Следы на воде Вишневский Владислав

40

В связи с особыми чрезвычайными обстоятельствами, по требованию Генпрокуратуры, Администрации президента и самого президента, высокой правительственной комиссией — спешно созданной специальным распоряжением — генерал-лейтенант Тибелис немедленно был отстранён от управления по поимке иностранного террориста. Руководство взял в свои руки директор ФСБ. Он же и выступил с телеобращением к гражданам России о возбуждении уголовного дела, которое уже взял под личный контроль президент РФ, с опровержением иностранных газет (как с цепи сорвавшихся!). Сообщил, что никакого геноцида в России нет и быть не может. Россия многоконфессиональная страна, с высоким уважением и толерантностью ко всем своим гражданам, и гражданам любой страны, вне зависимости от цвета кожи и вероисповедания. Призвал ни в коем случае не поддаваться на возможные провокации, возможной панике, либо возможным подстрекательствам возможных негативных элементов. Заявил, что органы всех подведомственных служб МВД и ФСБ России, в любой точке страны в достаточном количестве задействованы в обеспечение задержания преступника, безусловного наведения порядка. Выступил и президент, не отстал и Генеральный прокурор.

Спасатели МЧС спешно разбирали завалы… Отделения скорой помощи категорически не справлялись. Реанимационные отделения всех столичных больниц и клиник были подняты «по тревоге». Круглосуточно велись хирургические операции, либо выписывались соответствующие свидетельства. Времени не было. На мусульманском кладбище расчищалась и размечалась территория. Готовились могилы. Каждый погибший мусульманин до захода солнца должен быть… Всё это в режиме полнейшего информационного молчания. Ни один телевизионщик, ни отечественный, ни иностранный и близко не был допущен к месту трагедии, как и разные газеты, газетёнки, включая и оппозиционные. На всё и вся действовал режим «категорического недопущения утечки информации».

Муфтий мусульман всей России, чередуясь с руководителями православных церквей, с экранов телевизоров призывали граждан России быть особенно толерантными друг к другу — вообще и особенно в такой момент — и не поддаваться на провокации. Напоминали и славили единство и дружбу всех народов страны. Славили президента, правительство РФ. Приводили цитаты из Корана и Библии, и выдержки из Истории страны.

Указом Президента и мэрией Москвы были обещаны и спешно изыскивались средства на восстановление взорванной мусульманской мечети. Большая часть финансовых средств была немедленно собрана так называемым предпринимательским бизнесом. Были обнародованы и поступления денежных средств от граждан России. От пяти рублей и выше. Что явно говорило в пользу заявленной толерантности. Главной архитектурой градостроительного управления мэрии Москвы на рассмотрение были предложены несколько вариантов архитектурных проектов восстановления мечети, с предоставлением сметы расходов, перечня строительных и отделочных материалов, списком лицензированных подрядных организаций, готовых немедленно приступить к работам. Стройка обещала быть всенародной.

Следователи всех необходимых уровней и отделов, возглавляемые следователями по особо важным делам Генпрокуратуры, в том числе и полковники Чадов и Кузьменко, изучали следы и последствия происшествия, на предмет выявления доказательств личности преступника, его возможных соучастников, объёма вины и последствий.

Из федерального бюджета и московского тоже, семьям погибших, родственникам, а так же и всем пострадавшим (невосполнимо, серьёзно или частично) были выделена финансовая помощь, как на погребение, так и на лечение, восстановление и реабилитацию. Включая отечественные и зарубежные базы отдыха, клиники и санатории. Назначены пенсии. К этому подключены были все страховые агентства страны, безотносительно к принадлежности и формам собственности.

Сыщики, взрывотехники, и прочие судебно-медицинские аналитики тщательно и скрупулёзно перебрали и подготовили материалы по всем деталям взорванной мечети. По всем осколкам и разлетевшимся пылинкам в радиусе полукилометра от эпицентра, где и дальше. Велись непрерывные допросы как безвинно пострадавших, так и свидетелей. Изучались километры видеоплёнки с мест наблюдения: у мечети, за ней, прилегающих улицах и улочках, перед входом в метро, у выхода… По зафиксированной на видеоплёнке картинке был произведён неоднократный следственный эксперимент. Спешно были собраны все участники того дня, которых удалось распознать по кадрам, других, которые как-то не обозначились, или плохо узнавались на плёнке, указали сами участники эксперимента. Объект был так же отснят теми же видеокамерами, кадры сопоставили… Что-то совпадало до микрона, каких-то явно не хватало.

Главных свидетелей, тех, кто был в эпицентре конечно не было, там вообще всё на пылинки разлетелось. Вспышка, и осколки, большие и малые разлетающиеся детали и пыль. Пыль всё закрыла. Тем не менее, внимание следователей привлекли несколько кадров. Один, в котором охранник на воротах пропустил на территорию мечети маленького мальчика. Похоже школьника. Сам охранник, к сожалению, допрошен быть не мог, он погиб от осколка. Последние кадры перед накрывшей пылью это показали. Практически перед этим, последним на территорию вошёл ребёнок, с ранцем за спиной. Охранник его визуально осмотрел и пропустил. Причём, охранник улыбался, и ребёнок вроде тоже. Этот сюжет следователи просмотрели по-кадрово.

Каждый кадр вывели на фотоснимок. Каждый снимок рассмотрели. Не всё было понятно: чей ребёнок, зачем и к кому пришёл. Сходились в одном: ребёнок был мусульманином, пришёл к намазу, к своим родителям или знакомым. Кто он? Кто они? Когда лицо на фотографии увеличили до размеров 12х14 — изображение потеряло очертания. Разрешающие способности видеообъектива категорически не позволяли увеличить лицо. Тем не менее, группа следователей и оперативных работников МВД, вооружившись снимком, бросилась по окрестным школам, практически по всем. Нужно было срочно найти ту школу, тот класс, установить ФИО его самого и его родителей. Установить круг соучастников, определить лицо влияния. Очень всем хотелось определить и найти то «лицо». Циничность вербовки ребёнка-смертника переходила все мыслимые границы. Такого ещё не было. Ну, сволочь, вербовщик! Ну, гад!! Эмоции следователей порой захлёстывали. Но они брали себя в руки, прорабатывали версии и следы. Приметы шахида были вполне понятными: от семи до одиннадцати лет, мальчик, черноголовый, в школьной одежде с ранцем за спиной. Был и другой момент. Этот же ребёнок был замечен на видеоленте по дороге к мечети, и у газетного киоска. Там он с кем-то разговаривал. В руке у него был шарик. Откуда он у него появился, он сам и его шарик, на плёнке не «читалось». Но ему у киоска кто-то поправлял ремни ранца. Кто и зачем? Следовало срочно установить. Торгаши в очереди, собранные на повторный следственный эксперимент описывали разное. Они легко узнавали только своих обычных соседей по торговле, и тех, кто остановился что-либо посмотреть или купить… Человека у киоска никто узнать не смог. Сходились в одном: клиент случайный или не местный. И на видеокадре в метро он только мелькнул. Со спины. Народу у турникетов было много — час пик — и на входе на эскалатор, и на самом эскалаторе. Всё.

К этому времени и взрывотехническая экспертиза дала своё официальное заключение: взрыв произведён пластическим зарядом иностранного производства мощностью от трёхсот, до пятисот граммов тротила. С применением дистанционного взрывателя. Что означало, контакт мог быть произведён даже со спутника. Это косвенно подтверждалось справкой специального отела космического наблюдения ФСБ России о том, что именно в это время над Центральной частью страны находилось несколько иностранных спутников-шпионов. Но в мусорных баках, что вытряхиваются из урн, в метрополитене, следователями был найден реальный, исправный пульт дистанционного взрывателя израильского производства. Без отпечатков пальцев. И потожировая экспертиза ничего не дала. Предмет несколько часов пролежал в общем мусоре, перед отправкой на мусорный полигон. Но — пульт! Не зажигалка, или пачка сигарет, а специальный прибор. Которым неизвестный и воспользовался. Уничтожил следы и выбросил. Это уже улика. Это вещдок! Важный и необходимый. Есть!!

Неожиданно возникла ещё одна проблема. С различных мест, с «земли», от агентов, и просто от граждан, в штаб стали поступать тревожные донесения о том, что в тех или иных местах города, районах и краях, стихийно создаются исламистские группы и группировки мстительно настроенных молодых людей — Аллах Акбар! — по отношении к властям и лицам титульной нации, допустившим насилие над малыми народностями. Очень обширных и агрессивно настроенных. Штабом немедленно были приняты превентивные меры. Во всех местах страны вся «верхушка» «заговорщиков-подстрекателей» в одно время и тайно — под утро — была арестована. Надёжно изолирована. С ними, спешно начали работать лидеры мусульманских общин, церковные служители и оперативные работники с мест. Последние лучше всего знали свой контингент. Симптом был очень опасным. В штабе это понимали, серьёзно заволновались. «Костру» никак нельзя было позволить разгореться, ни коем образом. Запахло межнациональной войной. Что было категорически недопустимо, по определению исключалось.

Для спасения страны, штабу нужны были серьёзные аргументы. Серьёзные и чрезвычайные. И президент и правительство вместе с Госдумой и чиновниками это понимали, даже растерялись от возможного поворота событий, «давили» на Штаб. Система могла взорваться. Этого допустить нельзя было. Войска и все силовые службы и системы срочно переведены были на казарменное положение. Граждане, народ, заволновался, забеспокоился.

Аргументов… «Сильных» аргументов недоставало. Сильнейших.

К счастью, они нашлись. И не «за уши» притянутые, а реально объективные.

В результате анализа проработанных материалов, имевшихся на данный момент в руках следователей чётко прописалась версия: мечеть взорвана не представителем титульной нации, а мальчиком-мусульманином, шахидом (снимки шахида прилагались), при возможном содействии пока неустановленного лица (сутулый, маргинальной наружности, без возраста, мужского пола), действующего явно по указке иностранных спецслужб, с применением распространённого образца пластического взрывчатого вещества и пульта дистанционного управления израильской сборки. Маркировка на пульте искусственным способом была удалена, но специалистами отдела ФСБ полностью восстановлена. Вот она!

Именно эти данные и были пресс-службой ФСБ публично обнародованы. Российские СМИ их тотчас продублировали. Никакого геноцида. К взрыву причастны арабы и Израиль. К этому времени ГРУ ФСБ и СВР, по всем своим каналам, успели «нажать» на определённые рычаги общественного зарубежного мнения. Эти же «убойные» аргументы были представлены «верхушке» заговорщиков. С этим же и лидеры мусульманских общин по телевизионным каналам несколько раз выступили и церковные служители.

Арабский мир и Израиль тут же категорически отмели надуманные подозрения в — якобы! — своей причастности. Потребовали независимой международной экспертизы, и извинений на самом высоком государственном уровне. С первым российское правительство немедленно согласилось, второе игнорировало. А европейские информационные газеты получив документы из российского пресс-центра МИДа задумались. Одна Британия трубила прежнюю тему геноцида русских против мусульман. На что российские аналитики в службах СВР и ФСБ немедленно обратили внимание: c чего бы это? Уж не оттуда ли «уши» растут? Но к вечеру и Британия почему-то умолкла…

41

В Ромкиной конторе было не так жарко. Вентилятор гонял тёплый воздух, в сторонке светился прозрачной дверцей холодильник. Внутри красовался ряд разнокалиберных прохладительных напитков. Но за деньги. Это сервис для клиентов такой: захотел пить — заплати, возьми в холодильнике. Ромка, сидя за своим «конторским» столом привычно выписывал квитанцию очередному клиенту об уплате за «услугу». Пересчитал деньги, убрал в сейф — маленький такой, с суффиксом «ик» — закрыл на ключ. Скороговоркой, на память, повторил текст инструкции «добровольного» аквалангиста… Клиент в это время следил за её текстом, лежащим перед ним, шевелил губами. Ромка придвинул ему заполненную анкету на подпись. Очередник… Молодой, с сильными руками, но сутулый… Шахтёр, наверное, подумал Ромка. Отпускник. Загар в общем-то есть, но не южный. Значит не местный. Клиент на руках держал девочку, дочку. Супруга его, мама девочки, симпатичная молодая женщина — вообще молочного цвета — сидела рядом. С интересом оглядывалась, с удовольствием подставляла лицо вентилятору. Тот без устали крутил глупой «башкой» туда-сюда, вашим-нашим. Как и девчушка! То с любопытством разглядывала дяденьку за столом, то улыбалась маме, то заглядывала в лицо папе, то на других «дяденьков», морщила носик от смешанного запаха духов в комнате, резины, запаха водорослей и чуть человеческого пота, как у папы А рекруты с Артаком сидели на продавленном диване, ждали Фантомаса. Напротив них, на противоположной стенке, высились вешала с гидрокостюмами, стояли баллоны, лежали глубоководные и обычные ласты, разложенные по номерам, маски, стопка дыхательных трубок… В который раз разглядывали по стенам развешанные предупреждающие знаки: «За буи не заплывать!», «Не зная броду, не суйся…», «Только инструктор всё знает!», «Для чайников — no parкing!», «Помни инструкцию — она твой спасательный круг», «Если тонешь — кричи!», «Если спасли — поблагодари!».

С шумом распахнулась дверь, в контору ввалился улыбающийся, дочерна загорелый мужик в шлёпках, плавках и шляпе. За ним, втаскивая баллоны, втянулась пара загорелых аквалангистов босиком, но тоже в плавках. Девушка и мужчина. «Отстрелялись». «Туда. Аккуратнее. — рукой указал Вован, — Фотографии вам выдаст Гаяне, через десять минут. Можете здесь подождать, можно и на берегу». Молодые люди согласно кивнули головами, поставили в сторонку баллоны, сложили ласты, маски… Устало упали в два кресла. Вован, закинув очки на лоб, всё так же улыбаясь, с шумом протопал к столу, попутно изобразив страшное лицо, игриво пошевелил пальцами «коза-дереза» в сторону маленькой девочки, на что та, прячась за папу, заливисто рассмеялась. Вован, навалился руками на стол, взглянул на очередного клиента.

— Ну что, решили — нырнём? — весело спросил он.

Клиент, не отрывая глаз от листа «Договора-инструкции» кивнул головой, пробурчал:

— Если получится.

— У нас получится, — хохотнул Вован. — Колосник к ногам и… Шутка! Проинструктировали? Расписались?

Клиент как раз ручку на бумагу бросил.

— Да, — сказал он. — Можно и…

— Папочка а ты мне правда-правда звезду поймаешь? — спросил девочка. — Ты обещал.

— Если папа обещал, — Вован снова изобразил страшное лицо и пальцами «козу-дерезу», девочка, хлопая в ладоши, вновь громко расхохоталась, потому что ждала этого от дяди. — Я ему напомню. — Сказал дядя. — Вот такую звезду тебе принесём. Поймаем и… Огромную! Обещаю.

Через минут пять, с шутками и прибаутками Вована, полностью экипированный аквалангист-любитель, с ластами в руках, следуя за Вованом, тяжело вывалился за дверь. За ними последовала и предыдущая пара аквалангистов — за фотографиями, последовала и жена с ребёнком — за мужем. С тревогой на лице. Шутка ли, папа в море пошёл, на дно.

Рекруты устали уже ждать, вертелись, вздыхали, ну где же кактус…

— Не кактус, а Фантомас.

— Не Фантомас, а Сергей Витальич.

— Боцман.

— Ага!

Словно услышав, дверь снова с шумом распахнулась, на пороге возник Фантомас, за ним Гаяне. Боцман нашёл глазами ребят. Ну…

Прошёл. Присел.

Выглядел он особенно сейчас обеспокоено. Не заболел ли, переглянулись рекруты? Перегрелся? Брови нахмурены (тёмные очки он снял), глаза, о! Вот почему его Фантомасом обозвали. Бровей почти не видно — выгорели, или вообще их никогда не было. И круглые глаза, и без ресниц, и в глубоких глазных впадинах, и… Тихий ужас! Худой, мосластый и небритый! Не только детей, взрослых пугать можно. Просто кошмар! Вот почему он очки и шляпу носит, и имя у него такое…

Артака как от озноба передёрнуло. Рекруты непроизвольно ссутулились.

А Фантомас, словно доской пришибленный, сидел, не мог понять, что его так сильно взволновало. Сейчас! Вот здесь! Только что! Перед этим! Ни с того, ни с сего. На ровном месте, казалось. И плюнул бы на это, если бы в первый раз. Ан нет, такое уже с ним было, и не один раз. Первые разы он хорошо помнил. Давно ещё, на флоте, когда служил. На глубине сорока с небольшим метров обследовал лежащее на левом борту затонувшее небольшое транспортное судно, в наших водах, шведское, полувоенное. Ломиком кое-как добрался до люка, наросло за столько лет, чтобы сбить замок, чтобы заглянуть в трюм, спуститься… Уже тюкнул пару раз, но что-то его остановило, как руку кто перехватил… Витальич даже оглянулся — нет, за спиной никого не было. И быть не могло. Вокруг также темно и — он один. Но рука не слушалась. Витальич испугался, шутка ли, у водолаза рука отнимается. Дёрнул сигнальный фал, поднимаюсь, мол, и пошёл скоренько «наверх». Ребята сняли с него скафандр, смеются… Что, боцман? Кто там тебя напугал: Русалка, Водяной, Леший? А Витальич рукой перед своими глазами крутит, вертит — всё в порядке, работает, нормальная рука, своя… Не понял! К «шведу» тогда пошёл Гриня, Гриша, Григорий. Тоже водолаз-глубоководник, отличный товарищ Витальича, спец, друг и брат… И вот, вам, пожалуйста… Через несколько минут над тем местом, где швед лежал, вскипел огромный столб воды, метров в пятнадцать, с грохотом, огнём и громом, чуть волной водолазный бот Витальича тогда не перевернуло. Мазут всплыл, доски, мелочь разная… Гриня подорвался. Подорвался Гриня. Швед — сволочь! — взрывчаткой начинён был, или заминирован. А в другой раз, тоже на глубине, в темноте. Каким-то непонятным чутьём Витальич угадал, повернулся, на него с разинутой пастью летела акула. Огромная! Размером с подводную лодку, как показалось. Витальич зубастую пасть только и увидел, успел рукой прикрыться, Она и срезала часть скафандра с руки, как и не было… Хлынула кровь, вода…Рука сразу заледенела, потом плечо, бок. Пробкой пришлось подниматься… Болел тогда. Всё время вспоминал потом своё состояние — как уберёгся, кто им тогда командовал, кто спас… Понял, в каждом случае впереди была тревога, непонятное беспокойство и… защитный рефлекс… на всплытие. И в другие разы так же. Они были, да. Несколько! Но это же там было, на флоте и давно.

А здесь-то что? Он же не под водой, не на глубине… А тревога, беспокойство — то же. И гости ещё эти…

Фантомас машинальным движением спрятал глаза под тёмными очками, подавил вздох, ещё раз дёрнул головой, что нужно, в чём дело, ну?

— Понимаете, Сергей Витальевич, — начал белобрысый.

— Мы у вас узнать хотели, — продолжил чернявый, тоже длинный.

Витальич немо смотрел на них своими чёрными очками.

— Мы ищём того, кто ваш катер вместе с вами взорвал, вы… — довольно нервно, с ударением на каждом первом слоге прокричал маленький, и не договорил. Парни вздрогнули, и удивлённо вскинули головы.

И было от чего. Маленький ещё не успел договорить, как боцмана словно током пробило. Он подскочил, стул громыхнулся об пол. Фантомас подхватился, волчком закрутился…

— Так это он! Он! Это же он! — как помешанный вскрикивал боцман, хлопая себя руками по бокам. — Я его не узнал. А это точно он. Точно! Сволочь! Собака! Он, Павел.

Рекруты онемели. Артака в испуге трясло. Гаяне и Ромка рты не могли закрыть. Видели, перегрелся боцман, или с ума сошёл. Таким Витальича они не знали. Наконец, боцман повернулся и вылетел за дверь. Рекруты бросились за ним.

— Дядя Серёжа, — на бегу взывал Валька, увёртываясь от пляжных зонтиков, хаотично расставленных где не надо.

— Товарищ боцман, товарищ боцман, кого вы увидели, где? — вторил Серёга, ловко перепрыгивая через распростёртые на жарком песке тела отдыхающих. — Где он? Мы тоже его ищем.

Услышав последнее, боцман как споткнулся, остановился. Оглянулся на парней, через секунду ткнул рукой в сторону пляжной толпы.

Где? Рекруты остановились. А… Точно! В указанном направлении стоял он. Как памятник. Ни скрываясь, и не прячась. Сволочь! Та сволочь. Тот самый Павел, как сказал дядя Витальич. С сигаретой в зубах, раскинув руки и ноги в стороны, подставив крупное тело солнцу, до плавок скатав трусы, нежился с толстой жёлтой цепью на шее. Глаза у рекрутов непроизвольно сузились, кулаки напряглись, а тут ещё и Артак в ребят с разбегу ткнулся, как в бетонную стену. Сын Гор без слов всё понял, друзья готовы, он тоже. Обходить мужика было плёвым делом. Тот стоя дремал.

Не видели ребята и не слышали, как Витальич пронёсся в обратном направлении. Влетел в контору, крикнул Ромке.

— Рома, быстро глубоководник… Ганя, срочно звони капитану Бокову Виктору Макаровичу. Срочно! Скажи, я узнал его. Он здесь! Здесь!

— Кто? Кто здесь, Сергей Витальич, кто?

— Ну Павел, Ганя. Тот Павел. С яхты. Быстрее звони. Он поймёт. Скажи, срочно! Не то уйдёт. Уйдёт! — Кричал боцман, с Ромкиной помощью натягивая глубоководный костюм, приговаривая. — Рома, быстрее. Быстрее, Ромка. Быстрее…

Милицейский уазик подъехал почти вовремя. Когда непонятно было, кто кого скрутил, кто за кого бился. Человек сто мужиков в одних плавках, сбившись в кучу-малу, махались кулаками. Множество дёргающихся рук, ног, сплетённых тел, порой разинутые рты, вскрики, тумаки, рычания, разлетающиеся по сторонам очки, бейсболки… Не то фарш, не то несколько бьющихся за внимание самки сороконожек. Массовка такая. Бытовуха! Пляжная и энергичная. Где-то в эпицентре — в партере — находились видимо и рекруты с Артаком. Снаружи их не было, значит, они были где-то в середине. Как и не видно было и Павла. Вокруг туда-сюда перекатывающейся кучи-малы, с криком и визгом, размахивая полотенцами и пляжными шлёпками, вились женщины разных форм и объёмов, но голосистых, в купальных костюмах, со сбитыми на сторону очками и шляпами, шлёпали дерущихся куда попадёт, кого могли, цепляли за ноги, пытались вытянуть. Мужики сплелись, как макароны в кастрюле. Окружающая пляжная толпа, вытянув шеи и встав с лежаков, с интересом наблюдала стихийно возникшее представление, наслаждалась. Ровно до появления милицейского уазика. Не выключая «люстры», предупредительно взвизгнув сиреной и тормозными колодками, милицейский наряд выскочил из машины. Четверо. С автоматами. Куча-мала мгновенно рассыпалась… Не вся. Оставив в своём центре вымазанных в пыли, соплях, крови озирающихся трёх парней, лежащих на спине, в том же самом материале вымазанного, с руками за спиной, крупного мужика. Мужик, связанным моржом бился в «сетях» злоумышленников. Именно их — четверых, и погрузили в милицейский уазик, под одобрительные возгласы отдыхающих. Были и недовольные выкрики в сторону органов правопорядка: Когда надо — их нет. Когда не надо — вот они. Рано приехали! Люди не разобрались ещё по понятиям. Рано прервали. Зря. Милиция ещё называется! Интересно!

42

Предупредительный телефонный звонок капитана Бокова из РОВД города Геленджика мгновенно прошёл по инстанциям, достиг и Штаба. Директор ФСБ, Николай Платонович, срочно связался с капитаном Боковым, удивил последнего, но Боков полностью, слово в слово повторил информацию Фантомаса. Через минуту размышлений, директор ФСБ России сообщил: «Ну что ж, уже хорошо! Молодец, капитан! Будь готов, через полтора часа к вам прибудут сотрудники центральной службы ФСБ России и службы «Альфы», и Антитерора. Поступаете к ним в распоряжение. Покажете всё. Ждите. Спасибо за звонок. Быть тебе, капитан, майором!».

Поблагодарил. И обнадёжил. А чего благодарить и обнадёживать, если Боков всегда на посту и всегда готов. И новенькие погоны, у него, с двумя просветами и звездой уже давно припасены. Давно ждут. Как говорится — сон в руку!

Когда практически над крышей районного отдела милиции со свистом и грохотом завис тяжёлый военно-транспортный вертолёт — небывалый случай! — Боков и не удивился. Он готов был. Дежурная смена не готова была. Капитан не предупредил. Не поверил, что так быстро группа прилетит. Она же из Москвы! Дежурная смена от испуга чуть в бомбоубежище в полном составе не свалилась. Боков остановил: Эй-эй, отбой, ребята, не беспокойтесь, это ко мне.

Так на вертолёте и познакомился с полковниками Чадовым и Кузьменко, и старшими групп, доложил обстановку. Хотя мало что знал. Всё остальное знал Сергей Витальич, к нему и полетели. Не на вертолёте, на милицейском уазике, на пляж. Ромка с Гаяне очень удивлены были на пороге появившейся комиссии. Но, оказалось, по другому поводу. Им нужен был один только Сергей Витальич, и только он.

— А он… в море ушёл, — заикаясь, поведала Гаяне. Люди в гражданской одежде не местными были и очень важными, даже капитан Боков с ними очень вежливо и только на «вы» разговаривал.

— Когда? Куда?

— Заплатил, договор подписал… баллон, маску, ласты и… С час где-то, или… — растерянно оглядываясь, лепетал Ромка.

— Понятно.

— Это плохо.

Приехавшие переглянулись.

— У вас есть на чём в море выйти, к нему? — спросил светловолосый мужчина, похоже он старшим был. Ещё два человека, большие, тяжёлые, громилы, заметно тренированные, в камуфлированной под цвет воды спецодежде, в таких же шапочках с козырьками, в тёмных очках, с переговорными устройствами, с фантастическим каким-то вооружением, в тяжёлых ботинках, расставив ноги, стояли у двери.

Нашлось. Конечно, нашлось. И даже танк бы, если бы понадобился…

Катер. Быстроходный! Капитан Боков с ними в море и ушёл. «Дорогу» указывал Ромка.

Болтающиеся на волнах скутер и катер дайвинг-центра они увидели сразу. Как на ладони. На выходе из бухты малюсенькими поплавками качались. К ним приблизились почти мгновенно.

На скутере никого не было. В катерочке, укрытое брезентом, лежало мёртвое тело Вована. Фантомаса не было. Люди в штатском вопросительно переглянулись с капитаном Боковым, тот растерянно пожал плечами, снял фуражку, вытер пот со лба. Остальные двое что-то кому-то сообщили по своим переговорным устройствам, сняли с предохранителей чудо-автоматы, передёрнули затворы, оглядываясь вокруг и на воду, прикрыли собой приезжих.

От увиденного мёртвого тела своего начальника Ромка в ужас пришёл. Ничего подобного он раньше и близко не видел, даже представить не мог, и вот… Но это не Витальич сделал, точно не Фантомас…

А Фантомас…

Сам Фантомас появился из-под воды неожиданно, едва при этом не получил несколько пуль от спецов. Не расстреляли его только потому, что заметили во время, и ничего угрожающего в его руках не было. Повезло Фантомасу. К тому же и Ромка с капитаном Боковым его признали. Фантомаса подняли на борт. Сняв маску, он сообщил:

— Всё! Ушёл, гад! Я не успел, — и отвернулся, кивнув рукой в сторону катерочка дайвинг-центра. — Видели?

Люди в штатском заглянули под брезент, не касаясь, осмотрели тело.

— Без крови, — отметил светловолосый.

— Ага! Ткнул куда-то, — дополнил другой, темноволосый. — Спец.

— Дыхание остановил и сердце, — заключил Фантомас. — Опасный человек. Профессионал.

— О, а что он в Москве натворил, — протянул светловолосый. — Сволочь!

— Не в сказке сказать… Гад! — подытожил темноволосый.

Двое, в спецформе, в разговоре не участвовали, по сторонам оглядывались.

— Полковник Чадов, Сергей Витальевич, — представился светловолосый мужчина. — А это полковник Кузьменко. Мы из центрального управления ФСБ. А это командиры спецподразделений, тоже полковники. — Фантомас безразлично качнул головой. — Сергей Витальевич, сообщите детали. Нам все детали сейчас нужны. Очень важно. И быстро. Время уходит, время…

Фантомас вздохнул, поднял голову.

— Там, внизу, в гроте у него припасен был подводный скутер, баллоны и спецмедикаменты.

— Там, внизу? — спросил Чадов, указывая себе под ноги.

— Да. На глубине семидесяти двух — семидесяти пяти метров. Там грот. Он его использовал.

Ромка ушам своим не верил. Витальич здесь уже был, знал…

— Откуда вам это известно? — с нажимом, задал вопрос полковник Кузьменко.

Командиры спецподразделений всё так же за борт глядели и по сторонам.

— Он может всплыть? — спросил полковник Чадов. В голосе слышалась тревога. — Здесь? Сейчас?

— Нет, он ушёл, — бесцветным голосом ответил Витальич. — Как и первый раз ушёл…

Полковники переглянулись. Цепочка явно выстраивалась. Недоставало одного звена. Не одного может быть, но важного.

— А как его фамилия, интересно. Он местный?

— Воскресенский он, Евгений, — отозвался Ромка. Полковники к нему повернулись. — Я его оформлял. — Пояснил Ромка. — Они не местные. Из Москвы. Там его жена с дочкой на берегу…

Офицеры переглянулись.

— Это хорошо. — Не понятно чему, кивнул головой полковник Чадов.

— Хорошо что только одного человека с собой взял. — Пояснил полковник Кузьменко, указывая на труп в катере.

У Ромки в горле запершило…

— Значит, он теперь Евгений Воскресенский у нас, — с усмешкой протянул Чадов. — Хорош гусь!

— Он не гусь, товарищ полковник, он мастер-пловец экстра класса, профессионал, убийца, — тем же бесцветным голосом поправил Фантомас.

— Да, Сергей Витальевич, да. Потому мы и здесь. Спасибо что сообщили. — Заметил Чадов. — Если бы не вы…

— А почему вы раньше не сообщили нам, если знали? — Кузьменко вновь повернулся к Фантомасу.

— Я думал сам его взять, — ответил тот. — Поэтому и на берегу сидел. Без акваланга же он никак. Вот и… Проглядел… Виноват. Ещё одного человека потеряли. Я виноват.

— И не одного, Сергей Витальевич, — заметил полковник Кузьменко. — За ним много чего числится.

Полковники отошли в сторонку, все четверо о чём-то переговорили, потом вышли с кем-то на связь…

— «Восьмой», «восьмой», я «третий».

— Слышу тебя, Вадим Николаевич. Говори, линия не прослушивается. Как там у вас. Докладывайте. — Громко ответил начальственный голос в трубке.

— Понял, товарищ «восьмой». Докладываю. Один двухсотый. Фигурант ушёл.

Слышимость была настолько хорошей, словно разговаривали два рядом стоящих человека. Фантомас подсказал полковнику.

— В подводном положении, доложите, ушёл. Час или около того назад.

— Вадим Николаевич, кто это там у тебя суфлирует? — спросил невидимый «восьмой».

— Это Сергей Витальич, товарищ восьмой. Это он фигуранта опознал, он нас и вызвал.

— А, молодец Сергей Витальич, дайте ему трубку.

— А я и так слышу, товарищ «восьмой».

Кто это, одними глазами спросил боцман. Чадов изобразил строгое лицо, похлопал себя по плечу и указал рукой в небо. Понял, кивнул головой Фантомас, начальство. Ага, также мимикой, ответил Чадов, оно.

— Очень хорошо, — донеслось из трубки. — Тогда вопрос… эээ… Сергей Витальич, скажите, как вы думаете, куда он пошёл и как?

— Всё просто, — ответил Фантомас. — Поднял на борт спецкостюм. Убрал Вована, надел костюм и ушёл. А пошёл он, я думаю на юг. В подводном положении, на глубине шести — восьми метров, на спецтяге, за скутером. В гроте я эту машину видел. Сейчас нету.

— Подождите, Сергей Витальич, но мне докладывают — на экранах всё чисто. Ни ультразвуковые датчики, ни тепловизоры, ни другие спецсредства не фиксируют, и с воздуха тоже всё у вас чисто…

— Так он в спецкостюме же.

— Невидимка?

— Да. И скутер такой же.

— Ага! Так, значит. Понятно. И что будем делать, товарищ старший прапорщик?

— Брать надо. Не упустить. Где-то всплывёт. Или пересядет куда.

— Стоп, Сергей Витальич, мне докладывают расстановку боевых единиц в акватории… Одну минуту… Так… Ага… Понятно. Сергей Витальич, Вадим Николаевич, слышите?

— Так точно, слышим.

— Есть предположение, аналитики предлагают версию: только что, в трёхстах двадцати четырёх милях южнее вас, на глубине тридцати метров встала на дежурство субмарина украинского флота, как мне докладывают. Рекогносцировка прошла в обычном режиме, но без предупреждения. Одна лодка ушла, вторая её сменила. Как вы думаете, это можно как-то привязать к нашему фигуранту?

— Вполне, товарищ «восьмой». — Одновременно ответили Вадим Николаевич и полковник Кузьменко. — Только…

Из трубки немедленно донеслось: «Что только, что?»

— Запас хода у скутера небольшой…

— Понятно. А что думает старший прапорщик? Он профессионал. Спец.

— А я думаю, меняет он их и всё. Они в точках лежат, в схронах.

— Молодец, Сергей Витальич! Наверняка! Молодец-молодец! Правильно! — похвалил голос «восьмого», и спокойно пояснил. — Другого варианта у него просто нет.

— Может наших пловцов на перехват отправить, или дельфинов?

— Нет, Вадим Николаевич, они его уничтожат, либо он самоликвидируется.

К разговору присоединился молчавший до сих пор руководитель подразделения «Альфа».

— Товарищ «восьмой», это «седьмой», можно? — тоном обиженного спорщика потребовал он.

— Да Андрей, говори.

— Обижаете нас, Николай Платонович! Мы его тёпленьким возьмём, даже без царапин. Нам не впервой.

— Андрей, я знаю. Без вас, конечно, операция не обойдётся. Дай команду своим, пусть готовятся. Их с базы на транспортном самолёте оперативно перебросят, потом вертолётом. Сейчас мне — плюс-минус, рассчитают скорость этого пловца, к моменту подхода к лодки мы вас к нему в точке и высадим на поверхность. За час где-то, или чуть меньше.

— Годится! И ещё вопрос. Николай Платонович, разрешите, мы снизу ещё подстрахуем, — канючил гигант. — И сверху и снизу. На всякий случай. Чтоб с гарантией.

— Разрешаю, — через короткую паузу ответил «восьмой». — Только без осложнений. Нам он живым нужен, Андрей. И вы тоже.

— Это само собой, Николай Платонович, — обрадовано пробасил Андрей. — Спасибо! Сделаем.

— Добро. Всем спасибо. Особенно Сергею Витальичу.

— Не за что.

— Кстати, Сергей Витальич, как вы смотрите, если мы вам работу предложим, по специальности, а? Здоровье позволяет, настроение? — спросил голос в трубке.