Трибуналу не подлежит Бадин Андрей
Тот лежал под машиной и смотрел по сторонам. Тогда Михайлов переключил канал связи на камеру, установленную на балке ангара, увидел все помещение и сразу забеспокоился.
— Смотри, они движутся в его направлении, — прошептал он Морсу.
— Они пока далеко, но надо его предупредить.
Сергей включил рацию и прошептал:
— Петрович, они скоро будут рядом, ползи оттуда.
Полковник услышал предупреждение, осмотрелся и пополз, но после минутного спурта устал и остановился. Затаился за грудой старых тракторных колес.
А Иван Громов и двое бойцов прочесывали проходы между машинами, щели между ящиками и кучами хлама. Двигались перебежками — сначала один выходил вперед, «зачищал» территорию, а в это время двое других его страховали. Потом он занимал огневую позицию на обследованном пространстве, а рывок делал второй боец. Они приближались к Петровичу, а тот лежал на открытом месте и не мог найти убежища получше. И самым поганым было то, что Сергей и Морс никак не успевали ему на помощь. Даже если бы они побежали, то все равно не успели бы.
— Петрович, сдавайся, — произнес в рацию Ник. — Отбрось автомат, а когда они подойдут, встань и подними руки. Они вас не тронут. Выведут на полянку, а там мы нападем и освободим вас.
— Как? — удивился полковник.
— А так. В перестрелке они вас ранят или убьют, а если сдадитесь — то есть шанс выжить. Рокер раненого араба добивать не стал, наверное, и здесь не сподличает.
Полковник Семенов после некоторого раздумья согласился. Отложил «калаш» в сторону и встал в проходе. Как только спецназовец появился из-за ящиков, он поднял руки над головой и произнес:
— Сдаюсь.
Боец сначала опешил, направил ствол на муровца, но, посмотрев по сторонам и убедившись, что тот один, крикнул своим:
— Тут один из них! Он без оружия!
Рокер секунду раздумывал, осматривался, а потом приказал:
— Веди его сюда.
Спецназовец схватил Петровича за шиворот, поставил на колени, быстро обыскал с головы до пят и, не найдя оружия, успокоился. Быстро повел его по узкому проходу и привел к командиру.
Громов осмотрел полковника и спросил:
— Ствол есть?
— Нет, — глухо ответил тот.
— А очки зачем? На дворе ночь! — Он снял их с лица Семенова и повертел в пальцах. Увидел видеоизображение на обратной стороне стекол и усмехнулся:
— А я-то думаю: почему они все в очках — зрение у них, что ли, слабое. А тут бондовские штучки. — Громов осмотрел чудо техники и разглядел небольшую видеокамеру на переносице. — Так они видят нас и слышат наши речи, — усмехнулся он. — Да, далеко техника зашла, у меня таких прибамбасов нет. — Вдруг он повернул очки так, чтобы камера снимала его, и произнес в объектив: — Сергей Михайлов, я знаю, ты меня видишь и слышишь. Выходи и сдавайся, иначе я убью твоего друга. — Рокер приставил укороченный автомат «беретта» к голове Семенова и направил камеру так, чтобы она это засняла.
И тут Ник понял, что дал Петровичу не совсем правильный совет. Ради денег Рокер украл ракету, уничтожил агентов ФСБ и СВР, ради долларов убил спасшего его от смерти Абу и, наконец, убьет Семенова, если Сергей к нему не выйдет.
— Я иду, — произнес Сергей в мини-рацию.
— Тогда встречаемся на площадке. — Рокер убрал оружие, взял Петровича под руку и быстро повел по проходу.
Сергей сложил очки и отдал их Морсу. Ник не хотел, чтобы Рокер услышал то, что он скажет другу.
— Иди за мной, займи огневую позицию и возьми Рокера на мушку. Но ничего не предпринимай, пока он не отпустит Семенова. Меня Рокер убивать не станет — я ему нужен живым.
Морс кивнул.
Глава 25
Через минуту командир «Кондора» вывел полковника на площадку перед распахнутыми воротами и поставил лицом к ангару, а спиной к выходу. Сам встал сзади него и приказал своим людям занять удобные для обороны позиции за ящиками и машинами.
Сторож как раз собрался проверить тело Абу — жив тот или нет, но Громов нарушил его планы и указал ему место расположения. Тот поковылял к поддерживающему крышу столбу, устроился за ним, проверил оружие и стал ждать. Двое других спецназовцев засели за ящиками справа и слева от ворот, выставили автоматы и замерли.
Сергей и Морс понаблюдали за ними и решили действовать. Ник вышел из-за автобуса и громко произнес:
— Я здесь.
Рокер увидел его и незамедлительно переместился за спину Семенова. Заслонился им от возможной атаки Ника. А тот прошел между машинами, вышел на центр площадки и встал в трех шагах от полковника.
— Отпусти его, Громов, это наша игра, и мы должны доиграть ее честно, как подобает офицерам советской разведки.
— Да, согласен. — Рокер кивнул, посмотрел по сторонам, а потом добавил: — Но вас было трое, а я вижу только двоих. Значит, твой безымянный друг где-то прячется.
— Ну и что, проблема не в нем, и даже не во мне, в деньгах, коими я волею судьбы распоряжаюсь, но которые моими не являются. Проблема в твоей неуемной жажде наживы, в желании разбогатеть любой ценой, ценой смерти спасшего тебя человека, ценой жизни нескольких твоих бойцов и ценой предательства Родины. — Ник замолчал и взглянул в глаза Рокеру, но не увидел в них и капли снисхождения. Тот зло смотрел на Сергея, и по его взгляду он понял, что его слова не проникли в душу бывшего спецназовца.
— Пусть выходит и складывает оружие. И ты клади. — Командир приставил автомат к затылку Семенова, и тот вздрогнул, почувствовав это зловещее прикосновение.
— Хорошо. — Разведчики не стали играть жизнью своего друга и подчинились. Морс вышел на площадку, бросил автомат на асфальт и поднял руки вверх, а Сергей положил пистолет возле себя и оттолкнул его ногой.
Громов усмехнулся, расслабился и опустил оружие.
— Вот сразу бы так. Проверьте их, — скомандовал он бойцам.
Парни вышли из-за укрытий и пошли обыскивать разведчиков, а сторож присел на небольшой ящик и осмотрел свою кровоточащую ногу.
— Ну, теперь отпусти полковника и моего друга, — сказал Сергей.
— Нет, я их не отпущу, они слишком много знают, — усмехнулся Рокер. — А что касается твоей пламенной речи про предательство, так ты это зря. Я читал твое досье, и там указано, что ты тоже предатель. Ты инсценировал свою смерть, потом сделал пластическую операцию и родился другим человеком. Ты тоже предатель, Михайлов. Но ты предал, погиб, а потом воскрес, чтобы отомстить Корнилову, а я предал, чтобы разбогатеть. А твоих друзей я убью, — Рокер поднял автомат, направил ствол в затылок полковнику Семенову и нажал на курок. Но произошло чудо — автомат не выстрелил. Видимо, хранивший жизнь Петровича ангел снова спас его от смерти.
Но на самом деле произошло вот что: в пылу боя Рокер сменил рожок, а затвор передернуть забыл. Потому-то «беретта» и не выстрелила. Скорее всего, Громов знал, что в патроннике его автомата нет патрона, и специально решил пугнуть полковника и его друзей.
Тем не менее Сергей и Морс покрылись холодным потом, увидев эту сцену. Только Семенов не успел сообразить, что произошло. Он покорно стоял, как бык на бойне.
А командир спецназовцев усмехнулся, осмотрел автомат и передернул затвор:
— Забыл щелкнуть. Старею, — буркнул он, снова поднял «беретту», отошел на шаг от полковника и направил дуло ему в голову: — На этот раз все…
Сергею показалось, что время остановилось. Палец Рокера начал медленно надавливать на курок, а Петр Петрович закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью. Он представил себе, как сзади прозвучит тихий хлопок глушителя, боек ударится в капсюль детонатора, тот взорвет порох в гильзе и взбесившиеся газы вытолкнут в ствол смертоносную пулю. Она пролетит два метра за долю секунды, вдолбится ему в затылок, обожжет, разорвет его мозг и выскочит на волю из лобной кости. Он вздрогнет, уже мертвый рухнет на асфальтовый пол и распластается на нем в луже собственной крови.
Но трагедии не произошло, потому что за мгновение до выстрела пуля, выпущенная из ствола снайперской винтовки, ударилась в автомат «беретта» и откинула его в сторону. Рокер по инерции нажал на крючок, но короткая очередь пришлась левее головы Семенова.
Автомат вылетел из ушибленных пальцев, кувыркаясь, пролетел пару метров и шмякнулся на пол. Громов истошно закричал, схватился за руку и отскочил к воротам. От нестерпимой боли он прижал кисть к груди, крутанулся и опустился на колени.
Никто ничего не успел понять, но в мгновение ока сидящий на ящике сторож согнулся и рухнул на пол, а следом за ним попадали еще двое бойцов из группы «Кондор». Они заваливались плавно, как в замедленном кино. Упав, они замерли в нелепых позах. В живых остался лишь их командир — Рокер. Он завалился на спину и закричал, но, скорее всего, не от боли, а от отчаяния.
В душе он уже праздновал победу над всеми своими врагами, но четыре точных снайперских выстрела Фэда мгновенно перевесили чашу весов в противоположную сторону. Рокер понял, что остался один, что проиграл и ему никогда больше не видать ни Ника, ни его денег. Даже десять миллионов долларов, полученных им от Абу, были теперь для него недосягаемы.
Громов зарычал, как раненый зверь, и в бессильной злобе стал кататься по полу, колотить кулаками по асфальту и материться. А Ник взял с пола пистолет, подошел к Семенову и похлопал его по плечу.
— Петрович, все кончено.
Тот вздрогнул, посмотрел на друга туманным взглядом и начал постепенно приходить в себя. А тем временем Морс поднял автомат, проверил затвор, подошел к лежащим на полу спецназовцам и дострелил каждого в лоб. Только Громова не тронул, встал рядом и направил на него оружие.
Семенов пришел в себя. Он зло посмотрел на Громова, кинулся к нему и что было силы врезал ногой в живот.
Тот вскрикнул, попытался выхватить из-за пояса пистолет, но Морс вовремя подскочил и обезоружил его. Прижал его коленом к полу и быстро обыскал.
Вытащил из подмышечной кобуры еще один пистолет, из-за пояса нож и даже вырвал из правого рукава небольшой двухзарядный пистолетик на тросике.
— «Чистый», — заключил он и отпустил пленника.
— Что с ним делать, пристрелим или сдадим его бывшим хозяевам? — спросил Ник.
— Я за то, чтобы пристрелить. — В ангар вразвалочку вошел Фэд со снайперской винтовкой на плече, подошел к друзьям и похлопал их по плечам. — Ну, как вы тут без меня? Небось в штаны наложили с перепугу, думали — вам конец пришел?
— Долго же ты собирался напасть, — усмехнулся Ник.
— Но в итоге получилось удачно. Никто не погиб и даже не ранен.
— Да, получилось классно. Я уж думал, что придется погибать в расцвете лет, — нахмурился Сергей.
— Нет, я бы не дал им вас убить. Я ведь все видел и спокойно, со стороны, анализировал ситуацию. Вот только выпад Рокера с осечкой меня насторожил.
Я наблюдал за всеми вами с самого начала и видел, как подъехали машины с террористами Абу, как Рокер начал готовиться к нападению на ангар. Он, как и мы, установил тут камеру наблюдения и в монитор видел, что делают террористы. Он наблюдал за ними, а я за ним.
Когда они приготовились к атаке, я хотел вас предупредить, но потом решил, что не стоит. Не вы являлись его объектом.
Когда завязалась бойня, я понял, что в джипе нет смысла оставаться. Я взял винтовку, автомат, боеприпасы, ноутбук, вышел из джипа, перепрыгнул забор, перебежал к ангару и залез на крышу. — Фэд поднял голову и указал друзьям на небольшое окошко в потолке. — Вон туда. Я его приметил, когда осматривал помещение с помощью видеокамеры на столбе. — Он кивнул на столб. Лежащий на полу Рокер тоже посмотрел на него. Он успокоился, пришел в себя и тоже слушал рассказ Фэда.
— А ты, — Фэд обратился к Громову, — не знал, что мы установили здесь камеру. А почему не знал, я до сих пор понять не могу. Ведь у тебя тут где-то есть своя камера. С ее помощью ты наблюдал за людьми Абу и выбрал наиболее удачный момент для нападения.
— Да, камера есть, — кивнул Рокер. — Я ее установил еще до того, как привез в ангар ракету, но во время позавчерашней грозы она отключилась, и, наверное, в это время вы проникли в ангар и установили свой «глазок».
— Значит, случай помог нам тебя победить, — констатировал Ник.
— Выходит, так. Небо сегодня за вас. Я потом починил камеру, но какой-то отрезок времени она не снимала.
— Да, небо и бог за нас, потому что мы за добро и справедливость, — добавил Фэд. Ему не терпелось дорассказать, и он продолжил: — Я занял огневую позицию на крыше, и когда ты, Ник, включил свет, то не удержался и пристрелил пятерых террористов и троих спецаков. Выбирал я одиноких бойцов, стрелял точно в лоб. Я так всех бы перестрелял, но бой окончился, когда Рокер загасил последнего араба.
— Абу ты шлепнул? — спросил Ник.
— Нет, его снял снайпер Громова, а его потом долбанул я. Мне не нужен был конкурент на балке ангара. Он мог меня заметить.
— А почему ты не выстрелил, когда меня схватили? — с укоризной проговорил Семенов.
— Прости меня, брат, — Фэд положил руку на плечо Петровичу. — Там, где ты находился, была мертвая зона для обстрела. Я там не достал бы. Но когда Громов собрал вас на полянке, я не промахнулся.
— А если бы в первый раз осечки не было? — спросил Морс.
— Ну, всего нельзя было предусмотреть, я не бог — не успел прицелиться, когда он руку вскинул.
— Ладно, все равно спасибо тебе. — Петр Петрович обнял Фэда и поцеловал в небритую щеку. — Ты мне жизнь спас.
Фэд засмущался, похлопал полковника по спине, а тот вдруг поморщился, смахнул со щеки нахлынувшую слезу, отвернулся и пошел к машинам.
Ник повернулся к лежащему на полу Рокеру.
— Ну, вставай, сволочь, пришло время ответ держать.
Тот испуганно посмотрел на разведчиков и промямлил:
— Сдайте меня Петрову, я вам век благодарен буду.
— Да твоего Петрова надо вместе с тобой шлепнуть. — Ник начал свирепеть. — Это надо такое придумать: действующую ракету вручить в руки предателю. Чем они там думали, когда эту операцию разрабатывали? Корнилов — отъявленная сволочь, оружием торговал, но не здесь, а за границей. Он бы никогда не продал ракету террористам. Он хоть и мразь, но по-своему чтил офицерскую честь. А ты и эти… Убить вас мало. — Сергей побагровел, все почувствовали, что с эмоциями из него выходит колоссальное нервное напряжение, накопившееся за все эти дни.
— Но ничего, доберусь я и до них. Они мне ответят. Но сначала ты… — Михайлов сурово посмотрел на Морса и Фэда. — Смерть?
— Смерть, — кивнул Морс.
— Только смерть, — подтвердил Фэд.
— Смерть, — услышали друзья голос полковника Семенова. Он стоял спокойный, сдержанный и с ненавистью смотрел на Ивана Громова.
А тот вжался в пол, и от его былой бравады не осталось и следа.
— Пощадите! — взмолился он, но разведчики были непреклонны.
Ник вынул из-за пояса «ТТ», проверил обойму, передернул затвор и снял его с предохранителя. Подошел к Рокеру, схватил его за шиворот и приподнял.
— Вставай, примешь смерть стоя, как русский офицер.
Громов с неохотой поднялся, выпрямился и сурово посмотрел на парней:
— Дайте хоть шанс.
— Шанс умереть с честью? — съязвил Ник.
— Да. Не стреляйте, как собаку.
— Может, тебе пистолет дать, сам застрелишься? — с ухмылкой спросил Фэд.
— Да, застрелюсь сам, так будет честно.
— Такие, как ты, не стреляются, — зарычал Ник. — Если мы тебе оружие дадим, ты на нас нападешь, но не застрелишься, потому что ты выродок.
— Можно я ему напоследок морду набью? — спросил Петрович.
— Хотите пристрелить его? — Сергей предложил Семенову пистолет.
— Нет, стрелять в безоружного — это не по-мужски. Я не палач, я лучше его изобью.
— Вы хотите сказать, что мы палачи? — Ник с удивлением посмотрел на полковника.
— В бою я бы его с удовольствием грохнул, а так… Я не могу.
Ник подумал немного, а потом сказал:
— Ладно, я его тоже убивать не стану. — Он передал оружие Морсу. — Я хочу сразиться с ним на кулаках. Бой до смерти. Если победит — то свободен. А если нет…
Рокер и разведчики с удивлением посмотрели на Ника. Но тот снял куртку, рубаху, кобуру, часы, вынул все из карманов штанов и сложил на ящике.
— Ну, давай. Вот тебе и шанс, согласен? Из твоего рассказа я понял, что ты крутой боец, так давай, завали меня, и останешься жив. Я даю тебе свое честное слово.
— Ха, — усмехнулся Рокер. — Я тебя замочу, а твои братаны потом меня пристрелят.
— Не пристрелят, но и не отпустят. Они отдадут тебя твоему Петрову, ты сам это предложил, а дальше сам выкручивайся. Так? — Ник обратился к друзьям.
Морс и Фэд знали, если что-то втемяшится Сергею в голову, то это надо принять как должное и не спорить. Кстати, они и сами были не прочь тряхнуть стариной, подраться с Рокером, но Ник их опередил.
— Значит, так, — подытожил Морс. — Если ты Ника убиваешь в честном бою насмерть, то мы тебя не трогаем и отдаем Петрову. Все понятно?
— Да, — кивнул Громов, не веря своим ушам.
Он стал снимать кожаную крутку. Бросил ее на пол, потом снял черную футболку, золотые цепи, перстни и остался по пояс голый.
Михайлов остался в серой футболке, черных джинсах и кроссовках. Он смерил Рокера профессиональным взглядом и отметил, что тот на вид силен и тренирован. К тому же он был обильно татуирован, и его нательные красочные картины отличались изяществом и вкусом. Все они были восточной тематики, подобно тату представителей японской мафии — «Якудзы».
На его груди был изображен огромный зубастый огнедышащий дракон, выполненный разными цветами. Он тянулся к красотке лапой с большими окровавленными когтями, а его хвост обвивал тело хозяина. На плечах, предплечьях и кистях роились фантастические твари, и что творилось в этом клубке — невозможно было разобрать. То ли они занимались любовью, то ли пожирали друг друга.
Ноги Рокера были скрыты джинсами, но Сергей был уверен, что бедра тоже исколоты.
Глава 26
И вот бойцы вышли на свободное пространство между ящиками и приготовились к смертельному поединку. Ник мгновенно успокоился, освободил сознание и расширил угол зрения, чтобы воспринимать противника целиком. Видел каждое его движение. По подготовительным действиям Рокера он понял, что тот тоже умеет так настраиваться.
Громов был на полголовы выше Михайлова и примерно на десять килограммов тяжелее его. Он выглядел настоящим атлетом с накачанными упругими мышцами, что говорило о его постоянных силовых тренировках.
Наконец противники пошли по кругу. Сергей играл мощной рельефной мускулатурой, двигался плавно, экономично, без ненужных рывков и излишнего мышечного напряжения. Он берег силы для боя и наблюдал за действиями врага.
Именно такому психологическому настрою на поединок учили Сергея его мудрые учителя. И Ник великолепно усвоил их науку и не раз пробовал ее на практике.
А Морс, Семенов и Фэд встали по бокам площадки и с трепетом наблюдали за происходящим. Рокеру терять было нечего, и он первым пошел в атаку. Выставил перед собой увесистые кулаки и стал теснить Ника. А тот постепенно отходил, стараясь сохранить безопасную дистанцию. Но Громов напирал, и Михайлову ничего не оставалось делать, как переместиться в сторону, чтобы не наткнуться спиной на ящики.
Рокер размахнулся и нанес правый боковой удар и тут же долбанул правой ногой в пах противника. Сергей поставил блок, а когда нога понеслась к нему, легко отскочил назад и избежал контакта.
Ник подпрыгнул и в полете саданул ногой в голову Рокера. Но тот пригнулся, и ступня просвистела над головой, не причинив спецназовцу никакого урона.
Надо сказать, что бойцы дрались в полную силу, долбили на максимальной скорости, так, чтобы или убить противника с одного удара, или хотя бы покалечить его. Оба были на пике нервного напряжения и понимали, что любая промашка, неточный расчет атаки или защиты может стоить им жизни.
Это не бокс, не борьба, не бои без правил, где оба бойца останутся живы независимо от того, кто выиграл, а кто проиграл. Это вообще не спорт, это поединок на смерть — один будет жив, а другой обязательно мертв. И поэтому действовать надо осторожно, с опаской, не допуская ни малейшей оплошности. И бить надо в полную силу, потому что если противник почувствует слабость ударов, то подставит блок или плечо, войдет в контакт и сильнейшим ударом убьет врага.
Эти законы боя насмерть знали и Рокер, и Ник и свято следовали им. Бойцы стали плавно перемещаться с места на место, наблюдая друг за другом.
Сергей почувствовал, что Рокер начинает нервничать, отметил это как хороший знак, но продолжал тянуть время. Передвигался то вперед, то назад, играл боковыми маятниками, совершал ложные выпады и нервировал врага. Рокер не выдержал, ударил ногой в голову сбоку, но Ник присел, крутанулся, подбил его опорную ногу, и тот рухнул спиной на асфальт. Сергей вскочил и саданул ему пяткой в колено, и в нем что-то сильно хрустнуло.
Ник бил в полную силу, но положение было неудобным и ногу он не сломал, а только травмировал. После колена врага последовала его голова. Сергей размахнулся и долбанул в нее ногой — сильнейшим боковым ударом, но Рокер, как юла, повернулся на полу и моментально вскочил. Удар пролетел мимо, и продолжение атаки стало бесполезным.
Ник принял произвольную стойку и снова начал свой зловещий танец. Рокер захромал, заскрипел зубами, но сам ринулся в атаку и нанес Сергею серию из шести сильнейших прямых ударов кулаками в голову. Ник отбивал их ладонями и локтями и не пропустил ни одного увесистого тумака.
Тогда Рокер сделал резкий выпад, захватил кисть Сергея, сдавил ее и сильно заломил. Хотел завернуть ее за спину, но Ник рванул руку, выдернул пальцы и с разворота нанес Рокеру сильнейший удар другим кулаком.
Противник отскочил назад, пару раз мотнул головой, а Ник подумал, что пора бой заканчивать, и пошел вперед. Пока Громов не восстановил пространственную ориентацию, он прыгнул на него и в полете что был силы врезал ему кулаком в челюсть. От этого сильного и довольно заметного удара Рокер увернулся, но Ник был мастером боевых искусств и приготовил врагу сюрприз.
Он резко подпрыгнул, совершил в воздухе поворот на триста шестьдесят градусов и врубил ему пяткой в голову. Удар был в прыжке, с разворота, сбоку и немного сверху, очень быстрый и сильный, но Рокер все равно успел подставить руки. Ник как раз и рассчитывал на то, что враг успеет защититься, и бил очень сильно, со всей дури. Именно на силу удара он ставил акцент и добился своего.
Нога, как меч, рубанула по рукам, смела их и достигла головы. Пятка шарахнула в скулу, развернула голову и откинула ее назад. Ноги Рокера оторвались от земли, на долю секунды он завис в воздухе и начал переворачиваться. Упал затылком на пол, кувыркнулся через голову и распластался на животе.
Ник приземлился на ноги, но по инерции завалился вперед. Когда поднялся, то увидел, что Рокер тоже встает. Сергей подпрыгнул и врезал парню ногой в горло. Рокер пролетел по воздуху три метра и шмякнулся на спину и метр проскользил по асфальту. Захрипел, схватился руками за горло и перевернулся на живот. Стал подниматься, но двигался медленно, превозмогая нестерпимую боль.
Надо сказать, что Ник наносил Громову очень сложные и сильные удары ногами и руками в прыжках. Они уникальны как для китайских, так и для японских и корейских боевых школ. Они трудные, но мощные и очень эффективные. Вместе с тем если неправильно рассчитать удар, то возникает опасность контратаки противника, и она в таких случаях обычно заканчивается победой. Ведь летящий в воздухе боец не может изменить траектории своего движения и, естественно, нарывается на удар. Последствия его могут быть плачевными.
Нечто похожее произошло и с Михайловым, но не по его вине, а по несчастливой случайности. После удара Михайлов приземлился неудачно — упал на чей-то валявшийся у ящика ботинок, споткнулся и потерял равновесие. Успел подставить руки и поэтому не ушибся, но передышка позволила Рокеру встать и прийти в себя. Он закашлялся, у него изо рта пошла кровь.
Морс, Фэд и Семенов с отвращением смотрели него и совсем не сочувствовали ему.
А Ник поднялся и стал приближаться к врагу. Громов принял боевую стойку и приготовился к отражению атаки. Он шатался и никак не мог встать ровно.
Но Михайлов не дал врагу времени на восстановление, крепко сжал пальцы, размахнулся своим твердым, как сталь, кулаком и долбанул ему сбоку в челюсть. Но Громов отпрыгнул назад и избежал опасности. Он стал отступать к открытым воротам и через пару шагов вышел за пределы светового поля. Сергей двинулся за ним и тоже растворился в темноте. Друзья побежали к воротам и вышли на улицу.
Когда Ник вышел из освещенного ангара на темный двор, Рокер ударил его ногой в лицо. Но чутье и большой боевой опыт и на этот раз спасли Сергея от поражения. За секунду до выхода со света в темноту, он закрыл правый глаз, а когда вышел, то открыл его и закрыл левый. Тем самым он сгладил переход со света в тень и прекрасно видел все происходящее.
Он заметил несущийся в него ботинок, опустил голову и немного присел, так как времени на какие-то другие действия у него просто не было. Он не успел бы поставить блок или отойти в сторону, поэтому применил простой, но эффективный прием — принял удар на себя.
Рокер метил пяткой в переносицу. Сергей напряг шейные мышцы, сжал зубы и подставил под ногу верхнюю часть лба. Принял удар так, чтобы он только скользнул по черепу. Тяжелый ботинок саданул Нику по темени, а Рокер по инерции развернулся к нему спиной и потерял его из поля зрения.
Сергей среагировал мгновенно и бросился в атаку. Видя впереди себя силуэт врага, сделал отчаянный прыжок и сшиб его с ног. Громов с Ником на плечах упал на живот, но тут же и попытался скинуть его с себя. Уперся руками и ногами в землю и попытался встать, но Сергей обхватил горло мертвой хваткой и начал медленно сдавливать.
— Вот и все, — констатировал Морс. — Из такого захвата еще никто живым не уходил.
Фэд кивнул, а Семенов с ужасом посмотрел на друзей. Полковник наблюдал бой на смерть впервые.
А Ник устроился на спине Рокера поудобней и надавил так, что спецназовец перестал дышать, распластался на земле, закатил глаза и задергался в предсмертных судорогах. Но Михайлов знал, что он еще не умер, а находится в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Если сейчас его отпустить, то жизнь вернется в его сильное тело и он воскреснет. Поэтому Сергей жал и жал, не оставляя Ване Громову надежды на выживание. Тот захрипел, губы его посинели, мозг без доступа кислорода отключился и подал мышцам команду на расслабление. Тело спецназовца обмякло, он перестал сопротивляться и впал в фазу клинической смерти. Но это был еще не конец. Из этого состояния его еще можно было реанимировать.
Но Михайлов не собирался дарить врагу жизнь. Вдруг сзади он услышал крики друзей, повернул голову и увидел, как в освещенном ангаре раненый Абу приподнимается с асфальта, тянет дрожащую окровавленную руку к пульту управления ракетой и из последних сил нажимает на красную кнопку.
В пылу перестрелки никто не проверил, жив он или мертв. Кстати, никто не удосужился проверить и систему запуска ракеты, отключить ее и тем самым предотвратить старт. Ник вспомнил слова Абу про то, что поезд с радиоактивными отходами должен проследовать по мосту через двадцать минут. Сергей сплюсовал время перестрелки, время разговоров с Рокером и время боя с ним — и как раз получилась цифра двадцать.
В находящейся в пяти метрах от Ника ракете взорвался пороховой запал и из сопла вырвалось зловещее пламя. Это была предварительная продувка двигателя, а за ней последовал залп. Послышался угрожающий гул, земля вздрогнула, ракета двинулась по стапелю, набрала скорость и взмыла в небо. Огненный смерч, обдав нестерпимым жаром, пронесся над головой Сергея. Из окон посыпались стекла, но этот грохот утонул в реве стартующей «Двины». Удаляющаяся желтая точка возвестила о том, что ее роковой полет начался.
И тогда Ник отпустил горло полумертвого Рокера, вскочил и кинулся в ангар.
— Втащи его сюда! — заревел он. Морс рванулся к Громову, схватил его за шиворот, приволок к ящикам и бросил на пол. Направил на него автомат и прохрипел:
— Не рыпайся.
Громов начал постепенно возвращаться из потустороннего мира и оживать. А Ник подбежал к умирающему Абу, схватил его за грудки и что было силы тряхнул:
— Как ее остановить? Код отмены, говори код отмены цели!
— Аллах акбар, — произнес террорист и скончался.
Ник бросил тело и взглянул на ноутбук террориста. Его монитор показывал карту местности с быстро двигающейся по ней красной точкой.
— Это она, — указал на экран взволнованный Фэд.
— Вижу. — Сергей пригляделся и прочитал название под другой точкой зеленого цвета — Голутвин. Это был населенный пункт, в котором находился тот злосчастный мост, по которому должен был проследовать поезд. До него было всего сорок километров.
Тогда Ник прочитал меню в компьютере, написанное на арабском языке, надавил две клавиши и открыл нужный файл. На мониторе возникло мчащееся изображение местности в инфракрасном спектре. Будто кто-то снимал землю с низколетящего вертолета или самолета.
— Это система наведения ракеты сканирует рельеф и передает изображение сюда — на ноутбук, — пояснил Ник. — Скорость полета ракеты примерно тысяча километров в час, значит, она преодолеет сорок километров за две минуты. Полминуты уже прошло, и у нас осталось только полторы. После этого произойдет взрыв, падение состава с моста, разгерметизация вагонов и радиационное заражение большей части территории России, стран СНГ и Европы. Катастрофа в несколько раз сильнее чернобыльской. — Ник сурово взглянул на друзей и начал искать в меню файл управления ракетой. Он хорошо знал арабский, поэтому быстро нашел и открыл нужное имя. В файле хранились коды систем ракеты, но неожиданно на дисплее высветилась надпись:
«Назовите пароль отмены кодов запуска и наведения».
Ник встал и посмотрел на часы. На циферблате секундная стрелка приближалась к десяти, а это говорило о том, что осталась только одна минута для того, чтобы перенацелить «11-Д».
А в эти мгновения поезд без опознавательных знаков на полной скорости подъезжал к мосту через огромный овраг недалеко от города Голутвин. Его колеса громыхали по рельсам, а внутри бронированных вагонов в свинцовых ящиках покоились сотни свинцовых капсул с отработанным ураном и плутонием. Их транспортировали под Красноярск, в закрытый город Железногорск, на завод по хранению и переработке ядерных отходов.
Маршрут следования поезда пролегал в обход Москвы и других крупных населенных пунктов, по глухим задворкам нашей необъятной Родины. Но террорист Абу за несколько миллионов долларов купил информацию о времени отправления поезда и о его маршруте у одного из высокопоставленных чиновников европейского отделения МАГАТЭ и подготовил теракт. Теперь Нику меньше чем за минуту предстояло разрушить зловещие планы Абу и спасти свою Родину, мирных российских граждан и весь мир от чудовищной ядерной катастрофы.
Ник начал перебирать в уме все возможные названия паролей, некоторые вводил в компьютер, но тот отвечал приколами типа: «Еще раз ошибешься — умрешь».
— Черт подери, какой пароль! — взревел Ник и в бессильной злобе саданул кулаком по ящику.
Пришедший в себя Рокер обхватил голову руками и истерично захохотал.
— Что ты ржешь! Козел! — сорвался на него Сергей. — Ты затеял эту кашу, мразь!
— Думай, Сережа, думай, — выпалил взволнованный Семенов.
— Может, Абу, — помог Морс.
Сергей набрал этот пароль, но увидел на экране очередной отказ.
А ракета неумолимо приближалась к цели. Ее датчики сканировали местность, видели состав и четко выполняли поставленную перед ней задачу. Она неслась со сверхзвуковой скоростью, неслась на пятидесятиметровой высоте, и ее не могли засечь радары войск ПВО России.
Ник взглянул на часы. Осталось двадцать секунд до взрыва. Только двадцать злосчастных секунд…
Поезд выехал из-за поворота. Машинист увидел вдалеке мост, овраг и высокую водонапорную башню на краю склона. Она была сделана из металлоконструкций, возвышалась над деревьями на добрых десять метров, а на самой ее верхушке покоился огромный ржавый бак. Она снабжала водой расположенный в овраге заводик и будку охраны моста.
Машинист устало смотрел на унылый, много раз виденный пейзаж, не ведая о том, что сейчас в его сторону несется ракета со стокилограммовой тротиловой боеголовкой.
Ник с остервенением сжал зубы и процедил:
— Может, это? — Он быстро набрал слово на клавиатуре и увидел долгожданный ответ.
«Теперь правильно, можешь сесть на горб верблюда».
— Есть! — заревел Михайлов и от радости подпрыгнул чуть ли не до потолка.
— Есть! — завопили разведчики.
Ник получил доступ к кодам ракеты и стал искать ее систему наведения. А ракета неслась к прежней цели и сворачивать не собиралась. Она влетела в овраг, вышла на стартовую прямую, и ее «глаза» зафиксировали цель. В пяти километрах от нее товарный поезд въехал на мост. Целеуловитель «Двины» передал изображение бронепоезда на экран ноутбука, и все увидели этот чудо-состав. Он, как огромная блестящая змея, скользил между секциями моста и приближался к его центру.
— Вот он, поезд, — зарычал Ник.
Он, наконец, нашел код системы наведения и несколькими ударами пальцев по клавишам компьютера изменил его. Теперь осталось ввести новый код и дать ракете новую цель, иначе она все равно врезалась бы в состав.
Сергей взглянул на часы. Осталось всего пять секунд, но за это время Ник сумел переместить красный кружок целеуловителя на бак водонапорной башни, стоящей в десяти метрах от моста.
Он занес палец над клавишей «энтер» и перевел взгляд на часы. А там стрелка отсчитывала последние секунды жизни ракеты, поезда, моста, России и населяющих ее людей.
— Четыре, три, два… — Ник нажал «энтер» и замер.
Сигнал компьютера пронесся сквозь пространство со скоростью света и за секунду до удара смертоносной гадины изменил ее цель. Команда незамедлительно последовала всем системам «Д-11», она пролетела в метре от кабины тягача и врезалась в бак водонапорной башни.
Сильнейший взрыв до смерти напугал машиниста и его помощников, разнес в клочья резервуар и испарил две тонны воды, хранящиеся в нем. Металлические опоры покосились, башня накренилась, стала медленно заваливаться на проносящийся по мосту состав и обрушилась на него с высоты тридцати метров. Но бронированные вагоны выдержали чудовищный удар, и ни один из них не сошел с рельсов.
Башня покорежилась, изогнулась, заскрежетала по прочной обшивке состава, рассыпая вокруг снопы искр, а потом свалилась в овраг и покатилась по его склону. Поезд двигался с прежней скоростью и останавливаться не спешил.
Через минуту состав благополучно проехал на другую сторону оврага, машинист включил экстренное торможение и начал постепенно останавливаться. Помощник вызвал группу спасателей, чтобы они проверили исправность вагонов и выяснили, что же все-таки произошло.
Но Ник, Морс и Фэд не знали, произошла катастрофа или нет. Они стояли и смотрели в темный монитор, так как установленные на ракете телекамеры взорвались и перестали передавать картинку.
Глава 27
— Ну что? — спросил Морс.
— А ничего, — зло ответил уставший Ник. — Сделали все, что могли.
— Какой код ты набрал? — наконец спросил Семенов.