Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве Чемберлен Диана
– Понятия не имею.
– Она сказала…
– Клэр, – остановившись, он сжал ее плечо, – не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом? А лучше просто помолчим.
– Хорошо, – настал ее черед уступить.
Они вновь принялись танцевать, но в Рэнди что-то изменилось. Ладоням его не хватало былой нежности, да и двигался он достаточно скованно.
– Может, уйдем? – спросил он, когда закончилась очередная мелодия. – Мне бы хотелось уйти отсюда прямо сейчас.
Они взяли пальто и молча направились к машине. Рэнди сунул в рот трубку, но так и не зажег ее.
– Когда вам нужно быть дома? – спросил он, усаживаясь на пассажирское место.
Клэр прикинула, сколько времени ей потребовалось бы на поход в кино и ужин с Амелией.
– У меня есть еще час, – ответила она. Ее ничуть не удивило, когда Рэнди предложил проехаться до маленького театра.
В бывшей часовне было тихо и прохладно. Рэнди включил боковое освещение, и они с Клэр устроились на скамье, которая стала для них уже родной.
Рэнди ссутулился, опершись локтями о колени. За все то время, что они ехали к театру, он не промолвил ни слова.
– Я здорово ревновал к Чарльзу и Марго, – сказал он, не глядя на Клэр. – Ребенком я часто думал о том, как было бы здорово, если бы они исчезли. Я же рассказывал вам о своем отце? – поднял он голову.
Клэр кивнула.
– По словам матери, я унаследовал все его отвратительные качества. Сейчас-то я не сомневаюсь, что был совершенно нормальным подростком. Но рядом с двумя «ангелочками», как называла их мать, я выглядел малолетним преступником, от которого окружающим было одно только беспокойство. Если бы ей и отчиму удалось найти легальный способ избавиться от меня, они бы сделали это в мгновение ока.
– Мне так жаль, Рэнди.
– Это не значит, что Чарльз и Марго были мне безразличны, – продолжил он. – В душе я знаю, что всегда любил их.
– Не так-то просто порвать узы между родными братьями и сестрами, – заметила Клэр. Неожиданно ей вспомнилась Ванесса. Должно быть, она тоже любила свою сестру, однако от тех эмоций, судя по всему, не осталось и следа.
Рэнди словно бы не слышал Клэр.
– Я не сказал вам всей правды о том, что случилось тогда на мосту, – промолвил он.
– Серьезно?
– Да. На самом деле мой младший брат Чарльз никогда не был озорником. Ему бы и в голову не пришло выскочить за перила на край моста. В действительности они оба страшно боялись идти по мосту. Прежде им никогда не доводилось этого делать. Если им нужно было попасть на ту сторону, кто-нибудь непременно подвозил их. Но после такого снегопада о машинах не могло быть и речи. Вот почему меня попросили проводить их до дома.
Клэр вспомнилась первозданная белизна снежного покрова, укутавшего мост в Харперс Ферри.
– Что же произошло?
– Марго неплохо справлялась с ситуацией, – заметил Рэнди. – Она шла посередине моста и что-то напевала, чтобы не пугать себя мыслями о высоте. А вот Чарльз просто изнемогал от страха. Глядя на него, я ощущал целый букет эмоций. Мне было стыдно, что мой брат – такой нытик. И в то же время я не мог не пожалеть его. Вдобавок я здорово злился на то, что должен сопровождать двух «ангелочков», вместо того чтобы строить с друзьями снежную крепость.
Рэнди повернул голову, и балконные огни озарили его щеку, висок и длинные ресницы. Клэр мучительно было видеть боль на его лице. К чему пересказывать эту давнюю историю? Все случилось много лет назад, и в подобных воспоминаниях нет никакого толка. Но не успела она заговорить, как Рэнди продолжил:
– Мне хотелось помочь Чарльзу. Я и правда думаю, что в тот момент у меня были самые благородные намерения. Мне хотелось пробудить в нем хоть капельку мужества. Я взял его за руку и повел, убеждая в том, что бояться тут совершенно нечего. Обычный мост, вот и все. Я знаю, Чарльз хотел мне угодить, хотел казаться храбрым, но лицо у него буквально побелело от страха. Как бы то ни было, он шел, цепляясь за мою руку, а я все ближе и ближе придвигался к краю платформы и повторял при этом: «Все хорошо. Это обычный мост, он тебя не укусит».
Рэнди провел рукой по лицу. Клэр, чувствуя его боль, подсела к нему поближе.
– Все в порядке, – сказала она, не отдавая себе ясного отчета в том, к чему относилась ее фраза. Клэр всегда была мастером утешений: слова-пустышки с легкостью срывались с ее языка.
Рэнди вновь заговорил, с трудом подавляя эмоции:
– Чем ближе мы придвигались к краю, тем страшнее было Чарльзу. Я видел, что мальчишку просто трясло. Тогда я попытался пристыдить его. Сказал, что мои друзья отзываются о нем не иначе как о девчонке. Что они поддразнивают меня двумя младшими сестричками, – Рэнди покачал головой. – Наверняка это задело беднягу. В то время ему было только десять. Как Кэри сейчас, – он поморщился при этой мысли. – Мост тогда был опаснее нынешнего, – продолжил Рэнди. – Там и сейчас-то не слишком надежное ограждение, а в то время на его месте находились простые металлические перила. Они-то и отделяли сам мост от платформы, на которой стояли вы с Марго. Словом, я довел Чарльза до самых перил, и он шел, цепляясь за них одной рукой. А я повторял, как это здорово, что он идет по самому краю моста. Но Чарльз плакал. На меня он старался не смотреть, но я чувствовал, что он до смерти напуган. Он бы скорее умер, чем выпустил мою руку. Так и шагал, цепляясь одной рукой за меня, а другой – за перила.
Клэр отчетливо представляла эту сцену, ощущая под рукой холод металлических перил. Она не желала слышать больше ни слова.
– А мне захотелось доказать Чарльзу, что тут вовсе нечего бояться, – продолжил Рэнди. – Я заявил ему, что собираюсь выбраться на платформу. После снежной бури она здорово обледенела, и я планировал скатиться вниз, рядом с Чарльзом, который продолжал бы шагать по мосту. Мне это казалось сущим пустяком, но Чарльз разрыдался всерьез, поскольку понял, что ему придется отпустить мою руку. Марго кричала мне с середины моста, чтобы я этого не делал.
– Рэнди, – мягко промолвила Клэр, – я понимаю, к чему вы клоните. Вовсе не обязательно…
– Обязательно, – резко промолвил он. – Я вырвал свою руку из ладошки Чарльза, и… – он на мгновение замолчал, прикрыв ладонью глаза. – До сих пор вижу перед собой его лицо. Он просто застыл на месте, не в силах шевельнуться. Одной рукой цеплялся за перила, а другую тянул ко мне. Плакал. Марго мне что-то кричала. Точно уже не помню. Сам я повторял одно и то же: «Хватит хныкать, это же совсем просто». Поднырнув под перила, я покатился вниз по тонкой наледи. Я катился все дальше, призывая Чарльза следовать за мной. Пусть держится за перила двумя руками, говорил я, если ему так страшно, только пусть шагает. Но толку от этого не было. Тогда я подкатил к нему и попытался подбодрить, но Чарльз умолял меня вернуться на мост и взять его за руку. На тот момент я был в метре от него. Я пообещал, что буду идти рядом: только он пойдет по мосту, а я по платформе, по другую сторону перил. «Смелей, – говорил я ему. – Ты же не девчонка, правда?»
Рэнди со стоном выпрямился.
– Господи, если бы какой-нибудь мальчишка стал мучить так Кэри, я бы его просто убил.
Клэр кивнула.
– Это понятно. Но ведь вы были тогда…
– Я пообещал идти рядом по другую сторону перил, – оборвал ее Рэнди. – В конце концов он собрал все свое мужество и сделал первый шаг. И тут я бросился прочь, посмеиваясь над ним. Мне хотелось показать Чарльзу, что он в состоянии сделать это сам, – Рэнди поморщился. – А может, я просто хотел его помучить.
– А может, вам было только пятнадцать лет, – Клэр хотелось утешить его. Спасти от этих мучительных переживаний.
– До сих пор не знаю, что произошло потом, – продолжил Рэнди. – Должно быть, в том месте под снегом тоже был лед. Такое чувство, будто его всосало под металлические перила, прямо на обледеневшую платформу. Чарльз был в варежках, а в них не очень-то уцепишься за перила. Никогда не забуду выражение ужаса на его лице. Мгновение, и он исчез… Если чей крик и стоит у меня теперь в ушах, так это мой собственный, – Рэнди откинулся на спинку скамьи. Лицо у него было бледным и осунувшимся.
– Мне так жаль, Рэнди, – промолвила Клэр. – Но все это было давным-давно. Ничего уже не исправишь.
– Это верно, – с горечью заметил он. – А дальше все было именно так, как я вам и рассказывал. Марго попыталась добраться до Чарльза и тоже упала. Кое-как мне удалось дотащить ее до дома. Разумеется, я не сказал матери и отчиму правды о том, что случилось на мосту, а Марго была без сознания и не могла говорить. Позже, когда ей стало лучше, я с ужасом ожидал, что правда раскроется, но Марго так ничего и не сказала. Иногда мне хотелось спросить ее, почему она промолчала, но сестра на тот момент стала очень странной. Даже не знаю, появились бы эти проблемы с психикой, если бы она не ударилась головой… – Рэнди вздохнул. – Возможно, да, но я в это не очень-то верю. Если я во что и верю, то только в то, что убил тогда и брата, и сестру.
И как только он может жить с этим грузом? Клэр хотелось хоть как-то утешить его.
– Вы и сами были тогда ребенком, – сказала она. – А дети не слишком-то думают о последствиях. Смерть для них – это что-то очень далекое. Знай вы, что вашему брату грозит опасность, наверняка сделали бы все возможное, чтобы не допустить этого.
Рэнди внимательно посмотрел на нее.
– А вы знаете, что я и словом не обмолвился Лу-Энн о том, что действительно произошло в ту ночь?
– А почему вы решили рассказать об этом мне? – спросила Клэр.
– Я знал, что вас это не оттолкнет. Вы всегда спешите расставить все по полочкам, но вы не из тех, кто способен бросить человека, в какую бы неприятность он ни влип, – покачал головой Рэнди. – В душе я чувствовал, что Лу-Энн достаточно малейшего повода, чтобы сбежать от меня. Я бы ни за что не рассказал ей того, в чем признался сейчас вам.
– Я рада, что вы решились рассказать обо всем мне, – промолвила Клэр. Она чувствовала, что счет сравнялся. Оба они поделились друг с другом чем-то очень личным и весьма болезненным. В часовне воцарилось молчание, и Клэр погрузилась в воспоминания.
Ангелочек. Разве не так называли в детстве Ванессу с ее золотистыми локонами и сияющей белозубой улыбкой? Это прозвище дала ей когда-то Мелли.
– О чем вы думаете? – спросил спустя пару минут Рэнди.
– О Ванессе. Не знаю даже, почему. Должно быть, вы что-то такое сказали…
– Что именно?
– Не знаю, – покачала головой Клэр. – Видимо, меня зацепило слово «ангелочек». Моя мать называла ее так. У Ванессы были чудесные золотистые локоны – такие легкие и блестящие, – неожиданно для себя она ощутила странное раздражение. – Не хочу я об этом вспоминать, – добавила она.
– Почему же?
– Да не о чем там вспоминать.
– Вы слишком много спорите, – с улыбкой глянул на нее Рэнди. – Вы сами напоминаете мне сейчас десятилетнюю девчонку.
– Как раз столько мне тогда и было, – чуть помедлив, сказала Клэр. – В то лето, когда Ванесса уехала от нас, – шажок за шажком приближалась она к чему-то важному для себя. – Я знаю, сколько мне тогда было лет, вот только ничего не помню из того времени.
– Ладно, – промолвил Рэнди. – Вам было десять. Что вы припоминаете, когда думаете про свои десять лет?
Клэр пожала плечами, не в силах выделить этот конкретный год.
– Ничего, – призналась она.
– В каком классе вы тогда учились?
– В пятом, я думаю.
– Как звали вашу учительницу?
– Ну… – Клэр напрягла память, но безуспешно. – Я вообще не помню своих учителей из начальной школы.
– Сколько лет было в то время Ванессе?
– Восемь.
– А почему отец забрал с собой ее, а не вас?
Клэр вновь пожала плечами. Ей не хотелось думать об этом.
– Похоже, вы ей слегка завидовали? Вроде того, как я завидовал Чарльзу и Марго. Ванесса была хорошенькой, с такими чудесными золотистыми волосами.
– Я не завидовала ей.
Может, и завидовала, только забыла.
– Возможно, вы даже были рады, что она уехала?
– Нет.
– Разумеется, нет, Рэнди, – передразнил ее Рэнди. – Чтобы в моей голове да появились такие плохие мысли?
– Ладно, может, я и завидовала ей слегка, – признала Клэр. – Но это совершенно нормально для ребенка. Как и для вас было нормально ревновать к брату и сестре. Я мало что помню из того времени. Знаю только, что отец по какой-то причине забрал Ванессу и увез с собой в Вашингтон. Больше я их не видела.
– Позволь называть тебя милой, – запел Рэнди. – Я…
– Прекратите! – Клэр почувствовала, как запылало лицо.
– Простите, – он мгновенно посерьезнел. – Извините, ради Бога, – он сжал ее ладонь.
– Мелли сказала, что я увижусь с отцом и Ванессой очень скоро, – тихонько произнесла Клэр. – Сколько бы я ни спрашивала ее об этом, она всегда повторяла: «Очень скоро, дорогая. Уже очень скоро».
– Ваша мать была лгуньей.
– В каком-то смысле, да. Но она лгала ради моего блага. Хотела защитить меня от болезненной реальности.
– Единственное, что способно защитить от боли, – это истина. Нужно понять, чтобы раз и навсегда распроститься с ситуацией. А тайны и полуистины живут вечно.
Но Клэр его уже не слушала. Развернув часы к свету, она пыталась разобрать, сколько сейчас времени. Как всегда, она засиделась с ним слишком долго.
– Мне пора домой, – промолвила она.
Они молча надели пальто и зашагали к выходу. В фойе Рэнди выключил свет и обогреватель, и они с Клэр остались в полной темноте.
– Что ж, – сказал он, обнимая ее на прощание, – вечерок удался на славу. Давно я не танцевал с таким удовольствием. Но последний час вымотал из меня душу.
– Да, – она обняла его в ответ, постаравшись вложить в это объятие всю свою теплоту и признательность. Она давно уже не испытывала ни к кому такой близости, даже к Джону. Но когда Рэнди наклонил голову, чтобы поцеловать ее, Клэр быстро отвернулась: было в этом что-то неправильное и нечестное.
– Прости, – шепнул он ей на ухо. – Я снова утратил чувство реальности. Считай это признательностью за то, что ты для меня уже сделала.
Клэр отстранилась, чувствуя странную дрожь во всем теле.
– У тебя такой необычный брак, – сказал Рэнди через пару секунд. – И мне бы не хотелось испытывать терпение Джона, сближаясь с тобой все больше и больше. Даже не знаю, что бы я чувствовал, если бы моя жена отправилась на танцы с другим мужчиной, какими бы платоническими ни были их отношения.
Клэр тоже помедлила пару мгновений.
– Джон не знает, где я, – сказала она. – Я сказала ему, что иду в кино.
Рэнди, направившийся было к выходу, замер и оглянулся.
– Со мной? – спросил он.
– Нет. Я сказала, что собираюсь провести вечер с подругой.
Стоило этому признанию во лжи сорваться с губ, и ей стало не по себе. Надо было сказать Джону правду. Так она и сделает – сразу, как только вернется домой.
– Зачем ты солгала ему? – спросил Рэнди.
– Не хотела его расстраивать.
Он со вздохом покачал головой.
– Ты – истинная дочь своей матери, – сказал он, открывая перед Клэр дверь.
– Что ты имеешь в виду? – Клэр шагнула на улицу, тут же ощутив вечернюю прохладу.
– Я не желаю быть частью лжи, Клэр.
– Я тоже, – сказала она. – Это было ошибкой. Я не подумала о том, что делаю.
Достав из кармана трубку, Рэнди постучал ею по ладони.
– Прогуляюсь-ка я до дома пешком, – промолвил он.
– Ты уверен?
– Да. Хочу немного освежиться. – Он зажег трубку, и в воздухе заструился ароматный дымок. – Спокойной ночи, Клэр, – сказал Рэнди, легонько касаясь ее руки.
Она долго смотрела ему вслед, не делая ни малейшей попытки сесть в машину. Ей не хотелось ехать домой и видеться с Джоном, как не хотелось ощущать на душе груз собственной лжи. Нет, она ничего не скажет мужу. Признание облегчит ей совесть, но ранит его чувства. Вдобавок она не сомневалась, что ради встречи с Рэнди солгала бы еще и еще раз.
22
Звонок от Амелии раздался в девять часов – как раз в тот момент, когда Джон появился на пороге кухни. Амелия хотела поговорить с Клэр.
– Разве она не с тобой? – спросил Джон, мысленно прокрутив послание, которое Клэр скинула ему на голосовую почту. – Она сказала, что вы собираетесь сегодня в кино.
– Ты серьезно? Уверен, что она сказала «с Амелией»?
– Абсолютно. Может, она имела в виду поздний сеанс?
– Думаю, к этому моменту я бы уже знала о ее планах. Ладно, Джон, скажи ей, что я звонила, – рассмеялась Амелия. – И пусть предупреждает меня заранее, если решит использовать для прикрытия.
Джон даже не улыбнулся.
– Джон? У вас все в порядке?
– Да, все хорошо. Я скажу Клэр, что ты звонила.
Повесив трубку, он погрузился в размышления. Наверняка у этого было какое-то логическое объяснение, но он не станет ломать над ним голову. Клэр сама объяснит все, когда приедет домой.
Первым делом он разжег в камине огонь, после чего уселся в кресло и стал просматривать толстую пачку бумаг. Это были вырезки из газет и журналов, посвященные музейным экскурсиям, увлекательным путешествиям, ресторанам и паркам. Джон собирал эти статьи не один год. После того, как они с Клэр вернулись из Балтимора, он дважды просматривал свою коллекцию, составляя список потенциальных развлечений. Насколько ему было известно, Клэр пока пренебрегала своей частью работы. Джон решил не торопить ее: если она так и не удосужится составить свой список, они вполне могут обойтись его идеями.
Он настолько погрузился в изучение этих материалов, что почти забыл о сковавшем его напряжении. Взглянув в очередной раз на часы, стоявшие на каминной полке, он обнаружил, что время уже перевалило за десять.
Клэр была с Рэнди. Откинувшись на спинку кресла, Джон прикрыл глаза. Клэр была с Рэнди, но поспешила прикрыть это ложью. Получается, с этим парнем ее связывает не только дружба. Так что же случилось с их браком? Прежде ему бы и в голову не пришло, что он окажется когда-нибудь в положении обманутого мужа. Клэр практически не упоминала о Рэнди с тех пор, как они вернулись из Балтимора, и Джон надеялся, что той их ссоры было достаточно, чтобы вернуть Клэр в привычное русло.
Часом позже, когда Джон принимал на кухне свои лекарства, на пороге комнаты появилась Клэр.
– Прости, что так задержалась, – сказала она, бросая на стул сумочку. – Мы заболтались, и время прошло незаметно.
Так и не сняв пальто, она подошла к посудомоечной машине и стала доставать оттуда тарелки. Еще недавно, подумал Джон, она первым делом целовала его, а уж затем принималась за другие дела. Сейчас она даже не посмотрела в его сторону.
– Заболтались с кем? – спросил он.
Клэр не ответила. Вытащив сковородку, она поставила ее на плиту.
Джон внутренне напрягся, готовясь к ссоре.
– В девять звонила Амелия, хотела поговорить с тобой.
Клэр быстро повернулась к нему со стаканом в руках, и Джон вдруг ощутил к ней нечто, похожее на ненависть. Развернув свое кресло, он покатил к коридору.
– Возьми в спальне все, что тебе нужно, – бросил он. – Поскольку сегодня ты спишь в другой комнате.
Клэр опустила стакан на стойку.
– Джон, подожди. Послушай меня.
– Убирайся к черту! Не желаю даже смотреть на тебя. Можешь занять комнату Сьюзан или гостевую. Или вернуться к своему Рэнди.
Клэр попыталась что-то сказать, но замолчала на полуслове. Обернувшись, Джон глянул ей в лицо.
– Или, скажешь, ты встречалась сегодня не с ним?
Она нервным жестом запахнула пальто.
– Да, я встречалась с ним, но это не то, о чем ты думаешь.
Джон почувствовал, как болезненно сжалось сердце.
– Ты солгала мне, – промолвил он. – И теперь пытаешься убедить, что между вами ничего нет?
– Есть. Конечно, есть. Мы с ним друзья. И для меня это очень важно. Мне не хотелось лгать тебе, но я знаю, что ты… недолюбливаешь Рэнди. Я просто не представляла, как сказать тебе о нем, не растревожив еще больше.
– И где же вы сегодня были?
Клэр судорожно сглотнула.
– На танцах.
– На танцах? Но ты же всегда утверждала, что равнодушна к танцам.
Клэр устало опустилась на стул. Полы пальто распахнулись, и Джон увидел фиолетовое платье, которое сам купил ей год назад.
– Да, для меня это не так уж и важно, – прикрыв глаза, она покачала головой. – Точнее… я всегда говорила, что для меня это не так уж важно, чтобы ты не переживал из-за нашей неспособности танцевать друг с другом.
Он с трудом подавил в себе желание швырнуть в нее стаканом.
– Насчет чего еще ты лгала мне все эти годы? – поинтересовался он. – Что еще влечет тебя так сильно, что ты, не задумываясь, занялась бы этим за моей спиной?
– Джон! – она быстро присела рядом с его креслом. – Прошу тебя, прекратим эту ссору. Мне очень жаль, что все так получилось.
– Знаешь, твои извинения все больше становятся похожи на пустой звук.
– Ладно, – она встала. – Сегодня я лягу в комнате Сьюзан.
Ночью он проснулся от того, что Клэр тихонько скользнула к нему в постель. Она плакала, и у Джона не хватило духу вновь выставить ее из спальни. Рука его чуть ли не рефлекторно потянулась к Клэр, и та тут же прижалась к нему всем телом.
– Мне страшно, – прошептала она. – Что с нами происходит, Джон?
Он закрыл глаза.
– Что с нами происходит? Да то, что у тебя роман с другим мужчиной.
Клэр немного помолчала.
– Я знаю, со стороны должно казаться именно так, – сказала она наконец, – но я ничуть не влюблена в него, клянусь.
– В чем же тогда дело?
– Дело в том, что… помнишь, я рассказывала тебе о своих видениях?
– Да.
– Прости, Джон, но они по-прежнему донимают меня. Боюсь даже, становятся еще хуже.
– Бедняжка, – Джон крепко обнял ее. Она извинялась, будто больной, который просит прощения за то, что стал обузой. – Почему ты ничего не сказала мне? – спросил он.
– Я думала, тебе не стоит об этом знать.
Он провел рукой по ее волосам.
– Почему?
– Ты хочешь, чтобы я была радостной и довольной, но как раз это мне сейчас не по силам.
Это правда, Джон отдал бы все на свете, чтобы вернуть прежнюю Клэр. Тем не менее он лишь крепче прижал к себе эту печальную, испуганную женщину.
– Стало быть, вы с Рэнди беседовали об этих видениях?
– Да. Мне не так страшно, когда я рассказываю ему о том, что вижу. И он расспрашивает меня, пытается понять, откуда берутся эти образы.
«Ты просто идиот, Донован». Этот человек понятия не имеет о том, во что он втягивает Клэр.
– Попробуй рассказать о них мне, – предложил Джон. – Дай мне шанс выслушать тебя.
Клэр помолчала, собираясь с духом. Было видно, что ей не по себе.
– Ну, о кровавом пятне и зеркалах я тебе уже рассказывала. А вчера на работе мне все время чудилась малиновка. Детский рисунок – такие еще бывают в книжке-раскраске. Еще… Ах, да! «Позволь называть тебя милой». Я услышала эту мелодию в музыкальной шкатулке, и…
– Мелодию с карусели, ты об этом?
– С карусели?
– Это же была одна из песен, под музыку которых вы кружились на карусели, ведь так? Ты сама рассказывала мне о ней. Или это была Мелли?..
– Ты прав. Но почему она меня так напугала?
– Понятия не имею, – Джон обнял жену. – Мало того, что все это перемешалось в твоей голове, так еще и наложилось на встречу с Марго.
Клэр промолчала.
– К чему ворошить прошлое? – продолжил Джон. – Ты сама бессчетное количество раз говорила это нашим пациентам.
Клэр терпеть не могла психотерапевтов, которые копались в детских переживаниях своих пациентов. Нельзя сказать, чтобы Джон полностью поддерживал в этом свою жену, но сейчас ему отчаянно хотелось, чтобы она проигнорировала посыл своего подсознания.
– Сосредоточься на настоящем, – сказал он. – Оставь прошлое в покое.
– Проблема в том, что оно не желает оставить в покое меня, – Клэр перекатилась на спину. – Ты знаешь, я мало что помню, но достаточно взглянуть на факты… Только представь: Ванессу навсегда увезли от матери и родной сестры. Одного этого достаточно, чтобы заподозрить, каким ужасным могло быть мое детство.
Джон молча смотрел в потолок. Как бы ему хотелось остановить Клэр, убедить ее свернуть с избранного пути! Но это, похоже, было уже не в его силах. Да и какое он имел право останавливать ее? Другое дело, что она вполне могла бы дойти до конца и без Рэнди Донована.
– У вас и правда чисто платонические отношения? – спросил он.
– Неужели ты мог подумать иначе?!
– Что ни говори, а ты солгала мне.
– Я не хотела. Просто я знала, что тебя это все расстроит.
Джон вздохнул.
– Клэр, мы попали в неприятную ситуацию. Наш брак под вопросом, и…
– Не говори так! У нас все будет хорошо.
Наклонившись, он поцеловал ее в лоб. Ему очень хотелось поверить Клэр, но в последние дни ее слова утратили былую убедительность.
– Я хочу попросить тебя кое о чем, – продолжил Джон. – Я редко обращаюсь к тебе с просьбами, но это для меня действительно важно.
– Все, что хочешь, – сказала она, приподнимаясь на локте. – Я сделаю для тебя все, что угодно.
– Я хочу, чтобы ты перестала встречаться с Рэнди.
Голова у Клэр поникла, и до Джона донеслись негромкие всхлипывания.
– Клэр?
Читать бесплатно другие книги:
