Именем волчьего закона Бадин Андрей

— Извините, но свободных мест нет, все заказано, — не глядя клиентам в глаза, отрапортовал заученную фразу метр.

— Тогда позовите, пожалуйста, Григория Петровича, — продолжил Сергей. — Скажите, что приехал Сергей Краснов.

— Подождите, пожалуйста, — метр удалился и оставил гостей у входа.

— Неласковый он, — хмуро констатировал полковник. — Не пустят нас сюда.

— Я же говорил, здесь только свои, — пояснил сыщик. — Но эти неудобства будут с лихвой компенсированы лучшей, без преувеличения, кухней в столице.

— Увидим, если туда пройдем, — добавил Алексей.

Через минуту ожидания дверь отворилась и вышел человек невысокого роста в белом халате, надетом на голое тело, и белом высоком поварском чепчике. На ногах — белые тряпочные сапожки, а в руках мокрое полотенце. Из его нагрудного кармана торчали авторучка, позолоченная ложка с длинной ручкой и антенна сотового телефона. Это был владелец ресторана и по совместительству шеф-повар Григорий Петрович Борщев.

— А! — вскрикнул Петрович. — Сережа, заходи! Извини, что ждал, я рад приезду, заходи, для тебя любой стол. Ты что не позвонил, не предупредил?

— Привет, Гриша, — радостно выпалил Краснов. — Я с друзьями — Алексеем и Николаем Иванычем. — Он показал на оперативников.

— Все заходите, вместе с Иванычем, — пошутил повар и радушно раскинул руки, пытаясь обхватить массивного Сергея. Они поздоровались за руку, похлопали друг друга по плечам, чуть не расцеловались, потом Петрович начал здороваться с Максимовым и Фоминым. Он встретил их как старых друзей, крепко пожав ладони своей небольшой рукой и деликатно похлопав по плечам.

— Заходите, извините, что пришлось подождать, — еще раз повторил он.

Все вошли в заведение, миновали абсолютно темный коридор и вышли в полутемный холл с высоким белым потолком, светлыми оштукатуренными, а потом выкрашенными стенами и паркетным полом. Справа находился гардероб с кучей пустых вешалок, где за стойкой сидел невзрачный мужчина в фирменном кителе. Летом у него не было клиентов и поэтому он отдыхал на рабочем месте — читал модный журнал.

Убранство холла было очень простым и недорогим, хотя оно было выполнено опытным дизайнером и чувствовался стиль, вкус и знание дела. Видимо, владелец ресторана не любил «ампира», изысканных, сложных и громоздких интерьеров и старался облегчить публике восприятие простотой убранства.

Зал по стилю был подобен холлу. В нем не было ничего лишнего, ничего вычурного и все было просто — по-домашнему. Светлые крашеные стены, белый потолок с несколькими тарелками-люстрами, висящими низко над столами, небольшие, расставленные на приличном расстоянии друг от друга столики, стулья с высокими спинками и плотные шторы на окнах. От этого и царила полутьма.

Несмотря на простоту, везде были порядок и чистота. Ни Максимов, ни Фомин нигде не увидели пыли, сора и даже мелких потертостей углов стен, мебели и ковров. Все было свежим, новеньким и добротным.

Петрович провел гостей в центр зала и спросил:

— Куда хотите сесть?

Сергей осмотрелся и, увидев несколько пустых столов, предложил друзьям устроиться в углу.

— Давайте там, у окна. Оттуда и сцену видно.

— Давай, — кивнул Максимов, и Алексей тоже не возражал.

— Прекрасно, — обрадовался Григорий, подошел к стулу, отодвинул его, приглашая Краснова сесть. Тот кивнул, пропустил вперед Максимова, потом сам протиснулся в угол и устроился там. Алексей присел у окна. С этого места был виден весь зал и небольшая невысокая сцена в его торце. Занавес был опущен.

— Я принесу меню, — пообещал Петрович и удалился.

— Ну, как вам тут? — спросил Краснов.

— Ничего, как дома, — высказался полковник.

— Именно как дома, а не как в ресторане, — добавил Алексей.

— Здесь просто, но со вкусом, — улыбнулся Сергей.

Друзья осмотрели зал. Он был небольшой, максимум для пятнадцати столов, на два-три человека каждый. Были они кое-где круглые, кое-где овальные, но встречались квадратные и прямоугольные. Те, что стояли без посетителей, не были накрыты скатертями и поблескивали своей деревянной полированной поверхностью. Над каждым висела небольшая лампа и освещала его. От этого в зале создавалась необычная, интимная игра света и цвета. Но не везде лампы были включены, только там, где сидели гости.

Сергей протянул руку, опустил тарелку-лампу пониже и нажал на кнопку. Свет над столом включился и был он бледно-розовым.

— Можем включить салатный, красный, синий, желтый, какой хотите, — сказал сыщик. — Тут переключатель имеется.

Оперативники переглянулись, но решили оставить этот.

Пришла молоденькая симпатичная официантка, в средней длины черной юбке, белой рубашке и в белоснежном фартуке, постелила на стол белоснежную скатерть. Вторая красотка расставила с подноса тарелки разных размеров, все с золотистыми ободками и розочками, разложила серебряные вилки, ложки и ножи, расставила хрустальные рюмки и бокалы.

Оперативники обратили внимание на сервировку: что приборы серебряные, а не из нержавейки, что посуда фарфоровая и бокалы хрустальные, а не стеклянные.

Пришел Григорий Петрович все в том же халате, но уже без ложки в кармане и принес три плотных меню. Раздал их каждому и сказал:

— Пожалуйста, выбирайте.

Сергей с улыбкой кивнул и тот торжественно удалился.

Когда Максимов и Фомин открыли эти увесистые, в толщину приличных книжек талмуды, то пришли в восторг. На каждой странице была большая, можно сказать, аппетитная фотография предлагаемого блюда, название его и чьей национальной кухне оно принадлежит. Хотя цены нигде не было. Это очень удивило Максимова.

Сергей перехватил его взгляд, понял, что того озадачило, и своим пояснением опередил вопрос шефа:

— Люди сюда приходят небедные, и поэтому расплачиваются за еду и выпивку не глядя. Петрович приходит и говорит, сколько стоил вечер, и все. Здесь все на доверии. Он много не берет, поверьте, поэтому клиенты здесь постоянные. Кстати, здесь можно пробовать вино до того, как вы его купили. Для этого есть специальные маленькие бутылочки.

— Да, — покачал головой Николай Иванович. — Ты, Сережа, привел нас в удивительное место, никогда в таких не бывал.

— Ха, — воскликнул Краснов. — В других кабаках официанты над душой стоят и смотрят, чтобы вы не ушли, не заплатив. С вас деньги они получают, и вас же и обманывают — насчитывают за блюда, за выпивку. Здесь все по-другому. Они только приносят еду и записывают, что заказано. Деньги получает сам Петрович.

— Так какая разница, официант может приписать блюдо, и все.

— Тогда он обманет не клиента, а своего босса — Петровича, а это чревато. Он же повар и знает, кто что заказал. Поэтому здесь никто не ворует, все честно. Зарплата у сотрудников высокая, стабильная и кормят их тут отменно. Работать приятно. Да и Григорий Петрович удивительный человек. Видите, какой гостеприимный. Он со всеми такой. Поэтому-то я с ним близко и сошелся.

Он повар и предприниматель от бога. Окончил поварские курсы в Москве, потом стажировался в Лондоне, в поварской королевской школе, изучал поварское и винное искусство во Франции, знает восточную кухню. Он большой спец во всем этом. Лучший в Москве. Он был личным поваром Брежнева, Андропова, а потом и Горбачева. Когда началась перестройка, создал этот ресторан.

Он знает все сорта вин, коньяков и водок во всем мире, и в России второго такого специалиста нет. К нему повара приезжают консультироваться по винам, кулинарии и сервировке. Вот так.

— Да, — потянул Алексей, — смотрю я на эти фотографии и слюнки текут, так бы и съел их без соли и перца.

Максимов с Сергеем засмеялись.

— А пить что будем? — спросил сыщик.

— Что пьют заскорузлые менты с Петровки, — подтрунил Максимов.

— Водку?

— Водку, — кивнул тот.

— Тогда хорошую и обязательно шампанское и хорошее столовое вино, для аппетита, чтобы пища усвоилась и потом бегать кое-куда не пришлось.

— Заказывай, заказывай, — поторопил Фомин. — И побыстрее.

— Нет, здесь не торопят, — Краснов поднял указательный палец. Это не столовая, не «Макдоналдс», а ресторан. Пищу готовят для клиента и подождать немного придется. Начнем с холодных закусок. Да? — он посмотрел на друзей.

— Да, — закивали они. Оба изрядно проголодались, так как обедали в муровской столовке более пяти часов назад. А как там накормят…

И вот пришел Петрович.

— Ну, как, друзья мои, выбрали?

— Да. Мы остановились вот на чем… Сергей посмотрел на друзей. — Начнем с холодного. Нам прекрасной, всеми любимой черной и красной икорки, твоих прелестных собственноручно изготовленных ароматных булочек, масла, рыбное заливное, холодные мясные и рыбные закуски и салат «Дары моря».

Петрович кивнул. Он стоял и слушал, но ничего не записывал. Это удивило оперативников, но приглядевшись, Максимов увидел у него в руке небольшой пульт.

«Однако!» — подумал он.

— Горячее нам такое, — продолжил Сергей. — «Тайландский супервинегрет» — немного, «Осетрину по-монастырски», «Глаза семги», «Картошечку фри», «Русский овощной салат» и «Телячью вырезку с кровью».

— Что будете пить? — спросил повар.

— Водку.

— «Золотой Смирнофф»?

— Да. Пол-литра и полусладкое шампанское. И легкое столовое вино. Для аппетита. На твой вкус, но не очень кислое.

— «Дом Периньон» тысяча восемьсот девяностого года?

— Можно его.

— Прекрасно. Каков десерт?

— Фрукты, клубнику… — Сергей подмигнул друзьям.

И вот официантки подкатили к мужчинам столик на колесиках, который был уставлен заказанными холодными закусками и бутылками с водкой и вином. Девушки начали выставлять их на стол, чем очень обрадовали проголодавшихся милиционеров.

При походе в хороший, дорогой ресторан особое значение имеет магическая атмосфера ожидания, предвкушение сытного вкусного ужина. Без него вечер похож на обыкновенный, быстрый и не очень питательный обед в столовой, в середине рабочего дня. В ресторан люди ходят пообщаться, вкусно поесть, выпить и отдохнуть, но кое-кто и подраться. Но главным является погружение в магическую атмосферу ресторанной церемонии с голодным ожиданием, с обильным и чинным подношением блюд, со строго поочередным, постепенным насыщением ими и, естественно, с алкогольным опьянением. Это ни с чем не сравнимое действо с древности вошло в обиход элиты русского народа, полюбилось ему и теперь его не заменить ничем.

Красотка с хлопком откупорила холодное, только из серебряного ведра со льдом, шампанское и разлила по звенящим от прикосновения горла бутылки бокалам. Оно вспенилось на воздухе, поднялось белой шапкой, дошло до края, но остановилось, замерло и со сладостным шипом постепенно осело.

Пена шампанского похожа на морскую пену и по цвету, и по звуку, только вкусы у них разные, как и разные предназначения. Хотя обе приносят людям радость.

Сергей взял нож, подхватил кончиком масляный шарик с розетки и опустил на кусочек белого хлеба. Размазал по нему, постелил сверху толстый слой темно-серой, с желтоватым блеском белужьей икры, самого высшего качества, и поднял бокал:

— Ну, за что пьем?

Друзья на мгновение замерли, соображая, чему же посвятить первый тост.

— За здоровье близких! — предложил Николай Иванович и был поддержан остальными.

Все выпили прекрасное французское шампанское и закусили исконно-русской вкуснейшей икоркой. Второй тост был тоже за здоровье и для него пришлось полностью осушить бутылку. Теперь настало время приятной, ни с чем не сравнимой пьяной беседы. Причем замечено: если один из собеседников пьян, а другой трезв, то душевного с матом и изливанием души разговора не получится. Это точно! Но если пьяны все — то все пройдет на ура и этот вечер будут долго помнить все его участники.

— Так над чем ты сейчас трудишься? — спросил Николай Иванович.

— Друг у моего клиента пропал, талантливый архитектор. Был да сплыл, черт его дери. Теперь надо искать, рыскать по лесу, опрашивать людей, говорить с женой и сотрудниками. Словом, шнырять. Но я уверен, если человек пропал, то…

— Где он пропал, здесь, в Москве? — поинтересовался Максимов.

— Да в Рублеве, в лесах. Поехал ночью на джипе и не вернулся.

— Может, его наш маньяк к рукам прибрал, — высказался Алексей.

— Кто его знает, может, и он, а может, и автограбители. Машина, ты говоришь, была дорогая? — Полковник налил себе в бокал персикового сока и отпил немного.

— Джип, как его там обзывали, — не смог сразу вспомнить Краснов. — Дорогая иномарка, штук под семьдесят. Я думаю, его грохнули, а тачку отправили в переделку. Сколько таких дел нераскрытыми лежит.

— Да, — кивнул Максимов. — Ты завтра мне звякни, я тебя сведу с начальником отдела по угонам, он тебе поможет ее найти.

— С Андрюхой Колобовым? — уточнил Фомин.

— С ним.

— Отличный парень, дело знает, — подтвердил Леха.

— Я его знаю? — Краснов пьяно взглянул на полковника.

— Нет, — отмахнулся тот. — Он позже тебя пришел, с периферии его перевели, но он толковый. Молодой, но толковый. Он кое-кого из их кругов знает, поэтому тачки находит на раз два.

— С мафией связан, что ли? — уточнил сыщик.

— Нет. Говорит, у него своя агентурная сеть. Но я не очень верю. Наверно, кто-то из них ему чужих закладывает, а свои работают под его крышей. Так обычно делается. Но это не мой департамент, поэтому я не вмешиваюсь. — Полковник нахмурился и отвернулся. — Мне плевать.

Краснов понял, что Николаю Ивановичу не нравится, что молодой начальник отдела пользуется информацией некоторых криминальных воротил. Он знал, что такая связь всегда бывает с обоюдными услугами и дурно пахнет. Но Колобов был компанейским парнем и быстро располагал к себе людей. Поэтому полковник решил свести с ним Краснова — для его же пользы.

— Спасибо, Николай Иванович, завтра обязательно позвоню, — пообещал сыщик.

— Товарищ полковник, — вдруг насмешливо официально спросил Фомин, — как насчет нашего разговора, по поводу посвящения… — Алексей замялся и кивнул на Сергея. Максимов сначала не понял, о чем идет речь, а потом догадался. Капитан предложил подключить Краснова к расследованию дела о маньяке.

Он недовольно поморщился, а потом отхлебнул сок и махнул рукой:

— Валяй. Какого черта мы ему всегда помогаем, пусть и он подумает, голову поломает, что да как. Одна голова — хорошо, а много — лучше.

— О чем это вы, я не пойму? — Сергей прислушивался к нетрезвому разговору друзей, но не мог в толк взять его суть.

— Ты знаешь, что у нас в городе орудует маньяк? — начал Фомин.

— Как не знать.

— Мы никак не можем его сцапать, так вот, помоги нам в этом.

— Как же я вам его найду? У меня…

— Э, нет, ты не отказывайся, — перебил капитан. — Ты соглашайся. Нам твои логические размышления нужны, а не кулаки и мышцы.

— Значит, головой предлагаете поработать? Я это люблю, но только для аналитической деятельности нужна информация.

— Мы тебе ее предоставим, всю без утайки, — добавил Максимов. — И даже на ставку можем поставить, как консультанта. Но только ставка эта раза в два меньше цены вот этого салатика. — Он указал на полупустое блюдечко из-под вкуснейшего крабового салата с маслинами, всякой зеленью, специями и нежным оливковым майонезом.

— Нет, давайте без ставок, — мотнул головой Краснов. — А то сначала ставки, потом дело, и не заметишь, как в отделе окажешься, под вашим руководством, Николай Иваныч.

— А чем тебе мой отдел не нравится? — Максимов выпятил грудь и шутя сжал кулаки.

— Отдел мне нравится, вы тоже, а вот МУР — нет.

— Ну и что, нам он тоже не нрав… — начал Фомин.

— Леша, — строго произнес полковник, и тот осекся. Максимов быстро поднес палец к губам и серьезно посмотрел на капитана. Тот понимающе кивнул. В ресторане могла стоять подслушивающая аппаратура, но Краснов этого не знал наверняка.

— Ну как, ты согласен, поможешь? — продолжил Алексей после паузы.

— Рассказывайте, — выразил готовность сыщик.

Ни Максимов, ни Фомин, тем более Краснов, не боялись говорить за столом о делах. Даже если бы и подслушивали. Но некоторые вещи произносить было воспрещено. Максимов не хотел, чтобы его сотрудник плохо отзывался об организации, в которой служил. Критика сейчас, как и в былые времена, направлена только вниз, но не вверх.

— Так вот, — начал капитан. — За последние три месяца произошло пять зверских убийств хозяев иномарок. Почерк маньяка прост, я бы даже сказал примитивен.

— Это я знаю, телик смотрю и газеты читаю, — кивнул сыщик.

— Схема действий этого ублюдка такова…

— А почему это он, а не она, или оно? — поправил Краснов.

— О па! — Максимов поднял вверх указательный палец. — Вот нас, Леша, и подловили. Косность мышления, понимаешь. У него свежий взгляд, и он сразу нас поправил. Почему не она или оно?

— Так я поэтому и предложил Серегу к делу подключить, знал, какой у него ум. Он у нас Шерлок Холмс.

Сергею было приятно выслушивать столь лестные отзывы друзей, он аж засмущался:

— Вы мне льстите, а это плохо для дела. Давай, Леша, дальше.

— Мы предполагали, что убийца может быть и женщиной, хотя это маловероятно.

— Почему? — спросил Краснов. — Я читал, что кто-то поздно вечером подсаживается к водителю, под каким-то предлогом просит его заехать в тихое безлюдное место, в лес, например, и там зверски убивает.

— Правильно написано, — устало произнес полковник. Он налил себе рюмку водки и ни с кем не чокаясь и ни слова не говоря, залпом осушил ее до дна. Закусил салатом из крабов и опять раскинулся на стуле. Принял расслабленную позу и, как показалось Краснову с Фоминым, задремал.

Он почти каждый день оставался на службе допоздна. Естественно, не высыпался и сильно уставал. Теперь решил восполнить упущенное, совместить приятное с полезным и вздремнуть между холодным и горячим. Он распустил галстук, скрестил руки на груди, опустил подбородок на грудь и смежил веки. Со стороны казалось, что он спит, но полковник не спал, а дремал и разговор слушал.

— Представьте себе следующую ситуацию, — сказал Сергей. — Вы едете в своей иномарке по ночной Москве и вдруг на обочине голосует здоровенный мужик. Вы остановитесь? Нет. А перед кем вы остановитесь?

— Перед женщиной, — усмехнулся Алексей.

— Да, но не перед каждой женщиной, а перед красоткой. Такой стоит только руку поднять, и любая тачка встанет у ее ножек.

— Согласен, — проговорил полковник, не открывая глаз.

— Мы этот вариант продумывали, мы вообще все варианты продумывали, — с сожалением добавил Леша, — но…

— Не стыкуется сила ударов ножом с обликом хрупкой красотки, — пояснил Максимов. — Мы даже разрабатывали версию, что красотка голосует и завозит водителя в лесок, а там его поджидает другой маньяк — тот самый здоровенный мужик. Так делают разбойники, но не маньяки.

— Значит, под личиной дамочки либо скрывается мужик, либо убивает трансвестит. Внешняя форма женская, а внутри мужик. — Сергей налил водки в рюмку Фомина, потом в максимовскую и затем в свою.

— Ну, давай хлопнем, а то кайф проходить начал от ваших историй. — Он поднял рюмку и взглянул на друзей. Николай Иванович сразу открыл глаза, приподнялся и взялся за стопку, Алексей последовал его примеру.

— Чтобы нам раскрыть это дело, — все чокнулись и выпили.

— Ну, что ты думаешь по поводу этого? — спросил Максимов после того, как закусил.

— Я ничего не думаю. Дело дрянь. Кто-то зверски сильный в дамском обличье мочит мужиков. Его надо отыскать во что бы то ни стало, а то он нас всех перемочит. Может, это орудует обколовшаяся анаболиками штангистка или культуристка? От них ее сила и агрессивность возросли и она стала маньяком. — Сергей произнес эту фразу походя, но она возымела колоссальный эффект. Оперативники уставились на него и смотрели во все глаза.

— Вы что, этот вариант не продумывали? — спросил сыщик.

— Нет, — медленно ответил Максимов. — Это новая версия, и ее надо проверять.

— Я хожу в спортзал и там есть такие дамы… У них мышцы на руках толще, чем у меня на ногах, и силы тоже больше. Если она ударит, то с ног сшибет. Это последствия тяжелых тренировок и анаболических стероидов — аналогов гормона тестостерона. Они при тренировке растят как мышцы, так и их силу.

— Это мы знаем, а могут они менять психику и делать из нормального человека маньяка?

— Не знаю. Агрессивность они повышают, это точно, я их сам немного принимал после прошлогоднего пьяного загула, и силу восстановил очень быстро. Но я за собой маниакальных проявлений что-то не заметил. Сексуальное влечение ох как возросло — одной женщины было мало. Это факт.

— Проконсультируемся у наших психотерапевтов, — пообещал полковник. — Ну, какие еще будут соображения?

— Чтобы его поймать, надо вывести на одновременное дежурство двести сотрудников на иномарках и пусть они снимают баб и мужиков по всем дорогам Москвы. Может, маньяк и клюнет, сядет в машину, попросит подвезти до куста, набросится и попытается убить. Но чтобы потом его опознать, надо каждую машину напичкать видеокамерами, чтобы они сняли происшедшее. Тогда у вас будет кино о нем и вещдок. — Краснов замолчал.

— Мы этот вариант продумывали, но у нас двухсот человек нет, хотя десяток найдется. Мы их один раз отправляли в ночь, но толку никакого. Только проститутки попались. — Фомин разочарованно хмыкнул, сунул в рот кусочек булочки и стал понуро жевать.

— Нет, на удачу не получится, — мотнул головой полковник. — Если бы одна жертва нападения чудом осталась жива, дала показания и описала убийцу, тогда можно составить фоторобот и по нему начинать искать. Тогда есть шанс изловить. И все равно: даже если их задерживают, уговорами склоняют к сотрудничеству, и они сами начинают давать показания. Только сами, так как улик на них никаких нет. Так было со всеми маньяками как у нас в стране, так и за рубежом. Во все времена. — Максимов опять налил себе рюмочку водки и один выпил.

— Но все-таки свидетельница у нас есть, — пояснил он. — Бабка у светофора — продавщица вечерних газет видела, как какая-то девица с красной мушкой на щеке голосовала у обочины. И вот к ней подкатил джип, та туда села и уехала. Но перед этим водитель джипа купил у бабки свежую газету. Потом увез красотку. Мы эту газету в машине убитого нашли, в бардачке, и отыскали ту самую продавщицу. Она нам про мушку и рассказала, но описать девицу не смогла. Только мушку запомнила.

— Значит, надо искать девку с красной мушкой на щеке, — усмехнулся Краснов, — хотя эти мушки носит каждая вторая школьница.

— А если убийца женщина? — Алексей сел на стуле поудобней. — Вы же помните, Чикатило рассказывал следователю про дьявольскую силу, ведущую его к жертве. Он сам рассказывал, как она давала ему чудовищную мощь и силу, так что он с легкостью срывал тряпки с жертвы и разбрасывал их на большое расстояние, ломал стволы молодых деревьев в радиусе нескольких метров от трупа. Может, этот фантастический бес вселился и в хрупкую дамочку и помогает ей творить зло? По словам Чикатило, он накрывал его и жертву черным саваном и помогал уйти от возмездия. Но в последний раз этот колпак вдруг исчез, и маньяк понял, что дьявол предал его. После этого маньяка арестовали.

— Природа маниакального поведения до конца не изучена, — продолжил Николай Иванович. — Почему вдруг тихий, скромный, добропорядочный гражданин — учитель средней школы, берет в руки нож, идет в лес, поджидает там жертву, зверски убивает ее, а еще неостывший труп насилует? Потом откусывает соски и съедает их. — Полковник развел руками.

— Ну, вы и тему за столом затронули, — возмутился Фомин. — Вы еще про испражнения начните и будет ажур.

— Извини, извини, — спохватился шеф. — Я забыл, что ты этого терпеть не можешь.

Алексей действительно не мог смотреть на расчлененные трупы, даже на их фотографии и при вскрытиях никогда не присутствовал. Ему от вида крови, мертвых тел становилось плохо, тошнило и могло вывернуть наизнанку. Начальство знало его слабость и освобождало от этих мерзких процедур. На них посылали других сотрудников. И в морге Фомин никогда не был в анатомичке.

Максимов же с Красновым спокойно реагировали на кровь, тела, запах разлагающейся плоти и ее вид. Единственное — после посещения места преступления не могли некоторое время есть. Воротило.

Тем не менее Фомина держали в отделе на хорошем счету и он приносил ощутимую пользу в расследованиях. Участвовал в задержаниях преступников и проявил себя как бесстрашный оперативник. Пуль и ножей не боялся.

— Извини, Леша, — по-отечески произнес Максимов, Фомин махнул рукой — мол, проехали.

— Ладно, давай завязывать с маньяками, — тихо сказал он Краснову и тот кивнул.

— Лучше о женщинах поговорите, — заворчал Алексей.

— Так мы о них и лялякаем… — усмехнулся Сергей, и все сразу заулыбались.

У Краснова была одна удивительная черта — он умел меткой шуткой разряжать напряженную обстановку. За это его любили женщины, уважали друзья, товарищи и сослуживцы. Он был душой коллектива, его заводилой и лидером. И сейчас он мигом повысил настроение Алексея и возвратил течение вечера в привычное беззаботное русло.

— Да, — хихикнул Максимов, — надо на отдыхе от работы дистанцироваться, а то чокнешься и станешь как те, с кем мы боремся.

Все засмеялись и еще больше повеселели. Не один ведь Краснов мог шуткой поднять настроение. Шеф это тоже делать умел и любил. Хотя иногда у него получались злые начальственные шутки-подковырки, и от них подчиненные смеялись до упаду, а те, на кого они были направлены, — плакали.

Зал ресторана незаметно для друзей заполнился, и свободных мест уже не было. За едой и разговорами они провели уже пять часов. Было двадцать три ноль-ноль, но настроение у всех держалось прекрасное и уходить не хотелось.

— Мы еще посидим? — тихо спросил у Сергея полковник.

— Посидим, сколько хотите, хоть до утра. Кабак до шести работает.

— Я это к чему, если мы по деньгам лишнего выпили и съели, то давай все на троих делить, и баста. — Максимов начал неприятный для Краснова разговор. — Мы же не враги, мы друзья, понимаем, что этот ужин денег стоит. Так что…

— Николай Иванович, — перебил сыщик, — я вас пригласил, и я плачу, вот это будет баста. Сколько бы это ни стоило. Сидим до утра, значит, до утра. Гулять так гулять.

— Нет, Сергей, — спьяну уперся полковник. — Я не люблю быть никому обязан, понял?

— Понял. Вы мне не обязаны, это я вам обязан. — Сергей улыбнулся.

— А, раз так, тогда закажи еще икорки и водки, а то все кончилось, — усмехнулся шеф.

Краснов подозвал официантку и вдруг поймал себя на мысли, что с каждой выпитой рюмкой девушка становилась все привлекательнее и краше. Это всегда случается, когда в ресторан ходят мужской компанией.

Через час друзья отошли от выпитого и съеденного, повеселели, допили водку, доели деликатесы, мороженое, фрукты, немного потанцевали медленные танцы с чужими дамами, посмотрели варьете, стриптиз, послушали певицу с неплохим голосом и отправились по домам.

Перед этим Сергей сходил к Петровичу и расплатился. Ужин обошелся в кругленькую сумму, но сыщик об этом не жалел.

«Чего деньги на веселье не потратить, если они не последние и еще будут, — решил он. — Раз мои друзья остались довольны, то и я тоже».

Из кабака вышли, когда уже светало. Было четыре утра, спать совсем не хотелось, хотя чувствовалась некоторая усталость. Свежий ветерок взбодрил друзей, обдул их лоснящиеся, раскрасневшиеся после выпитого и съеденного лица, потрепал волосы и продул потные рубашки. Они прошли дворами к автостоянке возле «Макдоналдса» и решили постоять немного, полюбоваться начинающим светлеть небом.

— Ну как, едем на такси или нарушим закон, сядем за руль в нетрезвом виде и помчимся с ветерком на моем «мерине»? — спросил Краснов.

— Вези на своей, отмажу, если что, — успокоил Николай Иванович. — Только никого не сшиби.

Пока опера усаживались в «Мерседес», Сергей расплатился с сонным охранником. Потом сел сам, завел мотор и медленно выехал на пустую и полутемную Тверскую. Медленно поехал от центра в сторону Сокола, где располагался дом Максимова. Сыщик решил доставить его первым.

Улица была абсолютно пустой — это самое безлюдное время в городе. Те, кто гуляет заполночь, уже спали, а те, кто рано встает, — еще не проснулись. Машин не было, и это создавало необычную для столицы атмосферу.

— Никогда такого не видел, — удивился Алексей. — Город тих и пуст, будто вымер.

Над асфальтом клубился легкий туман, в воздухе было сыро и полутемно, но небо за домами светлело, розовело, чувствовалось приближение восхода и наступление нового дня.

На тихой и чистой Тверской друзья не заметили ни одного человека. Только на углу дома рядом с Белорусским вокзалом одиноко стояла молодая девушка в коротенькой кожаной юбке, с бутылкой пива в руке — видимо, загулявшая проститутка. Она покачивалась из стороны в сторону и голосовала пустому шоссе. Увидев приближающийся «Мерседес», она подняла руку и замахала активней.

— Во, может, побалуемся? — предложил Краснов. — Одну втроем.

— Фу, — фыркнул на переднем сиденье Максимов. — Вы при мне эти разговоры не ведите. Отвезите домой, бай-бай, тогда балуйтесь сколько хотите и с кем хотите. Но я считаю это безнравственным. Этой девочке учиться надо, работать, семью создавать, детей рожать, а она стоит здесь… мужиков смущает. И виноваты в этом не только красотки, точнее, не столько красотки, сколько те, кто их снимает. Общество безнравственно, если его члены пользуются услугами проституток, — Максимов закончил речь и насупился.

Сергей вздохнул и не спеша поехал к одиноко стоящей жрице любви. Ей было на вид лет двадцать, одета в короткую кожаную юбку, в черные туфли на высоких каблуках и розовую, обтягивающую высокую пышную грудь блузку. В волосах пестрел красно-голубой бант, а на лице выделялись обильно намазанные ярко-красной помадой губы. Глазки были подведены, щечки напудрены, а подмышки надушены недорогой польской подделкой французских духов «Шанель № 5». Девица виднелась за версту и в ней нетрудно было узнать представительницу древнейшей профессии. Вблизи она была похожа на ярко-раскрашенную детскую куклу, и на правой щеке у нее красовалась красная мушка. То ли наколка, то ли наклейка. Бутылка пива в руке и покачивающаяся походка говорили о том, что путана изрядно пьяна. Видимо, в этот ранний час она снимала последнего на сегодня клиента, а может, ловила тачку, чтобы доехать до дома.

Краснов подъехал ближе, немного притормозил и посмотрел в лицо ночной бабочке. Та сделала шаг к машине, нагнулась, выставляя на обозрение красивые груди, заглянула в салон и улыбнулась ему очаровательной белозубой улыбкой. Приглашала остановиться, взять ее с собой, отвезти на квартиру и заняться жаркой развратной любовью. Но Сергей не нажал на тормоз, проехал мимо и… Остался жив и спас жизни своих друзей.

Откуда им было знать, что в этот ранний час на Тверской улице голосовала в поисках новой жертвы та самая женщина-маньяк, чьи зверские убийства будоражили город уже третий месяц? Так случилось, что пути ее и сыщика с друзьями на мгновение пересеклись, но эта мимолетная встреча не окончилась новой кровавой бойней…

Краснов подвез полковника к дому, проводил до квартиры, они тепло попрощались и тот поблагодарил Сергея за ужин.

— Ты мне завтра… точнее, сегодня позвони, я тебя сведу с этим… Максимов не мог вспомнить фамилии начальника отдела угонов. Он был изрядно пьян, хотел спать и язык у него во рту не ворочался.

Они расстались, сыщик вернулся в машину и нашел Алексея спящим на заднем сиденье. Но тормошить его не стал, знал, что через четыре часа тому на службу, и повез друга домой в Измайлово. Проезжая по Тверской, он взглянул на тот самый перекресток, где полчаса назад одиноко торчала путана. Но ее уже не было.

«Или ушла, или ее кто-то снял и сейчас приходует в разных позах в разные места в машине или в квартире, а может быть, в подворотне или в кустах…»

Фантазия Сергея рисовала в его воображении разные изощренные варианты удовлетворения той самой красотки, и от этого он стал постепенно возбуждаться. Больно уж понравилась ему девица. Он точно знал, что она ему доступна. Но вдруг сыщик подумал: а вдруг на углу голосовала та самая маньячка, убивающая мужчин, и сейчас она кромсает кого-то своим ужасным тесаком? От этих мыслей Сергей мгновенно остыл и погнал машину быстрее…

Он привез Фомина к его дому и деликатно разбудил. Тот открыл глаза, поднялся с сиденья, осмотрелся.

— Приехали, — сказал сыщик.

— Слава богу, — буркнул капитан.

Они поднялись на пятый этаж и там попрощались.

— Спасибо за вечер, за участие, за помощь, за все. Друг, — Алексей обнял Сергея и поцеловал в щеку. — Пока. Утром служить, а надо еще выспаться.

— Спи быстро, — пошутил Краснов.

Алексей захлопнул за собой дверь, а Сергей спустился на лифте на первый этаж, сел в машину и поехал домой. Утром ему предстояла встреча с архитектором.

А в этот ранний предрассветный час маньячка отрубила половые органы своему очередному зверски изуродованному клиенту, запихнула их ему в искривленный предсмертной гримасой рот, захлопнула дверцу его «Вольво» и пошла по глухой аллее парка в Сокольниках. Она успокаивалась после взрыва чудовищной агрессии и вспоминала того самого водителя «Мерседеса», проехавшего мимо и не «снявшего» ее на Тверской. Он ей чем-то понравился. Жаль, что не остановился. Ей было бы интересно заглянуть ему в глаза перед смертью…

Приехав к дому, Сергей поставил машину в гараж, поднялся по лестнице на свой этаж, вошел в квартиру и принял душ. Освежился и стал себя чувствовать бодрее. Настроение у него было отменное, и он решил посмотреть телевизор. Включил его и выбрал один из каналов спутникового Евровидения. Там показывали фрагменты боев Майкла Тайсона и рассказывали о его спортивной биографии. Комментатор упомянул, что в последнее время этот выдающийся спортсмен проявляет на ринге и в жизни неконтролируемую агрессию. Его выходка с Эвандером Холефилдом, которому Майкл откусил часть уха во время их боя за звание чемпиона мира по боксу, — тому подтверждение. Тоже маньяк…