Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая Шаров Владимир

Встреча с учителем

Утром дацан пробудился с протяжным гулом священных раковин и медных труб. Начиналась служба. Пройдя между двумя белоснежными мраморными львами, я вошел в полумрак храма. Пестрые флаги и занавеси едва шевелились, со всех сторон смотрели изображения богов и святых. В центре, перед огромной статуей Будды Шакьямуни и портретом Далай-ламы, в два ряда на цветных подушках сидели ламы. Перед каждым лежали книги, по которым они читали и пели молитвы. Монахи-прислужники переворачивали страницы и приносили новые связки книг, иногда гудели в раковины, били в барабаны. По углам храма поднимался дым из курильниц, наполняя воздух благовониями. Первым в левом ряду, чуть повыше, чем остальные, сидел настоятель и вел службу. Ламы пели, медленно покачиваясь в такт, кивали бритыми головами, тускло светились шафрановые одежды, когда они переворачивали длинные и узкие листы священных книг…

В храм заходили люди, в основном буряты, целыми семьями. Молитвенно складывая руки, они совершали поклоны наиболее почитаемым святым и богам, кланялись портрету Далай-ламы и настоятелю и, пятясь задом, выходили из храма, стараясь не поворачиваться к изображениям святых спиной.

Мои друзья ушли, а я впал в какой-то транс, слушая пение, вдыхая благовония, не осознавая реальности происходящего. Я обошел храм по кругу, совершая поклоны Будде и Далай-ламе, касаясь лбом оснований статуй. Узнав у служителя, что праздник посвящен детям, я заказал молитву за больных детей школы, где преподавал уже несколько лет, и купил хий морин, «коня счастья» – флажок с изображением священного коня, куда вписываются имена людей, которым желаешь благополучия. Этот флажок я привязал к веточке одинокого дерева в степи. Теперь с каждым ветерком, шевелящим хий морин, молитвы должны были отправляться в небо.

Тем временем мои друзья нашли юношу-послушника по имени Домжо, и уговорили его провести экскурсию по дацану. Домжо был студентом буддийского института, расположенного на территории монастыря, где за пять лет можно получить высшее образование по буддийской философии, тибетоведению и другим наукам. Домжо, что в переводе с бурятского означает «алмаз», «царь камней», оказался совсем молодым парнем, лет 17–18, которого все ласково называли «Домжик». Конечно, молодой послушник не мог ответить на массу посыпавшихся на него вопросов. В конце концов юноша совершенно растерялся и сказал, что на все наши вопросы, возможно, ответит его учитель, лама Гомбо Бакша, который учился в Индии и Тибете и является учеником самого Далай-ламы.

Вскоре мы подошли к дому, где жил учитель нашего Домжо, и вошли внутрь. Лама Гомбо Бакша сидел в позе лотоса на шафрановых подушках, и читал какую-то явно древнюю книгу, переворачивая желтоватые, узкие и длинные страницы. Над ним висел огромный портрет Далай-ламы, везде стояли статуи божеств, лежали связки книг, завернутые в цветные ткани.

Сам лама оказался молодым человеком, лет 30– 35, с короткой стрижкой, в темных квадратных очках, как у Далай-ламы. Мы поздоровались, он улыбнулся, встал, уступив нам место на диване, а сам сел, снова в позе лотоса, в кресло в углу.

– Мы путешествуем с друзьями, вот оказались в Бурятии. И мы очень интересуемся Вашей религией, ламаизмом. Ну, Домжо, наверное, рассказал Вам…

– Ламаизм? Далай-лама просил не употреблять это слово, появившееся на Западе, для обозначения тибетского буддизма. У нас – просто буддизм. Но буддизм не совсем религия в европейском смысле этого слова.

– То есть как – не совсем религия?

– В западных религиях основное место занимает понятие Бога-Творца, буддизм же его не знает. Ведь Будда – это не Бог, это Учитель, который указал путь спасения. И буддой может стать любой человек.

Мы изумленно переглянулись, а потом спросили, что такое «карма».

– Карма – это закон. Закон природы, – ответил лама и снова улыбнулся. – Все на свете имеет причину и следствие, ведь так? Если закон причинно-следственных отношений перенести в область этики, это и будет карма.

– Но как же тогда влиять на карму, изменять ее?

Лама улыбнулся, поднял со стола стеклянную баночку и спросил:

– Если я отпущу ее, она упадет?

– Ну, разумеется.

– А почему она упадет?

– Ну, есть этот, как его, закон тяготения…

– Нет. Она упадет, потому что я поднял ее, – сказал лама, засмеялся, подбросил баночку и поставил на стол. Мы тоже засмеялись – закон Кармы, над которым ломали головы столько ученых мужей, лама упростил до предмета из стекла, стоящего на столе.

– В переводе с санскрита, священного языка буддизма, это слово обозначает «деяние». Каждое наше действие приводит к последствиям. Дурное – к дурным, и мы накапливаем неблагую карму. Хорошее – к хорошим, и карма улучшается.

– Простите, вот Вы сказали, что Бога нет. А душа?

– Бога нет. Души нет, – Гомбо Бакша весело смотрел на нас. – Мы верим, что мир существует вечно, его никто не создавал. А то, что вы называете душой, мы называем «потоком сознания». То есть мы не признаем индивидуальной, неизменной, вечной души. Когда-то Гераклит сказал: нельзя дважды войти в одну и ту же реку, ибо через мгновение в ней будет другая вода. А Будда сказал: нельзя дважды войти в одну и ту же реку, ибо через мгновение ты сам станешь другим.

– А мы думали, что буддисты верят в переселение душ. Что же переселяется, если души нет?

– Вы знаете, Далай-лама приводил замечательный пример, отвечая на этот вопрос. Представьте, что вы играете в бильярд. Бьете кием по шару, и он начинает движение. Затем ваш шар бьет по следующему, тот – по другому, и все они тоже катятся по столу. Шары – это жизни человека. А переходит из жизни в жизнь не индивидуальная сущность, а импульс, энергия. Которые несут информацию о карме прошлых существований. Поток сознания состоит из мгновенных импульсов, которые называются «дхарма». Дхармы вспыхивают и мгновенно гаснут, подобно квантам света. И каждая дхарма рождает следующую, согласно закону причины и следствия. Нам кажется, что существует личность, а на самом деле – это поток вечно изменяющихся дхарм.

– Больше похоже на физику, чем на религию, – заметил я.

– Вы правы. Буддизм очень близок современной науке и всегда был, прежде всего, философским учением.

– Но как же так, Вы сказали, что нет Бога! Ведь если нет Бога, невозможно разобраться, где добро, а где зло!

– Вы задаете правильные вопросы. Я рад, что Домжо встретился с вами, это было предопределено нашей кармой! – Лама снова улыбнулся. – Сам Будда в диспутах с брахманами, священниками древней религии Индии, доказал, что бога-творца не существует. Причем Учитель приводил как логические, так и этические доводы. Он говорил, что раз все имеет причину и следствие, то и у бога должна быть причина. Если она есть, то бог автоматически не может быть творцом всего сущего. А если ее нет, то это опровергает сам закон о причине и следствии. Но гораздо важнее были этические причины отрицания бога. О них говорят до сих пор и христианские богословы, даже существует термин теодицея – «оправдание Бога». Бог-творец по определению добр и всемогущ. Но откуда же появились в мире зло и страдания? Если бог допустил их сознательно, то он не добр, следовательно, не бог. Если же он не хотел появления зла, но допустил – он не всемогущ, следовательно, не бог.

А чтобы вам проще было понять, что для буддиста добро, а что зло, я расскажу вам о колесе Сансары.

Еще до прихода в мир Будды Шакьямуни люди в Индии знали о законе кармы. И сделали очень интересные, хотя и пессимистические выводы. Представьте себе, что вы уже бесконечное количество раз перерождались в разных формах. Мы знаем шесть форм перерождения – люди, боги, асуры, животные, голодные духи и мученики ада. Все эти существа испытывают различные страдания. Но главное, неизбывное страдание – в бессмысленности самой цепи перерождений. Все повторяется – из жизни в жизнь, из эпохи в эпоху, и нет этому конца. Вот эта цепь перерождений и называется «сансара», что можно перевести с санскрита как «круговорот».

И еще до прихода в мир Будды люди искали путь спасения от Колеса Бытия, но только Благословенный Учитель смог указать его.

– А почему – колесо?

– Вы утром были на службе. Видели большую тханку, икону по-вашему, на стене храма? На ней изображен ужасный демон Мара, держащий в лапах колесо.

– Да, я обратил на нее внимания. Демон еще красного цвета…

– Совершенно верно. Эта тханка изображает сансару в виде колеса, так нагляднее, – лама снова улыбнулся нам, и продолжил, – в центре изображены змея, свинья и петух. Они символизируют гнев, невежество и похоть – три главных греха в буддизме. К ним иногда еще добавляют гордыню и зависть. Эта троица и приводит Колесо в движение. Сам круг разделен на пять частей – это различные формы перерождения, только боги и асуры изображаются вместе.

– Простите, но Вы же сказали, что Бога нет?

– Нет бога-творца. А так богов в буддизме великое множество. Боги очень могущественны, живут бесконечно долго – людям даже кажется, что они бессмертны. Но это не так. Боги, как и все остальные, умирают и могут родиться вновь в любом обличье – например, асуром, животным или голодным духом. Боги страдают от вечной праздности и бессмысленности существования.

– А голодные духи? Асуры? Кто это?

– Асуры подобны богам и больше всего похожи на титанов греческой мифологии. Они ведут постоянную борьбу с богами за власть над миром. Борьбу, в которой не могут одержать победу. А голодные духи – их у нас изображают с огромной головой на тонкой шее и вздувшимся от голода животом – это люди, которые в прошлой жизни были очень жадными. За что и наказаны пребыванием в теле существа, которое не может насытиться. Животные страдают за грехи прошлых существований, то есть просто искупают неблагую карму. А самые страшные грешники попадают в ады – их в буддизме два, раскаленный и ледяной. Где страдают за грехи прошлых жизней. Правда, буддизм не знает вечных мук ада – в конце концов, искупив грехи, существо из ада может вновь родиться животным, человеком или богом. И все повторится сначала… Поэтому главная цель буддизма – полное освобождение от Колеса Бытия, бессмысленной череды смертей и рождений. То есть достижения состояния Будды, Пробужденного Существа. Кстати, русские слова «будить», «пробуждать» родственны санскритскому «будда», – лама снова улыбнулся, – и стать Буддой может любой человек, причем именно человек – даже божеству стать Буддой неимоверно сложнее.

– И все-таки, как отличить добро от зла, если нет Бога?

– Я лучше расскажу вам притчу, – сказал Гомбо Бакша.

– Однажды к Будде пришел юноша и спросил: жениться ему или не жениться. Учитель ответил: «Если жизнь с этой девушкой станет для тебя ступенькой на Пути к Просветлению, будь с ней. Если нет – оставь ее…»

– Интересно! Сократ ответил на подобный вопрос совсем по-другому!

– Еще интереснее, что Будда и Сократ были ровесниками, жили и творили в одно и то же время! – сказал лама и улыбнулся.

– А если вернуться к вопросу о добре и зле, то все, что ведет человека к Пробуждению – добро, все остальное – зло. Это – единственный критерий разделения добра и зла в буддизме. Не важно, каким богам вы поклоняетесь, в какой стране живете, – делайте добро, сострадайте всем живым существам – и вы достигнете Просветления.

– А как понять, что ведет к Просветлению, а что нет? Так можно все что угодно оправдать!

– Сострадание. Любовь. Жалость ко всем живым существам, которые обречены на муки в Сансаре. Если вы умеете искренне сострадать, вы не собьетесь с правильного пути.

– А правда, что буддийские монахи могут ходить сквозь стены и по воде?

Гомбо Багша засмеялся, потом снова стал серьезным и сказал:

– Легко научиться ходить сквозь стены и по воде, летать по воздуху и воспроизводить на ладони модель Вселенной. Гораздо труднее полюбить все живые существа и прожить достойную жизнь…

– А какая главная цель в жизни у буддиста?

– Конечно, достижение Нирваны, полного Освобождения. Но без Учителя это сделать очень трудно. Справиться можно, но уйдет очень, очень много времени и сил. Поэтому одна из главных целей в жизни – встретить Учителя. Пусть все доброе, что вы делаете, служит этому…

Мы спросили, как быть, если человек устает делать добро, становится раздражительным, ему все надоедает.

– Используйте специальные техники медитации, отдыхайте, и помните одно: во Времена Упадка те, кто делает добро, плывут против течения. Это нелегко, но гораздо лучше очищает карму, чем движение по течению во Времена Возрождения. Помните: хотя боги могущественны, буддой может стать только человек…

– Вот Вы говорите: Будда и будды, во множественном числе. Так он один или их много?

– В принципе, все живые существа – потенциальные будды. Мы подобны источнику, загрязненному нечистотами. Наши загрязнения – это невежество, пороки, страсти. Но как источник можно очистить от нечистот, так можно очистить и свое сознание – и тогда Вы достигнете Нирваны и станете буддой.

– А почему так почитают именно этого Будду, – мы кивнули на золоченую статую у портрета Далай-ламы.

– Дело в том, что царевич Сиддхартха Гаутама, став Буддой, не ушел в Нирвану. Он остался на Земле, прожил долгую и трудную жизнь, чтобы помочь другим освободиться из сетей Сансары. Поэтому мы и зовем его Учитель. Такие Будды-Учителя приходят редко, очень редко.

– Мы вас, наверное, замучили, да?

– Ну, что вы! – лама улыбнулся, – приятно говорить с людьми, которые думают и идут по доброму пути.

Лама снова осветил нас улыбкой, мы поклонились, поблагодарили учителя и вышли на улицу. Хотя с Гомбо Бакша мы говорили совсем недолго, встреча с учеником Далай-ламы осветила мою жизнь на многие годы…

Путь Бодхисаттвы

В буддизме благотворительность не просто поощряется, она возведена в ранг космического закона, только соблюдая который можно достичь главной цели – Нирваны.

Осознать истоки и мотивы буддийской благотворительности невозможно без понятий «Бодхисаттва» и «Бодхичитта».

Образ Бодхисаттвы – человека, желающего стать Буддой ради спасения всех живых существ, – идеал для любого буддиста. Достигнув высочайшего духовного уровня, Бодхисаттва отказывается уйти в Нирвану, пока другие существа страдают. Будда Шакьямуни объяснял это через притчу о любви к собственной матери:

«Представьте себе, мои ученики, что вы уже бессчетное множество раз перерождались в различных формах. Поэтому успели побывать со всеми живыми существами во всех мыслимых отношениях. В частности, все живые существа когда-то были вашими матерями. А разве может любящий сын или дочь уйти в Нирвану, когда его мать страдает в круговороте сансары?»

В буддизме одним из главных препятствий на пути к Просветлению считается привязанность к собственному «я». Именно эта привязанность вновь и вновь заставляет нас рождаться в мире, полном страданий. Избавиться от привязанности к «себе, любимому» и достичь Просветления можно только на Пути Бодхисаттв – через безмерное сострадание ко всем живым существам.

Бодхисаттвы, в том числе и самые великие – не боги и даже не ангелы. Это обыкновенные люди, которые достигли высочайшего духовного совершенства, но остались в мире ради помощи всем нуждающимся.

Стать Бодхисаттвой, соответственно, может любой человек. И не просто может, считают буддисты, а даже обязан хотя бы попытаться сделать это! Конечно, недостаточно сказать себе: «Я – Бодхисаттва! Отныне все мои помыслы и деяния будут направлены на освобождение от страданий всех живых существ!» Бодхисаттву отличают два важнейших признака: нравственная дисциплина и Бодхичитта. И если с нравственной дисциплиной все более-менее понятно, то о Бодхичитте следует сказать особо.

Бодхичитта – это искренняя, спонтанная устремленность к достижению Просветления не ради собственного спасения или обретения сверхспособностей, но ради спасения всех страждущих во всех мирах. Причем Бодхичитта делится на две стадии – намерения и действия. Если вы только решили стать Бодхисаттвой, но не приняли обетов – это Бодхичитта намерения. В буддизме, кстати, благие намерения ведут не в преисподнюю, а считаются первым шагом на пути к Просветлению. И все же человек, принявший Бодхичитту намерения, подобен путешественнику, который в раздумье застыл на пороге родного дома.

Если же вы принимаете обет Бодхисаттвы (включающий, кстати, массу правил и запретов) – это уже Бодхичитта действия. Человек, практикующий деятельную Бодхичитту, смело идет вперед, помогая всем нуждающимся в помощи.

Различают также подлинную и мнимую Бодхичитту. Так, если вы, совершив какое-нибудь доброе дело, надеетесь на вознаграждение (не на денежное, разумеется, а, скажем, на приближение к Нирване или улучшение кармы), то тем самым напрочь перечеркиваете само деяние в кармическом плане.

А вот если вы помогли кому-то, искренне исполнившись глубочайшего сострадания и любви, полностью забыв о собственном «я», – это и есть подлинная Бодхичитта.

Скажу в утешение, что стадии мнимой Бодхичитты не избежал ни один Бодхисаттва и даже Будда. Эта ступень великого Пути называется «Радостная ступень». Человек становится щедрым, причем щедрость его нематериальна, это щедрость любви и сострадания, он готов пожертвовать всем (карьерой, женой, детьми, собственным здоровьем и даже жизнью) ради помощи страдающим существам. А «радостной» ступень называется потому, что человек ликует от своего духовного превосходства над остальными. И лишь пройдя остальные девять стадий Пути Бодхисаттвы, полностью избавившись от привязанности к собственному «я», он взрастит подлинную Бодхичитту.

В конце Пути Бодхисаттва обычно становится Буддой и приходит на землю как великий Учитель. В каждую эпоху, или кальпу, на землю приходит тысяча будд. Поэтому Бодхисаттва – это не только существо, исполненное любви и сострадания, но и будущий будда.

Но есть один Бодхисаттва, который Буддой не станет никогда. Имя его – Авалокитешвара.

Вечный Бодхисаттва

Говорят, в давние-давние времена, неисчислимое количество эпох назад, достиг один молодой человек состояния Бодхисаттвы. Со всей юной горячностью бросился он помогать живым существам, страдающим в круговороте сансары. Но чем больше добра он нес в мир, тем больше замечал вокруг новых и новых страданий. И однажды взглянул Бодхисаттва на мир, полный зла и страдания, и понял, что все труды его – капля в море. Это открытие так потрясло Авалокитешвару, что голова его в тот же миг раскололась на тысячу кусков…

К счастью, в это время неподалеку пролетал Будда Амитабха. Он увидел, какое несчастье произошло с юным Бодхисаттвой, аккуратно собрал части его головы и слепил из них десять новых. Причем десятая голова была с оскаленными клыками и выпученными глазами. Так у Авалокитешвары появилась гневная форма – Махакала, отпугивающая негативные энергии и устраняющая препятствия на пути к Просветлению. А сверху десяти голов юного Бодхисаттвы Будда Амитабха водрузил свою голову – с тем, чтобы мудрость Будды помогала Авалокитешваре в его нелегких трудах. Воскресший Авалокитешвара поднялся и дал обет не уходить в Нирвану, пока во Вселенной останется хотя бы одно страдающее существо.

И вот здесь начинается самое интересное. Поскольку буддизм говорит о вечности и бесконечности Мироздания, которое населяет бесконечное количество живых существ, обет Авалокитешвары невыполним в принципе. Долгие века мудрецы пытались понять, достигнет Авалокитешвара Нирваны или нет? Однажды этот вопрос задали и Будде Шакьямуни. Будда улыбнулся и ответил: «Вы спрашиваете, достигнет ли Авалокитешвара Нирваны? Но он уже достиг ее, ибо его Нирвана – это деятельное сострадание всем живым существам!»

Изображают Великого Сострадательного Бодхисаттву в разных формах, но самая популярная – Одиннадцатиглавый Авалокитешвара с тысячью рук. Эти руки он протягивает всем нуждающимся в помощи, в каких бы мирах они не находились, какие бы тяжкие грехи не отягощали их карму. На каждой руке Бодхисаттвы расположен глаз, чтобы видеть страдания всех живых существ и вовремя прийти на помощь. Говорят, если грешник в аду просто вспомнит Авалокитешвару, Великий Сострадательный спустится в ад, и слезы из его тысячи глаз погасят адское пламя. Он видит все, может одновременно являться в миллионы миров, достаточно лишь призвать его на помощь. Само имя его переводится как «Бог, смотрящий вниз».

Авалокитешвара считается покровителем Тибета и Монголии, и буддисты верят, что Далай-лама – одно из воплощений Бодхисаттвы на Земле.

Сострадательная Тара

Существует мнение, что буддизм – «мужская» религия, и только мужчина может стать монахом и достичь Просветления. А женщина должна всячески помогать монастырям, вести праведную жизнь, чтобы в следующей жизни родиться мужчиной, стать монахом и уйти в Нирвану. К сожалению, такие слова можно услышать и из уст буддистов – например, подобным образом свою судьбу мне расписывали некоторые жительницы Тувы и Калмыкии.

Однако на самом деле все гораздо сложнее и интереснее. Во-первых, чтобы достичь Нирваны, не обязательно быть монахом. А во-вторых, со времен основания Учения женщины принимали активное участие в жизни Сангхи, и в числе первых учеников Будды были его жена Яшодхара и приемная мать Праджняпати. И если среди мужских ипостасей Бодхисаттв наибольшей популярностью пользуется Авалокитешвара, то среди женских нет равных Таре. В разных обличьях является она людям, но наиболее почитаемы Белая и Зеленая Тара. Культ Всеблагой Освободительницы, переводящей на другой берег Океана Страданий, особенно популярен в Центральной Азии. Почти в каждой монгольской юрте на священной стороне висит икона-тханка Зеленой Тары. Изображают Тару в виде прекрасной юной девушки, сидящей на цветке лотоса. Одна ее нога опущена вниз, как символ того, что Зеленая Тара сама приходит на помощь всем страждущим.

История появления в нашем мире Тары не менее любопытна и поучительна, чем история Авалокитешвары. Говорят, что много столетий назад Тара была дочерью владыки одного далекого княжества. Будучи очень доброй, сострадательной девушкой, она всю жизнь занималась благотворительностью: постоянно жертвовала на храмы, опекала монахов. И монахи, растроганные таким отношением, сказали ей: «Ты такая заботливая, так много добра сделала для нас! Мы будем читать специальные мантры, чтобы в следующей жизни ты родилась мужчиной, смогла стать монахом и достигла Нирваны!»

На что девушка ответила монахам: «Для Нирваны нет разницы, мужчина я или женщина, монах я или мирянин, принадлежу к брахманам или париям. Пусть в следующем воплощении я стану Тарой, Бодхисаттвой в женском обличье, чтобы показать, как можно достичь состояния будды и в женском теле!»

Так и случилось. Говорят, Тара вновь родилась на свет из слезы Авалокитешвары. Великий Бодхисаттва смотрел на мир, преисполненный страданий, сердце его разрывалось от жалости, и он заплакал. Его слеза, упавшая на землю, превратилась в прозрачное озеро. В озере расцвел чудесный цветок лотоса, и из него вышла прекрасная Тара.

С тех пор Тара, вечно юная и неунывающая, всегда спешит на помощь гибнущим в океане сансары.

Бодхисаттва Мудрости

Говоря о наиболее деятельных Бодхисаттвах, нельзя не вспомнить о Манджушри, Бодхисаттве Мудрости. Изображают его вовсе не глубоким стариком с седой бородой и глазами, полными опыта прожитых лет, как это было бы, например, в христианской традиции. Манджушри – шестнадцатилетний улыбающийся юноша, ибо в буддизме мудрость приходит не с возрастом и количеством прочитанных толстых книг, а в результате интуитивного озарения, подобного вспышке молнии. Про старика, который не обрел подлинной мудрости, говорят: «Он состарился напрасно…»

В левой руке Бодхисаттва держит книгу Праджняпарамиты – Сутру Запредельной Мудрости, а в правой – пылающий меч, рассекающий невежество, ибо невежество считается главным препятствием на пути к Просветлению.

Манджушри, став Бодхисаттвой, тоже дал обет не уходить в Нирвану. Правда, не на веки вечные, как Авалокитешвара, а до той поры, пока в этот мир не придет тысяча будд. Чтобы осознать временной масштаб этого обета, напомню, что нынешний Будда, Гаутама Шакьямуни, пришел на землю в VI веке до н. э., его предшественник был здесь много тысячелетий назад, да и следующий будда, Майтрейя, ожидается не скоро – в эпоху, когда люди будут жить по 80 тысяч лет… Когда тысяча будд в свой черед придут в этот мир, эпоха завершится, и Манджушри достигнет окончательной Нирваны.

Задача Бодхисаттвы Мудрости крайне важна. Вспомните, сколь печально окончились первые попытки изменить мир к лучшему юного Авалокитешвары! Сострадание и Мудрость – два столпа, на которых держится Учение Будды, и друг без друга они оказываются бессильны, а порой даже вредны.

Защитник Учения

Иногда приходится слышать, что буддизм – религия смирения, пассивности, призывающая к отказу от всяких действий вообще. Это не так. Хотя основным путем к Просветлению является сострадание, иногда можно и должно применить силу.

Говорят, в давние времена к Будде Шакьямуни обратились Стражи четырех сторон света и поведали Просветленному, что зло и невежество в мире одолевают добро. Будда обратился к Бодхисаттвам с просьбой придумать средство для защиты существ, чистых духом. Тогда Бодхисаттва Ваджрапани, в принципе добрый и сострадательный, принял гневную форму. Вид его, на тханках, по крайней мере, весьма ужасен – синее тело, оскаленная пасть, пламя за спиной. Но, как и у всех гневных Бодхисаттв, эти страшные атрибуты направлены против темных сторон нашего существа – гордыни, лености, невежества, зависти, похоти.

Естественно, Ваджрапани тесно связан с Бодхисаттвой Манджушри, и поговорка «сила есть – ума не надо» вовсе не про него. Основная задача Ваджрапани – придать человеку силы на Пути, ободрить, обнадежить. Достаточно обратиться к Ваджрапани, и усталость отступит, и с новыми силами человек начнет двигаться по великому сострадательному Пути Дхармы.

Трое великих Бодхисаттв – Авалокитешвара, Манджушри и Ваджрапани – образуют буддийскую «Троицу», объединяя Сострадание, Мудрость и Силу. А вдохновение им всем придает неутомимая и прекрасная Тара…

Итак, великое сострадание и готовность всегда помочь – самые главные черты Бодхисаттвы. Бодхисаттвы не могут быть счастливы, если их окружают несчастные. Бодхисаттвы не могут уйти в Нирвану, пока в этом мире существуют боль и страдание. Бодхисаттвы всегда будут делать все возможное ради приближения других к Просветлению, и помощь эта будет своевременной и тактичной.

Шесть Совершенств Бодхисаттвы

Основой Пути Бодхисаттвы являются Шесть Совершенств, только следуя которым можно действительно помочь всем страждущим. Это совершенства Даяния, Нравственной силы, Терпения, Усердия, Равновесия ума и Мудрости.

Вот как говорил об этом мудрец Атиша, обращаясь к тибетцам:

«Весь Путь заключается в Шести Совершенствах. Если вы постигнете истинный смысл Учения – тогда избавитесь от слепой жажды всех вещей, материальных и духовных, и ваша жизнь станет непрерывным актом Даяния. Когда не останется привязанностей, вам больше не будут препятствовать дурные дела, и вы познаете непрерывную гармонию Нравственности. Освободившись от загрязнений безнравственных поступков, вы освободитесь и от проникнутого страстью господства своего «я», и достигнете бесконечного Терпения. Когда истинным счастьем для вас станет реализация Дхармы, вы наполнитесь бесконечным энтузиазмом и энергией Усердия. С помощью великого Усердия вы войдете в состояние Равновесия ума. И наконец, когда ваш ум полностью освободится от омрачений, вы достигните непрерывной запредельной Мудрости».

Следуя Шести Совершенствам, человек накапливает благие заслуги. Заслугой в буддизме называют кармически правильное, доброе деяние. Изо дня в день, из жизни в жизнь поступая мудро и сострадательно, человек создает благую карму, которая обеспечивает хорошие перерождения и в итоге приводит к Просветлению.

Совершение благих дел для накопления заслуг – очень распространенная практика во всех буддийских странах. Причем накопленные заслуги можно и нужно передавать прочим страдающим существам – например голодным духам, животным или другим людям. При совершении благих поступков, в частности даяния, очень важно иметь правильную мотивацию, которой является Бодхичитта. А также, как говорят буддийские тексты: «…перед даянием учесть все последствия его существа, получающего дар; пребывать в счастливом настроении, ум свой освободить от омрачений; после даяния быть довольным совершенным поступком…» Не менее важным качеством считается и умение искренне радоваться заслугам других.

«В давние времена правил страной Кошала, добрый и справедливый царь. Он был сказочно богат, прекрасен лицом и телом, прославился как бесстрашный полководец и мудрый правитель. Все окрестные цари склонили головы перед ним, и мир наступил на долгие годы.

Но народ любил своего царя не за воинские подвиги, а за безграничную щедрость. С радостью в сердце оделял царь всех нуждающихся, и народ его жил в благоденствии.

Однажды царю приснился странный сон, после чего заметили придворные, что часто стал их правитель с улыбкой на устах повторять одну и ту же фразу: «Комочек каши! Простой комочек каши!»

Супруге царя, прекрасней которой не было на свете, тоже стало любопытно, и однажды она спросила: «Возлюбленный муж мой, почему ты без устали повторяешь эту странную фразу?»

Царь посмотрел на нее с нежной улыбкой и ответил: «Возлюбленная жена моя! Случилось так, что во сне я увидел свою прошлую жизнь. Я жил в нашем городе и был бедным ремесленником. Я много работал, но денег едва хватало, чтобы прокормить семью. И вот однажды на рассвете я повстречал у своего дома четверых изможденных шраманов. От сострадания к ним сжалось мое сердце, я пригласил отшельников в дом, но нечем было накормить их. У меня оставался лишь комочек каши, который я оставил, чтобы съесть вечером, после тяжелой работы. Я, со слезами от того, что не могу накормить их, протянул шраманам этот комочек каши. И тут, подобно яркой вспышке молнии, во сне мне открылась истина: огромное царство, богатства, слава стали наградой за простой комочек каши, поднесенный нищим шраманам в прошлой жизни!»

Из всех Совершенств Бодхисаттвы на страницах этой книги мы особенно подробно рассмотрим Совершенство Даяния, которое лежит в основе буддийской благотворительности.

Даяние может быть трех видов: Дар щедростью, Дар бесстрашием и Дар Учением. Как уже говорилось выше, даяние всегда должно быть мотивировано Бодхичиттой, иначе оно теряет свое кармическое значение и даже может причинить вред.

Великий буддийский йогин и мыслитель Падма-самбхава говорил:

«Пусть ваш дар – лишь единое зернышко кунжута, это не имеет значения: если вы отдаете его с состраданием и Бодхичиттой, то обретаете стократную заслугу. Если же вы даете что-то без помыслов Бодхичитты, то заслуги ваши не возрастут, пусть даже вы принесете в дар золото, скот и коней!»

Будда Шакьямуни всегда повторял своим ученикам, что богатство имеет значение только тогда, когда его используют на благо нуждающимся. Ведь смерть все равно заставит нас расстаться с накопленным добром. Так лучше раздать богатства при жизни, принеся радость и пользу себе и другим. Богатства, говорил Учитель, вообще существуют лишь для того, чтобы человек мог проявить свою щедрость. Щедрость бескорыстную, не преследующую каких-либо целей, а одаривающую из любви и сострадания.

«Жил на земле человек по имени Авишахья. Будучи главой артели ремесленников, он много трудился и накопил значительное состояние. Но главной радостью его жизни была помощь страждущим и неимущим. Настолько щедрым было его сердце, что ни разу не сказал он «нет» просящему. Каждый день к его дому приходили нищие, отшельники и калеки, и никто не уходил обделенным.

Бог Индра, узнав о великой щедрости Авишахьи, решил испытать его. Однажды, проснувшись утром, Авишахья обнаружил, что из его дома пропали все самые ценные вещи.

«Не страшно! – улыбнулся ремесленник. – Значит, они кому-то нужны больше, чем мне!»

Изумился Индра, и на следующее утро в доме Авишахьи осталось только самое необходимое.

«Не беда! – снова улыбнулся ремесленник. – Надеюсь, все эти вещи попали не в руки разбойников, а к добрым людям!»

Еще больше изумился Индра, и наутро Авишахья увидел, что дом его совершенно пуст, остался лишь старый серп и моток веревки.

«Как же теперь быть? – расстроился Авишахья, – как смогу помочь я несчастным, которые придут ко мне за помощью, если сам ничего не имею? Впрочем, я знаю, что можно сделать!»

С этими словами Авишахья отправился в поле. Там он серпом резал тростник, веревкой связывал его в пучки, относил на базар и продавал мастеру, плетущему циновки. А все заработанные деньги по-прежнему раздавал нищим.

Еще больше изумился Индра и предстал перед бывшим ремесленником в своем прекрасном обличье:

«Одумайся, Авишахья! – прогремел голос бога. – Остановись, накопи богатства, а уж потом раздавай их людям! Так ты сможешь принести гораздо больше пользы!»

Авишахья улыбнулся и ответил: «О, благородный Индра! Мне не надобно богатств, из-за которых я сам превращусь в скрягу!»

Тогда бог Индра воскликнул: «Безумец! Остановись в своей расточительности! Ты думаешь, это воры унесли все, что было у тебя? Нет! Ты в глупой щедрости своей и не заметил, как раздал все и сам стал нищим!

Снова улыбнулся Авишахья и сказал: «Пусть так, о Благородный! Но не могу я жить, если вижу страдания людей, которые просят подаяния. Не могу ждать, пока накоплю богатства – так можно ждать всю жизнь. Я с радостью делюсь последним, и я счастлив!»

Тогда бог Индра низко поклонился Авишахье и промолвил: «Воистину, щедрость твоя безгранична! Прости меня, Авишахья, ибо я подверг тебя этому испытанию! Ведь и камень драгоценный, хотя бы и прекрасный на вид, не считается без проверки подлинным сокровищем. Теперь я вижу, что ты страдаешь страданиями других и, движимый любовью, стремишься к благу мира. Отныне никогда твои богатства не иссякнут, и каждому нуждающемуся ты сможешь помочь в полной мере!

С этими словами бог Индра вернул Авишахье все его великие богатства и, получив прощение, исчез…»

Историю о великом ламе, совершающем чудеса, я впервые услышал от одной старой бурятки. Бабушка рассказала, что этот лама мог мгновенно перемещаться на огромные расстояния и даже переезжал по воде озеро верхом на коне.

– Что, ходил по воде, аки посуху? – не поверил я.

– Да что там ходил! – возмутилась старушка. – Ходят-то по воде у нас многие ламы. Так тот ведь еще и коня поднимал!

«Ходить по воде и сквозь стены легко. Трудно прожить достойную жизнь…» – вспомнил я слова своего учителя. Пандито Хамбо-Ламе Итигэлову, о котором и рассказывала мне старая бурятка, это удалось.

Сейчас Итигэлов известен, прежде всего, как человек, сумевший «победить смерть». Его нетленное тело хранится в Иволгинском дацане, являясь объектом поклонения для верующих и загадкой для ученых. Но мало кто знает Итигэлова как великого гуманиста и благотворителя.

Во время Русско-японской войны Итигэлов был настоятелем Янгажинского дацана, и многие его прихожане служили в казачьем войске. Тысячи людей не вернулись с полей сражений, и тогда Итигэлов построил две молельни – Чойра-дуган и Дэважин-дуган. Верующие, приходившие туда, могли передать свои благие заслуги погибшим, чтобы обеспечить им хорошее перерождение. На это строительство Итигэлов отдал все свое состояние – около 15 тысяч рублей. Собрал он и значительную сумму в виде пожертвований среди населения.

Когда началась Первая мировая война, по инициативе Итигэлова, теперь уже Пандито Хамбо-Ламы, в Верхнеудинске было создано «Общебурятское общество», куда вошли 120 духовных и светских лиц. Главной задачей этого общества было привлечение населения к оказанию финансовой и материальной помощи фронту. В 1915 году Пандито Хамбо-Лама Итигэлов объехал все дацаны Бурятии и организовал сбор средств. На собранные деньги ламы приобрели одежду, обувь, полотенца, табачные изделия, ягоды, сахар, другие товары первой необходимости и отправили к Пасхе на действующий фронт, оказали помощь многим госпиталям. Кроме этого, в прифронтовые госпитали для оказания помощи и лечения раненых были направлены ламы-врачи во главе с Кенсур Хамбо-Ламой Иролтуевым.

В итоге благодаря деятельности этого общества удалось собрать 130000 рублей, продукты питания, обмундирование, медицинские принадлежности и установить в прифронтовой полосе лазарет стоимостью 30000 рублей, где работали опытные ламы-врачи.

Говорят, жил в городе Раджагрихи человек, владеющий несметными богатствами, по имени Анатхапиндика. Услышав, что Будда остановился в бамбуковой роще вблизи города, он в ту же ночь отправился к нему.

Учитель прозрел чистоту сердца Анатхапиндики и приветствовал его благостными словами. Анатхапиндика сказал: «Я вижу, что ты – Будда, Благословенный и хочу открыть тебе мое сердце. Выслушай меня и посоветуй, как мне поступить. Я приобрел большое богатство, жизнь моя полна трудов, я окружен заботами. Тем не менее я люблю свое дело и прилежу ему со всем усердием моим. Много людей работает у меня, и благосостояние их зависит от успеха моих начинаний. Но я услышал, как твои ученики восхваляют блаженство и радость жизни отшельника и осуждают суету мирскую. «Благословенный, – говорят они, – отказался от целого царства и бесчисленных сокровищ и нашел путь праведный, подав пример всему миру, как достичь Нирваны».

Сердце мое жаждет поступать справедливо и праведно. Потому я хочу спросить тебя, должен ли я отказаться от моего богатства, моего дома и моих дел и, подобно тебе, стать отшельником, чтобы вести жизнь праведную и достичь Просветления?»

И Будда ответил: «Не всякий, носящий желтые одежды отшельника – праведник. Человек, уходящий из мира, чтобы вести жизнь беззаботную и бездеятельную, ничего не достигает, напротив – жизнь в лености вызывает отвращение, и такая жизнь должна быть презираема. Учение Татхагаты не требует, чтобы человек непременно отрекся от мира – если только он не чувствует к этому истинного призвания.

Праведность достигается каждым, кто следует благородному Пути Освобождения, кто полон желания помочь всем страдающим в сансаре. Тот, кто привязан к богатству, пусть лучше оставит его, нежели позволит отравить им свое сердце; но тот, кто не привязан к богатству, и кто, обладая им, милосердно и праведно употребляет его, будет благословением своим ближним!

Я говорю тебе: сохрани свое положение в жизни и еще усерднее приложи свое умение к делам твоим. Не жизнь, не богатство, не власть делают из человека раба, но лишь его привязанность к жизни, богатству и власти…

Наша команда тренировалась в Калмыкии перед путешествием в далекую Монголию. Мы крутили педали велосипедов, проходили дни, но буддизма, во многом ради которого я и отправился в степную республику, было не видно, не слышно. Первый буддийский храм, или хурул, на нашем пути оказался запущенным и полуразрушенным – обшарпанные стены, гнилые крыши, сломанные молитвенные барабаны, на покосившейся двери – ржавый замок… Причем храм был вовсе не древний – таких в Калмыкии вообще не осталось – его построили в честь 50-летия Победы.

Хурула в поселке Комсомольский мы бы и вовсе не заметили, если бы нас не проводили к нему сопровождавшие команду милиция и местные проводники. Хурул оказался маленьким одноэтажным домиком, за скромными воротами – небольшой сад. Гелюнг, как здесь называли ламу, оказался на месте. Худой молодой калмык, надев шафрановую мантию и желтую коническую шапку, пригласил нас зайти внутрь. В полутемном помещении пахло благовониями, слабый свет из небольших окон падал на статую Будды и изображения святых. А у стены стояли обшарпанные пластмассовые кресла, явно из старого сельского кинотеатра. Молодого ламу звали Батман. Я попросил Батмана рассказать немного об истории буддизма в Калмыкии.

– Вы вещи с кем оставили? Милиция? – Лама подошел к окну, осторожно выглянул и немного успокоился, увидев две милицейские машины рядом с нашими велосипедами.

– Вот вам и история. Не любят нас здесь. Мы сейчас сидим, разговариваем, но в любой момент могут ворваться, разрушить все, избить… – Мы удивленно переглянулись, а лама продолжал: – За пять лет, что существует этот хурул – даже не хурул, молельный дом – я уже восьмой гелюнг. Тяжело здесь, а у нас ведь не принуждают служить – не нравится, можешь уехать, никто слова не скажет. Поэтому и стоят хурулы пустые по всей Калмыкии…

Верующих примерно процентов десять, а может, и меньше. Сейчас буддизм искусственно возрождают, но это все политика и реклама – сам народ не тянется, культура утрачена после депортации. Тогда ведь все храмы разрушили, ценности вывезли – в Москву, Петербург…

Впрочем, кое-что удалось сохранить. Когда гелюнгов изгоняли и разрушали храмы, самые ценные статуи и тханки монахи передали простым людям – и те сохранили их в изгнании. Эти вещи были единственным, что они успели взять с собой. В 1943 году всех калмыков, обвинив в пособничестве фашистам, по приказу Сталина загнали в вагоны и увезли в Сибирь, в Казахстан. На сборы дали сутки… Старики рассказывали, что именно эти святые вещи помогли в изгнании, не дали убить душу народа. Даже находясь в лагерях и в ссылке, ламы не переставали молиться и на расстоянии поддерживали простых людей, даруя бесстрашие, отгоняя уныние и отчаяние. И народ наш не только выжил, но и сохранил свою веру…

Потом я спросил Батмана, как он решил стать ламой. Оказалось, что в Калмыкии до сих пор сильны родовые отношения и традиции, а из рода Батмана вышло немало гелюнгов. Ну и конечно, голос сердца – просто ради традиций не возложишь на себя сотни обетов…

Расставаясь, Батман проводил нас до калитки.

– Скажи, а тебе не бывает страшно здесь, одному?

Батман грустно улыбнулся:

– Бывает… Но я учусь преодолевать страх. Мой учитель говорит, что Дар Бесстрашием ценнее дара вещами. Ведь это защита живых существ не столько от всяких реальных опасностей, сколько от страха как такового. Ведь если человеку страшно, ему не до Учения, куда там! Испуганный человек вообще не в состоянии нормально думать, тем более следовать Пути.

Когда я научусь преодолевать страх, я смогу даровать бесстрашие и другим, как это делает мой учитель. Для этого существуют специальные молитвы и медитации. И даже если где-то далеко-далеко человека терзают страх и уныние, с помощью Дара Бесстрашием можно придать ему сил и уверенности…

«Жил в одной стране добродетельный человек, истинный Бодхисаттва, своим трудом накопивший большие богатства, а мудростью подобный брахману. Никогда не хвалился он своими сокровищами, не прятал их в доме, но с великой щедростью раздавал всем нуждающимся. И нищие, стоя у порога его дома, не мучились вопросом: «Подаст или не подаст?»

И вот однажды, когда Бодхисаттва собирался сесть за стол и приступить к трапезе, к его дому подошел смиренный нищий. Встав в отдалении, он опустил глаза и застыл, держа в руках чашу для подаяний.

«Возлюбленная моя! – обратился хозяин к своей жене. – Подай этому смиренному страннику еды с нашего стола, чтобы он мог разделить нашу трапезу!»

Тем временем коварный демон Мара, желая не допустить еще одного проявления щедрости Бодхисаттвой, разверз между его домом и нищим страшную пропасть, полыхающую огнем. Жена Бодхисаттвы, несущая блюдо с едой и напитками, в ужасе отпрянула от рва, объятого пламенем. Тогда сам хозяин, взяв у жены блюдо, подошел к огненной пропасти.

И понял Бодхисаттва, что это злокозненный Мара мешает ему совершать сострадательные поступки и желает погубить его. В этот миг страх сковал его движения, и он замер перед огненным рвом…

Но не простой нищий пришел в тот день к дому Бодхисаттвы, сам Будда явился в образе просящего подаяния. Видя страх и смятение праведника, Благословенный мысленно послал ему Дар Бесстрашием. В тот же миг сердце Бодхисаттвы успокоилось, и ему показалось, что он слышит голос: «Не бойся! Адское пламя Мары не причинит тебе вреда, ибо ты идешь, чтобы накормить страждущего!»

И тогда смело шагнул Бодхисаттва в раскаленную пропасть. И – о чудо! Под его ступнями стали распускаться прекрасные цветы лотоса, и по ним, невредимый, Бодхисатва перешел пропасть и с поклоном протянул нищему блюдо с едой…»

Во время конференции по вопросам монголоведения в Улан-Баторе мне довелось познакомиться с молодым бурятским ученым по имени Баир. Встреча наша произошла в удивительно красивом месте, в «Чингизийн Хурээ», где создан музей под открытым небом «Ставка Чингисхана».

Разговор наш об истории Монголии плавно перешел к буддизму, к вопросам веротерпимости.

– О, это интересная тема! – улыбнулся бурят. – Буддизм – удивительная религия! Хотя бы тем, что он не знал религиозных войн, преследований и мучеников за веру – по крайней мере, до ХХ века…

– Вы сказали – преследований не было до ХХ века? А потом?

– Потом начались гонения в Советской России. Многие храмы и монастыри были закрыты или разрушены, монахов расстреляли или посадили. Это было страшное время. И тогда многих людей спас Дар бесстрашием, который монахи посылали верующим даже из лагерей и тюрем. Вы знаете о Бидии Дандароне?

– Только то, что он практиковал Тантру и был репрессирован…

– Дандарон был выдающимся буддийским философом. В 1921 году в нем, шестилетнем мальчике, признали перерождение одного из великих лам Тибета и провозгласили Дхармараджи – «Царем Учения». Но носить столь высокий духовный титул в Советском Союзе было смертельно опасно. В 1937 году Дандарон был арестован, после чего многие годы провел в тюрьмах и лагерях. Но и в тех поистине нечеловеческих условиях Бидия Дандарон оставался бесстрашным, гордым, несгибаемым человеком и смог помочь очень и очень многим…

Дар бесстрашием можно передавать на расстоянии, но можно и непосредственно, просвещая людей, утешая их в трудную минуту. В лагере с ним сидели и ламы, и ученые, но всех их объединил Дандарон. Он рассказывал о буддизме, учил искусству медитации, тантрическим практикам. Это было удивительно – люди, лишенные всего, с риском для жизни продолжали заниматься духовной деятельностью!

Когда Дандарона выпустили из тюрьмы, он некоторое время жил в родном селе в Бурятии, где, несмотря на запреты, практиковал Учение и помогал людям! Это было большим счастьем для верующих и большой проблемой для советской власти. Его снова посадили. Перебравшись в город после выхода на свободу, он долгое время не мог устроиться на работу и нередко ночевал на улице. Но друзья по лагерю помогли ему, и вскоре Дандарон создал в Ленинграде тайный кружок буддистов, куда вошли не только буряты, но и многие молодые люди из Европейской России, а также некоторые известные востоковеды и буддологи. Но в 1972 году Дандарона и его учеников арестовали, и вскоре он умер в тюрьме…

Баир помолчал и продолжил рассказ:

– А после оккупации Тибета китайцами, особенно во время «культурной революции», гонения начались и в священной Стране Снегов. Монастыри были разрушены, монахи расстреляны или брошены в тюрьмы. Многие навсегда покинули родину, в том числе и Далай-лама. Но Дар Бесстрашием, который передают монахи, непрестанно читая специальные молитвы, помогает людям выстоять, выдержать трудности и лишения, сохранив при этом веру в Учение Будды…

Знакомой по прошлым экспедициям дорогой я подъезжал к калмыцкому поселку Яшкуль. Пропетляв по пыльным улицам, я вскоре оказался у школы, за которой ярко светился крашеным деревом буддийский храм-хурул.

Мне навстречу вышел калмык средних лет в традиционном облачении ламы.

– Здравствуйте! – улыбнулся я и назвал свое имя.

– Здравствуйте, здравствуйте! Лувсын меня зовут. Я местный гелюнг. О, Вы на велосипеде приехали! Не трудно по нашим-то дорогам педали крутить?

– У Вас дороги еще ничего – не то, что в Монголии! – улыбнулся я. – И потом, на велосипеде я свободен, могу заехать в любое место.

Лама засмеялся:

– Я вижу, Вы настоящий кочевник! Ну, пойдемте в дом!

Лувсын жил в небольшой деревянной пристройке с другой стороны храма. Комната ламы была полна книг – как узких и длинных буддийских, завернутых в ткань, так и вполне современных, в твердых и мягких обложках.

Заметив мой интерес к книгам, Лувсын улыбнулся:

– Моя библиотека! Много лет собирал эти чудесные книги. Я ведь гелюнгом стал недавно, до этого всю жизнь работал учителем в школе.

– Здорово! – искренне восхитился я, – Я тоже всю жизнь проработал в школе!

Лувсын с улыбкой посмотрел на меня, и сказал:

– Ну что же, коллега! Давайте попьем калмыцкого чая и поговорим. Что привело Вас в наши края?

– Вы знаете, Лувсын, интерес к буддизму. Не книжному, академическому, а живому. К живой традиции. Я уже не первый раз в вашей замечательной республике. Дважды заезжал и в этот хурул, но Вас не было.

– Да, работы много. Приходится выезжать и в другие поселки, и в город. Может быть, сказывается школьное прошлое, но я считаю обязательным объяснять людям суть Учения, а не просто проводить обряды. Ведь многие у нас искренне верят, что если вращать молитвенные барабаны и заказать молитву у ламы, то все в жизни будет хорошо!

– Ну, этому и у нас многие верят! – усмехнулся я. – Зайди в храм, поставь свечку у любимого святого – и порядок!