2012. Танго для Кали Северный Олег

— А у меня Англия из головы не идёт. Снежного, не к ночи будь, вспоминаю. Потом Татьяну Wilkes, которая в Англии, и такое всё. А если Англия, то и Еленин! Берёзка всё-таки.

— Антон, а кольцо так никогда ещё не блестело! Оно блестит почти всё, верх пирамидки совсем как зеркало. Всё, мысли встали в неприличную позу, и их заклинило, вставать на место не хотят.

— Ладно. Ты их не мучай и не прыгай, главное, чтоб не перемешались.

— Давно, ещё в самом начале, я однажды сказала тебе: «Мои мозги отказываются вставать на место. Помоги мне». А ты ответил: «Они никогда уже не встанут обратно». Ты, наверное, думал, что пошутил?

— Я не шутил.

— Ну, значит, как в воду глядел.

— Просто я иногда говорю правду.

— Иногда?

— Это и есть конец?

— Да. Думаю, да.

— Есть только космическая грусть.

— Грусть — потому что нет осознания. Ещё рано, ещё оно не пришло. Пока, наверное, нужно просто это всё знать.

— Слушай… О словах Брюса, что «жизнь на этом не закончится». Что он имел в виду?

— У переоценки много этапов. Всё, чем были и есть для нас Властелины Времени, мир, — жизнь, зоны, цели — всё становится с ног на голову. Эта фраза именно для этих времён. Понимаешь? Это и есть ответ на твою грусть…

Да, он уже думал об этом. Почти так же.

— На Земле столько людей, которые в состоянии это осознать…

— А ты можешь?

— А я…

— Эй, Чёрный! Ты избранный. Вот и у меня отвалился вопрос «почему я?».

— А какие вопросы встали?

— Да разные.

— Например?

— Какими характеристиками мы обладаем этакими, что никто, кроме нас? Где его искать? И как его искать?

— Первое можно пока отбросить.

— Согласна, думаю, потом узнаем. Это скорей любопытство.

— Где, как, когда?

— «Что? Где? Когда?» прямо!

О, Матрёша шутит! Значит, переварит и выберется. Они ещё повоюют, уж теперь точно.

— «Как?» Отметаем. «Когда?» Страшно подумать. «Где?» — у меня есть мысль.

— Знаешь, когда страшно будет?

— В Англии?

— Нет. У лестницы. У нашей лестницы. Мне так кажется. Просто чувство.

— Возможно.

— Оно задолго до этого дня уже было.

— Тоже бывает. Мне что-то как-то тревожно стало. Как говорят, «засосало под ложечкой».

— Потому что этого не знает никто, и поэтому все замерли.

А ведь и правду — замерли. Всё замерло. Стих ветер за окном, не слышно соседей, не слышно даже машин, ни сирен, ни сигнализации. Даже мерцание монитора вроде бы замедлилось и стало неощутимым. Как будто нет времени. А вдруг сейчас… «Мао!» — заорал из коридора кот, требуя открыть ему захлопнувшуюся дверь в туалет, и момент прошёл. Время тронулось, тут же с улицы донёсся автомобильный гудок. Антон пошёл открывать коту дверь.

— Да, так. Все в ожидании, и мы тоже. Как Миша сказал, давно: «Мы на пороге невероятных событий».

— Такое ощущение, что в нашем огромном пазле недостаёт двух кусков. Всё остальное сложено. Два кусочка нужно, чтобы всё сложилось: готовность и встреча. И всё.

— Скажи, как можно к такому подготовиться?

— В первую очередь осознать. Да-да, я почти уверена, что мы это можем.

— У меня после первого контакта с Властелинами неделю нервный тик был.

— А сейчас от нас требуется только одно: полностью восстановиться морально, психически и физически. Я хочу сказать, я чувствую, что у меня стала появляться энергия. Пусть голова кружится и тошнит, но энергия идёт!

Неужели самое страшное позади? Если верить Якову Вилимовичу — выходит так. Они его поняли, восстановили всю принесённую им информацию. Ситуация прошла перелом. Теперь нужен следующий ход, их ход. Только вот какой?

— Матрёш, можешь про пушечное мясо поразъяснять?

— Вот представь другую Силу, они воюют с Властелинами Времени (предположим), и тут их внимание отвлекается на нас. А мы-то с виду голенькие, но под защитой Властелинов Времени. Значит, надо бить по нам.

— Так.

— Я думаю, Властелины об этом знали и просто использовали этот расклад для своего отдыха. А ещё я поняла, почему неизвестно, что будет, если они мне дадут свою энергию. Так вот почему Мишу подальше от тебя убрали! В него Властелины вкладывали свою силу, а Нечто, я думаю, именно за человеческое. И поэтому именно мою человеческую энергию дают тебе. Запутала? Сейчас объясню. Смотри. Про пушечное мясо понял?

— Да. А если бы Седой не помогал, тогда что было бы?

— Сейчас подумаю. Может, помогал бы Нечто? А так он видит, что пока нам помогают. Ну и выходит — «чего париться?».

— Всё просчитано, ты это хочешь сказать?

— Да, именно это. Я только не понимаю фразу про «они ВЫНУЖДЕНЫ были оборвать…».

— Я так понимаю, что угробили бы себя и меня заодно.

— Как угробили?

— Смотри. На них был наезд. И меня могли засветить. А так никто не узнал.

— Эх, а всё так загадочно начиналось! И когда теперь серия номер два?

— При таком развитии событий это может произойти в любой момент.

— Да, я тебе скажу, что вчерашняя информация особенная. У меня после неё никакой негативной отдачи нет.

— И о чём это говорит?

— О её силе, о правильности её открытия во времени. «То, что сейчас происходит на Земле, окажет влияние на всю Вселенную». Ой, кажется, я вышла прямо на информацию о времени.

Это откуда она читает? Прямо из инфосферы Земли? Или не Земли даже? Быстро растёт девочка.

— Н-да! Не было бы Властелинов Времени — не поверил. Или поверил?

— Ага. Не было бы тебя — сама пошла бы в психушку сдаваться. С большим белым флагом.

— Нет ощущения, что сейчас проснёшься?

— Нет, я как-то разом мозгом поверила и «осознала». Так и хочется сказать: «А я же знала!» А у тебя?

— Не хочется просыпаться.

— Расслабься. Ты не спишь. Говорила же, что счастлив будешь, а ты не верил. А что ты почувствовал, когда узнал?

— Возбуждение. Сильное. Ужаса не было. Слишком невероятно. Но логично всё.

Конечно, «возбуждение» — это очень мягко сказано, но Антон не сумел бы передать в словах, что заставило его бегать по комнате и лезть под кран. Он не писатель.

— Интересно, а голос ещё будет?

— А то!

— Думаешь? А не было ощущения, что я это всё придумал?

— Нет. Ариста когда-то давно сказала: «Ты попросил у Вселенной то, что не смог унести».

— И что же это ты такое попросил?

— А я в ответ говорю: «Не смог в прошлом — унесу в будущем».

— Скоро я чувствую, твоё колечко будет зеркальным.

— Да! Кстати! Кому принадлежат кольца?

— Хороший вопрос! А вот это я не вспомнила, пока не вспомнила.

— Самое интересное — кому третье кольцо?

— Ух ты! Первая мысль из ниоткуда — Нечто! А кому второе, тебе не интересно?

— Скажи, Брюс это говорил, называл имя, да?

— Да.

— Имена тебе были знакомы?

— Не помню. Голова кружится!

— Да?! Плохо.

— Давление, наверно.

— Нет.

— А что? Энергия головокружительная?

— Забей. — Это может быть очередной наезд. Они сейчас очень лакомый кусочек. Только нет смысла пугать девчонку, если не можешь немедленно защитить. Пусть думает, что давление. — Не бери в голову.

— Ау меня их две! Нюшина и моя! А Нюша под одеялом заснула и храпит!

— Скоро и мы бай-бай.

— Смотри, Брюс сказал, что теперь ты готов принимать концентрат информации. Вот и пошло. А может, я уже была почти на грани? Может, дальше всё вверх пойдёт?

— Главное — платформа. Всё идёт не так, как предполагают Властелины Времени и другие.

— Да, всё рассчитали на «как по маслу», а выходит «как всегда», выступления Сил разбалансировали обстановку. Теперь нельзя ориентироваться на прогнозы и сроки. Нужно скорее добираться до основания, на котором оно всё тут танцует.

— Не! Так нельзя! Мой мозг бастует. Он отказывается после всего того, что узнал, учить экономику!

— Тогда поговорим о вечности.

— Да, а преподу мне завтра наизусть «Точку перехода» вещать? Или как ты думаешь?

— Скажи ему всё как есть!

— И на какой минуте моего рассказа он позвонит в «скорую помощь»?

«Всем правит любовь на этой планете. Абсолютно любое действие, слово, мысль, любое начинание и любой конец находятся под властью одной только силы. А хранитель — это особенный бедолага, который мучается веками от налетающих со всех сторон на него эпох, времён и нечисти. Если он один имеет ключ, то и как пользоваться тем, что находится, тем, что он открывает, знает только он. Проф этот твой, если он реально существующий персонаж, смог бы дать точный ответ мне, если бы я хоть раз его встретила наяву, но, увы, он крутая действующая персона, если он, оговорюсь, реально был или есть. Он сопровождающий хранитель. Я взамен ничего не даю информацию. Я шикарный проводник, и ты это знаешь, и ни разу не медиум, а чистой крови проводник. Взамен я могу дать только ту часть, которая мне подвластна на временное пользование. Сила возвращается к своим хозяевам всегда, как собака. Хочешь, могу выдать творческий потенциал, закончишь роман. Только я не уверена, что это могут быть буквы. Мне посвятили не один альбом мужчины-музыканты. Только влюбляться не надо в меня, разве что как в сосуд. Но этот Олег, хе-хе, имеет все иммунитеты».

Антон перечитал письмо ещё раз. Кто же ты, Ариста? На чьей стороне? За кого играешь? Год назад он это так и не определил. Они водили друг друга за нос, и каждый хотел получить выгоду для себя: отдать поменьше, узнать побольше. На том и разошлись. Сейчас он совсем по-иному понимает сказанные тогда слова.

— Так как я сдаю Профа, это всё равно, что подарить себя.

— Себя ты мне уже подарил.

— Тем более. Не слишком малая цена за такой дар?

— Цена всегда слишком мала.

— Так кто ты, говоришь?

— Не беспокойся. Я ни на чьей стороне.

— Так не бывает.

— О, ещё как бывает!

— Это развод?

Эх, стыдно читать, — торговались, как на базаре. «По пять, но большие, по три, но вчера». Хотя он не уверен, что даже сейчас вёл бы разговор иначе. Слишком привык не доверять, полезная привычка, жизнь облегчает, но иногда — засада.

— Ты меня плохо знаешь, это не развод. И хватит собирать по миру чашки. Чаще вверх смотреть надо. Как ты себе это представляешь? Мне надоели эти глупые попытки людишек переманивать меня на их разные стороны. Одно могу сказать: пускай маги режут кошек, а учёные просчитывают нумерологии. Мне нет до этого никакого дела, но кошек жалко…

— Понятно…

— Этот Проф, как вы его называете, в состоянии дать единственный ответ. Если он его, конечно, знает. Если это не он, я заберу назад то, что дала взамен, и не скажу, что это будет приятно.

— Ну да, приятного мало.

— Но если всё будет хорошо, то всем будет мир.

— Мир — понятие относительное. Давай по существу.

— Валяй.

— Сложно разговаривать в таком ключе.

— Я жду.

— Права и обязанности сторон?

— Что ты хочешь от меня? Если ты попросишь больше, чем сможешь унести…

— Знал бы, чем ты владеешь, сказал бы.

— Ты знаешь эти великие сказки, в детстве все слышали. Я владею тем, что ты не сможешь унести.

Вот, опять темнит, не даёт ответа. В сказках намёк, да, поди, пойми его. Они разные. А может, цену себе набивает, по аське не поймёшь. Или его цену сбить хочет. Опять базар.

— Ок… Хорошо.

— Так как я нахожусь на границе, я не буду сознательно встревать в распри сторон.

— Ладно…

— Моё дело, чтобы никто не переходил границ.

Не нужна ему её граница. По крайней мере, тогда была не нужна. Все эти рассуждения о вечном только злили.

— Ты говоришь, что владеешь информацией. Мне нужны ответы на некоторые мои вопросы, конкретно.

— Задавай вопросы, пока я тут. С утра всё равно проснусь другой.

— Откуда кольца?

— Вода.

— Да, какой вопрос — такой ответ…

— Под водой… Я тебе уже однажды ответила на этот вопрос.

— Под водой? А можно подробней?

— Откуда они конкретно у тебя — тишина. Ты искатель. Ты нашёл то, что не смог унести.

— Где именно я это нашёл?

— Меня больше интересует, почему они к тебе попали, и всех остальных, судя по всему, тоже.

А вот здесь она прямо сказала про «остальных», но он тогда не зацепился, не обратил внимания. Слепой крот! Вот о ком нужно было спрашивать её тогда, возможно, многое бы пошло иначе. Нет, сделал вид, что всё понял, всё сам знает. И получил — задницу.

— То есть ответ никто не знает?

— Ты вообще обладаешь на девяносто процентов тем, что не можешь унести.

— Это ясно…

— И пытаешься собрать в кучу материал.

— Вопрос: а когда я смогу это унести?

— Мне тут говорят, если что, обменять могут. Хы!

— Размечтались!

— Мои у тебя не пытаются обменять. Кстати, освободившись от ненужного груза, ты найдёшь то, что ищешь.

— Что подразумевается под грузом?

— Отпустить от себя всё. Не встревай в полемику с чужими. Освободи сознание.

— Легко сказать.

— Легко и сделать. Лиза же смогла.

А вот это почти то, что ему передал Брюс. «Переоценка», «освобождение от прошлого». И Властелины все уши прожужжали своим «отпусти психику», «освободи сознание». Видать, пока не припрёт — не дойдёт. Тогда точно не дошло, вернулся к любимым баранам.

— В какой зоне возможен переход и когда?

— Тебе невозможен переход, тебя убьют.

— Есть кому?

— Стража — монстры — работают по заданной программе.

— Что, даже артефакты не спасут?

— Они не пускают инородные тела. С хранителем только сопровождающий выйти может.

— Кто у нас хранитель?

— Артефакты — это всего лишь вещи.

Лукавишь, Ариста, лукавишь. Тут вон сколько шуму из-за одного кольца, а ведь оно тоже всего лишь вещь.

— Проф говорил, что у него могут быть большие проблемы в будущем… Возможно, что именно ваш контакт убьёт его…

— Его убьёт наш неконтакт. Он, как незапятнанная субстанция, не сможет долго.

— Долго — что?

— Жить, ещё если это он.

— Ариста, ты можешь спрогнозировать ближайшее будущее?

— Если не он — ничем не рискует, но рискуешь ты. Я не могу спрогнозировать будущее без того, кто даст последний ответ.

— Вот как…

— У него есть кот? Или, возможно, был? Нет, не было никогда? Это очень плохо. Если есть возможность, пускай заведёт громоотвод.

— Ситуация достаточно серьёзная, и я не могу принимать решения сразу просто так… Ариста! Я вас совсем не знаю.

Теперь он попробовал слиться в кусты с тем, что удалось урвать. Поиграл Профом, как картой, а отдать не рискнул. Себя бы этим отдал, хоть себя и будущего, подписал под неизвестно что в неизвестные времена. И не на словах, как сказал вначале, а по-настоящему. Страшно.

— Знаешь. Лиза — это и есть я. Я весь курс в 2006-м с вами отсидела, если помнишь.

— Помню. И что в зону не вышла, тоже помню.

— А теперь подумай о том, как красиво бы разбегался народ в зоне, если бы я поехала. Случись там такой разговор, как сегодня, кому бы из них ты там в голову вбил, что это нормально?

Теперь она пальцы гнёт. Ладно, про Профа оставила, но не ушла, может, ещё расскажет что? Не разбежались бы ребята, зря она так. Жизнь показала — не разбежались, хотя перепугались изрядно. Ничего, опыт усвоили.

— Допустим, мне не впервой. Так что насчёт будущего? Ближайшего?

— Я чистая субстанция, всё то, что идёт на загрязнение моей природы, дисквалифицируется из моего мира.

— Красиво сказано…

— Тебе нужно сделать то же самое.

— Но мы живём в том, в чём родились… выбор невелик.

— Это верно.

Как он тогда вздыхал: опять о вечном. Что ж их всех, подселенцев всяческих, так тянет на философский трёп? Им о конкретике, они о субстанциях да о чистоте. Проповедники!

— Если я сделаю, как вы говорите, то издохну, как суслик, в первый же месяц.

— Но ты всегда помни, что к чистым субстанциям тянется всё, что только можно. Все мы умрём рано или поздно. А тебе надо сходить к врачу.

А вот в этом она была права, видела, вещунья, и даже предупредила, как уж смогла, отвлеклась от чистой демагогии. Но он и предупреждения не услышал. Сам дурак.

— Мне и без чистоты хватает «иногородних».

— Физическое тело — дело такое, в идеале должно быть храмом чистому разуму.

— В идеале… Только не в этом мире.

— Сумев очиститься тут, можно будет выбрать место, где остаться.

— Так всё-таки можно?

— Выбрать. Но не уйти.

— Это как?

— Следующее перерождение. Конечно, при условии, что ты сейчас тут на последней жизни.

Это они мастера — в следующих жизнях манну небесную с малиной пообещать. Только слушай. Правильно, поведутся кролики, перестанут стену долбить — им спокойнее. Чего уж тут не понять?

— Честно, у меня другие планы.

— Вторжений не бывает, и не надейся.

— У меня особенный случай.

— У всех особенный.