Небесный механик Крамер Петр
Камердинер вернулся, наморщил лоб, припоминая.
– Леди Мендель ожидала слева от меня, возле стола, пока я отпирал дверь в каюту, – наконец сказал он.
Гильермо с подозрением взглянул на Еву, увидел испачканный кровью платок у нее в руке и кивнул.
– Займитесь делом, Гильермо, – потребовал Макалистер. – И перестаньте дергать Парсонса. У него уже есть задание.
– Конечно, магистр. – Гильермо обозначил поклон и удалился вместе с камердинером.
Макалистер пододвинул к кровати стул.
– Больно было? – участливо спросил он.
– Да, очень, – призналась Ева.
– Люсия умела терпеть боль. Вы, вижу, тоже. Это наследственность.
Ева придирчиво осмотрела себя в зеркальце на прикроватном столике. Нос слегка припух от удара и покраснел. В остальном все в порядке, только в глазах была заметна усталость.
– Помнится, Люсия отправилась в джунгли на прогулку… – продолжал Макалистер, обратив взгляд на картину. – Конечно, не одна. Взяла с собой двоих моих людей. А потом я узнал, что на них напала дикая кошка. Пума. Очень свирепый и своенравный хищник. Кошка когтями порвала горло телохранителю. Второго сбросила на скаку напуганная лошадь. Люсия успела спешиться и выстрелить из ружья. И знаете, что случилось дальше?
Ева пожала плечами.
– Она ранила пуму. А раненый разъяренный зверь гораздо опаснее, чем любой его дикий собрат, пусть и потревоженный людьми, но еще не почуявший запаха крови. – Магистр замолчал.
– И чем же все закончилось? – не выдержала Ева.
– Для Люсии все закончилось хорошо, для пумы – весьма плачевно. Перезарядить ружье в такой ситуации невозможно. – Макалистер встал и ткнул пальцем в картину, указав на охотничий нож на бедре Люсии. – Ей пришлось убить зверя клинком. Она вспорола пуме живот, когда та атаковала в прыжке и повалила Люсию на спину. Парсонс наложил двадцать три шва на правую руку вашей матушки. Представляете? Двадцать три! Не каждый мужчина такое стерпит без анестезии. – Макалистер достал из посудного шкафа бутылку марочного вина.
– А почему пума напала?
– Позже выяснилось, что она защищала свое гнездо, где остались два котенка. Мы забрали их в лагерь, вскормили козьим молоком. Они до сих пор живут у меня в Колумбии. Люсия назвала их Бутч и Кид – в честь самых известных грабителей банков и поездов на Диком Западе, за которыми охотится агентство Пинкертона. – Магистр всадил в бутылку штопор и сноровисто выкрутил пробку. – Правда, Бутч совсем плох, пумы редко живут так долго… – Он разлил вино по бокалам и вновь подсел к Еве. – Хочу выпить за вас и Люсию. Признаюсь, ваше появление придало мне сил. Заставило дышать полной грудью. Я словно помолодел на двадцать лет.
Ева осушила бокал до дна – слишком много всего произошло за минувшие дни, хотелось сбросить напряжение.
– Но не только я, – продолжил Макалистер. – Если б вы знали, как изменился Парсонс! Старик всегда тепло относился к Люсии. Она была ему как дочь.
– А как вы познакомились с моей матерью? – спросила Ева. Пока у Макалистера приступ откровенности, нужно пользоваться моментом.
– О, это было в Нью-Йорке. Люсия делала доклад на научном конгрессе по конечным алгебраическим группам. А эти… – он поморщился, глядя в пустоту, – ученые мужи, дряхлые старики, слушавшие ее, постоянно перебивали, задавая глупые вопросы. И никто из них не понимал, что Люсия стоит на пороге открытия. Направление науки, которое она развивала, в котором была бесподобна и не имела себе равных, еще только зарождается. Но Люсия опережала время, и если бы не случайная болезнь – кто знает, абстрактная алгебра могла возникнуть гораздо раньше. – Макалистер взглянул на портрет. – Только я поддержал ее тогда и предложил продолжить исследования в Колумбии.
В кабинете раздался шорох шагов.
– Сэр Роберт, – на пороге каюты возник Парсонс, – все готово.
Магистр подал Еве руку и проводил в обеденную комнату.
Они вновь оказались за длинным столом друг напротив друга. Парсонс снял крышки с приготовленных блюд и по приказу хозяина удалился.
– В прошлый раз нас прервали… – Макалистер буднично взял нож и вилку. – Не стесняйтесь, ешьте. Парсонс замечательно готовит салаты. Еще вина?
– Да, пожалуйста.
Еве очень хотелось узнать свою дальнейшую судьбу и выведать планы магистра, но задавать вопросы в открытую было нельзя. Пусть хозяин положения говорит о чем угодно, ее дело – слушать и вести себя как можно естественнее, но не переигрывать.
– Человечество вступает в новую эру – эпоху стали и моторов. – Глаза магистра заблестели от возбуждения. – Теперь наука и промышленность неразрывно связаны. Одно стало невозможно без другого, как солдат без командира и войско без оружия. Люсия поняла это одной из первых.
– Но за чем и за кем все-таки будущее? – решила поддержать разговор Ева. Ей на самом деле было любопытно.
– Хороший вопрос. За бизнесом. За теми, кто вкладывает деньги в исследования и применяет достижения на практике. Вскоре частные корпорации заменят правительства, которые не жалуют ученых и заботятся лишь о том, чтобы кормить армию. Ведь только на штыках держится власть. Но время перемен уже пришло.
– Вы говорите о революции?
– Да. Мир пора менять радикальными способами. Представьте, что мы с вами, крупное промышленно-развитое государство, двигаемся в безбрежном океане мироздания, окруженные политиками, предпринимателями, финансистами, и находимся в тисках многотысячных армий. Но при этом мы успешны, а наши противники безнадежно отстали в развитии технологий. И вот мироздание решает нас поглотить, потому что таково свойство природы, закон энтропии.
– Наше государство развяжет войну?
– Не совсем.
– Тогда что же остановит противников?
– Оружие – мощное, убийственное, всепроникающее, которому не смогут противостоять тысячные армии.
– Кажется, я поняла. – Ева заметила, что осушила очередной бокал и Макалистер наполняет новый. – С его помощью вы хотите усмирить безбрежный океан.
– Не усмирить, а использовать как сдерживающий фактор. Сохранить баланс. Но без демонстрации все равно не обойтись.
– …?
– Поймете, когда прибудем в Колумбию.
– У вас там дом?
– Да, но не только. Колумбия – страна больших возможностей. А я деловой человек, купил там землю. Думал… – Макалистер помрачнел. – Хотел жениться на Люсии. Начал строить для нее научную лабораторию, установил тесные связи с местным университетом. Но все пошло прахом. Даже предложение сделать не успел… – Он замолчал.
Ева глотнула вина.
– Из-за того, что она умерла?
– Нет. Однажды мы сильно повздорили. Разошлись во мнениях. Люсия собрала вещи и уехала. Мы были молоды, импульсивны… казалось, вся жизнь впереди.
– И вы отпустили ее?
– Да.
Ева собралась с духом и спросила:
– Я хочу знать, отвечала вам Люсия взаимностью или нет.
Макалистер некоторое время смотрел ей в глаза. Потом сказал:
– После ссоры все было кончено. Не спрашивайте о причинах, не хочу вспоминать. И спасибо за урок, вы заставили меня быть честным с вами и перед собой. Память – вот что движет нами. Заставляет страдать и восхищаться, сожалеть и радоваться. Любить и ненавидеть.
– Тогда откровенность за откровенность? – Вино дало о себе знать, и Ева забыла об осторожности.
Макалистер с любопытством взглянул на нее.
– Я далека от науки, но умею считать и писать. Для жизни этого вполне достаточно. И я не глупа, чтобы распознать ложь. Судьба слишком часто была со мной жестока. Не желаю больше учиться на своих ошибках.
Макалистер продолжал выжидающе смотреть на Еву, и она потребовала:
– Расскажите правду о Люсии и обо мне!
– Правду? – удивился он. – Все это время я был искренен с вами…
– Вы лжете! – Ева чуть не выхватила из кармана жилетки анкету матери, но вовремя одумалась. Это все вино, напилась, как портовая девка! Макалистер никогда не утверждал, что она родилась в Колумбии, он лишь сказал, что Люсия там умерла, спустя три месяца после ее рождения… – Почему вы держите меня в плену? – наконец снова заговорила она. – Боитесь, что я выдам ваши тайны, если отпустите?
– Какая странная логика. – Макалистер вздохнул. – Вы считаете, что я лгу, потому что не хочу вас отпускать? Вздор. Под нами океан. Мы совершаем беспосадочный перелет с континента на континент. Желаете выпрыгнуть? Или хотите, чтобы я приказал снизиться и вам дали спасательный шлюп с веслами и провиантом? Думаете, вас подберет случайный пароход?
– Мне кажется, вы вообще не планируете меня отпускать!
– Хм… Я полагал, вы захотите узнать больше о своей матери. Чем она занималась, как жила в Колумбии… Решительно не понимаю, почему вы мне не верите…
– А на что вы рассчитывали? Вы только что сбили дирижабль с невинными людьми!
– Это были беглые каторжники.
Но Еву уже понесло:
– Вы бездушный человек! Как можно спокойно есть и пить вино, когда только что погибло столько людей? С момента встречи с вашими наемниками я не припомню и дня, чтобы кто-то не умер! Это дорога в ад, сэр Роберт! Сколько еще вам нужно убить, чтобы удовлетворить амбиции?!
– Поразительно! – неожиданно воскликнул Макалистер.
И Ева запнулась.
– Поразительно, как вы похожи на Люсию! У вас даже складочка на лбу, как у нее, когда вы злитесь. И голос, взгляд…
– Не уходите от ответов! – потребовала Ева, заметно растеряв задор.
Магистр усмехнулся:
– Все сказанное мной – истинная правда. Что касается вашего статуса моей гостьи… до определенного момента я не смогу вас отпустить. Но как только наступит этот момент, клянусь, не стану вас задерживать.
– Имею я право знать, о чем речь?
– Конечно. Люсия оставила вам наследство. Богатое наследство в ячейке одного крупного нью-йоркского банка, отделение которого находится в городе Панаме. И только вы его можете получить.
Ева открыла рот, не произнеся ни звука, настолько удивительной для нее была новость.
– Но если вы все-таки желаете поплавать, – Макалистер еще раз усмехнулся, – я велю снизиться и приготовить шлюп.
– Не надо. – Ева вздохнула. Зачем она столько выпила? Как же шумит в голове от вина…
– Похоже, вы устали. Вам следует отдохнуть. Парсонс! – крикнул Макалистер.
Камердинер мгновенно явился на зов.
– Проводите гостью в ее каюту, Парсонс, и пригласите ко мне Гильермо.
Глава 11
Нарушая правила
Канадскую границу Аскольд проспал. Организм взял свое – ну еще бы, столько времени без отдыха и сна. Гепард разбудил его, когда закрутил повторно «бочку». Аскольд повис на ремнях в кабине вниз головой, едва не потеряв бинокль, ремешок которого больно впился в шею. Кругом темнота, рычит двигатель, холодный ветер дует в лицо. Он не на шутку перепугался, ощутив невесомость, и начал судорожно искать, за что ухватиться.
Наконец бездна перед глазами исчезла, он въехал раненым плечом в борт и уставился на сияющий диск луны. Чуть выше на небосводе рассыпались звезды. Биплан окончательно выровнялся. В наушниках раздался требовательный голос капитана:
– Проснитесь, штурман!
Аскольд сообразил, что произошло, и ответил:
– Я здесь, командир! Простите, доконала усталость. Сколько я спал?
– Почти полтора часа.
Ого! Аскольд протер глаза и осмотрелся. Небо на севере было затянуто облаками, внизу по-прежнему простирался океан. Биплан заметно снизился, скользил в опасной близости от воды, посеребренной сиянием луны.
Идут на бреющем – Гепард явно экономит топливо. Аскольд посмотрел на часы – близилось утро, вскоре начнет светать.
– Уже пересекли границу? – поинтересовался он, доставая секстант и фонарик.
– Да, четверть часа назад.
Аскольд сверился с приборами, произвел нехитрые расчеты и с удовольствием отметил, что до Ньюфаундленда не больше десяти километров. А стало быть, они вот-вот увидят берег.
Но берег не показывался, а вскоре небо и вовсе заволокло непроглядной пеленой.
Черт побери, да это же туман!
– Надо подняться выше, – забеспокоился он.
Но Гепард упрямо тянул на прежней высоте.
– Можем врезаться в скалы, – предупредил Аскольд, памятуя о том, что примерно третью часть года Ньюфаундленд накрыт плотными туманами над уровнем моря.
Он снова взглянул на часы, достал линейку и карандаш, отмерил пройденное расстояние от границы. Зачем Гепард так рискует? Аскольд обратил внимание на датчик топлива – последнюю дополнительную емкость с подвески они сбросили еще на подлете к границе, и топливо сейчас поступало в мотор из штатного бака. Стрелка лежала в опасной близости от красной зоны.
– Господин капитан… – начал Аскольд и осекся, заметив брезжащий в тумане свет.
Маяк! Его пульсация окрашивала небо размытым в серой дымке лучом. Гепард, начав плавно набирать высоту, провел самолет в опасной близости к прибрежным скалам.
– Примите три градуса южней, – подсказал Аскольд, глядя на карту.
Биплан слабо накренился, выполняя поворот, пронесся над скалами, и взгляду открылась залитая светом прожекторов долина, обрамленная лесом и скалами.
– На месте! – вырвалось у Аскольда.
Долетели! Они пересекли Атлантику менее чем за сорок часов!
– Приготовиться к посадке, – сказал Гепард.
Аскольд спрятал секстант под сиденье, погасил фонарь и взялся за опорные ручки по бокам.
Гепард сделал круг над аэродромом, где уже приземлились «ньюпор» и «сопвич», затем, следуя ориентирам и подсвеченным прожекторами флагам-указателям на летном поле, повел биплан вниз.
Бригады механиков везли на паровых тележках к «ньюпору» и «сопвичу» новые дополнительные баки с горючим. Аскольд снова посмотрел на часы. По регламенту гонки, о котором успел поведать Гепард после встречи с дирижаблем, на стоянку отводилось не более пятнадцати минут. Если механики-сервисеры не уложатся в отведенное время, за каждую лишнюю минуту судьи наложат штраф. Если кто-нибудь из пилотов выйдет за пределы стоянки – тоже штраф. Любые контакты с кем-либо, кроме механиков, судей и аккредитованной прессы, экипажу запрещены, а то могут снять с гонки.
Шасси коснулись земли. Гепард двинул плечом, убирая газ, на крыльях опустились элероны. Самолет пару раз неуклюже подпрыгнул на кочках и покатился в огороженную полосатыми лентами зону команды SPAD.
Судья с флажками помог пилоту зарулить в стояночный коридор. Другой судья зафиксировал время в журнале и дал разрешение механикам-сервисерам обслужить самолет.
– Штурман, за мной! – скомандовал Гепард, выпрыгивая наружу.
Потягивающийся в кабине Аскольд встряхнулся и последовал за командиром.
Седоусый капитан подошел к задней стойке шасси, расстегнул ширинку и принялся мочиться на колесо.
– Ну где ты там, сынок? – Гепард оглянулся. – Присоединяйся, пока журналисты не набежали.
Аскольд был наслышан о суеверии пилотов, поэтому перечить не стал и выполнил долг с честью – отлил на колесо, простояв рядом с капитаном около минуты.
– Ну что, размялся? – Гепард усмехнулся. – Пойдем, осмотрим самолет.
Перед ними вытянулся в струну мастер-сервисер. Вскинул руку к виску и доложил об окончании процедуры подвески новых баков с топливом. Гепард поблагодарил, велев продолжать работы, предписанные регламентом, и направился в обход вокруг машины.
Трансатлантическая гонка – не только состязание пилотов. Это противостояние компаний, битва моторов, соревнование умов конструкторов-гениев.
Подбежал юнец в белом фартуке с подносом, на котором стояли две металлические кружки с благоухающим свежесваренным кофе.
– А ты молодец, штурман, – похвалил Гепард, взмахом отпустив мальчишку. – Не подвел. – Он отсалютовал кружкой и отхлебнул кофе, двинувшись вдоль фюзеляжа.
– Рад стараться, господин капитан! – Аскольд не знал, как полагается отвечать в таких случаях у французских офицеров, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову.
Впрочем, Гепард на это не обратил внимания. К нему вновь подскочил мастер-сервисер с докладом и вопросами – техники обнаружили пробоины на фюзеляже и разбитое пулей стекло в кабине штурмана. Аскольд совсем об этом забыл, поэтому напрягся. Сунув руку за пазуху, нащупал рукоятку револьвера.
Что скажет мастеру Гепард?
Капитан подозвал судью и объяснил, что в небе над Атлантикой их самолет встретился с похищенным каторжниками дирижаблем. Каторжники их обстреляли, и на этом инцидент был исчерпан.
Судья зафиксировал происшествие у себя в журнале, уточнил у Аскольда координаты, кивнул и продолжил наблюдать за бригадой механиков.
– А вот и пресса. – Гепард указал в сторону ангара SPAD, рядом с которым находилась их стоянка. Туда спешили с десяток людей в пальто и шляпах; за их спинами виднелись фаэтоны с поднятым матерчатым верхом, стоявшие на границе летного поля.
С соседней стоянки на поле уже вырулил «сопвич». «Ньюпор» до сих пор стоял на месте – у механиков что-то не ладилось с мотором, облепили переднюю часть самолета, как муравьи.
Репортеры Аскольду не понравились. Все они были… какие-то одинаковые, что ли? Крепкие, высокие, как на подбор. И только у одного в руках был фотоаппарат.
Он вновь посмотрел на соседнюю стоянку, где копошились вокруг «ньюпора» механики, и окликнул Гепарда, уже направившегося в сторону спешащих к ним людей.
– Это не пресса, командир, – зашептал он, как только оказался рядом. – Это за мной!
Гепард был человек военный и умел быстро оценивать ситуацию. Не доверять Аскольду у него пока не было оснований: он вместе с ним перелетел через океан и собирался продолжить гонку, считая, что на кону стоит жизнь президента Франции. В принципе, последнее утверждение не лишено смысла. Небесный Механик планирует диверсию в Панаме, скорее всего массовое убийство с далеко идущими последствиями. Этого нельзя допустить.
Аскольд смотрел на штатских, приближавшихся в сопровождении двух канадских офицеров в парадных красных мундирах с расшитыми золотом эполетами майоров. Если его задержат сейчас, все пойдет прахом. Партия будет проиграна, и тогда точно не отмыться, на него повесят всё: убийство Бремена, взрыв поезда в Швейцарии, незаконное проникновение на аэродром в Париже и крушение дирижабля, шантаж Батиста и обман Гепарда…
– Нужно взлетать, – сказал Аскольд, не придумав ничего лучшего.
– Мы подданные Французской Республики, участники международных соревнований, – возразил Гепард, – никто не смеет нас задерживать.
– Если не взлетим сейчас, другого шанса не будет.
По виду спешившие к ним люди не были похожи на преступников. Но Аскольд понимал: чтобы задержать его, Небесному Механику не требуются наемники. Учитывая технические возможности, вполне достаточно проинформировать полицейский департамент или секретную службу Канады, описать подозреваемого в телеграмме, намекнуть на род занятий – и дело в шляпе. Его задержат до выяснения личности и обстоятельств преступления. Гепарда снимут с гонки, SPAD и русская разведка останутся ни с чем.
– Сейчас или никогда, господин капитан. Решайтесь, вы же мечтали выиграть эту гонку. Хотели защитить президента Франции, пожертвовав собой!
– То есть настало время жертв, сынок?
– Именно.
Прогудев мотором, в лучах прожекторов над летным полем поднялся «сопвич». Механики «ньюпора» наконец справились с неполадкой. Судья в стояночном коридоре поднял зеленый флаг, раздалась команда «От винта!» – и главный конкурент Гепарда покатил по коридору на взлет. Но неожиданно заглох, преградив путь людям в штатском.
На стоянке «ньюпора» началась суета. Механики и судьи кинулись к самолету.
– Решено. Взлетаем! – крикнул Гепард.
И они с Аскольдом вернулись к своей машине.
Обалдевший мастер-сервисер заявил, что в моторе только собрались поменять масло.
– От винта! – рявкнул Гепард, показал большой палец судье в стояночном коридоре и сдвинул очки на глаза.
Как только раскрутился пропеллер, судья взмахами флажков направил Гепарда в запасной коридор, куда опытный пилот двинулся, не дожидаясь дублирующей команды.
Мальчишка официант подбежал к биплану, протягивая фляги с водой. Аскольд успел подхватить одну, когда Гепард сдвинул ручку сектора газа на себя и мотор взревел, разгоняя еще не выкатившийся на летное поле биплан.
Судья справа что-то крикнул, замахав красным флагом. Но Гепард не обратил на него внимания. Аскольд повернулся в сторону «ньюпора». Люди в штатском и два офицера в красных мундирах бежали вдоль ангаров назад к фаэтонам с зажженными фарами.
Биплан наконец выбрался на летное поле, куда на посадку встречным курсом заходил припозднившийся «фарман». Сбоку снова мелькнул судья, размахивающий красным флагом. Но Гепард был верен себе, продолжал разгонять самолет.
Аскольд спешно набросил на плечи ремни, вогнал пряжки в замок и ухватился за опорные ручки по бокам. Сквозь шум мотора прорвался надрывный звук сирены, разнесшийся над аэродромом. «Штатские» погрузились в авто и устремились наперерез биплану Гепарда, от мастерства которого теперь зависело все.
Пилот «фармана» уже снизился до предела и не успевал поднять машину в воздух. Ему просто не хватит времени набрать взлетную скорость, и он непременно врежется в ангары. Поэтому Гепард отвернул, уступая место приземлявшемуся аппарату. Разминулся с ним, едва не задев крылом шасси, но при этом пришлось убрать газ, что позволило фаэтонам, выехавшим наперерез, преградить биплану дорогу.
«Штатские» высыпали на поле. Один устремился навстречу биплану, размахивая руками, но тут же отскочил, чтобы не угодить под пропеллер.
Гепард опять дал газа, дернул ручку-штурвал на себя. Аскольд услышал, как скрипнул от нагрузки фюзеляж. Снизу раздались хруст и скрежет – шасси все-таки задели крышу фаэтона. Возможно, сломались крепежные балки.
Биплан резко накренился влево. Гепард изо всех сил старался удержать машину в прежнем положении. Ему удалось, но самолет летел почти боком, теряя скорость. Причин было две: столкновение с авто и боковой ветер. К тому же быстро взлететь мешали дополнительные баки на подвеске.
Впереди показался крутой склон, на котором чернели деревья. Аскольд втянул голову в плечи, готовясь к столкновению, но Гепард отвернул, вновь сбавив скорость, снизился до предела и начал разгонять самолет, направляясь в хвост заруливающему на стоянку «фарману».
Мелькнули в стороне фаэтоны с людьми. Аскольд не удержался, перегнулся через борт, пытаясь разглядеть повреждения. Левую стойку шасси оторвало вместе с колесом, ударом погнуло поперечную балку, правое колесо сильно сместилось назад, но еще держалось.
– Мы потеряли шасси, командир!
Гепард лишь кивнул и потянул вверх. Пронесся над «фарманом», стоянками, ангарами. Сделал круг над аэродромом и повернул на юг, взяв курс на Кубу, когда небо за спиной окрасили сполохи зари.
Глава 12
Неожиданное предложение
Проснулась Ева в ужасном состоянии. В голове пустота, в теле тяжесть, перед глазами туман. Сухость во рту заставила ее подняться, но резко сев на кровати, она схватилась за голову, поморщилась от боли и вспомнила, что вчера изрядно перебрала вина.
Всплыли воспоминания о неудачном разговоре – ну кто ее тянул за язык? Дура, хотела откровений! Получила.
Она помассировала виски и взглянула на иллюминаторы. Солнце заливало каюту. Опять забыла задернуть занавески… Любопытно, который час?
Против ее ожиданий, завтрака перед кроватью не оказалось. Ева собралась с силами и неуверенной походкой, шлепая босиком по полу, направилась в душ. Хорошо хоть раздеться вчера сумела, а не спала, как в прошлый раз, в одежде.
Струи холодной воды привели ее в чувство. В голове по-прежнему шумело от алкоголя, но уже не так сильно. Одевшись, она перепрятала анкету Люсии и трубку с жидким огнем – сунула их за голенища. Повертелась перед зеркалом. Один сапог выглядел чуть толще другого, но в принципе, если не присматриваться, различия незаметны.
Она выглянула в коридор, чтобы попросить дежурившего у входа наемника позвать Парсонса, но увидела камердинера с подносом, направлявшегося к ней, и распахнула дверь шире. На подносе стояли два блюда, накрытые крышками, стакан и графинчик с мутноватой жидкостью. Как потом выяснилось, в графине был разбавленный лимонный сок.
Парсонс поставил поднос на прикроватный столик и полез в карман. На свет появился пузырек с таблетками.
– Рекомендую. Аспирин. – Он протянул Еве пузырек. – Новейший продукт фирмы Bayer. Примите пару таблеток – и похмелья как не бывало.
Ева, сковырнув пробку, высыпала таблетки на ладонь.
– Только хорошо запейте их, леди Мендель. Боль и усталость пройдут через пятнадцать минут, и мы сможем прогуляться по верхней палубе.
– Мы? – Ева, приняв у Парсонса стакан с соком, проглотила таблетки.
– Сэр Роберт сегодня весь день будет занят. Научные труды. Поэтому мне поручено составить вам компанию, если не возражаете.
– Конечно не возражаю, Парсонс!
Старый слуга нравился Еве. Правда, вызвать его на откровенность будет сложно. Парсонс всегда был предельно вежлив, краток и делился лишь тем, на что ему дал добро хозяин. Ева не сомневалась, что Макалистер снабдил камердинера на сей счет определенными инструкциями.
– Приятного аппетита, – поклонился Парсонс. – Не стану вас смущать. Схожу за теплой одеждой и буду ожидать возле каюты.
– Благодарю.
Ева с удовольствием съела салат и небольшой стейк, выпила почти весь сок, после чего с блаженством откинулась на подушку. Чудесное средство – аспирин в сочетании с едой! В голове окончательно прояснилось. Теперь можно было и прогуляться.
Парсонс встретил ее в коридоре, как и обещал. Помог надеть сюртук, который Ева оставила вчера в апартаментах Макалистера, подал шляпу и галантно предложил взять его под руку.
– Скажите, Парсонс, который час? – поинтересовалась она, когда поднялись на палубу.
Ветра почти не было, но вокруг стелились облака, сквозь которые едва просматривался океан.
– Давно за полдень.
– Долго же я спала… – смутилась Ева.
– Вы много выпили вчера. Это вполне нормально, учитывая стресс.
– А где мы сейчас находимся?
– Над Карибским бассейном. Ночью пересекли Северный тропик и сделали остановку на Кубе.
Не может быть! Сделали остановку, а она даже не проснулась! Ева подошла к ограждению. Другой конец океана – немыслимо! Еще два дня назад она ехала в поезде в Женеву, а сейчас…
– Парсонс, вы давно служите у сэра Роберта? – Она повернулась к ограждению спиной. – Простите за вопрос, но мне бы хотелось побольше узнать о вас и мистере Макалистере.
– Спрашивайте, для того я здесь. Мы встретились после войны между Севером и Югом. Служили в разных частях, но на одной стороне. Вы слышали об этой войне?
– Да, ужасное было время для Америки.
– Безусловно. Я многим обязан сэру Роберту. Когда мы встретились, я, можно сказать, был на самом дне. Сейчас трудно представить меня грязным, заросшим пьяницей в лохмотьях, ведущим счет не прожитым дням, а выпитым бутылкам виски…
Ева с сочувствием посмотрела на старика:
– Вы кого-то потеряли в той войне?
– Семью. В самом конце.
– Простите, что напомнила об этом…
Парсонс грустно улыбнулся:
– Это было давно, не переживайте. Пройдемся?
– Конечно. – Ева взяла его под руку, и оба неспешно двинулись вдоль ограждения. – Вчера я узнала, что вы были очень дружны с Люсией… Сэр Роберт рассказал. Вы относились к ней как к дочери?
– О да. – Парсонс нахмурился. – Не знал, что магистр обратил внимание на наши отношения.
– Вы скрывали от него свое отношение к Люсии? Но почему?
Читать бесплатно другие книги:
