Срединные силы. Черное пламя Данилов Павел

Глава тринадцатая

Копыта стучали по каменистой земле. Недавно взошедшее солнце грело спину, а величественная цепь гор взметалась с каждым часом все выше. Для пятого дня пути Роман держался в седле довольно уверенно, но опасаться черного зверя не перестал. Заморосил дождик, тут же недовольно закаркал ворон, обреченный мокнуть без надежды на укрытие. Невысокая трава, под усиливающимися струями, припала еще ближе к земле.

– Унылые здесь места, – сказал Хедрик, обведя взглядом каменистую равнину. – Ни деревца, ни домика.

Роман буркнул под нос что-то недовольное и убрал намокшие пряди назад. Высота гор его пугала, и последние дни он все больше пребывал в дурном настроении. Третье испытание, по его мнению, чересчур затянулось. А завершение скрывалось за непроходимыми на вид горными пиками.

Предгорное плато шло с едва заметным подъемом, и спутники, сами того не замечая, с каждой минутой оказывались все выше. Застывшая туча щедро и безвозмездно поливала друзей прохладной водой. Намокший Чет смотрелся, словно скомканная тряпка. Ворон прижался боком к спине Романа, а брюхом – к коню, чтобы хоть немного согреться.

Через четверть часа, сквозь стену дождя, спутники увидели небольшую деревеньку. Роман и Хедрик ударили коней пятками в бока, заставляя двигаться быстрее. Подойдя ближе, друзья резко осадили скакунов. Деревня выглядела странно – в глаза бросались непривычные дома. Каждое жилище было в два человеческих роста в высоту, ровное, как коробка, а широченные двери шли от самой крыши.

– Деревня алыйцев, – сказал ворон. – Что-то не помню ее.

– Спал, небось, – откликнулся Хедрик. – Пойдем или мимо проедем? Алыйцы славятся дружелюбием.

– Чем меньше встреч, тем лучше, – произнес Роман. – Но пополнить запасы не мешало бы.

– Здесь ты прав – с добычей тут плохо.

– И от дождя укроемся, – сказал Чет.

Роман и Хедрик тронули поводья, кони с места двинулись рысью. Дождь перешел в затяжной ливень, словно спутники оказались в тропиках.

– Никого нет, – заметил Факелов.

– Дождь пережидают, – уверенно произнес Хедрик.

Изгородь стояла символическая – по пояс спутникам, а алыйцы, наверное, без труда через нее перешагивали. Земля напиталась, и деревенька оказалась в одной огромной луже. Поэтому спутники не стали спешиваться, оставив незавидную роль шагать по грязи коням. Дома стояли без всякой системы, но одинаково несуразные и из-за этого безликие.

– Даже скотины никакой не видно, – с беспокойством сказал ворон.

– И огородов, – добавил Роман. – Что они, такие большие, едят?

– Одиноких странников, – приглушенно сказал Хедрик и усмехнулся. – Вместе с конями.

Роман постучал в дверь первого дома – никто не откликнулся. Спутники постучали еще в несколько дверей, но ответа так и не дождались. Дождь лупил как заведенный.

Хедрик заметил дом, рядом с которым возвышался столб коновязи. Распахнулась гигантская дверь, и с порога замахала женщина, ростом почти как всадник.

– Оставляйте коней и заходите в гости! Охотники все в горах! – показав на пустующие дома, сказала алыйка.

Спутники слезли с коней, от души ругнулся Хедрик – вода перетекла через голенище. Привязав поводья к петелькам коновязи, друзья с чавканьем и хлюпаньем добрались до крыльца. Хедрик вылез из сапог, вылил из них воду и только потом зашел в дом, оставив обувь возле двери на просушку. Роман начал возиться с мокрыми шнурками, но, увидев грязный пол, зашел в помещение в ботинках.

– Меня зовут Тина, – представилась хозяйка каким-то отстраненным голосом. – Еды предложить не могу – мужчины еще не вернулись с охоты, но после холодного дождя можно согреться и по-другому.

С этими словами алыйка расстегнула накидку, открывая взору спутников смуглую, чудовищных размеров грудь. Каждый сосок был размером с тюльпан. Хедрик охнул и как-то странно заулыбался. Роман, который дотянулся бы до груди, разве что встав на носки, обеспокоено завертел головой – греться таким способом ему явно не хотелось.

– А вдруг мужчины вернутся? – спросил Роман, смотря Тине в глаза.

– Ради этого стоит рискнуть, – ответила алыйка и натянуто улыбнулась. – Или я вам не нравлюсь?

– Нет-нет, – замотал головой Хедрик, – просто мы устали с дороги и хотим переждать дождь в тепле.

– Может, у женщин в других домах есть что перекусить? – невзначай спросил Роман.

– Давайте вначале съедим его, – сказала Тина и показала пальцем на сжавшегося на плече Факелова ворона. Из уголка рта у нее потекла голодная слюна.

Роман обомлел, но тут же пришел в себя, когда под ухом жалобно заверещал Чет:

– Выпусти меня отсюда! Кругом изверги!

– Поехали дальше, – сказал Факелов Хедрику и толкнул дверь.

Дверь не поддалась. Роман посмотрел на алыйку и выхватил кинжал. Глаза хозяйки остекленели, верхняя губа приподнялась и подрагивала, открывая растущие клыки. Тварь отбросила накидку в угол, и тут же все ее тело стало покрываться шаровидными наростами. Хедрик метнул подряд два ножа. Чудовище качнулось в сторону. Первый нож воткнулся в плечо, а второй отскочил от костяного панциря, который еще недавно был огромной упругой грудью. Хедрик присвистнул и, выхватив меч, встал рядом с Факеловым. Роман судорожно сглотнул и трясущейся рукой достал метательный нож. Затаив дыхание, он бросил его, целя в быстро чернеющий глаз.

– Молодец, – шепнул Хедрик.

Тварь обиженно заревела, выдернула из дымящей глазницы нож и бросилась на спутников. Друзья отпрыгнули в разные стороны, ворон слетел с плеча и уселся на кровать в другом углу дома. Хедрик рубанул чудовище чуть ниже бедер, но клинок лишь проскрежетал, словно о гранит. Тварь развернулась и наотмашь ударила лапой. Воин встретил ее ответным выпадом и, крепко бранясь, отлетел на несколько метров назад. Чудовище с рыком прыгнуло на упавшую жертву, но Хедрик успел откатиться в сторону. Подскочивший Роман со всего размаху ударил приземлившуюся на четыре лапы тварь по шее. Факелову показалось, что он ударил камень, но монстр все-таки взвыл, то ли от боли, то ли от оскорбления.

Хедрик поднялся и с разбегу ударил дверь ногой – та едва шелохнулась. Ойкнув от боли в ступне, воин развернулся к чудовищу. Озлобленная тварь неумолимо надвигалась на Факелова, широко расставив лапы. Роман попробовал проскочить под одной из них, но монстр схватил его за левое плечо и с торжествующим ревом понес к пасти. Факелов заорал от страха и боли, и как безумный начал колотить кинжалом по всему до чего дотягивался.

Сзади колотил чудовище Хедрик – звук стоял, как в каменоломне. Среди рыка, криков и стука послышалось хлопанье крыльев. Чудовище выпустило Романа и с воем схватилось за вторую дымящуюся глазницу. Тварь заметалась по дому, маша лапами как ветряная мельница. Монстр сбил один из трех горящих светильников и завыл с такой дикой яростью, что у друзей побежали мурашки размером с горошину. Хедрик подпрыгнул, схватил два глиняных сосуда с маслом и бросил в чудовище. Затем снял горящий светильник и так, чтобы не затушить фитиля, кинул в монстра.

Масло занялось хорошо, но еще быстрее загорелось само чудовище. Оно зашипело, упало на пол, пламя взметнулось до потолка, словно горели бочки с керосином. Запахло кислятиной и дымом, друзья кашляли и молотили в дверь, что-то хрипло каркал Чет. Тварь каталась по полу, грозя в любую секунду поджечь людей. Наконец, монстр издал жалобный тихий стон и затих – дверь тут же сама собой отворилась.

Первым выбежал Роман, за ним, подхватив сапоги, выскочил Хедрик. А через миг, с дымящимися перьями, в лужу спикировал ворон. Факелов поспешно вытащил остудившегося товарища на крыльцо.

– Вот это хренотень, – просипел Роман, глядя на обгоревшую тушку посреди домика.

Хедрик отплевывался и с тревогой озирался по сторонам.

– Как бы и вправду какие-нибудь охотники не вернулись, – наконец произнес он.

– Кони целы, значит, скорее всего, мы здесь одни, – шепнул ворон.

– Поехали отсюда, – сказал Роман.

Дождь кончился, вода быстро уходила в недра. Кони, беспокойно прядавшие ушами, подняли морды и тихо заржали. Деревенька таяла вместе с легким туманом. Через несколько минут на месте запруженного поселения дружелюбных алыйцев стояла убогая хижина, посреди которой валялась зажаренная тушка ее хозяина.

– Невероятно мощная магия, – удивился Хедрик, подбирая закопченные ножи. – Словно десяток чародеев постарались.

– Даже не слышал о таких тварях, – сказал ворон.

– Спасибо тебе, Чет, – произнес Роман, сажая птицу позади себя, – без тебя меня б сожрали.

Ворон довольно каркнул, прижался к коню и безмятежно уснул.

– Отойдем подальше – устроим привал, – сказал Хедрик, с трудом залезая на коня. – Что с рукой?

– Болит, но вроде целая. И кольчуга от когтей помогла.

– А меня словно толпа поколотила, – поморщился воин и тронул коня.

– Я уже к смерти приготовился, – признался Роман.

– Да-а, жуткая тварь. Одно дело навести морок, мираж, а тут… все было таким реальным: дождь, дома. От наваждения и погибла – вряд ли масло было настоящим.

– Только с едой, видимо, проблемы у нее были, – заметил Роман. – И с «погреться».

Хедрик хохотнул.

– Представил, что я согласился ублажить это ведро, – начал он, – наверняка, во время экстаза она перекусила бы мне глотку. Вот так счастливая смерть.

– И родилась бы куча каменных Хедриков.

Воин хмыкнул и сказал:

– А ведь даже наш ворон ничего неладного не заметил.

– Отсутствие скотины и огородов было подозрительным.

– Дождь и слава алыйцев меня усыпили, – признался Хедрик.

– На то и рассчитывалось, – вздохнул Факелов.

Когда кони сами перешли на шаг, завидев в стороне зеленеющий луг с высокими кустами, друзья решили устроить привал. Хедрик спрыгнул с коня и, положив на лук стрелу, пошел проверять место стоянки. Роман остался ждать, держа скакунов за поводья. Не прошло и полминуты, как раздался щелчок тетивы. Факелов, выхватив кинжал, бросился за воином, но тут же раздался его довольный голос:

– На обед у нас птичка!

От таких слов проснулся Чет и что-то забормотал о притеснении пернатых. Роман зашел за кусты и увидел Хедрика, державшего в руках мертвую утку.

– Кряква, – сказал он. – Даже не ожидал здесь ее встретить. Видимо, обстоятельства заставили.

И воин показал на круглое гнездо из тонких веток, в котором лежало шесть белых яиц. Невдалеке тек бурный ручеек, впадавший в небольшой затон. Вокруг него и образовалась пышная лужайка.

– Здорово, – сказал Роман. – Наконец-то поедим свежего.

Хедрик бросил утку, взял яйцо и, продырявив в нем дырочку, с наслаждением выпил.

– Не хочешь?

Факелов поморщился.

– Сырыми?

– Вот чудной, – улыбнулся воин, выпивая второе яйцо.

– Я их в золе запеку.

Хедрик с сожалением посмотрел на гнездо и произнес:

– Хорошо. Ты коней-то стреножь, а то они хоть и любят нас, а убежать все равно могут.

Роман быстро обернулся, мысленно отчитывая себя за глупость. Но кони мирно объедали кусты и явно никуда не спешили. Факелов быстро связал коням задние ноги так, чтобы они могли передвигаться только маленькими шажками. Расседлал их и, взяв полкраюхи ржаного хлеба, Роман вернулся к Хедрику.

– Нечасто тут ходят, – сказал воин, разрубая куст на отдельные ветки. – Лужок сама девственность.

– Деревня – хорошая защита, – мрачно заметил Роман.

– Была. Кого-то мы точно спасли от жуткой смерти.

– Ты и так благородный насквозь, – с иронией сказал Роман. – А мне с Четом, надеюсь, зачтется.

Воин хмыкнул и махнул на друга рукой.

Через полчаса, когда на весело полыхавшем костерке румянилась тушка кряквы, Хедрик задумчиво произнес:

– Нет гармонии у человека с природой. Вот мы: пришли, убили утку, порубили и сожгли кусты. А взамен – ничего.

Роман пожал плечами.

– Утку могла сожрать лиса, а кусты сгореть от молнии. Хотя в моем мире природа – это вообще что-то отдельное от человека. Даже выражение такое есть: «поехать на природу».

– Ну, станешь богом – исправишь, – брякнул воин, у которого философский настрой пропал так же незаметно, как и появился.

Факелов нахмурил лоб, затем покачал головой и ответил:

– Это невозможно. Да и зачем?

– Ты прав – сами разберутся.

Роман скривил губы и начал копать ножом под золой ямку. Затем аккуратно, обжигаясь от близкого огня, положил туда четыре оставшихся яйца и засыпал углями. Хедрик тыкнул ножом крякву – на ней появилась кровавая полоска.

– Еще долго, – констатировал он.

Прилетел Чет и доложил:

– Далеко вокруг – никого.

Затем, увидев в сторонке потроха, с жадностью начал трапезу.

– Вот у кого полное единение и с человеком и с природой, – указав на ворона головой, сказал Роман.

– Что-то я ему не завидую.

– Пока он не осуществит свою мечту – да. Но ты представь, что сможешь в любой момент превращаться в птицу. Дороги и мосты станут тебе не нужны.

– А приспичит стать человеком – будешь ходить голый, – с сарказмом добавил Хедрик.

– Это проблема, – расстроился Роман и сказал почти равнодушно: – Но полетать все равно здорово.

Дальнейшее приготовление обеда прошло в молчании. Спутники подбрасывали в костер веточки, смотрели на качающееся пламя. После пяти дней копченостей запах от поджаренной тушки был одуряющим. Хедрик снял прут с кряквой и перевесил на другие рогатины подальше от костра – чтоб остыла. Роман разворошил золу и выкатил на траву посеревшие яйца. Через несколько минут отнес их к ручью и засунул вместе с руками. Ледяная вода приятно обожгла кожу. Умывшись, напившись, Факелов вернулся к костру с четырьмя белыми твердыми яйцами. Бросил одно Хедрику, ударил два друг об друга и принялся медленно счищать скорлупу.

На вкус яйца походили на куриные. На мгновенье Роман поддался ностальгии по Земле, но, вспомнив, что он там натворил, скривился как от дольки лимона.

– Вкусно, – оценил Хедрик. – Буду всегда теперь так делать.

– Такие можно денек и потаскать – не пропадут и не разобьются, – сказал Факелов, пытаясь болтовней отвлечь себя от негативных мыслей.

Хедрик кивнул и жестом попросил нож. Затем вытер новоявленный столовый прибор пучком травы и склонился над уткой. Ловко орудуя двумя ножами, воин разделил тушку и протянул половинку Роману.

– Спасибо, – сказал Факелов, откусывая сероватое мясо.

Кряква провалилась вслед за яйцами, и Роман, чуть ли не урча от удовольствия, вытянулся на мягкой траве.

– Смотрю, ты житейскими радостями стал дорожить, – произнес Хедрик.

– После того, как чуть не сдох, понимаешь, что поесть и поваляться на травке тоже неплохо, – усмехнулся Факелов.

– А те, кто это совсем хорошо понимают, в боги не лезут.

– И мир не изменяют, – в тон ему добавил Роман.

– Да, надо ехать. Давай наберем баклажки, больно вода хорошая, и – в путь.

Факелов нехотя поднялся и побрел за бурдюками и бутылками из нержавейки.

Через полчаса вода была набрана, а кони оседланы. Чет уснул там же, где и объелся. Роман аккуратно подобрал спящего друга и водрузил на коня. Ворон проснулся, но виду не подал, наслаждаясь заботой.

Ближе к горам местность снова оживала: блестели пруды, окруженные камышом, бежали узкие горные речушки, попадались густые рощи.

– Утка-то, не так далеко отлетела, – сказал Роман, указывая на маленькое озеро, где плескалось не меньше сотни крякв. – Хорошие места, а людей не видно.

– Потому и хорошие, – засмеялся Хедрик, затем добавил серьезно: – Предгорье, горы и загорье – все овеяно туманно-мрачными мифами. Люди либо попросту боятся, либо здесь и правда обитает лихо.

– Не поминай лихо к ночи, – угрюмо произнес Роман пословицу и показал на небо.

Глаза Хедрика расширились. На них летела стая огромных красно-белых неведомых птиц. Каждая была не меньше теленка, а в пасть можно было засунуть руку по локоть. Воин нахмурился и приготовил лук. Роман вытащил кинжал и нож. Два десятка птиц приземлились шагах в тридцати от всадников. Спутники с недоумением переглянулись. Хедрик направил наконечник стрелы в землю. Из стаи вышла огромная птаха, видимо, вожак.

– Уберите свои железки, – небрежно сказал он. – Хотя, если вам так удобней, оставляйте.

– Здравствуйте, – нашелся первым Хедрик.

– Пропуск есть? – в лоб спросила огромная птица.

Роман и Хедрик снова переглянулись. К Чету они привыкли, но сейчас с ними говорил явно не человек, заколдованный в птицу.

– Смотря что вы считаете пропуском, – осторожно сказал Роман.

– Значит, нету, – сделал вывод вожак. – Вы зашли далеко на нашу территорию, потому пропуск вам понадобится в любую сторону. Выхода у вас нет – зарабатывайте.

Хедрик закатил глаза, Роман шумно сглотнул и спросил:

– Что нужно?

– Отгадывайте загадку.

Факелов опешил. Еще раз взглянул на красно-белую птицу с огромным острым клювом – со сфинксом никаких сходств.

– Слушаем, – разведя руками, сказал он.

– На вкус сладкое, на ощупь липкое, в воде растворяется, во тьме светится. Что это такое?

Роман и Хедрик задумались. В голову шла одна ерунда.

– Мы ждем, – нетерпеливо щелкнув клювом, сказал вожак.

– Ответь хоть что-нибудь, – шепнул на ухо Чет. – Что угодно.

– Фосфорный шоколад, – брякнул Роман.

– Точно? – в один голос спросила вся стая. От предвкушения птицы подались вперед.

– Точно, – сказал Роман.

– Отлично, – сказал вожак, выдернул из себя перо и, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к всадникам. Затем протянул Роману в клюве перо и произнес: – Вот ваш пропуск.

Птицы взмыли в воздух и через минуту в небе от них остались только темные точки.

– Что это было? – обескуражено спросил Факелов.

Хедрик развел руками.

– Они обычно задают загадки, на которые сами не знают ответы, – довольный своей помощью, сказал ворон. – Мы с Аретом тоже их встречали.

– Дурные какие-то, – хмыкнул Роман.

– Каждому свое, – проговорил Хедрик и хлопнул коня по крупу.

Роман повертел в руках перо, в котором красные ворсинки чередовались с белыми с убийственной точностью. Спрятал его в рюкзак, легонько хлестнул коня поводьями и тот с места пошел рысью за серым в яблоках собратом.

Коричнево-зеленые горы, венчавшиеся белыми шапками, давили на сознание, смотрели сверху вниз, словно пытаясь вновь и вновь доказать человеку его ничтожность. Роман, отвлеченный от них беспокойным днем, снова приуныл.

Начало темнеть. Солнце, мигнувшее на прощанье красноватым краешком, давно нырнуло за горы, оставив мир на попечении бледной сестры. Друзья расположились на берегу озерца, подпитываемого двумя быстрыми речками. Вокруг раскинулась просторная березовая роща.

– Освежуй пару крякв, – сказал Хедрик, показывая на полдесятка подстреленных уток.

Роман кивнул, привязал коней и взялся за нож. Воин подхватил секиру и пошел избавлять рощу от сухостоя. Тишину наполнил монотонный звук ударов топора. Озерная свежесть перемешивалась с запахом конского пота и птичьей крови. Факелов, поморщившись, отбросил потроха подальше. Слабый ветерок услужливо прогнал плохие запахи прочь.

Хедрик натаскал целый курган дров и снова пошел к деревьям.

– Мы тут на зиму остаемся? – удивленно спросил Роман.

Воин усмехнулся.

– Хочу закоптить остальных птичек.

– Может просто зажарить? А то еще отравимся потом.

– На Чете проверим, – бросил Хедрик и ушел дальше будить всю живность в округе.

Роман начинил двух уток картошкой, обмазал их толстым слоем приозерной глины и положил в костер. «Раньше проблема была яичницу на сковородке пожарить, а сейчас…», – пронеслась самодовольная мысль. Сгорели торчащие из глиняных эллипсов перья – запахло паленым. Вернулся взмокший Хедрик, бросил топор с дровами и пошел умываться к озеру.

Примерно через час Роман выкатил из костра уток в твердой обожженной глине. Осторожно ударил кинжалом вдоль эллипса, и он развалился на две половинки. В одном лежала румяная тушка птицы, в другой прилипшие к глине перья. Факелов вытащил парящую утку из второй скорлупки глиняного яйца и переложил на вымытые и расстеленные листья лопуха. Орудуя кинжалом и ножом, то же самое он сделал с кряквой Хедрика.

Спутники поели, Роман отсел подальше от костра и стал наблюдать за воином. Больше часа Хедрик промучился с конструкцией, на которой висели утки так, чтобы дым полностью попадал на них.

– Как бы шашлык не получился, – наблюдая за другом, сказал Факелов.

Хедрик яростно зашипел, когда одна из уток плюхнулась в костер, поднимая облако пепла.

– Намучаешься ты с ними.

– Да что ж ты под руку болтаешь, – возмутился воин, вновь подвешивая злосчастную крякву. – Взял бы сам и сделал.

– Я лучше кинжалом помашу полчасика и спать. А ты разбуди, когда моя очередь дежурить.

– Чет разбудит, – буркнул Хедрик.

Роман кивнул и ушел фехтовать с ни в чем неповинной березкой.

Глава четырнадцатая

Чем выше в горы поднимались спутники, тем плотнее к земле прижималась растительность. Коней давно пришлось отпустить и теперь, при бесконечном подъеме вверх по узкой тропинке, кольчуга злорадно гнула к земле.

– Правильно идем? – в который раз спросил Факелов у Чета.

– Мы с Аретом шли так. Сейчас будет перевал, а за ним большое плато с озером. Арет там козла подстрелил.

Тропа частенько упиралась в почти отвесные скалистые стены. Друзья карабкались по ним, обламывая ногти и рискуя сорваться, чтобы продолжить путь по ждущей их наверху тропке. Роман старался не смотреть вниз. Хоть преграды и были обычно не выше десятка метров, при взгляде вниз начинало мутить. Осознание того, что одно неверное движение и ты в лучшем случае труп, а в худшем калека, радости тоже не прибавляло.

– Как можно было забыть об альпинистском снаряжении? – риторически спросил Роман.

– Каком снаряжении? – не понял Хедрик.

– Горном. Чтобы лазить по скалам, – объяснил Факелов. – Крюки, клинья, страховки…

– Когда совсем не за что зацепиться, в щель можно вбить нож, – сказал Хедрик.

Тропинка повернула, и перед спутниками открылся почти пологий, метров двадцать в высоту перевал, а по обе стороны от него ввысь взметались отвесные скалы.

– Такое ни с каким снаряжением не преодолеешь, – задрав голову, пораженно сказал Хедрик.

– Пару сотен метров точно, – с грустью произнес Факелов. Предыдущая дорога, по сравнению с горными трудностями, казалась развлекательной прогулкой.

Спутники, нагибаясь вперед, преодолели широкий гранитный подъем. Перед ними расстилалась огромная равнина, окруженная неприступными скалами. В раскинувшееся почти посредине озеро с шумом врывалась бурлящая река. По зеленеющей равнине спокойно расхаживали стада пасущихся горных козлов.

– Хорошо устроились, – сказал Хедрик. – Жратва, водопой, ветра нет и, видимо, хищники не достают.

– Не пойму, – пробормотал ворон.