Срединные силы. Черное пламя Данилов Павел

Глава четвертая

Завтрак, ничем не отличающийся от ужина, прошел в молчании. Трактирщик, продавший спутникам трехдневный паек, смотрел на них с ехидной улыбкой. «Похоже, он считает нас свиньями», – подавляя тошноту от пришедших мыслей, зло подумал Роман. Покончив с едой, он рассказал Хедрику о случае с кольцом и оружейником.

– Золотое? – брови Хедрика поползли вверх.

– Да, а что?

– Похоже, в твоем мире золото не так ценно. Здесь за него можно купить даже жизнь.

Роман нахмурил лоб и недоуменно посмотрел на синеглазого спутника.

– За слиток с кулак, к примеру, сто лет жизни, – сказал Хедрик.

– Так же можно жить вечно! – воскликнул Факелов, к бледному лицу прилила краска.

Хедрик пожал плечами и добавил безразличным голосом:

– Всегда есть подвох.

Роман ждал продолжения, но воин впал в задумчивость. Затем поднялся и, поманив нового друга, направился к выходу.

За лотком возле кузницы сидел все тот же грузный мужик. Продавец насторожился, когда увидел рядом с Романом Хедрика.

– Что желаете? – спросил он, обращаясь к воину.

– Слушай, – кладя руку на рукоять клинка, начал Хедрик, – я даю тебе меч. С тебя же лучший кинжал, лук, три десятка стрел и пара метательных ножей.

– Не много ли? – оскалившись, поинтересовался мужик.

– За золотое кольцо? Это мелочь! Мы берем только необходимое.

Продавец на миг задумался. Не найдя желания лезть в драку, он начал выкладывать из-под лотка амуницию.

– Пояс и колчан еще, – добавил Хедрик.

Торговец кивнул. Через несколько минут Роман вешал на пояс ножны с кинжалом, а Хедрик поудобнее пристраивал за спиной композитный лук и колчан, с торчащими белооперенными стрелами. Факелов медленно вытащил новое оружие из ножен. Кинжал, с прямым лезвием, блестел серо-голубым металлическим цветом. Рукоять, крепко сидевшая в ладони, заканчивалась небольшим волнистым ограничителем. Роман неуклюже взмахнул клинком, чем вызвал снисходительную улыбку синеглазого спутника.

– Буду учить тебя каждый день, а то первый же зверь загрызет, – пообещал Хедрик. Затем протянул двойные короткие ножны с парой метательных ножей. – На, возьми. С ними, надеюсь, приловчишься быстрее.

– Спасибо, я буду тренироваться.

– Если успеешь, – усмехнувшись, заметил Хедрик. – Ух, не люблю я леса…

Темно-зеленая мрачная стена деревьев приближалась медленно, неохотно.

– Первые полдня пути, говорят, редколесье, – сказал Хедрик.

– Ты там не был? – спросил Роман.

Хедрик покачал головой.

– Обойти нельзя? Пешком или по реке?

– Лес подступает к самой воде, а река быстрая, сплошь испещренная порогами – разобьемся. Она пригодна к плаванью как раз за лесом, – объяснил Хедрик. – Здесь странный мир, Рома. Ты видел раскинувшуюся на севере бескрайнюю пустыню? Вот и лес тянется на восток бесконечно. Или до края мира.

– Край мира, бесконечность, – повторил Роман, – бред какой-то.

Хедрик развел руками. Он двигался быстрыми широкими шагами. Роман, чтобы догнать его, порой срывался на бег. Ножны терлись об ногу, рюкзак тянул назад, а после входа под сень деревьев, Факелов чуть не сломал себе лодыжку – наступил в ямку.

– Осторожней, – сказал Хедрик, сильно замедляясь. – Смотри под ноги.

– Не беги, – окрысился Роман. – Я не привык по лесам шастать.

– Пока мы в дружелюбной роще.

Раскидистые деревья стояли особняком, не пытаясь преградить странникам путь. Под ногами шуршала мелкая трава и опавшая листва, потрескивали сухие веточки. Любопытное солнце находило лазейки в широких кронах. Роман старался следовать за Хедриком нога в ногу, словно шел по кочкам в вязком болоте.

Стрекотали кузнечики, чирикали птицы, шелестели листвой деревья. Иногда Роман замечал маленьких пушистых зверьков, похожих на белок, ловко перескакивающих с ветки на ветку.

– Как-то спокойно, – заметил Факелов.

– Скучно? – усмехнулся Хедрик. – Дальше будет веселее: крупные звери, нечисть…

– Какая нечисть?

– Ну, должна же она здесь быть. Не думаю, что тут только белки да олени живут.

– Ты хоть раз видел ее? – нервно спросил Роман.

– В моем мире полно было, – безучастно сказал Хедрик.

Деревья понемногу смыкались, стали попадаться поваленные бревна. Кроны, терявшиеся в вышине, закрывали небо, отчего вокруг царили вечные сумерки. Лесной ковер угрожающе проминался при каждом шаге, ветки напирающих деревьев царапали лицо.

– Мы не заблудимся? – спросил Роман.

Хедрик пожал плечами.

– Хочешь, веди ты.

Только Роман собрался отозваться о неудачности шутки, как Хедрик остановился и вскинул руку. Факелов замер. Хедрик медленно начал стаскивать лук с плеча, затем плавно потянул стрелу из колчана. Воин сделал стремительное движение; Роман успел увидеть смазанную линию. Через миг в десятке шагов от Хедрика упала птица размером с курицу. Хрупкую шейку пронзила стрела. Серые перья быстро окрашивались в красный.

– Ловко ты, – уважительно заметил Роман.

Хедрик самодовольно усмехнулся и подошел к добыче. Отхватив ножом голову, он вытащил испачканную стрелу. Роман, как завороженный, смотрел на последствия охоты. Хедрик протер листьями древко и наконечник, и стрела отправилась обратно в колчан.

– Бери птаху, и пойдем, – сказал он. В лесу воин превратился в жесткого и предусмотрительного провожатого.

– Как?

Хедрик засмеялся.

– Под хвост.

Роман скривил губы и взял несчастную птицу за светло-оранжевые лапы. Кровь продолжала капать из перерубленной шеи. Вскоре деревья стали пропускать путников без сопротивления. Сквозь кроны показалось светлое небо, и друзья вышли на небольшую полянку.

По периметру росли раскидистые кусты с крупными фиолетовыми ягодами. Почти посередине поляны тек, поигрывая маленькими веточками, ручеек шириною в локоть.

– Отличное место, здесь и заночуем, – довольно заявил Хедрик. – Собери хвороста.

– А ты?

– Рома, ты боишься, что я буду сачковать?

Факелов примирительно улыбнулся.

– Интересно стало. Без тебя я уже сгинул бы в этом лесу.

– Тебя еще в корчме убили бы, – сухо напомнил Хедрик.

Вскоре Роман притащил большую охапку сухих веток и отправился собирать хворост дальше. Хедрик распотрошил птаху и разрезал на две одинаковые части. Насадив половинки тушки на толстую палку, он положил добычу на траву. Достав из маленькой походной сумки кремень и кресало, Хедрик занялся костром. Искры падали на маленькие веточки, на сухую кору. Огоньки на миг появлялись, тухли, и в воздух поднимались лишь тончайшие струйки дыма.

Наконец несколько искр надежно вцепились в сухую плоть, Хедрик начал аккуратно раздувать маленькое пламя. Огоньки заплясали веселее, подминая под себя все больше веточек. Костер напоминал вечно голодного зверя. Чем больше кормишь, тем сильнее он становится.

Хедрик подкинул ветки покрупнее, пламя на секунду уменьшилось, но потом лизнуло новую добычу и заполыхало пуще прежнего. Воин подставил птицу под огонь. Запахло паленым. Едкий запах ударил в нос. Роман, вернувшийся с очередной охапкой хвороста, поморщился.

– Еще тащить? – поинтересовался он.

Хедрик придирчиво взглянул на огромную кучу хвороста, удовлетворенно кивнул.

– Присаживайся. На ночь должно хватить.

Смрад паленых перьев плавно переходил в запах жареного мяса. Роман с интересом наблюдал за процессом готовки несчастной птахи. Кровавый оттенок постепенно уходил, половинки тушки стали покрываться коричневой корочкой. Зашипели от капель жира угли. Желудки спутников в предвкушении заурчали.

– Как на пикнике, – заметил Роман.

– На чем? – не понял Хедрик.

– Пикник – отдых на природе, – объяснил Факелов.

– По-моему, отдыхать надо в доме, – неуверенно сказал Хедрик. – Вроде готово.

Воин ловко снял половинку тушки ножом и протянул палку со второй частью добычи Роману. Спутники, обжигаясь, начали трапезу. Лопалась зажаренная корочка, капал жир, мелкие кости летели в костер.

Роман чувствовал, что он медленно, но неминуемо, вживается в роль средневекового странника. Еще горло перестало бы болеть по утрам да с оружием научиться обращаться…

– Я краем уха слышал про путь от человека до бога, – прерывая размышления Романа, начал Хедрик. – Что же тебе придется сделать?

– Пройти одиннадцать испытаний.

– Исчерпывающий ответ, – скривив губы, заметил Хедрик.

Роман улыбнулся, вытер ладонью с губ жир.

– Сейчас я выполняю третье – ищу Наставника в Скрытом мире. На следующие семь бог Срединных сил будет намекать.

– Это как? – перебил Хедрик.

Роман на несколько секунд задумался. Потом продолжил:

– Наставник может сказать что-то вроде: «Пятая заповедь Сатаны».

– Тонкий намек, – хмыкнул Хедрик.

– Если нет конкретного задания, а дана заповедь, значит надо ее нарушить.

– Темное обелить, светлое омрачить. Если бы он так намекнул, чтобы ты делал?

– Пятая заповедь гласит: «Сатана олицетворяет месть, а не подставляет после удара другую щеку». Я стал бы думать, кого я больше всего ненавижу и кому хочу отомстить. А испытание… я не должен ему ничего делать.

– Как-то просто получается, – с недоверием сказал Хедрик, подбрасывая хворост в поутихший костер.

– Одиннадцатое испытание я должен пройти сам, без подсказок. И его успешное выполнение зависит оттого, насколько хорошо я исполнил предыдущие задания, – поведал Роман. – Потому, получив такой намек, скорее всего надо стать лучшим другом ненавистного человека. И чтобы он искренне тебя полюбил. Согласись, дружить с ненавистным человеком – настоящее испытание. О пятой заповеди это так, к примеру.

Хедрик покачал головой, потер указательным пальцем подбородок.

– Если ты сделаешь подобное несколько раз, то станешь бесчувственным чудовищем, – с ноткой отвращения проговорил он.

Роман пожал плечами.

– У богов другие чувства. Возможно, надо не только отказаться от человеческих страстей, желаний, эмоций, но и растоптать их, перешагнуть через их трупы.

– Пройдешь десять испытаний, а последнее не сможешь. И твоя жизнь станет адом.

Роман отмахнулся, на губах появилась скептическая ухмылка.

– Человек все переживет. А о последнем испытании я уже начал думать, – сказал Роман, затем спросил испуганно:

– Ты чего так смотришь?

Хедрик хохотнул и шутливым тоном произнес:

– Да думаю, может прямо здесь тебя прирезать, чтоб других не мучил.

– А сам-то как тех двух воинов распотрошил? У меня бы духа не хватило! – воскликнул Роман.

– Надо было бы убить – убил бы. Сильные страсти в тебе: жажда власти и перемен.

Факелов развел руками.

– Мне кажется, что светлые чувства и добрые дела намного сильнее, – перевел тему Хедрик, – потому Срединные силы больший упор делают на темную сторону миров. Так что ждет тебя, мой друг, много грязных дел.

– Светлое и доброе сильнее? – с сомнением спросил Роман.

– Согласись, что настоящая любовь, как чувство, всегда сильнее самой лютой ненависти.

Роман посмотрел на Хедрика, как на наивную малолетку.

– Ненависть – упорное, довольно ровное, негасимое пламя. А попробуй пронести любовь через всю жизнь подобно злобе – едва ли получится, – сверкнув серыми глазами, безапелляционно заявил Факелов. – Как всеобъемлюща тьма, так и чувства, порожденные ею, настойчивы и продолжительны. Как свет вырывает клок мрака, так любовь и самоотверженность лишь мимолетные порывы, но не спорю – сильные.

– Ничего ты не понимаешь, – с сочувствием произнес Хедрик. – Душой надо чувствовать, а не головой.

– Даже в самом светлом месте можно найти тень, а мрак бывает без единого огонька, – продолжил философствовать Факелов.

– Ты думаешь тьма сильнее?

Роман поднял перед собой руки, покачал головой.

– Нет, они равны. Свет берет мощными ударами, а тьма – настойчивостью.

– А Срединные силы их смешивают, – добавил Хедрик. – Спорить бесполезно – жизнь покажет.

– Хочется самому ей показывать, – мечтательно сказал Роман.

– Я спать, бог недоделанный, – растягиваясь на траве, сказал Хедрик. – Последи пару часов за костром, потом разбудишь.

– Хорошо.

Роман смирился с просьбами-приказами Хедрика, понимая, что без него лес не преодолеть.

Срединные силы поработали и в корыстной душе Факелова – слово «дружба» впервые стало обретать смысл.

Тихо посапывал Хедрик. Роман, отчаянно борясь со сном, с опаской оглядывал кусты, казавшиеся мохнатыми чудовищами. Сразу за поляной что-то урчало, посвистывало и шелестело, держа Факелова в напряжении. Рядом костер лизал ветки, а затем раскусывал их с сухим смачным треском. Роман постоянно зевал, тело казалось ватным.

– Хедрик, – едва слышно позвал Факелов.

Спутник приподнялся на локтях.

– Что такое?

– Не могу больше, сейчас усну, – заявил Роман и повалился на траву.

Проснулся Факелов от стука собственных зубов. Даже возле костра спать без одеяла оказалось легкомысленно. Не переставая отбивать дробь, Роман начал махать руками и прыгать по поляне, чтобы хоть немного согреться. Размявшись, Факелов завис над почти догоревшим костром.

– Мерзляк, – охарактеризовал Хедрик. – Разминаться лучше с кинжалом.

– Костер слабо горел, вот и замерз, – оправдался Роман.

– Кстати, ягоды на кустах съедобные.

Факелов кивнул и подошел к кустам, украшенным фиолетовыми гирляндами крупных ягод.

– Не похожи на съедобные, – сказал Роман.

Хедрик посмотрел на спутника, как родители на ребенка, которому что-то втолковывали десять раз, а он все равно не понимает. Роман смущенно улыбнулся и положил мокрую от росы ягоду в рот. Фиолетовые дары леса оказались на вкус как клубника, только немного вязали язык, подобно недозрелому корольку.

Четверть часа спустя, набив живот и окончательно согревшись, Роман был готов к пути.

Спутники шли через бесконечное царство зеленых гигантов, наполненное свежестью и диковинными запахами. Тишину нарушали лишь шаги людей да редкая перекличка птиц. Деревья норовили выскочить перед носом, задеть тяжелой ветвью – путникам приходилось петлять.

– А-а, что это?! – заорал Факелов.

– Чего кричишь? – спросил Хедрик, оглядываясь.

Роман, немного задрав левый рукав, показал на черное тельце. Насекомое, размером с крупного муравья, стремительно погружалось в плоть.

– Вот черт, – прошипел Хедрик и сбил Романа на землю.

Воин сел другу на спину и, прижав коленями руки к земле, достал нож.

– Терпи, иначе останешься без руки. Отвернись, закрой глаза!

Романа забила мелкая дрожь. Он нечеловечески взвыл и попробовал освободиться, но Хедрик держал мертвой хваткой. Роман почувствовал, как кровь растекается по предплечью. Воин, словно бесстрастный хирург, вырезал черное насекомое из мягкой плоти. Паразит хотел возобновить атаку, но Хедрик точным ударом разрубил его надвое.

Воин оторвал кусок ткани от рубашки Романа и перевязал раненую руку. Затем он поспешно сгреб небольшую горстку хвороста и достал кремень и кресало. Полетели десятки искр, огонек заалел почти сразу. Факелов глубоко и часто дышал – такой боли он не испытывал ни разу в жизни.

Не прошло и пяти минут, как Хедрик снова оседлал Романа, блокируя ему руки. Воин снял повязку, и сразу запахло горелой плотью. Роман душераздирающе закричал, начал извиваться всем телом, из глаз брызнули слезы. Хедрик отстранил от раны раскаленный нож и отбросил его в сторону.

– Вот и все, – падая рядом, успокаивающим тоном сказал Хедрик.

– Что это? – несколько минут спустя слабым голосом спросил Роман. Серые глаза Факелова еще сильнее потухли. Осунувшееся лицо прикрывали черные сосульки волос с налипшей сухой листвой.

– Костоед. Хорошо, что заметил. Спустя пару минут он добрался бы до кости, а там – его стихия. Через час пришлось бы отрезать руку по локоть, через два – по плечо.

Роман передернулся, представив такие операции посреди леса.

– Спасибо тебе.

Хедрик кивнул и спросил:

– А у себя в мире костоедов не встречал?

– Клещи есть, но это мелочи. А прижигал от заражения?

– От чего? – презрительно переспросил Хедрик. – Костоед мог оставить личинки, вот и пришлось тебя малость поджарить. Отдохнул? Пойдем.

Беспрерывная, изводящая боль в руке терзала Романа. Он убеждал себя, что подобные муки будут еще сотни раз. Надо привыкнуть к жестокому варварскому миру, если хочешь стать богом.

Стволы стояли почти вплотную друг к другу. Деревья, словно в дружном хороводе, переплетались ветками и закрывали дорогу зелеными щитами. Лучи солнца почти не пробивались сквозь сомкнутые кроны. На толстом лесном ковре нередко попадались поваленные старые деревья, все чаще невдалеке мелькали мохнатые животные.

– Наверное, до середины леса дошли. Деревья древние, зверье нисколько не боится, – предположил Хедрик.

– А кого им пугаться?

Хедрик оценивающе оглядел Романа с ног до головы, покачал головой и произнес:

– Да, ты прав – некого.

Факелов скривил губы.

– Как думаешь, сколько нам еще идти?

– Дня за три-четыре должны выбраться, – сказал Хедрик неуверенно. – Если снова какую-нибудь дрянь не подцепишь.

– Давай отдохнем.

– Через пару часов на ночь остановимся, – непреклонно сказал Хедрик, на что Роман только вздохнул.

Безразмерная, равнодушная сила леса конфузила Факелова. Он ощущал себя, словно щепка в открытом океане. Роман, в отличие от Хедрика, не чувствовал направления и не видел ориентиров. По лесу он шел, как слепой по лабиринту. Благо был поводырь. Особенно тяжело, когда не видишь конца пути. А воспоминания о бескрайнем поле травы по дороге от холма до деревни только усиливали беспокойство.

Хедрик присвистнул, когда деревья расступились и открыли вид на широкую вытоптанную поляну. Посреди нее стоял небольшой домишко из неошкуренных бревен. Избушка была слегка покошенной, но крепкой, умело сложенной. Дом казался полосатым из-за щелей между бревен, замазанных красно-коричневой глиной.

– Лесник? – спросил Роман.