Власть будущего (сборник) Данилов Павел
Карл не сдержал улыбки. Не зря Меррет ему нравится. Вон как легко поставил Норна на место.
Когда все пятисотники вышли, оруженосец зашел внутрь шатра. Лорд Роланд сидел на мягком стуле и задумчиво вертел в руках кубок.
– Милорд? Я вам нужен?
– Да, Карл, – сказал Роланд и шумно опустил кубок на стол. – Завтра почисти мои доспехи и наточи меч. Надеюсь, он мне не понадобится, но жизнь может распорядиться по-другому.
– Все сделано, – кивнул оруженосец. – Но я проверю еще раз.
– На сегодня ты свободен.
– Благодарю, милорд, – ответил Карл и вышел.
Вблизи замка все леса были сожжены по приказу мятежника. Потому следующие сутки прошли в строительстве осадных лестниц, хотя до цели оставалось не меньше шести часов перехода.
Ночью дозорные схватили двух разведчиков Фредвина. Один проглотил какую-то дрянь и мгновенно затрепыхался в предсмертных судорогах. По лагерю тут же пошли пересуды. С каждым часом история обрастала все новыми подробностями. К утру уже рассказывали, что шпион выхватил пару кинжалов и крест-накрест вонзил их себе в грудь.
Второй разведчик оказался не столь самоотверженным. Увидев почерневший труп соратника, он бросился на колени просить пощады. Лорд Роланд великодушно пообещал отпустить шпиона после падения замка мятежника, если тот в подробностях расскажет, как обстоят дела у Фредвина.
Карл присутствовал при допросе в качестве писца. Он всегда гордился знанием грамоты. Лорд Роланд поручил ему записывать все важные стратегические моменты.
Дела у мятежника обстояли далеко не так плохо, как хотелось бы. Около полутысячи закаленных солдат и рыцарей. Десятитысячный запас стрел, сотня бочек со смолой, а натасканных на стену камней и вовсе не сосчитать. Зерном и солониной забиты десяток амбаров, и неизвестно, сколько еще еды в тайных кладовых самого Фредвина. А солдаты уверены, что отбросят от стен замка и десятитысячную армию.
Рядом со всеми важными зданиями, вроде конюшен, амбаров и кузниц стоят емкости с водой на случай, если враг соберется стрелять огненными шарами из требушетов, или лучники зажгут стрелы. Хотя горящие стрелы вряд ли долетят до цели.
Лорд Роланд мрачнел с каждым услышанным словом. При таком раскладе гордый Фредвин ни за что не сдастся. А с таким количеством провианта осада затянется как минимум на год. Солдаты, возможно, и готовы стоять под стенами замка месяцами, но король таким исходом будет недоволен. Сидя в Золотом чертоге, читая и слушая жалобы со всех концов страны, он только и мечтает о голове мятежника.
Стоило ночи перейти в предрассветные сумерки, как лорд приказал трубить подъем и немедленно готовиться к выходу. За час солдаты свернули палатки, оседлали коней и позавтракали холодным мясом и лепешками.
Карл боялся смотреть на лорда. Каждая черточка Роланда подчеркивала его суровость и решимость. «Без крови сегодняшний день не обойдется», – подумал оруженосец, помогая милорду застегнуть доспехи.
В распоряжении армии было полсотни новеньких осадных лестниц, на изготовление которых ушло полфургона гвоздей и крюков.
Через четыре часа похода даже задние ряды могли разглядеть замок из темно-серого, почти черного камня. Высокие стены венчались гребнем из зубьев бойниц. Три острых башни дерзко ввинчивались в небесную твердь, бросая вызов всему земному.
– Больше всего я хочу раскрошить эти башенки, – прорычал Меррет, – или на худой конец сбросить с них Фредвина.
– Говорят, толщина стен во всем замке не меньше пяти локтей, – ответил помощник пятисотника, такой же заросший и толстоватый. Шептались, что это незаконнорожденный сводный брат Меррета. Но только шептались – боялись гнева пятисотника.
Дав солнцу передвинуться еще на один час, лорд Роланд скомандовал привал. Теперь всем были видны фигурки часовых на стенах и с десяток знамен с двуглавым темно-зеленым змеем на алом поле.
Ветер дул в сторону войска. Но стрела, пущенная с верхней башни, все равно упала в полсотни шагов от остановившихся солдат.
– Сразу видно – жест бесчестного мятежника, – сказал один из пятисотников.
– Да, на переговоры можно не надеяться.
– А на черт они ему? – подхватил третий. – Помилование ему никто не обещал. Тем более Фредвин – воин. И как всякий воин хочет продать свою жизнь подороже.
– Я готов отдать за него коня и полдесятка стрел.
– А я, – грубо вклинился Меррет, – лишь пару ударов молота. Готовьтесь к штурму, а не языком болтайте.
– Штурм? – с ужасом переспросил Норн, и стал пробиваться в задние ряды войска.
– Не намочи штаны, сынок, – крикнул ему вслед Меррет, вызвав смех преданных ему солдат. Усмехнулся и подъехавший Карл.
– Сир Меррет, – произнес оруженосец. – Лорд Роланд принял решение. Вы пойдете сразу за авангардом.
– Если на то воля милорда, – сухо ответил пятисотник, привыкший идти в бой одним из первых.
– Он не хочет рисковать вами, – шепотом добавил Карл, – героического в этой атаке будет мало.
– Кто-то должен стать тараном, – произнес Меррет, – и чем он крепче, тем меньше людей погибнет.
– Лорд командующий рассудил, что таран не должен идти в первом ряду, – позволил себе высказаться Карл. – Извините, мне нужно возвращаться к милорду.
– Ступай. Я потолкую с Роландом после штурма.
Карл поклонился и быстрым шагом направился к милорду.
Охранять повозки с провиантом, инструментами и палатками осталось триста человек, многие из которых по-прежнему хворали.
Почти четыре тысячи солдат стояли ровными рядами, ожидая команды.
– Рассредоточиться! – громовым голосом приказал Роланд. Так он надеялся уменьшить потери от стрел.
Солдаты подхватили команду, словно морские волны щепку. Ровное войско превратилось в огромную толпу.
– На штурм!
В атаку шли на конях, чтобы быстрее добраться до стены. На плечах всадников лежали тяжелые лестницы. Воздух наполнился пылью, громовым шумом перестука тысяч копыт, криками опьяневших от близости смерти и крови мужчин.
Арьергард разделился на две части и пошел по флангам, позади основного войска. Резерв же, под командованием лорда Роланда, остался стоять на месте.
«Не стать мне рыцарем в этой битве», – подумал Карл, заняв место подле милорда.
Стрелы роем взвились со стен замка. На миг показалось, что они закрыли солнце. Большинство стрел отскакивали от доспехов и увязали в кольчугах, но немало из них находили цель.
С ржанием, полным боли, на землю падали лошади. Некоторые всадники не успевали покинуть седло и погибали вместе с животными. Две упавшие лестницы подхватили солдаты с задних рядов.
Редкие всадники стреляли в ответ. Лишь немногие умели управляться с луком на полном скаку. Но их мастерство принесло плоды. Не меньше десяти защитников упали прежде, чем первые лестницы коснулись грубых каменных стен.
Пять умельцев Меррета карабкались без лестниц, вгоняя между камней острые широкие ножи. Двое сорвались, трое перевалили через парапет. Один из них тут же полетел вниз, а оставшаяся парочка начала сметать мятежников, словно разъяренные медведи волков. В этом месте удалось зацепить сразу две лестницы.
Вскоре затянулась и эта брешь. Не успели люди короля добраться до вершины, как на них полетели трупы друзей и тяжелые камни. Жерди лестницы с хрустом ломались, брызгали кровь и мозги солдат, потерявших в суете шлемы. Забравшиеся выше всех мужчины пытались спуститься обратно, в панике сталкивая соратников вниз.
Дело завершил бочонок огненной смолы. Вопль обожженных солдат разнесся над полем боя. Почти каждый из них мог стерпеть боль от удара меча, но когда кипящая смола нагревает доспехи, протекает в сочленения и превращает тело в волдырящуюся красную массу, тут всякий давал волю страшному крику.
Штурм королевской армии превратился в беспорядочный набег варваров. Когда страх перерос в панику, солдаты, не слушая приказов пятисотников, ринулись обратно к лагерю. Арьергард как мог прикрывал отступление; резерв так и не был задействован.
Лицо лорда Роланда оставалось каменным. Лишь глаза выражали разочарование и нескрываемое презрение.
Когда последние солдаты вбежали за линию обстрела, от резерва отделилось два десятка пеших мужчин. Закрываясь широкими щитами, они стали вызволять с поля боя раненых. Пару минут длилось затишье. Затем на стене появилась еще одна фигурка. Карл почему-то решил, что это Фредвин.
Лучники выстрелили одновременно. Двое раненых стали мертвыми, а одному из солдат стрела пробила неприкрытую щитом ногу. Когда отряд, вызволяющий раненых, подошел ближе к стене, стрелы снова наполнили воздух. Два щита разлетелись в щепки, и в царство мертвых отправилась еще одна пара солдат.
– Назад! – приказал Роланд, наблюдая за происходящим вместе с Мерретом.
– Две сотни мертвы, – пробурчал пятисотник, – четыреста – ранены.
– Это провал, – кивнул лорд.
– Потери – один к десяти, – продолжал Меррет. – Если положить все войско, возможно, мы возьмем этот замок. Хотя вряд ли. С таким боевым духом потери будут один к двадцати.
Большинство солдат молчали и старались не смотреть друг другу в глаза. Каждый понимал, что после подобной атаки Фредвин тем более не сдаст замок.
Ворота крепости открылись. Роланд напрягся, ожидая подвоха.
– Гонца послал? – удивился Меррет.
Но в ту же секунду из опущенных ворот выскочило человек тридцать, подхватили четыре ближайших конских туши и скрылись за высокими стенами.
– Сегодня мясной похлебки отведает весь гарнизон, – мрачно пробурчал Меррет.
Из рядов выскочил заросший солдат с широкой секирой и круглым щитом.
– Вернись в лагерь! – крикнул ему вдогонку Меррет.
– Там мой брат! – оглянувшись, в бешенстве проорал солдат. – Я обязан похоронить его.
– Если ты пойдешь – оба станете кормом для ворон, – еще яростнее ответил Меррет.
– Если на то воля богов, – произнес солдат. Лицо его стало отрешенным.
– Ну что за дурак!
– Пусть идет, – сухо произнес лорд Роланд. – Его смерть станет уроком другим безумцам.
– Судя по атаке, – невесело хмыкнул Меррет, – не так их у нас и много.
Карл находился в трансе. Он разглядывал черно-серые стены и башни, маленькие фигурки защитников и поле боя. Трупы людей и коней, утыканных стрелами, брошенные лестницы, окровавленное оружие, но не кровью врага, а своей собственной. Как лорд Роланд мог всего этого не предвидеть? Поражение наставника принесло боль и непонимание.
«Замок должен иметь слабое место, – размышлял Карл. – Задние ворота, подземный ход, канализация… что угодно. Я должен вырвать победу для милорда, для короля. Иначе я не достоин быть учеником Роланда. Заодно утру нос этому Норну».
В реальность его вернул голос рыцаря.
– Карл, ставь мой шатер и созывай совет.
– Да, милорд, – сказал оруженосец и развернул коня. Затем глубоко вздохнул и оглянулся. – Милорд…
Роланд оглянулся и приподнял брови, словно удивляясь, что Карл еще здесь.
– Милорд, отпустите меня, и к рассвету я открою ворота, – шепотом выпалил оруженосец.
– Умереть решил? – поинтересовался рыцарь. На лице не дрогнул ни единый мускул.
– Нет. Я найду способ прокрасться.
– А если нет? Ты даешь серьезное обещание.
– Тогда я с позором уеду домой и стану свинопасом.
– И кому от этого прок?
– Мне. И всем людям, которые не погибнут. Вам и королю. Потому что я сдержу обещание.
– В жизни все не так, как в мечтах, – сурово сказал лорд. – Выполняй приказ.
– Да, милорд. Но вы вспомните, что сами совершили подобное в пятнадцать лет.
– То был лес, а не замок.
– А людей пять тысяч, а не пятьсот, – тут же нашелся Карл.
– Ступай, – Роланд тронул коня.
Разговор был окончен.
После военного совета, напоминающего извержение семи вулканов одновременно, Карл робко вошел в шатер.
– Ваш ужин, милорд.
– К черту ужин, – устало ответил Роланд. – Налей себе и мне вина, и сядь.
Карл постарался сдержать удивление и выполнил приказ.
– Выпьем за погибших, – предложил милорд.
Оруженосец сделал два глотка теплого, со специями вина и поставил кубок на стол. Роланд осушил чашу полностью. Кажется, она была не первой.
– А теперь расскажи, – сказал рыцарь, – как ты собираешься открыть ворота?
– Проберусь в замок, убью часовых.
– У тебя есть план?
– Да, – кивнул Карл, на ходу выдумывая план. – У каждого замка есть слабое место. Но если я его не найду, то перелезу через стену между тремя и четырьмя часами ночи, когда даже самые лучшие часовые начинают дремать.
– Возьми у Меррета специальные ножи. Его раненым медведям они пока не понадобятся.
– Благодарю, милорд. Пусть отряд конницы будет наготове, чтобы враги не успели захлопнуть ворота.
– Ты будешь хорошим полководцем, Карл, – сказал Роланд отечески. – Если переживешь эту ночь.
Милорд встал, Карл вскочил вслед за ним.
– Поспи пару часов, – произнес Роланд. – А я обойду лагерь – соберу свою долю позора и жалости.
Карл открыл рот и не смог ничего ответить. Лишь когда рыцарь вышел из шатра, произнес шепотом:
– Спасибо, милорд.
Луна то скрывалась, то выныривала, заставляя сердце Карла в испуге трепыхаться. Он обошел вокруг замка, но так и не нашел способ пробраться внутрь. А забираться по стене было самоубийством. Часовые патрулировали все стороны света. Дежурили по двое и были в прямой видимости для другой пары дозорных.
Вокруг замка росли только невысокие кусты, и Карлу приходилось продвигаться на корточках или ползком. От деревьев остались лишь пеньки и пепел, и оруженосец уже не раз проклял Фредвина за предусмотрительность.
Карл подобрался насколько мог близко к окованной металлом калитке, в которую вряд ли прошел бы даже один всадник. Оруженосец зацепился за корень, громко хрустнула ветка, и Карл растянулся под кустом.
– Кто там? – тут же всполошился часовой.
– Стреляй, – сказал второй.
Стрела воткнулась в дюйме от плеча оруженосца. Карл закричал как раненая лиса.
– Пошли посмотрим.
– Зачем?
– Лисью шкурку жене подарю. Да и от мяса не откажусь.
– Вот ты и иди. А я пост не покину.
«Сейчас я попаду в замок», – решил Карл. От возбуждения тело налилось странной легкостью, словно он превратился в натянутую струну.
Через минуту из-за калитки послышался новый разговор.
– Нельзя, приказ Фредвина.
– Мне лису забрать.
– Ты не слышал? Все ворота замка открывать запрещено без прямого приказа лорда. Вдруг ты предатель и хочешь открыть дорогу врагам?
– Я предатель? Да как ты смеешь!?
– Если нет, то вернись на свой пост и неси службу. Утром поешь конины. А жене подари лошадиный хвост.
– Я запомню это, – зло сказал часовой. – Закончится осада – мы с тобой еще поговорим.
Карл услышал достаточно, чтобы с разочарованным вздохом отползти подальше.
Руку обожгло холодом, и лишь потом Карл расслышал размеренное журчание ручья. Вытащив мокрую руку, оруженосец присмотрелся к руслу крошечного потока. Вода блестела в свете выглянувшей луны, и Карл увидел, как ручей делает широкую петлю и утекает в сторону замка.
Пробираясь вдоль русла, оруженосец заметил, как поток набирает силу от бьющих из-под земли ключей. Умывшись и сделав пару глотков, Карл увлеченно последовал за уходящей серебристой лентой.
Заросли кустов стали еще гуще, и Карл едва не ударился головой о торчащую из земли трубу. Ручей впадал прямиком в широкое жерло, забранное мелкой решеткой. Труба засела в земле на ладонь. Карл прополз чуть дальше. Труба шла под наклоном и через десяток шагов полностью скрывалась под землей. И направлялась она прямиком в замок.
«Интересно, – подумал оруженосец, – скоро у них кончится вода, если перекрыть этот ручей?»
Карл достал острый нож и начал аккуратно пилить в местах крепления решетки. Нижняя скоба проржавела настолько, что рассыпалась сама. Перепилив боковые, Карл отогнул решетку вверх.
Труба внутри оказалась гладкой и склизкой. Заглянув в нее, оруженосец увидел только тьму.
«Я должен пойти и открыть ворота, – размышлял Карл. – Мятеж может возобновиться, если люди узнают, что королевские всадники с восьмикратным превосходством не в состоянии взять один-единственный замок».
Других путей оруженосец не видел, но с другой стороны лезть в трубу – довольно изощренный способ самоубийства.
Карл со вздохом вспомнил данное лорду Роланду обещание и начал отводить ручей в сторону. Он прокопал ножами около метра нового русла, предоставив в дальнейшем потоку полную свободу.
Снимать кольчугу, лежа на земле, оказалось неудобным. Извиваясь среди кустов, стараясь не создавать шума, оруженосец освободился от тяжести металла.
Оставшись в штанах и легкой рубашке, Карл завязал на поясе веревку. Крюк он зацепил за край трубы, а моток повесил на плечо. Прижав клинок к бедру, оруженосец скользнул в широкую трубу ногами вперед.
Перебирая руками и медленно отпуская веревку, Карл приближался к цели. Пятно света впереди постепенно превратилось в точку. Вскоре исчезла и она.
Дышать становилось тяжелее и тяжелее. Карл ощущал себя кротом, забравшимся непозволительно глубоко. Вскоре веревка натянулась, и оруженосцу пришлось отвязать ее от пояса. Подземная кишка сильно стесняла движение, в местах стыка труб Карл едва протискивался.
«Если эта труба сузится, то обратно я уже вряд ли смогу вернуться, – подумал оруженосец, – когда наклон чуть увеличился. – Хотя, возможно, и доползу до веревки как-нибудь».
Время словно остановилось. Сколько прошло времени? Час? Полчаса? Или три минуты? Карл не знал. Дыша широко открытым ртом, он продвигался навстречу неизвестности.
Ноги обдало холодом – Карл добрался до воды. Он раздвинул слегка ноги и почувствовал, что ниже колен труба не стесняет движений.
Холодная вода пропитала сначала штаны, а затем и рубаху. Сделав большой вдох, Карл покинул трубу полностью. До поверхности было не больше метра, и оруженосец почти сразу вынырнул.
От круга ночного неба до водной глади узкого колодца было метров пять. Едва не отбивая зубами чечетку, Карл попробовал взобраться по стене. И сразу ушел под воду – клинок тянул на дно.
Упершись спиной в одну стену, а ногами – в другую, оруженосец медленно пополз вверх. Замок стоял в низине, потому колодец оказался неглубоким. На самом деле это был даже не колодец, а каменная бочка. В больших замках давно появилась проблема: содержимое сточных канав перемешивалось с подземными водами, и колодцы становились негодными для питья.
Карл добрался до верха и замер, прислушиваясь. С ужасом он представил, как плюхнется с пятиметровой высоты обратно в ледяную воду.
Ничего не услышав, Карл закинул руки за борт колодца и перевернулся. Клинок ударился о стену, но ножны скрыли звук.
Колодец находился посреди двора, и Карла в любую секунду могли заметить часовые. Благо, смотрели они в другую сторону. С бешено колотящимся сердцем оруженосец выскочил из каменного жерла и, оставляя за собой мокрые следы, бросился в тень ближайшей постройки.
«Не заметили», – выдохнул Карл, когда прошло около минуты.
Вжимаясь спиной в здание, оруженосец завернул за угол. Стена была почти в сотне шагов от Карла, а часовые смотрели в сторону лагеря. Месяц скрылся за облаками, но ощущение было таким, словно он идет с факелом посредине двора.
Оруженосец пробирался между конюшнями, кузницами, пекарнями, складами. Карл хотел достать клинок, но боялся, что он выдаст его блеском. До ворот оставалось полсотни шагов. «Интересно, сколько людей охраняют ворота? Обычно четверо на стене и четверо внизу».
Тенью мелькая по открытым участкам, сливаясь со стенами зданий, шагая бесшумно как кошка, Карл подошел вплотную к воротам. Теперь он стоял сбоку от них.
Двое стражников спали, привалившись к воротам, третий сидел на подъемном механизме. На двух лебедках, напротив обеих сторон ворот, была намотана толстая, но порядком проржавевшая цепь. Натянутые звенья не издавали ни звука.
Подкравшись к бодрствующему стражнику, Карл полоснул лезвием по горлу. Клинок прошелестел по воротнику и часовой, придерживаемый рукой оруженосца, мягко опустился на землю. Под ним тут же образовалась лужа крови. Двое других дозорных отправились на тот свет прежде, чем успели проснуться.
Карл, стараясь оставаться незаметным, вытащил из ворот засов. Цепи натянулись еще сильнее. Держа тяжелое, окованное металлом длинное полено, Карл вернулся к подъемным механизмам.
Когда он вытащил первый фиксатор, ничего не изменилось. Но стоило второму штырю покинуть гнездо, и лебедки завертелись как бешеные, освобождая цепь. Через несколько секунд ворота с оглушительным хлопком рухнули на землю.
«В лагере точно заметили. А пара стражников наверняка наложили в штаны», – пришла в голову несуразная мысль.
Больше прятаться не имело смысла. Карл замахнулся и бросил засов, что есть мочи. Полено с глухим звуком скрылось меж построек.
Оруженосец опер меч об подъемный механизм и, вставив конец клинка в звено цепи, прыгнул на него. Цепь слегка разогнулась. Оруженосец вскрикнул, стрела пронзила плечо. Сцепив зубы, Карл повторил маневр. Цепь оторвалась от подъемного механизма и упала в пыль.
Еще две стрелы пронеслись мимо головы. Карлу хотелось закричать от ужаса и броситься бежать, но он знал, что дело еще не завершено. Пусть он умрет, но замок будет взят.
Ему повезло – вторая цепь поддалась с первого раза. Теперь ворота не поднять, пока механизм не исправит кузнец. Карл бросился не к воротам, где его ждала верная смерть от стрел, а в середину двора. Клинок он оставил, надеясь найти его позже. За спиной уже слышался победный рев солдат Меррета.
Из замка и казарм выбегали воины. Спросонья и в темноте никто не обращал на оруженосца внимания – все спешили к воротам, еще не зная, что обречены быть затоптанными конями.
Еще одна стрела все-таки клюнула Карла в спину на излете. «Не больнее шмеля», – поморщившись, решил Карл. А через миг свечкой рухнул в колодец.
Карл, как главный захватчик, присутствовал на допросе лорда замка. Стрелу вытащили, рану промыли, но усталость и потрясение от пережитого приковывали его к стулу.
Фредвин, с губами как оладья и неопрятно срезанными волосами, сидел на полу со скованными руками и ногами. Даже в таком положении в нем оставалось что-то величественное.
– И где ваши несметные запасы еды и оружия? – спросил лорд Роланд.
Фредвин явно ждал такого вопроса.
– Вторую атаку мы, может, и отбили бы, но еды хватило бы едва ли на месяц, – улыбнувшись кровоточащими губами, сказал Фредвин.
– Но шпион… – нахмурившись, проговорил милорд.
– Я ему и приказал попасться да попугать вас маленько. А штурм только подтвердил его слова – стрел и масла мы не жалели.
– Хитрый ублюдок, – рыкнул Роланд и, не сдержав ярости, ударил Фредвина металлической перчаткой.
– Вы бы поаккуратней со мной, – сплевывая, произнес пленник, – а то я сдохну и не смогу удостоить короля аудиенцией.
– Он не расстроится, – уже спокойно сказал командующий. – Фредвин, зачем же ты поднял мятеж?
– Во мне есть королевская кровь. Я мог бы…
– Наперсток крови не делает королем, – перебил его лорд.
– Потому я и затеял войну, – хмыкнул мятежник.
Роланд покачал головой и обратился к четверке стражников:
– Засуньте ему в пасть кляп и не отходите от него ни на секунду.
– Да, милорд, – ответил старший воин.
– Пойдем, Карл. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Завтра будем чествовать героев.
Карл всегда верил, что станет рыцарем, потому заранее выучил все клятвы. Когда он произнес последнюю, лорд Роланд нараспев проговорил слова посвящения и закончил суровым зычным голосом:
– Встань, рыцарь!
Карл поднялся с колен.
– А в благодарность от меня, – добавил командующий, – я дарю тебе свой меч. Пусть он служит тебе также верно, как и мне.
– Милорд, это честь для меня, – едва сдерживая эмоции, произнес Карл. Подарить собственный меч было высшей мерой признательности.
– Ты напомнил мне лихую молодость, – теперь уже по-дружески улыбнулся Роланд. – И, как настоящий рыцарь, доказал – один в поле воин!
май – июнь 2012
Не рой другим счастье
Владимир сделал последнюю затяжку и кинул сигарету в большую банку из-под растворимого кофе, в которой уже покоилось полсотни бычков. Серо-голубые глаза, скрытые за тонкими, слегка тонированными линзами очков, внимательно изучали сигнал на экране осциллографа. «Все идет согласно расчетам», – подумал один из самых молодых профессоров города. Губы самопроизвольно расползлись в широкой открытой улыбке, обнажая желтоватые от никотинного налета зубы. Доктор физмат наук вздрогнул, когда в дверь университетской лаборатории постучали.
– Войдите, – хрипловатым голосом пригласил он.
– Здравствуйте, Владимир Николаевич, – произнесла девушка лет двадцати восьми. Обвела широко распахнутыми, словно всегда удивленными, светло-зелеными глазами лабораторию.
– Кристина, сколько можно обращаться ко мне по имени-отчеству?
– Ну и накурено же у тебя тут, Вова, – обнажив маленькие зубки, улыбнулась доцент.
– Так-то лучше. По какому поводу? – доставая новую сигарету, поинтересовался Владимир.
– Узнать, чем занимаешься.
– Курю, кофе пью, – слегка раскачиваясь взад-вперед, ответил профессор.
Кристина сморщила узкий нос и махнула головой на осциллограф, отчего её пышные рыжие волосы, едва касающиеся плеч, еще сильнее растрепались.
– А-а, ты про это, – потрогав левой рукой небольшую бородку, проговорил Владимир, – да тут все тривиально! Ищу новый тип сигнала, с помощью которого намного проще будет управлять роботами. Причем на огромных расстояниях. Да и для контакта с другими планетами пригодится.
– Я вообще не понимаю, как можно что-то изобрести! Мне десять лет назад казалось, что уже все, что можно, открыли и изобрели.
– Нет предела совершенству, – многозначительно произнес ученый.
– Ну да. Но ты особо не рассказывай никому, а то Женька про тебя только и болтает: «Краб что-то придумал, что-то плохое Краб делает». Завидует.