Власть будущего (сборник) Данилов Павел

– Вряд ли, с чего бы вдруг?

– Вот ты доверчивый, Вова. Ты в тридцать три года доктор, а он в сорок пять еще кандидат. Злится Евгений Викторович.

Владимир пожал неширокими плечами.

– Что ему мешает написать докторскую? – сказал ученый, пригладив темно-русые волосы.

Кристина подозрительно посмотрела на профессора, проверяя, не глумится ли он, но Владимир говорил серьезно. Поморщила нос и перевела тему.

– Слышал, еще один корабль с осужденными на планету зеков отправили, – сказала она.

– Много народу?

– Больше сотни. Убийцы, крупные государственные чиновники, организаторы противообщественных сект. Как всегда – полное отребье.

– Вот так и полное? Лучше оправдать десять виновных, чем наказать одного невиновного. Но у нас не всегда это выполняется.

– С чего ты взял? Ты не можешь поверить, что Евгений Викторович тебе завидует, но при этом так легко заявляешь об ошибках суда.

– Всего лишь мое предположение. С убийцами и ворами все ясно. А вот про антиобщественных и антигосударственных деятелей больше чем уверен – там половина невиновных.

Кристина задумалась и самопроизвольно стала крутить маленькое серебряное колечко на мизинце. Потом пожала плечами и произнесла:

– Все равно не пойму, откуда такая уверенность.

– Шесть лет назад друга ни за что сослали. Сразу вспоминаются многократные случаи из истории, когда по анонимному доносу расстреливали. Стоит услышать слово «антигосударственное», как власти всеми способами ищут доказательства виновности даже там, где их и в помине нет, – глядя на кончик тлеющей сигареты, отстраненным голосом проговорил Владимир, затем резко заявил. – Мне нужно работать.

Кристина сделала примирительный жест рукой, улыбнулась человеку, с чувствами к которому никак не могла определиться, и двинулась к двери.

– Я позже зайду.

Полчаса спустя в дверь снова постучали.

– Войдите, – недовольным голосом пригласил ученый.

В дверь протиснулся мужчина небольшого роста и полноватого телосложения, в костюме цвета свежесваренного какао. Голову обрамляли жидкие светлые волосы. Глянув из-под нависающих надбровных дуг, он произнес:

– Здравствуйте, Владимир Николаевич.

– С чем пожаловали, Евгений Викторович?

– Я заметил, что вы сейчас чуть ли не ночуете в лаборатории, думал, может помочь с разработками какими-нибудь? А вы мне темку для докторской подкинете.

– «Разве Краб может что-нибудь изобрести? Надергал цитат из научной фантастики, а теперь умничает». Не вы ли это сказали, Евгений Викторович?

Доцент-толстячок слегка смутился, но быстро нашел льстивый ответ.

– Я прочитал докторскую и убедился в вашем научном потенциале.

Владимир усмехнулся. «Да, похоже, Кристина права», – подумал он.

– Вы могли бы мне помочь предоставлением еще одного компьютера. А то на некоторые расчеты уходит по несколько часов.

Кандидат физмат наук подавил в себе злость и спросил с наигранным удивлением:

– С чем же вы работаете, что мощнейший компьютер так долго делает расчеты?

– С сигналами.

– Какими? – с придыханием поинтересовался Евгений.

– Разными.

Евгений Викторович всем видом показал, что ждет продолжения. Владимир не выдержав, проговорил:

– Сами понимаете, это только разработки, гипотезы. Ничего не проверено. Зачем вам забивать голову? Не хочу уводить коллег с правильной тропки.

На слове «коллег» профессор сделал особое ударение.

– Интуиция всегда подскажет. Лучше иметь больше идей. В синтезе может появиться что-то невероятное.

Владимир скривил губы и кивнул.

– Часто один из ученых скажет другому мелочь и вскоре появляется что-то новое, – продолжал Евгений.

– Вы пришли прочитать мне лекцию по истории открытий?

Евгений стушевался. Он не думал, что мягкотелый и доверчивый ученый будет настолько неприступен. «Без влияния Кристины явно не обошлось», – подумал Евгений.

– Раз вам помощь…

– Да, не нужна. Я справлюсь, – перебил Владимир. Его сильно раздражало отрывание от работы по пустякам.

– Не буду отвлекать, – с кислой физиономией закончил Евгений, затем ухватился за «спасательный круг» для продолжения разговора – свежую новость. – Слышали про корабль? Что-то их часто отправлять стали.

– Кристина сказала.

Кандидат физмат наук сжал губы.

– Извините, Евгений Викторович. Если у вас нет срочных дел, то я продолжу работу.

– До свидания, – выходя, попрощался Евгений, а про себя подумал: «Тебя надо на этот корабль… вместе с рыжей сучкой».

Владимир закурил. Перебрал разговор и удивился сам себе, насколько грубо он отвечал. «Кристина рыжая, но лиса здесь только одна – Евгений. Хоть домой переноси разработки». Ученый огляделся. Небольшая, но не тесная лаборатория от одной такой мысли стала еще уютней и родней. Различные установки и измерительные приборы подмигивали красными и зелеными огоньками, словно уговаривая Владимира остаться. Пожелтевший от дыма потолок и слегка пошарпанные стены убирали из лаборатории всю праздничность, которая могла бы мешать работе. Струйка дыма целенаправленно уходила к вентилятору-вытяжке. «Это мой дом, – улыбнувшись, подумал ученый, – я словно родился здесь. И никто меня отсюда не выпрет».

Генератор импульсов, рентгеновская линза, осциллограф, наноманипуляторы и ворох других приборов давно вошли в обиход продвинутых ученых. Владимир сам понимал, что делает что-то необъяснимое. Он не раз удивлялся, откуда у него возникло предположение, что фемтосигнал, синтезирующий с темной материей, может существовать. Его скорость должна быть больше скорости света, а проникающая способность… такого понятия не будет.

Мозг работал на турбоуровне, мысль пыталась постигнуть непостижимое, руки выполняли действия с завидной аккуратностью. Словно вдохновленный художник, Владимир работал часами подряд, забывая о сне и еде.

Дверь открылась без стука.

– Вова, никуда твои сигналы не денутся. Десять вечера, поехали домой, я тебя подвезу, – затараторила Кристина.

Ученый несколько минут продолжал что-то делать, затем произнес:

– Спасибо, что зашла. А то я скоро героев повести «Понедельник начинается в субботу» обойду.

Кристина чарующе улыбнулась. Она таяла от этого благодарного взгляда. Как часто бывает с талантливыми людьми, Владимир совмещал в себе гениальность и наивность. Ученые обычно либо невероятные циники, либо люди незнакомые с жизнью. И ей хотелось вести доверчивого молодого профессора по жизни. Или хотя бы оберегать.

– Пойдем, неугомонный Ойра-Ойра. У тебя тут дым вместо воздуха. Оставь вытяжку на ночь.

– Лаборатория обесточивается полностью, – заметил Владимир. – И так выветрится. Тем более не тебе же здесь работать.

– «Не тебе же», – передразнила Кристина, – я же забочусь!

– В середине дня значит «Владимир Николаевич», а к ночи уже глумишься? – улыбнулся ученый.

– Я ж по-дружески. Пошли, а то охрана не то подумает.

– Пускай думает.

Кристина прыснула.

– Даже так? – спросила она, в светло-зеленых глазах появились игривые огоньки.

Владимир на миг смутился, но все-таки решил поддержать волну.

– Ну да, а то подумают, что мужик ничего не может, вот и сидит сутки напролет в лаборатории.

– Надеюсь это не так. Пойдем.

Владимир передернул плечами и двинулся вслед за девушкой.

Кристина опустилась на водительское сидение и через несколько секунд машина стронулась. Несмотря на то, что дорога была почти пуста, девушка скорость не превышала.

– Чего осторожничаешь? – поинтересовался Владимир.

– Ценный штучный экземпляр везу, – заявила Кристина.

«Вообще без стеснений навязывается», – подумал Вова и произнес:

– Перехвалишь меня, вообще работать перестану.

– Сам веришь в то, что говоришь? – засмеялась девушка. – Ты же живешь исследованиями.

– Все ты обо мне знаешь! Не скучно? – с наигранной досадой спросил Владимир.

– Было бы неинтересно, не заходила бы. Может, в кафе заедем? Тебе не жаль полчаса? – с надеждой поинтересовалась девушка.

«Рыжая бестия, ну ладно…», – проскользнула мысль.

– Я домой.

Кристина поморщила носик и моментально поникла.

– Но ты можешь пойти со мной, – продолжил Владимир.

Победная улыбка на мгновение сверкнула на губах девушки.

– Не буду упускать случая, – проговорила она.

Протяжно запищала домофонная дверь. Работники университета поднялись на шестой этаж. Из квартиры пахнуло жильем, но как-то нерешительно, словно там проводили очень мало времени.

– У меня холостяцкий беспорядок, – предупредил Владимир.

– Ты же только ночуешь дома! Откуда беспорядок? – приподняв брови, спросила Кристина. – И вообще… исправлять все это надо.

Ученый сделал неопределенный жест рукой и проговорил:

– Ты кофе хотела. Пойдем.

– Вовка, ты не робот? – скептически поинтересовалась Кристина.

– Со стороны виднее. Перекусим что-нибудь?

Кристина взглянула на часы. Пожала плечами.

– У тебя дела? – спросил профессор. – Если нет, оставайся у меня.

– Останусь… я приготовлю что-нибудь.

Кристина заулыбалась. Ситуация ассоциировалась с юностью, когда парень на несколько лет младше пытался ей что-то сказать. И непонятно, разводил он ее на секс, или действительно влюбился… Девушка не стала мудрствовать и пожарила яичницу, которую они сразу же и умяли. Запах свежесваренного кофе дурманил. В чашки он наливался густой, как мазут, и черный, как космос.

– Ты всегда пьешь кофе на ночь? – поинтересовалась девушка.

– А ты собираешься спать?

Кристина смутилась, не ожидая такой прыти. Все-таки Владимир казался сильной заучкой.

– Вообще-то завтра на работу, – напомнила она.

Ученый пожал плечами и подкурил очередную сигарету.

– Я сплю по пять часов. Докурю – разложу постель.

– Я в душ.

Табачный дым сизой струйкой поднимался вверх, чтобы потом растечься по потолку. Эта женщина все крепче входила в жизнь Владимира, и он не имел никакого желания ей препятствовать. Что-то свежее и волнующее, как новое открытие, начинало его возбуждать. А ведь лет десять назад он решил после ряда обломов и разочарований посвятить жизнь любимому делу – науке.

Пока Владимиру все нравилось, единственное, что мучило ученого – насколько женщина будет отвлекать от работы. Ведь они вдохновляют и мешают реализовываться одновременно.

Затушив сигарету, Владимир направился в комнату. Двуспальная кровать, огромный стол, на одной из сторон которого стоит компьютер, два шкафа: с книгами и с одеждой. Владимир задумался, оглядывая место, где он проводил треть жизни и которое так похоже на миллионы точно таких же коробок, заполнявших дом, словно соты улье.

Сзади, шлепая босыми ногами, подошла Кристина и обвила Владимира холодными руками. Упругая грудь уперлась в спину. Ученый вздрогнул.

– Вова! Почему ты еще не постелился? Мне же холодно! – наигранно-недовольным голосом воскликнула девушка.

Владимир высвободился из объятий и взглянул на Кристину. Девушка стояла обвернутая большим полотенцем. С мокрых, темно-рыжих волос падали редкие капли на обнаженные плечи. Кристина кокетливо улыбалась, но часто моргала, словно стеснялась. Владимир перевел взгляд на ноги, скрытые полотенцем намного выше колен. Глубоко вздохнул, когда горячая волна рванула вниз по телу.

– Развратница… – прошептал он, – выключи свет.

Владимир набросился на неё как голодный хищник на мясо. Кристина вначале пыталась игриво отбиваться, но потом оба словно обезумели.

Они говорили почти до самого утра о разных, ничего не значащих пустяках. Что-то вспоминали, что-то планировали. И оба были счастливы, что наконец-то стали ближе.

Несмотря на несколько часов сна, бодрость и отличное настроение били из Кристины и Владимира ключом. Позавтракав и собравшись, ученые отправились в университет.

Перед дверью в лабораторию Кристина чмокнула Владимира в щеку и проговорила:

– Аккуратней с Женей, не груби ему. Он очень нечистоплотный человек.

– Хорошо, Кристи. Будет время – заходи. Я, слава богу, от преподавательской деятельности почти свободен.

– А мне нравится, – пожав плечами, сказала девушка. – До встречи.

– Счастливо.

Владимир зашел в лабораторию и через несколько секунд погрузился в дальнейшие опыты, напрочь забыв и о Кристине, и о Жене, и вообще обо всем на свете. Все формулы были выведены, на лабораторном уровне практика подтвердила теорию. Осталось доделать чертежи прибора для генерирования фемтосигналов и еще раз перепроверить начальные характеристики и допустимые погрешности. Работа оставалась чисто механическая. Мысль пробила барьер непонимания на еще одном уровне и теперь беззастенчиво там хозяйничала.

В замок двери вставили ключ с внешней стороны. Брови Владимира от удивления поползли вверх. Дверь распахнулась. На пороге стояли двое в темно-синей униформе с автоматами наперевес, а позади них – Евгений Викторович.

– С чем пожаловали? – хотел буднично поинтересоваться ученый, но голос дрожал.

– Специальная служба государственной безопасности (ССГБ). Крабов Владимир Николаевич, вы обвиняетесь в антигосударственных разработках. Наш партнер, – один из людей в униформе махнул на Евгения, – изымет всю информацию о вашем последнем исследовании, а вы пройдете с нами.

«Кристина что-то чувствовала», – горестно подумал Владимир и ответил:

– Пойдемте.

Возле входа в университет стоял огромный черный джип с тонированными стеклами. Первый сотрудник ССГБ залез на заднее сидение, потом затолкали ученого, затем забрался второй.

– Как я понимаю, с вами вообще говорить не имеет смысла? Вы просто исполняете приказ? – без всякой надежды поинтересовался Владимир.

– Точно, мужик. А теперь заткнись.

Машина с каждой минутой отдалялась все дальше от центра города. Через несколько километров после последних жилых домов, джип нырнул куда-то вниз. Еще полминуты ехал по туннелю и остановился на большой площадке.

Владимир ушел в ступор. Было ни страшно, ни интересно, только мысли, что он недоделал чертеж и то, что сегодня не увидится с Кристиной, заполнили все его существо. С ним не церемонились, выпихнули из машины и, тыкая дулами в спину, гнали куда-то по коридору.

– Стой, – сказал человек в темно-синей униформе и открыл дверь, – Заходи.

Владимир зашел в полумрак помещения, тихо закрылась дверь. Щелкнул замок.

В комнате, размером три на три метра, стояла кровать, а в двух углах напротив – унитаз и раковина. Помещение едва освещала одна маленькая лампочка «дневного света», торчащая из потолка. «Профессор-зек», – пронеслось в голове.

Владимир упал на кровать и долго лежал практически без мыслей, пока не забылся беспокойным сном.

Его били ногами, плевали в разбитое лицо, смеялись и улюлюкали. Владимир извивался, пытаясь закрыть почки, печень. Лицо уже превратилось в кровавую кашу. Страданий почти не было, только чувство обиды грызло сильнее всякой боли.

Вошел Евгений. «Коллега с кафедры», – сквозь кровавую пелену на глазах узнал Владимир.

– Преступник, – с презрением произнес Евгений.

«Нет!» – хотел ответить профессор, но лишь глухо забулькал.

Евгений говорил что-то еще. Вошла Кристина, сочувственно улыбнулась…

– Выколи Крабу глаза, – приказал Евгений.

Владимир проснулся. Из жутко болевших глаз текли слезы.

В камеру вошел человек в черном деловом костюме. И без приветствия заговорил:

– К вашему несчастью, Владимир, все улики против вас. Мы опросили сотрудников университета, просмотрели все файлы вашего домашнего и рабочего компьютеров. Ничто не оставляет вам шанса даже на условный срок.

– Тюрьма? – с бесконечной тоской спросил ученый. Спорить не имело смысла. – Столько работать, обучать, а потом в тюрьму…

– Нет.

В груди Владимира появилось чувство пустоты. Человек в костюме развел руками:

– Так решили. Ссылка. На следующем корабле.

Владимир лег на кровать. Его била дрожь. Сердце колотилось в три раза быстрее обычного, дыхание участилось.

– Никакой альтернативы? Никаких апелляций? – шепотом спросил ученый.

– Может вам там понравится, – бессердечно улыбнулся человек, – удачного полета.

Евгений прошелся по капроновой нитке, натянутой между двумя небоскребами. И он это отлично понимал, сидя в лаборатории бывшего коллеги, погруженный в почти законченные разработки. Со временем Женя не прогадал – чертеж он и сам сделает. В университете никто палки в колеса вставлять не будет. Все-таки больше любили его, чем молодого выскочку. Единственная проблема – Кристина, но что она может? Нужно срочно переговорить с верхушкой отдела ССГБ, отвечающего за науку, и патентовать генератор фемтосигналов.

Даже с готовыми выкладками объяснения всех процессов, принцип работы прибора оставался очень туманным для Евгения. Такое невозможно воспроизвести по памяти, не то что изобрести. Но он справится. И посложнее задачи решал. Под эти мысли Евгений с улыбкой принялся за чертеж.

Вскоре он отложил это занятие, решив выпить за «победу»…

– Сука, урод, тварь, предатель, тупица… – бормотала Кристина.

Пальцы с бешеной скоростью долбили клавиатуру, расширенные от гнева глаза внимательно следили за появлением командных строк. Программирование ближнего прицела было коньком рыжей девушки. «Если Владимир когда-нибудь вернется к разработкам фемтосигналов, он восстановит их по памяти, – думала Кристина, – А этот жирный придурок не отключился от университетской сети. Хрен ему, а не открытие». Информационный червь был на стадии завершения. Гнев из-за несправедливости и страх за любимого человека – хорошие стимулы.

Как узнать где Владимир? Спросить у Евгения? Ждать точно не имеет смысла. Душа Кристины разрывалась от ярости и бессилия.

Девушка еще раз все проверила и отправила червя в одностороннее целенаправленное путешествие по локальной сети.

Евгений допивал третью кружку пива в близлежащей кафешке, когда в сердце что-то екнуло. «Нужно скинуть инфу на съемный носитель!» – подумал он. Чуть не перевернув пластиковый стол, он быстрым шагом, насколько позволяли выпитое пиво и лишний вес, двинулся к университету.

На подходе к лаборатории он столкнулся с Кристиной.

– Здравствуйте, Евгений Викторович, – дружелюбным голосом поздоровалась девушка. – Вы не знаете, что случилось с Владимиром Николаевичем?

– ССГБ взяла. Скорее всего на планету зеков.

– За что?! – широко распахнув светло-зеленые глаза, воскликнула Кристина.

«Рыжая сучка, ведь все знает», – зло подумал Евгений.

– Антигосударственные разработки.

– А вы в это верите? – шепотом спросила девушка.

Евгений расплылся в умильной улыбке.

– ССГБ не ошибается. До свидания, у меня много дел.

Кристина поморщила носик и кивнула на прощанье.

Евгений влетел в лабораторию и включил компьютер, тем самым запустив информационного червя. Компьютер загружался минут пять, кандидат физмат наук заметно нервничал. Развитая интуиция подсказывала о чем-то недобром.

Наконец-то компьютер загрузился, и Евгений нечеловечески взвыл. На жестком диске кроме операционной системы ничего не было…

Кристина, ожидавшая у двери, удовлетворенно улыбнулась.

Вторые сутки не давали еды. Жутко хотелось курить. Владимир страдал от безделья и угнетающей тишины. Унитаз, раковина, лампочка, кровать… чем здесь можно заняться? «Буду проводить мысленные опыты, – усмехнувшись, подумал Владимир. – Вдруг когда-нибудь пригодится».

В маленькое окошко внизу двери, напоминающее вход для кошек, просунулась металлическая рука с миской супа. Поставила на пол. «Роботы, – пронеслось в голове. – Это ими я должен был научиться управлять с помощью генератора фемтосигналов. Какие же пугливые эти власти… до глупости».

Владимир неспешно встал с кровати, помыл ложку и с опаской принялся за суп, но голод давал о себе знать. Вспомнилась сцена из книги Стивена Кинга «Противостояние», где преступник скушал крысу, а потом не погнушался и ногой менее удачливого соседа. Ученого едва не стошнило, но инстинкт самосохранения работал, заставляя есть.

Через несколько часов дверь распахнулась.

– Выходи, – послышался сухой, без эмоций голос, не терпящий возражений.

Владимир послушно встал, после еды ему стало намного лучше. Возле двери стояли двое в темно-синей униформе ничем не отличимые от тех, кто привел его сюда. Незапоминающаяся серость, но в то же время живущая счастливей его и имеющая намного больше власти.

– До конца коридора, – сказал один из них и больно ткнул дулом в позвоночник.

Владимира ввели в обширное помещение, где расположились вдоль стенок на деревянных стульях еще человек двадцать. Ученого с любопытством разглядывали.

– А тебя за что? – спросил худощавый темноволосый мужик с большими лиловыми мешками под глазами.

– Привет всем, – неуверенно сказал Владимир, – за что по-настоящему, или как написали в приговоре?

Человек десять хмыкнуло.

– Знакомо, – с горечью проговорил темноволосый, – рассказывай все. Делать-то нечего.

– Отказался сотрудничать с коллегой по кафедре в моих же разработках, а у него оказались связи в ССГБ. А по документуре я занимался антигосударственными разработками.

– Скучно, – поморщился мужик, – из-за зависти. Родных много?

– Мать в Волгограде, да невеста меньше недели назад появилась.

– Значит, тебя никто отсюда точно не вытащит. Можно знакомиться. Дмитрий.

– Владимир.

– Планета, куда нас ссылают, не рай конечно, но к жизни пригодна. По моим подсчетам на ней около пяти тысяч человек. У тебя много там знакомых?

– Лучшего друга шесть лет назад сослали за то же самое.

– На планете много умных невинных людей. Думаю, в экстренных условиях они сжились с убийцами и насильниками. Но лучше рассмотреть несколько вариантов. Что государство есть, и что его нет…

Дмитрий рассказал план колонизации, когда за душой кроме рук, ног и головы ни хрена нет.

– Лучше ничего не придумаешь, – разведя руками, оценил Владимир. – Неизвестно абсолютно все. А как нас доставляют на планету? Почему зеки не пробуют захватить корабль?

– Откуда ты знаешь, что не пытаются? – приподняв брови, поинтересовался Дмитрий. – Я не в курсе, как нас забрасывают. Оттуда никто не возвращался, кроме обслуживающего персонала: роботов да десятка нелюдимых надсмотрщиков. Может там действительно лучше, чем на Земле.

Люди скептически заулыбались, один из них недовольно проговорил:

– Дима, давай не будем даже думать о таком. Почти у всех жены, дети и незаконченные дела на Земле.

Дверь открылась.

– На выход все.

Кто-то заматерился.

– Иди-стой, выходи-заходи, достали, – пробормотал Дмитрий.

– Из-за вас, уроды, только что вернувшемуся кораблю придется лететь снова, – произнес с непередаваемым презрением сотрудник ССГБ.

– Всегда хотел слетать в космос, – пошутил кто-то. – А тут еще и санаторий на другой планете.

– Тихие, спокойные, слабые… а потом тысячи из-за ваших открытий умирают, – продолжал человек в темно-синей униформе.

– Зато миллионы продолжают жить. А миллиарды становятся счастливее. А тысячи умирают из-за глупых поступков властей, – возразил один из ученых.

– Заткнись! Сейчас не девятнадцатый век, чтобы на власть переть. Науку и технику любят и уважают, но не моральных уродов, направляющих их на антигосударственные и антиобщественные дела. Всех бы на электрический стул. Столько денег на вас тратят…