Чистилище. Исход Пронин Игорь

Глава семнадцатая

Пророк новый Иеремия

Когда начался дождь, быстро перешедший в ливень, мутанты вышли на улицу из затопленного метро. Конвой с востока, проезжавший неподалеку от выхода из станции метро «Семеновская», оказался полностью окружен. К счастью, колонна была оснащена армейскими огнеметами, которые лежали «на всякий случай» на одном из вскрытых после катастрофы складов. И все же в те несколько минут, когда вода действительно лилась «как из ведра», вплоть до почти полной потери видимости, конвой понес большие потери. Но когда дождь ослабел, бойцам удалось отбить захваченные машины, организованно отступить к оказавшейся поблизости церкви и закрепиться там. Оставив транспорт снаружи, группа забаррикадировалась в здании, оказавшемся очень удобным для обороны, и так провела ночь. Утром, когда большая часть мутантов вернулась в тоннели и к Яузе, командир организовал «дымовую завесу». Ветер благоприятствовал, и клубы черного дома шли как раз в сторону вестибюля метро, удерживая мутантов внутри. Три БМП, выставленные с другой стороны церкви, всерьез проредили толпу оставшихся мутантов, и те, разорвав на части убитых, понемногу разбрелись. Тем не менее, долго ждать встречи группа не собиралась: рейд в Москву оказался слишком тяжелым испытанием, в основном по причине дождливой погоды.

– Выгружайтесь! – гаркнул Клыкач, как только грузовики остановились. – Сержантам сделать перекличку и доложить мне о потерях!

Сам командир, пыхтя, пошел к своему коллеге, полковнику баскетбольного роста, который ожидал его стоя на месте. Судя по форме, служил полковник в ВВС. Максим, глядя на его широко расставленные ноги и руки, засунутые в карманы бушлата, предположил про себя, что разговор будет не самым дружелюбным. Он помог выбраться из кузова Лене, а потом бегом отправился проведать Толика. Приятель оказался в полном порядке и уже помогал спускаться на землю перепуганным старикам.

– Живы? – весело спросил он. – Весело, конечно, было на мосту… Но мы с тобой и похуже прорывы видали, верно? Я сейчас парням помогу и приду к вам, – зашептал он, оглянувшись на двоих своих товарищей. – Но пока обстановка сложная: не в дым же нам убегать? Парк тут так себе, три с половиной дерева, простреливается насквозь. Лучше пока не привлекать внимания.

Кивнув, Максим так же бегом вернулся к своему грузовику и вместе с водителем и его стрелком стал спускать из кузова стариков. Куда делась Лена, он сначала даже не понял и лишь спустя минуту заметил ее чуть в стороне, сидевшей на рюкзаках с автоматом в руках. Там каждая сторона могла посчитать ее бойцом другой группы, и это, пожалуй, была сейчас лучшая позиция. Только что проскочившие мост, подсчитывающие потери, люди Клыкача были возбуждены и искоса поглядывали в сторону высокого полковника, не расставаясь с оружием: он, судя по жестикуляции, был чем-то недоволен. Но и конвою из Люберец ночью сильно досталось. Усталые, прокопченные дымом, они тоже не стремились к общению.

Наконец полковник, широко шагая длинными ногами, направился к грузовикам. Клыкач отстал, потому что поспеть за ним мог бы только рысью, а этого не позволяло командирское достоинство. Быстро пройдя мимо машин, он заглянул в каждую сквозь изорванные тенты. Потом, загибая пальцы, прикинул количество привезенных пассажиров. Просьбы и вопросы, которые посыпались со стороны стариков, полковник проигнорировал. Остановившись, он дождался Клыкача, и Максим услышал часть их разговора.

– Ты совсем охренел? – спросил летчик. – Мне Авдеев лично гарантировал лекарства по списку и, самое главное, трех врачей! Трех!

– Авдеев в Сокольниках сидит, а мы с Индустриальной базы! – зарычал в ответ Клыкач. – Я не знаю, что он тебе обещал! Лекарств у нас у самих не хватает, там же бои! Много раненых. Врачей почти нет.

– Ты дурак или прикидываешься? – Полковник повысил голос и навис над собеседником, заставив Клыкача задрать голову. – Ты понимаешь, какая у нас огромная зона ответственности? Сколько там населенных пунктов, понимаешь? А что такое Жуковский – ты знаешь? А что такое Монино – представляешь себе? У нас дети погибших офицеров, они болеют, а нормальный терапевт – один! Остальные кто окулист, кто стоматолог! Они стараются, по книжкам лечат, но опыта нет!

– А я-то что могу сделать?

– Ты мог бы вместе вот с этими пенсионерами привезти врачей, чтобы их лечить, и лекарства, хотя бы для них же! А теперь ты можешь просто увезти их обратно! У меня не похоронная контора!

– Куда обратно?! – Клыкач, по обыкновению, побагровел. – Это что за разговоры, а? Ты вообще…

Он осекся, потому что полковник вдруг вытянул длинную руку, поймал на ладонь каплю и уставился на нее, словно Джон Сильвер на «черную метку». Отчаянно матерясь, Клыкач замахал руками и не сразу смог выдавить из себя команду.

– К церкви! Гоните старичье к церкви, сейчас начнется!

Максим кинулся было выполнять приказ, но Толик прихватил его за плечо. Он смотрел вверх, на бегущие в небе темно-серые облака, и то ли капли дождя, то ли слезы блестели у него на щеках.

– Макс, я не хочу знать, что здесь будет. Если уходить, то сейчас.

– Но как?

– Морду топором, и делай, как я. Прорвемся, или будь что будет! Не могу на это смотреть, не могу их слушать!

Толик побежал к Лене, на бегу забрасывая автомат за спину. Она вскочила, схватила свой рюкзак, а он подхватил два оставшихся.

– Прикрывай! – крикнул Толик через плечо Максиму. – Справа пролом в церковной ограде, выскочим за него – уйдем!

Люберецкий конвой суетился, занимая оборонительные позиции. Некоторые покосились на бегущую куда-то троицу, но никто их не окликнул. Люди Клыкача уже остались позади. Когда друзья выбегали в пролом, Максим оглянулся, передергивая затвор, но никто даже не смотрел в их сторону. За рядом грузовиков уже виднелись первые фигуры осмелевших мутантов. Дождь понемногу усиливался. Максим перескочил через упавший кусок ограды и прибавил ходу, догоняя друзей. Несколько секунд спустя они скрылись за каким-то полуразрушенным домиком. Тут Толик бросил один рюкзак Максиму и взялся за автомат.

– Я надеюсь только, что дождик будет коротким, на ливень не похоже! – крикнул он, первой очередью разнося в клочья лицо близко подскочившему мутанту. – Нам нужна тачка, любая, лишь бы с ключами и не разбитая! Глядите в оба!

Толик побежал вперед, Лена и Максим пристроились по бокам «клином». Мутантов пока было совсем немного, они еще не успели собраться в группы, поэтому, едва увидев направленный на них автомат, отскакивали в сторону. И все же время от времени приходилось стрелять, расходуя и без того изрядно растраченный боезапас.

– Направо! – выдохнула на бегу Лена. – На Измайловское шоссе!

Они свернули, Максим отогнал еще одного мутанта, оказавшегося почти рядом после удивительно длинного и высокого прыжка, и тут же увидел машину. Точнее, сначала он увидел ключи от нее. Они валялись посреди разбросанных костей и изодранного тряпья – это было все, что осталось от хозяина старенькой «тойоты». Позвав друзей, Максим подбежал к машине и прикладом вышиб боковое стекло у водительского места. Сообразительный Толик уже сам увидел ключи, подобрал их и, как только Максим распахнул дверь, протянул их ему. Сам удивляясь, как ловко у него получается, Максим повернул ключ, и «тойота» мгновенно завелась. Толик не терял времени и, выбив заднее боковое, обежал машину, чтобы проделать то же самое с другой стороны. Все верно, так удобнее стрелять! Максим захлопнул свою дверь в тот же момент, когда Лена и Толик с двух сторон закинули рюкзаки и втиснулись на заднее сиденье. Рука сама собой включила дворники – дождь усиливался. Мутант-самка по-звериному выпрыгнула на капот и замерла на четвереньках, наблюдая за Максимом любопытными и голодными глазами. Он рванул с места, завизжали покрышки, тварь спрыгнула. За спиной заработали пулеметы: значит, толпа мутантов стала достаточно плотной.

– Тормозни, сбрось его! – крикнула Лена, но Максим и сам услышал прыгуна, невесть откуда свалившегося им на крышу.

Нога будто сама надавила на тормоз, и тварь по капоту слетела вперед. Снова газ! Максим с наслаждением сбил мутанта, отлетевшего далеко в сторону, и погнал машину по шоссе. Заторов пока не было видно – возможно, кто-то уже проезжал здесь на тяжелой технике, расчищая путь.

– Поезжай прямо! – затараторила Лена. – Мы уходим от метро, тут должно быть спокойнее. А потом в Измайловский парк нырнем, откуда там мутанты? Только бы дождь перестал!

– Перестанет! – уверенно заявил Толик, пристегивая новый магазин. – Я такие облака знаю, это ненадолго. Ты, главное, дорогу показывай!

– В парк, там до Главной аллеи и налево! Мы как раз между двух станций выскочим, там воды, кажется, нет… Ой, про эту я забыла!

Справа от шоссе показался какой-то пруд, с той стороны на шум машины уже выбирались к дороге первые мутанты, мокрые и полные сил. Пожелав себе удачи, Максим еще прибавил. Один, с могучими плечами борца, прыгнул было на середину шоссе, но в последний момент передумал и отскочил в сторону. Еще нескольких мутантов Толик отогнал очередью. Дорога уходила влево.

– Туда, туда! – крикнула Лена, пытаясь через выбитое окно разглядеть небо над ними. – А потом направо, и в парк, там как-нибудь проедем! Только немного забирай влево, потому что правее есть Олений пруд, я про него забыла!

– Вспоминай все, Леночка! – от души посоветовал ей Максим, объезжая два столкнувшихся автобуса. – Не время для забывчивости!

Облака уходили на юг, и, еще не въехав на территорию парка, он увидел сухой асфальт. Выходит, вечерняя гроза и тут прошла стороной. Это обнадеживало, и Максим, аккуратно преодолев бордюр, повел «тойоту» по парковым дорожкам и просто по лужайкам, благо земля здесь оставалась сухой. Забирая влево, он вылетел на трамвайные пути и, подчиняясь приказу Лены, поехал вдоль них. На рельсах замерли трамваи. Они были уже покрыты слоем пыли, окружены кучками мусора, и казалось, что стоят они так давно, а не несколько дней. Следуя за рельсами, он свернул влево, и по Главной аллее они понеслись прочь из парка.

– Там, впереди по курсу, тоже большой пруд, – поджав губы, сообщила Лена. – Никогда не думала, что их так много… Но нам не нужно прямо, сверни на Первомайскую, направо. Должны проскочить.

Она выставила автомат в окно. Когда Максим поворачивал, мутантов еще не было видно – наверное, не успели выбраться из воды. А может быть, кто-то другой отвлек их с севера или запада? У Максима не было ни времени, ни желания об этом думать. «Тойота» помчалась по Первомайской улице, и указатели сообщали об отходящих вправо Парковых улицах: Первая, Вторая…

– Негусто было с фантазией у планировщиков! – прокомментировал эти названия Толик. – И сколько же их всего?

– Много! – отрезала Лена. – После Четвертой Парковой притормаживай и уходи вправо на Пятую. Дальше я покажу.

Спустя пять минут они остановились возле обгорелой кирпичной коробки с черными провалами окон – это было все, что осталось от дома родителей Лены. Она открыла было дверь, но передумала и опять захлопнула.

– Церковь! Мама говорила, что пойдет к церкви, искать этого Нового Иеремию. Давайте проедем дворами, это совсем рядом. Ой, и гаражи все сгорели… Папа там постоянно сидел с мужиками, мама ругалась.

– Только не реви! – приказал Максим. – Ты сама хотела это увидеть. А вот, кстати, и церковь…

Сперва они увидели ее лишь на миг, между домами, но и этого было достаточно, чтобы понять: и здесь огонь не пощадил никого. Скосив глаза на датчик, Максим убедился, что бензина пока достаточно, и остановился, не глуша мотор, возле ограды. Церковь все еще немного дымилась – видимо, форма здания способствовала тяге.

– И что же теперь делать? – растерянно спросила Лена. – Как я узнаю, что случилось с родителями?

– А как я узнаю, что случилось с моими? – Толик хмыкнул. – Они в поезде были, к друзьям в Казань ехали. Что ж я, потащу вас вдоль железной дороги? Извини, Леночка, но теперь нам о себе пора подумать. Думаю, первым делом за МКАД надо уходить, а потом попробуем прорваться на юг, в Кубань или хоть в Ростовскую область. Ночевать можно в лесу, мутантам там делать нечего.

– Ты не заметил, сколько в парке деревьев с обглоданной снизу корой? – спросил его Максим, барабаня пальцами по рулю. – И ближе к границам парка их больше. Мутанты жрут все, и в безопасности мы не будем нигде. Может быть, лучше попробовать пристать к этим летчикам? Поехать в Жуковский, найти их базу. А дальше видно будет.

Толик собирался что-то возразить, но Лена прижала ладонь к его губам.

– Тихо! Заглуши мотор, Макс, на минутку!

Он открыла дверь и прислушалась. В наступившей тишине и Максим различил рычание мутанта где-то неподалеку. На это не стоило бы обращать внимание, если бы рычание не прерывалось время от времени отрывочными женскими восклицаниями. Лена вернулась в машину, и Максим, ни о чем не спрашивая, медленно поехал в сторону доносившихся звуков. Мутант вдруг закричал громко и жалобно, на самой высокой ноте вопль оборвался, явно вследствие смерти твари. Свободной рукой подтянув поближе автомат, лежавший рядом на сиденье, Максим проехал еще немного и остановился перед канавой в пару метров шириной, пересекавшей придомовую дорожку. Глубину канавы оценить было невозможно, так как она доверху была завалена обломками мебели и прочим горючим мусором. Куски асфальта и земля образовывали вал, вместе с канавой тянущийся вдоль пятиэтажного дома и скрывавшийся за его углом. Толик приоткрыл дверь и потянул носом.

– Кажется, это все смочено бензином. Кто-то неплохую линию обороны организовал. А еще немного пахнет жареным мясом… Слюнки текут, а предчувствие нехорошее.

Слева послышался негромкий разговор, будто кто-то лениво переругивался. Максим заглушил двигатель, приоткрыл дверь и взялся за автомат, так же поступили и его друзья. Минуту спустя из-за врезавшегося в стену грузовика показались четыре немолодые дамы, с трудом катившие велосипед, к которому был привязан голый мутант. Дамы были вооружены палками, вроде от швабр, к которым были прикреплены у кого тяпка, явно заостренная, а у кого и цепь с гирькой. Парни переглянулись.

– Бог в помощь, хозяюшки! – подал голос Толик, потому что секундой позже женщины все равно бы их заметили. – Пошто животинку тираните?

– Твое-то какое дело? – Крупная, коротко стриженная дама в спортивных штанах и мужском свитере хищно прищурилась. – Вам что тут надо?

– Мама! – воскликнула Лена, и маленькая седая женщина в очках уронила свое оружие. – Мама, это я!

Дочь кинулась к матери, и они обнялись. Мама Лены оказалась невысокой и худощавой пожилой дамой. Она и правда сильно удивилась, но в отличие от разрыдавшейся дочери не проронила ни слезинки. Остальные женщины, придерживая велосипед с трупом, продолжали с подозрением разглядывать нежданных гостей.

– Ну, хватит, Елена, хватит! – сказала, наконец, мать, вырываясь. – У меня все же дела есть. Кто это с тобой?

– Это мои друзья, – пробормотала Лена, всхлипывая. – А что с папой?

– Отмучился! – Мать перекрестилась. – И хватит об этом. А ты неплохо устроилась, я вижу? Машина, оружие, два мужика охраняют! Еще бы маникюр сделала и накрасилась. Ладно уж… Хорошо, что приехала. А я думала, что не дождусь. Отдай мне автомат и идем. Я представлю тебя Иеремии.

Имя «пророка» ударило Максима, словно электроток. Неужели это правда: в Москве живет сумасшедший, проповедующий зверство и каннибализм? И его секта слушается своего «пророка»? С трупа мутанта капала кровь, Максим только теперь заметил перебитые суставы, связанные проволокой руки и ноги, порезы… Да они выпускали ему кровь! Живому или уже убитому?

– Не хотел бы я такую тещу, – прошептал Толик. – И не надо бы Ленке ей автомат отдавать…

Он сделал шаг вперед, намереваясь сам взять оружие, но Лена уже протянула автомат матери. Нина Андреевна, как звали эту даму, неумело приняла его и тут же передала коротко стриженной. Потом, поправив очки, она посмотрела на парней.

– Вам лучше ждать здесь. Пророк не любит гостей с оружием.

– Да мы вроде как не к нему в гости приехали, – мрачно сказал Максим. – Хотя пообщаться очень хотелось бы.

– А с какой целью поговорить хочешь, мил человек? – раздался красивый, буквально оперный баритон из окна третьего этажа. Там, в полутьме комнаты, кто-то скрывался, виден был лишь вставленный наружу ствол с оптическим прицелом. – Веры ищешь или неверием хвастаешься?

– Упс! – Толик поднял было автомат, но ствол винтовки тут же чуть сместился в его сторону. – Мы тут как на ладони, Макс. Допрыгались.

– А что у тебя за вера?! – крикнул Максим. – Хотелось бы сначала ознакомиться!

– Оружие клади на землю и проходи, ознакомишься, – ответил «пророк». – Или мимо ступай, я в обиде не буду.

Женщины, переглянувшись, покатили велосипед дальше. Через ров, как оказалось, была переброшена для удобства досочка, которую парни сразу не приметили. Вслед за ними пошла и Нина Андреевна, потянув за руку дочь. Лена оглянулась на друзей.

– Идемте! – попросила она. – Я ведь теперь здесь останусь, с мамой!

– Вот вечно они так! – процедил сквозь зубы Толик. – Моя, царство ей Небесное, тоже такая была. Со мной и взрослая, и самостоятельная, а чуть что: мама! Может, свалим? Машина есть, МКАД рядом, дождя пока нет.

– Свалим, – подтвердил Максим. – А потом тихо вернемся и «пророка» этого завалим. Или ты хочешь, чтобы мамочка заставила Лену вот эту мерзость есть? Эй, Иеремия! Мы уходим!

– Скатертью дорожка! – все так же спокойно напутствовал их «пророк». – Кто к Истине не готов, тот не праведник. Того и Господь не спасет. Ступайте себе!

Толик нарочито широко улыбнулся и помахал рукой Лене, крикнув что-то на прощание. Девушка, хоть и удивленная их поведением, покорно пошла за вновь обретенной матерью. Усаживаясь за руль, Максим оглянулся. Из окна второго этажа спустил вниз веревку какой-то парень с одутловатым лицом, к закрепленному на ней крюку женщины подвесили вниз головой тело мутанта.

– Насчет запаха жареного мяса я прав был, да? – спросил Толик, когда они немного отъехали. – Конечно, надо бы его прикончить, этого «пророка». Но с сектантками что делать? Не можем же мы этих пенсионерок с собой взять? Ленина мама – еще ладно, я все понимаю. Но там их, кажется, больше, чем мы видели. Я заметил какое-то движение в окнах.

– Я тоже. Что ж, тогда придется ехать в Люберцы или дальше, в Жуковский. Там их на улицу не выгонят, позаботятся.

– Ты уверен? – Толик помрачнел. – Никому они не нужны, кроме своего «пророка». Кстати, странная какая-то секта. Должны вроде бы все в платочках быть, а они как придется ходят… На мутантов охотятся! Вот дают бабки!

– Мы далеко от воды и выходов из метро, – напомнил Максим. – Дождя здесь не было, сухо. Мутантов мало, а из окна их страховал «пророк» со снайперкой, а может, и еще кто-нибудь. Ну, я думаю, здесь машину и оставим.

Он припарковался возле разбитого врезавшимся автобусом магазина. Прежде всего друзья заглянули туда, но там уже побывал кто-то: ни воды, ни продуктов. Толик предложил слить топлива про запас и даже разжился несколькими пустыми бутылками. Однако все машины поблизости стояли с пустыми баками.

– Вот так будет по всей Москве уже через пару недель, – проворчал Толик. – И как тогда здесь жить? Правда, в маленьких городках уже сейчас вот так… Как бы нам не пришлось до Кубани пешком идти.

– Давай решать проблемы по очереди, – предложил Максим. – Сначала разберемся с «пророком».

Тем временем Лена оказалась внутри Обители, как любил Новый Иеремия называть свое логово. Дом, со всех сторон окруженный наполненным горючими материалами рвом, стараниями общины был превращен в своеобразную крепость. Освоен был лишь один подъезд. Первый этаж они не заняли вовсе, по возможности забаррикадировав все двери и окна бордюрными камнями, которые общими усилиями тащили со всей округи. Второй этаж использовали временно, готовясь в случае массированной атаки мутантов уйти выше и поджечь лестницу. Боясь большого, неконтролируемого пожара, «пророк» приказал вынести все вещи из квартир вон, ими и заполнили ров.

– Сначала-то мы в церкви спасались, – объяснила Нина Андреевна дочери, когда та поднялась на второй этаж по веревочной лестнице. – Но как ливень случился, почти всех Господь прибрал. Мы только огнем отбивались, угорели двое потом до смерти, дымом надышались. И не уследили за огнем, полыхнула наша церковь и вся выгорела. Часть наших там и осталась, не захотели уходить. А нам веры не хватило, правильно Иеремия говорит: безверием нас Господь и наказывает. А чтобы веру крепить, надо невинным стать. Как звери.

– Как звери? – удивилась Лена, но спросить ничего не успела, потому что в комнату вошел Новый Иеремия.

Это был мужчина среднего роста с аккуратной бородкой и расчесанными на прямой пробор длинными, до плеч, волосами. Лене показалось, что она в прежнее время видела его, но тогда он был весь заросший, в обносках. Теперь же Новый Иеремия нарядился в дорогой костюм, хотя и не совсем по росту. На руке поблескивали дорогие часы с золотым браслетом.

– Раба Елена… – задумчиво произнес он, разглядывая девушку. – Бог привел тебя к нам. Значит, спасена будешь.

– Ей бы помыться! – Нина Андреевна поморщилась. – Воняет, как от твари бессловесной!

– А это ничего, ничего! – улыбнулся Иеремия. – Нам как зверям надо стать, оттого и воды мало у нас. Господь все для нашего спасении делает! Что ж, раба Елена, скоро ты отведаешь плоти звериной и станешь одной из нас. Кого Господь любил, тех сразу к себе прибрал, а тела их отдал в пищу тем, кому решил отдать царство земное. И не нам судить Его решение. Нам же, последним, Он волю дал. Или упорствовать и зверями быть разорванным заживо, или уверовать, тогда Господь сам распорядится душой человека. А я пастырь овец Его, присматриваю в меру сил за вами, последними, ибо открыто мне знание.

Женщины дружно перекрестились. «Пророк», между тем, и не пытался выглядеть святым: сунув руки в карманы, он, насвистывая, обошел Лену кругом, откровенно разглядывая девушку.

– А запах – это ничего! – повторил он. – Всевышний не по запаху судит и не по одежде. К нему все приходят нагишом. Время обедать, послушницы! Ступайте, приготовьте плоть звериную, ибо грешны вы и не можете пока принять ее в естестве! А с вами я вкушу. Мать с дочкой пусть говорят.

Он вышел, вслед за ним гуськом ушли и его «послушницы».

«То ли сумасшедший, то ли жулик! – подумала Лена. – Но скорее всего, и то и другое. Но мама… Неужели она уже ела мутантов?!»

– Там, в центре, люди как-то организоваться пытаются, – начала она рассказывать. – Не все получается, конечно, но…

– Пустое это! – Нина Андреевна посмотрела на дочь, и Лена отшатнулась: в ее взгляде была уверенность безумца. – Новый Иеремия еще когда говорил: близится конец! Переполнила чашу терпения Господа наша греховность, звериная суть человека. Вот, так и вышло. А я, дура, не верила. И теперь мир будет отдан зверям в образе человеческом, потому что люди сами хотели быть зверьми, а не ангелами! И нужно быть как зверю и есть как зверю. Тогда и заберет Господь в Царствие свое, а всем прочим гореть в аду. Можно еще огнем очиститься, да слаба я духом, убежала тогда из церкви…

– Мама, да что с тобой? – Лена обняла ее. – Прекрати! И в Святом Писании ни о чем таком не говорится!

– Срок вышел Святому Писанию, не свято оно больше! Теперь другой закон. Или не видишь? Мир другой, и скоро не будет в мире человека. Мы последние. А ты спасешься, раба Елена, только будь как зверь. Отведай плоти, и легче станет.

Несмотря на то что Лена была очень голодна, тошнота подступила к ее горлу. И все же она позволила матери провести себя на третий этаж, мимо сложенной на лестнице баррикады, обильно политой бензином.

– Главное, это чтобы звери тебя не порвали! – шептала Нина Андреевна. – Кого порвут живым, тот не спасется. А кто умрет сам или в огне, тот спасен. А кто обернется зверем, тот в миру останется, и мир его потомкам принадлежать будет. Но не видать ему Царствия Небесного!

– Мама, это безумие какое-то!

– Ничего, не долго ждать. У кого веры нет в огонь ступить, того Господь сам рассудит. А зверям мы не дадимся, у нас бензина много, весь пятый этаж канистрами заставлен. В гаражах мы канистры искали, много нашли… Бутылки из магазинов, в них с машин сливали… – бормотала мать. – Трудились тяжко, души свои защищая, а Новый Иеремия нам на благо послан, руководить и напутствовать нас, последних…

В доме жило всего семь «послушниц», все – немолодые женщины. Еще был Петя, слабоумный юноша. Он совсем не разговаривал, но все приказы выполнял беспрекословно. Как поняла Лена из разговоров, в самом начале Иеремия смог собрать большую общину в церкви, хотя многие к его «проповедям» относились скептически. Но во время ливня почти все погибли: часть была разорвана мутантами, часть предпочла сгореть вместе с церковью. Труп убитого «зверя», тем временем, уже уволокли на крышу, где его должны были разделать и частично пожарить.

– Как же вы со всем справились, одни? – удивилась Лена, лихорадочно пытавшаяся сообразить, что же теперь делать. Друзья неожиданно бросили ее, по сути – предали, и от этого снова хотелось плакать. – И горючее найти, и запасы сделать…

– Помогают нам, – сказала раба Виктория. – Есть у Нового Иеремии и другие слуги. Только они теперь патроны искать поехали. Скоро вернутся.

– А может, и не вернутся! – мрачно сказала раба Наталья, та, что носила свитер и спортивные штаны. – Одни вот уехали по поручению Иеремии и не вернулись. Может, Бог прибрал к себе, а я думаю, звери их разорвали и к Сатане души грешные отправили. И с этими так же будет.

– Юра хороший, – заспорила раба Виктория. – Он еще уверует по-настоящему. Молодой просто. Быть ему в раю.

– Но нельзя же просто сидеть здесь и ждать смерти?! – воскликнула Лена, которая не слишком прислушивалась к их разговору. – Мама, давай поедем к людям!

– Не за чем, – отрезала Нина Андреевна. – Люди недолго будут на земле жить, последние дни пришли. Ты просто прими это, Леночка, и сразу легче станет. Я-то сперва тоже… Жить хотела, тебя найти хотела. Вспомнила, дура старая, про Михаила, папиного дружка студенческого. Помнишь дядю Мишу? Нет? Ты маленькая была…

– Да при чем тут дядя Миша? – Лену трясло крупной дрожью. Прямо сейчас на крыше готовили страшное кушанье, о котором она даже думать не хотела. Но разве можно бежать от родной матери, которую так долго искала? Бежать можно только с ней. – Мама, не пугай меня! Давай уедем! Хоть ненадолго!

– А Михаил давно уж помешался, – будто не слыша ее, продолжала мать. – Предчувствовал, видать, что-то. Все говорил: «К катастрофе надо готовиться, выживать учиться! Скоро рухнет все!» Мы все смеялись… Ты не помнишь, но мы к нему ездили в Тверскую область. Он там, в глуши, дом купил. Уже тогда начал подвал бетонировать, ходы какие-то рыть, припасы собирать… Чтобы выжить, значит, после Апокалипсиса. Вот дурак, прости Господи мою душу грешную! Нам фотографии присылал, хвастался, как у него всего много там. И оружие, и колодец свой, и генератор – ну, все предусмотрел. Кроме одного: Господь нам эти страсти послал, а не люди. А от Господа в бетонированном подвале не спрячешься.

– Хороши бы мы были, если бы поехали! – мрачно хохотнула раба Наталья. – Сгинули бы по дороге, порвали бы нас звери и в геенну души отправили.

– Да уж, – кивнула Нина Андреевна. – Спасибо Новому Иеремии, которого нам Господь послал, отговорил. А я-то! И карту ему рисовала, и бегала за ним, и плакала… Потому что веры не было. Думала: тебя найти, по пути-то, и туда, в лес, уехать. Думала, что пересидеть можно некоторое время, а потом все постепенно наладится. Самой смешно!

За окном послышался мотор. Лена, вслед за матерью, подошла к окну, надеясь увидеть друзей и «тойоту», но это был фургон с крохотными, зарешеченными окошками. «Автозак! – вспомнила Лена. – Арестантов на таких возят. Значит, не Максим с Толиком…»

– Юра вернулся! – радостно вскрикнула раба Виктория, но тут же помрачнела. – Что-то не так. Глядите, дырки в боку! Стрелял по ним кто-то!

Рядом неслышно оказался Иеремия. Он вскинул винтовку к плечу и в прицел осмотрел машину, из которой вышел бородатый брюнет лет тридцати с автоматом. Брюнет обошел машину и помог выбраться второму – светло-русому рослому парню, тоже с автоматом. Этот был ранен в ногу и хромал, опираясь на плечо товарища.

– А где же остальные? – ахнул кто-то.

– Плевать на остальных! – неожиданно резко сказал Иеремия. – Где патроны, вот что я хотел бы знать!

Глава восемнадцатая

Огонь и вода

Максим и Толик прошли квартал и как раз пересекали улицу, когда услышали приближавшийся звук мотора. Переглянувшись, они перешли на бег. Толик, что-то заметив, поманил друга рукой, и парни вбежали в разгромленный магазин «Одежда».

– На втором этаже «Автозапчасти», – объяснил Толик. – Там вода может быть, дистиллированная. Надо проверить – нам вся пригодится!

Они взбежали наверх по лестнице и уже оттуда через большое окно-витрину увидели, как рядом остановился КАМАЗ с наращенными бортами и натянутыми сверху цепями, которые явно должны были защищать от мутантов. Водитель не глушил двигатель, но несколько человек выскочили из кузова и забежали в то же здание.

– Ну, попали! – Максим снял автомат с предохранителя. – Как нарочно!

Они бесшумно отошли вглубь магазина, но незваные гости, поднявшись, рассыпались между выставленным товаром, заставляя парней отступать все дальше. Вооруженные мужчины в камуфляже негромко переговаривались. Похоже было, что они интересуются какими-то запчастями. Когда пятиться дальше было уже некуда, Максим подал голос.

– Стоять! Мы вооружены, неприятностей не ищем! Кто вы такие?

– А кто спрашивает? – послышалось в ответ после того, как приехавшие на КАМАЗе заняли позиции. – Нас больше, и у нас есть гранаты! Предлагаю выйти и поговорить.

– Не будем ссориться! – добавил другой голос, более миролюбивый. – Мы здесь, только чтобы поискать некоторые необходимые вещи, потом немедленно уедем.

– Ищите! – согласился Максим. – Но мы лучше подождем здесь. Сейчас по Москве много разных людей шатается. А гранаты у нас тоже есть! – решил соврать он. – И друзья неподалеку тоже найдутся!

– Погоди-ка! – Толик хлопнул его по плечу. – Слышь, ты, в бейсболке! Да я тебя вижу, плохо прячешься! Ты ведь врач, верно? Ты с Сергеем с объекта выбежал, он еще умер в автобусе!

– Ну, да… – неуверенно согласился миролюбивый. – Получается, вы – люди Новосиба?

– Допустим! Но тогда и вы тоже – люди Новосиба!

– Не стреляйте, я выхожу! – сказал тот, что ответил первым, и не спеша поднялся в полный рост, забросив автомат за спину. – Я – Капитан. Я больше не в команде Новосиба, и еще я знаю, что в этом районе сейчас людям Новосиба делать совершенно нечего.

Он спокойно прошел по проходу, обогнул стеллаж и оказался перед Максимом, который навел на него автомат.

– Не пугай! – ухмыльнулся Капитан, и Максим почувствовал крепкий запах перегара. – Я любимую женщину сам пристрелил, чего мне уже бояться? К тому же по вам видно, что не мрази какие-нибудь. Делаю вывод: сбежали! Ну и правильно, Новосибу хана. Так же, как и его несостоявшемуся проекту по спасению человечества! Не сдюжил, а теперь его еще и в хищениях обвинили, в сокрытии информации, еще в чем-то… Поехали с нами!

– Вы куда направляетесь? – осторожно спросил Максим, опуская автомат, но не убирая палец со спускового крючка.

– Мы – отсюда направляемся! Покидаем Москву. Будут дожди, кончатся продукты и горючее… Даже коньяк кончится. Едем куда глаза глядят! Присоединяйтесь, пара стволов в умелых руках всегда пригодятся.

– Ты не видел майора Белоглазова? – Толик сделал шаг вперед. – Его, и еще Спеца, Новосиб на какую-то базу повез.

– Ко мне и привез! – Капитан рассмеялся. – Тесен мир. Они и еще несколько человек не захотели уезжать, остались на базе в Северной башне Москва-сити. Белоглазов сказал, что должен поговорить с Новосибом, про предательство что-то мне рассказывал… Но мне некого больше предавать.

– Я нашел! – раздалось из глубины магазина. – Две штуки!

– Молодец, Пушкин! Ну так что – вы с нами или остаетесь? Думать некогда, вот-вот дождь начнется.

– Остаемся! – сразу сказал Толик. – Так что удачи вам в путешествии!

Капитан пожал плечами, повернулся и не оглядываясь пошел к лестнице. За ним, пятясь с автоматами наизготовку, потянулись и его люди. И тут же с улицы донеслось: «Скорее! Капли на асфальте, начинается!»

– Ты меня извини! – выкрикнул Толик, когда они скакали вниз через ступеньку. – Но не хочу я нашего майора бросать! Неправильно это, ведь без него мы бы пропали тогда в форте!

– Разберемся! – пообещал Максим.

Они выбежали на улицу. КАМАЗ уже отъехал и теперь удалялся в сторону МКАД. Падающие с неба капли становились все чаще. Надо было на что-то решаться.

– Разберемся с этим «пророком»-людоедом и заберем Лену, вместе с ее мамашей! – Максим первым побежал к окруженному рвом дому. – Пересидим дождь в их убежище, а потом решим, что делать!

Где-то сбоку мелькнула фигура мутанта, но он, кажется, их не заметил. Под усиливающимся понемногу дождем они добежали до рва, который теперь пылал, и увидели рядом с ним машину, которой прежде здесь не было.

Как оказалось, шестеро молодых мужчин тоже жили в Обители. Вот только «послушниками» их можно было назвать лишь с большой натяжкой. Новый Иеремия, взглядов которого Лена понять не могла, да и не пыталась, сквозь пальцы смотрел на мародерство, постоянное пьянство и насилие, ставя лишь одно условие: собственно в Обители вести себя потише. Банду, в которую превратились эти парни, вполне устраивало такое положение дел. Они уезжали в рейды, где «отрывались» по полной, а отдыхать приезжали в крепость Иеремии, делясь с немногочисленной общиной добычей. «Пророк» пользовался, как ни странно, определенным авторитетом у этих мародеров. Он подсказал им, как разжиться оружием, советовал, где достать боеприпасы. Вот только последний совет оказался, видимо, неудачным: из очередного рейда вернулись лишь двое, сам Юрий и Армен. Им помогли взобраться наверх, и Юрий, пока женщины занимались его раной, как мог, объяснил произошедшее.

– Иеремия, мы все сделали правильно! – сказал он, шипя от боли. – Армен, дай водки! Мы выследили небольшую группу вояк, застали их врасплох. Двое забаррикадировались в подъезде, остальных положили. Меня, правда, зацепило, и Шурика тоже, но не сильно. Мы с Арменом остались за теми двумя присматривать, а остальные пошли к автобусу – у вояк автобус был… Влезли внутрь, а там, оказывается, еще один затаился. Раненый, наверное. В общем, он подорвал себя! Мы не видели, но что еще это могло быть? А в автобусе что-то было у них… Не знаю, гранаты или мины, я не знаю! Рвануло так, что стекла в домах повылетали, нас чуть не пришибло обломками этого автобуса. И все, и нет наших ребят!

– Я ведь говорил: не пейте, когда дело делаете! – Иеремия в ярости пнул дорогим мокасином стену. – Все из-за пьянки постоянной!

– Говорю же: подорвал себя вояка! Не слышишь меня? Кто мог предвидеть? – Юрий прервался, чтобы сделать несколько больших глотков водки. – Что вышло, то вышло. А мы хотели и автобус тоже взять, он был такой… Ну, приспособленный.

– Идиоты! – Иеремия, словно волк по клетке, бегал от стены к стене. «Послушницы» испуганно жались по углам. – Сейчас дожди начнутся, а куда денешься, когда и патронов-то совсем нет… Эх, идиоты!

– Слышь ты, пророк хренов! – обиделся Армен. – Сам сказал: будьте зверями, творите что хотите! Я лично твоей трепотней слабо интересуюсь, но проживу последние дни как хочу, понял? И ты мне не указ! Старухам своим лапшу на уши вешай!

– Да как ты!.. – «Пророк» подскочил к Армену и замахнулся было, но опустил руку, когда боец направил на него автомат. – Быстро теперь твои «последние дни кончатся», очень быстро! Дожди ведь вот-вот начнутся. Осень придет и никого не пощадит.

– Ладно, уж что вышло, то вышло! – прервал его Юрий. – Ну, может, по пути найдем людей еще.

Он замолчал под тяжелым взглядом Иеремии, и Лена поняла, что есть некая информация, о которой «послушницам» знать не положено. «Пророк» усилием воли заставил себя успокоиться и побарабанил по подоконнику унизанными дорогими перстнями пальцами.

– Вас хотя бы не выследили? – обернулся он спустя минуту к Юрию, допивавшему водку, пока раба Виктория накладывала шов на рану. – Была погоня?

– Нет, – пьяно замотал головой раненый. – Правда, уже на подъезде услышали мотор. Но мы успели затаиться. Тоже какие-то вояки, в камуфляже, человек пять на КАМАЗе. Они прямо в нашу сторону уехали, но мы не рискнули вдвоем сунуться. Подождали немного – и сюда.

– КАМАЗ, – задумчиво повторил Иеремия. – Ну что ж, горючего у нас и на КАМАЗ бы хватило… Делать нечего, уходите тогда к себе. Раба Наталья принесет вам поесть.

– Мясо! – хохотнул Армен и повернулся к Лене. – А я вижу, тут еще мясцо появилось, а? Как зовут, деваха?

– Тебе не надо знать, она с нами! – тут же выступила вперед Нина Андреевна. – Она не такая, как ваши грешницы! Она спасется.

– От нас? – Парень поиграл густыми бровями. – Это вряд ли… Ладно, попозже познакомимся. Пойдем отдыхать, Юра.

Он почти волоком потащил пьяного командира куда-то в их логово. Лена потерла виски. Она уже совершенно ничего не понимала. Как могли эти «отморозки» уживаться с полоумными сектантками и их странным «пророком»? Ей хотелось остаться наедине с матерью, и Лена надеялась, что вечером или ночью у них появится, наконец, возможность спокойно поговорить. Но события продолжали развиваться стремительно. Бегущее над Обителью серое облако уронило вниз первые капли, и вскоре пошел дождь.

– Вот и близится конец мукам, вот и близится спасение наше! – запричитала, крестясь, раба Светлана, низенькая старушка. – Придут звери в ад наши души тащить, и останется лишь в огонь Божий шагнуть!

– Что столпились? – Иеремия заметно нервничал. – Значит, так: раба Татьяна пусть на крышу идет, поможет готовить, там угли от дождя укрыть надо. А вы все, кроме Елены, берите бутылки и добавьте в ров бензина. Поджигать не спешите! Если будут одиночки, так справляйтесь или мне кричите. Вот же как не вовремя эти бараны напились… А ты, девушка, посиди тут. – «Пророк» передернул затвор винтовки и встал у окна. – Куда твои друзья поехали?

– Не знаю, – пожала плечами Лена, жалея, что у нее нет автомата. Сейчас она была готова выпустить в спину Иеремии всю обойму. – Зачем вы им головы заморочили? Или сами в эту чушь верите?

– Чушь? – Иеремия обернулся. – Чушь – это когда люди пытаются замыслу Божьему противостоять, вот что такое чушь! Мир зверям отдан, протри глаза и увидь сама. И ты поймешь, ты уверуешь… Расскажи мне, что ты видела. Знаешь, где у вояк склады?

– Вам зачем? Вы же спасти душу через смерть собираетесь!

– Я пастырь, моя миссия: просвещать последних людей. И обо всех душа моя болит, об упорствующих же – особенно. Послушницы мои спасутся, за них я спокоен… Идут! – Иеремия высунулся в окно и крикнул женщинам, поливавшим бензином из пластиковых бутылок мусор во рву. – Поджигайте и все сюда! Быстрее!

Лена, боясь за мать, подбежала к нему. Вдалеке, там, на перекрестке, она увидела около двух десятков мутантов. Они пока еще не чуяли людей, но Иеремия был прав: отсидеться тихо не получится. А как только мутанты поднимут вой, придут другие, и их будет куда больше. Дождь по-прежнему оставался слабым, «грибным», и вскоре огненный ров отрезал Обитель от врагов. С помощью веревочной лестницы женщины одна за другой поднимались вверх, Лена помогала им перебраться через подоконник, тревожно поглядывая на пылающую линию. Она уже видела, как умеют прыгать некоторые мутанты. Таких мог остановить только страх. Нина Петровна, вооруженная «цепом», оставалась внизу последней, когда вдруг выронила оружие и поднесла руки к горлу.

– Сходите к Юре с Арменом, а то еще уснут! – распоряжался Иеремия, ничего не замечая. – Не время отдыхать, пусть жрут и в окно поглядывают. И еще… Куда ты!

Он попытался схватить рванувшуюся через подоконник Лену, но она вырвалась. Миг спустя Лена оказалась возле упавшей на траву матери. Схватив дочь за руку, Нина Андреевна что-то силилась ей сказать, но уже не могла. Не зная что делать, Лена попыталась разорвать свитер на ее груди, но сама отлично знала, что это не поможет. Слезы градом покатились из глаз – выходит, все зря? Она встретилась с мамой лишь для того, чтобы сначала увидеть ее сумасшествие, а потом и смерть? В лицо умирающей вдруг ударила сильная струя, запахло бензином. Вскочив, Лена посмотрела вверх и увидела рабу Викторию, старательно прыскающую на подругу из пластиковой бутылки. Тут же рядом оказалась раба Наталья, тоже с бутылкой.

– Нет!! – Лена заслонила мать, и часть бензина попала ей на куртку. – Что вы делаете, зачем?!

– Огонь очистит! – затараторила раба Виктория. – Огонь душу к Господу отведет, надо сжечь ее, пока живая! Вдруг обернется? Будет вечно зверем по земле скитаться!

– Что за чушь?! – Девушка схватилась за голову, на нее накатывала истерика. – Вы же все ненормальные!

– Быстро поднимайся! – из другого окна выглянул «пророк» со снайперской винтовкой. – Я приказываю, ну! Или пристрелю, ты привлекаешь зверей!

Лена хотела крикнуть «Стреляй! Стреляй, только быстрее, в этом кошмаре невозможно жить, я хочу, чтобы он кончился! Все равно как, лишь бы все это кончилось!», но не успела. Автоматная очередь разбила последнее остававшееся целым стекло, расщепила раму. Иеремия мгновенно спрятался в комнату, пригнулись и его «послушницы». Обернувшись, Лена увидела Максима, присевшего возле огненного рва с автоматом наизготовку, и Толика, который сбивал пламя с его обуглившейся куртки.

– Лена, прижмись к стене! – крикнул Максим. – Не стой на виду!

Она нагнулась, схватила умершую мать за плечи и потащила с собой к стене. Из бутылки, которую уронила на подоконник раба Наталья, лился вниз тоненькой струйкой бензин. Из окна третьего этажа высунулся светловолосый парень с автоматом и открыл огонь по бегущим к дому бойцам. Максим и Толик были перед ним как на ладони, но все пули пролетели мимо.

– Пьяный, что ли? – Толик, оказавшись в «мертвой зоне», для острастки пальнул вверх. – Ленка, да у тебя вся куртка мокрая! Это что, бензин?!

– Снимай! – Максим стал срывать с нее болоньевую курточку. – Тут же огонь вокруг!

И тут же огня стало больше. На миг из окна второго этажа высунулась чья-то рука и кинула вниз горящую тряпку. Лена успела оттащить тело Нины Петровны, но бензин обильно пропитал траву. Вспыхнуло пламя, и к лежащей женщине потянулась огненная дорожка.

– Нет! – Лена рванулась изо всех сил и выскользнула из куртки. – Потушите!

– Поздно! – Толик сгреб Лену в охапку и потащил в сторону. – Брось куртку, Макс, она в бензине!