Лишнее золото. Наедине с мечтой Негатин Игорь

— Что с ними будет? — спросила она. — С этими… преступниками.

— Вы хотите знать?

— Да.

— Их убьют.

— Без суда? Это ужасно.

— Ужасно, — согласился я, — но справедливо.

Я не стал рассказывать этой дамочке, что будет на самом деле. И что сделают водители с этой парочкой. Тоже мне — Бонни и Клайд… Новоземельные романтики с большой дороги. А вам интересно? Извольте. Парня изобьют до полусмерти, потом прострелят колени и бросят в ближайший овраг. Он вряд ли доживет до завтрашнего утра — гигантские ящерицы сожрут. Женщину тоже убьют, но сначала изнасилуют. И от того, как она будет ублажать насильников, зависит ее смерть. Понравится им — умрет быстро и без боли. Нет — сделают то же самое, что и с ее приятелем.

Что, вам это не нравится? А про людей, которых убила и ограбила эта парочка, слушать нравится? Вот именно… Поэтому весь свой слюнявый либерализм оставьте дома! Да, здешние водители не отличаются изысканными манерами, милосердием и состраданием к ближнему. Но эти парни колесят по просторам Нового мира и стреляют чаще, чем ласкают жену и детей. Бандиты для водителей значат меньше, чем звери, которые живут в саванне. И отношение к ним как к бешеным собакам, которых надо уничтожать прежде, чем вас укусили.

Вы им расскажите про сострадание и милосердие. Расскажите семьям Сэма Стивенсона и Александра Волынина, которых убили на трассе вот такие бандиты. Или семье Олега Максименко, которого ограбили и бросили в саванне, в трех днях пути от Кадиза. Так что все познается в сравнении. Нет, я не оправдываю жестокость водителей. Я бы просто пристрелил эту парочку и уехал. По крайней мере, так бы поступил Поль Нардин. Без слов и сожалений. Его бы даже присутствие Маргарет не остановило. Наш Медведь скор на руку и сначала стреляет, а потом размышляет.

Да, я мог поступить так же. Но в этом случае был риск, что придется давать пояснения на блокпосту в Веймаре. Такие хорошие вести, как уничтожение бандитов на трассе, разносятся быстрее ветра. Да и лишние вопросы бы появились. Например: почему не подали заявку на премию? Как произошел контакт и прочие, совершенно не нужные вопросы. Наши ай-ди проверили бы по базе, что уж совсем нежелательно, учитывая lipovie документы Маргарет.

Водители? Они на радостях вручили мне три бутылки отличного виски и блок дорогих сигарет из Старого Света. И провожая, долго махали руками. Они заявлять не будут. Никому. Шепнут своим коллегам, и все. На здешних трассах — свои законы. Суровые, но справедливые.

Мы прибыли в Веймар через семь часов. Почему так долго? Час мы потеряли, ожидая водителей на месте стычки с бандитами. Благополучно миновали первый блокпост, проехали второй и повернули в сторону побережья. Там живет одна семья, которая никогда не откажет мне в помощи. И не выдаст. Никому. Даже Ордену.

Здесь, в километре от города, находится поселок, где разместились фермерские хозяйства. Можно сказать — предместье Веймара. Парники, свинарники и даже пивоварня. Большинство здешних жителей — выходцы из Германии. Есть несколько семей из Бельгии и Швейцарии.

Здесь живут Работяги. Именно так — с большой буквы. Живут, трудятся не покладая рук и жутко не любят разную криминальную шваль, которая мешает жить простым людям. К Ордену относятся спокойно, без лишних восторгов. Реально смотрят на вещи и не задают глупых вопросов.

— Здесь живут ваши друзья? — спросила Маргарет, когда мы повернули к одной из ферм.

— Мои хорошие знакомые. Они раньше жили в Виго, — пояснил я. — Муж с женой и один беспокойный юноша, который в свое время изрядно попил моей крови.

— Неужели это возможно?

— Вы можете не верить, но это чистая правда, — кивнул я и усмехнулся.

Семья, где я надеялся найти приют, переселилась сюда полтора года назад. Обычная семья, каких в Новом мире очень много. Живут, работают, радуются маленьким удачам и стараются не грустить, если в жизни наступает одна из черных полос. А этот малолетний «бандит» — Матео, два года назад впутал меня в одну нехорошую историю с алмазами и боевиками из Джохар-Юрта. Проблему мы с Полем решили, но… В общем, мне пришлось уехать из Виго и переселиться в Кадиз.

Нас очень тепло встретили и поселили во флигеле. Эти люди были искренне рады моему приезду. Особенно Матео, которого я не видел два года и уже отвык от его вечных проделок. Не парень, а просто клубок неожиданностей. Помню его как головную боль всего Виго. Чем он только не занимался, паршивец эдакий! Мелкий воришка, хулиган и непоседа. Источник постоянных проблем для своей матери.

Время идет, и мы меняемся. Так случилось и с нашим Матео. Теперь он хочет стать охранником и работать в частных конвоях, которые колесят по Новому миру. Судя по всему, он нашел общий язык со своим отчимом, который некогда работал в конторе нашего старого друга — Майкла Беннета. Так или иначе, но мы с Маргарет нашли надежный приют. Теперь оставалось дождаться Поля — и можно будет работать дальше.

Через несколько дней, когда на побережье уже опускались сумерки, на дороге появился джип. Судя по толстому слою пыли, водитель приехал издалека. Я даже могу сказать, откуда именно. Из Аламо. Есть такой городишко на карте Нового мира. Джип свернул во двор фермы и остановился. Медленно осела поднятая им пыль. Водитель выбрался из машины, сдернул косынку, которая закрывала лицо, и с удовольствием потянулся, разминая затекшее тело.

— Что, старые кости болят? — Я сделал несколько шагов навстречу и улыбнулся. — Рад тебя видеть, Медведь!

— Я тоже рад тебя видеть, старый ты бродяга! Ты не можешь без приключений?

— Скучно… Как добрался?

— Нормально добрался. Без стрельбы. — Поль дернул щекой, и я напрягся.

— Что случилось?

— Извини, но привез плохие новости. Наш док… Шарль Вернер… Два дня назад его убили.

После семейного ужина, когда все разошлись, мы с Полем выбрались на веранду. Взяли по банке пива и закурили. Нардин молча разглядывал берег, а я не торопил. Есть у него такая особенность — помолчать немного, перед долгим и как правило — неприятным разговором. Наконец он допил пиво, смял жестянку и отправил ее в мусорный ящик, стоящий неподалеку.

— Дела хреновые и очень непонятные.

— Это уже видно невооруженным взглядом.

— Черт… — Поль яростно потер подбородок и вполголоса выругался. — Этот старик провел меня, как последнего шлабора. Мне даже в голову не пришло разузнать о его прошлом.

— Не вини себя, Медведь! Ты прекрасно знаешь, что все предусмотреть невозможно. Кто же знал, что я наткнусь в документах на его имя?

— Знаешь, а этот Чарли был крепкий старик, — с нескрываемым уважением в голосе сказал Нардин. — Я допрашивал его по полной программе, а он даже парней, по заданию которых заминировал дом Маргарет, не сразу выдал. Как бы там ни было, но это достойно уважения. Он старый вояка.

— Уверен, что он дал верную информацию по заказчику подрыва?

— Знаешь… — Поль задумался и покачал головой. — Нет, я не могу быть уверенным. Понимаешь, этот старик даже перед смертью улыбался. Мог и блефовать. Такие, как он, даже в аду джигу спляшут. Сильный мужик. Хоть и враг. Но вот с другими людьми, о которых ты просил узнать, нам повезло немного больше.

— С кем именно?

— Мне кажется, Карим, что ты не первый, кто начал копать это дело.

— Даже так? Кто еще? Неужели Орден?

— Как бы не так! Размечтался. Будет Орден тратить деньги на дела прошлых лет… Есть в Демидовске один парень, который работает на оружейном заводе. Вайдман. Фамилия ничего не напоминает?

— Оператора из этой съемочной группы звали Алекс Вайдман. Родственник?

— Его старший брат. Но он простой технарь и никогда не занимался подобными делами.

— Тогда кто?

— У них папаша есть. Михаил Вайдман. Практически он живет между двумя городами. То в Порто-Франко, то в Новой Одессе. По слухам — подрабатывает консультантом в порту, но это больше похоже на отговорки. Живи он постоянно в Демидовске, зарабатывал бы гораздо больше. Тем более со своей специальностью.

— И какой именно?

— Он бывший военный юрист. Следователь. В свое время работал в военной прокуратуре.

— Тогда надо съездить в Порто-Франко и найти этого Вайдмана.

— Зачем его искать? У меня есть несколько адресов. Поедешь один?

— Да, — кивнул я, — чего мне опасаться? Перед законом чист как младенец, а эти сволочи, которые убили Шарля, еще получат свое.

— Ну смотри… Завтра?

— Да, на рассвете. Не люблю пыль.

— Будь там поосторожнее.

— А ты присмотри за Маргарет, хорошо?

— У нее уже есть и охранник, и поклонник, — сказал Поль и кивнул в сторону побережья.

Я повернулся и увидел Маргарет, которая прогуливалась по берегу моря. Рядом с ней шел Матео и что-то увлеченно рассказывал. Он даже руками размахивал от возбуждения.

— Красивая женщина, — сказал Нардин. Сказал без эмоций — просто констатируя факт. Правда, потом все же не выдержал и покосился на меня.

— Даже в мыслях не было… — ответил я, не отрывая глаз от женщины.

— Ты, конечно, врешь, старый развратник, но дело твое.

17 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко.

Михаила Вайдмана я нашел в одном из дешевых мотелей Порто-Франко. Не трущобы, но и не центр города. Пристанище для неудачников — так будет точнее. Временное пристанище. Потому что если человек пошел по наклонной, то он редко выбирается наверх. Очень редко. Надо иметь железные нервы, чтобы продолжать работать, когда все валится из рук. Откуда я это знаю? Сам был таким. Когда ушел из Легиона, то некоторое время жил в Африке. Часто без работы и шансов выжить. Ладно, это вам неинтересно. Старая история…

Этому мужчине лет шестьдесят, не меньше. Как он выглядел? Полагаю, что вы знакомы с фильмом «Москва слезам не верит»? И конечно же помните знаменитого Гошу-Гогу-Жору в исполнении Алексея Баталова. Так вот — практически одно лицо с этим мужчиной. Разве что выглядит наш персонаж постарше и похуже. Сизая недельная щетина, впалые щеки. Из одежды — армейские штаны и застиранная тельняшка. На ногах незашнурованные ботинки с высокими берцами. Круглый деревянный стол (пустых бутылок под ним — хоть завались) и два колченогих стула. На столе, застеленном грязной тряпкой, лежит ломоть черствого хлеба. Рядом с ним — открытые консервы и литровая банка, доверху заполненная окурками. Судя по виду сидящего за столом хозяина — пьет уже несколько дней подряд. Может, и больше.

Обстановка в комнате — под стать ситуации. Грязновато, пыльно и до одури тоскливо. Крутился вентилятор на потолке, лениво расталкивая лопастями затхлый и прокуренный воздух. На окнах — искалеченные и перекошенные жалюзи. На продавленном диване лежало скомканное одеяло и подушка в засаленной наволочке. Кстати, там же лежал и пистолет. Вы будете удивлены, но это русский ТТ. Странный выбор для Нового мира, но у каждого свои вкусы и предпочтения.

Что еще? Раковина умывальника, заполненная мутной водой и пивными банками. Засиженное мухами зеркало. Серое от грязи полотенце, висящее на крючке. Рядом двухдверный платяной шкаф с оторванной створкой. Какие-то тряпки, старый брезентовый рюкзак и оружейный футляр. На вбитом в стену гвозде висел чехол для одежды. Пока я рассматривал интерьер, мужчина наблюдал за мной.

— Чего нужно? — спросил он. Голос у него под стать внешнему виду — низкий и хриплый.

— Мне? Ничего. Просто вы так странно себя убиваете, что я стою и удивляюсь! Вы же так никогда не убьетесь! Лучше возьмите пистолет и выстрелите себе в голову! Разбавьте этот мир серым веществом своего мозга! Не хотите? Зря. Я бы посмотрел.

— Чего тебе нужно, клоун? — повторил свой вопрос мужчина.

Говор у него интересный и можно сказать — ожидаемый. Значит, я не ошибся. Усмехнулся и перешел на русский язык, копируя тон одного приятеля из Виго:

— У меня есть интерес до одного писателя, который имеет привычку писать письма, но не оставляет адресов для ответа. Вы не знаете этого шлемазла? Он такой поц, шо боже мой! Все ходят и удивляются за этого глупого человека.

— Что ты несешь? — по-русски спросил он и прищурился.

— Несут рыбу с Привоза, а я так — интересуюсь. И прошу вас заметить — интересуюсь со всем уважением к вашим потрепанным жизнью сединам. Другой бы на моем месте давно заехал вам в портрет, а потом добавил ногой по ливеру. Вы хочите таких развлечений? Могу устроить. Совсем за недорого.

— Да я…

— Говорите уже, отец русской демократии — хочите или не хочите? Скоро обед, а мне совсем не улыбается стоять и любоваться вашей хмельной физиономией.

— Хватит придуриваться, — неожиданно резко сказал мужчина, — из тебя, парень, одессит такой же хреновый, как и еврей.

— Но член у меня обрезан. Показать?

— Бабе своей покажи.

— Уже лучше, — улыбнулся я, — грубость свидетельствует о наличии здоровой злости и слегка увеличенной печени. И давно вы ушли в запой?

— Тебе что за дело? Ты кто?

— Аз езмь судия. — Я достал из кармана сигареты и неторопливо закурил, наблюдая, с каким внезапно возникшим интересом мужчина изучает мою скромную персону. Прикурил, выпустил струю дыма и закончил свою фразу: — Но вы можете называть меня просто: уважаемый господин Карим.

— Карим Шайя, — утверждающе кивнул он. — Жив, значит…

— Мы с вами разве знакомы?

— Где Маргарет О'Рейли? Она жива? Рассказывай, раз пришел.

— А ключ от квартиры вам не дать? — холодно спросил я. Перехватил взгляд, брошенный в сторону дивана, и честно предупредил: — Дернешься — получишь пулю в колено. Поверь, это больно.

— Знаю, — кивнул мужчина и постучал по своей правой ноге. Послышался глухой звук удара по твердому. Он посмотрел на меня и пояснил: — Протез. Так что можешь не пугать. Выпьешь?

— Я до обеда не пью и вам не советую. Это вредно для здоровья.

— Тогда и разговора не будет. — Он пожал плечами. Потом разлил водку по двум стаканам и выжидающе посмотрел на меня.

— Ну, раз так… — Я подошел в столу и взял стакан. — Будем жить!

Теплая водка прокатилась по пищеводу и камнем упала в пустой желудок. Я вытер губы и аккуратно поставил стакан на стол.

— Закусишь? — Он удивленно дернул бровью.

— После первой не закусываю.

— Могёшь… — протянул он и наконец представился: — Михаил Вайдман.

— Я знаю.

— Тогда присаживайся, Карим Шайя. Поговорим.

Пока мы будем разговаривать, я, пусть и забегая немного вперед, расскажу про этого человека. Итак…

Михаил Вайдман. Коренной одессит, которому совсем недавно стукнуло шестьдесят. Бывший военный юрист, который прибыл в Новый мир около девяти лет назад. С женой, двумя сыновьями и невесткой. Увы, но эта земля не принесла ему ничего хорошего. Жена умерла от рака, а старший сын — Владимир Вайдман, вместе с женой, живет в Демидовске. Младший? Александр Вайдман. Алекс. Вот именно из-за младшего Михаил Вайдман и оказался в Порто-Франко. Он здесь уже пять лет. Наездами.

— Саша был хорошим оператором, — рассказывал Михаил. — Не скажу, что талантливым или гениальным. Просто хорошим профессионалом. Крепким ремесленником. Если честно, то он не особенно хотел переселяться в Новый мир, но куда же он денется от родителей и родного брата? Вот и поехал… Здесь познакомился с режиссером — Готфридом Шекли, и тот уговорил Сашу заняться этим фильмом, будь он проклят!

Мы долго разговаривали. Поначалу Вайдман неохотно шел на контакт и отвечал скупыми фразами. Слова ронял медленно и тяжело, подолгу раздумывая. Потом понемногу разговорился, и дело пошло на лад.

— Давно ты начал расследование гибели своего сына?

— Как только Орден списал это дело в архив, я и занялся.

— И как долго занимался?

— Почти три года. Конечно, с небольшими перерывами. Когда Демидовск схлестнулся с чеченцами, то я поехал туда. Воевать не могу, но и в тылу дел хватало, если понимаешь, что имею в виду.

— В общих чертах, — кивнул я.

— После войны вернулся сюда, чтобы продолжать расследование.

— Почему решил обратиться к Маргарет?

— Закончились деньги. Без них, как понимаешь, много не накопаешь. Вот и подумал ей намекнуть да посмотреть на реакцию.

— А она вместо этого взяла и уехала в Кадиз?

— Именно. Я напряг своих ребят из Демидовска. Они-то мне и рассказали, что если Марго отправилась в такую глушь, то скорее всего — к Кариму Шайя. Стало интересно: что за зверь такой, этот ювелир? Написал приятелям и недавно получил от них подтверждение, что не ошибся.

— И кто про меня нашептал? Уж не один ли толстяк из Виго?

— Шайя, если ты говоришь за Даньку Либерзона, то можешь не беспокоиться! Мы с ним знакомы с самого детства, и лишнего он болтать не станет.

— Даже в мыслях не было его обвинять. А почему сразу меня не нашел, когда узнал, что прибываю в город?

— Просто не успел. Ты же только приехал — и сразу влип в историю со взрывом дома…

— Судя по всему, есть и вторая причина?

— Мне нравится ход твоих мыслей, — хмыкнул он. — Да, есть и вторая. Решил убить двух зайцев одним выстрелом. Посмотреть, кто в Порто-Франко начнет интересоваться твоей персоной. Да и к тебе присмотреться не мешало. Люди разное говорят.

— Извини, но я не золотой доллар, чтобы всем нравиться.

— Не знаю, не знаю… От наших о тебе худых слов не слышал, хоть и считают тебя очень темной лошадкой. С Демидовым дружбу водишь, с Аверьяном приятельствуешь. Ты и друг твой… как его? Поль Нардин. С другой стороны — у тебя много друзей в Чечне, да и по вере ты мусульманин. Ты одинаково спокойно убиваешь и чеченцев, и русских. Как ни крути, но это настораживает.

— Это когда я русских обижал?

— Успокойся, к тебе претензий нет. Помнишь купца из Москвы? Нет, ты верно его убил. Я бы и сам не выдержал — пристрелил паскуду. Мерзота он был. Что еще… Русский язык хорошо знаешь, а сам не пойми кто: то ли алжирец, то ли француз.

— Хорошо, — кивнул я, — присмотрелся ты ко мне, огляделся. Зачем в запой ушел?

— Так в доме, где вы укрывались, нашли два обгоревших трупа. Мужской и женский. Я и подумал, что это ты с Марго. И так мне, понимаешь, паскудно на душе стало…

— Это были доктор Вернер и его медсестра. Я так думаю.

— Убили, значит, доктора этого… Жаль. Хороший был мужик, хоть и фриц. А говорили, что в отпуск уехал.

— Удалось узнать, кто дом Маргарет взорвал?

— Была одна ниточка, да оборвалась. Человечек этот… Паскуда. Заминировал дом — и потом исчез, как сквозь землю провалился. Кнопку нажимали другие люди.

— Чарли Петерсен, значит…

— Он самый. Знаешь о нем что-нибудь?

— Не переживай, — отмахнулся я, — никуда твой Чарли не исчез. Просто умер. Лежит себе в саванне, неподалеку от славного города Аламо. С дыркой в затылке и мозгами наружу.

— Поль Нардин постарался? — Михаил дернул бровью.

— Он самый.

— И что удалось узнать?

— Увы, но немного. Будет интересно — сам у Поля и спросишь.

— Все-таки вызвал дружка своего?

— После того как они убили Шарля Вернера — это наше дело. Извини, но вся эта история о пропавшей киногруппе идет лишь в нагрузку.

— Вернер, значит. Старый друг?

— Служили вместе. Не скажу, что мы были большими друзьями, но этот немец был одним из нас. Этого достаточно, чтобы устроить небольшой переполох в Новом мире. Тем более что он погиб из-за меня.

— Сплошной интернационал, в общем…

— Какой есть. Ладно, Охотник, [11]поднимайся! Хватит греть задницу в этой дыре! У нас дел накопилось — мама не горюй. Конечно, если ты не против.

— Полчаса на сборы дашь?

— Да хоть целый час. Время терпит.

Михаил был готов через двадцать минут и выглядел совсем по-другому. Я уж не знаю, каким образом он приводил себя в порядок, но выглядел вполне прилично. Грязную одежду свалил в угол и отправился в душ. Вернулся — совсем другой человек! Чисто выбрит, одежда разве что не хрустит от чистоты, а в ботинки можно смотреться как в зеркало. Плечи расправил и почти не хромает. Силен мужик! Я бы умер, если бы так пил! Вайдман подошел к кровати и убрал пистолет в набедренную кобуру. Одернул куртку, закинул на плечо рюкзак, взял оружейный чехол и наконец повернулся ко мне.

— Я готов.

— Ну ты могёшь… — удивленно протянул я.

— Чай не первый год в сапогах, — хмыкнул он.

— Больше ничего брать не нужно? Мы вряд ли сюда вернемся.

— Возвращаться незачем. Все свое ношу с собой. Далеко едем?

— К вечеру будем на месте.

— Тогда предлагаю отложить отъезд на завтра. Надо заехать к одному приятелю и забрать некоторые вещи. Могут пригодиться.

— Не вопрос, — кивнул я. — Куда ехать?

— В порт. Дорогу знаешь?

— Разберусь как-нибудь.

Мы сели в машину, и я свернул на улочку, ведущую к пристани. Через час закончится рабочий день, и прилегающие районы заполнятся людьми. Бары, небольшие ресторанчики и торговые лавки — не протолкнешься. Пока ехали — молчали или разговаривали о разных мелочах. Михаил показал небольшой мотель, стоящий рядом с бакалейной лавкой.

— Тормози здесь. Пойдешь со мной или тут посидишь? Ночевать будем не здесь.

— Тогда в машине подожду. Лень по жаре бегать.

— Доверяешь, значит, — усмехнулся он.

— А куда ты денешься и главное — зачем?

— Тоже верно.

Михаил вернулся через двадцать минут, нагруженный тяжелой брезентовой сумкой. Судя по металлическому стуку — оружие. Аккуратно разместил ее на заднем сиденье и, отдуваясь, забрался внутрь машины.

— Ну и жара… — протянул он и вытер лицо шейным платком.

— Куда теперь?

— В соседний квартал. Знаешь мотель с голой бабой на вывеске?

— Это бордель, а не гостиница.

— Стало быть, знаешь, — усмехнулся он. — Вот туда мы с тобой и двинем.

— Кстати, — поинтересовался я, — откуда ты взял медальон Синтии?

— Нашел.

— В бухте?

— Нет, — покачал головой он, — в одной из пещер, расположенных на северо-востоке. Это в двадцати километрах от того места, где ребята снимали фильм.

— Это же совсем рядом с Веймаром! Как он там очутился?

— Надо понимать — так же, как и останки киногруппы.

— Ты нашел их тела?! — вытаращился на него я.

— Да, — кивнул Михаил, — точнее — то, что от них осталось.

— Ни фига себе…

— Кстати, их там только десять.

— Странно. А где еще трое?

Михаил покосился на меня, потом вздохнул и покачал головой:

— Я думал, ты чуточку умнее. Неужели ошибался? Кстати, за нами хвост.

— Вижу, — кивнул я и посмотрел в зеркальце заднего вида. Там ехал серый японский джип с никелированным кенгурятником. В салоне были видны два парня, похожие на бродяг из предместья.

— И давно ты их заметил? — ехидно спросил Михаил.

— Срисовал у мотеля, где ты, ваше благородие, водку кушать изволил.

— Ишь ты — «ваше благородие», «изволил»! — фыркнул он. — Слушай, Карим, а ты правда из Франции? Ты, может, из наших, из южан? Якши? Ладно, не сверкай глазами. И не вздумай спугнуть этих мальчиков.

— Не учи папу детей строгать. Пусть покатаются за нами. Глядишь, и пригодятся.

— Хвостом тебя по голове… — протяжно сказал Михаил. — Езжай к мотелю, строгальщик! Оставишь машину во дворе и погуляй по городу. Если за тобой не пойдут, то возвращайся. Пойдут — потаскай, а мы с приятелем за тобой приглядим, чтобы не обидел кто ненароком.

— Защитнички… — в тон ему вздохнул я. — И много у тебя приятелей?

— Двое осталось, — вздохнул Михаил. — Но они только в городе помочь могут. Старые они уже по горам да пескам бегать. Мы свое еще в начале восьмидесятых отбегали.

— И где бегать изволили?

— «За речкой». В ДРА. Слыхал про такую землю?

— Доводилось.

Свой джип я загнал во двор борделя, огороженный сетчатым забором. Какой-то хмурый дед взял у меня два экю и пробурчал что-то нечленораздельное. Билет, конечно, не выдал. У входа в публичный дом топтались два толстяка. Они громко спорили, обливались потом и ежеминутно вытирали шеи носовыми платками. Судя по обрывкам реплик, доносящихся до меня, они обсуждали какую-то девушку из этого «богоугодного» заведения.

Мы демонстративно попрощались, и я — ленивой походкой бездельника, которому нечем заняться, — пошел вниз по улице. Народу становилось все больше. Рабочий день закончился, и портовый люд спешил занять места в барах, чтобы промочить глотки и снять напряжение.

Дома в этом районе двухэтажные, но изрядно потрепанные местной непогодой. Архитектура, если можно так выразиться, — времен освоения Нового мира. Эта улица была первой в Порто-Франко. Сейчас здесь размещаются бары, ресторанчики и бордели. Ну и магазины, конечно. Я зашел в один такой, чтобы купить сигарет и выяснить насчет слежки.

— Мсье Карим?!

Повернулся и увидел симпатичную женщину в сером служебном костюме. Такую форму носят сотрудники портовых служб.

— Мадам! — улыбнулся я.

— Какая неожиданная встреча! — Передо мной стояла Оксана. — Куда же вы пропали? Мы с Олегом так ждали вас в гости…

— Увы! Дела, дела… — Я сокрушенно развел руками. — Человек я подневольный и не всегда могу делать то, что мне хочется.

— Жаль… Очень жаль. Я предпочитаю свободных и независимых.

В толпе, перед магазином, мелькнуло знакомое лицо. Это один из парней, которые ездили за нами. Присматривает, черт бы его побрал. Ладно, потаскаю за собой, пусть поскучает, пока Михаил не перехватит. Я положил руку на талию Оксаны, приобнял и улыбнулся:

— Оксана, а давайте выпьем по рюмочке чаю? Прямо сейчас. Здесь есть один уютный бар, где подают изумительные коктейли.

— Ох вы негодник! — Она игриво хлопнула меня по руке, а сама еще сильнее прижалась ко мне бедром. — Предлагать такое замужней женщине!

— Разве я предлагаю что-нибудь предосудительное? — понизив голос, спросил я.

— Пока нет, — она пристально посмотрела на меня и улыбнулась, — но я согласна выслушать ваши идеи.

— Где же ваш муж? Он не станет волноваться? Не поднимет тревогу на весь Новый мир, что его очаровательная женушка исчезла? Я бы поднял.