Влюбленный дух, или Путешествие на край мира Ландарь Юрий
Во дворце Актура уже ждали. Никто из родственников не сомневался, что как только Колатиру разрешат уйти, он уйдет немедленно. И только когда он увидел лица Лауры и Эльзы, то понял, родственники действительно не рады его уходу – лица женщин были омрачены неподдельной печалью. Печалью, и одновременно одобрением. Они не могли не одобрить того, что Актур возобновляет поиски своей второй половинки.
– Вот твой меч, – указала Лаура на оружие, лежащее на столе. – Забери его, и не держи на нас зла.
– И вы на меня никаких обид не держите, – охрипшим вдруг голосом сказал Актур. – Я сожалею о том, что мы встретились именно при таких обстоятельствах. Возможно, у нас еще будет возможность встретиться, пообщаться, и узнать друг друга получше.
– Не забывай, твой род произошел от Толакиров, – строго сказал Агнур. – Не подведи нас. Найди свою эльфийку.
– Я все для этого сделаю, – без тени улыбки ответил Колатир.
– Подходящую одежду, для путешествия зимой, тебе подберут. Может быть, тебе еще что-то нужно? – спросил князь.
– У меня в обозе был лук. В дороге он меня не раз выручал.
– Твой лук мы уже не найдем. Выберешь себе другой, по руке. – Князь задумался, и проявил невиданную щедрость. – Может тебе лошадь дать?
– Нет, я не очень лажу с лошадьми. За ними уход нужен, а я этому не обучен, – Актур развел руками. – Лучше я пешком.
– Возьми. Это твое. – Лаура поднесла, и отдала Колатиру медальон с медведем. – Удачи тебе, брат.
Она поднялась на цыпочки, и чмокнула Актура в щеку. От неожиданности тот растрогался. У него никогда не было сестры, и сейчас он вдруг почувствовал необычайный прилив нежности, и готовность защищать эту хрупкую девушку. Как и все княжество. И ему было очень неловко от того, что его предок принес своей родине тяжелые испытания, а он сейчас, так же в очень непростое время, бросает всех.
– Я постараюсь вернуться, – пробормотал он.
– Возвращайся, – тепло улыбнулась Эльза. – И тогда ты поймешь, что мы не так уж плохи, как кажемся на первый взгляд.
– Тебе пора, – прервал эту трогательную сцену князь. – Ковион долго ждать не будет, у него свои задачи. И вот еще что. – Он бросил Колатиру кошель. – Там немного серебра и меди. В дороге пригодится. Я понимаю, что мечи стоят дороже, но мы небогатое княжество.
– Спасибо, – пряча кошель, поблагодарил Актур. – Надеюсь, мы видимся не в последний раз.
Со Стереном, и другими пленниками, с которыми успел подружиться, прощаться было больно, и довольно неловко. Ведь он, Актур, уходил на свободу, а они оставались. Словно он совершал предательство.
– Не терзай себя, – правильно понял настроение своего бывшего помощника Стерен. – Твоей вины в том, что мы остаемся, нет. Я слышал, как ты уже не раз просил за нас князя. Так что не кори себя. Иди дальше, и не оборачивайся.
Колатир, с покрасневшими глазами, обнял по очереди всех друзей.
– Пора, – поторопил его Ковион.
Лорд повел Актура на конюшню.
– Подберем тебе лошадь, – объяснил он. – До границы доедем, а там пойдешь пешком.
– Я всего пару раз ездил на лошади, да и то, в детстве, – засмущался Колатир.
– Хочешь быстрее добраться до границы, освоишься, – отрезал лорд.
Он провел кузнеца к дальним стойлам.
– Вот, смотри, смирная кобылка. Зовут Звезда, по пятну на лбу. Вы должны поладить. Подойди поближе.
Актур несмело подошел к невысокой кобылке. Она внимательно смотрела на своего будущего наездника, словно оценивая его. Неизвестно, какое впечатление оставил на лошадь лакорец, но ему лошадь понравилась. Черная, словно уголь, со светлым пятном на лбу, в виде звезды, она выглядела вполне мирно, не обещая доставлять особых проблем.
– Учись, как правильно взнуздывать, и седлать лошадь, в дороге пригодится.
Колатир внимательно следил за действиями Ковиона и конюха. Затем несколько раз повторил их сам, прежде чем понял, что это очень непростое действие, и делать его нужно правильно, и не спеша. Звезда все это терпеливо переносила, не показывая нетерпения и раздражения. Действительно очень смирная кобылка, к которой Колатир сразу же почувствовал симпатию.
Из ворот они, в сопровождении двух бойцов, выехали сразу же после обеда. Не успели проехать и двадцать шагов, как Актур услышал тревожно-зовущее мяуканье. Он обернулся. Из-за кривого дерева, росшего неподалеку дороги, вышел Рамус, и застыл, напряженно всматриваясь во всадников. Актур не мог поверить – его верный друг, которого он считал, либо погибшим, либо потерявшимся, нашел его, спустя больше двух месяцев, и многих лиг опасной дороги. Лакорец соскочил с коня, и побежал к коту.
– Рамус! Рамус! Иди ко мне. Ты нашелся дружок. Слава богам.
Кот, наконец, понял, что он не ошибся, и что из ворот выехал его друг, и бросился ему навстречу. Он терся об ноги, дал взять себя на руки, спрыгнул на снег, и снова стал тереться, жалобно рассказывая на своем кошачьем языке, о своих приключениях. Актур заметил, что бок кота пересекает жуткого вида шрам, уже начавший зарастать короткой молодой шерстью. Да и на его морде появились новые шрамы, красноречиво говорившие, что Рамусу довелось многое пережить за эти месяцы.
– Так это ваш кот господин? – спросил подошедший стражник.
– Мой, – ласково поглаживая кота, ответил Колатир.
– Уже второй день тут крутится, – начал объяснять стражник. – Мы не поймем, откуда здесь взяться такому огромному коту. Не иначе нечистая сила. Все ходит, кругами, то мяукает, то рычит. В руки не дается, в ворота мы его не пускаем. Мы уже и стреляли в него, и собак натравливали, а он убежит, а потом возвращается.
– Я тоже его помню, – обозвался воин, сопровождавший Актура и Ковиона. – В том городке, где мы… Ну, в общем там. Он все на наших людей бросался, думали что бешеный. А вот оно как, хозяина защищал.
– Друга, – поправил Колатир.
– Настоящий друг, – подтвердил Ковион. – Прошел столько лиг, и таки нашел тебя.
– Настоящий, – не меньше кота радовался лакорец.
Он присел на корточки, и обнимал Рамуса, как самое родное создание, которое осталось рядом с ним.
– «А я тоже здесь!» – раздался голос над ухом.
Только то, что Актур сжимал в объятьях Рамуса, не позволило ему подскочить от неожиданности.
– «Круст! Черти тебя раздери! Предупреждать надо о своем появлении!»
– «А я что сделал?» – обижено переспросил дух.
– «Ладно, не обижайся, мне уже давно пора было привыкнуть, к твоему, как всегда неожиданному появлению. Ты где был?»
– «Давай поговорим потом, когда отдалимся от этого города. Здесь есть маг, а я в последнее время боюсь их до жути».
Колатир не стал спорить, а взяв кота на руки, понес его к лошади. Рамус заупрямился, и никак не хотел влезать на кобылу. С трудом его удалось уговорить не спрыгивать на дорогу. Звезда переждала эту возню с котом спокойно, не испытывая к новому седоку особых эмоций.
Ковион с улыбкой следил за потугами кузнеца, но как только он решил помочь, Рамус тут же спрыгнул, и отбежал на несколько шагов.
– Осторожничает кот, – улыбнулся лорд. – Видать досталось ему.
Они двинулись на юг, и Рамус, словно собака, побежал рядом.
Когда от города отъехали, не меньше чем на лигу, Круст, наконец, решился на разговор:
– «Я на Эльфийских островах был, – не ожидая, когда его начнут расспрашивать, начал он свой рассказ. – Опять пытался достучаться к Арисе».
– «Удачно?» – неподдельно заинтересовался Колатир.
– «Ели ноги унес, – сокрушенно вздохнул дух. – Тамошние маги совсем озверели! Таких ловушек наставили, что даже стихийным духам опасно приближаться, хотя это их места. Возможно, они чувствуют, что кто-то чужой крутится возле лесного города, и предостерегаются. А может в этом какая-то другая причина. В общем, мне не удается в последнее время пробиться к эльфийке. Хотя раньше, во время её сна я сумел несколько раз это сделать».
– «Ничего, у нас еще есть много времени. До Эльфийских островов дорога длинная, и все может измениться», – успокоил друга Актур.
Он сам испытывал истинную радость, что снова на свободе, и его друзья снова с ним. А то, что он потерял более двух месяцев… Зато он приобрел нечто другое – знание. Знание о своих предках, и о своей бывшей родине. И как знать, может быть, эти знания еще пригодятся, и сыграют свою роль.
– Вот здесь сходятся три границы, – вытянув руку, указал Ковион. – Эти холмы еще наши. Справа, вон те отроги, принадлежат Ничаре, а вот те леса, Тирагусу. Я выведу тебя на дорогу, которая сейчас наиболее безопасна, и ты пойдешь на юг.
– Почему на юг? – удивился лакорец. – Мне же нужно на восток.
– На восток сейчас идти не советую. Напоминаю, у нас с Ничарой и Тирагусом война, и как раз на востоке можно наскочить на наш летучий отряд. А здесь, на стыке трех государств относительно спокойно. Мы не даем нашим врагам выступить против нас единым фронтом, и предпочитаем воевать на два отдельных.
– Ковион, а зачем эта война? Когда она закончится? – Актур давно хотел задать этот вопрос лорду-воину, но решился только сейчас.
Ковион думал не долго:
– Не мы, солдаты, начинаем войны, и не нам их заканчивать. Их начинают короли, а заканчивают… обстоятельства.
– Какие обстоятельства?
– Разные. Разные обстоятельства принуждают королей снова жить в мире.
– Принуждают?
– Именно принуждают. По доброй воле ни один король не закончит победоносную войну. Но если война идет не так как нужно, и можно потерять все, в том числе трон и жизнь, короли начинают задумываться про мир. Правда, иногда такие мысли приходят к ним слишком поздно. – Лорд хмуро улыбнулся.
– Значит, сейчас обстоятельства располагают к войне?
– Выходит что так, – ответил Ковион, теряя интерес к этому разговору. – Поедем, у нас немного времени. Скоро должны появиться патрули ничарцев и тирагусцев. Нам нужно проскочить.
Актур больше не стал настаивать на продолжении разговора, хотя расспросить хотелось еще о многом. Они двинулись по густому подлеску, скрывающему их от нежелательных взглядов. Но на предательском снегу оставались вполне красноречивые следы. И вот здесь кузнец увидел, как нужно маскировать свой след. Все лошади шли след в след. К каждой была привязана широкая еловая ветвь, затирающая следы. Но теперь был заметен след от ветви. Эта проблема решалась по-другому. С невысоких елочек, копьем, снег струшивался на место прохождения небольшого отряда – получалось очень эффективно. Опытный следопыт, конечно, распознает маскировку, но от беглого осмотра след был прикрыт. Помог и кот. Рамус пробежался вдоль тропы, по которой ездили патрули, отвлекая внимания на себя, ведь его следы очень необычны для этого леса, и наверняка заинтересуют следопытов.
Ближе к вечеру Ковион вывел Актура на дорогу.
– Здесь неподалеку есть селение. Но ты в нем не останавливайся, езжай дальше. Остановишься в следующем селе. Это еще территория Ничара, учти это. Останавливайся на постоялом дворе, и поменьше с кем разговаривай. Если что, рассказывай ту историю, которой я тебя учил. Ты, представитель одной из небольших торговых гильдий. Проверяешь, насколько безопасна на данный момент дорога, можно ли пускать по ней небольшие караваны. То, что ты лакорец, не скрывай, по акценту сразу поймут, что ты не местный. Ну а вообще, смотри по обстоятельствам. Увидишь военных, обратись к ним за помощью. Пусть прояснят тебе обстановку, и еще лучше проведут до Тирагуса. Или хотя бы до следующего селения.
– А где тот городок, в котором вы меня захватили?
– На западе, примерно, в четырех днях пути. Его сейчас начали отстраивать, так что не забудь упомянуть об этом. Название других сел и городов, надеюсь, ты запомнил. И запомнил их расположение на карте. Все, а теперь езжай, у тебя неблизкая дорога, а ночью могут появиться волки.
– Почему езжай? Я пойду пешком.
– Ты совсем дурак, лакорец? Без лошади ты пропадешь. Да и твое появление на постоялом дворе, будет смотреться слишком подозрительным. Бери Звезду. Это мой тебе подарок. Точнее, плата за меч. Как обращаться с лошадьми, ты в общих чертах усвоил, а опыт придет со временем.
– Спасибо, – пробормотал кузнец.
– Не за что. Удачи тебе.
Ковион, и сопровождающие воины развернули лошадей, и помчали по дороге назад. Актур посмотрел им в след, и поехал своей дорогой.
Первое село, как и советовал Ковион, Колатир проехал не останавливаясь. Хотя очень хотелось остаться здесь на ночевку, ведь на улице уже стемнело, и мороз заметно окреп. Но на постоялом дворе он заметил два десятка лошадей одной масти, явно принадлежащие военным. А вот встречаться с солдатами Ничара сейчас не хотелось, слишком близко от границы, и слишком много нестыковок в истории Актура.
Рамус, время от времени, давал усадить себя на Звезду. Он явно устал, и замерз, его шерсть не была предназначена для таких морозов. Да и перестал он за последнее время бояться лошадь. По ночному лесу ехать было откровенно страшно. Даже флегматичная Звезда посматривала по сторонам с явной опаской. Воображение рисовало картины, одна страшней другой. Огромные ели подходили к дороге практически в плотную, и за ними могла спрятаться, не то что стая волков, а целый полк разбойников. Поэтому, когда через три часа езды послышался отдаленный лай собак, все (человек, лошадь и кот), выдохнули с облегчением.
Новое село оказалось гораздо крупнее первого. В тесно стоящих домах светились небольшие окошки, словно дразнясь, и рассказывая, как внутри тепло, и уютно. Постоялый двор встретил путников ярким фонарем на воротах во внутренний двор. Актур слез с лошади, привязал её к крыльцу, и толкнул тяжелую дверь. Небольшой коридор отгораживал теплое помещение, от холодной улицы. В среднем величины зале было занято всего три стола. Появление чужого человека, да еще с невиданных размеров котом, вызвало всеобщий интерес. Хозяин заведения, крупный мужчина лет пятидесяти, не спеша подошел к новому посетителю.
– Ты откуда взялся в такое время? Да еще с таким красавцем? – строго спросил он.
– С западной дороги, – устало присаживаясь на лавку, ответил Актур.
Кот, на всякий случай, шмыгнул под стол.
– Куда направляешься? – продолжил допрос хозяин.
– На восток, в Тирагус. А точнее, в Тогбольн.
– Не близкая дорога.
– Это точно. Уже третий месяц в пути. Даже больше. Не думал я, что на Танире, такие расстояния. Я сам с Лакора, у нас там все рядышком, максимум за месяц можно весь континент объехать, а здесь, за три с лишним месяца только половину пути проделал.
– Так ты с Лакора? – заинтересовался хозяин. – А я слышу, говор у тебя не наш.
Актур порадовался, что сразу рассказал, откуда он родом. Это снимет многие неприятные вопросы. От истории, где он якобы является представителем гильдии, он решил отказаться, и говорить правду. Только опустить два месяца пребывания в плену.
– А кот такой откуда?
– Оттуда же, откуда и я. С Лакора. Я его еще котенком в лесу подобрал. Так он теперь от меня не отстает. Да и я его бросить не могу, погибнет он без меня в незнакомом месте.
– Это точно, – согласился хозяин, – места у нас не самые гостеприимные. Что ж тебя понесло в такую даль?
– Мир хочу посмотреть.
– Видал я, нескольких таких любопытных, – хмыкнул сидящий за соседним столом, щуплого вида мужичок. – Обычно, при первой опасности, они поворачивают назад. Если есть такая возможность.
– Человек, с Лакора сюда добрался, и ничего, идет дальше, – осадил мужичка хозяин. И добавил. – Если не врет, конечно.
– Мне бы поесть чего горячего, – не став доказывать свою правоту, попросил Колатир. – И комнату. Недорогую, у меня со средствами туговато.
– Будет тебе недорогая, – поднялся хозяин.
Он крикнул на кухню, и оттуда выглянула миловидная женщина, сразу вызывающая симпатию.
– Тащи сюда горячую похлебку из требухов, и жареную оленину.
Женщина понятливо кивнула, и через несколько минут перед лакорцем появилась глубокая тарелка густого парующего супа, и не успел он с ней расправиться, как рядом встало широкое блюдо со шкварчащим еще мясом. Мясом Актур честно поделился с Рамусом, что терпеливо ждал своей очереди под столом. После ужина Колатира разморило, да и кот уже начал сворачиваться клубком, но хозяин повел новых постояльцев на второй этаж. В небольшой угловой комнате было прохладно, но на топчане лежало толстое одеяло, и хозяин пообещал принести еще баранью шкуру. Актур хотел было, не оттягивая лечь спать, но вспомнил про Звезду, и ему сразу стало стыдно.
– Мне еще нужно место для лошади, – пряча глаза, сказал он.
– Конюшня у меня большая, места хватит.
Хозяин не проявил видимых эмоций, но Актур заметил в его глазах неодобрение – про свою лошадь нужно думать в первую очередь, а затем уже про себя. Звезда, уже успевшая привыкнуть к своему седоку, ласково боднула его головой.
– Прости меня, – снимая седло и уздечку, прошептал Колатир.
Звезда ухватила его теплыми губами за ухо, давая понять, что прощает, и через минуту хрустела овсом, щедро насыпанным в кормушку хозяином. Актур бережно вытер её пучком сухой соломы, затем тряпкой, подсунутой хозяином, и только после этого вернулся в комнату. Рамус уже свернулся клубком на одеяле, давая понять, что место занято. Пришлось еще одну животинку убеждать, что хозяин не сволочь, и тоже хочет спать.
Рассвело уже час назад, а Актур с Рамусом все не хотели вылезать из-под одеяла и шкуры. Но следовало двигать дальше. И главное – подальше от границы.
В зале никого не было. Постояльцы отправились дальше, а местные жители утром это заведение не посещали, своих дел было полно. Колатир не стал повторять вчерашних ошибок, и первым делом отправился на конюшню. Но в кормушке у Звезды уже имелось просо, и рядом охапка сена – хозяин постоялого двора не стал дожидаться, когда постоялец проснется.
Завтрак не занял много времени, и вскоре Актур стал неловко седлать коня. Без помощников это занятие заняло больше времени, чем должно, но Звезда терпеливо переносила все потуги своего хозяина, и вскоре они выехали из ворот постоялого двора.
Хмурое утро мало располагало к хорошему настроению, но Колатир старался себя подбодрить. Все не так уж плохо, как могло быть. Он на свободе, движется к своей цели, друзья вместе с ним. Но его продолжала точить червоточина, что в Доресте в неволе остались люди, с которыми он так же успел сдружиться. Но что он мог сделать, кроме как остаться в плену вместе с ними? Абсолютно ничего. Успокаивая себя подобным образом, лакорец доехал до небольшого хутора, в десяток домов. Но даже здесь имелся свой трактир – вот что значит придорожное селение. Здесь Актуру никаких вопросов не задавали, накормили вкусно и недорого, дали возможность погреться в тепле да отдохнуть лошади, и, предупредив, что в округе появилась большая стая волков, благословили на дальнейшую дорогу.
Предупреждение произвело обратный эффект. Теперь кузнец вздрагивал от каждого постороннего звука, от каждой качнувшейся ветки, от крика птицы. Его настроение передалось и Рамусу со Звездой. Они тревожно пряли ушами, и без понуканий старались ускорить шаг. А может животные лучше, и без всяких подсказок чувствовали, что в лесу сейчас находиться опасно, и лучше держаться поближе к жилью. Поэтому когда порывистый ветер, принесший снегопад, принес еще и запах приготовленной пищи, все вздохнули с облегчением.
Новый постоялый двор, на окраине села, и новые вопросы к одинокому путнику. Актур уже более спокойно рассказывал свою историю, зная наперед, что у некоторых она вызовет недоверие, а у других восхищение. Вечер еще не наступил, но лакорец решил не испытывать судьбу, и не ехать до следующего постоялого двора, остаться здесь. Теперь он первым делом побеспокоился о Звезде, чем заслужил благодарного взгляда, и теплого дыхания в лицо.
Трактирщик, такой же разговорчивый, как его собрат в прошлую ночь, пытался выведать у постояльца новости о дороге. Собираются ли караваны, злобствуют ли разбойники, и солдаты Липалоса. Актур в общих чертах обрисовал обстановку, и собрался идти спать. Но затем вспомнил кое-что и остановился.
– Скажи-ка, а горцы в вашей местности не шалят? – спросил он хозяина в свою очередь.
– Да нет, наши соседи по Высоким горам смирные. А почему ты спрашиваешь?
– Я проезжал один городок. Его почти полностью сожгли. Так уцелевшие местные жители рассказывали, что в нападении участвовали горцы, под командованием… как его… Вастур. По-моему его звали Вастур.
– Есть такой глава клана в горах, – осторожно сказал трактирщик. – Но тот клан находится далековато от нас, и напрямую к границе Ничары не подходит. Хотя его клан никогда не отличался дружелюбностью.
– И, по-моему, именно его клан когда-то изгнали из этой земли.
И оставив хозяина размышлять над услышанным, Колатир отправился спать.
Сколько ему удалось проспать, неизвестно, но посреди ночи его разбудил тревожный голос Круста:
– «Вставай! Слышишь, вставай!»
– Что случилось, Круст? – с трудом продирая глаза, пробормотал Актур.
– «Сюда прибыли солдаты. Я подслушал их разговор с хозяином, они ищут тебя».
Сон мигом слетел с лакорца. Зачем солдаты могут его искать? Да уж не затем, чтобы поинтересоваться его здоровьем. Он начал быстро собираться. Плана действия не было. Но что-то нужно делать. Черт! Его подозрительное появление на дороге не осталось незамеченным. И что он скажет, если попадет к ним в руки? Правду? Да кто теперь в неё поверит. А если найдут медальон медведем… Актур схватился за родовой знак. Нет, выбрасывать он его не будет. Да и вряд ли это может особо помочь. Нужно бежать. Но куда? В лес? Без лошади и провизии?
Но придумать план действия Актуру не дали. В дверь требовательно постучали. Колатир не стал долго раздумывать, схватил меч, лук, открыл окно, и посмотрел вниз. Второй этаж, не так уж и высоко, да и снег внизу.
– Пошли Рамус. Начинается новый этап нашего путешествия.
И он спрыгнул с подоконника. Сугроб под окном смягчил падение, и потребовалось немало сил, чтобы из него выбраться. До леса было рукой подать, и кузнец вскоре добрался до первых деревьев. Спрятавшись за одним из них, он, наконец, оглянулся. Рамус, с недовольным видом, пробирался сквозь снег, по следам друга. Разыгравшаяся метель почти скрывала постоялый двор, и можно было только гадать, что там происходит. Но вот, наконец, захлопали двери, и раздраженные голоса дали понять – побег лакорца не вызвал ни у кого радости. Чьи-то силуэты отделись от здания, и двинулись по следам беглеца.
– Прости, Звезда, – прошептал Актур. – Надеюсь, следующий хозяин будет лучше о тебе заботиться.
И он поспешно стал углубляться в лес.
17
В верхушках деревьев завывал ветер, а сзади доносились крики погони. Человек и кот с трудом пробивались сквозь сугробы, но упорно углублялись в лес. Актур несколько раз делал резкие зигзаги, пытаясь сбить со следа преследователей, и оторваться как можно дальше. Метель сейчас играла ему на руку, и он старался не задумываться о том, что будет делать в лесу дальше. Одинокому человеку, без приюта, зимний лес грозил погибелью. Но и разъяренные солдаты Ничары могли казнить беглеца, и возможного шпиона, без долгих разбирательств.
Сколько Колатир петлял по лесу, он уже не знал, но в какой-то момент, остановившись, понял, что погони не слышно. Возможно преследователи просто перестали перекликаться, возможно, отстали, а может быть, вовсе вернулись на постоялый двор. Немного постояв, прислушиваясь, Актур успокоился, и побрел дальше, уже без всякой спешки. И вот теперь до него стало доходить, в какую переделку он сейчас попал. Путь к возвращению утрачен однозначно, а что ждет впереди… Одним богам известно. Скорей всего, холодная смерть. Больше всего, лакорцу сейчас было жалко Рамуса. Кот страдал из-за его оплошностей. И нельзя было сказать, что он сам выбрал свою судьбу, ведь он все-таки животное, и не может рассуждать разумно, а во всем доверяет человеку. Появились мысли о возвращении. Возможно, ему удастся объяснить солдатам, что никакой он не шпион, и не разбойник, а простой путник, попавший в жернова обстоятельств. Но, скорей всего, ему никто не поверит, и повесят на развилке дороги, в назидание другим врагам.
Колатир тоскливо оглянулся на свои следы, быстро заметаемые густым снегом. Пожалуй, он уже и не сможет найти обратную дорогу. Разве что он ходит кругами, и услышит, или учует жилье. Хотя, у него есть Круст, который может вывести в нужное место. Это немного подняло настроение. Пришло время остановиться, и осмотреться вокруг, ведь бесконечно брести по зимнему лесу, в котором бушует метель, было неразумно. Следовало найти место, где можно было дождаться рассвета. А еще желательно, чтобы это место являлось безопасным, так как слухи о крупных стаях волков, наверняка основаны не только на пустых страхах.
Он старался судорожно вспомнить, что знает о выживании в зимнем лесу. А что может знать человек, выросший на теплом южном континенте, о способе выживания в северном горном лесу, в самый разгар зимы? Абсолютно ничего. Но обостренное чувство опасности подняло из глубин памяти рассказы возничих, из каравана Потара, которые щедро делились своими жизненными премудростями, разными историями и случаями, произошедшими с кем-то лично, и где-то услышанные. Вспомнился рассказ возничего, который рассказывал, как знакомый его знакомого, заблудился в зимнем лесу, и целую неделю питался найденными ягодами. А ночевал в сугробах, копая себе глубокие норы. Снег, якобы, хорошо предохраняет от сильного мороза. Актура брали глубокие сомнения, что холодный снег, может как-то согреть, но другого выбора у него не было, следовало испытать услышанный метод.
– «Круст, где там наша погоня?» – вспомнил он, что где-то рядом должно находиться существо, которое не боится холода, и которое должно знать, что творится в округе.
– «Ушли. И уже давно. Ты забрался далеко вглубь леса. Не думаю, что они тебя найдут».
– «Ты можешь узнать, что они от меня хотели? Может быть, я зря от них бежал?»
– «Постараюсь», – пообещал дух, и растаял среди белых снежинок.
А Колатир стал выбирать место, которое могло подойти для строительства снежного укрытия. Хотелось спрятаться под дерево. Но под деревьями насыпало слишком мало снега, а под особо большими разлапистыми елями, снега почти совсем не имелось. И если бы не сильный мороз, там вполне можно устроить себе ночлег. Но, в конце концов, нужных сугроб все же нашелся. Даже лучше. Сугроб оказался засыпанной снегом корягой, под корнями которой имелась удобная выемка. Правда, до неё предварительно еще требовалось добраться. Рыть нору оказалось делом непростым, особенно когда тебе в руки постоянно суется замерший кот переросток. Актур, наконец, вырыл укрытие, затем вспомнил, что видел под старой елью сухую хвою, и сделал несколько ходок за подстилкой.
Когда лежбище оказалось готовым, Колатир нагреб снега к выходу, оставив только небольшую отдушину, свернулся вокруг Рамуса, и погрузился в неспокойный сон.
Проснулся Актур от того, что жутко замерз. Даже толстый слой снега, не спасал от зимней стужи. Попытался вытянуть ноги, но они словно приросли к туловищу, и на все попытки, отзывались только жуткой болью в пояснице. Кое-как удалось выровнять одну ногу, затем вторую. Рамус недовольно заворочался, давая понять, что движения друга ему не очень нравятся. Но пришлось просыпаться и ему, и влезать из снежной норы. День уже наступил, но из-за плотных туч, было непонятно, насколько давно.
– «Не хотел тебя будить, – появился рядом Круст, – но я выяснил, что хотели от тебя солдаты».
– Рассказывай, – увязая в снегу, пытался размяться Колатир.
– «Они нашли следы, ведущие из Липалоса, и отправились в разные стороны, ища тех, кто их оставил. В том постоялом дворе, где ты останавливался в первый раз, на тебя указали, как на самого подозрительного субъекта».
– Я так и думал, – простонал Актур. – Сколько раз говорил себе, не ищи коротких путей, а ищи безопасные. Но все равно падаю в ту же самую яму. Теперь на дорогу возвращаться мне нельзя, наверняка там все уже оповещены о появлении шпиона Липалоса. А здесь, в лесу, мы с Рамусом замерзнем. Или умрем с голоду.
– «Может найти селение, вдалеке от дороги, до которого не дошла весть, о твоем появлении?» – предложил дух.
– Возможно, это единственный выход, – поразмыслив, пришел к выводу Актур. – Только нужно точно знать, что туда не добрались гонцы с неприятной для нас вестью.
– «Я постараюсь», – пообещал дух, и тут же исчез.
– Замечательно, – пробормотал кузнец, не успев задать другу другие важные вопросы.
Хотелось бы знать, где поблизости можно найти пищу. Например: засыпанные снегом ягоды, или беспечного зверька, или птицу. Ведь успел взять Актур с собой, только оружие, и небольшую дорожную сумку, в которой еды не было. Хотя нашлось кое-что полезное, в виде огнива. Ну что ж, ситуация не такая уж безнадежная, день-два продержатся.
– Куда пойдем? – спросил человек кота.
Тот поджимал под себя лапы, и явно не хотел ни куда идти, разве что его понесет добрый товарищ…
– Не веди себя, словно капризная барышня, – начал отчитывать друга Колатир. – Мне тоже холодно, и хочется есть. Но здесь никто нам ничего не принесет. Сами должны найти.
Но ни один, ни второй, не знали, где и что искать, и просто побрели в ту сторону, где возможно находился восток.
Где-то через полчаса появился Круст, и начал «радовать»:
– «Поблизости подходящих селений я не нашел. Большая их часть расположена вдоль тракта, по которому уже скачут вестовые. Даже в те, что находятся выше, в предгорьях, и то направляются посыльные. Ближайшая деревенька, в которую пока никто не отправлялся, находится на юго-востоке, через две долины. Если вы так будете топать, то дня за три, а то и четыре, дойдете».
– Быстрей идти мы не сможем, – мрачнел с каждой секундой Колатир. – У меня нет лыж, которые здесь очень пригодились бы. Я хоть и не умею на них ходить, но все-таки, думаю, было бы легче. А еще нам нужно что-то есть, а я не знаю, где раздобыть в лесу пищу.
– «Я постараюсь помочь», – снова пообещал Круст, и снова исчез.
– А идем мы хоть правильно? – крикнул ему вдогонку лакорец, ну дух не отозвался.
Человек и кот, снова побрели в выбранном раньше направлении. Коту дорога давалась гораздо легче. Он не так глубоко проваливался в снег, и все время обгонял Актура. А человек был вынужден останавливаться, и отдыхать, каждые сто шагов. Сейчас его найти можно было очень легко, задайся кто такой целью. А такую цель могли и поставить. Ведь шпион в тылу никому не нужен. Требовалось его найти – живого, или мертвого. И эти мысли додавали злости, для того, чтобы пробивать дорогу дальше.
Круст объявился еще через час, и в этот раз новости у него имелись более обнадеживающие:
– «Я нашел местных духов леса, пообщался с ними. Они обещали тебе не вредить, и даже помочь. Здесь неподалеку, есть полянка, где под снегом много ягод. А еще дальше, лежат останки охотника, которого загрызли волки. Так вот, на нем есть лыжи, волки такое не едят».
– А сейчас, где волки? – забеспокоился Актур. – Как бы и мне, рядом с тем охотником не лечь.
– «Пока волков я нигде не вижу, – успокоил Круст. – Но поспрашиваю у местных».
И он снова исчез, так и не указав, куда идти.
Колатир сплюнул, и решил ждать на месте, а то, как бы ни пришлось топтать снег в обратном направлении. Он оглянулся, Рамуса нигде не было видно, а следы терялись за широким деревом. Хотел было позвать кота, но передумал. А вдруг кот охотится?
Круст появился первый:
– «Близко волков нет, так что сегодня можешь, не беспокоится».
– Очень хорошо. А теперь скажи мне, в какую сторону идти? – прежде, чем дух снова исчез, спросил кузнец.
– «Бери правее, вон за теми деревьями и находится поляна с ягодами».
И дух поплыл над снегом, не оставляя на нем, к зависти Актура, ни каких следов. Лакорец стал пробираться следом. После того, как появилась цель, и точное направление, вроде бы, даже идти стало легче.
С трудом добравшись до заветной полянки, он остановился отдышаться. Позади раздался легкий хруст снега. Воображение тут же нарисовало подкрадывающегося волка. Хотя это оказался всего лишь Рамус, возвращающийся с удачной охоты – в пасти кот тянул большую птицу, размером почти с себя самого. Птица изредка трепыхалась, и била охотника крылом по морде. Но кот лишь досадливо морщился, и нес добычу к другу, с явным намереньем поделиться, или хотя бы похвастаться.
– Молодец Рамус, – похвалил друга Актур. – Ты уже вполне освоился в этом лесу. Еще бы не так холодно, правда?
Кот целиком был согласен с человеком, и, несмотря на свой охотничий успех, его уже начала бить холодная дрожь. Колатир принял из пасти кота добычу, и быстро сломал ей шею – нечего животинке мучатся.
– Сейчас разведем огонь, и можно завтракать.
Кот остался охранять добычу, а Актур стал бродить под большими разлогими деревьями, с целью найти сухой мох, и хворост. И то, и другое нашел он сравнительно быстро, и вскоре возле одного из таких деревьев, сперва слабо затрещал щепочками, а затем жарко запылал настоящий огонь. Рамус ходил вокруг, и ни как не мог найти себе место, где было бы тепло с одной стороны, и не холодно с другой. Но получалось это плохо – зима в горах мало подходила для южного кота. Актур кое-как общипал птицу, отрезал половину, и отдал Рамусу. Затем свою часть проткнул толстым прутом, и закрепил над костром.
Долго готовить птичку не стал. Отрезал еще горячие куски, и с жадностью поедал. Кот ел важно, не спеша, как и подобает настоящему охотнику. Но, тем не менее, оба закончили есть почти одновременно, оставив от птички только крупные кости. Кузнец подбросил в костер еще веток, и, оставив Рамуса греться, начал разгребать снег в указанном месте. Под толстым слоем снега действительно оказались небольшие кустики, с красными, словно кровь, ягодами. На вкус они оказались сладкими, с приятной кислинкой. Правда они оказались еще и морожеными, но это только додавало им пикантный вкус.
– Жаль, что ты ягодами не питаешься, – обратился к коту лакорец. – Здесь на двоих хватит, да еще останется.
Кот повел ухом, но на ягоды не соблазнился. Он оккупировал сумку Актура, время от времени подставляя огню, то одну, то другую сторону. Актур передвигался от одного места к другому, и кроме поглощения ягод, успевал еще набивать ними карманы. Наконец от ягод уже началась изжога, и лакорец остановился.
– Пора идти дальше дружок, – вернувшись к костру, сказал он Рамусу.
Рамуса вполне устраивало греться возле костра, но его спихнули с сумки, и пришлось снова окунаться в этот холодный ужасный снег.
– Здесь где-то мне лыжи оставили, так что скоро пойдем быстрей, – обнадежил друга Актур, на что кот никак не отреагировал.
Снова потянулись тяжелые метры по глубокому снегу. Но вскоре Актур научился обходить наиболее глубокие сугробы, и идти там, где снега не больше, чем по колено. Приходилось дольше петлять, но в итоге скорость передвижения увеличилась, и путник перестал так сильно уставать.
До погибшего охотника он добрался через два часа. Было не очень приятно доставать из-под снега человечьи останки, снимать с них лыжи, а после искать еще что-нибудь полезное. А полезное имелось. В частности: широкий охотничий нож, пришедший в негодность лук, но вполне пригодные к употреблению стрелы. Наконечники были сделаны немного топорно, что вызвало неодобрительную гримасу у кузнеца. Но сейчас он был рад, хоть таким. Он только удивился, что, будучи вооруженным, охотник дал себя загрызть. Отгадка нашлась совсем рядом. Сначала Актур обнаружил древко копья, а потом и то, в чем это копье торчало. Это оказались останки дикого кабана, которого перед смертью успел убить охотник. Но видимо он слишком увлекся схваткой с вепрем, и прозевал нападение волков, которым досталась двойная добыча.
Копье так же пополнило арсенал лакорца. Больше полезного под снегом он не нашел. Но и это была уже немалая удача. Найден хороший нож, десяток стрел, короткое копье. И, конечно, лыжи. А вот с лыжами и начались проблемы. Во-первых, они крепились непонятным способом, к Колатир потратил немало времени, чтобы понять, как, не повредив, снять эти ремешки, а затем приспособить к своим сапогам. Но это было еще полбеды. Вторая проблема состояла в том, что ходить на лыжах Актур не умел, и это было не лучшее время для обучения. Но деваться было некуда, и первый шаг сделан. Неудачный, нужно сказать, шаг. Кузнец с Лакора тут же упал лицом в снег, при этом, чуть не сломав лыжу. Было много разных попыток, прежде чем на поляне начали появляться следы от лыж, а не от падений. И оказалось, что копье можно использовать не только как оружие, но и как палку, которой можно отпихиваться.
После многих попыток, освоив кое-как сложное приспособление для ходьбы по снегу, под названием лыжи, Актур продолжил движение к деревушке, куда его вел Круст. Ноги с непривычки болели и разъезжались, но лакорец стиснул зубы, и заставлял себя двигаться дальше, не обращая внимания на боль, и частые падения.
На снегу часто попадались непонятные следы, которые опытному охотнику много чего могли рассказать. Но лакорцу они не говорили ничего. И он часто вздрагивал, увидев отпечатки больших лап, или копыт. Рамус лучше ориентировался в лесу. В конце концов, он был лесным котом, пусть и родился на другом континенте, где снег являлся редким явлением. Кот несколько раз пытался охотиться на местных представителей мелкой фауны. Но птицы взлетали в самый последний момент, а зверьки прятались в норках и дуплах. Правда, пару раз ему удалось поймать лесных мышей, но эта добыча была слишком мала, для такого крупного кота, и уж тем более для человека. Впрочем, человеку иногда удавалось набрести на очередную россыпь ягод (спасибо лесным духам), так что жуткого голода он не испытывал.
У Актура так же имелись возможности поохотиться, но ему, как и Рамусу упорно не везло. Ни одна птица не подпустила на расстояние верного выстрела, а одинокий олень легко ушел по глубокому снегу, даже не дав надежды на удачный исход охоты.
Расстроенные неудачной охотой, человек и кот упорно пробивались к цели, и ближе к ночи стали готовить ночлег. Разжигать костер Актур не стал, дабы не привлечь не нужного внимания. С помощью копья он нашел высокий сугроб плотного снега, аккуратно вырыл в нем глубокую нору, в конце которой частично выкопал, частично утоптал лежбище. Нарубил тяжелым ножом еловых веток, и выложил ними пол снежной пещеры, затем впустил вовнутрь нетерпеливо топчущегося кота, закрыл проход снегом – снова оставив лишь небольшую отдушину, и оставив Круста на карауле, уже более спокойно уснул.
На следующий день снова начал срываться снег и ветер. Пока он не превратился в полноценную метель, но многообещающе на это намекал. С одной стороны, такая погода была на руку беглецам, так как заметала следы, но она изрядно мешала идти, и уж тем более охотиться. А есть хотелось все больше и больше. Ягоды уже порядком надоели, да и кот не мог похвастаться, даже победой над мышами. Но Актур не стал устраивать планомерную охоту, надеясь еще сегодня дойти до намеченной деревушки, и поесть уже там.
А ветер все усиливался. Появлялись мысли, уже сейчас найти убежище, но Колатир отгонял их – прошло только полдня, и еще имелась возможность двигаться вперед. Один раз беглецы встретили местного обитателя, который несколько походил на Рамуса. Танирский лесной кот был несколько крупней своего собрата из Лакора, и имел другую раскраску – вместо крупных пятен, его шкуру пересекали длинные полосы. Знаменательна встреча произвела впечатление на обоих котов. Они долго пялились друг на друга, не зная как поступить, то ли бросится в атаку, изгоняя чужака, то ли познакомиться поближе, так как животное, по-видимому, являлось самкой. Но, в конце концов, они решили держаться друг от друга подальше, хотя местная кошка еще долго сопровождала пришельцев, иногда забегая вперед, а иногда отставая.
После встречи с кошкой Рамус заметно занервничал, и Актур его понимал. Это была первая кошка за долгое время, которая размерами совпадала с лесными котами Лакора, и это напомнило ему родину, и то, что иногда нужно продолжать свой род. Но вскоре хозяйка утратила интерес к чужакам, и исчезла среди снежных порывов, которые усиливались с каждым часом.
В какой-то момент Колатир понял – дальше идти нельзя, требовалось найти укрытие, иначе они попросту замерзнут. Но видимость стала такой, что на расстоянии десяти шагов уже невозможно было что-то рассмотреть. Найти подходящий сугроб Актур не смог. Из нарубанных еловых веток, он соорудил некое подобие шалаша, засыпал его снегом, и забрался внутрь. Холод стоял жуткий. Ветер постоянно сдувал рыхлый снег, и норовил добраться до обитателей шалаша. И это ему вполне удавалось. Рамус трусился, словно осенний лист, и Актуру не оставалось ничего другого, как расстегнуть полушубок, и греть кота собственным телом. К средине ночи шалаш все-таки замело, и внутри перестало продувать. Но обитатели шалаша настолько замерзли, что уже не чувствовали, дует ли внутри, или нет.
Утром Крусту с трудом удалось дозваться, впавшего в забытье Актура. Приходить в себя не хотелось жутко. Пока закрыты глаза, пока не шевелишься, кажется, что ты находишься в тепле, но стоило только пошевелиться, и острая боль пронизывала все тело. Точнее, те его части, которые еще удавалось прочувствовать.
– «Просыпайся, замерзнешь!» – звал откуда-то издалека Круст.
И его назойливый голос все-таки заставил человека выбираться из шалаша. Но кот лишь слабо пошевелился, и остался лежать внутри. Пришлось Актуру возвращаться, и вытаскивать друга. Он пытался заставить его идти, но кот лишь жалобно мяукал, и жался к ногам.
– «Оставь его! – посоветовал Круст. – Ему тогда придется идти самому».
Колатир попытался последовать совету одного друга, чтобы привести в себя другого. Но, несмотря на то, что человек отдалялся все дальше, кот не двигался с места. Он лег на снег, и просто сопровождал Актура взглядом, уже не издавая ни каких звуков. Он словно отпускал его, давая понять, что человеку одному добраться будет легче.
– Нет, дружок, так не пойдет, – пробормотал Колатир, и вернулся.
Он снова расстегнул полушубок, и попытался втиснуть туда кота. Но Рамус был далеко не домашний котенок, и за пазухой его нести было тяжело. Актур вздохнул, вытащил из сумки огниво, и отбросил сумку в сугроб. Огниво сунул в карман, и снова стал умащивать кота. Получалось плохо, но Рамус вцепился мертвой хваткой в жилетку, и нести его стало легче. С собой у кузнеца осталось только оружие (свое, и найденное у растерзанного охотника), да верный Рамус. Они снова побрели в сторону горной деревушки.
Каждый шаг давался с большим трудом. Ветер бросал мелкие колючие снежинки в лицо, старался набить их в расстегнутый полушубок, и сбить человека с правильного направления. Актур уже потерял ориентировку, и счет времени. Сколько он прошел? Сто шагов, или тысячу? А может все время ходит кругами? Только доносящийся издалека голос Круста помогал осознавать, куда идти. Но в какой-то момент Колатир перестал слышать и этот голос, только завывание ветра в ушах, да шум деревьев.
Читать бесплатно другие книги:
