Осколок Тунгусского метеорита Александрова Наталья

– Куда это ты ломанулся? – насмешливо спросил Рустама Третий. – Ты что – не рад нас видеть?

Рустам промолчал.

– Значит, не рад, – констатировал Третий. – А это значит, что ты не сумел найти то, о чем мы тебя просили. Или все же сумел?

Рустам снова промолчал.

– Значит, все же не сумел. Ты плохо искал?

– А он вообще не искал, – подал голос Второй с переднего сиденья. – По-моему, его не пустили в ту квартиру.

– Что, правда не пустили? – недоверчиво переспросил Третий. – Что, не сумел уговорить свою женщину? Не сумел ее улестить? Ты ведь, кажется, утверждал, что она у тебя вот где? – он крепко сжал кулак и поднес его к разбитому носу Рустама.

– А его там еще и отметелили, – насмешливо проговорил Второй. – Видишь, как его здорово разукрасили? Нос сломан, вся физиономия в синяках…

– Кто же это тебя так? – с фальшивым сочувствием произнес Третий. – Никак она сама? Она что – рукопашным боем занимается?

– Ты что! – возмутился Рустам, он не мог допустить, чтобы кто-то думал, будто его побила женщина. – Там… там у нее какой-то мужик был, – начал он быстро выдумывать благопристойную историю. – Здоровенный бугай, явно боксер… но я ему тоже накостылял! Если бы не его питбуль, я бы ни за что не ушел!

– Боксер, да еще с питбулем! – насмешливо протянул Третий. – Да, мужик, не повезло тебе! Интересно, когда же это она успела такого крутого подцепить?

– Правда, когда? – подал голос Второй. – С работы она явилась одна, и никто к ней не приходил, мы бы видели… тем более, боксер с питбулем. Может, он врет?

– Я не вру! – возмущенно воскликнул Рустам. – Зачем мне врать? Видите, как он меня отделал?

– Морду твою разбитую видим, а вот кто тебя так отделал – это большой вопрос!

– С этим понятно, – перебил его Третий. – Меня другое интересует: что нам с ним самим делать?

– С ним? – Второй оглянулся на Рустама так, как будто увидел его впервые. – А у тебя какие на этот счет мысли?

– У меня на этот счет такая мысль, что он слишком много знает. Мы ему рассказали то, что ему знать не следовало. Ты рассказал.

– Ну, рассказал и рассказал. Не могли же мы его послать – иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… и вообще, я думаю, это не страшно! Я ему почему-то верю. Он парень надежный, конкретный, лишнего болтать не станет. Ты ведь не станешь болтать лишнего? – Второй снова взглянул на Рустама.

– Нет, – тот замотал головой, как будто так ему скорее поверят. – Я никогда лишнего не болтаю! Не имею такой привычки! Я вообще – могила… в этом смысле.

– Вот видишь, – довольным голосом проговорил Второй. – Он никогда лишнего не болтает! Он вообще могила… в этом смысле. Так что мы его отпустим. В этом смысле. Вот только сперва съездим к Орочену и потом сразу отпустим! Мы его оттуда до дома подвезем!

– Ну да, сперва к Орочену… – оживился Третий.

– Может, вы меня прямо сейчас отпустите? – робко спросил Рустам. – Мне тут близко… я бы отсюда сам добрался…

– Нет, друг, мы сперва к одному человеку заедем, – возразил Второй. – Ты нам там немного поможешь. Нам лишняя пара рук очень пригодится. Поможешь?

– Не вопрос… – пробормотал Рустам. – Отчего не помочь! Помочь я всегда готов…

– Вот и хорошо! А уже оттуда мы тебя до дома подбросим. Ну, или сам доберешься, если тебе так удобнее.

Рустам испуганно замолчал.

Остальные тоже не проронили больше ни слова и дальше ехали в тишине.

Рустам время от времени выглядывал в окно, чтобы понять, куда его везут. Они проехали по Петроградской стороне, через Тучков мост выехали на Васильевский остров. Там свернули направо, на Малый проспект, потом пересекли реку Смоленку и скоро оказались в том углу, где вплотную друг к другу расположены несколько кладбищ – православное, лютеранское, армянское.

Машина подъехала к одному из этих кладбищ, свернула в железные ворота и оказалась возле сторожки.

Водитель заглушил мотор.

Из двери сторожки вышел приземистый пожилой человек с широким смуглым лицом и такими же узкими восточными глазами, как у двоих спутников Рустама.

– Здорово, Орочен! – уважительно проговорил Второй. – Как здоровье?

– Здоровье мое хорошее, – ответил тот. – С чем, однако, пожаловали?

– Да вот дельце одно есть. И человека в гости привезли, – второй показал на Рустама. – Хотели его с тобой познакомить.

– Пускай он выйдет, однако, – произнес Орочен деловито.

– Выйди, – Третий мельком взглянул на Рустама. Тот нехотя выбрался из машины.

– Высокий, однако! – Орочен оглядел гостя цепким взглядом. – Метр восемьдесят, однако…

– Метр восемьдесят два! – гордо поправил Рустам.

– Высокий, однако… – повторил Орочен. – Пойдем, однако, я вам хорошее место покажу.

Он пошел, не оглядываясь, по дорожке между двумя рядами могил.

– Пойдем, – Второй подтолкнул вперед Рустама.

– Куда? – спросил тот растерянно.

– Я же говорил – поможешь нам. Лишняя пара рук…

Рустам ссутулился и пошел следом за Ороченом.

Тот свернул на боковую тропинку, нырнул в кусты и вышел к свежевырытой могиле.

– Вот, однако, хорошее место! – проговорил Орочен, отступая в сторону.

– Правда, хорошее! – одобрил Второй.

– Что делать-то нужно? – осведомился Рустам.

– Человека одного нужно похоронить.

– Какого человека? – Рустам недоуменно огляделся по сторонам. Никакого покойника рядом не было.

– Тебя, – произнес Второй.

Маша через дверной глазок наблюдала за поединком на лестнице. Сначала она переживала за Юрия Филипповича и даже хотела прийти ему на помощь, но с каждой минутой убеждалась, что кому-кому, а ему помощь совершенно не нужна. А под конец, когда в дело вмешалась Офелия, Маша готова была аплодировать соседу и его собаке.

Когда схватка закончилась и Рустам с позором покинул поле боя, Маша открыла дверь и в восторге взглянула на соседа.

Он выглядел, как всегда, безупречно, даже дыхание не участилось и седые волосы не растрепались. Трудно было поверить, что этот пожилой человек только что отлупил и спустил с лестницы крепкого молодого мужчину.

– Вы в порядке? – на всякий случай осведомилась Маша, хотя это и так было очевидно.

– Да, конечно, – спокойно ответил сосед. – Мы с Офелией в полном порядке.

– Я все видела! – в восторге проговорила она. – Я просто поражена! Как вы его отделали!

– Ну, это было нетрудно, – Юрий Филиппович скромно улыбнулся. – Этот… молодой человек, кажется, совершенно не поддерживает спортивную форму. Для своего возраста он очень плохо подготовлен. Это ваш знакомый? – спохватился сосед. – Мы с Офелией не слишком сурово с ним обошлись?

– В самый раз! – В Машиных глазах вспыхнуло мстительное удовольствие. – Он это вполне заслужил! И даже больше…

– Да? Нам с Офелией тоже показалось, что его следует немножко проучить…

– Вы с Офелией просто молодцы! – искренне воскликнула Маша. – Ой, что же мы разговариваем на лестнице? Заходите! Мы непременно должны отпраздновать вашу победу! – Она шире открыла дверь квартиры и отступила в сторону.

Но тут за ее спиной раздалось громкое шипение, как будто кто-то плеснул воды на раскаленную сковороду.

Маша оглянулась.

Позади нее в прихожей стоял Тунгус. Кот выгнул спину дугой, распушил шерсть, благодаря чему втрое увеличился в размерах и выпустил когти. Глаза его пылали, как два угля.

– Тунгус, что с тобой? – строго проговорила Маша. – Разве можно так встречать гостей?

– Я же говорил вам, Маша, – подал голос Юрий Филиппович, – у них с Офелией очень сложные отношения!

Маша взглянула на Офелию.

Большая и сильная собака, которая только что в мгновение ока обезоружила вооруженного ножом хулигана, спряталась за спину своего хозяина и выглядывала оттуда робко и испуганно, как гимназистка, попавшая на пиратский корабль.

– Что же делать? – растерялась Маша. – Обождите, сейчас я запру Тунгуса…

– Даже не пытайтесь, у вас все равно ничего не выйдет. Сейчас к нему нельзя подходить. Я с ним имел дело и знаю.

– Но как же быть…

– Могу предложить только один выход: оставьте Тунгуса в покое и заходите ко мне… к нам с Офелией. Если хотите, конечно.

– Да, разумеется, я сейчас… через минуту…

– Хорошо, мы будем ждать! – и сосед деликатно удалился вместе со своей героической собакой.

А Маша заметалась по квартире.

Она надела зеленый свитер, посмотрела на себя в зеркало и решила, что этот свитер ее бледнит. Заменила его нарядной голубой кофточкой, потом и ее забраковала и надела полосатый джемпер с треугольным вырезом. А что, очень даже неплохо, она сильно похудела за последнее время, и тут спереди все гладко…

И вдруг опомнилась.

С чего это она так волнуется? Ну, подумаешь, заглянет на пять минут к пожилому соседу, поговорит и выпьет чаю! Нет, конечно, он очень славный, да и Рустама отделал замечательно, но это – всего лишь симпатичный интеллигентный пенсионер…

Она снова надела забракованный зеленый свитер, мазнула по губам помадой, взяла коробку печенья, к счастью, купленную по дороге с работы, и отправилась к соседу. Но вернулась с полдороги и вытащила из холодильника непочатую упаковку сыра.

Тунгус проводил ее неодобрительным взглядом, Маша даже не оглянулась.

Юрий Филиппович встретил ее приветливой улыбкой:

– Вот и хорошо, что вы не передумали! Мы с Офелией вас ждали!

Девушка вошла в прихожую и с любопытством огляделась.

Квартира была совсем не такая, как у нее – просторная и прекрасной планировки. Никакого беспорядка, который Маша ожидала увидеть в жилище одинокого мужчины. Большая прихожая была аккуратно прибрана, по стенам развешаны необычные маски, резные амулеты, расшитые красивыми узорами колчаны со стрелами и другие необычные предметы, назначения которых она не знала.

Маша видела в разных домах африканские резные маски из черного дерева, но те, что висели на этих стенах, были совсем другие – частью деревянные, они были украшены кусочками меха, кожаными вставками и разноцветным бисером.

Заметив Машин интерес, Юрий Филиппович пояснил:

– Это ритуальные маски и прочие предметы коренных народов Сибири – якутов, манси, эвенков… раньше их называли тунгусами…

– Ах, ну да, поэтому у кота такое имя…

Произнеся эти слова, Маша на мгновение задумалась – какое отношение кот имеет к соседу, но тут же отвлеклась.

– Ну да, конечно. Вот это – ритуальный бубен эвенкийского шамана, это – его маска… – продолжал Юрий Филиппович.

– Вы много путешествовали по тем местам?

– Случалось. А вы проходите, Машенька…

Он провел ее не на кухню, а в одну из комнат – судя по обстановке, гостиную. Комната была очень просторная и светлая, в одном углу стоял кабинетный рояль. Здесь по стенам висели не изделия сибирских народов, а рисунки и фотографии в рамках. Однако и тут отчетливо проявлялся интерес хозяина к Сибири: на рисунках и фотографиях были изображены суровые северные пейзажи, скалистые берега быстрых рек, поросшие соснами сопки, коренные жители Сибири в ярких национальных костюмах, их переносные жилища – чумы или яранги.

Одна фотография особенно привлекла Машино внимание.

Это был лес, поваленный каким-то стихийным явлением, вероятно, мощным ураганом. Огромные деревья лежали на земле, повернутые верхушками в одну сторону. Можно было представить, какой силы был ветер, который сумел так повалить эти вековые деревья.

Но заинтересовало Машу не столько само проявление природной мощи, сколько то, что точно такая же фотография висела в ее новой квартире. Ну да, в той пустой комнате, старый выцветший снимок, просто прикнопленный к стене. Маша и не входила туда лишний раз, чтобы не расстраиваться, думая о том, как можно было бы обставить эту комнату украденной Рустамом мебелью.

– А я уже видела такую фотографию, – проговорила она, остановившись перед снимком.

– Ничего удивительного, – отозвался Юрий Филиппович, который в это время накрывал на стол. – Разумеется, у Ксении Павловны была такая фотография. Если учесть, кто был ее отец.

– Это – последствия какого-то мощного урагана? – продолжала спрашивать Маша.

– Это – последствия самого удивительного явления, случившегося в Восточной Сибири больше ста лет назад. А именно – в июне тысяча девятьсот восьмого года.

– И что это за явление? – осведомилась Маша скорее из вежливости: ее не слишком интересовали природные катаклизмы столетней давности, да еще такие далекие.

– В тот день в сибирской тайге, в районе Подкаменной Тунгуски, упало небесное тело, которое вошло в историю под именем Тунгусского метеорита. Вы, возможно, слышали о нем.

– Да, конечно, я что-то такое слышала, и в школе мы вроде бы проходили… – отозвалась девушка без особого интереса. – Упал тогда какой-то метеорит… кажется, самый большой в истории, поэтому о нем много говорили и писали.

– О Тунгусском метеорите действительно много говорили и писали, – кивнул Юрий Филиппович. – Но вовсе не из-за его размеров. Тем более что с размерами его не все ясно. Да и вообще, судя по всему, это был не метеорит, и он не упал на землю, да и вообще неизвестно, был ли он…

– То есть как – не метеорит? – удивилась Маша. – Его же так и называют – Тунгусский метеорит!

– Его так называют для простоты и определенности. Но вообще-то метеорит – это твердое небесное тело, которое ворвалось в атмосферу земли и упало на поверхность. Большая часть метеоритов состоит из железа и его соединений, и их осколки находят на месте падения. В месте же, где упал Тунгусский метеорит, не найдено никаких осколков. Самое удивительное – на месте его падения нет никакого кратера, а судя по силе взрыва, этот кратер должен быть очень большим.

– По силе взрыва? – переспросила Маша, невольно заинтересовавшись рассказом. – Значит, взрыв все же был?

– Еще какой! – подтвердил Юрий Филиппович. – Вы же видите на фотографии деревья, поваленные ударной волной? А она сделана в двухстах километрах от эпицентра события и через пятнадцать лет после него! Вот как раз по повреждениям от ударной волны ученые вычислили мощность взрыва, которым сопровождалось так называемое падение так называемого метеорита!

– Не понимаю… вы говорите загадками… метеорит был или его не было!

– Или что-то было, но не метеорит.

– Что вы этим хотите сказать?

– Я хочу сказать, что существует множество теорий этого явления, но ни одна из них не объясняет того, что произошло в тысяча девятьсот восьмом году.

– Но хоть что-то доподлинно известно?

– Известно, что в последние дни июня в том году астрономы и даже обычные люди наблюдали странные атмосферные явления. Необычное свечение неба, редкие серебристые облака. Записи об этих наблюдениях сохранились, так что это можно считать первым научно установленным фактом.

Затем, уже тридцатого июня, над территорией Западной Сибири и бассейна Енисея пронеслось ярко светящееся небесное тело. Его тоже видели многие наблюдатели.

Промчавшись над бассейном Енисея, сверкающий болид достиг района Подкаменной Тунгуски и здесь исчез, издав напоследок оглушительный грохот. Последствием его падения был не только громкий звук, но и мощная ударная волна, которую можно было ощутить на большом расстоянии от эпицентра: например, стекла в домах выбило волной в двухстах километрах оттуда.

В первое время после этого события никто из ученых не сомневался, что в Сибири упал крупный метеорит. Именно тогда его и окрестили Тунгусским – по названию реки Подкаменная Тунгуска, расположенной близко к месту, где он предположительно упал.

Однако из-за удаленности и труднодоступности места его падения ни одна научная экспедиция не была туда направлена непосредственно после его падения. В конце концов, падение метеорита, пусть даже достаточно большого – не такое редкое природное явление, чтобы взволновать научные круги Санкт-Петербурга и Москвы, тем более чтобы заставить раскошелиться богатых меценатов или Российское Географическое общество.

– Не повезло ученым, – усмехнулась Маша. – Слишком далеко упал метеорит!

– Или, наоборот, повезло им самим и тысячам других людей, – возразил Юрий Филиппович. – Тогда же астрономы рассчитали, что, если бы этот метеорит упал на четыре часа раньше – он рухнул бы прямиком на город Выборг, расположенный в ста пятидесяти километрах от Санкт-Петербурга. От Выборга остались бы одни развалины, да и Петербург пострадал бы от ударной волны. Ох, что же это я вместо чая читаю вам лекцию, – спохватился Юрий Филиппович, – отвык, понимаете, от общения с молодыми красивыми женщинами!

Маша отвернулась, чтобы скрыть улыбку – старикан-то кокетничает. Впрочем, какой он старик, бодрый такой мужчина, хоть и в летах, ишь как Рустама отделал. Она принесла из прихожей коробку с печеньем.

– И вот еще что… у меня, к сожалению, нет в доме ни мясной косточки, ни ветчины, чтобы поблагодарить вашу собачку, – она протянула сыр.

– Ох, ну как вы догадались, что Офелия просто обожает сыр, хоть он и вреден ей, потому что слишком жирный! Ну, ладно, сегодня можно, она заслужила!

Он нарезал сыр ломтиками и положил на яркую пластмассовую тарелочку. Офелия подошла и стала деликатно есть.

Юрий Филиппович разлил по чашкам темный чай, пахнущий чем-то далеким и незнакомым.

– Пейте, дорогая, это особенный сибирский чай, заваренный на двенадцати травах. Он снимает усталость, успокаивает, вселяет бодрость. Забудете все свои невзгоды. Вам это будет очень полезно, что-то вы бледненькая…

Маша рассердилась на себя – нужно было все же надеть тот яркий полосатый джемпер. А то сидит тут в зеленом, как больная лягушка!

– А что же было дальше с этим Тунгусским неметеоритом? – спросила она, чтобы сменить тему.

– Так или иначе, тогда, когда он упал, организовать экспедицию не удалось, а через несколько лет началась Первая мировая война, и всем стало не до Тунгусского метеорита. После этого случилась Октябрьская революция, затем – Гражданская война… ну, тут, сами понимаете, забыли не только про метеорит, а про многие более важные вещи. – Юрий Филиппович отхлебнул из чашки. – И только в тысяча девятьсот двадцать первом году была отправлена первая научная экспедиция в район Подкаменной Тунгуски. Руководил этой экспедицией крупный ученый, профессор Леонид Кулик. С момента падения предполагаемого метеорита прошло уже тринадцать лет, но многие свидетели тех событий были еще живы, и участники экспедиции записали их показания…

– Все это очень интересно, – перебила Маша Юрия Филипповича. – Но, извините, какое отношение эта давняя история имеет к покойной Ксении Павловне?

– Как раз к этому я подхожу. В составе первой экспедиции среди прочих был молодой ученый, географ из Петербурга Павел Никодимович Крестовский.

– Ага, а она была Ксения Павловна! Это был ее отец! – догадалась Маша.

– Совершенно верно. Павел Никодимович Крестовский впоследствии стал отцом моей покойной соседки, прежней хозяйки вашей квартиры. Именно он сделал эти фотографии окрестностей предполагаемого падения Тунгусского метеорита. Он вместе с профессором Куликом обследовал эти места, и именно тогда был обнаружен удивительный факт – Тунгусский метеорит не падал на землю.

– То есть как – не падал?

– А вот так. На месте его предполагаемого падения не найдено ни одного осколка, ни одного камня, который мог быть фрагментом метеорита. Все камни, обнаруженные на этом участке, принадлежат к местным геологическим образованиям, ни один из них не был «посторонним», чужаком, космическим пришельцем.

Больше того, в том месте, где должен был упасть метеорит, нет ни следа кратера! А кратер, судя по мощности взрыва, должен был появиться огромный! В окрестности предполагаемого падения весь лес на многие километры был повален ударной волной. Огромные вековые деревья лежали корнями к центру. Но в самом центре деревья остались стоять, хотя были опалены.

– И как же это объяснили?

– Много позднее на основании осмотра места предполагаемого падения физики произвели расчет, который показал, что высоко в атмосфере, на высоте десяти-двенадцати километров над уровнем моря произошел взрыв. Мощность этого взрыва в тротиловом эквиваленте составила около пятидесяти мегатонн, то есть он был мощнее любой водородной бомбы, когда-либо взорванной людьми.

– Ничего себе!

– Вот именно! Но этот расчет, к сожалению, не объяснил природу так называемого Тунгусского метеорита. То есть за прошедшие сто лет было выдвинуто больше двухсот гипотез, от вполне серьезных до откровенно пародийных, но ни одна из них не объяснила всех особенностей этого явления.

Самую первую гипотезу сразу же после падения предполагаемого метеорита высказали коренные жители тех мест – эвенки, или, как их тогда называли, тунгусы…

– Неужели тунгусы? – переспросила Маша, невольно вспомнив кота, теперь ей стало понятно, каким образом он получил свое имя. – И что же это была за версия?

– Ну, естественно, они выдвинули версию, соответствующую их представлению о мире: эвенки предположили, что по небу пролетел огненный бог Агды. Внешне этот бог выглядит, как огромная железная птица, извергающая огненные стрелы, чтобы покарать неправедных и оставить землю праведным.

Интересно, что тогда же, под влиянием слухов о появлении бога Агды, среди эвенков появилась секта, называющая себя «люди росомахи». То есть скорее это была не секта, а тайное общество. Приверженцы этой секты, или члены тайного общества, считали, что бог Агды появился, чтобы истребить всех белых людей и оставить тайгу со всеми ее богатствами ее прежним хозяевам – эвенкам.

Однако, по словам «людей росомахи», бога Агды заколдовал сильный русский шаман и заключил его в заговоренный железный амулет. Поэтому многие эвенки верили, что, если найти этот амулет и выпустить из него плененного бога, Агды довершит свое дело и вернет тайгу эвенкам. Говорят, что до сих пор среди жителей тех мест передают из уст в уста эту легенду.

– Как романтично… – протянула Маша, – в детстве у меня была книжка «Сказки народов Севера». Очень похоже.

– Да-да… В это же время среди ссыльных староверов появился слух о надвигающемся конце света, признаком которого был огненный шар на небе. Многие староверы начали готовиться к концу света, перестали работать, начали готовить для себя и своих близких гробы, а одна община затворилась в деревянном срубе и сгорела заживо.

– Ужас какой!

– Ну, к этим гипотезам научная общественность, разумеется, не прислушалась. Специалисты пытались на основании результатов экспедиций разработать серьезную гипотезу тунгусского феномена – но ни одна из них не могла объяснить многих особенностей этого удивительного явления.

Поскольку не получалось объяснить феномен естественными причинами – одна за другой начали появляться гипотезы об искусственном происхождении Тунгусского метеорита. Первая гипотеза такого плана появилась почти сразу после события: многие свидетели взрыва решили, что снова началась война с Японией и коварные японцы применили какое-то небывалое оружие. Правда, никто не мог объяснить, для чего они нанесли удар по безлюдной тайге, а вскоре, когда пришли газеты из столиц, выяснилось, что войны нет и никаких враждебных планов Япония не вынашивает.

Значительно позднее, после первых испытаний ядерного оружия, появилась гипотеза, что в секретных российских лабораториях атомная бомба была разработана уже в начале двадцатого века и на Подкаменной Тунгуске провели первое ее испытание. К месту испытания первую атомную бомбу якобы доставили на дирижабле, с которого и сбросили ее на безлюдную тайгу. Испытание было неудачным, и работы над новым оружием прекратили.

Маша незаметно взглянула на часы и обнаружила, что забыла их дома. В конце концов, она устала после рабочего дня, да еще и эта история с Рустамом выбила ее из колеи. Пора бы ей домой… Но неудобно прерывать Юрия Филипповича, человек к ней со всей душой…

– Тогда же появилась еще одна необычная гипотеза, связанная с именем выдающегося изобретателя Николо Тесла. Кое-кто считал, что явления, которые наблюдали в Сибири, были вызваны опытами ученого с атмосферным электричеством, которые он производил в это же время, но на другом конце земного шара, – продолжал сосед. – Надо сказать, что Тесла сделал так много удивительных изобретений, что историки и биографы называли его человеком, который изобрел двадцатый век, так что современники могли поверить в самые удивительные вещи, связанные с его именем. Кроме всего прочего, он действительно проводил успешные эксперименты по передаче электричества без проводов на значительные расстояния.

Почти в то же время, в послевоенные годы, писатель-фантаст Александр Казанцев предположил, что причиной взрыва на Подкаменной Тунгуске было крушение инопланетного корабля, или не крушение, а неудачная посадка. Эту теорию очень интересно переосмыслили братья Стругацкие в романе «Понедельник начинается в субботу». Вы ведь читали этот роман?

– Читала, но об этом что-то не помню…

– В этом романе выдвигается идея о пришельцах – контрамотах, обитателях параллельной вселенной, где время движется в обратном направлении. Таким образом, тунгусский феномен – это не падение космического корабля, а его старт. А один из участников послевоенной экспедиции на Подкаменную Тунгуску, страдая от обилия комаров и мошек, выдвинул самую, пожалуй, забавную теорию – что в день феномена в эпицентре событий собралась гигантская туча комаров, в результате самовозгорания которой произошел мощный тепловой взрыв, который и привел ко всем наблюдаемым последствиям. Но я вижу, что утомил вас своими рассказами… – проговорил Юрий Филиппович, заметив, что Маша постаралась скрыть зевок.

– Да нет, что вы… – вежливо запротестовала она, но дала понять, что ей и правда пора.

Когда Маша вернулась в свою квартиру, Тунгус встретил ее у дверей. Сначала он обнюхал ее ноги, чихнул и попятился. Шерсть его встала дыбом – должно быть, он почувствовал запах Офелии.

– И нечего дуться, – сердито сказала Маша, – ты не умеешь себя вести. Очень милая собачка, деликатная, ничего тебе плохого не сделает.

Кот посмотрел презрительно и ушел.

Спала Маша эту ночь крепко и без сновидений, не беспокоили ее никакие кошмары и страхи. И даже кот, обидевшись, на диван к ней не явился. Проснулась Маша бодрой и отдохнувшей, как будто неделю в отпуске была. Неужели и правда чай у соседа такой полезный?

Воздух стал плотным и неподвижным, как стоячая болотная вода. Сквозь густую горькую дымку все кругом – прибрежные кусты, приземистые деревья, скалы – казалось тусклым, призрачным.

– Ох, нехорошо тут, барин! – проговорил Николка, выгребая на середину реки. – Зря мы туда плывем! Может, лучше вернуться, пока не поздно?

– Сколько раз я тебе говорил – не называй меня барином! – перебил его Крестовский. – Какой я тебе барин? Люди все равны!

– Как прикажешь, барин, – недовольно проворчал Николка. – Только пустое ты говоришь. Как это – все равны?

Вдруг он вытащил весло из воды, приподнялся, вглядываясь во что-то на левом берегу.

– Что это ты увидел? – заинтересовался Крестовский.

– Никак человек там, в кустах, – отозвался челдон.

Он придвинул к себе ружье, затем снова погрузил весло в воду, сделал несколько сильных гребков, перерезая течение. Шитик вильнул, качнулся на стремнине, плавно вошел в тихую прибрежную воду и ткнулся носом в сырой песок.

– Эй, кто там? – опасливо проговорил Николка, направляя ружье на кусты. – Человек али леший? Ежели человек, так покажись, а то я по тебе пульну!

– Не стреляй, братишечка! – раздался в кустах голос. – Я такой же православный, как и ты, хочешь – крест покажу?

– А коли православный, так выходи! – Николка повел ружьем. – А не выйдешь – вот те крест, пальну!

Кусты раздвинулись, и на берег вышел худой долговязый мужик в заячьем треухе и сером поношенном армяке, обыкновенный челдон, каких немало встречал Крестовский.

– Не забижайте меня, люди добрые! – проговорил он, подходя к шитику.

– Да никто тебя не тронет, – уверил его Крестовский.

Николка спрыгнул в воду, вытащил шитик на берег. Крестовский перебрался следом, подошел к путнику:

– Ты небось есть хочешь?

– Это уж как водится, – засмущался незнакомец. – Семь ден по тайге бреду, почитай, на одних корнях да ягодах. Третьего дня, однако, рыбы наловил, да много ли с нее сытости? Главное дело, когда с Ванавары побежал, забыл взять кремень да огниво, так что пришлось ту рыбу сырьем есть. Мне бы хлебца…

– На, держи! – Крестовский протянул челдону мешочек сухарей, тот степенно поблагодарил, не показывая голод, достал из мешочка сухарь, перекрестился и захрустел.

Дожевав сухарь, он покосился на мешочек – не взять ли второй, но удержался и решил вместо этого поддержать вежливый уважительный разговор:

– Куда ж вы идете, люди добрые? Куда и откуда путь держите, коли это не секрет?

– Никакого секрета в этом нет. Из Александровского острога идем мы на Тунгуску, – ответил Крестовский. – К фактории Ванавара и оттуда дальше на север.

– Не ходите туда! – всполошился челдон. – Нехорошо там! Ох, нехорошо!

– Да что же там такое?

– Даже и не знаю, как сказать, а только нехорошо! – Челдон сморгнул и не удержался, достал второй сухарь.

Крестовский переждал, пока он доест, и снова приступил с расспросами:

– Что ж там такое? Или ты только чужие разговоры передаешь, а сам ничего не видел?

Челдон сглотнул, вытер рукавом губы и проговорил:

– Ох, барин, видел! Такое видел, что не приведи господь! С того самого времени и бегу, от самой Ванавары бегу на Дилюшму.

– Да чего бежишь-то?

Челдон посмотрел на него опасливо, потом огляделся по сторонам, как будто чего-то или кого-то боялся, понизил голос и сказал:

– Страшные там дела, возля Ванавары. Не иначе, последние времена приходят. Такое я там видал – не приведи Господь!

– Да что же ты видал-то? – не отставал от него Крестовский. – А то только и твердишь – видел, видел – а что видел, молчишь! Может, и не видел ты ничего…

– Был я на заимке возля Ванавары, – начал челдон. – Сидел, ружьишко чистил. Тут вдруг свет такой засиял, будто солнце заново взошло. Я на небо глянул – а там, аккурат на севере, небо вдруг будто надвое разделилось, и в нем высоко над лесом появился яркий такой огонь. И весь северный край неба запылал, словно костер. Тут мне стало так горячо, словно на мне рубаха загорелась. Я уже хотел рубаху разорвать да сбросить с себя, но тут небо снова захлопнулось, словно двери овина, и раздался страшенный удар. Меня отбросило от крыльца сажени на три. Опосля удара пошел такой стук, словно с неба падали большущие камни или стреляли из пушек, и земля дрожала. Я лежал на земле и прижимал голову – опасался, чтобы камни ее не проломили. Тут, как небо-то раскрылось, оттуда, с севера, значит, пронесся горячий ветер, как из пушки, и от того ветра по земле пошли дорожки. Опосля все стихло, я поднялся, смотрю – стекло в окошке выбито, а у сарая аж щеколду железную переломило. И ружьецо мое куда-то запропастилось. Тут испугался я сильно, решил, что последнее время настает, и бросился бежать оттуда. Так с тех пор и бегу, семь ден уже… хочу до Дилюшмы добраться…

– А чего ты на Дилюшме-то забыл? – встрял в разговор Николка. – Уж ежели и правда последние дни пришли, так они везде пришли, что на Ванаваре, что на Дилюшме, что в самом Александровском остроге. Уж ежели они пришли, так от них нигде не скроешься…

– Так-то оно так, – возразил челдон. – Да на Дилюшме, я слыхал, святой старец живет. Может, его молитвами как-нибудь спасемся, – и челдон мелко закрестился. – Сказывают же старые люди, что когда придут последние дни, малая часть людей спасется, а остальные будут гореть в геенне огненной…

– Ну, друг, не бойся, – рассудительно проговорил Крестовский. – Видишь, пока мир стоит, не качается, так что можешь идти, куда тебе нужно, и ничего не бояться.

– А нешто вы так-таки к Ванаваре и пойдете?

– Пойдем, мы как раз туда и направляемся. А хочешь – так пойдем с нами…

– Ох, не ходите! – Челдон снова мелко закрестился. – Нехорошо там, ох, нехорошо! А я-то с вами ни за что не пойду, и без того уже страстей насмотрелся!