Таблетка Садулаев Герман

И промолчал о том, что в его городке тоже висел огромный плакат с надписью: «Ещё один ребёнок – ещё одна могила!» И ему тоже снились кошмарные сны. О том, как все дети его класса становятся в ряд с лопатами в руках и начинают рыть себе могилы. И когда они поднимают глаза с остекленелыми зрачками, он понимает, что все они уже мертвы. И кожа струпьями слезает с их тел и валится под ноги, смешиваясь с землёй. И он понимает, что он тоже один из этих детей, копающих себе могилы, и что он тоже мёртв.

Любить по-русски

Семипятницкий пообедал в кафе на первом этаже бизнес-центра, которое он сам называл «тошниловкой», невнятным бифштексом с плохо проваренным рисом на гарнир. К китайцам в «Харбин» он не пошёл – лень было таскаться по такой жаре, почти 24 градуса по Цельсию! Редкая погода для Санкт-Петербурга и совершенно некомфортная при повышенной влажности, испарениях и выхлопных газах, заполняющих атмосферу. Да и от одной мысли о свинине под кисло-сладким соусом тошнило.

Оставшуюся вторую половину часа, законно отведённую на обеденный перерыв, он провёл за своим столом в офисе. Чтобы не отвечать на звонки по работе, Максимус бесцеремонно напялил наушники MP 3-плэйера. На FM-частоте звучала песня Б.Г.

  • Там, где я родился, каждый знал Колю,
  • Коля был нам лучший товарищ и друг.
  • Коля научил пить вино,
  • Вино заменило нам волю.
  • А яшмовый корень заменил
  • Компас и спасательный круг…

«Яшмовый корень» в китайской эротической поэзии – устойчивая метафора мужского полового органа. Максимус мог написать целые тома герменевтики, комментируя песни «Аквариума». Впрочем, комментарий к этом строкам уже был написан, автором Илья CToroFF – это была его повесть «Мачо не плачут», несколько лет назад воспринятая как откровение поколением родившихся в 70-е.

  • А в воскресенье утром нам опять идти в стаю,
  • И нас благословят размножаться во тьме…

А вот это уже современность. Хотя с привкусом вечности – как всегда у Б.Г. Жить и стремиться… Куда и зачем? Ради детей. Но куда и зачем будет стремиться этим самым детям? И разве не самая большая подлость: плодиться и размножаться, порождать новое существование, которое не сможет найти своих путей и целей и которому мы не сможем, уходя, оставить ни единого достоверного указателя? Только камень у трёх дорог: куда ни пойдёшь, что-нибудь потеряешь…

Максимус дослушал песню, обеденный перерыв закончился, и Семипятницкий включился в трудовую деятельность департамента импорта.

Склад отказывался принимать два контейнера канадской креветки.

Максимус спокойно выслушал по телефону пятнадцатиминутную истерику начальника склада о том, что ему некуда уже девать креветку, что этой креветкой заставлен весь склад, положил трубку и отдал указание своему помощнику:

– Саша, вывози контейнеры из порта на склад. Сегодня.

– Но как? На складе нет места!

– Всё у них есть. Наверное, обожрались креветочных таблеток, вот им и чудится.

– В смысле?

– Забей. Просто вывози. Найдут место и выгрузят, куда они денутся. Не в первый раз.

Максимус никогда не делал снисхождения складским работникам. На корпоративных вечеринках они каждый раз хотели Максимуса за это побить. Лезли с кулаками и пеной у рта, но вся их агрессия разбивалась о его равнодушие. А теперь Семипятницкий ещё и помнил увиденное во время нечаянной инспекции склада, когда он ездил забирать голландские таблетки, и это лишило его последних остатков сострадания к «синим воротничкам».

Когда рабочий день подошёл к концу, Максимус зашёл в туалет и выпил две розовых таблетки. Ещё несколько таблеток оставалось в кармане его пиджака. Едва ли ему хотелось поторчать: настроение скорее было авантюрное – испытать эффект препарата ещё раз и на другом предмете.

Он даже удивился, когда в лифте не встретил свою богиню секса из соседнего офиса. Не было её и в фойе на первом этаже. Максимус вышел и закурил у входа. Он был уверен, что девушка появится.

И через пять минут она действительно вышла. Вид у богини был болезненный и замученный, но от этого ничуть не менее сексуальный.

– Привет, крошка!

Максимус опешил от собственной наглости. Препарат ещё не начал действовать. Это был приход по мнению – Максимус только думал о том, что скоро действие таблеток начнётся, и от этого стал вести себя развязно.

Так знакомился с девушками он только в молодости много лет назад. Вспомнил, как хохотал над его приёмами приятель. Максимус употреблял всегда одниитеже две фразы: «Привет, крошка!» – и: «Что ты делаешь сегодня вечером?» А приятелю на его подколки замечал, пожимая плечами, зачем придумывать что-то ещё, если и это нормально действует. Но ведь действует далеко не всегда, – возражал приятель. А Максимус отвечал, что есть только один гарантированный способ уложить женщину в постель – бросок через бедро.

Девушка посмотрела на Семипятницкого с удивлением и слегка улыбнулась:

– А, привет!

– Ты себя плохо чувствуешь?

– Голова болит.

Максимус вытащил из кармана таблетки и протянул их на ладони.

– На, хорошее средство. Сам пью.

Девушка заколебалась, но одну таблетку взяла.

– Две. Надо принять сразу две. Прямо сейчас. Запивать не надо.

И богиня покорно проглотила лекарство.

– Моя машина вон там. Поехали.

– А… я живу далеко, на Просвете.

– Действительно далеко. Найдём что-нибудь поближе.

Когда мужчина настолько уверен в том, что он говорит и делает, нет женщины, которая ему не подчинится. Богиня забралась на сиденье рядом с водителем, Максимус завёл машину и тронулся с парковки.

– Как тебя зовут, красавица?

– Майя.

Максимус удовлетворенно кивнул. Примерно такого ответа он и ожидал. Майей звали его первую несбывшуюся любовь, которую он встретил в детстве в пионерском лагере. То есть уже не совсем в детстве. В общем, если бы всё сложилось иначе и если бы тогда он вёл себя увереннее, то что-то могло произойти. Поэтому любовь и осталась в его памяти как несбывшаяся, вместе с первой вполне осознанной эрекцией.

А ещё Майей индусы зовут богиню материальной природы, воплощённую иллюзию.

– Максимус Семипятницкий. Потомок древнего хазарского рода, наследник Великих каганов. Гениальный писатель. И ведущий специалист департамента импорта компании «Холод Плюс». Но последнее – всего лишь постыдная случайность на моём историческом пути.

– Какая честь для такой простой и скромной девушки, как я!

Богине стало лучше, и она откровенно радовалась. Любой девушке нравится, когда её веселят.

– Ты приехала из Барнаула?

– Нет, из Караганды.

– Я так и подумал.

– Почему? Я выгляжу провинциальной?

– Нет. Ты выглядишь красивой. А красивые девушки остались только в провинции. Ты была в Ирландии?

– Нет.

– Я тоже. Значит, мы едем в ирландский паб.

Максимус оставил машину в уютном переулке около паба, решив напиться и дальше ехать на такси.

– Самый лучший коктейль в этом месте – ирландский флаг. Видишь, он трехцветный. Нет, не надо смешивать. Пей, не нарушая границы цветов.

Пять пар коктейлей вошло в глотки легко и быстро.

– А теперь рассказывай!

– Что тебе рассказать, гениальный хазарский писатель?

– Всё, что нужно тут по сюжету. Например, про то, как тебя изнасиловал отчим. Не хочу нарушать традиции псевдопсихологических романов и фильмов.

– Но меня не насиловал никакой отчим! У меня и отчима-то никакого нет! Только папа и мама, и, боюсь тебя разочаровать, они не извращенцы.

– Главное, не разочаровывай читателя.

– Какого ещё читателя?

– А тебе никогда не казалось, что наши жизни кто-то пишет? У тебя в голове не появляется экран монитора, на котором сами собой загораются целые предложения?..

– А… я, кажется, понимаю, о чём ты. Ладно, похоже, тебя не проведешь. Дедушка.

– Дедушка что?

– Дедушка был моим первым любовником, если это можно так назвать.

– Детали. Нам нужны детали. Подробности.

– Я знаю. В них скрывается дьявол.

– Откуда ты знаешь?

– Где-то прочла.

Девушка приняла приличествующую случаю позу задумчивости, закурила, стараясь, чтобы это выглядело как можно более нервно, и начала свой рассказ:

– Когда я была совсем маленькой, я много времени проводила с дедушкой. Родители работали. Дедушка меня очень любил и баловал. Он сажал меня на колени и целовал. Сначала он целовал меня, как обычно целуют детей: в лоб или в щёчки. Иногда в животик. Но потом, когда мне было уже лет семь или восемь, он стал целовать меня там. Ниже, чем животик. Намного ниже. И он не просто целовал, нет. Он старался засунуть свой язык как можно глубже. А его плохо выбритые щеки и подбородок царапали внутренние стороны моих бёдер. Но я терпела. Я тоже очень любила дедушку. Он никогда не просил меня молчать об этом, но я сама поняла, что не должна никому рассказывать. Это была наша с дедушкой тайна. Я понемногу взрослела, оформлялась как подросток. А наши с дедушкой встречи наедине продолжались. У нас были свои секретные имена для этого. И не то чтобы какое-нибудь банальное «пчела» и «цветочек», или даже «раковина» и «моллюск». Он называл это «олень наклоняется, чтобы испить воды из хрустального источника» или «лунный луч пробирается в облака». Дедушка был по натуре художником. Кажется, он увлекался классической китайской поэзией. Да, сначала я просто терпела. Но со временем у меня появились определённые ощущения. Мне стало нравиться это. Я была замкнутым ребёнком, мало общалась со сверстниками. Я спешила из школы к дедушке. Молча входила в его комнату и садилась на старое потёртое кресло. А он весело расспрашивал меня об уроках, а сам устраивался на полу передо мной, поднимал мою юбку и стягивал трусики на пол. А потом олень припадал к источнику. Он пил из родника долго, полчаса, иногда час. Если нам никто не мешал. А нам некому было мешать. Родители возвращались поздно. Жены у него не было. Бабушка умерла давно, я её совсем не помню. И вот он вылизывал мою промежность, на которой ещё и волосики не росли, а я гладила его седую голову. Совсем как взрослая. Ничего другого он со мной не делал. Я не знаю, может, у него не стоял его член, а может, он боялся причинить мне боль или испугать. Но он никогда не просил меня… в общем, ты понимаешь.

– И… чем всё закончилось?

– Ничем. Дедушка умер. Для меня это было и остаётся самым большим горем в моей жизни. Я помню, гроб с его телом стоял сначала в нашей квартире. В той самой комнате, где он раньше жил и где мы с ним занимались любовью. Приехал катафалк, гроб накрыли крышкой и повезли на кладбище. Там, на кладбище, перед вырытой могилой, крышку сняли, чтобы родственники смогли проститься с покойным. Так вот, видимо, подбородок плохо подвязали… а гроб тащили по лестнице с четвёртого этажа… и в катафалке трясло. В общем, когда открыли гроб, я увидела, а я стояла рядом, ближе всех… его челюсть съехала набок, и изо рта вывалился длинный, фиолетовый язык. Тот самый язык, которым… у меня свело судорогой ноги, и я потеряла сознание. Все подумали, что это от горя и от ужасного вида мертвеца, но дело было совсем в другом.

Над столиком повисло молчание. Богиня подняла стопку с шестым коктейлем и выпила его весь, не останавливаясь.

– Ты думаешь, что я извращенка?

– Я думаю, что самое большое извращение – это быть тем, кого называют «нормальный человек». Вставать по утрам, бриться или накладывать на лицо косметику, идти в офис, целый день работать, набивать холодильник и опустошать его, смотреть телевизор по вечерам. Люди, которые так живут, – настоящие серийные маньяки. Вот что я думаю.

Максимус поднял свой шестой коктейль и выпил его тоже залпом.

На улице Максимус нежно обнял Майю, и она доверчиво склонила свою голову к нему на плечо. От избытка чувств, переполнявших сердце Максимуса, из его глаз чуть не потекли слёзы. Он подумал, что жалость – это и есть любовь по-русски. Может, в этом проявляется женственная природа русской души. Ведь говорят, что женщина любит, когда жалеет. Впрочем, только русские так говорят. А, может, любая настоящая любовь – это жалость, сострадание. Что ещё может испытывать одна душа, пойманная в клетку материального мира и испытывающая множественные страдания, к другой такой же душе? И потом, как говорят индусы, любая душа по природе женщина.

И ещё, совершенно некстати, вспомнился классический анекдот про поручика Ржевского.

Поручик Ржевский заходит в офицерское собрание и говорит: «Господа, до чего довели Россию! Давеча я шёл по улице, и ко мне подходит девочка, лет двенадцати, настоящий ангел с голубыми глазами, но оборванная и измождённая, и просит: дяденька, подайте кусочек хлебушка, а я всё что угодно для вас сделаю! И, представьте, господа, я ебал и плакал! Ебал и плакал!»

Как пошло и мерзко, подумал Семипятницкий. Но это тоже жалость. Жалость и любовь. Любовь по-русски.

Национальная политика

Вот и стал Саат приноравливаться к каганскому житию. А в начале самом нужно было войти в гарем, так Великий Бек присоветовал. И было жён в гареме ровно семи по десять, каждая же была из другого племени, как Великая Хазария сплотила навеки семьдесят языков, семьдесят народов вывела на светлый путь, о том и в гимне хазарском поётся. Отбирали девушек гонцы каганские, по городам и сёлам, по лесам и кочевьям, сверяя с ориентировкой – народца, облагодетельствованного антропологическим типом. И самых ярких везли во дворец каганов. Подумал Саат по первоначальности, что будет каждую ночь входить в спальню одной жены. Но сел, костяшки жемчужные на счётах серебряных перекинул и понял: не получается! Эдак каждая принцесса благородная радость любовную будет четырежды только в году знать. Может, пятижды, если первая в очереди, да год високосный. Но мало того! Заскучают девицы. Стало быть, нужно плоть свою усмирить, возложить на алтарь государственный. Четырежды за ночь решил Саат жён менять.

Оно труд великий. Ночку-третью, конечно, бес тешится, грех нежится, плоть пирует. А опосля – глаза бы не видели ланит да бёдер, да очей с поволокой! А как снова духи цветочные или запах рыбий межножный, так и вовсе пиздец: блевать, да и только! Но дело то не блажения ради, а государственной пользы. О том сразу Саат узнал, по утру первому. Приволок он ноги войлочные до ложа своего злачёного в перинах лебяжьих, чаял поспать до заката солнечного. Ан тут не спросясь делегация – четверо писцов с досками вощёными, и сам Бек. Пришли и сели, каждый на седалище своё, загодя уготовленное. Писцы стила подняли, уши оттопырили, готовы чертать. А и рек Бек Великий:

– Расскажи, о каган, как был ты с жёнами своими, прежде имена их глася, народы и нумерацию. Да во всех деталях, подробностях!

Смутился Саат, но Великий Бек бодрит:

– То не тайна интимная, то служба державная, за кою девы княжьих родов на полном нашем довольствии.

И сказал тогда Саат, без утайки, как да сколько, в каких разворотах-позициях, и о стонов громкости, о кончаниях страстных и лежаниях хладных, бревнистых, и если у кого звращенье всякое – плетью ли просила хлестать, звала ли служек в глядатаи, на карачках ползать велела, испить мочи янтарной, а то и алкала оленя в своём роднике да по волосам гладила, дедушкой называла.

Гласит всё Саат, а писцы пишут, доски скребут, а Великий Бек думу думает, головушку рукой подпирая. После же Бек Великий сверит ещё раз по доскам писарским да зовёт воевод-министров наказы давать.

– Под нумером первым народец прыток больно, охолонить надо бы. Увезите от них хлебы да пиво, небось отощают да попокойнее будут. Нумер второй вельмо злой да властный. Введите войско граниченное, пущай пощипают грабежами малыми, мужей побивают, а дев снасилуют, но легонечко, чтобы большой беды не было економике и славе хазарской в земле забугорной. А нумер третий спит наяву, грезит. Скоморохов отправьте, велите на базарах шутить денно и нощно, громко в дудки пищать. Нехай просыпаются. Что же до четвертого нумера, оставьте им всё, как есть. Сдается, лучше того народцу не трогать – вони не оберешься по обе стороны от реки Итиль до самого Хазарского моря.

Уйдут писцы с Беком, валится спать новый каган в умилении: велика мудрость традиции! Где же инако народа характер узнать, как не отъебав во всё щели? А и выбрать на то деву сладкую, благородную. А знаючи, легко державность вершить, купность хранить в каганате людном, федеративном.

Просвет

Ранним утром Максимус сидел у открытого окна чужой квартиры на проспекте Просвещения, с жадностью глотая свежий, ещё не отравленный выхлопными газами воздух. Майя лежала на диване, сбросив одеяло, беспорядочно раскидав по простыни руки, ноги, волосы и большие груди.

Максимус бросил на неё короткий взгляд и почувствовал, что он больше не чувствует ничего. Ни любви, ни страсти, ни даже жалости. Впрочем, толика жалости ещё оставалась, но и она была смешана с презрением, а не с любовью.

Что же, подумал Максимус, выходит, и любви никакой нет? Всё только таблетки?

Как же мы жили раньше, пока голландцы не придумали свой препарат?

Или эти таблетки как инсулин – присядь на них, и вот уже сердце не способно само вырабатывать эмоции, без допинга?

Или у нас всегда были таблетки, в той или другой упаковке?

Возможно, эта девушка красива, да. Скорее всего, она красива, даже очень. Но какая же это чужая, мёртвая красота! Красота её трупа. Ведь она будет так же красива, если умрёт, прямо сейчас. Может, даже ещё красивее – некоторая бледность будет ей к лицу.

Красота – это обещание счастья. Семипятницкий давно знал эту максиму и даже цитировал её в каком-то из своих рассказов. Но теперь он видел, как обещание обернулось ложью. Всё только иллюзия, и красота – это иллюзия счастья завтра, когда она станет твоей. А когда она становится твоей, то оборачивается пустотой. И ты понимаешь, что дело в другом: никогда она твоей не будет. Не может принадлежать. Нет, девушка может тебе принадлежать, – в социальном или физическом смысле, но не её красота. Потому что красота не принадлежит даже самой этой девушке. Ведь красота из другого мира, горнего. Там только и красота, и совершенство, и счастье.

На салфетке, покрывающей тумбочку у кровати, горкой лежали четыре использованных презерватива, наполненных спермой. Обольщение тел и всё возможное эстетическое совершенство, даже и произведений искусства в земной юдоли, от портрета Джоконды до стихов Игоря Северянина, от архитектуры Версаля до музыки Beatles представились Максимусу в виде таких использованных гондонов.

Майя сползла с подушки и захрапела тонко, со свистом. Максимус оделся и вышел из квартиры, захлопнув за собою дверь.

Выйдя из подъезда, он обнаружил себя среди обступивших со всех сторон одинаковых железобетонных скал, с вырубленными в них гнёздами типовых квартир. Каждый раз, оказываясь в северных районах города, Семипятницкий чувствовал себя если не на другой планете, то в незнакомом городе.

В циклопических громадах, заслоняющих небо, виднелся только один просвет: в него сочились струйки людей, вытекающие из парадных. Они были похожи на души в Судный День, то ли возносящиеся в Рай, то ли спускающиеся по кругам ада. Видимо, в той стороне было метро.

Максимус закурил сигарету и потёк вместе со всеми.

Часть III

Серкел

Хакан

У Максимуса появилось новое увлечение. Днём он аккуратно выполнял свои обязанности на работе: проверял счета, ругался с брокерами и экспедиторами, упрашивал поставщиков продлить срок и увеличить лимит кредита, читал почту, писал письма, составлял контракты и отчёты для руководства. А после работы бродил по букинистическим магазинам или сидел дома в интернете, выискивая источники по истории Хазарского каганата. Скоро он мог считать себя в некотором роде специалистом в данном вопросе и даже задумал написать эссе на хазарскую тему.

С Майей не возникло никаких проблем. Похоже, девушка сама была искренне удивлена, как её угораздило переспать с м. с. з. из соседней конторы. Её социальный уровень и потребности, заданные тактико-техническими характеристиками и дизайном тела, были явно выше всего, что мог предложить Семипятницкий. Они ещё пообедали пару раз вместе: один раз в «тошниловке», другой раз в «Харбине», и поболтали на ничего не значащие темы, уже как друзья.

Потом Максимус видел, как её забирает с работы «порше кайенн» с трёхцветным правительственным пропуском за лобовым стеклом.

Но Максимуса это уже мало трогало. Его заботила Хазария. Он чувствовал, что тайна древней страны таит разгадку и его личной судьбы, и истории отечества, в ней ключи к решению многих геополитических и национальных проблем. Порой ему начинало казаться, что истина близка, но откровение путалось в ворохе противоречивых исторических сведений и толкований и всегда ускользало от понимания.

Обедал Максимус быстро. Спуститься на лифте на первый этаж бизнес-центра, сложить «блюда дня» на поднос, оплатить, сжевать, выкурить сигарету, снова подняться на лифте – всё вместе занимало не более получаса. Оставалось ещё полчаса времени, отпущенного на обед.

Семипятницкий считал себя вправе в это время не работать, а сёрфил по сети, начиная с информационных сайтов и постепенно уходя по ссылкам в форумах всё дальше и дальше, в самую эзотерическую жопу интернета.

Так однажды он набрёл на блоги пользователя с ником Hakan и смешной бородатой аватаркой вместо фотографии.

С тех пор Максимус даже не смотрел телевизор. С современностью он мог сверяться по регулярно появляющимся новым блогам Hakan'а, который без устали комментировал все самые громкие и абсурдные события российской жизни.

На погромы в карельском местечке Кондопога Hakan откликнулся провокационным манифестом.

«Русские! Вон из Карелии!

Терпению карельской нации пришел конец. Незваные гости благодатной северной земли нашу доброту, мягкость, дружелюбие расценивают как слабость и трусость. Гостеприимство – хороший обычай. Но когда гость забывает, в чьём доме он находится, начинает сам хозяйничать и притеснять владельца дома – такого гостя надо гнать в три шеи!

Карелия, конечно, большая и просторная страна, но и она не резиновая! В наши края понаехали десятки тысяч чужаков с юга. Самым многочисленным, самым наглым, криминальным и опасным сообществом иммигрантов в Карелии является русская диаспора.

Куда бы мы ни шли, в школу ли, на работу, в учреждения – везде мы видим одни и те же обрыдлые лица, а вернее, рожи славянской национальности. Пришельцы заполонили все! Пользуясь попустительством властей, которые находятся на содержании у русских, эти перекати-поле устанавливают на нашей родине свои дикие порядки.

Придя на нашу землю, они не хотят уважать наши законы и обычаи. Никто из русских даже не берётся за труд выучить карельский язык, прекрасный, напевный язык Калевалы! Вместо этого они вынуждают нас учиться их невнятному булькающему наречию, в которое, по его собственной бедности, намешано невероятное множество слов и понятий из других языков.

Карелия – страна лесов и озер, один большой заповедник девственной природы! Коренное население, карелы, всегда находились в гармонии с окружающей средой. Народные традиции регламентировали поведение человека в его отношениях с природой, ограничивая потребление. Рыбаки, охотники, лесорубы – все карелы брали от родной природы только то, что нужно, не посягая на лишнее, не гонясь за наживой, и тем обеспечивали сохранение, воспроизводство и преумножение природных богатств.

Алчные чужаки, русские, построили на берегах хрустальных озер целлюлозно-бумажные комбинаты, отравляющие своими ядовитыми отходами воду и воздух. Русские стали уничтожать уникальные карельские леса промышленными лесозаготовками. Этот пришлый народец не хочет и не умеет беречь свою собственную землю, какое ему дело до чужой? Давно вытравив и распродав все ценное в ареале своего обитания, он теперь наложил свою лапу на богатства севера.

Хищнические устремления иммигрантов не знают предела ни в большом, ни в малом. И вот уже представителям титульной нации Республики Карелия не найти работу в своей стране, так как все рабочие места заняты русскими гастарбайтерами! Иммигранты захватили магазины и рынки, теперь сами карелы не могут торговать традиционными продуктами народных промыслов, отчего разрушается вековой уклад жизни коренного народа.

Когда-то давно один из народов великой северной расы, варяги, великодушно оказал покровительство дремучим племенам славян, дал им государственность, приобщил к европейской культуре. Даже само имя свое дикари позаимствовали у варягов: русью европейские властители называли благородный северный род, правивший отсталыми восточными территориями. Слово „русский“ на их собственном языке отвечает не на вопрос „кто“, а на вопрос „чей“. Рабами руси, варягов, звали народы Европы этих славян. Теперь они сами называют себя так.

Но даже славянская кровь, улучшенная и воспитанная генофондом севера, не сохранилась в нынешних русских. Настоящие русские были поголовно уничтожены во времена Ига, Опричнины, Смуты. Остались в живых и заселили русские земли московитяне – гнилая помесь татарвы и евреев. Это и есть нынешние русские – кочевники и стяжатели, без роду и племени.

И какой вопиющей исторической неблагодарностью является тот факт, что, вместо того чтобы смиренно преклоняться перед превосходящей их северной расой, сделавшей людей из этих медведей и лапотников, перед сохранившими чистоту крови карелами, незаконнорожденные метисы теперь захватывают наши территории!

Их наглость настолько перешла все границы, что они устраивают кровавые разборки с другими иммигрантами, чьи диаспоры помельче, деля нашу землю, наши рынки, наши природные богатства на „сферы влияния“! Похоже, чужаки совсем забыли, в чьём они доме и кто здесь хозяин.

Настоящим объявляем о создании Народного Фронта Освобождения Карелии, в задачи которого входит очищение родной земли от нежелательных иммигрантов, установление справедливого порядка и повышение благосостояния трудового народа Карелии, который веками подвергался ограблению и притеснению чужаками.

Народный Фронт Освобождения Карелии устанавливает горизонтальные связи с Фронтами братских народов республики Саха-Якутия, Тува, Чувашия и другими и готов координировать свои усилия по освобождению родных земель. Русским гастарбайтерам не место в наших краях!

Мы не будем уподобляться невежественным азиатам-русским и копировать их дикие нравы, не будем устраивать кровавые драки, погромы и поджоги. Мы, карелы, – цивилизованная европейская нация, принадлежащая к высшей северной расе. И свои задачи мы будем решать цивилизованно.

Мы предлагаем всем русским в 48 часов собрать движимое имущество и покинуть территорию Карелии, отправившись на свою историческую родину. Мы знаем, что в средней полосе России вымирают целые деревни, пустуют сельскохозяйственные земли. Почему бы русским не поехать к себе домой сажать картошку и петрушку? Мы больше не позволим им рубить наш лес и отравлять наши озера!

Все недвижимое имущество, а также предприятия на территории Республики Карелия объявляются достоянием карельского народа и будут распределены с соблюдением принципа социальной справедливости между представителями титульной нации республики.

Мы гарантируем, что в течение этих 48 часов выселяемые иммигранты не будут подвергаться насилию и запугиванию, всем пришельцам будет обеспечен безопасный и беспрепятственный выезд. Малоимущие русские могут обратиться в районные штабы Фронта, и им будут бесплатно предоставлены плацкартные билеты до Рязани.

Русские смогут в последний раз убедиться в благородстве и великодушии карельского народа, которые они не сумели ценить, когда были гостями на нашей земле.

Если русские не покинут территорию Карелии, Фронт снимает с себя всякую ответственность за неизбежные акты возмездия и восстановления справедливости, которые стихийно начнутся по всей республике в следующую минуту после истечения указанного срока.

Карелы – мирный и добродушный народ, но тем страшнее он в гневе на пренебрегших его волей захватчиков! Русские воры и пьяницы встретятся с настоящими мужчинами, которые попадают белке в глаз и тремя ударами валят вековую ель. Карельские охотники выйдут из лесов с охотничьими ружьями и топорами, и тогда те, кто не уедет, будут завидовать мёртвым!

Предупреждение объявлено. Время пошло.

Hakan

Лучший друг всех карелов».

Максимус дико захохотал, испугав коллег по отделу, когда во время остатка обеденного перерыва прочёл крео. Но, судя по серьёзной дискуссии, которая развернулась по поводу манифеста в блогах, юмор автора и гротеск поняли и оценили далеко не все.

Неутомимый Hakan не обошёл своим вниманием и законодательное разрешение нефтяным и газовым монополиям иметь свои военизированные подразделения для охраны промышленных объектов. Сразу после того как сообщение об этом прошло по информационным ресурсам, Hakan разместил в своём блоге следующее издевательское сочинение, которое Максимус прочёл в очередной свой рабочий полдень.

«Служу Газпрому!

Кто-то ворует мои идеи. Нет, я не публикую их в сети – это было бы слишком просто для похитителей. Не делюсь со знакомыми – ох, никому нельзя верить! Но, чтобы ничего не забыть, я делаю наброски в блокноте, который ношу с собой. Что ж, вероятно, я допустил непростительную небрежность, оставил блокнот без присмотра на часик-другой, пока, к примеру, обедал. Вот наброски и скопировали, а идеи с… э… спионерили! Скажем так.

На этот раз дело касается армии. Ещё только недавно, будучи на зрелищно-бесплатном мероприятии для плебса, вроде дня чего-то-там, глядя на впечатанный во все рекламы и растяжки оплаченной из бюджета вакханалии силуэт газовой горелки, я проникся идеей, и сразу, не сходя с места, сочинил соответствующие призывы, лозунги, слоганыи начал даже набрасывать дизайн нового обмундирования. И вот, на тебе. Читаю: «Корпорации „Газпром“ и „Транснефть“ формируют собственные военные подразделения». Самые безумные предсказания мрачных и депрессивных от постоянной наркотической ломки писателей и сценаристов поблекли в сравнении с действительностью.

Но, может, это шутка? Или утка журналистская? Может, преувеличение? Ав основе лежат всего лишь планы служб безопасности названных коммерческих организаций по увеличению штата сторожей-пенсионеров или закупке новой партии перцовых баллончиков?

О, нет, увы! Всё серьёзно. На законодательном уровне: «Вынесенный на обсуждение проект законодательной инициативы о предоставлении возможности компаниям „Газпром“ и „Транснефть“ сформировать собственные охранные предприятия для обеспечения безопасности добычи, переработки и транспортировки энергоносителей был принят в третьем чтении».

Инициатива! В третьем чтении! О как! Кто же эти инициаторы? «С соответствующим предложением о внесении изменений в закон „Об оружии“ выступили представители всех партий и были поддержаны администрацией президента».

Всех партий!!! Сразу!!! В едином порыве. И были поддержаны, конечно. Как такое не поддержать? Вот он, долгожданный оргазм, единение крупного бизнеса, политических партий и правящей администрации. Секс, правда, получается не совсем традиционный, втроём, но от того оргазм только ярче.

Однако как неискушенный зритель государственного порно, я задаюсь глупым вопросом: а зачем? С кем эта новая армия собирается воевать? Объясняют так: «В соответствии с принятым законом корпорациям „Газпром“ и „Транснефть“, а также их дочерним компаниям предоставляется право приобретать спецсредства и служебное оружие для охраны нефтегазопроводов и других объектов, предназначенных для добычи, переработки, транспортирования продукции, поставляемой по государственному контракту».

Вроде бы всё в порядке. Всё понятно. Эта армия – чтобы трубу охранять.

Но… чем же тогда займутся наши, с позволения сказать, конституционные органы охраны правопорядка? У нас их уже так много, что я не возьмусь даже перечислять, кого-нибудь забуду или перепутаю, и многомудрый комментатор напишет саркастически: «Учи матчасть, афтар!»

Ведь это они, по законам российским, должны охранять всякую собственность от зловредных посягательств, в том числе и трубу. Или «в том числе» не устраивает? И чем финансировать ту же милицию (поправь меня, если я всё проспал и её уже в полицию переименовали), лучше создать особое военизированное формирование для обороны трубы? И… от кого?..

Может, от собственного народа? Голодный, а потому вынужденно вор, милиционер, тоже ведь из народа. А ну как он откажется стрелять по своим? Лучше тогда, конечно, иметь верные Газпрому части.

Вот и в статье пишется: «Такое решение обусловлено, по замечанию экспертов, в первую очередь, чтобы исключить возможность сбоев и рисков от случайного человеческого фактора». Понятно. Всё бы хорошо, да люди – такой фактор, что ему совершенно невозможно доверять! Тем более собственные граждане. Трудящиеся, и вообще. Могут, например, забастовку устроить. Или митинг какой. А трубе это без надобности, она бесперебойно функционировать должна.

Предлагаю набирать полки «Газпрома» и «Транснефти» из прирождённых воинов дикого племени тулгандыров. Чтобы уж точно не было проблем. Тулгандыры по-русски не говорят, читать не умеют, в профсоюзах не состоят, а стреляют хорошо! Как к ним пробраться, я знаю, комиссию возьму небольшую.

Или вот ещё одно прозрение. Армия обороны трубы – это ведь не воинские формирования Российской Федерации? Нет. Это отдельная армия, коммерческая. И, что удобно, она международными обязательствами России, правом и всем прочим не связана. Почему бы ей не объявить о своей экстерриториальности? Её компетенция – труба, где бы эта труба ни пролегала. По подозрению в откачке газа – вводим танковые дивизии «Газпрома» на территорию незалежной Украины. Президент Украины пытается дозвониться до Президента России, но не может. Абонент вне зоны действия сети. Через три дня абонент появляется сам и объясняет, что у него на мобиле села батарейка. Президенту Украины он отвечает, что «Газпром» – коммерческая организация и защищает свои интересы, а он государственный чиновник и в это дело вмешиваться не должен. А Европе он объяснит, что, вы же понимаете, это необходимо для обеспечения бесперебойности поставок и выполнения наших перед вами обязательств. И Европа промолчит.

Вот какие геополитические перспективы! Помнится, была уже такая коммерческая компания – Ост-Индская. И вовсе не Британия оккупировала Индию, а эта самая корпорация, которая и войска свои содержала сама, и в бюджет налоги платила. Сколь же мудры депутаты и администрация, их поддерживающая!

Но я считаю, что и существующую российскую армию не стоит без внимания оставлять. От неё тоже может быть польза. Нужно только поработать над символикой, геральдикой, патетикой. И вообще, правильно ориентировать патриотическое воспитание.

Боевые знамена надо поменять. Серпы с молотками убрали уже, и звезды нам не нужны. Силуэт газовой горелки – на все знамена. Высшая государственная награда тоже – золотая горелка и звание Героя «Газпрома». Военнослужащие должны в ответ на награды и благодарности начальства отвечать: «Служу „Газпрому“!»

И о молодежи нельзя забывать. Срочно создать организацию «Юных пионеров нефтяных месторождений». Галстуки чёрного цвета. Значки нефтяных вышек. И речёвки: «К борьбе за дело „Транснефти“ будь готов! – „Всегда готов!“»

Этот блог пользовался особой популярностью. Он попал в «Избранное» и был скопирован парой интернет-изданий профессиональной журналистики с броскими баннерами: «Армия обороны трубы» – и: «Танки „Газпрома“ входят на Украину!»

Когда же Рамзан Кадыров был утверждён в должности президента Чеченской Республики, Hakan выложил в сеть короткий анекдот: «Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров при вступлении в должность произносил клятву одновременно на Священном Коране, Конституции Чеченской Республики и Конституции Российской Федерации. Если Президент Чеченской Республики, произнося клятву, положил свою правую руку на Священный Коран, а левую руку на Конституцию Чеченской Республики, то что же он положил на Конституцию Российской Федерации?..»

Максимус прочитал анекдот, откинулся на спинку стула и пару минут беззвучно хохотал. Коллеги, занятые работой, посмотрели на него как на ненормального.

А Максимусу нравилось быть ненормальным. По вечерам дома он набирал на компьютере текст своего эссе о Хазарии, правил и редактировал его. За пару недель эссе было готово.

Мы приводим его здесь полностью, в версии Семипятницкого, не исключая и пространных цитат; чтобы читателю было понятно, что за мысли варились в котелке нашего героя в то судьбоносное время.

Хазарский след

Эссе о Хазарии, стране фантастической, несуществующей, возможно, никогда не существовавшей или существовавшей, но совсем не так, как мы сейчас можем себе это представить, не оставившей о себе однозначных исторических свидетельств, слишком мало археологических данных, противоречивые заметки хронистов, ни одного расшифрованного письменного памятника, – следует начать с обзора источников, наиболее адекватных предмету именно по своей фантастичности, вымышленности, условности, каковые качества, в силу особенностей источников, не являются их недостатками, а скорее особенным свойством, придающим им искомую нами соотносимость и ценность. Я говорю об упоминаниях Хазарии в художественной литературе.

Возьму всего один пример. Он знаком нам по школьной программе, это стихотворение А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге». Все мы помним(?), что оно начинается строками:

  • Как ныне сбирается вещий Олег
  • Отмстить неразумным хозарам:
  • Их сёла и нивы за буйный набег
  • Обрёк он мечам и пожарам…

Судя по этим словам, Хазарию не считали ордой кочевников: у врагов имелись сёла и нивы, то есть участки обработанной и засеянной злаками земли, каковые и предполагал подвергнуть разграблению князь Олег.

Что до самого князя, то его настоящее имя было Хельги, и он был скандинавом чистых кровей. Первое упоминание о нём в «Повести временных лет» звучит так: «В год 6387. Умер Рюрик и передал княжение своё Олегу, родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот ещё очень мал».

Имя Игоря в скандинавском оригинале звучит как Ингвар, и он тоже был шведом. Судя по всему, Хельги правил княжеством Рюрика как регент при малолетнем наследнике престола, Ингваре, именем которого он и совершал свои завоевания, включая захват Киева в году 6390 от Сотворения Мира, или 882, по новому летоисчислению, от Рождества Христова. «Повесть временных лет» подтверждает регентство Хельги при Ингваре так: «…и сказал Олег Аскольду и Диру: „Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода“, и показал Игоря: „А это сын Рюрика“. И убили Аскольда и Дира…»

Нам сейчас трудно это себе представить, но в те далёкие времена легитимность правления в сознании людей крепко связывалась с происхождением по крови от родоначальника династии, и вопрос о преемнике почти всегда решался в этом ключе. Если происхождение по крови от великих предшественников трудно было доказать, значит, надо было его выдумать, чтобы соблюсти формальность.

Едва ли не с самого начала своего правления Хельги вступил в конфликт с Хазарской державой, под протекторатом которой находилось в то время большинство славянских племен.

«В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них лёгкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: „Я враг их“ и вам (им платить) незачем»».

«В год 6393 (885). Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: „Кому даёте дань?“ Они же ответили: „Хазарам“. И сказал им Олег: „Не давайте хазарам, но платите мне“. И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал».

Здесь важно то, что Хельги обложил северян лёгкой данью, а с радимичей стребовал не больше, чем те давали хазарам. Видимо, им двигали меньше стяжательские, больше принципиально политические цели: оттеснить хазар, лишить их влияния в регионе.

Смерть Олега, послужившую сюжетной основой для стихотворения Пушкина, «Повесть временных лет» описывает так: «И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться, ибо спрашивал он волхвов и кудесников: „От чего я умру?“ И сказал ему один кудесник: „Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе и умереть“. Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он: „Никогда не сяду на него и не увижу его больше“. И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев, и прошло четыре года, – на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: „Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?“ Тот же ответил: „Умер“. Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: „Неверно говорят волхвы, но всё то ложь: конь умер, а я жив“. И приказал оседлать себе коня: „Да увижу кости его“. И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: „От этого ли черепа смерть мне принять?“ И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой».

Примерно также описывает смерть Олега и Пушкин в своём стихотворении. Почему же, разбирая как источник «Песнь о вещем Олеге», я привожу подробные цитаты из «Повести временных лет»? Тому есть причина.

Летописец ни слова не говорит о том, когда именно и при каких обстоятельствах волхвы сделали князю предсказание о его гибели. А именно с этого эпизода начинается «Песнь…» Пушкина. Хельги за свою насыщенную событиями жизнь совершил немало походов, в том числе и на Византию. И летописец не зря помещает эпизод его гибели после войны с греками-христианами, что было, по мнению монаха Киево-Печерской Лавры, автора летописи, хоть и славным героическим деянием, а всё же грехом. Но поэт приводит к нему кудесников перед его грабительским походом наХазарию, который князь оправдывает необходимостью возмездия. Почему? Объяснение лежит на поверхности, и даже странно, что такого толкования стихотворения Пушкина нет в литературоведении или, по крайней мере, мне не приходилось его встречать.

Смерть Олега – осуществление проклятия, мистическая расплата за разорение им хазарских земель. Таков тайный смысл стихотворения Пушкина.

От сюжета смерти Олега-Хельги перейдём к его могиле. «Повесть временных лет» располагает её на горе Щековица, скорее всего, на берегу Днепра. Гора Щековица доныне локализуется исследователями у Киева и сохранила своё название.

Однако народное предание упорно помещает могилу Олега в одну из сопок Старой Ладоги, первой исторической столицы варяжской Руси. И есть другая древнерусская летопись, которая утверждает: «…иде Олег к Новгороду и оттуда в Ладогу… и уклюни его змея в ногу и с того умре, есть могила его в Ладоге».

17 июля 2003 года, по случаю юбилея, 1250 лет с основания Старой Ладоги, село посетил Президент России. Пресса писала, что на раскопки кургана близ могилы Олега Президента не пустили из-за того, что там полно змей (!), и Путин долго стоял на берегу реки, вглядываясь в даль. Пейзаж там действительно замечательный, есть на что посмотреть. Я на кургане был, причём ночью. И ни одной змеи не встретил.

Видимо, змеи курганов Старой Ладоги жалят не всех и каждого…

Ссылка прессы на «местныхжителей», запугавших службы Президента змеями, неубедительна.

Скорее, кудесники в его окружении считают Путина преемником власти варяжских князей, а потому и наследником исторического проклятия за гибель Хазарии. Завет мести, которой доныне хранят змеи Старой Ладоги.

О Старой Ладоге и истории Руси в связи с древним городом можно найти множество интересных сведений. Вот слова профессора А.Н. Кирпични-кова, руководителя Староладожской археологической экспедиции Института истории материальной культуры РАН: «В раскопе мы нашли множество бусин, даже целую партию из 2500 бус, вероятно, предназначенных на продажу; форму для отливки серебряных слитков – второй после дирхемов международной валюты тех времён. Такой слиток изготавливался в виде стержня. Здесь же обнаружен перстень с арабской вязью на вставке из горного хрусталя. Надпись – сура из Корана: „Да будет мне помощь Аллаха, и только на эту помощь я уповаю и надеюсь“. Перстень служил печаткой (им запечатывали товары, грузы, документы) и мог, судя по арабской вязи надписи, принадлежать только восточному купцу – свидетельство того, что в Ладоге бывали торговцы из дальних стран… От Скандинавии до восточных стран гости, скорее всего, добирались по Великому волжскому пути. Перстень с арабской надписью и другие находки – знаковые вещи, подтверждающие дальние международные связи Ладоги, свидетельство её международного экономического и торгового значения в X веке.

В Ладоге того времени существовали общины судовладельцев, моряков, которые могли приплыть по Волхову с юга, с Каспия, а с севера – из Скандинавии. Причем команды формировались и в самой Ладоге. Торговых гостей привлекал местный рынок, особенно меха из северных лесов, считавшиеся лучшими в мире. За меха давали серебро.

…Сколько умов, столько и мнений о происхождении русов. К одному знаменателю учёные пока не пришли и, может быть, никогда и не достигнут согласия в этом вопросе. Письменные источники знают русов только на территории Восточной Европы, кроме русов, упоминаются славяне. Причём в летописи указывается, что язык славян и русов единый, то есть эти главные насельники Восточной Европы говорили на общем языке. Мне представляется, что различие между русами и славянами не этническое, а социальное. Русы – это элитарная, верхняя прослойка общества. Они торговали, покупали невольниц и так далее. Социальная функция славян – обслуживание элиты – русов.

Многие исследователи придерживаются мнения, что русы – скандинавы. Я считаю, что это не обязательно. Скорее всего, русы составляли международные купеческие сообщества, команды кораблей. Такие группы могли включать в себя как скандинавов, так и финнов, и славян. Скандинавские источники не знают русов как обозначение людей, принадлежащих к одному этносу.

В летописях русы упоминаются в течение X—XI вв., затем происходит эволюция понятия – Русская земля, Русь, Россия. Кто такие первоначальные русы, вопрос остаётся открытым… Но в эпоху торговой революции разделение на русов и славян имело, по моему мнению, широкий социальный смысл».

И ещё более интересно то, что арабские, византийские и европейские источники называют правителей Руси времен, когда Старая Ладога была её столицей, титулом «хакан» (каган). Вот что писал Ибн Русте: «…Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окружённом озером. Остров, на котором они живут, протяжённостью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясётся из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса… С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют (ими). У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почёт, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо… И если один из них возбудит дело против другого, то зовёт его на суд к царю, перед которыми (они) и препираются. Когда же царь произнёс приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием, и чей из мечей острее, тот и побеждает… Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем как будто бы они их начальники…»

Те же арабы писали, что на этом острове (то ли Новгород, то ли Старая Ладога) людей – русов – сотня тысяч. И все живут грабежами славянского населения. Поневоле задумаешься, сколько же тогда было славян? Получается, что через несколько веков после Руси северные земли не развились, но скорее пришли в запущение. И опустошение русских земель тоже может быть осуществлением хазарского проклятия.

Этими многозначительными цитатами завершаю свои комментарии к стихотворению Пушкина Теперь перейдём к обзору собственно исторических работ о Хазарии. Впрочем, по недостатку достоверного материала они мало отличаются от художественной литературы по данному вопросу; различие только в форме и в амбициях авторов, претендующих на научное освещение проблемы. Тем не менее количество написанных на эту тему книг и статей впечатляет. А.А. Астайкин приводит библиографию по истории Хазарии. Я досчитал до двух сотен наименований и дальше считать перестал.

Согласно А.П. Новосельцеву, начало хазароведения в Европе связано с именем известного учёного XVII века И. Бурксторфа, издавшего в оригинале и с латинским переводом знаменитую еврейско-хазарскую переписку. Фундаментально исследованием истории Хазарии в российской (советской) науке первым занялся академик М.И. Артамонов. За рубежом более известна книга Д.М. Данлопа «История еврейских хазар». Свою историю Хазарии написал, конечно, и непревзойдённый евразиец и тюркофил Лев Николаевич Гумилёв.

Помимо историко-теоретических манипуляций последний, в числе прочего, нашёл Семендер – древнюю, до Итиля, столицу Хазарии. Отчёт об экспедиции в его изложении выглядит примерно так: ездили они, ездили около Терека по Чечне и Дагестану, да ничего подходящего не попадалось. А тут и командировка заканчивается, и деньги на экспедицию, и бензин. Тогда Лев Николаевич видит первые попавшиеся холмики и говорит: «Ба! Да вот же он! Семендер, как пить дать, Семендер. Надо будет сюда ещё вернуться».

Насколько я знаю, никто туда так и не вернулся, а теперь в тех землях совсем другие холмики, и не до Семендера совсем.

На самом деле я Гумилёва очень люблю и уважаю как автора: просто, если отнести его книги к разряду художественной литературы, они от этого только выиграют.

Но, так или иначе, исходя из трудов уважаемых учёных-хазароведов, история Хазарии выглядит примерно так:

VI—VII вв. – распад западно-тюркского каганата, на осколках которого воздвигается Хазария, с правящей тюркской династией Ашинов.

VIII—IX вв. – войны Хазарского каганата с Ираном; проникновение в страну иудаизма. Столкновение с варягами, союзы и раздел сфер влияния.

IX—X вв. – войны Хазарии с Русью; разгром Хазарии.

Страницы: «« 345678910 »»