Аллоды. Игра в чертогах смерти Казаков Дмитрий
Он игриво подмигнул супруге, а та показала мужу татуированный язык.
– Очень рад, – сказал Расин, пододвигая лютню владельцу.
Собственного имени, даже вымышленного, которым пользовался на Суслангере, он не назвал – в конце концов, он этим оркам ничего не должен, а если его сочтут грубияном, то невелика беда.
– Ты сохранил мой инструмент, – продолжил Мосол как ни в чем не бывало. – Говорю прямо – спасибо, и если хочешь, то я готов порадовать тебя песней. Какой угодно. Выбирай.
– Нет, я предпочитаю тишину, – покачал головой Расин.
Возникло подозрение, что эти двое подсели к нему не просто так, что им что-то нужно… Нет, невозможно, орки не самые большие мастера обмана, и если бы хотели его убить или схватить, то сразу бы взяли быка за рога, а не стали бы ходить вокруг да около.
– Не обижай моего мужа, человек, – сказала Кость, и в темных глазах ее заблестели искры гнева.
– Не злись, дорогая, – певец положил руку супруге на плечо, легонько погладил. – Если гора не идет к шаману, то и слава духам… Выберу сам, – и он ударил по струнам. – Выходило солнце на небосвод, ударяли ветра с четырех концо-ов! Зажигался огонь на кургане степном, выезжали к нему добры молодцы-ы! Каждый весел, удал и в сраженье бодр, испытания жаждет и продвига-а!
Расин знал эту песню, как знал ее всякий, кто хоть раз сражался в одном строю с орками – «Балладу о Черепе» потомки великого вождя-завоевателя исполняли чуть ли не каждый день. Отличалась она длиной, бесчисленным количеством восхвалений обожаемого предка и слезливым рефреном.
А прервать Мосла сейчас значит и вправду нанести ему серьезное оскорбление.
И дерись потом с этой парочкой.
Но певец неожиданно остановился сам, когда входная дверь открылась, и через порог шагнул Эрэм.
– Вот и мертвяк, – заявила Кость. – Не нравится он мне, хоть убей.
– А, вы познакомились, – сказал восставший, подходя к столу. – Отлично.
– Они тоже отправятся с нами? – осведомился Расин, хотя уже знал ответ.
Хуже не придумаешь – сначала ходячий труп, некромант из племени Зэм, потом двое вонючих полудиких орков, и все это придется терпеть неизвестно сколько времени. Отказаться бы, но поздно, да и возможности такой у него нет – Комитет дышит в спину.
Мосол радостно подмигнул:
– Еще как отправимся! Тебя хоть как звать-то?
– Игш.
Настоящее имя спутника-человека им знать не стоит, даже фальшивое доверять боязно – слишком уж болтливы, не по глупости даже, а просто из-за отсутствия осторожности.
– Я тут сходил, пообщался с кое-кем из своих знакомых, – сообщил Эрэм, усевшись. – Сегодня ночью должен быть корабль, он остановится на очень короткое время, и может нас забрать… Обойдется это правда очень недешево, – и он назвал сумму, заставившую Мосла недовольно крякнуть, а Кость – отпустить грязное ругательство.
– А твои знакомые не боятся вызвать недовольство Корыта? – спросил Расин.
– Дело можно будет провернуть так, что он ничего не узнает, уж не сомневайся, – восставший радостно потер ладони. – А когда узнает, скажем, завтра, будет поздно и он нам ничем уже не помешает, ничем не помешает.
Дверь «Толстой кошки» открылась снова, и внутрь шагнул карлик.
– Упомянешь дерьмо, вот и оно, – пробормотал Мосол, но сделал это вполголоса.
Корыто бросил на них подозрительный взгляд, и направился к стоявшему за стойкой хозяину. Тот затараторил быстро-быстро, размахивая руками, показывая на сломанный стол, разбитые в щепу табуреты.
– Лучше бы, чтобы нас не видели вместе, но уже поздно, – сказал Эрэм. – Остановились вы тут же?
– Ну да, – ответила Кость.
– Тогда идите к себе, – велел восставший. – К вечеру я сообщу, что, как и когда.
– Спасибо за то, что сохранил мой инструмент во время драки, – заявил Мосол, поднимаясь, и даже похлопал Расина по плечу огромной ручищей. – Если что, я в долгу.
– Я запомню, – поддержал хадаганец игру, рассчитанную на Корыто.
Пусть лучше карлик думает, что пару орков с ними связывает лишь случайное знакомство.
Мосол и Кость поднялись по лестнице, хлопнула закрывшаяся за ними дверь. Корыто что-то велел хозяину и, раскачиваясь на коротеньких ножках, двинулся туда, где сидели Расин и Эрэм.
– Доброго утра, – сказал он. – Хотя для вас оно скорее веселое.
– Видали и повеселее, – настороженно заметил восставший.
– Не сомневаюсь, – глаза карлика оставались холодными, напоминали два обледенелых камушка. – Да, я получил кое-какие сведения, и после этого вы мне стали нравиться еще меньше, чем раньше… Поэтому не удивляйтесь, если за каждым вашим шагом в нашем поселке будут следить. Если хотите нас покинуть, то скатертью дорога. Сами видите, что я играю честно.
С одной стороны, он мог бы, конечно, и не сообщать, что за чужаками установят надзор. С другой, есть вероятность, что истинная цель разговора – вынудить подозрительных типов задергаться, проявить себя, и с этой точки зрения не очень удачно, что нужный корабль приходит сегодня ночью.
Эрэм кивнул:
– Мы ценим это, но думаю, что останемся. Ведь так? – и он поглядел на Расина.
– Да, – подтвердил тот.
Корыто еще несколько мгновений постоял рядом, теребя кончик носа и переводя взгляд с одного на другого. Затем кивнул на прощание и вернулся к стойке, где выпил одну за другой две кружки пива.
– Как думаешь, он говорил правду? – спросил Расин, когда карлик наконец покинул «Толстую кошку».
– Это легко проверить. Выгляни наружу.
Выброшенные с постоялого двора орки успели очухаться и убрести куда-то, зато у самого крыльца, в тенечке, скучали двое юнцов – банданы на головах, ножи на поясах, внимательные, цепкие глаза и ладони, намозоленные вовсе не лопатами. Один из них даже помахал Расину, второй не оторвался от апельсина, который сосредоточенно чистил.
И третий наверняка караулит под окном, чтобы «птички» из клетки не выскользнули.
– Ну что? – спросил Эрэм, дождавшись возвращения соратника. – Увидел?
Расин кивнул.
– Это даже хорошо, что они высунулись сейчас, – продолжил восставший. – Высунулись совершенно зря, как убедятся этой же ночью…
***
День Расин потратил на то, чтобы отоспаться.
Поднялся только в сумерках, ощущая себя не только отдохнувшим, но зверски голодным. Успел поужинать в компании все того же экипажа с «Трех лет славы» и его громогласного капитана.
Эрэм заявился как раз в тот момент, когда дело дошло до баек, а на стол водрузили очередной бочонок с пивом.
– Иди сюда, трупак! – завопил командир «Трех лет славы». – Хлебни живой воды!
– Думаешь, она мне поможет? – сделанное из металла лицо восставшего осталось невозмутимым, но голос выдал насмешку.
– Кто знает, а вдруг? – и капитан заржал, точно свихнувшийся жеребец.
Эрэм кивнул и прошел наверх, в комнату, Расин остался сидеть за столом.
План действий на вечер они обговорили еще утром и, судя по отсутствию условного знака со стороны восставшего, корректив на данный момент он не требовал. Вечер сменится ночью, та слегка заматереет, а тогда придет время действовать.
Пока можно делать вид, что ты сидишь и дуешь пиво, и никуда не собираешься.
Судя по словам капитана, за день в порту появился один новый корабль, прямиком с Кватоха, и встал на ремонт. Латаная посудина, которую Эрэм с Расином видели вчера, ушла в рейс, до отказа нагруженная контрабандным товаром.
– И тут она ему и говорит… что-то маловат он у тебя, и не гоблин ли ты, милок?! – закончил очередной анекдот старший помощник, и его приятели дружно захихикали.
Расин, упустивший смысл рассказа, выдавил из себя улыбку.
Отставив кружку, откуда за весь вечер сделал пару глотков, отправился к входной двери. Не забыл изобразить слегка вихляющую походку, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он пил.
Соглядатаи, может быть те же, что и утром, может быть другие, во мраке не разглядел, оказались на своих местах. Ветер усилился, судя по песчинкам, что секли кожу, и по тому, что с запада, пожирая звезды, наползало серое марево, вскоре разразится песчаная буря.
Интересно, Эрэм и ее учел в своих расчетах?
Расина без особой назойливости, но и не скрываясь, проводили до отхожего места и обратно.
– Пр-ринести вам пива? – спросил он, поднимаясь на крыльцо.
– Спасибо, обойдемся, – ответил один из соглядатаев.
Пока хадаганца не было, в зал спустились Кость и Мосол, сидели в компании нескольких сородичей, может быть тех самых, с которыми дрались утром, а хозяин тащил к столу орков блюдо с жареным поросенком.
Певец подмигнул Расину и отвернулся.
В зале пришлось высидеть почти до полуночи, выдержать зрелище унылой драки меж пьяными до изумления посетителями «Толстой кошки». Проигравшего выкинули наружу, а победитель вернулся за свой стол, где тут же и уснул, рухнув мордой в грязную тарелку.
Старший помощник капитана «Трех лет славы» все порывался сделать то же самое, а сам командир корабля пытался в третий раз пересказать историю о том, как он соблазнил эльфийку.
Когда орки поднялись и дружной компанией двинулись к выходу, Расин понял, что ему пора.
– Ну все, я пойду, – сказал он, поднимаясь из-за стола.
– Куда? Не пущу! – капитан попытался схватить собутыльника, но зацепил только воздух, и едва не свалился со стула.
А Расин уже поднимался по лестнице.
В их с Эрэмом комнате было темно, сам восставший стоял у окна и вглядывался наружу. Доносился гул мчащегося над пустыней ветра, дребезжали плохо закрепленные в раме стекла, скреблись по ним песчаные лапы бури.
– Наши большие, но не очень умные друзья не забыли, что им надлежит делать? – поинтересовался Зэм.
– Нет. Они уже снаружи.
Кость и Мосол вышли из «Толстой кошки» в компании сородичей, и якобы отправились в гости. Их задача на самом деле вывести из строя тех двух ищеек, что наблюдают за крыльцом, и сделать это тихо.
Расин видел орков в деле, и не сомневался, что они справятся.
Остается третий, что хоронится сейчас внизу, спрятавшись за углом от ветра, да еще возможные люди Корыта в соседних номерах.
– Тогда пора действовать, – и голову Эрэма окутало облако лилового сияния.
Расин не знал, какое именно заклинание пустил в ход восставший, догадывался лишь, что оно позволит заглянуть за тонкие стенки, проверить, есть ли кто в помещениях по соседству, и если есть, то чем занят. Если обнаружится, что их подслушивают, то придется принять меры, а значит, прибегнуть к глушащим звуки чарам.
Фиолетовое свечение выпустило лепестки, превратившись в некое подобие цветка размером с голову человека.
– Чисто… – выдохнул Эрэм. – Вперед!
Расин подхватил с кровати заплечный мешок, заранее упакованный и завязанный, шагнул к окну. Распахнул его, ветер протиснулся внутрь, пробежался по волосам, заметался по комнате, в лицо ударила горсть песка, такого горячего, словно его разогрели на жаровне.
– Вон он, вижу его! – восставший почти кричал, перекрывая рев бури. – Сейчас!
Черная тень шевельнулась внизу, Расин с трудом различил полощущийся на ветру плащ, скрывший лицо капюшон. Сейчас по соглядатаю хлестнет плеть заклинания из богатого некромантского арсенала, заставит его немного сомлеть… ага, вон он покачнулся!
Хадаганец прыгнул через подоконник.
Приземлился мягко, и кинулся к человеку в плаще.
Тот уже начал приходить в себя, даже вскинул руку, пытаясь защититься от выпада ножа. Но тот оказался обманным, Расин скользнул противнику за спину и ударил его по затылку рукоятью.
Сегодня нет смысла кого-либо убивать… для чего злить Свободных Торговцев?
Аккуратно уложив оглушенного соглядатая на песок, распрямился и помахал в сторону раскрытого окна. Эрэм выпорхнул наружу словно гигантская уродливая летучая мышь с баулом в одном из крыльев, и позади него поползла, вставая на место, рама, а за ней вторая.
Если у Корыта нет под рукой мага, то ему придется поломать голову над тем, что тут случилось.
– Готов, милостью Незеба, – сказал Расин, когда восставший приземлился рядом.
– Отлично, – одобрил тот, вешая баул на спину. – Вперед, не медлим.
Они оставили «Толстую кошку» позади, скользнули в щель между домами. Сердито запищала бросившаяся из-под ног крыса, проплыла мимо мусорная куча, запах которой не могла унести даже буря.
По улице, куда они выскочили, гуляли песчаные вихри, сталкивались и рассыпались, возникали снова. Небо, как казалось, висело над самыми башнями поселка Свободных Торговцев, видно было в лучшем случае метров на пятнадцать, дальше очертания домов расплывались.
Чуть дальше, рядом с мастерской оружейника, их должны ждать орки.
Ага, вон шевельнулась у стены массивная фигура, и рядом с ней можно разглядеть и вторую, поменьше.
– Надо же, не опоздали, – буркнул Эрэм. – Эй, тихо! Свои! Свои!
Последние несколько слов предназначались для орков – Кость, едва заметив во тьме подозрительное шевеление, схватилась за метательный топор, а Мосол потянулся к висевшему на поясе боевому молоту.
– А, это вы, – сказал он, убирая ладонь от оружия. – Мы тех ребят уконтрапупили. Они и не ждали атаки-то, даже и не пикнул никто… теперь отдыхают оба, в темном переулке.
– Никто вас не заметил? – спросил Эрэм.
Кость презрительно сощурилась:
– Обижаешь, дохлятина!
Она была увешана оружием, точно елка шишками – булава, меч, кинжал, да еще и метательные топоры, так что куда более крупный муж рядом с ней выглядел очень мирным орком.
– В такую бурю все по домам сидят, прямо говорю, – добавил Мосол.
– Будем надеяться, что так и есть, – сказал восставший и повел остальных в сторону порта – вновь какими-то закоулками, между глухих стен, мимо выгребных ям и заброшенных складов.
Насчет того, что он ранее бывал в поселке, Эрэм не обманывал.
Насчет прочего… тут у Расина не оставалось сомнений, что спутник не говорит им всей правды. Зэм наверняка знал больше и о нанимателе, и о том, что ждет впереди, в той пирамиде, что прячется посреди джунглей Асээ-Тэпх, вот только делиться этими сведениями не спешил.
В порту, несмотря на ночь и бурю, царила оживленная суета.
Не обращая внимания на ветер и клубы песка, грузчики бегали по сходням, выволакивая ящики из чрева большого, похоже что совсем недавно пришвартовавшегося судна. Работали при свете магических ламп, не гаснувших даже при самых сильных порывах, в моменты затишья доносились раздраженные окрики старших.
Четверо незваных гостей затаились во мраке позади ближайшего к кораблю строения.
– Это твой? – спросил Расин.
– Нет, ни в коем случае, – отозвался Эрэм. – Они придут позже, во тьме и тишине. Проклятие, а этого зачем сюда принесло?
Среди командовавших разгрузкой людей появился Корыто, благодаря уродливой фигуре заметный издалека.
– Ну как же, – влез в разговор Мосол. – Этого коротышку все Свободные Торговцы знают, он тут все в кулаке держит, без него ни подтереться, ни соплю наземь высморкать. Шишкан на ровном месте.
– Может быть, пора этот шишкан срезать? – спросил Расин, нащупывая рукоять метательного ножа.
Давно не чувствовал такого раздражения – хотелось прикончить в первую очередь даже не Корыто, а спутников, проклятую нелюдь, что недостойна даже дышать одним воздухом с настоящим человеком.
Ходячий труп, умеющий колдовать, всегда себе на уме, и пара тупых животных-орков, причем самец еще и любит издавать громкие звуки, именуя это пением, а самка просто бешеная.
Отличная компания, нечего сказать.
– Спокойно, не суетись, – сказал Эрэм. – Они заканчивают, уж не сомневайся.
И точно, суета вокруг корабля потихоньку затихла.
Ушагал прочь важный Корыто, сопровождаемый оживленно спорившими людьми в роскошных тюрбанах и халатах. Начали расходиться грузчики, один за другим погасли магические светильники, остались только четыре: на носу, корме, у подножия спущенного на берег трапа и там, где он касался борта.
Так же были помечены и остальные пришвартованные в порту корабли.
Чтобы новое судно, что явится из астрала в ночную пору, не попыталось причалить к занятому месту.
Они зевали и переминались с ноги на ногу, буря продолжала бесчинствовать, вышвыривая тонны песка за край аллода, в пустоту. А Расин нервничал все больше и больше, ждал, что вот-вот поселок охватит суета, загорятся факелы, и люди Корыта бросятся разыскивать беглецов.
Для этого достаточно, чтобы очухался любой из оглушенных соглядатаев.
А долго ли они проваляются без сознания?
– Есть! – неожиданно воскликнул Эрэм, указывая туда, где во мраке обозначилось еще более черное пятно.
Небольшое изящное судно выскочило из астрала точно прыгнувшая лягушка из воды. Закачалось под ударами ветра, от отведенной для них халупы побежали швартовщики, сердито размахивая руками.
Наверняка они еще и ругались, но слова уносила буря.
В свете магических огней проплыл черный лоснящийся борт, корабль мягко опустился на полозья и замер, развернутый носом в сторону края аллода. Поехали вниз сходни, по ним спустился некто высокий и худой, в плаще и скрывающем голову капюшоне.
Фигурой этот тип походил на нанимателя, хотя быть им точно не мог.
– Разгружаться они не станут, только возьмут товар и отчалят, так что нам пора, – сообщил Эрэм, когда сошедший с судна незнакомец расплатился со швартовщиками, проводил их до халупы, и утопал куда-то во тьму.
Подозрения одолели Расина с новой силой – откуда восставший все это узнал?
Когда выбрались на открытое место, ветер налетел с новой силой, вцепился в одежду. Даже могучим оркам, судя по раздраженному ворчанию, это не понравилось, хадаганца же чуть не сбило с ног.
Очутившись у трапа, с удивлением почувствовал касание к левому плечу.
– Фьюти-фьють, – сказала ему прямо в ухо черная птичка с алыми пятнами на крыльях, и затрепыхалась, пытаясь сохранить равновесие.
Доказательство, исчезнувшее вскоре после того, как они увидели поселок Свободных Торговцев, объявилось вновь и, похоже, собиралось вместе с остальными покинуть пределы Суслангера.
Расин поднял руку, чтобы стряхнуть с плеча надоедливую тварь, но почему-то этого не сделал.
Глава 7
Берег, на котором лежала «Огненная лилия», выглядел на редкость неприветливо.
Гряды округлых холмов без малейшего следа растительности уходили в глубь суши, там и сям из почвы цвета подсохшей блевотины торчали серые, покрытые лишайником скалы. На горизонте виднелась линия гор, судя по отсутствию снега на вершинах, не особенно высоких.
– Да, вот уж приплыли, – заявил Головешка, оторвавшись от созерцания пейзажа. – Осталось только понять, куда именно.
– Скажите спасибо, что вообще до земли добрались, – огрызнулся капитан. – Поврежденный визор годится только для того, чтобы навеки сгинуть в недрах астрала! Мы же выбрались! – и он надулся одновременно от гордости и обиды.
– Так значит это точно Святая Земля? – с благоговением в голосе уточнил Велигор.
– Истинно, – отозвалась Ульфа.
Исключительно благодаря гибберлингам корабль не сбился с курса окончательно – весь остаток пути после схватки с пиратами кто-то из провидцев постоянно находился в рубке и помогал вести «Огненную лилию».
– До сих пор мелкота не ошибалась, слава предкам, – пробормотал Головешка. – Напоминает плато Коба, в Асээ-Тэпх должно быть жарче, в Эльджуне – сильно холоднее.
– Ну да, похоже, так и есть, что мы чуть севернее островов Бессилия, – сообщил капитан. – Мы попробуем починить хранилище памяти, в обычном пространстве это сделать легче, а если не получится, то двинемся на север вдоль края аллода, не быстро, зато надежно. Рано или поздно мы доберемся до порта, где есть мастерская, и нам уж точно помогут.
– И сколько это займет времени? – спросил Головешка.
Откровенно говоря, ему до астральных демонов надоело болтаться внутри астрального же корабля – гоблинский самогон приелся, гриб-симбионт высох и издох, выбросив облако бесполезных спор, а больше ничего интересного у обитателей трюма не нашлось.
– Ну… если сутки отвести на попытку ремонта своими силами… затем пять плюс два примерно… или три? – командир «Огненной лилии» прикинул что-то на пальцах. – Если ничего опасного не встретим, то дней через десять-четырнадцать мы доберемся до благословенных берегов Асээ-Тэпх.
– Десять-четырнадцать? – Головешка присвистнул.
Сам он на Коба и вообще на Святой Земле ранее не был, но знал о ней достаточно – само плато при удаче можно пересечь с востока на запад дней за пять, а пирамида, если верить карте, находится неподалеку от границы Асээ-Тэпх, чуть южнее мертвого города Миктлан.
И всяко на суше будет веселее, чем внутри этой посудины.
– Я хочу высадиться здесь и отправиться дальше по суше, – сказал Головешка, повернувшись к Ульфе.
Нет, гибберлинги за проведенные в их компании дни не стали эльфу симпатичнее – мелкие, не особо умные, потешные зверьки, годные большей частью лишь для того, чтобы развлекаться за их счет.
Но он научился уважать их провидческий дар.
– Сейчас… сейчас… – гибберлингка напряглась, как всегда в те моменты, когда пускала его в ход. – Нити вьются кудряво, Полотно само по себе смято, точно по нему прошлась нога Судьбы… но дыр и разрывов впереди я не вижу… что двигаться через астрал, что этими землями, все одинаково.
– Ага, – подтвердил Свен, а Тронд, специалист по мрачным пророчествам, кивнул.
– Тогда высаживаемся, – решил Головешка. – Давай, святоша, шевели брюхом! Выводи свою животину!
Велигор оскорбленно заворчал, но возражать не стал.
– А ты, – эльф повернулся к капитану, – снабдишь нас водой и провизией. Понимаешь?
Командир «Огненной лилии» закивал, не пытаясь скрыть облегчения: вот уж радость ему будет, избавиться от пусть и полезных в бою, но уж больно наглых и беспокойных пассажиров.
Ездовой лев, которого хозяин от великого ума назвал Пожирателем Грехов, легко сбежал по прогнувшемуся под ним трапу. Оказавшийся на твердой земле храмовник бухнулся на колени и принялся бить поклоны, размахивая руками и бормоча что-то неразборчиво-благочестивое.
– С ума сошел, не иначе, – сказал Головешка, и потащил за собой неожиданно заартачившегося Валуна.
Гибберлинги, как всегда державшиеся кучкой, покинули «Огненную лилию» последними.
– Воистину святое место это! – Велигор вскочил на ноги, дернул себя за бороду. – Всемогучий Тенсес осиял ее своим присутствием, и свет предвечный льется через твердь! Чувствую сие всей душою, что открывается подобно цветку полуденному во мраке ночном…
– Пусть осияет еще и твою животину, – вмешался Головешка. – Ей везти четверых.
Пожиратель Грехов, судя по недовольному ворчанию, понял, о чем идет речь.
– Не называй его так! – храмовник насупился, как сердитый ребенок: мало того, что прервали в самом начале выспренной речи, так еще и любимого «котенка» обижают. – Ибо он как брат мне!
– Да хоть как сестра, – эльф забрался в седло, поправил висевший на поясе меч. – Поехали уже.
Лев со шкурой цвета расплавленного золота и рыжей гривой могуч, трое гибберлингов весят раза в два меньше, чем Велигор, так что зверь не должен заметить дополнительного груза. Кроме того, мешки с вещами и бочонок с водой погрузили на Валуна, так что позади Головешки образовалась настоящая груда.
Копыта застучали по твердой, точно камень почве, поплыл назад лежавший на днище корабль.
Швартовка и отчаливание без полозьев и тросов – вещь не очень желательная, поскольку есть большой риск получить пробоину, но все же возможная и для опытного капитана с вышколенной командой выполнимая.
Когда забрались на вершину ближайшего холма, стало ясно, что они действительно на Святой Земле – из расщелины в ложбине меж двух бугров поднимался метров на десять столб ярко-синего пламени, покачивался из стороны в сторону, выбрасывал искры.
– Место силы, – сказала Ульфа. – Вон там еще одно! Смотрите!
Далеко на северо-западе виднелся еще один такой же столб, третий полыхал у самого горизонта.
– Надеюсь, что эти штуки не опасны, провалиться им всем в астрал, – Головешка оглянулся туда, где у края обрыва, ведущего в никуда, в бездну, осталась «Огненная лилия» и суетились вокруг нее матросы. – Что говорит об этом твоя религия, храмовник?
– Это воплощение благой мощи Тенсеса, льющейся на радость детям Света! – объявил Велигор. – Только исчадия неразумные, погруженные во тьму неверия и невежества, могут опасаться ее!
– Готов объявить себя таким исчадием, но подъезжать ближе мне отчего-то не хочется, – и эльф натянул поводья, направил скакуна так, чтобы огненный столб остался в стороне.
Они ехали без особой спешки, горы понемногу приближались, а он все пытался вызвать из недр памяти карты плато Коба, виденные много лет назад, еще в той, прошлой жизни.
Ранее и Лига, и Империя держали тут свои военные силы, пусть не очень большие. Форт под стягом Кании находился на севере, у Полуночного берега, укрепленный лагерь хадаганцев на юге, между Каменной пустошью и Зыбучими песками, и давние враги не упускали случая пустить друг другу кровь.
Сейчас, после масштабной войны и совместного похода против демонов, когда обе стороны значительно ослаблены и царит шаткий мир, оба форпоста наверняка ликвидированы. Но это не значит, что плато Коба обезлюдело – здесь полно всякого лихого народа вроде охотников за артефактами, оставшимися со времен, когда этими землями владели Зэм.
Если капитан не ошибся, и они в самом деле причалили севернее островов Бессилия, то впереди, за горами, их ждет Стол Великанов, равнина, где Тэп, величайший гений и злодей в истории восставших, по преданию сражался с собственными сородичами, один против многих тысяч…
Места, честно говоря, не самые гостеприимные и безопасные.
О том, что творится там, рассказывали откровенные нелепицы, и половине их Головешка не верил.
– О, смотрите! – сказал Велигор, поднимая руку.
На севере, хорошо различимый на фоне светлого неба, поднимался столб дыма.
– Мы тут не одни, – подтвердила Ульфа. – Чужие Нити свиваются вокруг наших. Истинно!
– Не могла бы ты говорить более конкретно, чтобы польза была? – спросил Головешка. – Например – вон за тем холмом нас ждут пятеро лучников, двое стреляют так себе, но остальные опасны.
– Нет, не могла, – отрезала гибберлингка. – И не думаю, что кто-либо сможет.
Эльф только плечами пожал.
Валун поднялся на очередной холм, мгновением позже там оказался Пожиратель Грехов.
– А это еще что, помилуй нас Тенсес? – спросил, не удержавшись, Велигор.
В похожей на огромную чашу ложбине располагался оазис – пятачок зеленой травы, раскидистые деревья с висящими на ветках желтыми и алыми плодами, круглое озеро из чистейшей воды, и на берегу его ветер колышет большие цветы, голубые, как небо, и белые, словно облака.
Посреди бесплодных земель это выглядело дико.
Читать бесплатно другие книги:
