Осторожно, тетя! Александрова Наталья

– Ага, нашли дуру задаром все делать! – разозлилась Верка. – Да за бабкой если не смотреть, она квартиру поджечь может. Это у нее сейчас просветление, а иногда вообще ничего не соображает! А стирки сколько, и ест бабка тоже порядочно! Да все просит повкуснее… Полы опять же…

– И кто тебе за все это платит? Пенсию старухину забираешь? – прямо спросила Лола.

– Да на ее пенсию кошку бездомную не прокормишь! – закричала Вера. – Она ж, почитай, всю жизнь не работала, за мужем была как за каменной стеной! Вот у нее теперь пенсия – с гулькин нос!

– Что, и вправду муж был у нее народный артист? – удивилась Лола.

– Ой, я тебя умоляю! – отмахнулась Верка. – Бухгалтер он у нее был на третьей макаронной фабрике! Это она теперь врет, что артист заслуженный! Сегодня он у нее народный артист, а завтра знаменитый художник! Или крупный начальник! Однако сидела на шее у своего бухгалтера всю жизнь, пока тот не умер. Тогда попыталась к сыну пересесть, а сын женился. Ну и началось у них веселье! Потом и сын тапки отбросил.

– Ближе к делу, – сказала Лола, угощая Веру сигаретой, – время дорого. Кто тебе платит за то, чтобы за старухой приглядывала?

Она уже примерно знала ответ, хотелось удостовериться.

– Был тут один… – неохотно заговорила Вера. – Приятель бывший сына старухиного, Толи.

– Сомов Анатолий? – прямо спросила Лола.

– Зачем тогда спрашивать, если сама все знаешь, – неприязненно сказала Вера.

– Давай отрабатывай денежки.

И Вера рассказала, что после смерти старухиного сына в этой квартире жили они с матерью и Галина Павловна, которая тогда была еще бодрой женщиной и устроилась работать в районный дом пионеров – вести кружок мягкой игрушки и макраме. Время шло, Вера по молодости не слишком интересовалась жизнью соседки, а году этак в девяностом, когда стало совсем плохо с продуктами и остальными товарами, возник вдруг в квартире Анатолий Евгеньевич Сомов. Поглядел он на старуху, покрутил головой, глядя, как они бедно живут, и занялся ремонтом. Водогрей новый поставил, не сам, конечно, рабочих прислал, плиту газовую поменял. И денег старухе подбросил. Так и появлялся изредка, раз в полгода. А уж потом, лет пять назад, когда у старухи явления разные начались – ну, кран она в ванной забыла закрыть, цыганку в дверь запустила… Тогда Анатолий Евгеньевич и предложил Вере за старухой присматривать и деньги ей платил. Деньги положил на сберкнижку и так устроил, что каждый месяц Вера может снять только определенную сумму, которой с лихвой хватает им со старухой.

– Площадь у нас не приватизирована, комнату старухину мне вряд ли отдадут, если что, – закончила Вера. – Так что мне прямая выгода, чтобы бабка как можно дольше жила, а то денег больше не получу. Вот как все Анатолий Евгеньевич устроил.

– Кто он такой, где живет?

– Где живет, понятия не имею, он меня в гости не приглашал, – ответила Веерка. – А что человек не бедный, так это точно. Приезжал раньше на такой машине шикарной, с шофером, одет прилично…

– Ну хоть какие-то его координаты у тебя есть, чтобы связаться в случае, если, к примеру, старуха помрет? – не отставала Лола.

– А зачем с ним связываться? – удивилась Вера. – Все распоряжения он отдал, деньги есть, что я бабку, что ли, сама не похороню? Только она еще всех нас переживет!

Потом она призналась, что на крайний случай был у нее номер телефона, но когда Вера позвонила как-то, потому что старуха отравилась – съела что-то не то в приступе затмения, ей ответили, что Сомов по этому телефону никогда не жил и передать ему они ничего не могут. И что звонить сюда больше не нужно, потому что Анатолий Евгеньевич Сомов умер.

– Когда это было? – вскинулась Лола.

– Месяца два назад. Старуху в больницу увезли, но через три дня выпустили, свеженькую, как огурчик.

– Ясно. Ну, будьте здоровы с бабушкой…

– Прибавить бы, – вздохнула Вера, потрясая бумажкой.

– Ладно уж, держи, пока я добрая, – сказала Лола, добавляя еще одну такую же.

Тетя Каля появилась на пороге комнаты, утирая пот.

– Ох и сильна бабулька в разговорах! – сказала она. – Уж на что я поговорить люблю, но против нее никак не устою… И конфеты все приговорила за интересной беседой…

– Ей плохо не станет? – опасливо спросила Лола, вспомнив о размерах конфетной коробки.

– Какое там! – соседка махнула рукой. – Аппетит у нее волчий! А сладкого вообще сколько угодно съесть может…

– Вот что, тетя Каля, дуем быстрее домой, – озабоченно говорила Лола, оглядываясь в поисках подходящей машины.

– Будем по твоей базе данных Сомова искать?

– Это во-первых, а во-вторых, теперь я думаю, самое время в нотариальную контору смотаться. И прижать там девчонку-секретаршу по горячим следам.

– Только я туда – ни-ни! – испугалась тетка.

– И не нужно, сама справлюсь. Приду к ней под видом сотрудника милиции, живо девица все выболтает!

Дома, как ни странно, было тихо. Звери, обкормленные тетей Калей, спокойно спали, сытые желудки тянули их на теплую кровать, никакие зловредные мысли не приходили в сонные головы.

Лола с теткой быстро выяснили по базе данных адрес Анатолия Евгеньевича Сомова, точнее, его семьи, потому что (в самой последней версии) самого Сомова в базе не было, но по тому же адресу проживали Сомова Алла Константиновна и еще какие-то посторонние люди с другими фамилиями.

– Вот и поди угадай, кто есть кто, – вздохнула тетя Каля.

– А все просто, – уверила ее Лола. – Значит, эта самая Сомова – его бывшая жена, то есть вдова, по возрасту подходит, она пятьдесят третьего года рождения. Моложе Сомова, но не так чтобы намного. А вот эти, смотри, Мухин Кирилл Алексеевич и Мухина Алена Алексеевна – это брат и сестра, ее дети от первого брака. Иначе с чего бы им всем в одной квартире жить? И по возрасту совпадают, парню сейчас двадцать семь лет, а девице – двадцать четыре. Верно ты сказала, тетка, не было у твоего второго мужа детей, все чужих воспитывал.

– Да как он их воспитывал? – фыркнула Калерия. – Во всяком случае, он Ильей моим не больно интересовался.

– Ладно, не будем терять времени, – и Лола раскрыла дверцы платяного шкафа.

Она плохо представляла себе, как выглядят в наши дни обыкновенные сотрудницы милиции. Все ее познания в этой области ограничивались телевизионным сериалом «Каменская». Однако Лола быстро сообразила, что ни один из ее именных костюмов от хороших французских и итальянских модельеров для этой роли не подойдет, а по своему опыту работы в театре она знала, как важно для успешного создания образа правильно подобрать сценический костюм и грим.

– Эх, мне бы сейчас Нельку Баранову! – с грустью проговорила она, разглядывая очередной жакет от Гуччи.

– То кто ж такая? – поинтересовалась тетя Каля, с живейшим интересом наблюдавшая за приготовлениями племянницы.

– Костюмер, несколько лет в нашем театре работала, потом в кино ушла, на «Ленфильм», делала костюмы для сериала «Ментовский Петербург». Вот она умела костюм буквально из ничего сотворить! Ей режиссер только намекнет, что ему нужно, а Нелька уже за ножницы хватается! Помню, ей Семихвостов, такой режиссер у нас был, задачу поставил – это ж умереть! «Мне, – говорит, – Нелли Виленовна, нужна фирма, самопал, но не дерибас!» Это ведь вообще черт знает что, невозможно понять, чего человек хочет, – а Нелька все поняла и через день ему готовые костюмы предоставила!

– Дерибас – то ж я знаю, – вставила реплику тетя Каля, – то ж знаменитый человек, у нас в Черноморске градоначальник такой был, улица даже в его честь названа!

Лола недоуменно посмотрела на тетю и отложила жакет.

– Нет, все не то! Придется в магазин идти, тут неподалеку новый открыли, от швейного объединения «Марина».

Новый магазин вызвал у тети Кали ностальгические чувства.

– Ой, да я ж в такой точно кофточке с Изей познакомилась, со своим первым мужем! – воскликнула она, уставившись на батистовую блузку с рукавами-фонариками. – Аккурат такие рукавчики, только цветочки помельче были! А в таком платье я на привозе стояла!

Вокруг поодиночке и небольшими группами бродили малоимущие покупательницы и тяжело вздыхали. Лола услышала, как одна из них вполголоса говорила подруге:

– Нет, лучше уж на рынке… Это уж как-то все больно уныло! А вроде и не так уж дешево!

У Лолы была своя цель, отличная от целей остальных покупательниц, и она решительно потянула к себе тоскливый официальный костюм цвета «несбывшиеся надежды».

Продавщица с удивлением посмотрела, как хорошо одетая и явно обеспеченная женщина примеряет это чудо отечественного дизайна, и приблизилась, чтобы посмотреть на чудачку.

– Ничего костюмчик, – заявила она с фальшивым энтузиазмом. – И сидит отлично! Как на вас шили! А цвет – ну до чего вам к лицу! Надо брать, и не задумывайтесь!

– Девушка, не надрывайтесь! Маскарад у нас в банке, – пояснила Лола, поворачиваясь боком к большому зеркалу и придирчиво разглядывая себя в профиль. – Я оденусь школьной учительницей младших классов, точно ни одна собака не узнает!

– Тогда вам еще очки нужны, – предложила продавщица. – Какие попроще, из аптеки.

– Молодец, – Лола с интересом взглянула на продавщицу, – соображаешь! Костюмчик-то этот заверни, возьму!

В соседней аптеке она действительно подобрала невзрачные, давно вышедшие из моды очки с простыми стеклами, и через полчаса, оглядев в зеркале результаты своего труда, осталась довольна. Макияж она радикально изменила, надела туфли на низком каблуке (немецкие, некрасивые, буро-коричневого цвета, но довольно удобные). Теперь из зеркала на нее глядело унылое создание неопределенного возраста с печатью неудавшейся жизни на лице.

– Одно плохо – по улице идти в таком виде! Прохожие шарахаться будут! Ну да ладно – роль есть роль!

Тетя Каля мужественно предложила проводить племянницу, хотя не могла без внутреннего содрогания вспоминать контору нотариуса Штокенвассера и вообще всю девятую Красноармейскую улицу. Однако Лола категорически запретила ей это:

– Тетя Каля, ты что, на нары хочешь угодить? Да они ж тебя с собаками разыскивают!

– С собаками? Да разве ж у вас в Питере собаки? Вот у нас в городе Черноморске собаки, так то ж собаки… – завела Калерия Ивановна свою обычную песню, но Лола, не дослушав ее, махнула рукой и улетучилась.

На улице она действительно пережила пару неприятных моментов, когда юная особа в очень недурном красном платье от Донны Каран окинула ее презрительным взглядом, а бежавшая рядом крошечная левретка испуганно тявкнула и спряталась за хозяйку. Кроме того, никто из водителей, кому она махала рукой, не хотел останавливаться, видимо сомневаясь в ее платежеспособности.

Наконец, когда Лола уже отчаялась поймать машину и направилась в сторону станции метро, возле нее остановилась ржавая видавшая виды «копейка». Водитель, занудный дедок с недовольно поджатыми губами, почувствовав родственную душу, всю дорогу пытался разговорить пассажирку на темы политики и в итоге взял с нее совершенно смешные деньги.

Нотариальная контора на девятой Красноармейской была закрыта, но изнутри доносились какие-то звуки, и Лола требовательно надавила на кнопку звонка.

– Написано же – контора закрыта! – раздался за дверью страдальческий девичий голосок.

– Милиция! – рявкнула Лола.

Дверь открылась. На пороге стояла бледная девица в круглых очках, сползающих на кончик носа, – судя по тетиному описанию, секретарша покойного нотариуса.

– Я ведь вчера вашему сослуживцу все уже рассказала, – протянула девица, тем не менее отступила и пропустила Лолу в приемную.

– Тогда был предварительный опрос, – строго заявила Лола, – а теперь будет снятие показаний в рамках следствия. Кроме того, тот сотрудник был из другого отдела.

Она говорила какую-то ерунду с важным и уверенным видом. Как бывшая актриса, она прекрасно знала, что зрители никогда не вслушиваются в текст роли, обращая внимание в основном на интонацию и эмоции актера. Правда, сейчас перед ней был один-единственный зритель, но незыблемые принципы театрального искусства от этого нисколько не менялись.

И действительно, Лолин уверенный вид произвел на секретаршу сильное впечатление.

– Что вы здесь делаете, если контора закрыта? – поинтересовалась Лола, буравя девушку подозрительным взглядом.

– Да вот… порядок навожу, а то завтра приедет Эльвира Фараоновна и недовольна будет…

– Кто? – удивленно переспросила Лола.

– Эльвира Фараоновна, – повторила секретарша. – Это помощник нотариуса… Она в отпуске была, а теперь вернется и будет все дела принимать, теперь она здесь главная…

– Ага! – кивнула Лола и неожиданно спросила, прокурорским взглядом уставившись на девицу: – А почему это вы ничего не сказали моему коллеге о визите господина Сомова?

– Кого? – испуганно переспросила секретарша, от неожиданности отскочив и чуть не свалившись.

– Сомова, Анатолия Евгеньевича Сомова! – повторила Лола, надвигаясь на секретаршу с угрожающим видом.

– Ка… какого Сомова?

– Вы что же – будете все отрицать? Нам достоверно известно, что господин Сомов посещал вашу контору и составил здесь завещание! А его посещение непосредственно связано с убийством!

Лола, конечно, блефовала, но ее уверенный и грозный вид очень сильно подействовал на девушку.

– Я… я не помню… – пропищала та, забившись в угол. – Я не могу запомнить всех посетителей… Но у нас есть книга регистрации, куда всех заносят… Там клиенты расписываются за суммы пошлин и за оплату услуг нотариуса… Я могу там посмотреть…

– Так посмотрите! – рявкнула Лола голосом, который слышала в одном из бесчисленных милицейских сериалов и который, по ее мнению, очень подходил к данному моменту. – И не задерживайте меня, мне еще после вас в тюрьму ехать к подследственному!

Упоминание о тюрьме и о подследственном окончательно сломало несчастную секретаршу. Явно в нарушение всех должностных инструкций она трясущимися руками достала ключи от сейфа, открыла его и вынула большую прошнурованную книгу.

– Вот, одну минуточку, здесь у нас все клиенты записаны… – бормотала девушка, переворачивая страницы. – Если он приходил, должен быть записан… Как вы сказали его фамилия?

– Сомов, – повторила Лола, – Анатолий Евгеньевич Сомов.

– Книга большая, – испуганно шептала секретарша, – пока ее всю пересмотришь… А когда он у нас был? Вы дату посещения не знаете? Хотя бы в каком месяце?

– Не знаю! – строго отрезала Лола. – И именно это я и хочу у вас узнать! Может быть, он и не в этом году был.

– Не в этом? – Секретарша охнула. – Так эта книга – только за этот год, а тогда придется и другие поднимать! Ой, да что же я говорю! – спохватилась она. – У меня же есть база по всем клиентам в компьютере, я там узнаю, когда он приходил, и тогда уже найду нужную книгу!

Девушка включила компьютер, защелкала клавишами. Лола смотрела на экран через ее плечо.

– Вот у нас буква «С»… – бормотала секретарша. – Садовский, Сапожников, Серов, Сигизмундер, Синичкин, Собакин, Соболев, Солянкин… Вот он, есть, Сомов А.Е.!

– Точно, Анатолий Евгеньевич! – прочитала Лола, радуясь тому, что их с тетей Калей догадка блестяще подтвердилась.

– Он у нас был дважды, – сообщила секретарша. – В позапрошлом году и второй раз – три месяца назад…

– А какая причина посещения?

– В компьютере мы это не указываем, поскольку информация конфиденциальная, но я теперь знаю даты его посещений и легко найду записи в книгах.

Девица снова зашуршала страницами и очень скоро показала Лоле нужную запись:

– Вот он, Сомов Анатолий Евгеньевич, вот его подпись… Судя по сумме, которую он заплатил, он действительно оформлял завещание.

– Это – последний раз, а вы сказали, что он был у вас в конторе два раза…

– Сейчас я посмотрю, это в другой книге…

Секретарша снова полезла в сейф, достала еще одну прошнурованную книгу и углубилась в ее изучение.

– Ну вот, я его нашла, – скоро сообщила она. – Вот, опять его подпись и точно такая же сумма.

– То есть, что это значит?

– Это значит, что тогда он тоже оформлял завещание.

– Два разных завещания? – заинтересовалась Лола.

– Так очень часто бывает. – Девушка пожала плечами. – Бывает, и по десять раз клиент завещание переделывает… Допустим, поссорится человек с наследниками и отпишет все кому-нибудь другому, а потом помирится с родственниками – и опять к нам… Или вдруг женится старичок и перепишет все имущество на свою новую жену…

– Старичок – женится?

– Да сколько угодно! – Секретарша посмотрела на Лолу, поражаясь ее наивности. – Что вы как с луны свалились! Если богатый старичок, так его невесты прямо обхаживают!

– Вы мне зубы не заговаривайте! – опомнилась Лола. – Никакие старички тут ни при чем! Вы вот что скажите: где находится завещание Сомова?

– Здесь! – испуганно заговорила секретарша. – Оно находилось здесь, у нотариуса. Потому что когда Сомов составлял то, первое, один экземпляр забрал себе, а у нас хранился второй. А вот три месяца назад он переписал завещание и оставил у Михаила Рудольфовича его в единственном экземпляре. И не спрашивайте меня, что там было, в этом завещании! – вдруг закричала девушка на Лолу. – Я понятия не имею! Потому что готовила его Эльвира Фараоновна, мне такой важный документ не доверили. Этот клиент, Сомов, очень просил, чтобы все было сделано в большой секретности, наверное, боялся, что семья узнает о новом завещании.

– А почему вы так думаете? – Лола впилась в девицу суровым прокурорским взглядом.

– Потому что то, первое завещание готовила я. Михаил Рудольфович документ уничтожил, но у меня в компьютере есть черновик. Он не имеет юридической силы, вот все руки и не доходили стереть.

– Показывайте! – распорядилась Лола.

Секретарша торопливо защелкала пальцами по клавиатуре, перелистывая файлы.

– Вот оно, – проговорила она наконец, – среди других старых черновиков…

Лола наклонилась через ее плечо и начала читать.

«Я, Сомов Анатолий Евгеньевич, – начинался документ, – проживающий… паспорт…»

Лола пропустила паспортные данные и традиционные юридические обороты и перешла к самому интересному:

«…завещаю своей жене Сомовой Алле Константиновне, паспорт…, проживающей по адресу: Санкт-Петербург, Большая Пушкарская улица, дом четырнадцать, квартира восемнадцать, принадлежащий мне на правах собственности загородный дом в поселке Комарово, а также денежные средства на моем счете в банке “Балтийский”. Кроме того, я завещаю детям моей жены от первого брака: Мухиной Алене Алексеевне, паспорт…, проживает по тому же адресу, квартиру на Большой Пушкарской улице и денежную сумму десять тысяч долларов с моего валютного счета в “Альфа-Банке”, и Мухину Кириллу Алексеевичу – тридцать тысяч долларов с валютного счета в “Альфа-Банке”. Остальные средства со счета в “Альфа-Банке” завещаю фонду детей-инвалидов».

– И никакой тети Кали! – воскликнула Лола.

– Что вы говорите? – удивленно оглянулась на нее секретарша покойного нотариуса.

– Нет, ничего, – отозвалась Лола. – Распечатайте мне, пожалуйста, этот документ.

Девушка молча нажала кнопку включения принтера.

Получив бумагу, Лола поскорее убралась из нотариальной конторы. По правде говоря, она была недовольна собой как актрисой. Это еще повезло, что попалась такая доверчивая секретарша. Лола готова была поклясться, что, если бы на месте девчонки оказалась неизвестная ей Эльвира Фараоновна, ее бы выставили с позором. Девчонка же даже не спросила никаких документов у сотрудницы милиции, за которую выдавала себя Лола.

Лола вспомнила время своей учебы в театральном институте и секретаршу декана Нору Аркадьевну. Вот у той был характер! Старая грымза ненавидела студентов и строжила их как могла. Порядок у нее был идеальный – мышь не проскочит, муха не пролетит, комар носа не подточит… Памятью старуха обладала феноменальной, помнила всех, кто учился в далекие годы, и наизусть могла сказать, какого артиста на третьем курсе чуть не выгнали из института за аморалку или за плохую успеваемость.

Лола ностальгически вздохнула и вернулась из времен минувших к временам нынешним. Требовалось срочно решить, что делать дальше, и Лола забежала в первое попавшееся кафе, чтобы подумать.

«Все ясно, этот самый Анатолий Сомов за что-то здорово рассердился на свою семью и решил лишить их наследства. Он переписал завещание в пользу тети Кали. Вот уж спасибо ему за такой подарочек! Бедную тетку из-за этого завещания чуть не убили, потом подставили, и сейчас за ней охотятся и милиция, и преступная семейка. Да-да, очевидно, наследство так велико, а члены семьи так жадны и беспринципны, что наняли киллера, который сначала убил вместо тети Кали несчастную Марию Захаровну Карацупу, а потом пришил в собственном кабинете нотариуса Штокенвассера, чтобы тот ничего не успел сказать Калерии Ивановне о наследстве. Что ж, мир его праху, как говорится, мы и сами с тетей Калей все про наследство узнаем…»

Тут Лола заметила, что уже довольно много времени сидит за пустым столиком, а официантка и не думает к ней подходить. Она оглянулась по сторонам. Официантка болтала с барменшей возле стойки. Лола заметила, что барменша прекрасно видит ее знаки, но ничего не говорит подруге. Лола рассердилась и хотела было уйти, но ужасно захотелось вдруг пить. Мужчина за соседним столиком с видимым удовольствием пил кофе, запивая его минеральной водой. Судя по запотевшему стакану, вода была ледяная, и Лоле захотелось такой же. Она встретилась взглядом с мужчиной и улыбнулась ему смущенно – дескать, ужасное обслуживание, но что делать? Мужчина же, к удивлению Лолы, вместо того чтобы улыбнуться в ответ, вообще никак не отреагировал, поглядел на нее как на пустое место и снова уткнулся в чашку.

Лола подняла брови и мысленно пожала плечами: бывают же люди со странностями! Возможно, этот тип вообще ненавидит женщин, ну, допустим, жена его бросила или вообще он более расположен к мужчинам… что ж, все в жизни бывает.

В это время в кафе вошел еще один посетитель – довольно молодой папа с мальчиком. Ребенок тащил за собой на веревочке огромный пластмассовый грузовик. Лола снова попыталась привлечь внимание официантки и тут почувствовала, как колесо грузовика больно проехало по ноге.

– Осторожнее! – вскрикнула она.

Папа повернулся на крик, окинул Лолу сверху пренебрежительным взглядом и отвернулся к ребенку. Удостоверившись, что с его чадом все в порядке, он подхватил грузовик и прошел к дальнему столику. Мальчишка показал Лоле язык и побежал за отцом.

– Безобразие! – сказала Лола по инерции и замолчала.

Действительно, полное безобразие. Обычно мужчины никогда с ней так себя не вели. Лола привыкла, входя в кафе, ловить на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин. Особи мужского пола всегда приветливо с ней разговаривали и пытались избавить от мелких неприятностей. Официантки, конечно, были более благосклонны к Лёне, но никогда не позволяли себе по отношению к Лоле такого пренебрежения. В это время официантка наконец вспомнила о своих обязанностях и подошла к столику Лолы.

– Девушка! – громко сказала она. – У нас не сад отдыха, а кафе. Если пришли, то заказывайте, а отдыхать идите в скверик на скамейку!

– Что-о? – Лола резко вскинула голову и тут почувствовала на носу какой-то посторонний предмет.

Она сообразила, что это очки, и тотчас поняла, отчего с ней произошла такая метаморфоза. Она совершенно забыла, что выглядит как замотанная жизнью и учениками учительница средней школы, забыла про свой серенький костюмчик и фигу на затылке вместо прически. Вот отчего мужчины проскальзывали по ней взглядом, как будто она не женщина, а неодушевленный предмет! Ну ладно же, Лола сейчас покажет, кто тут главный!

Лола чуть отодвинула стул, повернулась так, чтобы юбка задралась как можно выше, и положила ногу на ногу. Мужчина за соседним столиком встрепенулся и прочно прилип взглядом к ее ногам. Судя по всему, с сексуальной ориентацией у него все нормально! Ножки у Лолы были в полном порядке – длинное бедро, круглая коленка, тонкая щиколотка… Даже в туфлях на низком каблуке они смотрелись отлично. Лола сняла очки и убрала их в сумку, затем прищурилась и поглядела на официантку таким взглядом, что та стала меньше ростом.

– Ну, – начала Лола, – я так понимаю, что за место свое в этом кафе ты не держишься. Либо же с директором спишь и не боишься, что на тебя посетители жаловаться будут. Однако так ведь долго продолжаться не будет, надоешь ты директору-то, поскольку нет у тебя ни рожи ни кожи.

Официантка хотела ответить с достоинством, что от такой же слышит, но тут разглядела наконец и Лолин чудный цвет лица, и тщательно наложенный макияж, и тонкую талию под бесформенным пиджаком. Пучок на затылке сам собой распустился, и густые волосы упали на плечи.

– Что будете заказывать? – пролепетала официантка, чувствуя, что ее ожидают неприятности.

– Кофе и сок! – бросила Лола, и тут мужчина за соседним столиком с грохотом отодвинул стул и подошел к ним.

– Вам нужна помощь? – осведомился он. – Какие-нибудь проблемы?

– Пейте ваш кофе, – сухо ответила Лола, – мы сами разберемся.

– Будешь посетителям хамить, – сказала Лола, когда официантка принесла заказ, – так всю жизнь и проторчишь в этой забегаловке. Ни в одно приличное место на работу не возьмут.

Она нарочно не оставила нахалке чаевых и вышла, у порога не удержавшись и скорчив мальчишке в углу страшную рожу. Тот пришел в полный восторг.

«Ох и трудно жить на свете некрасивым женщинам! – вздохнула Лола. – А они ведь мстят за такое отношение. Кассирша в магазине обязательно обсчитает, учительница нарочно детей плохому научит. А потом родители удивляются – откуда у детей такое?»

Впрочем, детьми Лола пока мало интересовалась, в ее сердце безраздельно царил крошечный чихуахуа.

Лола решила прямо сейчас поехать к дому, где жил Анатолий Сомов, и поразведать, как там и что. Она сама точно не знала, зачем ей туда нужно, просто решила покрутиться на месте, авось что выяснится. Сделать это нужно прямо сейчас, иначе тетка увяжется за ней. Лолу же там не знают, да и в таком виде вообще никто не обратит на нее внимание.

Ускользнув из дома, пока Лола мирно спала, Маркиз устремился в автомастерскую на одиннадцатой Красноармейской, где накануне оставил машину своей новой знакомой Алены. Он рассчитывал застать ее там как бы случайно и закрепить вчерашнее знакомство, а по возможности развить наступление по всем фронтам.

Однако каково же было его удивление, когда он узнал, что вчерашний «гольф» уже забрали из ремонта.

– С утра приехала хозяйка, – охотно сообщил Лёне перепачканный машинным маслом мастер, выглянув из-под шестисотого «мерседеса», – расплатилась и укатила.

– Ничего себе! – присвистнул Лёня. – Ранняя пташка!

По его представлениям, избалованные состоятельные красотки вроде Алены должны еще в такой ранний утренний час досматривать последние сны или в самом крайнем случае пить утренний кофе с круассанами, а не раскатывать по городу на автомобиле…

Тут же у него мелькнула еще одна мысль.

– Что, неужели сама забрала машину? – спросил он, наклонившись к мастеру. – Ворота-то она вам не снесла? Девочка третий день за рулем…

– Что? – удивленно переспросил механик. – Да она водит, как Шумахер! Третий день! Скажешь тоже… Хорошего водителя сразу видно! Она машину чувствует как профессионал!

– Наверное, это не та… – усомнился Лёня. – Попросила подругу забрать…

– Ну, не знаю. – Механик полез обратно в яму. – Блондинка, невысокая, красивая… та самая, что вчера оставляла машину…

Механик дал понять, что он занят и не имеет ни времени, ни желания заниматься пустыми разговорами.

Лёня пожал плечами и вышел из мастерской. Наверное, механик просто не разобрался… Вчера Алена совершенно не умела водить машину и растерялась настолько, что не смогла самостоятельно доехать до автосервиса. Не могла она за ночь превратиться в опытного водителя…

«Случайной» встречи не получилось, и Маркиз решил идти напролом. Он набрал номер мобильного, который дала ему Алена, и почти сразу услышал ее голосок, звонкий, как хрустальный колокольчик.

– Ой, это вы! – защебетала девушка. – А я о вас только что подумала, и вдруг – звонок! Это, наверное, телепатия!

– Может, перейдем от телепатии к телекинезу? – спросил Лёня. – Как вы относитесь к тому, чтобы вместе перекусить?

Алена замялась, и Лёня, не давая ей возможности отказаться, быстро проговорил:

– Знаете ресторан «Рыболов» на Крестовском острове? Приезжайте туда через час, я вас буду ждать. Возражения не принимаются.

Через час он сидел в машине возле ресторана и поджидал свою новую знакомую.

На подъездной аллее показался знакомый «фольксваген». Он полз со скоростью беременной черепахи, то и дело виляя и заезжая на встречную полосу.

«Ну и сказанул механик! – подумал Лёня. – Шумахер! Надо же! Да она еле ползет! Удивительно, как вообще досюда добралась!»

Он почувствовал неловкость из-за того, что заставил бедную девушку ехать через весь город, и некоторое самодовольство при мысли, что она совершила этот подвиг ради встречи с ним…

Сегодня Алена была в замечательном голубом платье от Пако Рабанна, которое изумительно шло к ее голубым глазам. Лёня сказал ей несколько комплиментов, девушка мило зарделась, и они прошли в ресторан.

Фирменной особенностью ресторана «Рыболов» было то, что посетители сами ловили рыбу, которую затем для них готовили. Распорядитель принес Лёне удочку, и они вдвоем с Аленой устроились в удобных шезлонгах на берегу кишевшего рыбой пруда.

Сначала им казалось, что поймать одну из крупных рыбин, лениво проплывавших перед ними, не составит никакого труда, но рыбы совершенно не реагировали на червяка – то ли были слишком сытыми, то ли у них были какие-то свои, более интересные дела.

Алена оказалась очень азартной – она то и дело подскакивала, вскрикивала и размахивала руками, когда очередная рыбина уходила прочь, равнодушно осмотрев наживку. Лёня держался гораздо спокойнее, ему приятно было сидеть возле сонно блещущей воды, рядом с хорошенькой живой и веселой девушкой, и не хотелось, чтобы это занятие прервалось слишком быстро…

Но наконец поплавок качнулся и резко ушел под воду, давая понять, что наживка проглочена.

– Подсекай! Подсекай! Тяни! – завизжала Алена, чуть не спрыгнув в пруд.

Лёня аккуратно и плавно повел удилищем, затем резко дернул – и на краю пруда забилась огромная радужно сверкающая рыбина.

– Ура! – завопила Алена так, что на нее с улыбками стали оглядываться другие посетители ресторана. – Какая прелесть! Какая она большая!

Лёня невольно залюбовался девушкой – тем, как она непосредственно радовалась, тем, как сверкали ее глаза, как она совершенно по-детски хлопала в ладоши…

Пока повар готовил пойманную рыбу, им подали легкое белое вино и салат из морепродуктов.

– Мне кажется, что мы знакомы очень давно, – щебетала Алена, глядя на Маркиза сквозь бокал. – А ведь на самом деле я про тебя совершенно ничего не знаю… Кто ты, чем занимаешься, где живешь…

Маркиз невольно отвел глаза.

Ему не хотелось сочинять для этой милой, естественной девушки очередную красивую историю, не хотелось выдумывать романтическую профессию вроде каскадера, горноспасателя или частного детектива, а сказать ей правду он конечно же не мог.

– Понимаешь, Алена, – начал он, – к сожалению, я не имею права…

В это время в сумочке у девушки раздались первые такты популярной песенки «Простые движения». Алена вытащила мобильник, откинула крышку и поднесла телефон к уху. Лицо ее стало напряженным и озабоченным.

– Это срочно? – проговорила она в трубку, наморщив лоб. – Но ведь ты мне сказал… мы с тобой об этом договорились… ну хорошо, хорошо, не горячись! Я приеду!

Алена убрала телефон и огорченно посмотрела на Лёню:

– Это мой брат… У него что-то очень срочное… К сожалению, мне придется уехать.

– Как, прямо сейчас? – разочарованно протянул Лёня.

– Да… Мне правда нужно ехать… – Алена выглядела по-настоящему расстроенной. – Прости меня…

– Черт бы побрал мобильные телефоны! – воскликнул Лёня искренне. – Из-за них нигде нельзя чувствовать себя свободным! Но я надеюсь, мы в ближайшее время увидимся. Если ты торопишься, давай я тебя отвезу, а то сама ты будешь добираться очень долго.

– Нет, ничего, я доберусь, мне недалеко. Не хочу оставлять здесь машину, да и вообще, надо же в конце концов учиться…

Лёня махнул рукой официанту и попросил счет.

– Как, вы даже не попробуете рыбу? – удивленно проговорил тот. – Повар будет очень огорчен…

– К сожалению, у нас возникли неожиданные дела, – ответил Лёня и чрезвычайно щедрыми чаевыми постарался возместить моральную травму персонала.

Выйдя из ресторана, Маркиз и Алена направились к своим машинам.

Подходя к стоянке, Лёня с удивлением заметил ярко раскрашенные «жигули» дорожно-патрульной службы. Лёня знал, что его машина совершенно «чистая» и документы на нее в полном порядке. Но милиционер стоял возле «фольксвагена» Алены.

– В чем дело, командир? – осведомился Маркиз.

– Ваша машина? – спросил сержант. – Документы на нее, пожалуйста!

– Это моя машина, – растерянно проговорила Алена. – А в чем дело?

– Плановая проверка. Покажите документы на машину и права.

Алена открыла машину, полезла в «бардачок» и протянула милиционеру стопку документов. Тот внимательно проглядел их и протянул хозяйке: