Голливудская трилогия в одном томе Брэдбери Рэй

– Кто – Констанция? Эта финтифлюшка?

– Хорошо… Допустим, старик пока жив – хотя от него толку, как от козла молока… Но это не значит, что Калифию уже не убрали. Может быть, она могла бы рассказать нам больше. Надо обязательно найти ее адрес.

– Всего-то? Аллилуйя! – Крамли резко свернул на обочину и вышел из машины. – Все-таки обидно, что большинство людей не имеют привычки думать. Понятно, что Констанция не думает никогда в принципе. Но мы-то! Надо быть совсем тупыми, чтобы не попытаться поискать адрес в «Желтых страницах»!

Он перебежал улицу, зашел в ближайшую телефонную будку, быстро пролистал справочник и вырвал оттуда страницу. Через минуту он был уже возле машины.

– Телефонный номер старый, а вот адресок может пригодиться.

Он сунул мне под нос вырванную страницу. Я прочел: «ЦАРИЦА КАЛИФИЯ. Хиромантия. Френология. Астрология. Египетская некрология. Ваша жизнь в моих руках. Добро пожаловать».

И в конце – месторасположение этого гнусного вместилища зодиака.

– Итак! – сказал Крамли, который после пробежки так часто и глубоко дышал, что был близок к обмороку из-за гипервентиляции легких. – Что мы имеем? Констанция вывела нас на египетскую древнюю книгу, а книга указала на Калифию, которая велела ей выйти замуж за монстра.

– Ну, это еще неизвестно!

– Ты даже не представляешь насколько! Вот заодно все и выясним.

Он завел мотор, и мы поехали выяснять.

Глава 12

Как только мы вырулили на Бункер-Хилл к Центру парапсихических исследований Царицы Калифии, наше следствие сдвинулось с мертвой точки. Крамли едва успел бросить недобрый взгляд на парапсихическую вывеску, как я указал ему еще на одну, которая не могла его не порадовать:

ПОХОРОННОЕ БЮРО

КАЛЛАГАНА И ОРТЕГИ.

Это явно его воодушевило.

– Как будто домой приехал, – сказал он и остановил свой драндулет.

Я вышел.

– Ты идешь? – спросил я.

Крамли продолжал сидеть в машине, держась обеими руками за руль и изображая, как будто мы едем.

– Куда? – сказал он, выглядывая из-за опущенного стекла. – Мы же еще не до конца съехали. В смысле, с холма. Или, думаешь, окончательно?

– Короче, ты идешь? Ты мне нужен.

– Ну и что ты встал? – Крамли уже поднимался по крутым ступенькам бетонной лестницы.

Покрытая трещинами дорожка вела к ветхому сооружению, больше похожему на клетку для птиц, чем на жилой дом.

– Пекарный цех по производству дурных предсказаний, – сказал Крамли.

Мы прошли еще немного. Встретили на своем пути сначала кошку, потом козу, а потом павлина, который стал строить нам глазки, развернув свой тысячеглазый хвост. Я постучал в дверь – и ответом мне был целый снегопад облупившейся белой краски, которая тут же украсила мои ботинки.

– А дом-то крошится прямо на глазах, – заметил Крамли. – Как бы весь не раскрошился.

Я постучал еще раз – осторожно, одними костяшками. За дверью раздался звук, как будто кто-то передвигает по паркету огромный железный сейф. В дверь что-то бухнуло.

Я занес руку, чтобы постучать еще раз, но в этот момент противный голос произнес:

– Иди отсюда!

– Но я…

– Иди!

– Ради бога, пять минут… Четыре, две, одну! Мне нужна ваша помощь.

– Нет, – проскрипел голос, – это мне нужна ваша помощь.

Мой мозг лихорадочно перебирал карточки в архивах, пока не наткнулся на мумию.

– Вам что-нибудь известно о происхождении слова «Калифорния»? – прошамкала она.

Я повторил ее вопрос.

За дверью повисло гробовое молчание, а затем голос прошипел:

– Черт знает что…

По очереди проскрежетали три замка.

– Этого никто не знает, про Калифорнию. Никто.

В двери появилась щель.

– Ладно, давайте… – сказал голос.

Из щели высунулась ладонь, похожая на мясистую морскую звезду.

– Кладите свою!

Я накрыл ее ладонь своей.

– Переверните.

Я перевернул руку ладонью вверх, и она сжала ее, как в тисках.

– Расслабьте.

Она помяла мою руку, затем большим пальцем прощупала линии на ладони.

– Не может быть, – прошептала она.

Обследовала бугорки, расположенные под пальцами.

– Так и есть, – со вздохом сказала она.

А потом добавила:

– Вы помните свое рождение.

– Откуда вы узнали?

– Вы же седьмой сын седьмого сына!

– Ничего подобного, – сказал я, – я один в семье, у меня нет братьев.

– Боже! – Ее рука дернулась. – Вы будете жить вечно!

– Никто не…

– А вы будете. Не само ваше тело, а то, что вы делаете. Чем вы занимаетесь?

– Вообще-то, моя жизнь у вас в руках…

Она издала смешок.

– Понятно. Актер? Нет… Внебрачный сын Шекспира.

– У него не было сыновей.

– Значит, Мелвилла[287]. Внебрачный сын Германа Мелвилла.

– Было бы неплохо.

– Так оно и есть.

Я услышал, как от двери со скрипом отъехало что-то тяжелое, после чего она медленно отворилась.

Моему взору предстала необъятных размеров женщина в огромной мантии из красного бархата – она сидела на троне, поставленном на колесный ход. Громыхая по паркету, этот трон отвез ее в глубину комнаты и остановился у стола, где в свете витражной лампы сияли искрами сразу четыре хрустальных шара. Там же маячил и железный сейф. Не было никаких сомнений, что из недр вот этой стотридцатикилограммовой мясной туши берет начало не что иное, как пронзающий все живое взгляд Царицы Калифии – астролога, хироманта, френолога и специалиста по прошлому и будущему.

– Проходите, я не кусаюсь, – сказала она.

Я вошел. Следом за мной – Крамли.

– Но дверь оставьте открытой, – добавила она.

Во дворе прокричал павлин, и я решил, что это сигнал к тому, чтобы показать ей другую руку.

Поглядев в нее, Царица Калифия отпрянула, как будто ее обдало жаром.

– Вы знаете Грина – писателя? – тихо спросила она. – Грэма Грина?

Я кивнул.

– У него есть роман о священнике, потерявшем веру. Который потом лицезрел чудо – сам же его и вызвал. И его вера воскресла – с такой силой, что он сам чуть не умер от шока[288]

– И что?

– И вот… – Она вдруг замолчала и уставилась на мою ладонь, как будто это был предмет, никак не связанный с остальным моим телом. – О боже…

– С вами случилось то же самое, что с тем священником?

– Боже милосердный! – Она почти меня не слушала.

– Вы потеряли веру и дар исцеления?

– Да, да… – очнулась она.

– А теперь, вот прямо сейчас, она к вам вернулась?

– Да, черт возьми!

Я прижал руку к груди, чтобы прекратить доступ к информации.

– И как же вы это поняли? – спросил я.

– А мне и понимать не надо. Это же… как удар током.

Я помахал перед ней свадебным приглашением и страничкой светской хроники.

– Вы были у него наверху… – сказала она.

– Нечестно. Вы подсмотрели.

Она криво ухмыльнулась и издала утробный смешок.

– От него люди рикошетом попадают ко мне.

– Не думаю, что это происходит часто, – сказал я. – Можно мне сесть? Иначе я просто упаду.

Она кивнула на стул, стоящий на безопасном расстоянии от ее трона. Я тут же плюхнулся на него.

Крамли, на которого никто не обращал внимания, стоял в сторонке и имел крайне недовольный вид.

– Так вот, о Раттигане. У него в принципе редко кто бывает. Никто не знает, что старик еще жив и что он живет на Маунт-Лоу. А вот сегодня, представьте, нагрянули гости – да еще со скандалом.

– Истеричка… – На вершину горы мяса словно набежала черная туча. – Я ее на порог не пустила!

– Кого – ее?

– Говорила же я себе: не рассказывай никому о будущем, даже если ты его знаешь. – Царица Калифия бросила взгляд на свои хрустальные шары. – Намекнуть – пожалуйста! Но я не обязана никому указывать, какие акции покупать и с кем ложиться в постель. Диету могу посоветовать, витамины продаю, китайские травы… Но не бессмертие же.

– А сами только что обещали.

– Вы – другое дело. – Она вытянулась вперед, и колеса ее трона скрипнули. – Ваше будущее у меня – как на ладони. Я еще никогда не видела ничье будущее так четко. И я вижу, что вы в смертельной опасности! Вы можете выжить, но кто-то очень хочет этому помешать. Будьте осторожны!

Она закрыла глаза и на некоторое время погрузилась в молчание.

– Вы – ее друг? Вы знаете, о ком я.

– И да и нет, – сказал я.

– Все так говорят. В ней и черное, и белое, и черт знает что еще.

– Мы, вообще, о ком говорим?

– Обойдемся без имен. Это ее я на порог не пустила. Час назад.

Я переглянулся с Крамли.

– Похоже, мы идем за ней след в след. Вот-вот догоним.

– Не советую, – сказала Калифия. – Она так тут верещала, что я не удивлюсь, если у нее в кармане нож. Орала мне: «Никогда не прощу! Ты нас направила на ложный путь! Мы запутались! Мы заблудились! Чтоб тебе гореть в аду!» А потом газанула и уехала. А я теперь всю ночь спать не буду.

– Может, я скажу глупость, но она не уточнила – куда?

– Почему глупость? – сказала Калифия. – Значит, так. Сначала она сходила к этому старому болвану на Маунт-Лоу, которого когда-то бросила в одну ночь… Потом заявилась ко мне, которая ее во все это «втянула»… Ну а теперь, наверное, на очереди тот, кто проводил церемонию. Мечтает собрать нас всех вместе и сбросить со скалы!

– Придется ей, видимо, похоронить эту мечту.

– Как знать? Сколько женщин было у вас за всю жизнь?

Подумав, я с некоторым смущением ответил:

– Одна.

Царица Калифия промокнула лицо носовым платком величиной с банное полотенце и, вновь войдя в образ, царственно подъехала ко мне. Свой трон она приводила в движение с помощью ног, обутых в изящные туфельки. Я вдруг заметил, что ее кукольные ступни занимают неправдоподобно малую территорию на фоне бескрайних просторов туловища – особенно по сравнению с огромной луной обрюзгшего лица. И где-то там, под всей этой массой, вдруг промелькнул призрак Констанции…

Царица Калифия закрыла глаза.

– Она вас использует. Вы ее любите?

– Соблюдая технику безопасности…

– Правильно. Будьте всегда начеку. Она просила вас сделать ей ребенка?

– Если и просила, то без помощи слов.

– Действительно, а зачем слова? Рожать мертвых выблядков можно и без слов. Расплодила монстров по всей долине Лос-Анджелеса… Загадила и без того вшивый Голливуд до самого Мейна… Вот что я вам скажу: сожгите постель, в которой вы с ней спали, развейте пепел по ветру и пригласите священника.

– Какого еще священника, зачем?

– Какого конкретно, скажу позже. А пока продолжим по поводу… – Она запнулась, чтобы ненароком не произнести имя. – По поводу нашей дорогой подруги. Что-что, а исчезать из поля зрения она любит. Это одна из ее фирменных уловок – заставлять мужчин нервничать. Сначала она быстренько выносит им мозг. А потом они выходят на улицы и устраивают массовые беспорядки. Так что в вашей ситуации… Помните такую игру – «Кролик Виггили»?[289] Как там было? «Скок-поскок – на шесток, и молчок!»

– Но я ей нужен!

– Конечно, нужен! Еще бы! Она же питается дурной энергией. Получает удовольствие, когда делает кому-нибудь гадости. Она бы и Рим смогла разрушить одним только взглядом. А вас так просто сожрет – и не подавится. Эх, попадись она мне… так бы и раздавила прямо вот этими колесами! Ладно, давайте руку, посмотрю еще раз… – Трон снова заскрипел, и гора плоти угрожающе приблизилась.

– Хотите забрать свои предсказания обратно?

– Нет. Я говорю только то, что вижу на ладони. В жизни вы можете все сделать по-другому! Порвите газету. Сожгите приглашение. Уезжайте из города. А главное – пожелайте ей смерти. Так и скажите: умри, гадина. Но не при личной встрече, а по телефону, желательно отъехав подальше. А теперь идите!

– А сейчас мне… куда?

– О господи… – раздраженно прошептала она, закрыв глаза. – Загляните в приглашение.

Я поднял к глазам листок и прочел:

– Шеймус Брайан Йозеф Раттиган, собор Святой Вивианы, священник.

– Идите к нему и скажите, что его сестра на полпути в ад – пусть пришлет ей святой водички. А теперь все, валите отсюда! У меня и без вас куча дел.

– Интересно, каких?

– Тьфу на тебя!

Крепко сжимая в потной руке отца Шеймуса Раттигана, я попятился назад и натолкнулся на Крамли.

– А вы, собственно, кто? – спросила Калифия, наконец-то заметив, что у меня есть спутник.

– Я думал, вы знаете… – сказал Крамли.

Мы вышли и прикрыли за собой дверь.

Через несколько секунд дом содрогнулся от глухого удара, и Калифия крикнула из-за двери:

– И передайте ей, чтобы больше здесь не появлялась!

Я переглянулся с Крамли.

– А тебе она будущее так и не предсказала…

– Воистину, безгранично милосердие Господне, – сказал Крамли.

Глава 13

Мы спустились по крутой лестнице, и уже возле машины Крамли пристально вгляделся в мое лицо, освещенное мертвенным лунным светом.

– Что это с тобой? – спросил он.

– А что?

– У тебя вид как у бешеной собаки.

– Ну, я же только что приобщился к вере…

– Ладно, залезай уже, с божьей помощью.

Я сел в машину, чувствуя, как меня пробирает озноб.

– Куда едем?

– К собору Святой Вивианы?

– Жеваный карась!

Он включил зажигание.

– Нет! – взмолился я. – Еще одной очной ставки я не выдержу. Давай лучше домой, Джеймс! В душ, потом по пиву – и на боковую. А Констанцию догоним с утра.

Мимо правого борта неспешно проплыла вывеска «Каллаган и Ортега». Наконец-то у Крамли был довольный вид.

Перед тем как пойти в душ, принять пиво и заснуть мертвецким сном, я развесил над кроватью семь из восьми трофейных газет – на случай, если я проснусь и мне в голову придут конструктивные мысли.

Должны же быть причины, по которым все эти имена, фотографии, крупные и мелкие заголовки бережно хранились долгие годы. Необъяснимые или объяснимые причины.

– Ну вот, пароход тебе в рот! – проворчал Крамли. – Ты что – собрался ночевать со всей этой мертвечиной?

– Ночью они все спрыгнут со стены, пролезут сквозь мои веки в череп и пройдут обработку в творческом полушарии мозга.

– В творческом, говоришь? Японские самураи… Американские бульдоги… Все они спрыгнут с катушек, как ты, и будет у вас один общий дурдом?

– Знаешь что? Если в мозг ничего не вкладывать, то ничего и не выйдет.

– Подожди, пока я прикончу бутылочку… – Крамли глотнул пиво. – А потом уже ночуй со своими дикобразами. И вставай с первыми пандами… – Он кивнул в сторону чьих-то висящих на стене фамилий, фотографий и биографий. – Констанция там где-нибудь есть?

– Пока что она на кладбище несбывшихся надежд.

– Ладно, греби в душ. А я тут посторожу некрологи. Если начнут спрыгивать, буду кричать. Кстати, как ты насчет того, чтобы опрокинуть на ночь по стаканчику «Маргариты»?[290]

– Признаться, я ждал этого вопроса.

Глава 14

В полдень мы уже ехали к собору Святой Вивианы – Центральный район Лос-Анджелеса, Скид-Роу[291] Мы двигались на восток, минуя большие трассы.

– Смотрел «Если бы у меня был миллион»? – спросил Крамли. – Помнишь, там Уильям Филдс[292] накупил себе старых «Фордов» и таранит на них дорожное хамье? Я тоже не люблю большие магистрали. Ездить невозможно – так и хочется вломиться кому-нибудь в зад… Ты меня слушаешь?

– Надо же, Раттиган… – сказал я. – Я думал, что хорошо ее знаю…

– Как бы не так, – краем губ усмехнулся Крамли. – Хрена ты кого знаешь. Великий американский роман он собрался писать… Научись сперва отличать дерьмо от шоколадки. Все герои на одно лицо – прекрасные принцы и скромные пастушки. – Он махнул рукой. – Тебя спасает лишь то, что другие писатели и того хуже – только поэтому вся твоя приторная хрень сходит тебе с рук. А дерьмо – что? Дерьмо пусть месят реалисты…

Я молчал.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – Крамли спохватился и сбавил тон. – Ты любишь людей, которые этого недостойны.

– Ты имеешь в виду себя, Хрум-хрумли?

Он покосился на меня с некоторой опаской.

– Да я-то еще ладно, – сказал он. – Слегка потертый, но пробу еще пока есть где ставить… Стоп! – Крамли ударил по тормозам. – Круглый свод – там поп живет!

Я выглянул в окно и увидел собор Святой Вивианы на Скид-роу. Здесь было так тихо, что казалось, здешние обитатели вымерли, а у тех, кто остался, жизнь протекает, словно в замедленном кино.

– Вот где селиться-то надо было… – сказал я. – Ты пойдешь внутрь?

– Черта с два! Меня отлучили от церкви еще в возрасте двенадцати лет – за связи с порочными женщинами.

– Снова причащаться не собираешься?

– Разве что когда умру… Выпрыгивай, неудачник. Приехали. От Царицы Калифии прямиком к Царице Ангелов.

Я вышел из машины.

– Прочти за меня «Аве, Мария», – сказал Крамли.

Глава 15

В храме после полудня был мертвый час. Только одна прихожанка, желающая покаяться, ждала возле исповедальни. Вышел священник и кивком пригласил ее пройти в кабинку.

По его лицу я сразу понял, что мы пришли по адресу.

Как только женщина ушла, я незаметно нырнул на ее место.

В окошке за решеткой зашевелилась тень.

– Слушаю, сын мой.

– Простите, святой отец, – выпалил я. – Калифия…

В ту же секунду я услышал ругательство, и дверца исповедальни со стороны священника со стуком распахнулась. У святого отца был такой вид, как будто словом «Калифия» я нанес ему пулевое ранение.

В окошке сидело ожившее дежавю Раттиган. У меня было полное ощущение, что передо мной скелет Констанции, на который каким-то неведомым образом надели другую плоть. В результате этих преобразований коричневый загар превратился в мертвенно-бледную немощь священника эпохи Ренессанса, а губы, открытые наслаждениям и изысканным блюдам, были заменены на уста, никогда ничего не жаждавшие, кроме молитвы о спасении. Он был похож на Савонаролу[293], который умоляет безмолвствующего Господа простить ему неистовые речи – и при этом у него из глаз, откуда-то из глубины черепа, дерзко выглядывал призрак Констанции.

После некоторых внутренних терзаний отец Раттиган счел меня достаточно безопасным, несмотря на оброненное мной слово, и, кивнув в сторону ризницы, завел меня туда и закрыл дверь.

– Вы ее друг?

– Нет, сэр.

Страницы: «« ... 4344454647484950 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Любите собираться с друзьями и устраивать шумные вечеринки? Или вас больше привлекают спокойные поси...
Ричард Лоуренс – известный медиум, автор ряда книг о развитии экстрасенсорных способностей.Эта книга...
Знаете ли вы, что обладаете секретной силой, которая только и ждет, чтобы вы использовали ее? Эта си...
Тема полового воспитания отнюдь не ограничивается ответом на детский вопрос «откуда я появился?». На...
Совершите увлекательное путешествие по священным местам Греции вслед за древними паломниками! Тайные...
В данном руководстве вы найдете «проверенные сном советы для нашей отнимающей силы жизни». Если у ва...