Секрет двух полюсов Михановский Владимир

– Если бы сон!.. Сначала я решила, что ты меня разыгрываешь. Но потом поняла – это болезнь. Ночь почти не спала… Только под утро забылась… Звоню тебе – видеофон не отвечает. И назавтра ты не пришел. Я экран связи чуть не сожгла, пока вот…

– Если и надо лечиться, то тебе.

– Нет, ты послушай, – захлебывалась Линда. – У тебя притупился самоконтроль. Ты не видишь, что надеваешь. На концерт вырядился в магнитные башмаки, будто не на прогулку, а в космический рейс собрался. Но самое смешное – я и сама не заметила сразу, а только потом, когда ты возвратился и догнал меня на лестнице. Гляжу – ты в ботинках невесомости. И вообще ты был какой-то странный… Собирайся, – заключила Линда.

– Куда?

– Поедем к врачу. Я вашим медикам не доверяю. У меня есть знакомый доктор, он живет близ Гавани…

– Не надо, Линда.

– Не отказывайся, это необходимо.

– Врач не нужен.

– А вдруг это повторится?

– Доктор не поможет.

– Не будь тряпкой! – резко произнесла Линда. – Неизлечимых болезней нет, если во-время начать лечение.

И это она говорит ему, человеку со стальными нервами, – усмехнулся Арбен.

Линда предложила:

– Давай встретимся и все обсудим!

– На той неделе…

– Нет, сейчас, сию минуту. Откладывать нельзя, нам необходимо поговорить.

– Мы говорим.

– Нет, видеофон не годится. Ну?

– Еду, – неожиданно для самого себя твердо ответил Арбен.

Он пробежал длинный коридор, миновал проходную и выскочил на проспект, по которому сновали редкие ночные машины разного назначения.

– …Наконец-то! – голос Линды был тих и вздрагивал.

Арбен почувствовал, как горячая волна ударила в сердце. Есть в мире только одно сердце, которое его любит.

Они медленно пошли к своей беседке, темневшей поодаль.

– Давно ты здесь?

– Давно… Продрогла…

Он обнял ее за плечи, она доверчиво прильнула, положив ему голову на грудь.

– Арби… Когда я там увидела тебя на лестнице… Мне стало так страшно, как никогда в жизни.

Арбен молчал. Он думал, что сказать ей всю правду не может – он дал слово Ньюмору. Но покончить с неопределенностью лучше сразу. И решительно. Через пропасть в два прыжка не прыгают.

– Линда.

– Что, милый?

– Мы не можем больше встречаться!

Она остановилась, будто натолкнулась на невидимую преграду. Быстро отклонилась от Арбена.

– Понимаю. Значит, ты…

– Ничего ты не понимаешь, Линда, – перебил ее Арбен и снова – в который раз! – оглянулся.

Глухой уголок запущенного парка, и в более раннюю пору малолюдный, был сейчас пустынен. Арбену почудилось – впереди что-то забелело. Бежать? Поздно, Альва догонит. Мышцы Арбена скованы внезапным страхом. Нет, это береза, ствол белеет в темноте. Арбен перевел дух и вытер вспотевший лоб. Затем взял девушку за руку, поднялся и вышел из беседки, Линда безвольно шла за ним.

Узкий серп луны слабо светился. Арбен ступил в кружевную тень, отбрасываемую резной стеной беседки. Пластиковая стена была холодной и влажной от ночной росы. Перевалило за полночь.

– Перестань говорить загадками, – голос Линды звучал устало. – У меня хватит мужества. – Она подняла на него глаза. – Ну, скажи: другая?

Арбен покачал головой:

– Ты у меня одна.

– Правда? – вырвалось у Линды. Однако Арбен в эту минуту не походил на человека, говорящего ложь.

– Это правда, милый? – горячо повторила Линда. – Так почему ты сказал, что мы должны расстаться? Из-за того, что ты болен? Да?

Арбен не ответил. Линда, истолковавшая его молчание как подтверждение своей догадки, продолжала:

– Глупый, я ведь давно заметила это. Просто не могла сразу понять, в чем дело. Сначала относила все за счет твоих странностей, затем решила, что ты решил подшутить надо мной.

– А потом?

– Только после того вечера, после концерта… Тогда мне стало ясно, что ты серьезно болен, но пока не знаешь об этом. – Девушка подставила ладонь под лунный луч, будто хотела поймать его. – Ничего, Арби, мы что-нибудь придумаем, не дрейфь. Между прочим, выглядишь ты неплохо. Даже поздоровел. Нет, Арби, нет! Вдруг громко вскрикнула она.

– О чем ты? – не понял Арбен.

– Перестань оглядываться.

Он собрался что-то сказать, но Линда опередила его:

– Ты вылечишься, я верю, и все будет хорошо. Сейчас отлично лечат любые нервные заболевания.

– Кто говорил? Ньюмор? – осенило Арбена.

– Ньюмор, – поколебавшись ответила Линда. – Он рассказал мне потрясающую вещь. Жаль, я не все поняла. В общем, он изобрел такую штуку, которая может впитывать нервные недуги, словно губка.

– Вот как? – глянул на нее Арбен. – А что еще говорил Ньюмор?

– Только ты не проговорись, – спохватилась девушка. – Ньюм просил никому об этом не говорить.

– Можешь на меня положиться.

– Кажется, он хватил тогда много лишнего и нес бог знает что, всякую ерунду. Между прочим, о тебе он самого высокого мнения.

– И на том спасибо.

– Фантазии Ньюмора можно позавидовать! – щебетала успокоившая Линда.

– Например?

– Например, Ньюм уверял меня, что по мере того, как эта губка перекачивает в себя болезни какого-нибудь человека, она начинает на него все больше походить. Так что, в конце концов, их вообще не отличишь друг от друга. По-моему, полная чепуха, правда?..

Ее рассказ о Ньюморе не вызвал у Арбена особого веселья.

– Может, и чепуха, – нахмурился Арбен. – И что же дальше с этой губкой?

– Она начинает жить своей жизнью – как бы отражением жизни хозяина, того, на кого она стала похожей. Так и существует этот призрак. Он вечно стремится отыскать свою половину…

– Это еще зачем?

– Чтобы слиться с ней. Но человек должен избегать встречи с ней.

– Избегать, значит.

– Ну да. Потому что, если они встретятся, будет плохо.

– Человеку?

– Обоим, в том-то и дело! Потому что, когда они встретятся, произойдет это, как его… Забыла слово…

– Аннигиляция? – подсказал Арбен.

– Вот-вот, – обрадовалась Линда. – В общем, жуткий взрыв…

– Забавно, – безразличным тоном произнес инженер. – И что, он уже проделывал подобные опыты?..

– Нет.

– Почему?

– Я тоже у него спросила. И он привел мне несколько причин. Ну, во-первых, это очень дорого. Все, говорит, деньги вбухал, и еле хватило на один образчик. Во-вторых, не каждый человек подходит для опыта, нужно какое-то там соответствие. В-третьих, опыт пока рискован, потому что неясны до конца его последствия. Ну, и еще полдюжины причин… Но потом, говорит, это принесет благо всему человечеству. Так расписывал, что я было совсем уши развесила! – рассмеялась Линда. – Так что он, видя такое дело, и мне предложил попробовать – а вдруг я подойду! Представляешь!

– Тебе?

– А почему бы и нет.

– Поздравляю.

– Не с чем поздравлять, я отказалась. Из-за дурацких затей рисковать жизнью?.. Очень нужно!

– Из-за дурацких затей, – медленно повторил Арбен. – А если, допустим, человек готовится к полету в пространство, и ему необходимы смелость, спокойствие, решимость, а для этого нужны крепкие нервы, душевное спокойствие, избавление от ненужных воспоминаний…

– Даже с риском для жизни?

– Даже с риском для жизни!

– Странно ты говоришь… – заметила Линда, видимо удивленная холодноватым уверенным тоном Арбена. – А может, Ньюмору и удастся чего-то достичь. Я ему посоветовала сначала проверить на собачке.

– И он принял твой совет?

– Не знаю. Он пробурчал насчет того, что объект для первого опыта уже нашел.

Они помолчали.

– Похоже, ты поверил в затею Ньюмора, – сказала Линда.

– А почему бы нет?

– От грустных воспоминаний, от забот не убежишь, я знаю, – задумчиво произнесла девушка. – А наши заботы – это наши болезни. Разве можно убежать от себя?

…Когда они вышли из беседки, узкий серп луны миновал зенит и приметно склонялся к горизонту.

– Дай слово, что будешь лечиться! – потребовала Линда.

Арбен усмехнулся.

Усилием воли он заставлял себя не оглядываться.

Наверно, не следовало приезжать сюда. Несмотря на крепкие нервы, он все-таки вышел из равновесия, и, возможно, Альва – комок его прежних забот, огорчений и какого-то воспоминания, которое терзало душу – уже бродит где-то поблизости. Но что сделано – то сделано.

Честно говоря, Арбен не думал, что отказаться от Линды будет так тяжело. Привязанность оказалась сильнее, чем он думал. И все-таки надо разорвать и эту, последнюю привязанность, чтобы выполнить условия, поставленные Ньюмором. А Ньюмор-то болтун! Вот уж не думал. Но что, собственно, стряслось? То, что он рассказал о своем проекте Линде, ничего, в сущности, не меняет. Рано или поздно бесплотный Альва станет секретом полишинеля. Ньюмор возьмет патент на свое изобретение, разбогатеет. От богатых клиентов не будет отбоя – простому человеку такая штука не по карману. За рекламой Ньюмор не постоит – парень хваткий. И неплохой в общем-то – с инженера он не взял ни одного жетона. Но почему у Ньюмора так бегали глаза, когда он уговаривал Арбена согласиться на опыт? Уж не играет ли он, Арбен, роль подопытного кролика, жизнь которого приносится в жертву науки?! Нет, это немыслимо: ведь он готовит Арбена к многолетней экспедиции.

Запоздалой парочке повезло – когда они вышли из парка, мимо входа медленно катила свободная машина.

Город спал нервно, неспокойно. Некоторые окна, несмотря на поздний час, светились. Наверно за ними были люди, обремененные заботами. Арбен откинулся на мягкую спинку с чувством превосходства. Нет, он не такой, как все. Пусть Арбен опасается встречи с Альвой – зато уж больше ему не о чем беспокоиться. Разве это не то, о чем мечтает каждый?..

– Боже, как поздно, – озабоченно пробормотала Линда, когда автоводитель притормозил машину у ее дома. Арбен расплатился, она выскочила, торопливо произнесла «до завтра»

И нырнула в подъезд.

В тот же самый момент Арбен заметил мужскую фигуру – она показалась из-за угла. Поздний прохожий деловито шел. Голова его была опущена, а шаги – совершенно беззвучны. Когда он ступил в желтый круг, Арбен узнал себя – узнал Альву.

«Счастье, что Линда вошла уже в дом» – такова была первая мысль, мелькнувшая у Арбена. Но он тут же сообразил, что камень стен и дубовые двери – не преграда для Альвы.

В странном оцепенении, сковавшем тело, Арбен готовился к худшему. Однако Альва не глядел в сторону машины. Он направлялся к дому, в котором минуту назад скрылась Линда.

«Стой!» – мысленно крикнул Арбен. Альва уменьшил скорость – шаги его замедлились, и у самого подъезда он остановился, как бы повинуясь приказу. Затем медленно, словно во сне, повернулся к машине. Лицо его просветлело, на миг попав в освещенную полосу. Их разделяла дюжина шагов, не больше.

– Поехали, – произнес Арбен, но машина оставалась неподвижной.

Между тем Альва приближался, с каждым шагом наращивая скорость.

– Скорей! – крикнул Арбен и ударил кулаком по пульту.

Автоводитель– плоский ящик, изукрашенный сигнальными лампочками – был невозмутим.

Еще два – три хороших прыжка преследователя, и…

Выскочить? Он с силой ударился плечом о дверцу, боль на миг отрезвила Арбена. Ну, конечно!.. Как это у него вылетело из головы? Задаток! Арбен выхватил из кошелька-пистолета горсть жетонов и, не считая, протолкнул их в алчную щель. Реле щелкнуло, и на панели вспыхнул глазок, означающий полную готовность.

– Полный вперед! – выдохнул Арбен, и его вдавило в сиденье. Машина пулей проскочила старую улицу, чудом минуя углы допотопных чудищ-домов, и вылетела на проспект.

Пунктирные огоньки вдоль шоссе убегали вдаль, теряясь в ночи.

Арбен успел еще заметить, как Альва попытался бежать следом за машиной, но лишь медленно поплыл в воздухе, между тем как ноги его задергались, словно у паяца, едва касаясь мостовой. «Ограничитель скорости, – вспомнил Арбен. – Он не может превысить трех миль в час».

Дергающаяся фигура исчезла за поворотом.

Инженер перевел дух. «Почему он преследует Линду? Вреда он не может причинить ей. И потом, ищет-то он меня, черт возьми!..»

Бешеная езда успокоила Арбена. Дурачок этот с ограничителем, и я спокойно от него уехал! – самодовольно подумал Арбен.

С некоторых пор Арбен почти перестал ходить пешком, хотя когда-то был ревностным сторонником этого устаревшего вида передвижения. Даже сто ярдов он предпочитал не пройти, а проехать, благо к его услугам был тупорылый «безан» последнего выпуска, правда, изуродованный желтым пластиком.

Сослуживцы терялись в догадках, на все лады обсуждая его быстрое возвышение. Они приучились избегать его взгляда, зная его странную властную силу. Разговоры сослуживцев о его карьере, как ни странно, были лишены оттенка зависти.

– А ведь он, в сущности, неплохой парень, – так о нем теперь говорили те, кто какой-нибудь месяц назад терпеть его не мог.

Если раньше Арбен отличался вспыльчивостью и крайней вздорностью характера, то теперь он был покладист и добр, и это отмечали – редкий случай! – все без исключения. Как-то незаметно к Арбену, бывшему раньше чуть ли не отщепенцем, люди стали обращаться со всевозможными просьбами, часто не связанными ни с проблемами, волнующими отдел, ни вообще с Уэстерном.

Внешне это был все тот же Арбен, разве что посвежевший и поздоровевший с виду, но как будто кто-то наделил его новой душой, щедрой и отзывчивой.

Итак инженер Арбен предстал перед всеми, с кем общался, в новом свете. Но и сам он все увидел по-новому.

Мисс Шелла, к которой он раньше относился с неприязнью (надо сказать, это чувство было у них взаимным), предстала перед Арбеном совсем иной. Что общего было у той злюки с этой, уже начавшей блекнуть женщиной, не очень удачливой в личной жизни? Трагическая складка, едва обозначенная в уголках ее губ, говорила Арбену куда больше, чем ее крикливая и в чем-то жалкая красота.

И каждый человек, с его мелкими горестями и радостями, стал кровно близок и дорог Арбену. Он готов был помочь – и помогал любому, кто в этом нуждался.

И удивительная вещь! Шеф, который терпеть не мог, как он сам говорил, слюнтяев, испытывал, подобно другим, необъяснимую симпатию к преображенному Арбену, о чем красноречиво свидетельствовала отваленная ему руководством щедрая премия.

И Арбен видел шефа совсем другим. Какой же это счастливчик, избранник судьбы? В сущности, это несчастный старик, подавленный огромной ответственностью. Ежесекундно дрожать за свою шкуру – какое уж тут счастье! За начальственными окриками – Арбен это ясно видел – скрывается панический страх: один неверный ход – и дивиденды компании накроются медным тазом, и тогда подлинные хозяева компании, а также конкуренты, сожрут несчастного старика, как раненого волка его сородичи.

Грозный олимпиец шеф стал ему так же понятен, как и престарелый Дон Флеш, отставной космонавт, единственный из сотрудников охраны, которого невесть за какие заслуги перед компанией все еще не заменили стандартным роботом с фотоэлементом.

Как-то Арбен вечером, когда рабочий день уже давно закончился, столкнулся с лаборантом Грино.

– Как хорошо, что вы не ушли! – обрадовался Арбен. – Нужно подежурить ночь у нового прибора.

Юноша сделал непроизвольный жест.

– Не бойтесь, – улыбнулся Арбен, неправильно истолковавший его движение. – Я в вашем возрасте тоже мало что смыслил… Но тут не потребуется никакой особой квалификации, только автомату нельзя доверить. Я все сейчас объясню… Да что с вами?..

– Я… не смогу остаться сегодня, – в отчаянии выпалил Грино. И тут же припомнил отрывок из устава фирмы, который он подписал во время долгой и унизительной процедуры оформления на службу: «Неподчинение старшему по работе влечет за собой немедленное…»

– А что случилось?

– Семейные обстоятельства…

Арбен нахмурился. Он что-то пытался вспомнить, но не мог.

Хорошо, Грино, ступайте.

– И… когда прийти?

– Когда сможете.

– За расчетом?

Арбен пожал плечами:

– Я вас не собираюсь увольнять.

– А кто же будет ночью дежурить?

– Я, – сказал Арбен.

Отчего не подежурить ночь, не тряхнуть стариной? А этому мальчишке, по всему видно, несладко приходится… То, что Арбену раньше казалось невозможным, теперь становилось естественным.

Теперь математический расчет Арбена был безошибочен, а его хладнокровие и смекалка стали нарицательными. Так что были, наверно, причины, по которым шеф проникся к нему безграничным доверием. Злые языки поговаривали, что здесь не обошлось без гипноза, но мало ли у каждого из нас недоброжелателей.

Некоторые, впрочем, всерьез верили в таинственную силу, излучаемую Арбеном. Мисс Шелла – та вообще ладонью закрывала глаза и отворачивалась, завидев Арбена. Правда, делала она это всякий раз с шутливой улыбкой.

Арбен чувствовал себя сверхчеловеком, волевым и уверенным в себе. За что он ни брался – все удавалось. Приступая к тончайшему эксперименту, он сразу видел суть, схватывал главное, оставляя подчиненным второстепенные детали.

Он шутя стал чемпионом Уэстерна по плаванию, – он, равнодушный к воде, а к спорту вообще относившийся с отвращением. Причем он новый спортивный титут получил без всяких тренировок. Просто зашел однажды в купол, где находился спортивный комплекс. На водяных дорожках как раз проходили соревнования, и Арбен вдруг решил поучаствовать…

Шеф прощал своему новому любимцу любые причуды, например то, что тот обклеил все стены в своем отделе желтоватым пластиком.

Видеофон он у себя дома отключил, и отчаянные звонки Линды его больше не беспокоили.

………………………………………

– Вот так встреча! – удивился Ньюмор. Удивился искренне: он не хотел этой встречи и сделал все, чтобы избежать ее.

– Да, действительно! – криво улыбнулся Арбен, пожимая холодную руку.

Он четыре часа прождал за углом дома, который называли мозговым центром фирмы. Сидеть в машине было не очень-то весело. Испортилось отопление, и он закоченел, а выйти себе не позволял: Альва стал в последнее время дьявольски чуток. Кабина была обклеена пластиком, и здесь Арбен находился в безопасности. Если можно было бы и костюм сделать из пластика!..

О том, что Ньюмор должен быть в этом доме, Арбен случайно услышал от шефа. Тот вскользь упомянул, что у руководства фирмы будут там какие-то переговоры с неким физиком Ньюмором, поскольку там заинтересовались каким-то его новым изобретением.

Арбен давно уже хотел встретиться с Ньюмором, но последний был неуловим. Словно стена окружала знаменитого физика. Никто из тех, к кому Арбен обращался, не знал его нового местожительства, так же как и номера мобильного телефона.

Что подумали бы коллеги, увидев самоуверенного Арбена, смиренно прячущего нос в воротник? Сидя в машине, Арбен время от времени оглядывался. Пока Альвы в окрестности не было.

Погруженный в свои мысли, Арбен едва не пропустил Ньюмора: его каплевидный «молек» на воздушной подушке, повинуясь вызову хозяина, плавно подплыл вплотную ко входу. Только когда черная торпеда зашипела и плавно опустилась на асфальт, Арбен спохватился.

Он выскочил из своей машины, в три прыжка покрыл расстояние и показался из-за колонны в тот самый миг, когда Ньюмор уже открывал бронированную дверцу.

По выражению лица своего клиента Ньюмор понял, что от разговора ему не уйти. Все же он сделал попытку:

– У меня важное дело. Может быть, договоримся о встрече в более подходящее время? Идет?

– Неизвестно, когда наступит такое время. Я больше ждать не могу. А тебя разыскать невозможно!

– Ладно, – решился Ньюмор. – У меня есть несколько минут. – Он озабоченно глянул на часы. – Только здесь, пожалуй, неудобно…

Арбен стоял рядом, казалось, готовый вцепиться в Ньюмора, если тот вздумает улизнуть.

– Здесь через два дома есть неплохой ресторанчик… – Сказал физик и взял Арбена под-руку.

Арбен спешил, стараясь побыстрее пройти открытое место.

– Как ты разыскал меня? – спросил Ньюмор, когда они сели за столик.

– Проезжал мимо, – небрежно бросил Арбен. – Вижу – знакомое лицо.

Ньюмор покосился на его лицо, посиневшее от холода, и ничего не сказал. Арбен с досадой отложил в сторону меню, поданное официантом. Дождавшись, когда последний отойдет, Ньюмор спросил:

– Как ведет себя наш Альва? Надеюсь, не очень беспокоит?

– Потому я и искал тебя, – не очень последовательно произнес Арбен.

– Помнишь, о чем мы договорились? Эксперимент продлится год. Можно больше, но никак не меньше. А прошло только два месяца.

– Сегодня шестьдесят четвертый день.

– Это не меняет дела. Пойми, я вложил в эту штуку все мое состояние. Если прервать опыт – все погибло. А чем тебе плохо? Ты стал человеком и не выложил за это ни жетона.

– Трудно мне, Ньюм, – вздохнул Арбен.

– Всем трудно.

– Альва ведет себя странно; ты не можешь мне объяснить, почему он на первых порах оказывал больше внимания Линде, чем мне – своей биологической половинке?

– Как это? – спросил Ньюмор, поставив на стол недопитый стакан минеральной воды.

Арбен рассказал, напирая на свои переживания и сильный испуг Линды.

Ньюмор живо расспрашивал о мельчайших подробностях, затем нахмурился и проговорил вполголоса, как бы про себя:

– Альва развивается не совсем так, как я предполагал… А, я понял! – он хлопнул по столу так, что бутылка подпрыгнула. – Понимаешь, Линда слишком много о тебе думает. Больше, чем ты сам о себе.

Встревоженный Арбен смотрел на его помрачневшее лицо.

– Послушай, Линда ничего тебе обо мне не говорила?

– Мы теперь не общаемся.

– А раньше?

– Разве Линда в курсе твоей работы?

Ньюмор отрезал:

– Спрашиваю я, а не ты.

– Ты говоришь со мной, как следователь.

– Ладно, – произнес Ньюмор. Казалось, он принял какое-то решение. – Теперь говори, чего ты хочешь от меня?

– Ньюм, верни все как было. Не хочу быть человеком без нервов. Пускай никуда я не полечу.

Физик молчал.

– Пусть вернутся ко мне прежние недостатки. Я уж сам как-нибудь разберусь с ними… Ладно?

– Как ты это себе представляешь? – ледяным тоном спросил физик.

– Убей его, и делу конец! В конце концов, Альва – невесомое облачко, не более того. Разве не так?

– Рассуждаешь как младенец, – пожал плечами Ньюмор. – Я же объяснял тебе, когда подписывали контракт, что уничтожить Альву, когда он стал твоим вторым полюсом, нельзя – это все равно что уничтожить половину самого тебя, сжечь половину каждой твоей клетки. Ты явно становишься смелее, скоро твой страх перед Альвой совсем пройдет.

– Он меня все время преследует.

– Ты согласился, подписал контракт.

– Я не думал, что так будет. И ты мне говорил совсем другое.

Физик глянул на часы.

– Ньюмор, перепиши с него обратно на меня всю негативную информацию… – Быстро, давясь и захлебываясь, заговорил Арбен. Я заплачу тебе неустойку… Любую сумму… Хорошо?

Ньюм покачал головой: