Средневековая история. Изнанка королевского дворца Гончарова Галина
Ну и чего тут ждать?
Конечно, внутри не мышцы, а сопли.
И конечно — ребенка сложно и выносить, и родить… чего тут удивляться?
И ведь мало кто осознает это до проблемы.
Обычно сначала все огребают радостей в гинекологиях и роддомах, а потом спохватываются. А врачи ругаются. Не со злости, нет.
Потому, что семьдесят процентов болезней именно от недостатка движения и нагрузки на нужные мышцы. И таблетками это не полечишь.
А еще иногда — глядя на рождающихся детей — и понимая, что ты тут ничем не поможешь.
Просто не можешь помочь, потому что человек не помогал себе сам. И становится тошно и больно.
Женщина — это прекрасный цветок. Но чем больше он распустится — тем быстрее завянет. И помнить об этом надо каждый день и час. И вести себя соответственно.
Или не плачься потом, что больно. За лень так и расплачиваются.
Болью, слезами, детскими болезнями потому как запущенный организм не способен на производство здорового потомства… Жестоко? А жизнь вообще штука нелегкая.
Лиля подскочила из стойки, выполнила несколько ударов руками — и улыбнулась.
А ведь не так плохо…
Если посмотреть, что было и что стало?
Была квашня. Сейчас же… ну, на тяп-модель мы не тянем. Ибо — не вешалка. Есть и грудь, и попа… Но, простите за грубость, уже не расплывшаяся квашня, а нормальная русская женщина. Бедра широкие?
А ты талию давай, делай поуже. И смотреться будет отлично.
Тренировка, дрессировка, ежовые рукавицы и трусы из шкуры дикобраза. Чтобы иголки в попе спокойно жить не давали. И результат будет вполне ощутим!
В дверь поскреблись, Лиля завернулась в одеяло и впустила слуг.
И с удовольствием принялась плескаться в тазике с горячей водой.
Ванну — дома.
А тут хотя бы так. Обтереться по полной программе, вытереться насухо и надеть… вот тут минус, да.
Взять с собой смену белья Лиля не озаботилась. Не думала, что придется задержаться с ночевкой. А то, что было — слегка припахивало. А то ж.
Скачка, лошадь… Как там Лидарх, интересно?
Она вчера была не в том состоянии, чтобы обиходить коня, так что надо сейчас взять кусок подсоленного хлеба, пару яблок — и вперед. Заглаживать свою вину перед мальчиком. Он-то привык к хозяйским рукам, теперь дуется…
Внизу пока еще никого не было. Так что Лиля отловила одного из слуг и объяснила, чего хочет. Тот покивал — и провел женщину на кухню. Дородная кухарка тоже поклонилась и без единого слова выдала все требуемое. Лиля только головой покачала.
Хорошо их тут герцог дрессирует. Душевно.
У нее на кухне… Нет, Лория бы все выдала. Но обязательно все донесла бы хозяйке. И смотрела бы при этом…
Эввиры вообще-то жутко прижимисты. Если ты гость — можешь получить запрошенное, но с дозволения хозяев. И никак иначе. А то повадятся тут…
На всех — не напасешься.
Здесь такого не было. Ну и пусть, ей же легче.
Конюшни оказались здоровущим сооружением, размером с казарму. И каждая лошадь содержалась в стойле размером с однокомнатную квартиру.
Лидарха тоже не обидели. Но выглядел аварец…
Лиля не знала, как это лучше выразить. Но когда это твое животное, когда ты с ним срастаешься, ты начинаешь думать по-другому. И видишь его тоже по-другому. Находишь в нем много человеческих черт, начинаешь понимать его, уважать, признавать право на свое мнение, да самое простое… кто-то скажет, что у Нанука — морда.
Лиля, например, считала, что морда — у Дамиса Рейса. А у Нанука и Лидарха — лица. Вполне умные и человечные.
Это такие же живые существа, со своим характером, со своими принципами и логикой… ты ее не понимаешь?
Вспомни дедушку Дурова. Ведь кого только не дрессировал. Так может беда не в животном, а в тебе?
Впрочем, это уже было неважно. Потому что Лидарх заметил хозяйку и вскинулся с радостным ржанием. Мол, ты, конечно, зараза, бросила меня одного, но я тебя все равно рад видеть.
Лиля скормила ему круто посоленный хлеб, несколько яблок, потом стребовала у конюха, который обнаружился неподалеку, скребницу со щеткой и принялась как следует обихаживать коня.
Аварец млел.
Не то, чтобы ему требовался тщательный уход, конюхи тут были отличные. Но мы в ответе за тех, кого приручили. В том числе — да. И в красивой одежде в конюшню пойдешь.
Хотя…
О чем тут речь?
Изначально одежда была красивой. И ехала Лиля, рассчитывая поздравить хозяев. И Тахир, и Джейми были с ней — так. На всякий случай.
Но когда пришлось работать…
Сначала ты три часа едешь в этой одежде.
Потом в ней же принимаешь роды… кровавых пятен не осталось, но простите, мокрыми у Лили к концу родов были и голова — и попа. За один такой случай пять кило потеряешь.
А потом никто ведь не додумался не то, что простирнуть шмотки — по старому лентяйскому обычаю за окошко вывесить!
Так что еще вопрос — от кого сильнее припахивало. От Лили — или от лошади?
Лиля тихо разговаривала с Лидархом, рассказывая, что лучше коня на свете просто нет, расчесывая роскошную гриву и тоже наслаждалась процессом. Релаксация — она и такая бывает.
А одежда… а плевать! Графиня она или нет?
Заработаем себе на шмотки! Никуда не денемся!
Так их и застал герцог Ивельен.
— Ваше сиятельство…
Лиля едва не подскочила от неожиданности. Слишком уж увлеклась общением с конем.
— Ваша светлость, доброго вам утра… Как себя чувствует маркиза?
— Я у нее еще не был. Но Питер провел там всю ночь. Полагаю, если бы что-то было не в порядке — он поднял бы на ноги весь дом.
Лиля вздохнула.
Где бы себе такого найти?
Чтобы не дурак, симпатичный, богатый, родовитый и еще любил без памяти? Если только в сказке. Там как раз каждый третий герой такой. А в жизни получаешь на руки головастика — и начинаешь активно заниматься выращиванием. Увы…
— Я полагаю, перед отъездом Тахир захочет еще раз осмотреть виконтессу. Надеюсь, вы не будете против?
— Что вы, графиня. И можете называть меня Лораном. Мы же родственники… и я вам сильно обязан. Если бы с Амалией что-нибудь случилось, Питер бы с ума сошел.
— Если бы вообще выжил, — мрачно прокомментировала Лиля. — На него вчера смотреть было страшно. Кстати, можете называть меня Лилиан. Раз уж мы родственники.
Улыбка, играющая на губах женщины, понравилась герцогу. Графиня достаточно умна, чтобы не отказываться от предложения дружбы и признательности. И отлично понимает, что это — до определенного предела. Но… невестку ему она и правда спасла…
— Лилиан, а зачем вам это лекарство? Вы же не собираетесь становиться докторусом?
— Разумеется, нет. — Хотя бы потому, что мои знания на порядок… на несколько порядков выше тех, что есть у докторусов. — Но иногда это может принести немалую пользу. Если бы мы вчера не оказались здесь — Амалия умерла бы. А если бы господин дин Дашшар не начал учить меня — все равно пользы не было бы. Ребенка надо было повернуть, а у него недостаточно тонкие руки. Пришлось мне.
Лоран поежился.
— Это неподходящее занятие для знатной дамы.
— Да. Но иногда нет выбора. Ваша светлость, я хочу предложить вам кое-что.
— Лоран, Лилиан. Для вас — Лоран.
— Хорошо. Лоран, Амалии потребуется специальный уход еще около месяца. Роды были тяжелые.
— Да. И вы хотите…
— Тахир обучает меня, как учили его. Но ухаживать за больными… он обучал еще вирманок.
— Вирманок?
— Так получилось.
— Я думал, вирманки не выезжают с острова…
— Это стечение обстоятельств, — пожала плечами Лиля. — Я могу прислать вам нескольких женщин, чтобы они ухаживали за роженицей. Маркиза Ивельен достойна всего самого лучшего. Не так ли?
— Например, вирманок в прислуги?
Искры в глазах Лорана плясали, подсказывая, что обижаться не стоит.
— Например, специально обученных женщин, которые сумеют вовремя распознать опасность и позаботиться о матери и детях.
— Хм-м… Пожалуй, я буду не против.
Лиля чуть склонила голову, пряча победный блеск в глазах.
Есть первая поклевка. А потом… потом начнется раскрутка. А почему нет?
Сама маркиза Ивельен в первых пациентках, не хвост кошачий…
А к тому же…
Еще из той жизни Лиля вынесла простое убеждение. Слов А. Эйнштейна «Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя» ей не были знакомы. Но зато…
Например, у Татьяны Викторовны был братец, который из-за конуры (комната в рассыпающейся хрущевке) чуть не свел в могилу родную мать.
Ситуация там была очень некрасивая. И хотя почти все остались живы и здоровы, а бабушка Лилю еще вязать научила, Лиля с тех пор подсознательно считала, что хорошего от родственников ждать не стоит. Особенно там, где замешаны деньги. А Иртоны — богаты. И стали еще богаче за счет брака… черт его знает, как там у Ивельенов, но доверять родственникам надо с большой оглядкой.
Категорический императив.
Точка.
Вирмане могли быть полезны в этом плане. Слуги многое знают. И поневоле будет что-то крутиться, слово здесь, сплетня там… О враге надо собирать информацию.
Родственники не бывают врагами?
Это вы с ними денег не делили.
Лидарх толкнулся носом в графское плечо, заставив женщину повернуться обратно.
— Солнышко мое… Извини, заговорилась и забыла про моего красавца… Подожди минуточку, сейчас я… Лоран, вы не возражаете, если я…
— Разумеется, нет. Это потрясающий конь и он заслуживает самого лучшего ухода.
— Как и маркиза…
— Да присылайте вирманок. Я согласен…
— Хорошо… повернись, золотой мой… вот так, а теперь мы и тут почешем…
— Графиня, а вы не хотите продать коня? Я заплачу любые деньги…
Лиля покачала головой.
— Простите, Ваша светлость, но это подарок.
Герцог нахмурился, но кивнул с пониманием.
— Королевский подарок.
Лиля не стала говорить, что королю и предназначалось. Али просто перехватил коня для нее.
— О, да.
— Надо будет спросить графа, как он раздобыл такую редкость…
— Это подарок не от графа. Али Ахмет дин Тахирджиан из рода стражей караванной тропы преподнес мне Лидарха в благодарность за спасенную жизнь.
— Спасенную жизнь?
— В Альтвере господин дин Тахирджиан случайно оказался на пути разъяренного быка. Который не знал о его статусе. И забодал бы беднягу, если бы не я и моя охрана. Вот и…
Да, Лиля недоговаривала. И что? Не на исповеди! Перетопчется!
— Понятно… Графиня, у вас настоящий дар. Оказываться в нужное время в нужном месте.
Лиля пожала плечами.
— Я не задумывалась. Но все в воле Альдоная.
Алисия ждала их в гостиной. Там же присутствовали Тахир и Джейми.
— Лилиан, милая, как спалось?
Лиля улыбнулась свекрови.
— Да блохи кусались. А так все в порядке. Как Амалия?
— Я ждал вас, чтобы сходить и осмотреть больную, — тут же подключился Тахир.
Лиля улыбнулась.
— Хорошо. Лоран, вы не возражаете?
— Разумеется, Лилиан.
Алисия только брови вскинула. И тут же вцепилась в герцога. Стоило только Лилиан со свитой выйти из комнаты.
— Я смотрю, вы нашли общий язык с моей невесткой?
— Лилиан Иртон — весьма интересная женщина. И да, — Лоран довольно улыбнулся, — с ней интересно разговаривать. Она очень… необычная.
— Так Брокленды же, — Алисия и сама замечала необычность Лилиан. Но одно дело — сумасшествие, а другое — эксцентричность. — Что вы хотите от дочери Августа?
— Брокленд… ну да, этот корабел… из простонародья, кажется?
— При Лилиан так не скажите, — Алисия подметила в голосе Лорана оттенок пренебрежения. — За своего отца она и в огонь и в воду. Да и вообще за своих любимых…
— Своеобразное качество.
— Она — дочь Августа. Отец сам ее воспитывал в глуши, до самого замужества, в свет она не выходила, с людьми почти не общалась…
— М-да. Понятно, откуда что взялось. Графиня, а почему ваш сын запер такую потрясающую женщину в деревне? Я бы понял, если бы был скандал, или она сразу же забеременела бы. Но ведь… или я чего-то не знаю?
Алисия мысленно выругала «сыночка».
— Полагаю, что они просто не нашли общего языка.
А что тут еще скажешь? Джес — кретин?
Так это ему и без нас скажут.
Лоран покивал и даже вежливо согласился. Хотя было видно, что герцог ни капли не поверил.
Ладно. Потом они с Лилей придумают, что кому говорить. А светская версия — именно такая. Не сошлись характерами. Не поняли друг друга.
И — отвалите все!
Развелось подсвечников!
Амалия лежала в кровати. Питер сидел рядом и держал жену за руку. Лиля только вздохнула.
Где-то ты, мой единственный, который так же будет сидеть рядом? Гуляешь, а мне тут плохо без тебя…
— Доброго утра, маркиз. Маркиза…
Питер отпустил руку жены, встал и раскланялся.
— Ваше сиятельство, я рад вас видеть.
— Взаимно, маркиз. Но мы по делу…
— Что-то не так? — тут же насторожился Питер.
— Перед отъездом я бы хотел осмотреть госпожу и детей еще раз. Чтобы убедиться, что все идет как положено, — вмешался Тахир.
Питер только кивнул.
— Да, разумеется. Мне нужно присутствовать при осмотре?
— Если пожелаете. Обещаю, ничего неприличного не будет, — последняя фраза была уже обращена к зардевшейся Амалии. Лиля в это время рассматривала сестру мужа.
Красивая женщина. Вчера как-то было не до внешности. А сегодня можно заметить, что у нее шикарные черные волосы, большие синие глаза и хорошая улыбка. Если Джес похож на нее… сама знаешь, что похож.
Только вот мы оберток не кушаем.
— Мне вчера показалось, что вы сошли с небес, графиня, — подала голос Амалия.
— С вашего позволения — Лилиан, — Лиля улыбнулась. — Мы все-таки родные люди, к тому же после вчерашнего. И уверяю вас — я живая и настоящая.
— И я очень благодарна вам. Питер мне все рассказал.
Амалия бросила взгляд на мужа, и Лиля внутренне подобралась. Что-то было не так. Но что именно?
— Мы ничего не сделали. В Ханганате это обычная практика.
— Не скромничайте, Лилиан. Вы спасли жизнь мне и моим детям. И я благодарна вам.
Лиля пожала плечами.
— Главное, чтобы все были живы и здоровы. Итак, с вашего позволения…
— Да, разумеется…
Тахир подошел к кровати и откинул одеяло. Амалия, лежащая в такой рубашке, что хоть палатку шей, залилась алой краской.
— Простите, маркиза, но осматривать вас через одеяло я не могу.
— Д-да… я понимаю…
Лиля внимательно наблюдала. Тахир работал. И женщина была довольна собой. Осмотр он проводил вполне грамотно. И опрос тоже. Где что тянет, где болит… Лиля сделала бы лучше, но у нее и опыта больше. Она внимательно слушала, но было похоже на то, что осложнений удастся избежать. Особенно если исключить инфекцию. Ну, да об этом вирманки позаботятся. Заодно будет им практика. Ингрид тоже обмолвилась, что до родов она от Лили ни на шаг не отойдет. А то на Вирме слишком большая смертность. Примерно пятьдесят процентов детей. А каждый пятый раз, примерно, и их матери. А что вы хотите, если рожать в двух шагах от стойла с козой? Или вообще на обеденном столе, который даже не протерли… В этом отношении самые цивилизованные, как ни странно — ханганы. Хоть и в пустыне живут, но ежедневное омовение (или хотя бы обтирание влажной тряпкой) для них обязательно.
— Как видите, Ваше сиятельство, — Тахир закончил осмотр и повернулся к Лиле — послеродовый период протекает, как и должен. Температура нормальная, пациентка вполне адекватна…
Лиля кивнула.
— Вижу. Маркиза, мы договорились с вашим свекром. Я вам сегодня к вечеру пришлю несколько специально обученных женщин.
— Зачем? — Амалия быстро натянула на себя одеяло.
— Потому что вам еще нужно лежать примерно дней десять, — Лиля перестраховывалась, но больше — не меньше.
— Если вы считаете, что это нужно…
— Необходимо. И мы еще сами приедем дня через три. Я, господин дин Дашшар, господин Мейтл… чтобы быть полностью спокойными за вас и ваших детей.
— Хорошо. А дети…
Лиля, Тахир и Джейми подошли к колыбельке, стоящей тут же. Мужчины, не спрашивая, вытащили по младенцу и принялись разворачивать. Что-что, а родовспоможение Джейми тоже не пропускал. Он отлично понимал, что ему еще жениться, а жене — рожать. В таком деле уж лучше сейчас учиться, а не потом хоронить.
Дети были нормальными. Для близнецов — вполне. Каждый примерно по два с половиной килограмма. Первенец чуть помельче, второй чуть покрупнее… Нормальные дети. Главное, чтобы пуповина зажила, а так — должны выжить. Здесь народ крепкий.
Что и было заявлено счастливым родителям в самых изысканных формулировках. Те остались довольны. Но что-то Лилю царапнуло.
Она и сама не могла сформулировать — что.
Вроде бы все прекрасно. Любящий дедушка, обожающие друг друга супруги, дети, достаток… и все же… что-то носится в воздухе. Что?
Бог весть.
Лиля не знала. Во всяком случае — пока.
Ладно. Потом разберемся. А пока — домой.
Дома отдохнуть тоже не удалось. Ибо — Ханганат дело колготное. Амира с утра навестил королевский посланец и передал приглашение по всей форме. С золотом, виньетками и печатями.
Так что завтра к обеду Амира со свитой будут ждать у Его величества Эдоарда Восьмого. И куча бла-бла-бла на тему добрососедских отношений и взаимопонимания…
Лиля только вздохнула. Она сильно подозревала, что такие же приглашения ждут и ее с Алисией.
И не ошиблась.
Сборы много времени не заняли.
У Лилиан.
Платьев вагон нашит и навязан. Выбрала подходящее да нацепила. Волосы тоже уложить несложно. Вариантов французской косы прорва. И Лиля знала довольно много. У Али Скороленок волосы были короткие, а вот у ее соседок по общаге…
Поневоле плести научишься.
Украшения?
Изумруды. Благо — к лицу. Можно янтарь. Желтый и белый. Хельке с ним колдует до сих пор. А еще… на этот раз у Лили было запланировано показать новое украшение.
Цепочка — и изумрудная капелька, свисающая с нее.
Простенько?
Да. Но для кулона.
А теперь вспомните, как это носили так, чтобы капелька оказалась на лбу. Красиво ведь? Фероньерка[4] вещь очень изящная.
Цепочка сложного плетения — Лиля специально попросила Хельке выбрать для нее золото, похожее по оттенку на ее волосы. Украшение сливалось, но получалось красиво. Так, словно изумруд горит звездой во лбу женщины. Необычно. Здесь такого еще не знали. И Хельке клялся, что обогатится. Он уже поговорил со своими родственниками в Лавери, благо, тут хватало ювелиров-эввиров, и не собирался упускать ни монетки из грядущей прибыли. Почему — нет?
Да половина придворных дам себе такие захочет. А вторая половина сразу и закажет!
А их можно столько видов наделать… с кулонами разных типов, без кулона, тройную — это когда цепочка обхватывает лоб и закрепляется еще одной — через макушку, название Лиля не помнила, но картинки видела… Делать — минута.
А продавать…
Хельке вполне оценил силу рекламы. Если графиня Иртон, да еще можно такие же подарить принцессам…
Эта миссия была возложена на Амира. А почему нет?