Средневековая история. Изнанка королевского дворца Гончарова Галина

И не год, не два, а много-много лет смотреть на чужих детей (это могли бы быть мои дети…), на любовь Джайса к сестре (меня никогда так не полюбят…), на счастье, которое рядом, а ведь не достанешь, даже был с ней Джайс только один раз, чтобы скрепить брак — и все…

Нравится?

Да от такой жизни червяк озвереет. А Алисия была далеко не червяком. Вот и стала гадюкой.

А что такого у Лилиан Иртон?

Алисия и не догадывалась, что Лиля это примерно понимала. Да, всю историю она не знала. Только вот…

Алисия неплохой человек. И не от хорошей жизни она так озверела. И капельки зависти к Лилиан Иртон в ее взгляде проскальзывали. Никуда не денешься.

— Наверное, бывает и похуже, — Лиля смотрела спокойно. Она и была спокойна. Ей важен был отец. Но поскольку он ее признал — Алисия становилась элементом важным, но не жизненно необходимым. А потому — надо произвести положительное впечатление, но даже если не получится — не страшно. Алисия все равно будет опекать и защищать ее. Просто потому, что Лилиан — Иртон. Любые пятна на Лилиан — это пятна и на самой Алисии.

— Наверное, — Алисия кивнула, отпивая глоток вина из бокала. — Я ведь не теряла ребенка, но мне говорили, что страшнее этого горя…

— Потеря ребенка, да… — Лиля покатала вино в бокале, отметила, что форма тюльпана неплоха. Но завиток сверху определенно лишний… — Знаете, есть вещи и похуже. Хотя бы для меня.

Алисии даже не пришлось изображать внимание. Ее поразили эти слова.

— Самое худшее, это когда ты есть — а тебя и нет. Вообще.

Лиля полюбовалась недоумением на лице свекрови и соизволила разъяснить.

— Я ничего не значила для своего мужа. Он уже получил верфи и собирался получить наследника. А я… я всего лишь придаток. Я даже распоряжаться не умела. А и умела бы — много надумаешь под дурманом? Слуги этим пользовались вовсю.

Мне повезло. Да-да, после выкидыша мне опасались давать дурман. Рядом со мной была верная Марта. И только она одна защищала меня, оберегала, поила, выносила горшок… много ли может старушка? А она вся выкладывалась.

Подслушивающая за дверью Марта запихала себе в рот передник, чтобы не всхлипнуть. По морщинистому лицу катились слезы.

— Я люблю Марту, как родную мать. Да она, по сути, и есть моя мать. Мариэла Брокленд подарила мне жизнь. Марта выходила меня, фактически сделав то же самое. У меня две матери.

Дальше Марта не слушала. Она стремглав бросилась в свою комнату — и там расплакалась. Лилюшка, родненькая моя, золотко мое. Солнышко мое родное…

Как часто мы молчим о своей любви и надеемся, что любимые догадаются?

А они ведь не заглядывают в наш разум — и когда уходят, мы понимаем — недолюбили.

Недоговорили о своей любви.

— А тогда… я очнулась. Мне было безумно плохо. Несколько дней я вообще не знала, выживу ли. А теперь представьте — я, вся больная насквозь, спустилась вниз, мне даже воды подать было некому, мне безумно хотелось пить… Марты не было, слуг не дозовешься… еще бы!

Они все были на кухне.

Пили вино, тискали служанок, смеялись — им было наплевать на меня. Жива я, умираю, есть я, нет меня… меня могло бы и не стать — это ничего не изменит. И в этом была виновата только я сама. Они развлекались. А я умирала. И никто, никто… никого рядом, кроме женщины, которая любит меня безоговорочно.

Алисия вздохнула.

Вот так. А у нее и такой Марты нету. А жизнь прошла, почти прошла…

— Я тогда впервые вышла из себя. Я и не знала, как это бывает. В глазах красный туман, руки дрожат… наорала на всех, разогнала пирушку… А потом лежала в кровати и думала. Слуги суетились, я смотрела на них — и клялась, что никому, никогда не позволю обращаться со мной, как с пустым местом. Просто не позволю.

Пройду по огню, съем живую жабу, научусь тому, чего раньше не умела — я все сделаю, но так больше никогда не будет! Никогда!

— Получилось? — Алисия спросила, а потом поняла глупость своего вопроса. — Ну да. Но вот ты стала именно такой. А что дальше?

— Дальше? Дальше — выше, — рассмеялась Лиля, вспоминая читанные когда-то «Хроники Нарнии». — Только вперед. Дальше и выше. Я хочу получить свой собственный титул за заслуги перед государством. Это первое. Я хочу открыть свои производства под защитой короны. Это второе. И конечно, наладить отношения с мужем. У нас многое не складывалось, но это кружево плели мы оба.

— Хорошо, что ты это осознаешь, — Алисия перевела дух.

Эта новая Лилиан ей нравилась. Но женщина понимала, что если они сцепятся с Джесом — Алисия тоже ведь пострадает. Нейтральных в этой войне не будет. И победителей — тоже.

— Отлично осознаю. Джес не сделал мне шага навстречу. Но ведь и я тоже не идеальная жена…

— Хотя и можешь ей стать.

— Если рожу наследника, а лучше близняшек — и тихо умру.

— Зря ты так.

— Не зря. Это был бы идеальный вариант. Но я на него не согласна. Странно, правда?

— Очень странно. И… называй меня Алисия?

— Хорошо. Полагаю, мама — это явно не то. Особенно для такой молодой и симпатичной женщины.

Алисия сверкнула глазами. Но Лиля выглядела абсолютно спокойно и искренней. Она не лгала. И действительно, по меркам двадцать первого века, Алисия была вполне симпатичной. Не слишком высокая, очень стройная, тонкокостная, изящная… да и лицо… не красавица. Но если выщипать брови, правильно подкрасить глаза и наложить помаду — будет очень своеобразно.

Этакая настороженная хищная птица.

Кажется, вдовствующая графиня это поняла — и кивнула.

— А я буду называть тебя Лилиан.

— Лиля. Для близких — именно так. Для самых близких.

Женщины понимающе переглянулись. Границы были обозначены и приоритеты расставлены.

Одной нужно сохранение статус-кво и укрепление положения при дворе.

Второй же — титул и деньги.

И семья.

Эти цели совместимы при должном упорстве и усердии. Так что можно подумать и о насущном. Например…

— Знаешь, Лиля, тобой надо заняться всерьез. Загар недопустим для благородной дамы, брови надо выщипать, щеки чуть тронуть белилами…

Лиля покачала головой.

Ни слова — но вполне отчетливое отрицание.

Я достаточно уважаю вас, чтобы не спорить, но и делать все вышеизложенное не стану.

— Лилиан?

— Я не буду подчиняться интересам моды, — пожала плечами женщина. — Я хочу ее создавать.

— Вот как? — прищурилась Алисия. — Метим в королевские фаворитки?

Лиля усмехнулась.

— Нет.

— Тогда ничего не получится. Моду задает сейчас баронесса Ормт.

— Близкая подруга Его величества?

Алисия кивнула с улыбкой. Умница Лилиан. Ничего объяснять не надо.

— Полагаю, мне надо познакомиться с баронессой. А подружиться?

— Принцессы ее очень не любят.

— А Его величество любит своих дочерей?

— И сильно. Баронесса для него всего лишь игрушка — как и для всех мужчин. А дочери…

— Память о любимой женщине?

— Да. Джессимин. Хотя не могу понять, что все в ней нашли?

— Она была красива?

— Да. Но при этом глупа, беспомощна…

Лиля фыркнула.

— Алисия, исходя из своего опыта, я могу сказать так. Мужчины любят тех, о ком надо заботиться. Сильные и умные женщины обязывают. Если рядом с тобой львица — придется стать львом, а не козлом. А с козочкой проще. Травки и молочка — и все. Ну и кого выберут?

— Ты умна.

— Я стараюсь. А кто у нас еще задает моду, кроме баронессы? Не может же у нее не быть соперниц?

— И абсолютно права. Герцогиня Тарнес…

И разговор ушел в перечисление титулов, связей, обсуждения друзей и врагов…

Женщины заключили пакт о ненападении. Друг на друга.

А вот насчет всего остального мира разговоров не было.

Следующее утро для Лили началось с приятного визита.

— Доложите госпоже, что прибыл Ганц Тримейн.

При этом известии отступила даже головная боль. Лиля взвизгнула от радости и вылетела из столовой, где пыталась впихнуть в себя простоквашу после вчерашнего.

Нет, она не напилась. Но голова трещала, как сырые дрова. Она уж и забыла, когда приходилось так напрягаться. Последний раз, наверное, еще когда она была Алей Скороленок. А теперь вот…

— Лэйр Ганц! Как я рада вас видеть!

Ганц Тримейн по всем правилам раскланялся, поцеловал графине ручку, сделал комплимент…

Алисия Иртон еще отдыхала. Поэтому Лиля без всяких пригласила Ганца за стол и принялась расспрашивать.

Мужчина принял предложение без всякого стеснения — и с удовольствием стал расправляться с завтраком.

— Уж простите, графиня. Я к вам выехал, даже не позавтракав.

— А к чему такая спешка?

— Хотелось поговорить. До того, как вас представят ко двору.

— Слушаю, лэйр Ганц.

— Вы помните про этого… Алекса, кузена леди Вельс?

— Помню, — помрачнела Лиля. Поди, забудь. Шрам до сих пор побаливал. — Его же казнили?

— Да. А вот это…

Перед женщиной на стол легла стопка писем.

— Что это?

— А вы почитайте?

Лиля послушалась — и уже на третьем письме выругалась.

Ну да.

Перед ней были доказательства. Доказательства того, что ее покушение готовили и Алекс — и Аделаида вместе. Что бы там кто ни говорил. Она писала чуть ли не приказом. Он отвечал (тут не было оригиналов, только черновики) подробными отчетами, кого, когда, за сколько и на что именно…

— Очень мило. Лэйр Ганц, что вы хотите с этим сделать?

— Что хотел — я уже сделал. И хотел бы… Ваше сиятельство, вы человек прямой, уж позвольте и мне напрямик?

Лиля кивнула.

— Вы когда попадете ко двору, Его величество вас так просто не отпустит. Наверняка.

— Да уж кто бы сомневался.

— А ведь вы наверняка захотите свой дом, делами, опять же, заниматься…

— И?

— Ваш отец искал для вас человека, который будет заниматься тем же, чем я сейчас на королевской службе.

— Он пока мне никого не представлял, — Лиля посмотрела на письма. На Ганца. И ее озарило. — Так вы…

— Да. Хотел бы. А это…

— Я так понимаю — это не взятка. А подарок в расчете на мое доброе отношение, — усмехнулась Лиля. — Кто еще про эти письма знает?

— Никто. В королевских тюрьмах палачам специально уши воском залепляют, чтобы чего не надо не услышали. А не то…

Лиля кивнула.

— А почему вдруг? Лэйр Ганц, я все понимаю, вы человек умный, сильный…

— Да. И хочу жить долго и счастливо. Дом хочу, семью, детей… на королевской службе это невозможно. Да и уходят с нее только вперед ногами.

— А на моей — возможно?

— Ваше сиятельство, — Ганц был серьезен. — Я ведь ненамного старше вашего супруга. А повидал столько… у меня половина головы седая. Вы женщина щедрая и неглупая. Я хочу вам предложить вот что. Я десять лет на вас работать буду. Не за доброе слово, нет. Но знаю, своих вы не обидите. За эти годы я вам людей и подберу, и обучу всему, что сам умею. А когда срок пройдет — хочу уйти. Уехать в тот же Ханганат… жениться, детей растить… умереть в своей постели, а не от удара ножом в спину в подворотне.

Лиля кивнула.

И задумалась.

Ганц — профессионал. И ее бы устроил со всех сторон. Но…

— Как я могу доверять вам? Вы можете служить королю, а потом уже мне.

— А мы все служим сначала короне, а потом людям, Ваше сиятельство.

— И все же…

— Про эти письма король не знает.

Лиля вздохнула. Тяжелое решение. И опять на ее плечи. И не подскажут, и не помогут… что же делать? Что делать?

Впрочем, долго наша героиня не думала.

— Хорошо. Я познакомлюсь с людьми, которых нашел для меня отец. Это обязательно. Он старался — и я не хочу его обидеть. Если никто из них меня не устроит — я буду говорить с Его величеством. И если он одобрит ваше назначение…

Ганц Тримейн кивнул. Кажется, это было больше того, на что он рассчитывал.

— Ваше сиятельство, я надеюсь, письма…

— Какие письма? — сделала невинные глаза Лиля. — Лэйр Ганц, я никаких писем и в глаза не видела.

Мужчина и женщина переглянулись — и дружно рассмеялись.

— Лэйр Ганц, надеюсь, вы задержитесь у меня в гостях? Миранда будет рада вас видеть… да и я хотела бы пообщаться…

— Разумеется, Ваше сиятельство. Как я могу отказать такой очаровательной женщине.

Лиля сморщила нос.

— Комплимент принят. Вот и не отказывайте. Кушайте, а после завтрака будем разговаривать…

— Ваше сиятельство, я могу…

— Нет-нет, говорить о ваших придворных на голодный желудок? Никогда! Я же пищеварение себе испорчу!

— Двор будет от вас без ума.

— Судя по рассказам Алисии — они там от рождения без ума. Половина. А вот о второй половине и хотелось бы поговорить…

— Алисии?

— Моя свекровь.

— Старая гадюка вас признала? Это дорогого стоит…

Лиля покачала головой. Она не обольщалась насчет своего искусства интриги.

— Нет. Она не то, чтобы признала… она мне не друг. Но и не враг. Я могу принести пользу — и поэтому пока она будет меня поддерживать. Но если я буду творить что-то, что поставит под удар моего мужа… ну или вообще семью Иртон…

— Вы же не будете, Ваше сиятельство?

Лиля пожала плечами.

— Своего мужа я люблю. Но если он опять намерен обращаться со мной, как с бессловесной куклой… Вам бы такое понравилось?

Лэйр Ганц качнул головой.

— Вот. Я понимаю, есть женщины, которые без посторонней помощи и хлеба не купят. Но я-то не такая. И надеюсь, что граф Иртон это поймет.

— Я тоже на это надеюсь…

Ганц Тримейн кивнул, скорее своим мыслям.

Граф Иртон должен понять, что не стоит мешать жене и ее планам. А не то ведь…

Нет, убивать его Ганц пока не собирался. Но — все в воле Альдоная, милостивого и всевидящего. И — точка.

Завтрак.

И надо действительно пройтись с графиней по списку придворных. Хотя бы по основным. Чего ждать, от кого ждать…

Примерно к полудню к активно болтающим Лиле и Ганцу присоединилась Алисия — и обсуждение придворных затянулось чуть ли не до четырех часов. Потом Лиля взвыла, требуя отдыха кипящему мозгу, у Ганца и Алисии нашлись неотложные дела — и все разошлись из кабинета.

Этот разговор состоялся вечером.

— Ваше величество…

— Госпожа графиня Иртон, я рад вас видеть. Что случилось, Алисия, вас не было вчера на приеме?

— Ваше величество, приехала моя невестка.

— Вот как? Лилиан Иртон в Лавери?

— Да, Ваше величество.

— Почему она до сих пор не здесь?

— Ваше величество, я прошу для нее отсрочки на три дня.

— Отсрочки?

— Лилиан только что с дороги, а она отвратительно переносит морские путешествия.

— Как и Август… понимаю.

— Ей надо чуть отдохнуть с дороги, привести себя в порядок и уже тогда явиться к Вашему величеству…

— Вы правы, графиня. Пожалуй, я пошлю ей приглашение на малый прием, который состоится через три дня. Этого времени будет довольно?

— Более чем, Ваше величество. Моя благодарность так же безмерна, как и ваше великодушие…

— Что вы, графиня. Вам ли льстить мне…

— Это не лесть, Ваше величество! Это чистая правда!

Эдоард улыбнулся. Может быть и лесть. Но приятно же…

— Графиня, расскажите мне о своей невестке. Полагаю, вы уже успели побеседовать и составить первое впечатление?

Алисия на миг задумалась. Но потом улыбнулась и опустилась в предложенное кресло.

— Ваше величество, моя невестка человек очень интересный. И неоднозначный. Вы еще расспросите ее сами… — осторожно, очень осторожно, чтобы усилить интерес и дать понять, что не стоит давить.

— И все же? Например, чего она боится?

— Полагаю, больше всего ее пугает возможность стать безвольной игрушкой в чьих-нибудь злых руках.

— Почему вдруг?

— Как я поняла из ее рассказа — даже слуги не уважали ее. Впрочем, она никого в этом не винит, понимая, что всегда, в любой семье, в любых разногласиях виноваты двое…

Эдоард кивнул. Это хорошо. Скандал и развод были ему не нужны.

— Лиля выразила надежду, что они с мужем найдут общий язык. Но в то же время — она боится.

— И для этого есть основания?

— Возможно. Ваше величество, я говорила с ней. Лилиан умна, воспитана, это яркая и незаурядная личность… такие качества единовременно не приобретешь. Почему же мой сын не разглядел их — и отправил жену в Иртон? Из-за внешности?

Эдоард задумался.

— Джесу вообще не слишком хотелось жениться.

— Он исполнял свой долг. Но как вышло, что он не разглядел в своей постели такой бриллиант?

Его величество только головой покачал.

— Не знаю. Лилиан это как-то объяснила?

— Она сказала, что была в шоке. Свадьба, брачная ночь, быстрый отъезд…

— И поэтому они с Джесом даже не попытались поговорить?

— Август упоминал, что Джес иногда поддается своему… самодурству.

Больше Алисия ничего не сказала. Но Эдоарду хватило. Действительно свадьба, Джес уже на свадьбе был разочарован — ибо жена оказалась на порядок хуже портрета, поэтому и брачная ночь могла пройти довольно резко, а там…

М-да…

— Я могу понять графиню. А вы можете объяснить ей, что жена должна следовать за мужем, но… — тут в глазах Эдоарда заиграли веселые огоньки. — Иногда возможны и исключения. Не так ли?

— Ваше величество, вы, как всегда, мудры. И справедливы.

— Надеюсь на это. Ведь король — первый на земле после Альдоная…

— О да, Ваше величество…

— А теперь расскажите мне, чего же желает ваша невестка, к чему она стремится, о чем мечтает, думает…

Алисия подбирала слова весьма осторожно. Но Эдоард все равно удивился.

— Производство?

— Лилиан показывала мне кое-что из своих изделий. Ваше величество в том, что касается стекла, кружева… я бы сказала, что такие вещи надо поощрять.

— Например?