Верни мне мой 2007-й Брусов Серж

Тогда я еще не знал, что девушкам ни при каких обстоятельствах не стоит говорить подобное. Только если не хочешь поругаться еще сильнее. Натка швырнула в меня пакетик с остывшей картошкой фри, демонстративно отряхнула руки и, развернувшись на 180 градусов, ушла прочь.

Я смахнул с куртки несколько мелких крошек. Голуби и воробьи у меня под ногами спешно клевали внезапно возникшую пищу, вероятно, опасаясь, что исчезнет она так же быстро, как появилась. Я не пытался остановить Натку, всё равно общения бы уже не получилось. Я сделал для себя вывод, что тему ее особенного восприятия не стоит лишний раз педалировать – очень нервно она на это реагировала. Мы расстались, не попрощавшись, как и в прошлый раз. И хотя сейчас уже не было записки со словами «еще увидимся», я снова был практически в этом уверен.

5. Бизнес

Опубликовано: на этой неделе

Играет: Fall Out Boy «Fame < Infamy»

В университете я учился на стипендию. Обычную, не повышенную – не хватало усердия и старания в образовательном процессе. Составляла она тогда что-то порядка 1200–1500 рублей. Какие-то деньги (около восьми тысяч) передавали родители. Но, как и любому студенту, средств мне постоянно не хватало. Нет, в принципе в то время в Москве одному вполне неплохо можно было прожить на десять тысяч, с чем я успешно справлялся года полтора. Потом появилась более-менее постоянная девушка, а с ней тусовки, концерты, клубы, «Пушка»… Деньги стали стремительно таять, появилась нужда зарабатывать.

Я работал промоутером (иначе говоря, раздавал рекламные листовки около метро), консультантом по новым видеокамерам JVC, читал лекции школьникам о правильном бритье с помощью станков от Gillete, разгружал фуры на складе, собирал компьютеры. Словом, брался практически за любой временный заработок, не требующий больших усилий (кроме разгрузки фур, там я погорячился). Каждый месяц появлялась новая подработка. Устраиваться куда-то на постоянной основе, пусть и с относительно свободным графиком, например в тот же «Макдоналдс», где какое-то время работал Антон, не хотелось из-за угнетающего чувства обременения. То ли дело – постоял с флаерами четыре часа, забрал свои две тысячи и свободен.

Так продолжалось примерно с полгода. Пока Антон, устав продавать фастфуд, не рассказал мне о своей идее. Родилась она в тот момент, когда мой друг, купив билет на какой-то концерт, обратил внимание, что практически никаких средств защиты на нем нет. Приблизительно за пару месяцев Антон вывел технологию изготовления фальшивок и посвятил в нее меня. Теперь мы работали в паре, и нам предстояло отточить техпроцесс.

Мы покупали один настоящий билет (обычно в танцпол, без указания места, чтобы было удобнее и быстрее штамповать копии). Затем сканировали его на хорошем дорогом оборудовании в фотолаборатории, где работал один из наших общих знакомых, потом обрабатывали изображение на компьютере, подгоняя цвета и всё прочее. Тогда, в середине – конце 2000-х, для проверки билетов еще не использовались высокотехнологичные сканеры и считыватели штрихкодов, а контролеры очень редко смотрели сквозь бумагу на свет, чтобы удостовериться в наличии водяных знаков и подлинности пропуска на мероприятие. Единственной загвоздкой могло стать определение фальшивки на ощупь. Бумага, на которой осуществляется печать в агентствах, – не простая. Она плотнее обычной офисной, и ее никогда не найти в магазинах. Однако мы, методом проб и ошибок, справились и с этой преградой на нашем пути, причем скорее даже не из жажды наживы: нам просто было интересно – сможем ли? Выход был найден достаточно быстро: мы покупали матовую двустороннюю фотобумагу плотностью чуть выше обыкновенной, замачивали ее в воде на несколько секунд, проглаживали утюгом – для того чтобы устранить «волнистость», и, когда листы высыхали, просто печатали на них изображения с двух сторон. Подделки, изготавливаемые нами, были практически не отличимы от оригинала. Если бы не водяные знаки.

К концу зимы 2007-го мы «обработали» около шести концертов, и в те пару раз, когда обман раскрывался, дело было именно в пресловутом просмотре «на свет». Людей, у которых обнаруживали самопал, обычно спрашивали, откуда они взяли билеты. Те, изображая максимальное изумление, отвечали заученной с нашей подачи фразой: «Как? Это фальшивка?! Да быть не может! Вот только что около клуба купили у какого-то мужика, не знаю, кто такой… Вот, сука, левак впарил!» Такая эмоциональность убеждала персонал клуба в абсолютной невинности задержанных, и их просто отпускали, предупреждая впредь покупать не у посторонних лиц, а только в агентствах или кассе клуба. Изредка просили заплатить штраф, равный цене билета. У нас же была предусмотрена «страховка» от непопадания на концерт: если человека не пускали, мы возвращали ему деньги. Так или иначе, наш доход в разы превышал производственные и прочие расходы. Покупателей было много, так как фальшивки мы продавали по цене вдвое меньшей, чем у оригиналов.

Не остались без внимания с нашей стороны и меры предосторожности – всё-таки подделка документов всегда была и остается уголовно наказуемым преступлением. Количество изготавливаемых нами билетов обычно не превышало 50–60 штук, что при средней посещаемости клубного концерта иностранной знаменитости в 3–4 тысячи человек было вполне разумно, и риск обнаружения не столь велик. В качестве дополнительной страховки мы существенно ограничили круг лиц, которым передавали фальшивки лично. Это были 5–6 человек, которым мы доверяли на сто процентов, наши друзья и хорошие знакомые, а они, в свою очередь, выступали в роли посредников, распространяя несколько штук по своим самым надежным людям. Таким образом, всего несколько человек знали о том, чем мы занимались.

Бывали случаи, когда нам не удавалось реализовать всю партию и оставалось несколько штук. Тогда я брал на себя функции, если можно так сказать, «спекулянта» и продавал по двойной цене прямо на месте – спрос высок, да и люди, покупающие билет прямо перед выступлением, обычно не отличаются разборчивостью.

Забегая вперед, стоит сказать, что этот бизнес, как и любая незаконная деятельность, позже потерпел крах, а мы только чудом избежали наказания. До этого, однако, оставалось еще полгода, 4 или 5 концертов и как минимум одно очень необычное знакомство.

6. Международные отношения

Опубликовано: март 2007-го

Отредактировано: на этой неделе

Играет: Muse «Exo-Politics»

Зима 2007-го в Москве затянулась надолго. Тогда, в начале марта, никто не знал, что прихода тепла придется ждать еще около пяти недель, и потому крепчавший мороз вызывал раздражение, смешанное с недоумением.

Я уже около часа стоял на улице неподалеку от входа в клуб. Темнело, шел снег. От дверей метров на двести тянулась очередь. Контингент был весьма разношерстным: присутствовали и субкультурщики, многие из которых были мне зрительно знакомы по «Пушке», и гламурные блондинки со своими пафосными бойфрендами, и даже вполне взрослые зрелые люди «за сорок». Такая пестрая публика не была чем-то шокирующим – всё-таки выступавшая вечером группа (это были Nine Inch Nails) – одна из самых популярных в мире и давно уже переросла период «широкой известности в узких кругах».

Мне уже давно можно было спокойно отправляться домой – я пришел не на концерт, – но хотелось подзаработать еще немного денег, продав парочку-другую наших самопальных билетов.

Решив наконец плюнуть на всё – было слишком холодно, – и пойти по направлению к метро, я вдруг заметил одиноко стоящую девушку, в нерешительности не подходившую к кассам, но в любой момент готовую это сделать. «Надо брать ситуацию в свои руки», – мысли, в тот момент сами собой возникшие при беглом взгляде на нее. Ничем особо не примечательная, она как-то выделялась из этой толпы. Хотя одета была как добрая половина присутствующих – длинная куртка-парка, узкие джинсы, зимние кеды Converse и забавная яркая шапочка. На вид лет двадцать пять. Недолго думая, я осторожно подошел к ней и спросил:

– Девушка, билетик не нужен?

Она вопросительно посмотрела на меня и сказала вполголоса:

– Oh, a ticket?..[1]

А потом добавила, уже громче:

– Да, пожалуйста.

Иностранка. Слишком мягко выговаривала слова, хотя почти без акцента. Скорее всего, американка. Что она делала сегодня вечером здесь, в снежной Москве, на концерте группы, которая там у них наверняка выступает очень часто?

Я отдал девушке билет и показал, где кончалась очередь. Уже развернувшись в сторону метро, я услышал, как меня окликнул знакомый голос. Это был Грин, парень с зелеными дредами:

– Эй, здорово! Чё здесь делаешь? Ты ж не любишь этих ребят?

– Привет. Да не то чтобы не люблю… я никогда этого прямо не говорил.

– Зато писал мне как-то в аську. Я тебе скинул последний сингл, ну а ты такой – «не люблю!» – твоя цитата.

– Хм, может, и было такое, не помню, честно. В любом случае, не на выступление пришел. – Я не был настроен на долгую болтовню и отвечал сухо.

– А типа нереализованные остались?

– Да, вот, еще немного сбить деньжат захотелось.

– Понятно. И как успехи? – Грин, похоже, не замечал моего не слишком большого желания общаться.

– Десяток продал. Уходить уже собирался, когда ты меня позвал.

– Ясненько. Слушай, говорят, вас с Тохой от бритых твоя подруга спасла? – По всей видимости, Антон многим рассказал эту историю.

– Чё значит «спасла»? Какая «моя подруга»? Я ее не знаю почти и видел два раза. Ладно, чувак, пора мне.

– Хорошо, не буду задерживать. Удачи! Кстати, вон, по-моему, с твоими леваками кого-то взяли, так что валить тебе надо. Счастливо, увидимся!

Действительно, около входа началось какое-то активное движение. Я стал тщательнее присматриваться и заметил знакомую яркую шапочку. Обычно в таких случаях я всегда незамедлительно скрывался из виду, но в этот раз меня что-то держало. Какое-то непонятное чувство – то ли вины, то ли ответственности за сложившуюся ситуацию. Через несколько мгновений меня уже грызла совесть – дело, несомненно, было в том, что она туристка. Я представил себя на ее месте, в чужой стране, будучи пойманным с фальшивкой. Так или иначе, я развернулся и твердым шагом направился ко входу, встретив по пути непонимающий взгляд Грина.

– Извините, а в чем дело? – Я, как ни в чем не бывало, подошел к секьюрити, крепко державшему за локоть мою недавнюю собеседницу.

– Тебе чё надо? Иди, в очередь вставай! Куда лезешь? Пошел!

На ее лице я заметил полное непонимание ситуации.

– А что вы в девушку вцепились, ей же больно, нет?

– Не твое дело! Щас разбираться будем, откуда девчонка подделку взяла! – Охранник одной рукой продолжал держать туристку, а другой отпихнул меня.

– А, так это про билет! Ну, в общем, девушка ни в чем не виновата. Это я его продал.

В этот момент американка крайне удивленно посмотрела на меня. Не менее удивлен был и секьюрити. Подумав пару секунд, он небрежно толкнул девушку в сторону, крикнув:

– Ребят, эту больше не пускайте! – и вцепился уже мне в руку, «приглашая» проследовать внутрь.

Когда мы проходили мимо рамок металлоискателей, мой взгляд вдруг на мгновение зацепился за какую-то деталь. Я точно не понял, что именно уловил периферическим зрением. Как мне показалось, краем глаза я заметил что-то, виденное мной ранее. Или кого-то. Натка?

– Не тормози. – Охранник не дал мне слишком долго всматриваться в толпу, энергично толкнув в спину.

Меня завели в небольшую комнатку со стоящим посередине столом – единственной, как мне на первый взгляд показалось, деталью мебели, присутствовавшей в помещении. Мне сразу вспомнились голливудские блокбастеры и сцены в полицейском участке – ситуация была очень похожа, не хватало только зеркала, с другой стороны которого за тобой наблюдают несколько человек. Привыкнув глазами к темноте, я различил еще пару столов с мониторами по углам. За ними сидели самые типичные сотрудники клубной охраны, крупные и в строгих костюмах. Сразу за мной пришел еще один амбал и принес два стула – на один сел сам, на другой показал жестом, предлагая его мне.

– Ну что, давай рассказывай, – начал он точь-в-точь как в кино и закурил сигарету.

– Что именно? – Я изображал человека, который не знает, как он здесь оказался.

– Дурочку не включай. Где билеты взял, кто изготавливает и всё прочее.

– Да не знаю, купил около клуба два билета, подруга не пришла, один решил продать. Вот второй, пожалуйста! Наверное, тоже левак! Вот, урод, мужик, это ж надо так народ кидать прямо перед концертом!

– Не п***и! – резко бросил амбал, рассчитывая наверняка вывести меня из психологического равновесия. – Очень неубедительно врешь.

Мне от этой сцены стало еще смешнее из-за еще большей схожести с так хорошо знакомыми кинематографическими эпизодами.

– Чё ты лыбишься? У меня складывается ощущение, что ты просто му*ак! Неудивительно, что подруга не пошла с тобой. Хорошо, не хочешь говорить – твои проблемы. Петь, звони ментам! Щас приедут, протокольчик составим, все дела…

– Ладно, подожди-подожди, Леш, – в разговор вступил другой верзила, до этого сидевший в темном углу за столом с монитором – должно быть, «хороший коп». Всё по канонам жанра.

– Парень вроде не дурак, понимает, что привод в ментуру на пользу не пойдет… так, может, договоримся? Я вот, например, верю ему. Но чтобы окончательно развеять все сомнения, мне нужно несколько бумажных аргументов. С циферками такие бумажки, понимаешь, парниш?

– Ага. – Я с самого начала разговора был готов, что всё придет к этому, потому особо и не волновался.

– Вот и славно. Думаю, штрафа в размере тройной цены билета хватит.

– Тройной цены? Чего так много-то?

– Не, я ж не настаиваю, дело твое, хочешь – плати, не хочешь – не плати. Выбор есть всегда.

Еще одна киношная фраза. Прикинув, что, если отдам им запрашиваемую сумму, у меня всё равно останется вчетверо больше, я решил не торговаться.

– Хорошо, вот деньги. – Я достал нужную сумму, отсчитав от общей стопки купюр прямо в кармане.

Амбал – то ли шутки ради, то ли на полном серьезе – просмотрел каждую банкноту на свет. После этого довольно ухмыльнулся и буркнул: «Ну, хоть тут настоящие».

– Эх, молодежь. – Он сразу стал этаким добрым дяденькой. – Всё вы халявы ищете. Делом бы занялись, работать пошли! Студенты, блин! Я, вон, или без вышки вообще. И в люди выбился. Армия для меня школой жизни стала. Человеком сделала! Да что я тебе рассказываю, всё равно всё мимо ушей… Ладно, иди давай отсюда.

Когда я уже закрывал за собой дверь, секьюрити добавил:

– Да, и это, парниш, на концерт седня даже не пытайся пройти, всё равно не пустим.

– Угу.

Оказавшись на свежем морозном воздухе после темной прокуренной комнаты, я ощутил себя космонавтом, выходящим с космической станции в открытый космос. Минут пять я просто стоял и смотрел в небо. Не на звезды – их закрывала плотная пелена облаков – просто куда-то вверх рассеянным взглядом.

– Hey there[2].

Туристка находилась около входа, метрах в пяти от меня. Я ответил на английском:

– Hey, still here? Why?[3]

Она, похоже, очень обрадовалась родной речи и сразу расплылась в широкой улыбке:

– Yep. Waiting for you. I’m Vicky. Would you mind speaking this way? My Russian is much much worse than your English, as I hear[4].

Я представился и сказал, что не возражаю. Мы продолжили общаться на английском.

– Прости, что сорвал тебе вечер, Вики.

Сейчас я мог детальнее рассмотреть ее лицо. Совершенно обычное лицо. Без каких-либо выделяющихся деталей. Кроме одной – очень светлые, почти белые, голубые глаза. Во всём остальном – абсолютно обыкновенная красивая девушка.

– Оу, да я и не очень хотела сюда. Просто нечем было заняться сегодня вечером. Может быть, пройдем куда-нибудь, поговорим за чашкой чая?

– Я не против.

Мы не спеша двинулись по улице и почти всю недолгую дорогу до ближайшей кофейни молчали.

Зайдя в «Шоколадницу», я направился к одному из столиков в углу, американка последовала за мной.

– Здравствуйте, что будете заказывать? – Мы не заметили, как подошла официантка.

– Мне двойной эспрессо, пожалуйста.

– А спутнице?

– Будьте добры, чай со сливками.

Девушка быстро записала наш заказ в свой блокнотик и отправилась к барной стойке. Я нарушил неловкую паузу:

– А говорила, что твой русский ужасен. Вполне неплохо, акцент малозаметен. Ты американка?

Она застенчиво улыбнулась, но продолжила на английском:

– Почему первое предположение у очень многих людей, с которыми я общаюсь в России, именно американка?

– То есть нет?

– Нет. Вторая попытка? Хотя и с пятой мало кто угадывает.

– Англичанка?

Вики покачала головой и улыбнулась уголками губ. Внешностью она напоминала мне Николь Кидман.

– Это можно считать практически правильным вариантом.

– Практически?

– Да, я гражданка United Kingdom[5]. Просто почти у всех UK и Великобритания ассоциируется исключительно с Англией. Да, я живу в Англии, точнее в Бирмингеме, потому что Англия, кстати, у очень многих ассоциируется только с Лондоном, иногда с Ливерпулем и Манчестером, реже с другими крупными городами – Лидсом, Бирмингемом…

– Но ты не англичанка?

– Верно, я шотландка.

Нам принесли заказ. Я сделал большой глоток крепкого ароматного напитка и мгновенно согрелся.

– А здесь что делаешь? Туристическая поездка?

Она покачала головой:

– Папа здесь работает. – Вики сделала паузу. – И я, время от времени. Вообще, люблю я Москву. Мне кажется, это такой… космополитичный город… всего здесь понамешано… так интересно.

– А Лондон? Это же, наверное, самый космополитичный город в мире.

– Во-первых, я считаю, что таковым является Нью-Йорк, он мне тоже очень нравится, но не так, как Москва. Возможно, потому, что там я была всего один раз… а во-вторых, ну его, этот Лондон! Этот город я люблю гораздо меньше других европейских столиц. Какой-то он серый, холодный… деловой слишком.

Вики пила чай с молоком и задумчиво смотрела в окно.

– Хотя, конечно, здесь этого тоже хватает, но… не знаю. Москву я люблю.

Кофейня была заполнена примерно наполовину. Из колонок под потолком играл какой-то джаз. С соседнего столика доносился приятный запах кофе с ликером Irish cream.

– И что за работа у тебя здесь?

Она поставила чашку, расправила плечи и не без заметной гордости сказала:

– Я – журналистка The Guardian. Пишу о политике, о России, ну и еще на разные темы.

Такого ответа я точно не ожидал, так как совсем по-другому представлял себе политических обозревателей. По крайней мере, теперь было понятно, откуда такая словоохотливость. Вики прочитала мою реакцию и улыбнулась:

– Да ладно тебе, не удивляйся. Так бывает.

Кажется, я немного смутил ее. Моя новая знакомая на несколько секунд замолчала. Я словно в замедленной съемке наблюдал, как она, смотря в окно, подносит кружку к губам, делает глоток и ставит ее обратно.

– Слушай, а откуда у тебя эти билеты? – вдруг вспомнила она начало сегодняшнего вечера.

Я в общих чертах рассказал о том, что этим занимаются «одни мои знакомые», о том, как появилась идея, затем о технологии изготовления и распространения. Всё в третьем лице.

– Ну как, ты считаешь, они поступают неправильно?

– Твои друзья рискуют быть пойманными и понести наказание, это единственная причина, по которой стоит задуматься, надо ли продолжать.

Вот сегодня, к примеру. Это был знак к тому, чтобы поразмыслить над этим.

– А с моральной точки зрения? Обман и всё такое?

– С этой стороны… Я, наверное, понимаю логику. Концертные агентства заламывают неадекватные цены на билеты в России. Я была на нескольких выступлениях в разных городах Европы и платила намного меньше той цифры, которую увидела сегодня около касс. Многим желающим попасть на такие мероприятия стоимость явно не по карману. А так у людей появляется возможность посетить концерт любимого исполнителя за гораздо меньшую цену. Убытков не несет никто, просто еще несколько человек будут там присутствовать, вот и всё. Конечно, это звучит как оправдание для собственных незаконных действий, но тем не менее трудно найти в таком объяснении что-то нелогичное.

– Ну да.

Моя собеседница, если говорить объективно, очень сильно облагородила наши мотивы. В первую очередь мы думали именно о деньгах.

Я поднял взгляд на висевшие на стене часы и начал вспоминать, нужно ли мне завтра идти в университет, и если нужно, то к какой паре. Я не заметил, как ушел от этих мыслей, загипнотизированный секундной стрелкой. Цифра за цифрой, круг за кругом. Бесконечная цикличность. Пока не кончится время. Или не сядет батарейка.

– Еще что-нибудь? – вежливо поинтересовалась официантка, убирая наши кружки.

– Мне, пожалуй, «эрл грей». Вики, что будешь?

– Чай с молоком еще раз, пожалуйста.

Девушка опять за пару секунд записала заказ и ушла.

– So[6], расскажи теперь ты о себе. – Она посмотрела мне прямо в глаза.

Что-то в ее взгляде очень подкупало. Может быть, это специальный журналистский навык – смотреть так, чтобы вызывать у собеседника чувство доверия. А может, ей действительно было искренне интересно. Так или иначе, я вкратце изложил свою историю. Вики внимательно вслушивалась в мой рассказ, периодически чуть заметно кивая.

Ровно в тот момент, когда я закончил, в кармане ощутилась вибрация мобильного телефона, оповещавшая об эсэмэс. Отправитель оказался скрытым. Я прочел сообщение. В нем была всего одна строчка: «Попадешь в таблоиды» – и номер ICQ в качестве подписи. Я ни секунды не сомневался, от кого пришло это странное послание. Видимо, периферическое зрение при входе в клуб не обмануло. Я убрал мобильный в карман.

– Да, интересно, – резюмировала журналистка.

Пару минут мы посидели в тишине. Потом она сказала:

– Всё-таки странно, что ты пришел мне на помощь сегодня. Почему?

– Не знаю, просто показалось, что так нужно, – ответил я и сразу поинтересовался: – А почему тебя это удивляет?

– Понимаешь, в околополитических кругах Британии всё время говорят, что Россия – наш самый главный исторический враг. Знаю, что и здесь думают так же относительно UK. Конечно, есть факты, подтверждающие это, но есть и совершенно дурацкие домыслы относительно русского менталитета…

– Это какие, например?

– Ну, например, что вы ленивы. Еще, что вы всегда всё делаете так, чтобы вам было удобно, а об остальных не очень задумываетесь. Всё время хотите как бы выйти сухими из воды… Только не думай, что все британцы так считают, ни в коем случае! Это мнение сформировано в политической среде. И политики хотят, чтобы и простой народ так думал. Поэтому мои коллеги часто пишут и показывают всякую ерунду о России.

– А ты, я вижу, разбираешься в международных отношениях? – Я произнес это иронично.

Вики ответила со всей серьезностью:

– Да, у меня папа в посольстве работает – знаю, о чем говорю.

Я не нашел, что сказать. Наверное, ей и правда виднее. После недолгой паузы она продолжила:

– Что-то во мне щелкнуло. В тот момент, когда ты выручил меня. Знаю, звучит глупо, но так ведь бывает: ты думаешь о чем-то, мысль крутится в голове, но долгое время не может преобразиться в конкретную форму. А потом что-то случается. И ты убеждаешься в своей мысли, хотя она, как может показаться, никак не связана с произошедшим. Сегодня я вдруг поняла: не хочу больше о политике писать. Это полная хрень.

Вики замолчала. Я ждал продолжения, но его не последовало. Она пила чай, наблюдая за падающим на улице снегом. Он валил крупными хлопьями очень медленно, и если бы не общая картина зимнего города, его легко можно было принять за смешанный со знойным воздухом тополиный пух.

Черный представительский «Ягуар» с дипломатическими номерами остановился у входа в кофейню. Вики смотрела на него пару секунд, потом сделала еще глоток из чашки и, виновато улыбнувшись, сказала:

– Ну, мне пора. Спасибо тебе за вечер.

Я развел руками:

– Боюсь, что не за что. На концерт ты не попала…

Она отмахнулась:

– Да ладно! Что я, Nine Inch Nails не видела? Наше случайное знакомство и его обстоятельства повлияли на меня больше, чем все песни Трента Резнора, которые я когда-либо слышала. Правда, спасибо.

Вики достала из сумки ручку, взяла салфетку и написала номер телефона.

– Вот. Это мой мобильный. Звони, буду рада пообщаться, – она протянула мне бумагу и уже собиралась заплатить по счету, когда я ее остановил:

– Нет-нет, оставь это мне.

– Но так не принято. Девушка должна по правилам хорошего тона заплатить за себя.

– В UK? Вполне возможно, – я напомнил английской гостье о стране ее пребывания, – пусть это будет еще один небольшой вклад в укрепление международных отношений.

Вики скромно отвела взгляд. Закончить наше общение она решила на русском:

– Ладно, пока, – и, с улыбкой взмахнув рукой, вышла из кофейни.

Сквозь стекло я видел, как из «Ягуара» появился водитель и открыл для Вики заднюю дверь. Перед тем как сесть в автомобиль, она еще раз оглянулась. Я помахал в ответ. Я не понял, было ли меня видно с той стороны или стекло отражало улицу, не позволяя рассмотреть, что происходит внутри. Вики запрыгнула в машину, водитель закрыл за ней дверь, поспешил на свое место и уехал в снежную ночь.

Я еще какое-то время сидел за столиком, допивая чай. Мне представлялось забавным, что обычный вечер вдруг превратился в целое приключение с киношным допросом и знакомством с британской журналисткой. Странная девушка. Слишком серьезно воспринимает СМИ и их влияние на людей. Но, может быть, работая в этой сфере, по-другому и нельзя? Просто не получается абстрагироваться от газетных заголовков, и когда случаются события вроде тех, что произошли сегодня, что-то, как она сказала, «щелкает» в голове. Не знаю, я слишком далек от серьезных мыслей о политике и о глобальных международных отношениях.

Так я думал тогда. Но надо сказать, что это одна из вещей, которые остались во мне неизменны с тех пор. И сейчас для меня личные отношения между людьми важнее геополитических распрей.

Я вернулся в общагу заполночь и довольно быстро уснул.

Спустя пару дней я вспомнил о безымянном сообщении с номером ICQ в подписи и решил добавить его в свой список контактов. Пользователь под ником SadButTrue[7] оказался онлайн. Я начал диалог:

me: привет

Ответа пришлось ждать пару минут:

SadButTrue: привет) как раз ждала, когда напишешь. Узнал?

me: да, Ната, среди моих знакомых только ты можешь прислать странное эсэмэс, предварительно не спрашивая моего номера для связи

SadButTrue:)))))))))))))

SadButTrue: я у Грина спросила, встретила его в клубе. кстати о моем смс. вот смотри, я не ошиблась.

Натка прислала мне несколько скопированных строк на английском, где говорилось о «простом русском парне, который подделывает билеты на концерты», и о том, как «он изменил мой взгляд на политическую журналистику, вернее, поспособствовал отказу от дальнейшей работы в этой сфере». Мне захотелось прочитать статью полностью.

me: а откуда это? скинь ссылку

SadButTrue: да там муть какая-то дальше про внутренние убеждения и т. п. фигня, короче) не скину ничего, меньше знаешь – крепче спишь)) именно ты упоминаешься только в этих двух отрывках. не особо впечатлил, значит)))

Я решил не спрашивать, откуда Натка вообще узнала о нашей беседе. Скорее всего, снова благодаря своему расширенному восприятию окружающего мира, но поднимать эту тему вновь я не спешил – мы еще были не слишком близко знакомы. Именно поэтому я и предложил ей «встретиться как-нибудь». Она ответила довольно быстро:

SadButTrue: да, конечно, не вопрос)) давай только, когда я захочу?) не сейчас. чуть позже. станет теплее и я те напишу))

SadButTrue: так, всё, сорри, бежать надо) пока пока!:-*

Статус пользователя изменился на «вне сети». Ну что ж, позже так позже.

7. Онлайн

Опубликовано: на этой неделе

Играет: Петр Налич «Guitar»

Кстати, об интернете. Именно тогда началась обширная, повсеместная интернетизация. В нашей общаге появились первые безлимитные тарифы: до этого я платил 10 копеек за мегабайт, и новый ценник в 800 рублей за, как его называли, «полный анлим» (пусть и на низкой скорости) выглядел весьма привлекательно, хотя сейчас кажется откровенно грабительской таксой.

Все сидели в «аське». Как правило, ICQ-клиент загружался автоматически при включении компьютера. В противном случае его запускали сразу после старта Windows. К слову, на тот момент Microsoft уже презентовала и выпустила новую версию операционной системы – Vista, но большинство пользователей, однако, по-прежнему предпочитали старый добрый XP. Общение в «аське» являло собой нечто большее, чем просто болтовня. Разговоры не начинались и не заканчивались, одновременно в окне программы были открыты вкладки сразу с несколькими беседами. Возможность мгновенного обмена сообщениями выглядела абсолютно новым способом коммуникации. Здесь не было долгого ожидания ответа, как в случае с электронной почтой. Или обязательной темы для поддержания беседы, как при телефонных звонках. Можно было на час отойти от компьютера по делам, а потом продолжить разговор как ни в чем не бывало. Найти что-то интересное в LiveJournal и тут же скинуть ссылку собеседнику. Мгновенно отправлять друзьям фотографии и музыку, отсканированные лекции и собственные шпоры к экзамену. Наконец, ставить смайлики для большей эмоциональности сухого компьютерного текста. Даже эсэмэс уже казались вчерашним днем, студенты массово устанавливали на свои телефоны первые мобильные ICQ-клиенты.

Отдельной забавой, правда довольно быстро наскучившей, были случайные знакомства в «аське». Через поисковый интерфейс программы вбивались параметры: возраст, пол, город, увлечения; находился какой-нибудь подходящий контакт и начинался диалог. Именно так я познакомился с моей бывшей девушкой, той самой, что открыла для меня «Пушку». Это был очень легкий способ начать новые отношения, другое дело, что такие связи почти никогда не были долговечными, и мой случай не стал исключением. Бывало, однако, и наоборот: я до сих пор общаюсь с одной хорошей подругой, несмотря на то что с нашего первого диалога в окне ICQ прошел без малого десяток лет и она уже давно живет в другой стране.

Антон, будучи продвинутым московским жэжэшником (пользователем LiveJournal), узнавал о всяческих новых интернет-фишках намного раньше остальных. В университете на парах он рассказывал мне о том, что не успел описать накануне вечером в «аське». В один из тех весенних дней, когда солнце светит уже достаточно ярко, а погода на улице еще зимняя, мы сидели на лекции по теории вероятности. Мой друг с упоением повествовал о каком-то новом сервисе:

– Да говорю тебе, там уже много кто из наших зарегистрирован. Очень крутая тема! Можно фотки смотреть, сообщения писать, картинки всякие рисовать.

– Ладно, посмотрю дома. Дай адрес. – Я подвинул Антону свою тетрадь. Он корявыми печатными буквами написал: vkontakte.ru.

Так я узнал о самой крупной в будущем соцсети России и ближнего зарубежья. Естественно, с первого взгляда сервис меня не заинтересовал. Всё, что там можно было делать, – это лазить по страницам друзей, писать им сообщения, рисовать граффити на стенах и смотреть фото. Никаких тебе видео, музыки, приложений, ленты новостей – всё появилось позже. Я заходил, как уже тогда стали говорить, «ВКонтакт» максимум пару раз в неделю, а то и в месяц. Сайт, однако, очень быстро набирал популярность, и к концу года там зарегистрировалось, наверное, три четверти всех студентов Москвы и Питера. Дежурным вопросом при первом знакомстве стал: «А ты есть «ВКонтакте»?» Поначалу я пробовал искать там Натку, но не хватало информации: всё, что я о ней знал, это имя. Когда я задал ей упомянутый дежурный вопрос, в ответ получил смайлик, задумчиво чешущий затылок. Так что после нескольких попыток я бросил это дело и продолжил наши нечастые переписки в «аське».

Еще одним показателем развития интернета в тот период стал окончательный закат эры DVD. Университет, в котором я учился, находился неподалеку от Савеловского рынка – главного (после облагораживания Горбушки) рассадника пиратской аудио-видео-игровой продукции. Порой, проходя мимо нескольких палаток по пути к метро, я замечал толкучку у прилавков и слышал отдаленные куски разговоров:

– «Пираты» вторые появились в качестве? А когда будут? Ну, тогда давай вот тот, где десять фильмов в одном диске.

В 2007-м очереди у подобного рода ларьков порядком сократились, а со временем и вовсе исчезли. «Савок» вывели в легальное поле, переделав палатки в павильоны и разрешив торговлю только официально оформленным предпринимателям.

Причиной таких метаморфоз стали многочисленные торрент-трекеры, появлявшиеся как грибы после дождя. Нас, начавших «что было силы» качать кино из интернета, не смущало ни качество картинки, поначалу довольно сильно уступавшее DVD, ни время загрузки видеофайла. Порой друзья собирались в моей комнате для совместного просмотра кино в большой компании, предварительно (часов за шесть) согласовав фильм; так, чтобы к вечеру он точно скачался. С одной стороны, дико неудобно. С другой – это заставляло тщательнее выбирать, что смотреть, и делало сам «киносеанс» явлением неординарным.

Интересные изменения происходили с фотоаппаратами. Поголовный переход с пленки на цифру породил миллионы бесконечных любительских фотосессий, состоящих из кадров весьма сомнительной художественной ценности. До массовой истерии по «зеркалкам» оставалось еще пару лет, а качество снимков с телефонов было вовсе отвратительным, так что все кому не лень обзаводились компактными цифровыми «мыльницами». Пожалуй, тогда был звездный час этих устройств. Со временем их практически вытеснили с рынка значительно подешевевшие профессиональные и полупрофессиональные камеры, с одной стороны, и фантастически быстро развивающиеся смартфоны – с другой.

Однажды во время обеда в университетской столовой Антон на ноутбуке показывал мне куски какого-то то ли клипа, то ли фильма, сделанного его знакомыми.

– Прикинь, на «мыльницу» снимали. На прошлых выходных у чувака на даче. Ну, это видеоряд просто, скоро смонтируют и песню в хорошем качестве наложат. Нормально должно получиться, как считаешь?

На экране несколько парней сидели в старой машине и пели на английском что-то про «май ягуар» с нарочито ярко выраженным русским акцентом. Я буркнул: «Угу». Вспоминать этот эпизод через три года, когда автор интернет-хита «Guitar» Петр Налич (парень с длинными волосами из того самого клипа) представлял Россию на конкурсе попсы «Евровидение», было особенно забавно.

8. Странные вибрации и вполне обычные мысли

Опубликовано: апрель 2007-го

Отредактировано: на этой неделе

Играет: The Sunday Drivers «On My Mind»

Весна пришла очень резко. Всю первую неделю апреля было холодно и шел снег. Температура на улице редко поднималась выше плюс трех по Цельсию. Открытые ледяные катки и городские горнолыжные склоны продолжали свою работу. Однако на удивление всем и вопреки прогнозам буквально за пару дней воздух прогрелся до пятнадцати градусов, и по тротуарам устремились бурные потоки талой воды. Солнце разогревало землю, город понемногу отходил от зимнего оцепенения. Всё чаще на улицах можно было заметить влюбленные парочки, гуляющие в скверах и парках, а также веселые компании, устраивающиеся по вечерам на лавочках столичных бульваров.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

«– Ее родителям, наверное, горные демоны разум помутили, если они решили назвать свое отродье Ланьэр...
«Печка „Жигулей“ воодушевленно жарила струями горячего воздуха. И упрямо отказывалась выключаться. П...
«– Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный… Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный…...
«Люди с детства в той или иной степени любят зиму. Конечно, когда наступают холода и начинает дуть п...
«В иных обстоятельствах Варя, и сама не обделенная жильем, все равно, наверное, позавидовала бы квар...
«Когда Варя вышла из кабинета участкового на свежий воздух, лицо ее горело. Печальные снежинки не сп...