Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси Крыласов Александр

Наследники и хранители традиции в XVIII–XIX веках

После смерти-воскресения Анастасии Карповны и преследований «божьих людей» на три десятилетия прекратились открытые радения. И тогда, как говорили в общинах, «настало Время Древнего Молчания».

Но втайне жизнь общин продолжалась. И вот, когда, согласно пророчествам, наступил «конец Времени Древнего Молчания», община вновь воспряла, стала заметна. И оказалось, что она по-прежнему охватывает огромные области России, ее последователи есть повсюду – в монастырях, в самом правительстве.

И тут следует заметить: древняя мечта о царе-Спасителе по-прежнему была сутью жизни тайных общин. И цари-христы были, как и в древности, не только «живыми богами», но и прямо – претендентами на трон.

Можно вспомнить, что в Смутные времена, когда за русский престол бились лже-Дмитрии, ведославные выдвинули своего наследника трона: царевича Петра, он же ведический богатырь Илейка Муромец. А теперь, в конце XVIII века, в общинах вновь явился «живой бог» и чудом спасенный «царь» Петр Федорович, супруг императрицы Екатерины (он же стал известен как старец Кондратий Селиванов).

Надо сказать, что когда в результате дворцового переворота царицей стала Екатерина Великая (принцесса Анхальт-Цербстская), права ее не были вполне очевидны. И в России вновь настала пора смут. Восстание Емельяна Пугачева, объявившего себя царем Петром III, было подавлено большой кровью.

Была еще одна наследница, княжна Елизавета Владимир-ская (Августа Тараканова), объявленная дочерью императрицы Елизаветы Петровны от тайного брака с Разумовским. Ее права поддерживались на Западе. Чтобы ее выкрасть, Екатерина послала в Италию флот во главе с графом Орловым.

И между прочим, по одной версии, кончила свои дни Елизавета Владимирская под именем монахини Досифеи, заключенная императрицей Екатериной в Ивановский монастырь, тот самый, хлыстовский, где ранее была община Агафии Карповны (Анастасии), превращенный теперь в самую привилегированную темницу, находящуюся в центре старой столицы.

К хлыстам-христам в «белую общину» тогда, как и в древности, уходили отверженные княжеские роды. И как увидим далее, этот путь из царского рода Романовых был пройден не одной только Елизаветой-Досифеей.

Что же касается старца Кондратия Селиванова, то его принимали за сверженного императора Петра III не только внутри хлыстовской общины, но даже и в высшем свете.

К. Флавицкий. Княжна Тараканова

История его жизни, согласно хлыстовской версии, следующая. Во-первых, в общине он почитался внебрачным сыном императрицы Елизаветы Петровны и, соответственно, братом Елизаветы Владимирской (монахини Досифеи). То есть не сыном Анны Петровны, каковым по официальной версии истории и полагается свергнутый император Петр III. Так что история эта весьма запутанная.

Императрица Елизавета Петровна в мужском платье

По легенде, императрица Елизавета Петровна скрывала внебрачных детей. Противилась браку, любила рядиться в мужское платье и, наверное, была двуполой (как, между прочим, и ее отец Петр I). Посему, захватив власть, она не пожелала делиться ею с мужем (Разумовским), ибо у русских царей было обыкновение заточать бывших жен в монастырь.

Ею лично после переворота были заточены шесть претендентов на трон. В том числе в заключении томился свергнутый ею император Иоанн Антонович, «процарствовавший» младенцем всего год, а также его мать-регентша с супругом, а затем и четверо их детей, родившихся у них в заключении (после все они были отправлены в Данию).

Екатерина II (Анхальт-Цербстская) в облачении «старицы» и молодой Пётр III Фёдорович (Карл-Петер-Ульрих)

Свою внебрачную дочь Елизавету-Досифею императрица Елизавета поначалу укрыла в Ивановском монастыре, в «Белой общине», с коей была близка.

В общине саму императрицу Елизавету Петровну, между прочим, очень набожную, почитали «старицей Акулиной Ивановной». Отчество ей дали по имени ее «духовного отца», и «христа», Ивана Лупкина. То есть община ее прямо почитала духовной наследницей последней старицы Анастасии. И вообще-то, царская семья еще со времени «христа» Ивана Тимофеевича почиталась посвященной в традицию. Кстати, участие общины в «дворцовом перевороте Елизаветы Петровны» тоже не следует сбрасывать со счетов и полагать только легендою «проклятие», из-за коего безвременно почила предыдущая императрица Анна Иоановна.

Известно также, что после переворота и прихода к власти Екатерины – подросшая дочь императрицы Елизавета-Досифея, не смирившаяся со своей участью затворницы, да и опасавшаяся за жизнь, бежала из Ивановского монастыря в Европу. Там она претендовала на престол под именем княжны Августы Таракановой. Видимо, в очередной раз она сменила имя на более «царственное» («август» и «таркан», значит «царь»), чтобы, с одной стороны, ее поддержали при дворах Европы, а с другой, чтобы сбить со следа преследователей из России.

Да и, кстати, в Европе она показала себя не малограмотной монашкою, выходит – в монастыре ей дали европейское образование и действительно готовили к восхождению на трон. Думаю, за сим следила императрица Елизавета Петровна, нередко являвшаяся в монастыре. Однако беглянку обманул обещанием поддержки и вернул в Россию граф Орлов, исполнявший волю следующей императрицы Екатерины Великой.

Община же в ту пору уже поддерживала Екатерину и ее мужа Петра III, ибо и та получила посвящение в «старицы» (о чем свидетельствует ее портрет в древнерусском облачении), да и муж ее уже был членом (если не главою) общины, о чем речь впереди.

Елизавету-Августу заточили в Петропавловскую крепость, где княжна Тараканова, согласно официальной версии истории, и погибла случайно, при наводнении. Но в действительности ее спасли и перевели обратно в Ивановский монастырь, где она и дожила свой век в заключении под именем монахини Досифеи.

Итак, а что же произошло со вторым внебрачным ребенком Елизаветны Петровны – с тем самым, за коего потом выдавал себя старец Кондратий Селиванов, он же и будто бы спасшийся император Петр III?

Если дочь императрица назвала Елизаветой по своему имени, то сына она назвала Петром – по своему же отчеству. У него была другая судьба, потому что как раз после его рождения у сестры императрицы Елизаветы – Анны Петровны умер младенец. И потому императрица сына своего Петра решила не заточать в монастырь-тюрьму, а выдать для всех за сына своей сестры – так он обретал некие права на трон, коих он был бы лишен как барстук, внебрачный сын.

Итак поначалу Петр тайно был увезен из России и передан на воспитание сестре императрицы Анне Петровне в Голштинию. Там он стал принцем Карлом-Петером-Ульрихом.

Спустя 14 лет Елизавета Петровна вспомнила о нем – ведь ее почитали бездетной, а престолу уже нужен был тот, кто примет власть после нее. Само отсутствие мужа и детей у императрицы расшатывало монархию. И тогда она вернула своего сына в Петербург и, как внука Петра I, объявила наследником престола, женила на немецкой принцессе Анхальт-Цербстской, принявшей в православии имя Екатерины.

Здесь следует обратить внимание, что родственные связи русских царей с немецкими идут не только со времен Рюрика, но и ранее. И чаще всего браки заключались с принцессами и князьями мекленбургской династии, восходящей к венедам и ободритам (до их онемечивания). И в то время среди немецкой знати, породнившейся с русскими царями, были сильны не норманские, а как раз русофильские идеи.

Об этом наследии времен ведических слагались тогда оды посвященными в традицию поэтами, с использованием ведославной символики.

Так в оде, изданной на немецком языке, по случаю заключения брака Екатерины, дочери Иоанна V, и герцога Карла Мекленбургского восторгались древностью и общими славяно-венедскими корнями:

Между прочим, в сей «Гюстеровской оде», названной так по немцу-переводчику, поименно перечислялись венедские князья, правившие Мекленбургом до Рюрика, такие как Мстислав и Витислав, короли венедов IX века. Их династия восстанавливалась связями с русским двором. Русским автором же сей оды, судя по всему, был Петр Буслаев, служивший в Кремле при Успенском монастыре, единственный известный в ту пору при дворе поэт, к тому же бывший «в теме» (между прочим, согласно родословным, мой пращур).

И если уж в Германии столь сильны были тогда эти идеи, то что говорить о самой России? И, полагаю, напрасно Екатерина порочила Петра, приписывая ему нелюбовь к России, германофильство и т. п. Это нужно было ей для оправдания свержения ненавистного супруга.

А в те шесть месяцев, что правил Петр III, он успел сделать многое во благо России. Среди его начинаний был и указ о позволении вернуться на родину бежавшим раскольникам и прочим сектантам (фактически указ о веротерпимости). И это важно в связи с рассмотрением вопроса о возможности признания «хлыста» Кондратия Селиванова – Петром III.

Согласно хлыстовской версии истории, Петр III столь был привержен старой вере, что при посвящении был «убелен», т. е. оскоплен. И как будто именно за это его и возненавидела, а затем и свергла супруга Екатерина. В официальной версии истории все наоборот: Петру III, имевшему некий дефект, сделали операцию обрезания, для того чтобы он мог иметь детей, и после сего был рожден наследник (Павел I).

Есть разница в толковании, но по сути речь об одном и том же. В любом случае Кондратий, хоть и основал скопчество, сам-то не был полностью «убелен». Это бы привело к изменению конституции тела, росту ложных бедер и груди, утоньшению голоса, выпадению усов и бороды, а между тем его в старые годы знали громогласным «патриархом», изображали с длинными усами и вовсе не женственным.

«Хлысты» утверждали, что Петр III не был убит заговорщиками в Ропше, а переменился платьем с караульным солдатом, которого и убили по ошибке вместо него. Сам же свергнутый государь бежал в обществе с графом Чернышевым, также Дашковым. Пытался добраться до Голштинии морем через Кроншадт, но там уже были предупреждены, и тогда он получил помощь от «белых братьев», с коими был близок.

Император Пётр III с Екатериной II и он же (?) спустя 25 лет как «старец Кондратий». Прижизненные портреты

На память приходит последняя российская царица также немецкого происхождения, попавшая под влияние «хлыста» Распутина, так что подобное развитие событий вполне возможно.

Рассказывают, что бежал Петр, переодевшись в простое платье, и тогда от переживаний он даже лишился речи. Чтобы рассказать, кто он, свергнутый император какому-то крестьянину показывал на себе пальцем как бы кресты и звезды и «делал будто артикул» руками, словно вынимая шпагу.

Придя в себя, он послал два письма об отречении от престола супруге. Одно полностью сохранилось у хлыстов и приводится П.И. Мельниковым-Печерским (мелким шрифтом под строкою). И в нем, в частности, говорится, что он не захотел «наслаждаться временным житием» и решил с «народом божьим страдать».

С тех пор Петр III принял имя Кондратия, фамилию Селиванов и стал в общинах хлыстовских проповедовать скопчество. И в его время «белые братья», т. е. «белые голуби», часто понимались именно как «убеленные», т. е. скопцы. Ежели это правда, то Екатерину, свергнувшую «блаженного» супруга, вполне можно понять.

Поначалу его отовсюду гнали, а одна из «пророчиц» даже хотела в него бросить камень. Но, согласно преданию, сама при сем окаменела, – очевидно, сей Кондратий-Петр обладал и даром внушения. Аскетизм и скопчество и впрямь дает определеного рода силы…

После сего у него появились первые сторонники. И они принялись скопить: поначалу себя, а затем, – зачастую насильственно и радикально, – иных «божьих людей». Это вызвало волнение в народе, и дело дошло до того, что блаженного старца Кондратия сдали полиции сами же «божьи люди».

15 сентября 1775 года сего старца секли кнутом и после погнали по этапу в Сибирь. По пути он встретился с Пугачевым, которого везли в Москву на казнь. Видя судьбу сего лже-Петра, до самой кончины императрицы Кондратий открывался лишь близким людям. Но когда императрица была при смерти, перестал скрывать тайну.

Слух о явившемся Петре III вмиг долетел до столицы. И тогда взошедший на престол император Павел I велел привести этого «Петра» в Санкт-Петербург, где его сразу заключили в Петропавловскую крепость. И тут начались события, окончательно убедившие «Белую общину», что Кондратий Селиванов и в самом деле Петр III.

Император Павел посетил сего старца в крепости и по выходу от него заявил, что тот не смутьян, а просто умалишенный, к которому следует проявить милосердие. И это при том, что за меньшее тогда приговаривали к смерти, в том числе и безумных.

И так из сырого каземата сего «Петра» перевели во вполне сносные условия, в смирительный дом при Обуховской больнице. Впрочем, сего общине показалось мало, поскольку Павел-то сам отказался от кастрации. И тогда Кондратий его проклял[6], и из-за сего, как утверждают в общине, его и свергли: «О земная клеветина, вечером твоя кончина, а земное твое царство отдам кроткому царю!» – будто бы изрек тогда старец.

К тому времени члены «Белой общины», имевшие немалые состояния, а также влияние при дворе, облегчили главе общины пребывание в сей больнице. Дошло до того, что он стал принимать и открыто проводить оскопления среди своих приверженцев, среди коих главным в то время стал камергер А.М. Еленский.

Затем, по восшествии на престол императора Александра Павловича, также получившего власть после переворота, сего старца и вовсе по велению государя освободили. Вот какое внимание «безумцу»!

Дело это было свершено при содействии советника нового императора, – Павла Александровича Строганова, который имел прямое отношение к сей общине, о чем подробнее сказано в «Тайнах “Книги Велеса”».

И потому с тех пор сей хлыстовский «император Петр III» стал открыто проповедовать по всей стране, привлекая в скопчество и простонародье, и духовенство, и армию, и высший свет.

Скопческие «Белые общины» распространились повсюду, даже среди привилегированного офицерства, опоры трона. Известный нам Александр Иванович Сулакадзев (спаситель «Велесовой книги») возглавлял такую «Белую общину» из простонародья и офицеров-семеновцев в Кронштадте и Санкт-Петербурге, согласно сообщению протоиерея Протасова. Между прочим, не в связи ли с этим у него не было детей, распалась семья, а жена сбежала с поручиком уланского полка? Это было страшной трагедией, ведь после сего он не прожил и недели, может быть, даже покончил с собой…

Влияние святого старца Кондратия как на «божьих людей», «белых голубей», так и на масонов из высшего света, настолько возросло в эти годы, что на встречу с сим старцем по воcшествии на престол явился и сам государь император Александр Павлович в обществе с П.А. Строгановым (между прочим, тем самым, кто выручил «Велесову книгу» из королевской библиотеки во Франции, и от коего она вначале перешла послу П.П. Дубровскому, а далее была продана антиквару А.И. Сулакадзеву).

И после сих встреч – в общинах император Александр стал почитаться как «таинственно воскресший» и «великий кормчий». По скопческому преданию, Александра I тогда оскопили, что вызвало волнение в народе и даже расследование в Сенате[7].

Безумие какое-то… В Санкт-Петербурге открыто проповедует «живой бог», называющий себя императором Петром III, оскопляет сотни людей, что вызывает даже заражения и смертельные случаи. Тогда же появляется выражение «хватит Кондратий», применимое и к оскоплению, и вообще к внезапной смерти.

А правительство покровительствует этой прямо скажем изуверской секте… Сами высшие масоны называют себя «Белым братством», ходят вместе с народом на массовые радения. Так, есть свидетельство, что его посещал и князь Александр Николаевич Голицын, известный нам и как член Библейского общества и следующий после А.И. Сулакадзева хранитель «Велесовой книги» (до того, как она по наследству перешла Неклюдовым-Задонским, последним ее хранителям в России). Вот егоотзыв о старце: «Господи! Если бы не скопчество, за таким человеком пошли бы полки полками!»

Влияние секты перекидывается и в Европу, адепты являются по всему свету. Подробнее о связях «Белого братства» с высшими масонами Европы, гималайским «Белым братством» мной рассказано в «Тайнах “Книги Велеса”».

Более того, является проект установления в России скопческо-теократической системы, при которой император должен был бы исполнять веления «живого бога» и своего «деда» Петра III.

Этот проект, разработанный камергером Еленским от имени «живого бога и царя», был в 1804 году представлен императору Александру I канцлером Новосильцевым. Между прочим, одновременно с проектом конституционной монархии, разработанным тогда Сперанским.

Все это кажется невозможным. Но документы неопровержимы. Они приведены в книге П.А. Мельникова-Печерского.

Сам император Александр Павлович не только покровительствует скопцам-хлыстам, но и действует совершенно как член братства «белых голубей».

А не был ли он им в действительности? Император Александр I, могущественный европейский монарх, победитель Наполеона – скопец?

И все-таки это похоже на правду. Достаточно посмотреть на его парадные портреты, как сразу видна типично скопческая конституция его тела. Ведь после оскопления изменение гормонального фона приводит к тому, что в чертах проявляется женственность: увеличиваются бедра, растут ложные груди, выпадают усы и борода.

Более того, есть и скульптура Александра I в женском обличье (фигура ангела на Александрийском столпе на площади перед Зимним дворцом). И детей у него после посещения старца тоже не было… И в самом деле, он вполне мог дать изуродовать себя. К этому его могли толкнуть нравственные страдания, вызванные тяжким грехом отце– и цареубийства. Известно, что отец его, император Павел I, был убит его сторонниками во время переворота, при восхождении Александра на престол. Расплатой за этот грех он мог посчитать и смерть во младенчестве двух своих дочерей…

Не потому ли он ходил к «живому богу», которого освободил из Петропавловской крепости еще его отец Павел I? И полагаю, что Александр Павлович в самом деле считал сего «живого бога» своим дедом Петром III, который в таком случае не был убит сподвижниками его бабушки императрицы Екатерины, а стал «святым» старцем Кондратием…

В этом его вполне могли убедить те самые сподвижники Екатерины, на которых легла вина за «убийство» царя. А с ними в близком родстве были в том числе и Строгановы, Воронцовы. А также Чернышевы и Дашковы, ведь кто-то из их семей как будто сопровождал сверженного императора, судя по материалам следствия, приведенным П.И. Мельниковым-Печерским.

Император Александр I в образе женщины-ангела

В это время версия о том, что старец Кондратий и есть в самом деле чудом выживший император Петр III, получила мощную поддержку.

И я бы не стал ее оспаривать в отличие от П.И. Мельникова-Печерского. У него, царского чиновника по особым поручениям, были веские основания в книге, проходящей через цензуру, придерживаться официальной точки зрения. Однако он привел слишком много документов, заставляющих в ней сомневаться.

Вспомним и то, что Александр I, по широко известной легенде, после своей «смерти», бывшей будто бы инсценировкой, «воскресает» и скрывается в Сибири под именем старца Федора Кузьмича.

И это не только соответствует поведению члена общины, но также является мистическим повторением пути «его деда», «живого бога» Петра III. И даже… самого Буса Белояра, который в легендах оставлял престол, чтобы быть странником…

Так, переходя в старчество, Александр Павлович переходил, по его разумению, на более высокую ступень, чем «царь всея Руси», он становился «живым богом»…

Изучая эту страницу истории, я прихожу только к одному выводу: «грехи» Анастасии Карповны – ничто по сравнению с тем, что творилось при Кондратии Селиванове (пусть даже он и Петр III).

Это явный упадок традиции. Впрочем, не следует судить слишком строго тех, кто и так много страдал в жизни…

Царская семья, ведославные и «хлысты»

А что происходит в последующие годы? Следы интереса к ведославию и работы над русскими ведическими источниками мы вновь находим в царской семье.

Судя по данным архивистов, большая часть ведической коллекции манускриптов Сулакадзева и Строгановых была приобретена еще императором Николаем I. И после хранилась в Эрмитаже, в «Русской комнате». Часть той коллекции приобрели и высшие сановники Неклюдовы – у их наследников в следующем веке и была обнаружена «Велесова книга».

А император Александр II стал покровительствовать археологическим изысканиям на высшем государственном уровне. Он же встречался на 1-м Археологическом съезде в Казани, проходившем под его патронажем, с южнославянским славистом и открывателем т. н. «Родопских песен» («Веды славян») С.И. Верковичем. Потом император держал с ним переписку, давал средства на экспедиции, исследования в Родопских горах. Он же оплатил издание болгарской «Веды славян», вышедшей благодаря сему в переплете с золотым обрезом.

При Александре III Археографическая комиссия по велению императора заседала в Эрмитаже над рунической коллекцией А.И. Сулакадзева – но они все были норманистами, и это ни к чему не привело.

А между тем опубликованные тогда каталоги А.И. Сулакадзева указывали, насколько богата была его коллекция ведических книг, часть коих была привезена из Франции из королевской библиотеки, спасенной тогда от огня французской революции.

Восходили те манускрипты к легендарной библиотеке Анны Ярославны, дочери киевского князя Ярослава Мудрого, отданной замуж за французского короля Генриха I. Напомним, о чем идет речь (подробнее о сей коллекции сказано в книге «Славянские руны и “Боянов гимн”», любое издание).

Во-первых, в каталоге А.И. Сулакадзева была упомянута широко известная теперь «Велесова книга» (публикуется мною с 1992 г.), 43 дощечки с руническими письменами. Ее Александр Иванович именовал книгой «Патриарси», подразумевая то, что в ней рассказано о патриархах-прародителях славян (само же название он взял из «Индекса Киприана и Зосимы», где перечислялись запрещенные церковью книги).

Также в его каталоге упомянут и известный ныне «Боянов гимн» с руническими текстами IV века. Копия этого памятника, сделанная для Гаврилы Романовича Державина, найдена ныне в его архиве, что хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Гимн мною переведен и публикуется с 1995 года.

В том же каталоге названы и 143 дощечки книги «Китоврас. Басни и кощуны», где даны славянские мифы и предания о богах и героях. Представление о содержании этой книги дает опубликованная мной «Книга Коляды», собранная по берендеевским и иным, как открытым, так и сокровенным источникам. Эти же предания изданы мной в сборниках серии «Веды Руси» – «Песни Гамаюна», «Песни Алконоста» и «Песни Сирина». Эти книги издаются мной с 1992 года.

Также А.И. Сулакадзевым в его каталоге упомянут манускрипт «Лоб Адамль, что тридцать служб в нем и семь царей под ним сидело. X века, рукопись смерда Внездилища о холмах Новгородских, тризнах Злогора, Коляде Вандаловой и окруте Буривоя и Владимира, на коже белой». Это древний свод «Ярилиной книги», включающей в себя «Золотое сказание о семи царях, что под Алатырь-горой на ряду сидели» (см. стр. 300). Первая публикация перевода «Ярилиной книги» осуществлена мною после двух лет работы в первом издании «Тайн русских волхвов» в 2007 году.

Обратим также внимание на манускрипт «Криница. IX века, Чердыня, Олеха вишерца, о переселениях старожилых людей и первой вере». Это один из списков манускрипта «Белая Крыница» (она же, полагаю, «Белая книга»). Сия книга хранителями почитается сокровенной. Ныне она запрятана за семью печатями. Однако перевод стихотворного ее переложения, названного также «Белой Крыницею», и сделанного для мистерий где-то на Волге, я также публикую с 2006 года. Особо следует отметить, что многие сии песни в христианизированных переложениях дожили до нашего времени ишироко известны как русские духовные стихи.

Также там упомянуты и оригиналы иных рунических рукописей, кои, полагаю, также не канули во тьме времен. Однако по убеждению хранителей мы сейчас не достойны их обрести, что однозначно показывает история борьбы последних двух веков, и особенно нашего времени, развернувшаяся вокруг «Велесовой книги».

Однако вернемся к рубежу XIX и XX веков. Тогда, при правлении императора Александра III, а также при последнем российском монархе Николае II в русский быт был возвращен сам ведославный стиль жизни: архитектура, искусство русского театра.

Были проекты возвращения и русской одежды среди высшего света. Тогда же произошло возвышение исследователя Востока, ведической традиции, буддизма Петра Бадмаева. На средства императорской семьи проводились экспедиции в Тибет и был выстроен буддийский храм в северной столице.

И, между прочим, это было не первое проявление интереса к ведической традиции со стороны Романовых. Еще императрица Елизавета, которая выпустила указы о выдворении за границу империи иудеев, а также о разрушении татарских мечетей, одновременно позволила проповедь буддийской веры и разрешила строить в империи дацаны.

Тогда же, при Николае II, неожиданно вторым человеком в империи стал сибирский крестьянин и «живой бог» Григорий Распутин-Новых, принадлежавший к традиции «божьих людей».

Между прочим, в традиции он считается также и одним из «бессмертных», полагается, что он так и не умер – это была инсценировка «живого бога», он просто ушел в «иношное царство».

Жил-де он и в прежние времена: его сравнивают, к примеру, с Григорием Отрепьевым-Новиком. Внешняя схожесть, имя и настоящаая фамилия, он тоже монах, пришедший ниоткуда и вдруг получивший невиданную власть и т. п. Будто Григорий Распутин – это тот же Отрепьев, возвратившийся через триста лет. А за триста лет до того он же был и Григорием Кутерьмою, имя коего связано с легендою о невидимом граде Китеже… Все эти исторические персонажи не слишком привлекательны, но явно связаны с традицией.

При царствовании Николая II ни одно важное государственное решение не принималось без благословения сего святого старца Григория. По сути, старая идея о теократической монархии получила, наконец, в его лице свое воплощение.

И сейчас мало кто вспоминает, что и до Григория Распутина при царском дворе были в почете юродивые, пророки и «хлыстовские боги» – во все века истории династии. Традиция утверждает, что Романовы всегда придерживались той же веры с краткими отпадениями от нее некоторых членов семьи.

О Григории Распутине следует сказать несколько слов особо. Его распущенность уже стала «притчей во языцех». Но следует над сим размыслить основательнее и оценить эту неординарную личность и с другой стороны.

Все же к царю Григорий пришел с благой вестью для спасения России. И шел он от народа, а также от «хлыстовской», да и ведославной, традиции. И потому дошедшие от раннего Распутина высказывания, идущие от сердца, от правды народной, – драгоценны. Они передают учение «божьих людей» по многим вопросам. Потому он и был принят семьей императора, потому ему потом прощалось чуть не все.

«Когда утром встаешь… – писал Григорий, – душа человека смотрит на блеск солнца; и радость у человека возгорается, и в душе ощущается Книга Жизни и премудрость жизни – неописуемая красота…» Или вот еще: «Любовь – это такая златница, что ей никто не может цены описать. Она дороже всего созданного Самим Господом…»

«Любовь чистая, ясная любовь – яснее солнца! Солнце греет, а любовь ласкает. Боже, истины Творец, от любви Твоей, единым духом, все от Тебя создано и я – Твой! Научи меня любить, тогда мне и раны в любви нипочем и страдания будут приятны. Не оставь меня с постылой, а дай мне ярко и ясно любить. Знаю, в любви есть страданье и мученье (сам страдал) и я от любви рожденный и от любящих своих – дух мой отдаю в руци Твои. Не отними от меня любви – страданье любви научит любить близких и я страдаю и люблю, хотя и ошибаюсь, но по слову Апостола: “Любовь покрывает множество грехов”».

Есть у него изречения и прямо ведославные, которые по традиции восходят к Заветам Белояровым:

«Духовная жизнь как ястреб и быстрее стрелы, но сумей ее удержать! И любовь идеал, неизменная красота – яркая, светлая. Для духа и для любви дальности нет, любовь никогда не устает, а у нее ног нет, она – та же стрела, вливается, радует и возрастает все более… а близость дает покой».

«Бога везде надо видеть – во всех вещах – во всем, что окружает нас, тогда спасемся. Будьте святы, как я свят, будьте богами по благодати».

Распутин делал и великие благие дела – дважды ему удалось отодвинуть начало мировой войны. А когда она, – несмотря на все его усилия и грозные пророчества, – началась, он ратовал за ее скорейшее окончание, даже за сепаратный мир с Германией, чтобы спасти Россию и саму монархию.

Икона: Григорий Распутин и царевич Алексей

Однако учение о любви, бывшее благом, глотком воли в народной среде, – в ином слое общества, среди отнюдь не закрепощенной петербургской знати, неизбежно обернулось новым видом «модного разврата»…

Тут следует сказать, что истинные светлые, носители ведославия, и тогда, и сейчас мало заметны. Их деятельность сокровенна. Следующие им, – добрые граждане, создающие крепкие семьи, трудящиеся на общее благо. Но более заметны всегда одержимые личности вроде Григория Распутина. Да, он вышел из ведославной традиции, проходил школу и у «хлыстов», но он же обратил «божью любовь» в публичное распутство (точнее, даже имитацию оного). Вероятно, тут сказалось и его «родовое проклятие», отраженное в самом прозвище Григория.

Если, конечно, все это не преувеличено и не есть только оговор, идущий от противников монархии и православия.

Понять взаимоотношение Григория Распутина с традицией лучше всего по отзыву о нем поэта и также «хлыста» Николая Клюева. Он вспоминал: «Братья-голуби привезли меня, почитай, в конец России… Там я жил два года царем Давидом большого Золотого Корабля белых голубей-христов, а потом с разными тайными людьми исходил всю Россию».

Встречался он в своих странствиях и с Распутиным, до того как тот сблизился с царской семьей. После, благодаря своей славе народного певца, он был представлен двору и вновь встретился у государя в Царском селе с тем же Распутиным.

Вот как он передает свой с ним разговор: «Семнадцать лет не виделись, и вот Бог привел к устам уста приложить… И был разговор… старался я говорить с Распутиным на потайном народном языке о душе, о рождении Христа в человеке… Он отвечал невпопад и наконец признался, что нынче ходит в жестком православии… Расставаясь, я уже не поцеловал Распутина, а поклонился ему по-монастырски».

То есть сам Распутин бывшему «брату» по общине отвечал, что он более не принадлежит «божьим людям». Он стал последователем своеобразного течения в христианстве «юродства по плоти» (таким, каким был византийский юродивый преподобный Симеон в VI веке), подразумевающего публичное изображение блуда для того, чтобы пострадать, быть биту, и в этом страдании и раскаянии возвыситься и обрести «святость». Ведь по ортодоксальному христианскому учению благодать и спасение дается только в покаянии, покаяние действенно только после большого греха, а одним из видов греха является похоть: не погрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься…

Надо ли говорить, сколь различно это учение с ведославной русской традицией, почитающей главным продолжение и процветание рода? Разнится это и с учением о «божьей любви» анастасиевцев, как древних, так и современных.

Однако избранный им путь юродствующего во грехе плоти столкнул и его самого, и монархию в пропасть. Денница своих присных возносит высоко, но потом они падают в самые глубокие бездны.

Можно сказать, что в начале XX-го века Григорий Распутин являл собой пример юродствующего сектанта, дошедшего до извращения традиции. Вот так в высшей власти скопчество сменила распутинщина…

А кто же в последние столетия представлял саму, подлинную традицию?

Истинное ведославие в XIX и начале XX века

В те же годы сама традиция жила не в секте Кондратия-Петра и потом Распутина. Это только трагедия традиции. Носителями истинного духа ведославия, его философии, высокой поэзии являлись иные люди.

Их мысли, образы тогда, в начале XIX века, впервые вошли в литературу и навсегда запечатлелись в национальном сознании через творения А.С. Пушкина, основанные на сказках его няни Арины Родионовны.

Между прочим, можно найти в тех сказках и отношение ведославия к скопчеству. Вспомним скопца и его золотого петушка, дающего советы о том, откуда ожидать рать царю Додону («Сказка о Золотом Петушке»). Здесь явный и понятный современникам намек на совет, который император Александр I брал у старца Кондратия перед сражением под Аустерлицем.

Обратим внимание и на традиционные, сугубо ведославные образы в творчестве А.С. Пушкина. Известное и по «Ведам Руси» сказочное Лукоморье, остров Буян – не сочинены поэтом. Это сама ведославная традиция. Заглянем в его фольклорные записи (кстати, единственный раз они были опубликованы в 1935 году в книге «Рукою Пушкина»).

«У моря, в Лукоморье, стоит дуб. На том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот. Вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песнь поет».

Имеется также и такая запись: «За морем стоит гора, и на горе два борова. Боровы грызутся, а меж ними сыплется золото и серебро». Потом в своей сказке Пушкин двух боров заменил белочкой. И если боровы связаны с Вышнем, являвшимся в образе Кабана, то белочка – священное животное Велеса.

Н.Н. Ге. Пущин в гостях у Пушкина (и Арины Родионовны)

Описаны А.С. Пушкиным со слов Арины Родионовны и морские богатыри: «Тридцать отроков точь-в-точь, они равны голосом и волосом, и лицом, и ростом, а выходят они из моря по одному… впереди старик». Есть и пушкинская запись о 12 братьях-богатырях (заметим, зодиакальное число).

Интересно также описание героя сказки, ставшего после пушкинской редакции царевичем Гвидоном (имя брата Буса Белояра!). В оригинале Арины Родионовны он рождается у царицы… 34-м! То есть царица рождает не одного царевича, а сразу 33 (сакральное число, равное количеству созвездий-богов), а затем и 34-го. Далее записано так: «Царица разродилась 33 мальчиками, а 34-й родился чудом – ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке – месяц». Потом их, как и в сказке Пушкина, заточают, но не в одну, а в две бочки: в первую – 33 царевича, а во вторую – царицу и 34-го младенца. Они попадают на некий остров, где и встречается чудо-царевич и Морская Царевна.

О Морской Царевне в тетрадях Пушкина сказано, что она «утка». И тут мы не можем не вспомнить об изначальной Уточке Рода. Пушкин провиденциально заменяет ее на Лебедь, и таковая традиция почитания Лебеди-Сва хорошо известна по иным записям. Вообще сказки Пушкина воссоздают духовный мир ведославия.

Все это образы, восходящие к русколанским и берендеевским преданиям. В море узнается – Черное и Азовское моря. А в горах, где герои встречают шемаханскую царицу, узнается Кавказ, где был известный в истории персидский город Шемаха. И значит время действия тех сказок – суть Время Бусово…

Вслед за Пушкиным в канонах традиции творили многие писатели и поэты: М.Ю. Лермонтов («Песнь о купце Калашникове») и П.П. Ершов («Сказка о коньке-Горбунке»).

Посвященными в традицию следует почитать и С.Т. Аксакова, пересказавшего сказку об Аленьком цветочке его ключницы Пелагеи. И конечно, А.Н. Островского, пересказавшего легенды берендеев, о чем уже было сказано.

Из людей следующего, XX века вполне можно назвать и Павла Бажова с «Малахитовой шкатулкой». Через его уральские сказы к нам вернулась восточная уралорусская ветвь традиции.

Но прежде всего мы вновь вспомним имя народного поэта Николая Клюева, как наиболее близкого к традиции волжской, цепь преемственности в коей тянется со времен незапамятных. Затем также имя его ученика и почитателя – поэта Сергея Есенина.

Раз по необходимости столько внимания было здесь уделено сектантам, то нужно рассказать и то, что возможно (что открывалось самими носителями ведославной, ведорусской, ведоправославной традиции), об их сокровенной духовной жизни.

Сергей Есенин и Николай Клюев

Предоставим слово вначале Николаю Клюеву. На вопрос: кто он и откуда, поэт отвечал так: «Родом я по матери прионежский, по отцу же из-за Свити-реки, ныне Вологодской губ. Родовое древо мое замглено корнем во временах царя Алексия, закудрявлено ветвием в предивных строгановских письмах, в сусальном полыме пещных действ и потешных теремов. До Соловецкого Страстного сидения восходит древо мое, до палеостровских самососженцев, до выговских неколебимых столпов красоты народной…»

Известно, что он был из семьи старообрядческой по отцу и «хлыстовской» по матери. Мать его была сказительницей. Ей посвящена его последняя незаконченная поэма о богине «Великой Матери».

В юности он жил и совершал подвижничество в Соловецком монастыре, долго пребывал в хлыстовском Золотом корабле, затем ездил по поручению общины в Индию и Персию.

И последующие его произведения наполнены символами, мотивами ведическими, которые он уже не разделял на индийские и старорусские: «Владимира червонные ворота замкнул навеки каменный архангел, чтоб стадо гор блюсти и водопой на Ганге… Ах, для славянского ль шелома и коня?!» (Из сборника Клюева «Песни Гамаюна».)

Кстати, в той же «Песне Гамаюна» есть и такие загадочные строки: «К нам вести горькие пришли, что зыбь Арала в мертвой тине, и в светлой Саровской пустыне скрипят подземные рули…» Из этого можно понять, что Николай Клюев, как пророк, и не только в хлыстовском смысле, предугадал гибель Аральского моря и появление близ Саровской пустыни Арзамаса-16, где разрабатывают теперь ядерное оружие…

И Русь поэт Николай Клюев называл нередко Белой Индией, то есть пророчески провидел возрождение Ведической Руси.

Николай Клюев оказал огромное влияние и на творчество Сергея Есенина, который посвятил ему свой сборник «Скифы». Эта книга начиналась эпиграфом из Лермонтова: «Я верю, под одной звездой с тобой мы были рождены…»

И в стихотворении «О Русь, взмахни крылами…» Сергей Есенин видит себя третьим в ряду «братьев» – народных поэтов Алексея Кольцова и Николая Клюева, как это бытовало и в общинах «божьих людей».

В поэзии Сергея Есенина традиция обрела свой чистый, задушевный голос: «Вырос я до зрелости, внук Купальской ночи, сутемь колдовная счастье мне пророчит…» («Матушка в Купальницу по лесу ходила…») Или: «Ой, Купало! Ой, Купало! Погорают мох и пни. Плачет леший у сосны – жалко летошной весны…», «Погасло солнце. Тихо на лужке. Пастух играет песню на рожке. Уставясь лбами, слушает табун, что им поет вихрастый Гамаюн…» и т. д.

Язычники, «хлысты» и ведорусы (начало XX века)

История России в минувшем XX веке была трагичной. Революция, Гражданская и Отечественная войны принесли неисчислимые страдания. А какова была история ведославия, да и тех же «хлыстов» в эти годы? Участвовали ли славянские язычники (тайные и явные) в нашей революции?

Мы уже видели, что принадлежащий ранее к хлыстам Распутин сыграл роль в падении монархии. И вот на что стоит обратить внимание, – как убедительно показал писатель Эдуард Радзинский в недавнем исследовании о Распутине, – тот, как и многие хлысты и их поклонники, имел связи и с большевиками.

Уже упоминавшийся исследователь хлыстовства, а также один из влиятельнейших большевиков Владимир Бонч-Бруевич еще в 1914 году в газете «День» опубликовал отзыв Распутина о Карле Марксе. Увидев его портрет в руках Бонч-Бруевича, Григорий Распутин воскликнул: «Вот за кем народ полками идти должен!» Между прочим, так он повторил фразу князя Голицына о Кондратии Селиванове, из прочитанных недавно исследований о хлыстах П.И. Мельникова-Печерского.

Заметим также, что на Втором съезде РСДРП В.И. Ленин обратил внимание, что хлыстовская тайная организация «…охватила огромные массы деревень и хуторов средней части России и распространяется все сильней и сильней… С политической точки зрения хлысты потому заслуживают полного нашего внимания, что являются страстными ненавистниками всего, что только исходит от “начальства”, т. е. правительства… Я убежден, что при тактичном сближении революционеров с хлыстами мы можем приобрести там очень много друзей…»

Замечу также, что не только поклонники хлыстовства, но и просто язычники были в высшем руководстве большевистской партии.

Это выяснилось только сейчас в 2003 году, когда в Госархив Российской Федерации поступили документы из сан-францисского Музея русской культуры, касающиеся «Книги Велеса».

Речь идет о неком Константине Николаевиче Платунове, сподвижнике В.И. Ленина и «искровце».

Это личность примечательная: родом из Вятки, посвящение в «язычество» получил от некого А.Н. Никифорова из Казани, где учился и В.И. Ульянов-Ленин.

Во время революции 1905 года он руководил революционным отрядом, тремя тысячами повстанцев на Урале. После поражения революции бежал в Швейцарию к В.И. Ленину и вошел в ЦК РСДРПб. Но в 1910 году поссорился с вождем из-за партийных денег и чуть даже не застрелил его.

Затем Платунов переехал в Бельгию и основал здесь свою партию: Союз Русских Браманистов (браманизмом в те годы именовали ведизм). Кстати, аббревиатура (СРБ) повторяет аббревиатуру партии социал-революционеров большевиков. Платунов основал издательство «Золотой Век» и выпускал политические брошюры, весьма напоминающие по содержанию те, что ныне публикуют у нас ушедшие в политику неоязычники.

Также он заявил об имеющемся у него «тайном архиве», доставшемся ему от «посвященного в тайны тангутских риг» (?!) А.Н. Никифорова. Публиковал он и его стихи, которые как будто сошли со страниц какого-нибудь современного неоязыческого журнала, хоть им уже почти сто лет.