Око Дьявола Макдевит Джек

На берегу валялось множество раковин, кто-то потерял мяч. Я вошла в полосу прибоя, чувствуя, как вода окатывает лодыжки. Ну же, давай! Повернувшись, я помахала маленькой ашиурке, сидевшей почти у самого моря, но вне досягаемости волн. Отчасти я даже наслаждалась всеобщим вниманием. Колпат посредине сцены.

Я двинулась дальше. Волны то тянули меня обратно к берегу, то увлекали в море. Зеленая холодная вода ничем не отличалась от воды океанов на родной планете. Вокруг моей ноги обмотался кусок водорослей. Я сняла его и отшвырнула в сторону. В небе, на высоте нескольких сотен метров, пролетел скиммер. Больше не было ничего – только море и ярко-голубое небо.

Преодолев полосу прибоя, я поплыла по волнам. Какой-то молодой ашиур помахал мне с берега – похоже, достаточно дружелюбно. Я помахала в ответ, а потом, опустив голову в воду, устремилась к плоту.

Я успела сделать с десяток гребков, когда заметила у края воды группу «немых», тоже махавших мне. Я небрежно ответила им тем же, подумав, что пользуюсь успехом. Один из них внезапно бросился в воду и поплыл ко мне – или, по крайней мере, в мою сторону.

Признаюсь, я испугалась, что нарушила какой-то обычай, но все равно повернулась и снова поплыла к плоту.

Я уже почти добралась до него, когда поняла, что мой преследователь не отстает. Он бил по воде всеми конечностями, пытаясь привлечь мое внимание. Конечно, я уже привыкла к виду «немых», но, когда за тобой плывет один из них – с учетом того, что он куда лучше приспособлен к передвижению в воде, – становится не по себе. Я едва сдерживалась, чтобы не рвануть к плоту на полной скорости, но, похоже, сделала именно это.

«Немой» в ответ ударил по воде, плеснув в мою сторону, и снова поплыл ко мне. Я уже ухватилась за лесенку, пытаясь выбраться на плот, когда он схватил меня за лодыжку и потянул назад. Шутки, похоже, закончились. Посмотрев на берег, я поняла, что, если «немой» решит поиграть со мной, помощи ждать неоткуда.

Я вырвала ногу. Он уставился на меня и ткнул холодным серым пальцем в сторону берега. Подтянувшись, я забралась на плот, едва не упав, – перекладины слишком далеко отстояли друг от друга. В воде появились еще двое «немых», в том числе одна женщина.

Встав на плоту, я посмотрела на парня в воде.

– Что? – спросила я.

Он покачнулся на волнах, строя непонятные гримасы, но отступать не собирался.

Потом он показал мне клыки.

Еще не легче. Я подняла руки и подумала: «Уходи. Оставь меня в покое».

А затем, к моему ужасу, он схватился за лесенку и начал взбираться по ней.

Шагнув на плот, он показал на воду, на свой рот, полный зубов, а потом снова на воду.

До меня наконец дошло. Стало ясно, почему никого не было ни на плоту, ни в океане. Он начал показывать в сторону берега – «поплыли отсюда».

Я огляделась, почти ожидая увидеть в воде плавник, но там было пусто.

«Поплыли отсюда».

Что ж, никто не может сказать, что Колпат не понимает намеков. Нырнув, я быстро поплыла к берегу. «Немой» держался рядом, чуть позади.

Когда мы добрались до берега, «немые» замерли, как обычно делают в торжественных случаях. Все смотрели на нас, и я поняла, что они разговаривают с моим спутником.

А потом все вдруг закончилось, словно кто-то выстрелил из пушки. Все попросту разошлись.

Подойдя к «немому», который плыл за мной, я попыталась мысленно произнести «спасибо» – как можно отчетливее. Он посмотрел на меня и отпрянул. Меня это не сильно удивило: я уже провела среди них немало времени. Но понял ли он, что я хотела ему сказать?

Вечером я обо всем рассказала Селотте. Она ответила, что утром там действительно видели стаю вупару, и добавила, что я, конечно же, могу перевести это слово по-своему.

Так назывались существа, очень похожие на кишечнополостных, или медуз, с мягким желеобразным телом и длинными щупальцами. Бывали почти микроскопические вупару, но встречались и десятиметровые. В окрестностях пляжа видели довольно крупных особей и в связи с этим объявили предупреждение. Как объяснила Селотта, даже самые маленькие вупару могли больно ужалить, а укус тех, что побольше, был смертелен для «немых». Никто не знал, как этот яд действует на человека, но я не сомневалась, что хорошего ждать не приходилось.

– Видимо, – сказала Селотта, – народ на пляже не хотел, чтобы ты выяснила это первой.

Селотта и Кассель жили в бело-золотой вилле на окраине города. Стены внутри дома были выкрашены в темный цвет, который, вероятно, большинство людей сочли бы угнетающим. Огромная мебель, просторные комнаты, высокие потолки. Мне постоянно приходилось взбираться на кресла. Даже Алекс едва не заблудился в обширных помещениях.

К вилле была пристроена закрытая веранда, где стояли несколько стульев и стол. Вечером, после истории с вупару, мы сидели там с Селоттой, пока на кухне готовился ужин. Алекс, как обычно, с головой ушел в древнюю историю «немых».

Кассель еще не вернулся – в последние дни ему приходилось участвовать в спорах политиков о коммерческих лицензиях, и он поздно приходил домой.

– Не позволяй ему шутить с тобой, – сказала Селотта. – Каждый раз одно и то же. Он делает вид, будто все его раздражает, постоянно твердит, что не будет избираться на следующий срок, но я это слышала уже много раз. Ему нравится исполнять должность мэра, а избиратели, похоже, его любят. Думаю, скоро он успокоится.

Селотта готовила для нас особую еду. Несмотря на все усилия – ее и искина, – блюда каждый день выходили почти одинаковыми. Но главное, еда была вполне съедобной. Селотта где-то заказала продукты, которые, по ее словам, должны были больше прийтись нам по вкусу. Доставка, однако, задерживалась: путь до Каха-Луана, ближайшей человеческой планеты, был неблизким.

Мы говорили о Касселе, когда позвонил Джамбри.

– У меня хорошие новости, – сказал он. – Собрание намерено через несколько часов объявить о прекращении огня. Ожидается, что Конфедерация сделает аналогичное заявление.

Это следовало отпраздновать.

Как ни странно, с нами захотели познакомиться соседи Селотты. В тот вечер они пришли вшестером, взяв с собой двоих детей постарше. У всех были голосовые модули. Сперва чувствовалась некоторая напряженность, но она постепенно спадала по мере того, как мы привыкали к виду друг друга. В основном мы говорили о политике, о том, насколько лучше стала бы жизнь, если бы мы могли, как выразился один из них, «прекратить эту чушь». Под конец мы подняли бокалы с фруктовым соком за нас, «немых» и людей: один за всех и все за одного.

«Немые», кстати, не поднимают по торжественным случаям бокалы с напитками, возможно, потому, что они так и не изобрели алкоголя или других веществ, изменяющих сознание. А может, алкоголь на них просто не действует – не знаю. Алекс полагает, что все дело в телепатических способностях: они считают недостойным вносить смятение в мысли кого-то другого. Селотта заявила, что не понимает нашего бессмысленного обычая, и добавила, что у меня, видимо, тоже нет никакого объяснения. Но все подыгрывали нам.

Соседи сочли поднятие бокала забавной традицией. Подозреваю, что они рассмеялись бы, если бы умели. Мы выпили за Илию Фредерик, нашу женщину в Конфедерации: все мы надеялись, что она убедит политиков поступать разумно.

На меня посмотрела одна из ашиурок – молодая, без голосового модуля. Они с Селоттой обменялись мыслями, затем Селотта повернулась ко мне:

– Каста разрешает передать тебе ее слова: очень жаль, что таких людей, как вы с Алексом, больше нет. Она считает, что вы – исключение и что вашим братьям и сестрам доверять нельзя.

Впрочем, это уже не имело значения. Мы выпили за всех. После тоста за Салуд Дальний один из «немых» – самый рослый из виденных мной за все время – выразил надежду, что этой несчастной планете можно помочь.

– Так же, как они помогли нам.

– И чем же они помогли нам? – спросила Селотта, наверняка знавшая ответ, но желавшая, чтобы его произнесли вслух.

– Ну как же, – сказал тот. – Они прислали к нам Чейз и Алекса.

Великана звали Гули, или вроде этого. Селотта рассказала, что он живет один в каменном доме недалеко от берега. В свое время он работал учителем, но теперь просто проводит время за чтением.

Вернувшись, Кассель с радостью присоединился к празднеству, которое было в полном разгаре. Он уже узнал новости из собственных источников.

Мы сидели до глубокой ночи. «Немые» танцевали не слишком хорошо, а точнее, вообще не умели этого делать. Местная музыка не очень подходила для танцев. Но Алекс все же пригласил меня на середину веранды, и мы закружились при свете звезд. «Немые» смотрели на нас, и никто из нас не понимал, как они к этому относятся. Позже, когда мы остались наедине с Селоттой, выяснилось, что ашиуры слегка встревожились – решили, что дальше последует прилюдное совокупление. В конце концов, кто знает, на что способны люди?

– Но ведь они чувствуют то же самое, что и мы, – сказала я. – Как они могли подумать?..

– В том-то все и дело, – ответила Селотта. – Мы знали, что вы чувствуете.

– О…

– Поэтому кто мог знать, чем все закончится? Кстати, мы совсем не против секса, иногда даже публичного. Но, думаю, никто не был готов к этому в исполнении двух людей.

– Это точно.

– Извини. Похоже, я тебя обидела.

– Нет, Селотта. Вовсе нет.

Соседи ушли. Алекс и Кассель беседовали на веранде о своих мужских делах.

– Хорошо, что ты здесь, – сказала Селотта.

– Спасибо.

– Надеюсь, ты меня простишь. Людей порой трудно понять. Я знаю, ты никому не причинишь вреда.

– Верно.

– Ты принадлежишь к стандартному типу?

– Прошу прощения?

– Твое поведение более или менее типично для человека?

– Думаю, да. Ты же была на Земле. Что скажешь?

– Слишком сложно ориентироваться в толпе.

Я долго смотрела на нее:

– Полагаю, люди в большинстве своем отличаются здравомыслием и не склонны причинять вред другим.

– Тогда как объяснить все ваши войны? И преступность? Не понимаю…

– Я тоже. Мы стремимся собираться в группы, племена. А потом совершаем поступки и поддерживаем действия, которые даже не пришли бы в голову одиночке. – Я взглянула на Селотту. – От этой черты мы так и не смогли полностью избавиться.

– Что ж, если подумать, мы не так уж сильно отличаемся друг от друга.

Искин вел поиск по новостным каналам, пытаясь найти сведения об ответе Конфедерации. Информация поступила незадолго до того, как мы легли спать. Мы с Алексом мало что понимали. Ашиур в официальной одежде сидел перед картиной с горным пейзажем, глядя на нас. Играла фоновая музыка. Приняв мысленное сообщение, Селотта и Кассель повернулись к нам.

– Очень хорошо, – сказал Кассель. – Конфедерация будет соблюдать соглашение о прекращении огня и выражает надежду на достижение постоянных договоренностей. Они даже предложили возмещение за инцидент с «Монсорратом».

Очередной виток вражды начался с уничтожения «Монсоррата», крейсера «немых», вместе с кораблями сопровождения у Каха-Луана. На крейсере летела группа дипломатов. Три или четыре сопровождавших его истребителя тоже были повреждены или уничтожены. Нападение выглядело непреднамеренным – последствие обрыва связи, – но это мало кого волновало.

Казалось, будто все, что можно, препятствует мирным отношениям. Я изложила Алексу теорию о племенах. Он согласился, сказав, что в этом есть немало правды.

– Порой мне кажется, – сказал он, – что непременно нужен «чужой», противник, против которого может объединиться племя. Вспомни Хаймакка Колонну.

Колонна был автором знаменитого высказывания о том, что мир между Конфедерацией и «немыми» наступит, когда обе цивилизации столкнутся с общим врагом.

То был светлый час после нескольких мрачных месяцев. Алекс решил отказаться от ежедневного визита в музей: то ли у Селотты был по графику нерабочий день, то ли она взяла выходной – не помню. Так или иначе, мы все сидели на веранде. Было холодно не по сезону. Хозяева закрыли окна и включили систему обогрева. Перед самым завтраком появился Джамбри, но тут же с головой ушел в просмотр новостей и обмен шифрованными сообщениями со своими корреспондентами на Окраине. По его словам, они ждали, что Конфедерация объявит об отправке флота на помощь Салуду Дальнему.

Это должно было стать по-настоящему большой новостью.

– Они еще не дали формального обещания, – уточнил Джамбри.

С запада плыли облака. Небо темнело, собирался дождь.

– Судя по всему, идут дискуссии на высшем уровне, – продолжал он, едва сдерживая радость. – Мы слышали, что Деллаконда, Сибрайт и Камино недовольны. Они не доверяют ашиурам.

Алекс заметил, что ему понятна их озабоченность.

– Та же история, которую мы слышали от тебя, – сказал он Селотте. – Политики десятилетиями убеждали народ, что ашиурам нельзя доверять, что они дикари. А теперь говорят, что все нормально: мол, мы просто шутили. – Он покачал головой. – Это пограничные планеты. В случае атаки они примут на себя первый удар.

Ставки были высокими. Каждая сторона легко могла уничтожить несколько планет.

Селотта повернулась ко мне.

– Ты совершенно права, Чейз, – сказала она.

Я ничего не говорила – просто подумала, насколько все неразумно.

Начался дождь, быстро перешедший в ливень. С океана подул холодный ветер. Позвонил Кассель и спросил, не слышали ли мы чего-либо еще. Те, кто поставлял ему новости, хотели знать, что намерена делать Конфедерация. Шли разговоры, что ашиуры могут потребовать встречи на высшем уровне с исполнительным директором Конфедерации Ариэлем Уайтсайдом: это позволило бы им понять его намерения.

Слухи, видимо, дошли и до Конфедерации. Посмотрев очередные новости, Джамбри закрыл глаза.

– Они не допустят встречи, – сказал он. – Уайтсайд дал слово, что она не состоится.

– Почему? – спросила я. – Это будет достаточно простым выходом. Пусть главный министр сам увидит, о чем думает Уайтсайд.

– Именно поэтому встреча не состоится, Чейз. Они считают, что телепатические способности дают ашиурам слишком большое преимущество.

– Чистейшей воды безумие, – сказала я.

Окна вздрагивали от порывов ветра. Алекс наклонился вперед.

– Не совсем, – заметил он. – Их можно понять. На определенном этапе кому-то просто придется рискнуть.

Джамбри прочитал еще одно сообщение и недовольно хмыкнул.

– Что там? – спросил Алекс.

– Представитель Токсикона ответил отказом. Не знаю почему.

Вечерело. Буря не собиралась униматься. По стенам дома хлестал дождь. Кассель снова вернулся поздно, весь промокший. Он посоветовал нам отдохнуть несколько дней и совершить экскурсию.

– В окрестностях Провно есть множество исторических и природных заповедников. С Каймановых утесов виден самый глубокий каньон из всех известных в…

Разговор прервался: Джамбри получил еще одно сообщение. Он прочитал его, широко улыбнулся и поднял кулак. Глаза его вспыхнули.

– Есть! – воскликнул он и, прежде чем кто-либо успел задать вопрос, продолжил: – Конфедерация только что проголосовала за отправку помощи Салуду Дальнему.

Начался праздник: мы обнимались и кричали до тех пор, пока соседи не поинтересовались, что тут происходит.

Я представила себе, как вылетает флот, как на спасение планеты идут тысячи кораблей – крейсера, истребители, патрульные и вспомогательные суда. Даже этого наверняка не хватило бы, но у Килгора теперь появился реальный шанс.

Не знаю, когда еще я испытывала такой восторг. То был величайший момент в моей жизни. Именно для этого мы с Алексом прилетели на Салуд Дальний. Хотя нет: мы прилетели туда, чтобы разгадать тайну, а заодно спасти несколько жизней, если бы оказалось, что кому-то грозит опасность. Думаю, оба мы предполагали, что у Викки начались проблемы с психикой и что в конце концов мы вернемся назад, не узнав больше ничего.

Но теперь мы наблюдали, как люди бросили силы на спасение целой планеты!

Пришли соседи, снова последовали объятия и радостные возгласы. Всякий раз, когда приходил кто-нибудь, веселье начиналось заново. Все промокли насквозь, но это не имело значения: мы обнимали каждого.

В какой-то момент я спросила Селотту, почему их соседи проявляют к происходящему такой интерес.

– Им хочется, чтобы прекратились постоянные войны. И еще кое-чего.

– Чего же?

– Они чувствуют то же самое, что видели и чувствовали вы. Как и вы, они побывали на Салуде Дальнем, но только через посредство вашего разума. Они видели детей, видели толпы на улицах. И ощутили вкус страха.

Мы все еще праздновали, когда Джамбри отвлек нас. На этот раз он выглядел потрясенным.

– Что случилось, Джамбри? – спросил с помощью голосового модуля один из гостей.

– Конфедерация посылает одиннадцать кораблей. Одиннадцать! Грузовых и транспортных. И все. Об этом только что объявили.

– Одиннадцать? – спросила я. – Черт побери! Что, по их мнению, Килгор сделает с одиннадцатью кораблями?

Алекс опустился на стул. Кассель молча смотрел на то, как идет дождь.

– Символическая помощь, – сказал Кассель, глядя на жену. Я поняла его мысль: «Даже сейчас они нам не доверяют».

Может быть, сейчас в особенности.