Опасный флирт Роуэн Нина

Вспоминая былое, сестры крепче прижались друг к другу: вот сэр Генри учит их писать китайские иероглифы, вот рассказывает о своих путешествиях в юности, вот они вместе разгадывают головоломки, играют… Все детство Лидии отец большую часть времени проводил в путешествиях или за работой, однако он всегда заботился о ней, о ее образовании. А когда на свет появилась Джейн, сэр Генри отказался от путешествий ради того, чтобы учить дочь и заниматься наукой. Его спокойный и серьезный нрав приводил в восторг, ведь все школьные годы Лидия чувствовала себя такой одинокой, особенно после смерти Теодоры Келлауэй.

И Джейн – за это Лидия была особенно благодарна отцу – познала настоящую отцовскую любовь и преданность.

Захлопнув книгу, Джейн положила голову на плечо Лидии.

– Как ты думаешь, бабушка отошлет меня отсюда? – спросила она.

Лидия удивленно посмотрела на нее:

– Откуда тебе об этом известно?

– Я не могла заснуть и пошла вниз за молоком, – объяснила Джейн. – И услышала, как вы разговариваете в гостиной.

– Ты не должна была подслушивать!

– А разве ты не стала бы подслушивать, если бы кто-то говорил о тебе? – парировала Джейн.

Лидия усмехнулась.

– А то как же, – призналась она.

– Так ты думаешь, она это сделает? – снова спросила Джейн. – Как ты считаешь, она отправит меня в парижскую школу?

Лидия лихорадочно обдумывала, как ответить сестре. Ей не хотелось принижать авторитет бабушки, но и лгать она не желала. Поэтому она попыталась сменить тему разговора:

– А как бы ты чувствовала себя, если бы бабушка это сделала?

Джейн не ответила, и сердце Лидии упало. Ей хотелось, чтобы Джейн сразу же объявила, что не хочет никуда ехать, но, конечно же, сестра, как обычно, не стала отвечать, не обдумав как следует каждое свое слово.

– Даже не знаю, – наконец промолвила Джейн. – Конечно, я буду скучать по тебе и по дому. Но видишь ли, дело в том… Кажется, мы совсем нигде не бываем, никуда не ходим… Ты понимаешь, о чем я?

– Это не совсем так. Мы…

– Нет, Лидия, это так, – не согласилась Джейн, в голосе которой зазвучала обида. – Единственный раз я покидала Лондон, когда мы ездили в Брайтон. В Париже хотя бы интересно будет.

– И честно говоря, мне бы хотелось научиться играть на фортепьяно и выучить французский. – Джейн повернула голову, чтобы посмотреть сестре в глаза. – Ох, Лидди, я вовсе не хотела огорчать тебя!

– А ты и не огорчила меня вовсе, – успокоила Лидия, прижимая Джейн к себе. – Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать. Когда я была чуть постарше тебя, меня тоже отправили в школу. В Германию.

– И что? Тебе понравилось?

У Лидии засосало под ложечкой. Тот год превратился в бриллиант, попавший в самую глубину ее существа, – яркий, холодный и твердый. С одной стороны, она узнала такие вещи, которые и представить себе не могла. С другой стороны, он погубил и ее, и всех, кто был ей близок.

– Мне понравилось узнавать новое, – сказала она. – Все было каким-то непривычным, интересным. Но это было нелегко. Я плохо говорила по-немецки. Я не смогла найти друзей. Я скучала по дому. И очень часто чувствовала себя совсем одинокой.

«Я была одинокой».

Лидия была одинокой еще до того, как сэр Генри согласился послать ее в Германию. Бабушка всегда заботилась о ее матери, а отец либо отсутствовал, либо работал… Так что одиночество всегда было единственным компаньоном Лидии.

До тех пор, пока не появился он, мужчина с холодными зелеными глазами и коварным сердцем. Лидия поежилась.

– И что же с тобой тогда случилось? – поинтересовалась Джейн.

– Что?..

– Я слышала, как ты говорила бабушке, что она наказала тебя за то, что произошло. Это случилось в Германии? И что это вообще было?

Лидию охватила паника. Крепче обняв Джейн, она снова поцеловала ее в голову.

– Ничего такого, о чем тебе следовало бы беспокоиться. Это было давным-давно.

Выпустив сестру из объятий, Лидия встала.

– А хочешь сегодня посмотреть диораму в Риджентс-парке? – предложила она. – Открылась только на прошлой неделе.

– Да, конечно! – засияла от радости Джейн.

– Отлично. Тогда ступай наверх и закончи свой доклад по географии. Пойдем сразу после ланча.

Джейн быстро выбежала из комнаты.

Лидия взяла в руки книгу, которую сестра оставила на диване. Яркие разноцветные бабочки запрыгали на страницах; каждая иллюстрация сопровождалась подробным описанием. Из конца книги выпал сложенный листок бумаги. Лидия засунула его на место.

Она попыталась представить себе, какой станет ее жизнь без Джейн. Попыталась, но не смогла. Да, у нее есть работа, но почти все, что она делала последние одиннадцать лет, было так или иначе связано с сестрой.

Она не может потерять Джейн. Не сейчас. Даже если Джейн сама захочет уехать.

Рука Талии крепче сжала руку Александра, ее пальцы впились в его ладонь, когда они вышли из экипажа на холодный ночной воздух. Не обращая внимания на боль, он повернулся к сестре. В платье из бледно-голубого шелка, с безупречной прической, она казалась такой милой и уязвимой.

Талия покрыла лицо тонким слоем рисовой пудры, что придало ему холодное выражение и сделало похожим на маску.

Александр накрыл руку сестры своей ладонью.

– Талия, ни к чему придавать себе такой вид, будто тебя ведут на виселицу, – тихо проговорил он.

– Пять сотен фунтов, Алекс! Я сказала мистеру Сьюэлу из Союза школ для бедных, чтобы он ждал от тебя банковский чек в понедельник.

– Если ты будешь вести себя так, будто тебе все нравится, я добавлю к этой сумме еще сотню, – заявил Александр.

Талия согнула пальцы, лежащие на его руке.

– Если лорд Фултон здесь, я уезжаю немедленно.

– Что ты там говоришь о лорде Фултоне? – спросил Себастьян, выходя из кареты следом за ними.

– На прошлой неделе Алекс сказал его светлости, что я с готовностью приму предложение о браке, – ответила Талия.

Себастьян издал какой-то странный звук, напоминающий не то фырканье, не то короткий смешок.

– Фултон? Господи, Алекс, что ты пытаешься сделать? Вынудить нашу Талию сбежать в женский монастырь?

– Должна сказать, это куда более приятная перспектива, чем Фултон, – вымолвила Талия, поворачиваясь к Себастьяну. – Твой братец счел нужным сделать предложение лорду Фултону, прежде чем обсудить это со мной. – Она бросила на Александра испепеляющий взгляд. – Вероятно, он пошел на такое потому, что заранее знал, каким будет мой ответ. И я неожиданно для себя самой стала объектом некоей шутки, в театре об этом знали все, кроме меня. Это было так унизительно!

– Ты могла что-нибудь сделать, – пробормотал Александр.

– Неужели? А тебе известно, что лорд Фултон считает, что из-за моей русской крови больше никто не сделает мне предложения? И что он единственный, кто способен на такую глупость?

Виконт нахмурился.

– Это сказал Фултон? – спросил он.

Талия бросила на Себастьяна раздраженный взгляд. Тот подмигнул ей в ответ.

– Именно ты должна сказать в ответ «да», старушка. Ты, а не он. – Себастьян кивнул на Александра. – Хотя я слышал, что сестра Фултона уже почти безнадежна. Стара, знаешь ли, и широкобедра. Да и в голове у нее полная неразбериха, в этом сомнений нет.

– Как раз для тебя, Алекс. – Талия немного расслабилась, и они с Себастьяном обменялись кривыми усмешками. – Учитывая, что тебе уже тридцать два года, неплохо бы подумать о собственной женитьбе, а не заботиться о моем замужестве.

Как только они вошли в холл, Александр отвернулся. Он никак не мог понять, чем вызвано его раздражение – то ли поведением сестры и брата, то ли странными репликами Фултона. Александр вздохнул. Ему стоило немалых усилий уговорить Талию приехать с ним на бал, и вовсе не таким способом он хотел вернуться в общество. Но упрямая девчонка не оставила ему выбора.

Дворецкий поприветствовал их, и они вошли в бальный зал, заполненный красиво одетыми джентльменами и леди, плавающими по танцполу, как корабли в гавани – по морской глади. Повсюду слышались разговоры, музыка и смех.

– Боже, лорд Нортвуд, леди Талия и даже мистер Холл! – воскликнул маркиз Хадли, президент совета Королевского общества покровительства искусствам, подходя с женой к семейству Александра. – А мы вас и не ждали!

– Ну как же, общество ведь намеревалось направить часть средств от продажи билетов на финансирование выставки, милорд.

Хадли закашлялся, а улыбка его жены стала не такой лучезарной.

– Да, конечно. Знаете ли, все из-за этого ужасного дела с Россией. У меня от него голова кругом.

Леди Хадли взмахнула рукой и заулыбалась еще шире.

– Не думайте об этом. Так чудесно, что вы пришли. Развлекайтесь!

Что-то не хочется, подумал Александр.

– Иди с леди Хадли, Талия, – вслух проговорил он.

Сестра посмотрела на него снисходительно, однако вместе с Себастьяном направилась следом за леди Хадли к группе, стоявшей у камина.

– Что еще за «ужасное дело»? – поинтересовался лорд Нортвуд.

– Совет хочет созвать собрание для обсуждения… м-м-м.... угрозы войны с Россией, – ответил лорд Хадли. – Они озабочены тем, как это может отразиться на выставке. Объявление о собрании появится в конце недели.

– Так в чем же озабоченность?

– Французский член комиссии по выставке, мсье Боннар, отметил у французов нарастающие антирусские настроения, – пояснил Хадли. – И он не хочет, чтобы его государство принимало участие в выставке, демонстрируя этим симпатию к какой-то стране.

Александр нахмурился.

– Но это же не русская выставка, – заметил он.

– Мне это известно, Нортвуд, но в ней есть русская секция и это вызывает ненужные разговоры. Французы за это оказывают обществу финансовую поддержку. И я просто не хочу неприятностей, понимаете?

– Не думаю, что будут какие-то неприятности, – заметил Александр. – Лорд Хадли, скажите членам совета, что я приготовлю выступление, которое уймет их беспокойство.

Кивнув, Александр отошел за выпивкой. Он знал о растущих антирусских настроениях, которые особенно усилились после того, как в прошлом ноябре русская эскадра уничтожила флот Турции. После этого события поднялась целая волна неприязни к царю; казалось, в любой момент может быть объявлена война.

Александр глотнул бренди. Слова Хадли вызвали у него неприятное чувство. Как вице-президент Общества покровительства искусствам, он предложил отметить столетнюю годовщину общества, но у него была на то скрытая причина.

Новая выставка сосредоточится на позитивных аспектах британского образования, а иностранные разделы помогут понять необходимость развития свободной торговли между Великобританией и другими странами. Ну и конечно, выставка должна стать триумфом самого Александра. В сиянии блестящих идей все увидят его отражение, и это поможет разогнать тени скандала.

Но если его российские корни увяжут с политической ситуацией… Нет, он не позволит совету использовать это против него и не допустит, чтобы политика каким-то образом повлияла на выставку. После всего, что он сделал…

Александр пошел к столу с напитками, чтобы снова наполнить свой бокал, но на полпути остановился, заметив, что какой-то высокий красивый блондин разговаривает с Талией. Его сестра так сильно напряглась, что даже чуть откинулась назад, так как незнакомец подошел к ней слишком близко.

Александр хотел подойти к ним, но тут его остановила чья-то рука. Обернувшись, он увидел Себастьяна, который отрицательно помотал головой.

Блондин схватил Талию за руку. Когда он наклонился ближе, чтобы что-то сказать, Талия попыталась вырваться, ее лицо сморщилось. Сбросив руку Себастьяна со своего предплечья, Александр поспешил к сестре.

Но не успел он подойти к ней, как рядом с Талией оказался высокий джентльмен с русыми волосами, выгоревшими на солнце. Одним движением Каслфорд схватил блондина за руку и оттолкнул его, а затем встал между ними, загородив Талию своим телом. Он сказал несколько слов блондину, который на вид был моложе его, и тот, ссутулившись, поспешил уйти прочь.

Почти в это же мгновение Каслфорд положил руку на спину Талии и увлек ее в бальный зал, где вновь зазвучала музыка.

Оглядевшись по сторонам, Александр понял, что Каслфорд так ловко выполнил свою миссию, что никто, кроме них, не обратил внимания на неприятный эпизод.

– Я видел, как он приближается к ней, – объяснил Себастьян. – И он все сделал гораздо осторожнее, чем сделал бы ты. Снова скажешь, что мне наплевать на мнение общества?

Приподняв брови, Себастьян отошел. Александр дождался, пока стихнет музыка, а потом подошел к своему другу и хлопнул его по плечу.

– С возвращением, старый бродяга! Раз снова видеть тебя!

– А я рад вернуться, Норт!

Александр посмотрел на сестру. Та едва заметно качнула головой, словно для того, чтобы показать, что инцидент с блондином обошелся без последствий.

– Как долго ты отсутствовал на этот раз? – спросил Александр у Каслфорда.

– Больше года, но осенью я собираюсь в новое путешествие – в Малайзию, – ответил тот. – Леди Талия сказала, что ты организовал выставку в Обществе покровительства искусствам?

– Верно, – кивнул виконт.

– Александр, Каслфорд сможет оказать помощь в организации секции китайского образования, – промолвила Талия. – Ты же знаешь, что он много путешествовал по Китаю. И еще он согласился помочь мне составить план обучения в школах для бедных.

Александр посмотрел на приятеля.

– Понятия не имел, что ты интересуешься образованием. Насколько я помню, во время занятий ты любил играть в крикет.

Каслфорд усмехнулся.

– Не могут же все быть такими трудолюбивыми, как ты, Норт. До сих пор, поди, хранишь свою «Латинскую грамматику в Итоне»?

– Да, и постоянно в нее заглядываю, – улыбнулся Александр. – Бьюсь об заклад, что ты даже ради спасения собственной жизни не сможешь просклонять существительное.

– Salva animum tuum [1].

– Abi [2].

– Мальчики, – вмешалась Талия. Хоть она и говорила суровым тоном, ее лицо впервые за вечер оживилось. – Обратите внимание. На следующей неделе у нас детский фестиваль, который должен помочь школам для бедных. Я пригласила на фестиваль Каслфорда и надеюсь, что ты, Александр, тоже придешь.

– Да, приду, я отметил это событие в своем расписании.

Талия улыбнулась. Александр опешил, настолько он отвык от ее улыбок. Сестра не улыбалась при нем целую вечность. Ощущение было таким, будто внутри ее вспыхнул свет, который осветил и его.

– Лорд Нортвуд! – Молодая леди в зеленом шелковом платье подошла к ним и посмотрела на виконта. Ее губы чуть скривились от удовольствия. – Мы надеялись, что вы сегодня придете. Мы так много слышали о выставке.

– Мисс Купер, позвольте представить вам…

– Да-да, это Каслфорд, мы с ним знакомы. – Холодный взгляд мисс Купер скользнул по лицу Каслфорда и остановился на Талии. – И вам хорошего вечера, леди Талия.

Талия сдержанно кивнула мисс Купер. Каслфорд подхватил Талию под локоть, пробормотал слова извинения и увлек к столу с прохладительными напитками.

Александр опустил глаза на мисс Купер, которая выжидательно смотрела на него. Он едва сдержал вздох.

– Как поживают ваши родители, мисс Купер?

– Замечательно, благодарю вас. Мама на следующей неделе едет в Париж. Она собирается заглянуть там к модной портнихе, которую порекомендовала ее добрая приятельница леди Дюбуа. Мне ужасно хочется составить ей компанию, но у меня уже назначено несколько встреч здесь, в Лондоне. Вы придете на бал к леди Уитмор?

– Я еще не решил, – ответил лорд Нортвуд. – Прошу передать вашим родителям мое почтение.

Он чуть отступил назад, желая таким образом вежливо прервать разговор, но мисс Купер не отступала.

– Я очень надеюсь увидеть вас там. И думаю, что мама позволит мне до ее отъезда как-нибудь днем пригласить вас на чай.

Мисс Купер, моргая, смотрела на Александра, а он слегка поклонился ей.

– Благодарю вас, мисс Купер, буду с нетерпением ждать приглашения. Желаю вам хорошо провести остаток вечера. – Нортвуд быстро пошел по направлению к игорному залу, чтобы она не догнала его.

Пробираясь сквозь толпу, Александр почувствовал, что у него напряглась спина. Он должен был пригласить мисс Купер на танец. Должен был спросить, не желает ли она выпить бокал шампанского. Должен был сказать, что выглядит она великолепно. Он, черт возьми, должен был пофлиртовать с нею!

Неделю назад он, возможно, так и поступил бы.

Потому что это было до его знакомства с мисс Келлауэй.

В игорном зале Александр остановился и скрестил на груди руки. Перед внутренним взором встала Лидия: раскрасневшиеся щеки, сердитые глаза, горькое отчаяние.

– Она куда привлекательнее, чем сестра Фултона, – произнес Себастьян, подойдя к нему.

– Разумеется, она привлекательнее, чем… О! – Александр откашлялся. – Ты говоришь о мисс Купер? Да. Конечно.

Себастьян, прищурившись, посмотрел на брата.

– Интересно, о ком еще я мог говорить?

– Да о любой из присутствующих здесь девчонок. – Под испытующим взглядом брата Александр взял себя в руки. Он рассказывал Себастьяну о встрече с мисс Келлауэй, о медальоне, но не упомянул о своем растущем интересе к этой женщине.

– Тебе следует остановиться на одной из них, – продолжал Себастьян. – Тут полно таких, как мисс Купер, – хорошеньких и немного глуповатых. Поверь мне, проводить время с такими женщинами – одно удовольствие. Племянница леди Велбурн недавно в городе, говорят, она очень мила. Тебе стоит сходить завтра на вечеринку, которую утраивает ее тетушка, и познакомиться.

– Завтра у меня другие дела, – помотал головой Александр. – Надо встретиться с поверенными отца. Продиктовать письма, касающиеся флорестонского особняка.

Несколько мгновений Себастьян молчал, а потом встал перед братом. Александр едва сдержал желание отступить назад, чтобы не слышать его слов.

– То, что ты старший сын, не означает, что ты должен всего себя посвятить долгу, Алекс, – промолвил Себастьян. – И что должен ставить ответственность превыше всего.

Александр устремил взгляд на бесчисленных игроков в карты.

– Если не я, – сдавленным голосом произнес он, – то кто?

Себастьян не ответил. Александр перевел взгляд и посмотрел брату в глаза. Оба думали о Раштоне. Александр отогнал от себя чувство разочарования, направленное на отца.

– И это ты, – продолжил он, – предложил мне жениться. Какая еще причина может заставить меня сделать это ради будущего нашего графства? Какая, кроме долга?

Себастьян отступил назад, на его лице промелькнуло выражение разочарования.

– Ты мог бы сделать это для себя.

– Не говори ерунды.

– Господи, Алекс, если у тебя развито чувство долга, это вовсе не означает, что ты должен заводить себя, как пружину для часов. – Себастьян провел пятерней по волосам. – Нет закона, вынуждающего тебя отказываться от небольших развлечений. Почему бы тебе не пойти со мной вечером в таверну «Орел»?

Александр задумался: желание пойти с братом боролось в нем с вечным страхом «чтомогутподуматьлюди». Наконец он отрицательно помотал головой. Досада Себастьяна явно усилилась.

– Ну хорошо, – сказал он. – Делай то, от чего ты становишься счастливее. Хотя нет, ты такого никогда не сделаешь, верно? Потому что ты непременно поступишь наоборот.

Александр смотрел вслед Себастьяну, направившемуся к карточному столу. Несмотря на работу и все свои усилия, предпринятые в последние годы, Нортвуд так и не понял, чего именно хочет.

Однако он совершенно точно знал, чего не хочет. Он не хочет жениться на дамочке типа мисс Купер, чья жизнь крутится только вокруг последней моды и светских обязанностей. Он не хочет вступать в брачный союз, который как две капли воды походил бы на брак его родителей и состоял бы из хрупких формальностей и холодности. Он не хочет, чтобы брак тяготил его.

Впрочем, возможно, он в конце концов понял, чего хочет. Ему хочется взять в жены умную и интересную женщину, при виде которой его кровь бежала бы быстрее и закипала в жилах. Которая бросала бы ему вызов и заставляла видеть мир за пределами собственной жизни. Женщину, красоту которой подчеркивал бы острый ум.

Женщину, которая практически не уходила из его мыслей с того самого мгновения, когда они познакомились.

Такую женщину, как Лидия Келлауэй.

Александр видел, как Себастьян сел играть в карты и засмеялся в ответ на какие-то слова своего соседа по столу. Возможно, стоит принять совет брата и выяснить, чем это кончится. Александр не знал, к чему приведет преследование Лидии Келлауэй. Он не знал, примет она его ухаживания или отвергнет. Не знал, что на это скажет его собственный отец. Но был уверен, что получит огромное наслаждение, ухаживая за нею. Александр даже посмел поверить в то, что это сделает его счастливым.