Женское детективное агентство № 1 Макколл-Смит Александр

Глава 6

Мальчик

Мальчику было одиннадцать, но выглядел он младше своего возраста. Чего только не делали родители, чтобы он хоть немного подрос, но мальчик не торопился. Увидев его, вы дали бы ему не больше восьми-девяти, но никак не одиннадцать. Однако это ничуть его не огорчало. Отец как-то раз сказал ему: в детстве я тоже был маленьким. А теперь вон как вымахал. Посмотри на меня. Ты тоже станешь высоким. Подожди немного.

Родители втайне опасались, что у мальчика что-то не в порядке, что у него искривлен позвоночник и поэтому он не растет. Когда ему едва исполнилось четыре, он упал с дерева — лазал туда за птичьими яйцами, — несколько минут лежал без движения и не дышал, пока с бахчи не прибежала, причитая, его бабушка и на руках не отнесла домой. Его ручонка еще сжимала раздавленные яйца. Мальчик поправился — так они тогда решили, — но у него изменилась походка. Его отвезли в больницу, где медсестра, осмотрев глаза и рот, заявила, что он здоров.

— Мальчики все время падают. Но редко что-нибудь ломают.

Сестра положила руки ему на плечи и принялась поворачивать из стороны в сторону.

— Смотрите. С ним все в порядке. Будь у него что-то сломано, он бы вскрикнул.

Через несколько лет, когда он перестал расти, мать вспомнила об этом случае и ругала себя за то, что поверила медсестре, которая только и умела, что делать анализы на бильгарцию и глистов.

Мальчик отличался любознательностью. Ему нравилось выискивать камешки в красноземе и, поплевав на них, доводить до блеска. Изредка ему попадались красивые камешки — темно-синие и медно-красные, как небо на закате. Он хранил их в своей хижине, под циновкой, на которой спал, и с их помощью выучился считать. Другие мальчики учились пересчитывать скот, а этот мальчик, похоже, не любил коров, чем тоже выделялся среди других.

Любопытство увлекало его в таинственные путешествия по бушу, и родители в конце концов привыкли к его долгим отлучкам. Там ему ничего не угрожало, кроме укуса кобры или свиномордой змеи, на которых он мог наступить. Но такого еще не случалось, и мальчик неожиданно появлялся в загоне для скота или рядом с козами, сжимая в руке очередной диковинный трофей: перо грифа, высохшую многоножку или белый змеиный череп.

Вот и теперь мальчик шагал по одной из тропинок, петлявших по пыльному бушу. Он нашел что-то очень интересное — свежий помет змеи — и шел по следу. Он знал, что это змея — в помете были клубочки шерсти, так бывает только у змей. Он был уверен, что это шерсть дамана — из-за цвета и потому, что даманы, как известно, любимая еда крупных змей. Если ему удастся найти змею, он убьет ее камнем, сдерет кожу и сделает из этой красивой кожи ремни для себя и отца.

Но сумерки сгущались, и мальчику пришлось отказаться от своей затеи. Змею не увидеть безлунной ночью. Свернув с тропинки, он направился через заросли к пыльной дороге, ведущей через сухое русло реки к его деревне.

Мальчик легко нашел дорогу и немного посидел на краю, погружая большие пальцы в мягкий белый песок. Он был голоден и знал, что сегодня на ужин мясо с кашей — видел, как бабушка готовила жаркое. Она всегда давала ему кусок побольше, пожалуй, даже больше, чем отцу, и это злило двух его сестер.

— Мы тоже любим мясо. Девочки тоже любят мясо.

Но это не убеждало бабушку.

Он встал и зашагал вдоль дороги. Уже совсем стемнело, деревья превратились в черные бесформенные тени, сливавшиеся с темнотой. Где-то крикнула хищная ночная птица, воздух наполнился звоном ночных насекомых. Почувствовав легкое жжение, мальчик хлопнул себя по правой руке. Москит.

Вдруг на листве стоявших впереди деревьев он заметил желтую полоску света. Полоска качнулась вниз, и мальчик обернулся. По дороге ехал грузовик. Легковой машине здесь было не пройти — из-за слишком глубокого рыхлого песка.

Мальчик сошел с дороги и стал ждать. Теперь огни машины были совсем близко. Это был маленький грузовик, фургон с двумя фарами, нырявшими то вверх, то вниз, повторяя неровности дороги. Огни поравнялись с ним, и он прикрыл глаза рукой.

— Добрый вечер, молодое существо, — прозвучало из кабины грузовика традиционное приветствие.

Улыбнувшись, он ответил на приветствие. В кабине сидели двое мужчин — тот, что помоложе, за рулем, а тот, что постарше, рядом. Мальчик сразу понял, что это чужаки, хотя не видел лиц. Они говорили на сетсвана как-то странно, повышая голос в конце каждого слова. Местные так не говорят.

— Ты охотишься на зверей? Хочешь поймать леопарда в темноте?

Мальчик покачал головой.

— Нет, я иду домой.

— Леопард может схватить тебя раньше, чем ты его.

Мальчик улыбнулся.

— Вы правы, рра. Сегодня я не хотел бы встретить леопарда.

— Тогда мы подбросим тебя до дома. Это далеко?

— Нет, недалеко. Совсем близко. Вон там.

Водитель открыл дверцу и вышел, не заглушив мотора. Мальчик забрался внутрь и сел на скамью. Водитель вернулся на место и включил скорость. Мальчик поджал под себя ноги: на полу лежало какое-то животное — собака или коза, — он только что коснулся мягкого мокрого носа.

Он посмотрел на мужчину слева, того, что постарше. Глазеть на старших неприлично, к тому же в темноте было плохо видно. Но он заметил, что у мужчины что-то с губой. Встретившись с ним взглядом, мальчик отвернулся. Младшим не полагается разглядывать старших. Но как эти люди здесь оказались? Что они делают?

— Глядите. Вон дом моего отца. Видите? Там, где огни.

— Видим.

— Отсюда я могу дойти пешком. Остановитесь. Вон тропинка.

— Мы не будем останавливаться. Сначала ты должен кое-что для нас сделать. Помочь нам с одной вещью.

— Но меня ждут.

— Кто-то всегда кого-то ждет. Всегда.

Внезапно испугавшись, мальчик повернулся и посмотрел на водителя. Тот улыбнулся.

— Не бойся. Сиди смирно. Ты поедешь в другое место.

— Куда вы меня везете, рра? Зачем?

Пожилой мужчина тронул мальчика за плечо.

— Мы ничего тебе не сделаем. Вернешься домой в другой раз. Твои родители увидят, что с тобой все в порядке. Мы добрые люди. Давай-ка, я расскажу тебе сказку. Тебе она понравится, и ты угомонишься.

Жили-были мальчики-пастухи, они пасли скот своего дяди-богача. Он был очень богат! У него было больше скота, чем у любого другого человека в этой части Ботсваны, его коровы и быки были большими-пребольшими, вот такими, только еще больше.

И вот в один прекрасный день эти мальчики увидели, что к стаду прибился теленок. Необычный теленок, с пестрой шкурой, непохожий на других телят. И как же они были рады этому теленку!

Теленок был необычным не только поэтому. Он умел петь коровьи песни. Мальчики-пастухи слышали их каждый раз, когда подходили к теленку. Но не понимали слов, там было что-то про коровьи дела.

Мальчики полюбили теленка, и потому, что они любили его очень сильно, они не заметили, что другие коровы отстают от стада. А когда заметили, две коровы уже пропали — только тогда они поняли, что случилось.

Пришел их дядя. Вот он идет, высокий-превысокий человек с палкой. Он кричит на мальчиков, бьет теленка палкой и говорит, что необычные телята никогда не приносят удачи.

И вот теленок умер. Но прежде чем умереть, он прошептал что-то мальчикам, и на этот раз они его поняли. Это были особые слова, и, когда мальчики передали дяде, что сказал теленок, тот упал на колени и заплакал.

Видишь ли, теленок был его братом, которого когда-то съел лев, а теперь он вернулся. А этот человек убил своего брата и больше никогда не был счастлив. Он стал печальным. Очень печальным.

Пока пожилой мужчина рассказывал сказку, мальчик смотрел ему в лицо. И если до сих пор он не понимал, что происходит, то теперь понял. Понял, что должно произойти.

— Держи мальчишку! Держи за руки! Если не удержишь, мы свалимся в кювет.

— Я стараюсь. Он вырывается, как бешеный.

— Не выпускай его. Я остановлю машину.

Глава 7

Мма Макутси разбирает почту

Успех первого дела воодушевил мма Рамотсве. Она заказала по почте руководство для частных детективов и прочитала главу за главой, делая многочисленные пометки. И в результате пришла к заключению, что безупречно провела свое первое расследование. Она поняла: чтобы получить необходимую информацию, необходимо составить перечень возможных источников, а затем проверить их один за другим. Это не так уж трудно. Если действовать методично, ошибок быть не должно.

Затем она решила посмотреть, что в руководстве говорится о ее догадке насчет крокодила. И вновь нашла полнейшее одобрение своим действиям. «Доверяйте интуиции, — было сказано там, — интуиция одна из форм знания». Эта фраза понравилась мма Рамотсве, и она процитировала ее мма Макутси. Мма Макутси внимательно выслушала, а затем напечатала эту фразу на машинке и отдала мма Рамотсве.

Мма Макутси была приятной собеседницей и хорошо печатала. Она напечатала под диктовку отчет о деле Малатси, а также счет, чтобы послать мма Малатси. Но кроме этого ей в сущности нечего было делать, и мма Рамотсве стала размышлять о том, позволительно ли ей при таком положении дел держать секретаршу.

И все же держать секретаршу приходилось. Разве бывает частное детективное агентство без секретарши? Она, мма Рамотсве, станет посмешищем и отпугнет всех клиентов, если таковые появятся, что само по себе весьма сомнительно.

В обязанности мма Макутси входило разбирать почту. Первые три дня никакой почты не было. На четвертый пришел какой-то каталог и квитанция об уплате налога на имущество, а на пятый — письмо, адресованное прежнему владельцу.

Но затем, в начале второй недели, она открыла белый конверт с отпечатками грязных пальцев и прочла мма Рамотсве следующее письмо:

Дорогая мма Рамотсве,

я прочел о Вас в газете и узнал, что Вы открыли в городе большое новое агентство. Я очень горд за свою страну Ботсвану и зато, что теперь у нас есть такой человек, как Вы.

Я школьный учитель из маленькой деревни Катсана, что в тридцати милях от Габороне. Я родился неподалеку и много лет тому назад учился в педагогическом училище, которое закончил с отличием. У нас с женой две дочери и сын одиннадцати лет. Этот мальчик недавно исчез, и мы два месяца ничего о нем не знаем.

Мы обращались в полицию. Они провели большое расследование и всюду задавали вопросы. Но о нашем сыне никто ничего не слышал. Я взял отпуск и обыскал все окрестности. Недалеко от нас есть холмы, там много камней и пещер. Я облазал все пещеры и заглядывал в каждую расщелину. Но сына не нашел.

Этот мальчик любил бродить повсюду, потому что очень интересовался природой. Он постоянно собирал камни и другие подобные предметы, хорошо знал буш и никогда не попадал в беду по собственной глупости. В наших местах давно нет леопардов, а Калахари слишком далеко, и львы к нам не заходят.

Я обошел все вокруг, все звал его и звал. Но мой сын мне ни разу не ответил. Я заглядывал в каждый колодец, обошел всех крестьян в деревнях и просил их проверить воду. Но его следов не нашли.

Как может мальчик бесследно исчезнуть с лица земли? Если бы я не был христианином, я сказал бы, что его унес злой дух. Но я знаю, что такого не бывает.

Я небогатый человек и не могу оплатить услуги частного детектива, но я прошу Вас, мма, во имя Иисуса Христа, оказать мне посильную помощь. Когда Вы будете проводить Ваши расследования и разговаривать со сведущими людьми, пожалуйста, спросите их, не слышали ли они что-нибудь о мальчике одиннадцати лет по имени Тобисо, сыне учителя из деревни Катсана. Пожалуйста, спросите их, и, если узнаете хоть что-то, пожалуйста, сообщите мне, подписавшемуся ниже.

Во имя Господа,

Эрнест Молаи Пакотати, учитель

Дочитав письмо, мма Макутси посмотрела на мма Рамотсве. Некоторое время они молчали. Потом тишину нарушила мма Рамотсве.

— Вы слышали что-нибудь об этом случае? — спросила она. — О пропавшем мальчике?

Мма Макутси нахмурилась.

— Кажется, да. Я что-то читала в газетах о поисках мальчика. По-моему, они решили, что он почему-то сбежал из дома.

Мма Рамотсве поднялась и взяла письмо у секретарши. Она держала его, как держат вещественное доказательство на суде — бережно, боясь повредить. Ей показалось, что письмо — простой, почти невесомый клочок бумаги — стало тяжелым от горя.

— Я мало чем могу помочь, — тихо сказала она. — Конечно, я буду прислушиваться к тому, что говорят, и сообщу об этом бедному отцу. Но что еще я могу сделать? Он знает буш вокруг Катсаны. Знает людей. Я почти ничем не могу ему помочь.

Мма Макутси, казалось, успокоилась.

— Да, — повторила она. — Мы не можем помочь этому бедняге.

Мма Рамотсве продиктовала письмо, и мма Макутси аккуратно напечатала его на машинке. Потом письмо положили в конверт, наклеили снаружи марку и положили в корзинку для исходящих бумаг, которую мма Рамотсве купила в Книжном центре Ботсваны. Это было второе письмо, посланное «Женским детективным агентством № 1», в первом лежал счет на двести пятьдесят пула на имя мма Малатси. На нем мма Макутси напечатала: «Ваш покойный муж — разгадка тайны смерти».

В тот вечер в доме на Зебра-драйв мма Рамотсве готовила тыквенную кашу. Ей нравилось стоять на кухне и помешивать тыкву в кастрюльке, размышляя о случившемся за день и попивая редбуш из большой кружки, стоявшей на краю плиты. Не считая письма, в тот день случилось следующее. Приходил мужчина с просьбой помочь ему получить давнишний долг, и мма Рамотсве, хоть и неохотно, согласилась. Она не знала, занимаются ли частные детективы подобными делами — в руководстве ничего об этом не говорилось, но мужчина был настойчив, и она не сумела отказать. Еще приходила женщина, обеспокоенная поведением своего мужа.

— Когда он приходит домой, от него пахнет духами, — сказала она. — И еще он улыбается. С чего бы ему улыбаться и пахнуть духами?

— Быть может, он встречается с другой женщиной?

Посетительница в ужасе уставилась на нее.

— Вы думаете, он на это способен? Мой муж?

Обсудив ситуацию, они решили, что этот вариант не следует сбрасывать со счетов.

— Возможно, есть и другое объяснение, — ободряюще заметила мма Рамотсве.

— Например?

— Ну…

— Сегодня многие мужчины душатся, — вмешалась мма Макутси. — Им кажется, что так они лучше пахнут. Вы же знаете, как пахнут мужчины.

Посетительница повернулась и пристально посмотрела на мма Макутси.

— Мой муж ничем не пахнет, — сказала она. — Он очень чистоплотный.

Мма Рамотсве бросила на мма Макутси предостерегающий взгляд. Надо будет ей сказать, чтобы в присутствии клиентов она помалкивала.

Но что бы ни случилось за день, ее мысли постоянно возвращались к письму учителя и пропавшему мальчику. Как, должно быть, извелся бедняга отец — и мать тоже. Учитель ничего не написал про мать, но, конечно же, еще есть мать или бабушка. Что они только не передумали, пока час шел за часом, а мальчик все не появлялся. Его подстерегало множество опасностей: он мог свалиться в заброшенную шахту, мог обессилеть и не отзываться на крики спасателей, его могли похитить и увезти куда-то ночью. Каким жестоким должно быть сердце похитителя! Как мог он слушать крики невинного ребенка, когда тот умолял отвезти его домой? То, что подобные вещи случаются здесь, в Ботсване, заставило ее похолодеть от ужаса.

Мма Рамотсве принялась размышлять над тем, правильно ли она выбрала себе профессию. Помогать людям в их горестях похвально, но эти горести способны разбить тебе сердце. Случай с мужем мма Малатси очень странный. Она полагала, что мма Малатси будет убита горем, когда удостоверится, что ее мужа съел крокодил. Но та и глазом не моргнула. Что она тогда сказала? Что у нее много дел. Очень странные слова для только что овдовевшей женщины. Неужели он ей настолько безразличен?

Мма Рамотсве углубилась в свои мысли, ложка застыла над булькавшей кастрюлей. Подобное безразличие заставляет насторожиться читателей книг мма Кристи. Что бы подумала мма Кристи, увидев реакцию мма Малатси, ее полное безразличие? Она бы подумала: эта женщина убила своего мужа!

Но как же тогда крокодил, крещение и другие грешники? Нет, мма Малатси тут ни при чем. Быть может, она желала мужу смерти, и крокодил только внял ее мольбам. Делает ли это ее убийцей в глазах Господа? Господу известно, что ты желаешь кому-то смерти, потому что от Господа нет секретов. Это всякий знает.

Цепь ее размышлений прервалась. Пора было вынимать тыкву из кастрюли и садиться за стол. В конечном счете, в этом и состоит решение сложных жизненных проблем. Ты можешь думать, думать и думать, и так и не прийти ни к какому выводу, а тыкву все же нужно съесть. И это возвращает тебя на землю. Позволяет жить дальше. Тыква.

Глава 8

Беседа с мистером Дж. Л. Б. Матекони

Бухгалтерские книги не радовали. К концу первого месяца своего существования «Женское детективное агентство № 1» понесло значительные убытки. Три клиента оплатили услуги, а два пришли за советом, но, получив его, отказались платить. Мма Малатси заплатила двести пятьдесят пула, Хэппи Бапетси — двести за разоблачение отца-самозванца, и местный торговец — сто, чтобы выяснить, кто постоянно звонил с его телефона во Франсистаун. Итого пятьсот пятьдесят, при этом одно только жалованье мма Макутси составляло пятьсот восемьдесят пула. А это означало, что убытки равнялись тридцати пула, не считая накладных расходов, таких, как плата за электричество и покупка бензина для белого фургончика.

Конечно, чтобы дело стало приносить доход, нужно время — мма Рамотсве это понимала, — но как долго можно терпеть убытки? Еще осталось немного отцовских денег, но на них нельзя жить вечно. Надо было послушаться отца и купить мясную лавку, это гораздо надежнее. Как это сейчас называется? Верно, голубые фишки. Но где здесь место для энтузиазма?

Она вспомнила мистера Дж. Л. Б. Матекони, владельца авторемонтной мастерской «Быстрые моторы». Его бизнес процветал. В клиентах недостатка не было, все знали, что он замечательный механик. Но мистер Дж. Л. Б. Матекони понимал, что делает, а она — нет.

Мма Рамотсве знала мистера Дж. Л. Б. Матекони много лет. Он был родом из Мочуди, и его дядя дружил с ее отцом. Мистеру Дж. Л. Б. Матекони исполнилось сорок пять, он был десятью годами старше мма Рамотсве, но считал себя ее ровесником и часто говорил, рассуждая о мировых проблемах: «Люди нашего возраста…»

Он был приятным человеком, и мма Рамотсве часто задавала себе вопрос: почему он не женится? Он не красавец, но у него открытое, приветливое лицо. О таком муже мечтает любая женщина. Он может починить любую вещь, не гуляка и не исключено, что даже помогал бы по хозяйству, что большинству мужчин просто не приходит в голову.

Но он оставался холостяком и одиноко жил в большом доме недалеко от старого аэродрома. Иногда, проезжая мимо, она видела, как он сидит на веранде — мистер Дж. Л. Б. Матекони собственной персоной — и смотрит на деревья в саду. О чем мог думать этот человек? О том, что хорошо бы ему иметь жену и ребятишек, которые бегали бы по саду? Или о мастерской и машинах, которые он чинит? Трудно сказать.

Она любила заходить к нему в гараж, в пропахшую смазочным маслом контору, где на столе лежали стопки квитанций и заказы на запчасти. Любила смотреть на висевшие по стенам календари с незатейливыми картинками из тех, что нравятся мужчинам. Любила пить с ним чай из кружки со следами смазки и смотреть, как два его помощника, подняв машину домкратом, колошматят по днищу.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони обожал ее визиты. Они беседовали о Мочуди или о политике, просто обменивались дневными новостями. Он сообщал, у кого сломалась машина и что именно вышло из строя, кто сегодня покупал бензин и куда направлялся.

В тот день они говорили о финансах, о том, как наладить выгодное дело.

— Главная проблема — расходы на персонал, — говорил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Видите тех двух парней под машиной? Вы даже не можете себе представить, во сколько они мне обходятся. Зарплата, налоги, страховка на случай, если эта машина вдруг свалится им на голову. В итоге у меня каждый день остается одна-две пула. Изредка чуть больше.

— Но вы хотя бы не несете убытков! — воскликнула мма Рамотсве. — Я в первый же месяц потеряла тридцать пула. Боюсь, что дальше будет хуже.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони вздохнул.

— Персонал стоит денег, — сказал он. — Эта ваша секретарша… в больших очках. Вот на нее-то и уходят деньги.

Мма Рамотсве кивнула.

— Я знаю, — согласилась она. — Но в офисе должна быть секретарша. Без секретарши я никуда не могла бы отлучиться. Не могла бы зайти к вам поболтать. Не могла бы ходить по магазинам.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони взял свою кружку.

— Тогда вам нужно расширить практику, — сказал он. — Распутать парочку сложных дел. Найти богатых клиентов.

— Богатых клиентов?

— Ну да. Кого-нибудь вроде… вроде мистера Патела.

— Зачем ему частный детектив?

— У богачей свои проблемы, — ответил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — С ними всякое бывает.

Они немного помолчали, глядя, как молодые механики снимают колесо с машины.

— Бестолковые ребята, — заметил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Им вовсе не нужно это делать.

— Вот что меня беспокоит, — сказала мма Рамотсве. — Вчера я получила письмо. Оно меня очень огорчило, я даже засомневалась, стоит ли мне быть частным детективом.

И она рассказала об исчезнувшем мальчике и ощущении собственного бессилия.

— Я ничем не могу помочь отцу, — сказала она. — Я не волшебница. Но мне его безумно жаль. Он думает, что его сын свалился в яму в буше или что его растерзали звери. Как может отец это вынести?

Мистер Дж. Л. Б. Матекони хмыкнул.

— Я читал об этом в газете, — сказал он. — Читал о поисках. И с самого начала знал, что никакой надежды нет.

— Почему? — спросила мма Рамотсве.

Несколько секунд мистер Дж. Л. Б. Матекони молчал. Мма Рамотсве смотрела то на него, то в окно у него за спиной. Там росло терновое дерево, его крохотные серо-зеленые листочки от жары сложились пополам, пустое небо над ним выцвело почти до белизны. Пахло пылью.

— Потому что мальчика нет в живых, — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони, чертя воображаемую фигуру в воздухе. — Его растерзали не звери, во всяком случае, не простые звери. Скорее всего, это сделал сантавана или токолоси. Я уверен.

Мма Рамотсве молчала. Она представила себе отца — отца убитого мальчика — и на мгновение вспомнила тот страшный день в больнице Мочуди, когда сестра подошла к ней, поправляя халат, и она увидела, что та плачет. Когда теряешь ребенка, рушится мир. Он никогда уже не станет прежним. Гаснут звезды на небе. Меркнет луна. Умолкают голоса птиц.

— Почему вы решили, что он мертв? — спросила она. — Быть может, он потерялся и…

Мистер Дж. Л. Б. Матекони покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Этот мальчик попал в руки колдунам. И его убили.

Она опустила пустую кружку на стол. В гараже из-под машины с громким лязганьем вытащили домкрат.

Мма Рамотсве посмотрела на своего друга. О таких вещах обычно не говорят. Они вселяют страх даже в самых отважных. Это табу.

— Отчего вы так уверены?

Мистер Дж. Л. Б. Матекони улыбнулся.

— Бросьте, мма Рамотсве. Вы не хуже меня знаете, что это так. Мы не любим об этом говорить, верно? Мы, африканцы, мучительно стыдимся этого. Мы знаем, что это происходит, но делаем вид, что все в порядке. Мы прекрасно знаем, что бывает с исчезнувшими детьми. Прекрасно знаем.

Она подняла на него глаза. Разумеется, он говорит правду, потому что он добрый и правдивый человек. И он, вероятно, прав. Хотя большинству людей нравится предлагать другие, более невинные объяснения того, что случилось с исчезнувшим мальчиком, вероятнее всего, случилось именно то, о чем сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони. Мальчика похитил колдун и убил для своих амулетов. Здесь, в Ботсване, в конце двадцатого века, после всех перемен, благодаря которым Ботсвана стала современной страной. И вот под гордым флагом этой страны из темной глубины прозвучал зловещий зов. Маленький мальчик убит из-за того, что какой-то влиятельный человек заказал колдуну амулет, придающий силу.

Она опустила глаза.

— Возможно, вы правы, — произнесла она. — Этот бедный мальчик…

— Конечно, прав, — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Иначе зачем несчастному отцу писать вам письмо? Полиция не желает знать, как и почему это случилось. Они боятся. Каждый из них. Боятся так же, как я и те два парня, которые лежат под машиной. Боятся, мма Рамотсве. За свою жизнь. Каждый из нас — быть может, даже вы.

В тот вечер мма Рамотсве отправилась спать в десять, на полчаса позже обычного. Она иногда любила полежать в постели, включив лампу, и почитать журнал. Но сегодня журнал выскользнул у нее из рук, несмотря на все ее попытки не поддаться сну.

Она выключила свет и шепотом прочла молитву, хотя в доме никого не было. Молитва всегда была одной и той же: за упокоение души ее отца Обэда, за Ботсвану, за то, чтобы выпал дождь и сделал траву сочной, а скот — тучным, и за младенца — теперь он в безопасности, на небесах.

На исходе ночи она в ужасе проснулась — сердце гулко билось, во рту пересохло. Она приподнялась и потянулась к выключателю: света не было. Откинув простыню — в жару одеяло бывает лишним, — она осторожно встала с кровати.

Свет в коридоре тоже не горел, на кухонный пол от луны легли причудливые тени. Мма Рамотсве выглянула в темное окно. Ни огонька. Электричество отключили во всем городе.

Открыв заднюю дверь, она босиком вышла во двор. Город погрузился во мрак, неясно темнели деревья, шевелились тени.

— Мма Рамотсве!

Она оцепенела от ужаса. Кто-то стоял во дворе, наблюдая за ней. Кто-то окликнул ее по имени.

Она хотела ответить, но не смогла издать ни звука. К тому же это было небезопасно. Она попятилась и медленно, дюйм за дюймом, вернулась на кухню. Оказавшись внутри, она быстро захлопнула дверь и потянулась к замку. Не успела она повернуть ключ, как дали электричество, и кухню залил свет. Заработал холодильник. Замигали часы на плите — 3:04, 3:04.

Глава 9

Бойфренд

В Ботсване было три необыкновенных дома, и мма Рамотсве испытала некоторую гордость после того, как ее пригласили в два из них. Самым известным из всех был Моколоди — хаотичное здание в виде замка, воздвигнутое посреди буша к югу от Габороне. Перед ним возвышались две башни с воротами, на которых сидели чугунные птицы-носороги. Этот дом, наверное, самый большой в Ботсване, конечно, поражал больше, чем Факади-хаус, стоявший севернее и, на взгляд мма Рамотсве, слишком близко к накопителям сточных вод. Такое соседство, впрочем, искупалось тем, что к накопителям слеталось множество водоплавающих птиц, и с веранды Факади-хауса можно было любоваться тем, как в мутную зеленую воду опускаются фламинго. Но если ветер дул не в ту сторону — что случалось довольно часто, — наслаждаться этим зрелищем было затруднительно.

О достоинствах третьего дома оставалось лишь догадываться. Туда допускались немногие, и жителям Габороне приходилось судить о нем лишь по внешнему виду — из-за высокой белой стены, окружавшей дом, почти ничего не удавалось разглядеть, — а также по рассказам тех, кого призывали в дом по особым случаям. И в этих рассказах все как один превозносили невиданную роскошь интерьеров.

— Ну точно в Букингемском дворце, — сказала одна женщина, которую пригласили в дом, чтобы украсить комнаты цветами по случаю семейного торжества. — Только гораздо лучше. По-моему, королева живет чуть скромнее этих людей.

Люди, о которых шла речь, были родственниками мистера Паливалара Сундигара Патела, владельца восьми магазинов — пяти в Габороне и трех во Франсистауне, гостиницы в Орапе, а также огромного склада одежды в Лобаце. Он, несомненно, был одним из самых богатых людей в стране, а может и самым богатым, однако в Ботсване такое богатство немного значит, потому что деньги мистера Патела не были вложены в скот, а всем известно, что деньги, не вложенные в скот, — только пыль на зубах.

Мистер Паливалар Пател прибыл в Ботсвану в 1967 году в возрасте двадцати пяти лет. Тогда его карманы были почти пусты. Но его отец, торговавший в отдаленной части страны зулусов, ссудил ему денег на покупку первого магазина в Африканском торговом центре. И мистер Пател добился больших успехов. Практически за бесценок он приобрел товары у торговцев, находившихся на грани разорения, а затем продал их с минимальной выгодой. Торговля процветала, число магазинов росло, и везде применялась одна и та же коммерческая философия. К своему пятидесятилетию мистер Пател прекратил расширять границы этой империи и занялся воспитанием и обучением семьи.

У него было четверо детей: сын Уоллес, дочери-двойняшки Сандри и Пали и младшая дочь Нандира. Уоллеса он отправил в дорогой пансион в Зимбабве, чтобы сделать из него джентльмена, удовлетворив тем самым свои амбиции. Там мальчика научили игре в крикет и жестокости. После щедрого пожертвования мистера Патела его сына приняли в зубоврачебное училище, закончив которое он возвратился в Дурбан, где открыл кабинет косметической стоматологии. В один прекрасный день он «ради удобства» сократил свою фамилию, став мистером Уоллесом Пате.

Мистер Пател возмутился:

— Почему ты стал мистером Уоллесом Пате? Почему? Ты стыдишься меня? Думаешь, я какой-то безродный мистер Паливар Пател?

Сын попытался успокоить отца:

— Короткие имена легче запоминаются, пап. Пате, Пател — какая разница? Зачем мне лишняя буква в конце? Краткость — признак современности. Все должно быть современным. Даже имена.

У двойняшек не было таких претензий. Их отправили в Наталь[12] для знакомства с будущими мужьями, и дочери не подвели отца. Оба зятя были допущены к бизнесу и доказали, что разбираются в цифрах и понимают всю важность ограниченного размера прибыли.

Оставалась Нандира, которой к тому времени исполнилось шестнадцать. Она училась в школе Мару-а-Пула, самой лучшей и самой дорогой в Габороне. Она была способной ученицей, регулярно получала прекрасные отметки, и мистер Пател предполагал со временем найти ей подходящего мужа. Возможно, годам к двадцати — этот возраст он считал наиболее подходящим для замужества.

Вся семья, включая зятьев, дедов с бабками и нескольких троюродных братьев и сестер, жила в доме мистера Патела, неподалеку от бывшего «Клуба вооруженных сил Ботсваны». Раньше на этом месте стояло несколько домов в колониальном стиле с широкими верандами и сетками от насекомых, но мистер Пател все снес и на пустом месте построил новый дом. Вернее, несколько соединенных переходами домов, образующих как бы семейный лагерь.

— Мы, индусы, любим жить вместе, — объяснил мистер Пател архитектору. — Любим, знаете ли, видеть, что происходит в семье.

Архитектор, получивший полную свободу действий, спроектировал дом. В нем воплотились все его архитектурные фантазии, от которых годами отказывались более требовательные и менее состоятельные клиенты. К его изумлению, мистер Пател соглашался на все его предложения, и в результате новый дом был выстроен во многом по его вкусу. Интерьер был выдержан в стиле, который можно назвать делийским рококо, с огромным количеством позолоты на мебели и портьерах, а также дорогостоящими изображениями индуистских святых и горных оленей, провожающих тебя взглядом.

После бракосочетания двойняшек — на пышной церемонии в Дурбане присутствовало полторы тысячи гостей — молодоженам предложили собственные апартаменты, и к дому были пристроены новые помещения. Каждому зятю был также подарен красный «мерседес-бенц» с личными инициалами на левой передней дверце. Это потребовало перестройки гаража, в котором теперь стояло четыре «мерседеса-бенц» — машина мистера Патела, машина миссис Пател (которую водил шофер) и две машины его зятьев.

На свадьбе в Дурбане его старшая двоюродная сестра сказала:

— Слушай, мужчина, нам, индусам, ни к чему привлекать к себе внимание. Тебе не следует сорить деньгами. Ты знаешь, африканцы этого не любят и при первом же удобном случае отберут у нас все. Посмотри, что случилось в Уганде. Послушай, что говорят горячие головы в Зимбабве. Только представь себе, что сделали бы с нами зулусы, будь у них хоть малейшая возможность. Нам следует проявлять осмотрительность.

Мистер Пател затряс головой.

— Это не касается Ботсваны. Говорю тебе, здесь безопасно. В Ботсване нет головорезов. Посмотри, у них полно алмазов. А алмазы придают стране стабильность, поверь мне.

Двоюродная сестра не сдавалась:

— Ты же знаешь Африку. Вроде бы все идет прекрасно, просто замечательно, и вдруг в один прекрасный день ты просыпаешься с перерезанной глоткой. Будь осторожен.

Мистер Пател принял это предостережение близко к сердцу — до некоторой степени — и приказал надстроить стену, окружавшую дом, чтобы никто не заглядывал в окна и не видел роскошной обстановки. А если его семья продолжала разъезжать по городу в больших машинах, что ж, они не одни такие, этим сейчас никого не удивишь.

Когда мистер Пател позвонил ей в агентство и пригласил зайти к нему в один из ближайших вечеров, мма Рамотсве пришла в восторг. Они назначили встречу на тот же вечер, и мма Рамотсве отправилась домой переодеться в более строгое платье по случаю визита. Перед выходом она позвонила мистеру Дж. Л. Б. Матекони.

— Вы сказали, мне не хватает богатых клиентов, — проговорила она. — Теперь такой клиент у меня есть. Это мистер Пател.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони присвистнул.

— Он очень богатый человек, — сказал он. — У него четыре «мерседеса-бенц». Четыре. С тремя из них все в порядке, а у четвертого барахлит коробка передач. Это очень неприятная проблема, одна из самых худших. Я несколько дней пытался раздобыть новый корпус…