Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник) Лекух Дмитрий

У некоторых девушек это очень хорошо получается.

Потом закурила, глянула задумчиво.

— Видите ли, Дима, — говорит. — Я пою. И неплохо. Хочу, чтоб вы меня продюсировали.

Охренеть, думаю.

— Видите ли, Лика, — передразниваю, — это, в общем-то, не моя специальность.

Усмехнулась.

— Но деньги-то у вас на это есть? — говорит.

Хорошо, что кофе еще не принесли.

А то б я точно поперхнулся.

Прикурил сигарету, башкой помотал из стороны в сторону.

— Деньги-то, — отвечаю, — у меня есть. Только кто вам сказал, что я горю желанием их на вас потратить?

— Желание — будет, — усмехается.

И многозначительно кладет мне руку на коленку.

Что-то здесь не так, думаю.

— Простите, — говорю, — Лика. Вы меня пару минут не подождете? Носик попудрить надо…

— В смысле — кокаинчиком?! — хихикает.

— В смысле — поссать, — взбеленяюсь.

Достала.

Еще раз хихикает и милостиво кивает.

Вот спасибо…

Зашел в сортир, помыл руки, достал из кармана телефон.

— Сань, — говорю. — Ты знаешь, как я тебя люблю. Но с какого хера ты раздаешь мой мобильный всяческим малопонятным фифам?

— Ты про Лику? — зевает.

— Про нее, родимую, — отвечаю.

Вздыхает.

— Ты, — говорит, — извини, Дим. Она у меня твой телефон уже с месяц клянчит. Сразу после той вечерины начала, когда у парней выход последнего альбома отмечали. Ты еще с Машкой был, должен помнить. А я вчера подкурил сдуру. Ты же знаешь, как на меня трава действует. Вот и расслабился…

— Ну, ты — красавец, — вздыхаю. — Ты хоть знаешь, что она от меня хочет?!

— Конечно, знаю, — удивляется. — А ты что, сам не понял?! Понравился ты ей…

— Угу, — ржу, — понравился. Сань, ты вроде в таком бизнесе работаешь, что у тебя в квартире поп с кадилом каждое утро чертей гонять должен, а все в сказки веришь. Деньги ей нужны. Поет, говорит. А меня видит, типа, своим продюсером. Представляешь себе меня в этой роли?

Минута молчания.

Потом — гнусное такое хихиканье.

— Ты, — говорит, — Дим, — сам дурак. Причем конченый. Клинический, знаешь ли, идиот. Даже как-то неудобно таких друзей иметь. Знаешь, кто у нее муж?! Нам с тобой вдвоем до конца жизни столько денег не заработать. Даже если я на кокс тратиться перестану. Так что — на фиг ей не нужны твои деньги, ты уж мне поверь…

Теперь уже я молчу.

Озадаченно.

— Все страньше и страньше, — наконец выдавливаю. — Ладно, Сань, спасибо за информацию…

Поплескал водой в лицо, вытерся бумажным полотенцем, посмотрелся в зеркало и пошел в зал.

Сел за столик, жестом подозвал официантку.

— Виски, — говорю. — Двойной скотч on the rocks. Лучше — «Чивас».

— Двенадцать лет? Двадцать один? — спрашивает.

— Девушка, — вздыхаю, — вы сами-то виски пьете?

— Нет, — смущается. — Я вообще почти ничего не пью. Только иногда мартини с апельсиновым соком.

— Ну, вот видите, — смеюсь. — Тогда поверьте на слово человеку, этого пойла немало выхлебавшему. Отличить на вкус купажированный виски разных лет выдержки не каждый дегустатор сумеет. А я не имею к этой почтенной профессии ровным счетом никакого отношения…

— Значит, двенадцатилетний?! — догадывается.

— Умница, — смеюсь. — Тебе учиться надо…

— А я, — поводит плечиком, — и учусь. В инязе. А здесь — подрабатываю…

Мне неожиданно стало дико стыдно.

Ну, ты, думаю, Димон, и жлоб стал в последнее время.

Ужас просто.

— Извини, — говорю, — не хотел. Сам не знаю, что со мной. Не иначе, как атмосфера вашего заведения действует…

Улыбнулась смущенно, даже чуть покраснела.

— Спасибо, — лепечет. — И вы меня простите. Вам двойной скотч со льдом, и льда побольше?

— Да, — говорю, читая ее имя на бэйджике. — Спасибо, Настенька…

Она еще больше покраснела и убежала к стойке за заказом.

А я чуть-чуть успокоился.

Закурил сигарету, повернулся к Лике, посмотрел ей в глаза.

Вроде — серьезные.

— Значит так, — говорю, — девушка. Во-первых, — давай на «ты», согласна?

Кивает, смотрит с интересом.

— Во-вторых, давай попытаемся отодвинуть все наши игрища в сторону. Деньги, насколько я понимаю, тебе и на фиг не нужны. И так все в порядке. Да и поешь ты — тоже вряд ли. Разве что с пьяных глаз в караоке…

Улыбается.

Загадочно поднимает левую бровь.

— Петь в караоке — пошлость, — отвечает. — Сашке, что ли, звонил?

— Ему, — говорю, — родному. Вот только извини, но что ты на меня так уж по-взрослому запала — тоже ни в жизнь не поверю. Хотя бы потому, что ты — девушка явно прагматическая, а на той вечеринке, где мы с тобой пересеклись, — я, извините, с Машкой был. А моего отношения к ней только слепой, наверное, не заметит…

Усмехнулась, достала из моей пачки сигарету, повертела ее в длинных, сильных, ухоженных пальцах.

— Так все-таки, — чиркаю зажигалкой и даю прикурить, — что надо-то?!

Затягивается.

Смотрит в окно.

Там идет грязноватый московский снег.

Вечер.

Сумерки.

Чуть попозже, когда совсем стемнеет и разгорятся рекламные огни, Тверская снова станет праздничной.

Как всегда.

А пока — обычная центральная магистраль насмерть усталого мегаполиса.

— Догадливый, — усмехается.

Она красиво курит.

На щеках при затяжке — такие сверхсексуальные ямочки.

Хоть сейчас на обложку модного журнала.

Хотя, по нынешним временам, фото с сигаретой на обложке не пройдет.

Политкорректность, блин.

— Не жалуюсь, — отвечаю. — Так все-таки, чего надо-то?

— Ничего, — пожимает плечами. — Просто поговорить…

Я хмыкнул.

Из-за «просто поговорить» целый месяц телефон не выклянчивают. К тому же — такие вот барышни.

Такие привыкли — по первому свистку.

Но промолчал.

Если надо, сама скажет…

— Понимаешь, — вздыхает, — мне просто нужно кому-то выговориться…

Тут уже я за сигаретой полез.

— Я, — спрашиваю, — что, похож на психоаналитика?! Да и ряса поповская, если честно, меня совсем не прикалывает…

— Да нет, — вздыхает и отточенным движением кладет подбородок на тыльную сторону своей ладони.

Красиво получается.

Ага.

— Ты не похож на психоаналитика, — прикусывает нижнюю губу хорошо отполированными зубками. — И ряса тебе, скорее всего, будет не к лицу. По крайней мере, в этом свитере и джинсах ты мне больше нравишься…

— Спасибо, — усмехаюсь. — Так тогда в чем дело-то?!

Докурила, аккуратно затушила бычок в пепельнице.

Ну, а мне наконец-то принесли виски.

Вместе с кофе.

Нда…

— А дело в том, — тянется за новой сигаретой, — что ты производишь впечатление человека, сумевшего разорвать круг. Мне это важно.

Хмыкаю.

Делаю маленький глоток ледяного скотча.

Потом, чуть погодя, — крепкого и горячего кофе.

Неплохо.

— Это, — говорю, — не так, девочка. Ничего я не разорвал. Не получилось. Просто чуть-чуть растянул. Раздвинул.

Задумалась.

— Жаль, — говорит. — Но хорошо, хоть раздвинуть удалось. Легче ведь стало?

— Да Бог его знает, — отвечаю. — С одной стороны — вроде полегче. По крайней мере, дышать свободней стал. А с другой — любой силикон острее чувствовать начал. Напрягает.

Как она на меня посмотрела!

— Это, — обиженно тычет холеным пальцем в соблазнительно прорисованную под тонкой тканью блузки грудь, — между прочим, никакой не силикон. Самый что ни на есть натурпродукт. Если хочешь, можешь проверить. Сейчас допьешь, расплатишься, — пойдем, номер в гостинице снимем. Я там тебе такой силикон покажу — разом про свою замухрышку забудешь…

— А вот это, — обижаюсь, — ты напрасно. Я — не про номер в гостинице. Его мы, может, и снимем. Запросто. От такой роскошной бабы, как ты, только полный козел и импотент отказаться может. Я — про Машку. Никакая она не замухрышка.

— Ну, может, и не замухрышка, — соглашается. — Обычная худая нервная девица. Я таких знаешь, сколько перевидала?! Руки, правда, и глаза красивые. А так — ничего особенного. Вот ты можешь мне сказать, что ты в ней нашел?! Ты не обижайся, — просто любопытно…

— Да сам не знаю, — пожимаю плечами. — Просто — моя женщина. И всё.

— Точно — всё? — прищуривается.

Задумываюсь.

— Да нет, наверное. Не всё. Просто, в отличие от многих других, она — живая. Хоть иногда и притворяется, что наоборот. Несмотря на все свои заморочки.

Молчит.

Курит.

В глазах — слезы.

— А я?! — спрашивает.

Тоже помолчал немного.

— Сейчас, — говорю, — ты тоже живая. Пока плачешь…

— А вообще? — спрашивает.

— А не обидишься?!

Молчит.

Слезы уже по щекам побежали.

— Обижусь, — шепчет.

— Вот в том-то, — говорю, — все и дело…

Помолчали.

Я дал ей прикурить очередную сигарету.

— А знаешь, — говорит, — я не хочу с тобой в номер. Давай лучше напьемся. Ага?!

Посидел, подумал.

— Предложение принимается, — говорю. — Только давай не здесь. Поедем в наш паб, там — хорошо. А здесь даже цветы искусственными выглядят…

Улыбнулась сквозь слезы:

— Тогда купишь мне по дороге живые, ладно?

— С удовольствием, — говорю.

— А Машка твоя, — спрашивает, — не приревнует?

— Ты даже не представляешь, — вздыхаю, — как бы я обрадовался, если бы приревновала…

Мы расплатились и вышли на улицу.

Снег так и не перестал идти, наоборот, начал падать крупными новогодними хлопьями.

Тверская уже вовсю переливалась огнями, и в их искусственном свете мир выглядел красивой рождественской открыткой, отпечатанной на очень качественной бумаге в отличной финской типографии.

Она кокетливо подняла воротничок короткой дубленки, взяла меня под руку и заученным взглядом окинула окружающее пространство, пытаясь понять по реакции случайных прохожих, хорошо ли мы смотримся вместе.

Потом удовлетворенно хмыкнула и уверенно направилась в сторону моей машины.

Силы земли и воды

Странно, но в детстве я весну — не любил.

А чего, думал, в ней хорошего? Ни в речке поплавать, ни на лыжах покататься, ни в футбол поиграть.

Одна слякоть да сквозняки.

То колючий моросящий дождь, то липкий, противный снег, немедленно превращающийся под ногами в холодную грязную кашу.

Бррр…

То ли дело — лето и зима.

Даже осень, и то лучше.

Осенью хотя бы светло и прозрачно, да и с ребятами так классно после каникул повстречаться, рассказывать друг другу, что летом было.

И, разумеется, — чего не было…

Сейчас — смешно, конечно.

А вот тогда…

…Мне сегодня днем неожиданно Русланыч позвонил.

Вроде ни о чем таком заранее не договаривались.

— Привет, — говорит, — Дим. Чем занимаешься?

— Да вот, — отвечаю. — Валяюсь на диване, книжку читаю. Толстую. И вроде как — не очень интересную. Но бросить — жалко…

— Понятно, — тянет. — А Машулька где?

— Да Бог ее знает, где она носится, — фыркаю. — Куда-то по своим таинственным делам умчалась. И откуда только она эти дела именно по выходным выкапывает? К вечеру, правда, обещалась быть…

— Все ворчишь, — смеется.

— Ворчу, — соглашаюсь. — А что делать? За неделю на работе устал как собака, ехать куда-то тусовать — лениво. В бассейн уже съездил, дежурный километр проплыл. Футбол по телевизору — говно полное. Завтра, в воскресенье, — еще ничего, а сегодня — так вообще голяк. Да еще и книга попалась…

— Что, неинтересная? — спрашивает.

— Да может, и интересная, — вздыхаю — Вот только переводная. А как у нас переводят в последнее время — сам знаешь. «План по валу, вал по плану». Тьфу. Ни стыда, ни совести, ни умения слова в предложения выстраивать…

— Да, — тянет, — не повезло тебе…

— Не повезло, — соглашаюсь.

— Ну, тогда, — ржет, — у меня есть предложение, от которого ты точно не сможешь отказаться…

— Это какое еще такое предложение?! — интересуюсь настороженно.

…А то в позапрошлый раз мы с ним после подобного начала беседы с парашютом прыгать отправились.

В Ватутинки.

А перед этим — улетели в Сочи сноуборд осваивать.

Оно мне надо?!

В прошлый раз, правда, справедливости ради, — обошлись пивом под бильярд…

Может, и в этот раз пронесет?!

А то что-то не готов я сегодня к подвигам…

— Да ты не бойся, — смеется. — У меня просто в твоем районе встреча назначена была. А человек не смог. А погода на улице — сказка. Весна. Может, давай выберемся в Серебряный Бор, погуляем? А потом уж определимся, что дальше делать…

Я за окно выглянул.

Солнце.

Небо в лужах отражается, с высоты четырнадцатого этажа — какое-то особенно ослепительно синее.

— Давай, — говорю, — согласен. Уже начинаю одеваться. Вот только главу дочитаю. А ты, кстати, где сейчас?

— Да у тебя под окнами, — хохочет. — Выходи давай…

Ну, оделся, спустился.

Машину его на охраняемую стоянку у нас перед домом загнали.

Да и пошли потихоньку.

От моего дома до Серебряного Бора — ровно десять минут ходьбы. Это если неспешным шагом…

…Идем, разговоры разговариваем.

На улице — красота.

Где-то плюс пятнадцать тепла.

Солнце.

Ну, я уже говорил.

Снег по обочинам еще, конечно, не весь стаял, но асфальт уже сухой.

Дети помладше — в «классики» прыгают, в «штандер». Постарше — на роликах гоняют.

Идиллия.

Блин.

Остановились, купили по бутылочке пива.

А что?

Выходной.

Имеем право…

…А вот и мост через реку.

За ним — лес.

Налево, наискосок через «конечную» автобусную остановку.

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

Здесь собраны самые добрые, самые волшебные и самые поэтичные сказки, которые так нравятся детям дал...
Захар Прилепин – прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНа...
На долю немецкого физика еврейского происхождения Петера Прингсхайма выпали нелегкие испытания, он о...
Таинственный мистер Харли Кин появляется и исчезает внезапно. Недаром его имя так похоже на «Арлекин...
Такого гороскопа еще не было!Теперь вы сможете не только узнать, что ждет вас в будущем 2015 году, н...
Такого гороскопа еще не было!Теперь вы сможете не только узнать, что ждет вас в будущем 2015 году, н...