Ведьмы по заказу Билевская Александра

Глава 16

Предоставленные самим себе, люди часто действуют вопреки рассудку.

«Справочник ведьмы», предисловие

Судьбы пришлось ждать не больше получаса, который я провела за изучением «Справочника» (увы, переносом тяжестей ведьмы себя, похоже, не затрудняли). Она явилась в виде толпы, без стука ввалившейся в дверь. Впрочем, толпа, боюсь, вообще не имеет привычки стучаться.

Я что было сил затрясла Тиана. Мне казалось, стоит ему очнуться и обратиться к пришедшим, те, успокоившись, вежливо удалятся. Денций прав – Тиан был необыкновенным человеком. Кажется, пророка Даниила поместили в ров со львами, где он усмирял их беседой? Охотно верю – у зверей тоже наверняка есть в душе лучшее, которое некоторые люди умеют разбудить. Зато другие, вроде меня, не способны разбудить даже смертельно усталого друга… и я, злясь на собственную беспомощность, упрямо пихала беднягу в бок.

Важное занятие прервали самым неделикатным образом – кто-то кинул в меня одной из валявшихся на полу непонятных штучек Денция. Женька, подняв ее, бросила обратно в нападавшего.

Пожалуй, этого не следовало делать. В нас полетел целый град предметов. Подходить близко люди боялись, зато швырялись все энергичнее. Если не ошибаюсь, в древние времена подобным образом наказывали публичных женщин. Не хватало закончить свои дни аналогично…

– Остановитесь!

Тон был столь властный, что все замерли. Говорили на местном языке, Денций мне переводил. Впрочем, многое было очевидно без перевода. Звеня кольчугой из тоненьких металлических колечек, по комнате продвигался человек. Я вдруг ощутила нечто вроде дежавю. Кажется, это уже было совсем недавно: на нас с девчонками напали обезумевшие бандиты, но вот звучит незнакомый голос, которому невозможно не подчиниться, и усмиряет их в последний момент. Впрочем, при чем тут дежавю? Действительно было прошлой ночью, когда мы познакомились с Тианом!

Я так опешила от этой мысли, что, замерев вместе с остальными, растерянно вперилась в приближающуюся фигуру. Передо мной, улыбаясь, стоял невысокий стройный мужчина с изумрудно-зелеными глазами.

– Фервал! – восторженно зашептали в толпе. – Фервал, Фервал!

Признаюсь, я представляла лидера восставших совсем иначе. Кем-то вроде римского легионера – здоровым, широкоплечим, с гривой густых волос, суровыми чертами и мощной походкой. И, как в случае с Гериной, попала пальцем в небо. Стереотипы – нелучшие подсказчики, особенно в чужом мире. Да и Денций, описывая Фервала, почему-то не упомянул главного – его удивительного обаяния. Или мужчины не чувствуют подобных вещей? Очень даже чувствуют, пусть и не отдают себе отчета – не зря сейчас пялятся, словно подростки, впервые попавшие на порносайт. Людям кажется, что они объективны, однако лиши политического лидера качества со смешным названием харизма, и его популярность быстро упадет. Харизмы Фервала хватило бы на пару министров плюс тренера российской сборной по футболу, небрежно извещающего о непопадании нашей команды в плей-офф в две тысячи восемнадцатом году и не растерзанного при этом фанатами. Признаюсь, даже у меня замерло что-то внутри. Человек, который так замечательно улыбается, не может быть плохим! Конечно, он против власти ведьм, но ведь и Тиан считает, что им пора покинуть Фабр, и я тоже. Разница в том, какими способами мы отстаиваем свои убеждения. Я по-женски ищу компромиссов, Тиан произносит красивые слова, и только Фервал по-настоящему действует. Разумеется, при этом трудно никому не навредить, однако я убеждена – бессмысленная жестокость ему не свойственна, важен результат… причем важен не для личного благополучия, а ради общего счастья.

Все это пронеслось в моей голове за единый миг. В следующее мгновение изумрудные глаза скользнули по мне, заставив вздрогнуть от сладкого волнения, и низкий голос весомо произнес:

– Расправа нам не нужна.

«Он собирается нас спасти! – радостно простучало сердце. – Разве может быть иначе?»

Не знаю, до чего еще оно успело бы достучаться, если б не Женька, тихо вздохнувшая мне прямо в ухо:

– Как он похож на Сашу, да?

Я вздрогнула. Мы с Лизой старательно избегали этого имени. Последний раз Женька произносила его, рыдая у ног звавшегося так мерзавца. Недавняя картина встала передо мною столь живой и яркой, что я вдруг осознала: хоть я его и прокляла, но, увы, не простила…

Очарование слетело, будто стая вспугнутых воробьев с забора. Да, подруга права! Пусть это люди разных миров и судеб – в чем-то главном они действительно схожи. У Старшинова тот же талант нравиться… мужчинам, женщинам – безразлично. Те же жажда власти и безудержный эгоизм в соединении с расчетливостью компьютера. И если сейчас Фервал спасет нас – значит, ему это выгодно. Наверняка он, как и Женькин бывший любовник, гордится умением поймать несколько зайцев сразу…

Между тем Фервал, дождавшись тишины, продолжил:

– Разумеется, требуется не расправа, а казнь. Три ведьмы и два предателя-человека – это будет прекрасное, поучительное зрелище, которое должны видеть как можно больше людей. Казнь произойдет утром, но костры разрешаю готовить уже сейчас. Каждому будет радостно знать, что в смерти врагов есть и его личный вклад. Это объединит нас еще крепче. Ведь наша сила – в единстве! Оно сильнее колдовства, и вместе мы сокрушим ведьм, отобрав у них власть! Слава свободе!

На лицах окружающих выразился восторг, почти экстаз. «Сжечь их, сжечь!» – закричали веселые голоса. Мне стало горько. И это – жители Фабра, ради которых многие ведьмы готовы рискнуть своими душами? Люди, шестьсот лет не знавшие войн и не понимающие, как можно в здравом уме совершить убийство? Неужели их сдерживали лишь Дары, а на самом деле они только и мечтали злобно наслаждаться чужими страданиями?

Я обвела взглядом толпу. Нет, тут не злоба. Человек – стадное существо, в каком бы из отражений Эллии ему ни довелось родиться, и лишь среди своих он чувствует себя счастливым и по-настоящему защищенным. Фервал прав – сила в единстве.

Ведьмы Фабра, подобно большинству женщин, верят, что нас объединяют любовь и благодарность. Однако в мужском мире с названием Земля давно известно: крепче всего связывают преступление и кровь. Рядом со мною стоит гений, дошедший до этой мысли без подсказок со стороны. Старшинову было проще – плоть от плоти нашего общества, он без усилий сделал блестящую карьеру. Фервал при тех же качествах продвинуться при ведьмах шансов не имел. Желай он лишь жить по-своему, мог бы отправиться на Острова, но он мечтал о власти. Значит, следовало отобрать ее, установив собственные правила игры. Однако в одиночку это невозможно, нужны союзники… сейчас они зовутся так, а скоро превратятся в подданных. Люди вокруг мало в чем виноваты. Им просто хочется быть вместе и знать, что поступают правильно. Они радовались, слыша от Тиана, что свободны и равны. Но эти качества надо подтверждать каждый день, каждый миг.

Куда легче поверить во врага, виновного во всех бедах, и уничтожить его. Потом выяснится, что счастья это не принесло… значит, есть еще враг, и еще… я думала об этом недавно – стоит преступить один раз, дальше покатится снежный ком…

Очнулась я от прикосновения ледяных пальцев Денция. Нет, я неисправимая дура! Что Женька, закрыв глаза, застыла в прострации, понятно. Фервал напомнил ей Сашу, а боль еще слишком сильна. Но я-то могла бы найти более подходящее время для философских размышлений! Надо действовать, а не рассуждать. Старшинова я прокляла. Может, и с этим типом получится?

Я сосредоточилась. Нужна волна гнева, смывающая разум… почему бы нет? Вот он, человек, готовивший погромы. Ради личных амбиций он готов ввергнуть родину в междоусобицу и разруху. Он хочет уничтожить ведьм и лишить равноправия женщин… а еще он скоро казнит меня и моих друзей.

Гнев не приходил, была лишь легкая брезгливость, словно я рассматривала особо крупного таракана. Что за нелепость? Я до сих пор ненавидела человека, оскорбившего Женьку, но при этом не могу заставить себя испытать хотя бы тень схожих чувств к тому, кто собирается сделать куда более страшные вещи… ведь убить хуже, чем обмануть, не так ли?

Мозг сказал – да, но сердце возразило. Не зря у Данте в последнем круге ада горят обманувшие доверие. Женька безоглядно отдалась в руки Старшинову, а он предал, Фервал же открыто уничтожает врагов, и я не в силах его проклясть. Не в силах, и все тут!

Тогда я ударила Даром – тот всегда при мне, – потом еще и еще. Странное, невероятное ощущение! Словно твоя энергия выплескивается в бездонную черную дыру, исчезает бесследно. Конечно, любовь, которую я вызываю, в зависимости от характера объекта проявляется по-разному. Эффект может оказаться не слишком для меня приятным, но он есть всегда! Кольцо Мэг, позволяющее противостоять Дарам, является уникальным, неповторимым. Без него любой, на кого я воздействую, кроме, конечно, ведьмы, просто обязан подчиниться. А тут я чувствовала одну отдачу и ни малейшего результата.

Я смотрела в лицо, привлекательное, упоенное властью и в то же время опустошенное, лишенное чего-то главного, каркаса, основы, и меня вдруг озарило. В этом человеке вообще нет любви, он в принципе на нее не способен! Он не любит никого, даже себя. Он лишь ненавидит, и эта ненависть позволяет ему удержаться на плаву, без нее он ничто.

Повернувшись к Женьке, я тряхнула ее за руку, пробуждая от транса. Теперь вся надежда на подругу. Если она прикажет Фервалу нас отпустить, остальные противиться не рискнут!

Однако тот, похоже, вспомнил об опасности. Быстро отступив, он исчез из зоны видимости, громко распорядившись напоследок: «Арестовать их!»

Наверняка Женька пыталась мысленно отдавать команды, но народу было слишком много, задние теснили передних. Нас с нею потащили вперед, а бедных Лизу с Тианом грубо волокли. Слава богу, путь был недолгим. Нас впихнули в какую-то хибару и оставили одних.

Я огляделась. Жалкий маленький рыбосвет под потолком позволял рассмотреть немногое. Похоже, здание недостроено – пол, потолок да стены. Мебель отсутствует как класс. Туалет, правда, имеется, но без воды.

Женька пристраивала поудобнее брошенных прямо на пол Лизу с Тианом. Денция не было вовсе – хочется верить, его не прикончили по пути. Не то чтобы хибара представлялась мне местом, куда хочется пригласить друзей, однако было бы спокойнее видеть парня рядом. Я, признаюсь, успела к нему привыкнуть.

Едва я это подумала, как беднягу резко втолкнули к нам и тут же с громким стуком принялись заколачивать окна и двери чем-то вроде больших кусков фанеры. Очень неприятно – словно в могилу замуровывают. А как нас собираются кормить? Впрочем, они и не собираются. Сейчас ночь, утром казнь. Культурные барышни ночами не обжираются, а завтрак перед сожжением, очевидно, не положен – глупо переводить продукты на ветер.

Денций молча и пристально смотрел на меня. Я вздрогнула. Стыд-то какой! Я и забыла, что применила к нему Дар. Несчастный влюблен, и ему ничего не остается, кроме как разделить мою судьбу. Надо отменить наведенные чувства… правда, это крайне вредно для обоих, однако выхода нет. Какая я дура, что не подумала об этом раньше! Глядишь, он не дожидался бы с нами прихода мятежников, а сумел спастись.

Я напрягла все силы, вглядываясь внутренним взором в Денция. Сложно, конечно, без Лизы, но я обязана. Сама напортила – самой и исправлять, правильно? Дара видеть насквозь у меня нет, но плоды собственных трудов худо-бедно разыщу. Открыть связующую трубу, направить в нужное место, предельно сосредоточиться… а вот нет наведенной любви, хоть ты тресни!

Я облегченно вздохнула. Вообще-то, логично. Прежде всего, я использовала Дар минимально, даже отдачей не шибануло. А вскоре у парня была сильнейшая эмоциональная встряска. Поскольку привнесенные эмоции поверхностны, они стираются при истинных переживаниях. Денций свободен!

– Я надеялась, Фервал отпустил тебя по старой памяти, – приветствовала его я. – Но раз уж нет – проходи, гостем будешь. Правда, сесть некуда. Зато какая романтика – с заколоченными окнами, на полу, в темноте, без кислорода…

– Вик, – прервал меня Денций, – со мною говорил Фервал. О завтрашней казни. У нас есть легенды о сожжении людей… так делалось до прихода богинь. Это не только гибель… это еще очень больно… там ведь не теплоежик, а мертвый огонь…

Я осеклась. Сама не знаю, зачем я только что несла чепуху. Возможно, не верила до конца в страшную перспективу. Не верила, и все тут – психика выталкивала неугодную информацию. Так, наверное, было с ведьмами – мы им об опасности, а они будто не слышат. Если на то пошло, все мы, понимая, что смертны, живем, будто об этом не догадываемся, и с упоением занимаемся повседневными мелкими делами.

– Догадываюсь, что больно, – кивнула я. – А что, есть варианты?

– Да. Для всех, кроме Тиана. Его Фервал твердо намерен казнить.

– А нас? – уточнила из угла Женька.

– Меня он послал выведать у вас все, что можно. Кто вы, откуда, почему. Он знает всех ведьм Фабра наперечет и понимает, что вы не из них. Мол, если я принесу полезную информацию, он меня помилует, потому что для него как для умного человека будущее важнее прошлого, а я еще могу пригодиться.

Женька коротко и неприлично выругалась. «Радоваться надо, что хоть кто-то выживет!» – чуть было ни попеняла ей я, но тут же прикусила язык. Похожие слова о преимуществах пользы над чувствами произносил когда-то Старшинов, убеждая нас пойти к нему на службу. Как верно подруга, напрочь не разбиравшаяся в людях, увидела суть Фервала! Неужели она до сих пор, несмотря ни на что, продолжает любить? Иначе откуда такая зоркость?

Нелепо, конечно, при наших обстоятельствах переживать из-за подобной ерунды, но именно в этот миг мне вдруг захотелось разрыдаться. Однако заговорила я почему-то весело:

– А что, Денций? Информации для хорошего человека мне не жаль. Правда, знаю мало, зато недостающее согласна выдумать. У меня всегда было хорошо с фантазией.

Собеседник глянул на меня с тихой укоризной:

– Не смейся надо мной… – А я не смеюсь… хотя в любом случае это лучше, чем плакать. – Ты, как положено богине, никогда не теряешь достоинства… – грустно констатировал Денций. – Но ведь и у вас с подругами есть шанс спастись.

– Какой?

Денций помялся:

– Ездить по Фабру, рассказывая плохое о ведьмах. Частично вам даст текст Фервал, а частично вы должны составить его сами – необходимо что-нибудь правдивое для достоверности.

– А он не боится, что мы применим Дары? – сухо подала голос Женька.

– Боится, – кивнул собеседник. – Он даже разговаривать напрямую с вами не решился, а позвал меня. Но он найдет выход… например, посадит вас в клетку, чтобы вы ни к кому не приближались. Я недавно изобрел для него устройство, усиливающее голос, так что вас будет слышно на расстоянии.

– В клетку? – Подруга, встав с пола, подошла к нам, ее губы дрожали от гнева, а глаза сверкали. – Нет уж, нас уже звали в клетку, спасибо. А больше ему ничего не надо? Может, от кривой козы рога?

Денций явно перепугался.

– Необязательно в клетку, – пролепетал он, – можно что-нибудь еще. Зато вы останетесь живы, а потом сбежите!

– Ты ведь знаешь, что мы не сделаем этого, – мягко ответила я, на секунду положив руку Денцию на локоть.

Он покраснел:

– И я не сделаю… давайте не будем больше об этом, хорошо?

– Хорошо, – согласилась я. – Но почему Фервал не даст шанса Тиану?

Задумчиво помолчав, Денций тихо произнес:

– Знаете, что мне кажется? Потому что именно его он боится по-настоящему.

– Тиана? – хмыкнула Женька. – Ну-ну. Да он мухи не обидит!

Денций, подойдя к неподвижному телу, осторожно пощупал пульс:

– По-моему, стало немного лучше. Знаете, что я думаю? Вот когда прибыли богини, было все ясно – они высшие существа, не похожие на нас, и жизнь безвозвратно изменилась. А Тиан – он вроде бы такой, как мы. Его расспрашивали про родителей, про детство… вообще про жизнь. Он отвечает: «В моей жизни нет, не было и вряд ли будет что-то интересное посторонним людям. Все у меня самое обыкновенное». Богини и вовсе о нем не знают. Я пытался говорить матери – она лишь отмахнулась. Ну бродит блаженный тип, талдычит общеизвестное – что люди свободны и равны. Мало ли таких было? Ладно богини, но и мы… нет, мы знаем его и любим… встречи с ним, его слова врезаются в память, и в то же время… ну вернешься домой и примешься за привычные дела, да? Смешно что-то менять из-за того, что обыкновенный человек с тобою поболтал. А ведь он не обыкновенный, просто мы пока не осознаем этого!

– Необыкновенный, – подтвердила я. – В нашем мире говорят – «нет пророка в своем отечестве». Наверное, это естественно. Чтобы оценить человека, нужны дистанция и время.

– Если я останусь жив, – вдруг улыбнулся Денций, – обязательно составлю его биографию. Съезжу на Острова, все разузнаю. Потому что на самом деле – каждая мелочь интересна и важна. Спустя годы мы пожалеем, что вовремя не спохватились. – Он нахмурился, улыбка сошла с лица. – Зато спохватился Фервал. Он ни с кем ни хочет делить власть… нет, не власть, она Тиану не нужна. Влияние? Опять не то. Я не знаю, как объяснить, но я это чувствую. В вас Фервал боится Даров, а в Тиане… в нем он боится самого Тиана. Потому что понимает – тот сильнее.

– Тиан сильнее Фервала? – удивилась Женька. – Ну ты фантазер. Фервал, конечно, сволочь, однако настоящий мужик, человек действия, а Тиан… он милый и все такое, но одними словами вряд ли чего в жизни добьешься… Мы с Деницем дружно покачали в отрицании головой.

– Фервал силен среди толпы, а Тиан – рядом с каждым конкретным человеком. Это толпа состоит из людей, а не люди нужны, чтобы создавать из них толпы! – горячо воскликнул Денций.

А ведь это правда! Конечно, удобнее, даже находясь в одиночестве, ощущать себя частью толпы – не надо самому думать и принимать решений. Но душа дана человеку для того, чтобы он и в толпе оставался собою, понимая, что ответственность за содеянное лежит на нем одном. Что же касается слов и дел… как известно, в начале было слово.

Блеснуть эрудиций я не успела – герой наших споров слабо застонал.

– Живой! – обрадовался Денций. – Лежите, вам нельзя двигаться.

– Лиз, – прошептал тот. – Что с Лиз?

– Ой! – ужаснулась Женька, внимательно оглядев подругу. – Ей лицо поцарапали. Не хватало только, чтобы нарвало.

Честно говоря, на фоне казни угроза нарыва представлялась мне малоактуальной, однако Женька явно считала иначе. Вытащив из сумочки французские духи, она деловито принялась смазывать Лизину рану.

Очевидно, аромат от Коко Шанель оказался как раз тем, что требуется нормальной женщине, дабы вернуться к жизни. Лиза открыла глаза.

– Тиан, – пролепетала она.

За недавними рассуждениями я отвлеклась, но теперь жестокая реальность навалилась с новой силой, и меня опять понесло.

– Пока цел, – иронически отчиталась я. – Но не волнуйся, это ненадолго. Утром нас всех казнят. Сожгут на костре. Средневековье какое-то, да? Но ты, по крайней мере, будешь приятно среди нас выделяться, благоухая «Шанелью».

Женька, встрепенувшись, возмущенно уставилась на меня:

– Почему это она будет выделяться? Я тоже должна благоухать! И вообще выглядеть как можно лучше. На площади завтра соберется толпа… наверняка в основном мужчины. Наша казнь войдет в легенду. Я хочу, чтобы меня запомнили красивой. Все три ведьмы были дивно хороши, но рыжая Жэн особенно прекрасна… и не вздумайте возражать, – быстро произнесла она, ткнув пальцем в Тиана.

По мне, ароматов на душное помещение было и так более чем достаточно, однако спорить я не стала. Если подруге спокойнее погибать при полном параде, потерплю.

Вывалив содержимое сумочки прямо на пол, Женька принялась перебирать косметику и вдруг застыла, глядя прямо перед собой обезумевшими глазами.

– Что? – перепугалась я.

Вообще-то дела были настолько плохи, что любое изменение могло их только улучшить. Однако подруга впала в столь невменяемое состояние, что логика покинула и меня.

– Вот! – выдавила, наконец, она, протягивая флакончик с тушью. – Я хотела накрасить ресницы.

– Плохо видно в темноте? – сообразила я. – Ничего, ты опытная. Справишься на ощупь.

Женька отчаянно замотала головой:

– Как ты думаешь, что это?

– Тушь. Ты купила ее в Париже, – напомнила я, – на Елисейских Полях. Взамен предмета перехода.

– Парижскую тушь у меня забрала Виллена. На вид они одинаковые, но…

– Погоди, – с замиранием сердца уточнила я, – ты говоришь, вот это – предмет перехода, да? Ты не шутишь?

– Да, да, да! – в восторге заорала подруга. – Мы все можем спастись! Мы сейчас перенесемся на Эвр, понимаете? Эти идиоты хотели нас казнить! Ха! Не на тех напали! Мы – самые гениальные из ведьм! Мы найдем выход из любого положения! Ура! Ура! Ура!

– А как же мы? – тихо спросил Денций.

– Ты что, глухой? – восторженно пихнула его в бок Женька. – Если я говорю все, значит, все. Вы отправитесь с нами в качестве груза. Нам это пара простых. Мы гении, понял? Трио гениальных ведьм! Ура, ура, ура!

– Кричи потише, – посоветовала я, – а то к нам сейчас придут. Хотя быстро у них не получится – сами заколотили. Слушай, давай срочно попробуем, а потом уже будем радоваться. Лиза, ты в силах?

– Да. Мы, правда, еще не брали с собой других… – Голос ее дрогнул.

– Очень даже брали – вспомни Беса. Главное, соприкасаться. Ну, давайте. Мне, признаться, не хочется оставаться здесь ни одной лишней минуты – мало ли что.

Сам процесс перехода уже не казался сложным, превратившись в рутину.

– Во Дворец совещаний, ладно? Ведьмы наверняка сейчас там.

Мы сосредоточились и перенеслись.

Глава 17

Каждая ведьма стремится быть Наставницей. Но не следует забывать о грузе ответственности, налагаемом этим званием.

«Справочник ведьмы», предисловие

Я угадала – во Дворце совещаний было яблоку некуда упасть. Почти сотня ведьм завороженно смотрела в одном и том же направлении, так что нашего появления никто не заметил.

– Мы совершили ошибку и теперь обязаны ее исправить, – говорила Герина, стоя рядом с троном Тай и держа Наставницу за руку. – Проявляя непростительное благодушие, мы проглядели экстремистскую организацию, которая теперь пытается захватить власть на планете. Впредь мы будем умнее. Руководить надо более жесткими методами, четко проводя свою политику и не пренебрегая наказанием. Разумеется, все это для счастья аборигенов – другой цели у нас нет. Сами они, как вы могли убедиться, не понимают своего блага, но мы будем думать за них. План прост и эффективен. Сперва ликвидировать заговорщиков, пока они не успели нанести непоправимый вред Фабру.

– Каким образом ликвидировать? – спросила одна из слушательниц. Все напряженно внимали.

– Мы не применяем оружие без нужды, но это не значит, что его у нас нет. Первыми начали мятежники, и они не оставили нам выбора. Вот, смотрите! Этот артефакт сделала Делла – первая жертва жестоких заговорщиков. В память о ней мы обязаны применить его как можно скорее. Шар находит большое скопление людей и взрывается. Мы пошлем его в Ниссу, где сейчас собрались главари злодеев. Утром там состоится казнь, соберется толпа. Артефакт уничтожит всех без исключения.

– Но там будут не только мятежники, – пролепетал кто-то.

– Лишь мятежник отправится смотреть на казнь, нормальному аборигену не свойственна подобная жестокость, – возразила Герина. – Впрочем, есть и другие артефакты, они действуют иначе. Не беспокойтесь, все эти заботы я беру на себя. Но вы должны понять – прежней расслабленности пришел конец. Мы поведем Фабр в будущее железной рукой. Я знаю, вы все согласны со мной!

– Да, – произнесла у меня под ухом Женька, – я согласна. Эти сволочи хотели нас сжечь, и глупо с ними церемониться. Аборигены сами виноваты! Раз они такие дураки, надо руководить ими жестче, иначе перебьют друг друга. Я изумленно уставилась на подругу. Что она несет? Она, такая свободолюбивая, не возражает, чтобы жителей Фабра превратили в рабов, соглашается с Гериной, готовой прикончить всех, кто попадется безумному шару? Пусть на Фабре нас чуть было не казнили, это не причина для массовых убийств!

Лишь немногие из ведьм подавленно смотрели в пол, большинство кивало с тем же энтузиазмом, с каким это делала Женька. Они вели себя столь согласованно, что до меня, наконец, дошло. Наша догадка подтверждалась: Герина – Наставница! Ведьмы не понимают, что находятся под воздействием ее Даров, а она видит их насквозь, вызывает любовь и отдает приказы. Неужели и Лиза подчинилась? В ней ведь начисто отсутствует жестокость…

Я обернулась. Оказывается, подруга давно теребит меня за рукав, монотонно твердя одну и ту же фразу. Я вслушалась. «Тиан остался там, мы должны вернуться. Тиан остался там, мы должны вернуться». О чем она? Я завертела головой. Вот Денций, потерянно хлопающий глазами… где же Тиан? И впрямь не перенесся. Почему?

«Тиан остался там, мы должны вернуться», – настойчиво повторила Лиза.

Действительно должны, и срочно – иначе утром его казнят. Но покинуть Эвр, не попытавшись хоть что-то предпринять, казалось преступлением, которое мы никогда потом себе не простим. Еще немного – и ведьмы начнут войну с жителями Фабра. Все мы и без того хрупкие, недолговечные существа, которым каждый миг угрожает опасность, а в конце поджидает смерть. Что может быть отвратительнее и безрассуднее, чем убивать просто потому, что кто-то волей случая или по собственному выбору оказался на другой стороне? А самое страшное – достаточно начать, и дальше будет уже не остановиться. Первые жертвы повлекут за собой следующие, покатится лавина. Хотя ведьмы по природе не агрессивны. Есть немногие исключения – Мэг, теперь вот Герина… Герина с помощью Даров пытается захватить всю полноту власти. Но ведьм около ста, а она одна – почему они не противятся? Вряд ли она настолько сильна. Хотя ясно! Они не знают о ее способностях и убеждены, что ведут себя свободно. Разве что Тай догадывается… не зря Герина держит ее за руку. Не исключено, Тай повлияла бы на остальных, но бывшая помощница контролирует ее крепко.

Я подошла к трону и, сняв кольцо Мэг, блокирующее Дары, надела его на палец Тай. Очевидно, мое появление было столь неожиданным для всех, что даже Герина застыла в недоумении.

– Герина – Наставница, но скрывает это, – что было сил выкрикнула я. – Она тайком влияет на вас. Но, пока вы вместе, вы можете бороться. Неужели вам хочется, чтобы она вами управляла? Неужели вы хотите развязать войну на вашей любимой планете, вместо того чтобы дать ей свободу? Это Герина хочет, не вы. Для нее война – удобный повод для диктатуры, только нужно ли это вам?

Тай вздрогнула, словно очнувшись, – впрочем, так оно и было.

– Простите меня, – своим звучным, красивым голосом произнесла она, вставая. – Я виновата перед вами. Я давно знала, что у Герины развиваются способности Наставницы, но скрывала от вас. Дело в том, что я… – ее лицо дрогнуло, и из глаз покатились две крупные слезинки, – что я давно уже не полноценная ведьма.

В зале воцарилась гробовая тишина. Я изумленно уставилась на Наставницу… то есть, видимо, не на Наставницу?

– Семьсот лет назад, когда мы прибыли на Фабр, я отдала слишком много сил, открывая волны, и лишилась всех Даров, кроме Дара любви. Сама не знаю, как я пережила это горе. Спасло одно – я знала, насколько страшно вам будет остаться в незнакомом мире без единственной Наставницы. Я решила как можно дольше скрывать жестокую правду. Потом, когда вы привыкнете к Фабру, она уже не будет для вас смертельной. Я притворилась, что просто разучилась открывать новые волны, а способности Наставницы не применяю, поскольку они могут вам повредить – тем более, это действительно так. Мы сумели пережить самый сложный начальный период, затем пришло время грандиозного эксперимента – сотрудничества аборигенов и ведьм. Говорить о своих проблемах опять было некстати. А потом я поняла, что могу обходиться одним Даром, и никто этого не замечает. Не скрою, я не хотела демонстрировать собственную неполноценность и была рада ее скрыть.

Что Герина – потенциальная Наставница, я знала сразу. Но без должного обучения, без помощи от более опытных эти свойства обычно исчезают. Однако Герина сумела развить их самостоятельно. Лет двести назад она превратилась в Наставницу – и увидела меня насквозь.

Конечно, мне надо было сразу открыться вам, но я не сделала этого. Герина предложила стать моей помощницей, пряча как свой новый талант, так и мою утрату. Я была уверена, что она поступает так из сочувствия ко мне. Наставница не может быть эгоистичной! Я не учла, что ее способности открыты неправильно, без руководства высших, и потому ущербны. Герина хотела власти. Сперва ей нравилось управлять, находясь в тени, но потом этого показалось мало. Тем более, я сдерживала ее по мере сил. Ей хотелось, чтобы на Фабре установились другие, более жесткие порядки, чтобы аборигены полностью подчинялись нам, потеряв свободу. Но вы, несмотря на Дары Герины, поддержали не ее, а меня. Спасибо вам!

Тогда она решила действовать иначе. На Скрытом этаже хранится анализатор, позволяющий находить проблемные точки планеты. Я без Дара видеть насквозь не могу им пользоваться, зато Герина может. Она обнаружила, что на Фабре зреет заговор. Часть аборигенов решила выступить против нас. Вместо того чтобы сразу остановить мятежников или сообщить о ситуации мне, Герина стала втайне поощрять их. Она хотела, чтобы начались погромы, а вы, ужаснувшись, в ответ позволили ей ужесточить власть.

Тем временем произошла трагедия – умерла Миррана. Вскоре Делле явилась Мэй, и стало ясно, что пора возвращаться домой. А наш дом – Эллия, и только она.

Тай вздохнула. Все слушали ее, не сводя глаз.

– Меня пугало возвращение – на Эллии не скроешь неполноценности. Но долг важнее амбиций. Мне лишь хотелось, чтобы все произошло как можно менее болезненно для вас и для аборигенов. Зато Герина, почувствовав вкус власти, затеяла интригу. Она надеялась удержать вас на планете и руководить вами… ей претило оказаться на Эллии Наставницей низшего ранга. К смерти Деллы она отношения не имеет – не настолько она порочна. Однако, зная о заговоре на Фабре, она сразу догадалась, кто убил, как и почему, и взяла убийцу под контроль, но скрыла это от нас. Больше того! Она хотела лично стать спасительницей ведьм Фабра, лишь в последний момент перед взрывом порталов перенеся вас на Эвр. При этом ваши служанки были бы растерзаны толпой, что заставило бы вас, огорчившись, согласиться на любые ответные меры. Все это она сама рассказала мне совсем недавно, и ей не было смысла лгать – она была уверена, что я надолго останусь под воздействием ее Даров.

Я посмотрела на Герину. Она молчала – неподвижная, как статуя, белая, как полотно, и прямая, как клинок. Простите за штампы, но это было так…

– Она без сил – полностью выложилась, пытаясь контролировать сто ведьм сразу, – прошептала Лиза. – Ничего она теперь не сделает. А ведьмы, пошумев, вернутся на Эллию – что им остается? Вика, умоляю тебя, не мешкай! Мы должны вернуться к Тиану. Я знаю, надо спешить! Если с ним что-то случится – я умру. Мне стало стыдно. Лиза права. Хоть казнь назначена на утро, мало ли что может измениться, пока мы тут? Тиана необходимо спасти.

Женька уже вытаскивала предмет перехода.

Слава богу, ничего с Тианом не произошло – сидел себе на полу, как ни в чем не бывало.

Мне показалось, он не рад нашему возвращению. Хотя, возможно, виноват хилый рыбосвет, не позволяющий разглядеть выражение лица?

Я спросила:

– Вы, наверное, случайно отпустили руку, когда мы перемещались?

– Вряд ли отпустил, – помолчав, ответил он. – Думаю, на меня предмет перехода просто не действует. Вы уж извините – такая у меня судьба.

– Мой предмет перехода не действует? – возмутилась Женька. – Врешь! Ты нарочно отпустил руку, я почувствовала. Не хочешь на Эвр, да? Давай перенесем тебя куда-то еще.

Тиан встал. Голос его звучал глухо:

– Я должен остаться здесь. У меня нет выбора.

– Тебя казнят, – почти спокойно напомнила Лиза.

– Нет, что ты, – он улыбнулся. – Они передумают. Меня отпустят.

– Тебя казнят, – твердо повторила Лиза. – Не обманывай меня, пожалуйста. Разве я прошу о многом?

Тиан потер тонкими пальцами виски:

– Прости, Лиз! Если что-то и терзает меня сейчас, то это мысли о тебе. Причинить тебе боль еще мучительнее, чем я ожидал. Только… у меня ведь тоже есть магические способности, Лиз. Неверные, нелепые, но есть. Иногда я вижу будущее. Нет, не так! Иногда я точно знаю, как обязан поступить. Знаю, и все тут. Так было, когда год назад я приехал с Островов на континент. Это было необходимо, и у меня не было выбора. Так было прошлой ночью, когда я отправился в Парк влюбленных, где встретил тебя. Теперь это нахлынуло снова. Я должен остаться здесь. Это будет… это будет правильно. Я сам не понимаю, почему. Я не уверен, что в этом и впрямь есть хоть какой-то смысл. Одно несомненно – если поступлю иначе, я не прощу себе никогда!

Я уже приготовилась всласть поиронизировать, надеясь, сбив пафос, заставить собеседника хоть на миг воспринять жизнь реально, а не через призму романтизма. Я ценю души прекрасные порывы, однако не в подобных же ситуациях! Умереть и испортить жизнь Лизе изза абстрактных идей, которые вбил сам себе в голову… Гибель хорошего человека за отечество обычно это самое отечество не спасало, а лишь делало его хуже.

Я открыла рот – и захлопнула его, поскольку в очередной раз увидела граф, причем на редкость четкий. Я затрясла головой, пытаясь прогнать мерзкую таблицу, – да где уж! Это когда всматриваешься, трудно разглядеть, зато сейчас я различала картину в деталях. Да, оптимальный путь для Фабра, для Эллии, для всего мира – вот он. Тиана утром казнят.

– Девочки, – еле слышно прошелестела Лиза, – возвращайтесь без меня. Я остаюсь.

– Нам ведь без тебя не вернуться… – жалобно выдавила Женька. – А тебе без нас.

Лиза нахмурилась, словно не в силах поверить в такой невероятный, жестокий подвох, затем коротко застонала, но тут же у нее стало выражение лица, будто стонал кто-то другой, не она вовсе.

– Да, вы правы. Конечно, вам надо спастись. Но можно, мы побудем тут еще немножко? До утра есть еще сколько-то минут… или секунд… хоть сколько-то!