Ведьмы по заказу Билевская Александра
Назавтра, отправляя Женьку в банк, я полностью поняла чувства легендарной девушки, имевшей несчастье провожать на позицию бойца. Больше всего хотелось отправиться на работу вместе с подругой (а еще лучше – вместо нее). Однако я прекрасно сознавала, что это лишнее, поэтому осталась нервничать дома, взяв обещание позвонить, если возникнут проблемы. Звонка не было ни в два, ни в четыре, ни в шесть. Точнее, были, но исключительно от Лизы, интересующейся известиями. С точки зрения здравого смысла, отсутствие последних являлось положительным знаком, но меня почему-то не успокаивало. А самой проявлять инициативу не хотелось – мало ли, отвлеку Женьку в самый неподходящий момент. Приходилось крепиться. Да, а вдруг бедняга, закованная в наручники, не в силах даже вытащить из сумочки телефон? В результате я постоянно бегала по лестнице к Женькиной квартире проверить, не вернулась ли подруга домой. Общеизвестно – физические упражнения полезны не только для здоровья, но и для успокоения нервов. Про здоровье не скажу, а нервы явно об этом не подозревали, упрямо продолжая меня допекать. Успокоились они лишь в семь, когда глазные рецепторы передали им информацию о симпатичной рыжеволосой девушке, почему-то решившей не пользоваться лифтом и легко взбегающей на пятый этаж.
– Ну? – тоном дорвавшегося-таки до работы инквизитора осведомилась я.
– А? – рассеянно ответила Женька.
Она была сама не своя. Даже не знаю, как это лучше описать. От нее исходило странное сияние, я даже почувствовала приятное тепло. И одновременно подруга казалась непривычно закрытой, замкнутой на себе. В нашей компании интроверт – это я, Женька же – яркий образчик экстраверта, она всегда нараспашку. Теперь же она словно несла внутри нечто, что боялась расплескать.
Впрочем, у меня не было Лизиного Дара видеть людей насквозь. А если б и был, то на подругу не подействовал бы. Так что наблюдение являлось сугубо личной фантазией, подкрепленной разве что долгим знакомством да педагогическим опытом.
– Пойдем ко мне? – предложила я. – Покормлю. Лиза, кстати, уже едет.
Женька с несвойственной ей покорностью молча пошла за мной. Не пошла – полетела, не касаясь ногами земли. Подозрения все крепли в голове, однако я предпочитала их не формулировать, рискнув спросить лишь:
– Тебя не обвиняют в убийстве? Арестовывать не собираются?
– В убийстве? – удивилась подруга. – А, ты об этом! Может, и хотели бы, но он… – тут у нее перехватило дыхание, и она вынуждена была повторить местоимение, причем очевидным образом с большой буквы: – …Он меня спас. Он ведь все понимает!
Подозрения превратились в уверенность. Против факта не попрешь – Женька влюбилась.
В принципе, это случается с ней постоянно лет с двенадцати. Всех парней, которыми она увлекалась, я бы не перечислила даже под дулом пистолета. Еще пару дней назад предметом страсти являлся Лешик, отвергнут он был лишь вчера, а сегодня, похоже, опять что-то новенькое. Однако нынешний приступ выглядел на редкость серьезным. Уже то, что подруга молчала, вместо того чтобы с упоением описывать физические стати красавца, говорило о многом.
Начала я с того, что пожарила большую яичницу с расчетом и на спешащую к нам Лизу. Блюдо ленивых хозяек, но в компенсацию я щедро потерла сверху кусок старого сыра и нарезала завалявшуюся болгарскую перчину.
Женька без энтузиазма ковырялась в тарелке, когда появилась третья подруга.
– Ну? – произнесла она еще на пороге, дословно повторяя мой недавний вопрос. Действительно, лучше не сформулируешь – доходчиво, кратко и емко.
– Все в порядке, – отчиталась Женька. – Вы что, беспокоились? Не надо. Все теперь будет хорошо.
– А поподробнее можно? – уточнила Лиза, успевшая смолотить свою порцию и забравшая тарелку подруги. – Не томи! Ну, пришла ты в банк, а там… – Она ожидающе подняла глаза.
– Там все на ушах стоят, – наконец, немного оживилась Женька. – Доложили мне, что шефа нашли в кабинете мертвым, его ударили тяжелым предметом по голове. Милиция вовсю допрашивает, меня тоже хотят видеть, так что я правильно приехала. Меня сразу вызвала к себе жутко мерзкая тетка, кажется, следователь.
– Неудачно, что женщина, – огорчилась я. – Я подсознательно представляла мужчину. С ними у тебя лучше получается!
Женька кивнула. – Хорошо, что мы вчера порепетировали. Она явно хотела меня подловить, но не тут-то было!
– Не помнишь, на чем именно? – заинтересовалась я. – Хотелось бы вычислить, что им известно.
Подруга пожала плечами:
– Не помню. Хочешь, сделаю обострение памяти и постараюсь сразу вам все повторить.
– Это же неприятно, да?
– Неприятно, но не смертельно. Только получится ли у меня смотреть и говорить одновременно…
Меня неожиданно осенило.
– Зачем говорить? Ты ведь вспоминаешь образы, правильно? Передавай их нам телепатически. Думаю, это удобнее.
По второму разу процесс у Женьки пошел легко. Я почти сразу увидела женщину лет сорока, с раздражением и брезгливостью смотревшую, казалось, прямо на меня. Толстая, в черной юбке и белой блузке с вызывающим жабо, светлые сухие космы с темными отросшими корнями собраны в пучок… я, признаюсь, этого не понимаю. Лень следить за собой – ладно, почему бы нет? Но если уж обесцвечиваешь волосы и приобретаешь броскую кофточку, старайся соответствовать. Хотя какое мое дело? Главное, дама и впрямь представилась как следователь прокуратуры Ирина Николаевна Грушко.
Было видно, что Женька с первого взгляда ей не понравилась. Зато, похоже, ей нравилось издеваться над людьми. Я бы с последним двоечником не позволила себе общаться в таком язвительно-презрительном стиле, какой она выбрала для ни в чем не повинного свидетеля. Иногда мне чудилось, ее целью было как можно быстрее вывести Женьку из равновесия.
Темы соответствовали нашей домашней заготовке.
– Расскажите, Евгения Андреевна, о ваших взаимоотношениях с Головановым.
– Ну… он мой шеф, – исчерпывающе информировала подруга.
– То есть хорошие отношения? Он был доволен вашей работой? – нежным тоном провокатора уточнила Грушко.
Однако Женька хорошо усвоила урок.
– Обычно да, но вчера он накричал на меня и уволил.
Было заметно, что честный ответ явился для следователя неприятным сюрпризом. Не надеялась ли она, что моя подруга – круглая дура? Впрочем, обескуражить даму не удалось.
– Какое удивительное совпадение – днем он вас уволил, а вечером был убит, – саркастически сообщила она. – У вас, конечно, алиби на момент преступления? Не будете ли любезны его озвучить?
Даже я разозлилась – представляю, каково было терпеть Женьке! Но она с умеренным возмущением парировала:
– Откуда мне знать, есть ли у меня алиби? Сперва скажите, на какое время вам оно требуется.
– Вопросы здесь задаю я. Что вы делали вчера после четырех?
– Поехала домой. Потом мне пришла СМС-ка с извинениями от шефа, и я решила его простить. Даже доехала до банка, но вспомнила, как он на меня орал, и передумала. Решила, пусть его еще и ночью совесть помучит, ему полезно. Вернулась обратно, потом встретилась с подругой, и мы отправились встречать из Финки другую подругу. Вроде все.
Очевидно, СМС-ка была для собеседницы новостью. По крайней мере тон сменился на заинтересованный:
– Что за СМС-ка? Вы ее сохранили?
Женька молча протянула сотовый. Пока Грушко переписывала данные, у меня тлела надежда, что дальше она будет общаться нормально – что-то в ее лице переменилось. Но нет!
– Значит, вы приезжали вечером в банк. Через какой вход вы вошли?
– Да не входила я! Спросите охранника. Кто вчера был… Витек, Рома? Они подтвердят. Я же не знала, что Василия Сергеевича убьют. Знала бы, конечно, сразу бы его простила.
– А разве вы не собирались его убить?
– Чушь какая! – фыркнула подруга, явно теряя терпение.
– То есть отрицаете? – обрадовалась Грушко.
– Конечно. Никого и никогда не собиралась убивать.
– Есть свидетели того, как вы угрожали ударить Голованова по голове.
– А еще я послала его к черту на рога, – парировала разъяренная Женька. – И что? Людей и не туда посылают, но никто их там потом не ищет. Разве что следователи вроде вас!
Как ни странно, оскорбление сошло с рук.
– Голованов уверял, вы шпионили за ним и мешали работать советами. Что он имел в виду?
– Откуда мне знать? Я не виновата, что ему последнее время всюду мерещились шпионы. А совет… ладно, я уговорила его дать деньги на детский онкоцентр. Ну и что?
– Какие цели вы преследовали, настаивая на переводе денег? Только откровенно, без саморекламы и ложного пафоса. Вы хотели испортить отношения вашего шефа с партнерами?
Тут-то Женька окончательно взвилась. Дело было не только в словах, но и в тоне собеседницы.
– Если я прошу деньги на детский онкоцентр, значит, я хочу, чтобы в детском онкоцентре были деньги, ясно? Вы что, совсем ничего не понимаете? У вас нет своих детей, а чужих вам не жалко? Вы…
В этот момент дверь открылась, и на пороге показались двое. О женщине сказать особо нечего. Худая, в джинсах и коричневом джемпере, коротко стриженная, она выглядела так, что ей можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят. А еще – встретив ее через пять минут, я бы, наверное, ее не узнала. На редкость невыразительная внешность!
Мужчина был полной противоположностью – такого долго не забудешь. Невысокий, но спортивный и гармонично сложенный, темноволосый, с правильными чертами и фантастическими синими глазами. У меня аж сердце ухнуло. Потом он улыбнулся, и оно ухнуло снова.
Картинка исчезла.
– Все, – сказала Женька, – хватит.
Мы помолчали.
– Какой красавец! – наконец, вздохнула Лиза. – Кто он?
Очевидно, злобная следователь с ее угрозами отодвинулась на второй план – синие глаза важнее. Логично – они, увы, встречаются куда реже угроз.
– Он тоже из милиции, но из другого отдела, – мечтательно сообщила Женька. – Более важного отдела! Он осадил мерзкую тетку и поговорил со мною сам. Он меня ни в чем не подозревает, но очень хочет выяснить, кто же убил шефа, а я ему помогу. Конечно, я! Помощницу ему подсунули совершенно никчемную. Сами видели эту Светлану Петровну – примитив и убожество, взгляду не за что зацепиться…
Подруга, сбившись, сосредоточенно нахмурилась.
– Рядом с тобой она просто уродка, – поспешила заверить Лиза. – Но наверняка хорошая и умная. Я по картинке определить не могу, Дар не работает, но иначе зачем бы он ее выбрал?
– Он не выбирал, а только сегодня с нею познакомился. Я же говорю, подсунули! Но я не о том… вы заметили ее кольцо? Такая серая мышь, а кольцо необычное. Где-то я его раньше видела!
Я пожала плечами. Как я уже признавалась, наблюдательность – не самая сильная моя черта. Спасибо хоть саму женщину заметила, не ограничившись синими глазами красавца!
– Да, кольцо интересное, – согласилась Лиза. – Мне оно тоже что-то напоминает. Тут уж и я была заинтригована. – А как оно выглядит?
Лиза, взяв бумагу и ручку, легким росчерком изобразила объект обсуждений. Кольцо состояло из сложным образом переплетенных между собой восьмерок… или знаков бесконечности? Я как математик склонялась к последнему. Более того, я узнала узор.
Когда ведьма по имени Мэг приходила нас убить, она использовала в качестве оружия разнообразные артефакты, однако мой отражатель зла уничтожил их. Нам осталось два талисмана – диск, обостряющий способности, и кольцо из светлого, похожего на серебро металла. Тот факт, что оно сохранилось, вроде бы свидетельствовал о безобидности. И все равно я опасалась надеть на палец наследие столь опасного и жестокого существа, хотя иной раз со жгучим любопытством вертела кольцо в руках. Теперь я достала его, чтобы продемонстрировать девчонкам.
– Точно, – кивнула Лиза, – его-то я и вспоминала. Но у этой женщины переплетение восьмерок немного другое.
Женька с интересом изучила артефакт.
– Похож! Я совершенно про него забыла. Нет, кольцо мне попадалось вчера… погодите-ка, сейчас попробую вспомнить…
Я тотчас увидела, как она, разъяренная до предела, бежит по двору банка к машине. Ей навстречу идет неприметная женщина, они случайно сталкиваются, та инстинктивно прикрывается рукой… Точно, на пальце кольцо, а женщина – помощница синеглазого!
– Вот! – радостно заявила Женька. – Мне эта Светлана сразу не понравилась – настоящее чучело. Вместо нее Саше помогу я!
Я попыталась обнаружить в ее словах хоть тень логики, однако задача оказалась непосильной. Впрочем, я вообще запуталась. Прежде всего, связаны ли кольца Мэг и Светланы? Если да, то Светлана из Эллии? Или она с Земли, но когда-то встречалась с Мэг – единственной ведьмой, удостоившей вниманием наше захудалое измерение?
– Лиза, – обратилась я, – надо обязательно повидаться со Светланой и проверить, что она собою представляет. Неужели шпионка ведьм? Зачем им? Насколько я понимаю, они могут следить за нами виртуально.
– Хорошо, попробую, – кивнула Лиза. – Только если она ведьма, я вряд ли что разберу. Применять Дары против ведьм умеют лишь Наставницы.
– Если не разберешь, значит, она ведьма, – констатировала я. – Как ты считаешь, можно независимо додуматься до подобного узора?
– Наверное. Тем более, он немного отличается – у Мэг переплетение красивее. А вот что делала Светлана во дворе банка? Это ведь было до убийства, да?
Женька энергично кивнула:
– Я уходила с работы сразу после увольнения, то есть вчера часа в четыре. Все, я догадалась! Светлана – агент конкурентов. Ее наняли убить Василия Сергеевича, и она искала, на кого свалить вину. Узнав о ссоре, выбрала меня.
– А как она о ней узнала? – задумалась я. – У нее в банке соглядатай? В целом идея разумная. Что делать следователю на месте преступления, когда оно еще не совершено? Хотя всякое бывает. Например, милицию предупредили, что на Василия Сергеевича будут покушаться, вот те и установили слежку. Ты не помнишь, кто именно подсунул твоему красавцу помощницу?
– Его зовут Саша, – с неудовольствием поправила подруга. – Александр Викторович Старшинов. Он не говорил, кто именно. Надо позвонить ему и сказать, что я видела эту выдру накануне. Я думаю, он и так ей не доверяет, но пусть убедится! – Она взяла телефон, однако тут же со вздохом положила обратно. – Нет, не буду звонить. Он решит, я навязываюсь. Не буду! Вдруг он позвонит сам? Разве трудно придумать предлог? Я загадала: если сегодня позвонит, то… – она замялась, – ну, просто то! – Я могу глянуть на него и определить, как он к тебе относится, – предложила Лиза. – Тебе будет спокойнее.
Женька вздрогнула всем телом.
– Ты что? Нет, не вздумай! – Она уставилась на нас расширенными от ужаса глазами. – Девчонки, обещайте мне! Обещайте, что не будете применять к нему Дары. Если встретитесь, поставите заглушки на самый минимум – даже меньше минимума, хорошо? Обещайте!
– Женька, – объяснила я, – ты не понимаешь. Я сама против применения Даров, но в данном случае речь идет о твоей безопасности. Тебя в любой момент могут обвинить в убийстве. Откуда нам знать – может, этот Старшинов плохой человек? Может, он нарочно загоняет тебя в ловушку? Или он глуп и верит тем, кто тебя подставил. Надо убедиться, что…
– Вика, – прервала меня подруга, – я очень тебя люблю, поэтому перестань. Если ты будешь говорить так, мы поссоримся, а я не хочу. Перестань, Вика, и обещай, а? – И Женька жалобно добавила: – Пожалуйста!
Я вдруг почувствовала сильнейший укол элементарной, отвратительной зависти. Обычно это чувство мне не свойственно. Важно ведь не то, что имеют другие, а что происходит с тобой! А тут позавидовала. Почему я не могу влюбиться по-настоящему, так, чтобы крышу снесло и было на все плевать? Из-за моей чертовой способности к анализу? Не больно она мне нужна. Почему подарок судьбы достался Женьке? Все ей – и мелкие увлечения, и настоящая, единственная Любовь. Я тоже хочу! Хочу, хочу, хочу!
Однако всласть пожалеть себя не удалось. Голова закружилась, и в мозгу возникло четкое видение графа – того самого, который не аристократ, а схема. Вроде бы она немного отличалась от прежней, которую воспаленное воображение подсунуло мне, когда мы обсуждали идею прибавить Лешику ума. Впрочем, передо мной снова была сложнейшая путаница разнообразных кружочков и стрелочек, а некий путь выделен красным. Он вызывал отчетливую тревогу, сопровождаемую сильнейшим желанием наотрез отказать сейчас подруге. Имелся еще зеленый пунктир, отходящий где-то в середине красной линии вбок… что в этом месте изображено?
При попытке вглядеться картинка исчезла.
– Девчонки, – сказала я, – возможно, у меня приступ паранойи, но второй раз отмахнуться было бы глупо. В воскресенье, когда я отговаривала Женьку дать Лешику зелье для поумнения, я увидела картинку с множеством стрелочек, одна из которых красная. А еще я почувствовала, что наша затея опасна. Сейчас я опять увидела похожую схему, и я чувствую, что Женькина просьба не доведет до добра. Помните, есть такая вещь, как отслеживание вероятностей? Этим навыком хорошо владеет Элл, глава Наставниц. Мне почему-то кажется, он прорезается у меня.
– Очень может быть, – согласилась Лиза, – у тебя с навыками хорошо. И, конечно, не стоило давать Лешику зелье – наши проблемы начались с этого.
– Не стоило? – Женька, широко распахнув глаза, радостно улыбнулась. – Ты что? Ведь я бы тогда не встретилась с Сашей! Это счастье, что все вышло как вышло. Я не верю в дурацкие схемы. Девочки, обещайте, пожалуйста! Ради меня. Если вы хоть немного меня любите.
Лиза обернулась ко мне. Я вспомнила укол зависти… вдруг именно из-за нее мое подсознание сочинило всю эту историю с графом? Зависть омерзительна, ее надо пресекать в зародыше. И я ответила:
– Обещаю!
Да, я дура. А то без вас не знаю?
Лиза с облегчением кивнула, и в тот же миг зазвонил Женькин сотовый.
Глава 7
Разумеется, удобнее всего работать с объектом, полностью вам доверяющим. Однако даже в случае его активного сопротивления вы можете достигнуть необходимого результата, а проявив изобретательность и выдержку, даже минимизировать неизбежную отдачу.
«Справочник ведьмы», раздел «Упражнения и навыки»
Не скрою, женская интуиция подсказала мне, что это Саша – легок на помине. Судя по Женькиному волнению, ее интуиция была полностью солидарна с моей. Однако реальность оказалась несколько прозаичней.
– Лешик, – отчиталась подруга, прикрывая микрофон. – Стоит у меня под дверью. Он упрямый – если уж притащился, не отвяжется. Пусть зайдет сюда, а? Я его быстро спроважу.
Я пожала плечами. В моей квартире Лешик ни разу не был, и я подозревала, она весьма далека от его представлений об идеальной. Но мне какая разница? Главное, поскорей от него отделаться.
Бывший герой-любовник прибыл через пять минут. Его броская внешность полностью соответствовала Женькиным стандартам – в отличие от аристократической, сдержанной красоты Саши. Может, Саша и не красив даже, лишь глаза… еще улыбка… ладно, проехали!
– Кошмар! – констатировал Лешик, озираясь по сторонам. – Не комната, а тюремный карцер – койка да стол. И подушки на полу валяются. Неудивительно, что ты до сих пор не замужем.
– У Вики очень стильно, – возразила Лиза. – А на подушках мы сидим. Это удобно.
– Хоть накормите, что ли? – проигнорировал сообщение гость. – Только готовит пускай Женька… нет, лучше ты, Лиза. А то Вика подсунет фастфуд с холестерином – мне еще жить не надоело! Бестолковые вы обе… Я бы и познакомил вас с кем-то из приятелей, но не вижу смысла. Ты толстая, от тебя сразу сбегут, а от Вики сбегут, когда увидят ее квартиру… разве что иногородний стерпит. Мужику надо, чтобы и красивая была, и обихаживала по высшему разряду.
Откровенность свидетельствовала, что обострение ума благополучно миновало. Я, признаюсь, не обижалась, меня даже подкупало удивительное простодушие. Полезно знать, что думают мужчины в глубине души.
Лиза добросердечно заглянула в холодильник.
– Пусто, – отчиталась она. – Хотя нет, кусок мяса размораживается.
– Это для Беса! – возмутилась я. – Не трогай!
Кот, время от времени косясь на меня, с отвращением обнюхивал ботинки Лешика – очевидно, советовал насильно переобуть гостя, дабы не натоптал. Впрочем, было уже поздно – натоптал. Ерунда, потом пропылесошу…
– Чего надо, Леша? – не слишком приветливо уточнила Женька.
– Ну… так. Решил тебя навестить, узнать, как дела. Тебя сегодня долго допрашивали. И Грушко, и сам Старшинов. Это из-за того, что ты поссорилась с шефом? Или, может, еще какие причины? О чем они с тобой говорили?
– А с тобой о чем? – парировала подруга.
Действительно, почему она должна перед ним отчитываться? Вообще, странно, что он явился. Вчера бросил Женьку без зазрения совести, а сегодня вдруг интересуется. Ох, неспроста!
Лешик наморщил лоб:
– Со мной? Спрашивали, не заметил ли я последнее время в банке чего-нибудь особенного. Еще про мое алиби. У меня все в порядке – в семь пошел в клуб качаться, ушел в десять. Меня там тьма народу видела. А ты?
– У Женьки, как положено честному человеку, алиби нет, – не удержавшись, вмешалась я. – Скажи, а ты действительно заметил последнее время в банке что-нибудь особенное?
– Конечно – он трещит по швам. Что-то там у Голованова не срослось. Ну ничего. С новым руководителем все будет о’кей.
– А кто новый руководитель? – оживилась Женька. – Уже назначили?
– Ну ты даешь! – снисходительно улыбнулся Лешик. – Кто его будет назначать? Мельников Михаил Петрович купил на днях пятьдесят один процент акций. Конечно, сделка держалась в секрете, но умные люди были в курсе. Теперь он – твой новый начальник. Тебя ведь не успели уволить, правильно? Вечно тебе везет! Не забудь прийти завтра на работу, и не опаздывай. Голованов был рохлей и позволял свободный режим, а Михаил Петрович – мужик серьезный, своевольства не потерпит.
Подруга слегка помрачнела.
– Да, я возила его по городу. Мужик серьезнее некуда. Надо же, шеф продал акции! Я и не подозревала.
– Где тебе догадаться, – хмыкнул собеседник. – У тебя в голове ветер вместо мозгов. Но я посоветовал Михаилу Петровичу все равно тебя не увольнять. Ты же не мозгами работаешь! Красивая заводная девчонка – находка для представительства. Особенно вроде тебя, которая в случае чего не станет целку из себя строить, а примет гостей как надо.
– Ну и свинья ты, Лешик, – изумленно прокомментировала Женька. – Да за такие слова чтоб ты…
– Женька! – поспешно прервала ее я, увидев знакомое напряжение в позе – внешний знак применения Дара. – Подумай – ты действительно хочешь того, что собираешься сказать?
Подруга, осекшись, брезгливо оглядела собеседника и пожала плечами.
– Нет, не хочу. Спасибо, Вика. Это вышло автоматически.
– Почему свинья? – обиделся Лешик. – Я тебя начальству рекомендую, хорошее про тебя рассказываю, а ты на меня ругаешься. Неблагодарная ты. Я, между прочим, теперь Мельникову правая рука. Он мне доверяет.
– Так тебя Мельников прислал? – сообразила я.
Лешик набычился:
– Я такого не говорил. Это ты сочинила!
Я обернулась к подругам. Обычно, собираясь на кого-то воздействовать, мы сговариваемся заранее, но сейчас объект хорошо знаком… неужто не получится с ходу? Потому что, если этого типа прислал Мельников, неожиданно ставший владельцем контрольного пакета акций, ситуация поворачивается новой гранью.
Лиза кивнула, за нею Женька. Включать Дар на полную мощность я не стала (не стоит Лешик подобной чести), однако заметно усилила. Пусть будет доверие с небольшой примесью любви.
– Скажи честно, Леша, тебя прислал Мельников? Не бойся, мы тебя не выдадим. Очень почетно, когда тебя просит о чем-то новый директор банка! Почему он выбрал именно тебя? Как он сумел так быстро заметить, что ты там самый умный?
Чем ограниченнее человек, тем легче клюет на лесть.
– Михаил Петрович был на совещании в понедельник, где мне наконец-то дали проявить себя в направлении креатива, – гордо отчитался Лешик. – Там он сразу обратил на меня внимание! А я что… я не дурак. Как узнал сегодня, что он наш новый шеф, понял – надо не упустить случая. Ему ведь нужен человек, который введет в курс дела – кто у нас чем дышит. Кто первый предложит свои услуги, тот и продвинется.
– И что ты ему рассказал?
– Он все больше про Женьку спрашивал. Да, про Волкову еще.
– Какую Волкову? – на всякий случай уточнила я.
– Волкова Ольга Григорьевна, она была у нас замом по кадрам. Тетка себе и тетка, ничего особенного. Делала хорошую карьеру, да зачем-то уволилась. Бабы – они со сдвигом.
Я покосилась на Лизу.
– Леша ничего больше о ней не знает, – быстро сообщила она. – Ты все правильно делаешь, Вика, сопротивление нулевое.
Очень хорошо! Значит, Лешик сам рад похвастаться контактами с начальством, мы лишь подталкиваем его в нужном направлении.
– А что Мельников спрашивал про Женьку, и что ты ему ответил?
– Просто спрашивал. Кто она, что про нее знаю. Я ответил – все знаю. Она за мной бегает и делает что я захочу. – (Тут мне пришлось сильно пихнуть подругу в бок, дабы та не принялась вслух возмущаться.) – Он велел уточнить, почему Женьке такое внимание от милиции. Я считаю, понятно – она поссорилась с Головановым и ему угрожала. И нет чтобы втихаря, а она, дура, при всех! Но Мельников говорит, мол, такие, которые орут сгоряча, в результате никогда ничего не предпримут, действуют те, которые молчат. В милиции, мол, не идиоты и должны это понимать, так что наверняка у них есть на Женьку что-то еще.
– А ее всерьез подозревают? – испугалась я. – Мельников кого из милиционеров имел в виду – Грушко, Старшинова или его помощницу?
Собеседник пожал плечами:
– Чего-то я не пойму. По-моему, зря Мельников парится. Пусть менты сами работают, им за это деньги платят. Ему-то какое дело? Или ему Голованов ерунды наплел? Он ведь тоже…
Лешик смолк.
– Что тоже? – поторопила я.
– Тоже меня о ней спрашивал. В понедельник, когда предложил повышение.
– И что ты ответил?
Тишина.
Я обернулась к Лизе.
– В мозгу остался слабый контур от наведенного зельем ума, – профессионально объяснила она. – Но контур уже не активизировать, и Леше тяжело к нему обращаться. А вопрос затрагивает именно этот отсек.
– Что ты сказал Голованову про Женьку? Просто повтори, не вдумываясь в смысл, – поразмыслив, сформулировала я.
Собеседник наморщил лоб:
– Что она особенная. Не такая, как все.
Подруга приосанилась. Ага, все мы надеемся оказаться для своих мужчин особенными, единственными и неповторимыми. Однако слова эти можно трактовать очень и очень по-разному.
– В чем конкретно особенность?
– Отдача пошла, – заметила Женька. – Чего пристала к бедняге? Ему не вспомнить. Разве это важно?
Мне почему-то чудилось – да.
– Сумеем активизировать ему память? – обратилась я к Лизе.
– Очень тяжелый кусок, – вздохнула та. – Все, что внутри наведенного контура, труднодоступно.
Значит, получится серьезное вмешательство, в случае которого «Справочник» пугал побочными эффектами. Не то чтобы внутренний мир Лешика представлялся мне особо сложным, поэтому риск был минимален, но все же не хотелось навредить ни в чем не повинному существу. Частично, впрочем, повинному – гость шел к Женьке с целью побольше выведать и без зазрения совести донести начальству. Поэтому я чувствовала себя вправе ответить тем же, хотя, наверное, было не слишком порядочно применять в беседе Дары. Однако травмировать собеседника уж никак не входило в мои планы. И я отступила.
– Забрать капсулу с последней частью разговора? – предложила Лиза. – Это секундное дело.
Я кивнула. Лешик, конечно, был не склонен осмысливать происходящее, а жил в собственном виртуальном мире из дур-баб, готовых ради него на все. Зато Мельников, сумей незадачливый шпион донести до него пару наших опрометчивых фраз, мог сделать определенные выводы. Вряд ли правильные – где разумному человеку догадаться, что столкнулся с ведьмами, – однако идея паранормальных способностей для нашего времени обыденна, экстрасенсов даже по телевизору экзаменуют в специальных передачах. Еще не хватало, чтобы директор банка попытался использовать нас для воздействия на конкурентов или еще какой мерзости! Лучше перестраховаться.
Освобожденный Лешик радостно встряхнулся, словно собака, вылезшая из воды.
– Так я и думал, что толку от вас не добьешься, – сообщил он, махнув рукой. – Откуда вам что-то знать? Но раз Мельников поручил – отзвонюсь ему и отчитаюсь, пусть заценит мои старания. А с вами дурака валять мне больше некогда. У меня карьера поперла, каждая минута на счету. Пока, девчонки! Держите за меня кулачки, пусть мне наконец повезет!
Он деловито удалился, захлопнув дверь. Однако мы даже не успели обсудить случившееся, как раздался очередной звонок. Решив, что гость умудрился что-то забыть, я отперла без лишних вопросов.
И зря! На пороге стояла Ольга Григорьевна.
– Извините за вторжение. Я шла к Евгении, но встретила на лестнице Лешу, он сказал, она сейчас здесь… – вежливо начала пришедшая и осеклась, внимательно на меня глядя.
Я мысленно обозвала себя дурой ровно столько раз, сколько успела за секунды ее замешательства. Дура, дура и еще раз дура!
Как я уже упоминала, Ольга Григорьевна Волкова заведовала кадрами в банке Голованова, терроризируя всех подряд, но в особенности Женьку. Решив помочь подруге, мы с Лизой заявились к ней в офис под видом гидов, нанятых для приема почетных гостей. Использовав Дар, Лиза обнаружила, что Ольга Григорьевна – тайная пассия и страстная любовь шефа, однако сама абсолютно к нему равнодушна, интересуясь лишь карьерой. Поскольку женат он был на дочери министра Никоненко, мы намекнули Волковой, что министр догадался об интрижке, затеянной зятем прямо на рабочем месте. Возмущенный Никоненко якобы поручил нам выяснить имя обидчицы его дочери. Притворившись дурами, мы спросили у Ольги Григорьевны совета, а она, испугавшись, что ее вычислят, быстро уволилась. Именно на такую реакцию мы и рассчитывали. И вот теперь Волкова видит нас и обнаруживает, что подозрительные девицы, искавшие героиню адюльтера, – вовсе не случайные Женькины знакомые, а близкие подруги, с которыми она живет в одном подъезде и коротает вместе вечерок. Глупо получилось!
Однако сделанного не воротишь.
– Ага! – прокомментировала вместо приветствия гостья. – Я подозревала нечто подобное. Тем лучше.
Я покосилась на Лизу. Хотелось бы с помощью ее Дара узнать истинные намерения посетительницы. Лешик понятен без ведьминых штучек, а вот Ольга Григорьевна скрытней и проницательней. Снова координировать действия вслух, забрав потом нужную капсулу памяти? Мне почему-то казалось, мы наткнемся на сильное сопротивление, навредив в результате и себе, и объекту… какой кошмар! Начитавшись «Справочника», я назвала человека объектом. Я аж содрогнулась от стыда. Не хочу быть ведьмой! Ну за что мне это? Заберите свой дурацкий Дар и оставьте меня в покое! Сделайте, пожалуйста, как было, а?
Однако в единый миг чувства мои вдруг переменились. Я ощутила тревогу, даже страх, густо смешанные с раздражением и возмущением. Нет, не ощутила! Я их увидела. Тоже нет – разве подобное увидишь? Это не описать, и тем не менее было ясно – Лиза сняла слепок с состояния Ольги Григорьевны и послала мне. Горя от смерти любовника дамочка не испытывала, скорее на него злилась. А еще она была смертельно напугана и почемуто надеялась на нас, что не мешало ей нас презирать.
К сожалению, на большую конкретику рассчитывать не приходилось, но все равно солидное подспорье в общении. Молодец, Лиза, просто умница!
– Что вам надо? – прервала молчание Женька.
На мой взгляд, зря она вылезла. Кто пришел, тот пускай и начинает, волей-неволей приоткрывая свои карты.
– Узнать, что вам известно о смерти Василия Сергеевича, – приказным тоном известила гостья.
– То же, что и всем, – подумав, сообщила подруга. – А вам?
– Кто его убил? Каковы мотивы? Кого подозревает милиция? Вы вечно на работе подбираете сплетни, так что должны знать. Отвечайте!
Не на ту напала! Да, банковские служащие цепенели, когда она выкрикивала свои команды, а скрытый мазохист Никоненко млел от восторга. А вот Женька помыкать собой не позволяет, за что и была ненавистна бывшей начальнице.
Подруга покрутила пальцем у виска, для полного разъяснения избранной позиции добавив:
– Еще чего! Разбежалась!
Ольга Григорьевна, вздохнув, медленно изучила нас троих одну за другой, лицо ее помрачнело, а глаза почему-то остановились на мне.
– Простите, – произнесла она с демонстративным раскаянием монашки, отчитывающейся исповеднику о непристойном видении, настигшем ее во время поста. – Это я от нервов несу чушь. Я так уважаю Анатолия Андреевича и восхищаюсь Ниночкой! Мне безумно стыдно, что я доставила им огорчение. Но поверьте, это случилось против моей воли. Прошу вас, объясните все Анатолию Андреевичу! Умоляю вас!
Я в недоумении захлопала глазами. Анатолий Андреевич, Ниночка… это еще кто? И при чем здесь я?
Собеседница поняла мою реакцию несколько иначе.
– Я понимаю, – продолжила она, потупившись, – Анатолию Андреевичу при его уме было несложно узнать о наших отношениях с Головановым. Естественно, ему это не понравилось. Но поймите меня правильно… Голованов был моим шефом, он меня заставил против воли. Я очень надеялась – добившись своего, он быстро потеряет ко мне интерес. Я всячески его отвращала! Вспомните: едва вы намекнули мне, что Анатолию Андреевичу не нравится роман зятя с сотрудницей банка, я сразу уволилась. Я была готова на все, лишь бы Анатолий Андреевич и Ниночка были довольны! Да, Голованов продолжал меня преследовать, но это целиком его вина, не моя. А жуткая идея развестись с Ниночкой… я отговаривала его, как могла!
«Все врет, кроме последней фразы», – мысленно передала мне Лиза. Я и сама в этом не сомневалась. До меня, наконец, дошло: Анатолий Андреевич – не кто иной, как министр Никоненко (ну не знаю я их имен и знать не хочу), а Ниночка – его дочь. Голованов интересовал Ольгу Григорьевну исключительно как зять высокой особы, богатый мужчина со связями. Бросив жену, он нажил бы серьезного врага и, скорее всего, разорился. Разумеется, Волкову подобная перспектива не прельщала. А про насилие злого начальника – очевидная чушь. Василий Сергеевич просто боготворил любовницу и беспрекословно ей подчинялся.
Я задумалась. Прежде всего, с чего все-таки Ольга Григорьевна решила заявиться к Женьке? Ну узнала о смерти Голованова… кстати, откуда? Сообщил по дружбе бывший сослуживец? У нее с ними отвратительные отношения, так что вряд ли. Значит, известил человек, знающий о романе с шефом. Причем роман тщательно скрывался, и Лешик, например, ни о чем не догадывался, а мы оказались в курсе исключительно из-за Дара Лизы видеть людей насквозь. Однако гостья не зря констатировала: Никоненко, заподозри он неладное, без проблем обнаружил бы правду. Нанял бы сыщика, в конце концов! Так, погодите… у Василия Сергеевича недавно возникло желание развестись. Тут уже самая ненаблюдательная жена должна прозреть. Прозрела, нажаловалась отцу, и неверный муж становится жертвой убийства. Очень неприятная логическая цепочка, зато она многое проясняет.
Предположим, милиция проведала, что Ольга Григорьевна – любовница убитого, и допросила ее. Бедная женщина выстроила ту же логическую цепь, что и я (необязательно верную, но весьма и весьма правдоподобную), и перепугалась, решив, что следующей жертвой министра (то есть, конечно, киллера) станет она сама. Как себя защитить? Она вспоминает о нашем визите в банк, где мы выдавали себя за посланниц Никоненко, и видит шанс с ним связаться. Найти нас можно лишь через Женьку. Найти, чтобы заверить в своей невиновности и сверхлояльности. Не отправляться же за этим к безутешной вдове…
– С вами беседовала Грушко? – наобум спросила я. Почему-то мне казалось, синеглазый красавец вряд ли вогнал бы даму в столь безудержную панику.
Читать бесплатно другие книги:
