Жатва Герритсен Тесс
– Алексей, прекрати капризничать. – Надия еще крепче сжала его руку. – Идем туда, куда я говорю.
– Зачем?
Она вдруг поняла, что нужно менять тактику. Надия присела на корточки, чтобы их глаза были вровень. Она крепко обхватила Алешкины плечи.
– Ты хочешь все испортить? Хочешь меня рассердить? Этой женщине нужен послушный мальчик, а не дикарь, который на каждом шагу возражает.
У Алешки тряслись губы. Он изо всех сил пытался не зареветь. Он знал: взрослые терпеть не могут детских слез. Но слезы полились сами собой. Наверное, он все испортил. Случилось то, о чем ему говорила Надия. Он всегда все портил.
– Эта женщина еще не приняла окончательного решения, – сказала Надия. – Она может выбрать и другого мальчика. Ты этого хочешь?
– Нет, – шумно всхлипывая, ответил Алешка.
– Тогда почему ты упрямишься?
– Я боюсь людей, которые едят перепелок.
– Что? Какая глупость. Не удивлюсь, если с таким поведением тебя вообще никто не захочет взять. – Надия выпрямилась и снова взяла его за руку. – Идем.
Алешка посмотрел на синюю дверь, потом шепотом попросил:
– Возьмите меня на руки.
– Ты слишком большой. У меня спина заболит.
– Ну пожалуйста, возьмите меня на руки.
– Алексей, до сих пор ты прекрасно ходил на своих ногах. Давай поторопимся, иначе мы опоздаем. – Она обняла Алешку за плечи.
И Алешка пошел, пошел только потому, что рядом была Надия и она обнимала его за плечи. Вот так же он обнимал Шу-Шу. Пока все трое крепко держатся друг за друга, с ними не случится ничего плохого.
Надия постучалась в синюю дверь.
Дверь быстро распахнулась.
Яков слышал их шаги по проходу. Слышал Алешкин скулеж и торопливые слова Надии, пытавшейся его успокоить. Яков осторожно вылез из ящика и наблюдал за ними. Оба вошли в синюю дверь, которая сразу же закрылась.
«Почему туда повели Алешку, а не меня?»
Яков бесшумно выскользнул из ящика, поднялся на площадку, подошел к синей двери. Он попытался ее открыть, но синяя дверь, как всегда, была заперта изнутри.
Он угрюмо вернулся в свой ящик. Что ни говори, а укрытие он себе оборудовал неплохо. За последнюю неделю он притащил сюда украденное одеяло, фонарик и несколько журналов с голыми женщинами. У Кубичева он разжился начатой пачкой сигарет и зажигалкой. Иногда Яков выкуривал одну, но сигарет было мало, и он решил их беречь. Как-то он случайно поджег опилки. Хорошо, сумел быстро потушить. Ему просто нравилось вертеть пачку в руках, нюхать табак, разглядывать при свете фонарика надписи на ней.
Этим он как раз и занимался, когда услышал над головой шаги Надии и Алешки.
Теперь Яков ждал, когда они выйдут обратно. Ожидание затягивалось. Что они там делают?
Яков досадливо бросил сигаретную пачку. Нечестно так. Совсем нечестно.
Включив фонарик, он полистал журналы. Потом пощелкал зажигалкой. Его потянуло в сон. Он свернулся калачиком, накрылся одеялом и заснул.
Его разбудил сильный грохот. Яков было решил, что у корабля испортились дизеля. Звук нарастал и доносился не из машинного отделения, а сверху, со стороны палубы.
Это был вертолет.
Грегор узлом завязал пластиковый мешок и положил в контейнер.
– Возьми, – сказал он, протягивая его Надии.
Казалось, Надия его не слышит. Потом она подняла голову. Лицо у нее было совсем бледное.
«Слабонервная сука», – раздраженно подумал он.
– Нужен лед. Иди набери льда.
Он пихнул контейнер к Надии. Та в ужасе отпрянула. Потом, дыша ртом, взяла контейнер, отнесла в другой конец каюты и поставила на стол. Открыв холодильник, Надия наполняла контейнер льдом. Грегор видел, что у нее дрожат ноги. Первый раз всегда так бывает. Хорошо, что еще не вырвало. Даже Грегору по первости бывало тошновато. Ничего, привыкнет.
Он повернулся к операционному столу. Анестезиолог уже застегнул молнию на прочном пластиковом мешке и теперь собирал окровавленные салфетки. Хирург даже не пытался помогать. Он стоял, прислонившись к столу, и шумно дышал, как после быстрого бега. Грегор смотрел на него и презрительно морщился. Врач, а позволил себе так безобразно разжиреть. Он сегодня весь вечер был не в форме. Сопел, будто у него нос заложило, да и руки тряслись сильнее обычного.
– Голова болит, – стонал хирург.
– Пить надо меньше. Смотрю, у вас сегодня весь день похмелье не проходит.
Грегор подошел к столу и взялся за край пластикового мешка. Вместе с анестезиологом они уложили мешок на каталку. Потом Грегор собрал кучку грязной одежды и бросил поверх мешка. Только сейчас он заметил валявшуюся на полу плюшевую собачку. Вытершийся плюш густо пропитался кровью. Грегор швырнул игрушку на каталку. Потом они с анестезиологом подвезли каталку к мусорной шахте. Лязгнула задвижка, и мешок, одежонка и собачка понеслись вниз. В океанские воды.
– У меня никогда так дико не болела голова… – стонал хирург.
Грегор игнорировал эти стоны. Сбросив перчатки, он подошел к раковине и принялся мыть руки. От этого грязного тряпья можно подцепить что угодно. Например, вшей. Грегор мыл руки с тщательностью хирурга, готовящегося к операции.
За спиной что-то громко шмякнулось на пол. Следом застучали металлические инструменты. Грегор обернулся.
Хирург лежал на полу. Его лицо густо покраснело. Руки и ноги дергались, как у взбесившейся марионетки.
Надия с анестезиологом застыли в ужасе.
– Что с ним? – сердито спросил Грегор.
– Не знаю! – выкрикнул анестезиолог.
– Так помогите ему чем-нибудь!
Анестезиолог опустился на корточки возле бьющегося в судорогах хирурга, безуспешно пытаясь помочь. Он расстегнул халат и приложил к пунцовому лицу кислородную маску. Судороги усилились. Руки хирурга, как гусиные крылья, молотили воздух.
– Подержите маску вместо меня! – сказал Грегору анестезиолог. – Я ему сейчас сделаю укол!
Грегор опустился на корточки и прижал маску. Ему было противно находиться вблизи этого рыхлого маслянистого лица. Из полураскрытых губ хирурга сочилась слюна, маска скользила. Кожа толстяка начинала синеть. Синюшный оттенок был наглядным доказательством бесполезности всех их усилий.
Спустя несколько секунд хирург умер.
Все трое долго стояли и смотрели на труп. Им казалось, что мертвое тело распирает изнутри и оно становится еще толще. Живот покойного действительно раздулся, а лицо со складками жира стало похоже на медузу.
– Подарочек! – сплюнул анестезиолог. – Что нам теперь делать?
– Искать другого хирурга, – ответил Грегор.
– Мы же не можем выкинуть его на корм рыбам. Придется идти в порт раньше, чем планировалось.
– Или переместить живой груз…
Грегор вдруг задрал голову. Следом за ним головы подняли Надия и анестезиолог. К кораблю приближался вертолет.
– Готово? – спросил Грегор, кивая в сторону контейнера.
– Я наполнила его льдом.
– Тогда бери и неси им. – Грегор взглянул на труп хирурга и брезгливо пнул его ногой. – А мы разберемся с этой тушей.
На палубе сиял голубой глаз прожектора.
Яков снова спрятался под лестницей, ведущей в капитанскую рубку. В этот раз голубой луч вспыхнул первым, и только потом вокруг зажглись белые прожектора. Теперь все они светили с такой ослепительной яркостью, что Яков жмурился и отводил глаза. Он посмотрел вверх, на снижающийся вертолет. Тот возник прямо из темноты. Яков все-таки закрыл глаза. Винты вертолета гнали по палубе волны холодного воздуха. Открыв глаза снова, Яков увидел, что вертолет сел.
Дверца кабины распахнулась, но оттуда никто не вышел. Похоже, там ждали пассажиров с корабля.
Яков подполз ближе. Он смотрел в щель между ступеньками, прямо на вертолет.
«Повезло Алешке, – думал он. – Сейчас улетит».
Хлопнула дверь. На краю освещенного круга появилась фигура. Надия. Пригибаясь, она двинулась к вертолету, смешно выставляя задницу. Понятное дело: боялась, как бы винтами не срезало ее глупую голову. Заглянув в кабину, Надия переговорила с пилотом (ее зад по-прежнему торчал кверху) и снова отошла к краю.
Еще через мгновение вертолет стал подниматься.
Прожектора погасли. На палубе вновь стало темно.
Яков оставался возле лестницы, наблюдая за вертолетом. Хвост машины раскачивался, как громадный маятник. Потом вертолет стал отходить в сторону. Он летел низко и вскоре растаял в ночи.
Якова схватили за руку, дернули и резко повернули. Он успел лишь вскрикнуть.
– Какого дьявола ты ошиваешься на палубе? – спросил Грегор. – Что ты тут делал?
– Ничего!
– Что ты видел?
– Вертолет.
– Я спрашиваю: что ты видел?
Испуганный Яков смотрел на Грегора и молчал.
На звук голосов подошла Надия:
– В чем дело?
– Опять этот щенок разгуливает по палубе. Я думал, ты заперла каюту.
– Я заперла. Должно быть, он улизнул раньше. – Она хмуро посмотрела на Якова. – Опять он. Я не могу каждую секунду за ним следить.
– Он меня достал! – Грегор больно дернул Якова за руку и потащил к лестничному люку. – В каюту он не вернется.
Грегор повернулся, чтобы открыть люк.
Яков ударил его по коленному сухожилию.
Грегор вскрикнул и разжал пальцы.
Яков бросился бежать. Он слышал крики Надии и топот ног, гнавшихся за ним. Потом другой топот, по ступенькам капитанской рубки. Яков метнулся вперед. Он слишком поздно сообразил, что бежит прямо в середину посадочной площадки.
Послышался громкий щелчок. На палубе вспыхнули прожектора.
Яков оказался в ловушке их нестерпимого сияния. Прикрывая глаза, он едва не ощупью старался уйти от погони. Но теперь на него надвигались со всех сторон. Его схватили за рубашку. Яков отбивался единственной рукой.
Кто-то наотмашь ударил его по лицу. Яков распластался на палубе. Он попытался отползти, но чей-то ботинок лягнул его по ногам.
– Хватит! – крикнула Надия. – Ты же его убить можешь!
– Мразь малолетняя, – сквозь зубы выругался Грегор.
Дернув Якова за волосы, он поставил мальчишку на ноги. Толкнул к лестничному люку. Яков спотыкался, но Грегор всякий раз поднимал его за волосы и тащил дальше. Яков не видел, куда они идут. Не переставая ругаться, Грегор волок его по коридору. Взрослый немного прихрамывал. Пустяк, но Якову стало легче.
Потом открылась дверь. Грегор толкнул его через порог.
– Гноись тут, – бросил он Якову и захлопнул дверь.
Лязгнула задвижка. Шаги стихли. Яков остался один в полной темноте.
Он лег, подтянул колени к груди и обхватил себя единственной рукой. Его била странная дрожь. Яков пытался ее унять, но дрожь не проходила. У него и зубы стучали. Не от холода. Что-то дрожало и тряслось у него внутри, в глубине души. Яков закрыл глаза, и на него сразу же нахлынули картины увиденного. Согнутая фигура Надии, идущей к вертолету. Открытая дверь кабины. Открытая в ожидании неизвестно чего… И вдруг память показала ему то, на что он тогда не обратил внимания. Надия не просто разговаривала с пилотом. Она что-то протянула пилоту.
Какую-то коробку.
Яков еще теснее прижал ноги к груди, однако дрожь не проходила.
И тогда он, хныча, как маленький, засунул в рот большой палец и принялся сосать.
20
Самым отвратительным временем для Эбби было утро. Она просыпалась. Мозг, еще сонный, привычно реагировал на начало нового дня. Потом она вдруг вспоминала: «Мне некуда идти». Осознание этого причиняло ей физическую боль, словно от удара. Эбби оставалась в постели, слушая, как одевается Марк. Он двигался по темной спальне, стараясь не разбудить ее. Подавленность мешала Эбби произнести хотя бы слово. Они по-прежнему жили под одной крышей и спали в одной постели, но почти не разговаривали. Отчужденность. День за днем. Уже много дней подряд.
«Вот так умирает любовь, – думала она, когда за Марком в очередной раз закрывалась дверь. – Не под гром сердитых слов. В молчании».
Когда Эбби было двенадцать лет, ее отца уволили с кожевенного завода. Но еще много недель он каждое утро выезжал из дому, якобы отправляясь на работу. Только перед смертью он рассказал Эбби, куда ездил и чем занимался. Отцу было страшно оставаться дома, лицом к лицу со своими неудачами. И потому он «играл в работу», уезжая по утрам.
Этим же теперь занималась Эбби.
Сегодня она не стала садиться в машину, а пошла пешком. Она шла куда глаза глядят, минуя квартал за кварталом. Ночью заметно похолодало, и к тому моменту, когда она забрела в подвернувшуюся кондитерскую, лицо у нее окоченело. Эбби взяла кофе, рогалик с кунжутом и уселась в свободный закуток. Она сумела проглотить пару кусочков, когда ее взгляд случайно остановился на мужчине за соседним столиком. Мужчина читал «Бостон геральд».
На первой странице Эбби увидела… себя.
Ей захотелось отползти к выходу. Эбби осторожно оглядела посетителей кондитерской, почти ожидая, что все они смотрят только на нее. В действительности ее присутствия никто не замечал.
Эбби вынесло из закутка. Рогалик она выбросила в урну и вышла. Аппетит как отшибло. Найдя газетный киоск, она купила «Бостон геральд», встала в арке ближайшего магазина и, ежась от холода, стала внимательно читать.
ВОЗМОЖНАЯ ПРИЧИНА ТРАГЕДИИ – СЛИШКОМ СИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ СТАТЬ ХИРУРГОМДоктор Эбигайл Ди Маттео была прекрасным ординатором. Так считают многие ее коллеги, а доктор Колин Уэттиг – руководитель ординатуры клиники Бейсайд – назвал ее одной из лучших. Однако в последние месяцы, вскоре после того, как доктор Ди Маттео вступила во второй год ординатуры, ее безупречная работа стала давать сбой за сбоем…
Эбби пришлось прервать чтение и успокоить участившееся дыхание. Через пару минут она снова взялась за статью. Под конец ей было просто тошно.
Журналист собрал в своем тексте все. Судебные иски. Смерть Мэри Аллен. Стычку с Брендой. Реальные, имевшие место события. Однако все это было скомпоновано и подано таким образом, что Эбби выглядела неуравновешенной и даже опасной личностью. Статья как нельзя лучше подогревала тайные страхи публики перед врачами с психическими отклонениями.
«Неужели все это написано обо мне?»
Даже если ее не лишат диплома, даже если случится чудо и она закончит ординатуру, ее репутация будет безвозвратно испорчена. У людей возникнут сомнения. Какой пациент в здравом уме согласится лечь под нож хирурга-психопата?
Забыв о времени, Эбби брела по улицам, сжимая в руке злополучную газету. Очнувшись, она увидела, что попала на территорию кампуса Гарвардского университета. Руки и ноги ломило от холода. Время перевалило за полдень. Целое утро она провела в бесцельных странствиях по городу. На что потратить вторую половину дня, Эбби не знала. У всех, кто шел ей навстречу, было место назначения. У студентов с рюкзачками. У косматых преподавателей в твидовых костюмах. У Эбби места назначения не было.
Она вновь развернула газету. Снимок был взят из справочника ординатуры. Ее фотографировали, когда она была еще интерном. Она улыбалась, глядя прямо в объектив. Лицо свежее, бодрое. Взгляд молодой женщины, целеустремленной, готовой работать ради осуществления своей мечты.
Газету она зашвырнула в ближайшую урну и пошла домой.
«Держи удар! Ты должна защищаться», – думала она.
Вот только зацепок у них с Вивьен – никаких. Накануне Вивьен улетела в Берлингтон. Вечером она позвонила Эбби. Новости были неутешительными. Тим Николс закрыл практику. Где он – никто не знал. Тупик. Второй тупик поджидал Вивьен в больнице имени Уилкокса. Оказалось, что в названные ею даты хирурги больницы вообще не производили изъятия донорских органов. И наконец, Вивьен обратилась в местную полицию. В базе данных отсутствовали записи об исчезновении людей или обнаружении безвестных трупов с вырезанными сердцами. Третий и последний тупик.
«Они замели следы. Нам их никогда не победить».
Первым, что увидела Эбби, вернувшись домой, был мигающий сигнал автоответчика. Вивьен оставила берлингтонский номер и попросила ей перезвонить. Эбби перезвонила. Телефон не отвечал.
Эбби позвонила в БОНА. Как обычно, никто не торопился соединять ее с Хелен Льюис. Никто не желал слушать очередную теорию психически неуравновешенного доктора Ди Маттео. Она мысленно перебрала всех, кого знала в Бейсайде. Доктор Уэттиг. Марк. Мохандас и Цвик. Сьюзен Касадо. Джереми Парр. Она не доверяла никому из них. Никому.
Она решила еще раз позвонить Вивьен и, прежде чем снять трубку, выглянула в окно. В дальнем конце улицы у тротуара стоял бордовый фургон.
«Попался, мерзавец! На этот раз я узнаю, кто ты!»
Эбби бросилась в коридор, раскрыла шкаф и сняла с полки бинокль. Фургон стоял так, что ей не составило труда рассмотреть и записать номер.
«Теперь ты у меня в руках, – мысленно торжествовала она. – Я тебя поймала».
Схватив трубку, она набрала номер Кацки и стала ждать ответа. Параллельно она подумала: а почему детектив должен оказаться на месте? Возможно, ее реакция была чисто автоматической. Когда нужна помощь, звонишь в полицию. А он был единственным полицейским, которого она знала.
– Детектив Кацка, – услышала она.
Его тон, как всегда, был спокойным и деловым.
– Снова этот фургон! – выпалила Эбби.
– Что вы сказали?
– Это Эбби Ди Маттео. Фургон, который меня преследовал… он стоит вблизи моего дома. Его номер – пять-три-девять, TDV. Массачусетский номер.
Кацка записывал.
– Вы ведь живете на Брустер-стрит?
– Пожалуйста, пришлите кого-нибудь. Я не знаю, что он намерен делать.
– Сидите тихо и заприте все двери. Поняли?
– Хорошо. – Она нервно выдохнула. – Я буду ждать.
Эбби знала, что двери заперты, но все равно их проверила. Убедившись в крепости замков, Эбби вернулась в гостиную и села возле занавески. Она то и дело выглядывала – не уехал ли фургон. Только бы не уехал. Ей хотелось взглянуть на реакцию водителя, когда копы окружат машину.
Через пятнадцать минут к тротуару подкатил знакомый темно-зеленый «вольво». Кацка остановился прямо напротив фургона. От одного его присутствия Эбби испытала неимоверное облегчение. Он знает, как действовать в этой ситуации. Кацка – умный и опытный коп, способный разобраться с чем угодно.
Он не спеша пересек улицу и встал возле фургона.
Эбби прижалась к стеклу. Ее сердце громко колотилось. Интересно, какой пульс у Кацки? Детектив почти равнодушно взглянул на водительскую дверцу. Только сейчас, когда он повернулся чуть в сторону, Эбби увидела у него в руке пистолет. И когда он успел достать оружие?
Ей стало страшно даже смотреть. Она боялась за него.
Кацка наклонился и заглянул в салон. Наверняка увидел что-то подозрительное. Он обогнул фургон, заглянул в заднее окошко, после чего убрал пистолет. Кацка стоял и ждал водителя.
Тот не замедлил появиться. Дверь одного из домов распахнулась. Оттуда выскочил мужчина в сером комбинезоне и сбежал по ступенькам к машине. Он размахивал руками и что-то кричал. Кацка реагировал, как всегда, невозмутимо. Он достал свой жетон и предъявил водителю. Тот сразу замолчал, после чего полез в бумажник за документами.
Некоторое время они говорили, показывая то на фургон, то на дом. Наконец человек в сером комбинезоне вернулся в дом.
Кацка пошел к дому Эбби.
– Что случилось? – торопливо спросила она, открыв ему дверь.
– Ничего.
– Кто этот водитель? Почему он меня преследовал?
– Он сказал, что знать ничего не знает.
Эбби пригласила Кацку в гостиную.
– Я же не слепая! Я уже видела этот фургон. На нашей улице.
Кацка вытащил записную книжку.
– Джон Догерти, тридцать шесть лет, житель Массачусетса. Дипломированный сантехник. Говорит, сегодня получил первый вызов на Брустер-стрит. Фургон принадлежит водопроводной компании района Бэк-Бей. Внутри полным-полно рабочих инструментов.
Кацка убрал книжку и невозмутимо посмотрел на Эбби. На его лице не отражалось никаких эмоций.
– Я была так уверена, – бормотала она. – Так уверена, что это тот самый фургон.
– Вы по-прежнему утверждаете, что фургон был?
– Да, черт побери! – крикнула она. – Был фургон!
Этот всплеск не смутил Кацку. Он лишь слегка поднял брови. Эбби усилием воли заставила себя успокоиться. Кацку эмоциями не проймешь. Он целиком состоял из разума и логики. Доктор Спок с полицейским жетоном.
– Мне ничего не кажется, – несколько успокоившись, сказала Эбби. – И я ничего не выдумываю.
– В следующий раз, когда у вас сложится впечатление, что вы видите тот фургон, постарайтесь записать его номер.
– Когда у меня… сложится впечатление?
– Я обязательно позвоню в эту водопроводную компанию и проверю слова Догерти. Но я почти уверен: он всего-навсего сантехник.
Кацка обвел глазами гостиную. В это время зазвонил телефон. Эбби будто не слышала.
– Вы не хотите поднимать трубку? – спросил Кацка.
– Пожалуйста, не уходите. Задержитесь еще ненадолго. Мне надо кое-что вам рассказать.
Рука Кацки уже лежала на дверной ручке. Он подождал, пока Эбби снимет трубку.
– Я слушаю.
– Доктор Ди Маттео? – послышался тихий знакомый голос.
Эбби выразительно посмотрела на Кацку. Тот понял: звонок заслуживает внимания.
– Да, миссис Восс.
– Я кое-что выяснила, – сказала Нина. – Не знаю, насколько это важно. Может, я все преувеличиваю.
Кацка оказался рядом с Эбби. Он подошел так быстро, что она едва заметила его перемещение. Он наклонился к трубке.
– И что вы узнали? – осторожно спросила Эбби.
– Я сделала несколько звонков. В банк, затем нашему бухгалтеру. Так вот, двадцать третьего сентября Виктор перевел деньги в одну бостонскую компанию. Она называется «Эмити корпорейшн».
– Вы уверены насчет даты?
– Да.
Двадцать третьего сентября. За день до пересадки сердца Нине Восс.
– Вам что-нибудь известно об «Эмити»? – спросила Эбби.
– Ничего. Виктор вообще не упоминал ее. Обычно, когда он переводит такие крупные суммы, он оговаривает их со мной…
Нина замолчала. В трубке слышались приглушенные голоса. Потом быстрое шарканье ног. Нина заговорила снова, уже тише и напряженнее.
– Я вынуждена прервать разговор.
– Вы сказали, ваш муж перевел крупную сумму. Насколько крупную?
Ответа не было. Эбби подумала, что Нина уже повесила трубку. Затем послышался шепот Нины:
– Пять миллионов. Он перечислил пять миллионов долларов.
Нина повесила трубку. Она слышала шаги Виктора, но, когда он вошел в спальню, не подняла головы.
– С кем ты говорила? – спросил он.
– С Синтией. Позвонила ей, чтобы поблагодарить за цветы.
– Что она тебе прислала на этот раз?
– Орхидеи.
Виктор мельком оглядел вазу на комоде.
– Да. Очень приятные цветы.
– Синтия говорит, они весной поедут в Грецию. Наверное, надоело путешествовать по Карибскому морю.
С какой легкостью она лгала мужу. Когда это началось? Когда они перестали говорить друг другу правду?
Он присел на кровать. Нина чувствовала его изучающий взгляд.
– Когда ты совсем поправишься, может, и мы съездим в Грецию, – сказал Виктор. – Возможно, даже с Синтией и Робертом. Ты бы не прочь поехать с ними?
Нина кивнула. Она смотрела на одеяло и свои тонкие, совсем костлявые пальцы.
«Я никогда не поправлюсь. Ни совсем, ни вообще. Мы оба это знаем».
Она спустила ноги на пол.
– Мне нужно в ванную.
– Тебе помочь?
– Нет, я сама справлюсь.
Встав, Нина почувствовала недомогание. У нее опять начала кружиться голова. Стоило встать на ноги или хотя бы слегка напрячься. Виктору она ничего не сказала, дожидаясь, когда приступ пройдет. Она медленно побрела в ванную.
Читать бесплатно другие книги:
