Прямо сейчас Нагаев Сергей

Глава 36. Академические успехи

Митингующие вновь, с еще большим жаром, стали скандировать «Мы за свободу слова! За независимый суд!» и двинулись к грузовику. Воодушевляемая Чистяковым толпа ускоряла шаг, заполняя собой пространство левее памятника и преграждая тем самым единственной свободный отход с площади, через Тверской проезд, – Андрей как раз направил было грузовик туда, но остановился. Чистяков перешел на бег, он несся, расталкивая своих сторонников, чтобы возглавить поход на политического противника.

– Сволочи! Неконструктивные сволочи! – заорал Паутов, вминаясь в кресло и тряся кулаками.

Белорусские самоходки тем временем уже почти развернулись, было понятно, что еще немного, и они смогут навести свои огромные, страшные пушки прямо на грузовик.

– Мать твою! – вскричал Андрей. – Вот чего джипы тормознулись. Они заперли нас и ждали, пока пройдет команда этим пушкарям уничтожить нас.

Положение стало отчаянным.

– Тупая скотина! – истошно кричал Паутов, глядя на Чистякова, который теперь уже возглавлял бегущую толпу.

Митингующие, а впереди них Чистяков, были совсем близко, еще несколько секунд – и они начнут окружать грузовик. Данила увидел чуть левее большой книжный магазин «Москва». Точнее, увидел он его, разумеется, гораздо раньше – когда грузовик только приближался к площади, – но сейчас, перед лицом нависшей опасности, при взгляде на этот магазин Данила вспомнил, что по соседству, в Малом Гнездниковском переулке, есть другой книжный – «Фаланстер», в котором он побывал совсем недавно. В «Фаланстер» ведет лестница из подворотни, лихорадочно соображал Данила, представляя себе то, о чем думает, в виде быстро сменяющих друг друга картинок, значит, можно въехать на грузовике в арку, остановиться в ней и повторить уже один раз сработавшую военную хитрость. Ведь черные джипы, наверняка кинутся в погоню за грузовиком, когда он свернет с Тверской улицы в переулок. Но когда грузовик спрячется в арке, джипы останутся не у дел снаружи дома. Оставалась, таким образом, малость – не оказаться разорванными разъяренной толпой или снарядами после залпа самоходной артиллерии, ну и еще кое-какая ерунда – пробиться через преграждающие дорогу джипы и добраться невредимыми до «Фаланстера».

– Я знаю, как уйти. Разворачивайся – и туда, в переулок, – закричал Данила Андрею.

Андрей, однако, и сам уже, вывернув руль, на полном газу сдавая по широкой дуге назад, разворачивал грузовик.

Пока Андрей совершал разворот, Данила со словами: «И дай уже свой чертов мобильник, мне надо девушке позвонить» бесцеремонно сунул руку в карман его пиджака. Андрею было не до мобильника, и он никак не отреагировал. Данила пошарил в глубоком кармане и достал оттуда то, что загреблось в пятерню, – сотовый телефон и пару обойм для пистолета. Обоймы он пихнул обратно, а на телефоне стал набирать номер Ксении. И одновременно, набирая номер, поинтересовался у Паутова:

– Вы на следующей остановке выходите?

– Смотря, где остановимся, – ответил Паутов после пары секунд, в течение которых гримаса злобы на его лице сменилась выражением тупой озадаченности.

– Давайте тогда местами поменяемся, – деловито сказал Данила. – Мне в любом случае пора сходить.

И, повернувшись задом к лобовому стеклу, стал продвигаться к дверце. Паутов, кряхтя, подвинулся к Андрею, а Данила, которого болтало из стороны в сторону (Андрей вел грузовик зигзагом, чтобы затруднить самоходкам прицеливание), кое-как завершил маневр и уселся у бокового окна.

– Я не боюсь быть тут с вами, – объяснил Данила Паутову, одновременно слушая в мобильнике гудки вызова. – Мне, ну честно, пора. Вы же вроде в надежных руках, – он кивнул на Андрея.

* * *

– Пора, – сказала, глядя в телевизор, уже одетая Ольга; она стояла в прихожей, одетая в спортивные туфли, джинсы и деловую сорочку навыпуск. Нарядное платье и туфли на высоких каблуках были перед этим забракованы и сняты в виду предстоящего марш-броска в сторону эпицентра московских событий, на встречу с обожаемым киноактером Дэниелом Дрейком, «агентом 707». Ксения и писатель Кутыкин недвижно сидели на диване и заворожено смотрели на экран телевизора. Кутыкин даже забывал прихлебывать пиво, настолько невероятным было то, что творилось на улицах города.

– Ксюха, ну ты со мной? Что там дальше будет, можно по дороге посмотреть, через мобильник.

У Ксении уже долго трезвонил сотовый телефон, но это был звонок с неизвестного ей номера, и она все медлила с ответом, боясь упустить что-то из телерепортажа, который продолжал транслировать американский автобус с Тверской площади. Упоминание Ольгой мобильника вывело ее из оцепенения, она нажала на зеленую кнопочку и отстраненно алекнула в трубку, готовая сразу же оборвать разговор и распрощаться.

– Ой, это Данила, – радостно сообщила она.

– Скажи ему, что планы изменились, мы выходим из дома и будем идти от начала Тверской вверх, мимо нас он не проедет. Или пойдем к Кремлю, если они успеют прорваться, пока мы будем топать.

* * *

Астон-Мартин и автобус съемочной бригады повернули вслед за грузовиком. При этом багажник Астон-Мартина приоткрылся, из-под него выдвинулась на рельсах батарея из трех небольших ракет.

Грузовик помчался к спасительному переулку, а прямо на него с места в карьер ринулись два джипа, из окон которых теперь высунулись люди и немедленно стали стрелять. Андрей крикнул:

– Пригнулись.

И Паутов с Данилой, как и сам Андрей, с готовностью выполнили эту команду. Почти сразу над ними послышался треск лобового стекла, прошитого несколькими пулями. Мобильник выскользнул из руки Данилы и ускакал куда-то за ноги Андрея. Но беспокоить его в эту минуту поисками мобильника Даниле и в голову не пришло, Андрей и так вел автомобиль практически вслепую.

Все четыре белорусских самоходки тем временем дружно взяли удаляющийся от них грузовик на прицел и выстрелили залпом.

Два снаряда из четырех были подорваны на полпути к грузовику контрударом двух ракет, выпущенных из Астон-Мартина – этот ответный ракетный удар, понятное дело, был выполнен автоматически, человек не смог бы так быстро среагировать на артиллерийский залп. Третья ракета тоже сработала успешно, она перехватила и уничтожила третий снаряд, но слишком близко к Астон-Мартину, и при взрыве автомобиль подбросило в воздух. Четвертый снаряд беспрепятственно полетел вдогонку за грузовиком, который продолжали обстреливать из пистолетов бойцы, мчащие ему навстречу в черных джипах.

* * *

Напарник Андрея Алексей в своем джипе Шевроле был уже недалеко от Тверской. Куда ехать, подсказал ему советник президента Прибытков, который следил за событиями, как и многие в Москве, да и в стране, да и во всем мире, по интернету.

Сам Прибытков тоже подъехал ближе к Тверской площади и приказал, чтобы Алексей в условленном месте прихватил его с собой, прежде чем Шевроле догонит грузовик и предложит свою помощь в доставке Паутова к Кремлю. Сейчас было самое время советнику оказаться поближе к своему президенту, а в идеале – стать одним из спасителей Паутова. У Прибыткова дух захватывало от карьерных перспектив, которые могли бы открыться перед ним при благоприятном стечении обстоятельств.

Когда камера американского автобуса снимала крупным планом сидящих в кабине грузовика, он видел, что между его подчиненным, оперативником Андреем, и Паутовым торчит кто-то третий. Прибытков не знал Данилу и, глядя на планшет, в окошко онлайн-трансляции, ревниво и безуспешно пытался сообразить, кто этот чертов счастливчик. Впрочем, он завидовал неизвестному типу все меньше по мере того, как положение становилось все более серьезным. Прибытков маялся в ожидании Алексея на пересечении Шведского тупика и Леонтьевского переулка и, когда грянули орудия четырех белорусских самоходок, он услышал грохот залпа не только через динамики планшета, но и в реальности. Воздушная волна от последовавших сразу вслед за этим взрывов ракет и снарядов, похоже, сильно тряхнула американский съемочный автобус, потому что изображение в планшете запрыгало, а потом картинку закрыл откуда-то поваливший дым на Тверской площади.

Именно в этот момент у Т-образного перекрестка, где от Леонтьевского переулка отпочковывался налево Шведский тупик, взвизгнув шинами, остановился джип Шевроле, и сидевший за его рулем Алексей приглашающе замахал Прибыткову рукой.

Составлять Алексею компанию уже не очень-то и хотелось, но деваться было некуда. Проклиная свою прыть и холодея от мысли, что если бы его пожелание сбылось, то он мог бы сейчас находиться в грузовике между Андреем и Паутовым, Прибытков взялся за ручку двери джипа, потянул ее на себя и, как в тумане, сел рядом с Алексеем.

Нога Прибыткова ударилась о какой-то металлический баллон, стоявший на коврике перед передним сиденьем.

– Что это? – спросил Прибытков.

– Кенозин, – ответил Алексей.

– На кой черт он здесь?

– Вы же сами приказали забрать термос с базы.

– А. Ну да, – не очень уверенно сказал Прибытков и вновь обратился к планшету. – Что тут?

Вместе они уставились в окно видеотрансляции. Алексей сурово и деловито смотрел на клубы дыма, к которым свелся в данный момент онлайн-репортаж, пытаясь сообразить, куда лучше рвануть, налево или прямо, чтобы скорее оказать помощь Паутову и Андрею (если они живы), а Прибытков – в надежде, что проклятый грузовик разнесло в клочья и никуда больше ехать не надо.

* * *

На экране телевизора в гостиной, где Кутыкин сидел на диване, Ксения нервно ходила туда-сюда, а Ольга стояла на пороге, готовая отправиться в путь к своему кумиру «агенту 707», – на экране телевизора не видно было ничего, кроме дыма. Клубы дыма застилали экраны всех телевизоров и гаджетов мира, принимающих в эту минуту онлайн-репортаж с Тверской площади Москвы.

Мобильник Ольги замурлыкал, и она сразу ответила.

– Ой, это Витя снизу звонит, – радостно сообщила она Ксении и затем сказала в трубку:

– Ты пешком или на тачке? А, ну отлично. Поднимайся скорей, – и дала отбой.

– А мы уже никуда не пойдем, что ли? – спросила Ксения.

– Он на тачке, – сказала Ольга. – И отвезет нас к двум Данилам, никуда не денется.

– Двум? – уточнила Ксения.

– Ну да. Тебя – к твоему, а меня – к Дэниелу Дрейку. Не тупи.

– Я туплю, потому что нервничаю. А зачем ты Фигакселя наверх позвала? Ты не тупица? Пока по телеку все равно ни черта не показывают, надо ехать.

– Нет уж. Раз мы будем на тачке, то значит, я могу быть при параде, – ответила Ольга и ринулась в соседнюю комнату, на ходу скидывая спортивные туфли и расстегивая официальную блузку-сорочку, чтобы снова надеть платье и туфли на высоких каблуках.

– Да, это очень кстати, что есть чел на колесах, – подал голос Кутыкин. – Вы же по дороге подбросите меня в магазин? Никаких возражений, никаких возражений, – приговаривая это, Кутыкин довольно проворно скрылся за дверью спальни и вернулся оттуда уже одетый даже быстрее, чем Ольга вышла из другой комнаты.

Получилось, что едва Виктор позвонил в дверь и ему отперли, как уже его развернули и все устремились к лифту и отправились вниз.

На улице Виктор вдруг остановился и твердо сказал Ольге:

– Никуда не поеду!

– Как это? Затрусил? – Ольга была совершенно сбита с толку, но тут же пошла в наступление. – Там же, между прочим, твой друг.

– Никуда не поеду, пока не поцелуемся, – сказал Виктор, оглаживая усы. – Зато после поцелуя – хоть на край света.

– Что за наглость, – сказала Ольга. – Торгаш.

– Оля, не тяни, – сквозь зубы прошипела ей на ухо Ксения.

Они поцеловались в губы, и Ольга села рядом с Виктором, а Ксения с Кутыкиным – на заднее сиденье серебристой Тоеты. Машина тронулась, и все тут же стали смотреть в планшет Ольги, который она подняла повыше. Виктору было, конечно, трудно смотреть онлайн-трансляцию и одновременно на дорогу, и он сказал:

– Я веду тачку, так что расскажете, что было, если я что-то пропущу.

Дым на экране рассеялся.

* * *

Стекла в окружающих Тверскую площадь домах лопнули от взрывов и посыпались вниз. Находившиеся на площади горожане во главе с борцом за справедливость Чистяковым, несомненно, насладились бы развернувшейся перед ними боевой феерией, если бы увидели ее не в жизни, а на экране кинотеатра. Но в сложившихся обстоятельствах митингующим было не до зрелищ. Многие из них попадали после первых двух взрывов, сраженные осколками снарядов и ракет, оглушенные ужасающим грохотом.

Астон-Мартин, подлетевший от разрыва третьего снаряда, проделывал в воздухе сложное сальто с оборотом вокруг своей продольной оси, в то время как Андрей, давя на педаль газа, не поднимая головы и не видя, куда направляет грузовик, инстинктивно резко крутанул руль влево, и снаряд, выпущенный четвертой белорусской самоходкой, прошел мимо грузовика и угодил в один из джипов, мчавшихся ему навстречу. Раздался еще один ужасающий грохот, джип во мгновение ока превратился в разлетающиеся во все стороны языки пламени, дыма и разодранные на части останки автомобиля и сидевших в нем людей.

От взрывной волны грузовик сильно тряхнуло, но не перевернуло. Лобовое стекло, продырявленное пулями, все растрескавшееся и державшееся на честном слове, влетело в кабину вместе с колесом от джипа, которое принесло с места взрыва. Андрей, Данила и Паутов сидели, животным страхом согнутые в три погибели, и поэтому ни колесо, ни куски стекла никого не зацепили, ударили в заднюю часть кабины и упали там, за спинками сидений, на узкую скамейку, которая служила, видимо, походной койкой для шофера грузовика.

Второй черный джип тоже отбросило в сторону. Он чудом удержался на колесах и остановился, стрелять из него перестали.

Астон-Мартин приземлился на бок, качнулся и упал на крышу. Нельзя сказать, что роскошный автомобиль сильно помялся, его корпус был укреплен внутри стальными ребрами жесткости, но цел ли внутри Дэниел Дрейк, понять было сложно. Никаких признаков жизни «агент 707», во всяком случае, не подавал.

Андрей поднялся и взялся за руль. И вовремя, грузовик мчал прямо на фонарный столб. Когда поднялись и Паутов с Данилой, опасность уже миновала.

Обгоревшее колесо от джипа чадило за спинками сидений, Данила стал вытаскивать его оттуда и увидел в заднее, растрескавшееся окошко, что черный джип тоже тронулся с места.

– Они снова едут за нами, – сказал он, обернувшись к Андрею, который направлял грузовик к арке, ведущей в Леонтьевский переулок.

– Не туда. Следующий поворот, – сказал Данила. – Там мы оторвемся от них.

– Уверен?

Не дожидаясь ответа, Андрей поехал к следующему повороту, и они оказались в Малом Гнездниковском переулке.

Из съемочного автобуса, подъехавшего ближе к Астон-Мартину, тем временем выскочили двое кинематографистов, чтобы вытащить «агента 707» из обездвиженного автомобиля. Но Дэниел Дрейк и сам уже сумел выбраться – он задержался в машине лишь потому, что дверь заклинило и ему пришлось попотеть, изнутри колотя по ней ногами, однако тренированные ноги, таким образом, победили. Вообще, оказалось, что он жив и невредим, и два кинематографиста напрасно пытались поддерживать его, когда возвращались вместе с ним в автобус.

Паутов помог Даниле достать дымящее колесо из-за спинок кресел, затем Данила открыл дверь, и вдвоем они вытолкнули колесо наружу. Качаясь из стороны в сторону, оно покатилось-поковыляло навстречу джипу. Водителю джипа пришлось сбросить скорость – непонятно было, куда колесо повернет и, соответственно, с какой стороны его лучше обойти. А колесо вдруг просто шмякнулось. Джип объехал его, но темп погони был сбит.

– Вот сюда, – показал Данила на арку под окнами, на которых огромными буквами (по букве на каждом окне) было написано «КНИГИ».

Грузовик с грохотом влетел в арку, застряв в ней бортами.

Джип, преследовавший грузовик, наконец свернул в Малый Гнездниковский переулок.

Съемочный автобус поехал за ними, но очень неспешно – возможно, находившиеся в нем люди стали теперь осмотрительней. Камера, удаляясь от Тверской площади, показала телезрителям, как белорусские артиллерийские установки, двинувшиеся было вслед за автобусом, были атакованы танками из Столешникова переулка. Четырьмя точным выстрелами танки посбивали самоходкам гусеницы, и двигаться дальше пушки не смогли.

Митингующие уже не митинговали. Они едва-едва стали приходить в себя. Их предводитель Чистяков, упавший после взрывов, как и многие другие, поднялся. Его покачивало, однако первое, что он сделал, встав на ноги, – закричал в мегафон:

– Мы все равно не остановимся! Друзья, мы не будем гоняться за Паутовым. Он трусливо бежал. И черт с ним. Наше место на Красной площади. Там мы будем стоять до последнего!

Но охотников идти на Красную площадь нашлось мало, лишь около дюжины человек. Чистяков, подобно военачальнику, повелительно махнул рукой в сторону Кремля, и жидкая процессия направилась к своей цели.

…В арке под книжным магазином Данила выскочил из кабины, открыл в дверь на лестницу, ведущую на второй этаж. За ним идти и Паутов.

– Вы куда? – остановил их Андрей.

– Там на втором этаже можно отсидеться, – ответил Данила. – Там книжный магазин. Кто подумает, что мы там?

Андрей выпрыгнул из джипа, похлопывая себя по карманам в поисках телефона. Он собирался осмотреться, созвониться с Алексеем и потом уж принять решение, куда им двигаться дальше. Мобильника в карманах не было, но тут в кабине послышался знакомый звонок.

– Ладно, побудьте там, я за вами поднимусь, – сказал Андрей Паутову.

Он сунулся обратно в дверь грузовика и, не влезая в кабину, нашел внизу, рядом с педалями, свой телефон. Звонил его напарник Алексей. На ходу ответив, Андрей пробежал арку насквозь, оглядел открывшееся перед ним пространство.

– Да, Леха, я понял, где ты, – сказал Андрей в мобильник. – Двигай в сторону Тверской, только не гони, потихоньку, и смотри налево, ты увидишь меня в глубине, за деревьями, за тачками.

В «Фаланстере» запыхавшихся Данилу и Паутова встретили старичок и девушка за кассой. Больше никого в зале не было.

– Вот видите, – скрипучим голосом обратился старичок к девушке, – все-таки пришли на мою лекцию слушатели. А вы говорили, я зря приехал. Даже если бы пришел один человек, я бы прочел лекцию, а тут целых двое, – старичок дал время, чтобы окружающие оценили его иронию. – Я и сам, коллеги, признаться, опоздал, в городе такой кавардак, надо будет вечером новости посмотреть.

– Здравствуйте, Аристарх Леопольдович, – поздоровался Данила.

– О, мы знакомы? – старичок рассматривал Данилу сквозь сильные стекла очков. – Вы, кажется, назвали меня по имени-отчеству.

– Я Емельянов, Данила, не помните? Я учился у вас в Вышке.

– Куда вышли? – старичок был глуховат.

Продавщица вышла из-за кассы, когда услышала, как Данила отрекомендовался перед профессором, и стала внимательнее его рассматривать. Она пыталась вспомнить, почему ей знакомы его имя и фамилия, и она вспомнила, что читала в интернете его манифест – письмо в ООН.

– Я учился в Вышке, ходил на ваш факультатив, помните? – громче сказал Данила.

– Вроде бы припоминаю, но не совсем. Значит, за знаниями пришли? Отрадно, отрадно.

Старичок перевел взгляд на Паутова и сказал:

– А вам, молодой человек, не говорили, что вы беспримерно похожи на нашего президента?

– Говорили, – мрачно ответил Паутов. Он был крайне встревожен и в своем измятом костюме действительно мог сойти лишь за человека, похожего на главу государства, но никак не за самого президента.

– Присаживайтесь, – сочувственно сказала девушка, показав на ряды стульев, которые были расставлены в центре зала, расчищенного от столов с книгами специально для проведения лекции.

Паутов сел на ближайший стул.

– А что там грохотало? – спросил профессор. – И здесь сейчас под окном какой-то шум был.

– Грохотал салют – репетиция к параду. А под окнами, это кто-то машину припарковал, – сказал Данила. – Покупают права, а сами ездят, как на танке.

Продавщица прыснула. Судя по выражению лица и наличию в ее руке планшета, девушка перед появлением нежданных посетителей смотрела онлайн-трансляцию и, в отличие от профессора, знала, что происходило сейчас поблизости от магазина, на Тверской площади. И она определенно знала, кто вломился в торговый зал. Она была заинтригована ситуацией, а еще ее, видимо, забавлял не от мира сего старичок, не понимавший, с кем говорит. На него она не могла смотреть без лукавой улыбки.

– М-да, танки на улицах, подготовка к параду, – сказал профессор. – Но что же, не будем терять времени, – бодро добавил он и прошел к стоящему перед стульями столику, на котором лежал беспроводной микрофон, а также были разложены книги. – Мы и так уже запоздали с началом, а мне еще семинар сегодня вести в университете. Итак, – профессор взял микрофон и после короткой паузы торжественно сказал в него, – мы продолжаем цикл лекций Высшей школы экономики в книжных магазинах Москвы. Сегодня я представлю вам краткий обзор идей и теорий революционного преобразования общества, которые появились в XIX веке. Тема выбрана, как вы понимаете, сообразно специфике данного предприятия книжной торговли.

Снаружи магазина, из переулка, послышался шум стремительно подъехавшей машины и визг тормозов.

Данила скованно, словно превратился в студента-первокурсника, робеющего перед маститым профессором, сказал: «Душновато здесь, можно я ближе к воздуху?» – и, бочком протиснувшись между спиной старичка и стеной, подошел к окну. Когда он проходил мимо профессора, то посмотрел на книги, разложенные на столе перед лектором. Там были книги разных авторов, но в глаза ему бросились две, обе Карла Маркса – тоненький «Манифест» и толстенный «Капитал». Несомненно, эти книги разложила на столе, готовя зал к лекции, продавщица, чтобы слушатели после выступления профессора могли купить их. Данила осторожно выглянул в окно, сразу же отпрянул и обернулся на Паутова. Паутов с затравленным видом смотрел на него во все глаза в ожидании неприятных известий.

– Полагаю, для всех очевидно, что главной фигурой в ряду революционных теоретиков указанного века… – говорил в микрофон профессор.

Из окна донесся грубый мужской голос:

– Давай трос, сдвинем грузовик. Далеко не уйдут.

Данила ничего не стал объяснять Паутову, и так все было понятно.

– …по праву считается Карл Маркс, – продолжал профессор.

– Где этот чертов… как его… Андрей? – тихо спросил у Данилы Паутов – он почти шептал – не из-за того, что не хотел мешать выступлению профессора, а из-за опаски быть услышанным через распахнутое окно людьми снаружи дома; Данила водил туда-сюда глазами, ответа у него не было. – И что теперь? Куда ты меня притащил, Сусанин?

– Их там полный джип, – сказал Данила. – Если пролезут в арку, начнут нас искать…

Бежать из магазина и оказаться в арке или во дворике неподалеку от нее, когда грузовик оттащат в сторону, было глупо. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы попридержать преследователей, пока появится Андрей – он придумает что-нибудь, у него пистолет, и вообще, он обученный для таких дел человек.

Суетливо оглядываясь, Данила заметил автомат Калашникова, привешенный за ремень на гвоздь, который был вбит в боковину грубого стеллажа с книгами. «Не настоящий», – пронеслось в голове у Данилы по поводу автомата (и он вспомнил, как удивило его это огнестрельное украшение книжных полок, когда он был здесь в прошлый раз). Данила схватил автомат, тот оказался увесистым, не пластмассовым, а вполне железным. «А вдруг настоящий?»

– Для начала зададимся наивным вопросом, – хмуро вещал профессор, нарочито не обращая внимания на не очень-то вежливую и внимательную публику в зале.

– Он стреляет? – спросил Данила у продавщицы.

– Как получилось, что философ, а Карл Макс изначально и прежде всего был философом… – говорил профессор.

– Нет, это просто игрушка, – шепнула продавщица. – В натуральную величину.

– …как же получилось, что философ, человек, казалось бы, далекий от реальной жизни, малоприспособленный к ней… – рассуждал профессор, в то время как Данила повесил Калашников на плечо, вытащил планшет из своего рюкзачка и принялся лихорадочно нажимать на кнопки экранной клавиатуры, пришептывая: «Сейчас-сейчас».

– …оказал столь обширное влияние на политические и социальные практики XIX и особенно XX веков во всем мире? – завершил наконец свой «наивный вопрос» профессор.

…Съемочный автобус не стал въезжать в Малый Гнездниковский переулок, он остановился перед его устьем, не перекрестье с Тверской улицей. Ближе американцы подбираться не хотели, длиннофокусная камера и оттуда могла обеспечить вполне качественную картинку того, что происходило у «Фаланстера». Кроме того, с этой позиции вторая камера, которая вылезла из люка на крыше автобуса, могла снимать удаляющуюся вниз по Тверской улице оппозицию во главе с Чистяковым. Пусть эта группа была жиденькой, но она здесь была, и ее нельзя было не показывать. В онлайн-трансляции в интернете попеременно демонстрировали то джип и торчащий из арки кузов грузовика в узком переулке, то шагающего по широкой улице Чистякова со товарищи, чьи спины были видны в просвете между двумя белорусскими самоходками со сбитыми гусеницами.

– Готово, – сказал Данила. Он положил планшет на столик рядом с кассой. Взял с соседнего стола колонку, через которую шел звук от микрофона, и поставил колонку на подоконник (стараясь не показываться в окно). Все это он проделал очень быстро. Затем подскочил к профессору и со словами: «Можно, я буквально на минутку» взял из его руки радиомикрофон.

– Вопросы из зала – после лекции, – пробормотал озадаченный профессор.

– У меня не вопрос, у меня ответ, – шепнул Данила, отставив микрофон в сторону.

Далее он положил микрофон около планшета, присел под распахнутое окно, выставил в него напоказ автомат, направив примерно в ту сторону, где находился джип, и крикнул:

– Отвалите, ато получите очередь из Калашника.

Внизу послышался мат и топот.

Те, кто следил за онлайн-трансляцией через интернет, могли наблюдать на своих экранах, как мужчина, пытавшийся прикрепить к грузовику трос, бросил его на асфальт и кинулся под окна книжного магазина. Он прижался спиной к стене, что-то сказал сидящим в джипе и стал показывать рукой вверх. Видеокамера трансляции нацелилась чуть выше, куда указывал мужчина, и взяла крупным планом выставленный из окна ствол автомата.