Музыкант и Королева Чинихина Мария

— Бабуля! — услышала миссис Смит голос внучки и обернулась.

Альберта сбежала по ступенькам и уткнулась ей в ноги.

Миссис Смит на радостях обняла девочку и поцеловала, отметив, что внучка немного подросла. Анри строго попросил Альберту оставить бабушку в покое и дать ей передохнуть после переезда.

— Нет, — девочка крепче вцепилась в руку миссис Смит. — Я люблю бабулю, а она меня. Ты расскажешь новую сказку после обеда?

— Конечно, милая, — ласково ответила миссис Смит, подмечая, что хотя бы Альберту искренне порадовал ее приезд.

Миссис Смит вошла во флигель после сына. Альберта увязалась за ними. Внучка без конца дергала за руку, если они проходили коридор, пост охраны, лифт или боковую лестницу, и высказывала не всегда уместные комментарии, касавшиеся интерьера, недавнего ремонта и слабого освещения

Анри в недоумении пожимал плечами, но ругать дочь не спешил. Он открыл дверь в уютно обставленную гостиную на первом этаже и предложил матери устроиться в одном из кресел, что миссис Смит и сделала.

— Бабуля, — не унималась Альберта. — Я записала инструментальное вступление для папиной песни. Дядя Мон учит меня играть на гитаре, а дядя Дон на барабанах. Я пока не решила, на чем мне нравится играть больше! Бабушка, представляешь, папа обещал отвезти меня на Остров, на фестиваль, с мамой и Эдди!

— Альберта, — перебил дочь Анри. — Я же просил не утомлять бабушку. Возвращайся в комнату.

— Нет, — заупрямилась Альберта и, изображая обиду на лице, бросилась в кресло у окна и вытянула ноги.

Кларисса и не знала, что она встала — обычно по субботам Альберту не добудиться. Сегодняшний день стал особенным. Она проснулась на рассвете и почти два часа наблюдала за всеми машинами, которые останавливались у крыльца. Заметив папин автомобиль, она наспех надела джинсы, кофту и побежала встречать бабулю, которую хотела увидеть первой, чтобы успеть похвастаться успехами, иначе во время завтрака все внимание достанется Эдди. В послушном брате души не чаяли и мама, и обе бабушки, в отличие от нее, любящей пререкаться.

— В мать или в тебя? — спросила миссис Смит.

— Не хочешь перекусить до завтрака? — поинтересовался Анри, игнорируя вопрос матери. Слушать очередные нотации, что Элизабетта не достойна быть его женой, и что они расстанутся в будущем году из-за банальной ссоры, не хотелось. — По субботам мы завтракаем не раньше одиннадцати.

— Нет, спасибо, дорогой, — ответила миссис Смит. — Минут через десять проводи в спальню, не люблю ходить по вашим унылым дворцовым коридорам одна, чувствую себя неловко. Это правда, что у вас с Элизабеттой будет еще один ребенок?

— Ты откуда узнала?

— Видела твою жену на балконе, догадаться не сложно. Объясни, как малыш впишется в ваше расписание?

Анри пожал плечами.

— Мы не планировали …, — оправдался он. — А когда Мадлен и Роджер приедут?

Брата Анри хотел видеть по единственной причине — повидать Аннет и Роба, их сына. Он уговорил Элизабетту (на этом настояла миссис Смит) ввести Роджера в гильдию королевских адвокатов. Новый статус требовал бывать на официальных мероприятиях и Анри корыстно пользовался случаем, чтобы подколоть Роджера — без его протекции и приказа Элизабетты, он бы протирал штаны в провинциальной конторе. Мадлен вышла замуж за магната, опять же прибегнув к покровительству Элизабетты, и выглядела вполне счастливой, если судить внешне.

— Не раньше полудня, — отозвалась миссис Смит. — Элизабетта задумала отметить юбилей с размахом? О закрытом приеме в течение недели говорили во всех новостях.

— Триста гостей! Бетт разослала приглашения всем, кого нашла в записных книжках. Она задумала объединить два отдельно существующих друг от друга мира.

Анри умолчал, что официальный прием волновал его меньше всего. В одиннадцать планировалась тайная встреча с Моном и Группой в баре, куда он пообещал приехать после речей и поздравлений. В особенный год хотелось хотя бы раз сделать что-то не так, не по указке Элизабетты.

— Гастролируешь часто? — спросила миссис Смит и посмотрела на Альберту, которая заскучала у окна. Затем девочка решила немного помешать взрослым и ради веселья забралась к отцу на колени и обхватила его за шею.

— Несколько недель провел дома, — ответил Анри, отбиваясь от рук дочери. — Команда студии активно готовится к фестивалю на Острове. Альберта уже говорила. Сейчас занимаюсь организацией, а через пару дней начну репетиции с Группой. Друзья некоторое время находились в творческом отпуске. Загонял я их в прошлом году, теперь, познав, что такое отдых с женами и детьми, ждут репетиций и выступлений.

— У папы лучшая студия в Городе, так дядя Мон сказал, — без разрешения перебила отца Альберта, чем удивила миссис Смит. У нее были разногласия с невесткой, но она искренне поддерживала Элизабетту в одном — внучке не место на сцене с гитарой, и думала, как бы деликатнее поведать о подозрениях сыну. Она догадывалась, что Анри, как бы сын не отпирался, хочет, чтобы Альберта продолжила дело его жизни, и беспокоилась — справится ли внучка с существующими реалиями. Миссис Смит считала себя далекой от мира звукозаписи, но понимала — так как было в прошлом веке, уже не будет. Она и музыку Группы не смогла оценить, как художественное произведение или искусство — вот если бы Анри увлекся оркестровкой, у нее не возникло бы подобных мыслей.

— И очень много начинающих и талантливых «музыкантов», — добавил Анри. — Не успеваю совсем. Что это? — вдруг спросил он, заметив у Альберты швы на кофте. — Няня разучилась надевать на детей толстовки?

— Нет, Кларисса не виновата, — возмутилась Альберта. — В данную минуту она занимается с Эдди географией, а через полчаса пойдет будить меня. Я проснулась раньше, хотела увидеть бабушку. Почему редко приезжаешь к нам? Я скучаю. Папа, скажи ей, — она подергала Анри за ворот спортивной куртки.

— Я буду приезжать чаще, дорогая, — сказала миссис Смит и улыбнулась. Внучка умела радовать ее.

В гостиную вошла Элизабетта. Домашнее платье она сменила на стильный брючный костюм. Невестка дежурно поцеловала свекровь в морщинистую щеку, отправила Альберту в комнату переодеться к завтраку и села рядом с Анри, положив правую руку мужа на свою. Наступила долгая тишина. Миссис Смит присматривалась к животу невестки, так как больше смотреть было не на что. Затем она попросила Анри проводить ее до спальни и услышала, как Элизабетта просит напоследок надеть что-нибудь приличное, так как на завтрак она пригласила друзей — Мэгги с мужем, Жасмин с редактором, Энни с Клаусом и Эдварда с Розой. Король обещал прилететь к началу приема. Видеть отца она не желала, но приглашение на прием Жасмин отправила за месяц до овального заседания.

Анри и миссис Смит вышли из гостиной, а Элизабетта подумала о свекрови. В первый год после свадьбы она искала к ней подход, публично поддержала все ее благотворительные проекты и ненавязчиво предложила миссис Смит переехать в Золотой Дворец, но свекровь не приняла дружбы и навещала семью младшего сына исключительно в дни официальных семейных праздников. Доброжелательность Элизабетты сменилась неприязнью. Она запретила детям бывать в Особняке и более не пыталась признаваться матери Анри в искренних чувствах. При этом она сохраняла на лице улыбку, если целовала миссис Смит в щеку. И всегда делала вид, что радуется встрече.

Альберта лежала на полу в комнате брата и рассматривала фотографии знаменитых в «прошлом» музыкантов в журнале Петера.

— Эдди, а мама вела активный образ жизни и всерьез увлекалась роком. Смотри, ей к лицу папина бандана. И дядя Мон в луче света… А юбка! Эдди! Мама носила короткие юбки. И кожаные сапоги на высоченной платформе! Мама пишет о Туртане… Корректно. Занимательно…

Эдди не слушал сестру, он летал в облаках после занятий в группе профессора Бойла. Кларисса пошла навстречу воспитаннику и сказала королеве, что Эдди заинтересован философией и желает посещать дополнительные занятия. Элизабетта сначала удивилась, зачем сыну понадобилось в столь юном возрасте изучать популярные идеологии, но затем одобрила выбор Эдди и позволила задерживаться в школе по пятницам.

Элис позвонила, когда часы показали два пятнадцать. Эдди снял трубку и положил между собой и Альбертой, долго не решаясь сказать «да, слушаю». У Фонтана они успели обменяться домашними номерами, но после обвинений Альберты в адрес Жака и Лью, затеявших тайный сговор, Эдди боялся звонить первым и не думал, что встречи с ним будет искать она. Элис.

Альберта отвлеклась от статьи в журнале, передала брату трубку, затем снова уставилась в текст. Эдди вздохнул и сказал, как можно официальнее:

— Слушаю.

— Привет, — щебетала Элис, как будто ничего не случилось. — Не хочешь встретиться завтра в два часа, на уроке танцев? В прошлую пятницу ты так и не пришел и… мы не встретились…

— Извини, я не смог, — соврал Эдди. — Забыл, что у меня факультатив. Задержался в школе.

Альберта замахнулась на брата журналом, чтобы он не поддавался льстивым речам.

Он еще извиняется за то, что его хотят в очередной раз выставить дурачком.

— Понятно, — печально сказала Элис. — Прости, что настаиваю, но мне нужна гитара «Анри-легенды»…

— Понимаю…

— А папу и отца Жака пригласили в Золотой Дворец на юбилей «Анри-легенды». Я и Жак выпросили проходки для всей компании. Только представь, как здорово будет прочувствовать атмосферу жизни кумира. Не хочешь с нами? У меня осталось лишнее…

— Нет, я занят вечером, — соврал Эдди. — Давай встретимся на уроке танцев, мне удобнее принести гитару к школе. Я отдам ее. Обещаю. Мне она ни к чему.

— Спасибо, — воскликнула Элис. — Ты настоящий друг! А сегодня… Только представь, я увижу «Анри-легенду» издалека. Среди гостей. Сомневаюсь, что он расщедрится, как в студии, и подарит кому-нибудь гитару с подписью. Знаешь, я рада, что отец имеет доступ в Золотой Дворец…

— До встречи? — перебил ее Эдди. Он не мог больше выслушивать комплименты, как и поддаваться льстивым речам той, которая говорила столь мило, что в определенные минуты становилось не по себе.

— Да, — согласилась Элис. — Увидимся.

Эдди положил трубку. Альберта закрыла журнал и с возмущением посмотрела на брата.

— Мы же договорились! — сердито воскликнула она.

— Я помню. Устрою Жаку, Элис и «друзьям» сюрприз. Отдам папину гитару и повеселюсь …, — Эдди растянулся на ковре и стал мечтать, рассматривая белый потолок. Белый. С завитушками по периметру. А прямо на него смотрела огромная люстра. Ее не зажигали. Кларисса пользовалась светильниками на стенах и торшерами. Но Эдвина радовал блеск подвесок. Как и десяток лампочек. Их протирали каждое утро. А он, бывало, прятался за кроватью, и смотрел, как дядечка в синих штанах забирается на лестницу и начинает подкалывать Клариссу, а Кларисса молчит и просит поторопиться до прихода наследника.

— На своей территории я чувствую уверенность… Надеюсь, мама не надумала представлять нас гостям? Иначе она испортит мой план…

— Дядя Клаус сказал по секрету, что мама велела госпоже Ри изменить «сценарий» званого вечера! Она хочет, чтобы гости говорили о ней, папе и счастливом браке. Только подумай, в Золотой Дворец приглашены журналисты, а за лестные публикации заплачены огромные деньги! Нам отписана роль детей некоего магната. Придется послушаться взрослых, если мы хотим присутствовать на празднике отца. Мама противилась, но ее уговорили вроде.

— Отлично, — сказал Эдди и закрыл глаза в ожидании мнимой минуты счастья. Он знал, что поступает дурно, и мама накажет, если узнает.

— Эй, что ты задумал? — поинтересовалась Альберта.

— Игру. Я решил растянуть ее лет на десять, может меньше, все от реакции мамы зависит. Мы не можем предугадать, когда она вздумает раскрыть семейные тайны. Хочу нанести удар в спину каждому обидчику, внезапно и в самый не подходящий для него момент.

— Месть — не лучшее качество, обещай, что поговоришь с Клариссой, няня взрослая и подскажет, как поступить.

— Нет, я должен решить эту проблему без чьей-либо помощи, — самоуверенно произнес Эдди и встал.

Он струсит, я могу не волноваться за глупого брата, — подумала Альберта и вернулась к статье в журнале.

— Ты сказал Элис, что не поедешь в Золотой Дворец?

— Вот это и будет мой сюрприз! — воскликнул Эдди. — Увидимся на приеме, сестра?

— Конечно.

Мэтью примерял бабочку у зеркала и злился на Жасмин. Утром он успел прочувствовать пренебрежение, что и повлияло на настроение. «Невеста» не позволила ему пойти на завтрак к Элизабетте из-за проблем с пропуском в королевский флигель, и Мэтью потерял долгожданную надежду увидеть «детей» близко, с небольшого расстояния.

Сейчас Жасмин металась по спальне в поисках туфель и снова не обращала на него внимания. Нет, один раз она что-то сказала о программе вечера, но Мэтью не услышал, он надевал брюки.

— Готов? — спросила Жасмин, войдя в гардеробную с парой туфель в руке. — Прием пройдет в неформальной обстановке, не переживай. Герой вечера Анри, Элизабетта приняла решение удалиться в тень минут через тридцать после начала, как только она сделает соответствующие заявления на камеру о безграничной любви к мужу.

Мэтью обернулся, а Жасмин надела туфли на высоченных каблуках и тоже встала у зеркала. Она крутилась, как модель или кинозвезда, собирала волосы, распускала их. Делала взгляд кокетливым. Или невинным. Опускала ресницы, грустила. Улыбалась…

— Что? — спросила Жасмин, заметив интерес Мэтью.

— Ничего особенного… Просто… твоя подруга…

— Да, Элизабетте «шепчут» о моих слабостях. Но кое-что она никогда не узнает. Ведь так?

— Так, — невнятно пробормотал Мэтью Саммерс и взглядом попросил помочь с запонками.

Жасмин его просьбы не заметила, подошла ближе и впервые за день поцеловала, словно вспомнила о грядущей свадьбе и, что они пара, а не сожители-друзья. Затем проверила, чтобы костюм, бабочка и ботинки соответствовали случаю. «Изъянов» в крое не обнаружила, но едва заметную черную нитку на рукаве пиджака заставила срезать. Она дважды прокрутила его и с одобрением кивнула — с массой богатых и знаменитых сольется.

— А дети? — поинтересовался Мэтью. — Их представят? Очень бы хотелось взять интервью от первого лица… Сенсация! «Саммерс» ожидает бешеный тираж.

— Шутишь? — Жасмин напряглась и почувствовала, что темно-синее платье трещит на спине по шву. Мэтью помог ей с молнией. Она не сказала «спасибо», вместо этого выпалила кучу ненужной и грузящей информации о других гостях. Мэтью жалел, что начал бессмысленный разговор. И все из-за нетерпения выведать информацию для человека в шляпе.

— Если Элизабетта представит детей, обещай, что никому не скажешь, я не хочу утратить ее доверие! — возмутилась она.

— Я пошутил, — Мэтью улыбнулся. — Я дорожу нашими отношениями, поверь. И как умный мальчик, понимаю, мое будущее зависит от тебя, а твое — от расположения и симпатии Элизабетты. Сначала от кормушки отбросят тебя, следом и меня.

— Вот и отлично. Я рада, что не нужно объяснять, кто в Золотом Дворце придумывает правила. Я, конечно, возмущена, что детей прячут от прессы, но успокаиваю себя, что с каждым годом растет их цена для таблоидов. И в этом есть выгода.

— Так они существуют? Дети? И не было накладного живота?

Жасмин толкнула его:

— Где ты начитался подобной ерунды?

— В «Желти»…

— Не покупай эту газету.

Мэтью обнял ее:

— Как скажешь. Не буду. Но я смогу воспользоваться личными связями, скажем, лет через пять? «Саммерс» может рассчитывать на эксклюзивные права на публикацию самых первых фотографий детей? Как ты сказала ранее — только дурак упустит выгоду. А мои читатели привыкли к сенсациям.

Жасмин улыбнулась:

— Конечно, только не заставляй меня думать, что ты женишься из-за карьеры. Я не молоденькая «дурочка», меня сложно развести за барной стойкой. И этим вечером я жду доказательств. Разубеди меня в сомнениях, — попросила она и сняла с вешалки изящную сумку на длинном ремешке, в которой уже разместился телефон, ручка и записная книжка. Прием станет и местом работы. В прошлом она фотографировала знаменитостей. И в попытке получить удобный ракурс почти всегда попадала в неприятные ситуации. «Звезды», любившие покапризничать, без объяснения причин имели привычку выгонять ее из гримерной, хотя она представляла официальную редакцию журнала Петера. Сегодня, а Жасмин не сомневалась, очередь на запись на визит к Анри или Элизабетте выстроится нешуточная. У нее появилось исключительное право принимать решение — выгодна встреча или нет.

Мэтью погасил свет и вышел из гардеробной. Жасмин следом. У дверей она мельком взглянула на него.

Вполне подходит мне, но что в нем не так? Карьерист? Да. Амбициозен? Старательно прячет лидерские качества. Умеет держаться в обществе? Проверю сегодня. Станет конкурентом? Вполне возможно. Бетт легко переманить на другую сторону или обольстить. А он вполне подходит на эту роль… Так… Его истинная цель — моя подруга? Нет. Он не такой… Он не виноват… Это я привыкла жить в маленьком уютном мире, и теперь беспокоюсь о вторжении всех «иных», и в каждом вижу врага… Вот он, резко нагнулся и завязывает шнурки на ботинках. Намеренно растягивает время? «Новый мир» пугает его? Или он волнуется? Нет, не из-за свадьбы или снимков детей. Он думает о новых героях для обложек «Саммерс» и о знакомствах с ними. Моя поддержка и дружба ему крайне необходима. Но как обдурить «умную» меня? А я явно дала понять, что пользоваться собой не позволю…

Мэтью закончил со шнурками, встал и вывел Жасмин в коридор. Казалось, что он вернулся в прошлое, в студенческое общежитие. Только с более роскошной обстановкой — ковры на затертом паркете, портреты в выцветших рамах и оригинальной формы лампы на стенах, охрана у лифта, просторные комнаты с санузлом и новой мебелью. Общими были кухня и столовая. Мэтью несколько раз смог позавтракать там и остался доволен — главное не готовить самому. Ужинать можно в Городе. Так делала Жасмин каждый день.

— Помни, о всех тайнах молчок…

— Конечно, — ответил Мэтью Саммерс и поймал недоброжелательный взгляд охранника у лифта. Мужчина в черных очках сторожил вход во флигель Элизабетты. Мэтью понял, что «Жасмин» условно относилась к обслуживающему персоналу «первой» категории, раз она могла довольствоваться столь близким соседством, в отличие от принадлежащих к условному «второму», «третьему» и «четвертому» классу. Или «пятому». Им разрешено появляться в Золотом Дворце только в определенные дни и часы. На усмотрение Клауса.

Анри Смит узнал о празднике в честь его дня рождения с утренним поцелуем. Бетт Андре обставила все, как сюрприз и ждала восторженной реакции. Анри Смит пребывал в недоумении.

— У меня встреча в баре с Моном и ребятами, — возмутился он. — Мы давно вместе не собирались без повода. Помню, как ты обещала накануне сбросить «королевский прикид» и пойти со мной, а теперь отказываешься? Днем я рассчитывал на скромный праздник в кругу семьи. И место? Ты могла выбрать другой зал? Более удобный и неприметный. В Городе сотни ресторанов, которые с радостью помогли бы Элизабетте организовать юбилей мужа!

— Зачем искать другое место? — удивилась она. — Мон любезно уступил мне тебя до 23.00. Если вздумал расстроить Эдди и Альберту, то давай, иди в бар с друзьями и забудь о сюрпризе, дорогой муж и отец! Признайся, что ты все еще боишься разговоров и пересудов! Так они всегда были и будут с тех пор, как ты дал согласие бабушке жениться на мне!

Бетт Андре вздохнула и нежно поцеловала его. Анри Смит знал, что не сможет отказать. Она поняла все без его согласия и положила на столик с зеркалом расческу, которой выпрямляла спутавшиеся волосы.

— Я хотела вначале отказаться от услуг журналистов и представить, наконец, Альберту и Эдди друзьям из-за неприятностей в школе.

— Почему передумала?

— Жасмин провела исследование, мой рейтинг снижается и нелепое заявление дяди нашло отклик. В обществе ходит много слухов, давай их развеем — у нас двое детей, мы ждем третьего ребенка, и мы счастливы. Ты же умеешь улыбаться, даже когда не хочешь! А информацию, кто наши дети придержим. Жасмин говорит, так будет лучше… Главное сейчас убедить всех, что Эдди и Альберта существуют…

— Да… недавно читал один журнал! Фотография старшего ребенка стоит больше того, что я зарабатываю за годовой тур! Репортеры будут искать их на приеме, поэтому…

Бетт Андре не дала ему договорить:

— Я знаю. Но мы должны пойти на риск, дорогой. Эдди и Альберта хотят быть с тобой в этот день и я не могу велеть им оставаться в комнатах. Я вынуждена втянуть их в очередную легенду, как бы мне этого не хотелось. Жаль, не учла одного, когда прятала их, что поступила, как моя бабушка. Думаю, ты не забыл, как мне было сложно вернуться к настоящей жизни, не придуманной?

— Ты уверена, что ту жизнь ты придумала? — спросил Анри Смит и обнял ее. Она закрыла глаза. Он знал, что у нее не осталось аргументов, чтобы возразить, а спорить на вечную тему, что жалеет о сделанном выборе, Бетт Андре явно не хотела…

Анри не понаслышке понимал, как это быть на первом плане. Десять лет выступлений на крупнейших стадионах подарили неоценимый опыт, и он научился приспосабливаться к любой ситуации. Сейчас он стоял в самом центре Большого Зала приемов, под хрустальной люстрой, и наблюдал, как Элизабетта приветствует влиятельных гостей и желает им отличного вечера, как Эдди и Альберта играют с Робом и другими детьми в смежном зале, как обсуждают детали праздника Мадлен, мама, Роджер и Аннет. Элизабетта уговорила госпожу Ри помочь ей с организацией. И жена господина Ри сделала свою работу — продумала детали до мелочей — Большой Зал Приемов за несколько часов подготовили к фуршету — помощники госпожи Ри накрыли столы, наняли официантов, украсили старинную лепнину на потолке бумажными сердечками, повесили воздушные шарики на отделанные позолотой стены, расставили по углам корзины с цветами и пригласили… Триста гостей… Элизабетта хорошенько изучила его записную книжку и включила в список даже мимолетных знакомых, тех, кого Анри почти не помнил, как и обстоятельства, при которых они встречались. Добрых, искренних, тех, кто входил в число верных друзей, он ждал на закрытом вечере после 23.00. Их оказалось немного — Веста, Мон, Дон, Фелл, Макс, Дэн, Бун, Саша, Рони и Бетт Андре, но она отказалась идти и причину не назвала.

Поздним вечером госпожа Ри предложила Мону и Дону выступить с группами и поздравить изменника. Мини-концерта в его честь Анри Смит ждал с нетерпением. Мон пообещал, что в парке Золотого Дворца прозвучат его любимые песни, в том числе и инструментовки от Стимми Виртуоза, пожелавшего прервать курс лечения в санатории и поздравить человека, которого уважал и мысленно поддерживал в стремлениях утереть носы Великому Певцу Туртану и Кеннету Пену. Но Стимми Виртуоз не знал, что у Анри Смита появилась в коллекции еще одна гитара, некогда принадлежащая ему. Первую он вручил музыканту лично, а вторую, входившую в список раритетов, Бетт Андре выкупила на аукционе и утром, в торжественной обстановке, подарили мужу в компании Альберты и Эдди. Анри Смит был счастлив в тот момент. Он помнил звонкий голосок дочери, который разбудил его, руки Эдди, державшие коробку и нежный поцелуй Бетт Андре…

— Мистер Клайв, на той стене нет шарика! Как вы могли!

Анри Смит очнулся… Госпожа Ри пронеслась мимо. Как всегда в шляпе и с верным мундштуком. Глянула на него, именинника, покачала головой и пошла дальше.

И хорошо. Анри не желал говорить с ней. Как и с Элизабеттой… Если только с детьми, жаль сын и дочь не могли подойти ближе. Но видеть… Вот Альберта пробежала, вот Эдди… В этом огромном зале… С высоченным потолком… Его дети… Единственное, что связывало с не привычным миром. Миром, который так и не стал его. Чужим миром… Звонкий голосок дочери и на лице Анри Смита появилась улыбка.

Он подумал о пластинке Группы. Мон уже гордился свежей записью:

— Лучшая за десять лет, друг! Лучшая! Это не сахарно-ванильные песенки, помнишь, даже вы, Группа, пошли на поводу популярности Туртана!

— Да… Да…, — кричал Анри… и не верил… что долгожданное вдохновение пришло. Только вчера он задумал воплотить в музыке идею человеческого выбора и как выбор может повлиять на оставшуюся жизнь…

— С днем рождения, друг!

Анри услышал голос Весты и обернулся. Она пришла на праздник одна. Без Билли.

— Давно стоишь в самом центре зала и наблюдаешь за гостями?

— Да, — ответил Анри Смит. — Заодно привыкаю к роли, которую мне предложила сыграть Бетт Андре. Мне обещали неформальный вечер, а оказалось все как обычно — гости, друзья и никакого удовлетворения. Я жду выступление ребят и заветных цифр 23.00.

Веста засмеялась. Она так и не привыкла к фразам, которые Анри Смит мог выдать внезапно и не подумав.

— Мы с твоей женой не ладим и не общаемся, но должна заметить, она сделала все, чтобы угодить любимому мужу. Оглянись, я не заметила границ условных формальностей и исполнения правил строгого протокола. Я могу обращаться к тебе во дворце на «ты» и по имени, — сказала она, взяла стакан апельсинового сока с подноса официанта и поблагодарила его, чем вызвала изумление юноши. Затем подняла стакан и праздно воскликнула. — За твое здоровье. Мон проговорился, семья подарила раритетную гитару Стимми Виртуоза? Поздравляю. У меня, к сожалению, таких средств нет, поэтому вот мой скромный подарок, — она достала из сумки небольшую коробку и протянула Анри. — Камень счастья. Купила в отпуске. Продавец сказал, что он составной элемент некоего Белого Камня, и что его обладатель перестанет грустить и искать смысл жизни …, вспомнив, что он его уже нашел. Банально. Просто, но от души… Ты же понял меня, друг?..

— Спасибо тебе, — Анри искренне обнял Весту и спрятал коробку в карман. Фотограф, успевший зафиксировать объятие «первого мужа» с подозрительной девицей, жалел, что горячего снимка так и не получилось. — Я рад, что ты пришла.

— Надеюсь, что твоя жена тоже рада. Ладно, пойду осмотрюсь. Иначе она заметит меня и возникнет неловкое напряжение. Увидимся позже?

Анри кивнул. Навстречу шел его брат Роджер под руку с Аннет. Он был одет в дорогой костюм и шагал с важным видом. Аннет, напротив, выглядела сконфуженной и растерянной. Ее появление на приеме в Золотом Дворце было не первым, но она не могла привыкнуть, что невидимые рамки ограничивают и сковывают движения. Личные встречи в малых гостиных проходили в несколько ином формате, и Аннет ждала от праздника Анри похожего.

Роджер остановился, а Аннет не смела выпустить дрожащую руку мужа. Большие глаза рассматривали снизу-вверх брата мужа. Анри заметил, что в свои годы она являла собой все ту же юную девочку, которую он поцеловал под деревьями в старом саду. За двадцать лет изменились все, Аннет осталась той же. Она молчала и опустила веки, лишь бы не видеть его. Роджер учтиво и «по протоколу» поздравил брата и искренне поблагодарил. Аннет сказала коротко: «с Днем рождения» и одарила тяжелой улыбкой.

— Отличный прием, — сказал Роджер и оглянулся. — Присутствуют влиятельные и полезные люди. О, простите, оставлю вас, мистер … — он выпустил руку жены и побежал следом за тучным господином в черном костюме.

— Как дела? — поинтересовался Анри.

Аннет поначалу засмущалась, но потом решила, что можно расслабиться и с воодушевлением сбросила с лица оболочку напряжения.

— Все хорошо, — ответила она. — Непривычно бывать здесь. Роджер более десяти лет вертится в твоем мире. Я пока не освоилась. И не хочу, чтобы Роб привыкал к частым поездкам отца в Золотой Дворец.

— А где он? Твой сын?

— Играет со сверстниками. Не думала, что встречу здесь детей…

— Альберта пригласила фанатов «Анри-Легенды» из школы, чтобы затеряться. Они меня так называют, — уточнил Анри.

— Ясно, — Аннет слегка улыбнулась и выпрямилась. — У тебя чудесные дети. Я заметила, вы третьего ожидаете?

— Да, все сегодня меня об этом спрашивают. И вспомнил, что мы не объявляли официально. Элизабетта среди гостей, комментирует беременность каждому третьему журналисту по списку. Роджер как?

— Все по-прежнему. Месяц назад мы купили новый особняк в Пригороде. Роджер считает, что так нужно и правильно, и что мы счастливы, оба. Он многое делает для меня и Роба, а я этой заботы не чувствую, только отдаляюсь от него все дальше… Я хочу для сына полноценной семьи… О, что за бред я несу… Прости… Я вполне счастлива …. Занимаюсь ремонтом, приглашаю соседок на обеды, обсуждаю новости и отвлекаюсь от проблем…

— Братец, вот ты где! — Мадлен чуть не сбила с ног Аннет и предстала перед Анри в вызывающем платье с блестками на груди. Анри ощутил себя «центром внимания». Его нашли все, а ему так хотелось затеряться в толпе и просто послушать, что говорят. Многое расстраивало, и он предпочел бы не слышать подобных замечаний. Но и не знать ничего также было неприятно.

— Привет, — Анри поздоровался с младшей сестрой. Мадлен выросла, а он и не заметил, и успела выйти замуж за компаньона мужа Мэгги. Аннет поздоровалась с ней и поспешила отойти.

— Отличный прием. И очень весело! — воскликнула Мадлен и повисла на руке Анри. — Мой муж где-то там, ему интересно общаться с гостями, а мне нет! Я предоставлена сама себе и могу разглядеть все платья и прически. Собрались богатые и знаменитые, друзья и ненавистники, которые о вражде и думать забыли. Аллен в неприятной ссоре с тем типом, — она указала в правую сторону, — а теперь смотри, обнимаются и пожимают руки. И где его честь!

— Тише, — Анри покраснел, понимая, что Мадлен перебрала. Он знал, что его сестра с детства была искренней и справедливой и говорила все, что думает, и повышенное количество алкоголя развязало язык. Мадлен не думала останавливаться, решила задеть и Элизабетту.

— Прости, мой любимый братик, но к протокольным отношениям в обществе твоей жены я не привыкла. Пока училась в школе, она мне нравилась, но изучив ее окружение, я разочаровалась в праздной и бессмысленной жизни. Взгляни туда и туда, они же ненавидят ее и мечтают быть на ее месте, а улыбаются, как мартовские коты… и любезничают…

Тут она засмеялась и потеряла равновесие. Анри смог удержать сестру, но отказался спорить.

— Я провожу в комнату для гостей, — пришла на помощь Аннет и подхватила Мадлен под локоть. — Не переживай, к выступлению твоих друзей успокою и приведу обратно…

— Спасибо, — поблагодарил Аннет Анри и перешагнул в дальний и самый темный угол. Такими темпами ему никогда не преодолеть огромное расстояние, а Элизабетта настоятельно просила напомнить о себе и засветиться хотя бы в паре снимков для журналов. Анри исполнял просьбу жены, но приглашенные репортеры не обращали на него внимания, почти все предпочитали фотографировать светских львов и львиц или Элизабетту. Жена достаточно ловко вращалась в кругу гостей. А около Кеннета Пена задержалась. Сын Пена отвел ее к окну, где было больше места, и галантно взял под руку. Затем передал с подноса стакан яблочного сока.

Анри вспомнил о разговоре в комнате с белым роялем и решительно задумал просить Элизабетту забыть о коварном плане мести, не дожидаясь фестиваля на Острове. Кеннет Пен нравился ей, она не могла скрыть заинтересованность новым советником, и хорошая актерская игра на публику выдавала ее интерес. Анри жгло чувство ревности. Он привык обладать Элизабеттой, ее мыслями и чувствами, он умел угадывать ее желания и при возможности исполнял их, он старался поддерживать и сопереживать и никогда не задумывался, что она способна увлечься кем-то другим, а кандидатура сына Пена только тешила расшатанное самолюбие. Он тут же забыл о гостях и решительно направился к окну… На пути к «раздражителю» Анри столкнулся с Моном.

— Друг, — сказал он. — Пир на весь мир? Первые лица не знают, куда потратить лишние деньги и пожаловаться, как им плохо живется тоже некому?

— Привет, — Анри пожал Мону руку, не упуская из виду Элизабетту и ее ухажера. Кеннет Пен принимал кокетство его жены, как данность, и улыбка не сходила с круглого лица. — И где новый Стимми, я думал, покажешь гитару до вечеринки в баре? Я слышал, что твоей женушке покупка обошлась недешево, раритет. Друг, я мечтаю сыграть на этой гитаре… Эй!

— Большой Зал Приемов не лучшее место для импровизаций, — как можно спокойнее и увереннее отреагировал на просьбу Мона Анри. — Обещаю, утром принесу гитару в студию и похвастаюсь друзьям, какая у меня замечательная жена, кое-что запишу на раритетном Стимми, пущу новость во все музыкальные издания и заработаю много денег. Некуда девать, как видишь. Журналистов больше, чем гостей. — Анри заметил, что Элизабетту и Кеннета Пена «щелкнули». И в достаточно провокационной форме. Пен склонился над ухом его жены и готовился коснуться мочки…

— Молодец, нашел достойный ответ, — одобрил речь друга Мон. — Твоя жена умница и красавица! Где она?

— Там, — Анри встал так, чтобы Элизабетту и Пена Мон не увидел. — В ее обязанности входит личное приветствие каждого приглашенного. Скоро и до тебя очередь дойдет, друг. Я на это не способен, увы. Ну, а как выступление? Госпожа Ри включила концерт в официальную программу вечера?

— Огорчил, друг, — лицо Мона скисло. Анри показалось, что друг обиделся и не скрывал, что уязвлен. — Не забудь, ровно в 23.00 я выведу тебя, Дона, Фелла, Макса, Весту и остальных из красивого золотого ада с лепниной и воздушными шарами. Мы отправимся в лучший бар Города. Уговор с твоей женой. Помнится, она при свидетелях отпустила тебя. — Мон сверился с часами на руке. — Согласен? Искренне надеюсь, что королева твоего сердца мирно проведет ночь одна. Наши сюрпризы для Анри-легенды не порадуют ее.

В предвкушении настоящего праздника Мон тихо засмеялся.

— Мы с Бетт обо всем договорились. Она отпустила меня, при условии, что я буду вести себя, как хороший и примерный муж на официальном приеме, — Анри не успел договорить. Кто-то схватил его за руку, и он обернулся. Это была Элизабетта. Он начал стремительно гадать, что она слышала из оживленной беседы, но вдруг осознал — он рад, что она закончила флиртовать с Кеннетом Пеном и заметила его.

— Что у вас происходит?

— Кое-что обсудили, насчет поздней вечеринки, — нашелся Мон. — Коллективный подарок музыкантов лучшему другу, — сказал он и выставил подошедшего Дона впереди себя, для поддержки. Грозный и суровый взгляд Элизабетты напугал бедного барабанщика. Он проходил мимо случайно, а отдуваться за безрассудство Мона предстояло ему.

— А, — протянула она. — Все понятно. — Взгляд Элизабетты смягчился. — Не возражаете, если я украду мужа? На время?

— Конечно, — Мон улыбнулся. — Увидимся позже?

— Да, — ответил Анри и взял Элизабетту за руку. Она привела его к Эрону Конли.

— Лучше бы он женился на Весте, — сказал с печалью в голосе Дон. — Девчонка не из нашего цветника.

— Зато мы многое получили, благодаря ей. И не спорь, — возразил Мон. Он был готов пристукнуть Дона за опрометчивость, причем неуместную. — Старая королева современную музыку не жаловала, а за последние десять лет наши группы признали во всем мире. Это важно. Без ее поддержки — ничего бы не было. Я даже боюсь озвучивать сумму чека на организацию фестиваля Анри.

— Все очень быстро поменяется, вот увидишь. Слышал краем уха, что в Большой Совет, куда место прочили нашему Анри, пришел сынок Пена. Он готовится растереть его и остальных в порошок. Студию прикроют и уйдем мы в подполье… Как тебе такая перспектива? Финансирование получит мистер Кеннет Пен.

— Откуда знаешь? — Мон напрягся.

— Анри Весте рассказал о проблемах с женой, а Веста выведала у Билли планы Кеннета Пена в отношении студии. Грядет война, друг, музыкально-интеллектуальная, от исхода которой пострадают люди, и даже знать об этом не будут. Интересно, почему Анри нам ничего не рассказал?

— Потому что ты, как старая бабка, собираешь сплетни. Все это чушь. Билли нравится говорить то, чего нет, чтобы уязвить Анри и его проекты, используя Весту. Если бы не возможность унижать и запугивать бывших друзей, он давно бы заставил ее уйти из студии. Уверен, что планы Кеннета Пена не исполнятся.

— Все уже решено, друг, — Дон обернулся, чтобы убедиться, что их не слышат. В стороне стоял Кеннет Пен и общался с пожилой обаятельной дамой. — И всемогущая жена королева нас не спасет, Билли рассказал, что она «в шапке» у Большого Совета и вылететь не посмеет.

— Как ты мне надоел, Дон, со своими страхами и неуверенностью! — Мон подтянул ворот пиджака, который был ему тесен. Дресс-код по приглашению он, конечно же, не соблюдал. — Иди-ка лучше инструменты проверь. Скоро выступление для именинника.

— Только начинаю говорить правду, так ты отсылаешь меня в сторонку, — возмутился Дон.

— Так, я ухожу. Не могу больше выслушивать твой бред. Пойду разыщу маленькую Альби, может малышка порадует уши дяди Мона новой гармонией.

— Дочь Анри тебе понравилась? Ты впечатлен, признайся! — Дон напрягся. Раньше девочку, которая им мешала, они не обсуждали.

— Альби талантлива, как и ее отец, жаль, что талант девчушки не раскроется. Не представляю, что она может сделать великого, проживая сознательную жизнь в сытом и идеальном мире? Дон, а ты завидуешь, что малышка стучит на барабанах лучше тебя! Признайся в этом, друг, и станет легче.

— Нет, ты не прав, Мон, — Дон засмущался.

— Ладно, проехали. Я вот что хотел сказать, Анри пришел оттуда, из низов, и стоящие вещи он создавал, когда находился на грани падения. Вот так.

Мон дружески обнял Дона, чем вызвал отвращение у пожилой леди, проходившей мимо, и покинул Большой Зал Приемов. Воздух. Ему нужно освежиться, чтобы трезво осмыслить новости. Мон открыл дверь и вышел к Фонтану. Присмотрелся, где-то там, в глубине сада, между клумб играла маленькая Альберта.

— Что ты знаешь об Эроне Конли? — спросил Анри у Элизабетты, когда они остались вдвоем в уютной гостиной, примыкавшей к Большому залу Приемов.

— Он твой друг, финансирует проект Саши и прочие коммерчески успешные группы. — Элизабетта сбросила с ног туфли и опустилась на диван, потянув Анри за собой. — Почему ты спросил?

Неужели подозревает, что меня и Эрона связывает не только Большой Совет?

— Мне нужно знать, что о нем думаешь ты. Скажи, он входит в число советников, о которых ты мне рассказала?

— Да, он приходит на овальные заседания… Он мне все объяснил… Взглядом. Эрон Конли на моей стороне. Он ничего конкретного пока не предлагал, но я искренне хочу ему верить.

— Он приходил в комнату Маргариты, когда ты показала мне архив Леона Андре. В конце длинной речи, что замки в дверях нужно закрывать на два оборота, он передал записку с просьбой приехать в Городской Университет в указанное время. Я ездил туда в пятницу. И увидел там Эдди. В окружении более взрослых ребят. Кларисса умоляла ничего не говорить тебе, но после твоих признаний я должен это сделать.

— И чем он там занимался? Наш сын? — с тревогой в голосе спросила Элизабетта, забыв об уставших ногах, неудобном положении и Кеннете Пене. Она схватила Анри за руку и прижалась к нему в надежде узнать, что он ошибся и принял за Эдди другого мальчика.

— Ваш сын занимается в группе профессора Бойла. Мистер Бойл — мой друг и общение с ним пойдет наследнику на пользу.

Анри обернулся и увидел смутный силуэт Эрона Конли. Лесной магнат был у дальней стены и не думал выходить из тени. Анри решил, что у председателя Большого Совета внезапное появление вошло в привычку, от которой будет сложно отделаться. Заметив Эрона Конли, Элизабетта тут же надела туфли и выпрямилась, как полагается по протоколу.

— Мне нужно поговорить с вами и предупредить. Но сначала убедите меня, что вы играете против советников.

— Что вы задумали? — гневно спросила Элизабетта. — Объясните, кто такой мистер Бойл?

— Тише, — властно приказал Эрон Конли и вышел из тени. Он остановился у единственного окна, расправил плечи и скрестил руки за спиной. У него был глухой тембр, казалось, он шепчет, а не говорит. — Я все вам расскажу, только молчите, слушайте и не перебивайте! Я хочу свергнуть то зло, которое призвал Леон Андре на эти земли, пока не поздно. Так вот, у меня есть план, связи, финансы и группа, которая помогает мне несколько лет в осуществлении этого плана. Мистер Анри, вы продолжительное время являетесь членом специальной группы, хотя ничего не знали. Все решится во время фестиваля на Острове, поэтому мой вам совет, ведите обычный образ жизни и меньше говорите между собой на эту тему. Услышал я, услышат и другие.

— Я не стану молчать и слушать вас, пока вы не объясните, что задумали!

Эрон Конли не поворачивался, поэтому он не видел яростного выражения на лице Элизабетты. Она хотела встать, но Анри не позволил ей. Из-за стены доносились громкие голоса, смех и веселая музыка, а одна дамочка решилась порадовать слух гостей фальшивым пением.

— Предлагаю сделку — я помогаю вам развалить корпорацию Пена и распустить овальные заседания, вы…

— Что вы хотите взамен? — осторожно спросила Элизабетта. Эрон Конли обернулся и показал «истинное» лицо, промелькнувшее в лунном свете. Она увидела, что он выглядит иначе и не похож на человека, которого она знала. Или думала, что…

— Записи Леона Андре. Я знаю, что вы нашли их и они у вас. А если говорить точно, тетрадь под номером три.

— Вы просите невозможное! — воскликнула Элизабетта и незаметно наступила на ногу Анри, чтобы он молчал. — У меня ничего нет. Мои люди искали архив несколько лет, он пропал, а слухи о старых тетрадках — вымысел!

— Вы заблуждаетесь! Бумаги Леона Андре существуют, и я знаю, что вы нашли их. Отдайте тетрадь под номером три мне… и с вами ничего не случится.

Элизабетта опустила голову, Эрон Конли покинул гостиную также внезапно, как и появился. Анри осмелился обнять жену, понимая, что у нее остался лишь он. Кеннет Пен — месть и развлечение, он — тот, кто вряд ли сможет предать.

— Что это было?

— Я не знаю. Обещай, что не скажешь Эрону Конли, где спрятаны записи деда, пока я не пойму, что ему можно доверять.

Почему Эрон позволил мне разочароваться в нем и открылся именно сейчас? Что он задумал?

— А Эдди?

— Попрошу Клауса собрать информацию о странном профессоре и тогда приму решение, — ответила Элизабетта. — Расскажи мне о впечатлениях, — вдруг попросила она, а Анри подумал, что ослышался. Нет. Она смотрела на него и ждала ответ. Он решил говорить правду:

— Я наблюдал за ходом занятия через окно. С виду — обычный урок в школе, только в классе собрались ученики разных возрастов. Старик не давил на них, позволял каждому выговориться и не настаивал на споре.

— Милый Эдди обманул меня… — Элизабетта открыла дверь. Яркий свет ослепил ее. — Пойду поговорю с Клариссой.

Анри вздрогнул, как от удара. Она стала слишком категоричной и требовательной. Если Эдди соврал, у него были на то причины. Анри решил расспросить сына сам, пока Элизабетта ничего не испортила.

Элис заметила его сразу. Он тащил от центральной двери Большого Зала Приемов обещанную гитару «Анри-легенды», а на гриф прицепил розовую ленточку и конверт с запиской. Она явилась на званый вечер в платье… И цвет выбранного наспех наряда сливался с оттенком ленточки Эдди. Он шел, а она смотрела на выпуклую стену. Позолоченную. Утопающую в ярком свете. Над головой сияли огромные люстры. И тихие голоса гостей не замолкали, эхом отражаясь и волнуя слух. Балконные двери без конца стучали — впускали гостей с улицы и выпускали уже получивших короткое приветствие от королевы и ее мужа. А Элис вдруг представила коридор. Узкий. С каменными стенами. Она стояла в самом конце. У низкой дверцы в виде желтоватой арки… Дунул слабый ветерок и Элис обернулась… Эдди летел к ней навстречу. По темному воздуху. В тот момент он был похож на потерявшийся в сумраке силуэт. Элис прищурилась. Она не видела лица нового друга, но ясно смогла различить — заветный «подарок» нежится на отсутствующих руках! Эдди не улыбался, неподвижные губы шептали… Понять бы… Нет, не время. Когда гитара совсем рядом. Пятьдесят метров и Эдди поравняется с Жаком.

— Люк, глянь, как она делает!

Смешок. Жак и Люк спародировали жесты женщины с тростью и в шляпе, пролетевшей мимо, а Элис только притворилась, что странные шутки вызвали смех. Глазами она углядела среди гостей «Анри-Легенду» и отца, который обещал поговорить с ним. Элис уже видела в этом человеке наставника. Будущей певицы. Сашу он раскрутил, раскрутит и ее. Но мимо пробежала Альберта в компании известного музыканта. Элис не помнила его имени, но наклонила голову в знак приветствия, как бы «подруге». История с фонтаном и Эдди немного подпортила их отношения.

— О, «ботаник-неудачник»! — воскликнул Жак. Люк перестал смеяться. Элис слегка улыбнулась.

Эдди подошел к ним с детским и невинным взглядом, готовый верить всему, что скажут. И замер на месте. На минуту Элис пожалела мальчика. Она захотела отменить розыгрыш, но вспыльчивый Жак вышел вперед с видом неприступного лидера небольшого сообщества, перечить которому запрещено. На самом деле он ожидал подвоха от «ботаника-неудачника» и готовился дать отпор. Он пожал руку Лью и переглянулся с Кори.

Нужно скорее придумать, как подколоть «новую жертву», способную защищаться, в отличие от стукача Стэнли…

— Привет, — поздоровался Эдди и услышал смешок.