Музыкант и Королева Чинихина Мария

Самолет набирал скорость с каждой секундой и вот он оторвался от земли. Эдди стало интересно, что там, за окном, но голова сестры мешала и загораживала вид. Он выбрал как точку обзора соседнее, и увидел ясное голубое небо, кучки белых облаков, плывущих навстречу, и удаляющуюся землю. Огромный многомиллионный Город казался похожим на карту в географическом атласе, только в другом масштабе, а затем исчез.

— Никогда не задумывалась, что там, наверху, — шепнула Элис.

После взлета девушка в форме принесла три коктейля и раздала им. Эдди увидел, что мама отстегнулась и бросила подушку на колени отцу. Девушка передала ей журнал и стакан сока.

Анри Смит обнял жену и увидел, что она обращает его внимание на интервью с Кеннетом Пеном. Он скривил лицо, прочитав первые строчки, и сказал, что все это глупости и домыслы не разобравшихся в сути проблемы журналистов. Бетт Андре так не считала. Она думала о Кеннете Пене и о поцелуе в рабочей гостиной. Анри Смит делал вид, что ничего не произошло, словно он забыл об угрозе с другой стороны, личной. Было больно, что он не заметил перемен в ее поведении и не ревновал. В то утро, когда он грозился покалечить Кеннета Пена, Бетт Андре на мгновение, но поняла, что нужна ему, а сейчас так не считала.

Эдди дремал на протяжении двух часов и проснулся, когда ощутил прикосновение руки мамы, просившей открыть глаза и полюбоваться живописным видом набережных, благоустроенных пляжей и, вызывающей восхищение, панорамой города. Эдди выглянул в окно и увидел, что самолет почти приземлился, затем коснулся взлетной полосы и через некоторое время заглох.

Альберта выпуталась из ремня и побежала к выходу. Ни мать, ни отец, ни девушка в форме удержать ее не смогли. Эдди предложил Элис идти с ним. Отец утвердительно кивнул головой. Как хотелось сказать, что с Элис они просто дружат.

— Так спор был из-за гитары или девочки? — спросил он, когда Эдди интересовался билетом на Фестиваль для нового друга. Эдди не успел ответить, что собирается пригласить Элис, а отец уже спросил его об этом. Он смутился. Отец засмеялся и разрешил взять «друга» в поездку и пообещал уговорить маму. У Элизабетты присутствие дочери информационного магната не вызвало отрицательных или положительных эмоций. Она считала девочку одноклассницей сына, которая случайно узнала правду и уверила, что будет поддерживать существование легенды сколько нужно…

Клаус, Энни и Кларисса ожидали их появления у черных автомобилей. Альберта справилась с последними ступенями трапа и очутилась в объятиях няни. Водитель одной из машин открыл дверцу, и она исчезла в салоне. Эдди услышал восторженные крики сестры, не ожидавшей, что внутри будет так здорово. Он пропустил Элис, заметив, что папа ведет за руку маму ко второй машине, которую окружили журналисты с камерами, и загрустил. Он думал, что родители поедут с ними. Затем рука Клариссы легла на плечо и няня попросила не задерживаться и садиться в машину к девочкам. Эдди послушался и забрался в салон. Когда Эдди спросил Клариссу о багаже — няня улыбнулась и ответила, что чемодан ждет его в резиденции. Альберта засмеялась, а Эдди не нашелся, что ответить сестре.

Южный Город на Острове казался другим, словно в нем царил иной дух. Местные жители… Они были одеты не в деловые костюмы, как в Городе, а придерживались более свободного стиля и выглядели раскрепощенными. Почти у каждой пальмы на Главной Аллее компания молодых людей распевала песни под аккомпанемент и без него. Собиравшиеся вокруг музыкантов люди бросали в черные шапки монеты или бумажные купюры. Были и те, кто проходил мимо, не обращая внимания на «звуки».

Машина резко свернула с Главной Аллеи направо, проскочила мимо поста и выехала на живописную и пустую улицу с домами за высокими заборами. На тротуаре три туриста фотографировали фасады особняков богатых людей. Кларисса попросила водителя остановиться в конце улицы. Широкие, выкрашенные в бордовый цвет ворота, разъехались, и через минуту Эдди выбрался на дорожку. Он хотел размять ноги. После долгого полета никто не подумал, что его коленям нужен отдых. Он поднял голову. Фасад двухэтажного дома не походил внешним видом на Золотой Дворец, как и обстановка гостиной, столовой и спален была скромнее, но казалась более уютной и расслабляющей. Как только они вошли, Кларисса хлопнула в ладоши и велела подниматься наверх. Элис была впечатлена. Эдди держал ее за руку, чтобы она случайно не оступилась и не упала, пока рассматривала интерьеры и громко говорила «вау». Кларисса вела Альберту. Сестра капризничала и не хотела идти в комнату. Она просилась к отцу, а Кларисса требовала успокоиться, вести себя прилично и несколько раз произнесла, что родители навестят ее до сна.

— Что мы будем делать вечером? — спросил Эдди, когда няня зашла к нему в комнату. Кларисса присела на колени и стала застегивать пуговицы его легкой курточки.

— У мамы и папы прием у Градоначальника, а вас велено отвести к морю, на час, и не мечтай, что я позволю задержаться на прогулке… Поднялся ветер, простудитесь.

— А в кафе можно? Я читал путеводитель… На пляже есть одно, на самом берегу …. С детским меню.

— Я спрошу у мамы, — сказала Кларисса. — Если мне разрешат, я отведу вас туда.

— Но так не интересно. Все делать с позволения мамы. Ты друг, помнишь?

— Помню, — Кларисса улыбнулась. — Отныне я связана обещанием. Беги скорее вниз, а я к Элис, в семь выезжаем.

Эдди так и не понял, согласилась Кларисса или нет. На ужин в кафе на набережной.

Выступление первой группы впечатлило и удивило Альберту, потому что до них она никого не слушала на столь близком расстоянии от сцены. Она от души радовалась каждому звуку, доносившемуся до уха из черных колонок. Сами музыканты выглядели обычно и не особо заботились о создании энергетики. Собравшиеся позади ограждения зрители быстро «заскучали». В коротком перерыве посыпались недовольные возгласы с требованиями выпустить Группу.

— Эй, потише, там! — крикнули в ответ.

— Сам потише… Да я…

— Че ты? А?

Дело дошло до драки. Альберта заткнула уши и оборачиваться не спешила. Смотрела, как близится к микрофону чернобровый вокалист, как он закрывает глаза. Перебирает струны и что-то поет.

— Связали руки и повели в трейлер, — сказала одна девушка.

Эдди и Элис стояли около Клариссы. Брат и его подруга не интересовались происходящим на сцене — были заняты обсуждением вчерашней прогулки на набережной. Но Элис изредка поворачивалась к зрителям, затем брала Эдди за руку и что-то шептала ему на ухо. Альберта хотела подойти и сказать все, что думает. Подружка выскочки по имени Жак не только разбила крепкий союз брата и сестры. Элис не прекратила начатую игру, а наивный и доверчивый брат верил каждому слову. Альберта еще до поездки догадалась — внезапно открывшаяся правда устроила мисс Элис и только поэтому она так старательно обхаживает родителей, завоевывает одновременно и их расположение, и дружбу Эдди. Элис убедила маму, что общение с ней изменит отношение Жака и Лью к «ботанику-неудачнику».

Альберта на льстивые речи Элис не повелась — на нее не подействовал и подарок в виде девичьего дневника с наклейками популярной в мире Куклы. Месяц назад, до приема, Альберта просила Элис одолжить на день свежий выпуск. Но Элис обозвала приставучую сестру ботаника врушкой и «вежливо» вытолкнула из кружка Сары и Джес. А сегодня утром вдруг принесла дневник Куклы в комнату. Альберта «вежливо» выставила новую подружку Эдди и хлопнула дверью…

— Мисс! — Кларисса протянула воспитаннице руку. — Технический перерыв. Идемте.

— А! — очнулась Альберта.

— А ты не врушка… — заметила Элис. — Я не скажу Саре и Джес правду, но обижать тебя больше не позволю.

Альберта промолчала.

— Альби будет признательна. Так же?

Все ждали ответ — Эдди, няня, Элис… Альберта отвечать не хотела. Увидела у черных ящиков с наклейками и металлическими ручками папу и попросила Клариссу отвести туда, но няня суровым голосом сказала, что отец встретится с ними, как только уладит важные дела.

— Всегда так.

Альберта выдохнула и поняла, что разочарована. Она хотела ощутить заботу и внимание родителей, чего не хватало в Золотом Дворце. Но мама осталась в резиденции и не планировала выезд на выступление Группы, у нее появились срочные дела, папа уехал до завтрака, и видела его Альберта два раза за день — когда он встретил их на входе, и сейчас. У шатра.

Вечером было не так скучно. На главной сцене фестиваля выступали популярные команды. Эдди и Элис Кларисса увела к детской площадке — кататься на аттракционах, а к Альберте присоединился дядя Мон. Впервые за несколько часов она почувствовала, что рада. С другом отца было намного интереснее — он знал подробности из личной жизни каждого музыканта. Впервые Альберта засмеялась. Забавные истории вызвали улыбку на губах.

— Дядя Мон знает многое, девочка.

— А почему папа не может прийти к нам?

— Папа занят, детка. Там крутится и там. Веста помогает, но вклад твоего папаши в нужное дело не оценим. Ничего бы у нас не было. Без его ж…

Мон не договорил. Поклонники за ограждением узнали хрипловатый голос и потянули блокноты, фотографии. Мон щелкнул пальцем. Смуглый охранник подал ему черный маркер и он расписался. Самым смелым и находчивым. После отвел Альберту в сторонку.

— Излишки популярности.

— У меня также будет?

— Конечно.

Мон улыбнулся. И Альберта поверила ему. Она стала ждать папу. Но увидеть отца получилось поздним вечером и в составе Группы. К этому времени вернулись Элис, Эдди и Кларисса, а пространство между сценой и ограждением заняли другие важные люди. Самые нетерпеливые засвистели от восторга так, что у Альберты заложило уши. Они тянули руки, как будто трехметровое расстояние не преграда. Минут через десять толпа успокоилась. Группа появилась на сцене. Дядя Мон показал папе дружеский знак поддержки. Папа улыбнулся в ответ. Элис вцепилась в локоть Эдди. Брата и его подругу спрятала от лишних глаз Кларисса. Но никто «детей кумира» не замечал. Все присутствующие — и ярые поклонники, и модные обозреватели, и фотографы, и приглашенные гости, и начинающие музыканты — абсолютно все не могли отвести взгляда от вышедшего к микрофонной стойке человека. Он поклонился, внимательно осмотрел слипшиеся в одну точку головы, его вспотевшее лицо крупным планом вывели на экраны по бокам сцены. После сцена утонула в черноте, а минуту спустя желтые лампочки озарили лица участников Группы.

Фелл наиграл вступление, папа запел. К середине барабаны зазвучали намного громче, чем на пластинках. Кларисса сунула в уши специальные беруши, но она демонстративно вытащила затычки, бросила на землю, после подняла глаза и увидела папу со счастливой и приветливой улыбкой.

— Спасибо! — поблагодарил он публику. — Приятно чувствовать себя в былой форме. Поехали, — крикнул отец, и визжащие звуки оглушили Альберту. Порой папа совсем не пел, он играл на гитаре, но так, что каждый зритель смог прочувствовать мысли, которые он передавал посредством музыки.

Элис с восторгом на лице демонстрировала поклонникам Группы за ограждением подписанные «Анри-легендой» открытки. В перерыве между песнями она вынудила подписать карточки и дядю Мона. Если бы не жалобный и просящий взгляд Эдди, он бы не стал этого делать.

Ближе к концу выступления хиты Группы пели все присутствующие, даже те, кто был абсолютно равнодушен к музыке отца. Альберта попросила дядю Мона поднять ее на плечи, ей захотелось «поснимать» зрителей. Даже они стали частью невероятного праздника. А папа предстал человеком, которого Альберта раньше только представляла. Чаще во снах. И этот человек иногда перемещался по сцене и пел в микрофон, а в самые трогательные моменты останавливался под тусклым лучом, играл на гитаре и сильный голос заставлял задумываться о важном и вечном.

Музыкальные обозреватели отказывались замечать все это. Они обсуждали качество звука. Альберта возмутилась, когда высокий мужчина в очках засмеялся и уверил коллегу, что «Анри-легенду» рано списывать со счетов. Дядя Мон не удержался и влез в спор. Он поведал, что Группа намерена выпустить до осени пластинку. Журналисты, услышав заветное слово «пластинка» окружили дядю Мона и засыпали вопросами, а он предоставил охране возможность разбираться с ними, а сам увел Альберту к правому концу сцены.

Для полного счастья не хватало мамы. Утром, у бассейна, она призналась детям, что не раз бывала на выступлениях Группы и знает, как звучит каждая песня и ей не интересно. Альберта не поверила и надеялась, что она внезапно появится…. Прошло два часа… Мама не пришла… Папа замер на последних минутах и Альберта уловила опечаленный взгляд. Он искал маму в толпе зрителей. Дети, друзья — их присутствие не интересовало. Не было ее… Его мечты… Ангела. Бетт Андре… Альберта загрустила и прижалась к дяде Мону.

Эдди попросил Клариссу увести его. Элис потащилась за ними, рассчитывая на эксклюзивные фотографии с «Анри-легендой». Альберта слышала, как она просила об этом брата. Кларисса сказала, что через полчаса приедет машина и им давно пора спать.

— А как же фотографии? — не унималась Элис.

— Поговорим утром, я и так позволила задержаться подольше. Альберта, идем, — няня протянула руку.

Альберта недовольно топнула ножкой и посмотрела на дядю Мона в надежде, что он вступится.

— Я могу привезти Альберту, — пообещал друг отца.

Группа покинула сцену, свет погас, публика ликовала, вызывая музыкантов на «бис». Альберта хотела узнать, как окончится фестиваль.

— Спасибо, — поблагодарила музыканта Кларисса. — Но дети устали, им давно пора быть в кроватях. Альберта, не капризничай. Я и так пошла на уступки.

— Не хочу, — возразила девочка.

— А я сказала, что вы возвращаетесь в резиденцию, мисс!

Кларисса рассердилась. С капризной дочерью королевы всегда были проблемы, нежели с покладистым Эдди. Она схватила Альберту за руку. Мон не спешил встревать в спор.

— Папа расскажет, чем закончилось выступление Группы, — сказал он. — Иди, а я прослежу, чтобы он как можно скорее отправился домой.

— Папа! — закричала Альберта под громкие звуки, едва увидела отца в служебном проходе, и скорее побежала туда. Охрана, Кларисса и Мон перестали казаться преградой для встречи с ним. Отец увидел ее, поймал и стал искать глазами кому бы передать дочку. До выхода на сцену оставались считанные секунды. Он оглянулся и никого, кроме Весты, не увидел.

— Иди, — сказала она. — Я присмотрю.

— И я, — Мон появился в служебном проходе, словно вышел из сумрака. — Няня смирилась и уехала с твоим братом. Так что ждем папу вместе.

Альберта улыбнулась. Отец отпустил ее и последним из музыкантов Группы вышел на сцену. Веста и Мон окружили девочку, чтобы не привлекать любопытные взгляды журналистов. Анри придумал для репортеров легенду — на фестиваль приехали племянники Мона, а Мон убедительно подтвердил слова друга, хотя сестры или брата у него на самом деле никогда не было.

Человек в шляпе позвонил Мэтью в половину восьмого утра и велел «похитить» детей во время фестиваля.

— За Южным Городом есть заброшенная база, спрятанная между скалами, я вышлю подробную схему проезда на почту. Доставишь детей, запрешь, отберёшь телефоны, электронику, и даже можешь усыпить до утра. Остальным займусь я сам, — сказал он и повесил трубку.

Мэтью вздохнул. Жасмин тихо сопела на своей половине и выглядела беззаботной и счастливой. Она немного перебрала на приеме у Градоначальника, впервые за все время работы у Элизабетты, и переживала из-за реакции подруги на подобное поведение. Мэтью по дороге в Резиденцию уверил, что она неплохо держалась и Элизабетта, скорее всего, ничего не заметила.

— Южное вино — самое лучшее, — пьяным голосом промурлыкала Жасмин. — Обещай, что на свадьбу организуешь прямую поставку. Градоначальник знал, чем «удивить» Бетт и увеличить финансирование на разработку новых сортов. Мне кажется, Элизабетта поддалась на уговоры…

— Согласен, — ответил Мэтью. — Можешь не волноваться, на нашей свадьбе будет лучшее вино.

— Ловлю на слове, — голова Жасмин упала ему на грудь, и впервые за несколько недель он пожалел, что связался с издателем.

«Обслугу» королевы первой категории поселили в домике для гостей на территории Резиденции. Жасмин досталась светлая уютная комната, похожая по обстановке на номер люкс в пятизвездочном отеле — огромная кровать, кожаные диваны, тяжелые шторы, джакузи в ванной. Мэтью отбросил одеяло и поднялся с постели. Затем оглянулся. Жасмин не пошевелилась. Он решил, что она проспит до полудня и у него есть время понаблюдать за детьми. Вечером Жасмин обмолвилась, что Эдди и Альберту повезут на фестиваль. И они пробудут там до позднего вечера.

Мэтью натянул джинсы и достал из кармана блокнот, с которым не расставался. У него сохранились контакты «верзил» из команды Кэла Калди, которые иногда ходили «налево» и выполняли поручения частных клиентов. Одним из таких заказчиков был он сам. Пришлось заплатить вдвое больше, чем недоброжелатель, мечтавший отомстить за финансовые махинации, изменить внешность и данные паспорта …. Мэтью вздохнул от нахлынувшей ностальгии и вышел из комнаты, на ходу натянул футболку и серые тапки. Звонить он решил из единственного места, которое наверняка не прослушивали — из кабинета Элизабетты.

В Резиденции не было четкого разделения на королевский флигель и этажи для персонала, как в Золотом Дворце, не было и многочисленной охраны на каждом шагу, словно Элизабетта действительно хотела пожить нормальной жизнью, хотя бы три дня, в кругу семьи и преданных друзей.

Мэтью вышел из гостевого домика и благополучно проник в Особняк. Ему удалось незаметно пробраться в кабинет на первом этаже. Оглядываясь, он прикрыл дверь и присел в кресло за дубовым столом, будучи уверенным, что его никто не застанет. Все спали и общий подъем, если верить расписанию выходного дня, назначен на десять утра. Для начала он пометил в блокноте, что ему требуется узнать: маршрут на фестиваль и обратно, номер машины, а фотографии детей и схему проезда он планировал отправить «друзьям» по почте.

В ресторане, на последней встрече, Мэтью надеялся, что человек в шляпе похитит наследников своими силами. Но издатель предпочел самоустраниться, предварительно лишив Мэтью возможности для шантажа (накануне вылета на Остров он потерял любимый диктофон!). Вспомнив об упущенной возможности, Мэтью бросил карандаш на стол и задумался, что он может получить, помогая человеку в шляпе, и что его ждет, если он откажется. Теоретически с ним невозможно будет связать ничего. Издатель уверил, что база заброшена и необитаема. По настрою заказчика было ясно — Элизабетта детей не увидит, как и музыкант, свою семью. Будущие манипуляции человек в шляпе планировал направить на запугивание и двойную игру, пока королева не окажется в ловушке и не погибнет. В случае отказа — неприятную правду узнает Жасмин и неизвестно, будет он пить лучшее вино Южного Города на свадьбе или в тюрьме.

Элизабетта ждала возвращения детей в половине двенадцатого в гостиной Резиденции, как было условлено с Клариссой перед отъездом на фестиваль. Было прохладно, сквозняк гулял по комнате от одного открытого окна к другому. Она сидела, закутанная в темную шаль ручной вязки. Общий свет Энни погасила до того, как пойти спать, и Бетт Андре довольствовалась ночником, который стоял на тумбочке из темного дерева. Обстановка резиденции была знакома с раннего детства. Она помнила, как мама и бабушка вывозили ее на Остров в середине августа и позволяли ненадолго забыть о протоколе.

Приняв титул королевы, Элизабетта намеренно не стала менять знакомый с детства интерьер, и ежегодно выделяла средства на содержание дома. Сейчас у нее не было четкого плана, в какие месяцы приезжать на Остров. Официальный отпуск она проводила с Эдди и Альбертой у отца, а в дни фестиваля появилась впервые. Анри бывал на Острове чаще, но он делал вид, что забыл о существовании официальной резиденции и предпочитал жить по соседству с друзьями в гостинице.

Эдди поселился в ее «детской» комнате с лучшим видом на холмы с голубыми вершинами и песчаный берег моря с прозрачной водой. Сын приходил в восторг от новых эмоций, побудивших сознание, будь то вид из окна, или знакомство с птицей, собакой, кошкой, или поездка в новое необычное место на экскурсию. Эдди казался ей более покладистым, спокойным, чем Альберта, и ценил заботу о себе. Элизабетта жалела, что не может уделять детям больше внимания, отвозить и забирать из школы, помогать с дополнительными занятиями. С рождения Эдди и Альберта переданы на воспитание Клариссе и преподавателям, которые могли повлиять на духовное и умственное развитие наследников.

Старинные часы в гостиной отбили двенадцать раз. Элизабетта оглянулась, входная дверь отчетливо просматривалась с места, где она сидела. Стемнело, только тень от ночника отражалась черным пятном на полу. Элизабетта удобнее устроилась на диване, взяла с тумбочки трубку и набрала поочередно номера Клариссы и водителя. Оба не отвечали. Длинные гудки и ничего… От территории фестиваля до резиденции тридцать минут езды. Элизабетта предположила, что Альберте захотелось на радостях продолжить «концерт». Кларисса уговорила водителя включить записи Группы и звонок, возможно, никто не слышит. Элизабетта вздохнула, но облегчения не было. Она снова позвонила Клариссе. В ответ услышала длинные гудки…

От волнения она выбежала в коридор и распахнула дверь настежь. Дорожку, ведущую к главным воротам, слабо освещали четыре фонаря. Тени высоких деревьев качал прибрежный ветер, создавая необъяснимый шепот и свист. Элизабетта потянулась на кончиках пальцев и не смогла увидеть за высоким забором ничего. Она почувствовала, что замерзает и вернулась в гостиную.

В самолете Элизабетта планировала поработать в спокойной обстановке, после того, как дети уедут на фестиваль. Не вышло — она переживала за Эдди и Альберту каждую минуту. Кругом журналисты, друзья Анри, обычные зрители. Анри не станет следить и присматривать за детьми, хотя утром уверял, что не упустит их из виду.

Элизабетта снова оглянулась в сторону входной двери. Никого. Часы тем временем пробили половину первого. Она прочитала несколько строк в первом абзаце нового проекта и уже была не согласна с тем, что предлагали внести на обсуждение сторонники Эрона Конли. Нововведения подорвут доверие к Большому Совету, не более. В независимой прессе ходили слухи, что королева не справляется с поставленными задачами и ей далеко до того, чтобы обладать авторитетом. Замечания и критику в ее адрес вносил каждый уважающий себя неподконтрольный команде Жасмин талантливый журналист, способный трезво и объективно оценить событие и донести мнение до читателя. Жасмин не раз обращалась к Элизабетте за официальным приказом «прикрыть» нелестные публикации. Она отказывалась, потому что хотела знать собственные ошибки.

Как поступить с новым законом и «делом Анри»? Большой Совет никогда не поддержит меня, а к Эрону Конли я не хочу обращаться принципиально. Он потребует взамен тетрадь под номером три.

Элизабетта вспомнила, что Эрон Конли обещал разрешение ситуации с овальными заседаниями во время фестиваля на Острове. Завтра — последний день, а она не узнала ничего существенного. Мир словно замер и отказывался шевелиться. Элизабетта вздохнула, записала на полях вопросы к председателю Большого Совета и бросила папку на коврик.

Волнение за детей не оставляло. Она отложила карандаш и позвонила Клариссе. Телефон не отвечал. Элизабетта решила сосредоточиться на работе. Подняла папку и поправила ночник так, чтобы свет от него падал на обложку… До двух ночи она не отвлекалась от чтения и не звонила Клариссе, а в пятнадцать минут третьего услышала шум и уловила шепот Альберты. Дочь благодарила отца за праздник:

— Дядя Мон разрешил постучать на барабанах его ударника, пока я ждала… Жаль, что зрители не оценили. Они разбежались, как только потеряли надежду услышать новые песни.

— Тише, — теперь звучал голос Анри. — Бегом в комнату и в постель. Ты же не хочешь, чтобы мама узнала о твоих капризах? Достанется и мне, и тебе.

Бетт Андре заметила силуэт Анри Смита вблизи лестницы. Он выставил руку в темноту и подтолкнул Альберту к нижней ступеньке. Бетт Андре не выдержала и предстала перед мужем и дочерью. Анри Смит вздрогнул, посчитав жену приведением из мистических сказок. Альберта всхлипнула, предвидя реакцию матери, и предпочла спрятаться за ноги отца, лишь бы ругали кого угодно, но ни ее.

— А где Эдди и Кларисса? — Элизабетта зажгла верхний свет. — Можно было позвонить и предупредить, что вы задержитесь?

— В комнатах, — спокойно ответил Анри. — Они уехали около одиннадцати. Альберта возвращаться не захотела. Мон и Веста приглядывали за ней, пока я заканчивал выступление.

— Да, — вступилась за отца Альберта. — Я не послушалась Клариссу и думала, что она останется, но дядя Мон сказал, что она увела Эдди и Элис к машине.

— Никто не возвращался домой, — закричала Элизабетта, не зная, что думать. В панике она вынула телефон из кармана халата и стала набрать поочередно номер Клариссы и водителя. Никто не ответил.

— Бегом в комнату, — строго приказал Анри дочери. — Ложись спать.

— Но…

— Я сказал — наверх!

Альберта надула щеки и через ступеньку поднялась на второй этаж. Анри подхватил жену под руки и довел до дивана.

— Полежи, я за Клаусом, врачом и… Возможно машина сломалась.

Анри Смит оставил ее, а сам отправился искать помощь. Бетт Андре набрала номер Клариссы. Телефон няни не отвечал. О чем думать, она не знала. Большой Совет, овальные заседания, законы, Кеннет Пен, Эрон Конли, фестиваль, дети — все смешалось в голове и выстроить логическую цепь она не могла, как и стать терпимее также не получалось.

Сонный Клаус в компании Эдварда явился минуты через три. Отец и сын схватили телефоны и разошлись по углам гостиной. А диван, на котором она лежала, окружили охранники. Еще четверых отправили к дверям комнаты Альберты, в том числе и на балкон. С ней остался Анри Смит. Он держал за руку и просил не волноваться. Телефоны Клариссы и водителя не отвечали.

Через час Клаус доложил, что на поиски пропавшей машины в Южный Город отправлено специальное подразделение. Часть людей прислал Градоначальник. Элизабетте удалось вздремнуть, несмотря на шум и не прекращающуюся суету. Проснулась, ничего не изменилось, по-прежнему никаких новостей. Кроме одной, которую ей пока не сообщали.

Анри оставил жену, заметив, что она уснула. Среди малознакомых людей он разыскал Клауса и попросил сообщить все, что удалось выяснить. Клаус втолкнул Анри в кабинет Элизабетты, затем кратко доложил:

— Первое — Эрон Конли скончался в загородном особняке. Второе — мои люди нашли на выезде из Южного Города автомобиль из парка Резиденции с мертвым водителем, двумя телефонами, сумкой девочки и ноутбуком Эдди. Видимо случайно выпали, а возможно, их оставили намеренно.

— Эдди никогда не расстается с компьютером. Не знаю, как Бетт переживет. А мистер Конли. Она в курсе?

Клаус покачал головой.

— Нет. Не говори ей пока. Там запутанная история. Отец займется, как только найдем наследника. Я могу сказать одно, Эдди похитил свой, поэтому особо не распространяйся о результатах операции. Даже тем, кому всегда доверял. Отец уехал в Южный Город. Градоначальник обещал специальную связь. Прессу решено не вводить в курс дела, пока.

— Я понял, — сказал Анри. — А Альберта?

— К наследнице приставлена дополнительная охрана, они меняются каждые четыре часа. Дом также окружен, — сказал Клаус, затем открыл ящик стола и передал желтый конверт. — Письмо, которое доставил курьер Лесной Корпорации на рассвете. Оно адресовано Элизабетте. Отправитель — Эрон Конли. Тебе решать, что с ним делать.

Анри поблагодарил Клауса и вернулся к Элизабетте. Письмо положил за подушку. Взял жену за руку. Ладонь оказалась холодной. Он укрыл ее шалью. Затем решил отнести в спальню, но она проснулась и обняла его. Взгляд спрашивал о новостях, а он молчал и увидел, как ручьем потекли слезы. Ему тоже хотелось плакать, потому что чувствовал вину. Она доверилась ему, а он не оправдал надежд и подверг опасности детей.

В половине восьмого в гостиную спустились Энни, Жасмин и Мэтью Саммерс. Энни занялась завтраком, а Жасмин по телефону отменяла или переносила запланированные на предстоящую неделю встречи. Заседания Большого Совета также были отменены. Мэтью сидел на подлокотнике, обнимал Жасмин и прислушивался к каждому слову музыканта, Элизабетты, Клауса и любого охранника, находящегося поблизости. Анри сидел возле Элизабетты и незаметно сунул конверт с письмом в карман ее халата. Она с удивлением уставилась на него, но он взглядом приказал молчать и не удивляться. Все ждали, непонятно чего. Клаус оставил их, сказав, что собирается руководить операцией из кабинета.

— Это они, — шепнула Элизабетта на ухо Анри. — Нужно позвонить отцу.

— Только не здесь, — попросил он. — Идем. Так Клаус распорядился.

Она согласилась. И Анри проводил ее в малую гостиную, предназначенную для приема официальных лиц. Элизабетта набрала номер отца. Король взял трубку после второго гудка.

— Объясни, что происходит! — закричала она и приложила руку ко лбу. Ее волосы растрепались. Халат и шаль она так и не сняла. — Передай им, что я поддержу любые законы, и слова больше не скажу, только верните моего мальчика! ….. Как не понимаешь, о чем я говорю? …. Мой сын и его подруга исчезли ночью… Да, советники только говорят, что не используют варварские методы и организуют овальные заседания для своих! … Нет, не нужно …. Мы на Острове …. Да, хорошо …. Жду… Как?..

Она бросила трубку на стол.

— Он сказал, что советники ничего не знают. Записи деда… Я забыла о них… Как мы договаривались… Я начала войну против Кеннета Пена в сети… (она умолчала, что ходила с Пеном на свидание и кокетничала) … Я ничего не понимаю… Отец обещал перезвонить… Как только поговорит с первым справа. Он сказал, что врать друг другу советники не могут, исходя из Кодекса Этики овальных заседаний… Эрон… Отец сказал, что он погиб! Стул не может быть свободным. Мне приказано явиться в понедельник на церемонию посвящения внебрачного сына Эрона, вроде как единственного наследника, а у меня нет сил!

Анри не ответил и взглядом обратил внимание Элизабетты на карман, в который он подсунул письмо Эрона Конли. Покинув кабинет Клауса, он хотел прочитать его, а затем решить отдавать послание жене или нет, но вспомнил историю с дневником Маргариты и раздумал влезать в дела Элизабетты. Он предоставил ей возможность самой разбираться с тайнами председателя Большого Совета, уже бывшего.

Интересно узнать реакцию Кеннета Пена. В больших играх не бывает случайных смертей. Венценосная бабуля Элизабетты не раз напоминала мне об этом и уговаривала воспользоваться услугами охраны. То ли всерьез думала защитить меня, то ли хотела быть в курсе моих перемещений и знать, делюсь я тайнами Золотого Дворца на стороне или нет, и соблюдаю ли я нудные правила, которым обязан подчиняться «первый муж»…

Элизабетта достала конверт, потрясла им в воздухе и убрала в карман:

— Не сейчас, — она упала в объятия Анри. — Не могу думать ни о чем, кроме Эдди.

— Клаус сказал, что подозревает каждого в этом доме. И велел не распространяться о результатах расследования.

— Ты хочешь сказать, что среди нас шпион?

— Эдди никому не был известен, как наш сын. Впервые в жизни он вышел в свет на приеме, но по легенде. Клаус будет опрашивать всех, в том числе слуг и близких друзей. Охрана не выпустит из особняка никого, пока ситуация не прояснится…

— Хорошо, — сказала Элизабетта, вытерла слезы и подумала, что никакое влечение и страсть к Кеннету Пену не заменит душевной теплоты, исходящей от вечного скитальца мужа. Он знал, как поддержать и на расстоянии.

— Я вызвал врача, а сейчас мы пойдем на завтрак, и ты поешь.

— Не хочу, — возразила она. Анри открыл дверь.

— Нужно, вас двое и жизнь второго зависит только от тебя.

— А как Альберта?

— Альберта в комнате, позже отошлем к ней Энни. Надо же, впервые упрямство дочки сыграло ей на руку.

— А ты не уедешь на фестиваль? — с подозрением спросила Элизабетта.

— Нет, я останусь с тобой. Веста и Мон обещали подменить.

Мне нет оправдания… Я предала его… Подалась собственной страсти…

Анри поцеловал ее и вывел в гостиную.

После завтрака охранник у ворот нашел письмо в почтовом ящике и принес запечатанный конверт в дом. Клаус без спроса вскрыл послание. За его взглядом и лицом следили Анри, Элизабетта, Жасмин, Мэтью Саммерс и Энни. Клаус протянул листок Анри, но Элизабетте удалось выхватить конверт в момент передачи. Вслух она зачитала содержание напечатанного на компьютере текста.

— Дети и няня у нас… и приписка… королева… Если хотите видеть сына и дочь живыми, просим меньше суеты… А в качестве выкупа подойдет что-то материальное …. Догадайтесь сами, чего хотим мы …. В обед получите дополнительные инструкции, как передать выкуп… Если не догадаетесь сами…

Элизабетта смяла противный на ощупь лист бумаги и бросила получившийся комок на журнальный стол.

— Мама! — раздался голос плачущей Альберты. Элизабетта оглянулась и увидела бегущую по ступенькам дочь. Она была одета в пижаму в горошек. Волосы Альберта неаккуратно собрала в хвост, а мягкие тапочки спадали с маленьких ножек. За дочкой бежали два рослых охранника. — Они не выпускают меня… — пожаловалась Альберта и коснулась руки матери, затем присела на диван между ней и отцом и упрямо закинула одну ногу на другую. Охранники по знаку Клауса остановились на пороге, а сам он ушел в кабинет, чтобы созвониться с Эдвардом и рассказать отцу о письме.

Анри заметил, как Мэтью Саммерс изменился в лице. Жених Жасмин едва не подавился водой из стакана, которую пил, чтобы освежить горло.

— Все хорошо, — Элизабетта поцеловала Альберту в затылок. Хотя бы малышку Альби уберег. — Возвращайся в комнату, радость моя. Энни поможет одеться…

— Нет, я не хочу. Громилы дяди Клауса везде, — она показала пальчиком на охранников. — И на балконе, и за дверью. Они пугают…

— Я попрошу Энни поиграть с тобой. С ней не будет страшно.

— Нет, я хочу быть с тобой и папой.

— Хорошо, только сходи в комнату и приведи себя в порядок, как полагается леди. И не спорь, радость моя.

Альберта по-фирменному надула губы, но позволила Энни проводить ее в спальню. Анри шепнул Элизабетте на ухо (со стороны казалось, что он целует ее):

— Пойду к Клаусу, нужно поговорить. А ты понаблюдай за всеми, кто будет уходить из гостиной. За всеми.

Элизабетта слегка наклонилась и отпустила мужа. Она пообещала, что выполнит его просьбу. И он ушел. Ему не нужно было иметь глаз на спине и оборачиваться, чтобы понять, что редактор испытывает страх. Он не хотел расстраивать подругу Элизабетты подозрениями, но Клаус должен знать о сомнениях.

Эдди открыл глаза и увидел измученную Клариссу, прислонившуюся к стене. Они помещались втроем на широком двуспальном матрасе, голова Эдди лежала повыше, Элис пониже. Чтобы дети не замерзли, Кларисса укрыла их пиджаком. Из небольшого окна дуло. Ночь оказалась прохладной, и чашка горячего кофе была бы не лишней. Эдди вытянулся, протер оба глаза и осмотрелся. Элис не просыпалась.

— Где мы? — спросил он. Комната с серыми стенами, погруженная в туман и сумрак, восторга не вызывала. Зато был слышен морской прибой и крик чаек.

Что случилось, Эдди не понимал, он помнил, как машина резко остановилась на дороге, затем хлопок, крик Клариссы, испуганные глаза Элис, которая схватила его за локоть, и ухмылка темноволосого мужика с грязными рукавицами. Запястье его напарника покрывала черная кожаная перчатка. Длинные пальцы торчали сквозь прорези.

Белую, дурно пахнущую тряпку приставили насильно к носу. Эдди, теряя сознание, слышал как Кларисса просила не оставлять ее. Волосатый затащил няню в машину и велел помалкивать, пригрозив досрочным убийством детишек. Третьего, худого и долговязого, Эдди видел мельком на месте водителя. Он пускал дым из толстой сигары и ухмылялся. Ноги у Эдди подкашивались. Темноволосый тащил его и потерявшую сознание Элис. В машине Эдди увидел Клариссу и успокоился. Мучитель занял место рядом с водителем, а третьему, оставшемуся снаружи, велели отогнать машину к выезду из Южного Города. Затем Эдди окончательно потерял сознание.

— Поспи, солнце недавно взошло, думаю раннее утро, — сказала Кларисса.

— Нас найдут?

— Надеюсь, твоя мама может все. У нее столько людей в службе безопасности и неограниченные полномочия, что к вечеру они обыщут не только Южный Город, но и окрестности.

— Я голоден, Элис уговаривала поесть перед отъездом с Фестиваля, я отказался, теперь жалею.

— В кармане пиджака есть леденцы, пользуюсь, когда не могу остановить кашель. Достань, только Элис не потревожь, пусть поспит. Бедная девочка…

Эдди аккуратно подобрался к заветному карману и вынул две конфеты. Элис шевельнулась, убрала из — под щеки руку, но не проснулась. Один леденец Эдди протянул Клариссе.

— Думаешь, на ее месте должна быть Альберта?

— Конечно, надо же, а я настаивала ехать с нами. Упрямство сестры позволило ей провести ночь с родителями, в тепле и уюте… Может и тебе начать упрямиться? Тогда бы ничего не произошло.

— Случилось бы, не вчера, так в следующем месяце. Понимаю, почему мама прячет нас. Не так уж в Стране Королевы маму и любят, если нас, ее детей, похищают.

— Я слышала, когда нас привезли, что они собираются просить королеву о чем-то, только не поняла. У того, что волосатый, такой низкий гнусавый голос, я не разобрала слов, а худощавый, с сигаретой, только кивал. Мне показалось, что он главный и любит деньги. Пиджак из последней коллекции… Я у кого-то в Золотом Дворце такой видела. Недавно…

— Может ему денег предложить? Вдвое больше, чем заплатят заказчики? — Эдди вытянул затекшие ноги, чтобы немного размять их.

— Нет, здесь дело не в деньгах, а в чем — то другом. Внимательно слушай ….

Кларисса не успела договорить. Малоприметная дверь в стене открылась, и в комнату вошел «волосатый» с подносом. Эдди увидел три тарелки, три железных кружки, от которых шел пар, и три куска хлеба.

«Волосатый» закрыл дверь. Снаружи щелкнул замок. Мужчина поставил поднос на табурет возле матраса, наклонился над Элис, откинул рукав пиджака с ее умиротворенного лица и поинтересовался.

— Девица не твоя сеструха?

Гнусавый голос напугал Эдди, он плотнее прижался к Клариссе.

— Девочка — его подруга, — ответила няня.

— Ясно, — промямлил «волосатый» и выпрямился. — Завтрак не по-королевски, но сойдет. Вечером ждите пополнение.

Сказал и вышел. Теперь замок щелкнул два раза, а Эдди велел Клариссе замолчать. За дверью беседовали «волосатый» и «долговязый». У него с детства был тонкий слух, он мог услышать отдаленный шепот или щебет птицы на улице.

— «Долговязый» говорит, что без королевской девчонки дела не будет и что они все испортили. Им нужна Альберта и …. Мама …. Он велел «волосатому» срочно созвониться с информатором.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — Кларисса поцеловала горячий лоб воспитанника. Эдди слышал все, а вот почувствовать слезу няни, упавшую на висок, не смог.

Анри вошел в кабинет. Клаус успевал одновременно говорить по трем телефонам и отдавать указания. Утомившись, он бросил последнюю трубку и упал в кресло Элизабетты. Вздохнул и протер влажный лоб.

— Мы провели массовую зачистку пустых заброшенных баз, складов, отелей, домов. Местное население в панике и толком ничего не понимает, мы приняли решение избежать журналисткой огласки и разослали ориентировки с фотографией Клариссы, вдруг няня подговорила Эдди сбежать. Вспомни, привязанность к Эдди и скрытую неприязнь к Альберте.

— Не думаю, — возразил Анри. — Кларисса присматривает за детьми одиннадцать лет. Не понимаю, зачем ей похищать Эдди?

— Мы должны отработать все возможные версии. Чтобы добраться до истины.

— Расспроси друга Жасмин. Я не хочу наговаривать, но он странно себя повел, когда в гостиной появилась Альберта!

Клаус нахмурился. В глазах Анри читалось не просто подозрение. Мэтью Саммерс неожиданным образом появился в жизни Жасмин и Золотом Дворце…

— Я поручу установить за ним наблюдение.

Дверь открылась и в кабинет влетела Элизабетта, Клаус замолчал, а Анри обернулся.

— Мне надоело оставаться в неведении, — заявила она. — Я хочу знать, что вы оба задумали. Альберта отвлекла меня и только сейчас я осознала суть письма.

— Откуда оно непонятно, охранник нашел его в почтовом ящике. Скрытая видеокамера на калитке зафиксировала силуэт: высокого мужчину в кепке и шарфом на лице. Мы изучаем записи со всех камер, чтобы понять, куда он направился. Единственная зацепка, пока. — Телефон Клауса завибрировал на столе. Он извинился и взял трубку.

— Кеннет Пен, он взял ответственность за похищение Эдди на себя и советников. Я велела готовить бумаги с прошением в Большой Совет и сделаю все, что он просит. Одним из условий он назвал остановить любое расследование. Как только я подпишу бумаги, Эдди вернут домой.

Он пригрозил раскрыть тебе правду о встрече… Прости…

— Ты веришь ему? А письмо? Зачем его прислали? Кеннет Пен умен, как только услышал новости от короля, тут же сориентировался.

— На данный момент это единственный выход… вернуть сына! Он обещал прибыть в Резиденцию в 14.00, с бумагами. У вас с Клаусом около четырех часов, чтобы разубедить меня, что он не виноват!

Дурень! Если не хочешь разрушить наш брак, ты позволишь мне подписать бумаги Пена… Иначе я потеряю тебя…

Бетт Андре отвернулась, чтобы Анри Смит не заметил страха и смущения в бирюзовых глазах. Кеннет Пен навсегда привязал ее к себе. Он оказался умнее и проворнее.

— Клаус найдет Эдди раньше 14.00. И давай, говори правду! — крикнул Анри Смит, чувствуя, что он не может сдерживаться. — Во всем виноват я один, я привез вас сюда, я рискнул безопасностью и разрешил детям поехать на Фестиваль. Я же вижу, что ты собираешься это сказать, но молчишь.

— Я ни в чем не уверена и прислушаюсь к Кеннету Пену, не опираясь на факт существования письма. — Бетт Андре отвела мужа в сторону. — Насчет вины… если бы я так думала, то не молчала бы. Эдди и Альберту могли похитить где и когда угодно. Лучше ты признай, что завелся — Кеннет Пен выиграл, не прилагая усилий?

Диалог превратился в обмен мыслями.

Ты чувствуешь, что он украл меня. И боишься спросить!

Как же она права! Пока Эдди не вернется, переубедить ее будет невозможно. Я отличный отец — дело жизни стало дороже маленького сына и жены. А как быть с Моном, Вестой и другими, которые верят в меня? Как им помочь?

— Есть новости, — Клаус бросил трубку на стол и переглянулся с Анри. — Мы напали на след человека, который оставил письмо в почтовом ящике.

— И? — одновременно спросили Элизабетта и Анри

— Он ближе, чем я думал, он не принял в расчет, что если камеру не видно на калитке, то она отсутствует. Отец едет, и мы поговорим с ним в приватной обстановке, чтобы выяснить все, когда поймаем с поличным.

— Ты можешь назвать его имя?! — Анри Смит понял Клауса и переложил на него ответственность сообщить Элизабетте, а сам сверился с часами. Кеннет Пен не успеет. Лететь из Города около двух часов, плюс дорога из аэропорта до Резиденции.

— Если я назову имя человека, — сказал он, — вы оба испортите ход операции. И бросил тяжелый взгляд в сторону Элизабетты. Анри понял его цель и промолчал, надеясь, что раньше трех Кеннет Пен здесь не появится. А если приедет, он расскажет Элизабетте сам, кто подбросил письмо.

Мэтью оставил Жасмин, сославшись на усталость, плохое самочувствие и занятость. Она отпустила его, лишь бы не мешал составлять новые графики. Его поцелуй она также не заметила, только напомнила, что у нее много работы на предстоящий день — телефон обрывают важные люди — от переноса встречи с королевой у многих срывались поставки, связи, сроки, у кого что. Жасмин терпеливо выслушивала всех звонивших и старалась угодить каждому. Легендой для всех стала угроза выкидыша. Именно эту весть разнесли по стране утренние газеты. Новость, что пропал королевский сын, осталась в кругу заинтересованных лиц.

Мэтью довольствовался результатами идеального плана. Оставалось только набрать на компьютере второе письмо и подсунуть в почтовый ящик. Они будут ждать кого-то снаружи, а он это сделает изнутри. Вторым письмом нужно выманить из особняка королеву и девчонку, но он не знал, как правильно составить текст. Мэтью слышал, как Клаус говорил — похитители уверены, что у них оба королевских ребенка. Если он открыто попросит в письме присутствие Альберты, то станет ясно, что в резиденции сообщник. Но можно переложить вину на скандал между Эдди и его подругой.

Мэтью похвалил себя за смышлёность, не сдержался и улыбнулся безмолвной охране у комнаты Альберты. Дверь отгородила девчонку от остального мира. Мэтью пожелал заглянуть одним глазом в узкую щелку, чтобы понаблюдать, что же делает сейчас маленькая Альберта, с которой возникло столько проблем. Человек в шляпе пока не знает… Мэтью решил не докладывать о «сбое».

Дверь внезапно открылась. «Девочка — проблема» в компании жены Клауса появилась в коридоре. Мэтью улыбнулся. Но Альберта прошла мимо, словно странного друга тети Жасмин и не было рядом. Энни требовала извиниться, но Альберта велела женщине вести ее к родителям.

— Папа обещал мне атракционы, если я поем. Я поела!