Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Спасибо вам, Сашенька! На вас с Ваней весь дом Богу молится.

– Ну, наверное, всё-таки скорее на Ваню, – отмахиваюсь я. – Ведь он всем в основном помогает. Правда?

– Ой, Ванюша такой замечательный мальчик! Спасибо ему от всех!

В очередной раз ловлю себя на том, что мне очень приятно, когда Ваньку хвалят. Но как же всё-таки прав Кирилл Сергеевич!

Готовлю ужин и жду Ваньку. Сегодня моё дежурство по кухне.

Наконец хлопает входная дверь.

– Я пришел! Корми меня! – весело подаёт голос Ванька из прихожей.

Выхожу в прихожую. Обнимаю и прижимаю его к себе.

– Ты чего это? – удивляется он, тоже меня обнимая. – Что-то случилось?

– Случилось… Ты меня прости, Ванюха! Мне сегодня Кирилл Сергеевич мозги прочистил насчёт тебя. Сказал, что я всегда тебя ставлю на второе место после себя, – признаюсь я. – Я подумал… Я действительно всё-таки тебя всё время подавляю. Как ни стараюсь, но всё равно так получается. Прости меня… Я буду очень стараться исправиться.

– Сашка… Родной мой! Ну что ты… распереживался? Я тоже много чего понимаю. Ты вот такой. Это данность!

– И ты это терпишь? Почему меня не одёргиваешь?

– Потому что люблю тебя, моего старшего брата и единственного родного мне человека.

– Ванюха! Но ведь так же быть не должно! Получается, я ограничиваю тебя своим диктатом! Поверь, я не хочу, чтобы это продолжалось!

– Сашка, если я тебе всегда буду об этом говорить… – начинает он.

– Будешь!

– Вот он – диктат! – Ванькин тон меняется на ехидный.

– Ну обещай мне, что будешь меня одёргивать. Я очень прошу тебя.

– Ладно, моё всё… Обещаю! Но и ты мне обещай, что не будешь на меня обижаться.

– А я когда-нибудь на тебя всерьёз обижался?

– Честно говоря, не помню. Ладно! Корми меня!

Звонок мобильника. Номер знакомый, только не помню чей.

– Я слушаю!

– Саша, здравствуй! Это Николай тебя беспокоит. Ну с самолёта!

– Ой, привет! Не ожидал… Что-нибудь случилось?

– У меня всё нормально, но я хотел тебя попросить помочь моему начальству.

– Конечно, помогу! Что там стряслось?

– Понимаешь, мы ведь среди своих про тебя рассказывали. И про осмотр во время полёта тоже. А после случая с Васькой личный состав по любому поводу готов бежать к тебе сломя шею.

– Ну так в чём же дело? Готов принять желающих. Лишь бы ваша штатная медицина не обиделась, – предупреждаю я.

– Это уже второй вопрос. В общем, наш командир попросил походатайствовать, чтобы ты его жену посмотрел. Боится Васькиного случая, но только с желудком.

– Пусть привозит жену ко мне сюда, в больницу. Посмотрю обязательно. Ну а всю вашу компанию могу осмотреть как-нибудь в субботу или в воскресенье. Приеду к вам, и устроим осмотр.

– Понял! Спасибо тебе, Саша! Я всё передам и по первому делу, и по второму. По поводу осмотра желающих, когда командир к тебе приедет, он ещё и сам с тобой побеседует.

– Ну конечно! Договоримся!

– Александр Николаевич, так вы сможете приехать к нам и посмотреть наших ребят?

Мы с командиром лётного отряда прогуливаемся по приёмному покою, пока Ванька в моём кабинете трудится над желудком его жены. Всё оказалось достаточно просто. Банальная язва. Даже… язвочка. Именно поэтому я озадачил Ваньку.

– Ну давайте через выходные. Чтобы вы смогли всех собрать. Нужно будет отдельное помещение, желательно с каким-нибудь топчаном для более детального осмотра, если он потребуется.

– Это всё будет, Александр Николаевич. Сколько такая услуга будет стоить нашему отряду?

– Нисколько. Я ведь с Василия денег не брал! Да и с других тоже. Считайте, что это будет дружеская помощь.

– Александр Николаевич! Мы своих друзей не забываем и всегда помогаем, – командир улыбается. – Всегда можете на нас рассчитывать.

– Да я и так уже вас, наверное, замучил своими просьбами.

– Ерунда это всё! Всегда готовы.

* * *

Солдатенко сдержал своё слово. Людмила, подруга его жены, уже заняла ту же палату, что и он. У нее всё достаточно сложно. И то, что я с ней делаю каждый день, сам в шутку называю пересчитыванием позвонков. Мало того, было ещё два звонка от состоятельных друзей Бориса Александровича. Пришлось ставить в очередь. И вообще, пройдя почти за месяц все стадии различных согласований и утверждений нашего проекта платных услуг, вся наша команда начинает понимать открывающиеся новые возможности.

В Облздраве по рекомендации Ольги Николаевны ко мне за помощью обратились два чиновника и остались довольны. Может, ещё и поэтому всё удалось утвердить так быстро. Особенно приятно, что к нам присоединилась и моя Даша. Они вместе с Леной проделали колоссальную работу.

С утра оперировал вместе с Шахлатым. Теперь выслушиваю от него дружескую трёпку за то, что редко бываю и мало занимаюсь.

– Знаешь что, ученик, – великан нависает надо мной и грозно хмурит брови, – ты совсем отбился от моих рук!

– Ну у меня же там есть практика… – оправдываюсь я.

– Ага… В основном педагогическая, – Шахлатый негодующе фыркает. – Я, конечно, понимаю, что, ассистируя своему коллеге, ты помогаешь ему вернуться в профессию окончательно, но надо же брать и плановые операции! Ты обязан это делать!

Разнос хирурга – следствие моего рассказа ему о том, что стараюсь ассистировать Алёшину, чтобы помочь ему восстановиться.

– А я что, совсем дисквалифицировался? – напряжённо спрашиваю я.

– Этого только не хватало! Если бы я это увидел, то сразу же выгнал бы тебя из операционной, – ворчит Михал Михалыч. – Но тебе надо дальше двигаться! На!

В меня традиционно летит его блокнот. Ловлю.

– Доставай свой поминальник и перепиши. Это что и когда мы с тобой оперируем.

– Угу…

– И изволь подготовиться! С таким твоим отношением я у тебя теперь каждый раз перед работой буду зачёт принимать. Ясно?

– Ясно…

– Вот и хорошо, что ясно, – бурчит он. – А теперь давай, рассказывай, что там у вас новенького. Мне ведь тоже интересно. Вообще пригласил бы хоть раз!

– В операционной постоять? – ехидно спрашиваю я.

– Могу и в операционной, если что-то интересное будет. Давай, рассказывай!

…Забежал по старой памяти в неврологию.

– Саша, здравствуйте! Вы очень кстати! – радостно приветствует меня Юрий Степанович. – Надевайте халат и пойдёмте! Думаю, вы нам по старой дружбе поможете.

– Конечно, Юрий Степанович!

В платной персональной палате топчется Алсан. При моём появлении на его лице возникает выражение зубной боли, но возражать завотделением он не решается. Тут же находится ещё один мужик.

– Вот… Посмотрите, пожалуйста, – Юрий Степанович указывает мне на женщину, лежащую на койке.

Смотрю… и чуть не застываю.

Наташа! Та самая, моя давняя подружка. Значит, этот неизвестный – скорее всего её муж.

Она смотрит на меня вытаращенными глазами. Ясно: узнала.

Начинаю визуальный, то есть «свой» осмотр. Похоже, тут всё ясно.

– Вам снимок дать? – спрашивает Юрий Степанович.

– И так вижу… – буркаю я и обращаюсь к Наташе: – Что случилось?

– ДТП… – еле слышно отвечает она.

– Нога давно не чувствует?

– Почти месяц… Сначала ничего… А потом всё хуже и хуже…

– Помогите уложить её на живот, – командую я.

Так… Провожу руками. Всё подтверждается.

– Ну что? – спрашивает завотделением.

– Сейчас… Позвонок выскочил. Погодите немного… Вам сейчас будет немножко больно, – традиционно предупреждаю я пациентку.

– Ай! – вскрикивает Наташа. – О-ой…

– Всё в порядке. Стал на место, – спокойно говорю я и подчёркнуто жёстко обращаюсь к Алсану: – Альберт Александрович, проверьте чувствительность ноги.

– Сейчас, сейчас… – начинает суетиться он. – А как?

– Ладно, я сам… – и взяв с тумбочки чайную ложку, начинаю водить её черенком по ноге Наташи. – Чувствуете?

– Да… Да, я чувствую! Даже щекотно, – тихо говорит она.

– Вот и хорошо. Альберт Александрович, десять дней восстановительного массажа, а потом поднимайте на костыли.

– А… как? – обалдело спрашивает он.

– А ведь я вам когда-то показывал, – с досадой говорю я.

– Я не могу всего помнить, – он вспыхивает.

Приходится принимать не очень удобное решение.

– Юрий Степанович, извините меня, здесь у вас правильно работать с этой больной некому, – и кидаю взгляд на Алсана. – Я сюда часто ездить не смогу, но есть вариант.

– Какой?

– Положить её к нам в Чистые Озёра.

– Куда-куда? – вскидывается Наташин муж.

– В чистоозёрскую больницу. У меня в специальной палате есть одно место.

Действительно – это вариант, да и Людмиле, которую сосватал Солдатенко, будет веселее.

– Это же далеко! Может, на частной основе?..

– Не может! – резко отвечаю я, практически обрывая его. – У меня слишком много пациентов, чтоб я мог ездить по домам. Решение за вами. Правда, особого комфорта не обещаю.

– А там положат? – с сомнением спрашивает Наташин муж.

– Александр Николаевич – первый заместитель главного врача этой больницы, – поясняет Юрий Степанович.

Надо видеть Наташино лицо!

– Может, мы как-нибудь дома… – начинает канючить Наташа.

– Нет! Мы поедем туда! – тоже достаточно резко одёргивает её муж и выходит из палаты.

Алсан спешит за ним.

Я, конечно же, понял, почему Наташа не хочет ехать ко мне в больницу. Ну и дура же!

Наташу положили в палату к Людмиле, и я поручил Ваньке массаж. Сегодня уже четвёртый день его работы с ней. Сейчас наблюдаю за его действиями.

– Александр Николаевич, а вот Иван Николаевич делает всё как-то нежнее, – с милой улыбочкой заявляет Людмила.

Ох уж эти бабы! Они ведь знают, что Ванька – мой брат.

– Иван Николаевич очень добрый и мягкий человек, – хмыкаю я, ловя при этом на себе яростный Ванькин взгляд.

– А вы?

– Я недобрый и жёсткий.

– У Ивана Николаевича просто чудные руки… – своим давно известным мне мурлыкающим тоном замечает Наташа. – Такие руки могут с ума свести…

Вот стерва! Как она на Ваньку поглядывает…

– Иван Николаевич, почему вы мне только два раза в день массаж делаете? – Наташа капризно дует губки. – С вашими ласковыми руками я готова встречаться хоть четыре раза в день…

Как мне знакомо это её выражение лица!

– Сколько раз Александр Николаевич прописал, столько и делаю, – отшучивается Ванька.

– Жаль, что не вы мой лечащий врач… – продолжает она в том же ключе.

Понимаю, что игра началась снова. Ну не учит её жизнь ничему!

– Иван Николаевич, после процедуры зайди ко мне, – прошу я и выхожу из палаты.

Надо будет поговорить с Ванькой.

– Что ты хотел, Саш? – с порога спрашивает Ванька, заходя ко мне в кабинет.

– Садись… Я не рассказал тебе, кого ты пользуешь в спецпалате.

– Кого?

– Видишь ли, эта Наташа – моя бывшая… Мир тесен! Лет пять назад мы с ней славно проводили время.

– Вот оно что… – Ванькины брови ползут вверх. – То-то она всё про тебя выспрашивает!

– Пусть выспрашивает! Лично меня это совсем не волнует. Но я сегодня увидел, как она на тебя поглядывает.

– Сашка, неужели ты думаешь, что я этого не вижу?

– Я так не думаю, но на всякий случай хочу тебя предупредить. Эта бабёнка такая же гнилая, как и Света из Булуна. Делай выводы!

– Сашка! Ну я же не совсем глупый…

– Да, но мы, мужики, иногда бываем падкими на лёгкие победы. Только потом за эти победы приходится дорого расплачиваться. Поверь моему большому опыту.

– Не волнуйся! У меня есть Ритка. Другие женщины меня не интересуют. Поверь и успокойся.

При этом Ванька смотрит на меня с такой теплотой!

– Что ты на меня так смотришь?

– Ты – мой ангел-хранитель. Знаешь, как это приятно!

– Ой, Ванюха… Главное, чтобы это не было докучно для тебя. А предупредить я решил потому, что не могу забыть, как в Булуне не нашёл для этого времени.

Ванька встаёт, подходит ко мне сзади и обнимает за плечи.

– Мой Сашка… – тихо произносит он и утыкается носом в мою макушку. – Я понимаю, что тот случай в Булуне крепко у тебя в голове засел. Не волнуйся! Я стараюсь учиться и на своих, и… на твоих ошибках. Всё будет в порядке. И я совсем не против, если ты о чём-то меня предупреждаешь. Поверь, я бы очень хотел иметь возможность заботиться о тебе так же.

– Не получится, – я насмешливо хмыкаю. – Для этого ты должен быть на восемь лет старше меня.

– Увы… – Ванька тихо смеётся.

– Саша, по моим сведениям, ты сегодня на ночь не остаёшься. Это так?

Голос Сергея Александровича в трубке звучит странно, с какой-то хитрецой.

– Так… А что?

– Я хотел бы тебя сегодня вечером попросить приехать к нам в гости. Поужинаем, о делах наших потолкуем… Не возражаешь?

– С удовольствием, Сергей Александрович! Кирилла Сергеевича домой завезу и могу приехать к вам.

– Кирилла Сергеевича завозить домой не надо. Приезжайте вместе с ним. Я его уже пригласил. Дела ведь у нас общие! – назидательно отмечает Кушелев.

Подъезжаю к воротам дома Сергея Александровича. Выскакивает Михаил, потом ещё двое… Ну понятно! Знакомые парни… Охрана Солдатенко! Вот, значит, зачем нас звали!

– Добрый вечер, Саша! Здравствуйте!

Последнее относится к Кириллу Сергеевичу.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Здравствуйте, Кирилл Сергеевич! – несколько смущённо приветствует нас дополнительная охрана.

Входим в дом.

– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич! – Сергей Александрович тепло жмёт Золотову руку. – Очень рад видеть вас первый раз у себя в гостях. Надеюсь, не последний!

Теперь он обнимает меня.

– Здравствуй, дорогой ты мой человек! Мы все такие занятые! Кстати, благодаря и тебе тоже! Заждались мы тут вас… Виктория! Гости уже приехали!

Толстая Виктория выходит и после общего «Здрасьте» подходит ко мне, троекратно меня целует и немедленно возвращается в свои владения.

В гостиной нам навстречу из кресла поднимается Солдатенко. Ловлю себя на том, что очень внимательно смотрю, как у него это получается.

– Здравствуйте! Извините, Кирилл Сергеевич, сначала я со своим лечащим врачом, – предупреждает он и тоже меня обнимает, а после этого очень тепло жмёт руку главному и снова обращается ко мне: – Вы так внимательно, Александр Николаевич, смотрели, как я встаю, что я почувствовал себя будто на экзамене!

– Вы совершенно правы, Борис Александрович. Но экзаменую я не только вас, но и себя. Походите-ка немного. Я посмотрю, как это у вас получается.

Солдатенко проходит туда и сюда по гостиной.

– Ну как? Экзамен сдан?

– Неплохо… Почти нормально идёте. Есть, правда, некоторые остаточные явления. Как у вас с равновесием?

– Вы прямо в самую точку. Но преодолею! Уже хочется опять мяч погонять с мужиками.

– А вот этого ещё минимум полгода делать вам нельзя, – жёстко обрываю я его слова и тем самым приземляю его мечты. – Рецидив вам, я думаю, не нужен. Потерпите, пожалуйста.

– Придётся. Вообще, Сергей, я тебе скажу, что с Александром Николаевичем не забалуешь, – лукаво говорит Солдатенко и подмигивает. – Хотя и зовут его Сашенькой-зайчиком!

– Ладно, гости дорогие, садитесь за стол. Мы сегодня безалкогольно, потому что хотим вам предложить обсудить кое-какие дела. А это лучше делать на трезвую голову, – объявляет хозяин.

Солдатенко согласно кивает.

Мне уже понятно, что Сергей Александрович пригласил Солдатенко во время его пребывания в Питере остановиться у него и они, предварительно всё обсудив, хотят нам с Кириллом Сергеевичем что-то предложить.

Радуюсь тому конструктиву, который царит за столом. Говорим о ремонтах, о доступном новом оборудовании.

– Мы тут с Борисом подумали… Ни в коем случае нельзя, чтобы специальные палаты по качеству отличались от обычных. Там могут, конечно, быть дополнительные удобства – телевизор, холодильник, но общее качество должно быть одинаковым. Вы согласны, Кирилл Сергеевич? – обращается Сергей Александрович к главному.

– Безусловно! Но нельзя забывать и про роддом.

– Об этом мы тоже подумали, – вступает Солдатенко. – Честно говоря, я, когда лежал, поинтересовался… Там у вас тоже пока беда.

– Что верно, то верно, – вынужден согласиться я. – Но и туда уже некоторые специалисты вернулись.

– Тем более! Может, оттуда и начать? – подхватывает Кушелев.

– Товарищи дорогие! Котельная! Мне Павел Николаевич доложил, что там всё оборудование на ладан дышит. А у нас всего два месяца на подготовку. Иначе замёрзнем зимой!

Кирилл Сергеевич сказал это так эмоционально, что все мы замолкаем.

– Сергей, похоже, с котельной и надо начинать, – подаёт голос Борис Александрович.

– Пожалуй, – соглашается тот. – И конечно, крыша.

– Ну крыша уже почти готова, – замечаю я. – Сам лазал и проверял. И на здании роддома тоже. Остаётся только станция скорой помощи, а там совсем немного.

– Да! – спохватывается Солдатенко. – Рискин, муж Людмилы, тоже готов поспонсорствовать. Правда, пока разово. Это в качестве оплаты лечения жены.

– Всё-таки, друзья мои, дело-то движется! – с энтузиазмом произносит Сергей Александрович. – Ты, Саша, так охмурил Облздрав, что, как мне сказал мой тёзка Сергей Петрович, ты там теперь очень популярен!

– Стараюсь для общего дела, – смеюсь я. – Все необходимые документы утверждены. Кстати, в налоговой тоже все вопросы решены.

– Вот на услугах для Людмилы можно как раз и обкатать новую систему, – с воодушевлением говорит Солдатенко.

– Да, Сашенька, я тут подумал, – осторожно начинает Кирилл Сергеевич, – что все решения о госпитализации таких пациентов надо принимать только тебе. Ты не будешь возражать?

– Конечно, Саша! Только ты должен решать. Ведь эти люди идут к тебе! – заключает Сергей Александрович и припечатывает это решение ладонью по столу. – Ты уж, дорогой, не уклоняйся!

– Ну а куда теперь от вас денешься, – охотно сдаюсь я.

* * *

Кирилл Сергеевич вместе с Ильёй Анатольевичем взялись за меня всерьёз. Мой диплом стал продвигаться гораздо быстрее. Формально руководителем моего диплома стал Кирилл Сергеевич, но он находится в постоянном контакте с Кохом. Более того, я еженедельно делаю Сергею Петровичу полный отчёт о продвижении.

Короче, меня воспитывают…

– Саша! Вы меня простите, но я вынужден констатировать, что вы – талантливый разгильдяй, – учиняет разнос ректор после моего очередного отчёта.

– Ну, Сергей Петрович… Ко мне сейчас в Чистых Озёрах народ идет косяком. Хорошо, что Ванька помогает!

– Да… Чувствую, что вы нас скоро лишите очень толкового сотрудника, – ворчит Сергей Петрович. – Однако если Ваня захочет и у нас учиться, то я буду только рад этому.

– Пусть сначала свой университет закончит.

– Ну что вы всё время рулите своим братом! Кирилл правильно говорит, что вы не даёте Ване самому себя строить. Саша, вы для него, я бы сказал, безграничный авторитет, но уж чересчур пользуетесь этим.

– Вынужден с вами не согласиться. Я ему предлагал бросить и поступить в академию, но он сам мне жёстко сказал, что сначала получит ту специальность. Более того, он собирается всё там сдавать экстерном. Для ускорения процесса.

– Правда? Я этого не знал. Ну что ж… Его мнение и желание нужно уважать. И всё-таки убеждён, из Вани, если он будет учиться, получится хороший врач. Мне Кирилл говорил, что у него есть главное для этой специальности – сострадание к больному. А если он так говорит, то так оно и есть.

– Александр Николаевич! – Наташин муж ловит меня в приёмном покое.

– Слушаю вас, – я останавливаюсь.

– Вот… – он, оглянувшись, протягивает мне конверт. – Это наша с женой благодарность вам за её лечение.

Сказанное звучит достаточно пафосно, и я улыбаюсь.

– Простите… Я же говорил вам, что никаких частных вариантов не будет. Деньги вы можете внести в нашей бухгалтерии кассиру и получить приходный ордер на эту сумму.

– Вы отказываетесь? – удивляется он.

– Я врач государственной больницы, в которой есть платные услуги, – терпеливо, как школьнику, разъясняю я. – Деньги здесь вносятся в кассу. Нам слишком много ещё тут надо сделать для блага наших пациентов, а государственных средств не хватает. Вот мы и ввели официальные платные услуги. Понимаете меня?

– Понимаю… – мямлит он. – Только в других местах касса кассой, а врачу надо…

– Значит, у нас не так, как в других местах! У вашей жены замечания по нашему обслуживанию есть?

– Что вы! Мы так удивлены! Нам сказали, что обслуживание одинаковое во всех палатах. Только не верится…

– Наденьте халат и сходите, сами посмотрите, – предлагаю я. – Несмотря на кадровый голод, нерадивых сотрудников мы выгоняем.