Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Спасибо. Мне бы очень хотелось, чтобы мы с вами думали на все эти темы вместе. И ещё… Илья Анатольевич, я хочу, чтоб вы знали: я до конца своих дней буду вас почитать как своего Мастера. Если бы не вы, я никогда не смог бы сделать что-либо стоящее. Поверьте.

– Думаю, ты неправ, Саша… Твой единственный Мастер – это Кирилл Сергеевич Золотов. Ну а я… Будем считать меня как бы подмастерьем.

– Извините, но у меня своё мнение. Мастер может и должен быть в каждой области деятельности. Разве нет?

– А я с Сашкой согласен! – поддерживает меня Ванька. – Илья Анатольевич, вы для меня тоже стали Мастером, и Кирилл Сергеевич тоже! Каждый из вас даёт нам с Сашкой своё, ну а мы уже объединяем и то и другое в своей деятельности. Сашка, я верно говорю?

Во как стройно братишка завернул!

– Конечно, Ванюха! Так что от нашего с Ванькой воспитания вам, дорогой Илья Анатольевич, никуда не деться! – с улыбкой заключаю я и… зеваю.

– Ой, ребята, я сейчас скажу, чтобы жена вас кофе напоила, – встаёт с кресла хозяин.

– Илья Анатольевич, если можно… Пусть Сашка у вас на этом диване немного поспит. Ему надо.

– Ну что, Саша, дожил ты до того, что у тебя появился персональный лечащий врач, – Кох, усмехаясь, переводит взгляд с Ваньки на меня и обратно. – Тогда, Ваня, пошли с тобой попьём на кухне кофейку, а Саша приляжет. Давай, Саша, ложись.

Я не сопротивляюсь. Спать и в самом деле очень хочется. – Устал…

Дома Ванька сразу начинает расстилать кровать.

– Сашка, ты есть что-нибудь будешь?

– Ой, Ванюха, давай я сразу на боковую. Очень насыщенный день сегодня получился…

– Ну ты ложись, а я немного ещё почитаю. Я же на радостях несколько книг с собой прихватил!

– Что, уже претворяешь в жизнь нашу идею? – не дожидаясь ответа, устраиваюсь под одеялом.

– А ты думал, только ты один такой? Спи, давай!

* * *

Уже который день, когда не сплю, запоем читаю. Как всегда, когда я, будучи свободен от каких-то дел, наконец дорываюсь до книг, начинаю читать всё. Читаю я быстро, поэтому книги меняю часто. Читаю или перечитываю классику, читаю специальную литературу. И от этого я счастлив!

На улицу выходил пару раз, даже сам дошёл до магазина за сигаретами. Начал медицинскую практику. Пару раз пользовал одну из соседок с шейным остеохондрозом. Наш дом как-то истосковался без своих докторов, и соседи ловят удачный момент. Наше с Ванькой возвращение уже на скамеечках у парадных обсудили.

Со всеми своими созваниваюсь ежедневно.

Кирилл Сергеевич уже начал потихоньку привлекать меня к административным функциям. По телефону обсуждаю с благотворителями бюджет на следующий год. Опять будем покупать новое оборудование.

– Слушай, сегодня опять Волярский появился, – сообщает вечером за ужином Ванька.

– Чего он от тебя хотел?

– Он мне опять долго рассказывал про свои методы работы, убеждал в необходимости работать вместе…

– Тебе с ним работать вместе? – уточняю я.

– Не совсем. Он говорил, что все те, кто работают в этой области, должны объединиться и помогать друг другу. В том числе и энергетически. Он рассказывал о коллективной энергии больших залов, которые он якобы собирает, и как он этой энергией управляет.

– Погоди, погоди… Если я правильно понял, то он тебя вербовал в свою эту самую академию, так?

– Опять не совсем так! Я ему не нужен. Ему нужен ты! Он просил меня связать его с тобой. Слушай, он, по-моему, даже пытается меня гипнотизировать своим взглядом. Стараюсь в глаза ему не смотреть. Честно говоря, побаиваюсь.

– Ещё чего! Ты что, веришь во всех этих магов? Запомни: то, чем мы с тобой занимаемся, к их деятельности, слава Богу, не имеет никакого отношения.

– Сашка, ты что, считаешь, что я совсем Ванька-дурак? Я ему сказал, что мы с тобой как работали без их помощи, так и будем работать дальше.

– Гм… Опять за меня решения принимаешь! – я довольно хмыкаю и добавляю: – Правильные решения!

Вышел на улицу. Господи! Какое это счастье – топать по снегу, а не по полу! Слабость, конечно, осталась, но вернулась уверенность в движениях и пропало головокружение. Энергетика тоже почти восстановилась. Я это чувствую! Потихоньку двигаюсь к своей машине. Ванька как мой лечащий врач, а именно так в шутку он себя величает, даже разрешил мне сегодня покататься.

Сажусь за руль. Осторожно трогаюсь… Резина на моей машине летняя, надо учитывать. Да! Опыт не пропьёшь! Руки и ноги будто сами отрабатывают. Сколько сейчас времени? Ого! Уже почти четыре часа. Ванька, наверно, уже едет в Чистые Озёра. А почему бы, собственно, мне тоже туда не съездить? Каких-то сорок километров. Как же меня туда тянет! А-а, была не была! Изругают меня, конечно, за партизанство, но, как говорится, если нельзя, но очень хочется, то можно!

Выезжаю на шоссе. С моей летней резиной надо поаккуратнее. Ванька, когда я приеду, конечно, скажет… Так… Ванька… Похоже, он обо мне сейчас думает. Что-то его беспокоит. Чувствует, что я еду? Не похоже. Ладно, приеду – разберусь.

Въезжаю в знакомые ворота и подъезжаю к шлагбауму. Нахожу в бардачке пультик для открывания. Мне такой персональный ещё при установке сразу дали.

Ну вот, паркуюсь. Даже почти не устал. Всё-таки езда за рулём на меня всегда действует освежающе. Ванькин «Пежо», сосватанный ему Николаем Сергеевичем после того, как его Андрейка зашагал, уже стоит тут.

– Здравствуйте! – я вхожу в приёмный покой и делаю несколько шагов.

Охранник подскакивает и таращится на меня.

– Здравствуйте… Александр Николаевич…

– Да, это я, а вовсе не тень отца Гамлета, – улыбаясь, пожимаю ему руку. – Как у нас тут дела?

– Как всегда. В армии говорят – никаких происшествий не случилось! – оправившись от изумления, шутливо, но браво докладывает он.

– Александр Николаевич! Здравствуйте! А нам сказали, что вы дома в порядок себя приводите…

Оборачиваюсь. Шитова! Стоит поодаль, смотрит на меня и качает головой. Сейчас воспитывать будет.

– Здравствуйте, Елена Михайловна! – подхожу, ласково обнимаю и тихо говорю ей на ухо: – Только не сочтите, что я к вам пристаю…

– Да ну вас! Зачем вы так? Ваня говорил, что вы ещё очень слабы.

– Видимо, не совсем слаб, если всё-таки сам за рулём доехал. Ужасно без всех наших скучаю! И без работы – тоже.

– Александр Николаевич, мы знаем, какая у вас была работа, – серьёзно и как-то очень горько говорит она и добавляет: – Никому бы такой не пожелала.

– Надеюсь, всё теперь в прошлом.

– Дай Бог! Вы к себе или на второй этаж, к Кириллу Сергеевичу?

Похоже, пронесло.

– Пока к себе. А что это? Уже половина шестого, а приёма нет. Вон люди…

– К Ване опять этот гость приехал. Какой-то странный. И очень неприятный…

Сразу понимаю, почему у меня было беспокойство. Значит, в моём кабинете у Ваньки сидит этот самый президент…

– Ну ладно, Елена Михайловна, пойду выгонять гостя на правах хозяина. Пожалуйста, особого переполоха не устраивайте. С гостем разберусь, и мы ещё увидимся.

Захожу в кабинет.

– Сашка? Ты… зачем приехал? – сидя за моим столом, Ванька хмурится.

– Мне показалось, что я могу тебе помочь, – спокойно говорю я, бросив взгляд на человека, сидящего напротив него на кушетке, и начинаю снимать куртку. – Где мой халат?

– Возьми, там чистый тебе повесили. Вот, познакомься – Волярский Аркадий Борисович. Я тебе уже о нём говорил, – представляет мне своего гостя Ванька.

– Здравствуйте! А я – хозяин кабинета, – спокойно сообщаю я, избрав для своего представления именно такую форму. – Знаю, что вы мною интересовались. Чем могу быть полезен?

– Буквально всем, Александр Николаевич! – Волярский непринуждённо улыбается.

Вид у него очень импозантный. Ему, по всей видимости, хорошо за сорок. Обращают на себя внимание пронзительные чёрные глаза на узком бледном лице, обрамлённом длинными чёрными, скорее всего крашеными волосами. На груди, спрятанной под чёрную водолазку, на цепи из непонятного мне металла блестит тоже непонятный мне знак.

– Иван Николаевич, разреши, я присяду, – полуофициально прошу я, когда Ванька встаёт, и сажусь на своё место. – Итак… Вы мною интересовались, Аркадий Борисович. Я вас слушаю.

– Я президент Международной академии магии и целительства и белый маг, – отрекомендовывается он. – Я хочу предложить вам вступить в нашу академию. Ваши заслуги в нашей области несомненны и заслуживают более широкого признания. Мы в состоянии обеспечить вам просто всеобщее признание.

Всё это говорится достаточно пафосно, при этом он буквально сверлит меня своими чёрными глазами. Своего взгляда не отвожу. Невольно ощущаю посягательство на свою энергетику и ставлю защиту. Редко когда я делаю такие вещи, но Кох прав, такие приёмы иногда необходимы. Пытаюсь понять, что же ему от меня нужно. Это отнюдь не примитивная попытка вымогательства, которая уже когда-то имела место. Это что-то другое…

– Александр Николаевич, вы тут беседуйте, а я пойду в соседний кабинет. Надо приём начинать.

– Ага… Я, как закончу, зайду к тебе.

Ванька в дверях оборачивается, внимательно смотрит на меня и, покачав головой, выходит.

– То есть вы мне предлагаете стать академиком, – на полном серьёзе спрашиваю я…

– Именно так, Александр Николаевич. Вы имеете все шансы стать уважаемым академиком в вашем молодом возрасте.

Чего же ему надо? Он тоже пытается от меня закрыться. Я уже понял, что техникой работы с биоэнергетикой он как-то владеет.

– Всё-таки я не понимаю, какой мне с этого прок?

– У вас будет совсем другой статус! Международный!

Он так забавно и примитивно меня искушает, что приходится давить улыбку. Может, считает, что если я молод, то взыграет моё честолюбие? Однако не только же за этим он сюда столько раз таскается! Или…

– Поймите, Александр Николаевич, если вы с нашей помощью станете международным академиком, вы сможете, опять же с нашей помощью, практиковать и за пределами нашей страны, а здесь, в вашей нынешней больнице, мы вместе, силами всей нашей академии сможем организовать свою базовую клинику. А вы сможете открыть свою школу! Это же – потрясающие перспективы!

Да! Ванька же говорил мне про россказни этого мага, как он якобы управляет энергией больших залов. Вот оно что… Он хочет присовокупить туда ещё и мою силу. Ну ясно… Усиление воздействия… Значит, своей не хватает. А на кого и зачем он собирается воздействовать? Ну это мне уже неинтересно, хотя бы потому что цель всегда одна.

Ну вот, всё и встало на свои места. Снова борьба за доходы, только чуть более изощрённая, при этом остающаяся такой же мерзкой.

Глаза моего искусителя так и сверлят меня. О-о!.. Да, Ванька правильно говорил, он ещё и пытается на меня воздействовать! Смешной…

– Аркадий Борисович! Давайте прекратим. Ваши предложения мне неинтересны. Вы, очевидно, слишком плохо обо мне информированы. В магию разных цветов я, простите, не верю. Не хочу давать оценку деятельности ваших коллег уже хотя бы потому, что я – не ваш коллега. Я профессиональный врач, использующий биоэнергетику при лечении своих пациентов. То же самое и мой брат. Давайте на этом поставим точку и пойдём каждый своим путём.

Чёрные глаза продолжают меня сверлить. Теперь я уже чувствую в них откровенную враждебность.

– Александр Николаевич, вы не можете не согласиться с тем, что я старался сделать вас нашим и, конечно, своим союзником. Согласны?

– Согласен. Только мне неинтересен такой союз. Видите ли, у меня есть свои взгляды на биоэнергетику, её природу и её влияние на пациентов. Уверен, наши взгляды не совпадают.

– Да, чёрт с ними, с вашими взглядами! – неожиданно раздражается мой собеседник. – Не могу не признать, что ваша популярность существенно сократила мою. Ведь вы играете на моём, слышите – на моём поле! Поэтому я предложил вам союз и партнёрство. Вы отказываетесь. Что же мне остаётся? Убрать вас с моего поля! Вот что мне остаётся! Вы же, наверное, понимаете, что коллективное воздействие может принести как благо, так и… определённые проблемы. Нас в нашей академии много. Мы очень сильны! Мы способны не только помогать…

Ого! Значит, в своих предположениях я не ошибся. Он мне ещё напрямую угрожает! И опять эти попытки воздействий!

– Аркадий Борисович, – говорю я устало. – Я ещё не до конца оправился от болезни, поэтому не совсем обрёл свои прежние возможности. Не старайтесь навести на меня порчу. Со мной не получится. Тем более что вы и понятия не имеете о том, что такое настоящая порча. Ни вы, ни ваша академия мне не нужны. Вы идите своим путём, а я – своим!

А как хочется послать его двигаться совсем другим путём! Но надо блюсти хоть какой-то этикет.

– Вы хотите воевать? – с подловатой улыбочкой спрашивает он, начиная вставать с кушетки.

Господи! Опять всё то же! Да откуда же они такие берутся? Чего им неймётся?

– Наоборот, – так же с улыбкой отвечаю я. – Я хочу спокойно работать. Запомните: такого понятия, как «игра на моём поле», в области биоэнергетики нет! Поэтому не стоит привлекать ваше сообщество к борьбе со строптивым доктором Елизовым. Оставьте нас с братом в покое. Тем более вы действительно совсем не представляете, во что собираетесь ввязаться.

– Время покажет! – уже угрюмо замечает белый маг, стоя и так же пристально глядя на меня сверху вниз.

Ну что ж…

– Зачем ждать, пока оно нам что-то покажет, – я ловлю его взгляд и резко и отрывисто приказываю: – Сидеть!

Волярский неуклюже плюхается на кушетку. Это так похоже на то, как было когда-то давно с Глуховым! Спокойно наблюдаю за его попытками подняться на ноги. Подчинить себе свои, уже ватные, нижние конечности он не в состоянии. Но с каким упорством старается! И как при этом раскрывается! Естественно, ведь всё его внимание сосредоточено на его попытках. Он уже не в силах и защищаться! Даже в его мозгах покопаться можно.

– Успокойтесь, всё равно у вас не получится, пока я вам этого не позволю, – мирным тоном заверяю я. – Я просто показал вам кое-что из того, что мне доступно даже сейчас, в моём несколько ослабленном состоянии. Кстати, вы, кажется, занимаетесь лечением, Аркадий Борисович? Четыре дня назад вы были… в каких-то Новосёлках и лечили там… якобы незаживающий фурункул. Так?

Чёрные глаза уже не сверлят меня, они откровенно бегают. Он, похоже, понял, что, как говорится, попал.

– Не трудитесь. Сам знаю, что это так. Так вот… Там была самая обычная трофическая язва, которую накачкой энергии, как вы это делали, не вылечишь. В этом случае нужен целый комплекс воздействий в разных местах. Это к слову о вашей квалификации как целителя. Вот вам ещё один из примеров моих возможностей. И это ещё далеко не всё. Так что, угрожая мне, хорошо подумайте, с кем вы намерены сражаться. Повторяю: в магию я не верю и то, что я вам показал, вовсе не магия. Это владение предметом на совсем другом уровне.

Усталость накатывает… Давно я так не трудился. Да ещё и слабость пока…

– Ну ладно… Вы свободны, – бросаю я нехотя, слегка щёлкнув, по обыкновению, пальцами. – И ещё… Если вы хоть как-то знакомы с биоэнергетикой, то должны понимать, что с этого дня вы мне доступны. А это значит, что я могу воздействовать на вас в любое время и на любом расстоянии. Понимаете, о чём я говорю?

С каким-то ужасом глядя на меня, он молча кивает.

– Свободны! Всех благ!

Гость, схватив своё пальто, выкатывается.

Выхожу вслед за ним и сразу же натыкаюсь на Петра Максимовича.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! – он протягивает мне руку, долго не выпускает мою ладонь. – Мне Елена Михайловна сказала, что вы приехали. Извините, но я не мог не подойти к вам и не поздороваться. Но хотя я очень рад снова вас видеть, как дежурный сегодня терапевт, наблюдая такое ваше хулиганство и вообще ваше состояние, уже очень хочу вас госпитализировать. На вас же лица нет!

Он так ласково улыбается, что я, пожимая протянутую руку, слегка его обнимаю.

– Пётр Максимович, дорогой! Ведь я же, как говорится, экстремал и, как обычно, оказался в нужное время в нужном месте. Ваня потом вам всё расскажет. А насчёт лица – скоро отъемся, и моё лицо вернётся на своё законное место.

– Ну ладно… Сходите к Кириллу Сергеевичу. Он ждёт.

– Сначала к Ване.

Захожу в соседний кабинет. Ванька сосредоточенно работает над спиной мужчины.

Стою и смотрю. Правильно говорят, что одна из трёх вещей, на которые человек может смотреть бесконечно, – это то, как работает кто-то другой.

– Ну, ты как? – спрашивает братишка, закончив сеанс. – Где этот?

– Я его выпроводил, – спокойно сообщаю я и сажусь на стул.

– Ты что-нибудь с ним сделал? – несколько напряжённо спрашивает он.

– По сути – нет. Но напугал его изрядно. Надеюсь, наша встреча отобьёт у него охоту к дальнейшим шагам. Он ведь тоже угрожать стал. Почти как когда-то Глухов. И чуть ли не в тех же выражениях. Зачем нам войны? Угрозы надо снимать на подступах.

Ванька кивает.

– Устал?

– Если честно – да. С непривычки… Сейчас дойду до Кирилла Сергеевича, а потом немного полежу.

– Вот и я хотел тебе это предложить.

– Знаешь, Ванюха, эта сегодняшняя встреча навела меня на ряд мыслей, которые я хочу потом с тобой обсудить. И учить тебя мы с Ильёй Анатольевичем будем уже на совсем другом уровне. Причём обязательно.

– Всегда готов! – он карикатурно отдаёт пионерский салют.

* * *

Вечер. Наша изба-читальня функционирует на всю катушку.

Я, как всегда, устроился на кухне. Тут покурить можно, да и Ванька меньше будет зудеть, когда увидит. Сам Ванька в комнате, тоже, как всегда, в своём любимом кресле, которое он когда-то перевёз сюда из своей бывшей квартиры. От царящей тишины и какой-то сосредоточенности я просто тихо млею.

– Не надоело ещё? – интересуется Ванька, входя на кухню. – Тебе же курить нельзя!

Ну вот… Сглазил я, подумав про курево.

– Если нельзя, но очень хочется, то можно, – отшучиваюсь я.

– Нет, Сашка… Ты же сам должен понимать!

– Ты сюда меня воспитывать или кормить пришёл?

– Одно другому не мешает, – ворчит он и начинает подготовку к ужину. – Давай перебирайся в комнату.

– Ладно, уговорил, – я отвлекаюсь от своего чтения. – Ты можешь параллельно меня слушать?

– Конечно!

– Скажи, ты когда-нибудь задумывался о первичности?

– Ты имеешь в виду, что первично – бытие или сознание?

– Где-то так… Только чуть по-другому – сознание или способности.

Ванька застывает с тарелкой в руке. Задумался…

– Поясни.

– Ну вот смотри… Как утверждает Кох, у меня – талант от Бога. Это, по его словам, как наличие поставленного от природы голоса, когда почти не нужно учиться пению, а нужно учиться только музыкальной грамоте. И есть способность к пению, когда человек поступает в консерваторию, где ему ставят голос и его развивают, параллельно обучая другим наукам. Такой человек тоже станет певцом, только труда придётся положить побольше. Понятно я излагаю?

– Понятно. Первый случай – это ты, а второй случай – это я. Ты это хотел сказать?

– Не только. И не это главное. Когда-то у тебя была очень слабая энергетика, а сейчас ты сам занимаешься энергетическим лечением, потому что сегодняшняя твоя энергетика очень и очень солидная.

– Ты мне льстишь, – Ванька ставит на стол пустую тарелку, садится, вцепившись в меня напряжённым взглядом.

– Это не лесть, это объективная оценка. Понимаешь, когда-то я задался вопросом, что является первичным: сознание, совершенствуя которое мы можем повышать свою энергетику, или природа, может быть, Господь Бог, который либо даёт, либо нет.

– Судя по всему, что ты только что сказал, и по тому, что мне говорил Кох, истина должна быть где-то посередине.

– Пытаясь решить тогда, давно, проблему твоей низкой энергетики, я много думал на эти темы. Конечно, истина – всегда посередине. Только мы почему-то всегда ищем её по краям. Почти об этом я говорил в Булуне с отцом Михаилом. Твой пример показал, что когда человек становится востребованным, уверенным в себе, самодостаточным, растёт его внутренняя сила, то есть энергетика. Этой энергией человек уже начинает делиться с другими людьми, которые в этом нуждаются. Тем не менее вопрос, что же первично – природа, а это Божий промысел, или человеческое сознание, всё равно не снимается. Как, впрочем, и необходимость сегодня всё-таки поужинать, – ехидно заключаю я.

– Ой, ой, ой… – строит мне рожу Ванька и снова принимается накрывать стол.

Забираю книги и иду в комнату. Мне очень приятно, что и Ванька задумался обо всех этих проблемах. Однако надо двигаться дальше! Дальше развивать в нём энергетику. Случай с Волярским мне это хорошо показал.

– Господин профессор! – кричит братишка из кухни. – Пожалуйте к столу!

– Иду.

– Твоя жена не будет мне благодарна за то, что я тебя тут избаловал, – ворчит он, когда я занимаю место за столом.

– Эх, Ванюха… Я уже почти оклемался, и поэтому, к сожалению, твоё баловство скоро закончится.

– Увы, – нехотя соглашается Ванька. – Поэтому давай всё-таки реализуем наш план! Согласен?

– Конечно, согласен! – я подтягиваю к себе тарелку. – Даже готов нести нагрузку по кухне.

– Ну, это – если я тебе доверю. Хотя за наши годы, проведённые здесь, мне удалось тебя научить готовить хоть что-то посложнее яичницы.

Ну не может не подколоть! За что и люблю…

– Сашка… Я всё хотел тебя спросить насчёт твоего посещения церкви в Булуне. – Ванька садится напротив меня. – Ты и о таких вещах, как мы сейчас говорили, беседовал с отцом Михаилом?

– Ох, Ванюха… И об этом тоже, – я усмехаюсь. – Просто то, чем занимаемся мы с тобой, очень похоже на то, чем занимается он.

– Ты хочешь сказать, что биоэнергетика сродни вере в Бога?

– Нет, Ванюха, я говорю не совсем про биоэнергетику. Скорее вообще про её величество Медицину! В смеси с биоэнергетикой это ещё называется целительством. Мы исцеляем тело, а отец Михаил исцеляет души.

– То есть ты хочешь сказать, что церковь… – начинает Ванька, но я его прерываю.

– Я не сказал – церковь! Я сказал – отец Михаил. Ты ведь, наверно, не часто видел, чтоб я здесь, в Питере, посещал церковь?

– Вообще не видел. Что-то я тогда в толк не возьму, что ты имеешь в виду.

У Ваньки пока непонимающий вид.

– Ванюха-Ванюха… Помнишь, какой была наша больница до нас? Люди шарахались! А теперь? Не место человека красит. Верно? Так же и в случае с церковью. Я хожу не в церковь. Я хожу к отцу Михаилу. Я понял одно: для того чтобы быть хорошим священником ли, врачом ли, надо сначала стать хорошим, неравнодушным человеком. Тогда всё получится. Прости… Мне ещё со многим надо самому разобраться. Вернее, мы с тобой вместе будем разбираться.

– Сашка… Я тебе как-то сказал, что у тебя порой бывает взгляд, как из другого мира. Взгляд человека, постигшего что-то такое, чего мы, все остальные, не знаем и никогда не узнаем. Помнишь?

– Конечно.

– Ты мне покажешь этот мир? Я хочу учиться и постигать… Ты понимаешь меня?

Вот это заявка!

– Понимаю, братишка. Я очень рад, что ты тоже всё правильно понимаешь. Думаю, тебе вполне может быть доступно такое состояние. Но ты ещё в самом начале этого пути.

Ванька смотрит на меня как-то странно. В его, как всегда, очень тёплом и родном взгляде есть и грусть, и надежда, и ожидание чего-то. Так умеет смотреть только он.

– Что ты на меня так смотришь?

– Понимаешь, Сашка… Не надеясь тебя догнать, я тем не менее уже было подумал, что приблизился к тебе – имею в виду не твою энергетику, а твоё отношение к… тому, чем ты занимаешься. Сегодня же я понял, что ты опять усвистел далеко вперёд, в этот пока не известный мне мир. Возьми меня с собой туда… В этот мир… Ты всегда знал больше. Я это осознаю. Я всегда стремился за тобой. Но теперь… Скажи, как ты думаешь, я когда-нибудь смогу тебя догнать?

– Эх, Ванюха… Вот моя рука! Держи!

Внимательно глядя мне в глаза, он своей рукой берётся за мою. Меня охватывает такая нежность!

– Я очень люблю тебя, братишка. В том мире, о котором ты говоришь, мы тоже будем с тобой вместе. Обязательно. Я обещаю!