Фактор агрессии Янковский Дмитрий
В голове раздался флегматичный голос полковника:
– Слышу вас хорошо, рядовой Розен. Спасибо за тест связи.
Лара сконфуженно наморщила нос.
– Мы вас тоже слышим, гражданин полковник! – отрапортовал Купер.
Разговаривать сразу расхотелось. Девушка активировала на мониторе блокнот для заметок и набрала:
«Надеюсь, связь не работает круглые сутки».
«Идиотское состояние», – написал в ответ Фред.
Теперь, когда в ближайший час от них ничего не зависело и согласно плану оставалось только ждать плена, Куперу самое время было возобновить штурм женской крепости, однако в ухе сидел проклятый полковник, и мастер-сержант никак не мог избавиться от ощущения, что в каюте их трое. Похоже, Лара чувствовала то же самое.
Некоторое время они сидели в неловком молчании, потом девушка снова ушла в ванную. Через минуту она вернулась и с ногами забралась в кресло. Вид у нее был недовольный.
Купер уже в который раз за последние дни подумал, не допустил ли ошибки, втравив Лару в эту опасную авантюру. Однако Розен, когда он встретился и побеседовал с ней после своего похищения, с энтузиазмом согласилась участвовать в операции Управления Безопасности. Кроме чувства долга перед Метрополией она наверняка руководствовалась теми соображениями, что в случае успеха перед ней и Фредом будут распахнуты двери в одну из самых закрытых спецслужб Империи, а работа в Управлении Имперской Безопасности могла поднять их статус на совершенно недосягаемую высоту. Многие молодые граждане мечтали служить в разведке, однако отбор туда был строжайший.
Мастер-сержант не обманывался насчет каких-то особых своих способностей. Разумеется, участвовать в секретной разведывательной операции им с Ларой предложили не потому, что они проявили чудеса героизма, а потому, что они были единственными людьми, уцелевшими на Арагоне, своими глазами видели, как все происходит, и могли выступать в качестве полевых экспертов. Кройф так сразу и сказал: руки никуда не совать, самодеятельностью не заниматься, беспрекословно слушаться руководителя. Однако если в этой авантюре они сумеют зарекомендовать себя с хорошей стороны, то лучших кандидатов для обучения в разведшколе генералу и желать не приходится: молодые военные с легионерской спецподготовкой, неоднократно проверенные в деле, всем сердцем преданные Империи…
От размышлений Купера отвлек очередной сигнал дверного вызова.
– Что-то забыли?.. – начал Фред, открывая дверь, и едва успел отшагнуть, как в каюту, едва не сбив его с ног, ввалилась незнакомая женщина в форме экипажа круизного лайнера. – Э-э-э… а в чем, собственно… – проговорил он, но закончить ему опять не дали.
– Вы сержант Купер? – перебила незнакомка, захлопнув дверь за своей спиной и пытаясь восстановить дыхание.
– Ну… Вообще-то мастер-сержант.
– Я первый пилот яхты Нина Сангада. Мне известно об операции, в которой вы участвуете.
Фред недоверчиво посмотрел на нее. Конечно, Понтекорво упоминал о том, что разведка внедрила в экипаж своего человека, но не сказал, на какой должности тот находится. Да и в любом случае Купер не собирался раскрываться перед первой попавшейся дамочкой в летной форме. Ему было известно, что самые крутые разведчики порой сыплются еще и не на таких мелочах.
– Поздравляю, – недружелюбно ответила Лара. – А поосторожнее можно входить? Чуть парня с ног не сбила!
Купер с интересом отметил, как мгновенно в его подруге вспыхнула необъяснимая с рациональной точки зрения ревность к посторонней женщине.
– Некогда разводить церемонии! – помотала головой Сангада. – Вы даже представить себе не можете, в каком мы все положении!
– Нам уже сообщили, – отмахнулась Розен.
– Кто? – оторопела первый пилот.
– Капитан по общей связи проинформировал о нападении пиратов и об усилиях экипажа избежать…
– Дьявол! Я же не об этом! Вас, кстати, не удивляет, что первый пилот во время нападения пиратов находится у вас в каюте, а не в рубке?..
Язвительная шутка, которую собирался отпустить Фред, застряла у него в глотке.
– Что случилось? – напряженно спросил он.
Пилот раскрыла рот, но не успела сказать ни слова, когда прозвучал сигнал возле двери.
– Не открывайте! – Нина быстро окинула взглядом апартаменты, словно прикидывая, куда можно быстро спрятаться. – Меня ищут!..
– Успокойтесь, это свои, – проговорил Купер, бросив взгляд на монитор, и шагнул к двери.
В каюту ввалился Понтекорво в компании с лысым чернокожим здоровяком, одетым в такую же футболку с перемещающимися чернильными пятнами, какая была на той малолетней идиотке в отеле «Цезарь». Не апартаменты класса люкс, а проходной двор, машинально подумал Фред.
Следовало полагать, что руководитель операции зашел не случайно, а потому, что у Лары и Фреда в ушах находились коммуникаторы и он слышал их беседу с Сангадой от начала до конца. Он представился пилоту и назвал свой идентификационный код – другой, не тот, что был предназначен для Купера и Розен. Сангада ответила тем же.
– Это мой заместитель, – сказал полковник, указав на своего спутника. – Майор Реджеп Блэк.
– Я вижу, – с усмешкой кивнул Купер.
– Эй, белый! – возмутился негр. – У тебя что, какие-то проблемы?
– Да нет, никаких, – удивился Купер.
Он слышал краем уха, что на некоторых планетах с преимущественно черным населением существуют древние деструктивные культы, основанные на превосходстве этой расы. Якобы в незапамятные времена белые зачем-то целенаправленно уничтожали черных, и поэтому черные теперь имеют полное моральное право презирать белых и всячески унижать их. Кажется, эти культы назывались каким-то дурацким обобщающим словом – не то «вуду», не то «расизм». Что за бред! Это приблизительно как если бы брюнеты, руководствуясь некими несуществующими обидами, стали бить всех блондинов подряд. Как вообще люди могут ненавидеть друг друга по каким-то дурацким формальным признакам, когда у них есть серьезный общий враг – чудовищные мутанты Обитаемых Секторов, творения безумного Черного Доктора и безответственных сепаратистских лидеров, позволяющих вмешательство в священный человеческий геном?!
В Империи было довольно много подданных с черной кожей, и Купера просто позабавило совпадение фамилии негра с цветом его физиономии. При чем тут то, что он, Купер, – белый? Ну да, он белый, Блэк – черный, а капрал Лим был желтым, и все они по мере сил служили Империи и человечеству. Чего огрызаться-то?
Впрочем, Купер тут же сообразил, что возмущение негра может иметь другую причину. Наверняка мастер-сержант стал далеко не первым, кого позабавил каламбур с фамилией майора. Поэтому несчастному Блэку, видимо, уже не один десяток раз довелось выслушать эту навязшую в зубах шутку. Тут любой взвоет, даже подготовленный агент имперской разведки.
Полковник Понтекорво между тем потребовал у первого пилота Сангады доложить обстановку.
– Погоня началась около двадцати минут назад, – сообщила Нина. – Рейдер выскочил из пылевого облака и пытается выйти в атаку на встречных курсах. Впереди нас плотное поле астероидов, сильно ограничивающее яхту в скорости. Рейдер описал дугу и движется параллельно астероидам, так что ему в наборе скорости ничего не мешает. С учетом того, что яхта тяжело перенесла падение в «кротовую нору», прыгнем мы не скоро. А долго тягаться с рейдером вряд ли получится.
– Это вполне вписывается в план операции, – проговорил Мигель Понтекорво, не отводя от пилота подозрительного взгляда. – Все-таки почему вы здесь, а не в рубке?
Насколько помнил Купер, в их задачу входила добровольная сдача в плен к пиратам с целью проникновения на Арагону, поскольку любые другие пути нелегально высадиться на поверхность планеты были надежно перекрыты загадочным псионическим оружием, перехватывающим контроль над биоморфами, а легальных просто не существовало, поскольку в крошечной республике все пираты и торговцы, покидающие планету и возвращающиеся на нее, были наперечет. Так как никто в Империи до сих пор не понимал, что это может быть за оружие и как оно работает, в аналитических материалах Управления Безопасности эта штуковина проходила под нейтральным кодовым названием Фактор. Именно поиском ее образца или источника и полагалось заняться группе полковника Понтекорво после высадки на Арагоне и побега из-под охраны.
– Не вписывается другое, – сказала Сангада. – Капитан Громов принял решение не играть по правилам пиратов, а взять курс на пылевое облако, чтобы оставить рейдер за кормой и вынудить его к развороту. Логика понятна – это даст яхте хорошую фору. Однако на полном ходу врываться в облако почти так же опасно, как и в астероидное поле. Даже опаснее, поскольку плотная пыль создает помехи для радара и обнаружить скрывающиеся внутри крупные объекты чрезвычайно сложно. Кроме того, пират с большой долей вероятности может отказаться преследовать яхту в таких опасных условиях, а это противоречит полученному мной приказу всячески способствовать захвату корабля арагонцами…
Купер заметил, что их шеф на мгновение растерялся. Такой героизм со стороны капитана явно не предполагался первоначальным планом.
– Плохо во всех отношениях… – проговорил полковник, потирая подбородок.
– Я же говорила, рисковые парни в разведке, – произнесла Розен. – Не проинформировать капитана…
– Я отказалась выполнить маневр, – продолжила первый пилот, не обращая на нее внимания. – Меня отстранили от управления кораблем. Чтобы известить вас о случившемся, пришлось пойти на побег и напасть на первого помощника капитана…
– И вы явились прямо сюда, идиотка! – рявкнул Понтекорво.
– Я пробралась через вентиляционную систему. Уверена, что никто не знает, где я. На этой яхте можно слона спрятать в случае необходимости.
– Как вы вообще вышли на Купера? – не прекращал допроса раздосадованный полковник. – Ваш контакт с разведгруппой не предусматривался, вы не должны были никого знать!
– Я решила, что присутствие на борту Героя Империи гражданина Купера может быть как-то связано с операцией на Арагоне. Слишком очевидное совпадение. Поэтому я бросилась сюда. В любом случае других идей у меня не имелось – а здесь я либо промахнулась бы, либо попала в точку. Наверняка Громов уже выдал приказ о моем аресте, а мне необходимо было каким-то образом срочно предупредить вас.
– Логично, – произнес майор Блэк и посмотрел на полковника. – Достаточно потянуть за одну ниточку – и вот уже вся наша конспирация как на ладони.
– Это если заранее знать, за что тянуть, – буркнул Понтекорво. – Ясное дело, что за неделю подготовить идеальную операцию невозможно… Сколько у нас осталось времени?
– Если бы мы двигались вдоль астероидного поля, то могли бы соревноваться с пиратом больше часа, – отозвалась Сангада. – А так… Трудно сказать. Если основываться на той траектории, которую задал капитан, когда я покинула рубку, то до входа в пылевое облако минут тридцать пять, а то и меньше. У рейдера нет шансов перехватить нас за это время, если только яхта не начнет маневрировать.
– Пираты точно не станут нырять в облако на полном ходу, – заметил Реджеп. – Они-то не спасают свою шкуру. Ставлю двадцать реалов на то, что Мисс Синтия оторвется от рейдера. Капитан, сволочь, молодец.
– Что ж, гражданин агент, – обратился полковник к Сангаде, – благодарю за службу. Вы нам очень помогли.
– Служу Империи! – привычно откликнулась Нина.
– Теперь идите и сдайтесь корабельной охране, – распорядился глава разведгруппы. – Только постарайтесь, чтобы это произошло достаточно далеко отсюда.
– Слушаюсь, сэр.
Купер выпустил пилота Сангаду в коридор. Полковник задумчиво следил на внешнем мониторе, как она скользнула по стене и направилась в сторону зимнего сада.
– Ситуация критическая, – озабоченно проговорил Мигель Понтекорво, – операция под угрозой срыва. Я пригласил к вам в каюту также двух оставшихся членов нашей команды – необходимо немедленно принять решение, как действовать дальше…
Фред вдруг с ужасом увидел, как чернильные пятна на футболке майора Блэка, до этого кружившие в каком-то абстрактном узоре, начинают неумолимо складываться в знакомый образ Черного Доктора. Лысый здоровяк проследил направление его взгляда и фыркнул.
– Что не так? Он черный, я тоже черный. Выходит, мы с ним братья. Два черных брата.
Мастер-сержант тряхнул головой. Действительно, чего это он реагирует как мальчишка. Это же прекрасное прикрытие. Кто в здравом уме поверит, что такую дрянь надел убежденный имперец? Разве что охрана на яхте может прицепиться, зато уж пираты точно оценят.
– Ага! Вот и они, – оживился Мигель, когда раздался очередной вызов снаружи. – Впустите их, Купер.
Пока командир оперативно посвящал новоприбывших в курс дела, Фред с любопытством их разглядывал.
Первого, секунд-капитана госбезопасности Антона Тихонова, Понтекорво отрекомендовал как талантливого биотехника и биомеханика, способного, по его словам, управиться практически с любым известным во Внутреннем Круге биоморфом, а также с большинством неизвестных. Это был невысокий, но плечистый мужчина с аккуратно подстриженной короткой бородой. Он обменялся с обоими легионерами крепкими рукопожатиями. Разумеется, опытный звероспециалист мог оказаться незаменимым на враждебной территории, где у них не будет поддержки дружественных морфов и технику придется просто угонять.
Вторым оказался полевой аналитик, высокий молодой человек лет двадцати восьми в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Несмотря на молодость, на макушке у него уже обозначилась обширная залысина.
– Доктор Амос Каплан, – представился он и, хотя легионеры не сказали ни слова, счел необходимым добавить: – И я не шучу.
Видимо, у него были те же проблемы, что и у майора Реджепа Блэка. Наверняка каждое новое знакомство начиналось для него с долгого и утомительного выяснения, что докторская степень в столь юном возрасте – отнюдь не глупая шутка.
– Доктор Каплан у нас вундеркинд, – пояснил полковник Понтекорво. – Полевой специалист, гордость аналитического отдела. В тех условиях, в которые мы поставлены – пойти неведомо куда, принести неведомо что, – человек просто бесценный.
Теперь Куперу стало окончательно ясно, почему генерал Кройф, поначалу не собиравшийся привлекать к операции Лару Розен, все-таки пошел на это. Разведгруппа подобралась исключительно мужская – а такая гендерная замкнутость коллектива, по данным социологических и бихевиористических исследований ведущих ученых Империи, неизбежно снижает его эффективность. Именно поэтому имперская пропагандистская машина активно поощряла службу женщин в армии. Именно поэтому Алан Кройф, поначалу колебавшийся насчет кандидатуры Лары, в конце концов сделал выбор в ее пользу.
– Итак, – проговорил Понтекорво, – ситуация чрезвычайная, и действовать нужно немедленно. Но нам пат. – Полковник обвел присутствующих тяжелым взглядом. – Если Громов уйдет от пиратов – плохо. Если налетим на обломок в пылевом облаке – еще хуже. Операция под угрозой срыва.
– Надо срочно нуль-депешу в штаб, – заявил биомеханик Тихонов.
– Пока они там примут решение, окончательно упустим время, – возразил Блэк. – Надо действовать самим, шеф. Сделать так, чтобы Мисс Синтия не сумела оторваться от пирата.
– Предлагаешь захват яхты? – прищурился Понтекорво. – Я уже думал об этом…
– Точно. Посадим Нину обратно за пульт, сдадим корабль пиратам…
– И вся конспирация полетит к дьяволу. Нас сразу же вычислят. Пираты первые нас и перестреляют.
– Погодите… – подал голос Купер. – А если действовать косвенно? Например, поднять бунт среди пассажиров и обслуживающего персонала? Среди двухсот человек вычислить нас будет сложновато.
– Это каким же образом мы сумеем поднять бунт за десять минут? – заинтересовался Понтекорво.
– Первый пилот наверняка знает коды доступа к общей вещательной сети корабля. Надо выйти в сеть и рассказать о планах Громова. Напугаем всех, вызовем панику… И достоверности будет по самые уши. Вроде как люди испугались входа в пылевое облако, вышибли капитана из рубки… А мы и не при делах.
– Нет никаких кодов. Доступ к вещанию только из рубки, – мрачно покачал лысой головой Блэк. – По общей сети может выступить либо капитан, либо первый помощник.
– Тогда надо пробираться в трюмы, – предложила Лара. – На катетерные посты. Обрисовать обстановку на месте. Если вызвать панику среди вахтенных, они заглушат плазменную камеру, отключат электроидов, яхта потеряет ход…
– И по инерционной траектории в неуправляемом режиме влетит в пылевое облако, – закончил Понтекорво. – Это гарантированный конец. Да и не будет никакой паники, нас даже слушать не станут. Сразу свяжутся с капитаном, который велит нас арестовать и посадить к пилоту Сангаде.
– Разрешите мне, гражданин полковник? – вежливо поинтересовался доктор Каплан. – У меня есть идея… Не уверен, что гениальная. Но другого выхода я не вижу…
– Амос, нет времени, – напомнил Мигель Понтекорво.
– На обучении и тренингах нас учили думать, как противник. Ставить себя на его место. Вот мы сейчас сидим тут и отчетливо понимаем, что попали в безвыходную ситуацию. А пираты это понимают?
– То есть? – заинтересовался негр.
– О чем они думают? Достаточно ли жирный для них кусок Мисс Синтия или так себе? Сунутся они за яхтой в пылевое облако или не рискнут, если предложить им альтернативу?
– Так-так… – В глазах Понтекорво вспыхнул блеск. – Начинаю улавливать, кажется…
– Пираты видят, что до пылевого облака перехватить яхту не успеют. И наверняка считают поступок нашего капитана если не безумным, то крайне рискованным.
– И что? – спросил Тихонов.
– Надо их укрепить в этой мысли! Тогда и с достоверностью не будет проблем, и двести человек, возможно, удастся спасти от плена. Зачем они нам на Арагоне? Только обуза…
Алан Кройф перед началом операции заверил Купера, что ничего не подозревающим гражданам, которых должны были захватить вместе с разведгруппой правдоподобия ради, ничего не угрожает, поскольку пираты всегда трясутся над своим живым товаром, с которого можно получить неплохие деньги. Управление Безопасности предполагало сразу выкупить всех гражданских, попавших в плен, а затем в течение полугода негласно компенсировать им моральный ущерб крупными суммами – в виде выигрыша в лотерею, наследства от очень дальних мифических родственников, которых они никогда в глаза не видели, налоговых вычетов, государственных грантов и так далее. По словам Кройфа, в худшем случае настоящим туристам во время этого приключения грозила у пиратов неделя-другая не самой удобной постели, не самой изысканной пищи и не самого утонченного обхождения. И все же Фреду с самого начала не нравилась эта часть плана. Понятно, конечно, что судьба двухсот человек не может перевесить судьбу двадцати миллиардов, что этот риск был абсолютно необходим. Однако Купер искренне обрадовался, сообразив, что предложение Амоса спасает не только операцию госбезопасности, но и невинных граждан – от плена.
Выслушав идею Каплана, полковник Понтекорво благоговейно произнес:
– Многоуважаемый доктор! Ваш руководитель рыдал в голос, когда отпускал вас на эту операцию. Он говорил, что вы один стоите целой бригады аналитиков. И теперь я, кажется, готов в это поверить. Выдвигаемся, ребята, живо!
Глава 18
Бабакиери
Пиратский рейдер Вредный Тони, перестав набирать скорость, продолжал двигаться по инерции вдоль астероидного поля, тогда как Мисс Синтия понемногу уклонялась от курса, все больше сближаясь с пылевым облаком, полным космического мусора. Уже на таком расстоянии космос не был чистым, противометеоритные орудия круизера то и дело коротко плевались плазмой, уничтожая куски льда и камни, приближавшиеся под опасными углами и на опасных скоростях. Фактически яхта оказалась зажата и лишена маневра – слева облако, впереди поле астероидов, справа готовый к атаке рейдер, а позади непрерывно извергающая потоки лучистой энергии «кротовая нора».
Капитан Вредного Тони Август Бабакиери был человеком грузным, на редкость ленивым и фантастически неряшливым даже для пирата, но опыт космического разбоя имел солидный. Откинувшись в кресле, он пристально наблюдал на ходовом мониторе за маневрами Мисс Синтии. В рубке рейдера царил жуткий беспорядок – прямо под ногами валялись пустые картриджи из-под пива, надорванные упаковки чипсов, скомканные бумажные пакеты с жирными пятнами. Биоморфов-уборщиков на пиратском корабле в целях экономии не держали.
– Уйдут, муяврии… – с сожалением пробормотал Санти Меркатор, выполнявший на Вредном Тони обязанности пилота, навигатора, бортинженера и ветеринара одновременно.
Выглядел Санти еще отвратительнее жирного Августа: непропорционально огромная голова на тщедушном тельце, несимметрично перекошенные глаза, красноватая рыхлая кожа, складками сползающая по уродливо раздутому черепу. Кроме них двоих, в рубке никого не было – пиратский капитан мало кому доверял и предпочитал обходиться минимумом экипажа. К тому же это окупалось с финансовой точки зрения.
– За кошельки свои трясутся, – презрительно бросил Август. – Имперские крысы… Со страху готовы в пылевое облако сигануть, лишь бы не дать нам заработать. Кизлода!
– Думаешь, они все-таки хварас в облако? – с сомнением спросил мутант.
– Фохче, – фыркнул капитан. – Это же муяврии, чего ты от них хочешь! Их главная цель в жизни – поломать честный бизнес достойному андагну. Они без этого спокойно спать не могут.
– А может, они нас тупо разводят, чтобы мы изменили траекторию и потеряли время? Кэп, мы там на малых-то ходах еле-еле дорфе. Не могу себе представить идиота, который станет лавировать там на крейсерской скорости, да еще при таких габаритах.
– Им же деваться некуда. Если не уйдут в облако, то с размаху фляпас в астероиды. Массаракш! Надо их догонять быстренько, а то хтаршас на палочке получим вместо богатеньких туристов.
– У них есть еще минут пятнадцать на резкое изменение курса, – прикинул Санти. – Если начнем разворот сейчас, они могут сломать траекторию и оставить нас с носом.
Мисс Синтия продолжала удерживать новый курс, по касательной приближаясь к гигантской туче космического мусора.
– Сбрасывай скорость, – решительно отдал команду Август Бабакиери. – Готовность к развороту.
– Да сдрейфят они, кэп! – азартно возразил Меркатор. – Отвернут. Тут мы и возьмем их тепленькими. Эти муяврии… Эй, какого халабаса?!
Капитан тоже впился взглядом в ходовой монитор, его брови озадаченно поползли вверх.
– У них что, маневровые отказали?.. – удивленно произнес он.
От несущейся прямо в пылевое облако яхты отделилась фиолетовая искорка спасательной капсулы. Похоже, экипаж Мисс Синтии, разогнав корабль, не смог вовремя сбросить скорость и был вынужден объявить эвакуацию.
– Сейчас посыплются, саибат, – потер руки Меркатор. – Капсула за капсулой, туристы, обслуга, вахтенные проститутки… Останется лишь подставлять корзинку.
– Похоже, ты оказался прав, халабас, – нехотя признал капитан. – Переоценил я этих крыс. Жидковаты оказались…
– В большой голове много мозга, – хохотнул Санти.
Но прошла минута, полторы, две, а спасательная капсула так и оставалась единственной. Быстро утормаживаясь, она все больше и больше отставала от яхты, уклоняясь от смертельно опасной траектории.
– Что-то не велик урожай, – поддел напарника Бабакиери.
– Может, это только экипаж? – обескураженно предположил сенситив. – Бросили корабль, драпают тайком от пассажиров, гантарва… Хотя это, конечно, не про имперцев, а скорее про наших андагнов…
– Вот именно. – Август задумчиво смотрел на капсулу, которая к этому времени уже осталась за кормой Вредного Тони. – Знаешь что, поднимай-ка абордажную команду. Разворот и курс на капсулу. Фохче!
– А яхта? – растерялся Меркатор.
– К халабасу яхту, если я прав! Не соваться же за ней в облако.
– Думаешь, это часть пассажиров эвакуировалась?
– Ну, не одни же идиоты живут в Метрополии! Кто-то решил, что сегодня умирать во имя имперского духа ему рано. И что-то мне подсказывает, что это не самые бедные пассажиры.
– Жаль упускать яхту… – продолжал сомневаться пилот.
– Моя хряпа мне дороже, – отрезал капитан. – Лучше хрюмфтик в руках, чем рагадру в долине.
– С тобой хрен разбогатеешь, – сердито буркнул мутант.
– Зато и с голоду не сдохнешь, – усмехнулся Бабакиери. – Забыл, на какой хадалупе я тебя подобрал? Рули давай, кизлода!
Вредный Тони, завершив маневр торможения, описал внушительную петлю и устремился вслед за спасательной капсулой. За его кормой растянулся длинный шлейф разогретой двигателями космической пыли. На Мисс Синтии, заметив, что пират нашел себе другую цель, сбавили ход, подрулили маневровыми двигателями и взяли курс прямиком в астероидное поле. Видимо, Громов выбрал из двух зол меньшее – астероиды были лучше видны на радаре, чем пылевой мусор, траектории крупных объектов бортовой нейропроцессор просчитывал быстрее и точнее, да и скорость у яхты теперь была вполне приемлемая, чтобы попытаться лавировать среди гигантских камней. Заработали противометеоритные батареи круизного судна, расчищая путь от мелких обломков.
– С капсулы подают сигнал бедствия по нуль-связи, – сообщил Санти Меркатор. – Не ровен час патруль откликнется…
– Не будет никакого патруля, – самодовольно заявил капитан. – Они теперь боевые крейсеры к нашим рейдерам на два прыжка не подпускают. Теперь это наша территория. Лихо мы им надрали задницу, большая голова.
– Ты-то не участвовал в надирании, – ехидно напомнил мутант.
– Какая разница, гантарва? Мы, вольный народ, участвовал. Значит, и я тоже. Что у нас с абордажной командой?
– Грызут цепи, броню на груди рвут.
– Отлично.
В десантном отсеке Вредного Тони стоял оглушительный ор и рев. Десять разъяренных укротителями абордажных киноидов драли когтями броневые плиты палубы, отчаянно выли и рычали друг на друга. Лохматые боевые биоморфы, закованные в латы биоброни, толкались возле шлюза, готовые немедленно обрушиться на противника.
– Ставлю десятку, что Растрепанный Ганс первым возьмет добычу! – гаркнул один из укротителей, пытаясь перекрыть гвалт подопечных.
– Рохля твой Ганс! – проорал другой. – Ставлю пятнадцать на Унылого Джерри!
Среди укротителей вспыхнул азартный обмен ставками. Один из пиратов, в густой бороде которого запутались крошки от чипсов, принялся собирать деньги.
Тем временем спасательная капсула, отстав от ушедшей в направлении астероидного поля Мисс Синтии, изменила траекторию и, продолжая сбавлять скорость, двигалась почти перпендикулярно курсу яхты.
– Надеются улизнуть и дождаться подмоги, – прокомментировал Санти Меркатор. – Это ведь богатенькие туристы, шишки имперские. За ними могут и военные прыгнуть…
– Не каркай. Сами-то мы готовы прыгнуть?
– В любой момент.
Вредный Тони стремительно догонял эвакуировавшихся с яхты имперцев. У него было столь значительное преимущество в скорости, что об исходе погони уже не стоило волноваться. Но сенситив все равно нервничал, то и дело приоткрывая глаза и поглядывая на индикатор трансвакуумных возмущений. Конечно, не очень удобно совмещать сразу несколько летных специальностей, но кто же виноват, что вольный брат Август скуп до чрезвычайности?
Вблизи пылевого облака лишенной противометеоритных средств капсуле приходилось соблюдать крайнюю осторожность и двигаться самым малым ходом, тогда как рейдер, заранее уничтожавший опасные обломки, пересекающие его траекторию, имел куда больше возможностей. Поравнявшись с капсулой, рейдер неторопливо осуществил стыковочный маневр. В свете коротких вспышек двигателей он приблизился к добыче вплотную, выбросил липкие абордажные щупальца, подтянул ее к себе и присосался к обшивке мышечной мантией абордажного шлюза.
– Живо, живо! – подгонял подчиненных бородатый командир абордажной группы, недавно принимавший ставки. – Режьте ей бок!
Укротители выпустили в шлюз двух юрких крабообразных морфов. Те вонзили острые лапы в обшивку капсулы и принялись резать псевдохитин кислотными струями, выдавливаемыми из брюшка. Раздалось булькающее шипение, заструился едкий синеватый дым, по десантному отсеку Вредного Тони распространилось зловоние горелой плоти. По мере того как броневые чешуи понемногу поддавались натиску, кислотные псевдокрабы перебирались на новое место. В течение нескольких минут они вырезали в обшивке капсулы двухметровую овальную дыру с неровными краями. Киноиды, учуяв знакомый запах разъедаемого кислотой псевдохитина, окончательно осатанели, и погонщикам стоило большого труда удержать их на месте. Как только огромный кусок взрезанной обшивки рухнул на пол, абордажные биоморфы со свирепым рычанием ринулись внутрь.
В единственном отсеке капсулы сгрудились пятеро мужчин и одна женщина. Киноиды бросились на них, как вихрь, не давая оказать малейшее сопротивление. Первым до жертвы добрался Унылый Джерри, на которого делались самые большие ставки. В два движения он ухватил полковника Понтекорво зубами за одежду, швырнул на палубу и прижал к полу передними лапами. Растрепанный Ганс тем временем бросился на Лару. Купер со страшной силой пнул его в ребра, но лишь отшиб ногу о непробиваемые латы биоброни. Два других морфа обрушились на него, прижали к палубе, растянув за руки и за ноги. Через несколько секунд вся группа полковника Понтекорво во главе с командиром лежала на полу в беспомощном состоянии. Стоило кому-нибудь шевельнуться, как киноиды тут же глухим рычанием и зловещим оскалом предупреждали, что делать этого не следует.
Убедившись, что сопротивление успешно подавлено, через вырезанную дыру в капсулу полезли пираты. Они надели на пленников наручники и пинками погнали на рейдер.
– Надо же, какое спелое яблочко! – Громила из абордажной команды, мерзко хохотнув, ухватил Лару за грудь.
Коротко взмахнув сцепленными руками, Розен нанесла ему сокрушительный удар в подбородок, так что пират едва не опрокинулся на спину. С трудом устоявший на ногах абордажник мотнул лохматой башкой, шагнул к девушке и со всей дури въехал ей кулачищем в солнечное сплетение. С болезненным стоном Лара покатилась по полу.
Пират, конвоировавший Купера, раскрыв рот смотрел на эту сцену. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, мастер-сержант молниеносно вывернулся из его хватки, рванулся вперед, сбил с ног конвоира, шедшего перед ним, добрался до обидчика Лары и с полуразворота от души угостил его ногой в челюсть так, что у абордажника хрустнули зубы. Любитель спелых яблочек рухнул как подкошенный, шарахнулся затылком о стену отсека и пустил изо рта кровавую пену. На Купера бросились сразу трое, но, несмотря на скованные руки, Фред раскидал их по всему отсеку.
– Еще есть желающие? – спросил он, озираясь.
Желающих не оказалось, поэтому один из укротителей шевельнул пальцами, и на Купера кинулись морфы. Двое опрокинули его на пол, а третий несильно ухватил зубами за горло. Воспользовавшись беспомощным положением Фреда, абордажники принялись избивать его ногами, однако бородатый командир рявкнул на них:
– А ну, хватит, кизлода! Сдурели – товар портить?! Я вам сейчас сам все зубы вынесу к халабасу!
Недовольно ворча, пираты разошлись в стороны и отозвали киноидов, оставив Купера лежать на полу. Тот поднялся и помог встать Ларе.
Пленников загнали в трюм рейдера, освободили от наручников и заперли в просторной карбонатпротеиновой клетке вместе с четырьмя абордажными морфами. Умиротворенные сенситивами твари вели себя спокойно, улеглись по углам и сделали вид, что заключенные их абсолютно не интересуют. Однако никто из пленников не сомневался, что в случае любого неосторожного действия с их стороны киноиды отреагируют мгновенно.
Через полчаса посмотреть на захваченных имперцев пожаловал сам капитан Бабакиери. Он жестом приказал сопровождавшим его пиратам остаться у входа в трюм, а сам остановился в паре метров от прутьев решетки. Толстяк с интересом обвел глазами группу Понтекорво, дольше других задержавшись взглядом на Ларе. Затем уселся на выступающий из стены уродливый костяной нарост и проникновенно спросил:
– Жить хотим, муяврии?
– Кто же не хочет? – сумрачно отозвался Реджеп Блэк. – Чего вам надо?
– Ты спрашиваешь, что нужно пирату?! – изумился Август. – Кизлода! Пирату нужны деньги. Это же элементарно!
– Действительно, – заместитель Понтекорво кивнул. – Могу предложить несколько реалов, у меня тут завалялись в кармане.
– У меня тоже есть пара, – поддержал Купер.
– Карманы ваши я тоже выверну, не побрезгую, – серьезно ответил Бабакиери. – Но в первую очередь мне интересно, кто вы такие и сколько за вас можно получить, гантарва. Хотя твоя вот хряпа мне знакома. – Капитан пиратов впился взглядом во Фреда. – Артист?
– Типа того, – кивнул Купер.
– Катаешься по Райскому Поясу на деньги налогоплательщиков?
– Нет, на буржуйские. Рекламирую туристическую компанию.
– Ах, на буржуйские! – саркастически усмехнулся Август. – Так ты, артист, выходит, брат нам – облегчаешь имперских крыс от лишних бабок? Ты, вольный брат, небось, тоже за всеобщее равенство и свободу?
– Не совсем, – признался Купер. – Потому что всеобщее равенство приводит к власти серость и клоунов, а свобода делать мерзости – тоже мерзость, а не свобода. Не брат ты мне, хряпа пиратская. Торжественно обещаю, что при первой же возможности я тебе легкие через анус вытащу.
– Не думаю, что тебе представится такая возможность. – Капитан Бабакиери вовсе не собирался обижаться. Как можно обижаться на низшее существо, тоталитарного раба до мозга костей, неодушевленный мешок с деньгами? Вот любой из вольных братьев за такие слова непременно получил бы нож в бок, потому что свобода – это не только право говорить что хочешь, но и обязанность отвечать за сказанное. Богатой имперской крысе этого не понять, эти убогие слуги императора с детства приучены, что за них думает и несет ответственность старший по званию. – Каждый из вас, муяврии, получит канал нуль-связи на пять минут, – повысил голос он, обращаясь ко всем. – За это время вы должны будете описать заинтересованным лицам ситуацию и сумму выкупа. Будет выкуп – полетите домой, к мамочкам. За свои цыплячьи жизни и девичью честь не беспокойтесь особо, нам репутацию марать не выгодно. Мы люди деловые, живем с этого бизнеса, у нас все по-честному. Но если выкупа в установленные сроки не будет – вот тогда уже начинайте беспокоиться, и очень серьезно. Кизлода, не пожалею денег на прямой нуль-канал, чтобы продемонстрировать заинтересованным лицам, какие муки ожидают тех, чьи родственники жадничают. Начну с одного пальца в день. Доступно?
Никто не ответил. Капитан махнул рукой, двое абордажников бросились к нему через весь трюм и помогли подняться.
– Думайте, с кем будете связываться, – сказал он на прощание. – А я пока подумаю, какой выкуп с вас слупить, хрюмфтики.
Владения Августа Бабакиери на Арагоне располагались всего в пятидесяти километрах от столицы. В его землях не было полей и пастбищ, зато имелся завод-инкубатор, в котором выращивались личинки рейдеров – по одной в год. Стоили они изрядно, так что хозяйство не бедствовало. Сам Бабакиери из хронической жадности летал на старом больном Тони, каждый раз надеясь, что следующую выращенную личинку оставит себе. Но стоило очередному покупателю назвать цену чуть выше прошлогодней, как Август без колебаний отказывал себе в удовольствии пересесть на новый корабль.
Усадьба хозяина располагалась в низине, в русле небольшой реки – той самой, которую не так давно довелось форсировать мастер-сержанту Куперу и рядовому Розен. Особняк был выстроен в виде крепости из модифицированного коралла: блажь, обошедшаяся жадному хозяину в круглую сумму, однако он не мог позволить себе экономить на безопасности собственного жилища. В доме располагались апартаменты с бассейном, боулингом, сауной и бильярдной, а также помещения для проживания охраны и прислуги. Склады, ангары и загоны для боевых и хозяйственных морфов находились чуть ниже по течению реки, метрах в пятистах от особняка. Между ними и усадьбой простиралась посадочная площадка для челноков и транспортных дактилей.
На крыше главного здания усадьбы размещались четыре вышки для скорострельных плазменных тетроидов на случай нападения конкурентов или бунта рабов. Бунт был потаенным страхом толстяка Бабакиери, поэтому на обеспечение должного содержания заключенных хозяин тоже никогда не жалел денег. В отличие от всего остального. Он и в рейды отправлялся лично исключительно из жадности – хотя вполне мог бы нанять лихого капитана вместе с командой.
Было раннее утро, в усадьбе царила тишина, поэтому свист снижающегося челнока оказался слышен издалека. Войдя в плотные слои атмосферы, орбитальный транспортник, похожий на майского жука-переростка, подрулил пластинами на толстых лапах и заложил крутой вираж в сторону усадьбы. С высоты ее едва можно было различить, но грязно-коричневое пятно столицы и блестящая ниточка реки с характерной излучиной служили отличными ориентирами для выхода на глиссаду. Снижаясь по спирали, челнок все больше утормаживался. Когда скорость упала до пятисот километров в час, летающий морф сначала выпустил короткие предкрылки, а затем полностью раскрыл основные крылья, и Санти Меркатор начал заводить своего подопечного на посадочную траекторию. Большинство маневров челнок выполнял без команды, повинуясь собственным инстинктам и рефлексам. Он сам выбирал скорость, сам в нужный момент выпускал или убирал управляющие плоскости, а пилоту оставалось лишь указывать направление и точное место посадки. Перед приземлением гигантский жук раскрыл дополнительные крылья, снизил скорость и мягко коснулся покрытия, метров сто пробежав по инерции на массивных членистых ногах. Наконец челнок замер, и над его спиной сразу заколыхалось густое марево – воздух нагрелся от раскаленной брони. С характерным треском раскрылись пластины брюшного люка, из брюха псевдожука послышались рык абордажных морфов и выкрики пиратов.
Первым на землю сошел капитан. Он выбрался из-под днища челнока и, прикрыв ладонью лицо от солнца, посмотрел в сторону усадьбы.
– Мое почтение, хозяин! – приветствовал его стоящий на краю посадочной площадки в компании двух вооруженных охранников управляющий усадьбой Манго Вервактор.
– Привет, старик! – махнул рукой Август. – Что у нас плохого?
– Все замечательно, как обычно, – ответил управляющий, обозначив короткий поклон. – Много взяли сегодня?
– Так себе, – признался Бабакиери, шагая к нему. – Шестеро имперских туристов, всякая шваль. Поглядим, что с них можно содрать. Не уверен, что много. Раскидай по баракам, а девку пока оставь в усадьбе, посмотрим, может, сгодится на какой-нибудь холтофр.
Из челнока под конвоем четырех скалящихся и рычащих киноидов вывели пленников. Первым на посадочную площадку спустился Мигель Понтекорво. Командир разведгруппы был напряжен, однако внешне выглядел спокойным. Он огляделся, щурясь на солнце и подмечая цепким взглядом огневые точки на вышках. Черное лицо майора Блэка выражало глубочайшее презрение ко всему происходящему. Доктор Амос Каплан, выбравшись из жука с отсутствующим видом, достал из кармана платок и тщательно промокнул блестящую от пота залысину. Лара Розен легко соскользнула с верхней ступеньки люка, не воспользовавшись трапом, одернула блузку и надменно приподняла подбородок. Следом за ней ловко, по-обезьяньи, спрыгнул на грунт биомеханик Антон Тихонов. Последним на посадочную площадку сошел Фред Купер. За ними лениво выбрались и остановились на середине аппарели четверо абордажников, вооруженных армейскими бластерами-серпентоидами, и их бородатый командир.
– Эшу! – крикнул бородачу Вервактор. – Я сейчас провожу капитана в апартаменты и буду распределять пленных. Головой отвечаешь, кизлода!
– Валяй, старый шнюфт! – ухмыльнулся командир абордажников. – Нам спешить некуда.
Охранники расселись на краю площадки, оставив пленников на попечение морфов.
– Тут подслушки наверняка нет, – негромко произнес Понтекорво, покосившись в сторону абордажников. – Значит, крайний инструктаж. Будьте готовы к любому повороту событий. Связь работает, так что сможем скоординировать действия, как только разберемся в обстановке. Вариантов нашего содержания всего два. Первый – что-нибудь вроде домашнего ареста в ожидании, пока за нас выплатят выкуп. Второй – концентрационный лагерь, рудник, фабрика или что-нибудь в этом духе. Первый вариант, конечно, комфортабельнее, но второй предпочтительнее, поскольку чем больше вокруг заключенных, тем легче организовать побег.
– Как бы нам тут не зависнуть, шеф, – хмуро сказал Блэк. – Если посадят вон в ту крепость с коралловыми стенами, замучаемся ноги делать.
– Отставить панику, – жестко велел полковник. – Всем следует быть готовым к неожиданностям и действовать по моему сигналу. На рожон не лезть. Купер, вас касается в первую очередь.
– А что такое? – удивился Фред.
– Сами знаете. Устраивать драку с абордажниками было необязательно. Вас могли покалечить.
– Он ударил женщину, – нахмурился мастер-сержант.
– Вот поэтому я ненавижу работать с дилетантами, – вздохнул Понтекорво. – Запомните раз и навсегда: в нашей группе нет женщин. В нашей группе нет места эмоциям. Нам нужно проявлять взаимовыручку, но не с риском провалить дело. Старайтесь в дальнейшем держать себя в руках.
– Понял, понял, – проворчал Купер. – Прошу прощения, больше не повторится.
Доктор Каплан задумчиво смотрел в сторону усадьбы.
– Девяносто процентов, что нас поместят в лагерь для рабов, – проговорил он.
– Откуда такие умозаключения? – заинтересовался Понтекорво.
– Ну, во-первых, усадьба довольно богатая по меркам пиратской республики. А грабительским промыслом особых капиталов не наживешь, особенно в секторах, доступных арагонцам. Потому и колония весьма отсталая. Значит, у владельца есть дополнительный источник дохода, скорее всего на самой планете, так как она находится на отшибе и руководить отсюда сторонним бизнесом очень неудобно. На западе заметно, что воздух над горизонтом менее прозрачен, чем в других местах, и имеет желтоватый оттенок. Обычно такая дымка характерна для испарений биологического производства. И если принюхаться… Ощущается оттенок характерного звериного запашка. Производство биоморфов требует разветвленной инфраструктуры, значит, поблизости расположено еще несколько сырьевых и вспомогательных производств: какие-нибудь подземные плантации грибов и водорослей. Поскольку населения на Арагоне мало и все в основном «вольные братья», логично предположить, что трудятся там рабы, захваченные при набегах на соседние системы. Их надо где-то содержать, и дешевле всего это делать в охраняемых лагерях при плантациях. Пленников, предназначенных для выкупа, едва ли заставят работать на этих вредных производствах, но их удобнее держать там, где все уже оборудовано для того, чтобы предотвратить побеги…
– Ну вы даете, док, – уважительно проговорил Блэк. – У вас в голове целая сенатская комиссия поместится.
– Просто привычка анализировать поступающую информацию и профессиональное внимание к деталям…
Читать бесплатно другие книги:
