Разорви шаблон! Вайзман Ричард

В этой части мы познакомимся с «Наполеоном психоневрозов», выясним, почему посещение спортивных состязаний вредно для здоровья, и узнаем, как лучше справляться с фобиями, тревогами и депрессией.

1. Паралич и эмоции

В то время как вы это читаете, миллионы людей по всему миру пытаются бороться с теми или иными формами психологического расстройства. Одних мучают иррациональные фобии, другие страдают от чрезмерной тревожности, а многие – от депрессий. Ученые и психологи пытаются решать эти проблемы вот уже более ста лет. Методы борьбы с душевными недугами у всех разные – от простых бесед с пациентами и медикаментозных видов лечения до операций на мозге. Поможет ли правило «как если бы» преодолеть душевный кризис?

Впервые свою радикальную теорию Уильям Джеймс сформулировал в монографии «Что такое эмоция?». Труд заканчивался весьма смелым и оригинальным выводом: Джеймс заявил, что раз поведение определяет чувства, значит, полностью скованные параличом люди не должны испытывать эмоций. Он понимал, что доказать это опытным путем будет затруднительно, отчасти из-за сложностей в определении эмоционального состояния абсолютно обездвиженного человека («Следует признать, что экспериментально подтвердить истинность данной гипотезы, равно как и полностью ее опровергнуть, довольно трудно»). Спустя восемьдесят лет после того, как Джеймс написал свою теперь уже классическую книгу, исследователи придумали остроумный способ, как провести подобный тест, а проведя, заложили фундамент для развития новых методов борьбы с болями, фобиями, тревожностью и депрессией.

Чтобы осознать всю ценность их уникальных исследований, прежде всего необходимо понять, что происходит внутри нашего организма. Вы удивительное создание. Нет, серьезно, вы удивительны. В этот самый момент по биологическим супермагистралям, пронизывающим ваше тело от головы до пят, одновременно проходят миллионы электрических импульсов.

По одной полосе этой магистрали идет информация от сенсорных рецепторов к мозгу. Если вы сидите, рецепторы в ногах и ягодицах непрерывно передают сигналы «Мы сдавлены весом верхней части тела». Всякий раз, как вы переворачиваете страницу (или нажимаете клавишу «вперед» в случае использования новомодной электронной читалки), рецепторы на пальцах посылают в голову информацию о своих движениях. Ваш мочевой пузырь и пищеварительная система также вовсю пользуются супермагистралью, чтобы сообщать мозгу, когда необходимо пойти в туалет или что-нибудь поесть. Аналогичным образом миллион или около того нервных волокон, ответственных за передачу информации от глаза, едва ли не звенят от напряжения, пересылая данные о форме букв на этой странице.

Другая полоса биологического шоссе несет информацию в противоположном направлении, от мозга к телу. Если вы сидите, особые возбудители непрерывно посылают в основные мышцы короткие сигналы, позволяющие телу удерживать равновесие на стуле. Каждый раз, как вы захотите перевернуть страницу или нажать кнопку «вперед», эти сигналы будут контролировать мельчайшие движения, совершаемые руками и пальцами. Когда мозг испытывает возбуждение, он посылает по магистрали сигналы, ускоряющие биение сердца и повышающие частоту дыхания. Даже сейчас, когда вы читаете эти строки, определенные сигнализаторы на биологическом шоссе контролируют окончания, суффиксы слов и знаки препинания в предложениях.

Супермагистраль берет начало в основании головного мозга и спускается по позвоночнику. Она вся усеяна нервными ответвлениями, которые позволяют информации путешествовать между различными частями тела. Ответвления в нижней части спины принимают и отсылают импульсы от ног и ступней; те, что находятся в середине магистрали, обслуживают руки и плечи, а нервные ответвления в самой верхней ее части связаны с глазами и мимическими мышцами. Аналогичным образом информация, принимаемая от мочевого пузыря и направляемая к нему, вливается в общий информационный поток внизу позвоночника, органы пищеварения подключаются чуть выше, а работа сердца контролируется сигналами, проходящими через нервы в верхней части позвоночника.

Нарушение работы всей этой сложной сигнальной системы вызывает множественный отказ органов и мгновенную смерть. Правда, есть и хорошая новость – у большинства людей нервная система работает безупречно. Каждое мгновение по нервным путям тела и мозга проносится несметный объем информации, давая нам возможность объективно оценивать окружающую действительность, двигаться, да и вообще существовать. Мало того, за время эволюции нервная система научилась работать вне рамок сознательного контроля, позволяя нам задумываться о высоких материях – например, понимать великое искусство, постигать научные достижения и думать, где найти сантехника в выходной день. В середине 1960-х годов психолог Джордж Хохман работал в аризонском госпитале Управления по делам бывших военнослужащих. Хохману, лечившему парализованных больных, однажды пришло в голову, что его пациенты предоставляют уникальную возможность проверить гипотезу Джеймса о том, что «обездвиженность препятствует возникновению эмоций»⁶³. Многие пациенты Хохмана были парализованы вследствие повреждений спинного мозга, и степень их неподвижности напрямую зависела от того, на каком уровне был травмирован позвоночник. Травмы в поясничном отделе, к примеру, отражались на функциональности нижней части супермагистрали, что приводило к полной потере подвижности и чувствительности ног. Повреждения в верхних отделах позвоночника затрагивали гораздо более обширные участки магистрали, поэтому, помимо ног, парализованными и нечувствительными оказывались еще и руки. Хохман предположил, что если Джеймс прав, то чем выше место повреждения позвоночника (и, следовательно, менее подвижно тело), тем ощутимее будет утрата способностей человека к эмоциональным переживаниям.

Хохман составил список больных с травмами позвоночника в отделах с первого по пятый и провел опрос среди больных относительно их эмоционального состояния.

Помимо всего прочего, он попросил пациентов сравнить частоту возникновения у них страха до и после ранения.

У пациентов с травмами нижних отделов позвоночника отмечалось очень незначительное притупление чувства страха, тогда как те, у кого была повреждена верхняя часть спинного мозга, утверждали, что вообще перестали чего-либо бояться. Ответы пациентов дают понимание того, что значит жить без эмоций. Вот что говорит по этому поводу один «бесстрашный» пациент: «Порой я веду себя агрессивно, когда вижу, что совершается какая-нибудь несправедливость. Я ору, ругаюсь, скандалю, потому что если этого не делать, то люди, как я усвоил, начнут садиться тебе на голову. Но в моем гневе уже нет былого пыла. Это своего рода рациональный гнев».

Когда Хохман опросил пациентов относительно других эмоций, таких как печаль, выявилась аналогичная закономерность – чем выше точка повреждения спинного мозга, тем менее подвижно тело и тем меньше эмоций испытывает больной.

Изыскания Хохмана являются очередным весомым доказательством гения Джеймса и демонстрируют ключевую роль, которую оказывает тело человека на его мироощущение. Как и предсказывал Джеймс более восьмидесяти лет назад, чем выше находится поврежденная область спинного мозга, тем существеннее потеря способностей к эмоциональным переживаниям⁶⁴.

Позднее другие исследователи захотели выяснить, справедлива ли теория Джеймса и по отношению к мимике. Будет ли наблюдаться потеря способностей к эмоциональным переживаниям у людей, у которых обездвижены лицевые мышцы? На классификацию пациентов с различной степенью лицевого паралича и оценку их эмоциональности ученые могли бы потратить годы. Вместо этого они подошли к проблеме нестандартно, сэкономив себе уйму времени и усилий, а именно работали с группой здоровых людей, которые добровольно согласились на временную парализацию лица.

Ботокс (в научных кругах он имеет название «ботулотоксин») – один из наиболее популярных в мире косметологических препаратов. Первоначально разработанный для лечения людей, страдающих спазмами лицевых мышц, этот препарат парализует нервы, что, в свою очередь, приводит к сокращению мимических мышц. В начале 90-х исследователи заметили, что подкожное введение ботокса в межбровные морщины между глазами вызывает частичное онемение мышц лба, следствием чего становится заметное разглаживание морщин. Несмотря на то, что это дает некоторую видимость омоложения, после манипуляций с ботоксом лица пациентов нередко выглядят лишенными эмоций, словно у робота.

Джошуа Йэн Дэвис со своими коллегами из Барнард-колледжа при Колумбийском университете задумались, а не смогут ли подобные попытки повернуть время вспять и послужить основой для серьезной проверки теории Джеймса⁶⁵. Для эксперимента Дэвис набрал две группы женщин. В одной группе находились те, кому недавно вкололи ботокс, а во второй – выбравшие введение под кожу на лбу особого «заполнителя». Целью обоих методов терапии было создание более свежего внешнего вида, но лишь ботокс парализовал лицевые мышцы. Дэвис предложил женщинам просмотреть несколько видеоклипов: отвратительный, в котором мужчина поедал живых червей, юмористический ролик из серии «самое смешное видео Америки» и серьезную документалистику про Джексона Поллока. После просмотра видеоматериалов женщин попросили оценить свое самочувствие. Обколотые ботоксом женщины, в отличие от тех, кому вводили подкожный заполнитель, проявили меньшую эмоциональную реакцию. Это свидетельствует в пользу того, что Джеймс был прав и обездвиженность (в данном случае лица) вызывает снижение интенсивности эмоциональных переживаний.

Оценив реакцию пациентов с повреждениями спинного мозга и женщин после процедуры введения ботокса, можно сделать простой вывод: угнетение физической активности, как всего тела, так и мимических мышц, негативно сказывается на способности человека испытывать определенные чувства. Плохо то, что люди с подобными симптомами склонны испытывать меньше положительных эмоций, таких как радость и веселье. С другой стороны, они и негативным переживаниям, вроде злобы и тревожности, подвержены меньше, а это плюс. Данный феномен еще сильнее воодушевил ученых, и они принялись выяснять, можно ли наработки исследования Дэвиса приспособить для борьбы с нежелательными эмоциями.

2. Подавление боли, гнева и тревоги

В 1970-х годах британский врач Питер Браун посетил детский госпиталь в Китае, желая посмотреть, как местные медики проводят процедуру тонзил-эктомии⁶⁶. Увиденное повергло его в шок.

От пациентов в западных странах, которым удаляют миндалины, можно часто услышать, что эта операция очень болезненна. Но в Китае ситуация отличалась коренным образом. По словам Брауна, пятилетние дети, стоявшие в очереди за дверью хирургического кабинета, лучезарно улыбались. Медсестры вспрыскивали в рот каждому ребенку быстродействующий аэрозольный анестетик и заводили в операционную. Там продолжавший улыбаться ребенок взбирался на хирургический стол и открывал рот. Врач в одно мгновение удалял миндалины и выбрасывал их в емкость с водой, после чего ребенок как ни в чем не бывало отправлялся в комнату отдыха.

Существенная разница в реакции пациентов на тонзилэктомию в Китае и на Западе показывает субъективную природу боли. И это не единичный пример.

Часто у людей, которые проходили через совершенно одинаковые операции, болезни, события или происшествия, уровень испытываемой боли сильно разнился. Почему? Согласно принципу «как если бы», ответ на этот вопрос кроется в различном поведении людей во время болезненных событий.

В некоторых психологических экспериментах участникам сообщают, что им придется пропускать через тело другого человека опасные электрические разряды, тогда как в реальности «разряды» безвредны, а другой человек – актер. Правда, до появления при университетах комиссий по этике (эпоха, о которой многие психологи с ностальгией отзываются как о «старых добрых временах») в ряде опытов действительно применялись настоящие, болезненные для добровольцев, электрические разряды.

Один из таких суровых опытов поставил Джон Ланцетта вместе со своими коллегами из Дартмутского колледжа⁶⁷. Ланцетта подключил добровольцев к двум аппаратам. Сначала экспериментаторы прикрепили к ногам и рукам подопытных электроды, а провода от них воткнули в электрогенератор. Далее на правые ладони испытуемых надели датчики потоотделения, чтобы в режиме реального времени измерять уровень стресса. Убедившись, что аппараты готовы бить током и снимать показания сенсоров, исследователи удалились в соседнюю комнату.

Экспериментаторы могли визуально наблюдать за испытуемыми и общаться с ними при помощи телевизионной системы. Они передали, что намерены выдать серию электрических разрядов различной мощности и после каждого полученного разряда участникам предстоит дать оценку интенсивности боли по шкале от одного («хоть бы хны») до десяти («ну, погодите у меня!»). Затем исследователи произвели двадцать электрических разрядов и тщательно занесли в журнал оценки, которые каждый из подопытных выкрикивал во время экзекуции.

Во время короткого перерыва Ланцетта сообщил, что предстоит вторая серия ударов током, но на этот раз добровольцы должны будут сделать все, чтобы скрыть внешние проявления болезненных ощущений. Всех попросили проявлять стойкость, не выказывать никаких эмоций, постараться не кричать и принять расслабленную позу. Последовали очередные двадцать электрических разрядов, после каждого из которых добровольцы снова вслух называли личную оценку болезненного ощущения.

Результаты оказались прелюбопытными. Когда добровольцы вели себя так, словно не испытывали дискомфорта, их оценка силы боли была существенно ниже. Мало того, показания потовых датчиков выявили, что в эти моменты испытуемые действительно испытывали гораздо меньший стресс. С той поры эксперимент неоднократно повторялся, и результаты неизменно оказывались схожими.

Подобная, довольно парадоксальная, реакция людей дает объяснение тому, почему китайские дети во время процедуры удаления миндалин вели себя невозмутимо. Во время визита Питера Брауна китайских детей настраивали смотреть на операцию позитивно, и впоследствии при проведении медицинской операции они улыбались и были расслаблены.

Этот механизм может также объяснить и ряд других интересных явлений, связанных с болью. Например, люди испытывают меньше боли во время медицинских процедур, если не смотрят, как врач вводит им иглу или делает разрез на коже. В таких случаях падает вероятность того, что пациент напряжется или его лицо приобретет болезненное выражение, следовательно, и дискомфорта он будет ощущать меньше. То же самое относится ко многим эффективным методикам обезболивания, в основе которых лежит принцип отвлечения внимания, – «наложению образа», гипнозу и релаксации.

Эффект побудил ученых выяснить, можно ли отодвинуть болевой порог еще дальше, если человек будет вести себя так, словно он властный и сильный. Ванесса Боне и ее коллеги из Университета Торонто сообщили группе добровольцев, что им предстоит принимать участие в изучении пользы физической гимнастики на рабочем месте⁶⁸. Одних испытуемых попросили принять властную позу, выпятив грудь вперед и широко расставив руки. Другим, напротив, было поручено сжаться в комок тщедушного вида. Далее экспериментаторы надели на руки подопытных манжеты и стали медленно их накачивать. Жгут постепенно перекрывал кровоток в руке, вызывая нарастающую боль, и участников эксперимента попросили дать знать, когда боль станет невыносимой. Так вот, принявшие позу властного диктатора дольше выдерживали сдавливание жгута, чем те, кто сидел, съежившись в комок. Имитация силы и власти оттянула момент, когда на лице проявились нежелательные признаки болезненного ощущения, и продемонстрировала, что старое как мир выражение «не вешай нос» – не пустые слова.

Результаты ранних исследований принципа «как если бы» в свете борьбы с болью подвигли ученых выяснить, можно ли применить имеющиеся наработки для подавления других нежелательных эмоций. К примеру, помогут ли они успокоить кипящего от злости человека?

Гнев нежелателен для любого. Он часто заставляет нас совершать глупости, идти на неоправданный риск, выпаливать ругательства и комментарии, о которых позже сожалеешь, и нападать на людей (в США значительное количество убийств совершается в порыве ярости⁶⁹). Для окружающих гнев тоже не сулит ничего хорошего. Психолог Мартин Селигман проследил биографию четырехсот детей в течение пяти лет, делая упор на семьи, в которых драки и скандалы между родителями были обычным делом⁷⁰. Изыскания Селигмана показали, что у детей из неблагополучных семей чаще диагностируются депрессии и возникают проблемы в дальнейшей жизни.

Каков же наилучший способ держать «внутреннего Халка» в узде? Чтобы это выяснить, нам придется вернуться на сотню лет назад и познакомиться с одним из наиболее известных психологов мира.

Французский врач XIX века Жан Мартен Шарко получил прозвище «Наполеон неврозов». Харизматичный, обладающий незаурядными драматическими способностями лектор, он заложил фундамент развития современной неврологии, открыл более пятидесяти болезней, названных в его честь, и провел революционное исследование причин рассеянного склероза и болезни Паркинсона. Несмотря на столь впечатляющие достижения, Шарко более всего известен как автор работы по исследованию подсознания.

Шарко горячо интересовала тайная жизнь человеческого мозга. Он был частым гостем парижских психиатрических лечебниц, где, общаясь с тамошними пациентами, изучал мир подсознательного. Основную часть работы Шарко проводил прямо во время занятий со студентами. В 1887 году французский художник Андре Бруйе посетил несколько лекций Шарко и запечатлел «Наполеона неврозов» за работой⁷¹. В правой части полотна изображен Шарко в элегантном черном костюме. Слева от него находится группа примерно из тридцати человек, которые внимательно слушают учителя и ведут записи. Левой рукой Шарко поддерживает потерявшую сознание женщину.

Женщина на картине Бруйе – одна из «звезд» Шарко, Бланш Уитман. Описанная историками того времени как дама с «крупным и сильным телом» и «очень большими грудями», Уитман оказалась в психиатрической клинике из-за нескольких истерических припадков, энуреза и признания в сексуальных связях со своим работодателем. Во время лекций Шарко вводил Уитман в гипнотический транс, а затем просил ее показать ряд странных «фокусов»: погружение в кататоническое состояние, удержание тела в необычном выгнутом положении с опорой на голову и кончики пальцев на ногах, зеркальное письмо и проступание в виде царапин на коже любых слов, какие назовет врач. Шарко утверждал, что данный феномен есть проявление работы подсознания Уитман, поэтому может быть взят за основу при изучении фундаментальных принципов функционирования мозга. В конце каждого сеанса, чтобы вывести Уитман из гипноза, Шарко надавливал на «овариальную область» тела женщины, после чего она возвращалась в реальный мир с «сильно расширенными зрачками».

Театральный подход Шарко к исследованию человеческой психики быстро стал притчей во языцех, и вскоре в Париж стали стекаться академики со всей Европы, чтобы посмотреть его диковинные представления. Одну из таких лекций в 1885 году посетил и двадцатидевятилетний австрийский врач по имени Зигмунд Фрейд. Фрейд решил профессионально заняться медициной еще до всех этих опытов и успел к тому времени провести множество экспериментов, в которых препарировал сотни угрей в безуспешной попытке отыскать у них репродуктивные органы. Насмотревшись на расширенные зрачки нескольких молодых пациенток Шарко, Фрейд пришел к убеждению, что бессознательное играет ключевую роль в ряде известных психических расстройств.

В конце концов Фрейд, большой любитель кокаина в молодости и редко выпускавший изо рта сигару (расценивайте это как хотите), сформулировал совершенно новую концепцию психологии, известную как психоанализ. Согласно ей, люди стремятся вытеснить нежелательные мысли из сферы осознанного в систему бессознательного. Оказавшись в подсознании, неприятные мысли «подходят», словно тесто, и накапливают психическую энергию. Обретая значимую силу, они начинают всевозможными способами негативно влиять на сознательное, провоцируя, к примеру, тревожность, неврозы и беспокойство.

Фрейд полагал, что в целях сохранения психического здоровья необходимо избавляться от подавленных мыслей, прежде чем они успеют войти в силу, поэтому попытался разработать терапевтический метод, который служил бы для подсознания чем-то вроде выпускного клапана. Первоначально, следуя по стопам Шарко, он начал лечить своих пациентов с помощью гипноза. Когда техника не дала сколько-нибудь значимых результатов,

Фрейд, недолго думая, порвал с ней и начал действовать другими методами, такими как анализ сновидений (когда врач пытается расшифровать символический смысл снов пациента) и свободные ассоциации (пациента просят назвать первое пришедшее на ум слово после того, как психиатр произнесет специально отобранные слова-стимулы, вроде «стул», «стол» и «оргазм»). Применив эти приемы к самому себе, Фрейд пришел к выводу, что в возрасте приблизительно двух лет у него возникло сексуальное влечение к собственной матери.

Идеи Фрейда быстро получили популярность, и на исходе девятнадцатого столетия психоанализ начал распространяться по всему миру. В 1909 году маститого психиатра пригласили выступить с серией лекций в Массачусетском университете Кларка. То был первый и единственный случай, когда Фрейд выступал в Америке, поэтому он воспользовался ситуацией, чтобы в очередной раз продвинуть в массы свой любимый психоанализ.

Во время визита Фрейда Уильяму Джеймсу было шестьдесят семь лет и он страдал от болезни сердца. Несмотря на плохое здоровье, он все-таки поехал в Университет Кларка послушать выступление Фрейда⁷². Джеймс был разочарован, а позднее отзывался о выкладках Фрейда по толкованию сновидений как об «опасном методе», попутно отмечая, что великий психоаналитик занимается самообманом и «одержим навязчивыми идеями».

Джеймс с Фрейдом расходились во многих вопросах, включая оценку причин возникновения и путей лечения чрезмерной агрессии. Согласно Фрейду, люди однажды впадают в бешенство, потому что подавляют в себе агрессивные мысли, и снять внутреннее напряжение можно вполне безобидными способами, например криком, плачем, битьем подушки и топаньем ногами. Теория Джеймса, наоборот, утверждала, что люди оттого и злятся, что ведут себя агрессивно, и катартическая терапия Фрейда лишь сильнее их разозлит. Годами эксперты проводили опыты, чтобы установить, кто же из этих двух великих мыслителей прав.

Одним из первых в процесс поиска истины включился социолог Мюррей Штраус из Университета Нью-Гемпшира⁷³. В начале 1970-х годов Штраус заинтересовался обоснованностью совета Фрейда, адресовавшего его в свое время парам, желающим сохранить отношения. Совет австрийца лег в основу учения «Терапевтическая агрессия», адепты которого утверждают, что когда дело доходит до выяснения отношений, двое не должны себя сдерживать, а должны высказывать напрямую все, что думают друг о друге. Всевозможные руководства на эту тему наперебой советуют парам «избавиться от подавленной враждебности», «пробудить в себе беса» и кусать пластиковые бутылочки для детского питания, представляя, что это партнер.

Чтобы понять, помогает ли столь радикальное поведение улучшению личных отношений или, наоборот, портит их, Штраус провел простой опыт. Он рассуждал следующим образом: если катартическая терапия действенна, пары, которые агрессивны на словах, будут менее склонны совершать по отношению друг к другу акты физического насилия. Понимая, что от самих семейных пар не добиться честных ответов об их агрессивном поведении, Штраус поручил студентам тайком отслеживать уровень вербальной и физической агрессии своих родителей. Более трехсот студентов тщательно заполняли анкеты с вопросами о том, как их родители ведут себя в случае возникновения разладов. Стремились ли те конструктивно обсудить проблему? Проявляли ли признаки вербальной агрессии, например, кричали и пулей вылетали из комнаты? Были ли они физически агрессивны, допустим, занимались рукоприкладством или швыряли друг в друга подручные предметы?

Когда Штраус проанализировал результаты, выявилась очевидная закономерность. Чем чаще супруги устраивали словесные перебранки, тем более склонны они были к проявлению физической агрессии. В точности, как и предсказывал Джеймс, вопли и ругань не служат выпускным клапаном, а, напротив, подталкивают людей к еще большей агрессии. Фрейд – О, Джеймс – 1.

Далее последовали опыты на производствах. Эбби Эббисон со своими коллегами из Калифорнийского университета в Сан-Диего однажды узнала, что одна местная конструкторская фирма собирается уволить большое количество персонала⁷⁴. Ее работники имели полное право рассердиться, поскольку с ними заключили трехгодичный контракт, а увольняли по прошествии всего лишь года. Эббисон провела опрос среди некоторых работников. Одну группу респондентов провоцировали отзываться о фирме с ненавистью («Что вы думаете о том, как с вами обошлась компания?»), в другой задавали нейтральные вопросы («Как вы можете охарактеризовать техническую библиотеку фирмы?»). После опроса увольняемые сотрудники оценили степень своей агрессии и злости по отношению к компании. Продемонстрировали ли те, кого побуждали рвать и метать, более низкие уровни враждебности? Нет. Снова все вышло в точности до наоборот. Давшие волю чувствам работники оказались настроены более враждебно, нежели те, у кого спрашивали о технической библиотеке компании. Фрейд – 0, Джеймс – 2.

Наконец, существует работа по исследованию связи между враждебностью и просмотром спортивных состязаний. Посещая футбольные матчи, люди обычно подбадривают свою команду и выкрикивают ругательства в адрес соперников. Фрейдисты утверждали, что подобное агрессивное поведение помогает выпустить пар, поэтому после игры враждебности в человеке значительно поубавится. В противоположность им сторонники теории Джеймса доказывали, что улюлюканья и освистывания лишь распаляют человека. Джефри Гольдштейн из Университета Темпл решил выяснить, кто прав⁷⁵.

Гольдштейн сколотил небольшой отряд исследователей и отправил их на главный матч чемпионата по американскому футболу. Перед началом игры анкетеры остановили у турникета на входе в стадион первую попавшуюся группу болельщиков и проинтервьюировали их. Опрос был коротким и включал вопросы относительно того, за какую команду зритель пришел поболеть и насколько злым себя ощущает. Как только игра окончилась, экспериментаторы вновь заняли позицию у турникета, где, в произвольном порядке вылавливая покидающих стадион зрителей, задавали те же самые вопросы.

Результаты показали, что, вне зависимости от проигрыша или победы любимой команды, после матча опрошенные испытывали большую степень агрессии. Понимая, что усиление агрессии могло быть вызвано длительным нахождением людей в толпе или тем, что спортивное действо носило ярко выраженный конкурентный характер, Гольдштейн вновь созвал свою бравую команду исследователей и поручил ей провести аналогичный опрос на местном турнире по гимнастике. Хотя на состязание вновь стеклось большое количество народа, а атмосфера в зале была наэлектризована, зрители не кричали и не улюлюкали. Как следствие, по окончании соревнования градус агрессии в болельщиках почти не увеличился. Собранная Гольдштейном информация дает понять, что события на футбольном поле провоцировали людей на агрессивное поведение, а оно стимулировало в них чувство враждебности. Фрейд – 0, Джеймс – 3.

Искусственно подпитываемая враждебность может оказывать вполне реальное влияние на общество. Так, шотландский Глазго имеет два профессиональных футбольных клуба. Исторически сложилось, что «Селтик», базирующийся в восточной части Глазго, поддерживается сообществом католиков, в то время как клуб «Рэйнджерс», расположенный на юго-западе города, традиционно привлекает последователей протестантизма. Между клубами сохраняется давнее и жесткое противостояние, и фанаты обеих команд во время матчей нередко поют оскорбительные и унизительные друг для друга песни. В 2011 году психологи в сотрудничестве с шотландской полицией сравнили уровни зарегистрированных преступлений после дерби «Рэйнджерс» – «Селтик» с периодами, когда команды не играли⁷⁶. Цифры оказались впечатляющими. Когда по субботам днем «Рэйнджерс» играла против «Селтик», уровень насильственных преступлений в Глазго почти утраивался, а количество случаев домашнего насилия увеличивалось более чем в два раза.

Психолог Брэд Бушман из Университета штата Айова поставил несколько экспериментов, наглядно показавших, что чувство гнева можно быстро погасить, просто ведя себя как спокойный человек. Например, в одном из опытов Бушмана студенты колледжа должны были в течение двадцати минут играть в расслабляющие и жестокие компьютерные игры⁷⁷. Сюжет умиротворяющей игры предусматривал плавание в безмятежном подводном пространстве и поиск затонувших сокровищ, тогда как, играя в жестокую игру, студентам требовалось истребить как можно больше зомби максимально садистским способом. После этого студентам предложили сыграть еще в одну игру против невидимого соперника, и в случае победы им разрешалось напугать поверженного противника громким шумом. В действительности никакого невидимого противника не было, и во второй игре студенты неизменно одерживали победу. Те, кто во время первого задания тихо плавал в подводном мире, показали меньшую степень агрессии, выбирая для воображаемого врага более короткие и тихие звуки.

Бушман также продемонстрировал успокоительную силу молитвы⁷⁸. Он разозлил группу студентов христианского колледжа, крайне негативно отозвавшись об их домашней работе («господи, да это одно из худших сочинений, какое я когда-либо видел!»), после чего попросил их прочитать газетную статью о женщине, страдающей от редкой формы рака. Далее часть студентов попросили скрестить руки и помолиться о женщине в течение пяти минут, а другим предложили просто подумать о ней. В итоге молившиеся студенты оказались менее озлоблены, чем те, кто думал о больной. Спокойное и умиротворяющее поведение породило спокойные и умиротворяющие мысли.

В своей предыдущей книге «59 секунд» я описал, как Бушман воспользовался аналогичным способом, дав негативную рецензию на сочинение, чтобы разгневать студентов⁷⁹. В том эксперименте одной группе студентов выдали боксерские перчатки, показали фотографию человека, который якобы раскритиковал их сочинение, и отправили бутузить тридцатикилограммовую подвесную грушу, думая об обидчике. Другую группу пригласили в тихую комнату, где они должны были спокойно сидеть в течение двух минут. Результаты опыта нанесли серьезный удар по фрейдовской теории – избиение груши еще сильнее озлобило студентов, а сидевшие тихо, наоборот, стали ощущать себя гораздо спокойнее.

На многих курсах по управлению гневом людей учат сбрасывать накопившуюся агрессию посредством агрессивного поведения. Это бесполезно, более того, лишь усугубляет проблему. Приверженцы других подходов пытаются выискивать глубокие психологические корни агрессии в надежде, что изменение образа мышления человека изменит и его самоощущение. На самом деле есть гораздо более оперативный и эффективный способ решения проблемы. Чтобы успокоиться, надо вести себя спокойно (см. следующую страницу). Так же как улыбка делает вас веселее, а долгий взгляд в глаза другого человека пробуждает ощущение влюбленности, спокойная манера поведения быстро заставит вас остыть.

Тем, кто хочет быстро и эффективно справиться с гневом, часто бывает полезна техника глубокого дыхания. Чтобы ею воспользоваться, приложите язык к верхнему небу прямо позади передних зубов. Теперь на счет «пять» медленно вдохните через нос и на счет «семь» задержите дыхание. Далее на счет «восемь» медленно выдохните через слегка приоткрытые губы. Повторяйте упражнение четыре раза.

Чтобы получить долгосрочный эффект, вам придется научиться выполнять «прогрессивную мышечную релаксацию». Данный метод заключается в намеренном напряжении различных групп мышц и их последующем расслаблении.

Давайте попробуем. Итак, снимите обувь, освободитесь от всей сдавливающей тело одежды и сядьте в удобное кресло в тихом помещении. Сосредоточьте внимание на правой ступне. Мягко вдохните и как можно сильнее напрягите мышцы ступни, удерживая их в напряженном состоянии около пяти секунд. Далее выдохните и полностью расслабьте мышцы. Проделайте то же самое и с остальными мышцами тела, выполняя упражнение в следующем порядке:

1. Правая ступня

2. Правая голень

3. Вся правая нога

4. Левая ступня

5. Левая голень

6. Вся левая нога

7. Правая кисть

8. Правое предплечье

9. Вся правая рука

10. Левая кисть

11. Левое предплечье

12. Вся левая рука

13. Пресс

14. Грудь

15. Шея и плечи

16. Лицо

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что Джон Уотсон изменил ход развития всей современной психологии и наше понимание природы человеческой психики⁸⁰. Уотсон, поступивший работать в университет Джонса Хопкинса в самом начале XX века, по любым меркам был личностью неординарной и сложной. Внешне Уотсон производил впечатление экстравагантного, общительного и уверенного в себе человека. В действительности же он был глубоко ранимым, эмоционально холодным и страшно боялся темноты. Укладывая своих детей спать, Уотсон, имевший некоторые затруднения с коммуникацией, пожимал им руки, вместо того чтобы поцеловать, и всегда выходил из помещения, когда кто-либо пытался заговорить с ним о его характере.

Уотсон категорически отверг как самоанализ Вильгельма Вундта, так и психоанализ Зигмунда Фрейда. Он утверждал, что невозможно знать наверняка, что на самом деле творится в голове у человека, и советовал психологам сконцентрировать внимание на наблюдении за поведением и выработать критерии его оценки (что породило шутку, в которой два бихевиориста занимаются любовью, а потом один поворачивается к другому и спрашивает: «Тебе со мной было хорошо, а мне с тобой как?»).

Уотсон любил гонять крыс по лабиринтам. В ранние годы он даже смастерил миниатюрную копию средневекового лабиринта из лондонского дворца Хэмптон-Корт, куда по очереди помещал голодных грызунов и внимательно наблюдал, как те носились по коридорам в поисках заветного корма. Воплотив в реальности сюжет сказки «Кто украл мой сыр?» и прогнав через свой лабиринт сотни крыс, Уотсон выявил правила базового обучения грызунов; в частности, как те исследуют лабиринт и как часто возвращаются на место первоначальной закладки корма, когда он оттуда уже убран.

Уотсон пришел к выводу, что полученные результаты применимы и к человеческому сообществу – вся наша жизнь подобна блужданию по гигантскому лабиринту. Еще более парадоксальной была его мысль о том, что у человека можно сформировать любой характер, просто руководствуясь правилами обучения грызунов, выявленными во время экспериментов с лабиринтом. Вот его знаменитое изречение по этому поводу:

Дайте мне дюжину здоровых младенцев и мой собственный особый мир, в котором они будут воспитываться, – и я гарантирую вам, что, выбрав наугад ребенка, обучу его так, что он станет любым специалистом, по моему усмотрению: врачом, адвокатом, художником, продавцом и даже нищим и вором, независимо от его талантов, склонностей, устремлений и профессий и расы его родителей⁸¹.

Уотсоновскую идею изменения поведения быстро подхватили, и вскоре исследователи по всему миру гоняли целые полчища крыс по все более сложным и замысловатым лабиринтам. В связи с этим кто-то однажды метко подметил: «Психология, сначала лишившаяся души из-за Дарвина, теперь из-за Уотсона лишилась и разума».

Постепенно бихевиористы стали расширять границы своей империи, перейдя от правил обучения к другим областям психологии. Уотсон проявлял особый интерес к вопросам возникновения и лечения фобий. Как и многие бихевиористы, он был движим идеей создать альтернативу тому, что считал «псевдонаучной возней» Зигмунда Фрейда.

Фрейд подбивал своих самых ярых последователей тайком наблюдать за сексуальной жизнью своих юных детей, чтобы помочь ему в развитии идей психоанализа. В 1904 году один из ближайших сторонников австрийца поведал, что у его пятилетнего сына, которого он назвал Маленький Ганс, проявилась необъяснимая боязнь лошадей, и предложил Фрейду взяться за этот случай как весьма любопытный. Тот согласился и стал выяснять возможные причины страхов маленького мальчика. Первоначально отец Ганса списывал фобии сына на сексуальное перевозбуждение, которое тот якобы испытывал в материнских объятиях, и шок, пережитый Маленьким Гансом при виде огромных конских пенисов. Эту версию Фрейд отмел и взамен выдвинул свою: он заявил, что во сне мальчик видел жирафа, и длинная шея жирафа, по мнению психиатра, символизировала большой пенис взрослого человека. Фрейд суммировал свои размышления в статье, озаглавленной «Анализ фобии пятилетнего мальчика», где предположил, что расстройство Маленького Ганса было результатом сразу нескольких факторов, в том числе подавленным сексуальным влечением к матери и противоречивыми мыслями о мастурбации.

Выкладки Фрейда о внутреннем эмоциональном расстройстве, которое он приписал Маленькому Гансу, повергли Уотсона в ужас, после чего он твердо решил найти более разумное объяснение возникновению фобий.

На мировоззрение Уотсона огромное влияние оказала работа русского ученого Ивана Павлова. За несколько лет до того, как Уотсон начал запускать в лабиринты крыс, Павлов изучил воздействие звонящего колокольчика на собак. Павлов провел серию опытов, ставших уже хрестоматийными: сначала звонил в колокольчик, а потом ставил перед собакой миску с едой. Естественно, при виде еды у собак начиналось слюнотечение. После дюжины подобных «колокольно-гастрономических» процедур Павлов заметил: для того чтобы вызвать у собак слюноотделение, отныне было достаточно лишь звона. Этим он продемонстрировал, что мозг очень склонен к образованию разного рода ассоциаций (механизм, известный в науке как «классический условный рефлекс»).

Простое, но важное открытие Павлова несколько раз получило применение на практике. В одном из опытов, например, специалисты по животным ввели в туши мертвых овец особый яд, вызывающий у койотов рвоту, и разложили трупы на поле. Подобно тому, как мысленная привязка звона к предстоящей кормежке вызывала у собак Павлова слюнотечение, пожирание отравленного овечьего мяса привело к тому, что койотов начинало мутить от одного только вида овец. Как результат, количество случаев нападения хищников на отары овец резко сократилось⁸².

Уотсон предположил, что данный механизм ответственен и за возникновение фобий. Возможно, рассуждал он, фобические реакции – просто результат наложения какой-либо ситуации или объекта на некий стимул, заставляющий человека испытывать страх.

Чтобы докопаться до истины, Уотсон пошел по пути Фрейда и поставил опыт на несмышленом младенце. В 1919 году он в сотрудничестве со студенткой Розалией Рейнер провел эксперимент на одиннадцатимесячном мальчике под условным именем «Альберт Б.». Уотсон полагал, что если Альберта чем-нибудь испугать, у него быстро выработается павловский рефлекс на присутствующий рядом объект, а с ним возникнет и фобия. Видимо, длительные эксперименты с крысами в лабиринтах так повлияли на Уотсона, что он решил привить Альберту патологическую боязнь именно к крысам.

Перед началом опыта требовалось удостовериться, что у Альберта пока нет фобий на крыс, поэтому Уотсон предварительно продемонстрировал ребенку грызунов разных мастей и еще несколько напоминающих их объектов, включая кролика, зайца и разнообразные меховые вещи. Бесстрашный Альберт и бровью не повел. Настала очередь невозмутимым исследователям сделать так, чтобы крысы начали ассоциироваться у малыша с чем-то пугающим. Памятуя о том, что младенцы буквально из кожи вон лезут, когда слышат очень громкий шум, Уотсон взял в руки молоток и огромную железяку.

Затем Уотсон и Рейнер посадили возле Альберта белую крысу и всякий раз, как маленький подопытный тянулся к зверьку, со всей мочи били молотком. План удался – громкие удары железа по железу заставили Альберта расплакаться. Повторив процедуру несколько раз, Уотсон, наконец, перестал колотить по железу и показал Альберту крысу. Подобно тому, как собаки Павлова начинали истекать слюной, лишь заслышав звонок, Альберт ударялся в слезы от одного только вида крысы. Уотсону действительно удалось породить фобию.

Два месяца спустя Уотсон и Рейнер вновь нанесли визит Альберту и выяснили, что того по-прежнему трясет от вида крыс. Более того, фобия распространилась и на другие мохнатые объекты схожего вида, включая собаку, шубу из тюленьего меха и самого Уотсона в маске Санта-Клауса.

Может ли открытие Уотсона дать ключ к разгадке причины страха лошадей у Маленького Ганса? Описывая начало возникновения фобии, отец Ганса сообщил, что все началось с происшествия в местном парке, где его сына страшно напугало зрелище падающей ломовой лошади. Причем наибольший страх у Ганса вызвал топот копыт, цокающих по вымощенной булыжником мостовой. Фобия Ганса не имела ничего общего с подавленными сексуальными фантазиями относительно матери или мыслями о мастурбации. Это было всего лишь проявлением павловского условного рефлекса на ситуацию, которая когда-то вызвала в нем страх.

О дальнейшей судьбе Альберта после эксперимента история умалчивает, хотя Уотсон пошутил по этому поводу: когда ребенок подрастет, какой-нибудь фрейдист наверняка попытается его убедить, что боязнь меха вызвана взбучкой, которую устроила ему мама, после того как он в возрасте трех лет хотел поиграть с ее лобковыми волосами. Зато о взрослой жизни «несмышленого младенца» Фрейда известно более чем достаточно. Имя «Маленький Ганс» в действительности было псевдонимом Герберта Графа. Граф сделал очень успешную карьеру в качестве оперного продюсера, и лучше всего его, пожалуй, помнят по новаторской адаптации вагнеровского «Кольца нибелунга», где лошадь Брунгильды заменили жирафом с очень длинной шеей[3].

Эксперимент с Альбертом имел серьезные последствия для личной жизни Уотсона. Во время проведения испытаний женатый на тот момент Уотсон закрутил интрижку со своей ассистенткой Розалией Рейнер. Когда жена Уотсона прознала об их отношениях, она подала на развод, а президент Университета Джона Хопкинса, услышав о произошедшем, потребовал от Уотсона уволиться. Уотсон покинул академические стены и поступил работать в крупное рекламное агентство, где применил свои познания о человеческом поведении для рекламы дезодорантов, детских присыпок и сигарет. Во время одной из своих наиболее успешных рекламных кампаний для фирмы Maxwell House он ввел в обиход американцев такое очень известное ныне понятие, как «кофе-брейк».

Как только психологи разобрались с причинами возникновения фобии, они быстро поняли и многое другое о природе расстройства и выяснили, что бороться с проблемой можно, оказывается, очень легко.

Одну из наиболее эффективных методик борьбы с фобиями, получившую название «систематическая десенсибилизация», разработал южноафриканский психиатр Джозеф Вольпе. Во время занятий людей сначала учат расслабляться. Далее их просят выстроить «континуум страхов», который начинается с не очень страшного варианта фобии и заканчивается моделированием абсолютно пугающей для пациента ситуации. Так, например, если человек боится змей, то на одном конце иерархии страхов будет листание книги с изображением пресмыкающихся, а на противоположном – встреча с агентом по недвижимости. В начале первого сеанса пациента просят расслабиться, а затем погружают в ситуацию (в некоторых случаях просят просто подумать о ней) из нижней части иерархии страхов. Ведя себя так, словно он не боится, пациент быстро перестает ассоциировать ситуацию с чем-то пугающим, после чего переходит к следующей точке континуума.

Около десяти процентов людей страдают от тех или иных фобий, и примерно для одного процента психическое расстройство имеет драматические и подрывающие здоровье последствия⁸³. Люди боятся открытых пространств, оскорблений, вида крови и даже числа 13. Часто все заканчивается тем, что они обращаются со своими страхами к психотерапевту, который пытается выявить глубинную природу проблемы где-то в недрах подсознания. Пустая трата времени. Есть куда более быстродействующее и эффективное средство от фобий, независимо от того, чего человек боится – змей, пауков, летать на самолетах или выступать на публике. Небольшие изменения в поведении, осуществляемые шаг за шагом, постепенно приводят к полной и бесповоротной перемене сознания человека.

Методики, предназначенные для оказания помощи людям в преодолении фобий, часто включают в себя три следующих этапа.

1. Обучение технике релаксации – смотрите выше раздел «Как успокоиться», с. 150.

2. Создание континуума страхов – человека просят привести десять ситуаций, которые вызывают в нем тревогу и ассоциируются с фобией. Затем он ранжирует ситуации по степени страха, который они вызывают, и присваивает им оценки от 0 (незначительный страх) до 100 (очень сильный страх). Например, если вы боитесь летать, ваша иерархия страхов может выглядеть следующим образом: упаковывание вещей, бронирование билета, поездка в аэропорт, проверка документов, посадка, выруливание на взлетную полосу, набор высоты, хождение по салону, турбулентность, посадка, крушение.

3. Процедура привязки – Сначала человека просят пройти процедуру релаксации, а затем – обратиться к первому пункту континуума, заставляя его переживать неприятную ситуацию как можно дольше (если на практике ситуацию воспроизвести невозможно, человек должен пережить ее мысленно). По завершении пациента просят оценить силу испытываемого страха по шкале от 0 до 100. Затем этап повторяют до тех пор, пока оценка тревожности данного события не упадет до отметки менее 10 баллов. Когда это происходит, пациент переходит к следующему пункту иерархии. Каждый сеанс продолжается около тридцати минут.

Примерно пять процентов людей хоть раз в жизни переживали приступ паники. Симптомы панической атаки очевидны и малоприятны. Человек неожиданно начинает испытывать боль в груди, головокружение, покрывается потом и учащенно дышит. В подобной ситуации ему кажется, что он вот-вот упадет в обморок, а то и вовсе умрет. Атаки обычно длятся около десяти минут и спустя примерно час полностью проходят.

Многие врачи и психоаналитики в свое время пытались бороться с подобными явлениями, пичкая пациентов лекарствами и копаясь в их детских воспоминаниях. В действительности появление приступов паники легко объяснимо, и против них имеется быстрое и эффективное средство.

В предыдущей главе я рассказывал о работе Стэнли Шехтера. Шехтер показал, что процесс переживания эмоций часто проходит в два этапа. В первый момент какое-то событие или мысль приводит тело в действие. Положим, вы слышите выстрел, и ваши ладони мгновенно покрываются потом. Или, допустим, вы замечаете на вечеринке незнакомого человека привлекательной внешности, и у вас сразу екает сердце. В следующий момент вы озираетесь и пытаетесь понять, что заставило тело вести себя подобным образом. Случись вам в момент выстрела находиться на улице, вы почувствовали бы тревогу, а если бы проходили мимо ярмарочного тира, никакого беспокойства не возникло бы. Таким же образом, если вы видите, что привлекательный человек на вечеринке проявляет к вам интерес, то можете испытать мощное чувство радости, но если оказывается, что человек этот смотрит игриво не на вас, а на кого-то позади, возникнет легкое смущение.

В 1990-х годах психолог Дэвид Кларк из Оксфордского университета попытался объяснить природу панического синдрома с помощью теории Шехтера⁸⁴. Кларк предположил, что панические приступы возникают вследствие интерпретации людьми своих телесных ощущений с крайне негативной точки зрения. По мысли ученого, предрасположенные к паническим атакам люди имеют склонность слишком чутко реагировать на колебания частоты сердцебиения и потливость ладоней и рисовать в воображении самое худшее. Возомнив, что у них сердечный приступ и они на грани смерти, паникеры начинают испытывать еще больший стресс, что, в свою очередь, приводит к дальнейшему учащению сердцебиения и усилению потения ладоней. Получается замкнутый круг, и в конце концов такие сверхмнительные люди впадают в панику.

Кларк считал: чтобы успешно справляться с подобными атаками, нет никакой необходимости принимать лекарства или ворошить воспоминания прошлого. Вместо этого нужно либо подавлять сами нежелательные телесные ощущения путем техники релаксации, либо, что более продуктивно, учить пациентов интерпретировать телесные ощущения в более позитивном ключе.

Чтобы узнать, не ошибается ли он, Кларк собрал группу пациентов, имеющих склонность к паникерству, и предложил им взглянуть на себя другими глазами. Пациентов заверили, что, когда они чувствуют внезапное учащение сердцебиения и нехватку воздуха, следует не паниковать, а рассматривать эти ощущения как признаки того, что их тело просто испытывает легкое возбуждение. Некоторые пациенты опасались, что во время панического приступа они могут потерять сознание, хотя раньше с ними такого никогда не случалось. Кларк их успокоил, объяснив, что ощущение дурноты возникает вследствие оттока крови от мозга к главным мышцам, но так как в этом случае повышается артериальное давление, то о потере сознания не может быть и речи.

Лечебная процедура Кларка дала отличные результаты. Тесты показали, что путь обучения людей правильно интерпретировать свои телесные ощущения более эффективен, нежели медикаментозная терапия и релаксация⁸⁵.

С успехом аналогичный подход применялся и для лечения тех, кто страшно боится экзаменов, собеседований при приеме на работу, выступлений на публике или визитов в больницу. Пациентам объясняли, почему их тело иногда проявляет чрезмерные признаки возбуждения, и учили смотреть на возникающие ощущения более позитивно («Нервозность перед экзаменом способствует концентрации внимания», «Небольшой выброс адреналина стимулирует коммуникабельность, что полезно на собеседовании или публичном выступлении», «Перед посещением больницы нервничать более чем естественно»), и в каждом случае это приносило пользу⁸⁶.

Понимание того, каким образом тело производит эмоции, привело к развитию быстрых и эффективных средств борьбы с приступами гнева, паники, фобиями и некоторыми тревожными неврозами. Но может ли это помочь в преодолении одного из наиболее распространенных и трудноизлечимых психологических расстройств – депрессии?

Это фотография моего деда Уильяма Вайзмана. Я бы хотел, чтобы вы вырвали эту страницу и поиздевались над фото. Делайте с ним что хотите. Пририсуйте рожки или усы. Напишите какую-нибудь гадость прямо поверх картинки. Оторвите ему голову и проколите глаза. Не стесняйтесь!..

…Сделали? Теперь давайте я вам расскажу кое-что про Уильяма Вайзмана.

Уильям жил в Лутоне и работал шляпником. Он был добрым человеком, много времени уделял сбору средств для благотворительных организаций и проявлял особую сердечность в отношении бездомных и безработных. На каждое Рождество Уильям объезжал местные больницы и сиротские приюты и раздавал подарки нуждающимся детям. Один из таких детей, Джордж Каннингем, позднее стал известным скульптором и изваял бюст моего деда в знак благодарности за его щедрость. Этот бюст стоит во дворе дома моего деда как дань памяти всему тому хорошему, что он сделал для общества.

А теперь посмотрите, что вы сотворили с фотографией моего деда. Честно говоря, я надеюсь, что вам стыдно. Впрочем, не беспокойтесь: принцип «как если бы» поможет в преодолении чувства вины.

Саймону Шнэллу из Университета Плимута было известно, что безнравственное поведение часто порождает на лице маску отвращения, однако он решил проверить, можно ли заставить людей считать такое поведение еще более безнравственным, если искусственно вызвать у них на лице гадливое выражение. Чтобы получить ответ, Шнэлл с коллегами вооружился несколькими отвратительными историями и баллончиком со смердящим спреем⁸⁷.

Эксперимент Шнэлла состоялся на оживленной городской улице, неподалеку от мусорного бака. Исследователи останавливали случайных прохожих, просили их прочитать короткие истории, описывающие различные случаи сомнительного поведения (например, о браке между кузенами, о человеке, сбившем на машине собаку и после съевшем ее, или о мужчине, испытывающем сексуальное влечение к своему котенку), а затем оценить степень аморальности каждой ситуации. В половине случаев исследователи предварительно впрыскивали в мусорный бак щедрую дозу вонючего спрея. На лицах прохожих, вдохнувших неприятный запах, возникало выражение омерзения, и, как следствие, они оценивали предложенные ситуации как более аморальные.

Другие ученые, вдохновленные результатами вышеупомянутого исследования, просили тестируемых вспомнить случаи собственного аморального поведения, затем просили их вымыть руки антисептическим средством, после чего оценить, насколько виноватыми они себя ощущают и не желают ли записаться добровольцами в благотворительную организацию⁸⁸. Выяснилось, что те, кто вымыл руки, ощущали гораздо меньше угрызений совести.

Таким образом, чтобы преодолеть комплекс вины из-за аморального поступка по отношению к фотографии моего деда, пойдите и вымойте руки, и да смоет принцип «как если бы» с вас грехи[5]. А если вас мучают угрызения совести из-за какого-то более серьезного прегрешения, примите душ.

3. Преодоление депрессии

Согласно Библии, царь Саул был несчастным человеком. Саул, выбранный на роль царя Израиля в основном из-за своего роста («он от плеч своих был выше всего народа»), успел поучаствовать в нескольких войнах и часто пребывал в очень скверном расположении духа («и возмущал его злой дух от Господа»). В конце концов к царю призвали молодого музыканта по имени Давид, которому игрой на арфе удавалось очень эффективно справляться с меланхолией Саула. Одаренный во многих отношениях Давид впоследствии отличился тем, что сразил Голиафа и разбил филистимлян. Успехи бывшего арфиста вызвали в Сауле зависть, отчего он попытался убить Давида копьем.

Любовь Бен-Ноун из Университета имени Давида Бен-Гуриона в Негеве, Израиль, используя современные критерии оценки психического здоровья, тщательно проанализировала библейское описание Саула с целью диагностировать психологические расстройства правителя⁸⁹. Исключив версию перепадов настроения вследствие воздействия психотропных веществ (в Библии нет упоминания о том, что Саул принимал лекарства) и шизофрению (Саул – один из немногих в Библии, кто не слышал голосов у себя в голове), Бен-Ноун заключила, что Саул мог страдать от глубокой депрессии. Позднее статью на эту тему опубликовал Мартин Хейсман из Медицинского центра Университета Гронингена в Нидерландах, предположивший, что расстройство правителя могло быть вызвано стрессом, связанным с профессиональной деятельностью. В частности, участием Саула и его скромной трехтысячной армии в военной операции против филистимлян, силы которых насчитывали «тридцать тысяч колесниц и шесть тысяч конницы, и народа множество, как песок на берегу моря»⁹⁰.

К сожалению, депрессия не осталась уделом одних лишь древних царей. Подсчитано, что в большинстве западных стран депрессией страдает каждый двадцатый, при этом женщины сталкиваются с проблемой вдвое чаще мужчин.

К симптомам болезни относятся ощущение безысходности, трудности с подъемом с постели, избегание контакта с людьми, резкое снижение или усиление аппетита, потеря концентрации и нарушение сна. Пытаясь объяснить, что значит «находиться в депрессии», некоторые врачи просят своих пациентов представить «ощущение бездонной грусти, помноженное на вялость, как при синдроме смены часовых поясов»⁹¹. Хотя все мы порой хандрим, у людей в депрессии вышеуказанные симптомы проявляются в течение длительных периодов, очень существенно подрывая качество жизни. Иногда депрессия становится ответом на какое-то негативное событие, например после увольнения с работы или смерти близкого человека, в других случаях она появляется вроде бы на пустом месте. Хотя по поводу причин возникновения и методов лечения депрессий было сломано немало копий, большая часть медиков, психологов и психотерапевтов изначально склонялась к мнению, что ключ к решению проблемы находится в голове пациента.

В 1940-х годах американский врач Уолтер Фримэн высказал мысль о том, что люди впадают в депрессию из-за проблем с проходимостью сигналов между лобными долями мозга и центральной его частью. Он разработал странную процедуру, призванную обрубать информационные каналы между двумя этими участками мозга. Во время операции пациента сначала электрошоком лишали сознания. Далее Фримэн вводил в глазную впадину больного наконечник лейкотома – узкого инструмента, похожего на нож для колки льда. После пары ударов хирургического молотка лейкотом проникал во фронтальную долю, где Фримэн совершал несколько возвратно-поступательных движений инструментом, чтобы разрезать ткани, соединяющие конфликтующие части мозга. За время своей карьеры Фримэн произвел более трех тысяч подобных операций, поставив процедуру чуть ли не на конвейер. Как-то раз он умудрился лоботомировать двадцать пять женщин за один день.

Его операция получила название «префронтальная лоботомия» (термин происходит от греческих слов lobos, что означает «доля мозга», и tomos – «варварская и неэффективная ерунда[6]»). Несмотря на то, что после краткого знакомства с лейкотомом у некоторых пациентов Фримэна наступало улучшение, многие сталкивались с тяжелейшими побочными эффектами. В частности, им приходилось заново учиться пить и принимать пищу. Пожалуй, наиболее высокопоставленной жертвой Фримэна стала сестра американского президента Джона Кеннеди – Розмари. После нескольких эпизодов резких перепадов настроения и периодических вспышек ярости Розмари в возрасте двадцати трех лет подвергли процедуре префронтальной лоботомии. К сожалению, после операции она потеряла дееспособность и провела остаток жизни под медицинским наблюдением из-за недержания мочи и почти полной утраты способности к обучению.

Увидев, к каким последствиям приводит изоляция лобных долей, медики начали искать менее травмирующие способы вправлять людям мозги. На сегодняшний день наиболее популярным инструментом лечения депрессий являются антидепрессанты.

Электрические импульсы переносятся из одной части головного мозга в другую клетками, именуемыми нейронами. Нейроны взаимодействуют друг с другом путем выброса особого химического вещества под названием серотонин, который вскоре после акта передачи информации вновь поглощается нейроном. В 60-х годах ученые обнаружили, что повышение уровня серотонина в мозгу способствует улучшению настроения, и разработали лекарства, блокирующие процесс обратного захвата серотонина, в надежде, что это поможет лечить депрессии. Хотя споры об эффективности и отдаленных последствиях данного метода лечения не утихают до сих пор, многие специалисты уверены, что антидепрессанты действительно помогают в борьбе с депрессиями.

Ну, а психологи – противники накачивания пациентов лекарствами и ковыряния мозгов колюще-режущими предметами – пошли другим путем, разработав иные способы изменения образа мышления депрессивного человека.

Представьте, что вы сдаете экзамен и получаете плохую оценку. Как вы объясните свой провал? Отвечая на этот вопрос, люди придумывают самые разные объяснения. Одни говорят, что, наверное, недостаточно зубрили материал, другие могут заявить, что у них просто выдался неудачный день или они вытащили не тот билет. Психологи уверены, что о человеке очень многое можно узнать из его ответов, и делят их на три основных категории.

Во-первых, вините ли вы себя? Если вы считаете, что провалили воображаемый экзамен из-за того, что не слишком умны или плохо выучили материал, значит, вину за неудачу вы берете на себя. Если же вы полагаете, что у вас выдался плохой день или не повезло с билетом, вместо себя вы склонны винить какие-то посторонние силы.

Во-вторых, возникает вопрос постоянства. В вашем объяснении есть намек на то, что вы можете сплоховать и на следующем экзамене? Посыл, мол, вы звезд с неба не хватаете, наводит на мысль, что и на следующем экзамене есть риск провала, но если у вас просто не задался день, значит, нет причин, почему другие экзамены должны пройти плохо.

Наконец, какой вывод из вашего объяснения можно сделать о перспективах в отношении других сфер жизни? Если, допустим, вы ответили, что вы не семи пядей во лбу либо слишком ленивы, можно ожидать, что и работник из вас получится нерадивый, и на викторине в местном пабе вам мало что светит. Однако мысль о том, что всему виной неудачный день, не повлияет на вашу карьеру или успехи в отдельных жизненных ситуациях.

Подмечено: когда неприятности способны вогнать человека в депрессию, он обычно придумывает объяснение, в котором принимает вину за случившееся на себя, что автоматически настраивает его на неудачи и в будущем, омрачая всю жизнь в целом. И напротив, те, кто не подвержен депрессиям, гораздо более склонны не замечать бревна в собственном глазу, видят свое будущее радужным и не позволяют отдельным неудачам влиять на прочие стороны жизни.

Работая с депрессивными пациентами, психотерапевты пытаются научить своих подопечных понимать причины происходящих в их жизни событий и менять свое отношение к ним. Данная техника является ключевым элементом так называемой «когнитивной терапии». Другие ее аспекты заключаются в прививании пациентам навыков распознавания различных типов ошибочного мышления, включая «телепатию» (когда у человека складывается необоснованное мнение о том, что думают другие), «катастрофизацию» (когда он ведет себя как истеричная прима театра и делает из мухи слона) и «смешение» (когда путает свои убеждения с фактами).

Желая сравнить эффективность когнитивной терапии и медикаментозных видов лечения депрессий, исследователи провели несколько экспериментов и обнаружили, что оба подхода дают одинаковые результаты⁹². Органы здравоохранения многих стран мира взяли на вооружение метод когнитивной терапии, помогающий миллионам людей менять свой образ мышления. Даже с появлением новых лекарств, разработанных за последние годы, позиции когнитивной терапии не пошатнулись. Но это лишь вершина айсберга.

Давайте проведем небольшой эксперимент.

Первый этап: На некоторое время изобразите на своем лице счастливую улыбку. Поднимите уголки губ и зафиксируйте их в таком положении. Сядьте или станьте прямо, отведите плечи назад и выставьте грудь вперед. Теперь взгляните на три приведенных ниже слова и вспомните какие-нибудь три события из вашей жизни, которые бы ассоциировались с этими словами. Припишите к каждому слову еще два своих, которые также ассоциируются с соответствующим событием.

ДЕРЕВО Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

ДОМ Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

КОШКА Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

Второй этап: Теперь на некоторое время изобразите на своем лице угрюмое выражение. Опустите вниз уголки рта. Если вы сидите, наклонитесь вперед. Если стоите, понуро опустите плечи. Взгляните на три новых слова и снова вспомните какие-нибудь три события, которые бы ассоциировались с этими словами. Припишите к каждому слову еще два своих.

ЛОДКА Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

МАШИНА Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

СОБАКА Слова, напоминающие о событии

………………………………………………………….

Третий этап: Проанализируйте шесть событий, которые вам только что пришли вам на ум. Как бы вы их охарактеризовали – как радостные или печальные?

Впервые этот опыт поставили Саймон Шнэлл и Джеймс Лэйрд из Университета Кларка⁹³. Они выяснили, что, придавая лицу выражение радости, люди склонны вспоминать приятные моменты из жизни, а когда они хмурятся, то из недр памяти всплывают более мрачные воспоминания.

Депрессивные люди имеют обыкновение зацикливаться на тех сторонах своей жизни, в которых дела у них не особенно ладятся, и данное исследование показывает, что негативные воспоминания отчасти могут быть вызваны вашим собственным эмоциональным поведением. Поэтому, если вы хотите напомнить себе, насколько замечательная у вас жизнь, сядьте прямо и улыбнитесь, а мозг доделает за вас все остальное.

Принцип «как если бы» утверждает, что поведение определяет эмоции; это помогает объяснить, почему у некоторых людей возникают фобии, приступы паники и трудности с управлением гневом. Может ли данная теория объяснить еще и появление депрессий? Например, возможно ли, что депрессивным людям трудно вставать с постели по утрам не оттого, что они чувствуют себя разбитыми, а наоборот – они чувствуют себя разбитыми оттого, что слишком много времени проводят в постели? Многочисленные исследования на эту тему показывают, что все именно так и обстоит.

Большая часть ранних работ по изучению принципа «как если бы» была посвящена выявлению взаимосвязи между выражением лица и эмоциями. Установили, что улыбка делает человека веселее, а хмурое лицо провоцирует грусть. Клинические психологи обнаружили точно такую же корреляцию между выражением лица и депрессиями. К примеру, Джесси Ван Сверинген из Питтсбургского университета в одном из своих опытов набрал группу пациентов, страдающих лицевым нервно-мышечным расстройством, и измерил степень их способности улыбаться и уровень депрессии. Как и предполагалось, чем менее подвижным было лицо пациента, тем в более глубокой депрессии он находился⁹⁴. Аналогичным образом дерматолог Эрик Финзи решил выяснить, могут ли инъекции ботокса подавить печальную мимику и тем самым минимизировать депрессию. На первоначальном этапе исследований Финзи сделал уколы ботокса в межбровные складки девяти депрессивных женщин и пронаблюдал за их дальнейшей жизнью. Препарат не позволял женщинам хмурить брови, однако не препятствовал прочей мимической активности. По мысли исследователя, процедура должна была помешать появлению грустного выражения на лицах женщин, тем самым купируя негативные эмоции. Финзи оказался прав: по прошествии двух месяцев после уколов ботокса ни у одной из девяти подопытных симптомы депрессии не проявились.

Другие ученые применили бихевиористский подход, проследив в своей работе влияние танца на депрессию. Отталкиваясь от расхожего мнения, будто танцы несовместимы с хандрой, Сабина Кох из Гейдельбергского университета вместе со своими коллегами изучила воздействие танца на депрессию⁹⁵. Кох набрала группу депрессивных пациентов и заставила их плясать под жизнерадостную музыку. Чтобы удостовериться, что эффект будет связан не только с музыкой или физической нагрузкой, Кох привлекла к опыту еще две группы добровольцев, одна из которых просто слушала музыку, а другая потела на велотренажере. После теста настроение улучшилось во всех трех группах, но у тех, кто всю ночь танцевал, прогресс был более очевидным.

Психолог Питер Левинсон захотел выяснить, можно ли в лучшую сторону изменить образ мышления и самоощущение подверженных депрессиям людей, если заставить их изменить свою манеру поведения⁹⁶.

Депрессивное поведение часто сопряжено с бегством от людей. Некоторые люди, сталкиваясь с негативным событием в жизни, например увольнением или разрывом отношений, отгораживаются от остального мира в неосознанном стремлении избежать новых ударов судьбы в будущем. Подобный уход в себя может принимать различные формы, включая долгое лежание в постели, отказ от общения с друзьями, заедание проблем, злоупотребление алкоголем и прием наркотиков. Вдобавок человек может отметать всякие мысли о будущем, зацикливаясь на прошлом («Эх, если бы все можно было изменить»), или с головой уходит в просмотр мыльных опер или телевикторин. К сожалению, подобное поведение влечет плачевные последствия. От продолжительного лежания в кровати и переедания человек толстеет, отчего становится себе еще более противен. Если спать без меры и постоянно смотреть телевизор, можно сделаться объектом критики со стороны близких. А обрыв связей с друзьями значительно снижает вероятность того, что человека куда-нибудь пригласят, тем самым лишь усугубляя ощущение изоляции.

Чтобы разорвать этот порочный круг, Левинсон разработал простую технику «активации поведения», включающую в себя два основных этапа⁹⁷.

На первом этапе пациентов учат распознавать признаки проблемного поведения и ставить общие цели (см. с. 178). На втором этапе человек определяет, какие аспекты его поведения являются симптомами депрессии, и создает для себя список конкретных задач.

На первом этапе терапевтического процесса применяется техника распознавания признаков проблемного поведения и постановки общих целей.

1. Распознавание проблемного поведения