Как очаровать графиню Хокинс Карен
— Потому что я не в силах искать эти дурацкие стрелы, когда ваша голова заслоняет мне обзор!
— Да вы капризны, леди!
— А вы совершенно неисправимы! Прошу, поставьте меня на землю!
— А что если я этого не сделаю? — Взгляд Сина не отрывался от пухлых губ девушки.
— Я могу позвать на помощь, и вы это знаете… — еле слышно прошептала Роуз.
— О да, вы можете, — шепнул в ответ Син с волчьей усмешкой, — но тогда я не помогу вам искать вот это… — и он кивком головы указал на древесный ствол, в котором застряла серебряная стрела.
— Роуз? — позвала с опушки обеспокоенная леди Шарлотта.
— Кажется, я вот-вот найду сразу несколько стрел! — откликнулась девушка. — Сдаётся, именно сюда они и улетели…
— Хорошо, дорогая, — отозвалась леди Шарлотта. — Мисс Мюриэл ровным счетом ничего не извлекла из уроков, преподанных мистером Манро: ее стрела едва не убила лакея. К счастью, он нес стопку пледов, чтобы стрелки не озябли, и умудрился защититься ими от выстрела. Весьма ловкий молодой человек, доложу я вам…
Роуз захихикала, и объятие Сина сделалось крепче.
— А вот теперь настал черед мистера Манро стрелять, — сказала леди Шарлотта. — Вы покуда не отыскали стрел?
— Еще минутку подождите, прошу… — откликнулась Роуз. — Кажется, я вижу одну в зарослях…
Руки Сина скользнули ниже, к бедрам девушки — он нежно, но крепко прижал ее к себе. Вдруг она сама приникла к нему:
— Так вы пробрались сюда лишь для того, чтобы просто поцеловать меня? — шепнула она.
— Да. Вас это удивляет? — И Син коснулся губами ее щеки.
Тело девушки охватила дрожь.
— Да. Очень! — шепнула она в ответ.
Син прикусил нежную мочку ее уха и начал покрывать медленными горячими поцелуями ее шейку.
— Ах, какая же ты вкусная! Не могу сдержаться, — шепнул он, уткнувшись в ее плечо.
— Ой! — воскликнула вдруг леди Шарлотта. — Мисс Изобел готова ко второму выстрелу! Она попала во внешний круг мишени. Должна сказать, она умеет лихо стрелять. Не так, разумеется, как вы, дорогая, но потенциал у нее недурной…
Роуз пришлось откашляться, прежде чем она смогла ответить:
— Я сейчас буду!
— Вот и чудесно, дорогая! Скоро ваша очередь!
Сердечко Роуз колотилось так, что она едва могла расслышать слова леди Шарлотты. Потому что как раз в этот момент Син горячо ее целовал, а руки его были как будто везде, лаская и дразня… Роуз понимала, что должна положить этому конец, однако тело ее молило о новых поцелуях, новых касаниях…
— О-о-о, берегитесь! — воскликнула вдруг леди Шарлотта.
Раздался низкий свист — одновременно Син оттолкнул Роуз с такой силой, что она повалилась наземь, словно тряпичная кукла. С глухим стуком стрела вонзилась в ствол дерева совсем рядом — и если бы девушка стояла там мгновение назад, то…
Повисло глухое молчание.
— Мисс Бальфур! — закричала с опушки леди Шарлотта. — Я пыталась вас предупредить, но всё случилось так быстро… вы не ранены?
— Нет, я цела!
— Хвала небу!
Роуз отряхнула юбки — и отдернула руку: она нащупала прореху на ткани… так вот как близко пролетела стрела! Еще не осознавая происшедшего, она изумленно разглядывала дыру на юбке.
— Да, стрела почти что… — девушка заморгала и внимательней вгляделась в прореху: — Син! — голос ее дрогнул, — да тут кровь! Я не ранена, тогда чья же…
И только тут она осознала, что с самого момента выстрела он не проронил ни слова.
Девушка взглянула на Сина. Он стоял, опершись о ствол, с закрытыми глазами, а ладонь его была прижата к бедру — там, где ткань бриджей окрасилась кровью…
— Черт тебя побери, Данн!
Камердинер Сина сощурился сквозь стекла очков:
— Милорд, к великому сожалению, нет способа безболезненно продезинфицировать рану…
— Ты предупредил, что будет больно, однако, черт возьми, не говорил, что это будет так больно!
— Сожалею, милорд. Клятвенно заверяю вас, что в следующий раз применю иной термин…
— Ты просто промой рану… о-о-о! — Син страдальчески скривился.
Данн отложил мокрую салфетку и принялся скатывать бинт.
— Если вы соблаговолите постоять минуту спокойно, я перебинтую вам бедро.
Син стоически терпел, скрежеща зубами от боли.
— Не знаю, что было хуже: стрела в теле, как у какого-нибудь оленя на охоте, или же объяснение с тетушкой — почему, мол, я оказался в кустах в обществе мисс Бальфур…
— Вам крупно повезло: вас лишь слегка задело. Еще бы немного — и рану надобно было бы зашивать.
— Да уж, я везунчик… а теперь помоги-ка мне одеться.
— Но, милорд, прошло всего два часа с тех пор, как…
— Перед ужином у меня назначена встреча.
— О-о-о? — Камердинер помолчал, но поскольку Син более ничего не сказал, он улыбнулся и достал из гардероба вечерний наряд для господина. Вскоре Син был одет, а камердинер принялся приводить в порядок комнату.
— Судя по некоторым признакам, нетрудно заключить, что вы не слишком преуспели в состязании с мисс Бальфур…
— Ну, если бы некто всерьез дорожил своей должностью камердинера при графе, то в жизни не сморозил бы подобной глупости! — отбрил Данна Син.
Взглянув на себя в зеркало, он заметил подживающую ссадину на подбородке и уже почти незаметный синяк. Да, если прибавить сюда рану, нанесенную стрелой, то он словно побывал на войне… Ничего, зато его военный трофей стоит любых ран. Когда он поцеловал Роуз там, в роще, она отреагировала в точности так, как он того желал. Ее сопротивление слабеет. И совсем скоро она…
— Милорд, вы изволите улыбаться. Лично я ровным счетом ничего веселого в ситуации не нахожу…
— Это оттого, что ты понятия не имеешь, что в этой игре на кону!
Данн саркастически прищурился:
— Милорд, уверены ли вы, что желаете победить мисс Бальфур в состязании лучников? Лично мне упорно кажется, что вы… желаете заполучить самое мисс Бальфур!
— Уймись! Мое внимание сосредоточено именно на том, на чем следует! А теперь прекрати давать мне дурацкие советы и помоги-ка отыскать сапфировую булавку для галстука!
Камердинер подал хозяину булавку, и тот ловко приладил ее на место.
— Ожидать ли мне вас нынче после ужина?
— В этом нет надобности. Я вполне способен лечь в постель без посторонней помощи.
…Возможно, он торопит события, однако у них с Роуз есть неоконченное дело, и, ей-богу, он не намерен тянуть! Еще недавно он полагал, будто три недели — немалый срок для методичного соблазнения дамы. Сейчас он казался ничтожно мал. Еще несколько дней — и первая неделя закончится. И Син намерен был сполна воспользоваться оставшимся временем.
— Будь так любезен, Данн, приготовь для меня пеньюар — и можешь быть свободен.
— Очень хорошо, милорд. Впрочем, если вы передумаете, вам стоит лишь позвонить в звонок: я буду у себя в комнате готовить бинты и припарки в преддверии ваших дальнейших свиданий с мисс Бальфур…
— Сердечно благодарен! Мне, черт подери, нравится ход твоих мыслей…
Время расплаты близится, моя маленькая Роуз!
Глава 13
Из дневника герцогини РоксбороСин каким-то образом заманил Роуз в рощицу, где и спас ее от случайно выпущенной стрелы. Я счастлива, что он серьезно не пострадал, но готова убить обоих за то, что они позволили себе остаться наедине! И если бы не моя сообразительная Шарлотта — она клялась всеми святыми, что всё время видела этих двоих, и даже в красках описала полет стрелы, — не знаю, что бы мы и делали… Но как бы там ни было, Шарлотте удалось предотвратить грязные сплетни, и приличия вполне соблюдены.
Пока соблюдены.
Син мне за это ответит. Я не люблю изворачиваться и лгать — исключение составляют случаи, когда я преследую достойные цели: лишь тогда любые средства оправданы. А вот его цель определенно не столь благородна…
Покинув спальню, Роуз достала из кармашка записку Сина, украдкой переданную через горничную. Сердечко ее колотилось, и оставалось надеяться, что ее в высшей степени элегантный наряд поможет ей выглядеть спокойной и безмятежной. Платье из небесно-голубого легчайшего шелка на кипенно-белом чехле, по подолу и рукавам отделанное нежным кружевом, было одним из любимых нарядов её сестрицы Лили…
Помешкав в коридоре, Роуз перечитала записку.
Ждите меня в малой гостиной в семь вечера — если осмелитесь, разумеется. У нас с Вами есть незаконченное дело. И не опаздывайте.
Изящный росчерк его подписи настолько соответствовал характеру Сина, что, даже не зная ее, девушка всё равно узнала бы ее из тысячи…
Если она осмелится? Ха! Ну что ж, она покажет ему, кто тут смелый!
Девушка шла по коридорам, то и дело озираясь — не притаился ли кто-то непрошеный за углом. Наконец, она достигла лестницы. В холле было еще сложнее остаться незамеченной — два лакея, стоя по обе стороны от входных дверей, препирались, кому из них прислуживать за обедом. К счастью, вовремя появился Макдугал и услал спорщиков прочь.
Роуз подождала, пока звук шагов стих, еще раз огляделась — и легко сбежала вниз по ступенькам. Двери в малую гостиную оказались открыты, и Роуз, в последний раз пугливо оглядевшись, скользнула внутрь и закрыла двери.
Свечи еще не горели — гостиную освещали лишь лучи заката.
— Син… — тихо позвала Роуз.
Ответа не последовало.
Наверное, она поторопилась. Девушка подошла к окну — ветер трепал траву на лужайке и морщил гладь озера.
Мгновение спустя в гостиную вошел Син — и запер двери за собой! Сердце Роуз, и без того норовившее выскочить из груди, заколотилось еще пуще.
Син уже переоделся к обеду — на нем были синий сюртук, темно-бордовый жилет и бриджи. Роуз мельком отметила, что мужчина слегка прихрамывает. Ткань бриджей слегка обрисовывала повязку на бедре.
— Вам… очень больно?
— Дьявольски больно! — Син приблизился к девушке.
— Я так сожалею… Я даже не поблагодарила вас за спасение. Если бы вы тогда не оттолкнули меня в сторону, то…
Глаза Сина блеснули:
— О да, я спас вас! Ради этого…
Девушка ожидала поцелуя, однако Син прошел мимо нее и остановился у окна, затем настежь распахнул створки и… перелез через подоконник. Роуз заморгала.
— Что… что вы делаете?
— Хочу покончить с нашим пари. — Син протянул к ней руку: — Вы готовы?
Девушка заколебалась. Ах, как всё это было неправильно! Но когда он так лучезарно улыбался ей, а глаза его светились озорством, противиться было невозможно. Роуз оперлась о его сильную руку, подобрала юбки и придирчиво оглядела подоконник.
— Надеюсь, я не испорчу платье. Сестра так его любит, и…
Син перегнулся через подоконник, крепко обхватил тонкую талию девушки, легко поднял ее в воздух… мгновение — и она уже стоит на траве, едва поняв, что произошло.
— Черти бы вас взяли, Син! Вы же ранены, и вам не следовало бы…
Вместо ответа Син поцеловал ее крепко и стремительно. Затем, удовлетворенно посмотрев на ее растерянное личико, согнул руку в локте — Роуз машинально взяла мужчину под руку, и они пошли в направлении стрельбища. Там он выбрал два самых лучших лука, один из них вручил Роуз, затем выбрал для себя три стрелы.
— А теперь извольте сделать свой выбор…
Запах влажной травы, вечерняя прохлада и веселые бесенята в глазах мужчины — всё это походило на невиннейшую детскую шалость. Замок всей громадой нависал над ними, и в любой момент в любом из окон мог показаться кто угодно — но Роуз всё равно казалось, что они с Сином наедине… Девушка со знанием дела выбрала три стрелы, придирчиво проверяя, идеально ли они ровные.
— Вот эти!
— Что ж, вам стрелять первой…
Роуз натянула лук, тщательно прицелилась и спустила тетиву — стрела вонзилась во внутренний круг мишени, совсем рядом с «яблочком». Девушка нахмурилась.
— Всё дело в ветре…
— Что ж, я это непременно учту, — откликнулся Син.
Роуз взяла вторую стрелу и вновь прицелилась. Оперение слегка задело ее щеку, но стрела вонзилась точно в «яблочко».
— Впечатляющий выстрел, — оценил Син.
Оставалась последняя стрела. Девушка расправила плечи, выпрямила спину, сделала глубокий вдох, натянула тетиву, вновь как следует прицелилась и — бам-м-м! — стрела вновь попала в самое «яблочко»! Роуз расхохоталась.
— Ну что ж, Синклер, попытайтесь меня превзойти!
Син взял стрелу, прицелился и выстрелил. Выстрелы следовали один за другим, без всякой задержки — и все три стрелы угодили в «яблочко», одна даже расщепила древко предыдущей…
— Вы победили… — упавшим голосом сказала девушка.
Она глазам своим не верила. Нет, этого просто не может быть… Роуз вдруг вспомнила про пари — и сердце ее упало. События развивались чересчур стремительно, и ей непременно следует что-то с этим делать — например, попросить Сина хотя бы отсрочить уплату долга чести…
И всё же нечто первобытное, пробудившееся в ней, толкало ее вперед. Она жаждала большего… она хотела этого человека! Через каких-нибудь пару недель, когда жизнь ее войдет в прежнее унылое русло в поместье Кейт Мэнор, она станет вспоминать эти мгновения с улыбкой счастья. Да, ей предлагается не так уж и много, но все равно — это много больше того, что было у нее до сих пор…
А Син уже вернул оба лука на стенд для стрельбы, затем взял девушку под руку и повел назад, к распахнутому окошку гостиной. Перелез через подоконник и протянул руки к девушке.
— О, нет! Не стоит подвергать опасности вашу раненую ногу… позвольте мне самой справиться!
Роуз вновь подобрала юбки и легко перелезла через подоконник. Теперь в гостиной было куда темней. Взяв девушку за руку, Син подвел ее к небольшому дивану, стоящему перед камином.
— Итак, я победил. Вы сами это признали. Теперь настало время получить по счёту…
Во рту у Роуз мигом пересохло, но она храбро кивнула. Присев на диван, Син усадил девушку к себе на колени. Его теплые золотисто-карие глаза лучились многообещающе.
Роуз попыталась сглотнуть, но не смогла. О, как же она хотела этого мужчину! Да, она понимала, что это дурно, но когда он так вот глядит на нее, она забывает обо всем, томясь жаждой его прикосновений…
Ей двадцать два года — в глазах общества она уже совсем взрослая… Боже, она почти что старая дева, к тому же бесприданница… Почему бы ей не вкусить этого блаженства? Ведь это вовсе ей не повредит… или всё же?..
Хотя сейчас ей было уже решительно всё равно.
Глядя в ярко-синие глаза Роуз, Син пытался угадать, чувствует ли девушка сейчас тот же жар желания, который сжигает его изнутри…
Если бы кто-нибудь сказал ему шесть лет назад, что эта девчонка похожа на него так, как никто из известных ему людей, он рассмеялся бы тому прямо в лицо! Однако чем больше времени проводил он в ее обществе, чем ближе узнавал ее независимый нрав, тем больше восхищался ею. Ни он, ни она не любили, когда им указывали, как поступать, и оба терпеть не могли проигрывать…
Она оказалась совсем не такой, какой показалась ему шесть лет назад. Он полагал, будто она — тепличный цветочек. Но обрел он нечто куда более привлекательное и интересное — дикую шотландскую розу…
Девушка заерзала в его объятиях, нервно закусив губу. При виде ровных белых зубок, впившихся в пухлую нижнюю губу, Син ощутил, как его мужское естество воспылало еще сильнее. Склонившись, он впился в ее губы страстным, почти грубым поцелуем. Нежность растворилась в порыве неудержимой страсти — он целовал ее вновь и вновь, сомкнув руки на бедрах девушки. Нет, он не просто целовал — он властно требовал, он овладевал ею… и девушка отвечала ему столь самозабвенно, что он пришел в неописуемый восторг. Пальчики Роуз вцепились в лацканы его сюртука, она притянула его ближе… еще ближе…
Руки Сина еще крепче обхватили бедра девушки, он прижал ее к себе, и язык его проник глубже, коснувшись язычка Роуз. Девушка вздрогнула от неизведанного ощущения, словно испугавшись, но ее соски под нежной тканью платья, уже напряженные, словно молили о прикосновениях…
Губы Сина, тихо шепчущие ее имя, переместились от нежных ее губ ниже, к подбородку, затем вниз по тонкой шейке.
Почувствовав тепло мужской руки на своей щиколотке, девушка вздрогнула всем телом. Рука медленно скользнула под пышную юбку, коснувшись сперва лодыжки, затем колена…
Когда теплые пальцы проникли под сорочку и коснулись нежного бедра, у Роуз перехватило дыхание. Она ощущала себя такой беззащитной в его объятиях — а он ощупывал и ласкал ее тело так, как ему заблагорассудится. Таковы уж условия пари… однако собственная беззащитность еще более возбудила Роуз, и колени ее словно сами собой раздвинулись…
Син нежно погладил внутреннюю поверхность ее бедра, не прерывая страстного поцелуя, и Роуз самозабвенно прильнула к нему, томимая сладостным желанием.
Пальцы мужчины скользнули выше, слегка коснувшись ее потаенных мест. Девушка, вздрогнув, ахнула и оторвалась от его губ. Но теплая ладонь нежно легла на ее нежный венерин холмик и стала двигаться, медленно и чувственно. Глаза Роуз закрылись помимо ее воли, и она закачалась в его объятиях, охваченная неведомыми доселе ощущениями. Она с трудом удерживалась, чтобы не схватить его руку и не направить ее…
…Господи, я не знаю, что он делает, но только пусть не останавливается!
Мужские пальцы касались ее нежно, словно перышко, и Роуз выгнулась дугой в его объятиях. Все ощущения обострились — она ощущала сквозь платье, как пуговицы его сюртука впиваются в ее кожу, она ощущала его дразнящий язык на своих губах, ноздри ее щекотал чарующий мужской аромат, исходящий от его кожи и волос… но острее всего было ощущение его пальцев в ее святая святых… это поистине было волшебство!
И она задвигалась в его руках, подчиняясь тайному ритму, чувствуя, как нарастает это неумолимое и новое ощущение. Это было словно разгорающееся пламя, и она не знала, что ей де…
Но вдруг пламя запылало в полную силу — и Роуз, содрогаясь от неизведанного доселе наслаждения, выгнулась дугой. А рука Сина все продолжала двигаться — он прижимал к себе девушку, и вот она обмякла в его объятиях, словно тряпичная кукла. Прошло несколько томительных минут, прежде чем она смогла овладеть собой хотя бы отчасти…
Боже милостивый, что это было? Она желала, чтобы это повторялось вновь и вновь. Так вот почему люди, очертя голову, кидаются в омут любви?..
Это была ее первая связная мысль — и она словно очнулась. Любовь? О, только не с этим человеком. Да, он изумителен: хорош собой, страстен и бесконечно обаятелен, однако совсем не таков, чтобы женщина бестрепетно могла ему довериться. Если бы она поделилась с ним своими мыслями, он первый бы это признал! А ведь она уже на полпути к полному поражению… нет, она не могла позволить этому повториться!
И сердечко ее заныло. Что она делает? Как отважилась она играть с огнем, опалившим ее шесть лет назад? Это сущее безумие…
Только теперь она услышала шаги в коридоре: лакеи сновали туда-сюда, завершая приготовления к обеду. Роуз выпрямилась — и Син вынужден был разомкнуть объятия. Да он и не думал ее удерживать…
— Моя дорогая дикая Роза, это было чудесное пари! — с улыбкой произнес он.
— Да, оно… — и не в силах подобрать слово, которое могло бы описать ее чувства, отвернувшись к окну, чтобы Син не заметил, как дрожат ее губы, Роуз мужественно докончила: —…того стоило!
Син тихо рассмеялся:
— Вы поистине загадочная женщина, мисс Роуз Бальфур! Никогда не знаешь, что вы скажете или…
— Куда же она запропастилась? — раздался голос герцогини прямо за дверью гостиной. — Кто-нибудь, разыщите Роуз! Если ее нет в столовой, поищите в библиотеке. Она точь-в-точь мой Роксборо — ни минуты не может прожить без книги!
Роуз поднялась и подошла к зеркалу.
— О нет… — воскликнула она и предприняла слабую попытку заколоть выбившиеся из прически локоны. — Тут без Энни никак не обойтись… мне необходимо попасть к себе в комнату хоть на минуту!
Девушка отряхнула юбку и оправила поясок — с каждой секундой она ощущала себя все более неловко. Даже теперь, собираясь покинуть Сина, она страстно желала его, ее сердце томилось по нему, и более всего на свете ей хотелось вновь очутиться в кольце его сильных рук. Роуз вдруг ощутила себя совершенно одинокой. Как это было больно и странно — чувствовать себя одинокой, томясь по человеку, который так близко… Девушка судорожно сглотнула, но комок в горле никуда не исчез…
А вот на Сина все происшедшее, похоже, не произвело ровным счетом никакого впечатления. Облокотившись на каминную полку, он с улыбкой наблюдал за Роуз.
— Я провожу вас к вашей горничной. Однако сперва мы с вами должны заключить новое пари. Еще одно… и с еще более стоящими ставками.
И что потом? — подумала девушка. Потом будет еще одно… и еще, и еще… и каждое будет приближать меня к тебе и отдалять от… От чего? Что ей предстоит навеки утратить?..
Однако Роуз сейчас была чересчур взволнована, чтобы мыслить ясно и здраво.
— Это мы обсудим позднее, — быстро ответила она. — Скажите только, как я могу пробраться к себе в комнату незамеченной?
— Вылезайте через окно на лужайку, оттуда пройдите к террасе. Двери в библиотеку наверняка нараспашку. А если встретите там кого-нибудь, скажите, что выходили полюбоваться закатом. Я воспользуюсь этим же окном, погуляю минут двадцать, а потом войду в парадные двери.
Роуз кивнула и направилась к раскрытому окну. Син следовал за нею. Девушка перелезла через подоконник — сердце ее ныло так, что ей пришлось до боли закусить губу, чтобы не выдать себя. Син вылез в окошко вслед за нею — и вдруг, внезапно заключив девушку в объятия, страстно и стремительно поцеловал ее.
Вырвавшись из его объятий, Роуз повернулась к нему спиной и поспешила прочь — глаза ее были полны слёз.
Глава 14
Из дневника герцогини РоксбороОтчаянное положение требует столь же отчаянных мер.
До сей поры я помогала Сину, разыгрывая полную идиотку, тем самым давая возможность им с мисс Бальфур оставаться время от времени наедине (хотя я всегда протестую против подобного, как и надлежит доброй крестной!), я даже отвлекала прочих гостей, чтобы те ненароком не помешали… и всё это я проделывала единственно ради того, чтобы эти двое прониклись друг к другу нежными чувствами!
Однако Син не смог мудро воспользоваться любезно предоставленными возможностями…
Поэтому отныне я употреблю все усилия для помощи лично мисс Бальфур. Теперь, вместо того чтобы втайне поощрять их встречи, я сделаю всё возможное, чтобы помочь Роуз от него ускользнуть.
Мужчины и женщины так непохожи: ничто столь не возбуждает мужчину, как потеря к нему интереса! И, Господь свидетель, Сина нужно как следует пришпорить!..
Спустя несколько дней Син решительно вошел в двери библиотеки.
— Так вот вы где, дражайшая тетушка!
Тетя Маргарет, стоящая у дверей, ведущих на террасу, царственно обернулась. Она держала на руках одного из мопсов, а прочие вертелись волчком у ее ног.
— А где же я должна быть? Мы накрываем обеденный стол на террасе. Ты присоединишься к нам?
— Нет! — отрезал Син.
— Какая жалость… Нам всем будет отчаянно тебя недоставать… — Герцогиня потрепала мопса по толстенькой холке — это был самый старший песик, полуслепой. — Бедняжка Рэндольф нынче утром недомогает, но, надеюсь, мне удастся убедить лорда Камерона перестать скармливать собачкам за завтраком остатки бекона. Здоровью бедного Рэндольфа это вредит… — Герцогиня задумчиво озирала террасу, свежий утренний ветер трепал полы ее синего утреннего пеньюара. — На редкость теплая осень стоит! Сдается, мой Зимний Бал будет совсем не зимним…
— Я всегда удивлялся, отчего ты не устраиваешь Зимний Бал в более холодное время года…
— А потому, что в холода обогреть все комнаты замка стоило бы целое состояние! Даже герцог Роксборо не может позволить всем каминам замка пылать сутки напролет! Я устраиваю бал в такое время, когда люди лишь предчувствуют зимние холода, предвкушают зиму, — и украшаю замок соответственно. Впрочем, в этом году, пожалуй, чересчур тепло…
— Ничуть не сомневаюсь, вам удастся создать ощущение ледяной зимы!
— Если, конечно, не растает лёд: я намеревалась украсить парк сорока ледяными статуями. Наверное, нужно спешно выдумать нечто иное. — Герцогиня вздохнула, но тотчас улыбнулась: — Однако, полагаю, ты пришел обсудить вовсе не пищеварение бедняжки Рэндольфа и не мой зимний бал…
— Ваша правда. И я рад, что застал вас в одиночестве.
Улыбка герцогини оставалась столь же безмятежной, но в глубине голубых ее глаз притаилась настороженность.
— Разумеется, дорогой мой! Я всегда рада поболтать с моим возлюбленным племянником!
— Я бы заговорил с вами и поутру, но вы исчезли прежде, чем я спустился к завтраку…
— О да, кое-кто из гостей возжелал полюбоваться восходом над рекой — для нас запрягли карету, мы запаслись горячим чаем и прелестно прогулялись! — Герцогиня беззаботно рассмеялась. — Я порядком устала за последние пару дней. У меня и пяти минут свободных не было — то пикник, то путешествие к древним стоячим камням, то прогулка в церковный садик, то игра в пэлл-мэлл на лужайке, и не забудь про ежевечерний вист… — Улыбка исчезла с лица герцогини. — А какой шулер этот Манро! Вчера вечером я думала, что они подерутся с викарием: обнаружив жульничество, тот обозвал Манро так, что я…
— Им крупно повезло, что я не выкинул обоих в сад! — прервал тетушку Син. — Еще бы одна минута, и я бы не сдержался!
— Мы не в духе? — саркастически изогнула бровь герцогиня.
…Черт подери, да! Он не в духе! Син с трудом припоминал, когда бывал так разъярен!
Герцогиня склонила голову к плечу:
— Должна сознаться, я порядочно удивилась, застав тебя вчера вечером за вистом. Я всегда полагала, что ты презираешь вист!
Да Син и сам удивлялся, как это его угораздило сесть за карточный стол! Он терпеть не мог карт, да и компания его раздражала — а обмен идиотскими шуточками, который игроки почитали непременным атрибутом игры, так и вовсе приводил его в бешенство… однако выбора у Сина не было. Вот уже пять бесконечно длинных дней, с того самого их страстного свидания, Роуз избегала его…
В первый день Син ничуть не насторожился: перед следующим раундом игрокам надлежит разойтись по углам ринга, и это вполне в порядке вещей. Но шли дни, а Роуз не делала даже попытки заговорить с ним — и раздражение Сина усиливалось. И что того хуже, девушка всячески избегала его. И как он ни старался, застать ее в одиночестве ему не удалось…
Ни единого раза!
Его раздражение мало-помалу переросло в самый настоящий гнев, который со временем перерос в первостатейное бешенство. Сина передернуло. Будь проклята эта женщина! Син полагал, что избежать встречи невозможно, особенно когда в замке так мало гостей, однако Роуз то каталась верхом в сопровождении Манро и грума, то прогуливалась в саду с лордом Камероном, то играла в пэлл-мэлл с девицами Стюарт… Ее увеселениям в обществе гостей, казалось, не будет конца…
А вчера, когда Син спустился к завтраку, чаша его терпения переполнилась. Он застал Роуз одну, в холле, у подножья лестницы — девушка забавлялась с одним из герцогининых мопсиков, поглаживая его и шепча собачке всякие милые глупости. Мопсик в полнейшем восторге валялся кверху пузиком у ног девушки…
Син наблюдал за нею несколько секунд, втайне радуясь их уединению, а Роуз о его присутствии даже не подозревала. Но одно его неосторожное движение — и девушка заметила его. В течение секунды, сладкой для него, она будто бы забыла, что избегает его, и лучезарно улыбнулась…
Эта драгоценная секунда словно вернула их к тому, что было между ними до их свидания в гостиной. Воодушевленный, Син улыбнулся девушке в ответ и стал спускаться вниз по лестнице. И улыбка Роуз тотчас увяла. Син не дошел и до половины лестничного пролета, а она уже исчезла в комнате для гостей…
Пылая гневом, Син бросился следом за нею, желая потребовать объяснений, но обнаружил Роуз в обществе мисс Мюриэллы: барышни, казалось, всецело поглощены были какой-то милой болтовней вроде последних парижских моделей. Более того, на диванчике восседали Шарлотта и мисс Изобел, живо обсуждая шитье будущих нарядов…
Не желая сдаваться, Син попытался привлечь внимание Роуз. Однако, хоть румянец на нежных ее щеках красноречиво свидетельствовал о том, что она его видит, Роуз не прерывала оживленной беседы с Мюриэллой. Лишенный возможности вклиниться в девичью беседу, Син развернулся на каблуках и вышел вон из комнаты.
Лишенный также возможности выместить на ком-то свой гнев, не рискуя при этом выглядеть дураком при гостях, Син ощущал тягостную безысходность. Но вот вчера вечером вожделенная возможность наконец-то представилась: викарий, игравший в вист за одним столом с Роуз, извинился и отошел к окошку выкурить сигару. Син ухватился за возможность занять место рядом с Роуз, как утопающий за соломинку — однако как раз в эту минуту тетушка Маргарет объявила, что «это стол только для леди»! И не дав никому и словечка поперек молвить, герцогиня подхватила Роуз под руку и принялась что-то с нею обсуждать…
Именно тогда Син, наконец, понял, что его несносная тетушка приложила руку к столь внезапному отчуждению Роуз.
И вот тетушка стоит перед ним и безмятежно улыбается…
— Итак, Син, о чем же ты хотел со мною побеседовать? Учти: у меня всего несколько минут — мне нужно еще осмотреть украшения на обеденных столах!
— Я хотел поговорить о Роуз.
— Так я и думала! Хорошо, покуда будешь говорить, подержи-ка беднягу Рэндольфа…
И тетя Маргарет всучила несчастному Сину мопсика, выудила из кармана какую-то ленту и принялась повязывать бант на толстенькой шейке песика. Син глядел на бант с тем же отвращением, что отражалось и на мордочке собачки.
— Зачем ему этот дурацкий бант?
— Сегодня у всех собачек будут бантики, гармонирующие с украшениями на столах! Слуги повязали банты на каждый угол стола, чтобы скатерти не унес ветер. Вот так… не правда ли, Рэндольф выглядит милашкой? И Бинни тоже…
— Мне помнится, кто-то из мопсов терпеть не может бантики…
— Ах, бедняжка Минни! Макдугал любезно согласился подержать ее у себя в комнате до окончания обеда. Ей там даже нравится — хозяин позволяет ей валяться на его постели… — Тетушка Маргарет забрала у Сина песика и опустила его на пол, поправив бантик: — Ты просто прелесть, мой мальчик! — ворковала она, подхватывая очередного мопсика, с серебристой спинкой и загнутым ушком, и суя его в руки Сину.
— Тетя Маргарет, что вы наговорили мисс Бальфур?
Тетушка достала из кармана очередную ленточку:
Читать бесплатно другие книги:
