Жаркий поцелуй Арментроут Дженнифер
— Хороший вопрос. — Рот откинулся назад и прикрыл глаза. — Понятия не имею. И Босс тоже не знает, что это за третье и четвертое составляющие. Но он обеспокоен тем, что другие демоны — Герцоги и Принцы — могут это знать, так как с некоторыми из них Лилит дружила. Лилит не просто так сбежала из Ада и родила тебя. В твоем лице она оставила Раю и Аду прощальный подарок, говорящий: «Выкусите все!»
Ого. Это чудесным образом поднимает самооценку.
— Не понимаю, — сказала я, так сильно сжимая пальцы, что ногти впились в ладонь. — Эти Лилин… они, конечно, безумные и жутко страшные, но разве твоему Боссу не нужно, чтобы на Земле настал Ад?
Рот сдавленно фыркнул.
— Никто от этого не выиграет. Лишенные души люди чахнут и превращаются в призраков. Они не попадают ни в Рай, ни в Ад. К тому же Босс знает, что не может контролировать Лилин. Он и с Лилит-то еле-еле справляется. — Красивые губы Рота изогнулись в кривоватой усмешке. — Поверь мне, ты не узнаешь, что такое самая настоящая драчка, пока не увидишь, как Босс с Лилит сходятся один на один.
— И? — Мой мозг все еще не мог переварить обилие вылитой на меня информации.
— Последнее, что нужно Аду, — чтобы по Земле шныряли бешеные Лилин. — Нахмурившись, Рот постучал пальцами по колену. — Собственно, поэтому я и здесь — делаю все, чтобы не пролилась ни твоя кровь, ни кровь из кольца, пытаясь одновременно выяснить, что еще необходимо для заклинания. О, и еще заморачиваюсь выяснением того, кто же так жаждет возрождения Лилин. Я чрезвычайно занятой демон.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла издать ни звука. Мы несколько минут сидели молча, и тишину прерывало лишь тихое постукивание пальцев Рота и доносившийся снизу шум машин. Это просто какой-то грандиозный вынос мозга. Моя мама — та самая Лилит. Я слишком устала, чтобы продолжать отрицать очевидное. Моя милая мамочка зачала меня, чтобы показать всем фигу. И меня совсем не прельщала вероятность пролития моей крови.
— Почему сейчас? — спросила я наконец.
— Потому что тебе исполнилось семнадцать. Предположительно заклинание сработает только после семнадцатилетия ребенка Лилит. — Он на секунду умолк. — Босс не был уверен, что Лилит добилась желаемого, в том смысле что…
Я в ужасе уставилась на него, догадавшись, куда он клонит:
— Что меня могли убить, когда… — я сглотнула, вспомнив слова Петра, — когда Стражи меня нашли.
Рот кивнул.
— Никто не знал, куда исчезла Лилит или где она тебя родила. Мир огромен. Я нашел тебя, но до семнадцатилетия было еще далеко. Когда до этой даты осталось несколько месяцев, Босс снова послал меня к тебе, проверить… ну… эээ…
— Жива ли я еще, — прошептала я.
— Когда я сообщил, что с тобой все в порядке, — продолжал Рот, — Босс приказал приглядывать за тобой. Понимаешь, Босс и демоны-дружки Лилит — не единственные, кто наслышан о заклинании. Есть и другие, и они знают, что Альфы сотрут всех демонов с лица земли, если Лилин возродится. Они хотели убрать тебя — Ищейка, зомби и одержимый.
— Итак, одни демоны хотят с помощью меня возродить Лилин, а другие из-за этого хотят меня убить. — И тут меня как обухом по голове ударило. От осознания, что меня предали, кровь в жилах заледенела, а тело бросило в жар. — Эббот должен был это знать.
Рот ничего не ответил. Я тяжело сглотнула, но ком в горле никуда не делся.
— Он, должно быть, знал об этом все время. По-другому и быть не может. Альфы… Поэтому Петр и пытался меня убить. Наверное, поэтому они с отцом так ненавидели меня. Они знали, что из-за меня может случиться.
Слезы жгли мне глаза. Я так сильно сжала кулаки, что заныли костяшки. Эббот считал, что я не заслуживаю знать правды о том, кем являюсь и частью чего могу стать. Если Зейн тоже обо всем знал, боюсь, я этого не вынесу.
— Лейла…
Рот так мягко произнес мое имя, что я не смогла не посмотреть на него. Наши глаза встретились. Что он видел во мне, глядя на меня так, словно не понимал, кто я и что он здесь делает? Наверное, ему тоже непросто и происходящее приводит его в замешательство. В конце концов, он же демон. И еще, не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы он сейчас видел во мне девушку, готовую разреветься. А я такой и была.
Шумно вздохнув, я разжала пальцы, и кольцо качнулось на ладони. Мне некуда было его положить, и я надела его на безымянный палец правой руки. Я ожидала, что за этим действием что-нибудь последует, но Армагеддон не наступил, и я даже не ощутила ничего необычного.
Сплошное разочарование.
Медленно, но верно мозг начал переваривать услышанное. Пусть мне и не сразу удалось взять себя в руки, но я была горда, что глаза остались сухими, хотя в горле першило от слез.
— Нам нужно найти «Ключ».
— Да. Нам нужно узнать, что еще требуется для заклинания — это даст нам шанс на победу в борьбе. У меня есть пара зацепок. — Рот замолчал, и я почувствовала на себе его взгляд. — Ты ни в коем случае не должна рассказывать об этом Стражам.
Я издала короткий, грустный смешок.
— Я даже не знаю, как возвращаться домой. Как только они узнают, что я сделала с Петром…
— Они никогда об этом не узнают. — Рот прикоснулся к моему подбородку и заставил посмотреть на него. Его глаза цвета янтаря яростно поблескивали. — Потому что ты не расскажешь им о том, что произошло на самом деле.
— Но…
— Ты расскажешь лишь часть правды, — внушал мне он. — Петр набросился на тебя. Ты себя защищала, но убил его — я. Не вздумай признаваться в том, что забрала его душу.
Я потрясенно смотрела на него.
— Но они придут убить тебя.
— Пусть попробуют, — хрипловато рассмеялся Рот.
Я отстранилась и поднялась, не в силах дольше оставаться на месте. Проведя рукой по спутанным волосам, я принялась ходить туда-сюда между высаженной в горшок яблоней и чем-то, напоминающим куст нераспустившейся сирени.
— Я не стану говорить Стражам, что Петра убил ты.
Уголки его губ разочарованно поползли вниз.
— Со мной ничего не случится. Меня довольно трудно найти, когда я того не хочу, и еще труднее убить.
— Я понимаю, но все равно нет. Я скажу им, что это был демон, но не ты. Я не назову твоего имени. — Как только слова слетели с языка, моя уверенность стала непробиваема.
Рот озадаченно смотрел на меня.
— Я прошу тебя солгать о выпитой душе Петра, потому что в ином случае Стражи тебя убьют. Но ты хочешь солгать и обо мне. Ты понимаешь, что это значит?
— Естественно, — буркнула я, откидывая волосы назад. Если я умолчу о Роте — это будет предательством по отношению к Стражам. Тем самым я как будто примыкаю к вражеской стороне. И если Стражи когда-нибудь обнаружат, что я знала, кто убил Петра, и скрыла правду, мне конец.
— Мне кажется, я тебе нравлюсь, — внезапно заявил Рот.
Я перестала метаться между цветочными горшками, и мое сердце подпрыгнуло в груди.
— Что? Нет.
Он покачал головой, и его губы расплылись в поддразнивающей улыбке.
— Ты очень мило обманываешь саму себя.
— Ничего подобного.
— Хм-м… — Рот сел, его глаза озорно поблескивали. — Совсем недавно ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.
Мои щеки вспыхнули.
— Нет, не хотела.
— Ах да, ты хотела гораздо, гораздо большего.
Теперь уже жар охватил меня всю.
— Ты спятил. Я не хотела… тебя. — Мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самой. — Ты спас мне жизнь. Отправить Стражей охотиться на тебя — не самый лучший способ отплатить за это. — Вот. Уже лучше.
— Ну ладно, — усмехнулся Рот.
— Давай без этих твоих «ладно».
— Ладно.
Я злобно зыркнула на него.
— Что? — с невинным видом поинтересовался он. Затем снова стал серьезным. — Что ты собираешься делать?
Взглянув на пасмурное небо, я покачала головой. Поскольку и так понятно, что я собираюсь искать «Ключ» и держаться подальше от демонов, желающих использовать меня как часть странного заклинания, думаю, он имел в виду, что я буду делать дома.
— Не знаю, — призналась я почти шепотом. — Я не могу прятаться от них вечно. К тому же, пока никто не узнает, что я забрала душу Петра, меня не тронут. А Зейн…
— Зейн? — Рот снова нахмурился. — Тот светловолосый здоровяк-простофиля?
— Вряд ли его можно назвать простофилей, — сухо заметила я. — Как ты?.. А, поняла. Ты же за мной следил.
— Им нельзя доверять. Может быть, ты и близка с Каменным и его шайкой, но они знают, кто ты такая. Тебе там находиться небезопасно.
Он провел кончиками пальцев по лежащей рядом подушке, и мой взгляд неотрывно следил за этим движением. Он ведь точно так же касался вчера вечером меня. Я отвела взгляд.
— Если ты вернешься домой, Лейла, то должна будешь притвориться, что по-прежнему совершенно ничего не знаешь.
— Не могу поверить, — вырвалось у меня, и когда Рот поднял на меня глаза, я покачала головой. — Зейн… он не мог знать. Он…
— Он Страж, Лейла. Его преданность…
— Нет. Ты не понимаешь. Я не наивна и не глупа, но я знаю, что Зейн не утаил бы от меня такого.
— Почему? Потому что он тебе нравится?
Уже собираясь спросить, откуда он и это знает, я вспомнила о Бэмби, прохлаждавшейся у домика на дереве.
— Естественно, Зейн мне нравится. Он единственный, кто действительно знает меня. С ним я могу быть сама собой… — Я умолкла, осознав, что сказанное мной — это ложь. С Зейном я тоже не могу быть самой собой. — В любом случае, он бы сказал мне правду.
— Потому что ты ему тоже нравишься? — изогнул бровь Рот.
— Да, но не в том смысле, на который ты намекаешь.
— Вообще-то ты на самом деле нравишься ему.
Я нахмурилась, и Рот рассмеялся.
— В том самом смысле. Нравишься.
— Откуда тебе знать? — фыркнула я. — Ты…
— Не знаю Каменных? Ты права, но забываешь о том, что я некоторое время наблюдал за тобой. Я видел вас вместе и видел, как он смотрит на тебя. Конечно же, отношения между вами невозможны, учитывая…
— Боже, да знаю я, знаю, — вздохнула я.
— Но это не мешает никому желать того, с кем они никогда не смогут быть. — Рот впился в меня взглядом. — Даже если Каменный не знает правды и ты ему готова доверить свою жизнь и все такое прочее, все равно не вздумай ни о чем рассказывать ему.
Грудь сдавило от страха.
— Лейла?
Я кивнула.
— Я никому ни о чем не скажу.
— Хорошо.
Рот поднялся. Он улыбнулся мне, но я не смогла ответить ему тем же. Меня не покидало ощущение, что я только что решила свою судьбу.
Глава 14
Уйти из квартиры Рота было непросто. На какой-то момент мне даже показалось, что он меня не отпустит. Он не высказал никаких возражений, однако я видела, что он недоволен. Но если я останусь с ним, то рано или поздно Стражи меня найдут.
Они убьют Рота, чего мне совсем не хотелось, хотя я еще и не разобралась в своих чувствах к нему.
Рот хотел проводить меня, причем до самого дома, а я не собиралась сразу возвращаться в особняк. Я понятия не имела, куда пойду, но мне нужно было побыть одной. Рот вывел меня на улицу, и я обнаружила, что его квартира находится на Пали-сайд — в одном из самых богатых районов Вашингтона у реки Потомак.
Похоже, демонам неплохо платят.
Я пошла вперед, не останавливаясь и не оглядываясь, чтобы посмотреть, следует ли за мной Рот. Я знала, что не увижу его, но чувствовала, что он рядом. На ходу я снова и снова прокручивала случившееся у себя в голове, пока меня не замутило. Наверное, кофе был лишним.
Через два часа я опустилась на скамейку у Смитсоновского института.[22] Несмотря на ранний час, на газоне отдыхало множество бегунов и туристов. Прохожие бросали на меня встревоженные взгляды. Покрытая синяками, в одежде не по размеру, я, наверное, являла хрестоматийный пример того, что случается со сбежавшими из дома подростками.
Я опустила голову, занавесив лицо волосами, и ко мне никто не подошел. Отлично. Утро было прохладным, и я куталась в футболку Рота, несчастная и разбитая. Вся моя жизнь перевернулась за какие-то несколько часов. Казалось, мир рухнул. Мысли разбегались. Рот, должно быть, немало удивился, когда я довольно спокойно восприняла все, что он рассказал, но сейчас я готова была впасть в истерику.
Как нам искать древнюю книгу, если никому не известно ее местонахождение? Как мне держаться подальше от охотившегося на меня демона, если неизвестно, что это за демон? И, самое главное: как мне все же вернуться домой?
Именно в этом и заключался мой план. Поэтому я ушла из квартиры Рота. Ну, не только поэтому — мне нужно было оказаться от него подальше, потому что между нами все изменилось. Мы словно заключили сделку. Я все еще не пришла в себя после того, что произошло между нами сегодня утром. При воспоминании об этом тело бросало в дрожь. Рот был прав. Я желала, чтобы он меня поцеловал.
Господи, нельзя же думать об этом и сейчас.
Моим единственным желанием было позволить гневу охватить себя. Запулить чем-нибудь, пнуть кого-нибудь (а именно — Эббота), разбить что-нибудь ценное. И хорошо бы побольше. Хотелось забраться на скамейку и кричать до потери голоса. Гнев клокотал во мне, рычал как бешеный пес, и мне хотелось спустить его с поводка, однако под всей этой яростью таилось что-то горькое и неприятное. Меня мутило не просто так. И я знала, чем это грозит. Мне срочно нужно что-то сладкое — например, сок, но на это требуются деньги.
Пара часов, и боль угнездится во мне. Под ледяной кожей будет бушевать огонь. И как бы извращенно это ни звучало, я радовалась этому ощущению, воспринимая его как жестокое, но заслуженное наказание за выпитую душу.
Я вдохнула свежий утренний воздух и закрыла глаза. Нельзя расклеиваться. То, что может произойти, гораздо важнее моих собственных чувств — горечи от предательства и злости. Если демон, желающий возродить Лилин, добьется успеха, то апокалипсис по сравнению с этим покажется славной детской вечеринкой. Мне нужно быть сильной — и этой силы не набрать тяжелыми тренировками.
Я распахнула глаза, услышав тихое урчание хорошо отлаженного мотора. В нашем шумном городе, в гуле человеческих голосов, проезжающих мимо машин, в реве клаксонов — где бы угодно я различила бы звук двигателя автомобиля Зейна — «Шевроле Импала» 1969 года.
Я украдкой глянула сквозь пелену своих почти белых волос. Зейн вылезал из машины, и его чистая душа окутывала тело сияющим ореолом. Он захлопнул дверцу и, повернувшись, тут же наткнулся взглядом на скамейку, на которой сидела я.
Я словно получила удар под дых. Тысячи мыслей пронеслись в голове, пока Зейн обходил «Импалу». Увидев меня, он застыл изваянием, а потом бросился ко мне со всех ног.
В мгновение ока он оказался рядом и, не обращая внимания на прохожих, схватил меня в объятия и сжал так, что я еле сдержала крик боли.
— О боже, — хрипло выдохнул он мне в ухо. — Не могу… — По его сильному телу пробежала легкая дрожь. Прижатая к спине ладонь скользнула вверх и зарылась в моих волосах.
Поверх плеча Зейна я наконец увидела Рота. Он стоял под вишневым деревом, засунув руки в карманы джинсов. Наши взгляды на мгновение встретились, затем он развернулся, прошагал через газон и двинулся по тротуару прочь от нас. То, что Зейн не почувствовал присутствия демона, говорило о том, в каком сильном нервном напряжении он находился.
Меня вдруг охватило странное желание — побежать за Ротом. И это было глупо. Я прекрасно знала, что он будет и дальше приглядывать за мной, но…
Зейн все еще обнимал меня, крепко-крепко прижимая к себе, и я медленно подняла руки и обхватила его, сжав в пальцах рубашку на спине. Его тело снова сотрясла дрожь. Я не знаю, сколько мы так просидели — может быть, несколько секунд, а может, минут, — но тепло тела Зейна немного согрело меня, и на миг я представила, что ничего не было, что сейчас все так же, как неделю назад, и что это Зейн — мой Зейн — и все будет хорошо.
Но затем он отстранился и провел ладонями по моим рукам.
— Где ты была? Что случилось?
Не зная, с чего начать, я опустила голову.
— Лейла, — позвал он, сжав мое лицо ладонями.
Я поморщилась от прикосновения его пальцев к моему виску, но не отодвинулась. Зейн поднял мою голову, и его глаза в шоке расширились. На лице отразилась смесь разных эмоций. Наиболее сильной был гнев, от которого глаза приняли голубовато-синий оттенок. Зейн напряженно сжал челюсти, и на его скулах проступили желваки. Убрав мои волосы с лица, он спросил:
— Это сделал Петр?
Сердце сжалось от тревоги и страха.
— Как… как ты узнал?
Его грудь поднялась от резкого вздоха.
— Его не видели со вчерашнего вечера. Морис сказал, что видел, как он пошел в лес. Я нашел твой рюкзак в домике на дереве, а мобильный валялся на земле. На нем была… на нем была кровь — твоя кровь. Мы весь город обшарили в поисках тебя. Боже, что мне только в голову не пришло. Я думал… — Он тяжело сглотнул. — Господи, Лейла…
Я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Зейн смотрел на меня так, что становилось страшно.
— Ты в порядке? — спросил он и тут же обругал сам себя: — Идиотский вопрос. Конечно же, нет. Как сильно тебе досталось? Тебе нужно в больницу? Ты просидела на улице всю ночь? Мне нужно…
Я вцепилась в его запястье.
— Я в порядке, — мой голос надломился. Я еще никогда не видела Зейна таким. — В порядке.
Он смотрел на меня, и я внезапно поняла, что за чувство плещется в его глазах. Ужас.
— Боже, Лейла, он… он бил тебя?
Не было смысла отрицать очевидное, когда у тебя такое лицо, будто впечаталась им в стену.
— Со мной все нормально.
— Ничего не нормально. Он бил тебя. — Зейн опустил взгляд и увидел на моей шее три воспаленных пореза. По его телу прошел спазм, и из груди вырвалось низкое рычание. — В каком он был обличье?
— Зейн. — Я опустила ладонь на его подрагивающую руку. — Ты начал менять форму.
— Ответь мне! — закричал он, и я вздрогнула. На нас покосились несколько человек. Зейн чертыхнулся и понизил голос: — Прости. Он…
— Нет, — поспешно ответила я. — Он пытался убить меня, но он… Зейн, ты оборачиваешься.
Зейн был на грани потери самоконтроля, готовый полностью сменить обличье. Его кожа уже посерела. Люди привыкли видеть горгулий ночью, но я сомневалась, что они придут в восторг от встречи с одной из них в утро понедельника перед Смитсоновским институтом.
— Как ты меня нашел? — спросила я, надеясь, что смогу переключить его внимание.
— Что? — Он посмотрел на меня совершенно диким взглядом.
Я сжала его руку так сильно, как только смогла. Его кожа затвердевала.
— Как ты узнал, что я здесь?
Прошло несколько секунд.
— Это была последняя попытка. Я уже отчаялся найти тебя. Прочесал весь город, а потом вспомнил, как тебе нравилось это место. — Он моргнул, и его глаза стали нормальными, кожа за секунду сменила цвет с серого на телесный. — Черт, Букашка Лейла, я чуть не спятил.
— Прости. — Я сплела наши пальцы. — Я не могла вернуться домой и потеряла мобильный. Я просто…
— Не извиняйся. — Зейн провел пальцами по уголку моих губ, а затем — едва касаясь кожи — по синяку на скуле. — Я убью этого сукина сына.
Я уронила руки на колени.
— В этом нет нужды.
— Черта с два! — От ярости его голос стал резким. — За то, что он сотворил с тобой, недостаточно сломать челюсть. Его отец…
— Он мертв, Зейн. — Я нервно сцепила пальцы. — Петр мертв.
Наступила тишина. Такая оглушительная тишина, что я вынуждена была поднять на Зейна глаза. Сердце сжалось. У него снова был тот самый дикий взгляд.
— Я не убивала его! — выпалила я. — Он пришел за мной, когда в дом прибыли Альфы. Такое ощущение, словно его послали меня убить, Зейн. Он не просто издевался надо мной. — Я поспешно, едва переводя дыхание, рассказала Зейну все, что говорил мне Петр. — И я бы умерла, если бы не…
Зейн взял меня за руку — ту, что с кольцом, — и я поморщилась.
— Если бы не что, Лейла?
— Я не убивала его. — Хоть это было правдой. — Вдруг откуда-то появился демон и убил Петра.
Зейн молчал, застыв как каменный.
Мне было противно лгать ему. В груди заныло.
— Я не знаю, почему. Не знаю, кто это был. Я даже не знаю, что он сделал с телом Петра.
Страх обжигал меня подобно дуновению морозного воздуха. Нетрудно догадаться, что Стражи сделают с Ротом и со мной, если узнают, что я поглотила душу Петра.
— Я была в шоке от случившегося и прекрасно понимала, что подумают Стражи… что подумает Эббот. Меня обвинят, потому что Петр — Страж. Поэтому я просто…
— Не продолжай, — Зейн мягко сжал мою ладонь. — Тебя никто не обвинит в том, что сам на себя навлек Петр. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты должна была сразу прийти ко мне. Не нужно было сидеть на улице, переживая все это в одиночестве. Я бы… — он тихо простонал, так и не закончив.
— Прости, — извинилась я, не зная, что еще можно сказать.
— Боже, Лейла, не извиняйся.
Я успела заметить появившийся в его глазах затравленный взгляд до того, как он отвернулся. Откинувшись на спинку скамейки, Зейн провел руками по волосам. Они торчали в разные стороны — похоже, он уже не раз это делал.
— Ты пыталась до меня дозвониться после этого?
Я сразу же поняла, к чему он клонит, и мое сердце болезненно сжалось за него.
— Нет. Я звонила тебе до… до того, как все это произошло.
Зейн чертыхнулся.
— Если бы я ответил…
— Не нужно, — взмолилась я.
Он покачал головой. Его лицо кривилось, словно его мучила боль.
— Если бы я ответил, то ничего бы не случилось. Я знал, что тебе некуда пойти, но все еще злился на тебя. Черт! Неудивительно, что ты не пошла домой. Ты, наверное, была так сильно напугана. Лейла, я…
— Ты бы не смог ничего сделать. — Я подвинулась ближе к нему. Кто знал, как бы все обернулось, если бы Зейн ответил на мой звонок. Петр тогда не застал бы меня одну. Но в таком случае он попытался бы меня убить в другой раз. — Рано или поздно это все равно бы случилось. Петр хотел меня убить. Ему нужно было меня убить. Не вини себя.
Зейн ответил не сразу, а когда заговорил, его голос был мрачен:
— Я расскажу отцу то, что ты рассказала мне, чтобы тебе не пришлось переживать все это вновь, но он все равно захочет с тобой поговорить. Он захочет услышать дословно, что тебе сказал Петр, и узнать, как выглядел убивший его демон.
Легкое беспокойство сменилось дурным предчувствием.
— Я знаю.
Вздохнув, Зейн посмотрел на меня. У него под глазами пролегли тени.
— Все так волновались. Отец был вне себя, как и весь клан. Позволь мне отвезти тебя домой. — Он поднялся и протянул мне руку. — Лейла?
Я встала. Ноги подкашивались, и я прильнула к Зейну в поисках поддержки. Прижимая меня к себе, Зейн довел меня до своей машины. Когда я посмотрела на него, он улыбнулся, но вид у него был несчастный — я знала: он не простит себя, сколько бы я ни уверяла его, что предотвратить произошедшее он бы не смог. И место, в котором я прожила последние десять лет, никогда уже больше не будет для меня «домом».
К нашему приезду большинство Стражей находились в доме, и мне нелегко было смотреть на них, задаваясь вопросом, кто из них разочарован тем, что я все еще жива.
Само собой разумеется, Илья с членами своего клана испарился из особняка, как только Зейн позвонил отцу и рассказал о произошедшем. Двое Стражей из нашего клана искали их, но вряд ли Илью найдут или как-то накажут. За попытку убить полудемона, пусть и без разрешения, ему, наверное, светит лишь дружеское похлопывание по плечу.
После Мориса, на радостях крепко стиснувшего меня в своих медвежьих объятиях, стоило мне выбраться из машины, первым ко мне бросился Николай. Он обнял меня с искренней улыбкой облегчения на губах.
— Я рад, что ты к нам вернулась.
И я поверила ему. Даже на лице Джеффа отражалось облегчение, как и на лице Эббота. Остальные же… такой же радости не продемонстрировали. Хотя я и не была ни с кем из них близка. Мы словно корабли двигались параллельными курсами.
Зейн оказался прав: Эббот захотел расспросить меня сам. Большую часть произошедшего рассказал ему Зейн, но Эббот желал услышать подобности о вмешательстве демона из моих собственных уст. Обманывая Зейна, я чувствовала себя виноватой, тело мое зудело, но в разговоре с Эбботом моя паранойя достигла новых высот. К счастью, мы сидели втроем, и я не ощущала себя как на допросе у инквизиции.
— И ты никогда не видела этого демона раньше? — спросил Эббот. Он сидел рядом со мной на диване, поглаживая бороду, — похоже, мой рассказ не убедил его.
Я решила подкинуть им немного правды. Той, что не навредит.
— Этот демон выглядел очень необычно.
— Что значит, «необычно»? — нахмурился Зейн.
— Он чем-то походил на Стражей. — Я очень надеялась, что в холодильнике есть хоть капля апельсинового сока.
— Верховный демон, — заметил Зейн, глядя на отца.
— Так что, может, я и видела его раньше, но в другом обличье.
Эббот пристально смотрел на меня несколько долгих мгновений.
— Поднимайся к себе и отдохни. Я пришлю к тебе Жасмин. Пусть приглядит за тобой и убедится, что все хорошо.
На меня нахлынуло невероятное облегчение, хоть я и знала, что это далеко не конец разговора. Но пока я была свободна.
— Простите за все беспокойство, что я…
— Перестань извиняться, — оборвал меня Зейн, его глаза снова пылали синевой. — Ты ни в чем не виновата.
Эббот мягко сжал мое плечо ладонью. Он не из тех, кто любит обниматься, так что в его случае этот жест можно посчитать за объятие. От накативших эмоций в горле встал ком. Я чувствовала вину, злость и предательство. Я лгала, но и Эббот тоже лгал. Я скользила взглядом по его уставшему красивому лицу, спрашивая себя: а был ли он хоть когда-нибудь честен со мной?
И какой выгоды добивался, оставляя в живых дитя Лилит?
— Прости, что мы впустили Петра в наш дом, — произнес Эббот, когда я встала. Его взгляд ожесточился. — Этот дом был надежным убежищем, а он проделал брешь в его безопасности.
— И его клан, — добавил Зейн хриплым от ярости голосом. — Как удачно они сбежали — сразу же, как узнали, что Лейла жива.
— Да. — Эббот тоже поднялся. — Мы обязательно во всем разберемся.
Я кивнула и уже повернулась, чтобы уйти. Сомневаюсь, что Илья или кто-то из его клана пострадает из-за того, что пытался избавиться от меня. А я совершенно уверена, что, как бы сильно Петр меня ни презирал, он не пошел бы на мое убийство без поддержки отца.
— Лейла, — позвал Эббот, и я остановилась у двери. — Еще один вопрос.
Читать бесплатно другие книги:
