Терпение дьявола Соколов Алексей

© А. Соколов, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Моей жене

Октябрьская ночь в провинции наступает быстро. Здесь ей не мешает неон городских реклам, блеск фар автомобильного потока и свет уличных фонарей. Здесь беспрепятственно сгущаются вечерние сумерки, постепенно скрывая детали окружающего ландшафта. А потом приходит по-настоящему ночная мгла. И уже с трудом можно различить силуэты деревьев, сливающиеся с черным, затянутым тучами небом. Только свет в одиноких оконцах деревянных домов нерешительно проникает сквозь тьму и мелкий осенний дождь…

Такая ночь опустилась на небольшой привокзальный поселок, единственной достопримечательностью которого служила железнодорожная станция. Настолько маленькая, что даже названия не имела, а довольствовалась указателем километра – 113.

На запасном пути стоял необычный вагон, ведомый видавшим виды дизельным тягачом. Его необычность заключалась в забранных железными листами окнах, и только по слабому свету, выбивающемуся из узких окошек под крышей, можно было понять, что внутри кто-то есть. Это был пассажирский вагон, переделанный в спецтранспорт для этапирования заключенных.

Почему для таких целей не использовался настоящий «столыпинский» вагонзак, немногочисленным местным жителям, как и сопровождавшим состав бравым сотрудникам Управления исполнения наказаний Украины, было неизвестно. Да и вряд ли те и другие задавались подобным вопросом. Ведь, когда каждый вечер пятницы поезд, следовавший в обход основных железнодорожных линий, подходил к станции, находились дела поважнее – конвоирам предоставлялось не больше четверти часа, чтобы размять затекшие ноги и купить в местном магазине несколько литров дешевой водки, а сельчанам выпадала возможность передать «с оказией» какую-нибудь посылку городским родственникам или знакомым.

Конечно, подобные остановки являлись серьезным нарушением режима и правил, которые, «в целях соблюдения общественной безопасности», предписывали безостановочное передвижение состава. Но условности не смущали начальника конвойной группы. После пятнадцати лет службы он хорошо знал, что заключенные если и совершают редкие попытки к бегству, то при погрузке-выгрузке на этап. А побег из камеры «столыпина», пусть и не совсем настоящего, – это уже из области фантастики. Еще никому на его памяти такого не удавалось. Почему бы и не остановиться?

До отправления поезда оставались считаные минуты, но ждали одного из конвойных, который почему-то задержался. Его товарищи уже начинали нервничать, когда за деревянным зданием вокзала послышался рев мотора и из влажной осенней темноты под свет одинокого фонаря вынырнул милицейский «УАЗ».

Лихо подкатив к локомотиву, автомобиль остановился, из него выскочил задержавшийся уиновец и полез в вагон. Через минуту в дверях тамбура появился начальник конвоя. Сойдя на землю, он неторопливо подошел к «УАЗу», заглянул в кабину, а потом быстро открыл дверь и сел на заднее сиденье.

Из машины послышался приглушенный разговор.

– …Взяли на рассвете… в Киев… особой важности… срочно!..

– А кто?..

– Не твое дело… с твоим начальством согласовано… головой и погонами!..

– Так точно…

Наконец начальник конвоя вылез из машины. Вслед за ним появились два широкоплечих оперативника, и последним из «УАЗа» выбрался грузный майор.

Вся компания правоохранителей направилась к задней двери, где находился «обезьянник» – отсек для перевозки задержанных. Когда оперативники встали с боков автомобиля, майор отворил дверь и скомандовал:

– На выход!

Пригнувшись, из «обезьянника» вылез невысокий мужчина в черной вязаной шапочке, потертой камуфляжной куртке и засаленных синих джинсах. Встав во весь рост, он постарался размять затекшие кисти рук, скованные наручниками за спиной, а потом, оглядевшись по сторонам, без особой злости посмотрел на майора и презрительно процедил:

– Мусор!

– Да пошел ты! – зло огрызнулся тот. – Грузите его!

Последние слова были адресованы оперативникам, которые, схватив арестованного под локти, повели его к «столыпину». Начальник этапа заспешил следом, успев козырнуть майору на прощание.

Лязг дверного замка и последующий скрип решетки-отсекателя прозвучали неожиданно громко, заставив двух обитателей камеры недовольно обернуться на шум.

Конвоир втолкнул внутрь нового пассажира.

– Принимайте пополнение, граждане уголовнички!

Когда «пополнение» сделало еще один шаг вперед, конвоир закрыл отсекатель и добавил:

– До отхода поезда не курить. Учую – в туалет пойдешь только завтрашним вечером. Усек?

– Да. – Голос арестанта не выражал никаких эмоций.

– Тогда располагайся.

За спиной новенького хлопнула тяжелая железная дверь.

Угрюмо осматривая тесное помещение, новый пассажир остановил взгляд на маленьком, размером не больше ладони, зарешеченном окошке, из-за которого виден свет единственного на весь здешний перрон уличного фонаря. Там свобода. А здесь?

Здесь вмонтированные в стену трехэтажные нары. На первом ярусе сидят двое и не без интереса смотрят на него, нового соседа, которому ранее в подобной обстановке бывать не приходилось. Вот и приплыл.

В камере повисло гнетущее молчание. Наконец один из заключенных, полуседой старик лет шестидесяти пяти, одетый в серую мешковатую робу, проговорил, ехидно прищурившись:

– А что говорят воспитанные люди, попав в приличное общество?

– Чего? – не сразу понял вопрос новенький.

– Здороваться надо, дядя, когда в хату входишь, епа, – подал голос второй зэк, короткостриженый молодой парень в спортивных штанах и черной футболке навыпуск. Судя по внушительной ширине плеч и развитой мускулатуре, спорт ему явно не был чужд.

– Здравствуйте.

Старый зэк кивнул.

– И тебе не хворать. Теперь надо бы обозначиться. Меня зовут Колода, а его, – он указал на своего молодого соседа, – Питон. Будь же любезен назвать и нам свое уважаемое погоняло.

– Игорь.

– Что, просто Игорь? И кликухи нет?

– Нет, просто Игорь. – Новенький огляделся. – Куда сесть можно?

– Сесть ты, мил-человек, уже успел. А присесть можешь хотя бы вот сюда, на шконку.

Колода подвинулся, освободив край нар. Игорь сел рядом. Беседа явно не клеилась, но расспрашивать его никто не спешил.

– Слышь, дядя, закурить не будет? – спросил Питон.

– Ты же слышал, что охранник сказал, – ответил Игорь. – До отхода поезда не курить.

– Да мне побоку, что этот цирик квакает. Я спрашиваю – у тебя есть закурить?

– Извини, не курю. – Игорь заслышал в голосе парня угрожающие интонации и решил не накалять обстановку. – Вредно мне, задыхаться начинаю.

– Я тоже не курю.

– А чего же спрашиваешь?

– Надо, значит, епа, если спрашиваю…

Питон хотел сказать что-то еще, но по вагону прошла сильная дрожь, и поезд тронулся с места.

– Пошел этап, – произнес Колода, неуловимым движением вынув откуда-то из рукава смятую папиросу и спичечный коробок. Прикурив, он с наслаждением втянул вонючий дым. – Питон, че на котлах?

Тот извлек из кармана своих широких спортивных штанов китайские электронные часы.

– Без пяти десять.

– Лады. Теперь можно и покемарить.

Докурив папиросу до половины, Колода затушил окурок и, укладываясь на нижнюю койку, сказал:

– Ты если располагаться будешь, то двигай на пальму. Чемодан уже Питон забил.

– Не понял? – Игорь недоуменно посмотрел на зэка.

– На верхнюю шконку лезь, говорю. Питон вторую раньше тебя облюбовал.

– Ясно.

Игорь подтянулся и полез на самый верхний ярус. Ему действительно уже хотелось спать, поэтому он, сняв высокие армейские ботинки, с удовольствием растянулся на тощем тюремном матрасе. Но, вопреки ожиданиям, сон не шел. В голове роились тяжелые мысли.

…Угораздило же так глупо встрять. Три месяца потихоньку сбывал бирюльки по одной, а тут черт дернул сразу пять штук скинуть. Ведь как чувствовал, что покупатель темнит что-то. Как знал. Вот и встрял. И за что?! За две сотни кусков! А ведь канал бармена давно налажен и работает без перебоев. Отбил бы те же двести штук спокойно, под нормальной крышей. По времени вышло бы, конечно, намного дольше, но зато без проблем. Пусть платит Скряба сравнительно немного, но одно то, что он договорился с военными об относительно спокойном проходе через Периметр, – уже огромный плюс в деловых отношениях. Да к тому же и выход тоже не представляет особых трудностей. Главное – знать, когда подкупленные вояки отключат ток и снимут с маршрута патруль. А об этом бармен всегда заранее сообщает полезным для себя людям. Например, таким, как он – Сапсан. Ну а теперь все потеряно. Все. Попытка сбыть хабар в обход Скрябиных рук обернулась самой плачевной ситуацией, в которую только может вляпаться сталкер, находящийся вне Периметра, – арестом за контрабанду аномальных элементов из Зоны Посещения. Или, если короче, за нелегальный сбыт артефактов. А наказываются такие проделки строго. Мало того что за решетку попадешь лет эдак на пять, так еще и после освобождения на всю жизнь запретят подходить к Зоне ближе чем на сотню километров. Невесело. Совсем невесело. Эх ты, сталкер, сталкер! Почти два года жизни отдать Зоне, чтобы потом так нелепо съехать под откос…

С этими невеселыми раздумьями сталкер Сапсан не заметил, как провалился в глубокий сон.

Разбудили его весьма бесцеремонно – Питон настойчиво и весьма чувствительно толкал Сапсана кулаком под ребра, негромко повторяя:

– Э-э! Слышь, вставай! Вставай, епа, дело есть!

Сапсан приподнялся на локте и, недовольно щурясь от света тусклой лампочки дежурного освещения, повернул к Питону заспанное лицо.

– Чего тебе?

– Вставай, говорю. Колода тебя разбудить велел. Дело есть срочное, сползай вниз.

– До утра дело не дотерпит, что ли?

Сталкер взглянул в узкое окно, которое находилось аккурат на уровне его лежанки. За окном стояла темнота.

– Ночь на дворе. Сколько времени-то?

– Половина четвертого. Скорей давай.

– Да иду уже. Поспать не дадут человеку…

Но сон уже слетел окончательно. Свесив ноги, Сапсан упруго и бесшумно спрыгнул на пол.

Колода сидел на своей койке со скрещенными в позе лотоса ногами, словно старый факир из восточных сказок. Зэк исподлобья глядел в лицо сталкера, и только сейчас Сапсан обратил внимание на холодный блеск выцветших глаз. Выдержать такой взгляд было нелегко – сталкер почувствовал себя кроликом напротив удава.

– Слушай меня внимательно, парень, – сказал Колода. – Слушай внимательно и не перебивай. Сейчас мне нужно кое-что узнать, поэтому я задам тебе несколько вопросов, а ты постараешься на них ответить. Настоятельно советую отвечать честно, иначе нам придется с тобой сильно поссориться, а очень бы не хотелось. Согласен?

– Валяй. – Сапсан не удивился. Мало ли какие правила у этих уголовников. Ехать с ними ему еще долго, и ссориться, действительно, не стоит. К тому же скрывать ему почти нечего. Почти.

– За что тебя повязали?

Этот вопрос слегка смутил сталкера. Он не собирался рассказывать о своих делах, поэтому решил ответить, не вдаваясь в подробности.

– За контрабанду. Прямо во время сделки.

– Ширево или цацки? – Прищурился зэк.

– Цацки, – спокойно кивнул Сапсан.

– Ясно. На местности ориентироваться умеешь? Что-то подсказывает мне, что ты не городской закалки.

– Есть такое, приходилось до недавних пор по лесам побегать. А что?

– Ничего. На волю хочешь?

– Ты к чему это?

– Повторяю для особо одаренных. На волю хочешь? – Колода спрашивал спокойно, но настойчиво.

– Хочу. – Сталкер пожал плечами. – А что решает мое желание?

– Оно, парень, решает все. – Колода бросил быстрый взгляд на стоящего за спиной сталкера Питона и скомандовал: – Давай на шухер к решке.

Тот быстро подошел к отсекателю, прислушался и одобрительно кивнул. Кивнув в ответ, Колода снова обратился к Сапсану:

– Значит, слушай, парень. Времени в обрез, волынку тянуть некогда. Мы с Питоном рвем отсюда когти. Твое явление немного попутало карты, но мы перетерли, пока ты спал, и решили, что в стукачи тебя определять не стоит. Уж я насмотрелся на это сучье племя и мыслю так, что к красноперым ты никоим боком не относишься. Спрашиваю прямо, отвечай быстро – с нами пойдешь?

У Сапсана перехватило дыхание. Вот он! Шанс. Его Величество Случай! Эх, где наша не пропадала!

– Да! – выдохнул он.

– Заметано. Я был уверен, что ты согласишься. Смотри сюда.

Колода сделал руками движение, будто умывал их под краном, и в его ладонях появился маленький бумажный комочек. Не обращая внимания на удивленный взгляд сталкера, зэк быстро расправил его, и перед Сапсаном лег тетрадный лист с детально прорисованной тонким карандашом картой местности. С первого взгляда было понятно, что карту чертил мастер своего дела.

– Знакомые места? – спросил старый зэк.

– Конечно. – Сапсану хватило нескольких секунд, чтобы найти на бумаге исходную точку своей вынужденной поездки и ткнуть в нее пальцем: – Это сто тринадцатый, где меня взяли.

– Быстро соображаешь, молоток. – Колода провел татуированным пальцем вдоль жирной черной линии. – Вот дорога, по которой мы сейчас тащимся. Полчаса назад мы прошли этот мост, а значит, при нашей скорости, сейчас мы примерно здесь, – он отметил на карте место. – Через десять – пятнадцать минут поезд пойдет в гору и сбавит скорость. В это время нам нужно успеть соскочить. Ну а там как сам пожелаешь. Нам с Питоном на север переть нужно, в сторону Белоруссии. А ты уж по своим дорогам двигай. Что скажешь?

– Погоди. – Сапсан показал в самый верх карты, где неизвестный топограф не удосужился поставить ни одного обозначения. – Ты знаешь, что это?

– Конечно, знаю, – ухмыльнулся Колода. – Это Чернобыльская зона отчуждения. Интересное место, я тебе скажу. Там в восемьдесят шестом году станция атомная взорвалась, радиацией все загадила…

– А про Посещение знаешь? – перебил его Сапсан.

– Которое в начале девяностых было? – Колода небрежно отмахнулся. – Слышал. Что ловушки какие-то появились, вещи чудесатые, солдатня набежала, академики – знаю, знаю. А еще знаю, что через три или четыре года все затихло и расползлось, так что теперь это дело прошлое. Сейчас там уже никого нет, кроме мелкой ученой шушеры. Да и та, наверное, без огонька ерзает. Только тебе чего волноваться? С нами же идти не заставляем.

– Да я… – Сталкер замялся.

Выложить всю правду? Это хорошо, если не поверят. Но если струхнут уголовники? Струхнут запросто. И что тогда? Снова ждать у моря погоды? А вдруг второго такого случая не будет?

– Ну чего замолчал? – Колода пытливо глядел на него.

Сапсан, наконец, обдумал ответ:

– Ну как тебе сказать, – он, будто нехотя, пожал плечами, – примерно шесть лет назад в Чернобыле снова повысился радиационный фон, поэтому длительное нахождение на территории Зоны может привести к нехорошим последствиям.

– Про это я тоже слышал. – Зэк усмехнулся. – Ну и хрен-то с этой радиацией, парень! Мы ж там не жить собрались. За пару-тройку дней до границы доберемся, и всего делов. А там…

– Как уходить-то будем? – спросил Сапсан.

– Ногами, – ответил Колода. – Только обуть их не забудь. А вот рвать будем по плану. У нас с Питоном все рассчитано. Рассчитано, правда, на двоих, но третий игрок будет только на руку. Твоя задача – бить при надобности. Быстро и неожиданно. Справишься?

– Не волнуйся. – Сталкер усмехнулся. – Не впервой.

– Ну не подведи.

Через минуту Питон яростно сотрясал решетку отсекателя и, перемежая ее лязг гулкими ударами по двери, истерично вопил:

– Начальник! Ты кого нам подсунул, э?! Че за прожарки, в натуре?! Он же сдохнет сейчас!

Шторка глазка сдвинулась, сменившись заспанным и недовольным глазом конвоира.

– Командир, че так долго, епа?! – продолжал бесноваться Питон. – Зови лепилу скорей!

– Не гони, зепура, – раздался снаружи приглушенный тяжелой дверью голос. – Какой тебе доктор посреди ночи? Ну-ка, слиняй с экрана. Что у вас там?

Питон поспешно отошел от решетки, открыв взгляду надзирателя совсем уж неприятное зрелище, – на полу рядом с нарами, дергая ногами и пуская слюни, валялся, утробно хрипя, новенький заключенный. На нижнем ярусе, забившись от припадочного подальше, сидел Колода.

Шторка глазка захлопнулась, загремели ключи. Войдя в камеру, конвоир подошел к корчившемуся на полу Сапсану, который, уже багровея и лязгая зубами, так таращил на него безумные глаза, что казалось, будто они сейчас выпадут из орбит. Уиновец присел на корточки.

И тут же получил удар в пах. А последовавший за ним мощный удар по затылку лишил доверчивого надзирателя сознания.

Отвалив с себя тело находящегося в глубоком нокауте конвоира, Сапсан быстро поднялся и стал обыскивать его карманы. Питон, держа в руке холщовый узел с едой и еще какими-то припасами, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Че там копаешься? – спросил он сталкера. – Волыну ищешь, что ли?

– Ну, – ответил Сапсан, не отвлекаясь от обыска.

– Хрена гну. Стали б они тут со стволами ходить. Ссут легавые, что отнимем, епа. – Питон гоготнул.

– Тихо! – злым шепотом осек его Колода. – Игорь, ты, в натуре, помидорами-то шевели. Эта мышь серогорбая вот-вот очухается, а нам подальше уйти надо.

– Иду. – Сталкер торопливо сунул в карман найденную у охранника зажигалку и, подняв выпавшую из его же рук резиновую дубинку, подошел к зэкам, напряженно поглядывающим в пустой коридор.

– Все, парни, – прошептал Колода, – если сейчас не оплошаем, то через три дня с девками в «люблю-куплю-полетим» играть будете. А сейчас по очереди – Питон первым, Игорь следом, я в хвосте. Дернули…

Три темные фигуры с бесшумной быстротой протрусили по полутемному коридору до тамбура. Запыленная лампочка, вмонтированная в потолок, едва освещала их лица и последнее препятствие – железную дверь с массивным засовом. Выйдя вперед, Колода на ощупь нашел замочную скважину и стал поочередно подбирать к ней ключ.

– Какой же… – сквозь зубы шипел он. – Ну, лапоть краснопузый! Не мог честным ворам подсказать чуток. Эх, мусор он и есть мусор, сколько его ни… А-а, вот!

Найдя наконец нужный ключ, старый зэк провернул его в замке и, с силой дернув засов, чуть не упал от его неожиданной податливости. Ночная свежесть мгновенно проникла в вагон, опьяняя сознание и вызвав у Сапсана еле сдерживаемый восторг. Перед обомлевшими беглецами открылся путь к свободе.

– Станция Дерезай, кому надо вылезай! – Колода отворил дверь шире.

Поезд мерно стучал колесами. Внизу, рядом с железнодорожным полотном, змеилась заросшая осокой канава, за которой расстилалось широкое поле. А за полем в темное беззвездное небо устремлялись стволы деревьев хорошо знакомого сталкеру леса. Там начиналась Зона.

Набрав полную грудь воздуха, Колода шумно выдохнул и сказал:

– Сигать вперед, по ходу поезда. Как приземлитесь, пробегите чутка, чтоб не шваркнуться. И зекайте лучше, а то еще в столб впилитесь. Ну, хиляем, парняги!

Выглянув из дверного проема, он выждал несколько секунд, пропуская мимо столб линии электропередач, и прыгнул в канаву. Неожиданно ловко для своего возраста удержавшись на ногах, зэк сделал несколько длинных прыжков и остановился. Питон прыгнул следом, но не рассчитал силы толчка и, приземлившись на противоположном откосе канавы, плюхнулся на ее заросшее дно. Сапсан прыгнул не хуже Колоды, но по инерции влетел в какой-то кустарник и едва не выколол глаза острыми ветками. Потеряв в спутанных ветвях дубинку, он с треском вырвался из их цепких объятий и, поправив съехавшую на глаза шапочку, поспешил к остальным.

Когда он подошел, Питон уже поднялся и стряхивал длинные мокрые травинки со своей спортивной синей куртки, надетой перед побегом. Позади него закашлялся Колода. Все трое, не сговариваясь, посмотрели на темный силуэт уходящего поезда, который уже начал исчезать за холмом.

– А ведь сдернули, мужики! – расхохотался Сапсан, хлопнув себя по коленям в порыве радости.

– За базаром следи, епа! – все еще отряхиваясь, хмуро буркнул Питон. – Здесь мужиков нету. Но сдернули, в натуре, конкретно! Че скажешь, Колода?

Старый уголовник фыркнул.

– Я скажу, что, если тебе в елку тут стоять и ждать, пока этот гусь в лампасах оклемается и кипеж поднимет, – дело твое. Ему башляли только за правильный побег.

– Заплачено? – удивился Сапсан.

– Конечно. – Колода усмехнулся. – Или ты думаешь, что такие дела на халпяк делаются? Отстегнули хорошие люди аккурат на рывок и спектакль, чтоб натурально все выглядело. Дальше уже самим надо.

– М-да… – протянул сталкер. – Я-то уж подумал.

– Поздно думать, Игорек. Мне зэком противным быть опухло, а тебе и не надо. – Колода махнул рукой в сторону леса. – Нам туда, а твоя тропка наверняка в другую сторону бежит. Верно я говорю?

Сапсан задумался. С одной стороны, старик прав – у них с Питоном свои дела. Но с другой стороны – куда идти самому? Он, можно сказать, уже в розыске. Если поймают, то к продаже артефактов прибавят еще несколько лет за побег. А поймают быстро – без денег, документов и нужных связей далеко не уйдешь. Поэтому самый лучший вариант – уйти в Зону. А там в знакомой обстановке уже сориентироваться, что делать дальше. Может, и перед Скрябой удастся реабилитироваться. Хорошо бы…

Сталкер взглянул на ждавших его ответа уголовников и решительно произнес:

– Нам по дороге.

Они бежали пригнувшись. Мокрые стебли травы холодили щиколотки, а небольшие канавки, заполненные дождевой водой, будто нарочно лезли под ноги. Противная морось проникала в каждую складку, отчего одежда неприятно липла к телу.

Сапсан бросил взгляд на спутников. Бегущий рядом Питон размеренно двигал локтями и экономно дышал, устремив вперед ничего не выражающие глаза. Понятно, что здоровяку подобные пробежки не впервой. А вот Колода, хоть и старался не подавать виду, стал немного сдавать. Ничего, совсем чуть-чуть осталось до подлеска. Оттуда уже и до Периметра рукой подать.

Последнюю сотню метров до ближайших деревьев беглецы преодолели шумно отдуваясь. Даже Питон сбил дыхание и прислонился к осиновому стволу, утирая пот мокрым рукавом. Колода зашелся в кашле, предусмотрительно прикрываясь воротом фуфайки, которую надел перед побегом.

Немного отдышавшись, Сапсан сел на корточки и посмотрел на оставленное позади поле, которое уже затягивало дымкой предутреннего тумана. Здесь, у края леса, можно немного передохнуть. Даже если их уже спохватились, обнаружить следы будет очень трудно, а через час и вовсе не возможно – не каждая собака возьмет след при такой влажной погоде. Впрочем, задерживаться здесь никто из них не собирается.

Он поднялся и подошел к сидящему на камне Колоде. Старый зэк курил, глядя на туман.

– Некисло драпанули, а? – Уголовник бросил окурок и старательно втер его в землю носком тяжелого кирзового башмака. – Не бывал здесь?

– Надо карту посмотреть, определиться, – уклончиво ответил Сапсан.

– А ну посвети-ка.

Колода снова сделал загадочный жест руками, извлекая уже знакомый бумажный комочек. Сталкер зажег изъятую у охранника зажигалку, ладонями оберегая пламя от порывов ветра. Колода расправил карту и стал ее рассматривать, нахмурив седые брови. Только теперь Сапсан увидел, как дрожат от холода пальцы старого зэка.

– Не курил бы ты, – участливо сказал он. – Еще сильнее продрогнешь.

– Брось, – отмахнулся Колода. – Гляди.

Он обвел на карте небольшой круг.

– Это место, где мы сошли. Вот поле. Если мы, пока чапали, не забрали в сторону, то мы здесь. – Дрожащий палец ткнулся рядом с темным пятном, символизировавшим лес. – Даже если и забрали чутка, то полкилометра погоды не сделают, и, значит, все по наметке. Лес перейдем, там просека будет, а за просекой эта Зона начинается. Через забор, или чем там она огорожена, махнем – и все. Мусора уже до фени будут. За нами они, зуб даю, не полезут.

– Да, – усмехнулся Сапсан. – Не полезут…

– Сжечь надо. – Колода протянул ему листок. – Больше не понадобится.

Сапсан снова чиркнул зажигалкой и сказал, глядя на пожирающий бумагу огонек:

– А ловко ты ее из рукава вынимал. Вообще незаметно получалось.

– В рукавах такие штуки стремно держать, – ответил зэк, протягивая ладонь. – Зекай, как в натуре малявы гонять надо.

Он отставил большой палец от указательного и немного потянул кожу, отчего на перепонке между пальцами открылся небольшой продольный разрез.

– Ни хрена себе, – уважительно присвистнул Сапсан. – Прямо карман.

– Карман в штанах, – сказал Колода, – а это нычка. Только очень опытный цирик просечет…

– Колода, че там? – Подошедший Питон передал сталкеру узел с провиантом и присел рядом с ним. – Куда дальше-то, епа?

– Туда, – Колода кивнул в темноту деревьев, – а куда же еще? Парняги, минут пять еще покашляем и тронемся. Питон, ты впереди пойдешь.

Пробираться через лес пришлось практически на ощупь. Шедший в авангарде Питон то и дело натыкался на ветви и, матерясь вполголоса, придерживал их, чтобы уберечь остальных. Иногда он задевал плечом какое-нибудь молодое деревце, а оно в ответ щедро окропляло троицу накопившимися в листьях дождевыми каплями и обломками сучьев. Это и освежало, и бодрило, и злило одновременно. Сапсану постепенно начинало казаться, что обещанная картой просека была лишь плодом воображения неизвестного картографа. Но это, конечно, только казалось. Ведь если учесть хорошее качество прорисовки местности, то надо просто согласиться с поговоркой, что гладко было-то на бумаге, да забыли про овраги.

Деревья расступились неожиданно. По инерции шагнувший Питон чуть не упал, споткнувшись о покрытый мхом старый пень. Тучи слегка расчистили небо, позволив луне скупо осветить не только просеку, оказавшуюся шириной всего с десяток метров, но и тянущийся вдоль нее высокий забор, добротно опутанный рядами колючей проволоки. Питон дернулся было вперед, но Колода вовремя ухватил его за рукав и прошипел:

– Куда прешь, конь трелевочный! Если есть колючка, значит, где-то наверняка есть и охрана. Осмотреться надо. А ты что?

Последние слова адресовались Сапсану, который замер, борясь с нахлынувшими эмоциями и желанием выкрикнуть что-нибудь бравурное.

Получилось ведь. Дошли! И он дошел! Хотя еще несколько часов назад оставил всякую надежду на… на что? Не-ет, это вам не просто забор, граждане бандиты. Это – граница между реальностью и неизвестностью. Между страхом и отчаянием. И никто из пересекавших эту границу не знает, с какой ее стороны одно, а с какой – другое. Да и кому нужно такое знание? Одно можно сказать точно – Периметр. Он снова перед Сапсаном.

– Чего застыл, спрашиваю? – Колода хлопнул сталкера по спине. – Не ожидал такого? Так никто не обещал, что будет легко. Ты глянь – тут метра на три прыгать надо.

– На три с половиной, – уточнил Сапсан на автомате.

– Чего? А-а-а. Ну, может быть. Да какая хрен разница, все равно высоко. Думать надо, а времени в обрез. Тут наверняка где-то рядом вертухаи торчат. Идеи есть?

– Тсс! – Сапсан прислушался. – Слышите?

Сам он уже вычленил из общего фона природных звуков тихое, но знакомое басовитое гудение. Видимо, поняв, что к чему, Колода озабоченно щелкнул языком.

– Под напругой, да?

– Угу, – задумчиво ответил сталкер.

Если проволока под напряжением, значит, патруль военных проходит здесь два раза в сутки – в шесть утра и в шесть вечера. У армейцев не так много людей, чтобы выставить вдоль всей Зоны постоянные караульные посты, поэтому командование больше рассчитывает на электрическую неприступность Периметра.

– Сколько времени? – спросил он Питона.

– Пять без четверти, – ответил тот. – А что?

– Да не, я так…

Сапсан размышлял. Будь это участок Скрябы, проблема бы решилась сама собой – бармен уже давно понял, что если сталкеры будут гробиться почти при каждом переходе Периметра, то бар останется без клиентуры, а сам он без артефактов и, как следствие, без денег. Поэтому Скряба еженедельно отстегивал военным некую четырехзначную сумму в твердой валюте, чтобы в определенные часы они отключали ток на своем участке и немного ослабляли бдительность.

Об отключении электричества бармен договаривается с военными практически каждый день. Правда, не всегда по утрам, но шанс все равно был бы. Однако до Скрябиных договорняков километров пятнадцать влево, а времени нет. Нет совсем. Так-так-так…

Ход мыслей сталкера прервал резкий треск.

– Мокрая. – Питон помахал свежевыломанной палкой. – Может, ею коротнуть, а? Аккуратненько только надо бросить, чтоб рядов на пять легла. А пока искрить будет – вторым дрыном оборвать.

– Нет, не получится, – ответил Сапсан. – Замыкания не будет, а шум поднимется.

– Ты почем знаешь?

– Догадываюсь. Сам посмотри – столбы бетонные, колючка ровная, без срывов. Тут не пьяный электрик тяп-ляп работал, тут с умом делали. И наверняка предусмотрели, что кто-нибудь захочет твоим способом сработать.

– Ну прыгай тогда, покажи пример.

– Тихо вы, – шикнул Колода. Он подошел вплотную к забору и ковырнул землю носком ботинка. – Нижний ряд почти лежит… Глубоко копать придется.

– Осторожнее колупай, – сказал Сапсан. – А лучше вообще отойди, пока не напоролся.

– Делать-то что, епа? – снова подал голос Питон.

– Физику вспоминать, – ответил Сапсан, – которая говорит, что для того, чтобы дернуло, нужна «земля». То есть тронешь проволоку – ток по тебе уйдет в землю. А ты, с румяной корочкой, будешь уже совсем не живой.

– Может, в натуре, напрыгнуть? – откликнулся Колода. – Фуфайку подложить, тогда и не поранит. Знакомый ход, проверенный.