Зона Посещения. Избиение младенцев Щёголев Александр

Потом принялись ужинать, и Эйнштейн, пользуясь случаем, пригласил меня с Горгоной посидеть за уютным отдельным столиком в темном, мертвом ресторане. Стряхнув с кресел и со столешницы пыль десятилетий. Возле окна с видом на мертвый квартал…

– Итак, коллеги, что же я от вас скрываю? – риторически вопросил он. – Да ничего такого, что достойно интриги, даже неловко говорить. В Хармонте готовятся погромы – вроде тех, какие были в других Зонах. Например, в чернобыльской пятнадцать лет назад, твоя мать, Питер, их застала. Погромы направлены, понятно, против «детей сталкеров».

– Отец их застал, почему мама? – поправил я.

– Марина вроде бы тоже… хотя, извини, могу ошибаться. Ситуацию взорвут в ближайшие дни, через два-три. Ладно бы инициатива исходила от наших ультрас, от твоего, Пэн, лучшего друга Зиг Хайля и других джентльменов и кабальерос. Власти с этой публикой легко бы справились, весовые категории несравнимы. Нет, решение принято холодными и расчетливыми мозгами, а все эти отморозки – только инструменты, как оно обычно и бывает. То есть официальная власть стоит в сторонке и курит, а невидимая принимает в преступлении непосредственное участие как организатор и, боюсь, как исполнитель тоже. И вот моя цель, ребятки, спасти мутантов, этих невинных младенцев Зоны. В том числе вас. Скажу больше, это мой долг.

– Откуда инфа? – резко кинула Горгона. – Про погромы?

– Служебное положение имеет свои преимущества. Обойти руководство «Детского сада» в такой масштабной операции можно, но смысла нет. Мне поступило прозрачное предложение, на которое я, разумеется, согласился… А что, попытка уничтожить часть наших «образцов» тебя не убеждает?

– Я тоже знаю, что будет заваруха. Начнется послезавтра.

– Вот как? Ну, поделишься в свой черед…

– Короче, от кого предложение? – перебил я их, потому что вопрос этот – «кто виноват» – имел для меня отнюдь не академический интерес.

– Карроче, – задумчиво повторила Горгона.

– Я уже говорил, фактов нет, только предположения. Серьезных вариантов, кто заказчик, три. Либо министерство обороны нашего неуклюжего соседа, либо оно же, но в плотном взаимодействии с нашими собственными военными, либо корпорация, ширмой которой служит якобы международный Институт. Контейнер с секретом самки тахорга могли раздобыть только они. Да еще, наверное, разведка американцев, филиалом которой является наша контрразведка. У кого есть подготовленные команды, способные отлавливать в Зоне тахоргов? Вот они все и на подозрении… Я могу вернуться к заявленной теме? Спасибо. Поразмыслив над проблемой, я нашел, что единственный способ остановить геноцид – воспользоваться «Душевой». Все остальные варианты – полумеры, чреватые большими жертвами. Мой вариант тоже сопряжен с риском, зато и выигрыш, если сложится, будет тотальный. Докладываю: все уже договорено. Выводить мутантов попытаемся в сибирскую Зону, там будут ждать. Такая у меня цель, коллеги. Россия, уж не знаю почему, показывает самое гуманное отношение к «детям сталкеров» – пока, во всяком случае.

– Так вы предатель? – уточнил я. – Родину не любите?

– Плюсую, – тут же вбросила Горгона.

Эйнштейн отвечает не сразу, обдумывает, всерьез спрошено или как.

– Я не люблю воинствующих дураков и немцев. Ко всему остальному толерантен.

– Моя фамилия Рихтер, – напомнила Горгона. – А папу зовут Гансом.

– Ганс Рихтер – псевдоним, а ты – не немка. Спроси у папы при случае. Разрешите продолжить, господа? Еще раз спасибо, осталось совсем чуть-чуть. Про генеральную цель я вам рассказал, а локальная, двигающая мной в этом путешествии, такова: подготовить плацдарм для эвакуации. Чтобы установить двустороннюю связь с сибирской Зоной, без специального ключа не обойтись, и этот ключ – «мочалка». Вот зачем она мне нужна, – посмотрел он на меня сквозь тьму. Глаза его поблескивали, отражая луну.

Черт, как поступить? Артефакт и карта прожигают ткань рюкзака, я нутром чувствую этот жар. Доверяет ли отец этому человеку? Точно знаю, отношения у них крайне неприязненные, особенно со стороны отца, но, по-моему, здесь что-то личное. С доверием обычно сложней. И если Эйнштейн не врет насчет подоплеки всего происходящего, то не веду ли я себя, как последний дурак?

– А «мыло» – это куда ключ? – спросил я.

– В чернобыльскую Зону. Туда, куда мы отправимся завтра с утра, если сейчас договоримся.

Честно сказать, новость меня потрясла. В другую Зону? Вот так просто и буднично, как на задний дворик сбегать облегчиться?

С утра?!

На пару минут я даже уехал из разговора. Натали выпытывала что-то насчет условий похода, о чем, дескать, нам с тобой договариваться, а босс опять ей втирал про понимание и координацию усилий. Включился я, когда Эйнштейн произнес с усмешкой:

– Мисс, хватит тянуть кота за… Ваша очередь, с нетерпением ждем признаний.

Как же ей не хотелось распахивать душу, как же ее корежило и ломало! Не привыкла она к этому, и я вдруг понял, насколько же девчонка закомплексована, хоть и корчит из себя крутую, хоть и суггестор она феноменальный. Ненависть в один миг обернулась сочувствием. Но правду вытягивать все равно было надо, поэтому я сказал, отлично понимая, что поджигаю запал у бомбы:

– К моему отцу приходила твоя мама. За помощью. Очень беспокоилась за тебя, умоляла вернуть ей дочь. Прими мои соболезнования, милейшая была женщина.

И взрыв грянул. «Милейшая женщина»?! «Очень беспокоилась»?! Да этой шлюхе одного было надо: найти свою падчерицу и закопать! Да, именно падчерицу, поскольку это не родная мать и даже не мачеха, а так, не пойми что. Хотя формально, конечно, мачеха, поскольку жена папы. Страшная женщина, приставленная к отцу непонятно какими силами, чтобы его контролировать, а по факту – управлять. Великий и ужасный Носорог, которого никто не видел и от упоминания которого людей трясет, на самом деле кукла на ниточках. Вернее, стал с какого-то момента. Долгое время его доверенные курьеры доставляли через чернобыльскую Зону алмазы и золото, переправляя их через один из порталов «Душевой», но сказка длилась не вечно. Едва набрал он вес и авторитет, пришли разведка под ручку с контрразведкой и сказали: ты работаешь на нас, а мы закрываем глаза на твои шалости с контрабандой. И стали шпионы главными клиентами «Душевой», и появилась госпожа Рихтер в качестве супруги и начальницы. Как же Натали ее ненавидела…

– А что с намечаемой заварушкой? Говоришь, ты про нее знала? – направил Эйнштейн этот поток сознания в нужное русло.

Знала от Эрика, ну, то есть от Лопаты. (Ах, так ты у нас Эрик, пометил я себе.) Носорогу сделали предложение, от которого он не мог отказаться. Бывают в жизни такие ситуации. Да, отец согласился участвовать в акции по уничтожению «детей Зоны»! Но почему? В обмен на неприкосновенность дочери. Эта мегера ему гарантировала, что дочь не тронут, а безопасность своего ребенка он ставил выше морали, Натали была для него всем – после смерти ее родной матери, бывшей и единственной любви Носорога. И вот подстегнутая известием о готовящейся бойне Натали сбежала из-под надзора (спасибо Эрику) и ринулась в Хармонт. Во-первых, хотела развязать отцу руки, но главное – друзья…

Спасти друзей, с которыми она столько лет контачит в Сети, было не просто важно, а как бы объяснить… Если спасти не удастся, то и жить незачем, вот какие ставки. Вся их компания тусуется на закрытом форуме, который она давным-давно организовала, а люди там, как на подбор, незарегистрированные аномалы. Их ведь в городе полным-полно, она пыталась собрать в свою компанию побольше таких, специально искала, но, к сожалению, успела отыскать немногих. А теперь их, а также всех остальных, пока что незнакомых, собираются тупо убить. Хотя ближе этих людей у нее нет, они – ее истинная семья… и папа, конечно, папа тоже семья, но как бы тебе объяснить…

– Черт вас всех задери! – рассердился Эйнштейн. – Мы, оказывается, хотим одного и того же – я, ты и Питер! Ну и зачем было балеты вокруг меня танцевать?

– А я знала? – огрызнулась Натали, вмиг став Горгоной.

– Какие еще есть ключи, кроме «мочалки» и «мыла»? – спросил я, желая разрядить ситуацию.

– «Полотенце», «шампунь», «резиновая шапочка», «тапки», «пемза», – ответил Эйнштейн. – Это те, что мне известны. Большую часть ключей, какие были, собрал у себя Носорог, может, даже все, кроме наших двух.

– Откуда он вообще узнал про «Душевую»? Про все эти ваши тайны, карты, ключи…

Эйнштейн гулко рассмеялся, хотел что-то сказать… и ничего не сказал. Ответила мне Горгона:

– От Живчика. Был такой перец, ходил в связке с твоим клоуном. Отец рассказывал, этот Живчик когда-то наболтал ему по пьяни про «Душевую», а потом продал и карту, и «Джека-попрыгунчика».

Опять Эйнштейн засмеялся, и Натали вслед за ним. До чего ж у нее чистый смех, совсем не соответствует тщательно выстроенному противному образу.

– Ну да, может, не совсем продал, – согласилась Натали. – Отжали небось. С отца станется, видала я его методы. Я этого Живчика искала, как и Макса. Не знают его. Один старый хрен только вспомнил, сказал, что дурак гробанулся в Зоне.

– А почему алмазы и золото он тащит через Чернобыль? – продолжал я разбираться с мелкими непонятками. – Через сибирскую Зону куда ближе.

Натали пожала в темноте плечами. Объяснил Эйнштейн:

– Портал со стороны сибирской Зоны контролируется и охраняется русскими, контрабанду там не провезешь.

– А нам-то зачем в чернобыльскую Зону? Надеюсь, не за камушками?

– Где-то там, в районе портала, Макс устроил схрон. Кстати, раз уж спросил. Точное место схрона указано на той карте, которая спрятана в «кладовке» вместе с «мочалкой»… – Он вдруг обратился к Натали: – Детка, тебе ведь нужна карта, а не «мочалка»? Вернее, обе карты, я угадал? Сознавайся.

– Не-а, только одна. – Опять она развеселилась. – Вторая у меня есть. Попал ты пальцем в зад.

– Ах, вот как, – медленно произнес Эйнштейн.

– Да, так. Я полноценный участник торга.

– И что ты хочешь за твою карту?

– «Джона-попрыгунчика».

– У тебя есть «Джек».

– Мне нужен «Джон».

– Ты уверена, что нужен? Там всего две кабинки. И, между прочим, ты до сих пор не объяснила, каким образом собиралась спасать своих друзей по форуму.

– Увести их в кабинку номер два.

– С катушек слетела? – взорвался Эйнштейн. – Придумала! Ты понимаешь, что делаешь?

– Не ори! – завизжала она. – Это не твое дело!

Не меньше минуты мы все молчали. Горгона медленно остывала, потрескивая и подрагивая. Я подал голос первым:

– Ваш пинг-понг страшно увлекателен, господа. Но, может, мне здесь хоть что-то объяснят? Какая-то «кабинка», какой-то «Джон»… Давайте я пойду спать, чтобы вам не мешать.

Я начал привставать.

– Извините оба, я не прав, – сказал Эйнштейн. – Мне жаль. Пожалуйста, Пэн, сядь. Кабинка номер два расположена во второй «Душевой». Ты будешь смеяться, но легендарная аномалия в нашей Зоне существует в двух экземплярах.

Вот тут я чуть не упал, промахнувшись мимо стула.

Новость стоила всех прочих, услышанных за этим столиком в этом ресторане. «Душевая-2»? Я с существованием одной не успел свыкнуться, а мне уже вторую на блюде подносят! И пока я ловил задницей ушедшее из-под меня сиденье, пока боролся с чувством ирреальности, вызванном усталостью и луной над черной улицей, Эйнштейн конспективно объяснял мне расклад.

Первая из обнаруженных «Душевых» – и вправду заводская душевая. Расположена на территории кирпичного завода в полумиле от Сити. Кабинок там много, большинство бесполезны, но четыре являются порталами, которые выводят в четыре различные Зоны: в американскую, в украинскую, в корейскую, в монгольскую. Входишь – и тебя перебрасывает. Правда, чтобы осмысленно пользоваться этим феноменом, нужно точно знать, в какой из кабинок какой портал спрятан, иначе захочешь в украинскую степь, а тебя забросит в монгольскую пустыню. И главное – чтобы вернуться в Хармонт, нужно обязательно иметь с собой ключ. Ключи – это предметы, лежавшие в кабинках в момент Посещения и ставшие артефактами. В каждом портале были свои предметы, и это соответствие тоже нужно знать, иначе не сработает. Если ключа у тебя нет или ты с ним напутал, то и дороги назад не будет: добираться домой придется обычным порядком, по земной поверхности, самолетом, пароходом, автомобилем.

Однажды отряд из четырех сталкеров, среди которых были Пинк Флойд с Живчиком, наткнулись на вторую «Душевую». Где она находится, Антисемиту не сказали. Сказали только, что там всего два портала: один – в сибирскую Зону, а куда ведет второй – неизвестно, этого выяснить не смогли. Вообще как выявляли, куда выводят пространственные дыры, – отдельная песня. Опытным путем, конечно. Бросали жребий, кому проверять. Значительно проще стало, когда обнаружилось, что можно использовать ключ. Что касается «Душевой-2», то там так: с сибирской Зоной разобрались быстро. Пинк Флойд (по жребию) вошел в кабинку с губкой в руках, она же «молчалка», прыгнул и вскоре вернулся с координатами конечной точки. А вот со вторым из порталов оказалось очень непросто, если не сказать – пугающе странно. Не вернулся ни один из двух сталкеров, которые поочередно вытянули жребий. Причем оба брали ключи: один – щетку, второй – килт. Так и пропали вместе со щеткой и килтом. Пинк Флойд с Живчиком ждали и надеялись, что их приятели вернутся по земле – через неделю, да хоть через месяц… Не вернулись. И не позвонили – откуда-нибудь с края Земли. Их, конечно, могло выбрасывать в Антарктиду, в Арктику, в сельву, в тайгу, в Гималаи, где они благополучно и накрылись, не подав весточки. Но, кроме таких версий, возникла и фантастическая, мол, этот портал, названный «кабинкой номер два», связан с миром пришельцев – выводит к ним, к супостатам.

Натали тут не выдержала, встряла в рассказ. Помнится, Эйнштейн все пытал, какова ее настоящая цель? Да пожалуйста! Пройти сквозь эту загадочную кабинку и посмотреть, что по ту сторону, – вот единственная вещь, ради которой стоит лезть в Зону, рискуя своей шкурой. Посмотреть на пришельцев, а лучше – плюнуть им в рожи, стало мечтой и наваждением. Едва она узнала о существовании такого потрясного места, как вторая «Душевая», все остальное в жизни поблекло и ушло на задний план… Спасибо за искренность, сказал Эйнштейн, только зачем же тащить туда детей? Не слишком ли это рискованно? Мечта мечтой, но если есть реальная возможност переправить мутантов в российскую Зону, не разумнее ли воспользоваться этой возможностью? И Натали нехотя согласилась: да, так разумнее.

И последнее по порядку, но не по значению. В первой из «Душевых», кроме ключей, был найден настоящий артефакт, то есть штуковина инопланетного происхождения. Одни ее называли «Джеком-попрыгунчиком» (Антисемит с Живчиком), другие (Пинк Флойд) – «бешеным Рубиком». Оказалось, что это универсальный ключ – ко всем порталам: с ним можно было ходить по всем кабинкам, по всем Зонам. Так вот, в «Душевой-2» Пинк Флойд нашел очень похожий артефакт, способный возвращать из сибирской Зоны. Правда, на «кабинке номер два» его не опробовали, дураков больше не нашлось. Эту вторую штуку два друга-сталкера назвали по аналогии – «Джоном-попрыгунчиком». Интересная деталь: «попрыгунчик» из первой «Душевой» не действовал в качестве ключа в «Душевой-2», то есть не возвращал из сибирской Зоны. Точно так же и «попрыгунчик-2» был бесполезен в первой «Душевой». Вот почему, владея «Джеком-попрыгунчиком», Натали-Горгона не могла его использовать в «кабинке номер два», даже имея всю инфу на «Душевую-2», включая тропу и карту ловушек. Ей был нужен «Джон».

К слову, каким образом девушка заполучила эту самую инфу, в частности, карту, она не соизволила открыть. Постеснялась, наверное.

– Ну что? – спросил ее Эйнштейн. – Доставай.

Горгона сделала вид, что не поняла.

– Давай, давай, не строй недотрогу.

И тогда она полезла в свою уродскую клеенчатую сумку.

Эйнштейн включил сразу два фонаря. Я тоже – за компанию. Несколько секунд мы привыкали к яркому свету, а когда привыкли, на столе перед нами уже лежал Он. «Джек-попрыгунчик».

– Здравствуй, дружок, – сказал Эйнштейн с нежностью, – давно не виделись.

Чудак он все-таки, этот парень. Крейзанутый.

Артефакт как артефакт, воображение не поражает. Мало ли в Зоне уникальных штучек? Если с каждой игрушкой здороваться, никакого рассудка не хватит.

«Попрыгунчик» и вправду чем-то был похож на кубик Рубика, во всяком случае – по размеру. Только формы не кубической. Немного вытянутый, несимметричный. Короче, близко к параллелепипеду, но не к прямоугольному, а с наклонными ребрами. По первому впечатлению – не цельный, а составной, как, собственно, и кубик Рубика.

– Разрешишь? – спросил Эйнштейн у Горгоны, протягивая руку.

– Валяй.

– Смотри, – сказал он тогда мне. – Думаешь, почему мы назвали эту штуку «попрыгунчиком»?

Он взял параллелепипед в руки, с усилием сместил один из углов (внутри словно чмокнуло, такой странный немеханический звук), и вдруг… предмет исчез!

У меня екнуло в груди. Сейчас Горгона закатит сцену, мелькнула мысль… За моей спиной что-то громко стукнуло. А девушка сидела как сидела, невозмутимо перебирая многочисленные сережки в ушах.

– Посмотри туда. – Эйнштейн с грохотом встал, отодвинув кресло, и указал в сторону подиума. Заведение, хоть состояло при офис-центре, было с претензией, имело танцплощадку и маленькое подобие сцены – возвышение с местами для музыкантов. Такой же элемент престижа, как и парадная винтовая лестница в холле.

Я развернулся и тоже встал.

Ресторан при свете ожил, заиграл отблесками, наполнился красками. Любо-дорого посмотреть, если тебе не мешает пыль и тоскливое запустение… Артефакт лежал на подиуме, у края. Возле стойки с микрофоном. Это ярдах в четырех-пяти от нас.

– Телепортация в действии, как она есть, – прокомментировал босс. – Иди, возьми, подержи в руках, – предложил он мне. – Детка, ты разрешаешь? – спохватился он.

Горгона в ответ только щекой дернула.

Я подошел к подиуму и поднял вещь. Исключительность момента пока не осознавал, это накроет меня позже. Телепортация… «Попрыгунчик» был легким и на ощупь металлическим.

– Он весь подвижный, и углы, и вообще, – послал мне Эйнштейн через зал, вызвав краткое эхо. – От того, как и что ты сдвинешь, зависит, в каком направлении случится перенос.

– Я попробую, – сообщил я.

– Держи строго горизонтально, иначе он скакнет вниз. Тогда сам за ним в подвал полезешь.

Держа, как сказано, я провернул левый от себя угол.

Сначала ничего не понял. Стою в одной из трех VIP-лож, окружающих подиум, и смотрю на то место, где только что находился. Тот столик у окна, за которым мы сидели все это время, вообще остался совсем в другом конце. Наконец понял…

Эйнштейн, сминая столы и стулья, ринулся ко мне, Горгона – за ним, а я перелез через ограждение ложи и встал, ожидая друзей-компаньонов. Они подбежали, Эйнштейн бросился меня ощупывать и осматривать, крутить так и сяк, словно боялся найти дефект, потом несколько успокоился и выдал вслух:

– Оказывается, он телепортирует не только сам себя…

Да уж. Трудно с этим спорить после того, как тебя, не спросив, перенесли на пять ярдов вбок и аккуратно поставили, а ты не знаешь, благодарить или возмущаться.

Никто и не спорил, стояли мы молча, смотрели друг на друга. Челюсти отвисли, а моя – ниже всех. «Джек-попрыгунчик» по-прежнему был у меня в руках. Я отчетливо ощущал токи, идущие от артефакта, через руки – в грудь, в мозг, и дальше, глубже, еще дальше и глубже… хотя что там у меня за мозгом, кроме вечно ждущей тьмы?.. Это друг, понял я.

Или хозяин, прошептал скептик внутри меня.

– Как ты? – задал Эйнштейн дежурный вопрос.

– Годен, – сказал я ему.

– Какое сегодня число, помнишь?

– Куда б вас послать, чтоб не обиделись?

– Что-нибудь болит? Голова? В животе? Суставы? Врачу бы тебя показать…

– Вся сила в подробностях, говаривал один патологоанатом, описывая каждый из многочисленных фрагментов расчлененного тела.

Он расслабился, обнял меня, не сдерживая счастливых чувств:

– Питер! Если хохмишь, значит, это ты.

– А то кто же?

Натали теперь смотрела на меня с нескрываемой завистью.

– С тобой что-нибудь подобное было? – спросил у нее Эйнштейн.

– Отвали.

– А с кем-нибудь из сталкеров твоего отца?

– Отвали, сказала!

– Вот и я про такие чудеса не слышал. Никогда и ни с кем, даже близко. «Попрыгунчик» до сих пор людей не перебрасывал. Питер-то у нас, похоже, особенный!

– Вы мне, мальчики, главное, отдать его не забудьте, – сказала Горгона, вынула артефакт из моих рук и пошла прочь из ресторана.

Принцессы – они такие ранимые…

Странное, если честно, настроение было после «прыжка». С одной стороны, весело и спокойно, каждую клеточку наполняла уверенность, что в моей жизни все супер, а станет еще лучше. И одновременно одолевало ощущение, что вот-вот придет понимание чего-то огромного, чего-то, имеющего вселенские масштабы, надо только чуть напрячься и ухватить это понимание за хвост… наваждение.

– Дядя Эли, помните антигравитационный столб? – позвал я босса, собиравшего разбросанные брикеты. – Я тут размышлял, по какому критерию этот долбаный «гравиминус» выбирает жертвы, на что действует, почему его не обнаружить ни пробником, ни гайками. И вспомнил «дождь наоборот». По-моему, все дело в воде.

– Ну у тебя и повороты! И что – вода?

– Аномалия поднимает вверх только то, что содержит молекулы воды. Например, человека.

– Гениально, – рассеянно сказал он. – В человеке много воды, особенно в девчачьих мозгах… Не переживай из-за этой дурочки. Когда мы изымем «Джона», я отдам его тебе в вечное пользование. Слово офицера…

Смогу ли я теперь заснуть?

Глава 8

Он растолкал меня, когда все еще спали. Заставил покинуть пригретую лежанку в комнате охраны, сунул спецкостюм, дождался, пока я оденусь, и прошептал:

– Иди за мной.

Вывел меня на улицу, повернул лицом на восток и сказал:

– Смотри. Ты первый раз в Зоне, обязан это видеть.

Горизонт уже зеленел, яростно и стремительно. Ах, так он хочет показать мне рассвет, догадался я. Пресловутый «зеленый рассвет», воспеваемый писателями и художниками, никогда не видевшими его живьем. Бывший сталкер Антисемит, оказывается, романтик, каких поискать… Изумрудная клякса, занявшая полнеба, быстро растворялась, сжигаемая нормальным человеческим солнцем.

Я смотрел и, честно говоря, скучал, хоть и делал вид, что дивлюсь изо всех сил, чтоб не огорчить человека. Зрелище, конечно, было необычным, но не более чем, например, виденный вчера конус из облаков. Жертвовать из-за этого сном? Отвалите, как сказала бы Горгона.

Почему, кстати, Эйнштейн и ее не поднял? Девушка тоже первый раз в Зоне.

– Рассветы наиболее наглядно показывают смертельную борьбу земного и неземного, – пояснил он. – Чужой мир, проснувшись, начинает устанавливать свои законы, однако наш мир подавляет и локализует эти попытки. Это повторяется из утра в утро. Пришлая природа неустанно и упорно инфильтруется в нашу, а Земля ее так же упорно отторгает. Знаешь значение слова «инфильтрация»?

– Просачивание.

– Да. И ровно с тем же упрямством Земля пытается просочиться в Зону. В том числе усилиями сталкеров. Нашим с тобой безумством храбрых, которому никогда и никто не споет песню. Обрезок чуждой нам природы, названный Зоной, отторгает нас точно так же, как Земля отторгает навязываемый ей «зеленый рассвет». Об этом нельзя забывать ни на минуту, если не хочешь… хм… тупо гробануться.

– Какое это по счету золотое правило, босс?

– Нулевое. Высший приоритет. Давай топай, возвращаемся…

И тут стало ясно, зачем на самом деле он меня разбудил и почему не взял Горгону причаститься первым в Зоне рассветом.

Оказалось, здание, в котором мы провели столь познавательный вечер, Эйнштейн выбрал не случайно, с толком. Это был тот самый офисный центр, где он спрятал «мыло». И галерея в соседний дом здесь была не случайно (как и в ратуше) – просто опытный сталкер заранее продумывал запасные пути бегства, если вдруг припрет и прижмет.

– Сходим вдвоем, – сказал он мне. – Не хочу им показывать мои маленькие секреты.

«Им» – это Горгоне с Лопатой. Все-таки с доверием и пониманием в нашей компании как был дефицит, так и остался.

Тихо прокрались к лестнице – обычной, не винтовой. Той, что возле лифтов. Принялись подниматься – с соблюдением всех мер предосторожности, потому что Эйнштейн давненько сюда не заглядывал. Он – первым номером, я – за ним. Маркер похрюкивал, освобождая картридж от краски. Маркер в помещениях – основной инструмент и главная надежда. Фонари мы оставили внизу, света уже было более чем достаточно.

– «Тещин язык», – показал мне Эйнштейн на площадке первого же этажа. – Раньше не было.

Направлялись мы на третий. Достаточно времени, чтобы поговорить.

– Пинк Флойд – мой папа? – этак между делом спросил я.

– Да, это Макс, – подтвердил Эйнштейн с видимой неохотой.

– А почему такая кличка?

– Знаешь, Пэн, я отлично вижу, как много у тебя вопросов, которые ты героически в себе удерживаешь. Но они все равно прут из тебя со страшной силой. Вопросы насчет своего отчима, насчет самого себя…

– Мой биологический отец сталкер?

– Получается, так.

– Может, это вы и есть?

– Ну-ну-ну! Не оскорбляй свою маму, дружок.

– Хорошо, когда вы мне про него расскажете?

– Питер, поставь себя на мое место. Ты требуешь, чтобы я разворошил прошлое твоей семьи. Чтобы я взял на себя такую ответственность. Но, пойми, я не хочу вторгаться в вашу жизнь. Решать должен твой нынешний отец, что тебе рассказать про прежнего и рассказывать ли что-нибудь вообще. Без разрешения Макса я не имею на это права, только он определяет, что нужно знать его сыну, а что лишнее. Это единственная причина, по которой я молчу. А ты все время на меня дуешься.

Я и правда дулся. По-моему, он слишком драматизировал.

– Почему вы Антисемит? Про это можете рассказать?

– Могу. По молодости я любил рискованно пошутить, но не в тех местах, где можно. Сказал однажды про евреев, что они, как те же пришельцы, незаметно скупают всю Землю за безделушки вроде «булавок». Думал, мне можно, сам-то я из этих. А мне сразу: ты антисемит. А я тому дурню: да, я антисемит, я ненавижу палестинцев! Палестинцы – это тоже семиты. Получил по морде, сам хорошо напихал… Так и приклеилось.

– У вас голова не потеет?

– Ох, как хорошо, что напомнил! Как же он мне надоел… – Эйнштейн снял шлем и с наслаждением размял шею. – Пока ведьма далеко…

Второй этаж. В дверном проеме, ведущем в коридор, затаилась вертикальная «давилка»; хорошо, что нам надо было выше.

– А почему мотоциклетные шлемы спасают от суггестии? – начал я новую тему. – Что-то я не пойму. Те бойцы в ратуше тоже были в шлемах.

– О, благодатнейшая тема для научников из «Детского сада», – оживился Эйнштейн. – Я тебе конспективно, чтоб особо не грузить…

Конспективно – это на пять минут с привалом на третьем этаже. Любит Эйнштейн покрасоваться и блеснуть эрудицией, когда есть публика. Почему шлем годится? Потому что закрывает весь череп, и в нем есть металлическая прослойка. А вот зачем нужна эта прослойка…

Волю на самом деле подчинить просто. Затормозил кому-то процессы в коре головного мозга, и все, его волевые устремления подавлены. Что касается двигательно-волевых функций, то в психиатрии и неврологии их обычно не разделяют, потому что воля есть направленность твоих реакций. Что получается? Девочка затормозила кору, и этого достаточно, дальше она лишь направляет реакции в ту сторону, куда ей надо. Либо вербально направляет, то есть словами, либо невербально. Таков общий механизм.

Как и чем остановить процессы в коре? Химические препараты, например, антиконвульсанты, банально тормозят передачу нервного импульса. Но если в тебя встроен генератор электромагнитного излучения? Возможности тормозить кору при помощи такого передатчика открываются широчайшие. Самый очевидный путь – использовать короткоимпульсные сигналы на частотах нашего мозга, на частотах передачи импульса в синапсах. Существует метод перегрузки: дают очень много сигналов в быстром темпе, а потом – очень простую команду к действию, над которой не надо думать. Получается так: затормозил кору, перегрузил ее импульсами, а дальше подаешь несколько импульсов по стволовым определенным нервам в нервные центры, и мозг примет это как сигнал… ну, скажем, к поднятию руки. Или к повороту головы. Человек превращается в робота. Вот такой тебе вариант невербальной суггестии… Вряд ли паранормал думает о том, в какой конкретно нерв надо подать импульс, чтобы произошло то-то и то-то. Вероятно, Горгона воспринимает все это в виде образов. Ну, не знаю… Скажем, надевает на голову человека фиолетовое облако, что физически соответствует электромагнитным импульсам неизвестного генеза. Она, помнится, с Крюка «облако» снимала, когда выводила его из транса.

Конечно, хотелось бы, чтобы человек не терял разум, а сам выполнял вложенную программу. Тогда вариант другой: она делает гипотетическое облако не таким густым (например, слегка сиреневым), вводит человека в глубокий транс, после чего управляет им уже вербально. Механика та же: прежде всего затормозить кору мозга, тем самым вводя объект в транс, а затем программировать. Можно – в неглубокий транс. Что-нибудь фиолетовое с красным (я фантазирую, не уставал напоминать Эйнштейн) – и человек в обалдевшем состоянии. Другие цвета вводят в состояние боевого транса. Даешь импульс на обонятельные рецепторы, и человек чувствует запах адреналина, что сопровождается реальным выбросом адреналина в кровь. Но, повторяю, все через транс, это главное. Тормозишь кору, и человек в твоей власти. Вот зачем нужен шлем с металлической прослойкой, он защищает от электромагнитной атаки.

– Зачем она издает щелчки и свист? – спросил я Эйнштейна. – Видели, как она обдолбала тех уродов, которые нас чуть не грохнули? Раз – и они хором штаны снимают.

– Видел, но ничего не слышал, – виновато ответил он. – Я же тогда у себя слух блокировал. Зачем она берет за руку, могу предположить. Видимо, чтобы установить с центральной нервной системой прямой контакт…

Вошли в коридор. Пол покрыт паркетом, стены выкрашены, по центру потолка тянутся плоские длинные коробки со спаренными лампами дневного света. Может, когда-то все это имело свой цвет, но сейчас было одинаково мутным и серым. В свое время, готовясь на тренажере к походу в Сити, я изучил в том числе и это здание (Эйнштейн намекал, дескать, надо), так что состав и расположение помещений знал. А если что забыл – комп под рукой, легко восстановить в памяти. С обеих сторон коридора – санузлы и пожарные лестницы. Есть уборщицкая каптерка с пылесосом, тележка с моющими средствами, запасными лампами, корзинами для бумаг. По центру возле парадной лестницы – зал для совещаний. Но главное, конечно, офисы.

Где здесь спрятано знаменитое в узких кругах «мыло»?

Любопытство меня, конечно, разбирало, и вдруг Эйнштейн на полном серьезе предлагает:

– Поиграем? Любишь жанр adventure? Найди спрятанный артефакт, закончи миссию, начатую на тренажере, и получишь бонус.

Самостоятельно?

Это было бы весело, если бы не в реале, не в настоящей Зоне, и если бы по нашим следам не шли охотники за головами, о чем он, похоже, не задумывался. Да я взрослее тебя, дружок, воскликнул я мысленно. Да ты большой мальчишка. Или безумец, на выбор… И в ту же секунду понял, что предложение его в высшей степени прикольно, что на самом деле я совсем не против! И тогда я сел на пол по-турецки, включил комп и задумался, поворачивая так и сяк трехмерные планы третьего этажа.

Кстати, почему именно третий? Случайность? Мог ли быть второй или пятый? Ой, сомневаюсь. Сколько раз я убеждался, что Эйнштейн ничего не делает случайно, тем более в таком важном деле, как что-то спрятать.

Итак, задача: спрятать. Таким образом, чтобы самому легко было взять, но при этом никто из приходящих не наткнулся случайно и не забрал, как хабар. Здесь ведь кто только не шляется – и простые сталкеры, и по заказам от антикваров, и даже сталкеры-историки.

Рассуждаем: артефакт – это мыло. Возможно, в мыльнице. Меньше всего это похоже на изделие иноземного производства. Умнее всего прятать подобное в подобном: лист прячут в лесу. Где прячут мыло? К тем помещениям, которые я уже отметил (туалеты, каптерка, зал для совещаний), приплюсовываю организации, когда-то здесь базировавшиеся: офис по продаже недвижимости, страховая компания, туристическая фирма, офис «Красного Креста», звукозаписывающая студия, контора местной киностудии, студия для съемки рекламных роликов и, наконец, офис фирмы, которая занимается продажей моющих средств. Последняя позиция, ясное дело, самая подходящая: у них там есть стенд с образцами, с выставленными для клиентов стиральными порошками и средствами личной гигиены. Прячь подобное в подобном сколько душе угодно! Но… Рекламная студия тоже отлично подходит, поскольку в ней оборудован кусок ванной комнаты; очевидно, в момент Посещения снимали что-то для любителей помыться, и разложены там те же зубные пасты, шампуни, флаконы…

Отсекаем лишнее, решил я. Оставляем две позиции: рекламную студию и фирму, продающую моющие средства.

Теперь подумаем, куда направится гипотетический любитель ретро, который явился в Сити не только за чудесами и диковинами, но которого устроит также раритетная продукция мыльной фабрики? Ясно куда – в офис с готовым товаром. Не к рекламщикам же, которые вечно используют муляжи вместо настоящих вещей и которые вообще все обманщики. Много ли наловишь среди муляжей?

Понятно, что я рассуждаю как перестраховщик, а гипотеза насчет сталкера, несущего из Зоны обычное человеческое мыло, это абсурд. Но Эйнштейн и есть перестраховщик, он учитывает любые, самые нелепые варианты.

Получается, мне нужно как раз в студию, в декорацию, где его «мыло» с большой вероятностью просто лежит на раковине в качестве антуража…

А ведь там не мыло, вдруг понимаю я. Скорее всего обмылок! Взятый из обычной душевой, из которой кто-то в панике драпанул голышом, когда Грянуло. Получается, и в торговом офисе, и в декорациях студии этот предмет будет выглядеть неестественно, то есть теоретически может привлечь внимание.

Каптерка, в которой стоит тележка с теми же моющими средствами, вспомнил я. Что за товар лежит на тележке? Начатый, вскрытый, попользованный… Вот оно! А студия и офис – для отвода глаз, второй или третий уровень подстраховки.

Я засмеялся. Задачка решилась в два хода.

Я бодро встал, намереваясь идти за призом, тем паче каптерка располагалась как раз в нашем конце коридора. И тут заметил кое-что странное. Пока я медитировал, Эйнштейн, не теряя времени, проверял коридор и добрался уже до рекламной студии. И что-то его застопорило. Он стоял на месте, стреляя из пробника, и громко бормотал: «Интересно! Интересно!» Не ограничиваясь пробником, кидал также гаечки. Я подошел ближе и увидел, что именно его застопорило.

Шарики, выпущенные из пробника, исчезали на полпути, не падая на пол. Совершенно беззвучно. Летит такой маленький снаряд, и вдруг нет его, причем ничего вокруг не меняется, никаких пространственных реакций, свойственных некоторым аномалиям. С гайками – то же самое. Зато струя из маркера пробивает коридор как положено: ярдах в десяти даже образовалась едко-зеленая лужица (которая, впрочем, вскоре высохнет без следа).

– Надо разобраться… – возбужденно говорил Эйнштейн, вглядываясь в коридор, щурясь и по-гусиному вытягивая шею. – Интересно, надо разобраться… – повторял и повторял он, медленно придвигаясь к точке, где пропадали гайки и шарики.

Смотрел я на это дело, слегка растерявшись, пока наконец не допер, что босс мой не в себе. Еще шаг-другой, и влипнет он в самый фокус аномалии.

Медлить было нельзя. Уговаривать, взывать к разуму?

Схватил я его поперек туловища и повалил на себя.

– Что ты наделал?! – завопил он, барахтаясь на полу. – Я почти уже доказал, что поле потенциально!

Я оседлал его, навалился на него, прижимая к пыльному паркету, а он сопел мне в лицо и яростно бормотал: «Тензоры симметричны, это очевидно… Но матрица четырехмерна, кретин…» Когда он попытался ударить меня, я двинул ему в ответ – слева и справа. Бил, понятно, не в полную силу, нокаута только не хватало. Голова его мотнулась туда-сюда, и он затих, очумело глядя на меня. Я продолжал его на всякий случай держать, ожидая, когда он угомонится.

– Извините, босс, так было надо, – сказал я ему.

– А где поле деформации? – спросил он. – Я прикинул, система будет четвертого порядка… Боже, малыш… Ничего не понимаю… Черт, а где все эти, как их… – Он принялся озираться, морщась от боли. – Где они?

Все-таки врезал я ему крепко, да. Ничего, простит.

– Что со мной? – в конце концов задал он осмысленный вопрос.

– Здесь какая-то аномалия, – объяснил я. – Вы шли прямо в нее. Я вас оттащил.

– А это? – показал он на свои глаза, быстро наливавшиеся сизыми «очками».

– Вы были сильно против.

– Спасибо, – сказал он. – Слезь с меня, пожалуйста…

Я отпустил его, продолжая внимательно за ним наблюдать, готовый ко всему.

– Да не бойся, я в порядке… почти… полежу чуток. Черт, попал на психофиксатор, как мальчишка… Ты давай иди за «мылом». Ради чего мы здесь, спрашивается.

И тогда я, развернувшись, отправился в сторону каптерки.

– Стой, я тебе объясню, куда идти!

– Да знаю я, где ваше «мыло», – отмахнулся я. – Тоже мне частная производная по координате. Готовьте бонус за игру.

Страницы: «« ... 678910111213 ... »»