История Древнего Востока Деопик Дмитрий

В первых четырех столбцах Бехистунской надписи употребляется формула: «Ахурамазда мне помог. По воле Ахурамазды войско мое разбило мятежное войско наголову. Мои враги обманывали народ, они поднимали мятежи ложью – поэтому Ахурамазда предал их в мои руки. Потому мне помог Ахурамазда, что я не был злодеем, не был лжецом, не был обманщиком». Через несколько лет Дарий добавил к этой надписи пятый столбец, и там употреблялась уже другая формула: «Те мои враги не знали Ахурамазды – были неверующими [в Ахурамазду] и не чтили Ахурамазду. А я почитал Ахурамазду. По воле Ахурамазды я поступил с ними, как хотел».

Около 485 г. до н. э. преемник Дария Ксеркс запретил культ дайвов в одной из областей империи, где его еще практиковали (очевидно, это была недавно присоединенная страна, возможно, индоарийская Акауфака), и составил об этом особую, так называемую антидэвовскую, надпись. Помимо Ахура-Мазды, в Иране особо почитался Митра, считавшийся одним из его главных слуг, и повелительница рек и плодородия Ардвисура-Анахита.

Священной книгой зороастризма является «Авеста». Дошедший до нас текст «Авесты» оформился во времена династии Сасанидов (III–VII вв. н. э.), но содержит фрагменты текста и традицию куда более древних эпох; древнейшая часть «Авесты» – Гаты – ритмические проповеди Заратуштры – восходят к VII в. до н. э., если не ранее, в других частях «Авесты» встречаются реликты мифологических представлений и исторического эпоса ариев-иранцев II – начала I тыс. до н. э. «Авеста» написана на особом, очень архаическом «авестийском» языке (самом древнем из письменных иранских языков). Датировка и интерпретации текстов «Авесты» – предмет нескончаемых споров в иранистике.

Дух – хранитель царя. Рельеф (V в. до н. э.)

Источники и литература

Авеста / Пер. И. Стеблин-Каменского. М., 1993.

Арриан. Поход Александра / Пер. М. Е. Сергеенко. М., 1963. («Литературные памятники»; переиздание с сокращенным научным аппаратом – М., 1993).

Ветхий Завет (любое издание).

Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме / Введ. и комм. М. Штерна. Рус. изд. под ред. Н. В. Брагинской. Т. 1: От Геродота до Плутарха. М.; Иерусалим, 1997. («Библиотека Флавиана», 5).

Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту // Вестник древней истории. 1951. № 2–3.

Иосиф Флавий. Иудейские древности / Пер. Г. Г. Генкеля. СПб., 1900. Т. 1–2. (Переизд. – Минск, 1994).

Иосиф Флавий. О древности иудейского народа. Против Апиона. М.; Иерусалим, 1994. («Библиотека Флавиана», 3).

Квинт Курций Руф. История Александра Македонского: С приложением сочинений Диодора, Юстина, Плутарха об Александре / Под ред. A. А. Вигасина. М., 1993.

Ксенофонт. Анабасис / Пер. и комм. М. И. Максимовой. М.; Л., 1951. («Литературные памятники»; репр. М., 1994).

Ксенофонт. Киропедия / Изд. подг. В. Г. Борухович и Э. Д. Фролов. М., 1977. («Литературные памятники»; репр. 1993).

Луна, упавшая с неба: Древняя литература Малой Азии / Пер. и комм. B. В. Иванова. М., 1977.

Меликишвили Г. А. Урартские клинообразные надписи. М., 1960.

Рак И. В. Мифы древнего и раннесредневекового Ирана (зороастризм). СПб., 1998.

Угаритский эпос / Пер. и комм. И. Ш. Шифмана. М., 1993.

Учение: Пятикнижие Моисеево (От Бытия до Откровения) / Пер. и комм. И. Ш. Шифмана. М., 1993.

Южная Аравия. Памятники древней истории и культуры. М., 1978. Вып. 1. СПб., 1998. Вып. 2.

Mercer S. A. B. The Tell el-Amarna Tablets. Vol. 1–2. Toronto, 1939.

Zend-Avesta. Oxford, 1880–1887 (Sacred Books of the East, 4, 23, 31).

Амусин И. Д. Проблемы социальной структуры обществ древнего Ближнего Востока (I тысячелетие до н. э.) по библейским источникам. М., 1993.

Ардзинба В. Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. М., 1982.

Арутюнян Н. В. Бийнили (Урарту): Военно-политическая история и вопросы топонимики. Ереван, 1970.

Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. 2-е изд. М., 1984.

Вильхельм Г. Древний народ хурриты: Очерки истории и культуры. М., 1992.

Гельцер М. Л. Финикия на рубеже VII–VI вв. до н. э. // Краткие сообщения Института народов Азии. 1962. Вып. 46.

Герни О. Р. Хетты. М., 1987.

Гиндин Л. А., Цимбурский В. Л. Гомер и история Восточного Средиземноморья. М., 1996.

Гиоргадзе Г. Г. Вопросы общественного строя хеттов. Тбилиси, 1991.

Грантовский Э. А. Ранняя история иранских племен Средней Азии. М., 1970.

Дандамаев М. А. Имперская идеология и частная жизнь в Ахеменидской державе // Вестник древней истории. 1998. № 1.

Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985.

Дандамаев М. А., Луконин В. Г. Культура и экономика древнего Ирана. М., 1980.

Довгяло Г. И. К возникновению царской власти у хеттов. Минск, 1965.

Древняя Анатолия: Сб. ст. М., 1985.

Древняя Эбла (раскопки в Сирии) / Сост. П. Маттиэ; Под ред. И. М. Дьяконова. М., 1985.

Дьяконов И. М. Восточный Иран до Кира: (К возможности новых постановок вопроса) // История Иранского государства и культуры. М., 1971.

Дьяконов И. М. История Мидии с древнейших времен до конца IV в. до н. э. М.; Л., 1956.

Дьяконов И. М. Малая Азия и Армения ок. 600 г. до н. э. и северные походы вавилонских царей // Вестник древней истории. 1981.№ 2.

Дьяконов И. М. Очерк истории древнего Ирана. М., 1961.

Дьяконов И. М. Предыстория армянского народа: (История Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н. э. Хурриты, лувийцы, протоармяне). Ереван, 1968.

Кобищанов Ю. М. Северо-Восточная Африка в раннесредневековом мире. М., 1980.

Коротаев А. В. Сабейские этюды: Некоторые общие тенденции и факторы эволюции сабейской цивилизации. М., 1997.

Лундин А. Г. Государство мукаррибов Саба (сабейский эпонимат). М., 1971.

Масон В. М. Средняя Азия и Древний Восток. М.; Л., 1966.

Меликишвили Г. А. Древневосточные материалы из истории народов Закавказья: Наири-Урарту. Тбилиси, 1954.

Мерперт Н. Я. Очерки археологии библейских стран. М., 2000.

Немировский А. А. У истоков древнееврейского этногенеза: ветхозаветное предание о патриархах и этнополитическая история Ближнего Востока. М., 2001.

Периханян А. Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский период. М., 1983.

Пиотровский Б. Б. Ванское царство (Урарту). М., 1959.

Пиотровский Б. Б. Южная Аравия в раннее Средневековье. М., 1985.

Погребова М. Н. Иран и Закавказье в раннем железном веке. М., 1977.

Пьянков И. В. Зороастр в истории Средней Азии: Проблема места и времени // Вестник древней истории. 1996. № 3.

Саркисян Д. Н. Страна Шубрия. Ереван, 1989.

Седов А. В. Древний Хадрамаут. Очерки археологии и нумизматики. М., 2005.

Тураев Б. А. Остатки финикийской литературы. СПб., 1903. (Сообщения Российского Палестинского общества. Т. 13).

Фрай Р. Наследие Ирана. М., 1972.

Хинц В. Государство Элам. М., 1976.

Циркин Ю. Б. История библейских стран. М., 2003.

Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. М., 1986.

Циркин Ю. Б. От Ханаана до Карфагена. М., 2001.

Шифман И. Ш. Ветхий Завет и его мир. М., 1988.

Шифман И. Ш. Культура древнего Угарита. М., 1987.

Шифман И. Ш. Набатейское государство и его культура. М., 1976.

Шифман И. Ш. Угаритское общество XIV–XIII вв. до н. э. М., 1982.

Шпигельберг В. Пребывание Израиля в Египте в свете египетских источников. СПб., 1908.

Allstrom G. M. The History of Ancient Palestine from the Palaeolithic Period to Alexander's Conquest. Sheffield, 1993.

Amiet P. L'age des echanges inter-iraniens 3500–1700 avant J. C. P., 1986.

Bryce Trevor. The Kingdom of the Hittites. Oxford, 1998.

The Cambridge History of Iran. Vol. 1: The Land of Iran. Ed. W. B. Fischer. Cambridge, 1968. Vol. 2: The Median and Achaemenian Periods / Ed. I. Gershevitch. Cambridge, 1985.

Carter E., Stolper M. W. Elam: Surveys of Political History and Archaeology. Berkeley, 1984.

Cook M. The Persian Empire. L., 1983.

Freu J. Histoire du Mitanni. P., 2003.

Gelb I. J. Hurrians and Subarians. Chicago, 1944.

Gnoli Gh. Zoroaster's Time and Homeland. Naples, 1980.

Hagenbuchner A. Die Korrespondenz der Hethiter. Heidelberg, 1989.T. 1–2.

Harrak A. Assyria and Hanigalbat: A Historical Reconstruction of Bilateral Relations from the Middle of the Fourteenth to the End of the Twelfth Centuries B. C. Hildesheim, 1987.

Herzfeld E. The Persian Empire: Studies in Geography and Ethnography of the Ancient Near East. Wiesbaden, 1968.

Hgeman P. Das alte Vorderasien und die Achmeniden: Ein Beitrag zur Herodot-Analyse. Weisbaden, 1992.

Kitchen K. A. Ancient Orient and Old Testament. L., 1966.

Klengel H. Geschichte des hethitischen Reiches. Leiden, 1999.

Klengel H. Syria 3000 to 300 B. C. B., 1992.

Lang D. L. Armenia, Cradle of Civilization. L., 1970.

Olmstead A. T. History of the Persian Empire. Chicago, 1959.

Parrot F., Chebab M. H., Moscati S. Les Pheniciens. P., 1975.

Petit Th. Satrapes et satrapies dans 1'empire achemenide de Cyrus le Grand a Xerxes Ier. Paris, 1990.

Regford D. Egypt, Canaan and Israel in Ancient Times. Princeton, 1994.

Schachermeyer F. Hethiter und Acher. Osnabruck, 1972.

Spanuth J. Die Philister: Das unbekannte Volk. Osnabruck, 1980.

Vaux R de. History of Ancient Israel. L., 1965. Vol. 1–2.

Раздел 4

Южная Азия в древности

Глава 20

Источники и историография

Древняя история Южной Азии – территории, в настоящее время занимаемой Индией, Пакистаном, Бангладеш, Непалом, Бутаном и Шри-Ланкой, – делится на четыре основных этапа: эпоху Индской цивилизации, ведийский период, эпоху Маурьев и период Гуптов. Первый этап соответствует времени расцвета городской цивилизации в долине Инда (кон. III – нач. II тыс. до н. э.); второй – времени прихода и распространения в Индии племен индоариев (сер. II тыс. до н. э. – IV в. до н. э.); третий – возвышению династии Маурьев и распространению буддизма (IV–II вв. до н. э.); четвертый – утверждению в Индии династии Гуптов и расцвету «классической» индийской культуры (IV–VI вв. н. э.).

Между маурийским и гуптским периодом Индия переживала длительную эпоху нашествий могущественных завоевателей – греко-бактрийцев, саков, парфян, кушан. Их культуру нельзя назвать собственно индийской, поэтому этот период можно рассматривать как переходный или назвать его периодом завоеваний.

Источники и хронология

Письменность Индской цивилизации до сих пор остается нерасшифрованной. Поэтому богатая материальная культура, выявляемая в процессе археологических раскопок – единственный источник наших знаний об истории Индии этого периода. Кочевые индоарийские племена – создатели «классической» индийской культуры – в ведийский период обладали довольно примитивной материальной культурой. Никаких точно определяемых ее следов до сих пор не найдено.

Важнейшим источником по ее истории остаются ведийские тексты. Древнейшие из них – самхиты («собрания»), состоящие из «Ригведы» – собрания гимнов богам (риг – стих), «Самаведы» – собрания гимнов, положенных на определенную мелодию и отчасти повторяющих «Ригведу» (сама – мелодия), «Яджурведы» – собрания формул, употребляемых во время ритуалов жертвоприношения (яджус – жертвенная формула), и «Атхарваведы» – собрания магических формул (атхарва – магическая формула). Ведийские тексты составляют следующие циклы: брахманы – сочинения в прозе, комментирующие самхиты и относящиеся к определенным ведам; араньяки («лесные книги») – посвященные не жизни лесных отшельников, как долгое время предполагалось, а сокровенному знанию, укрываемому от «простолюдинов»; упанишады – философские сочинения, комментирующие брахманы.

Эдикт царя Ашоки из Гирнара

В качестве источника по истории ведийского периода отчасти может использоваться эпическая поэма «Махабхарата» (досл. «Сказание о великой битве потомков Бхараты»), отражающая процесс распространения и утверждения индоариев на территории Индо-Гангской равнины. Однако окончательно ее текст оформился только в первые века нашей эры.

В маурийский период появляется сразу несколько новых видов источников. Так, основным вкладом археологии в пополнение источниковой базы по древнеиндийской истории является огромная коллекция надписей, большая часть которых, однако, относится уже к Средним векам. Для маурийского периода важнейшее значение имеют эдикты царя Ашоки Маурья, высеченные на скалах, камнях и колоннах письмом брахми. Отсутствие определенного автора у огромного количества ведийских текстов, эпоса и произведений других жанров (оформление их окончательного текста занимало много веков) обусловило сложность датировки древнеиндийской истории I тыс. до н. э. В связи с этим эдикты Ашоки приобретают особое значение, так как это первые точно датируемые источники по истории Индии.

В период после индийского похода Александра Македонского Индия начинает налаживать контакты с античным миром. Сюда от эллинистических царей прибывает несколько посольств. Наиболее ценную информацию из сочинений античных авторов, писавших об Индии, представил Мегасфен – посол Селевка I Никатора, неоднократно посещавший Индию в конце IV – начале III в. до н. э. К I в. н. э. Индия стала хорошо известна и в античной географической литературе.

p>Лучшему знакомству с политической историей Индии этого и последующего периодов способствовало появление сочинений жанра пурана (досл. «сказания о древности»), в которых приводятся древнейшие династические списки. Распространение буддизма на юге Индии вызвало к жизни новый жанр, схожий с пураническим, – исторические хроники. Он был особенно развит на Шри-Ланке, откуда происходят два главных сочинения такого рода: «Махавамса» («Великая хроника») и «Дипавамса» («Хроника острова»).

К концу маурийского периода в полном объеме расцветает поздневедийская литература сутр (название этого жанра происходит от санскритского глагола su – слышать). Сутры наряду с ведами составляли цикл сочинений шрути (досл. «услышанное»), их авторами считались небесные мудрецы риши. Авторами сочинений цикла смрити (досл. «запомненное») считались люди.

Сутра – жанр сочинений, регламентирующих весь цикл человеческого существования с точки зрения правильно устроенного миропорядка. Они писались в основном в прозе. Среди них имелись «ритуальные» сочинения: шраутасутры регламентировали торжественные жертвоприношения и ритуалы, совершаемые от имени общины; грихьясутры определяли проведение домашних ритуалов; дхармасутры регламентировали «правовую» сторону жизни – дхарму (досл. «установленное») как отдельного человека, так и всего мира (чисто правовым жанром дхармасутру назвать нельзя, так как право не было абсолютно оторвано от религиозных представлений). Среди сочинений жанра сутры имелись труды по астрономии, фонетике, этимологии, грамматике, геометрии. «Камасутра» (наиболее известное сочинение этого жанра приписывается легендарному мудрецу Ватсьяяне) охватывала весь круг вопросов, связанных с отношениями мужчины и женщины.

Шастры (досл. «наука») развивали традицию сутры, включая в рассмотрение с точки зрения дхармы все новые грани – суд, наказание, обычаи, частные и общинные религиозные обязанности. Наиболее известным сочинением этого жанра является «Дхармашастра Ману», или «Манусмрити». Оно известно еще как «Законы Ману». Из жанра артхашастры (досл. «наука о пользе») сохранилось только одно сочинение – «Артхашастра Каутильи». Оно по праву считается одним из важнейших для реконструкции взглядов на основные политические и административные вопросы, характерных для Индии конца I тыс. до н. э. – начала I тыс. н. э. Рукописи артхашастры стали известны только в начале XX в.

Бесценным источником конца I тыс. до н. э., и прежде всего о языке, является сочинение по санскритской грамматике Панини и комментарии к нему, составленные Патанджали. На рубеже нашей эры кодифицируется буддийский канон «Типитака» (досл. «Три корзины») – основной источник наших знаний об индийском буддизме. История Греко-Бактрийского царства, индо-скифских и индо-парфянских царей реконструируется в основном по их монетам, а кушан – по монетам и надписям.

К переходному и Гуптскому периодам, освещенным надписями богаче, чем предыдущие, можно отнести окончательное формирование другой эпической поэмы – «Рамаяна» («Колесница Рамы»), отражающей вхождение мира индоариев в контакт с коренным дравидийским населением юга Индии. В это время расцветает классическая индийская литература, представленная драмой и поэзией. Наибольший вклад в ее развитие внесли поэт Ашвагоша (I в. н. э.), составивший поэтическую биографию Будды, и драматург Калидаса (V в. н. э.).

При Гуптах расцветают науки: математика, астрономия, грамматика. Сохранились сочинения различных религиозно-философских школ. Существенное значение имеют и записки китайских путешественников Фа-Сяня, прошедшего в начале II в. Центральную Азию, Северо-Западную, Центральную и Восточную Индию, и Хуан-Цзяна, проведшего в Индии долгое время между 629 и 645 гг.

История изучения

Первые научные сведения об Индии появились в Европе лишь в 1630 г., после издания книги Г. Л о рд а «Описание двух неизвестных сект в Восточной Индии». В 1690 г. вышло в свет «Путешествие в Сурат» англиканского священника отца Овингтона, в котором содержалось немало интересной информации о современных ему индийских религиях. Немногочисленные представители ордена иезуитов, работавшие в Индии, предпринимали попытки изучить санскрит. Так, первая грамматика санскрита на европейских языках была составлена отцом Ганкследеном, проповедовавшим в Индии в 1699–1732 гг. В 1716 г. вышла в свет первая грамматика тамильского языка, составленная саксонским миссионером Цигенбальгом. Другой иезуит, отец Кёрду, видимо, был первым, кто в 1767 г. определил родство санскрита с европейскими языками.

В 1726 г. в Россию в числе первых членов Петербургской академии наук был приглашен немецкий ученый Т. З. Байер (1694–1738). Он занимался изучением восточных языков – китайского, монгольского, калмыцкого, маньчжурского, тибетского. Под руководством приехавшего в Россию индийца Сонбхары он одним из первых начал изучать санскрит. В 1732 и 1735 гг. Байер опубликовал на латыни две работы по литературе и грамматике «браминского» языка, т. е. санскрита.

В 1783 г. в Калькутту приехал сэр У. Джонс (1746–1794), назначенный на должность судьи Верховного суда. К моменту своего прибытия в Индию он не только владел ивритом, арабским, персидским, турецким, китайским, но уже определил родство между персидским и европейскими языками. Джонс приступил к изучению санскрита, а в 1784 г. по его инициативе было основано Азиатское бенгальское общество – первое объединение востоковедов. Печатным органом нового общества стал журнал «Азиатские исследования».

В 1784 г. вышел английский перевод священного индийского текста «Бхагаватгиты» Ч. Вилкинса (1749–1836) – единственного подлинного знатока санскрита среди европейцев в ту пору. С этого момента начинается настоящее знакомство европейцев с индийской историей и культурой. В 1787 г. выходит его же перевод «Хитопадеши», а в 1789 г. У. Джонс переводит драму Калидасы «Шакунтала», в 1792 г. – «Гитаговинду», а в 1794 г. – «Законы Ману». Изучение Законов Ману было обусловлено необходимостью знакомства с традиционным индийским правом.

В 1785 г. в Индию приехал музыкант из Ярославля Г. С. Лебедев (1749–1817). В Мадрасе он изучил тамильский язык, но «к распознанию брагменских наук определиться не смог», т. е. не нашел учителя по санскриту. В 1798 г. Лебедев перебрался в Калькутту, где изучил бенгальский, разговорный язык хиндустани и санскрит. В 1801 г. он выпустил в Лондоне грамматику хиндустани – первую отечественную индологическую работу. Интерес к Индии в России был в то время во многом подогрет желанием императора Павла I захватить эту страну и тем самым ослабить Англию. Перед самой кончиной он даже отправил войска в индийский поход, прерванный Александром I.

В 1802 г. Лебедев на казенные средства открыл типографию, где впервые в Европе был отлит санскритский шрифт. С его помощью в 1805 г. было напечатано «Беспристрастное созерцание систем Восточной Индии Брагменов, священных обрядов и их народных обычаев, Всеавгустейшему монарху посвященное», опередившее на три года санскритскую грамматику Вилкинса, вышедшую в Европе в 1808 г. Тогда же, в 1805 г., Лебедев написал работу о родстве санскрита и других языков. Между 1806 и 1809 гг. появился первый рукописный санскритско-русский словарь. Его автором был генерал-лейтенант Н. И. Ахвардов. Этот словарь лег в основу вышедшего затем анонимного труда о родстве русского языка и санскрита. Позже было установлено, что его автором был Ф. Аделунг (1768–1843).

К следующему поколению исследователей-индологов нужно отнести англичан Г. Кольброка (1765–1837), Г. Уилсона (1789–1860), француза А.-Г. Анкетиля-Дюперрона (1731–1805) – знаменитого первооткрывателя «Авесты». Анкетиль-Дюперрон в 1786 г. опубликовал перевод персидской версии четырех упанишад. В 1801 г. был издан перевод всей рукописи, содержавшей тексты пятидесяти упанишад. Распространение знаний об Индии привело к тому, что в 1795 г. во Франции была основана Школа живых восточных языков, существующая и поныне. А. Гамильтон (1762–1824), член Азиатского бенгальского общества, был первым, кто в 1803 г. начал преподавать санскрит в Европе. Во время Наполеоновских войн Гамильтон оказался в Париже, там он занимался разбором санскритских рукописей во Французской национальной библиотеке. У него учил санскрит первый немецкий индолог Ф. Шлегель. В 1814 г. в Коллеж де Франс была основана первая европейская университетская кафедра по изучению санскрита. Ее руководителем стал Л. де Шези. В Англии преподавание санскрита велось с 1805 г., а в 1832 г. в Оксфорде была основана первая университетская кафедра соответствующего профиля.

В 1816 г. немецкий ученый Ф. Бопп (1791–1867), следуя указаниям У. Джонса, обосновал родство санскрита, древнегреческого и латинского языков, что привело к формированию сравнительного языкознания как независимой научной дисциплины. В 1818 г. открылся Азиатский музей в Санкт-Петербурге (ныне филиал Института востоковедения), в 1821 г. в Париже было основано Азиатское общество, а в 1823 г. – Королевское Азиатское общество в Лондоне. С этого времени начинается масштабная работа по изданию древнеиндийских текстов. Активную роль в этом процессе играл ученик Боппа Р.-Х. Ленц (1808–1836), опубликовавший несколько работ об индийских рукописях, хранившихся в Азиатском музее.

В 30-е гг. XIX в. начинается научно-преподавательская деятельность П. Я. Петрова (1814–1875), с именем которого связано начало систематического изучения и преподавания санскрита в России. В 1842 г. в Казанском университете была основана кафедра санскритского языка, которую и возглавил П. Я. Петров. С 1852 г. он занимал соответствующую кафедру в Московском университете. Среди его учеников были такие выдающиеся в будущем востоковеды, как Ф. Е. Корш, Ф. Ф. Фортунатов, В. Ф. Миллер. Преподавание санскрита и изучение истории и культуры Индии осуществлялось не только в Казани и столицах, но и в Харькове, Киеве, Юрьеве, Одессе.

Главным достижением европейской индологии XIX в. можно считать издание семитомного «Санскритско-немецкого словаря», выпущенного в Санкт-Петербурге при участии Российской императорской академии наук в 1852–1875 гг. немецкими учеными О. Бётлингом (1815–1904) и Р. Ротом (1821–1895). Другой выдающийся немецкий индолог – М. Мюллер (1823–1900) большую часть своей научной жизни провел в Оксфорде. Там он впервые издал главный памятник ведийской литературы «Ригведу» и в 1875 г. основал серию «Священные книги Востока», сделавшую доступной массовому читателю индийскую литературу.

Первые материальные свидетельства присутствия человека на территории современной Индии были получены только в 1863 г., когда геолог Б. Фут обнаружил предметы материальной культуры эпохи палеолита в местечке Паллаварам около Мадраса. В 1861 г. была основана Археологическая служба Индии, но ее деятельность началась только в 1870 г. Ее первым директором вплоть до 1885 г. был генерал А. Кеннингхем. Он прихал в Индию в 1831 г. в качестве инженера, но все свободное время отдавал сбору и изучению материальных остатков Древнеиндской цивилизации. Его по праву можно считать отцом индийской археологии, эпиграфики и нумизматики.

Английский вице-король Индии лорд Керзон, проявлявший подлинный и глубокий интерес к ее истории, расширил Археологическую службу Индии и в 1902 г. назначил на пост ее директора 26-летнего Дж. Маршалла. В 20–30-е гг. XX в. было положено начало археологическому изучению Индской цивилизации. Блестящую страницу в историю археологического изучения Индии вписал англичанин А. Стейн (1862–1943). Он начал раскопки в Белуджистане, открыл целый ряд важнейших археологических культур, таких как Кулли. Работы индийского археолога Н.-Ч. Маджумдара показали, что Индская цивилизация возникла не на пустом месте и не исчезла бесследно. В результате раскопок в деревне Амри были обнаружены культурные слои, идентичные открытым А. Стейном в Белуджистане и предшествующие культурным слоям, обнаруженным в долине Инда. Древнейшие слои Амри датируются рубежом IV–III тыс. до н. э. Раскопки, проведенные Маджумдара на поселениях Трихни и Джангар, показали, что в Индии развивались и другие культуры, не родственные городским цивилизациям, открытым в Пенджабе (Хараппа) и долине Инда (Мохенджо-Даро в провинции Синд).

Мощным толчком к дальнейшему развитию индологии послужило провозглашение независимости Индии в 1947 г. Ярким ее представителем был П.-Д. Канне (1880–1972) – автор фундаментальной «Истории дхармашастры» – базового труда для понимания индийского права и религии. Политическая история древней Индии наиболее полно представлена в работах Р. Тхапар. Наибольшим авторитетом в европейской индологии пользовались работы исследователей из Франции – Ж. Филлиоза, в частности «Классическая Индия», написанная в соавторстве с Л. Рену, и труды К. Каййа по религиоведению и литературоведению, Великобритании – К.-Р. Нормана по истории правления Ашоки Маурья, Германии – Х. Бехерта по истории буддизма, Италии – О. Ботто по истории литературы и философии, Нидерландов – Я. Гонды по религиоведению. Важную роль в развитии современной буддологии играет японская индологическая школа.

Установление тесных дружеских отношений между СССР и Индией вызвало резкий прогресс отечественных индологических исследований в послевоенный период. В 1950 г. продолжается издание «Махабхараты» (В. И. Кальянов, Я. В. Васильков, С. Л. Невелева), изданы основные памятники древнеиндийской литературы – «Ригведа» и «Атхарваведа» (Т. Я. Елизаренкова), «Упанишады» (А. Я. Сыркин), «Законы Ману» (Г. Ф. Ильин), многие памятники правовой (А. А. Вигасин) и философской мысли (В. Г. Лысенко, Е. П. Островская, В. И. Рудой, А. А. Терентьев, В. К. Шохин).

Как и в дореволюционной российской индологии, изучение буддизма продолжает играть значительную роль в современном российском востоковедении. Трехтомное издание «Памятники индийской письменности из Центральной Азии» (1985–2004), подготовленное Г. М. Бонгард-Левиным, М. И. Воробьевой-Десятовской и Э. Н. Темкиным, является достойным продолжением традиций С. Ф. Ольденбурга – одного из столпов российской буддологии. Успехи отечественной индологии послужили основой для создания таких монументальных трудов, как «Индия в древности» (1985, авторы – Г. М. Бонгард-Левин, Г. Ф. Ильин), ставших надежным ориентиром для изучения древней истории Южной Азии.

Глава 21

Территория и население

Географическое положение

Развитие древней цивилизации в Индии происходило в относительной изоляции от остального мира при многообразии климатических и географических условий. С запада Индийский полуостров ограничен Аравийским морем, с востока – Бенгальским заливом, с юга – Индийским океаном. С северо-востока его окаймляют непроходимые горы Гималаи. На северо-западе естественной границей между Индией и Иранским плато является река Инд с многочисленными притоками, занимающими современную территорию индийского штата Пенджаб (досл. «Пятиречье»). Санскритское название Инда – sindhu (река), попавшее в древнегреческий язык через персидский в форме Indos, дало Индии ее современное европейское название.

На северо-востоке определяющим климатическим и географическим фактором является крупнейшая река Южной Азии Ганг, образующая дельту в устье Бенгальского залива. Между Индом и Гангом располагается Индо-Гангская равнина – сердце «классической» Индийской цивилизации. С запада от Инда ее отделяет пустыня Тар, на юге река Нармада является границей между ней и Деканом – нагорьем, тянущимся до самой южной точки Индии – мыса Кумари. Его пересекают как в западном, так и в восточном направлении многочисленные реки, впадающие в море. На востоке Декана вдоль Малабарского побережья располагаются горы Гхаты.

Индия в древности

Природные условия

Определяющим фактором развития цивилизации на территории Индии были и остаются дожди и ветра. Высочайшие горы на севере и востоке, бескрайнее Иранское плато на западе не пропускают дожди на территорию Индии. Только регулярные юго-западные муссоны приносят дожди с мая по ноябрь. В это время существенно понижается температура. Уровень воды в реках, в особенности в Инде и Ганге, поднимается, что способствует увлажнению прилегающих равнин. В остальное время на северо-западе господствует сильная жара и засуха. Восточный Декан и Коромандельское побережье на востоке Индии увлажняются в основном в октябре – ноябре «малым муссоном».

Многообразие природных условий создало благоприятные предпосылки для возникновения цивилизации на территории Индостана. Крупные реки служили естественным средством сообщения. В лесах, покрывавших Индо-Гангскую равнину, водилось множество видов животных; удобные выходы к морю обеспечивали раннее развитие навыков мореходства и рыболовства. Индия богата полезными ископаемыми: золотом, серебром, алмазами, бериллами, свинцом, оловом, железом. Это обстоятельство обеспечило быстрое развитие технических навыков, торговли драгоценными металлами и камнями.

Население

Как и в настоящее время, население Южной Азии в древности характеризовалось разнообразием языков и антропологических типов. Точное определение этапов формирования «этнической карты» Индостана и прилегающих областей для доведийской эпохи едва ли возможно из-за отсутствия письменных источников и трудностей в интерпретации археологических находок.

Можно лишь с некоторой уверенностью предполагать, что язык населения Индской (Харрапской) цивилизации принадлежал к дравидийской языковой группе, доминирующей в настоящее время на юге Индии. В Белуджистане сохранились изолированные языки брагуи и курди, имеющие определенные сходства с дравидийскими языками. Однако носители этих языков не родственны дравидам в антропологическом отношении. Изучение погребений в Мохенджо-Даро позволило определить, что в долине Инда существовали самые различные расовые типы: средиземноморский, монголоидный, альпийский, протоавстралоидный. Доминирования типов, свойственных современной дравидийской Индии, не выявлено.

Дравидийские языки обнаруживают определенное сходство с эламским, и принято считать, что на рубеже IV–III тыс. до н. э. дравиды мигрировали из Передней Азии в восточном направлении. Вопрос об антропологической принадлежности дравидов также представляет значительную сложность.

Некоторые выводы о составе населения древней Южной Азии можно сделать по неиндоевропейским словам в языке ведийских ариев. Так, слово «плуг» было заимствовано ими из языка мунда – одной из групп австроазиатских языков, распространенных в Юго-Восточной Азии. Древнейшее же, додравидийское, население Южной Индии, как показали антропологические и лингвистические исследования, обладало чертами сходства с австролоидами. На северо-востоке Индии жили монголоиды, говорившие на сино-тибетских языках. Таким образом, население древней Южной Азии формировалось «волнообразно». Эти «волны» переселенцев, не родственных между собой в языковом и в антропологическом отношении, накатывались как с юга – австралоиды, востока и юго-востока – монголоиды синотибетцы и мунда, так и с северо-запада – дравиды и европеоиды индоевропейцы.

Древнейшие находки эпохи палеолита, сделанные на территории Индии, относятся к Ашельскому периоду. Они имеют точные параллели среди ашельских находок из Европы, Западной Азии и Африки. Количество поселений эпохи мезолита – времени перехода от охоты и собирательства к производству продуктов питания – значительно возрастает по сравнению с палеолитическими.

С начала VII тыс. до н. э. можно говорить о развитии сельскохозяйственного производства в предгорьях Белуджистана, на поселении Мехргарх. На рубеже VIII–VII вв. до н. э. происходят первые контакты жителей таких поселений, как Мехргарх, и охотников, живших к востоку от Инда. Это в значительной мере способствовало распространению там сельскохозяйственных навыков.

В VIII–VI тыс. до н. э. в Белуджистане и долине Инда развиваются докерамические неолитические культуры. В VI–IV тыс. до н. э. распространяются орудия из бронзы, появляется керамика. Приблизительно в это же время племена, живущие в долине Ганга, осваивают культуру риса. К рубежу V тыс. до н. э. в долине Инда распространяются и халколитические культуры. Уже в период неолита были одомашнены зебу и буйвол, возделывались зерновые культуры, например ячмень. К середине IV тыс. до н. э. на берегах Инда появились первые деревни. С этого времени начинается освоение заболоченной и покрытой джунглями долины Инда.

Глава 22

Индская цивилизация

Открытие и датировка индской цивилизации

Индскую цивилизацию принято называть Хараппской по названию первого города, в котором были начаты систематические раскопки, – Хараппы. Однако территория, занимаемая этой цивилизацией, оказалась столь велика, что именовать одну из величайших культур древности по имени одного только города, хотя и весьма важного, представляется неверным. К тому же Хараппа моложе другого важнейшего центра этой цивилизации – Мохенджо-Даро. То, что долина Инда была колыбелью этой цивилизации, оправдывает ее название – Индская. В настоящее время известно около 300 городищ, прямо или косвенно связанных с миром Индской цивилизации. Город Мохенджо-Даро («Холм мервых»), расположенный на правом берегу Инда в 320 км от берега Аравийского моря, и Хараппа, стоящий на берегу реки Рави в Пенджабе, в 600 км от Мохенджо-Даро, – главные центры Индской цивилизации.

Открытие Индской цивилизации стало возможным благодаря работам по прокладке железной дороги между городами Карачи и Лахор в 1856 г. Постройкой дороги на двух разных участках руководили братья Дж. и У. Брайтоны. Дж. Брайтон для своих внуков написал книгу, в которой изложил следующую историю. Оба брата столкнулись с проблемой закрепления почвы, содержавшей много песка. Его участок находился рядом с руинами средневекового города Брахминабад. Эти руины он решил использовать как источник камня для руководимой им стройки. Свой идеей он поделился с братом, участок которого находился рядом с маленькой деревней Хараппа в Пенджабе, также богатой камнями. Источник оказался настолько обширным, что булыжником, привезенным из Хараппы, удалось выложить 150 км дороги.

А. Кеннингхем – неутомимый путешественник и в то время директор Археологической службы Индии – обнаружил в этой «каменоломне» печать с изображением единорога и надписью на неизвестном языке. В 1906 г. Дж. Маршалл обнаружил в Британском музее печати, очень напоминавшие находку А. Кеннингхема. Как только Дж. Маршаллу представилась возможность, он купил землю в Хараппе с тем, чтобы начать там раскопки. Работы начались в 1921 г.

В то же самое время сотрудник Археологической службы Индии Р.-Д. Банерджи проводил раскопки буддийской ступы в 600 км от Хараппы – в Мохенджо-Даро, расположенном в Синде. Под слоями, современными времени постройки ступы, он обнаружил слои, принадлежавшие цивилизации, аналогичной Хараппской. В Мохенджо-Даро археологические раскопки начались в 1922 г. Первые известия об открытии новой цивилизации были опубликованы Маршаллом в журнале «Illustrated London News» 20 сентября 1924 г.

Под напором Дж. Маршалла работы приняли исключительно интенсивный масштаб. Они проводились на обоих городищах одновременно в 1922–1931 гг. в Мохенджо-Даро и в 1921–1936 гг. в Хараппе. На раскопках Хараппы трудилось до 3000 рабочих! Главным результатом этих работ явилось открытие городской цивилизации бронзового века, расположенной на территории более 1600 км в длину, типологически идентичной тем, что были известны в Египте и Месопотамии. В 1931 г. правительство Индии прекратило финансирование археологических работ. На смену английским археологам пришла американская экспедиция, работавшая под руководством Э. Маккея в Мохенджо-Даро и Чанху-Даро. Работа в Чанху-Даро была важна тем, что в ходе раскопок были установлены периоды, когда город переживал серьезные кризисы, вплоть до полного прекращения жизни в нем.

Работы, проводившиеся в 1940–1950-е гг., связаны с именем М. Уилера, в 1950–1960-е – Дж. Дейлса (Мохенджо-Даро), Б. де Карди (работы в Белуджистане), Ж.-М. Казала (Амри), В. Файрсервиса. Важное значение имело открытие крупнейшего морского порта Индской цивилизации в Лотхале (Камбейский залив), изучение которого связано с именем Б.-Б. Лала.

Индские печати

Исследование Индской цивилизации осложняется рядом обстоятельств: самые нижние слои (15 м в глубину!) древнейшего ее города – Мохенджо-Дapo – затоплены грунтовыми водами, и дата его основания остается предположительной. Раскопки, проводившиеся в 20–30-е гг. XX в., не были должным образом задокументированы.

Датировка Индской цивилизации чрезвычайно осложняется и тем обстоятельством, что до сих пор не расшифрована ее письменность. Нет возможности установить последовательность событий, культурных слоев на основе собственно хараппских письменных документов. Для датировки предметов, найденных на поселениях Индской цивилизации, применяется метод радиоуглеродного анализа и сравнительный метод. Первый метод не может быть абсолютно точным, его применение все же ограничено из-за приблизительного характера датировки в 100–200 лет. В настоящий момент абсолютную датировку может дать только сопоставление хараппских находок с аналогичным материалом из Месопотамии. Месопотамская хронология выработана как радиоуглеродным методом, так и на основе месопотамских письменных источников, определяющих внутреннюю хронологическую шкалу.

Как правило, выделяют Ранний, Переходный (период расцвета) и Поздний периоды развития Индской цивилизации. Каждый из них подразделяется на несколько этапов, перемежающихся двумя-тремя перерывами, вызванными наводнениями. Время зарождения Индской цивилизации можно установить только с помощью сопоставления находок из древнейших слоев с материалом из соседних городищ: Амри, Кот-Диджи, которые имеют свою, независимую от культур долины Инда хронологию. К концу раннего периода развития Амри (2600–2500 гг. до н. э.) относятся первые, пока еще скромные, находки красной керамики с черным рисунком из городов долины Инда. Видимо, началом III тыс. до н. э. и нужно датировать зарождение городской жизни в долине Инда. Расцвет Индской цивилизации можно отнести к последним векам III тыс. до н. э., закат – к началу, а окончательный упадок – к середине II тыс. до н. э.

Геологические и археологические исследования показали, что климат долины Инда вряд ли мог претерпеть существенные изменения. Он должен был быть аналогичным современному. Как и в настоящее время, главной проблемой жителей долины Инда была борьба с наводнениями, и можно предположить, что она стала основой развития общества и экономики, формируя организующую политическую силу, а также навыки мелиорации и ирригации. Индийский геолог М.-Р. Сахни и американский инженер-гидролог Р.-Л. Райкс независимо друг от друга выдвинули и обосновали гипотезу, согласно которой к моменту развития Индской цивилизации долина нижнего течения Инда располагалась значительно севернее. Ее современную территорию покрывал огромный залив. На севере он достигал Амри. В нижних слоях Амри были обнаружены ракушки, которые живут только в соленой воде. Другим подтверждением этой теории является открытие на пакистанском побережье Аравийского моря (Мекран) поселений, расположенных в настоящее время на расстоянии 15–60 км от берега. Вероятно, эти поселения были 5000 лет назад небольшими портами, обеспечивавшими доступ к морю. На месте огромной равнины, располагавшейся вдоль нынешнего течения Инда, была узкая полоса земли, пригодная для земледелия.

Рождение и развитие цивилизации долины Инда

Основываясь на археологических данных, можно сделать вывод, что цивилизация в долине Инда родилась внезапно и исключительно быстро. В отличие от Месопотамии или Древнего Рима, ни на одном поселении, датирующемся временем Индской цивилизации, не обнаружено культурных слоев, относящихся к примитивной стадии развития общества.

Известно очень немного сельских поселений, развившихся в долине Инда до того, как возникла сама городская цивилизация долины Инда, т. е. до 2600–2500 гг. до н. э. Культура Амри могла предшествовать ей лишь на несколько веков. Цитадель Хараппы была построена на месте деревни, культура которой резко отличается от хараппской.

Существует мнение, что основатели Индской цивилизации были выходцами из Месопотамии, тем более что движение племен во 2-й половине III тыс. до н. э. в направлении с запада на восток четко прослеживается археологически. Однако градостроительные навыки жителей Двуречья резко отличаются от того, что обнаружено в долине Инда. В Месопотамии использовался кирпич-сырец, в долине Инда – обожженный; в Месопотамии – арки с клинчатым кирпичом, в долине Инда – только прямоугольные выступающие конструкции; план городов Месопотамии отличался беспорядочностью застройки, тогда как в долине Инда, несмотря на частую перестройку городов, план застройки всегда следовал одному и тому же строгому правилу разделения городов на квадратные блоки. Механизм перехода от маленьких деревень к крупным городским поселениям остается пока не выявленным.

Индская цивилизация в пору своего расцвета занимала огромную территорию: от Камбейского залива на востоке до Мекрана на западе, от подножий Гималаев до современного Дели. Она развивалась в рамках активной колонизации окружающего пространства, исходившей из одного главного центра. Вероятно, Хараппа была основана выходцами из Мохенджо-Даро в Переходный период, когда в борьбе с наводнениями они ушли с берегов Инда в более спокойный регион. Там они в точности воспроизвели план родного города. Другая часть выходцев из главного и древнейшего ее центра направилась вниз по Инду, уничтожив местную культуру Амри и основав город Чанху-Даро. Третья волна ушла в долину Сарасвати, где было основано городское поселение в современном Калибангане.

Еще одна мощная волна переселенцев направилась на юг водным путем: в ту пору Индский залив еще не пересох. Добравшись до первого же крупного острова (ныне полуостров Катхьявар) в Камбейском заливе, ими был основан будущий крупный порт Лотхал. Береговая линия современного Камбейского залива в ту пору еще не сформировалась, нынешний Качский залив представлял собой огромное болото, заполненное песком, а оба полуострова – Кач и Катхьявар – были еще островами. Часть переселенцев, отправившаяся в южном направлении, видимо, не была столь многочисленна, как, например, переместившаяся в Пенджаб. В Лотхале отмечается самое длительное на протяжении всей истории города сосуществование индских и местных традиций. Так, впервые знакомство носителей индской культуры с рисом произошло в Лотхале именно благодаря местным жителям.

Развитие цивилизации в долине Инда, в частности в ее крупнейшем и самом древнем городе Мохенджо-Даро, проходило в постоянной борьбе с наводнениями. Город неоднократно затоплялся. Ниже Мохенджо-Даро в нескольких десятках километров по течению Инда происходили выбросы земной породы, которые формировали естественную плотину. Этот процесс, развивавшийся со скоростью до 20 см в высоту в год, привел к формированию озера, уровень воды в котором достигал самого города. Под давлением массы воды в сочетании с постоянным движением почв в этой плотине образовывались бреши, через которые стекала вода. Но всякий раз воды Инда оставляли на берегу новые массы ила, повышая уровень равнины. Таким образом, Мохенджо-Даро должен был успеть достичь статуса развитого города достаточно быстро, еще до того, как он был в первый раз затоплен.

Постоянная угроза наводнений заставляла жителей долин Инда предпринимать масштабные работы по укреплению города, созданию продовольственных запасов. Эти меры могли позволить избежать затоплений и выжить. После очередного наводнения в Мохенджо-Даро перестраивались снесенные здания. Жители окружавших город деревень не были в состоянии совладать со стихией, в случае опасности они укрывались в нем. После наводнения, когда почва немного высыхала, равнина вокруг города становилась еще более плодородной, что позволяло быстро восстановить сельскохозяйственное производство.

Города индской цивилизации

К сожалению, почти ничего не известно об устройстве общества Индской цивилизации. Необходимость проведения масштабных работ по борьбе с наводнениями заставляет предполагать наличие авторитарной власти, сущность которой остается неизвестной. Предположение о наличии в обществе большого количества рабов, необходимых для постоянных реконструкций городов, отчасти подтверждают обнаруженные в Хараппе 76 терракотовых фигурок людей, сидящих на корточках. Возможно, так изображались рабы.

Гораздо лучше изучены градостроительные навыки жителей долины Инда. Планировка всех городов Индской цивилизации одинакова. Города имели одну и ту же ориентацию в пространстве и состояли из двух частей – цитадели и «нижнего города». На западе на некотором возвышении стояла прямоугольная цитадель. На востоке на более низком холме располагался город. Этот план характерен как для главных центров, расположенных в долине Инда, так и для периферийных поселений, например Калибангана, Лотхала или прибрежных поселений в Мекране. Все города, как правило, строились на месте деревенских поселений, не связанных с миром Индской цивилизации, но быстро ею поглощенных.

Цитадель в Мохенджо-Даро представляла собой платформу, защищенную насыпью из необожженных кирпичей толщиной 10 м и высотой 4 м. Эта насыпь должна была предохранять цитадель от наводнений. На платформе были выстроены все важнейшие здания цитадели.

Среди зданий в цитадели выделяется «Большой бассейн», построенный из обожженных кирпичей. Его глубина – 2,4 м. Бассейн заполнялся водой из колодца, расположенного в одном из помещений на его восточной стороне. Вода из колодца выливалась на пол и поступала по специальному желобу в бассейн. Для слива воды использовался водосток в западной стенке бассейна. Вероятно, «Большой бассейн» имел религиозное предназначение, обеспечивая соблюдение жрецами ритуальной чистоты. Помещения, расположенные вдоль северной стенки бассейна, могли предназначаться именно для них. Интересно, однако, что до сих пор ни одно здание в Мохенджо-Даро не может быть идентифицировано как храм.

Среди других монументальных построек в Мохенджо-Даро выделяются так называемые резиденция правителя и зал собраний. Стены первого здания достигают 1,2 м в толщину. Здание занимает площадь 70 25 м, образуя башню, в которую ведет единственный вход. Второе здание состоит из зала, каждая сторона которого равна 30 м. Зал разделен на пять нефов четырьмя рядами колонн по пять колонн в каждом. Предназначение этих помещений точно не выяснено.

Первые обитатели Хараппы сразу же предприняли строительство огромного размаха на месте, где стояла деревня, родственная по своей культуре поселениям Белуджистана. Они построили из необожженных кирпичей и принесенной земли террасу высотой 3 м. Она была окружена стеной толщиной 12 м у основания, сужавшейся кверху. Изнутри стена была выложена обожженным кирпичом и землей так, что она находилась на высоте 6 м над уровнем равнины. Эта терраса много раз перестраивалась.

Внутри цитадели существовали колодцы и система канализации по водостоку, выложенному из того же материала. Между цитаделью и рекой находились продовольственные склады. Они располагались на приподнятой террасе, предохранявшей их от наводнения. Склады были устроены так, чтобы между полом и фундаментом мог свободно циркулировать воздух, обеспечивая вентиляцию. Рядом со складами располагалась своего рода «мельница» и выстроенные по строгому плану «рабочие кварталы».

Цитадели Хараппы и Мохенджо-Даро дают основание предполагать наличие строго организованного, структуризированного и иерархизированного общества. Население Мохенджо-Даро в пору расцвета города, по всей вероятности, составляло несколько десятков тысяч человек.

«Нижний город» характеризуется строгостью планировки: широкие улицы, ориентированные с севера на юг и с запада на восток, образовывали квадратные кварталы, размером, приблизительно 240 360 м. Особенностью этих кварталов было то, что ни одна дверь не выходила на главные улицы. Вероятно, вывод дверных проемов в маленькие переулки внутри квартала должен был предохранять их обитателей от пыли и грязи, которыми покрывались улицы в период засухи и дождей. Каждый дом имел свой водосток. Система все утолщающихся водостоков выводила поток нечистот в центральную канализацию. Водостоки были выложены из обожженных кирпичей и скрыты от пешеходов и жителей кварталов. Для очистки городов использовались также урны. Они представляли собой кирпичные резервуары, прикрепленные к стенам домов.

В «Нижнем городе», как и в цитадели, имелись постройки общественного назначения. Так, в Мохенджо-Даро было найдено большое помещение, находившееся на одной из центральных улиц. В углу был вырыт колодец, а вдоль стены расставлялись подставки под кувшины с водой. Возможно, здесь располагалось нечто вроде столовой, где можно было выпить воды или пальмового вина.

Средний дом в Мохенджо-Даро представлял собой строение размером 25 30 м, плотно прижатое к соседнему дому, для того чтобы избежать накопления мусора между ними. Первое помещение в доме предназначалось для «привратника»: дверь в него была особенно широка, и можно было с легкостью наблюдать за всеми, кто входит и выходит. Помещение «привратника» выводило в широкий коридор, вдоль которого располагалось несколько жилых комнат. В доме имелась туалетная комната, снабженная даже душем, и кухня. Семья жила на втором этаже, который, вероятно, полностью строили из дерева, о чем можно судить по большому количеству древесных остатков, обнаруженных при раскопках городов.

Крупные города Индской цивилизации были основными центрами потребления сельскохозяйственной продукции, производимой окрестными деревнями. С основанием городов резко возрастает количество деревень вокруг них. Наиболее полно исследованы поселения Джукар и Лохумджо-Даро. Небольшое количество деревень, обнаруженных вокруг Мохенджо-Даро, объясняется тем, что их остатки смыты водами Инда.

Развитие внешних связей не было бы возможно без крупного порта, такого как Лотхал (находился на современном полуострове Катхьявар), и портов в Мекране – на пакистанском и иранском побережье Аравийского моря – Суткаген-Дор, Сотка-Кох, Балакот. Они служили перевалочными пунктами на пути в Месопотамию и Иран и обеспечивали выход к морю поселениям, расположенным в глубине материка.

Планировка Лотхала напоминает схему, известную из городов долины Инда и Пенджаба, хотя отдельно стоящая цитадель в нем отсутствует. Жилые кварталы организованы в виде квадратных островков, разделенных большими улицами (4–6 м шириной) и отгороженными от них высокими заборами. В Лотхале был обнаружен огромный док 213 36 м. Высота бортов бассейна достигала 4 м. В восточой стене этого сооружения имелся вырез, через который корабли могли войти внутрь. Именно на территории Лотхала были сделаны находки (печать, модель корабля, слитки меди), свидетельствующие об активных контактах Индской цивилизации с Ближним Востоком.

Повседневная жизнь и культура в долине Инда

В качестве транспортных средств в городах Индской цивилизации использовали в основном повозки, запряженные быками. В Хараппе были обнаружены отпечатки следов колес, затвердевшие в уличной грязи. Расстояние между этими колесами почти в точности соответствует современным повозкам. То, что главные города Индской цивилизации выросли на берегах рек Инда и Рави, свидетельствует о развитии навигации. В Мохенджо-Даро была обнаружена печать с изображением весельной лодки, управляемой кормовым рулем. В центре лодки размещалась пассажирская кабина, прислоненная к мачте.

Фигурка буйвола (сер. II тыс. до н. э., Хараппа)

На всем протяжении существования Индской цивилизации для производства инструментов активно использовался камень. Из металлов были известны золото, серебро, медь, бронза, электрум – природный сплав золота и серебра. Из этих металлов делали украшения, из серебра иногда изготавливали сосуды. Кухонные предметы и посуда, строительные инструменты и оружие делались из меди и бронзы.

Несмотря на наличие запасов меди и серебра в Раджпутане и Белуджистане, наиболее вероятным источником поступления этих металлов был Афганистан и Оманский полуостров, олово ввозилось из Ирана. Дороговизна металлов объясняет широкое применение камня для производства ножей. Бронза использовалась для изготовления топоров, бритвенных лезвий, ножниц, оружия, пил.

Одежду шили из хлопка и джута. Хлопок служил также для изготовления веревок, кроме того, из него добывали хлопковое масло. Для пропитания возделывали ячмень и пшеницу, следов разведения риса в долине Инда не обнаружено. Также выращивали горох и сезам, ценившийся благодаря маслу, которое из него получали. В пищу шли финики, арбузы и дыни.

Индская керамика отличается разнообразием форм. Именно находки керамики позволяют, как правило, определить принадлежность того или иного поселения к миру Индской цивилизации, выявить внутреннюю эволюцию и относительную хронологию самих поселений. Практически повсеместно керамика производилась при помощи гончарного круга.

Декор индской керамики уникален. Роспись полностью покрывает сосуд, не оставляя на нем пустого места. Рисунок, как правило, линейный, соединяет в себе геометрические и природные мотивы. Особой популярностью пользовались контрастные по цвету квадраты, треугольники в самых различных комбинациях, пересекающиеся круги. Природные мотивы также очень разнообразны – деревья и растения, нередко стилизованные. Особенно часто встречается изображение смоковницы, листья которой напоминают перевернутое сердце. Эти рисунки, несомненно, имели сакральное значение. Из животных чаще всего изображали птиц, в особенности павлинов, оленей, рыб и даже крокодилов. Изображения человека крайне редки.

Расписная керамика представляет собой лишь мизерную часть находок, большинство сосудов повседневного пользования оставались нерасписанными. Среди наиболее характерных типов выделяются следующие: блюдо на подставке, курительница и «индский бокал». Первый тип сосудов известен еще из Амри, но именно индские ремесленники придали ему столь утонченную форму. Такие сосуды достигают 45–50 см в высоту, в стенках сделаны отверстия. Находки индских бокалов относятся к Переходному и Позднему периодам Индской цивилизации, но обнаруживаются почти во всех ее поселениях. Бокал представляет собой небольшую вазу на сужающейся ножке высотой 13–15 см.

Огромное распространение имели фигурки из обожженной глины – терракоты. Из нее делали предметы самого разнообразного применения: от водосточных труб до украшений (кольца, браслеты), игрушек и даже клетки для птиц и мышеловки. Среди игрушек выделяются своим разнообразием фигурки животных, детские мячи, встречаются даже наборы для игры в домино.

Известного мастерства индские ремесленники достигли в изобразительном искусстве. Среди наиболее примечательных находок стоит упомянуть скульптурные изображения танцовщицы и царя-жреца из Мохенджо-Даро. Бронзовая фигурка танцовщицы найдена в слоях Переходного периода, т. е. времени наибольшего процветания города. Фигурка царя-жреца выполнена из стеатита, покрытого прочной беловатой глиной.

Танцовщица из Мохенджо-Даро

Если фигурки, обнаруженные в поселениях Индской цивилизации, все же довольно грубы, то индские печати свидетельствуют о высоком мастерстве индских граверов. На прямоугольную поверхность размером несколько сантиметров индские мастера ухитрялись нанести рисунок глубочайшего содержания, владея техникой композиции. Изготавливались печати из стеатита. В основном они были квадратные (известно несколько треугольных образцов), их размеры варьировались от 17 до 30 мм. На реверсе имеется отверстие для шнурка: возможно, печати носили в качестве амулетов. На аверсе обычно изображалось какое-либо животное: чаще всего единорог. Его тело и голова напоминают бычьи, на некоторых печатях он походит на осла. Вполне возможно, это какое-то давно исчезнувшее животное. Среди других животных изображались буйволы, зебу, носороги, тигры, слоны, крокодилы. Все рисунки обязательно сопровождались надписями, все еще неразгаданными. Количество печатей столь велико, что можно предполагать наличие у каждого городского жителя своей собственной.

Печати являются важнейшим источником для изучения письменности и языке жителей долины Инда. Известно около 400 знаков, наносившихся на печати. То, что надписи остаются нерасшифрованными, объясняется их краткостью (они содержат от 4 до 10 знаков), отсутствием точной информации о лингвистической принадлежности носителей этих печатей, отсутствием параллелей в иных системах письма.

Кроме того, печати являются одним из немногих источников информации о верованиях, распространенных в то время. По всей вероятности, обилие изображений животных на печатях свидетельствует о развитии культа животных. Наличие того или иного изображения может свидетельствовать о принадлежности ее владельца к тому или иному клану, восходящему к определенному мифическому предшественнику. Весьма распространены на печатях изображения «Великой богини», известной и по терракотовым фигуркам. Ее величие и божественность подчеркиваются наличием разветвляющихся рогов. Встречаются и изображения «Великого бога» – сына, супруга и отца женских божеств, застывшего в медитации. У верховного бога хараппцев огромные рога и тройное лицо, как позднее у главы индуистского пантеона Брахмы. Он сидит в окружении четырех разных животных. Возможно, такое изображение верховного бога воплощает в себе идею господства над четырьмя сторонами света, которые олицетворяют эти животные.

С обнаружением в 1946 г. в Хараппе кладбища стали ясны погребальные обряды хараппцев. Тела лежали либо на боку, либо на спине, за редким исключением голова была обращена на север. Могилы выкапывались значительно просторнее, чем было нужно для погребения: до 4,5 м в длину и до 4 м в ширину. В могилы укладывались вещи, привычные в земной жизни для их владельца, – еда, питье, одежда, украшения, предметы туалета. В одном из погребений были обнаружены остатки гроба, использование которого совершенно нехарактерно для Индской цивилизации. С другой стороны, погребение в гробу в III тыс. до н. э. было широко распространено в Двуречье. Эта и другие находки говорят о наличии тесных контактов жителей городов долины Инда с внешним миром. Вполне возможно, что в этой могиле был похоронен торговец из долины Тигра и Евфрата.

Цивилизация долины Инда и внешний мир

Носители цивилизации долины Инда довольно быстро подчинили себе соседние поселения – такие крупные деревни, как Амри, Кот-Диджи и др., связанные с культурами Белуджистана и Афганистана. Довольно быстро, в течение первых веков III тыс. до н. э., они продвинулись на Иранское плато. Следы их присутствия обнаруживаются там весьма отчетливо, особенно на таких крупных поселениях, как Шахр-и-Сохта и Тепе-Яхья. Поддерживались тесные связи и с поселениями, расположенными в Средней Азии, где они даже основали собственную колонию в Шортугае (Северный Афганистан). Наиболее полно изучены контакты Индской цивилизации с Месопотамией, Восточной Аравией (Маккан/Маган – территория современного Омана) и побережьем Персидского залива (Дильмун с центром на территории современного острова Бахрейн).

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Может ли простой человек противостоять Злу? А самому Дьяволу? Особенно, когда тебе под сорок, а тебя...
«В пятницу семнадцатого марта одна тысяча девятьсот девяносто пятого года померла моя мама. Пелагея ...
Съёмки любого культового фильма или цикла сами по себе становятся эпосом. Эпос съёмок «Назад в будущ...
«На широкой равнине, среди дымящихся хлябей, у оранжевой яркой палатки оранжевой мышью застыл гравил...
Эд, Эдик, Эдуард Лимонов, он же Эдуард Вениаминович Савенко – мой земляк, великий русский писатель. ...
«Броненосец инженера Песа» – родом с «Таинственного острова» Жюля Верна. Эта повесть напоминает фирм...