Драконы никогда не спят (сборник) Дяченко Марина и Сергей
Оставляя за собой пенистый след, срывая листву с облепивших несколько мелькнувших внизу островов деревьев, штурмовики неслись навстречу поднимающемуся из воды городу, скоплению уходящих в стратосферу башен и запутанной системы транспортных артерий. Поднимающееся солнце, бьющее прямо в глаза, превращало его в черную горную гряду, состоящую из одних прямых углов.
Навстречу им поднимались охваченные боевым азартом перехватчики, ярко-красные насекомые, из-под крыльев которых вылетали дымные следы ракет. Горизонт встал дыбом, Рюдзин упал на крыло, уклоняясь от атаки, и в беспокойном зеркале океана отразились десятки вспышек ответных залпов.
Город расцвел вишневыми цветками, а на Рюдзине заработали пушки Гаусса.
Рико ощущал разрываемый обтекаемым носом штурмовика плотный соленый воздух. Он вместе с Беспечным Стрелком палил из пушек и наводил ракеты на цели согласно записанному в память Рюдзина полетному заданию. И когда океан вздыбился фонтаном, он вместе с ними обоими испытал отчаяние от потери, их охватила животная ярость при виде гибели товарища. Руки Рико/Айка наконец нащупали джойстики управления и жали на гашетку пушки, разрывая ферромагнетиковыми болванками бестолково мечущиеся вражеские перехватчики…
Отключение от виртуального пространства Рюдзина оказалось настолько резким, что Рико буквально выпал из кресла. С минуту он просидел, опустив голову и уперев ладони в пол, борясь с тошнотой и опасаясь, что чувство, которое охватило его в бою с Рюдзином, покинет его навсегда.
Теперь и Рико понимал, чего стоили годы в забытьи для Рюдзина.
– Прочухался?
Конечно, Рико могло это показаться, но в голосе корабля промелькнули заботливые нотки.
– Включи локалку, тебя полколонии уже обыскалось.
Рико вяло хлопнул по кольцу воздушного пузыря, и голова наполнилась многоголосицей Сциллы. Кто-то на другом конце астероида выяснял отношения, кого-то отчитывали за увядшие растения в оранжерее, кто-то монотонно зачитывал список отгрузки на Геминир. Среди доброго десятка голосов Рико расслышал гневные вопли матери, обещавшей спустить с него шкуру, если он тотчас же не откликнется и не явится домой. Неожиданно все эти проблемы показались Рико чрезвычайно скучными и убогими.
Как же мало все это походило на ту силу и скорость, что он почувствовал в полете Рюдзина!
– Чего ты хочешь? – спросил он, понимая, что корабль не ответит ему при включенной локалке.
«Свободы», – всплыли перед глазами у Рико красные буквы.
– Все-таки как ты был глупой обезьяной, так и остался, – распалялся Рюдзин. – Твои тупые мозги покрылись плесенью настолько, что ты не способен отличить х… от ствола пушки!
Рико осторожно продавил пузырь и коснулся наливающегося синевой фингала под глазом. Не далее как пару часов назад у него состоялся увлекательный разговор с тем самым хлыщом с Харибды, за которого отдавали Китсу. Конструктивного диалога не получилось – сукин сын сделал вид, что вообще не замечает присутствия Рико. Тогда Рико – первый раз в жизни! – набросился на человека с кулаками. Он готов был поклясться, что три года назад, до встречи с Рюдзином, подобная мысль ему и в голову бы не пришла.
И на свою беду мыслями по этому поводу он поделился с Рюдзином, который посоветовал ему в следующий раз «переломать ублюдку руки и ноги и засунуть его башку туда, где ей положено быть». Зная характер корабля, Рико легко вычислил это место.
Сейчас он сидел в тени пилона, скрывавшего люк Рюдзина, и выслушивал мнение всегда готового почесать виртуальным языком собеседника.
– Я в конкретном ах…е! Неужели ты не видишь очевидного? – Рюдзина несло по полной. – Вы живете как стадо овец, впадающих в истерику при одном упоминании о войне!
– Да просто никто не хочет повторения Исхода, – попытался было возразить Рико.
– И поэтому вы позволяете миротворцам дрючить вас? Вот уж кто совсем больные психи – так это они. Ты не обратил внимания, как они ловко сели вам на шею?
– Что?
– Ну что они делают для вас? Отбирают те жалкие пукалки, что вы отрываете из руин боевых станций? Скупают у вас за бесценок запчасти к своим колымагам? Я пару раз видел, на каких развалинах летаете вы. Этак вы скоро на телеги с солнечными парусами перейдете. Но главное – ты мне скажи, на кой х… им все то оружие, которым они обвешались? С кем они собрались здесь воевать, если в вашей башке никаких мыслей, кроме повышения урожайности хлореллы, нет?
Рико убрал руку от саднившего синяка.
– Миротворцы вам вообще не нужны! – завершил тираду Рюдзин. – Поверь мне, рано или поздно до кого-то это дойдет, и он попытается послать их. Вот тогда вы и узнаете, на х… им столько оружия и почему они боятся, что в колониях заведется кто-то вроде меня!
Общение с кораблем привело к появлению множества вопросов, которые никогда раньше не приходили Рико в голову. Он вообще редко задумывался над тем, что происходило в Солнечной системе после Исхода, ограничив свой мир мусорными лабиринтами Сциллы. Парень собрался было что-то возразить Рюдзину, но тут над краем отражателя возникла гибкая фигурка в облегающем костюме.
Он вскочил, включая локалку.
– Рико, вот ты где!
При первых звуках этого голоса синяк заныл с новой силой.
К нему приближалась Китса.
За спиной Рико неслышно захлопнулся люк.
– Господи, я так переживала, Хвон же мог размазать тебя в лепешку! – В три прыжка девушка достигла застывшего Рико. – Никогда бы не подумала, что ты на такое способен!
Она приблизилась настолько, что поля воздушных пузырей соприкоснулись и с легким шипением соединились.
«Не успела ли она чего-нибудь заметить?» – промелькнула в голове Рико тревожная мысль.
– Никогда бы не подумала… – повторила Китса, почти касаясь губами уха Рико. – И ради меня…
Рико показалось, что он лишь немного повернулся, но их губы вдруг сомкнулись друг с другом, и он забыл обо всем.
И лишь поняв, что оторваться придется, потому что иначе он задохнется, заметил перед глазами послание от Рюдзина: «Вдуй ей как следует!»
Рико вздохнул – ничего другого он не ожидал.
Огромные, заслоняющие звезды туши кораблей миротворцев окружили Сциллу, как загнанную в угол крысу. По всем каналам транслировался гремящий голос командира соединения, полностью забивавший локалку, а колонию наводнили фигуры в отблескивающих сталью доспехах. Опущенные на лица забрала, болтающиеся на руках портативные щиты Гигера и энергокопья размером в полтора человеческих роста наводили ужас на колонистов, большую часть которых согнали в центральный купол.
– Внимание, жители колонии Сцилла! К вам обращается командующий эскадрой Тета миротворческих сил адмирал Церес! На астероиде обнаружен действующий образец боевого корабля сил самообороны времен Исхода! Мы призываем вас к сотрудничеству на период проведения операции – не покидайте своих куполов и не оказывайте сопротивления нашим офицерам! Корабль может быть чрезвычайно опасен! До момента его уничтожения ваши жизни находятся под угрозой…
Рико среди сгрудившихся в куполах колонистов не было. Он в исступлении лупил кулаками по безразличным к окружающему миру металлокерамическим плитам. С того места, где он находился, ему было отлично видно, как миротворцы со сканерами обшаривали область вокруг отражателя.
Как, как они узнали про Рюдзина?
Внезапно по астероиду прокатилась серия толчков. Локалку огласил неистовый рев, и в зенит ударил столб пламени. От его основания во все стороны брызнули фонтаны обломков. В ослепительно-белом потоке, раскрыв пилоны, над залитой слепящим светом Сциллой восходил раскинувший крылья дракон – штурмовик десятого флота ПР-768-ГАШ, известный Рико как Рюдзин.
Отражатель и миротворцы под ударами плазмы испарились, оставив после себя мерцающую воронку.
От Рюдзина к озарившимся вспышками кораблям миротворцев протянулись тонкие нити реактивных следов. В ответ к штурмовику рванулись сотни пульсирующих рек плазмы. Защитные поля заиграли всеми цветами радуги, и на месте корабля вспух слепящий цветок, мгновенно изрыгнувший из себя мириады раскаленных обломков…
Рико оставался на краю воронки, пока миротворцы не погрузились в катера и не покинули окрестности Сциллы. Силы оставили его, он скорчился на плитах не в силах встать. Воздушное пространство внутри пузыря отсырело – из глаз покатились шарики слез.
– Слышь, обезьяна, сдается мне, ты раньше таким размазней не был, – раздался в голове Рико знакомый голос.
– Рюдзин? – Он вскочил, но рядом находился лишь обшарпанный сканбот, тупо поблескивающий объективом.
– Что, паршиво я теперь выгляжу, да? – Бот с разгона треснул Рико в грудь, отчего тот мешком шлепнулся на собственный зад.
– Ты… Ты… А как же это… Миротворцы… Взрыв?!
– Ништяк долбануло, да? Меня твоя краля сдала. Огонь-баба. Только, как и все вы, обезьяны, ума недалекого – пока ее папаша названивал миротворцам, я успел свалить. Ты очень вовремя закончил для меня переделку сканботов. Хреново, что память пришлось распихивать как попало, по всем вашим гребаным колониям, так что если в один прекрасный день я забуду твое дурацкое имя – не удивляйся.
Рико почувствовал, как его уши наливаются краской. А он-то повелся на сказки Китсы!
Заметив реакцию Рико, сканбот боднул его в плечо.
– Бабы – они такие, либо ты их нагнешь раком, либо они тебя. Привыкай к этому. Но ро тебя она промолчала. Так что не все так х…, как кажется.
Рюдзин на мгновение смолк.
– Извини, что пришлось тебя расстроить, – если бы я не устроил этот фейерверк, миротворцы бы перелопатили тут все. А мне это на фиг не надо.
– Ну и что теперь делать? – Рико обхватил руками колени. – Все, что я сделал за это время, пропало!
Сканбот принялся нарезать вокруг него круги.
– Ну, во-первых, ты закончишь размазывать сопли. Во-вторых, работы у тебя прибавилось теперь в разы. Не знаю, сколько бы нам пришлось доводить до ума мой старый корпус, но я тут себе присмотрел вполне приличный гроб… Так что лет через десять миротворцы сильно пожалеют, что поленились всадить сюда ядерный заряд.
Рико поднял голову и посмотрел на болтающийся рядом бот.
– И, в-третьих, какого х… ты расселся? – Рюдзин моргнул объективом. – Начинай работать. Или думаешь, что я буду делать все за тебя?
Радий Радутный
Я куплю тебе новую жизнь
(рассказ)
Новички, читая е-mail, первым делом смотрят на подпись; люди поопытнее обычно ищут имя адресата в поле From; ветеранам же вроде меня это не нужно – адрес запоминается гораздо легче, чем реальные имена. Говорят, что фанатики ICQ, когда знакомятся, просто обмениваются номерами, но по-моему, ICQ – дырка в секьюрити…
Письмо было с какого-то hotbox’a, да еще и. ru, не содержало никаких знакомых сигнатур типа valerka или pka, и я чуть было не отправил его spamguard’у на корм – у ветеранов это тоже вроде рефлекса. Но не отправил.
«Привет, Зверь! – всего-то и говорилось в нем. – Сколько лет, сколько зим. Пиши».
Ну и подпись, конечно.
В которой, в общем-то, никакой необходимости и не было.
Прозвище Зверь я получил при весьма пикантных обстоятельствах, когда слегка потерял голову во время акта любви и опомнился только от того, что девушка с глазами, расширенными одновременно от страха и возбуждения, повторяла мне: «Осторожно, любимый, не зверей, не зверей!»; и я испугался, но оказалось, что ничего плохого сделано не было, наоборот, все было прекрасно, но… очень уж страшно, когда у человека загораются красным светом глаза и горло само издает победный рык.
Но это было давно.
Следовательно, назвать меня так могли только два человека, одному из которых – то есть мне самому – делать это было абсолютно незачем.
Оставался второй.
Наши пути разошлись; прошло много лет, хороших и плохих, насыщенных и скучных, успехов и неудач; все забылось… – то есть это я так думал.
Оказывается, не все.
Я ответил в нейтральном тоне: «Рад тебя слышать, слегка неожиданно, как у тебя дела?» В общем-то реагировал я не всегда правильно, зато всегда быстро, а когда не знал, что сделать или сказать, – маскировался вежливостью или показывал клыки.
Почти всегда помогало.
День выдался насыщенным, навалилось много работы, но уже через пару часов я поймал себя на том, что изобретаю повод лишний раз заглянуть в mailbox.
Ну и заглядывал, конечно.
Писем не было; я проверил spamguard – тварь была довольно разумной, но один раз, собака, съела нужное письмо от заказчика, имевшего неосторожность воспользоваться популярным сервером, который чего-то там с Yahoo! не поделил.
Spamguard чуть ли не хвостом вилял, показывал все, что за день сожрал, и клялся, что hotbox никогда в списке врагов не был.
Я проторчал в конторе до десяти, зачем-то наорал на оператора, вякнувшего под руку, нахамил шефу, по дороге домой выпил бутылку джин-тоника, и одно милое создание обозначило это действие термином «напился».
Читать такие письма с домашнего ящика – дырка в секьюрити.
Утром оказалось, что письмо пришло ровно в 22.15.
Новости меня не удивили; слава богу, в наши времена хорошему специалисту для работы достаточно начальной зацепки в пару байт, а я имел пару килобайт – имя, фамилия старая, фамилия новая, год рождения, город и адрес. Это слегка противоречит сказанному чуть выше «все забылось», правда?
Ну и плевать.
Мой ящик: что хочу, то и узнаю.
Новости, однако, были.
«Я снова свободна», – деликатно сообщалось о том, что наш с ней общий знакомый не выдержал постоянного перетягивания каната из одного города в другой, а то, что с некоторых пор города располагались по разные стороны границы, улучшению отношений никак не способствовало. Наверняка были и другие причины. Последний раз, когда я этого господина видел, выражение на его лице было… ну, скажем, немного своеобразным.
«А как у тебя дела?» – разумеется, было в самом конце письма.
Разумеется, я знал, что именно скрыто в этом вопросе; разумеется, и она знала, что с первого раза я вот так вот все сразу не выложу – иначе моя паранойя не просто будет ворчать, а начнет давать указания; разумеется, я прикинулся непонятливым чайником и вывалил довольно подробно о недавних испытаниях одной моей железяки. Термин «частично удачно» означал именно то, что означал, – то есть полный крах.
Бывает, а как же.
Нормальная статистика для меня – три к одному.
А еще я поставил на ящик «Противостояние» и торчать в конторе до 22.15 стало значительно веселее.
Разумеется, письмо пришло в 22.20 и начиналось с «Ты совершенно не изменился».
Ну что ж – на конкретные вопросы даю конкретные ответы.
Да. Нет. Частично нашел. Наверное – да.
Последнее – это о счастье, само собой.
Ну и в конце неожиданно для себя самого:
«Только постоянно вспоминаю о том, что потерял».
Не уверен, что это было просто комплиментом.
В 22.25 следующего дня…
– …что-то серьезное задумал, да? Эй! Эй, оторвись от монитора хоть на минуту!.. Ну ладно, не буду мешать.
…так вот, в 22.25 следующего дня донеслось невероятно далекое:
«Я очень рада, что тебе удалось это хоть частично. А жалеть о прошлом – не стоит. Надо просто жить.
Gieb dem Himmel alle Schuld.
Помни». Ну и подпись, конечно. Как же без подписи?! Я подозреваю, в мои письма тоже вставляется какая-то сигнатура, кажется, настраивал когда-то, вот только проверять лень.
Gieb dem Himmel alle Schuld – это, конечно, круто. В буквальном переводе – «Отдай небу все долги», но дело не в этом. Я быстренько промотал все прошлое: нет, когда мы расстались, я и понятия не имел, что был такой поэт Ahim fon Arnim. Теперь, конечно, знаю. Но откуда она знает, что я знаю? Что, современные информационные системы могут даже больше, чем я думаю? Возможно, и могут. Но простите, а кем должен быть человек, способный вытрясти из них больше, чем я?
Все это наводило на некоторые мысли. «Противостояние» я снес и за несколько дней наметил некоторые пути усовершенствования… но, конечно, даже после полного внедрения оно не сказало бы мне, что такой-то гражданин тогда-то и тогда-то такую-то страницу такой-то книги, причем в бумажном виде, в бумажном, не в электронном…
Черт побери, да хоть и в электронном! Как можно заставить текстовый файл стучать хозяину о том, что его открыли, читают, читают, читают… Ага. А ведь действительно возможно!
Интересно, интересно…
– Эй, привет! – Это прямо на улице. Вообще-то у меня много знакомых, но обычно я их вижу первым, а не они меня. – Говорят, ты что-то большое строишь?
– Да не такое уж и большое. – Скорее всего, вопрос касался предыдущего проекта (ау, паранойя! так ли это?).
– А для меня там работы никакой нет?
– Увы, – это вслух, а про себя: «самому мало».
Тяжелые времена настали.
Впрочем, о работе надо бы вспомнить.
– Привет! – На это раз все нормально, я поздоровался первым. – Я слышал, ты VoiceOverIP интересуешься? И как?
– Да нормально. – Конкурент пожимает плечами. – Вот только стоят эти циски…
– Ага, – киваю, – это точно. Меньше пяти штук не видел. Правда, слышал о каком-то «Орехе» баксов так за двести. Конкурент знает меня не первый день и моментально делает стойку.
– А что оно умеет?
– Да, в общем-то, почти ничего, только вокодер…
Про себя: «а остальное элементарно делается программно, то есть в наших условиях – бесплатно…»
– И работает?
– Не знаю, – равнодушно пожимаю плечами. – Вообще-то я отечественной технике не очень доверяю. Вот если бы кто купил да попробовал…
– Так давай я…
«Ну вот, даже проще, чем я думал…»
– Ну давай…
Давай-давай, испытывай. Фиг ты их купишь где-нибудь кроме того места, которое я укажу.
А если пойдет голос, то чуть позже пойдет и видео; а если пойдет видео, то любой человек, попавший в поле зрения камеры на улице, в метро, в магазине, на площади, дома… Впрочем, нет, насчет дома – это я увлекся. Пока.
Время написания писем постепенно смещалось, и оказалось, что поздно ложиться не обязательно, – можно попросту встать пораньше.
И вдруг все закончилось.
Я внимательно пересмотрел все, что написал в прошлом письме… в позапрошлом… в поза-позапрошлом… короче, перечитал все и, разумеется, ничего обидного не нашел, потому что никогда бы ничего обидного не написал.
Женщины, однако, народ непредсказуемый… поэтому на всякий случай я перечитал все еще раз, снова ничего не нашел и, опять же на всякий случай, написал, что и в мыслях не было обидеть.
На четвертый день, несмотря на яростные протесты паранойи, я позволил себе слегка нарушить некоторые правила и через пару минут знал номер (черт побери, и здесь номера, куда мы катимся?!) телефона.
Который дырка в секьюрити.
Сто лет не звонил по обычному, войсовому телефону!
Трубка издала длинный гудок… еще один… еще… затем щелкнула, и я замер…
– Алло?
Голос, однако, принадлежал женщине явно старше.
– Здравствуйте, – пришлось произнести абсолютно нейтральным тоном. Черт возьми, кто как, но я через столько лет никогда бы не узнал… или узнал?
Меня, однако, узнали.
– А…
Удивительно, но, оказывается, в одном «А…» можно выразить и разочарование, и угасшую боль, и слабый интерес, и еще много-много-много чего… Я бы так не смог.
– Это ты. Ты, наверное, ничего не знаешь…
Кажется, уже знаю. Пол шевельнулся под ногами, экран и все окружающее подернулось дымкой… Ну!
– Она умерла…
Вот так. Значит, ко всем моим комплексам добавится еще и чувство вины. Права была паранойя, не стоило отвечать даже на самое первое письмо.
– … почти полтора года назад…
Только минут через десять я понял, что все еще сжимаю трубку в руке, что пальцы гудят, а в ухе до сих пор звучит «пиии… пиии… пиии…».
То есть не полтора года, конечно, но десять минут – тоже немало.
Вот как?
Ну что ж, теперь все понятно. Вот что бывает, когда недооцениваешь конкурентов. Тем не менее идея была хорошей, и когда я вычислю, кто это развлекся таким образом…
«Привет, – в этот раз письмо пришло утром. – Никаких обид, ну что ты. Просто я была слегка занята. Кстати, ты не подскажешь, как можно решить такую маленькую проблемку…»
Ага. Вот и qui prodest. Кто сейчас работает над этой «маленькой проблемкой», я примерно знаю, следовательно, могу устроить маленький сюрприз. Вирусы я, конечно, писал – по молодости, плохонькие – если честно. Всего и ценности в них было, что один – целиком на паскале, даже без ассемблерных вставок, а другой – на бат-командах, тоже без вставок, хоть говорили, что это невозможно… ха-ха.
К счастью, в данном случае задача облегчалась. Если противник сам просит прислать мину, то ее даже и маскировать не надо.
Поехали!
Письмо честно приползло на hotbox, полежало там, стукнуло мне о том, что поползло на один редиректор… хорошо… на другой редиректор… хорошо… на третий… плохо, потому что этот анонимным только называется, а на самом деле ведет довольно подробный протокол, хоть и думает, что об этом никто не знает… четвертый…
Я не сразу понял, что письмо не просто идет по некоему маршруту, а размножается, расходится уже по десяткам… сотням адресов… Черт возьми, в чем я ошибся? Там же механизма размножения и близко не было! А еще через некоторое время офигел полностью, потому что размножалось письмо не само по себе, а редиректорами – и с одной стороны, это было хорошо, потому что выпускать на свет очередную эпидемию не хотелось бы, а с другой – как я теперь вычислю среди этих сотен адресатов ту сволочь, которая обнаружила-таки дырку в моем секьюрити?
«Ох черт! – написал я вдогонку. – Слушай, я тут слегка ошибся, и решать твою маленькую проблемку лучше не так, а вот так…»
Второе письмо понеслось по тем же маршрутам… опа! Неправда, письмо понеслось по маршрутам совершенно иным. И иным адресатам. И другим редиректорам.
Третье письмо, уже откровенно тестовое, проследовало до hotbox’a и там и погибло.
«Если ты сделаешь это еще раз, я умру…» – В поле from был, конечно, все тот же hotbox, однако, судя по косвенным признакам, родилось оно прямо на моем ящике – вот предатель!
«Зачем ты это сделал? Разве я/мы мешали тебе? Разве я/мы мешали кому-нибудь?»
У меня вдруг по спине пробежал мороз и задрожали руки.
Четвертое письмо не содержало ни мин, ни трассеров, ни вообще никаких вложений, но представляло собой вопрос, ответить на который могла бы только она.
Она ответила.
И написала еще кое-что.
«Ну теперь-то ты веришь? – Оказывается, чтобы выразить иронию и насмешку, смайлики не нужны. – Эх ты… зверь-звереныш… Я думала, ты понятливей. Да ладно. Ну а теперь, ты, наверное, не откажешься помочь нам решить небольшую проблемку?»
Проблемка действительно оказалась небольшой, хотя и не настолько, чтобы решить ее с ходу. Странно, что они, оно – это хрупкое, невесомое, эфирное создание, возникшее наконец в сети, – не сделало этого само. Впрочем, не знаю, может, оно само вообще ничего не делало. Может, все делали такие же ослы-волонтеры, как я? Только у каждого под носом болталась своя морковка.
Тем не менее я решил «проблемку», решу и следующую, и буду служить новому хозяину так верно и радостно, как не служил раньше и самому себе.
Только бы… только бы ей, там, в нем, внутри этого нового бога, было не очень плохо.
А возможно… если я буду работать достаточно много и достаточно хорошо… может, он выделит место, крохотное местечко в несколько мегабайт, для нас?
Для двоих.
Александр Шакилов
Запчасти
(рассказ)
Горизонт – ровный надрез, заляпанный бликами пятой луны. Хочешь насладиться зрелищем? Без проблем: сними очки да ткни пальцем в бамбук жалюзи – и вперед, глазей! Забавно, да? А понимать, что именно сейчас тебе нужно быть двумя километрами ниже, забавнее вдвойне. Отсчет пошел. Пожарные лестницы, скоростные капсулы… не для тебя. Не твой стиль. Давно уже. Но сегодня придется.
По самую макушку покрывает ткань: нижнее белье, кимоно, пальто, хатимаки, шляпа… О, это навязчивое чувство обнаженности. Император-то голый, хо-хо! Ничего не можешь с собой поделать. Да и не хочешь. Профессиональная болезнь, имеет ли смысл бороться?
Шваркккк-ххх!! – будто взрывом вынесло дверь.
– Твою-ю-ю-ю!.. – схватившись за ногу (коэффициент два), подвывая и прикусив губу, из облака пыли в номер впрыгивает начальник РОМВД.
Ты молчишь. Стойка смирно – самая правильная поза, если босс нагрянул внезапно. Тем более если он заметил окровавленную голову дракона на циновке.
– Не понял?!! – рявкает тот, кого парни за глаза называют Планктоном. – Доложить по форме!!
Ты пожимаешь плечами. Что тут понимать?..
Сталь, бетон, суглинок и базальт. Проще говоря – Твердыня. Эх, сейчас бы развернуться на полную катушку: рога шлема вперед, руки к животу, прыжок. Энергозащита отражает залп в грудь и, следуя вектору потенциальной опасности, перетекает на спину. Ноги соприкасаются с горизонталью – защита вновь покрывает живот, лоб и голени. Покой и умиротворение, хриплое дыхание и дрожащие от усталости мышцы – все это внутри. Внешне – титан и композиты, мощь и сила…
Нельзя.
Не получится.
Позади три контура блокпостов, и…
…трое суток домашнего ареста, лишение квартальной премии и ссылка на пункт проверки регистрационных татуировок. За что? А просто так, просто у начальства есть подозрения.
– Понявший я, спасибо вам, мы сами-то не местные… спомошествуйте… кто чем не жалко вам… Нам бы токмо… – зудит нелегал. Рука перевита поясом ожогов, мол, все путем было, да попал под напалмовую бомбардировку, и вот…
– В пятом секторе? – переспрашивает Петюня. – Эт, я не расслышал чегой-то… А?
– В пятом, – кивает нелегал-просилец.
– Ну-ну. – Петюня чешет затылок, Петюня опускает пятку так быстро, что болезный погорелец не успевает и пискнуть.
Ты смотришь на мокрый блин из мяса и костей.
– Как вычислил?
– В библиотеке, хо-хо, прочел. Да я сам из пятого, с малолетства, ага, – смеется Петюня. – Какой напалм, там термоядом жахнули! – И, заметив твой взгляд, уточняет: – Давно уже, не думай…
Все всегда начинается с допроса: как зовут маму, что кушала позавчера на завтрак любимая девушка с косой до попы, почему у вас позавчера не было девушки, волосы для вас не являются фетишем, неужели вас возбуждает яой, почему не служили в спецвойсках, что значит «еще и как служили», кто вам такое сказал? Отставить разговоры, вопросы здесь задаем мы!
А потом ты оказываешься в учебке, тебя дрессируют уставами и электрошоком, выбивая из черепа все наносное, всю глупую шушеру: образование, мораль, уважение к отцу… Присяга есть необратимое изменение психопрофиля вроде перепрошивки мозга маньяка. Одно отличие: ты делаешь это добровольно. По собственному желанию. Но, как ни жаль, гордиться своим выбором уже не получается…
…только после взрыва: рога вперед, прыжок, второй, бетон крошится под ногами, проваливается, ты падаешь, сальто – ф-ффыххх!!
Амортизаторы срабатывают четко – небольшая вибрация отдается в торсе при стыковке с уровнем… Какой это уровень, а? Из двух тысяч ста тридцати трех?
А что, есть разница? Особенно для тех, кто сидел в маршрутном пневмо, который расплющила твоя стопа.
Читать бесплатно другие книги:
