Найти свое призвание. Как открыть свои истинные таланты и наполнить жизнь смыслом Робинсон Кен

Найти свое призвание – значит определить, где, в какой точке ваши природные способности и наклонности пересекаются с тем, что вам больше всего нравится делать. В этой главе мы сфокусируемся на природных способностях, а к тому, что вам нравится, обратимся несколько позже. Пока человек не поймет, к чему у него есть врожденный талант, он вряд ли найдет свое призвание. Многие из нас его так и не находят, потому что не знают, на что способны и к чему имеют склонности. Итак, что же такое природные способности и как их выявить?

Природные способности зависят от генотипа. Некоторые таланты и наклонности, с которыми мы рождаемся на свет, проявляются еще в самом начале жизни, а некоторые могут так и остаться нераскрытыми из-за того, что человеку ни разу не представилась возможность испытать себя в деле, к какому у него есть талант.

Мой старший брат Дерек с детства отлично разбирался в моторах и двигателях. В десять он лихо разбирал мотоциклы, чтобы посмотреть, как они работают. Хотя, конечно, развинтить что угодно мог и я. Брат выгодно отличался от меня тем, что мог собрать машину заново, и после этого она работала даже лучше, чем прежде. Наш самый старший брат Кит доверял Дереку техническое обслуживание своего «железного коня» – как и все друзья Кита и многие другие обитатели той части Ливерпуля, где мы тогда жили. А к тринадцати годам Дерек ремонтировал даже автомобильные двигатели. Просто он понимает, чувствует механизмы. Он слушает их, как заклинатель лошадей слушает животных, а потом точно диагностирует любую проблему и, как правило, успешно ее решает. А еще Дерек мог часами вычерчивать чертежи разных двигателей. И обладал просто энциклопедическими познаниями о всевозможных марках и моделях машин и потрясающей памятью на технические детали. Все это никуда не делось и теперь. Просто Дерек от природы обладает способностью понимать, как что работает.

В некоторых областях деятельности у вас тоже наверняка все получается без труда, легко и просто, тогда как другим людям это кажется довольно сложным. Каждый человек преуспевает в одних делах, хотя в других у него получается не так хорошо, как хотелось бы. Скажем, вы прирожденный спортсмен или имеете явный талант к ручному труду. Впервые увидев отвертку, вы инстинктивно поняли, что в ваших руках она сгодится для чего-нибудь гораздо большего, чем откручивание сгоревшей розетки. Такое, кстати, при виде этого инструмента чувствуют далеко не все. Например, наш Кит вообще не умеет пользоваться инструментами для ручного труда, да в общем-то и не хочет. А его редкие попытки приколотить полочку или починить бытовой электроприбор обычно заканчиваются чуть ли не клинической смертью. У Кита есть другие сильные стороны. Он, например, отлично сходится с людьми, ужасно забавный рассказчик и прирожденный актер. Может, и у вас есть такие способности. Или, скажем, вы от природы обожаете математику, или хорошо играете на духовых инструментах, или прекрасно ладите с животными. В первый же раз, когда вам пришлось взяться за совершенно новое для вас дело, вы сделали это без малейших колебаний, не задумываясь. Скажем, вы входите в комнату и сразу же замечаете, как сделать помещение просторнее, элегантнее и ярче.

Таким талантом, например, обладает моя жена Тереза. Она отлично чувствует цвет и текстуру – просто прирожденный дизайнер. Тереза способна точно запомнить тончайший оттенок цвета и сравнить его с другим куском ткани, предметом декора или картиной, которые увидит несколько месяцев спустя. Я о таком даже не мечтаю. Мне нужно, чтобы мне говорили, что надеть и когда. Если я еду куда-нибудь без жены, она заранее подбирает для меня безупречные комбинации рубашек, галстуков и костюмов, которые, по ее мнению, просто невозможно испортить. Как же она ошибается! Предоставленный самому себе, я всенепременно нахожу в своем чемодане, вероятно, единственное совершенно негармоничное сочетание, а затем появляюсь на публике, с гордостью демонстрируя свой вариант комбинаторики, который, скорее всего, кажется настоящим кошмаром любому, кто мало-мальски разбирается в этом вопросе.

Виды способностей

Способности бывают разные. Природные способности, или склонности, – это часть вашего «сырьевого» потенциала. Чтобы в полной мере его реализовать, необходимо задействовать и отточить заложенные в нас навыки. Например, все люди от природы обладают способностью к речи. Но говорить мы учимся в ходе культурного процесса, который в значительной мере зависит от других людей, уже умеющих говорить, особенно в младенчестве. Если маленький ребенок в годы своего становления лишен человеческого общения, он, несмотря на природную склонность, не научится говорить. То же относится и к чтению, и к письму. В обычных обстоятельствах любой человек может обучиться грамоте. Однако даже сегодня многие дети и взрослые не умеют ни читать, ни писать. И дело не в том, что они от природы к этому не способны – просто не научились. Невозможно стать грамотными, всего лишь взрослея. Грамотность, как и речь, является результатом культурного развития. То же касается и музыкальных способностей.

Для развития способностей зачастую необходимы долгие годы теоретической учебы и практического ученичества. Просто потому, что человек от природы к чему-то склонен, еще не означает, что он автоматически станет специалистом в этом деле. Если вы инстинктивно понимаете, для чего может пригодиться топор, это еще не значит, что вы станете отличным плотником. То, что вам легко производить вычислительные операции с цифрами, еще не делает вас талантливым математиком, а хороший художественный вкус – компетентным дизайнером. Когда люди говорят, что у них что-то хорошо получается («Я отлично складываю пазлы»), речь, как правило, идет об их природных наклонностях. А вот если человек определяет себя через какое-то конкретное дело или занятие (например, «я шифровальщик»), он, скорее всего, говорит о способностях.

Чтобы найти свое призвание, нужно принять во внимание и наклонности, и способности. Для этого необходимо выявить свои врожденные таланты и развить их на практике. Призвание – дитя союза природы и воспитания. Скорее всего, чтобы добиться успеха в деле, к которому вы склонны от рождения, вам потребуется намного меньше времени и усилий, чем в занятии, к которому у вас нет врожденного таланта. Однако если вы даже не попробуете, то так и не узнаете, что, возможно, проявив достаточно упорства, могли бы стать настоящим мастером в том или ином деле. Возьмем, например, меня. Я от природы, очевидно, склонен к игре на гитаре и фортепиано, но никогда не пытался научиться прилично играть на этих инструментах. Можем считать, что Джимми Пейджу несказанно повезло. Если бы не мое упорное нежелание становиться профессиональным музыкантом, он наверняка не пользовался бы сегодня бесспорным статусом гитариста-виртуоза.

Общие и индивидуальные способности

Природные способности делятся на общие и индивидуальные. Все человеческие существа приходят в этот мир с более-менее одинаковым основным набором способностей и наклонностей. Обычно мы все имеем одинаковые физические органы чувств, наш мозг в общем и целом структурирован одинаково и умеет делать одно и то же, у нас одинаковые внутренние органы и системы. Тот факт, что прежде всего вы человек, а не летучая мышь или, скажем, собака, означает, что в этот мир вы пришли с базовым набором качеств, типичных для нашего биологического вида.

Будь вы летучей мышью или собакой, вам пришлось бы обходиться без очень многих отличительных характеристик, которые мы, будучи людьми, воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. Например, без членораздельной речи, воображения и отстоящих больших пальцев. Впрочем, вы обладали бы другими навыками и характеристиками, которые воспринимаются как само собой разумеющееся летучими мышами и собаками. Например, человек не может летать без помощи летательного аппарата. И ему не сравниться с летучей мышью в таком деле, как эхолокация, он также не сможет провисеть вниз головой несколько месяцев подряд. А для летучих же мышей это обычное дело. И в отличие от собак от вас никто не потребует выслеживать тропу в лесу по едва различимому запаху или гнать отару овец на пронзительный свист пастуха. Собаки же делают это без труда.

В стандартную комплектацию человеческого, а не какого-либо иного существа входят некоторые общие характеристики и навыки. Внутри этих общих склонностей у каждого человека есть еще и собственные сильные и слабые стороны, которые в значительной мере определяются наследственностью. Каждый из нас обладает не только уникальными отпечатками пальцев и профилем ДНК, но и особым набором природных способностей. Описанное ниже упражнение основывается на предыдущем: это первый шаг, призванный помочь определить, что вам дается легко, а что требует немалых усилий или вовсе не получается. Помните, что способности в значительной мере зависят от врожденных сильных и слабых сторон. Делая это упражнение, сосредоточьтесь именно на этом моменте. Иными словами, в ходе его выполнения думайте о том, в чем вы от природы преуспеваете, а в чем нет, а не о том, что вам нравится или не нравится делать. Как я уже говорил, о любимых делах и предпочтениях мы поговорим позже. Данное же упражнение касается исключительно природных способностей.

Упражнение 4. К чему у вас есть способности?

• Напишите свое имя в центре большого листа бумаги и обведите его кружком. Просмотрите категории, выделенные в предыдущем, третьем, упражнении. Теперь нарисуйте окружность для каждой из категорий так, чтобы они образовали круговую диаграмму с вашим именем в центре и достаточно большим пространством между кружками. Проведите от каждой окружности линию, соединяющую ее с окружностью, в которую вписано ваше имя.

• Вспомните, что вы делаете в каждой из этих областей деятельности и какие природные способности в них задействуются. В каждую нарисованную для категорий окружность впишите несколько ключевых слов или нарисуйте картинку, визуально отображающую соответствующие склонности.

• Подумайте, в каких из этих видов деятельности вы от природы сильны, в каких у вас дела идут средне, а в каких вам явно хотелось бы добиться большего. Для каждой из групп выберите разные цвета и пометьте соответствующими цветами нужные компоненты на своей «карте».

• Возьмите еще один лист бумаги и поделите его на три колонки либо, если хотите, нарисуйте три окружности. Обозначьте их «хорошо», «средне» и «не слишком хорошо». В соответствующих колонках или окружностях перечислите все природные способности, которые вы у себя обнаружили.

• Теперь у вас имеется три группы способностей, условно поделенных на категории «хорошо», «средне» и «не слишком хорошо». Спросите себя, насколько точно и полно характеризует вас этот перечень. Может, стоит что-то поменять местами? Или добавить либо, наоборот, выбросить какой-то пункт? Помните, что вы имеете право изменять список по своему усмотрению до тех пор, пока не будете полностью удовлетворены результатом.

• Посмотрите внимательно на первую группу: области деятельности, в которых, как вам кажется, вы действительно хороши. Постарайтесь ответить на следующие вопросы: когда и как вы узнали, что эти дела и занятия даются вам легко? Есть ли между ними что-либо общее? Нет ли каких-то других способов применить эти врожденные способности? В каких ситуациях и профессиях они особенно полезны?

Данное упражнение представляет собой первый шаг к выявлению ваших природных наклонностей. Тут многое зависит от того, имеете ли вы представление о том, какие силы в вас таятся. Вполне возможно, что у вас множество других талантов и способностей, о которые вам ничего не известно; что в вас скрыто множество неизведанных пока глубин. И отнюдь не исключено, что среди этих скрытых талантов таятся критически важные для того, чтобы вы нашли наконец свое призвание.

Скрытые глубины

Человек может не знать всех своих способностей, потому что ни разу в жизни не имел возможности испытать себя. Они скрыты внутри вас, пока их никто не обнаружил. А выявите ли вы их когда-нибудь – зависит в определенной степени от того, представится ли вам такая возможность. Хороший пример – музыка. Большинство людей от природы гораздо музыкальнее, чем думают. Подтверждением этому, без сомнения, служит история о потрясающей музыкальной программе, реализованной в Венесуэле под названием El Sistema.

В середине 1970-х годов во всей Венесуэле вы не нашли бы ни одного оркестра, в котором играли бы венесуэльцы: музыкального образования в этой стране практически не было. И удивляться тут, собственно, нечему. В стране царила настоящая нищета; народ страдал от чудовищного разгула преступности и постоянных политических волнений. Пропаганда и поддержка классической музыки не просто не считались тут приоритетными задачами – подобных задач в политической повестке дня Венесуэлы не ставилось вообще. Казалось бы, это последнее место на земле, где может процветать такое якобы элитарное искусство, как классическая музыка. Тем не менее, хотя экономическая и политическая обстановка с тех пор изменилась не слишком сильно, сегодня в Венесуэле, нации всего из 29 миллионов человек, более 400 тысяч детей интенсивно обучаются классической музыке. И сейчас страна считается одной из самых ярких оркестровых площадок мира.

В последние десятилетия эта нация – к слову, занимающая 92-е место по объему экономики; а 28 процентов здешнего населения живет за чертой бедности – стала активным поставщиком неуклонно растущего сонма классических музыкантов. Совершенно очевидно, что миллионы венесуэльцев, которые достигли совершеннолетия до середины 1970-х годов, в потенциале были одаренными музыкантами; но им ни разу в жизни не выпал шанс взять в руки музыкальный инструмент. Все изменилось, когда Хосе Антонио Абреу начал реализовывать программу El Sistema.

Венесуэльский экономист Абреу был также способным пианистом. Убежденный в том, что классическая музыка может сплотить его неимущий народ и обеспечить его четкой целью, он запустил программу обучения навыкам исполнения весьма сложных классических произведений. Начиналось все с группы, состоявшей всего из одиннадцати учеников. «В те дни музыкальным и художественным образованием в стране занимались исключительно в частном порядке, в семьях, которые могли позволить себе купить детям инструменты и художественные принадлежности, – вспоминал Абреу. – Однако, по-моему, такое образование нужно сделать доступным для всех граждан нашей страны».

Первый концерт нового молодежного оркестра Венесуэлы состоялся 30 апреля 1975 года. Преодолев трудности с финансированием и недостаточное знакомство с этим музыкальным жанром в стране, программа росла в геометрической прогрессии. Вскоре ее стало спонсировать правительство, а со временем скопировали многие другие страны мира, в том числе США. Самым знаменитым выпускником программы считается Густаво Дудамель, музыкальный руководитель Лос-Анджелесского филармонического оркестра и один из самых известных дирижеров мира. Густаво родился и вырос в Венесуэле; а методы и видение программы El Sistema оказали на него поистине огромное влияние. «Наше послание через музыку, – говорит дирижер, – состоит в том, что, действуя сообща, каждый человек имеет шанс на светлое будущее».

Программа El Sistema замечательна во многих аспектах, в том числе, например, в том, что вдохновляет детей на большие достижения и в определенной мере ограждает их от страшного окружающего мира, в котором бандитские стычки прямо у дверей дома и жестокость полиции давно стали привычным явлением. «Это радикальный социальный проект, – писала Шарлотт Хиггинс в статье, посвященной El Sistema и опубликованной в Guardian. – В его рамках детям, нередко живущим в поистине немыслимых условиях, дается шанс вырваться из порочного круга нищеты благодаря навыкам, приобретенным в процессе обучения музыке».

Детей для El Sistema отбирают в двухлетнем возрасте; малыши очень быстро понимают, что, будучи участниками программы, они становятся частичками чего-то неизмеримо большего. Особый упор делается на оркестр как сообщество единомышленников, способное достичь гораздо больше, чем отдельные его члены. Задача участника – не просто стать лучшим, а стать настолько хорошим музыкантом, насколько это возможно. Больше всего на свете эти маленькие венесуэльцы мечтают попасть в Национальный молодежный оркестр: для них это вершина жизненного успеха. А ведь если бы не эта программа, многие из них никогда не выработали бы в себе такого отношения к жизни. Без El Sistema их, скорее всего, увлекли бы совершенно иные цели и идеи.

Возможно, самое заметное и важное достижение El Sistema состоит в том, что она выявляет в детях природные способности и склонности, о которых они противном случае никогда бы не узнали. Вряд ли кто-то может сказать, сколько родителей, отдавая детей в программу, ждут, что они станут профессиональными музыкантами. Однако мы с большой долей вероятности можем предположить, что эти люди верят: став частью El Sistema, их дети будут по-другому оценивать самих себя и окружающий мир. А как только они начинают это делать, перед ними открывается огромный выбор возможностей, ранее для них недоступных.

Все это относится и к вашей жизни. Если вы открыты для нового опыта и впечатлений, шансы на то, что один из этих опытов резко изменит ваш мир в лучшую сторону, возрастают многократно. Венесуэльские дети никогда не узнали бы, что они талантливые музыканты, если бы не программа, убедившая их искать свое призвание в музыке. И в вашей жизни, скорее всего, тоже существует много областей деятельности, к которым у вас от природы есть большие способности. Но вы узнаете об этом, только попробовав себя в них. Возможно, в вас дремлют самые разные таланты, о которых вы не знаете просто потому, что пока не имели шанса их проявить. Возьмем, например, кулинарное искусство.

Джейми Оливер, знаменитый на весь мир шеф-повар, лауреат многочисленных премий и инициатор целого ряда кампаний в Великобритании и США, упорно пропагандирует здоровое питание, рассказывая людям о риске потребления стерилизованных и пастеризованных продуктов и сладких безалкогольных напитков. Его книга «Голый повар» (The Naked Chef), опубликованная в 1990 году, стала первой в серии международных бестселлеров. Телепрограммы Джейми Оливера смотрели и смотрят более чем в сорока странах мира. Однако ни один человек на свете не предсказал бы столь успешного будущего мальчику Джейми. «В школе я был полной бестолочью, – говорит он сам. – Мне вообще не нравилось туда ходить: большинство предметов меня ничуть не интересовали. Во многих отношениях я был чрезвычайно трудным учеником. Но на кухне я словно расцветал. Кулинария замечательна тем, что способна вытащить на поверхность все лучшее, что есть в каждом человеке. Это невероятно творческое, сердечное и приятное на вкус и запах занятие, и, чтобы в нем преуспеть, не надо быть гениальным ученым».

Джейми был настолько благодарен судьбе за свой успех на кулинарном поприще, что решил дать такую возможность и другим людям. В 2005 году он взял кредит на два миллиона долларов под залог собственного дома и открыл неприбыльный ресторан. На работу и обучение в нем Оливер нанял пятнадцать безработных молодых людей; некоторые из них, по их собственному признанию, были практически неспособны к трудовой деятельности. Вместе с Джейми они прошли долгий и непростой путь. Некоторые стажеры постоянно опаздывали и совершенно не слушали наставника. Оливер вспоминает: «Иногда я думал: “О Господи, неужели эти ребята когда-нибудь будут способны работать на моей кухне и обслуживать моих клиентов?!”»

В конце концов ресторан с вполне подходящим названием «Пятнадцать» открылся для посетителей всего лишь с незначительным отставанием от графика и сразу получил широкое признание ресторанных критиков. Десять из пятнадцати первых стажеров полностью соответствовали высоким стандартам, установленным Оливером, и со временем некоторые из них пошли дальше и стали профессиональными шеф-поварами. Проект и ресторан весьма успешно работают и сегодня: каждый год Оливер набирает пятнадцать новых стажеров. А ведь если бы не эта программа и не усилия Джейми, который сам организует набор каждой «когорты» (как он называет своих учеников) и помогает стажерам открыть для себя возможности личностного роста, эти молодые люди могли бы пойти в жизни по совершенно иному пути.

«В школе я чувствовал себя плохо, вечно попадал в разные неприятные истории и отнюдь не преуспевал в таких основных дисциплинах, как чтение и письмо, – рассказывает Джейми Робертс, один из учеников Оливера. – После школы я сменил несколько работ и даже пару раз попадал тюрьму. И вот однажды, увидев объявление о курсах в ресторане “Пятнадцать”, я подумал, что для меня это прекрасный способ изменить жизнь и встать на правильный путь».

«Честно говоря, – признается Эмили Хант, еще одна ученица Оливера, – я вообще не знаю, что бы делала в жизни, если бы не ресторан. Наверное, работала бы на местной картонной фабрике». Пока Эмили не обнаружила, что любит готовить и это у нее действительно получается, девушка меняла места работы как перчатки. «На самом деле это была просто вереница совершено никудышных работ», – вспоминает она. Инициатива Оливера наглядно подтверждает, что нередко окружающие замечают наши способности раньше нас самих.

Надо сказать, одна из причин, по которым я профессионально занимаюсь вопросами образования, коренится в моем собственном опыте. Когда я учился в старших классах, мы с друзьями захотели поставить пьесу. На уроках английского языка мы изучали драматургические произведения, но никогда не ставили их на сцене. Один из учителей вызвался нам помочь, и мы решили репетировать после уроков. Поскольку в моей школе учились только мальчики, нам нужна была пьеса с действующими лицами исключительно мужского пола. А таких оказалось намного меньше, чем вы, возможно, предполагаете. В конце концов нас вдохновила пьеса английского драматурга Роберта Шерриффа «Конец пути» – классическое описание окопной жизни в годы Первой мировой войны. Я согласился взять на себя обязанности помощника режиссера. Нам очень нравилось работать над постановкой, и зрители приняли ее на ура. На следующий год мы решили поставить «Ночь ошибок, или Унижение паче гордости» Оливера Голдсмита. В этой пьесе уже были женские роли; но никто из ребят не соглашался выходить на сцену в женской одежде, и мы лихорадочно искали выход из ситуации. И вдруг нас осенило. Надо просто пригласить девчонок. Найти девочек, если учишься в школе для мальчиков, – задача, признаться, не из легких. Впрочем, совсем недалеко от нашей школы, на другой стороне поля для игр, находилась экзотическая параллельная вселенная – женская школа.

Обычно наши школы вступали в контакт лишь дважды в год. Во-первых, мы вместе исполняли рождественский танец, во время которого все страшно смущались. Во-вторых, вместе слушали ежегодный курс лекций о здоровье, что было еще хуже. Старшеклассников из обеих школ загоняли в актовый зал мужской школы и заваливали не слишком удобной для совместного прослушивания информацией о различиях между мужчиной и женщиной. По сути, лекций было две: одна о курении, другая о сексе. Их объединяла общая тема: «Этого делать не надо. Это вредно для здоровья».

И вот двое ребят из нашего драматического кружка отправились к завучу, чтобы спросить, нельзя ли нам позаимствовать девочек для участия в пьесе. Тот посоветовал нам поговорить с завучем женской школы. Переход через игровое поле напоминал переброску экспедиционных сил в неизведанную цивилизацию, но завуч школы для девочек встретила нас радушно и с явным любопытством. Она назвала нашу идею замечательной и сразу согласилась. Уже через неделю три самые настоящие девочки прибыли к нам для читки пьесы. Это стало беспрецедентным событием для обеих школ.

Вскоре, окрыленные успехом, мы запланировали очередную постановку, «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда, и опять попросили учителя помочь нам в ее постановке. Он ответил, что на этот раз слишком занят, но поможет в распределении ролей. И вот вечером мы все уселись большим кругом и учитель прошелся по списку действующих лиц, распределяя роли в будущей пьесе. Постепенно все роли были розданы. Я уже смирился с ролью помощника режиссера, поэтому просто сидел и ждал, пока учитель покончит с этим делом. И вдруг он сказал: «Как вы уже знаете, на этот раз у меня нет времени быть вашим режиссером. Думаю, эту функцию должен взять на себя Кен». Я был потрясен. Мне и в голову не приходило, что я могу сам поставить какую-нибудь пьесу – ни эту, ни какую-либо другую. К еще большему моему изумлению, вся группа бодро закивала в знак согласия. Я стал режиссером очередной постановки и обнаружил, что у меня это действительно получается и, более того, дело явно пришлось мне по душе.

Именно этот жизненный опыт мощнее, нежели любой другой, воспламенил мой интерес к драматургии, который стал основой как моей научной работы в колледже, так и ранних исследований в области образования. А если бы учитель не рассмотрел во мне то, чего я сам в себе не видел, моя жизнь, возможно, пошла бы совершенно иным путем.

Как выявить свои способности

Чтобы больше узнать о своих природных способностях – о которых вы, возможно, уже знаете, а также о которых еще не подозреваете, – полезно пройти разные специализированные тесты; благо сегодня их существует немало. Учеными проведено огромное количество всевозможных исследований в этой области; они доступны и в печатном, и в электронном виде, и ими можно и стоит воспользоваться для изучения своих природных склонностей и способностей. Существуют и тесты, и вопросники, и всевозможные упражнения. Но хочу предостеречь вас: многие из этих тестов представляют собой коммерческие продукты, а некоторые и вовсе сомнительны с научной точки зрения. Иногда перед прохождением теста вас могут попросить зарегистрироваться на рассылку информационного бюллетеня или на сайте онлайнового агентства по трудоустройству. Но есть и такие тесты, которые распространяются абсолютно свободно, без всяких регистраций. Многие из них пройти как минимум интересно. Иногда даже поучительно. Попробуйте хотя бы просто ради развлечения для начала набрать в поисковой строке «тесты на проверку способностей». Скорее всего, вы не пожалеете о потраченном времени.

Несколько вполне проверенных тестов используются уже много лет; их прошли миллионы людей. Но помните, что некоторые тесты на выявление врожденных способностей могут ввести вас в заблуждение, а то и выдать совершенно неверные результаты. Так что относитесь к ним с определенной долей сомнения. Остерегайтесь «эффекта Форера»: так ученые окрестили склонность людей расценивать общие и неопределенные описания личности как применимые лично к ним и не осознавать, что предложенное описание подходит практически любому человеку. Например, в рамках исследований для этой книги мы с моим сыном Джеймсом решили оценить свои способности в одной из крупных коммерческих организаций, специализирующихся на таких тестах. Мы приняли участие в двух трехчасовых сеансах, во время которых прошли ряд письменных тестов на время, заполнили множество анкет с альтернативными вариантами ответов, манипулировали разными предметами, различали звуки и ритмы и сопоставляли причудливые узоры и цвета; нам тестировали память, арифметические способности и умение управлять временем, оценивали наш словарный запас.

Все эти тесты были интересными, и их результаты по большей части показались нам довольно точными. Они, например, показали, что я превосхожу Джеймса в мелкой моторике, что действительно так, а он более музыкален, и это тоже чистая правда. Но некоторые выводы были настолько далеки от истины, что мы даже усомнились, действительно ли получили свои результаты. Так, по итогам одного теста Джеймса причислили к категории людей со способностями намного выше среднего в области планирования и прогнозирования. При этом он вполне мог не получить этой «ценной» информации, потому что, как обычно, почти на двадцать минут опоздал на раздачу результатов. А мое чувство цвета и пространственное воображение оценили столь высоко, что согласно полученным результатам мне открылся прямой путь в дизайнеры интерьеров. Когда я рассказал об этом родным, они хохотали не менее получаса.

Надо признать, проблема состояла не столько в исходных, необработанных результатах тестов, сколько в их интерпретации, которая в данном случае выполнялась компьютерным способом. Как это, к сожалению, нередко бывает, весь этот сложный оценочный процесс так и не выявил во мне способностей, на которых фактически построена вся моя трудовая деятельность на протяжении последних сорока лет; я имею в виду прежде всего врожденное умение доступно и четко излагать мысли в устном и письменном виде. Не смогли эти тесты выявить и природной склонности Джеймса к актерству и писательству, как и его явного комедийного таланта.

В ответ на наши сомнения нам было сказано, что для способностей данного типа разработать стандартизированные тесты слишком трудно. В том-то и проблема! Главное ограничение этих вспомогательных средств при профориентации заключается в том, что тесты проводятся с помощью бумаги и карандаша (или их электронных эквивалентов) и вряд ли подскажут вам, что вы, возможно, могли бы сделать успешную карьеру джазового кларнетиста. Они просто не нацелены на выявление подобных талантов – несмотря на то что, может, именно в этих областях и лежит ваше призвание. Иными словами, оценка проводится в основном техническими средствами, и если вы хотите лучше разобраться в своих природных задатках, советую относиться к результатам подобных тестов с изрядной долей подозрительности. Воспринимайте их критически и непременно спрашивайте себя, действительно ли ваши способности оценили правильно. Не верьте результатам просто потому, что вам очень хочется им верить.

Скорее всего, вы уже проходили какие-либо из наиболее известных тестов на выявление способностей в школе или на работе, просто не знали, как они называются. Расскажу о четырех наиболее интересных – особенно если, после того как пройдешь их все, сравнивать результаты.

Батарея тестов общих способностей (General Aptitude Test Battery – GATB) была разработана Министерством труда США и используется уже не одно десятилетие. Данный инструмент оценивает людей по девяти критериям: общие способности к обучению, вербальные и математические способности, пространственное восприятие и восприятие формы, точность понимания, моторная координация, пальцевая моторика и мануальная ловкость. В целом тест включает двенадцать подтестов, хотя не все испытуемые проходят все испытания. Проводить данный тест имеют право только сертифицированные специалисты.

Тест StrengthsFinder, разработанный Дональдом Клифтоном из Института Гэллапа, представляет собой интернет-тест для выявления «максимального потенциала для развития сильных сторон» испытуемого. Он включает в себя 177 вопросов и охватывает широкий диапазон природных способностей. Этот любопытный тест лег в основу двух книг-бестселлеров: «Добейся максимума. Сильные стороны сотрудников на службе бизнеса»[14] и StrengthsFinder («Выявление талантов»).

Тест CareerScope, разработанный Научно-исследовательским институтом профессионально-технического образования (Филадельфия), представляет собой комбинированный тест на выявление интересов и склонностей. Он включает в себя набор вопросов, позволяющих довольно точно определить области карьерных интересов испытуемого, а также как эти интересы сочетаются с его природными задатками. Подробнее о CareerScope вам расскажут на сайте www.vri.org/products/careerscope-v10/benefits.

Стоит упомянуть и о таком любопытном оценочном инструменте, как O*NET Ability Profiler, разработанном для Occupational Information Network[15]. В этой бесплатной онлайн-базе данных содержится описание сотни профессий. Входящие в O*NET Ability Profiler тесты оценивают людей по девяти ключевым критериям: вербальные способности, математическое мышление, способность к вычислениям, пространственное воображение, восприятие формы, точность понимания, моторная координация, пальцевая моторика и мануальная ловкость. (Если все это кажется вам слишком уж похожим на тест GATB, то потому, что в разработке обоих инструментов принимало участие Министерство труда США.)

Полученные результаты соотносятся с онлайновой базой данных O*Net OnLine, содержащей определения свыше восьмисот профессий. Дополнительную информацию об O*NET вы найдете на сайте www.onetcenter.org/AP.html.

Оцените свой путь

Поскольку для всех стандартизированных оценочных тестов, с которыми я столкнулся, когда писал книгу «Призвание», были характерны те или иные недостатки или непоследовательность, при работе над этой книгой я расширил поиск, решив найти более персонализированные и сложные формы оценки. Один такой вариант в течение многих лет разрабатывал доктор Брайан Шварц, консультант по вопросам профессионального роста, в настоящее время декан Института управления карьерой и талантами в Пекине. Доктор Шварц – создатель оценочного процесса под названием SuccessDNA.

Хотя доктор Шварц для оценки всех клиентов применяет один и тот же подход, его оценочную программу ни в коем случае нельзя назвать стандартизированной. «Я предлагаю целостный подход, помогающий людям выбирать профессию исходя из их личностных характеристик, – рассказал ученый. – Люди часто принимают подобные решения, основываясь исключительно на том, в какой области они смогут больше всего зарабатывать. А ведь в конечном счете, как провозглашает Декларация независимости, самое важное для каждого гражданина – стремление к счастью. Для этого нужно быть искренним с самим собой, а честным и искренним с собой может быть только тот, кто в полной мере познал себя».

Оценочный процесс доктора Шварца продуман тщательнее всех других способов оценки, с которыми я сталкивался. Если большинство тестов сравнить с костюмами из магазина распродаж, то его SuccessDNA – костюм ручной работы с лондонской Сэвил-Роу, где, как известно, сосредоточены лучшие в мире ателье мужской одежды. Любопытно, что первым этапом оценочного процесса является всем известный тест Майерс-Бриггс для определения типов личности, который доктор Шварц, однако, использует по собственной методике. «Я вовлекаю клиентов в беседу, во время которой предоставляю им информацию о каждой из четырех ментальных функций согласно Майерс-Бриггс, задействованных в повседневных ситуациях, и таким образом помогаю им создать точную картину своего психотипа, который они, как правило, в итоге признают соответствующим действительности».

Далее следует серия автобиографических интервью. Исследователь начинает расспрашивать о бабушке и дедушке клиента: об их этнической и религиозной принадлежности, образовании, а также о том, чем они зарабатывали на жизнь, – и задает другие подобные вопросы. Похожие, хоть и менее подробные, вопросы исследователь задает испытуемому о его тетях, дядях, двоюродных братьях и сестрах – все это помогает воссоздать своего рода социальную историю семьи.

Доктор Шварц столь тщательно исследует прошлое семьи, потому что, по его мнению, «семейный анамнез» очень сильно влияет на отношение человека к карьере и профессиональному развитию. «Я обнаружил, что при оценке и планировании карьеры одним из важнейших факторов является самооценка. Люди, как правило, поднимаются ровно на тот уровень успеха, какой способна “переварить” их самооценка. Человек с низкой самооценкой не чувствует себя достойным награды, неизменно сопровождающей успех, как бы он его ни определял. Люди довольно часто рассказывают мне о своем страхе перед неудачей, но я сразу вижу, что это маска, под которой на самом деле скрывается страх перед успехом. Под ней скрыто твердое убеждение, что мой собеседник, по его собственному мнению, не заслуживает успеха, что бы ни ждало его впереди».

После автобиографического опроса доктор Шварц предлагает клиенту составить перечень основных моментов своей жизни, используя способ, аналогичный разработанному Бернардом Холдейном и в свое время популяризированному Ричардом Боллсом в книге «Какого цвета ваш парашют?»[16]. Из этого перечня клиенту предлагается выбрать семь впечатлений, тем или взаимоотношений, которые кажутся ему наиболее приятными или принесли ему наибольшее удовлетворение в жизни. Далее он пишет краткое эссе о каждом из этих опытов и анализирует их, чтобы определить, какие навыки в них были задействованы и какие из них доставляют ему наибольшее удовольствие. После этого клиент выбирает десять-пятнадцать любимых навыков по каждому опыту, составляет из них так называемые команды и сравнивает команды друг с другом.

«В результате всех этих действий у клиента на руках оказывается шаблон, который можно наложить на любую должностную инструкцию (профессиограмму) и увидеть, подходит ли человек для той или иной работы. Конечно, в условиях экономического спада люди не всегда обращают внимание на соответствие личностных характеристик предлагаемой работе, однако, поступая таким образом, они в конечном счете покупают билет в несчастную жизнь».

Возможно, подход доктора Шварца многим покажется излишне всеобъемлющим и сложным, и не каждый захочет воспользоваться им для оценки своих способностей, но, по-моему, весьма любопытно узнать, как работает инструмент, столь непохожий на привычные простенькие модели оценки.

Сколько дорог вы можете выбрать?

А может ли человек иметь не одно, а несколько призваний? Несомненно. В каждом из нас природой заложено множество талантов и способностей, и с течением времени, по мере того как они развиваются, как меняются интересы, может измениться и ваше призвание. Кроме того, развиваясь, врожденные задатки со временем могут привести вас к другим, смежным областям деятельности. Вот, например, Элизабет Пэйн пришла в дизайн театральных костюмов по-настоящему окольными путями. Ныне профессор театрального дизайна в Калифорнийском университете во Фресно, Элизабет осознала свое призвание в очень юном возрасте. Любопытно, что произошло это благодаря человеку, который в те времена лихорадочно, но безуспешно искал свое собственное призвание. «Когда я была ребенком, моя мама прошла через все этапы поисков, – рассказывает Элизабет. – Несколько лет она занималась организацией банкетов. Затем пару лет живописью. Потом несколько лет увлекалась самосовершенствованием. Картины она начала писать, когда мне было года четыре или пять. Сначала мама брала уроки живописи, а потом преподавала на художественных курсах. Я ходила на занятия вместе с ней и тоже очень полюбила рисовать. Мне казалось, что быть художником – очень здорово, и очень хотелось стать похожей на них. Так что я с самого раннего детства точно знала, кем хочу стать».

Элизабет росла в маленькой деревушке на юге Огайо, где кроме мамы мало кто мог поощрить страсть малышки к искусству. Девочке говорили, что в лучшем случае ей светит стать учителем рисования в средней школе и, возможно, пописывать картины для собственного удовольствия. Но, поскольку Элизабет любила изобразительное искусство больше всего на свете, ее вполне устраивала и эта скромная перспектива. А затем у школьной учительницы по «изо» случился сердечный приступ, и весь остальной год она проболела. Ей подыскали замену – человека, который ничего не смыслил в искусстве и не мог даже правильно оценить работы детей. Все это было весьма печально для ребенка с такими устремлениями и мечтами, как у Элизабет. К счастью, небезразличная учительница английского языка однажды случайно увидела работы девочки, и рисунки произвели на нее такое сильное впечатление, что она записала ее на участие в художественном конкурсе в местном колледже.

Это был конкурс по моделированию одежды – в этой области Элизабет совершенно не разбиралась. Но именно благодаря ему она обнаружила, что ее художественные способности отлично согласуются с талантами и навыками, необходимыми для того, чтобы стать хорошим художником по костюмам. Как оказалось, у нее врожденная склонность к этому делу – настолько сильная, что девочка побеждала на конкурсах в течение четырех лет – столько раз, сколько в них участвовала. И самое важное, ей очень нравилось этим заниматься. В итоге Элизабет решила изучать создание театральных костюмов в колледже и, если получится, сделать это своей профессией.

Поставив на искусство как на дело своей жизни еще в школе, Элизабет навела справки во всех колледжах, в которых были художественные отделения, и узнала, что, как правило, художников театральных костюмов готовят на театральных факультетах. Усвоив эту новую информацию, девочка точно поняла, что надо делать.

«Я знала, что действительно очень хорошо рисую – это был мой главный козырь. В колледже мне четко дали понять, что на выбранном мной отделении нужно уметь еще и шить, а еще я должна была научиться объяснять другим, что мне от них нужно. Я устроилась работать в маленький открытый театр в Северней Каролине, и все лето пришивала этикетки и пуговицы к театральным костюмам. Потом меня взял на стажировку один театральный художник из Массачусетса. От него я узнала все о закупках и поставщиках, о том, куда идти, когда нужно что-нибудь купить. Я научилась красить ткани и делать своими руками аксессуары, которых не было в магазинах. Моим следующим местом работы стал оперный театр в Санта-Фе. В тот год я пришила еще тысячи пуговиц, но за это время узнала много нового о певцах и о разных типах характера, а также научилась быстро соображать и действовать в кризисных ситуациях. У меня ведь не было большого опыта работы в театре, и мне еще предстояло разобраться, что там происходит и каково мое место в нем».

После колледжа Элизабет получила ученую степень и оказалась в театральном мире Манхэттена.

«Со временем, поработав с несколькими небольшими компаниями, я поняла, что, по сути, не гожусь для работы в коммерческом театре. Мне не нравится работать с продюсерами. У меня сложилось впечатление, что постановка для них не имеет никакого значения. Им нужно только одно – показать ее на Бродвее. Я же считала, что если история нехороша, то не важно, сколько денег вложено в костюмы и декорации. Поэтому начала присматриваться к некоммерческому театральному миру, что, как правило, предполагает работу со студентами».

Элизабет разослала по колледжам резюме, и поскольку ей уже приходилось сотрудничать с высшими учебными заведениями, несколько колледжей решили, что у нее имеется определенный опыт преподавания. В итоге Элизабет предложили место преподавателя, и, как говорит она сама, «я просто приняла это предложение». Вскоре Элизабет узнала, что у нее отлично получается то, о чем она даже никогда не думала. Она оказалась прирожденным педагогом. Ее способность к преподаванию складывалась из естественной склонности помогать людям учиться чему-то новому и большого опыта в конкретном деле – создании театральных костюмов. «Будучи театральным художником, я и понятия не имела, что могу кого-то чему-нибудь научить, и, как мне кажется, стала хорошим учителем именно благодаря большому профессиональному опыту. Я ведь даю студентам не только теоретические знания. Я учу ребят тому, что ждет их в огромном мире за стенами колледжа».

Итак, некоторые из своих способностей Элизабет Пэйн выявила в очень юном возрасте. А потом, со временем, обнаружила в себе и другие таланты, о которых даже не подозревала.

Взгляните на ситуацию с другой стороны

Надо сказать, порой бывает и по-другому: человек обнаруживает, что выбранный им путь закрыт для него и необходимо искать иные варианты. Подойдя к делу с правильной стороны, вы наверняка увидите, что природа наградила вас бльшими способностями, нежели вы думали, – значит, в жизни вам доступно больше дорог, чем казалось.

Приведу пример. Во многих отношениях судьба с самого начала сдала Ноппадолу Банлилакуну плохие карты. Начнем с того, что парень слишком рано пришел в этот мир. Он родился на два месяца раньше срока и не весил при рождении и полутора килограммов. Чтобы спасти ребенку жизнь, врачи поместили его в инкубатор, где малыш дышал насыщенным кислородом. Это помогло ему выжить, но в результате были повреждены зрительные нервы, мальчик навсегда ослеп. Ноппадола отдали в школу для незрячих детей в родном Бангкоке, где малыша обучили всему, чему учат в таких учебных заведениях: шрифту Брайля, разным видам ручной работы, базовым дисциплинам. Однажды, когда ему было шесть лет, Ноппадол услышал, как другой ученик играет на пианино, и мальчик понял, что звук, непохожий ни на что из того, что он слышал раньше, неудержимо его влечет. «Фортепиано стало моим лучшим другом, – признался Ноппадол репортеру из Bangkok Post. – С ним я проводил почти все свободное время».

Учитель помог мальчику освоить инструмент: держал его руки над клавишами и извлекал нужные ноты его пальцами. Необычный учебный процесс протекал медленно и трудно. Однако к одиннадцати годам мальчик уже научился играть. остаточно было несколько раз прослушать музыкальное произведение, и он мог самостоятельно его воспроизвести.

Однако Ноппадолу пришлось прервать музыкальное образование. Небогатая семья не могла позволить себе частные уроки, а в новой школе, куда он перешел, давали только основные академические знания. На протяжении следующих пяти лет мальчик играл на пианино гораздо меньше, чем прежде, лишь время от времени – дома у него инструмента не было, но он все равно умудрялся быть наравне со зрячими учениками. А потом один из учителей заметил его талант и согласился давать ему частные уроки бесплатно. Благодаря этому Ноппадол получил возможность максимально использовать свой огромный музыкальный потенциал. В двадцать один год он записал два джазовых альбома в крупнейшей звукозаписывающей студии Тайваня, еще два вышли в следующем году. Это невероятное достижение для любого музыканта, а для человека, которому пришлось преодолеть столько препятствий, чтобы просто иметь возможность играть на музыкальном инструменте, настоящее чудо.

Сегодня большинство поклонников знают Ноппадола Банлилакуна не под его настоящим именем, а под двумя прозвищами: Джо-Пианист и Мобильное Караоке. Первое явно придумали те, кто не хотел ломать язык, произнося имя, данное пианисту при рождении. Вторым же он обязан своим поистине потрясающим способностям: Ноппадол может воспроизвести практически любое музыкальное произведение, прослушав его всего лишь несколько раз. Без сомнения, когда мальчик пришел в школу для незрячих детей, ни один человек на свете не предсказал бы ему карьеру известного джазового пианиста, однако огромное нежелание мириться с ограничениями, налагаемыми слепотой, заставило его развить потенциал, которого в нем никто даже не подозревал.

Слава богу, не всем нам в поисках призвания приходится преодолевать столько препятствий, сколько преодолел Ноппадол, однако порой людей поражает слепота другого рода. Мы не знаем, на что способны, потому что не видим своих возможностей. Человек нередко ошибочно убежден, что некоторые жизненные пути изначально для него закрыты, либо просто не знает, где их искать. В любом случае он так и не находит своего призвания.

Для выявления своих талантов можно использовать еще один ракурс, еще один подход. Вам может казаться, что у вас нет способностей к тому или иному занятию, например к математике, музыке или дизайну, потому, что вы впервые попробовали себя в нем не так, как следовало бы, или потому, что в школе вас учили этому способом, совершенно не соответствующим вашему стилю приобретения знаний. Чтобы лучше понять, на что вы способны и к чему склонны от природы, нужно в первую очередь определить, какой способ мышления вы предпочитаете и какой стиль обучения вам подходит больше всего. Об этом мы подробно поговорим в следующей главе. Но прежде чем двигаться дальше, постарайтесь ответить на несколько вопросов, чтобы закрепить то, что узнали из этой главы.

• Какие виды деятельности даются вам особенно легко?

• Каковы ваши основные врожденные таланты?

• Как и когда вы впервые это поняли?

• Есть ли у вас природные способности, которые вы никогда не думали развивать?

• Есть ли у вас таланты, пока не развитые, но которые вам очень хотелось бы развить?

• Есть ли у вас таланты, которые вы хотели бы развить, хотя вас убедили этого не делать?

• Если вы когда-либо проходили тесты на выявление способностей, удивили ли вас какие-либо из результатов?

• Какие, по вашему мнению, способности вы могли бы серьезно развить, если бы попытались?

Чтобы развить и применить свои способности, человеку прежде всего нужно знать, каковы они. Но, как мы выяснили в предыдущей главе, существует целый ряд причин, по которым вы, вполне возможно, этого не знаете. В этой главе мы подробно обсудим, почему у людей возникают трудности с определением того, что у них получается хорошо, а за что лучше не браться, и предложим помощь в этом важном деле. Но прежде, чем пойти дальше, давайте проведем текущую инвентаризацию своих способностей и склонностей. Непременно постарайтесь выполнить это упражнение. Оно обеспечит вас полезными личными ориентирами при обсуждении тем, которые мы намерены рассмотреть на следующих страницах.

Упражнение 5. Как выявить свои способности

При выполнении четвертого упражнения вы составили три списка: что у вас получается хорошо, что – средне и в чем вы явно не преуспеваете. Рассмотрим теперь два последних, то есть в чем вы, по вашему мнению, не хватаете звезд с неба и к чему у вас, как вам представляется, явно нет способностей. Для этого постарайтесь ответить на следующие вопросы:

• Есть ли между перечисленными в них пунктах что-то общее?

• Что именно заставляет вас думать, что вы справляетесь с этими делами посредственно, а то и вовсе никуда не годитесь?

• Что вы испытывали, занимаясь этими делами?

• Вас когда-нибудь поддерживали и поощряли, чтобы вы справились с ними должным образом? Что из этого вышло?

• Вам хотелось бы достичь в этих делах большего мастерства или это вам безразлично?

• Вы заинтересованы в том, чтобы вновь попытаться заняться этими делами и попробовать подойти к ним с другой стороны?

Как и прежде, можете выбрать любой вариант: ответить на вопросы автоматически, кратко описать некоторые свои мысли по этому поводу или создать коллаж из образов, наглядно отображающих ваш прошлый опыт в соответствующих видах деятельности и пережитые в связи с этим эмоции.

Вполне вероятно, что к каким-то видам деятельности, которыми вы уже пробовали заниматься, у вас гораздо больше способностей – и желания ими заниматься, – чем вы сейчас думаете. О причинах этого мы поговорим позже. Не исключено, что ваша не слишком высокая или даже низкая самооценка вызвана тем, что вы брались за дело неправильно. Такую вероятность мы и обсудим в этой главе.

Вы пока еще не знаете в полной мере всех своих талантов и способностей по одной причине: речь идет о возможности испытать свои силы в том или ином деле. Составленные вами раньше списки включали только те занятия, которые вы уже пробовали. А как насчет того, чего вы еще никогда не делали? Как вы можете знать, получится что-то или нет, если у вас нет ни малейшего опыта в этом деле? Как я уже говорил, призвание не распределяется между людьми в соответствии с четкими квотами и нормативами. Вы можете иметь несколько талантов, в том числе и те, о которых до поры до времени не подозревали, просто потому что пока не имели такой возможности. Иными словами, отнюдь не исключено, что вы добьетесь очень больших успехов в самых разных делах, которыми никогда не пробовали заниматься, а то и вовсе о них ничего не слышали.

Если вы живете далеко от большой воды и ни разу не бывали на яхте, откуда вам знать, есть ли у вас способности к парусному спорту? А если ни разу не сидели в седле – что вы прирожденный наездник? Вполне вероятно, вы ни разу не держали в руках скрипку или бильярдный кий; не пробовали себя в столярном деле или ткачестве; никогда в жизни не были в научной лаборатории; не играли в шахматы; не стояли у плиты; не посадили ни одного дерева; никогда не работали с детьми или не пытались выучить французский. Так откуда же вам знать, насколько хороши вы во всех этих делах?

Вы можете быть обладателем самых разных талантов, скрытых до поры до времени где-то глубоко-глубоко внутри, словно минералы в недрах земли. Так вот, одно из основных условий определения своего призвания состоит в том, чтобы быть открытым и готовым воспользоваться новыми возможностями; а они зачастую лежат прямо у нас под ногами, в тех местах, которые вы пока еще не исследовали. Если вы находитесь в процессе исканий, если действительно хотите определить, чем стоит заняться в жизни, ни в коем случае не ограничивайте свои горизонты – это может иметь для вас самые негативные последствия.

Вот, например, история Сэм, девочки-подростка из Малайзии. Ее родители всегда очень внимательно относились к досугу дочери: девочка занималась скрипкой, балетом, плаванием, ходила в художественную студию. Поначалу все эти занятия казались Сэм интересными, но из-за того, что каждый раз ей приходилось заниматься по четким программам, и из-за давления, которое ей совсем не нравилось, со временем девочка бросила их все. И стала на удивление рассеянной, раздражительной и беспокойной, у нее возникли трудности в общении со сверстниками.

А потом Сэм увидела по телевизору передачу Showdown, посвященную соревнованиям по уличным танцам. Она сразу поняла, что хочет заниматься танцами данного стиля, и сказала об этом маме. Та попыталась найти студию, в которой ее дочь обучили бы этому в высшей степени энергичному, почти акробатическому танцевальному стилю, однако ничего подходящего поблизости не нашлось. Но Сэм настаивала: она была уверена, что наконец нашла занятие, которое ей действительно по душе, в котором она могла бы проявить себя, добиться больших успехов. В конце концов мама с дочкой нашли академию, которая первой в Малайзии начала обучать уличным танцам, и Сэм записалась на занятия.

«С тех пор, – рассказывала ее мать в своем блоге, – Сэм ходит танцевать каждый вечер. Она записалась во все группы, в которые только было можно, и изучала все возможные стили: и вакинг, и локинг, и регги, и хаус, и хипхоп, и герл-стайл… Только назовите стиль – и она станцует! Дочь, наверное, самая прилежная ученица академии, она может танцевать без передышки!»

Угрюмость и раздражительность Сэм быстро исчезли, она стала бодрой и энергичной и часто говорила, что теперь занимается тем, чем хотела бы заниматься всю оставшуюся жизнь. И девочка не просто очень любит танцевать: у нее это действительно отлично получается. Это стало ясно всем в Малайзии, когда танцевальная группа The Hype, в составе которой Сэм выступала на конкурсе Showdown сезона 2012 года, оказалась в первой двадцатке.

Сэм нашла дело, к которому у нее есть явные способности. Благодаря этому она стала неизмеримо счастливее; ведь у нее появилась четкая цель. А все потому, что в один прекрасный момент девочка попробовала свои силы в том, чего прежде никогда не делала и о чем, по сути, даже не знала.

Призвание не всегда бывает серьезным

Успех в поиске призвания в значительной мере зависит от того, представится ли человеку возможность раскрыть свои таланты и способности. Одна из весьма эффективных стратегий в данном случае – делать все от вас зависящее для создания таких возможностей и исследовать все новые пути как в себе самом, так и в окружающем мире. Признаться, на практике это совсем непросто. В некоторых случаях наши возможности самопознания сильно ограничены или что-то мешает нам получить к ним доступ.

Одной из важных причин, из-за чего человек может даже не подозревать о своих талантах и склонностях, является культурная среда, в которой он живет. Наши врожденные способности определяются биологическими факторами, но культура тоже весьма серьезно влияет на то, обнаружите ли вы их и, следовательно, разовьете ли. В любой культурной среде разные виды деятельности и стили жизни воспринимаются либо благосклонно, либо с осуждением. То, что приветствуется в одном обществе, в другом – нередко считается выходящим за рамки приличия. Найдя свое призвание в деле, которое воспринимается как нечто не совсем подобающее, вы можете вступить в серьезную конфронтацию с ним.

Принятая в обществе культура иногда препятствует, а то и закрывает путь к некоторым возможностям, исходя из таких факторов, как возраст, пол, этническая принадлежность, социальный статус и, собственно, сам по себе характер избранного занятия. Общественное неприятие в данном случае может выражаться по-разному, варьируясь от саркастически поднятых бровей родственников за ужином до одиночного тюремного заключения без права досрочного освобождения. В случае Мэтью Ли, о котором я сейчас расскажу, культурные ограничения не были связаны с лишением свободы, однако, с точки зрения общественного осуждения, оказались весьма значительными.

Как большинство людей в мире, у Мэтью Ли хорошо получаются многие вещи. Он, например, талантливый веб-дизайнер и именно этим зарабатывает себе на жизнь. Но в одном деле Мэтью проявляет явно выдающиеся способности; он увлекается им настолько, что буквально забывает обо всем на свете. По признанию Мэтью Ли фокусник, иллюзионист. «Я увлекаюсь фокусами с восьми лет, – рассказал он мне. – В этом возрасте я впервые увидел выступление фокусника на круизном лайнере. Этот человек взял кусок ткани и менее чем через секунду превратил ее в трость. Мне было восемь, и выступление артиста произвело на меня огромное впечатление».

Но на долгие годы это так и осталось всего лишь ярким детским впечатлением. «Вернувшись из круиза, я не слишком часто вспоминал о магии. Я окончил школу, выучился в колледже, стал инженером-компьютерщиком. И вот однажды, на следующий день после окончания колледжа, я прогуливался по торговому центру и увидел магазин магических принадлежностей. В памяти всплыл тот яркий момент детства, и я решил зайти в магазин». В магазине Мэтью провел довольно много времени и ушел оттуда не с пустыми руками. К тому времени молодой человек вполне четко и серьезно спланировал свою дальнейшую карьеру и даже не думал рассматривать выступления в качестве иллюзиониста как профессию. В Сингапуре, где он живет, подобные занятия отнюдь не в почете; большинство людей вообще не воспринимают их всерьез. И все же в тот день Мэтью принес магические принадлежности домой и начал практиковаться в новом для него деле – просто ради собственного удовольствия.

«Скоро я обнаружил, что, показывая фокусы, полностью теряю чувство времени. Я тренировался перед зеркалом по несколько часов подряд, стараясь выполнить фокус как можно лучше, добиваясь, чтобы с нужного угла зрения номер выглядел идеально. Я повторял все снова и снова. Может, это и есть дзен – ты вдруг смотришь в окно и видишь, что уже настало утро. Я не чувствовал ни малейшей усталости, мне только хотелось добиться идеального исполнения, чтобы не к чему было придраться. Так меня и затянуло. Думаю, нам, как правило, нравится делать то, что у нас получается. Как в притче о яйце и курице, нам нравится что-то, потому что удается, а удается потому, что нравится. Прежде я ни разу ни в одном другом деле не достигал такого мастерства».

Надо сказать, открывшиеся новые, прежде дремавшие в нем способности стали для Мэтью истинным откровением. В школе он хорошо учился. Сразу после колледжа нашел хорошую работу – занимался веб-дизайном в специализированном агентстве; и его клиенты были весьма довольны. Но в глубине души Мэтью знал, что не дает выхода своему самому большому таланту. О том, в каком деле он может реализоваться в полной мере, знали только сам новоявленный иллюзионист и его зеркало. Но увлечение магией росло, и со временем Мэтью начал подумывать о выступлениях на публике.

«В Сингапуре есть онлайновый форум под названием Magic Circle. Именно на нем мне рассказали, что, если я хочу узнать, как люди воспримут мое искусство, лучше всего для начала стать волонтером и выступать на разных благотворительных мероприятиях. И посмотреть, как пойдут дела. Так я и поступил, добровольно вызвавшись выступить на одном из мероприятий, организованных Детским фондом борьбы с раком. Там было множество других магов и иллюзионистов, и это было мое первое выступление на публике. Я пошел и показал, на что способен. По какой-то необъяснимой причине вся нервозность, которую я чувствовал перед выступлением, улетучилась, как только я вышел на сцену. А потом, уже за кулисами, другие иллюзионисты начали расспрашивать меня, как долго я занимаюсь этим делом. По их мнению, года два-три; хотя в действительности я практиковался всего полгода».

Мэтью оказался даже талантливее, чем думал сам, и его любовь к магии была достаточно велика, чтобы задуматься: а не сделать ли магию чем-то бльшим, чем просто хобби? И тут в игру вступил его величество случай: Мэтью довелось разрабатывать веб-дизайн для продюсера магических шоу по всему Сингапуру. И довольно скоро наш фокусник-любитель получил заказ нанастоящее профессиональное выступление. Так за относительно короткий промежуток времени Мэтью перешел от развлечения собственного отражения в зеркале к выступлениям перед огромными аудиториями, принимавшими его искусство на ура. Вскоре он начал зарабатывать фокусами достаточно, чтобы перейти в веб-агентстве на внештатную работу, и у него появилось больше времени для придумывания новых магических трюков. Мэтью оттачивал свое мастерство.

Иными словами, переход от одной профессии к другой произошел довольно гладко. Став фрилансером, Мэтью зарабатывал веб-дизайном больше денег за меньшее время, чем когда работал в агентстве на фиксированную зарплату. Однако в личной жизни все было не так легко и просто. «Когда моя жена впервые услышала, что я всерьез вознамерился выступать перед публикой, у нее случилась настоящая истерика, потому что, по ее мнению, это занятие ни в коем случае не гарантирует финансовой стабильности. Но со временем, увидев, как я счастлив, когда занимаюсь любимым делом, она успокоилась».

Мэтью до сих пор приходится мириться с не слишком уважительным отношением к его нынешней профессии, укоренившимся в родном Сингапуре. Знакомясь с кем-то, он не спешит говорить, что работает иллюзионистом, да и с давними знакомыми предпочитает эту тему не обсуждать. Его родители, например, только недавно узнали о том, что сын стал профессиональным фокусником. Но в данный момент Мэтью значительно больше озабочен оттачиванием своего мастерства, нежели борьбой с условностями. Развитию таланта фокусника он уделяет много времени. До двух-трех часов ночи он придумывает и доводит до совершенства новые приемы и трюки и учится у лучших мастеров мира. «Я бы не сказал, что очень уж хорош в деле. Куда мне, например, до таких великих иллюзионистов, как Пенн и Теллер. Сейчас я просто достиг достаточно высокого уровня, чтобы выступать перед людьми за деньги. Это действительно неплохо, и, знаете, пока я не вспомню, сколько времени практиковался, мне кажется, что все далось мне без усилий, чуть ли не само собой. В любом случае это было похоже на веселую игру».

Игровая версия Мэтью Ли позволяет ему развиваться и самореализовываться в жизни, опираясь на способности, данные природой, о которых он, возможно, так никогда и не узнал бы, если бы в детстве не увидел на круизном лайнере выступление иллюзиониста и однажды на мгновение не отклонился от запланированного маршрута, чтобы заглянуть в магазинчик магических принадлежностей. В глубине души Мэтью всегда хотел быть иллюзионистом. Но если бы не обстоятельства и не его решимость идти наперекор культурным традициям своей страны, а также огромная любовь к магии, талант Мэтью так бы никогда и не проявился.

Недостатки формального образования

Как уже говорилось, иногда поискам призвания мешают общепринятые правила и культурные традиции страны, в которой мы живем.

Для большинства современных культур характерен систематический процесс приведения общества в соответствие установленным нормам, что значительно влияет на то, сумеет ли человек выявить заложенные в нем природой склонности и способности. По иронии судьбы, многие из нас ожидают, что именно это поможет нам должным образом изучить себя и понять, какие таланты в нас дремлют. Речь, конечно же, идет об образовании.

Я много говорил об образовании в своих предыдущих книгах «Призвание» и «Образование против таланта»[17]. В интересах нынешнего обсуждения просто напомню, что формальное образование часто мешает найти свое призвание по двум причинам. Во-первых, для большинства систем образования характерен очень узкий взгляд на способности и склонности людей. Во-вторых, общепринятые системы образования часто игнорируют другие, весьма разнообразные способы, при помощи которых люди обучаются чему-то новому.

В вас заложено больше, чем вы думаете

Чем в основном занимаются ученики в школе? По большей части сидят за партами, читают, пишут, считают и обучаются простейшим навыкам делопроизводства. Почему? Прежде всего потому, что школы акцентируют внимание на определенных видах академических способностей, в том числе на конкретном умении делать логические и математические умозаключения. Кроме того, зачастую они отождествляют интеллект в целом с гораздо более узкой идеей IQ. Все это, несомненно, очень важно; но в каждом человеке заложено несравненно больше того, что можно выявить и оценить посредством обычных контрольных на проверку успеваемости или тестов IQ.

Вследствие такого однобокого подхода школы, как правило, наделяют так называемые неакадемические дисциплины: изобразительное и исполнительское искусство, физкультуру, практические программы профессионально-технического обучения и др. – относительно низким статусом по сравнению с дисциплинами академическими. И в результате многие ученики, даже преуспевающие в точных, гуманитарных или естественных науках, заканчивают обучение, так и не зная реального диапазона своих талантов, особенно если они кроются в этих «презренных» областях.

Все школьные годы мой брат Дерек уверенно развивал свои технические и прочие способности, оставаясь при этом на редкость рассеянным и безрадостным учеником. Учиться ему было скучно, часто возникали проблемы с учителями. Казалось, ничто, в чем Дерек был действительно хорош, учителями в расчет не принималось и в школьных отчетах и оценках никак не учитывалось. А ведь он был не только одаренным технарем – наш Дерек самостоятельно научился играть на целом ряде музыкальных инструментов, в том числе на клавишных и гавайской гитаре. Причем делал он это настолько хорошо, что уже десятилетним мальчишкой его постоянно приглашали играть в местной церкви, а когда он стал постарше, то профессионально выступал в разных клубах и театрах. Но, несмотря на очевидные многочисленные таланты, в школе дела Дерека шли, прямо скажем, неважно. И с этим сталкивались и сталкиваются очень многие люди, чувствующие в себе силы и желание работать не только головой, но и руками.

Кстати, именно из-за такого узкого, однобокого отношения к человеческим талантам наши системы школьного образования весьма упорно и энергично продвигают идею ограниченных возможностей. В течение шести лет, с пяти до одиннадцати, я ходил в школу для детей с физическими недостатками. Тогда бюрократы от образования еще не так преуспели в использовании эвфемизмов, как сейчас. Со мной учились дети с самыми разными типами инвалидности: больные полиомиелитом, церебральным параличом, гидроцефалией, астмой, эпилепсией и многими другими заболеваниями. И надо сказать, нас совершенно не интересовали «недостатки» друг друга. Мы общались и дружили исходя из общих интересов и личностных качеств. Только это и имело значение. Мне, например, всегда нравились ребята веселые, тонко чувствующие и думающие, а на их физическое состояние мне было, по сути, наплевать.

Однако за стенами специализированной школы отношение к нам часто определялось именно нашими ограниченными возможностями. Мы были детьми «с физическими недостатками», представителями отдельного, особого биологического вида. Очень часто, если у человека есть какой-то недостаток, окружающие видят только это, а не те нередко многочисленные таланты и достоинства, которыми его наделила природа. И виновата в том, что людей в нашем обществе классифицируют, исходя из их «инвалидности», узость доминирующей концепции человеческих способностей. Впрочем, ее ограниченность негативно сказывается на всех, кто пользуется услугами системы образования, а не только на людях «с особыми потребностями». Сегодня каждый, чьи сильные стороны лежат вне ограниченного поля академических знаний, рискует тем, что годы, проведенные на школьной скамье, оставят у него самые удручающее воспоминания, а по окончании школы он так и останется в полном неведении относительно того, есть ли у него вообще хоть сколько-нибудь заметные способности.

Каков ваш стиль обучения?

Излишне узкий взгляд на человеческие способности и таланты – первая проблема традиционного образования. Вторая заключается в его тотальной неспособности учитывать индивидуальный стиль обучения разных детей. Как я уже говорил, мы нередко считаем, что не имеем склонности к определенному занятию только потому, что первое наше знакомство с ним произошло неудачно. В частности, из-за того, что мы не слишком преуспели в нем в школьные годы.

Воспоминания взрослых людей о школе практически всегда включают в себя откровения о провалах и неудачах. «Я никогда не был силен в естественных науках». «Я всегда ужасно писала сочинения». «На уроках рисования я не мог воспроизвести даже простейшую фигуру». Наверняка и вы могли бы признаться в чем-то подобном. Наверняка найдутся школьные дисциплины, в которых вы не преуспевали. Например, вам совершенно не давалась математика. В этом нет ничего плохого. Я лично с этим давно смирился. Однако, вполне вероятно, вы убеждены в отсутствии способностей к чему-либо потому, что вас учили этому способом, совершенно не соответствующим вашему доминирующему образу мышления и стилю обучения.

Наиболее эффективные методы обучения для каждого человека разные, а персональный стиль обучения может очень сильно повлиять на его оценку своих способностей. В некоторых школах все предметы преподают посредством устной подачи материала, дополняя ее письменными упражнениями, тестами и контрольными. В них не преподают химию с учетом наличия в классе школьников-визуалов (такие люди воспринимают бльшую часть информации с помощью зрения) или, например, математику для учеников-кинестетиков (людей, воспринимающих информацию прежде всего через органы чувств и с помощью движений). Несомненно, устное преподавание и обучение весьма эффективны, но только в том случае, если ученик лучше всего обучается именно таким способом. Однако – факт остается фактом – многим детям нужно совсем другое. В результате учеников так и не удается заинтересовать многими предметами, которыми в иных условиях они вполне могли бы увлечься и даже преуспеть в них.

Бльшую часть учебы в школе наша дочь Кейт считала, что химия не для нее. А потом пришел новый учитель химии – и все изменилось. Вот как вспоминает об этом сама Кейт:

«В школе я была не лучшей ученицей. Ну, не совсем так. Я имею в виду, что в какой-то момент я потеряла интерес к учебе. Сначала я училась очень хорошо. Я обожала читать и писать; мне нравилось рисовать, танцевать, петь, заниматься спортом, изучать разные науки. Мне не претила даже строгая британская школьная форма. Но меня с самого начала определили в группу отстающих по математике. В моей школе учеников делили на разные группы по уровню успеваемости по разным предметам: наиболее успевающие входили в “Синюю группу” средние в “Зеленую”, отстающие во “Вторую зеленую”. Сейчас эта система кажется мне дурацкой. По математике я неизменно входила во “Вторую зеленую группу” и в результате начала бояться цифр и искренне ненавидеть все, что с ними связано. У меня были проблемы с таблицами умножения, дроби до сих пор наводят на меня ужас; мне неприятно даже набирать телефонные номера. То, что меня с раннего возраста раз и навсегда отнесли к группе отстающих по математике, подорвало мою уверенность в себе. Через некоторое время я считала само собой разумеющимся, что способностей к математике у меня нет, и даже не пыталась изменить эту ситуацию. В конце концов, я была отличницей по английскому и французскому и по рисованию и четыре раза в неделю посещала балетную студию, где чувствовала себя абсолютно счастливой. Честно говоря, математика не входила в число моих приоритетов.

С этой идеей – что в точных науках я не сильна – родители привезли меня в Лос-Анджелес. Тут меня снова включили в группу отстающих по математике (здесь ее называли “Математика 3”), и на этот раз я даже не стала делать вид, будто меня это волнует. Я редко выполняла домашние задания, а на уроках в основном рисовала чертиков. Поскольку я и не пыталась улучшить ситуацию, то могла считать, что у меня ничего не получается только потому, что я ничего не делаю, а вовсе не потому, что мне не хватает мозгов. Для меня это служило весьма убедительным оправданием, за которым я вполне успешно пряталась на протяжении доброго десятка лет. Удивительно, что мои учителя по математике, казалось, не имели ничего против такого отношения. По другим предметам я успевала хорошо, и они из года в год просто ставили мне минимальный проходной балл. Но в один прекрасный момент я обнаружила, что уже старшеклассница, что учиться мне осталось два года и я обязана посещать уроки химии.

Мне всегда нравились естественные науки, и до химии все они практически не предполагали математических вычислений. Наверное, эти предметы нравились мне в основном потому, что на них мы рисовали картинки цикла парообразования или делали кораблики, не тонувшие в резервуаре с водой. Химия с ее бесконечными цифрами в таблице элементов и уравнениями, до боли напоминающими дроби, была совсем другой. По сути, она наводила на меня ужас. И я провалила экзамен по этому предмету после первого же полугодия. Второе полугодие десятого класса я наслаждалась дополнительной свободой; мне казалось, что все просто прекрасно. Проблема решена: получу проходной балл – и ладно. Так продолжалось до последнего года обучения, когда я с удивлением узнала, что по химии меня оставили на второй год.

Новая учительница миссис Миллер вошла в класс и начала первый урок. Все пятьдесят минут я провела, обмениваясь записками с приятелем, сидящим за соседней партой. Так продолжалось до первого экзамена, который я, разумеется, провалила. “Ну и ладно”, – подумала я; однако, как ни странно, миссис Миллер придерживалась иного мнения. В отличие от всех моих предыдущих учителей, она явно не собиралась мириться с одной нерадивой ученицей в классе круглых отличников. Она вызвала меня в свой кабинет и отчитала за то, что я на своей задней парте не слежу за тем, что она рассказывает, и за то, что не выполняю домашних заданий. Она сказала, что мое поведение и отношение к предмету неприемлемы для человека с моими способностями. Я была смущена и пристыжена. Но на этом миссис Миллер не остановилась. Она предложила позаниматься со мной дополнительно во время свободных уроков и в обеденные перерывы, но выдвинула условия: я пересаживаюсь на первую парту и даю самой себе слово отнестись к ее предмету серьезно. Что было делать? Я согласилась.

Мы начали со следующей же недели. Каждый день я встречалась с миссис Миллер, чтобы обсудить прошедший урок или спланировать следующий. Прогресс сказался незамедлительно. Каким-то чудесным образом я вдруг обнаружила, что, как только начала слушать учителя внимательно (а работая с миссис Миллер один на один, я просто не имела другого выбора), химия стала мне понятной. Но больше всего меня удивило то, что предмет мне понравился. Я полюбила его настолько, что не просто весь остальной год была по химии отличницей, но и вызвалась подтягивать некоторых отстающих одноклассников. Более того, я начала подумывать о том, не продолжить ли изучать химию и после школы. Я с нетерпением ждала уроков миссис Миллер и с огромным удовольствием выполняла домашние задания по химии. Моя лабораторная тетрадь стала образцом для подражания. Мои уравнения были безупречны. Я даже перестала бояться цифр.

Химия увлекла меня – а все потому, что нашелся учитель, который не захотел мириться с тем, что ученица, неплохо успевающая по большинству других дисциплин, совершенно не интересовалась ее предметом. Все благодаря учителю, который понял, что традиционный стиль обучения мне не подходит, и, преданный своему делу, не пожалел собственного времени, чтобы повторять со мной каждый урок.

Миссис Миллер отказалась махнуть на меня рукой и позволить мне махнуть рукой на саму себя. И следствием этого стал не только мой более высокий средний балл, резко повысивший мою самооценку. Если бы не замечательная учительница, я бы так и прожила всю жизнь, полагая, что химия – не для меня, что у меня нет к ней способностей. Миссис Миллер научила меня неизмеримо большему, чем школьный предмет. Она научила меня тому, что, если очень постараться, можно сделать почти все. Этот урок повлиял на всю мою дальнейшую жизнь».

Итак, каков же ваш стиль обучения? Собственно говоря, к этому вопросу можно подходить по-разному. Несмотря на многочисленные доказательства того, что стилей обучения существует великое множество, многие специалисты имеют на этот счет свою точку зрения. Например, известный психолог-теоретик в области обучения Дэвид Колб делит людей на четыре категории: прагматиков (тех, кто силен в практическом применении идей, подходит к обучению неэмоционально и имеет относительно узкий круг интересов); людей рефлектирующего типа (с сильным воображением, способных генерировать идеи, видеть вещи с разных точек зрения, с широким кругом интересов); теоретиков (людей с большими способностями создавать теоретические модели, преуспевающих в индуктивных умозаключениях, которых, как правило, больше интересуют абстрактные концепции, чем человеческие взаимоотношения) и активистов (тех, чья главная сила в активном действии, кто склонен к риску, особенно эффективен в кризисных ситуациях и решает проблемы в основном интуитивно).

А по мнению Ричарда Фелдера, одного из разработчиков «Индекса стилей обучения», таких стилей существует восемь. Активные учащиеся лучше всего впитывают учебный материал, каким-либо образом применяя его на практике или объясняя другим. Рефлективные предпочитают внимательно рассмотреть материал и только потом что-нибудь с ним делать. Сенсорным учащимся нравится изучать факты; они, как правило, сильны в деталях. Интуитивные любят выявлять взаимосвязи между вещами и явлениями и быстро осваивают абстрактные концепции. Визуальные учащиеся лучше всего запоминают то, что видят, а вербальные, соответственно, быстрее других понимают письменные и устные объяснения. Последовательные учащиеся быстро обучаются, следуя четкому плану, то есть переходя от одного логического этапа к другому, а глобальные, как правило, напротив, совершают своего рода когнитивные прыжки, постепенно впитывая и накапливая информацию, до тех пор пока не наступает момент озарения.

Стоит упомянуть также о модели VARK, базирующейся на коротком вопроснике, разработанном Нилом Флемингом. Согласно этой модели, люди делятся на четыре группы на основе разного восприятия учебного материала: визуальное (получение зрительной информации из графиков, диаграмм, карт и т. п.); аудиальное (получение информации на слух – из лекций, записанных на пленку материалов, дискуссий и т. п.); вербальное (получение информации из текста, в том числе книг, интернета, презентаций PowerPoint) и кинестетическое (получение информации через конкретный личный опыт).

Благодаря этому и другим диагностическим инструментам можно выявить у себя предпочтения, о которых вы даже не подозревали. А вооружившись этими знаниями, вполне вероятно решить хотя бы попробовать расширить диапазон дел и занятий, к которым у вас, по-видимому, имеются способности.

Хотя Колб, Фелдер и Флеминг предлагают три разные модели стилей обучения (а есть еще и множество других), в двух моментах ученые полностью единодушны. Во-первых, очень немногие люди, если таковые вообще найдутся, всегда используют один и тот же учебный стиль; каждый из нас в определенных условиях прибегает к разным стилям. Во-вторых, большинство людей от природы склонны к какому-то одному стилю и первым делом применяют именно его. В ходе обучения мы можем использовать сочетание зрительных, слуховых и кинестетических процессов, да в придачу еще письмо и чтение; но обучение, как правило, начинает давать наилучшие результаты, когда преподаватель использует стиль, наиболее комфортный для нас. Например, если вы визуал, ваш разум может блуждать во время лекции непонятно где – до тех пор, пока преподаватель не начнет при объяснении материала рисовать на доске. Вот почему одним ученикам кажется, что учитель дает слишком много устного материала, а другие считают, что он излишне полагается на разные графики и схемы. Вас никогда особенно не интересовал такой предмет, как история? Вполне вероятно, это объясняется тем, что ваш основной стиль обучения визуальный, но ни один из ваших учителей так и не сумел помочь вам «увидеть» прошлое человечества, хотя это и возможно. У вас не хватает терпения для реализации проектов, предполагающих работу руками? В таком случае, может, вы лучше всего обучаетесь посредством чтения или записи, но никогда не думали о том, чтобы, прежде чем приступать к практическим экзерсисам, досконально изучить лежащий в их основе процесс.

Многие из нас хотели бы обнаружить в себе талант к поэзии, графическому дизайну, составлению сложных коктейлей и к миллиону других дел, но избегают этого только потому, что их единственная попытка научиться окончилась полным фиаско. Продавец, продавший вам видеокамеру, тщетно пытался втолковать вам, как она работает, хотя вам нужно было просто купить аппарат. Подруга хотела научить вас вязать и сразу вложила вам в руки спицы, даже не попытавшись вначале объяснить основные приемы. Если первый опыт обучения новому делу не сочетался с предпочтительным для вас стилем обучения, то вы наверняка получили лишь малую его толику.

Недавно приятель рассказал мне о своей дочери, студентке факультета журналистики, изучающей, помимо всего прочего, такой предмет, как статистика. Девушка была настолько травмирована опытом изучения математики в средней школе, что отложила обязательный университетский курс по статистике на самый последний момент. На первое занятие по предмету она пришла, охваченная ужасом, так как была уверена, что ей суждено испытывать его весь следующий семестр. Однако преподаватель по статистике и не думал бомбардировать студентов уравнениями и теоремами. Вместо этого он рассказывал любопытные истории практического применения статистики в разных жизненных ситуациях. И девушка, которую Ричард Фелдер, скорее всего, отнес бы к интуитивным учащимся, увидела четкую взаимосвязь между рассказами преподавателя и математическими вычислениями, без которых его истории не имели бы смысла. И впервые после школы она поняла, что лежит в основе математического процесса. Это не побудило ее отказаться от выбранной ранее карьеры журналиста, чтобы получить докторскую степень в области вероятностно-статистических числовых моделей, но она перестала бояться занятий по статистике и даже преуспела в этой дисциплине.

Чтобы полностью раскрыть свой потенциал, нужно первым делом определить свой стиль обучения и использовать его, для того чтобы попробовать себя в как можно большем диапазоне интересующих вас дел и занятий. Как только вы поймете, что ваш способ познания мира является одним из важнейших компонентов самих знаний, вы сможете применять его для освоения стольких дисциплин и предметов, сколько способна нарисовать ваша фантазия.

Внимание, внимание и еще раз внимание

Неспособность школьного образования учитывать индивидуальные стили обучения детей может иметь весьма серьезные последствия. Подтверждение тому служит «эпидемия» синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Не поймите меня неправильно. Я вовсе не считаю, что таких явлений, как СДВГ, нет в природе. Специалисты в области здравоохранения давно признали существование данного психического расстройства. Меня приводят в смятение темпы роста числа детей с этим диагнозом. В 2007 году – по оценкам родителей – этим расстройством страдали 10 процентов детей, или 5,4 миллиона детей в возрасте от четырех до семнадцати лет. По сравнению с 2003 годом число выросло на целых 22 процента. С 1997 по 2006 год показатель диагностированных случаев СДВГ увеличивался в среднем на 3 процента в год, а с 2003 по 2007 год – в среднем на 5,5 процента. Отличная новость для фармацевтических компаний! По данным компании IMS Health, специализирующейся на сборе и распространении информации о мировом фармацевтическом рынке, в 2010 году американские врачи выписали 51,5 миллиона рецептов на препараты для лечения СДВГ на общую сумму 7,42 миллиарда долларов, то есть произошло увеличение на 83 процента по сравнению с соответствующим показателем 2006 года (4,05 миллиарда долларов).

Существуют ли реальные причины для столь быстрого и уверенного роста этого заболевания? Возможно. Одним из факторов специалисты считают режим питания, в частности массовое потребление пищевых продуктов, подвергшихся технологической переработке (пастеризации, стерилизации), и подслащенных напитков. Другой вероятный фактор – маниакальное увлечение цифровой культурой. Проводя много часов перед монитором, человек, как правило, быстро и постоянно меняет фокус внимания и одновременно выполняет целый ряд задач, поэтому ему трудно сосредоточиться на чем-то одном. Но если эти два фактора можно признать причиной неуклонного увеличения числа диагнозов СДВГ с определенной долей вероятности, то существуют два других, несомненно имеющих к этому отношение.

Сегодня, когда синдром дефицита внимания и гиперактивности стал общепризнанным явлением – о нем все знают и много говорят, – стоит ребенку принять скучающий или рассеянный вид, как чья-нибудь рука тут же тянется за бланком для рецепта на соответствующее лекарство. Иногда это оправданно, но в большинстве случаев нет. Целый ряд исследований в этой области убедительно показал, что СДВГ весьма часто диагностируют на основе минимального медицинского обследования.

Многие дети скучают и проявляют беспокойство или рассеянность на уроках вовсе не из-за СДВГ, а просто потому, что они дети, а также потому, что им и правда кажется довольно скучным то, что их заставляют делать. Американская комедийная актриса Филлис Диллер сказала, что первые двенадцать месяцев мы учим ребенка ходить и говорить, а потом двенадцать лет – сидеть и молчать. Стоит ли удивляться, что для многих детей это слишком трудная задача, ведь у малышей поистине огромный запас физической энергии и сильнейшее желание побыстрее исследовать окружающий мир.

Я часто спрашиваю родителей, у детей которых диагностировали СДВГ, постоянно ли их чада испытывают трудности с концентрацией внимания. Оказывается, вовсе нет. Если ребенок занимается тем, что ему действительно нравится, он может оставаться сосредоточенным часами, его трудно оторвать от занятия; причем это может быть что угодно – от сочинения музыки или стихов до работы с животными или проведения химических опытов. Когда ребенок находится в своей стихии, делает то, к чему у него есть призвание, не наблюдается ни малейших признаков СДВГ. И если бы родители, учителя и другие заинтересованные лица поняли бы, что понятие интеллекта и обучения гораздо шире, чем принято считать, и действовали бы соответствующим образом, я уверен, что многие диагнозы предполагаемого СДВГ тут же были бы отменены.

Стать самим собой

Отказавшись от принятого в нашей системе образования стереотипного отношения к интеллекту и начав активно выявлять дремлющие в вас таланты, вы можете изменить ход своей жизни.