Ренегат Мичурин Артем
На максимально доступной скорости Стас рванул к крыльцу. Взлетев по ступеням, он очутился в задымленном холле и тут же шмыгнул за ближайшую распахнутую дверь, услышав шаги на лестнице.
– Не волнуйтесь, господин комендант, – узнал он голос Берега. – Мы все перенесем в бункер. Спускайтесь скорее, здесь небезопасно.
– Когда я найду эту паскуду, – рычал Бульдозерист, задыхаясь от ярости, – когда я его достану…
– Разумеется, господин комендант, разумеется.
Тяжелые, печатные шаги в сопровождении еще двух или трех пар ног спустились со второго этажа и проследовали налево. Скрипнули петли. Стальные набойки гулко застучали по бетону.
Стас вынул из кобуры ПБ и выглянул за дверь – никого. Он осторожно проскользнул в коридор и направился к лестнице.
– Блядь! Держи! – раздалось сверху.
Что-то тяжелое упало. Послышался металлический лязг, сопровождаемый матерной тирадой:
– Мудак безрукий! Хватай скорее!
Стас, решив не тратить время на бессмысленную уже конспирацию, взбежал вверх по лестнице и встретился с двумя бойцами из личной охраны коменданта, поднимающими с пола здоровенный металлический ящик.
– А ты что здесь?.. – удивился один из них, но так и не закончил вопроса.
ПБ дважды хлопнул, и тяжелая ноша выпала из мертвых рук.
– Какого хера? – из комнаты справа на секунду выглянул привлеченный шумом охранник, но, увидев продырявленную голову сослуживца, тут же исчез.
Стас убрал пистолет и достал из подсумка оставшуюся РГО. Не давая противнику опомниться, он выдернул чеку и швырнул гранату в незакрытый дверной проем. Та залетела внутрь и врезалась в стену еще до того, как ударный взрыватель успел активироваться.
«Раз».
Освободившиеся руки легли на дробовик. РГО упала и покатилась, ожидая самоликвидации.
«Два».
– Граната!
– Где?!
«Три».
– Все на пол!
За стеной приглушенно ухнуло. Из дверного проема повалил дым.
Стас влетел в комнату, обвел царящий там беспорядок стволом ружья. Под клубящейся серой дымкой что-то пошевелилось. «Бенелли» с грохотом изрыгнул сноп искр, и спарка тяжелых пуль, связанных стальной проволокой, припечатала тело обратно к полу. Еще три выстрела довершили работу РГО, оставив в комнате четыре трупа.
Стас огляделся, быстро заряжая опустевший магазин.
По виду помещение сильно напоминало рабочий кабинет, хоть и с некоторыми оговорками, как, например, прибитая гвоздями к стене испещренная шрамами кожа явно не животного происхождения, о чем свидетельствовала и татуировка в районе спины, изображающая обмотанный колючей проволокой череп с подписью «Боль – навсегда. Смерть – на мгновение». Всевозможные колюще-режущие и рубящие орудия самого устрашающего вида также не вязались с кабинетной обстановкой в ее привычном понимании. Впрочем, остальные детали интерьера, сейчас частично вышедшие из строя и посеченные осколками, вполне соответствовали канонам. Недоставало здесь только одного – вожделенного отцом Фомой пулемета MG-3.
– Твою мать! – выругался Стас, продолжая безрезультатно крутить головой.
«Так, без паники. Серпимолот говорил, что пулемет висит прямо над креслом. Вот кресло, – он обошел завалившийся на сломанную ножку стол и отпихнул роскошное вместилище для комендантского зада. – А вот и пулемет».
MG-3, радуя глаз ладно скроенным телом и фосфатным матово-серым покрытием, мирно лежал на полу, сброшенный со стены взрывом гранаты.
Стас поднял пулемет, оказавшийся, к его удивлению, значительно тяжелее пэкээма, и повесил на правое плечо, закинув АК-103 за спину. От странного, напоминающего цветочный горшок короба, закрепленного с левой стороны, вверх к лентоприемнику, блестя желтыми латунными гильзами в черной оправе, тянулась нерассыпная лента, и, судя по ощутимому весовому дисбалансу, «цветочный горшок» был полон. Стас потянул на себя легко обнаружившуюся массивную рукоятку заряжания. Кнопочный предохранитель, расположившийся прямо над большим пальцем правой руки, тоже не заставил себя долго искать. Короткое нажатие на спусковой крючок подтвердило боеготовность оружия. С грохотом вырвавшаяся из ствола пуля вгрызлась глубоко в кирпичную стену, оставив снаружи облако красной пыли.
– Ну, вот мы и встретились, – поприветствовал Стас своего нового знакомого, ощущая левой ладонью приятный металлический холод, исходящий от кожуха ствола, и вышел из заваленного трупами кабинета.
Едва он успел свернуть к лестнице, как дальняя стена обратилась в пыль, приняв на себя полкило шального тротила. Бурое облако с рикошетящими не хуже шрапнели осколками кирпичей моментально заполнило коридор. Что-то ударило Стаса в бедро, мгновение спустя – в голову, он упал на живот и накрыл затылок руками.
Мертвая тишина продолжалась секунды три, не больше. Первыми через нее к будто забитым паклей ушам добрались звуки рвущихся мин, похожие на удары палкой по выколачиваемому от пыли матрасу. Скоро они стали резче, острее. К ним присоединились треск горящего дерева, крики вдалеке. Нет, не вдалеке. Крики рядом. Здесь.
– Едрена вошь! Все целы?
Стас потер ладонью веки и, проморгавшись, увидел на пальцах перемешанную с кирпичной пылью кровь. Но не это его обеспокоило. В наполнившем коридор буром мареве медленно поднимался человеческий силуэт. Голова, плечи, торс, автомат в руках…
– Что там? – спросил знакомый голос.
«Берег! Мать твою!» – промелькнуло у Стаса в контуженой голове, пока руки, словно живущие независимо от мозга, раскладывали закрепленные под кожухом пулемета сошки.
– Есть кто живой? – крикнул силуэт и закашлялся.
– Давайте-давайте! Чего встали?
К первому силуэту, выросшему уже по пояс, присоединился второй, за ним третий… Луч фонаря прорезал запыленный воздух над головой у Стаса.
– Эй! Что там у вас? – заорал Берег, пытаясь докричаться сквозь канонаду взрывов до мертвых бойцов.
«Не услышат, – подумал Стас, кладя левую ладонь на выступ приклада. – Ты ближе подойди».
– Оглохли? Лемех! Шуга! Вы где? Да живее-живее! Не толпитесь!
Четыре фигуры, одна за другой, неуверенно шагнули с лестницы в коридор второго этажа и, шаря в бурой пелене стволами, двинулись к кабинету.
«Это не все. Кто-то остался внизу. Ждать? Слишком близко. Слишком…»
Палец на спусковом крючке сделал последнее усилие. Последнее для еще одной четверки из личной гвардии Бульдозериста.
Скрывающая засаду кирпичная пыль вихрем раскатилась от дульного раструба. Стальное сердце пулемета ожило, застучав в темпе тысячи двухсот ударов в минуту. Истосковавшиеся по огню легкие выдохнули белое пламя, и свинцовая песнь полилась из рокочущей груди, разрывая мышцы и внутренности, ломая кости, забирая жизни.
Полторы секунды. Половина ленты. Три с половиной центнера дымящегося мяса на том месте, где только что стояли четыре человека.
– Всех сюда!!!
Вопль Берега был таким, словно он и в самом деле решил поднять мертвых.
Почти одновременно с этой недвусмысленной командой о стену ударилось что-то тяжелое.
Не желая дожидаться подтверждения своим догадкам, Стас вскочил на ноги и опрометью ринулся к бреши в конце коридора. Пробегая мимо лестницы, он направил ствол пулемета вниз и, не глядя, разрядил остаток ленты. Донесшиеся оттуда крики заглушил взрыв. Удар в спину. Ноги оторвались от пола. Черное небо с алыми отсветами. Зарево. Боль.
«Боль – навсегда. Смерть – на мгновение», – пронеслось во мраке. Где-то в стороне очередной протяжный свист завершился взрывом. Сверху посыпались комья земли. Стас поднялся на ноги, огляделся. Темнота, плавающие, вспыхивающие и гаснущие огни вокруг.
«Выбрался. Живой. – Он вытянул вперед руки и осмотрел себя, будто ища доказательства собственного физического существования, затем перетянул ремень на груди, опустив пулемет стволом вниз, и взял дробовик. – Теперь к воротам, а потом в церковь. Жив буду – поставлю свечку».
Бежать под тяжестью трех стволов и рюкзака было нелегко, но неведомая сила гнала вперед, наполняя ноющие мышцы пересыщенной адреналином кровью. Цель. Спасение. Это там, за стеной. Оно тянуло, будто огромный магнит канцелярскую кнопку. Стас не чувствовал ног. Они двигались сами. Мельтешили внизу, спасая себя и все остальное, что сверху. А вокруг бушевала стихия. Стихия тротила, огня и разорванного в клочья железа, собирающая кровавый оброк со своих рабов.
«Еще немного. Уже рядом. Уже…»
Автоматный треск раздался за спиной. Ноги, моментально сориентировавшись, бросили тело в сторону, между казарм.
– Там! – прокричал кто-то.
– Взять ублюдка!!
Стас пробежал вперед, свернул налево и ввалился в третью от ворот казарму, мокрый, покрытый с ног до головы рыжей пылью и бряцающий слишком большим для одного человека арсеналом.
– Как там? – высунулся из-за дальней койки ошалелого вида индивид, взлохмаченный, с круглыми немигающими глазами.
– Хуево, – ответил Стас, быстро шагая в конец помещения. – Есть еще кто?
– Нет. Остальные свалили все. А я б-боюсь.
– Правильно боишься. Лезь под кровать. Сейчас шарахнет.
– Ага. Ой бля, иже еси на небеси…
Индивид упал вниз, бочком заполз под койку и накрыл голову руками.
Стас, проходя мимо, сделал два выстрела сквозь тонкие доски «бомбоубежища», остановился у тыльной стены, лег и, сменив дробовик на АК, зацелил вход.
– Ну, суки, идите.
Доносящиеся с улицы крики преследователей зазвучали ближе. Дверь предбанника скрипнула.
Не дожидаясь очной встречи, Стас дал две короткие очередь вслепую.
– Блядь! – раздалось из коридора одновременно со звуком упавшего тела.
Дверь, разделяющая жилое и хозяйственное помещения казармы, пошла дырами от выпущенных в отместку пуль, но они не достигли цели, уйдя в потолок.
– Я ранен! А-а! Берег! Конь!
Больше криков в коротких паузах между взрывами Стас не услышал, из чего сделал вывод, что просьба о помощи не осталась без ответа, и нажал спуск, опустошая магазин.
Реакция последовала незамедлительно, однако совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Остатки расколотого взрывной волною стекла в среднем оконце разлетелись мелкими брызгами. Нечто черное, напоминающее банку тушенки с длинной ручкой, упало на пол и покатилось к левой стене.
Стас, подскочив с такой резвостью, будто и не было на плечах тридцати килограмм, метнулся к койке единственного постояльца казармы, опрокинул ее набок ударом ноги и упал ничком рядом с мертвым телом.
Взрыв уничтожил три ближайшие кровати, разметав матрасы, подушки и одеяла. Чудом державшиеся в рамах стекла вылетели наружу.
Стас поднял колоколом гудящую голову и осмотрелся. В задымленном помещении, словно листопад, кружились перья и лоскуты ткани. Телогрейка на исполнившем роль щита трупе, и без того пострадавшая, вздыбилась клочьями. Сквозь прорехи в защитного цвета штанах сочилось кровью не остывшее еще разорванное мясо.
Стас, меняя магазин, поднялся с пола, взял нашпигованный осколками труп за ногу и, перетащив в проход, улегся перпендикулярно этому импровизированному брустверу.
– Давайте, суки. Я готов.
Он погорячился.
– Плуг, убей! – донеслось с улицы.
В следующую секунду истерзанная пулями дверь разлетелась на куски. Чудовище Бульдозериста вломилось в казарму, просто снеся хлипкую деревянную конструкцию громадной тушей. Сорокаметровый отрезок, разделяющий Стаса и исчадье ада в собачьем обличье, сделался вдруг чрезвычайно мал.
Пес несся по проходу, не обращая внимания на свинец, рвущий многослойную кожаную броню и высекающий искры из стальных пластин. Его глаза светились, отражая вспышки пламени. Его пасть раскрылась в предвкушении горячей человеческой крови на языке. Ему велели убить. И это была лучшая награда.
– Господи… – Стас уронил опустевший автомат и потянулся к дробовику, но…
Слишком короткий отрезок. Слишком мало времени. Огромные клыки уже близко. Гибельный смрад звериной пасти уже обдает лицо.
«Конец?»
Длинная оскаленная морда, готовая рвать и перемалывать, неожиданно дернулась вправо, так резко, что сорвавшиеся нити слюны на мгновение зависли в воздухе. Когти заскрипели о бетон. Зверь поскользнулся на кровавой луже, перелетел через мертвое тело и упал.
Стас, уже собравшийся познать тайну бытия, отскочил в сторону и пальнул не целясь.
Пулевой магнум двенадцатого калибра оказался более серьезным аргументом, чем «семерка». Пятьдесят граммов свинца угодили в закрывающую ребра пластину, отбросив уже поднявшегося на ноги пса к стене. Но этот успех дал лишь краткую передышку. Не издав ни звука, чудовище сгруппировалось и через секунду готово было к новой атаке.
– Да чтоб тебя!
Стас прицелился ниже и снова выстрелил.
Рванувший вперед зверь будто споткнулся. Укрытые мощной броней голова и шея припали к земле, чуть завалившись набок. Темная кровь захлестала из обрубка отсеченной передней лапы.
– Нравится, тварь?!
Пес попытался встать, но не удержался на лапах и, взвыв, ткнулся в шершавый бетон оголенной плотью. Однако и это его не остановило. Злобно рыкнув, чудовище с удвоенной энергией заработало задними лапами, толкая вперед лежащее на полу тело.
Следующий выстрел превратил правое колено животного в кашу из костей, хрящей и мяса. Пули не успели развернуть проволочное «летящее лезвие» и дуплетом пробили незащищенную конечность. Задняя лапа противоестественно сложилась, удерживаясь лишь на лохмотьях шкуры, пес упал и завертелся на месте, размазывая по кругу собственную кровь.
Стас, одним глазом наблюдая за дверным проемом, а другим – следя за недобитым чудовищем, перезарядил дробовик, сменил магазин и, сунув пламегаситель в звериное ухо, выстрелил.
Только с пулей в голове Плуг оставил попытки выполнить данную ему команду, дернулся в последний раз и затих.
Со стороны входа никаких звуков, кроме канонады, также не доносилось. Это показалось Стасу подозрительным. Объяснений могло быть два – либо супостатов разнесло в клочья не пришедшейся ко двору миной, либо идет подкрепление. Справедливо рассудив, что выжидательная позиция в сложившихся обстоятельствах является не самой продуктивной, он взял ружье наизготовку и зашагал к выходу.
В предбаннике было пусто, если не считать одного мертвеца в помывочной и еще одного, подпирающего распахнутую входную дверь.
Стас, подойдя к ступеням, сделал шаг в сторону и посмотрел направо – неподвижные ноги торчали из-за угла, глядя вверх облепленными грязью каблуками. Он осторожно прошел вперед, прикрытый слева дверью, резко выскочил и лицом к лицу встретился с Берегом.
Что-то ярко блеснуло под подбородком начальника личной охраны коменданта. Тот издал нечленораздельный хлюпающий звук и опустился на колени. Молниеносно вылетевшая из темноты рука перехватила дробовик, острое как бритва, лезвие коснулось шеи Стаса.
– Кол?!
Уже надрезавший кожу клинок замер и отошел в сторону, янтарные огоньки сверкнули под капюшоном.
– Здорово, добытчик. Бегом за мной.
Глава 11
– Станислав, Станислав. – Коллекционер стоял возле своего оружейного стеллажа и, кривясь, рассматривал водруженный на свободные крюки пулемет. – Знаешь, я никогда не был большим ценителем человеческой жизни. Я убивал мужчин, женщин и даже детей. Отправлял несчастных в мир иной, защищаясь, ради наживы и ради удовольствия. Грубо и страшно, быстро и красиво. Их было так много, что и десятой доли уже не помню. Но, – охотник гордо поднял голову и принял торжественный вид, – никогда я не убивал без души. Десятками. Как мясник. Это отвратительно.
– Хорош ерничать. – Стас обрезал нить, вытер испарину со лба и, взяв наполненную спиртом кружку, опорожнил ее тремя жадными глотками.
– А знаешь, какое обстоятельство меня больше всего угнетает в этой кошмарной истории? – продолжил охотник. – То, что все эти великомученики были убиты тобою абсолютно бесплатно. Просто сердце кровью обливается. Если б я знал о твоих мясницких наклонностях, то непременно договорился бы с Центровыми. Такая свинская бойня ради жалкой железяки, – постучал Коллекционер ногтем по кожуху MG3. – Обидно. Бульдозерист, если жив еще, на эту пропажу даже внимания не обратит теперь.
– Требуй с Фомы премиальных, – посоветовал Стас и плеснул в опустевшую тару из стоящей рядом бутыли, после чего вылил содержимое на только что зашитое бедро. – М-мммм… Блядь!!!
Жестяная кружка заскрипела под сомкнувшимися пальцами.
– С него стребуешь, пожалуй, – хмыкнул Коллекционер. – Кстати, пулемет не мешало бы почистить, а то совсем вид непрезентабельный, – он нагнулся и шумно втянул ноздрями воздух, – ты из него стрелял?
– Да.
– Не сломал, я надеюсь?
– Отвяжись. – Стас прислонился к стене и запрокинул голову, тяжело дыша.
– Ну вот и поговорили, – делано обиделся Коллекционер. – Что, даже не поинтересуешься, как мои успехи?
– Как твои успехи? – спросил Стас, не меняя положения.
– Отлично! Пока ты бока отлеживал и жрал казенную баланду, я имел очень долгий и весьма нелицеприятный разговор с Хромым. Пришлось сильно постараться, чтобы выторговать нужную информацию.
– Выторговать?
– А ты как думал? Здесь альтруисты давно вымерли.
– Чего он хочет?
– Долю, – пожал Коллекционер плечами.
– Сколько?
– Шестьдесят золотых. Больше не уступит. И так с сотни начал.
Стас усмехнулся и облизал пересохшие губы:
– Он знает, что конкретно мы хотим предложить?
– Ты меня за идиота держишь? Разумеется, не знает. И про тебя я ему тоже не говорил.
– Хорошо. Соглашайся.
– Уже согласился. На восемь утра встреча назначена.
– А как же пулемет?
– У нас еще четыре дня.
– Это просто… – Стас качнулся и повалился на кровать, – замечательно.
Теплые солнечные лучи наполнили комнату, освобожденные из плена оконных штор. С кухни потянуло пирогами.
– Поднимайся, соня, – прошептал на ухо мягкий, бархатный голос.
– Уже?
– Я на стол собрала. Все горячее.
Бездонные серо-голубые глаза светились радостью. В каштановых локонах заблудилось солнце.
Стас протянул руку и коснулся золотистой кожи:
– Катя.
Нежные желанные губы печально улыбнулись, изящная ладонь погладила его колючую щеку. Искорка радости в глазах потухла, сменившись влажным блеском.
– Ты устал.
– Да, Катюша. Я очень устал.
– Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Ты должен. Вставай.
– Вставай, говорю! – звонкая оплеуха обожгла щеку.
Стас открыл глаза и часто заморгал:
– Что? Какого?..
– Здоров же ты дрыхнуть. – Коллекционер отступил, заметив, как рука разбуженного метнулась к кобуре. – Успокойся и одевайся. Больше спирта не получишь.
– Сколько времени? – Стас сел и уставился на плывущие перед глазами стрелки наручных часов.
– Пять минут восьмого.
– Вот черт, – взгляд с запястья упал на бедро, оказавшееся аккуратно перевязанным. – Спасибо за ногу. Что-то не рассчитал я с анестезией. Мы успеваем?
– Если продолжишь сидеть как чурбан, то нет. – Охотник достал из выдвижного ящика черные штаны и бросил на кровать. – Надень эти. Твои в крови все.
– Благодарю. – Стас, шатаясь, поднялся и приступил к сборам. – Где условились?
– В железнодорожном пакгаузе. Минут сорок отсюда, – ответил Коллекционер.
– Кто будет?
– Откуда ж я знаю?
– Не понял, – Стас нахмурился с выражением смутного беспокойства. – То есть ты даже не знаешь, кто придет на встречу?
– А чего ты хотел? – развел руками охотник. – Чтобы нас у парадного входа салютом встречали? Я сказал Хромому, что для Легиона имеется ценная информация. Он допытывался: «Давай конкретнее». Я отбрехался, что сам не знаю, но дело верное, сомнений нет. Какие уж он увещевания адресату передал, чтобы тот на встречу явился – хер знает. Но первых лиц там точно не ожидается.
– Нам никто, кроме первых лиц, не нужен.
– Хватит ныть. На месте разберемся. Скажи лучше, что мы просить будем за сокровище наше бесценное.
Стас застегнул разгрузку и усмехнулся:
– А чего ты хочешь? Денег много?
– Не помешает, – ответил Коллекционер. – Только вот с суммой не могу определиться. Как думаешь, сколько называть?
– Судя по тому, что я уже видел, в Железном Легионе ребята не бедные. Цена от твоей фантазии зависит. Ты на что деньги тратить собираешься?
Охотник задумался и надолго умолк, с озадаченным видом уставившись в пол.
– Ну? – напомнил о себе Стас, так и не дождавшись ответа. – Может, землю купить хочешь, скотину завести? Скотоводство нынче – дело прибыльное.
Коллекционер молча помотал головой.
– Или – не знаю даже – заводик какой-нибудь организовать? Тоже нет? А торговлей заняться? Откроешь магазин, будешь пушки со снарягой толкать, как Жопа.
– Не мое это, – мрачным голосом заключил охотник и опустился на стул. – Любое хозяйство к месту приковывает, а я на месте подолгу сидеть не люблю.
– Сколоти отряд тогда. Стволов в двадцать. Сможешь крупные заказы брать, и на месте сидеть не придется.
– Отряд? – переспросил Коллекционер и невесело хмыкнул: – Да я этих уродов сам перережу через неделю, а то и раньше. Не могу в стаде. Бесит. Иначе давно бы уж впрягся куда-нибудь.
– Выходит, – пожал Стас плечами, поправляя трехточечный ремень, – большие деньги тебе не нужны, раз тратить их некуда. На жратву, патроны, баб ты и так заработаешь.
– Хотя… Есть, есть кое-что, – просветлел лицом охотник.
– Ну?
– Э, нет. Если расскажу, не сбудется.
– Сколько хоть стоит это твое «кое-что»?
– Давай-ка посчитаем. Мм… В триста золотых уложусь.
– Итого – триста шестьдесят, – подытожил Стас.
– Чего для себя попросишь? Есть мысли?
– Есть. Да не про твою честь. Я тоже суеверный.
– А и насрать, – хмыкнул Коллекционер.
– Что это? – Стас прислушался. – Кто-то наверху?
Охотник укоризненно покачал головой:
– Поражаюсь степени цинизма, Станислав. Фейерверк твой наверху херачит. Пятый час уже.
Пакгауз – огромный железобетонный ангар, расположенный на удалении от жилых кварталов, рядом с изгибом Теши, – был пуст. Стас взглянул на часы – без пяти восемь.
– Опаздывают? – поинтересовался Коллекционер.
– Нет. Мы на пять минут раньше.
Циклопическое сооружение, метров девять в высоту и около сотни – в длину, почти не пострадало за минувшие десятилетия. Пробивались кое-где в стыках плит чахлые деревца, лишились створок восемь огромных ворот, дверные проемы зияли пустотой, появились сколы и небольшие трещины на могучем бетонном теле, но в целом здание выглядело на удивление хорошо сохранившимся. Даже крыша, подпираемая рядами массивных балок, уцелела.
– Почему такое помещение пустует? – спросил Стас, задрав голову.
– Потому что оно «такое», – туманно пояснил охотник, подобрал с земляного пола камень и запустил в стену, отчего пакгауз наполнился гулким эхом.
– В смысле?
– Тут пытались жить. Закутки всякие мастерили. Даже окна закрывали щитами, – указал Коллекционер на частично заколоченные проемы под самой крышей. – Но без толку. До первых холодов. Опыт эксплуатации показал, что для отопления этой махины нужно все местные лачуги на дрова порубить. С тех пор и пустует.
К далеким отголоскам взрывов, тревожащим покой железобетонного великана, добавился слабый рокот.
– Наши? – спросил Стас, прислушиваясь.
– С востока едут, – ответил Коллекционер.
– А должны откуда?
– Понятия не имею.
Через три минуты в проеме ворот, урча двигателем, показался броневик странной конструкции. Угловатая приземистая машина имела две оси, в отличие от подавляющего большинства своих сородичей, построенных на базе тяжелых трехосных грузовиков. Громадные колеса составляли почти половину от высоты необычного автомобиля. Закрывающие их крылья, особенно передние, были вынесены далеко за пределы расширяющегося к корме кузова. Верхняя его часть, продольно скошенная градусов под шестьдесят, имела две овальные бойницы над задней осью и небольшое квадратное оконце, забранное бронестеклом, в районе водительского места. В нижней части, перед задним крылом, располагался трапециевидный, сужающийся книзу люк на массивных петлях. Длинный клиновидный капот весьма хищной наружности переходил в сильно наклоненную лобовую броню с двумя раздельными смотровыми окнами. Справа на передке, возле крыла, покачивалась огромная, метра в три, антенна. На крыше, в поворотном, защищенном круговыми бронепластинами гнезде, торчала голова в черном шлеме с забралом, наполовину скрытая грозно глядящим вперед ПКМБ. Несмотря на серьезную массу, броневик двигался удивительно резво, делом обосновывая свой стремительный внешний вид.
– Пунктуальные, – заметил Коллекционер.
Машина заехала внутрь пакгауза и остановилась. Пулеметчик крутанулся в своем гнезде, беря двух визитеров на мушку.
– Но невежливые, – ответил Стас.
Люк с правого борта распахнулся. Из броневика, пригибаясь, выпрыгнул человек – высокий, крепкого телосложения, лет тридцати, в новом чистом камуфляже неброской зеленовато-коричневой расцветки. Русые коротко стриженные волосы, голубые глаза, гладко выбритое волевое лицо, показавшееся Стасу знакомым, АКС-74У на плече.
Читать бесплатно другие книги:
