Ренегат Мичурин Артем

– Кто такие? – бесцеремонно начал человек.

– Мы хотим встретиться с главой Железного Легиона, – решил Стас не мудрствовать. – Для него есть очень ценная информация.

– С главой? – переспросил человек. – А может, сразу с Иисусом Христом? Прежде чем встретиться с кем бы то ни было, вы все изложите мне. Четко и подробно. После этого я приму решение, стоит ваша информация потраченного времени или нет.

– Что означает звезда у вас на плече? – поинтересовался Стас, кивнув на погон.

Человек нахмурился, сбитый с толку неожиданно изменившейся темой разговора.

– Какое это имеет значение?

– Хочу знать, с кем говорю.

– Майор Вихров, – ответил он после небольшого раздумья.

Стас вопросительно глянул на Коллекционера, но тот лишь пожал плечами.

– Майор – это… Сколько людей у вас в подчинении?

– Да что здесь за балаган?! – возмутился Вихров. – Я не обязан перед вами отчитываться о вверенном личном составе!

– Успокойтесь, успокойтесь, – примирительно поднял руки Стас. – Мне всего лишь нужно убедиться, что вы обладаете достаточными полномочиями. Не хотелось бы попусту болтать с человеком, от которого ничего не зависит.

– У меня достаточно полномочий! – рявкнул майор хорошо поставленным командирским голосом, чем частично убедил оппонента. – Иначе бы меня сюда не послали! Черт знает, что себе позволяете!

Коллекционер осторожно приблизился к Стасу и склонился над ухом.

– Не нравится мне этот мудак, – прошептал он. – Нервный какой-то. На бугра не похож.

– Знаю, – шепотом ответил Стас. – Но придется уступить, – и уже на полную громкость обратился к майору: – Хорошо, я изложу вкратце наше предложение.

– Премного благодарен, – издевательски козырнул тот. – Я слушаю.

– Нам известно, что за Окой, в зоне интересов Мурома, ваши люди, и не только люди, активно прибирают к рукам чужое имущество.

– Хм. Это известно многим. Неужели вы собираетесь нас шантажировать?

– Нет. Мы собираемся помочь вам в этом деле.

– И каким же образом? – брови на лице Вихрова чуть приподнялись, изображая вялый интерес.

– Самым непосредственным. Вплоть до возможности захвата Мурома в кратчайшие сроки, – уверенно ответил Стас.

– Захват Мурома?! Хех! Шутники. Или, может, у вас танковая дивизия недалеко припрятана?

– Танковой дивизии у нас, к сожалению, нет. Но есть кое-что гораздо менее затратное и ничуть не уступающее по эффективности.

Майор округлил глаза и уставился на собеседника, молчаливо вопрошая: «Ну а дальше?»

– Детали мы готовы сообщить только при личной встрече с главой вашей организации, – не оправдал Стас ожиданий.

– Ну, ладно, – майор посерьезнел. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Мы знаем, – кивнул Стас.

– В таком случае попрошу сдать оружие – и на борт, – сделал Вихров приглашающий жест в сторону открытого люка.

– Тесновато тут у вас, – посетовал охотник, с трудом протиснувшись мимо кресла стрелка к расположенным в корме скамейкам, на одной из которых лежал бронежилет и потертый черный шлем с забралом, такой же, как на пулеметчике.

Внутри пахло бензином и гарью.

Обезоруженные пассажиры разместились по правому борту, Вихров сел напротив, положив рядом конфискат. Висящий на плече майора АКС-74У со сложенным прикладом был снят с предохранителя и неотступно следовал стволом за подконвойными.

– Наденьте, – протянул майор обоим по мешку из плотной ткани.

– Отсюда и так ни хера не видно, – попытался возразить Коллекционер, но на Вихрова данный аргумент не произвел впечатления.

– Часы я тоже заберу – констатировал он.

– Осторожнее, пожалуйста, – попросил Стас, отдавая «командирскую» «Славу». – Они мне очень дороги.

Урчащий на холостых оборотах двигатель злобно рыкнул и потащил броневик в неизвестном направлении. Стас, сидя под непроницаемо темным мешком, все пытался вспомнить, откуда же ему знакомо лицо майора: «Голубые глаза, русые волосы, правильный нос, скулы, подбородок… Может, из учебника по рисованию? Нет. Хотя с такого только бюсты и лепить. Откуда же? Черт. Ведь помню, что видел. Но где?» И вдруг его будто озарило. В темноте, как пара газовых огоньков, вспыхнул синим немигающий взгляд. И лицо. Алое от крови. Губы, шепчущие: «Хозяин узнает. Он пришлет старших братьев. Все вы подохнете…» То самое лицо с политой кровью дороги на Кутузовский. Разве что немного моложе.

– Хорошие колеса, – неожиданно прервав размышления, подал голос заскучавший Коллекционер. – Из чего собрали?

– Что? – не расслышал из-за шума майор.

– Из чего броневик собрали, спрашиваю.

– Это заводской.

– Не понял.

– Заводской, говорю, броневик. На заводе его собирали.

– Да ладно, – хохотнул Коллекционер. – На каком еще заводе?

– На Камском автомобилестроительном.

Охотник ненадолго замолчал, переваривая полученную информацию, но, так и не усвоив, пихнул локтем Стаса:

– Слышь, майор говорит, что на Каме завод автомобильный построили. Как тебе? Жизнь-то на месте не стоит, оказывается. Скоро, наверное, и поезда курсировать начнут.

– Прекратите балаган, – скомандовал Вихров. – Этот КамАЗ построили в две тысячи десятом году, если так уж интересно. Пять лет назад его расконсервировали.

– Ни хрена себе, – присвистнул Коллекционер и стукнул по броне костяшками пальцев. – Крепкая машина.

– У нас хорошая ремонтная база, – пояснил майор, не скрывая раздражения.

– Может, и потяжелее чего есть?

– Это закрытая информация.

Тон последнего высказывания ясно дал понять, что разговор окончен.

Ехали долго. Относительно ровная дорога сменилась ухабами, затем снова разгладилась, но лишь на время. Никакие внешние звуки, способные дать хотя бы примерное представление о маршруте, в наполненный гулом двигателя броневик не проникали. Стас пытался вести хронометраж, но на втором десятке отсчитанных минут бросил это дело – из-за рваного темпа определить расстояние по времени все равно не представлялось возможным.

Наконец машина сбросила скорость и медленно пошла накатом.

– Мешки не снимать, если жить хотите, – любезно предупредил майор.

Снаружи, предположительно впереди, послышались гул и скрежет, завершившиеся резким звуком соприкосновения тяжелых металлических конструкций. Броневик вздрогнул и продолжил движение, сильно накренившись вперед, будто ехал под гору, а звуки громоздкого механизма повторились в той же последовательности, но уже за кормой автомобиля.

– Где мы? – спросил Стас.

– На месте, – ответил майор, как только броневик остановился, и лязгнул ручкой люка. – Покинуть транспорт.

Стас с Коллекционером, кое-как ориентируясь на ощупь в изобилующей острыми углами темноте, отыскали выход. Подошвы звякнули набойками о бетон.

– Эй! Ко мне, – крикнул Вихров.

В ответ на такое самонадеянное обращение послышался быстро приближающийся топот ног и бряцание металла.

– Этих в карцер.

– Постойте, – запротестовал Стас. – Мы так не договаривались.

– Что за херня? – поддержал Коллекционер.

Но майор не ответил. Зато упершиеся в спину стволы вполне доходчиво разъяснили текущую диспозицию.

– Вперед, – скомандовал один из конвоиров и ткнул Стаса промеж лопаток для пущей ясности.

– Мешок снять можно? – спросил охотник, но, судя по звуку удара твердым о мягкое и приглушенному шипению, ответом остался неудовлетворен.

Эхо шагов, какое обычно бывает в просторных помещениях с высокими потолками, скоро затихло. Слегка рифленная поверхность с четко ощущаемыми неровностями на стыках плит сменилась под ногами сплошной и гладкой. Сквозь плотную ткань мешка запульсировал свет, каждые четыре метра разбавляя темноту легкими белыми всполохами.

Трижды мимо проходили люди, четко и уверенно печатая шаг. Но однажды, когда конвоир дал команду принять вправо, в коридоре послышался совсем не характерный топот. Что-то огромное двигалось навстречу неспешной тяжелой поступью. Шумно дыша, оно поравнялось с арестантами, засопело, будто принюхиваясь, издало низкое протяжное «Ммммм» и, фыркнув, пошло дальше.

Стас невольно передернул плечами, чувствуя, как вдоль позвоночника пробежал мерзкий холодок. Идущий по левую руку Коллекционер закашлялся, раздразнив горло учащенным дыханием.

Чем-то жутким веяло от встреченного существа. Это ощущалось даже вслепую, физически. Чудовищная сила прошла в полуметре, захлестнув случайно оказавшуюся на пути помеху из четырех человек волной едва-едва обузданной первобытной мощи, от которой, казалось, даже воздух вибрировал, передавая свою дрожь тщедушным людским телам.

– Стоять, – скомандовал конвоир.

– Вихров распорядился определить этих в карцер, – добавил второй.

Молчаливо присутствующий в помещении человек зашевелился, с зубодробительным скрежетом отодвинув стул.

– Ё мое, – заскулил конвоир. – Ты хоть приподнимай, что ли.

– А мне и так нравится, – ответил тюремщик. – Это все из-за нервов. Слабые они у вас. Укреплять нужно. В одну?

– На твое усмотрение.

– Значит, в одну. А надолго?

– Я откуда знаю? У Вихрова спрашивай.

Забренчали перебираемые в связке ключи. Щелкнул приведенный в движение механизм замка, и тяжелая дверь со скрипом отворилась.

– Пошел.

– Давай вперед.

Уткнувшиеся в спины пламегасители указали арестантам требуемое направление. Дверь закрылась.

– Сними ты уже тряпку, – услышал Стас голос Коллекционера и стащил с головы мешок.

Камера имела размер примерно три на три метра. Гладкие серые стены, ровный чистый пол, две койки со скатанными матрасами, металлический толчок, раковина, вмонтированный заподлицо с потолком круглый светильник, капитальная дверь с закрытой смотровой щелью и окном для подачи пищи.

Охотник раскатал матрас, сел на койку и идиотски хихикнул.

– Что? – поинтересовался Стас причиной веселья.

– Глянь вокруг, – Коллекционер широким жестом обвел их новое пристанище. – Прямо как в старые добрые времена. Ты, я, и никого больше. Наш второй медовый месяц.

– Да уж, – улыбнулся Стас. – Только обстановка поромантичнее.

– Ну, не знаю. У «Черного Заката» тоже был свой шарм. Холодный темный камень, паутина. А этот неповторимый купаж сырости, плесени и параши, – охотник поджал губу и ностальгически вздохнул. – И кухня тамошняя выше всяких похвал. И кровать одна. Куда уж романтичнее? А здесь, – огляделся он, – как-то без души. Серенько, гладенько все. Глазу не за что зацепиться. Хотя толчок, конечно, богатый. Матрасы толстые и даже не обоссанные. Нормально.

– Сдается мне – это милое гнездышко под землю зарыто.

– Похоже. И размерчик у него – будь здоров. Колеса въезжают как по бульвару. Не бедствуют ребятишки, сразу видно. Таким не грех и наценочку сделать. Как считаешь?

– Не наглей.

– Да ладно. Это я для поддержания разговора. Мне и трех сотен за глаза хватит.

Стас накрыл соседнюю койку матрасом и опробовал его на мягкость.

– По пути сюда ничего странного не заметил? – сменил тему Коллекционер.

– В смысле?

– Ну, когда по коридорам нас вели. Никто из встретившихся подозрений не вызвал?

– Я, конечно, твоим обостренным чутьем не похвастаю, – усмехнулся Стас, – но и на глухоту мне пока жаловаться рано.

– Стало быть, расслышал?

– Не только расслышал, кишками прочувствовал.

– Тот самый братишка?

– Либо он, либо дрессированный медведь. Но я сомневаюсь, что сюда цирк с гастролями заехал.

– Посмотреть бы на это чудо.

– Я видел как-то раз. Мне не понравилось. Сплошные кривляния. Особенно клоуны раздражают, так бы и пристрелил.

– Да не на цирк, еб твою. На братьев старших.

– А.

– Это ж надо, какая скотина здоровая, – задумчиво покачал головой охотник. – Ты, когда их расписывал, совсем другие ощущения были. Подумаешь, выше двух метров с лишним. Подумаешь, мяса много. А вот рядом, когда он в макушку сопит и сердце его на расстоянии вытянутой руки ебашит как электронасос… Да, тут очко-то начинает поигрывать.

– Давай без интимных подробностей.

– Ах, простите мне эту глупую мальчишескую впечатлительность – оскалился Коллекционер. – Совсем запамятовал, что разговариваю с матерым… – он осекся, поглядел по сторонам и, сев на край койки, подал Стасу знак придвинуться ближе. – Кстати, ты про Кутузовский рассказывать собираешься?

– Да.

– Обо всем? И личность раскроешь свою популярную?

– Разумеется. Скрывать смысла нет. Узнают – будет только хуже. А в том, что они узнают, я почти не сомневаюсь. Кроме того, откровенность помогает установлению доверительных отношений.

– Доверительных отношений? – переспросил охотник, усмехнувшись. – А тебе не кажется, что при таком раскладе наши потенциальные клиенты могут тебя порешить, сочтя нецелесообразной прикормку целых двух проводников?

– С какого? – пожал плечами Стас. – Я же им скажу, что ты ничего не знаешь.

– Э нет, – Коллекционер помахал указательным пальцем перед носом напарника. – Вот этого делать не нужно.

– Боишься, что тебя самого в расход пустят?

Янтарные огоньки злобно сверкнули из-под капюшона.

– Да не переживай, – успокоил Стас, довольный произведенным эффектом. – С чего бы им тебя к стенке ставить? Ты же заказ на мою голову получил? Получил. Отыскал меня? Отыскал. Но вместо того чтобы тупо выполнить предписание заказчика, проявил смекалку и нашел способ извлечь из непростой, стремительно меняющейся ситуации максимальную выгоду как для себя, так и для клиента. Честь тебе и хвала.

Суровое выражение на лице охотника немного смягчилось.

– К тому же, – продолжил Стас, – я не собираюсь уточнять, что триста шестьдесят золотых предназначаются не мне. Это наш общий гонорар, цена за информацию. С твоей смертью она ниже не станет. Мы же напарники. – Он улыбнулся и хлопнул Коллекционера по плечу. – Забыл, что ли?

– Напарники, – повторил охотник с полувопросительной интонацией, будто услышал это слово впервые. – Угу. Разумеется.

– И давай сразу условимся – переговоры, во избежание конфузов, веду я.

– А мне что делать, если спросят?

– Прикинься идиотом.

Пара желтых огоньков снова резко сузилась.

– Знаешь, Станислав, мне иногда кажется…

Задвижка смотровой щели скрипнула, не дав Коллекционеру развить гневный монолог. В узком проеме появились глаза.

– Мешок на голову и лицом к стене, – распорядился голос за дверью.

– Твою мать, – процедил охотник, поднимая с пола ненавистную тряпку. – А я рассчитывал отведать местных кулинарных изысков.

Оба арестанта выполнили приказ, встав по разные стороны от санузла.

– Руки за спину.

Чья-то пятерня ухватила Стаса за плечо и потянула.

– На выход.

– Аккуратнее, – услышал он голос охотника, сигнализирующий, что камеру они покидают не по отдельности.

Очередная вереница коридоров с мерцающими сквозь ткань мешка огнями завершилась скрипом отворяемой двери и звонким щелчком каблуков.

– Задержанные доставлены, Хозяин! – четко отрапортовал конвоир.

– Благодарю. Вы свободны, – ответил голос, принадлежащий, судя по всему, немолодому человеку, глубокий и спокойный, но в то же время властный, излучающий уверенность и силу.

– Есть!

Каблуки еще раз щелкнули, и дверь скрипнула за спиной.

– Можете снять мешки, – сказал голос.

Стас и Коллекционер выполнили приказ.

– Присаживайтесь, – могучий седовласый человек указал на два свободных кресла.

Его высокую поджарую фигуру плотно облегал отглаженный болотного цвета мундир без знаков различия, поверх белоснежной рубашки с галстуком. Резко очерченное, испещренное морщинами лицо с волевым подбородком и широким, обрамленным почти белыми, коротко стриженными волосами лбом, тянуло лет на шестьдесят. Прищуренные серые глаза под густыми бровями смотрели оценивающе.

– Здесь меня все называют – Хозяин, – продолжил человек, взяв со стола, расположенного по центру серой квадратной комнаты, листок бумаги, и сделал несколько шагов, изучая его содержание. – Но, думаю, вам будет не совсем удобно так ко мне обращаться. Поэтому можете называть меня – генерал, – он перевел взгляд на Кола. – Вы, насколько я понимаю, Коллекционер, охотник за головами, который совсем недавно взял контракт на одну из них, – прицел холодных серых глаз сместился левее. – А вы – Стас, с недавних пор известный под именем Вдовец, который также числится в том контракте, но в несколько ином амплуа. И каждый из вас разыскивается властями города Муром по обвинению в тяжких преступлениях. Рисунок, – взгляд генерала вернулся к бумаге, – честно говоря, паршивый, а вот сумма хороша, но… Глядя на эту сумму, я задаюсь двумя вопросами. Первый – чем изображенный выше субъект отличился перед Муромом? И второй – почему он сидит здесь, целиком, если сумма контракта на его голову превышает муромское предложение за живого на десять золотых?

Стас, переживший за краткие мгновения генеральского монолога целый букет ярких впечатлений, открыл было рот, но поднятая рука Хозяина остановила его.

– Чтобы не возникло недопонимания, – продолжил генерал, – прежде чем вы заговорите, хочу предупредить – к вашей голове прикреплен ценник «даром», и я намерен ее приобрести, если не услышу внятных причин не делать этого.

Коллекционер взглянул округлившимися глазами на Стаса, будто спрашивая: «Ну что, наладил доверительные отношения с клиентом?»

– Итак, – подытожил Хозяин, – приступайте.

Стас поерзал в кресле и откашлялся.

– А разведка у вас не зря хлеб ест, – начал он, однако столь безыскусная лесть не произвела никакого впечатления на собеседника. – Да, я действительно тот, кто изображен на листовке. И скрывать этого не собирался, но вы меня опередили. И мне… нам, – поправился Стас, – действительно есть что предложить, помимо мертвой головы.

– Жизни тридцати бойцов Легиона стоят дорого, – напомнил Хозяин о былых подвигах.

На языке, грозя сорваться в свободный полет, завертелась отповедь про вырезанный звероподобными карателями форт Кутузовский, но Стас подавил этот опасный позыв.

– Разумеется, – кивнул он с видом раскаивающегося грешника. – Но я знаю, как искупить свою вину.

– А также получить сдачу, – не удержавшись, вставил охотник и, прочтя немой вопрос на лице Хозяина, добавил: – Искупление очень велико.

– Поясню, – поспешил Стас охладить накаляющуюся обстановку, заметив, как желваки генерала рельефно вздулись под гладко выбритой кожей. – Доставившему нас сюда майору Вихрову я уже вкратце изложил суть дела. Уверен, что он вас проинформировал. Так вот, захват Мурома – не пустой треп. Это действительно можно осуществить. Без катастрофических потерь и многомесячных осад. С минимальными затратами.

– Всего триста шестьдесят золотых, – озвучил цену Коллекционер. – Ну, и полная индульгенция, разумеется.

– Я теряю терпение, – все тем же спокойным голосом оповестил Хозяин.

– У нас есть бомба.

Каменное лицо с ледяными глазами не шелохнулось. Ни один мускул не сократился. Ни одна морщина не обострилась.

– «БАС – сто Эм – А двести тридцать два», – продолжил «кающийся» грешник, наблюдая за реакцией генерала.

Ближе к завершению озвученного буквенно-цифрового кода брови на непроницаемом лице едва заметно сдвинулись.

– В отличном состоянии, – решил Стас закрепить успех. – Готовая служить интересам нового хозяина обоих берегов Оки.

– Откуда? – поинтересовался генерал, «фонтанируя» эмоциями, выразившимися в усиленном прищуре.

– Неважно, – ответил Стас, почуяв «натяжение лески», а вместе с этим и уверенность. – Важно другое – готовы ли вы к атаке на Муром.

Хозяин сложил руки за спиной и смерил продавцов бомбы долгим изучающим взглядом.

– Зачем нам атаковать Муром? – спросил он наконец.

– Затем же, зачем в настоящий момент вы оккупируете близлежащие к нему поселения, создавая плацдарм и обзаводясь продовольственной базой. Разве не так?

Генерал издал многозначительное «хм» и возобновил процесс молчаливого созерцания.

– Я не знаю, кто вы, – продолжил Стас, – и откуда пришли, но я абсолютно уверен, что ваша организация, обладающая столь серьезным техническим и, судя по всему, научным потенциалом, остро нуждается в ресурсах, которые здесь, мягко говоря, ограничены. Обладание Муромом, с его заводами, полями и выгодным расположением, даст Легиону импульс, одним махом раздвинет границы роста, позволит выйти на новый уровень, с которого откроются поистине сказочные перспективы. Такова моя теория.

Он замолчал в ожидании ответа.

– А вы не так глупы для наемника, – похвалил генерал, отодвинул кресло и сел напротив, готовый к продолжению диалога. – Это дает надежду на осмысленность вашего предыдущего заявления. «А двести тридцать два», говорите?

– Именно.

– Вам известен смысл этого шифра?

Стас развел в стороны большие пальцы сцепленных ладоней.

– Неужели мы пришли бы сюда предлагать обычный авиационный фугас?

– За свою долгую жизнь я встречал и не таких идиотов. Отвечайте на вопрос.

– Разумеется, мне известен смысл шифра. Он говорит о том, что бомба содержит боевое отравляющее вещество – газ «А двести тридцать два». Последняя довоенная разработка в этой области. Химическое оружие третьего поколения. Без цвета, без запаха. Отлично распыляется. Игнорирует средства защиты. В результате вдыхания или попадания на кожу даже ничтожно малой доли парализует центральную нервную систему и, как следствие, приводит к летальному исходу за очень короткий промежуток времени.

Губы Хозяина чуть растянулись в сдержанной улыбке.

– А почему вы решили, что бомба не пуста?

– Ну, во-первых, ее вес не дает причин для подобных предположений. А во-вторых, посмотрите на сумму, которую готовы выложить муромские власти за возможность пообщаться со мной.

– Так эта бомба принадлежит Мурому?

– Принадлежала, – уточнил Стас. – Теперь она принадлежит нам. А может принадлежать вам, если перестанете воспринимать все это как нелепую шутку.

– Почему вы пришли именно сюда? Почему не в Ковров, не в Суздаль? Они тоже с удовольствием приобрели бы столь грозное оружие для продавливания своих интересов. Кроме того, насколько мне известно, в этих городах не предлагают награду за вашу голову.

– Верно, – кивнул Стас. – Но деньги – это лишь часть сделки.

– Вот как? – правая бровь на генеральском лице медленно приподнялась. – Чего же вы хотите?

– Я хочу, чтобы Муром пал.

В воздухе повисла тишина. Холодный взгляд серых немигающих глаз вонзился в Стаса, и тот почувствовал, как легкое онемение растекается по остывающим конечностям. Очертания комнаты потеряли резкость, плывя в сгущающемся тумане. Окружающие звуки смолкли. Так продолжалось несколько секунд. И вдруг наваждение исчезло.

Хозяин поднялся с кресла, протягивая для рукопожатия раскрытую ладонь:

– Он падет.