Ренегат Мичурин Артем

Поворачиваясь в том же направлении, Стас услышал многозначительное «Ебааать» более расторопного Коллекционера, и в голову сразу закрались нехорошие подозрения. Через секунду они подтвердились.

Вначале ухо распознало ту самую медвежью поступь, а потом глаза увидели Его.

На полторы головы выше среднего человека и чуть ли не вдвое шире в плечах, монстр грузно топал по бетонным плитам ангара, и даже громадные «Уралы» с бэтээрами смотрелись на его фоне уже не столь внушительно, будто весь мир разом сжался, превратившись в собственную уменьшенную копию.

Поверх болотного цвета рубахи и кевларового жилета, перешитого из армейской брони пятого класса под соответствующий размер, могучий торс укрывала разгрузка с четырьмя большими квадратными карманами, выступающими сантиметров на пять вперед, отчего и так огромная грудная клеть монстра визуально увеличивалась до просто необъятных габаритов. Обычных человеческих «запчастей» из сердца и легких туда поместилось бы комплекта три, а то и все четыре. Плечи и бедра также прикрывались бронещитками, составленными, судя по конфигурации, из жилетов третьего-четвертого класса. В районе пояса висели два подсумка, по объему вполне сравнимые с легким ранцем, из каждого вверх торчало по пять гладких деревянных стержней. Изобилующие карманами штаны, одного цвета с рубахой, были заправлены в короткие, относительно роста владельца, черные кожаные сапоги невиданного размера, на высокой рифленой подошве, подозрительно напоминающей автомобильную покрышку. С внешней стороны «короткого» голенища, приходящегося Стасу по колено, правый сапог имел ножны, из которых высунулась рукоять, по виду принадлежащая не меньше чем двуручному мечу. С плеча на трехточечном ремне свисал, шлепая длинным стволом по бедру, «Вепрь-12». А поперек груди болталась, словно легенький карабин под «мелкашку», пугающе огромная АСВК с деревянным цевьем вместо сошек, сильно увеличившейся в размерах рукоятью и наращенным затыльником приклада. В довершение вызывающей трепет картины из-за плеч монстра выглядывал рейдовый рюкзак, в котором, судя по ширине видимой части, можно было свободно переносить человека.

Великан подошел почти вплотную к вытаращившим глаза наемникам, остановился и посмотрел сверху вниз таким взглядом, каким обычно взрослые смотрят на не в меру любопытных детей, позволяющих себе нагло разглядывать незнакомца.

– Это Сатурн, – представил Вихров заявленного «бойца».

Тот молча кивнул, продолжая хмуро глядеть на задравших головы наемников.

– Это Стас, – продолжил майор. – А это Коллекционер. Ну вот, теперь все знакомы. Давайте загружаться.

– Можно на пару слов? – Стас, в нарушение всякой субординации, схватил майора за плечо и отвел в сторону.

– Вы что себе позволяете? – возмутился тот.

– Что я себе позволяю?! – переспросил Стас, едва не переходя на крик. – Нам про это, – указал он большим пальцем через плечо в сторону великана, – ничего не говорили. Мне не нравится, когда планы меняют перед самым выходом.

– Не понимаю причин возмущения. Мы заранее оговаривали, что наш человек пойдет с вами.

– Человек? Вы о ком сейчас речь ведете? Или, может быть, только я вижу здесь мутанта весом под два с половиной центнера? Может, это у меня крышу снесло?

– Смените тон.

– Хорошо, – Стас глубоко вздохнул и взял себя в руки. – Давайте я кое-что объясню. Не знаю, сколько времени вы провели тут безвылазно, но, судя по всему, слишком много, чтобы объективно оценивать ситуацию. Муром – не Арзамас. Там, за рекой, не привыкли к свободно разгуливающим мутантам. Их, мягко говоря, недолюбливают. И если у меня не то количество пальцев на руке, – Стас потряс растопыренной пятерней перед носом у майора, – люди будут косо на меня смотреть, а то и сообщат, куда надо. Вы же посылаете с нами этот ходячий танк, который на человека похож в лучшем случае с километра при густом тумане безлунной ночью. Не самое мудрое решение, согласитесь.

– Это не решение, – невозмутимо парировал Вихров. – Это приказ. Я не обсуждаю приказы, и вам не советую. Маршрут пролегает лесом. Вы не будете посещать населенные пункты и контактировать с людьми. От места высадки до схрона, как я понял, не больше двадцати километров – максимум пять часов пешего перехода, налегке. Потом нужно забрать груз, который, если верить вашим же словам, весит не меньше центнера. И как же, позвольте спросить, вы планируете, не выходя на дороги, доставить его по лесу до форта Кутузовский? На собственных плечах? Сатурн придан вам именно с этой целью. За рекой он переходит в ваше полное подчинение.

– Я ведь уже объяснял – это не такая большая проблема. Если ваш переросток нужен только в качестве вьючного животного, можете смело уводить его назад, в стойло. Мы справимся.

– Хватит, – отрезал майор. – Здесь больше не о чем говорить.

Стас расстроенно покачал головой и зашагал обратно к броневику.

Оставленная наедине пара за время разговора даже не шелохнулась. Коллекционер по-прежнему стоял, завороженно глядя на чудо биоинженерии по имени Сатурн, а тот, склонив огромную голову и недовольно насупившись, рассматривал Коллекционера.

– Влюбленным не нужны слова, – съязвил Стас, проходя мимо.

– Что? – обернулся охотник.

– Целуйтесь, говорю, скорее, и поехали.

Вихров обошел броневик сзади и распахнул один из двух широких десантных люков в корме.

– Сатурн, – позвал он, – давай на борт.

Верзила шумно фыркнул и отправился на погрузку, по пути «легонько» задев Коллекционера локтем, отчего тот едва не упал.

Сам майор залез следом и, пройдя вперед, устроился возле водителя. Сатурн вместе с рюкзаком занял практически всю левую скамью. Стас, перебравшись кое-как через ноги великана, примостился на краешке правой. Коллекционер уселся в хвосте и задраил люк.

– Все готовы? – поинтересовался Вихров и, получив утвердительный ответ, приказал: – Трогай.

Мотор ожил, и броневик не спеша покатил вверх по широкому туннелю, все ярче освещаемому солнечными лучами, падающими в проем раздвигающихся ворот. Наконец обе оси выровнялись, и водитель прибавил газу, отдавая машину и экипаж во власть пустоши.

Коллекционер чуть отклонился и, привстав, глянул поверх головы Стаса, затем сдвинулся в проход, снова пытаясь что-то рассмотреть впереди.

– Ни хера толком не видно, – посетовал он на скачущий за лобовым стеклом монотонный пейзаж и потянулся к задвижке амбразуры. – Зачем только в мешках заставляли париться?

– Ничего не трогать! – прогудел рядом громоподобный бас.

Охотник замер на месте и медленно обернулся:

– Мать твою! Он разговаривает!

Искренняя радость Коллекционера за успехи генетиков не нашла понимания у Сатурна, будучи расценена как издевка. Громадная лапища прижала охотника к броне, на квадратной челюсти-ковше заиграли желваки, верхняя губа приподнялась, обнажив крупные зубы с четко выраженными клыками.

– Майор, – проревело чудовище, – разреши сломать урода.

Стас поднял дробовик.

– Отставить! – рявкнул Вихров, обернувшись. – Что там у вас?

– Он меня достал.

– Сейчас не так еще достану, – прошипел Коллекционер, и злобное выражение на морде Сатурна тут же сделалось удивленным.

Обхватившие шею охотника пальцы разжались, громадная, похожая на шпалу рука медленно покинула чужое жизненное пространство.

В обратном направлении, сверкнув отточенным лезвием, ушел из акватории предположительного базирования сатурновских гениталий «Марк-2».

– Еще раз, сука раскормленная, так сделаешь, и я пообедаю твоими печеными шарами. – Коллекционер убрал клинок в ножны и оправил помятый ворот плаща.

– Закончили? – поинтересовался майор.

– Все в порядке, – кивнул Стас, опустил дробовик и придвинулся ближе к охотнику. – А ты здорово рисковал. У него ведь яиц могло и не оказаться.

Сатурн, не расслышав фразы, но по мерзким ухмылкам догадавшись, о чем примерно речь, запыхтел с удвоенной силой, так что из-под вновь поползшей кверху губы вылетело маленькое аэрозольное облачко и увлажнило Коллекционеру физиономию.

Охотник медленно поднес ладонь к исказившемуся в гримасе невыразимого отвращения лицу и еще медленнее стер с него вражеские слюни.

– Ну все, хватит. – Стас соскочил со скамейки и выставил между двух буянов руку. – Хотите разобраться – делайте это снаружи, без случайных невинных жертв.

– Опять? – повернулся Вихров на шум. – Что за бардак?

– Я вам говорил – это плохая идея, – напомнил Стас.

– Говно, – подтвердил Сатурн.

– Заткнулись все! – указательный палец майора поочередно взял каждого на прицел. – Чтобы больше никаких обсуждений приказа в моем присутствии. Хотите переубивать друг друга? Терпите до Оки. Там я помешать не смогу. Но если вы, сучьи дети, провалите задание… – Вихров сжал кулак, так что костяшки пальцев побелели. – Ясно? Я задал вопрос!

– Так точно, майор, – отозвался Сатурн вполголоса.

– Не возражаю, – обронил Коллекционер.

– Это в наших общих интересах, – заключил Стас.

– Вот именно, – смягчился Вихров. – И советую об этом не забывать.

Дальше ехали молча.

– Открывай, – бросил майор, ни к кому конкретно не обращаясь, когда броневик остановился посреди арзамасского пакгауза.

Стас повернул ручку и распахнул боковой люк.

– В вашем распоряжении час, – предупредил Вихров.

– Мало, – ответил Коллекционер, перебираясь через ноги Сатурна, которые тот не посчитал нужным убрать с прохода. – За полтора обернемся.

– Час десять, не больше.

– К чему такая спешка? Двадцать минут никого не спасут, – поддержал напарника Стас.

– Да и куда вы без нас денетесь? – добавил охотник, вылезая из броневика.

На этот вопрос майор не смог найти достойного ответа, а потому лишь скрипнул зубами.

– Командир, бля, херов, – отойдя на безопасное расстояние, поделился мнением охотник. – И почему сверху всегда ставят таких вот мудаков?

– Тут, я думаю, иная причинно-следственная связь. Их ставят сверху, и они становятся мудаками.

Коллекционер с серьезным выражением посмотрел на Стаса.

– Мудаками, – начал он вкрадчиво, – если и становятся, то годам к двенадцати это уже очевидно. Вообще-то мудак – заболевание врожденное, но его симптомы не всегда можно диагностировать на ранней стадии. А в данном конкретном случае мы, коллега, столкнулись с запущенной формой, давшей метастазы в мозг на фоне ослабления оного недавно обретенной властью. В народе эта разновидность недуга зовется «Из грязи в князи». Протекает она очень тяжело, в основном для окружающих, и, как следствие, процент летальных исходов велик.

– Интересно, – улыбнулся Стас. – А что скажете про второго пациента, доктор?

Охотник качнул головой и поскреб щетину:

– Второй пациент на самом деле беспокоит меня куда сильнее первого. Тот хоть не буйный, да и пробудет с нами не долго. А вот это животное… Натерпимся мы с ним.

– Майор сказал, что Сатурна нам пихнули в качестве тягловой силы.

– Ты ему веришь?

– Нет.

– Вот и я тоже.

– Какие будут предложения?

– В расход. Как за реку переберемся, так и кровь пустим. А списать на что угодно можно. Скажем, мол, грибов нажрался незнакомых и поносом кровавым изошел, или собаки погрызли, а лучше – сбежал.

Стас вопросительно посмотрел на охотника.

– А что? – продолжил тот. – Сбежал. Не банально и вполне реально. Ложь должна быть чуточку сумасбродной. Так подозрений меньше. Вот если сказать: «Мы напоролись на гвардейцев, и те положили нашего большого друга», – не поверят. Слишком просто, без затей. А скажем: «Сбежал» – сразу получим козырь.

– Какой?

– Удивление, Станислав. Удивленного человека гораздо легче убедить. Особенно если твои слова носят ярко выраженную негативную окраску по отношению к объекту обсуждения. – Коллекционер изобразил на лице отрицательную эмоцию. – Сбежал?! Как? Почему? Ах он ублюдок! Понимаешь? Обмишуренный лох еще не уверен в правдивости твоей истории, но в башке у него уже запущен процесс очернения. Ты повел в счете. Дальше последуют более осмысленные вопросы: «Что произошло? Почему вы его не остановили?» и так далее. Продолжай врать красиво. Больше отвлеченных подробностей, они создают иллюзию правдоподобия. Расскажи, как у товарища случился нервный срыв. Процитируй парочку истеричных выкриков. Но не перебарщивай. Избегай конкретики, за которую можно зацепиться и раскрутить в сторону неизвестных тебе противоречивых фактов. Не давай себя топить. Если чувствуешь в вопросе подвох, отвечай: «Не знаю». Ответа мудрее пока не придумано. И самое главное – никогда не меняй показаний, помни все, что сказал, как «Отче наш».

– У тебя, смотрю, большой опыт в этом деле.

– Иногда бывают ситуации, в которых ложь – единственное твое оружие. А оружием нужно владеть в совершенстве.

– И все равно сомнительная отмазка. Не купятся.

– Ошибаешься. Купятся с потрохами. Я даже думаю, что мы воплотим этой маленькой ложью в жизнь самый страшный сон Хозяина. Ты заметил странность в поведении нашей зверушки?

Стас изобразил смущение:

– Э-э… Не хочу тебя расстраивать, Кол, но отсутствие взаимности с его стороны меня не удивляет.

– Очень смешно, – натянуто улыбнулся охотник. – Как бы не обоссаться. А то обстоятельство, что он бросается на вооруженного противника с голыми руками, тебя тоже не удивляет?

– Считаешь, что Сатурн…

– Не боец. Никакого опыта. Может, и шмалял по мишеням, но вот в него пока не шмаляли, не били ножом, не расшибали его тупую башку прикладом. Иначе в ней ума было бы погуще. Помнишь, ты базарил, что возле Кутузовского оприходовал с кодлой голожопых пахарей целых три десятка бравых легионеров? Часто с тобой такие чудеса случались?

– Тот раз – первый.

– Они ведь в двух грузовиках были?

– Да.

– Херачили голуби по чужому лесу даже без дозорной машины. Ну не странно ли?

– Понадеялись на удачу, – выдвинул гипотезу Стас. – Возможно, эйфория легких побед в голову дала.

– Не думаю. Скорее – элементарная безграмотность.

– Но как быть с теми, что пришли ночью? Уж эти-то в твою теорию никаким боком не укладываются.

– Я и не говорю, что они все поголовно салаги зеленые. Но большинство – однозначно. Сам подумай, откуда им тут опыта набираться? Живут обособленно. До недавних пор ни во что серьезное не лезли. По крайней мере, слышно о них не было. Сидели в своей норе, силы потихоньку копили. Их же за реку не всей гурьбой забрасывают. Передовики пообтесались уже и форты к ногтю прижимают, а салажата время от времени идут на корм голожопым крестьянам.

– Может, ты и прав.

– Обожди, – Коллекционер остановился и тронул Стаса за плечо, вглядываясь в дальний конец проулка. – Давай налево.

– Что там?

– Патруль. В этом районе патрулей сроду не было.

– Чей он?

– Потерянных. Не иначе – тебя ищут.

– Из тех, кому я в штабе на глаза попадался, живых не осталось. Ищут, скорее всего, наемников, а не меня лично. Мы всем составом ушли. Они – сразу как рвануло, ну а я попозже.

– Это нам задачу не облегчает.

– И то верно.

Через сорок пять минут лавирования «огородами» охотник постучал в дверь своей хибары, но изнутри никто не отозвался и засова не снял. Вторая попытка оказалась столь же безуспешной.

– Гуляет Красавчик.

– И как мы теперь внутрь попадем?

Коллекционер вздохнул и, подав Стасу знак «не отставать», двинулся за угол.

– Не хотел показывать, но деваться некуда.

Пройдя еще с полсотни метров, он остановился возле старого, основательно заросшего землей пожарища в стороне от скопления лачуг, огляделся, запрыгнул внутрь и, присев, откинул с пола одну из множества почерневших досок, оказавшейся крышкой люка.

– Давай живее.

Стас перелез через завалы и спустился по грунтовым ступеням в неглубокий туннель. Отесанные лопатой стены и низкий потолок подпирались рядами деревянных балок. Ноги заскользили по сочащейся влагой почве. В нос ударил запах сырой земли и гниющей древесины.

Коллекционер спустился следом, прикрыл люк и чиркнул зажигалкой. Спиртовое пламя осветило охотника, придавая полускрытому капюшоном лицу демонический вид.

– Сам копал? – поинтересовался Стас, пробираясь вперед по сырому тоннелю.

– Я похож на землекопа? – удивился Коллекционер. – Нет, парочка добровольцев трудилась. Одного на три месяца хватило. Второй полгода держался, завершил начатое. Где-то тут они и сами присыпаны.

– Так вот как Красавчик из дома выходит при навешанном засове.

– А ты думал – через печную трубу?

– Из бункера, небось, тоже ход имеется?

– Все тебе расскажи.

– Он? – указал Стас на проем уходящего ниже бокового ответвления.

– Не суйся, – одернул Коллекционер. – Там мины. Бля, вот и об этом рассказал. Осталось только код замка назвать.

– Я слушаю.

– Ну уж нет. И так слишком много знаешь. Придется, наверное, тебя порешить. – Охотник усмехнулся собственной шутке, но, видя, что та не нашла понимания у собеседника, постарался направить разговор в иное русло: – А чего это ты, Станислав, Муром так невзлюбил? Не подумай, что возражаю, я и сам бы этот гадюшник в крови искупать не прочь, но уж больно ты целенаправленно горя ему желаешь. Явно не из-за мелких обид.

– Это мое личное дело, – ответил Стас, не оборачиваясь.

– Личное дело, – повторил охотник. – Там, где есть личное дело, ищи юбку. А, Станислав? Неужели и впрямь из-за бабы?

– Не из-за бабы. Из-за женщины.

– И чего с ней?

– Мертва.

– Экая проблема. Купи себе новую, – легкомысленно обронил Коллекционер, будто речь шла об износившейся рубахе.

Стас замедлил шаг, обернулся и посмотрел на охотника исподлобья, играя желваками.

– Я. Больше. Не хочу. Это. Обсуждать, – произнес он наконец, делая ударение на каждом слове. – Хорошо?

– Хорошо, – капитулянтски вскинул руки Коллекционер. – Не хочешь – не будем. Я в исповедники не навязываюсь. Просто мне всегда было интересно – если из-за бабы такие страсти, то это какая ж у нее должна быть…

– Хватит! – прорычал Стас, тыча в охотника пальцем. – Прекрати говорить о ней в таком тоне. Я любил эту женщину, ясно? А ее убили. Ни за что. Походя. Раздавили, как жука, – говоря, он сделал несколько шагов навстречу Коллекционеру, так что палец уперся тому в грудь. – Она жила своей жизнью, пока я не появился рядом. Жила и горя не знала. Держала магазин, скучала вечерами. Все рухнуло в один день. По моей вине. Да, по моей. Возможно, стоило бы посыпать голову пеплом, зарыть автомат, отрастить грязные патлы и бродить по миру, искупая грехи добрыми делами, пока не сдохну. Но этого не будет. Грехи нельзя искупить. Их можно лишь приумножить, так чтобы чертям тошно стало. И я. Это. Сделаю.

– Понятно, – кивнул охотник, слегка ошарашенный неожиданным откровением.

Стас развернулся и зашагал дальше по туннелю.

Короткий подземный ход закончился идущими вверх грунтовыми ступенями в оправе из полусгнивших досок и люком, расположенным под столом в чулане. Стас хорошо приложился темечком, не разглядев помеху над головой.

– Мог бы и предупредить, – посетовал он, расхаживая взад-вперед по бункеру с приложенной к шишке холодной сталью ножа.

– Прости, – охотник изобразил на лице виноватую улыбку, – я собирался, но твоя пламенная речь… Не хотелось эффект смазывать бытовыми мелочами.

– Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

– Я серьезен.

Коллекционер уложил начищенный пулемет в центр расстеленного на полу брезента и аккуратно запеленал его, обмотав по спирали веревкой. Снял «автоматную» разгрузку, заменив ее предусмотрительно снаряженным жилетом под винтовочные магазины, повесил на левую лямку «Марк-2», прицепил набедренную кобуру с «Перначом» и пару подсумков, сунул за голенище нож с узким клинком без гарды, надел плащ, перекинул через плечо СВУ-АС, взял в руки небольшой вещмешок с пожитками. Постоял немного, раздумывая, достал из ящика Ф-1 и повесил на правую лямку жилета.

– Это зачем? – поинтересовался Стас, молча наблюдавший за сборами.

Охотник наклонил голову вправо и ухватил зубами кольцо гранаты.

– На всякий случай, – пояснил он, сплюнув.

– Два часа! – выкатив не казавшиеся раньше такими большими глазищи, проревел Вихров. – Вы что, черт побери, о себе думаете?!

– Не нужно шуметь, – успокаивающе поднял руку Стас. – Возникли непредвиденные обстоятельства, нам пришлось изменить маршрут.

– Живо в машину! С этого момента никуда больше не ходите одни!

– Уймись, – обронил охотник, пробираясь к своему месту.

– Что?!

– Так точно, говорю, – пояснил Коллекционер. – Душно у вас тут. И запах какой-то… – помахал он рукой возле носа, чем спровоцировал угрожающий рык великана, принявшего замечание на свой счет.

Стас поднялся следом, уложил в проход упакованный MG-3 и захлопнул люк.

– Это что за хрень? – недовольно кивнул майор в сторону свертка.

– Презент для Святых, – ответил Коллекционер.

– Не взрывоопасный, надеюсь?

– За кого вы нас принимаете? Обычное железо, сувенир Фоме.

– Да от вас чего угодно можно ждать, – Вихров тронул водителя за плечо. – Поехали.

КамАЗ вздрогнул и покатил через пакгауз к противоположным воротам.

– Господин майор, – спустя час молчаливого созерцания, подал голос охотник, – разрешите вопрос.

– Задавай.

– Благодарю. Время близится к обеду, и я тут подумал – раз уж мы теперь служим интересам Железного Легиона, то не положено ли нам питания от щедрот его?

– Нет.

– Я так и предполагал. Еще раз спасибо за разъяснение.

Коллекционер развязал горловину вещмешка и, пошарив внутри, извлек две металлические банки.

– Держи, – передал он одну Стасу, вытащил из-за голенища нож и, ловко им орудуя, вскрыл свою.

Внутренности броневика наполнились аппетитным мясным ароматом.

– М-м-м… вкуснотища.

– Да, неплохо, – поддержал Стас.

– Хочешь? – протянул охотник тушенку Сатурну.

Великан фыркнул и демонстративно уставился в борт промеж наемников.

– Ну, дело хозяйское, – пожал плечами Коллекционер и, насадив на вилку красноватый сочный кусок говядины, отправил его в рот. – Что, кстати, за имя у тебя такое? Родители подшутили?

– Мой отец – Хозяин, – огрызнулся Сатурн. – Он дал мне имя.

– Не обижайся, братишка, но ты на него не особо смахиваешь. Может, в мамку пошел? Вот уж, наверное, баба так баба. Я бы с такой не прочь.

– У старших братьев нет матерей. Хозяин – наш создатель.

– Ишь ты. Героический мужик. А сестренки старшие у вас есть?

– Женщины не функциональны, – отрезал Сатурн.

– Так ведь тяжело, наверное, без сестренок и с яйцами? Или они у вас тоже того, не функциональны?

Низкий лоб великана разрезали две глубокие морщины.

– Хватит его бесить, – пихнул Стас охотника локтем в бок.

– Э, нет, – усмехнулся Коллекционер, игнорируя предостережение. – Вижу, яйца у товарища при деле. Слушай, Сатурн, – понизил он голос, так чтобы майору не было слышно, – а большая у тебя семья? Ну, в смысле – братьев много?

– Моя семья – Легион, – ответил великан заученной фразой.

– Это понятно. А конкретнее? Десять? Пятьдесят? Сто?

– Нас много, и мы сильны. Семья нерушима. Легион необорим.

– Тьфу ты. Вот заладил. По-человечески говорить умеешь?

Мускулы звероподобного лица сократились причудливым образом, растянув губы наподобие улыбки.

– Сатурн умеет говорить по-человечески. И Сатурн не идиот, из которого можно вытягивать закрытую информацию.

Тут уже настал черед Коллекционера удалять с физиономии глупое выражение.

– Один-один, – констатировал Стас.

– Подловил, чертяка, – покачал головой охотник. – Ну, раз ты такой умный, может, расскажешь, откуда взялся?

– Эта информация тоже закрыта.

– Да брось. Какие у брата мутанта могут быть тайны? Мы ведь в одной команде. К тому же не велик секрет. То, что папка Хозяин тебя не в собственном брюхе заделал, – и так ясно. Генная инженерия, да? Управление мутациями? Вот видишь, – усмехнулся охотник, заглянув великану в подозрительно прищурившиеся глаза, – я тоже не дурак. Мне одно непонятно – с чего все началось? Ведь чтобы таких богатырей выращивать, материал нужен. А ты говоришь – мамок нет. Не из глины же тебя слепили.

– Биологический материал – не мать, – со знанием дела заявил великан.

– Ага. Значит, без бабы все же не обошлось. Так я и думал. И как процесс идет? От начала до конца в утробе, или в инкубаторе доращивают карапузов? Ты ж, наверное, при рождении-то о-го-го сколько весил. Да, здоровяк? – Коллекционер улыбнулся и легонько пихнул Сатурна кулаком в плечо.

– Это закрытая информация, – насупился тот, всем своим видом подтверждая, что гипотеза охотника развивается в верном направлении.

– А баб Хозяин, небось, у бригад приобретал оптом. Сам помню – дефицит образовался лет пятнадцать назад. Дорого бабье скупали. Процент брака, наверное, зашкаливал, да и материальчик не ноский, при таких-то условиях эксплуатации. Постой, – нахмурился Коллекционер. – Это сколько ж тебе лет? Ты у нас подросток, что ли?

Сатурн шумно вздохнул, охраняя тайну красноречивым молчанием.

– Майор, – крикнул охотник. – Что за херня?