Верхом на удаче Бородин Николай

Глава 9

Когда ты бьешься с одним врагом, может появиться второй. Но не спеши петь отходную молитву. Попробуй стравить их между собой, что зачастую оправдывает себя. Потом добей победителя и встань на их черепа!

Из книги Грам-Берена «Правила резни», т…[44]

Следуя популярной шутке, зардоны – это не только ценное мясо. Но дальше каждый шутник придумывал что-то свое. Кто-то говорил о несравненной броне, на которую явно польстился Дружбан, кто-то – про необходимые для магических экспериментов органы, кто-то – про их слизь, обладающую прорвой лечебных свойств, – в общем, фантазии не было предела. Для меня же они всегда оставались гибелью для всего окружающего. Слишком сильны были эти звери, для того чтобы охота на них стала популярным занятием, и еще никогда они не сдавались без боя, собирая с ловцов обильную кровавую жатву.

Их присутствие было трудно не заметить – полосы съеденной травы видны были издалека. Зардоны – это огромные, высотой до пяти саженей, улитки, медленно ползущие по Степи и оставляющие после себя только голую почву, покрытую слоем их знаменитой слизи. Но это не просто улитки, иначе бы сии ползучие кладовые мяса давно исчезли. Тьма велика и непостижима в своей тысячелетней мудрости, и зардоны, медлительные и безобидные в общем-то животные (в силу их травоядности), получили невероятную, лучшую под небом и звездами броню.

Во-первых, сами броневые пластины, которыми зардон покрыт сверху донизу (так что на поверхности нет ничего), не уступят по крепости стали подгорных жителей (любых, хотя злые языки утверждают, что гномья лучше гоблинской). Во-вторых, по странному капризу эти создания получили невероятную устойчивость к магии, особенно к боевым заклинаниям (и мы имели случай убедиться в этом лучше). А в-третьих, и именно это свойство делало зардонов невероятно опасной дичью, на их броне висело очень мощное поле, щедро раздававшее боевые заклятия всем, кто к ним приближался. Причем молния или огненный шар – самое безобидное, на что можно было рассчитывать, потому как в ход шли и чары из разряда высоких: Ядовитый Туман, Кольцо Лезвий и даже Кнуты Праха! Как именно эти неразумные (некоторые особи не съедались немедленно, а сначала исследовались, и следов мозга обнаружить не удалось) твари умудрялись управляться со столь устрашающим набором первоклассных заклинаний, поистине оставалось загадкой, потому что сразу же после гибели животного все поля исчезали, оставляя хоть и ценные, но обыкновенные броневые пластины.

Но и на этих сверхзащищенных зверей находилась управа. Ведь с одной стороны у них брони не было. С самого низа, так они питались. И именно так на них и охотились. Правда, весь процесс был необычайно трудоемким и требовал огромного количества рабочих, но у нас их было в избытке. Да и магов наконец-то пришла пора погонять по-настоящему.

Сперва требовалось выяснить место ночной лежки зардонов (если, конечно, у существ, постоянно ползущих, может быть лежка) и подобраться к ней ночью, когда животные спят. При этом очень желательно наличие безветренной погоды или магов со знаком Воздуха, чтобы дичь не учуяла приближение охотников. Затем надо было окопать всю стоянку (не жалея сил) рвом с кольями на дне, настелить мостки и добавить маленький штришок, который заставит улиток вылезти из круга и попасть в западню, – внести в круг кувшин с норными жучками.

Пожалуй, норные жучки были единственными существами, которых зардоны действительно боялись пуще смерти просто потому, что эти насекомые были для гигантов смертью куда более мучительной. Два этих вида были совершенно несовместимы, да и жили довольно далеко друг от друга, но, как известно, охота пуще неволи. В нашем случае это было более чем верно, потому как до ближайшего места обитания жучков было две недели ходу при хорошей погоде, поэтому нам с Ди пришлось вызывать их с помощью магии. Дело муторное, и моя помощь заключалась в пассивном наблюдении, потому как, во-первых, меня подобному не учили, а во-вторых – при моем опыте минимум, что со мной сделали бы вызванные существа, – попытались бы сожрать.

Эти маленькие зверушки подкапывались под зардонов и вгрызались в них, затем откладывали личинки, давая жизнь вдесятеро большему количеству своих родственников, и так шло до тех пор, пока мясо в живой кормушке не кончалось. По-моему, понятно, что подобной участи большие звери себе не желали, поэтому старались улепетывать от насекомых со всей отведенной им скоростью. Кувшинчик с жучками, уже призванными, был у нас запечатан и готов к применению. Поэтому, как только спустился мрак, мы с Ди собрали магов, отобрали крепких солдат для раскопок и направились к лежке зардонов, которую наши разведчики засекли еще днем. Оружие с собой взяли только некоторые, да мы и не препятствовали – от лагеря в принципе недалеко, а оружие против самих зверей бесполезно. Как выяснилось позднее, это чуть не стало фатальной ошибкой…

Но обо всем по порядку. Наконец добравшись до места будущего происшествия, мы намекнули воздушникам о необходимости контроля погоды, а сами отправились расставлять солдат вдоль дуги, которую им необходимо было превратить в ров. Эта дуга составляла примерно треть всего округлого рва, который должен был лечь вокруг стада. Над другими двумя третями должны были постараться маги. Это задание им поручила лично Ди, которой я (как оно вначале и планировалось) оставил попечение над волшебной братией. Разумеется, первым делом магики попытались устроить ей сцену, начав мериться силами, но в средствах эта бой-деваха не стеснялась никогда. Пожалуй, тогда был первый раз, когда все ее умение изуверского обучения было применено не на мне, и я был чрезвычайно рад этому.

Сначала она предложила им честно потягаться. Но честность в данном случае была понятием чрезвычайно эфемерным, потому как всей шайке магов пришлось бы долго упражняться в магии, дабы удостоиться чести просто чистить моей спутнице сапоги. Вся их беда была в искренней уверенности в собственных силах, поэтому столкновение состоялось. Все прошло именно так, как я и ожидал, потому что Ди сдержала-таки свои маньячные наклонности, вспомнив о необходимости этих магов для общего дела. Они были просто живописно раскиданы по небольшому участку Степи, причем то, что битва уже началась, половина из них поняла только тогда, когда их привели в чувство. После столь впечатляющей демонстрации маги уже не возражали против того, что ими командует девушка, лишь сдавленно рычали сквозь клыки и ощупывали помятые бока, а Ди, указывая, где именно копать, делала вид, будто ничего не видит, что было совсем не в ее стиле.

Если рассматривать работников в чисто количественном отношении, то носителей грубой силы было не в пример больше. Но способности магов были как раз в пределах работы, которую мы им поручили, несмотря на все их желание увильнуть. Суровый вид Ди вразумил лоботрясов едва ли не лучше наглядной демонстрации ее мощи, и они принялись за работу.

Кроме их непосредственной задачи создавать глубокую канаву мы поручили им поднимать почву со дна в виде возможно более твердых игл. Разумеется, самый болтливый немедленно вопросил, а зачем это делать, ведь можно наломать кольев, как, собственно, и велят каноны охоты на зардонов. Мне пришлось срочно вмешаться, потому как Ди начала медленно наливаться иссиня-черной краской (как, ей вздумали напоминать правила!), и что произошло бы в момент прорыва, мне объяснять было не нужно. Поэтому я в свойственной мне дружелюбной манере настоятельно посоветовал магу оглядеться по сторонам и найти то, из чего он собирается делать колья, сопроводив это напоминанием для особо умных, что мы находимся в Степи.

Впрочем, я немного покривил душой. Как раз в полулиге от места действия находилась небольшая рощица – верный признак того, что скоро начнутся холмы с их странной вечнозеленой травой и деревьями. Волшебник прикинул расстояние до купы березок, затем взял в расчет мой доброжелательный настрой и Ди, еще более склонную к шуточкам (разумеется, в ее неповторимой манере) и начал молча копать. Его участок работ продвигался куда заметнее, чем другие – лишний пример того, как побудительно действуют на подчиненных личная беседа с начальником и искреннее участие.

Наконец все стадо было аккуратно окопано, даже настелены мостки, по которым дичь, напуганная появлением своих злейших врагов, должна была ломануть прямо на заклание. Максимум, сколько могло попасть в нашу ловушку – две огромные твари, но именно столько мяса нам хватило бы до конца похода. Над Степью еще вовсю буйствовала ночь, но солнце готово было вылезти из-за горизонта. Тот, кто сомневается, что ночь может буйствовать, никогда не бывал под открытым небом. Одна игра облаков на фоне звезд чего стоит. А уж о музыке степных цикад и трескотне кузнечиков я и не говорю. Главное было не заслушаться и не пропустить разных милых зверушек вроде печально известных вэййенов, которых лучше расстреливать издалека. Потому как ежели проморгаешь их волну и дашь подобраться близко, есть немалый шанс, что и магия не особо спасет.

Но нам и без подобных степных подарков было чем заняться. Скоро должно было наступить утро, и звери уже начинали копошиться. Как всегда, самый старый из них (судя по темному цвету брони) не спал всю ночь, охраняя стадо. Но вот опасность он проморгал (если бы у него на броне росло то, чем он мог бы моргать, конечно) капитально. В этом не было его вины, а только умение Ди, которая сплела совершенно умопомрачительное заклятие прикрытия, скрывшее все приготовления к охоте. Наши маги только качали головами, присматриваясь к опорным точкам волшбы. Разумеется, только те, кто еще мог качать головой, ведь после ударного труда на благо общего дела большинство из них лежало пластом и едва ли кто мог открыть глаза.

Оставалось нанести на почти готовую картину истребления уникальной фауны (что поделаешь, нам было нужнее) этот самый последний штрих – внести в огороженное рвом кольцо кувшин с отчаянно скребущимися жуками и собрать там нечто вроде виселицы (очень странного приспособления, которое в людских городах собирают для увеселения толпы – подвешивают самого популярного в городе человечишку и долго любуются, как он пляшет на конце длинной веревки). Ди, как основной организатор полевых работ (попробовал бы кто с этим поспорить), самолично взялась за формирование группы добровольцев, решившихся на подобный шаг. Ведь вблизи от такого средоточия магии, каким являлись эти звери, любые заклинания могли отказать, и тогда судьба охотников была бы незавидна. Им надо было лишь вкопать столбик и повесить на него кувшин, а разбивать его должны были уже снаружи. Норные жучки обычно имеют неприятное свойство бросаться на все движущееся, особенно с голодухи.

Еще через полчаса работа была завершена, группа только успела отойти на пару шагов от столба, и тут взошло солнце. Как, я вам не рассказывал? О, восход солнца в Степи – это нечто воистину могучее и разрушительное, словно дар Темного нам, его любимым детям. Довольно долго брезжит рассвет, и над горизонтом горит небольшая полоска света, становясь мало-помалу все ярче и ярче. А затем совершенно неожиданно (как ни старались наши ведроголовые понять, отчего это зависит, достигнуть им удалось лишь нулевого результата) словно из-под земли взлетает в небо огромный огненный шар, и все вокруг будто взрывается, мгновенно окрашиваясь во все оттенки золота. Если не прикрыть вовремя глаза, то можно ослепнуть на полдня.

Но даже солнце со своим раскаленным восходом не смогло окончательно развеять иллюзию на воинах, хотя Ди явно прилагала значительно больше усилий, чтобы ее удержать. Зардоны явственно зашевелились – наступало время просыпаться. Сторож вел себя все беспокойней, но у наших ребят еще был шанс выбраться из круга живыми. Их потеря была бы невосполнима, ведь туда ушли самые ловкие и сильные (то есть те, кто еще смог глядеть на лопату после ночных работ, а тем паче копать). Вот они оказались почти что у выхода, до которого оставалось каких-то полсотни саженей, и, если ничего не случится…

Вам никогда не казалось, что иногда проще составить план, в котором степень риска будет не просто минимальна, а не будет существовать вообще? Уверен, что казалось, потому как очень часто тщательно выверенные замыслы срываются из-за того, что в тот самый момент, когда появление какого-то непредвиденного обстоятельства крайне нежелательно, оно немедленно предстает пред наши светлые очи, причем чем важнее нам данная ситуация, тем это обстоятельство непреодолимей. Возможно, вам понятно, что просто так подобные рассуждения я бы тут не привел.

Солнце не смогло разрушить заклинание иллюзии. Это за него сделали другие, вернее, сам факт их появления, оказавшийся полной неожиданностью для верных слуг Тьмы, совершенно не ожидавших подобной наглости. Старшие Светлые, появившиеся в самом, почитай, сердце Степи, да еще и оружно?! Не в качестве покорных пленников для жертвоприношения? В количестве трех сотен, на наших глазах вылетавших из-за той самой небольшой рощицы, которую мы едва было не свели на дрова?! Знаменитые всадники, славящиеся своим великолепным умением (с которым могла сравниться только их спесь) играть длинными копьями?! От подобной наглости проняло даже меня, а уж Ди так вообще схватилась за сердце.

Над Степью, словно ероша ее своими мерзкими звуками, пронесся протяжный напев худосочной флейты. Над Степью, где испокон веков единственным достойным гласом битвы был могучий, с чуть различимой хрипотцой, грозный голос боевого рога! Именно эти завывания и снесли остатки завесы, и так державшейся из последних сил. А все потому, что вслед за своей, с позволения сказать, «музыкой» (тьфу, пойду пасть прополощу…) на просторе появлялись эльфы, попирая наш родной ковыль копытами своих ездовых тварей. Музыкантом у них был самый мощный маг в отряде (ну, это уж по традиции), вкладывавший в свою нечестивую мелодию немалую толику богомерзкой волшбы. Но в тот день именно эта традиция и сыграла с ним злую шутку – я прекрасно запомнил, где он находился, и теперь можно было просто сообщить одной очень злой леди его местонахождение… Но мне хотелось придушить его лично, поэтому я промолчал. В конце концов, до надвигавшейся, хоть и довольно быстро, лавины эльфийской конницы оставалось не менее полулиги, а вот спасать попавших в тугой переплет бойцов, которых со всех сторон довольно шустро окружали (если бы у них были лица, то улыбались бы они еще более нагло, чем эльфы) наконец понявшие диспозицию зардоны, надо было немедленно.

Вдобавок к мучительным раздумьям о недолговечности любого плана появилась серьезная головная боль по поводу спасения воинов – сомнений в необходимости оного спасения у меня не было. Затем мне пришла в голову великолепная мысль, которая вдобавок позволяла на некоторое время отстранить Ди, дабы та не мешалась под ногами.

– Вся ответственность на меня (если дело не выгорит, то со мной ничего все равно не сделают, вполне понятно почему)! Молот Тьмы на ближайшего зардона, быстро!

Послав свирепый взгляд, мол, раскомандовался, Ди все же стала выполнять полученную команду – с формулой Повеления[45] сделать она ничего не могла. Но еще больше ее злило то, что я эту фразу успел сказать раньше. При мысли о том, что устроила бы моя спутница, получив свободу действий, у меня по загривку мягко прошлась когтистая эльфья лапа.

Безусловно, так разбрасываться Силой было не совсем осмотрительно, но в моем случае ценой ошибки была смерть, всегда не сильно меня волновавшая, и поэтому я спокойно экспериментировал. Прыгать через ров ребята не могли, потому как несчастные маги, которые сейчас были в относительной безопасности, потрудились на славу, сделав канаву и шириной, и глубиной в три сажени, а дно ее было усеяно острыми каменными пиками. Верная смерть, тем более неприятная, что в процессе полета, как правило, успеваешь передумать. Именно поэтому сейчас один из зверей, недоумевая, почему это он движется вниз, уходил под землю, вминаясь туда под воздействием Молота, который, разумеется, не причинял оному никакого вреда сверху, но вот от сплющивания могучую тварь не спасала даже несравненная броня. Когда верх горбатого монстра скрылся под землей, я, мельком глянув на временно вырубившуюся Ди, набросал немного землицы (причем у меня было смутное чувство, что делаю я это не теми заклятиями, которыми положено…) на вдавленного зверя и проорал загонному отряду команду «Бегом!».

Ума выполнить ее у них хватило, и по вмятому в землю зардону они прорвались-таки к вожделенному мостику, от которого их пытались отсечь твари, которые на поверку оказались совсем не глупыми. Один самый нетерпеливый зверь рванул вслед за ними и угодил в поставленную ловушку, пополнив наш потенциальный запас мяса. Для того чтобы его получить, нужно было только выжить, но шансы на это довольно ощутимо колебались. Эльфы, выстроившись клином, уверенно перли прямо на нас. Но тут случилось такое, после чего у меня на всю оставшуюся жизнь пропало желание строить долгосрочные планы. А именно – зардоны, медленно выбиравшиеся из кольца по трупам павших товарищей (еще один из них заплатил за спасение остальных), направлялись в глубину Степи. Но один (тот самый старик, решив, что терять ему нечего, и закрывая своих от новой угрозы) двинулся как раз наперерез несущейся коннице, которая уже перешла от своего проклятого свиста к более эстетичному гиканью. Менее всего я ожидал от них продолжения лобовой атаки, что неминуемо привело бы к тому, что отбившийся зардон оказался бы посреди их строя.

Но, иссуши меня Свет, они так и сделали. Почти секунду я не мог слова вымолвить от восхищения непознаваемой мудростью Темного, направившего наших кровных врагов прямо на верную гибель. Только, на мой взгляд, стоило сделать ее совершенно внезапной и оттого вдвойне разрушительной. Все еще улыбаясь, я стал плести щит (разумеется, по-своему), при этом стараясь не упустить нужного момента. И, разумеется, проморгал мгновение, когда одна неприятная личность очнулась, немедленно воспылав желанием все чуть (а может, и не чуть) подправить. При магическом взгляде на создаваемое мной она едва снова не отправилась в обморок, приняв во внимание степень риска (вполне нормальную, всего-то треть) и последствия неудачи в виде Степи, выжженной на сотню саженей вокруг. Как раз в этот момент меня какой-то эльф дернул сообщить ей «про во-о-он тех наглых недоучек», гнавших коней на разрозненную толпу почти невооруженных Лу. Которые даже и не особо-то пытались сопротивляться, что было необычно, но легко объяснялось милостью Светлой Богини. Впрочем, еще легче – с моей точки зрения, хе-хе.

Мигом сложив лапки на груди, Ди приняла свою любимую менторскую позу, мило сообщив, что недоучек тут на самом деле хотя бы на одного больше, а затем нагло попыталась перехватить у меня нити сплетаемой волшбы. Поскольку в таком исходе мы оба были незаинтересованны (я – потому что могли упустить время, она – потому что чужое, совершенно дикое заклятие смяло бы нашу хваленую чародейку), то я, поломавшись положенную по этикету терцию времени, передал все сам, по ходу попытавшись объяснить, что да как. Через секунду разбирательств мозги у моей спутницы явно вскипели, но плести новый щит для нее было бы слишком долго, поэтому, скрипя клыками, пришлось довольствоваться подарочком наглого союзника. Ее уверенность в моем умышленном усложнении заклинания можно было просто пощупать, даже не обладая вообще никаким магическим умением.

Она справилась как раз вовремя. Эльфы, явно не догадывавшиеся о свойствах чудной зверушки, слегка приостановились и начали спокойно обтекать бока медленно двигавшегося зардона. Вся его магия, немедленно пущенная в ход, гасилась выставленным до поры до времени щитом, давая ушастым время проехать и заполучить зверя в самый центр своего построения. Подумав несколько мгновений, я решил облегчить Ди задачу (она эту инициативу еще долго мне припоминала) и вплел в готовый и работающий экран нечто из придуманных лично мной запасов – компоненту проводимости. То есть в идеале эта штука должна была действовать как создание второго экрана, связанного с первым, через который изливались бы потоки снарядов, им поглощенных. Кто бы мне объяснил несколько вещей – во-первых, с работающим плетением никаких опытов проводить нельзя. Во-вторых – вдвойне нельзя, если его держит Ди. И, в-третьих – такое попросту невозможно.

Ну то есть было невозможно. Вера в собственные силы – страшная вещь, особенно если она не замутнена всякими глупыми соображениями типа «а вдруг не выгорит…». К тому же присутствие все же действительно опытной магини сильно повышало шансы на успех, которых, как потом мне сообщила Ди в «доверительной» беседе, не было вообще.

В результате моего рационализаторского почина Ди отшвырнуло на пару саженей. Надо отдать ей должное – нити управления заклятием она так и не выпустила. А оно само на мгновение почти взбесилось, поверхность щита пошла ощутимыми пузырями, струны, удерживающие волшбу в повиновении, напряглись до предела (мне казалось, что я слышу их звон), а затем…

А затем прямо перед скакавшей конницей разверзлась бездна из простеньких, но очень многочисленных боевых заклинаний. Почти полсотни смело в первые две секунды, но дальше маги сообразили и поставили свой собственный щит, блокирующий эти удары из ниоткуда. Ди, увидев подобное непотребство, почти принципиально невозможное, решила окончательно свалиться в беспамятство, но была призвана к порядку древним как мир способом – хорошей пощечиной (видит Бог, я никогда не получал большего удовольствия!).

Вся эта катавасия была, разумеется, создана с одной-единственной целью – не дать ушастым разобраться, где же их истинный враг (думаю, мое желание показать, что и мы кой-чего можем, стоит опустить). И данную задачу нам удалось выполнить блестяще. Я уже видел, как кривились в наглых ухмылках рожи мерзких эльфов, под прикрытием очень мощного и качественного щита продвигавшихся к нам, как внезапно для них все кончилось, потому как зардон оказался ровно в центре построения.

Маги, весьма благоразумно ехавшие в середине строя, оказались ближе всего к зверю, когда Ди сняла экран, и были сметены в первую же терцию. Это потом враги научатся узнавать двух безумных Лу и поймут, что благоразумных решений в нашей компании лучше не придерживаться, а сейчас мы могли заслуженно гордиться собой – еще бы, двое только-только закончивших ученичество уделали почти три сотни бывалых эльфийских конников вкупе с опытными магами!

Нет, не почти, поправил я себя, наблюдая за тем, как всадники, дотоле многочисленные, были буквально сметены валом простых, но оттого не менее смертоносных заклятий (особенно если рядом нет магов). Через считаные мгновения на травке корчилось ровно три сотни ушастых, а посередине гордо стоял один зардон, который вдруг начал обмякать и крениться в сторону. Решив немедленно узнать причины столь необычного поведения, я взглянул на него магическим зрением и увидел, как на его защите расползались немалые дыры из-за того, что ему не хватало Силы. Его же собственный щит сыграл с ним злую шутку, высосав запасы энергии досуха, и могучая тварь сейчас медленно помирала. Я взглянул на Ди.

Какое счастье! Она снова вырубилась. Не знаю уж, решила ли она посмотреть, что именно я попытался внести в ее щит (и ведь внес!), или просто не смогла выдержать удовольствия от созерцания столь кровавой сцены, но мне опять была предоставлена свобода действий. Немного подумав и прикинув, что данный зардон достойно сражался, сильно помог делу Тьмы и, вообще, у нас мяса и так хватает, я решил снабдить его дополнительной жизненной силой и пустить зверушку снова порезвиться. Правда, ради этого пришлось бы добить эльфов и тем самым облегчить их страдания, но это была необходимая, хоть и тяжкая плата за добрые дела. Вдохновляемый кипучим желанием облагодетельствовать животное, я принялся за дело.

В отличие от предыдущей «рационализации», о подобном заклинании я вроде бы читал, что было явно к лучшему. Впрочем, через несколько мгновений, когда я начал творить нечто малопонятное из магических потоков, произошла переоценка ситуации, и я, сдерживая рвущийся наружу нервный смех, понял, что есть немалая разница между Лу, сомневающимся в чем-то, и Лу, четко уверенным в существовании этой вещи. А если учесть, что интересующий нас Лу был с рождения практически лишен чувства меры и магических способностей, можно было рассчитывать на почти любой результат.

Но все обошлось (в глубине души мне было немного жаль). Правда, моя Сила израсходовалась почти полностью, да и Ди, пришедшая было в себя и попытавшаяся открыть глаза, только тихо ойкнула и снова сделала вид, что потеряла сознание. Такое зрелище было точно не для слабонервных, подумал я, наблюдая, как ниточки силы покидали тела ушастых, даря им нежелательное для меня успокоение. Но зато зардон среди усеянного телами поля воспрял духом и телом и бодро попер дальше в Степь. Похоже, все закончилось.

Безусловно, Ди немедленно пришла в чувство, когда наступила пора делить добычу. Сопротивлялся я ее яростным попыткам захапать себе все артефакты очень вяло и только для вида, так как все равно никакого толку от странных вещиц, пусть и напитанных магией, я бы не извлек. Поэтому единственным веселым событием, случившимся после великого избиения эльфов, стал подсчет трофеев. Ко мне, как к начальнику по походным вопросам, подошел Лу с обеспокоенным выражением морды и сообщил, что лошадей было найдено на одну больше, чем тел. Я выразительно возвел очи горе. На какие только глупости не шли эти Светлые, пытаясь спасти свою ничтожную, трусливую шкурку! Глупый эльф явно решил, что, удрав со смертного поля, он сможет уцелеть, но он еще не знал, как ошибался. Спастись в Степи в одиночку не смог бы даже Лу, и я многое отдал бы за то, чтобы услышать его предсмертный вопль вроде «какой же я был дурак!» в чьих-нибудь когтях или зубах. Я не смог удержаться от смеха. Спасся от смерти, что называется! Впрочем, чего еще ждать от недоучки, не знающего, что за твари зардоны.

Глава 10

Часто бывает важна не только и не столько конечная цель, сколько путь к ней. Во избежание неприятностей лучше знать по возможности больше о той местности, через которую предстоит идти. Если это странные места, то… То надо готовиться к любым сюрпризам. Абсолютно любым!

«Наставления молодняку», т. 1, Секретная Библиотека Айсграда

После охоты у нас не было недостатка в корме для хищников, а вот травоядным аптарам не терпелось переместиться поближе к вечнозеленым пастбищам, то есть уже в орочьи земли. Как ни странно (вопреки обычному закону подлости), наша цель лежала в том же направлении, поэтому не в меру возбужденным зверушкам, за несколько лиг чуявшим запах свежей травки, была дана относительная свобода. Вроде как после той безумной гонки за зеленью в отряде недосчитались пары орков, но дело там было темное. В любом случае, лапы у аптаров большие, заканчивающиеся чем-то вроде костяных наростов, а следы крови на траве стираются быстро.

Когда гонка наконец закончилась, огромные звери были пущены мирно пастись, а мне надо было обдумать наши дальнейшие действия. Ди явно не разделяла моих сомнений, потому как ей, магине Тьмы, все возможные препятствия были глубоко побоку. Вот только я, увы, не имел права думать подобным образом – моя задача была провести отряд через Границу.

Да уж, Граница. Чтобы помереть от разрыва сердца, достаточно было просто поспрашивать жителей Пограничья о «чем-нибудь интересном». Больше половины леденящих кровь баек жизнерадостные зеленые ребята придумывали за кружкой хорошего пивка, при этом постоянно поглядывая за окно, где порой можно было увидеть нечто действительно интересное. Взять хотя бы странное бледное сияние, частенько радовавшее приграничную орочь своим гнилостным свечением.

И через эту землю нам предстояло тащиться целых два дня! Вернее, два дня и ночь, при мысли о которой у меня на душе становилось как-то не очень хорошо. Да и назвать Границу «землей» было бы глупо – почва там была смята и выжжена до каменной твердости, ведь именно туда сошли боги во время той самой битвы, когда ни одна из сторон не смогла взять верх. И теперь широкая мертвая полоса словно бы отгораживала наши исконные земли от вотчины Света. Разумеется, во время перехода необходимо было учитывать множество условий. Во-первых, о всяких удобствах вроде колодцев стоило сразу и прочно забыть. Если же кому-нибудь довелось встретить один, от него надо было улепетывать без оглядки (если, конечно, в отряде не имелось пары опытных огненных магов). Вместо воды там уже многие десятилетия медленно колышется зловонная слизь, в которой водятся столь дружелюбные твари, что величайшей милостью с их стороны было бы просто сожрать неразумного путника.

Но нам, я не сомневался, ни один из этих рассадников нечисти (наверняка без тлетворного влияния Света тут не обошлось, хоть заклятия на Границе почти и не действуют) не попадется – их неведомый хозяин дорожил своими драгоценными блуждающими колодцами и не стал бы обрекать свои детища на верную гибель. Поэтому водой нам следовало запастись в Буххе, ближайшем орочьем городке. Единственная проблема заключалась в том, что слухи о качестве тамошнего пива вызывали среди отрядных орков совершенно нездоровый энтузиазм. Я сильно опасался, что по выходе из поселения собрать мы сможем не больше половины. В любом случае особого толку при переходе Границы от них не было бы.

Как ни странно, мои опасения не подтвердились. Орки сохранились все, ну или почти все. В приснопамятном Буххе случилась всего одна хорошая потасовка, запомнившаяся всему городу. В самой крупной пивнухе собралась группка наиболее упертых зеленокожих, которые наверняка не стали бы возражать, если б их навсегда погрузили в сосуд с любимым пивом. Их фиеста была невежливо прервана, когда туда явились мы с Ди (впервые я был согласен с ее педантичной манерой собираться за несколько часов). В отличие от моего обычного праздношатания на этот раз я точно знал, что надо делать, а надо было следующее: сдерживать мою чересчур рьяную спутницу, с которой сталось бы расправиться с непокорными путем банального массового погрома, заканчивающегося непременной обугленной воронкой на месте заведения. О том, скольких она положила попутно, обрушивая крышу на неумеренных в возлияниях орков, Ди ни на миг не задумалась бы.

Поэтому я до поры до времени невозмутимо разглядывал когти на передних лапах. Увы, продолжался этот замечательный отдых совсем недолго, потому как отрядная магиня, зайдя в кабак, очень быстро отыскала посмевших вовремя не явиться на объявленный сбор. Дальше, как я уже знал из моего богатого опыта, все должно было произойти очень быстро – до разговоров эта стервозная особа и так снисходила довольно редко, а с подобными личностями не говорила никогда. Так все и случилось: через считаные секунды за спинами хорошо сидевших орков, кружком расположившихся вокруг огромного стола, вырос грозный призрак неотвратимого похода за боевой славой, а затем, в полном соответствии с излюбленной методикой, невидимая рука произвольно выбрала зеленокожего, приподняла его и с размаху впечатала в ближайшую стену. Вслед за этим в без пяти минут дезертира угодил добротный огненный шар, и заведение мигом обзавелось милой настенной аппликацией.

Сидевшие за столом немедленно повернулись в сторону по-прежнему жаждавшей крови Ди. К их несчастью, пива в них было столько, что и Гремлинское море по колено. Поэтому они быстро прикинули, что их немало и так, а если еще и остальные подключатся… Лично мне, правда, показалось, что остальные были вполне довольны ролью пассивных наблюдателей, но и без них против Ди было три десятка наглых, вооруженных и вусмерть пьяных орков, которые в таком состоянии были только вдвое опаснее, в отличие от людишек, слабых не только лапами, но и желудком. Поглядев на недобро горящие красные глазки зеленокожих, я выступил вперед, потому как иначе не обошлось бы без большой крови. Надо было срочно разряжать обстановку.

Как я и думал, большинство увидело меня только сейчас, но узнало далеко не сразу и сообразить, что баланс сил изменился, не успело. Хотя шансов у них не было, даже если бы против них дралась одна Ди, просто было бы море огня и еще большее море крови, чего моя рациональная натура допустить никак не могла. Поэтому я решил сконцентрировать внимание всех присутствующих на себе. И если для орков целью номер один я теперь был просто потому, что стоял ближе, то перенацелить на себя Ди было потруднее… Ну разве что покритиковать ее работу, что я незамедлительно и проделал.

– Знаешь, по-моему, лапы надо было бы выжечь несколько повыше. Так было бы эстетичней, – сказал я, указывая мизинчиком на последнее творение моей бешеной спутницы. Мгновение полюбовавшись тем, как она темнеет, я решил продемонстрировать настоящую силу искусства – выдернул еще одного орка из тех, что были поближе, повесил его перед той же стеной, придал ему необходимую позу, аккуратно приложил, а затем закрепил переводную картинку хорошей порцией огня. По-моему, все вокруг до конца не верили, что я все же это сделаю. Но Ди была удивлена куда больше – ведь на ее глазах недоучка слепил вполне качественный шар!

Меня в тот момент куда больше заботила художественная ценность получившейся композиции. Разумеется, как истинный художник, я нашел несколько недостатков и решил довести творение до совершенства. Да и на стене оставалось еще много свободного места. Хвала Тьме, когда третий кандидат на место очередного украшения заболтался перед все той же стеной, орки из нашего отряда, как по команде, шумно сглотнули, а затем гуськом и как можно незаметней начали выбираться из заведения, оставив на столе горку бусинок в уплату за пирушку (хотя мне хватило только одного взгляда, чтобы понять – хозяина надули). Такова уж их натура – даже когда сознание почти погашено страхом, желание кого-нибудь обуть все равно живо у них в крови. Впрочем, это было абсолютно не мое дело – кабачок и так получил неплохую рекламу, а вдобавок и замечательный образчик настенной живописи. Увы, только из двух фигур – соблюдая негласные правила игры, третьего пришлось отпустить.

Наконец все приготовления (пусть и забавные, но утомительные) были завершены, и наш караван вышел из ворот Бухха. Впереди лежала черная, полная жирного пепла полоса Границы. Все уходили в молчании, намотав на головы побольше тряпок, чтобы защитить нос и глаза. Из провожавших были только привратники, они быстро закрыли тяжелые створки и побежали в караулку промочить горло… нипочем не догадаетесь чем. Все остальные уже давно сидели за тем же самым в более удобных местах и обсуждали и сегодняшнее происшествие, и возможную судьбу каравана. Поистине оставалось только удивляться, как орки не пропили еще сам город!

Стоило первым рядам наших солдат ступить на выжженную землю, которая начиналась так резко, словно кто-то отрезал благодатную Степь от проклятого места, как пепел, до этого крутившийся кое-где небольшим ветерком, внезапно улегся. Честно говоря, мне стало как-то не по себе, уж очень это напоминало действия чего-то разумного. Взглянув на Ди, я заметил на ее морде примерно такое же недоумение. Хотя, вполне возможно, так чувствует себя каждый, кто пересекает Границу, а мы были здесь в первый и, очень могло статься, в последний раз.

Кругом стоит тишина. Внутри походного кольца еще есть какие-то звуки, но и они скоро исчезают, поглощенные надвигающимся из-за строя аптаров безмолвием. В нем тонет все, и бывалые воины втягивают головы в плечи, потому что мнится им, будто не слышно даже шагов по жирному черному пеплу. Когда скрылся из виду городок и вокруг разлеглась почти абсолютно ровная, идеально черная равнина, стало совсем плохо. Слава богу, не нашлось ни одного дурака, которому взбрело бы в голову затянуть песню, пусть даже просто от страха. В самом деле, откуда им было знать, что подобные глупые действия обладают замечательным свойством будить всякую мелкую нечисть.

Да, я не ошибся, когда говорил про мелкую нечисть. Потому что крупная положила на нас свой тяжелый взор еще у самого края Границы, и я все время чувствовал, как между лопаток гуляет холод, не давая о себе забыть. Все остальные, похоже, тоже испытывали подобные ощущения, хотя, наверное, несколько иначе. На меня же все тяжелее давила мысль, что нас заманивают. Уж слишком все было спокойно.

От тех, кто почти наверняка полезет ночью, обычное боевое кольцо зверей не защитит точно, но солдат должен быть занят работой. Когда же все ночное обустройство было закончено, я силой уложил спать всех, кроме часовых, а сам присел рядом с Ди у костерка на одной из аптаровых платформ и стал думать, глядя на лезвие протазана. Почему-то мне казалось, что иного оружия этой ночью мне не потребуется. Только как бы и оно не оказалось слишком слабым.

Разговор, разумеется, не клеился, да никто особо разговаривать и не хотел. Мы с моей спутницей не горели желанием пообщаться и в мирной обстановке, а тут… Все, включая спавших (в чем я был абсолютно уверен), беспокойно ждали, чем же нас встретит первая ночь на Границе. И прямо скажу, разочарование нас не постигло.

Заорали сразу со всех сторон. Мне даже не пришлось вертеть головой – прямо передо мной в мгновенной вспышке из воздуха появился странный кристалл. Медленно оглянувшись, я увидел, что весь лагерь окружен кольцом «камней», словно висящих в воздухе на высоте около полусотни саженей и примерно на таком же расстоянии от кольца аптаров. Самое странное в них было то, что, хотя эти превосходно ограненные сгустки материи и походили на маяки, источая ровный свет, они почему-то ничего не освещали. Сам цвет их был странно-серый, я такого раньше не видел нигде. А когда я попытался взглянуть на них магическим зрением, то вообще чуть не упал. Их просто не было. Любой предмет, как известно, оставляет в тонком слое магии хоть какой-то след, даже если он полностью лишен волшебства. Этих же гигантских фонарей, моментально появившихся в ночи, не было нигде. Хотя пред глазами они у нас упорно висели и исчезать не думали.

И снова тишина. Через минуту мне это надоело. Я уже почти был готов совершить какую-нибудь глупость, но тут Ди буквально слетела с помоста, а через несколько мгновений появилась вновь, сопровождаемая несколькими магами – теми, кто успел очухаться. Выстроив их кружком на облюбованной платформе, Ди сама стала в центр, а затем они все дружно воздели лапы вверх и в небо прянула белая молния. Я смотрел на нее несколько секунд. Во-первых, чтобы убедиться, что светильник вышел хорошим (еще бы, ведь сил он затребовал немерено – на Границе любое чародейство если и давалось, то с огромным трудом). А во-вторых – чтобы подольше не видеть того, что, я был уверен, откроется моему взору в свете этой молнии. Впрочем, все было ясно и так. Завопить во второй раз часовые уже не смогли, а самые слабонервные с едва различимым хрипом осели на платформы.

Я медленно поднялся и подошел к краю помоста, чтобы увидеть наших гостей. Вернее, гостя, как ни странно, не вызвавшего у меня никаких новых чувств, а только усилившего старое. Вокруг всего лагеря обвивалась огромная костяная змея, несколько раз замкнувшая кольцо. И то, что было у нее вместо головы, смотрело прямо на меня. Рядом поднялась Ди, при виде гостьи тихо свистнувшая и тут же зажавшая себе рот ладонью. Судя по всему, она точно знала, кто к нам пожаловал.

– Что это? – Как ни странно, мой голос звучал нормально, несмотря на бурю чувств внутри.

– Это? Смерть. – Она криво улыбнулась. У нее еще хватало сил… Вот уж не думал, что у Ди такая выдержка.

– Отличная шутка, сам бы ни за что не догадался. А поконкретней?

То, что она не взорвалась, объяснялось крайне специфичной ситуацией, в которой мы оба оказались, и я это прекрасно понимал, позволив себе подобный тон. Ответ был тихим, но решительным. Так идут на смерть твердые духом.

– Утайчи. Сиречь костяная змея, сиречь смерть в самой своей смертоносной форме, да простится мне этот глупый каламбур. Тварь из легенд, старых культов, неведомо как существовавших, отрицая длань благостного Бога. Самое интересное, что кости, из которых состоит ее туша, когда-то были чьими-то частями. Возможно, это погибшие на Границе. Воистину она собрала богатую жатву. Утайчи такого невероятного размера просто не может существовать, но, как видишь, она у нас перед глазами. И явно собирается стать еще на сотню саженей длиннее.

Слушая Ди, я пригляделся к казавшемуся дотоле монолитным телу твари, и на поверхности словно стали проступать очертания бесчисленных костей. Где-то мне даже привиделся пласт зардоновой чешуи – змея воистину была страшным противником. Смерть во плоти. Вернее, в кости. И вместо глаз – все те же серые кристаллы. Так вот кого тянули сюда эти маяки…

И тут я рассмеялся. Громко и радостно. Наконец-то! Ночка явно удалась!

Никто из отряда не знал, что за чувства копились у меня в душе с того самого момента, как мы ступили на пепел Границы, о чем я думал, глядя на мертво лежащий прах вокруг нас, ощущая на спине тяжесть холодного взора. Их всех снедал страх. Меня же сжигал гнев. И сейчас я был счастлив, что могу наконец выплеснуть его хоть на кого-то.

Ди успела лишь повернуть голову, чтобы изумленно на меня воззриться, а я, не переставая облегченно смеяться, уже схватился лапой за щиты на краю платформы и спрыгнул вниз. В этом фантастическом на первый взгляд прыжке не было ни грана магии. Лишь бесконечные тренировки, которые помогли мне не просто уцелеть после полета длиной в десяток саженей, но и обратить силу падения в рывок вперед. Как ни была огромна костяная змея, с таким длинным телом ей явно не хватало реакции. Я уже успел преодолеть почти треть расстояния до свившихся колец, когда огромная башка надо мной наконец-то пришла в движение. И словно упала какая-то пелена. Как мне потом объяснила Ди, своим безумным рывком я заставил тварь пошевелиться, и мощнейшая аура страха, которую та поддерживала, рухнула в один миг.

Стражи на аптарах снова завопили, но теперь от бешеного восторга, вызванного безумной храбростью предводителя. Я пробежал еще около пятнадцати саженей, когда сзади ударил рев тысячи глоток. Воины едва ли не превзошли меня скоростью, стремясь побыстрее увидеть происходящее. В этот момент я словно бы врезался в стену застывшего воздуха, бывшего, как следовало из объяснений все той же Ди, просто защитной аурой Утайчи, замедлявшего любого, кто осмелился приблизиться к гигантскому остову. Одновременно с этим голова, до этого двигавшаяся словно с похмелья, метнулась ко мне со скоростью молнии, норовя если не перекусить, то хотя бы вульгарно расплющить своим весом.

Но у меня за спиной бесновались воины, в глазах которых столь решительный предводитель на мгновение стал едва ли не воплощением самого Темного. Сотни верящих в тебя – великая сила. Особенно если ты сам при этом веришь в себя. Веришь истинно и без остатка. Ни на мгновение не сомневаясь в своих силах.

Я врезался в эту стену и проломил ее. Не было больше сковывающего движения, отравленного смертной магией воздуха вокруг. Гигантская башка надо мной неслась все с той же скоростью, но она не успевала. Хотя нет, как раз успевала. Попасть под клинок протазана, которым я, запрыгнув на нижнюю часть костяной туши, с размаху встретил рушащуюся громаду, ударив снизу вверх, как широким ножом в уличной драке, и вложив в этот удар всю свою ярость, собиравшуюся в течение всего дня, всю мощь, которую воины, сами того не подозревая, вливали в меня своими одобрительными криками. Тут не требовалось тонкое искусство фехтования. Тут надо было просто поставить свою силу против чужой. И когда под моим клинком, внезапно вспыхнувшим от вброшенной в него мощи, начала распадаться казавшаяся несокрушимой костяная броня, я понял, что хотя бы эту часть схватки я выиграл.

Как известно, самое уязвимое место любой твари – это глаза. Вот только сама она об этом прекрасно знает и закрывает драгоценные буркалки любой ценой. Лишенный возможности врезать по средоточию мощи Утайчи, я просто угостил от души то, что подвернулось под лапу. На голове ее броня много толще, чем на остальной части тела, но клинок легко пронесся через толщу из множества спаянных магией костей и вышел с другой стороны, разрубив голову почти пополам, несравнимо глубже обычной длины протазана.

Огромная башка рухнула на землю, на мгновение скрывшись в облаках взметнувшегося пепла. Через секунду я приземлился рядом и кинулся вперед – добивать то, что осталось. И тут тучи праха рассеялись, явив моему взору нечто такое, что заставило меня буквально остолбенеть.

Передо мной в черной пыли лежала шея, открывавшая пустое нутро твари, а там, где была голова, громоздилась бесформенная куча костей, не только разрубленная, но и оплавленная страшным ударом. На вершине же этого кургана находилось нечто такое, чего я точно не ожидал здесь увидеть. Там стояли двое, облаченные в черный и белый плащи с глубокими капюшонами, их соединенные на груди лапы были спрятаны в складках широких рукавов. И эти двое шагнули прямо ко мне!

Да что там шагнули. Через мгновение они уже стояли передо мной, словно соткавшись из воздуха. Капюшоны медленно поднялись, и на меня уставились две пары огней все того же ничего не выражавшего серого цвета. Но если в еще висевших в небе серых кристаллах он был инертен, то тут в глубине горело яростное пламя. Все снова смолкло. Пришли хозяева страшилища, и эту силу уже не смог бы побороть никто.

Мгновение, пока эти огни таращились на меня в упор, показалось мне вечностью. Затем они повернулись друг к другу, постояли так, а затем резко развернулись и двинулись прочь. Я был поражен еще больше, если такое вообще было возможно. Но стоило мне только подумать, что неплохо бы догнать эту парочку и довершить начатое, как над равниной разнесся голос, шедший из ниоткуда. Впрочем, голосом это можно было назвать с изрядным трудом. Словно бы существо, никогда не знавшее речи, решило вдруг что-то сказать. И в тот же миг я понял, почему было именно так. В каждом звуке звучала Сила, превращая обычные вроде бы слова в подобие тысячепудовых каменных печатей. Подобное не забудешь при всем желании.

– Не трудись. Ты достоин, поэтому пройдешь. И те, что с тобой, тоже. Но не умирай. В своем нынешнем состоянии ты будешь более полезным.

Не успели отзвучать последние слова, как вокруг взвихрилась настоящая стена пепла, заставившая меня закрыться лапами. Как я выяснил потом, почти все пожалели, что сдернули с головы тряпки, стараясь не пропустить ни малейшей подробности того, что происходило. Через мгновение все опало. Словно и не было ничего. Ни огромной костяной туши, ни странной пары, ни серых камней в небесах. Взгляд, упиравшийся мне в спину, тоже исчез. Зато появились звезды. Никто во тьме ожидания и последующей горячке не заметил, что небо было затянуто плотными тучами, которые теперь рассеялись. Мне открылось небо. Я знал, Кто говорил со мной, и знал, что теперь Он глядит на меня сквозь бессчетные лиги пространств воздушных и иных, которые не в силах представить себе даже Лу. И мне внезапно стало очень спокойно…

В себя я пришел довольно скоро, когда только-только перевалило за полночь. Все, хвала Тьме, уже спали, решив оставить празднование на потом. Зная характер Ди, нетрудно было догадаться, что скорее всего оно будет отложено на неопределенный срок. Но я решил ничего не менять. В мои планы как раз и входило отправить всех спать, а за несколько часов до рассвета – разбудить и продолжить марш, благо Итлим был уже близко.

Хорошо выспавшийся воин сражается едва ли не вдвое лучше уставшего. А выспавшийся воин перед наступлением утра – страшная сила, ведь именно в это время большинство врагов спят. Тем более что нам надо было подобраться к городку как можно незаметнее, чтобы сразу по прибытии учинить форменный тарарам. Поэтому я, также не давая воинам сильно радоваться по поводу своего чудесного спасения, стронул лагерь с места как раз вовремя, чтобы еще в сумерках заявиться под стены.

Разумеется, Итлим был окружен посадом. Поскольку это был не просто город, а Замок людской стороны, то посад вокруг него был разросшийся, крупный, кое-где виднелись даже небольшие деревянные башенки, скорее для тушения пожаров, чем для отпора. Слишком долго этот городок был защищен самими слухами о его мощи. На такую крепость простые находники лезть не желали, предпочитая просто обходить. Наш отряд был ненамного больше тех, что обычно совершают набеги, но вот два его предводителя жаждали не столько даже крови, сколько самоутверждения. Дела города были совсем плохи.

Самые рачительные хозяйки только-только вставали и начинали возиться по хозяйству, когда мы решили немножечко разнообразить слишком спокойное утро. Зажигательные стрелы летели чуть медленные обычных, но, выпущенные лучшими отрядными лучниками и направляемые магией, летели далеко и вонзались метко, отрезая посад от городских стен. Башни в том секторе поселения, который мы выбрали для атаки, запылали от нескольких огненных шаров, пущенных радующейся Ди, так что тамошним жителям ждать помощи из города не приходилось.

Всему виной, как всегда, была обычная человеческая жадность. Если бы все жители посада, как и предписывалось им по осадному завету (я не сомневался, что у людишек таковой тоже существовал), оставляли между своими лачужками проходы в положенную сажень, никогда наше нападение не имело бы подобного успеха. Но, как всегда, возобладало простое желание использовать место между домишками более, как им казалось, продуктивно. Поэтому огонь бодро пробежался по крышам, в большинстве своем покрытым гнилой соломой, и через несколько минут пылал уже почти весь посад.

На стенах только-только проснулись, но котлы с грязной водой, заготовленные «на всякий случай», делу не помогли, и из ворот посыпались заспанные дружинники с баграми. Кое-где виднелось даже оружие – видимо, в некоторые умные головы, благополучно проморгавшие прибытие огненных стрел, пришла мысль о том, что что-то неладно в этом пожаре. Навстречу им в город ломились толпы погорельцев, не желая пропустить бравых вояк и прочих защитников порядка. Потребовалось несколько минут, чтобы движение нормализовалось и потоки людей, входящих в город и выходящих из него, стали продвигаться равномерно. За это время я даже выучил несколько новых слов из интересующей меня области.

Надо было срочно вернуть положение к первозданному хаосу, царившему перед воротами, поэтому в дружинников, довольно-таки лениво приступивших к разбиранию завалов (а все равно ведь ничего не спасти, верно?), полетели добрые арбалетные болты, пробивающие их броню насквозь. Строго говоря, орков бы эти болты пробивали по две штуки кряду – с их-то кольчужками. Не сразу сообразив, что сопротивление бесполезно, ребята еще пытались отстреливаться (особенно меня насмешили несколько умников, решивших закидать непонятных врагов из темноты головешками). Лишь когда под убойной стрельбой полегло не меньше трети пожарных, людишки что-то сообразили и с похвальной быстротой дунули в город, оставив посад спокойно догорать.

Вернее, пока только разгораться. В свете огромного костра, поднимавшегося перед стенами, на глазах у изумленных защитников города из тьмы вырастала армия Темных, невесть откуда взявшаяся. Через час, когда рассвело, а все дома погорели и языки пламени не затмевали обзор, на стене стали уже чаще слышаться кровожадные выкрики. Людей так и не отучили оценивать мощь врага по его количеству, в котором у гарнизона было явное превосходство – раза в два, если не больше. Стоило ждать вылазки, которая должна была стереть дерзких отродий Тьмы с лица земли – хотя бы в качестве мести. У нас был очень неплохой шанс сократить разрыв в численности войск с обеих сторон. И, что самое приятное, времени на всю операцию, как я прикидывал, выходило довольно – я мог бы поручиться, что самонадеянные начальники города не отправили вершников в соседние поселения за подмогой. Как, чтобы Замок не смог сам справиться с тысячей Темных?! Это же будет глубочайшим оскорблением для гордых воинов! Такая самоуверенность грозила им гибелью, о чем мы, Темные сволочи, и намеревались позаботиться.

На рассвете перед разъяренными скорее от собственной глупости дружинниками выросла небольшая походная крепостца, в которую были составлены все наши аптары. По бокам, как всегда, висели мощные щиты, каждый из которых мог в случае надобности превратиться в ворота. До нашего чуда походной техники этим людишкам, чьи неуклюжие сооружения чаще становились ловушкой для самих защитников, было далеко.

Но на стенах, как я точно знал, смотрели не на точность, с которой была составлена живая стена, а на ее размеры. Я мог только покачать головой. Дураки. Второй раз за день слыша невнятный ор со стен, я поражался глупости осажденных. Разумеется, сейчас нас попытаются взять на клинок. Вот только кто будет это делать? А, кто бы к нам ни вышел, до городских стен оставалось около полулиги, и мы в любом случае успели бы подготовиться к встрече с любым, сколь угодно страшным противником.

Впрочем, удивить меня они смогли и на этот раз. Нет, не своими действиями (они, как и ожидалось, почти немедленно напали), а теми силами, которые были брошены против нас. Да, Заран был прав, когда говорил, что затевается что-то действительно огромное, если даже псы войны, известные у нас в Степи банды, начали собираться у Границы. Прямо на нас, блестя на солнце причудливо выкрашенными латами, двигался гномий хирд, оставляя за собой широкую полосу беспощадно вытоптанной травы. Мне на мгновение стало страшно. Ведь главное оружие этих недомерков – отнюдь не копья и арбалеты, которыми они превосходно умеют пользоваться. Нет, самой грозной опасностью для наших воинов, когда они дойдут до рукопашной, будет жуткая концентрация пивного духа. Ибо ни один уважающий себя гном не выйдет биться, не заправившись предварительно этой дрянью по самые уши. От одной только мысли о чудовищном запахе меня замутило. Боже, дай нашим воинам крепости носа!

На нас в атаку двигались, как я уже упомянул, гномы, со всех сторон закрывшиеся щитами. Сам факт, что этот отряд сражался в одиночку, без своего короля, говорил о том, что это наемники, в свое время ушедшие из-под гор и не могущие больше туда вернуться. А обилие красных рун на латах явно свидетельствовало о том, что мы столкнулись с самой крупной и мощной из трех гномьих банд, которые бродили по свету в поисках нанимателя. Огненные Гномы, почти целый клан, ушедший в вольный поход после гибели их тана. Первоначально они якобы собирались мстить, но затем, попав под влияние звонкой монеты, тяга к которой может у них соперничать разве что с любовью все к тому же пиву, возвращаться назад не пожелали. Их король сначала пытался вернуть непокорных любыми средствами, вплоть до применения силы, но ему пообещали отстегивать с каждой операции, и пузатый гном, повозив длинной бородой в почти опустевшей пивной кружке, потребовал вторую – чтобы отметить скрепление договора.

Огненные Гномы. Крупная банда профессиональных вояк в крепчайших доспехах, которыми вдобавок командовал головастый предводитель (имени которого я, увы, не знал). В немалой степени именно благодаря такому умному гному (что для этого народца, строго говоря, редкость) сей отряд и стал самым преуспевающим из всех. В отличие от других танов, любивших грести самоцветы лопатой немедленно, этот вкладывал средства в развитие военного производства. Чего стоило хотя бы то, что именно благодаря умелым действиям вождя на благо банды трудились умелые ремесленники, снабжавшие солдат не только оружием и броней, но и странными, хотя очень действенными военными машинами. Ходили невнятные слухи, будто совсем недавно к отряду присоединился Кузнец Рун, один из адептов странной магии гномов, которые нечасто появлялись на бранном поле даже в сражениях за короля. Он мог бы стать проблемой, если бы не моя страсть ко всяким странным штучкам, имеющимся в нашем мире. Поэтому стоило всего год поупрашивать Зарана рассказать о магии Рун, получить пару десятков тумаков за назойливость – и сокровенное знание о примерном принципе действия этого волшебства оказалось у меня в кармане.

Вся волшба недомерков была чисто оборонительной. Имелось лишь несколько способных нанести серьезный урон заклинаний, но они относились к разряду высших, то есть требовавших нескольких Рун преимущественно из драгоценных металлов. Поэтому ясно, что они применялись лишь в чрезвычайных обстоятельствах.

Ровно в центре медленно ползущего хирда двигалось некое сооружение, которое показалось бы странным, если не знать, что это один из знаменитых гномьих таранов. Они появлялись на полях сражений очень редко, но действовали на ура. Возможно, именно поэтому гномы прослыли непревзойденными мастерами штурма. Мне лично последнее казалось абсолютным бредом. Как можно научиться брать крепости, все время сидя в темных и узких тоннелях?! Скорее всего, изначально это был какой-то механизм для прокладывания подгорных ходов, но стоило навесить на него броню – и получился таран. Несмотря на всю свою медлительность, он был очень хорошо защищен и, если бы ему позволили добраться до стен нашего лагеря, пробил бы их в момент. Вот только остановить недомерков планировалось гораздо раньше. Против сильных, но медлительных гномов очень действенным мог оказаться один ход…

Поскольку бородатые коротышки были настроены очень решительно и передвигались с несвойственной им скоростью, пришлось спрыгивать вниз, что сейчас было опасно, ведь просто так с высоты в пяток саженей не попрыгаешь. В коленках мучительно отдало, в голове мелькнула мысль, что надо будет потом обратиться к лекарю, да к той же Ди (да уж, она скорее залечит… брр!), но я был уже внизу, и всего через мгновение на мой зов сбегались воины. Исключительно равзарники, потому что атаку я собирался предпринять молниеносную, иначе на стенах города очухаются и мы окажемся втянуты в долгую схватку, в которой преимущество не на нашей стороне.

От былого энтузиазма верховых не осталось и следа, когда я с милой улыбкой сообщил, что именно им принадлежит великая честь – своими протазанами сломить хребет строю гномов. Разумеется, они все немедленно подумали о том, о чем я уже успел подумать. Дураков среди них однозначно не было. На мордах наиболее впечатлительных отразились все их красочные переживания по поводу того, как именно их встретят, а самый смелый не преминул выступить вперед. Прекрасно знал, стервец, что за подобную наглость с орка я бы уже содрал шкуру себе на ножны, но Лу обязан выслушать. Этого самого умного я узнал почти тут же – это был Оли, сильнейший из всех равзарников. На его кожаной кирасе виднелось немало колечек – знаков побед в личных схватках. Надо отдать ему должное – золотых (победы над Светлыми) было заметно больше, чем серебряных. В каком-то из своих поединков он оставил половину уха и левый глаз, потому и обладал, в глазах других воинов, непререкаемым авторитетом.

– На смерть ведь идем, начальник, – произнес он, глядя на меня уцелевшим глазом в упор. Я выругался про себя. В его взоре абсолютно ничего нельзя было прочитать. Крепкий орешек. – Хирд гномский, он ведь не пальцем делан. Положат наших половину на подходе из арбалетов, и доспехи не помогут. А остальных на копья взденут. Неладно говоришь.

На последних словах ему прямо в морду уже упиралась моя лапа. Древняя ритуальная форма подчинения, повинуясь которой он послушно опустился на одно колено. Пока я еще был вождем, и он меня слушался, но вот безумный, с их точки зрения, приказ сильно поколебал мой авторитет. Ненадолго, мысленно ухмыльнулся я.

– Ваше счастье, что начальник ваш уже обо всем подумал. Так что мы сделаем так…

Через полминуты они все бодро карабкались на равзаров, а еще через пару минут перед той стеной, которая должна была стать воротами, выстроился готовый к выступлению клин. Я занял место наверху, чтобы координировать ход задуманного мной грандиозного спектакля, да и заодно проследить за готовностью остальных участников постановки. Гномы уже прошли почти половину пути до нашего лагеря и были точно вне досягаемости любых атак с городских стен, когда я дал наконец приказ к атаке.

Судя по всему, недомерки были сильно удивлены, когда прямо на них из внезапно раздавшейся деревянной стены вылетел строй верховых, настроенных очень решительно. Разумеется, эти перестраховщики не были бы собой, если бы не остановились на несколько мгновений взвесить шансы. Но в конце концов боевой азарт возобладал над странным ощущением, что «что-то здесь не так», и хирд продолжил свое движение. Две массы сближались, на стенах раздались восторженные вопли, когда гномы перешли на пусть и медленный, но бег, готовя в глубине строя копья и подготавливая сокрушительный таранный удар. Без всякого сомнения, все козыри были на их стороне. Даже непонятно, на что рассчитывали безумные вершники врага? Впрочем, они Темные, а хорошим Темным как раз и положено быть абсолютно безмозглыми и покорно идти прямо на смерть, подготовленную доблестными воителями в красной броне. А то, что это была всегда творившая немало шороху на полях битв равзарница, только добавляло остроты ощущениям, принося легкий привкус опасности, от которого предвкушение грядущей победы становилось только слаще.

А всадники рассчитывали на своего командира. И он их не подвел. Было очень трудно выбрать нужный момент, чтобы гномы были все еще в замешательстве, но и наши не пострадали. И когда мне показалось, что время пришло, я махнул лапой.

Все гоблины, до этого скрывавшиеся за зубцами деревянных щитов, разом поднялись и, примерив уже готовые к бою тубы, дернули за скобы. Чтобы уследить за полетом устремившихся к цели, подобно охотящимся змеям, зарядов, надо было смотреть на них не отрываясь, а у меня были дела поважнее. Разумеется, Кузнец, который, как потом выяснилось, все же был в отряде, не успел ничего сделать, ведь для этого ему надо было пустить в ход Руну, а времени до взрыва у него не оставалось даже на то, чтобы помолиться своему королю. Первые ряды уже достававших копья гномов покрылись густым дымом, скрывшим картину побоища. Когда же едкая мгла рассеялась, моим глазам предстало заваленное ошметками чего-то сплошь красное поле и равзарники, врезавшиеся в открытый бок строя и деловито рубившие катастрофически не успевающих недомерков. Казалось, что все предрешено, но теперь слово взял уже Кузнец.

Наши только подобрались к тому самому тарану (гномы по краям строя, надо отдать им должное, уже начали заворачивать щиты и успели положить нескольких вершников), когда перед замершей в чистом поле и абсолютно бесполезной теперь махиной появилась коренастая фигурка, забранная в броню по самые брови. Мало того, весь его доспех, хоть и обычного для этой банды красного цвета, был усеян Рунами, которые сейчас чуть ли не горели. Цель подобного ковра стала мне ясна, когда этот Кузнец (а не было сомнений, что носить столь изукрашенную броню мог только он – ведь умный тан наверняка отсиживался в городе) просто перчатками перехватил великолепный замах одного из равзарников, переломил закаленное лезвие протазана как тонкую тросточку и отбросил самого наездника. Я сощурился, так как не хотел упустить ни одно его движение. И этот умница меня не подвел. В его лапищах, от тяжеленных стальных перчаток казавшихся абсолютно бесформенными, появилась Руна, разочарованно блеснувшая сталью. В следующий миг он воздел руки к небу и переломил ее пополам. Над полем блеснула ослепительная вспышка, которая явно не была самим заклятием, но все же могла натворить дел. Осторожно открывая глаза, я на секунду представил, на что способен подобный свет в узком тоннеле, и выводы мне не понравились.

Самой битвы уже не было видно, потому что все скрывало густое облако дыма. Явно ход, чтобы прикрыть отступление, да еще и сбить с толку координатора, то есть меня. Довольно глупо, подумалось мне, и глаза вновь пришлось закрыть, ориентируясь теперь уже только на слух. Раздался слабый, едва уловимый треск (мне подумалось, что Кузнец сломал еще одну Руну), а сразу за тем – чудовищный, едва не оглушивший меня грохот. Разумеется, всем остальным он показался просто отдаленными раскатами будто из-под земли, но не мне. Что-то было явно не так. Судя по всему, под облаком дыма воздвиглась каменная стена, отрезавшая всадников от отступающих гномов, но возникла она как-то не так. Судя по звуку, слишком близко к нам. И таран явно остался с нашей стороны, брошенный улепетывающими недомерками. Все верно, увести они его бы не успели, но и оставить в наших лапах тоже не могли! Отсюда следовало, что…

Я резко открыл глаза. Почему-то я был абсолютно уверен в своей правоте. А значит, у меня оставалось не больше пяти – десяти секунд. Я точно не успевал дать команду ни Ди, ни тем более магам, оставалось действовать самому. Не было никого, кто мог бы мне помочь, поэтому приходилось рассчитывать только на лекарей, которых у нас в отряде не было. Ну разве что Ди… но и терять не меньше сотни вершников тоже было нельзя.

Не такое это уж и простое дело – заставить без малого четыре сотни равзаров резко развернуться и рвануть к лагерю со всей отведенной им скоростью. Лучше всего для этого подходило заклятие Мгновенного Ужаса, но тут было несколько сложностей. Во-первых, это заклятие я знал только в общих чертах. Во-вторых, я не видел тех, на кого его накладывал. И в-третьих – у меня почти не было способностей к магии!

Но все обошлось благополучно. Ну относительно благополучно. Предугаданным мною огромным шаром огня, в который превратился оставленный гномами таран, накрыло всего десяток бойцов, все остальные успели уйти из-под удара. Но мне в грудь словно угодила вторая приснопамятная молния, и на этот раз она попала капитально. Почти все тело словно отнялось, но столь сильна была сила любопытства, что на немеющих лапах я удержался на бортике щитов, чтобы увидеть, как в расходящемся дыме проявляются стройными рядами отступающие гномы, как рушится стена, вызванная их волшбой. Но преследовать их было поздно – со стен элементарно могли накрыть теперь уже и стрелами, и кое-чем похуже.

Самое интересное, что в самом хвосте колонны, смешно переваливаясь, трусили несколько гномов, одетых только в кожаные фартуки поверх обычных рабочих лохмотьев. Это, судя по всему, и была команда тарана, удравшая из махины и подорвавшая ее за собой. Один из магов, невесть как очутившийся на стенке, огораживающей помост, запустил в эту кажущуюся легкой цель молнией, но карлик, бежавший последним, вдруг повернулся к невесть как учуянной им опасности и встретил атаку в лоб, приняв ее на особым образом скрещенные молотки. Я даже почти не удивился, когда молния, рассыпавшись ворохом искр, взорвалась, не причинив своей потенциальной жертве вреда, а гном продолжил бег. О крепкоголовости и упрямстве этого народца ходили легенды.

Не знаю, отчего я пришел в себя – от припарок Ди или оттого, что в моей голове снова звучал голос Зарана. Нет, мой Учитель молодец. Никогда не оставит ученика в беде. Особенно если тот только-только пришел в себя и мается больной головой.

– Молодец, Селан! Воинами ты управлять умеешь. Теперь посмотрим, так ли ты хорош сам по себе.

Глава 11

Всегда следите за своим тылом, особенно если враг уже у ворот. Немало городов пало из-за того, что часовые проморгали лазутчиков.

Из трофейной книги людей[46]

Теперь я мог уже вести беседу, потому что находился в сознании. Первым делом я поинтересовался, почему это странный подарочек Зарана так еще ни разу себя и не проявил, хотя возможностей для этого было предостаточно. Как вы думаете, что я услышал? Разумеется, веселый смех. Мне подумалось, что Учитель радуется так, будто отобрал конфетку у эльфенка.

– Что значит не проявил? Вспомни, в сложные моменты решение словно само приходило тебе в голову. Мои поздравления, ты обломал этого стервеца, и теперь он согласен тебе помогать. А вот когда действительно припрет, тогда он появится, так сказать, лично. Кроме того, тебе не казалось, что ты стал чувствовать все несколько острее? Да сам отлично знаю, что не казалось. Ты этого просто не заметил. Куда тебе. Ну тогда вспомни происходившее с тобой. И ДУМАЙ, прежде чем дерзить Учителю!

Заран был страшен в гневе. Но мне было как-то все равно, потому что добраться он до меня не смог бы в любом случае. Поэтому я ничтоже сумняшеся продолжил расспросы, интересуясь его странным намеком на то, что пора бы поработать и самим. Лично меня в своем нынешнем положении все вроде бы устраивало.

Учитель не ответил, только фыркнул и скрылся, на прощание сообщив, что я отлично знаю ответ. После этого я действительно решил созвать командиров на небольшое совещание. Немного поразмыслив, решил пригласить туда же и Дружбана, потому как его можно было бы использовать к вящему успеху дела.

– Итак, мы отбили первое нападение. Но что мы будем иметь в дальнейшем? В городе сейчас все еще примерно вдвое больше сил, чем у нас. И они уже знают про некоторые из наших козырей. Если взять хотя бы их возможности в магии, нас раздавят (с одной стороны, мне хотелось подколоть Ди, а с другой – это не было такой уж неправдой). А тем более если добавить к этому их численный перевес. Как вам картинка – они свяжут Ди и магов схваткой, а сами в это время навалятся всей кучей. Так или иначе, шансов у нас нет. В любом случае мы будем уничтожены.

– Очень интересно, Селан, и почти все правильно, исключая разве что сравнительные способности магов с обеих сторон. – Стервозная особа очень не любила критику (сколь угодно здоровую) в свой адрес. – И что же нам делать в условиях обрисованной тобою радужной перспективы?

– Как всегда, дослушать меня никто не удосужился. Все это произойдет, и произойдет непременно, если мы дадим им возможность напасть первыми. А что, если самим нанести им визит, поздравить хозяев гостеприимного дома? Для этого нам потребуется одна услуга со стороны почтенных гоблинов (конечно, назвать этих крошечных существ почтенными пришлось только по этикету… ничего не поделаешь). Ну и, конечно, надо бы объяснить солдатам расстановку сил на нынешнюю ночь.

Когда стемнело, выяснилось, что в городе сидели отнюдь не дураки. Ну не полные дураки, потому как их репутацию сильно портило нежелание звать на помощь. Во всяком случае, остеречься от ночных штурмов и налетов гарнизон решил капитально. Мало того что стража была по самым скромным подсчетам утроена, так еще на каждой башне, которыми стена была просто усеяна, стояло по магу, темное облачное небо периодически озарялось вспышками, которые некоторое время висели, хорошо освещая все вокруг, а затем гасли, немедленно сменяясь новыми.

Магов на стенах было воистину немало. Похоже, выполнять общественно полезное дело выгнали всех, кто худо-бедно научился лепить огоньки и поддерживать их хоть какое-то время. Но никто особо не старался, потому что ночь была длинной, силы старались экономить, а кроме того, рассчитывали на извечное везение – что свет просто поможет заметить штурмующих страже, на которую в этом плане возлагалась основная надежда. План, безусловно, был гениален. Против людей или эльфов. Мы же хотели атаковать исключительно через главные ворота, и подготовку к столь многообещающей комбинации нам с Ди надо было осуществить лично.

Это только Светлые посылают в лагерь шпионов, всегда боясь сделать что-то сами. У нас, Темных, все не так. Поэтому вся слава (ну, по идее, и опасность, но на то мы и предводители, чтобы быть самыми умелыми) должна была достаться нам, ведь именно мы должны были пробраться в город и впустить туда своих. Но для этого надо было составить план действий.

Довольно скоро мы пришли к выводу, что раз огни запускаются с башен, то самые темные места – средние участки стен. Надо только найти пролет подлиннее и пробираться именно там. А уж не забраться по стене, используя кинжалы, – просто позор для истинного воина.

Уже находясь в темноте под парапетом почти на верху стены, мы решили произвести необходимую ее проверку на предмет магического воздействия. То, что там какая-то аура, я ощущал и сам, но для точной классификации требовалась помощь нашей магини… (Ну и что! А я, может, соображаю быстрее и лучше!)

Исследование преграды особой радости не принесло. Этот барьер даже никого не останавливал и не нес никаких атакующих функций. Но никто вроде нас не мог пройти мимо него незамеченным. Вражеская волшба весьма успешно отслеживала эманации Тьмы и немедленно оповещала об ее присутствии окружающих. Скорее всего, роскошным фейерверком, вот только любоваться на него у меня не было никакого желания. Бесполезно было также гадать, нам ли оказана столь высокая честь, или это просто обязательный атрибут городских стен. Так или иначе, мы должны были пройти.

Я по простоте душевной предложил самый простой и действенный способ – разнести кусок стены вдребезги, справедливо решив, что, уничтожив сами камни, можно убрать и заклятие, но этот вариант, несмотря на очевидные преимущества, почему-то был встречен в штыки. Мне еще пришлось долго оправдываться, говоря, что я отлично знал, какое жгучее желание возникнет у стражи узнать, что произошло, и как быстро она кинется его утолять. Но я предлагал сделать ставку на скорость, а Ди, как всегда, предложила обмануть обиженных разумом человечков. Поскольку, по ее исследованиям, барьер оповещает только о проникновении, но неспособен как-либо определить хотя бы количество нападающих, то предложено было просто вызвать стайку каких-нибудь тварей поопаснее, чтобы страже было чем заняться, пока мы не окажемся внутри.

Ди была бы не Ди, если бы не спросила меня, занимались ли мы с Зараном вызовом зверей. Ответ был очевидным, но ей еще раз хотелось услышать «нет» от ученика-воина. Ну ничего, когда-нибудь это задание закончится (в чем я, правда, начинал уже сомневаться), и вот тогда-то мы и продолжим столь неудачно прерванную рассерженной общественностью схватку. Вызов пары десятков когтекрылов был ею осуществлен самостоятельно, причем она при этом и бровью не шевельнула. Честно говоря, от той легкости, с которой она вытащила из небытия стаю кошмарных отродий, мне стало немного дурно. Но моего решения когда-нибудь ее прирезать это изменить уже не могло. Потому как от этого зависела моя собственная безопасность – бешеную волшебницу надо было просто опередить.

Если двум очень умелым Лу еще можно было спрятаться, то ораве беспокойных тварей уже нет, а потому нам пришлось выпускать мелких, норовивших начать жрать сам камень зверей на опешивших стражников, а самим (за определение момента отвечал уже я) прыгать через гребень, стараясь по возможности остаться незамеченными. Это удалось проделать относительно легко, потому что тот несчастный, который стоял прямо над нами, был разорван в клочья мгновенно, а всем остальным было куда важнее достать оружие и защищаться. Поэтому чуть больше секунды у нас имелось, чем мы и воспользовались. Уже отсиживаясь за трубами ближайших домов и прислушиваясь к затихающему переполоху на стене, мы смогли наконец отдышаться и сообразить, что проникли-таки внутрь.

Отсюда наши дороги расходились, потому как делать хоть было и всего ничего, дела эти были в разных концах города, и сподручнее было управиться поодиночке. Тем более что и их сложность была одинаково низкой. Мне надо было разобраться с терромантом, а Ди – пустить солдат в город. Говорите, куда мне против мага? У меня были кое-какие козыри. В первую очередь – то, что я неплохо знал, что меня ожидает. А вот откуда знал, не скажу. За недоверие к моим способностям, хе-хе.

На прощание мне посоветовали поторопиться, а когда я вполне законно спросил – почему, Ди, как всегда, зашипела, а затем все-таки соизволила указать на стену, через которую мы перелезли, с чем и отбыла выполнять свою часть работы. Я внимательно поглядел на группу стражников, которая не собиралась расходиться. Возможно, они сообразят, что внезапный налет демонов не был случайностью, и решат проверить все тщательнее. Но времени у меня все равно оставалось немало. Даже в том сколь маловероятном, столь и неприятном случае, если появятся эльфы.

Всего минут через десять, проскакав через полгорода и постаравшись при этом не спугнуть городских кошек, вышедших на прогулку (у них ведь такая хрупкая нервная организация), я прятался за печными трубами уже рядом с площадью. Там полным ходом шли пока еще приготовления к столь любимому людьми зрелищу – публичной казни. Догадаться, что заставило стражников устраивать явно спонтанное зрелище глубокой ночью, было несложно – ничто так не повышает боевой дух, как наглядная демонстрация беспомощности врага. А что может быть беспомощнее закованного в цепи пленного, которому собираются снести голову?

Резать явно собирались всех без остатка, дабы пленные ненароком не ударили в спину защитникам. Как показали дальнейшие события, в казематах казармы томилось всего два десятка орков. Не требовалось также быть семи пядей во лбу, чтобы понять, где находятся пленные гоблины, из-за которых, собственно, нам и пришлось брать город на клинок. Их по праву поймавших держали у себя гномы.

Подобное приключение не входило в мои планы, причем настолько, что я, каюсь, некоторое время даже раздумывал, а не пройти ли мимо, но потом все-таки решил задержаться, справедливо рассудив, что терромант никуда не убежит.

В центре широкого пространства уже возвышался добрый бревенчатый помост (воспринимаемый мною как потенциально великолепная куча дров), вокруг которого обвивалась довольно-таки редкая цепь мечников. По причине ночного времени на столь увлекательное зрелище, как публичное лишение жизни беспомощных полонян, собралась всего четверть города. Поэтому солдаты скорее не сдерживали полусонную толпу, а просто стояли и либо тоже старались вздремнуть, либо соревновались в том, кто нащелкает груду ореховых скорлупок повыше. Мне на мгновение стало грустно – резать таких олухов будет не только неинтересно, но даже противно.

От площадки отходил такой же бревенчатый настил в две сажени шириной, ведший к мрачному, похожему на замок зданию. Штурм такого сооружения, особенно если там внутри находится гарнизон из обученных и осведомленных о враге вояк, мог стать довольно болезненной проблемой. Но если все пойдет согласно нашему плану, они выйдут из своих казарм, чтобы попытаться отбить штурм, а вот войти уже не смогут.

Тем временем в стене этой почти что крепости распахнулись ворота, открывавшие путь к бревенчатому настилу. Створки (обитые железом – строители были не дураки, посмотрим, под стать ли им окажется гарнизон) с оглушительным грохотом ударились о перила, наверняка разбудив половину толпы. Где-то заревело дитё. Я глубоко вздохнул, в который раз удивляясь глупости людишек, таскающих свой приплод всюду, в том числе и на казнь, совсем неподходящее место для молодняка.