Доброе утро, Царь! Мистунина Анна

© Анна Мистунина, 2022

ISBN 978-5-4474-0563-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Голос безумного старца

– И не позволяй им утопить все в военной болтовне. Опасность исходит от бездомных. Тебе ясно?

Адай, энс Дома Самурхиль, старший летописец великого города Арша и всех его областей, ехидный и вздорный старик, которого на дух не выносили другие энсы, наклонился в своем кресле и наставил на Иарру костлявый палец:

– Повтори, что я сказал!

– Ты сказал, опасность исходит от бездомных и я должна не дать Палате утопить это в военной болтовне. Никто не станет слушать, дед. Дарастан…

– Молчи! Я скажу тебе, что будет. Будет война с Дарастаном, чего еще ждать? Все к этому и шло. Я предупреждал еще прошлой весной, но же слушает Адая? – старик пожевал губами, тонкими и почти бесцветными, и продолжил: – Эннуг бы вас всех забрал, я пережил больше войн, чем все эти молокососы, вместе взятые! Это всегда болтовня и затраты, а к лету все так или иначе завершится. Аршу это не опасно. Говорю тебе, на звездах начертана беда и исходит она не от Дарастана. Эннуг тебя побери, девка, это же ясно как день! Почему я должен объяснять тебе простые вещи?

– Потому что ты притворяешься больным, чтобы я поехала вместо тебя в Палату, – Иарра увернулась от летящей трости, не прекращая расчесывать волосы: дело привычное. – Дед! Когда-нибудь ты меня убьешь!

– И поделом тебе! – рявкнул старик. – Мне следовало бы доверить свой Голос твоей матери, и, кажется, скоро я это сделаю!

Иарра незаметно сморщила нос. Отложила расческу и принялась собирать тяжелые волосы под украшенную бахромой налобную повязку. Пустая угроза. Она успела превратиться из несмышленыша во взрослую девушку с тех пор, как дед с матерью в последний раз хотя бы разговаривали. В детстве, правда, Иарра мечтала о том, как однажды все наладится и они заживут большой дружной семьей. Но даже тогда у нее хватало ума понять, что счастье продлилось бы от силы неделю, до первого большого скандала.

Дед заметил ее гримасу.

– А тебя следовало бы выдать замуж, – едко добавил он и с любопытством уставился на нее, ожидая ответа.

Иарра засмеялась несколько принужденно:

– Ох, нет, дед, ты же это не всерьез! Я слишком похожа на тебя, чтобы годиться в хорошие жены! Пожалуйста, разреши мне остаться с тобой!

Она умоляюще захлопала ресницами и тут же решила, что перестаралась. Но дед неразборчиво пробормотал что-то про «льстивую девку» и откинулся на спинку кресла. Вид у него был довольный.

Иарра подвинула к себе ларец дымчатого стекла и придирчиво выбрала украшения. Скромность и достоинство: тонкие золотые браслеты на запястья, жемчужное ожерелье на шею и две крупные жемчужины в уши. Длинное синее – цвет ее Дома – платье украшено только густой бахромой, так же, как и налобная повязка. На ногах сандалии с золотыми пряжками. Ничего лишнего, образ «богатая и самодостаточная».

Энс Адай одобрительно наблюдал за ней.

– У тебя есть чувство меры, не то что у твоей матери, – заметил он. – Отправляйся к этим болтунам, Эннуг их забери, и сделай все правильно. Помни – опасность придет от бездомных. На звездах начертаны потрясения и великие беды. Мне снятся тяжелые сны, наверняка вещие… впрочем, нет, этого не говори. Скажи так: Дарастан всего лишь пощиплет наши перья, бездомные же сожрут нас изнутри, а мы не заметим их, пока не станет поздно. Ты поняла меня, глупая девка?

– Если я глупая, можешь ехать в Палату сам, – улыбнулась она, застегивая на шее замочек ожерелья.

– Ах ты… – он угрожающе оскалился, но трость лежала на полу у Иарриных ног. Других предметов, которыми можно в нее запустить, под рукой не нашлось. Дед с сожалением выдохнул и прорычал: – Делай, что я говорю! Зачем ты нужна, если я сам буду выслушивать их болтовню?

– Должен же кто-то выслушивать тебя, – она на всякий случай приготовилась спасаться бегством, но Адай только рявкнул:

– Пошла вон!

Она хихикнула:

– Это ты в моей комнате, дед. Дай мне спокойно одеться, и я отправлюсь в Палату и выполню все, что ты пожелаешь. Как и всегда, вообще-то.

– Наглая девка, – буркнул Адай и велел: – Подай мне трость!

Иарра молча подняла тяжелую трость – рукоять в виде змеиной головы, окованный железом конец. Настоящее оружие, при случае и вправду может убить.

Дед схватил трость и дважды ударил железным концом в пол. Звук получился громкий – Иарра поморщилась. Тут же открылась дверь, и к деду с поклоном приблизился рослый юноша в сером хитоне до щиколоток, безбородый, с длинной косой на затылке. На лбу у него была вытатуирована синяя змея – знак Дома Самурхиль, но не рисунок, как у Иарры и деда, а лишь иероглиф-обозначение. Такие носили представители младших семей.

Раздраженный энс отвесил ему пощечину:

– Шевелись быстрее!

Юноша молча взялся за спинку кресла и покатил его к выходу. Хоть и рожденный в младшей семье, он принадлежал к их Дому, имел право на приставку «балл» перед именем и положенную всякому высшему долю почтения. Но в присутствии энса Адая ничего не значили ничьи права, кроме его собственных. Глава Дома был настоящим деспотом.

Резное кресло из редкой породы дерева выполнено в форме колесницы и украшено золотыми символами их Дома. Большие, чтобы их при случае можно было вращать руками, колеса мягко скользили по каменному полу. Младший – не по возрасту, а по положению – родич обернулся, кинув Иарре влюбленный взгляд, который та оставила совершенно без внимания. Здесь Видаху было не на что рассчитывать. Он это знал, но из чистого упрямства не прекращал попыток. Сильно, впрочем, не докучал, потому Иарра в те моменты, когда замечала его существование, держалась вполне дружески.

Она провожала глазами трясущийся, едва прикрытый седыми волосами затылок деда, пока дверь не закрылась. В комнате остался запах лекарств и старости, такой же привычный, как вспышки раздражения старого энса.

Вздохнула, уронив руки на стол.

Глава одного из трех Синих Домов Арша был не только стар, деспотичен и зол. По мнению чуть ли не всех в Высокой Палате энсов, он давным-давно выжил из ума, и минутами Иарра была готова с этим согласиться.

Безумный Адай, вот как его называли. В первую очередь за то, что он уже много лет был одержим поисками секрета бессмертия. По его словам, этим секретом владели древние жители Арша – давным-давно, еще до того, как кочевые племена пересекли юго-восточную пустыню и, смешавшись с остатками почти вымершего народа, составили нынешнее население города и областей. Никаких доказательств, что древние владели бессмертием, у деда не было. Да и откуда, если они все давным-давно умерли? Но год за годом энс Адай все больше проигрывал собственное сражение со старостью и тем упорнее зарывался в старинные документы.

А теперь еще увлекся астрологией. Не поздновато ли в девяносто шесть лет учиться толковать небесные знаки? Да еще навязывать свое истолкование тем, кто посвящал себя этому занятию с детства! Неудивительно, что главы других Синих Домов разговаривают с ним сквозь зубы.

Сквозь распахнутые во внутренний двор окна лился солнечный свет. Невыносимо жаркое аршское лето, когда раскаленный ветер насыпал на улицах холмы принесенной с пустыни пыли, а небо выгорало до белизны, закончилось. В город вернулась жизнь. Близилась зима – унылое время дождей, походов и войн, но дни стояли хорошие, солнечные. Издалека долетел утробный звук рога, возвещавшего наступление вечера. Иарра вздрогнула и наконец-то вставила на место вторую сережку.

Закончив, потянулась за предметом, который дед оставил на столе – на самом деле ради этого он и явился в ее комнату, а вовсе не затем, чтобы швыряться тростью. Она сбилась со счету, сколько раз в последнее время энс Адай уклонялся от заседаний Палаты, отравляя ее вместо себя. Но все еще, каждый раз, по ее телу пробегала дрожь, когда пальцы касались ребристого металла энского жезла.

Тонкая серебряная змея изогнулась, готовая зашипеть и ужалить. Не иллюзия – жезл энса был не только знаком власти, но и смертоносным оружием, способным защитить хозяина от нападения или, если придется, подарить ему самому быструю смерть. История Арша знала и такие случаи.

Но гораздо чаще, конечно, жезл использовался по назначению, как знак для голосования в Палате и печать для заверения документов.

Страшно подумать, какую власть энс доверил ее рукам. Ведь если бы Иарра захотела… Придумай любой указ, заверь его змеиной печатью, и его придется исполнять девятой части живущих в Арше высших, а уж свободным и бездомным – всем поголовно. Она в жизни ничего подобного не сделает, и дед это знает. Его доверие ценнее любых богатств, а что он при этом кричит и кидается тростью – да ради Двоих, разве ей жалко?

Подвешивая драгоценный жезл к запястью, Иарра старалась не думать о змеином хвосте, оказавшемся в опасной близости от ее тела, и механизме, скрытом в кончике этого хвоста. Ничего. У каждого из девяти энсов в жезле имеется подобный сюрприз, но за всю историю Арша никто из них не погиб по неосторожности. Может быть, и нет там давно никакого яда.

Подошла к зеркалу. В изысканной бронзовой раме – кусающие друг друга за хвост змеи, в этом доме, куда ни глянь, всюду змеи, – оно занимало добрую половину стены. По ту сторону зеркала была комната, неотличимая от ее собственной: книжные полки во всю стену, большой ларь со всяким хламом, заваленный бумагами стол для письма.

Посторонний сказал бы, что здешняя обстановка годится для старого ученого вроде деда, но разве об этом мечтает девушка в неполных двадцать лет? Но такой человек просто не имел бы понятия, что значит имя Самурхиль.

К тому же в стенном шкафу и в примыкавшей к кабинету спальне Иарры хватало и нарядов, и драгоценностей, косметики и духов, даже очень дорогих, привезенных из самого Эссарда. Так что упрекать ее в занудстве – несправедливо.

Она оценивающе сощурила глаза, разглядывая свое отражение: волны тяжелых черных волос доходят до самых бедер, оттеняя синюю ткань платья, блестящие глаза чуть подведены зелеными тенями. Татуировка на лбу – свернувшаяся кольцом синяя змея – прорисована с великим искусством, как и положено представительнице старшей семьи. Очень смуглая кожа, темнее, чем у большинства аршцев, досталась ей от деда, как и чересчур большой нос. Рост немного выше, плечи уже, а грудь и бедра меньше, чем положено, если хочешь называться красавицей, но тут уж ничего не поделаешь. Уродиной ее тоже никто не назовет, и вовсе не потому, что побоится оскорбить старшую Самурхиль.

Завершив осмотр и сочтя свой вид благопристойным, Иарра подхватила со стула легкую накидку, надела ее, прикрыв дедов жезл, затем высоко вздернула нос и направилась к дверям. Кому что, а ей заседать в Палате энсов.

– Только Шунда нам и не хватало!

Энс Дурм, глава Дома Эбратхиль, от волнения даже приподнялся с места. Двойной подбородок энса трясся, но от страха или от возмущения, понять было невозможно.

Расположенные кругом в несколько ярусов места позволяли видеть лица почти всех участников заседания Палаты. Зал мог вместить несколько сотен человек; солнце освещало его через круглое отверстие посередине свода, что закрывалось только в случае дождя. Потолок поддерживали ряды колонн. Пол понижался к середине, где была площадка для выступлений и церемоний. Передний круг сидений предназначался энсам девяти Домов, верховным правителям города и областей.

Три Красных Дома – воины, сила и мощь Арша. Три Синих Дома – ученые и летописцы, мудрость Арша. Три Белых Дома – врачи, служители милосердия и священники, душа Арша. На этих девяти столпах великий город благоденствует уже тысячу лет. Нет сомнений, что такое устройство мудрее и благороднее всех остальных, придуманных людьми.

Только в особых случаях, таких, как сильная болезнь, энс мог пропустить собрание, отправив вместо себя близкого родственника в качестве Голоса. Кроме деда Иарры, этим правом воспользовался престарелый Белый энс Рууз.

В следующих рядах сидела свита, летописцы, ведущие подробную запись каждого заседания – позже будет решено, какая часть записей войдет в официальную летопись и останется на века. Там же обычно сидели просители, жалобщики и тяжущиеся, взыскующие суда энсов. Сегодняшнее экстренное собрание не предполагало разбора их дел. Остальные места предназначались зрителям, высшим и свободным, пришедшим, чтобы наблюдать за правосудием и требовать от энсов мудрых и справедливых решений.

Вечерний свет распространялся из центра зала так, что вдоль стен лежала тень, зато середина празднично сияла – яркие ткани, драгоценные украшения, начищенные панцири стражи.

Тем заметнее была тревога на лицах.

Беспокоиться и впрямь было отчего. Если верить известиям гонца, правители Дарастана обменялись клятвами дружбы с Шундским союзом. Само по себе это не значило для Арша ничего хорошего. А прибавить сегодняшнюю новость про караван, шедший из Аргала в Арш и разграбленный шундцами на землях Дарастана, – получалось совсем плохо. По договору именно дарастанские военные отряды защищали караваны от алчных и воинственных полукочевых племен. Засушливая почва Шунда даже в хороший год едва-едва могла прокормить своих обитателей. Разбой и грабеж считались у них обычным делом. После каждой новой засухи шундцы нападали на изобильный в сравнении с ними Дарастан. Арш, расположенный гораздо дальше и отделенный Дарастанской равниной, шундцев почти не интересовал. Но если вечные противники объединятся, город может не выстоять.

Весть о разграбленном караване уже принесла плоды: цены на аргалские ткани, пряности и вина подскочили, и это лишь начало. Потеря торгового пути даже без всякой войны нанесет огромный ущерб благополучию Арша.

В задних рядах, где сидели представители младших семей и свободные, поднялся шум. Разобрать слов Иарра не могла – устройство зала было таково, что задним, чтобы их услышали, приходилось специально повышать голос. В то же время каждое слово, прозвучавшее в центре, разносилось до самых стен.

– Нам нужно смотреть правде в глаза, – спокойно, не теряя достоинства, произнесла энса Амурата. – Мы будем готовы к этой опасности. И мы ее встретим.

Квадратная, с точными расчетливыми движениями, Амурата больше походила на мужчину, чем на высокородную энсу. Единоличная правительница Красного Дома Дильмун, она знала, о чем говорит.

Смуглый красавец Карана, первый богач Арша и глава другого Красного Дома, согласно поднял руку:

– Дом Нинхур готов собраться и выступить в течение семи дней. Если даже сведения верны, – я говорю «если», – нет никаких причин для отчаяния. Это не первый раз, когда наши враги объединяются против нас. Арш выстоял прежде, выстоит и теперь.

– Так что же, бояться нечего? Можно возвращаться к своим делам? – крикнул кто-то из дальней части зала.

Энс Дурм недовольно оглянулся – его раздражало, когда свободные подавали голос. Иарра удержалась от гримасы – Дурм раздражал ее куда сильней представителей среднего сословия.

И поймала незаметную усмешку молодого летописца из ее собственного Дома. Он сидел напротив, во втором ряду, и, кусая свой длинный локон, быстро покрывал чернилами тонкий бумажный лист. Позже его отчет, переписанный и сокращенный, войдет в летопись города Арша. А еще через сотню лет его, возможно, будут изучать историки, надеясь извлечь какие-то уроки из болтовни десятка бездельников, которым вскоре предстояло выиграть – или проиграть, если не повезет, – войну.

«Я опять думаю, как дед».

Иарра постаралась сосредоточиться на словах энса Караны. Тот с убийственной вежливостью объяснял кому-то, что вовсе не обязательно бояться, чтобы дать врагам отпор. И что свободные вполне могут заниматься своими делами, пока на страже спокойствия Арша стоят Красные Дома.

Новый голос напомнил высокородному энсу, что именно свободные предоставят своих сыновей Красным в качестве пехотинцев, когда прозвучит призыв. А значит, свободные вправе беспокоиться и задавать вопросы, ведь они оплатят возможную войну жизнями.

В разговор вклинился третий свободный, добавив, что речь не только о жизнях – когда высокородные энсы намерены сообщить о новом повышении налогов?

Дурм трясся и чуть не лопался от возмущения. В центре зала, всеми забытый, переминался с ноги на ногу гонец.

– Небесные знаки! – громко сказала энса Харита, и голоса сразу смолкли, внимая главе Синего Дома Дамур, – Небесные знаки обещают смерти и разрушения еще до конца этого года! Вы будете глупцами, если не услышите предупреждения!

Негромкое общее «ох» ненадолго объединило членов высшего сословия и свободных. Звезды были таким же семейным делом старших Дамур, как летописи – старших Самурхиль. Энса Харита, напыщенная и сварливая, во всех отношениях неприятная особа, была в этом лучшей, как и положено главе Дома. Не услышать ее было невозможно.

Воспользовавшись недолгой тишиной, подал голос Белый – энс Семум из Дома Аншамар:

– Относительно того, что наши враги не впервые объединяются… Здесь присутствует внучка нашего главного летописца. Высокородная Иарра, можешь ли ты поведать, что случилось, когда они объединились в прошлый раз?

Дурм повернул голову и отодвинулся, будто только заметил, что Иарра сидит рядом с ним. Харита с другой стороны зала даже не взглянула в ее сторону. Это было обидно и несправедливо, хоть и привычно. Энсам и в голову не приходило, что Иарра – не то же самое, что ее дед, что она не сделала в жизни еще ничего, за что ее можно любить или презирать.

Достаточно было того, что она Самурхиль.

А вот энс Карана, что сидел рядом с Харитой, ободряюще улыбнулся и даже, кажется, подмигнул. Хотя наверняка знал, что ее ответ опровергнет его заверения, будто Аршу ничего не угрожает.

– В последний раз Дарастан объединялся с Шундским союзом семьдесят лет назад, – начала Иарра. Эту историю она знала не из летописей, а из собственных рассказов деда, который в ту пору уже был энсом Дома Самурхиль. – Их орды дошли до самого Арша и вошли в него, неся смерть и разрушение. Отбросить их удалось, только когда подошла подмога из Эссарда… Две тысячи Бессмертных. Это разорило казну, но спасло город.

Ей показалось, или после слова «Бессмертные» от усмешки в ее сторону не удержался никто? Изыскания энса Адая были любимой мишенью для таких шуток, хотя, свидетели Двое, это полная глупость! Что общего между поиском бессмертия и темным колдовством эссардских ходячих мертвецов, пусть даже их называют тем же словом?!

Она вздрогнула от неожиданности, когда ясный молодой голос произнес так, словно будто это было самым обычным делом:

– Так давайте наймем Бессмертных.

Это был Кадм из Дома Рууз. Не энс, всего лишь, как и сама Иарра, Голос своего отца. Все головы повернулись к нему, но он лишь улыбнулся и кивнул:

– Если все равно потом придется, лучше сразу, разве я неправ?

Зал притих, как затихает природа перед грозой, – и взорвался настоящей бурей.

– Бессмертные? Нет и нет, от них добра не жди! Вы знаете, что у них нет души? Говорят, в них вселились демоны!

– Хватит сказок, нет никаких демонов! Это все наркотики, их одурманивают, чтобы не боялись смерти!

– Наркотики, да ну?! Ты хоть раз видел живого Бессмертного?

Смех.

– Оксюморон!

– Да и что с того, если нам нужна помощь! Бессмертные непобедимы!

– А кто сказал, что она нам нужна? Энс Карана, разве ты не обещал выступить через неделю?

– Вы что, не слышали Самурхиль? Хотите сдать город шундцам?

– А звезды? Дамур сказала – смерти и разрушения, еще до конца года! Этого вам мало?

– Какая война без смертей и разрушений?

– Хватит, нет еще никакой войны!

– Когда начнется, будет поздно!

Иарра закусила губу – она только сейчас вспомнила про бездомных. Надо хотя бы попытаться, иначе дед просто ее убьет.

– Энс Адай велел мне сказать…

Но она тут же замолчала – голос потерялся в общем шуме, разве что Дурм презрительно дернул щекой. Ну что тут поделаешь?

Летописец во втором ряду почти дожевал свой локон. Перо в его руках двигалось так быстро, что впору было завидовать.

– А деньги? На какие деньги наймем Бессмертных, я вас спрашиваю?

– Введут новые налоги!

– Вот-вот! Вам только дай повод!

Иарре очень хотелось зажать уши. Кто-нибудь сегодня положит этому конец?

– Ти-ше! – раздался наконец грозный рык.

Нерр, единственный из Красных энсов, кто до сих пор хранил молчание, встал со своего места. Его голосом можно было рушить стены. Несколько человек в задних рядах договорили начатое, потом воцарилась тишина.

– Отпустите гонца, – буркнул Нерр, садясь обратно.

Гонец, принесший послание от дарастанского торговца драгоценностями и заодно соглядатая, служившего Аршу вот уже двадцать лет, встрепенулся – видно, уже и не ждал, что о нем вспомнят.

– Тебе есть, что еще добавить? – спросил его энс Карана.

– Господин Алап обещает, что отправит уважаемому собранию нового вестника, как только узнает новые подробности, и почтительно справляется о деньгах, энс.

– Скажешь ему, что деньги будут тогда же, когда и подробности! – гаркнул энс Дурм. Получилось и вполовину не так грозно, как у Нерра, но все же у Иарры заложило ухо. – Нам нужны проверенные сведения, а не слухи!

Гонец поклонился, пересек зал и вышел вон. Двери бесшумно затворились.

– Как видим, – заметил энс Карана, – сведения о возможном сговоре Дарастана с Шундским союзом еще требуют проверки. Стоят ли они поспешных решений, цена которых может оказаться для нас непомерной?

Он явно надеялся обойтись без всяких Бессмертных. Только из-за их огромной цены? Дед учил – слушай не слова, а причину слов. Чего желает энс Красного Дома, учитывая, что в мирное время Девять Домов равны, но в случае войны, когда вся надежда на Красных, они и решают все? Двое из них, скорее всего, отправятся с войском. Третий останется готовить оборону Арша. Станет, на время, единоличным правителем города. Кто это будет?

– А какова она, эта цена? Мы хотя бы можем узнать? – Кадм явно не собирался уступать.

И его поддержала Амурата, укрепив Иаррины опасения – не только Синие Дома плохо уживались меж собой. Красные соперничали ничуть не меньше:

– Предлагаю начать переговоры немедленно, – она улыбнулась Каране. – В моем совете тоже слышали о Дарастанских делах, и, назовите это предчувствием, – я на всякий случай велела задержать в порту торговый корабль. Он отправится, как только получит разрешение. Нам нужно только выбрать смышленого гонца и составить послание. Что скажете?

Можно было бы счесть дурным знаком для всех, что военный Дом находится под управлением женщины, но энса Амурата была достаточно умна, чтобы даже не пытаться править им в одиночку. В ее личный совет входили и заслуженные боевые командиры, и искушенные мастера стратегии, и мирные знатоки истории, в том числе из Дома Самурхиль. Приходя в Палату, энса Амурата приносила с собою мнения их всех и, уж конечно, не уступила бы права на первенство никому и ни за какие блага.

– Если сведенья окажутся ложными, переговоры всегда можно прервать. В любом случае так мы потерпим ущерб меньший, чем если станем тянуть и проиграем войну только из-за того, что помощь не успеет прийти, – закончила она.

– Вопрос только, насколько меньший, – хмуро заметил Дурм. – И на какой срок прикажете нанимать Бессмертных?

– Если понадобится, мы должны изыскать возможность, – с нажимом сказала Амурата.

– Сколько? И как надолго? Спасите нас Двое, мы даже не знаем, когда начнется война и будет ли она вообще!

– А вы не ждите, – со смешком предложил Кадм. – Если уж берем Бессмертных, нападем сами. Зачем нам платить Эссарду из своего кармана, когда можно из добычи?

– В моем совете обсуждали эту возможность, – спокойно отозвалась Амурата. – Мы пока не готовы высказать свое мнение.

Вот как. Интересно, чем тут занят юный Кадм – озвучивает все смелые мысли Амураты? И что об этом думает его отец?

– Эннуг их всех забери! – не к месту буркнул Нерр.

Любимое дедовское ругательство прозвучало в его устах весомее некуда. Иарра не поручилась бы, кого именно энс посылает к Эннугу – дарастанцев, Бессмертных или своих собратьев из Красных домов.

Заметив, что все на него смотрят, Нерр спросил:

– Еще кто-то хочет высказаться?

Ничего не поделаешь – Иарре пришлось подняться.

– Я хочу. Здесь говорили о небесных знамениях, и мой дед тоже о них говорил. Он просит вас обратить на них внимание. Он уверен, что они предвещают не войну с Дарастаном… или не только войну. Речь о бездомных, и…

Энса Харита, верховная хозяйка небесных знамений, почти лопнула от гнева. Дурм шумно расхохотался:

– Ну, началось!

– В последние месяцы мы все чаще слышим о драках и нападениях, – упрямо продолжила Иарра. – С полей и ферм приходят тревожные вести. Пропадают люди, свободные и даже высшие. Энс Адай опасается восстания и просит Палату обсудить проблему бездомных и принять меры к их усмирению, пока еще не поздно!

Она не собиралась кричать, но слишком обидными были их ухмылки, их пренебрежение на глазах у всего Арша. За что это ей?!

Амурата ласково улыбнулась:

– И поэтому он в который раз лишил нас удовольствия от своего присутствия, отправив вместо себя внучку.

– Зубастую внучку, – фыркнул Кадм.

Иарра вздрогнула. Да как он смеет?

– Энс Адай стар и слаб телом, но никто не смеет сомневаться в его разуме, – выдохнула она и добавила с ударением: – балл Кадм.

Пусть знает. Он тоже здесь не по личному праву.

Сомневаться в разуме энса Адая смели буквально все. Кадм, конечно, хотел сообщить об этом Иарре – самым язвительным, на какой был способен, тоном.

Но прежде раздался голос Караны, и ядовитому баллу пришлось захлопнуть рот.

– Я разделяю беспокойство энса Адая насчет бездомных, – сказал глава Красного Дома. – И прошу обсудить его слова.

Что ж, похоже, один-один. Амурата взяла сторону не в меру ретивого Кадма, и Карана решил поддержать Иарру. Только вот что это ему даст? Ведь дед, скорее всего, и вправду ошибается… а Кадм и вправду прав.

– До ночи просидим, – буркнул Кадм вполовину не так заносчиво, как прежде.

– Значит, просидим до ночи, – резко ответил Карана и улыбнулся Иарре.

Когда она наконец выбралась из здания Палаты, звук рогов уже возвестил наступление полуночи. Мягкий бархат неба был расшит звездами, как драгоценностями. Члены собрания расходись в сопровождении своей охраны, уставшие и по большей части недовольные. Ничего особенного – какие бы вопросы ни обсуждались здесь, они всегда расходились недовольными.

Большинство шли пешком. Богатых ожидали колесницы, престарелых – уютные и неторопливые четырехколесные экипажи. Энсы и самые заносчивые из высших передвигались по городу в носилках, несомых рабами и окруженных вооруженной стражей, – давно устаревший, по совести говоря, знак достоинства.

Иарра тоже хмурилась, выходя. Деду не за что будет ее похвалить. Нежданная поддержка Караны ничего не принесла, его слово было куда весомее в военных делах. Управление низшими сословиями находилось в ведении жрецов из Белых Домов, а знание почти во всех его формах принадлежало Домам Синим. Главы этих последних слишком презирали своего выжившего из ума собрата, чтобы хотя бы задуматься над его словами.

А Иарра – Иарра всего лишь внучка. Унижать ее и ставить на место не возбраняется никому.

Что касается остальных новостей, они тоже вряд ли понравятся энсу Адаю. Кстати, когда ему в последний раз что-нибудь нравилось? Аршу действительно грозит война – война с объединенными силами Дарастана и Шундского союза. Плодородные земли Арша, значительная часть которых лежит в дельте реки, живительного Ксара, издавна вызывали зависть соседей. Но до сих пор Аршу удавалось усмирять их аппетиты. Чаще всего – своими силами. Изредка – с помощью Эссарда.

Эссард, союз трех великих городов, ставших единым, еще более великим государством, лежит далеко на западе, отделенный пустыней и грядами почти непроходимых гор. Попасть туда можно кружным путем, что занимает у караванов больше двух месяцев, так что до наступления летней засухи они успевают совершить его лишь дважды – туда и обратно.

Второй путь быстрее – на кораблях, проходящих по главному руслу Ксара до Южного моря, затем, при попутном ветре, огибавших плодородные земли дельты двух рек и уходящих в бурные воды Эла, чтобы подняться на веслах против течения к далеким пристаням Эссарда. Теперь, если аргальские рынки окажутся недоступны, эти два пути станут главной жилой, несущей в Арш все, чего не производят его собственные земли.

Но не только рынками славится Эссард. Главным его достоянием все считают колдовство – тайные силы его жрецов, повелевавших буквально жизнью и смертью. С этими силами Эссард мог бы легко захватить весь мир, если бы только пожелал. К счастью, его властители предпочитают управлять миром при помощи страха и золота, а не оружия.

Иарра поежилась. Она ни разу не встречала живых, если к ним вообще применимо это слово, Бессмертных, только читала о них в книгах да слышала дедовские рассказы. Этого хватало, чтобы холодок бежал по коже при одном упоминании. А теперь, возможно, Бессмертные появятся в Арше во плоти, и их будет очень много.

Нет, об этом обязательно должен узнать дед!

– Прохладно? – спросил голос над самым ее ухом.

Иарра вздрогнула. У Караны была привычка подходить неслышно, слушать разговоры и задавать неожиданные вопросы. Он все время что-то высматривал и выслушивал, тонко улыбался, как человек, который знает все тайны, но никогда ни с кем своими выводами не делился.

Иарра знала, что интересы этого Красного отнюдь не ограничиваются воинским искусством. Карана был завсегдатаем библиотек и обсерваторий, владел древним языком, геометрией и математикой и даже писал стихи.

К тому же он был вдовцом и, без сомнения, самым завидным женихом Арша.

Как и сама Иарра, он не водил за собой охраны – довольно самонадеянно для самого богатого из глав Домов. Недавно ушедшую Амурату сопровождали шестеро стражей, у Караны же был только короткий меч на бедре.

От него прямо-таки веяло богатством: пурпурный хитон украшен золотыми нитями, поверх него расшитый бахромой плащ и пурпурная же шапочка с нашитыми кроваво-красными гранатами. Татуировка на лбу была тоже красной – лев, символ Дома Нинхур. Золотые браслеты на запястьях и на предплечье, золотой обруч на шее, золотые кольца на каждом пальце, золотые нити в бороде, тщательно расчесанной и заплетенной по последней моде в две косы. На запястье правой руки жезл – Голос энса со львиной головой и львиным хвостом.

Несмотря на плотность и заметный живот, двигался он с опасной грацией меченосца. Каждое движение сопровождал аромат мирта и корицы, сладковатый и немного вызывающий.

Иарра отступила на шаг, не желая оставаться в плену этого запаха.

– Прости, что напугал, дорогая балла, – он улыбался добродушно, даже с симпатией. – Вечер прохладный, а ты легко одета.

– Спасибо, – сказала Иарра. – Мне не холодно.

– Нет? Тебя ведь ждет экипаж? – энс нахмурился. – Мне жаль, что мы не пришли к соглашению насчет бездомных, балла Иарра. Лично я уверен, что твой дед прав. Что-то назревает, и мне это очень не нравится. Лучше не появляться на улицах без охраны, особенно ночью.

Охрана? Ей? Ну вот еще!

– Я могу за себя постоять, энс Карана.

– Не сомневаюсь, ведь ты внучка Адая. Но все-таки лучше тебе обзавестись стражей. Я порекомендую энсу Адаю нескольких надежных юношей из моего Дома, если ты позволишь. Может быть, – и сегодня я искренне хотел бы ошибиться, – мы скоро столкнемся с чем-то таким, чего прежде не бывало.

– С бездомными, которые будут способны на большее, чем шуметь и кидать камни? Которые будут опасны для высших, даже для воинов? – энс выглядел удивленным, и она пояснила: – Дед так говорит.

– Энс Адай очень мудрый человек.

– Я знаю, – Иарра помедлила, но он молчал, только смотрел тревожно, и она сказала: – Меня ждет экипаж.

– Это хорошо. Легкой дороги тебе, балла Иарра.

– Тебе тоже, энс Карана.

Быстро зашагала прочь, по усыпанной светлым песком дорожке в тени пожилых кипарисов, к открытой площадке для экипажей.

Ее уже заждались. Молодой задорный колесничий поигрывал хлыстом, тройка золотистых лошадей эссардской породы переступала, дыша нетерпением. Они встретили Иарру фырканьем и взяли с места сразу, стоило ей взойти на колесницу.

Прохладный вечерний ветер с запахом дождя ударил в лицо, растрепал волосы. Иарра не удержалась от вскрика. Рассмеялась. Она любила скорость, и ветер, и своих лошадей, любила ночь и серебристую россыпь созвездий над родным городом.

Укки, колесничий, залихватски ухмыльнулся ей через плечо – он понимал. С вожжами в одной руке и хлыстом в другой он казался хозяином ночи из песен, что правит летящими по небу скакунами-ветрами.

Иарра улыбнулась ему и стала смотреть вперед.

Глава 2. Убить и выжить

Колесница неслась почти бесшумно – улицы в этой части Арша были гладкими как стекло. Укки управлял мастерски, объезжая поздних прохожих, обгоняя медленные экипажи и умудряясь избежать столкновения всякий раз, когда оно казалось неизбежным.

Вокруг лежал Средний город, живое пульсирующее сердце Арша, древнейшего города в мире. Столицы других государств, Эссарда и Аргала, и далеких земель за Северным морем, могли сколько угодно кичиться превосходством, похваляться богатством и называть себя центрами культуры и цивилизации, – Арш все равно оставался ее колыбелью. Город, переживший старость и умирание, отстроенный на руинах и вновь состарившийся, он по праву назывался вечным и по праву презирал своих молодых соперников. Это презрение отличало его жителей вплоть до самых низших слоев.

Все, что можно найти в других кварталах, в Среднем городе было больше и лучше: театр и главная городская библиотека, музей, огромная башня-обсерватория, высочайшее из строений Арша, ипподром – забава сравнительно новая, лошади для нее доставлялись из самого Эссарда или из Аргала. В просторных залах под открытым небом волшебники – мастера иллюзий творили чудеса на потеху зевакам, зрители в легких одеждах спорили о достоинствах выставленных картин, поэты устраивали песенные состязания, а ветер смешивал запахи их благовоний с пряностями открытых ресторанов, и всегда, в любое время суток, звучала музыка.

Средний город никогда не спал. Да и как он мог спать, зная, что здесь же находится улица Целомудрия с лучшими в мире увеселительными заведениями, от самых утонченно-развратных, для любителей изысканных утех с толстыми кошельками, до таких, где не стыдно появиться приличной девушке?

Фонтаны и тенистые аллеи, парки статуй и висячие сады одевали все это царственным очарованием. По реке скользили увитые цветами лодки; ночью на них зажигались разноцветные фонари, и река казалась объятой пламенем.

Переехав мост через канал, путник оказывался перед главным рынком – тоже в некотором роде сердце города, не менее важное, чем его центральная часть. Ночью здесь царила тишина. Ряды спящих палаток и опустевшие навесы после ярких огней и веселья казались особенно тихими.

За рынком начинался собственно Арш – его фабрики и мастерские, его кузницы, его заводы, где производилось все, от кирпича до тончайшей бумаги, от оружия и колесниц до изысканнейшего посудного стекла. На крупных заводах одновременно трудились сотни рабочих. Небольшие мастерские умещались под одной крышей с магазинами и домами своих владельцев. На эту часть города приходилась большая часть магазинов и лавок, здесь же держали свои конторы ростовщики и нотариусы.

Здесь тоже хватало увеселительных заведений, в том числе вполне пристойных, где можно отдохнуть и местному жителю, и сошедшему с корабля иностранцу. Для последних в этой части города имелось целых три гостиницы. Здесь была судостроительная верфь и причал, отсюда корабли с товарами уходили вниз по течению, вдоль земель Арша, морским путем в Эссард. Сюда же они возвращались, груженные тканями, винами и металлами Эссарда. С севера, от истоков Ксара, шли баржи с лесом и строительным камнем.

Жили в этой части города в основном свободные, хотя и многие члены младших семей высшего сословия, заведя себе дело, не брезговали поселиться здесь, поближе к новостям, сделкам и деньгам.

Дорога к Синему кварталу шла прямо вдоль реки, минуя верфь, огибая священные рощи вокруг трех храмов Сестры. Эти храмы, предназначенные для бездомных и рабов, были единственным местом, где высшие жители Арша служили низшим, где женщины – служительницы Сестры из Белых домов утешали, лечили и кормили всех, кто в этом нуждался, независимо от происхождения, потому что милосердная богиня добра даже к самым недостойным из своих детей.

По другую сторону реки, достаточно широкой, чтобы ветер не доносил запахи и звуки, лежали кварталы бездомных. Ряд мостов соединял их с городом.

Там было темно и тихо. Низшему сословию не положены ночные развлечения. Их день начинается с работы и работой заканчивается. За редкими примитивными удовольствиями бездомные идут в питейные заведения и публичные дома, что содержатся за счет городской казны. К полуночи их кварталы затихают, чтобы на рассвете, прежде чем в городе пропоют рога, наполниться шумом, беготней полуголой ребятни, женской суетой и грубыми мужскими голосами.

Другой мир, близкий и в то же время чуждый всему, что знала и понимала Иарра.

Дорога теперь была неровной, в выбоинах и кочках. Колесница пошла медленнее. Переезжая очередной мост, Иарра едва сдержалась, чтобы не попросить Укки подогнать лошадей – в такой темноте это было бы самоубийством. Непонятные страхи ее деда, страхи, которые, оказывается, разделял энс Карана, еще молодой и слишком умный, чтобы подозревать его в старческих фантазиях, против воли владели ее мыслями. Неужели это все правда?

Она поморщилась и замотала головой: ну уж нет! Хватит с них войны и Бессмертных, Эннуг бы их побрал! Неприятности должны приходить по одной, в худшем случае – по две. Остальные пускай ждут своей очереди.

Темная вода маслянисто блестела, отражая нависшее над городом звездное небо. Повернув голову, Иарра мысленно нарисовала дорожку от звезды к звезде – от плеча Брата к его локтю, к руке, державшей глиняную таблицу с начертанным законом мироустройства. Второй таблицы у созвездия не было. Любой ребенок из бездомных ответил бы, почему: все внимание Брата доставалось людям высших сословий, кто родился под сенью одного из Домов, и свободным. До бездомных и рабов ему дела не было, они жили и умирали в темноте и отчаянии, пока однажды божественная Сестра не сжалилась над ними. Она обманом похитила у Брата одну из таблиц и принесла ее обездоленным, чтобы у них тоже был закон, вера и утешение. С тех пор в великом городе Арше стоят храмы Брата и Сестры и каждый может найти отраду в соответствии со своим положением.